От Кактус
К Макс
Дата 11.05.2010 00:53:23
Рубрики Управление & методология;

Ссылка на Commonwealth

http://rapidshare.com/files/314248465/Hardt__Michael__Negri__Antonio_-_Commonwealth.pdf

продублировал чтобы висела пока
От Кактус
К Кактус (11.05.2010 00:53:23)
Дата 11.05.2010 00:56:17

DE CORPORE 2: METROPOLIS

Стр. 249 – 261.

Перевод выписок из интересного отступления в книге, посвященного среде обитания современного человека – глобальному городу. Комментарий попробую написать на этой неделе.

The metropolis might be considered first the skeleton and spinal cord of the multitude, that is, the built environment that supports its activity, and the social environment that constitutes a repository and skill set of affects, social relations, habits, desires, knowledges, and cultural circuits.
Метрополис может рассматриваться в первую очередь как скелет и спинной мозг множества, то есть он создает среду которая поддерживает его активность, основывает вместилище и искусное сочетание аффектов, социальных отношений, обычаев, страстей, знаний и культурных сфер.

We understand the metropolis instead as the inorganic body, that is, the body without organs of the multitude.
Мы понимаем метрополис как неорганическое тело, то есть тело без органов множества.

In the era of biopolitical production the metropolis increasingly fulfills this role as the inorganic body of the multitude.
В эпоху биополитического производства метрополис все больше и больше выполняет эту роль как неорганического тела множества.

When we focus on production, in fact, we arrive at a more [250] precise and suggestive analogy: the metropolis is to the multitude what the factory was to the industrial working class. The factory constituted in the previous era the primary site and posed the conditions for three central activities of the industrial working class: its production; its internal encounters and organization; and its expressions of antagonism and rebellion. The contemporary productive activities of the multitude, however, overflow the factory walls to permeate the entire metropolis, and in the process the qualities and potential of those activities are transformed fundamentally. We begin tracking down these changes by considering in turn the activities of the multitude in each of these domains: production, encounter, and antagonism.
Когда мы сосредотачиваемся на производстве как факте, мы достигаем этим больше точных и внушительных аналогий: метрополис для множества то, чем была фабрика для индустриального рабочего класса. Фабрика учреждала в предшествующую эпоху в первую очередь место и взаимосвязь условий для трех главных деятельностей индустриального рабочего класса: это производство, это внутренние встречи и организация, и это возрастание противостояния и сопротивления. Современная производящая деятельность множества, однако, выходит за пределы фабричных стен проходя через весь метрополис, и в процессе качество и потенциал такой деятельности фундаментально меняется. Мы начали отслеживать эти изменения обсуждая последовательно деятельность множества в каждой из этих сфер: производство, встречи и противостояние.

The metropolis, then, is entirely inserted in and integral to the cycle of biopolitical production: access to the reserve of the common embedded in it is the basis of production, and the results of production are in turn newly inscribed in the metropolis, reconstituting and transforming it. The metropolis is a factory for the production of the common. In contrast to large-scale industry, however, this cycle of biopolitical production is increasingly autonomous from capital, since its schemas of cooperation are generated in the productive process itself and any imposition of command poses an obstacle to productivity. Whereas the industrial factory generates profit, then, since its productivity depends on the schema of cooperation and the command of the capitalist, the metropolis primarily generates rent, which is the only means by which capital can capture the wealth created autonomously. Urban real estate values are thus in large part expressions of the common or what economists call the «externalities» embedded in the surrounding metropolitan terrain.
Метрополис, таким образом, полностью включает и объединяет круг биополитического производства: дает доступ к резервам общества включенным в базу производства, и к результатам производства, в свою очередь вновь включенным в метрополис, заново устанавливает и изменяет их. Метрополис есть фабрика по производству общества. В отличие от крупной индустрии, однако, круг биополитического производства становится все больше и больше независимым от капитала, так как его схема кооперации сама себя создала в процессе производства и любое приписывание командной позы лишь помеха продуктивности. Тогда как индустриальная фабрика генерирует прибыль, значит тогда ее продуктивность зависит от схемы кооперации и руководства капиталиста, метрополис преимущественно генерирует ренту, которая есть единственное средство присвоения капиталом богатства произведенного независимо от него. Цены на городскую недвижимость большей частью отражают общество или то что экономисты называют «облики» включенные в окружающую городскую местность.

Biopolitical production is transforming the city, creating a new metropolitan form.
Биополитическое производство трансформирует город, создает новые формы столиц.

Today, finally, the biopolitical city is emerging. With the passage to the hegemony of biopolitical production, the space of economic production and the space of the city tend to overlap. There is no longer a factory wall that divides the one from the other, and «externalities» are no longer external to the site of production that valorizes them. Workers produce throughout the metropolis, in its every crack and crevice. In fact, production of the common is becoming nothing but the life of the city itself.
Сегодня, наконец, появляется биополитический город. С переходом гегемонии биополитического производства, пространство экономического производства и пространство города тяготеют к наложению. Недолго фабричные стены что разделяли одну форму от другой, и «облики» недолго выглядели местом производства и обеспечивали устойчивый рост цен. Рабочие производят сквозь метрополис, сквозь каждый его излом и трещину. Фактически продукт общества становится ничем иным как жизнью самого города.

In addition to the immersion in the common produced by and productive of social life, another quality defines the metropolis: [252] the unpredictable, aleatory encounter or, rather, the encounter with alterity.
В дополнение к погружению в общественное производство как и продуктивность общественной жизни, другое качество определяет метрополис: непредсказуемые, случайные встречи, или скорее, встреча с изменчивостью.

As Baudelaire demonstrates in the context of the metropolis, the common and unforeseen encounters are mutually necessary.
Как Бодлер показывает в контексте метрополиса, общество и непредвиденные встречи взаимно необходимы.

Today, however, the circuits of communication and social cooperation are becoming generalized across the planet. Rural life is no longer characterized by isolation and incommunicability. There are, of course, different intensities of the common, but the lines of division have increasingly less relation to urban or rural environments.
Сегодня, однако, сфера коммуникации и общественной кооперации стала ведущей на планете. Деревенская жизнь недолго характеризовалась замкнутостью и необщительностью. Там, конечно напряженности в обществе различны, но линия разделения все меньше и меньше проходит между городом и его деревенским окружением.

The importance of these studies is to demonstrate, even in conditions of extreme adversity, what the poor can do, how they can produce the common and organize encounters.
Что важно в этих уроках, они показывают что даже в условиях крайней нужды бедняки могут сделать, как они могут производить общество и организовать встречи.


The concept of encounter we have used thus far as characteristic of the metropolis, however, is merely passive and spontaneous. In order for the metropolis to be for the multitude what the factory was for the industrial working class, it must be a site not only of encounter but also of organization and politics. This could be a definition of the Greek concept of polis: the place where encounters among singularities are organized politically. The great wealth of the metropolis is revealed when the felicitous encounter results in a new production of the common - when, for instance, people communicate their different knowledges, different capacities to form cooperatively something new. The felicitous encounter, in effect, produces a new social body that is more capable than either of the single bodies was alone.
Концепт встречи мы используем здесь и далее как характеристику метрополиса, однако, только встреч пассивных и спонтанных. В структуре где метрополис для множества играет ту же роль что фабрика для индустриального рабочего класса, он должен быть местом не только встреч но также организации и политики. Это может быть определено так же как греческий концепт полиса: место где встречи между неравновесностями организованы политически. Главное богатство метрополиса обнаружится когда результатом счастливых встреч станет новый продукт общества – когда, например, люди соединят их различные знания, различные способности для совместного создания чего-либо нового. Счастливые встречи, в результате производят новое социальное тело с большими возможностями чем единичные тела по отдельности.

The politics of the metropolis is the organization of encounters.
Политика метрополиса это организация встреч.

It should be clear at this point that the organization of encounters in the metropolis is not only a political matter but also immediately an economic one. Joyful encounters are economically significant acts and, in fact, are in many respects the pinnacle of the biopolitical economy. In them the common is discovered and the common is produced. This gives us a new view of the slogan we proposed earlier: the metropolis is to the multitude what the factory was to the industrial working class. The organization of the joyful encounters of the multitude corresponds to the productive deployment of workers on the factory floor, in cooperative teams, clustered around specific machines, or coordinated in the sequences of the assembly line; but the biopolitical production of wealth - and here is the central point - must be grasped from the other side, not from the perspective of capital but rather from that of the multitude. Capital, in fact, is not able to organize joyful encounters in the metropolis but can only capture or expropriate the common wealth produced. The multitude must organize these encounters autonomously and put into play the kind of training required for a politics of the metropolis. In the mid-1960s in the context of the Black Power movement, when the major U.S. cities were becoming predominantly black, Grace and James Boggs proposed a similar politics of autonomous organization of the metropolis with the slogan «The city is the black man's land.» Urban revolts under the banner of autonomy, in fact, were a prime motor leading to the crisis of the industrial city along with, eventually, the crisis of U.S. hegemony. But today urban revolts, though still strongly defined by race, are no longer led by those industrial figures. When metropolitan production is embedded in capitalist valorization, urban uprisings present original elements that herald new forms of organization, just like the first industrial worker strikes, which set off epidemics of sabotage against factories and their machines.
По этому пункту должна быть ясность что организация встреч в метрополисе это не только политическое дело но также непосредственно экономическая задача. Счастливые встречи есть экономически значимый акт и фактически во многом касается кульминационного пункта биополитической экономики. В этом общество совершает открытия и общество производит. Это дает нам новый взгляд на лозунг который мы предлагали раньше: метрополис для множества то же что фабрика для рабочего класса. Организация счастливых встреч для множества соответствует производительному раскрытию рабочего в фабричном цеху, в кооперативной команде, сгруппированной вокруг специфической машины, или координирующей последовательность соединяющих линий; но биополитическое производство богатства – и здесь центральный пункт – должно быть понято с другой стороны, не как взгляд со стороны капитала, а скорее со стороны множества. Капитал фактически не может организовать счастливые встречи в метрополисе но может только захватывать или присваивать богатство произведенное обществом. Множество должно организовывать такие встречи самостоятельно и ввести в игру несколько практик обязательных для политики метрополиса. В середине 1960-х в контексте движения Черной Силы, когда главные города США становились преимущественно черными, Грайс и Джеймс Боггс предлагали подобную политику независимой организации метрополиса под лозунгом: «Город – земля черных.» Городской бунт под знаменем автономии, фактически, был первым мотором, приведшим к кризису индустриальные города и соответственно, в конечном счете, к кризису гегемонии США. Но сегодня городской бунт, даже сильно определенный расовыми мотивами, недолго руководствуется такими индустриальными образами. Когда продукция метрополиса включена в капиталистическую стабилизацию через рост цен, городской мятеж представляет оригинальные элементы которые провозглашают новые формы организации, в точности похожие на первые забастовки индустриальных рабочих, которые начинались как эпидемия саботажа против предприятий и их машин.

The multitude, however, is never allowed freely and peacefully to manage the organization of the metropolis. In addition to the common and encounters, the metropolis is defined also and perhaps most significantly by antagonism and violence. One last [257] etymology highlights this face: in ancient Greek, metropolis is the «mother city» that dominates and controls the colonies.
Множество, однако, никогда не позволяет легко мирно управлять организацией метрополиса. В дополнение к обществу и встречам метрополис определяет также и возможно более многозначительно противостояние и насилие. Одна прошлая этимология подчеркивает этот лик: в древней Греции метрополис есть «мать городов» которая подавляет и контролирует колонии.

In addition to these hierarchies, however, we need also to see those that exist within every metropolis, sometimes in extremely close proximity, among different neighborhoods and within each. This is a geography of intensities and thresholds, like those maps of the heat of the earth's surface as seen from space.
В дополнение к этой иерархии, однако, нам нужно также видеть здесь существующее в каждом метрополисе глубоко скрытое сходство, между различными районами и внутри них. Это география интенсивностей и порогов напоминающая карты температуры земной поверхности как они видятся из космоса.

The divisions of the metropolis are constantly produced and enforced economically by rent and real estate values. Gentrification is one weapon that creates and maintains social divisions, reproducing in every metropolis on a smaller scale the global hierarchies and inequalities.
Разделение в метрополисе постоянно воспроизводится и усиливается экономически через ренту и цены на недвижимость. Реконструкция есть одно из орудий создания и поддержания социального разделения, воспроизводится в каждом метрополисе на малейших уровнях глобальной иерархии и различия.

Since biopolitical production requires autonomy, as we saw earlier, capital becomes increasingly external to the productive process, and thus all of its means to expropriate value pose obstacles and destroy or corrupt the common. Capital becomes, perhaps paradoxically, a barrier to the production of wealth. The indignation and antagonism of the [259] multitude is thus directed not only against the violence of hierarchy and control but also in defense of the productivity of the common and the freedom of encounters. But where exactly can this productive multitude rebel? For the industrial workers the factory provides the obvious site: the boss is in your face, the machines can be sabotaged, the plant occupied, production interrupted, and so forth.
Так как биополитическое производство требует автономии, как мы видели раньше, капитал становится все более и более внешним по отношению к процессу производства, и так все его возможности присвоить ценности становится препятствием и уничтожает или отравляет общество. Капитал становится, возможно парадоксально, барьером для производства богатства. Возмущение и противостояние множества таким образом не только против насилия иерархии и контроля но также на защиту продуктивности общества и свободы встреч. Но где точно может это сопротивление продуктивности множества? Для индустриального рабочего фабрика предусматривает очевидное место: начальник перед ним, машины можно сломать, завод захватить, производство прекратить, и так далее.

It seems that the multitude in the metropolis has no comparable site for its rebellion and thus risks venting its rage in a void, but in recent years we have witnessed a series of metropolitan jacqueries that experiment with solutions to this problem. The piqueteros in Argentina beginning in 2001, for example, develop in literal terms our analogy between the factory and the metropolis: unemployed workers, who have no factory gates to block, decide instead to «picket» the city, blocking streets, obstructing traffic, bringing the metropolis to a halt. The piqueteros tested, in other words, a kind of wildcat strike against the metropolis. The Bolivian battles over water and gas in 2000 and 2003, which we analyzed in Part 2, developed similar tactics, frequently blocking the highway that links the major cities. At the peak of the struggle in 2003, the rebellious multitude descended from El Alto, the poor, predominantly indigenous suburb that encircles La Paz, and occupied the city center and its exclusive white neighborhoods, overflowing the barriers of racial segregation and wealth, creating panic among the elites.
Это показывает что множество в метрополисе не имеет сопоставимого места для сопротивления и таким образом есть риск прорыва его ярости в пустоту, но в недавние годы мы видели серию метрополитических жакерий которые проверилиразрешима ли эта проблема. Движение пикетерос в Аргентине начавшееся в 2001, например, развивалось в буквальных терминах нашей аналогии между фабрикой и метрополисом: незанятые рабочие, которые не имели фабричных ворот чтобы их заблокировать, решили вместо этого пикетировать город, перекрывать улицы, прекращать движение, приводить метрополис к параличу. Пикетерос проверили, другими словами, вид забастовки без разрешения профсоюза против метрополиса. Боливийские битвы за воду и газ в 2000 и 2003 которые мы анализировали в части 2 развили подобную тактику периодического блокирования шоссе что соединяют главные города. На пике борьбы в 2003 сопротивление множества перешло от Эль Альто, бедного подчиненного туземного пригорода который окружает Ла Пас, и заняло городской центр с его исключительно белыми обитателями, перетекло барьеры расового разделения и богатства, вызвало панику элиты.

The metropolitanization of the world does not necessarily just mean a generalization of structures of hierarchy and exploitation. It can also mean a generalization of rebellion and then, possibly, the growth of networks of cooperation and communication, the increased intensity of the common and encounters among singularities. This is where the multitude is finding its home.
Метрополизация мира не обязательно точно предполагает генерализацию структур иерархии и эксплуатации. Можно также иметь в виду генерализацию сопротивления и затем, возможно, рост сетей кооперации и коммуникации, возрастание интенсивности общества и встреч между неравновесностями. Там множество найдет свой дом.
От Кактус
К Кактус (11.05.2010 00:56:17)
Дата 12.05.2010 17:04:31

Комментарий

1. Метрополис

Метрополис – всего лишь расширение мегаполиса, совокупность населенных пунктов характеризующуюся транспортной и информационной связностью (человек живет в Савелово и работает в Москве). Возникновение его связано с доступностью средств связи и скоростного транспорта. Метрополис – не город, а среда.

2. Тело без органов

Использование модного делезовского концепта тела без органов в тексте ничем не подкреплено.

Концепт полного тела без органов (социуса) описан в «Анти Эдипе» как поверхность на которой располагаются производящие машины. Единственная способность этой поверхности – определять топологию общества или взаимное расположение и взаимодействие машин (диспозицию), или еще проще – разделение труда. Эта способность позволяет полному телу без органов: 1) присваивать произведенное машинами, 2) выдавать себя за причину машин и производства. В качестве примеров полных тел без органов Делез приводит тело земли в первобытном обществе, тело государства в традиционном обществе, тело капитала в индустриальном обществе. Способность полного тела без органов определять топологию общества порождена присвоением им функции поверхности регистрации производства и запретом располагать машины на другой поверхности. Способ существования полного тела без органов как поверхности регистрации – это способ кодирования производства определяемый применяемой счетностью. Счетность – это выбор параметра для определения состояния системы, единицы и способ его измерения. Параметр - класс определяемый функцией.

3. Рента

Полное тело без органов для метрополиса называет сам Негри – это капитал в виде ренты (арендной платы за жилье и коммунальные услуги) и цены на недвижимость. Но здесь он учитывает только экономический капитал, оставляя без рассмотрения капитал социальный и культурный. Для экономического капитала рента – самостоятельный источник прибавочной стоимости. Для социального и культурного капиталов рента служит всего лишь инструментом концентрации капитала, обособления в отдельных кварталах людей с определенным уровнем культурного и социального капитала.

Рента – специфическая форма капитала в городе. Особенность она в том что она основана на присвоении общественного богатства - берется в основном не за качество жилья, а за его расположение: вид из окна, нахождение в историческом центре города, привлекательный облик самого дома, культурную однородность жильцов дома и района, безопасность на улицах т.е. за то, что производит общество в целом, а капитал только приватизирует.

Капиталистическая эксплуатация вышла за пределы фабрики в город, но она имеет целью получение прибавочной стоимости не только от вложений в жилье, а в первую очередь присвоение общественного богатства – тех доходов которые обитатели города получили за пределами фабрики. Капиталистическая эксплуатация сегодня включает перераспределение общественного богатства за счет налогообложения (бедные платят больше богатых), государственной монополии на землю и противоестественных монополий коммунальных служб. Поэтому систематическое перекраивание городов, разворовывание бюджета и рост коммунальных тарифов в РФ – нормальная постиндустриальная капиталистическая практика. Виноват не вор – чиновник или буржуй - эта система по-другому не работает. Все рынки индустриального уклада исчерпаны, капитал вышел за их пределы.

Негри называет механизм увеличения ренты – реконструкцию. Одновременно реконструкция исторического центра города – инструмент социального разделения и вытеснения туземцев на периферию. Широко применяется в Питере, где исправные дома в центре объявляют аварийными, людей выселяют в панельные многоэтажки в пригородах, а реконструированные дома продают по заоблачным ценам социально близким.

Другое направление капиталистической эксплуатации и линия противостояния - метрополис является метрополией по отношению к колонии в которую превращена остальная территория страны. Верно для России, где метрополией стали Москва, Питер и Екатеринбург, а остальные получили колониальный статус.

Негри отмечает что выйдя за пределы фабрики капитал стал барьером для производства не только вещей, но и общественного богатства. Это мы видим в России где социальная сегрегация стала причиной провалов в сферах которые ранее принадлежали обществу: в науке, образовании, спорте, здоровье и продолжительности жизни населения.

4. Биополитическое производство

Биополитическое производство по Негри – это производство общества. Но тут он явно односторонен потому что сводит производство общества к производству и обслуживанию человека как биологической и социальной единицы. Отчасти верно в том смысле что производство человека включает в себя производство услуг, знаний, образов, социальных связей и т.д. Но мне понятней шушаринская демография и производство капиталов по Бурдье (экономического, социального, культурного) которые складываются в разделенную и поэтому цельную картину. Негри прав в том что в постиндустриальном обществе ведущим становится производство самого общества. Но оно охватывает и производство социальных форм, и производство человека, и производство орудий труда, и производство новых сред обитания человека. Объявлять общество постиндустриальным потому что оно скатилось к уровню человеческого стада и научилось воспроизводить люмпенов в фавелах – это какой-то запредельный сарказм. Хаотичное воспроизводство человека и общества ни к чему кроме социальных катастроф не приводит.

Негри прав в том что биополитическое производство создает новый облик столиц. Но насколько привлекателен этот облик и насколько он новый? Пригороды из трущоб с чуждым по культуре населением это реальность не только современности, но и не менее кошмарной для не граждан античности.

5. Политика множества

Деятельность множества по Негри сводится к производству общества, встреч и противостоянию с метрополисом. Это противостояние условно, так же как противостояние рабочего и фабрики. Рабочий противостоит капиталу объявляющему себя причиной фабрики, множество противостоит капиталу, объявляющему себя причиной города. Но с производством встреч опять закавыка. Масса неупорядоченных встреч не даст в результате новую социальную форму. Поэтому далее Негри говорит о необходимости организации и политики среди бедняков как организации продуктивных встреч. Напоминает рекламу пива: «Надо чаще встречаться».

Практика борьбы городской бедноты о которой упоминает Негри сводится к двум формам: автономии от метрополиса бедняцких кварталов и перекрытию магистралей. Это всего лишь формы стихийной экономической борьбы т.е. не политика. Если автономия будет мешать капиталу, реализуется старая схема: забастовка, захват фабрики, автономия, баррикады по периметру рабочих районов, артиллерия и далее по кругу. Это топорная провальная схема прошлого, над которой вдоволь поиздевался Ленин. Автономия это оборона. «Оборона – смерть восстания». Хотя на первом этапе народной революции подобной февралю 1917 изоляция некоторых районов и превращение их в гетто для богатых могут оказаться действенной мерой по предотвращению попыток элиты парализовать революционный процесс. Но только частной мерой.
От Пуденко Сергей
К Кактус (12.05.2010 17:04:31)
Дата 12.05.2010 22:49:15

"наш ответ западу- про коммунальное устройство мегаполиса". Дроздов

>1. Метрополис

>Метрополис – всего лишь расширение мегаполиса, совокупность населенных пунктов характеризующуюся транспортной и информационной связностью (человек живет в Савелово и работает в Москве). Возникновение его связано с доступностью средств связи и скоростного транспорта. Метрополис – не город, а среда.



>Другое направление капиталистической эксплуатации и линия противостояния - метрополис является метрополией по отношению к колонии в которую превращена остальная территория страны. Верно для России, где метрополией стали Москва, Питер и Екатеринбург, а остальные получили колониальный статус.


>4. Биополитическое производство

>Биополитическое производство по Негри – это производство общества. Но тут он явно односторонен потому что сводит производство общества к производству и обслуживанию человека как биологической и социальной единицы. Отчасти верно в том смысле что производство человека включает в себя производство услуг, знаний, образов, социальных связей и т.д. Но мне понятней шушаринская демография и производство капиталов по Бурдье (экономического, социального, культурного) которые складываются в разделенную и поэтому цельную картину. Негри прав в том что в постиндустриальном обществе ведущим становится производство самого общества. Но оно охватывает и производство социальных форм, и производство человека, и производство орудий труда, и производство новых сред обитания человека. Объявлять общество постиндустриальным потому что оно скатилось к уровню человеческого стада и научилось воспроизводить люмпенов в фавелах – это какой-то запредельный сарказм. Хаотичное воспроизводство человека и общества ни к чему кроме социальных катастроф не приводит.



>Рабочий противостоит капиталу объявляющему себя причиной фабрики, множество противостоит капиталу, объявляющему себя причиной города. Но с производством встреч опять закавыка. Масса неупорядоченных встреч не даст в результате новую социальную форму. Поэтому далее Негри говорит о необходимости организации и политики среди бедняков как организации продуктивных встреч. Напоминает рекламу пива: «Надо чаще встречаться».

>Практика борьбы городской бедноты о которой упоминает Негри сводится к двум формам: автономии от метрополиса бедняцких кварталов и перекрытию магистралей. Это всего лишь формы стихийной экономической борьбы т.е. не политика. Если автономия будет мешать капиталу, реализуется старая схема: забастовка, захват фабрики, автономия, баррикады по периметру рабочих районов, артиллерия и далее по кругу. Это топорная провальная схема прошлого, над которой вдоволь поиздевался Ленин. Автономия это оборона. «Оборона – смерть восстания». Хотя на первом этапе народной революции подобной февралю 1917 изоляция некоторых районов и превращение их в гетто для богатых могут оказаться действенной мерой по предотвращению попыток элиты парализовать революционный процесс. Но только частной мерой.

по совпадению сегодня был доклад Дроздова на семинаре Бугровского

В обсуждении отметили как главное актуальность темы фундамепнтальности базисных коммон-структур.

Критиковали за "мегаполисность". Проехавший по провинции Чесноков дал контрапункт. Юрашко отметил зацикленность на централизованных мега-системах типа тепло.водо и пр снабжения Москвы. Нужен другой синтезный подход(мне напонило тему инфраструктур-2, о которых особый раговор)

Я вкатил оч вкратце в пандан "коммон" Негри для сопоставления(актуальности) темы коммунальных структур жизнеобеспечения, скорее пока в пользу Д, там у Негри пока не вижу кейсов производства тем более пост-социалистического, там "булки и ботинки сами растут на деревьях".
У Д.
Нет слоя территорий(села)и слоя необщественного, оператора уровня гос-ва, и т.п.
"Проектная община" у Д,гм,это та же арабо-мультитуда какая-то. Как-то само спроектирует сиящие высоты.
Производственные "коммуны" тоже непойми что, но есть 4ый тип(см.ниже).
Тут я про всеобщий труд у Маркса и типологию социальных связей по Батищеву ему вкатил, а то у Д. слишком обшо. Сказал что "гемайншафт"-общинность неизбывно требует деспотизм царя. Это органическая связь первого рода без "аллгемайне арбайт". В общем это уже заигранная пластинка, батищевский и т.п. разбор марксовой типологии для всех отсутствует. У Негри триада приват-публик-коммон сущностно другая .

Д.про собственность отказывается даже упоминать, была вкаяена "собственность на деятельность" по Шушарину


из непоянтного

Д. про Швецию говорил, что там транспорт (он исследовал) обобществлен сильней советского.


В общем я резюмировал что доклад у всех вызвал больше вопросов чем ответов. Это уже второй за полгода. предыдущий там на сайте про тип общества и там я еще с одним мужиком все то же про типологию соц.связей говорил, буквально в тех же построениях

И еще не успел сказать что согласен с Юрашко, и все это это старая супер-централистская матрица, причем (что и в плюс и в минус)на основе рефлексии реальных проектов СУ соц-ского мегаполиса.

Потмо про кризис и что будет с нею

---------
Презентация была куда подробней схем доклада и на ней были схемы АСУ Курс(Москва-жилье),про к-рую я уже не раз говорил,ее вкатывали для Мосгорисполкома и там учатстовал и Капустян. Пример того,что дроздовский доклад силен тем что рефлексивен(основан на доведенной почти под ключ СУ коммунальной мегасистемы а натюрель).Это не фантазии о будушем взрыве продуктивности арабской мультитуды буде та допущена в парижи, и т.п., и каким-то образом самопорождающей НЕбио ткань мегаполиса. (Без водокачек,насосов,ремонта и прочей мелочи на схемах Дроздова- проза сермяжной и холодной жэк=овской Москвы)

в тексте есть еще схема по водоснабжению, тоже рефлексивная ( он подробней шел по деталям)

доклад Дроздова Бориса Викторовича на тему "Организация коммунального жизнеустройства". Текст к докладу выложен на сайте.

http://rema44.ru/seminar/papers/2010/komm_sem.doc

- Д4. Дисциплина относится к таким специфическим коммунальным ресурсам, которые не имеют ограничения по потреблению. Такими ресурсами являются знания, информация, произведения литературы и искусства, записи музыкальных произведений, все накопленное духовное богатство человечества. Условием реализации этой дисциплины обслуживания является неограниченная доступность этих ресурсов, что при современных технологиях (например, информационных) вполне достижимо.

http://rema44.ru/

там еще последние дколады
От Кактус
К Пуденко Сергей (12.05.2010 22:49:15)
Дата 13.05.2010 12:33:31

Re: наш ответ западу

Можно будет говорить о синтезе когда на повестке дня будет стоять развитие. Сегодня повестка другая – мероприятия партии и правительства по выходу из кризиса за счет населения закончатся народной революцией по типу февраля или перестройки. И тогда нужно будет думать как Дроздов о выживании мегаполиса. В чрезвычайных условиях централизованные схемы удобнее т.к. у них малое время реакции.

Негри публицист ближе к философии чем к социологии. И совсем далек от практических задач. Кейсов у него нет, а концепты хорошие есть. Его нужно читать чтобы понять взгляд на капитализм нашего человека с той стороны берлинской стены. Но брать его писания как руководство вряд ли стоит.

Проектная община Дроздова очень даже реализуется в условиях распада инфраструктуры мегаполиса когда каждый микрорайон попытается выживать в одиночку. Реакция человека на кризис – убежать, отделиться от переживающей кризис структуры. Понимания того что сейчас не 13 век и уйти в скит некуда у народа нет. Сознание есть, знания нет.

Доклад Дроздова был бы очень хорош если бы был написан советским бюрократом 80-х годов. Сегодня нужно эти вопросы понимать в другом ключе - как сохранить население и инфраструктуру в условиях распада. Нужно думать сначала не как строить, а как выжить в развалинах. Фокус не в том что плохие капиталисты уничтожают мощности, а в том что ни у капиталистов, ни у тех кто придет им на смену нет специалистов способных этими мощностями управлять.

Предположим завтра произойдет революция и к власти придут идеальные люди. Будут они восстанавливать Саяно-Шушенскую ГЭС? Где возьмут специалистов для строительства и эксплуатации? В мире таких плотин больше нет и специалистов по ним соответственно нет. Будут готовить специалистов а плотина постоит лет 20? Ее нельзя просто бросить. Она рухнет за это время и смоет кучу народу. Крупнейшую в мире шахту по производству косующегося угля смогут восстановить до прежнего уровня? Кто? Инопланетяне? Сейчас уже нужно определяться – это мы можем восстановить на старом советском уровне, это – задачи которые нужно решать заново, потому что старое решение забыто, а это – памятники древних цивилизаций которые летали в космос и получали электричество из камня, сюда будем туристов водить.
От Кактус
К Кактус (13.05.2010 12:33:31)
Дата 28.06.2010 13:58:28

Re: наш ответ...

В альманахе есть статья В.C. Библера ВСЕОБЩИЙ ТРУД ПО МАРКСУ http://www.situation.ru/app/j_artp_261.htm из выпуска: N 2(14), февраль 2004 года Труд, капитал, энергия.

По той же тематике в копилке

СУЩНОСТЬ СОВРЕМЕННОЙ ФОРМЫ МАТЕРИАЛЬНОГО (НАУЧНОГО, ВСЕОБЩЕГО, АВТОМАТИЗИРОВАННОГО) ТРУДА Патырбаева Ксения Вадимовна. Файл 23_81056.

Ибрагимова З.З. К ПРОБЛЕМЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ИЗМЕРЕНИЯ ВСЕОБЩНОСТИ ТРУДА КАК АСПЕКТУ РЕАЛИЗАЦИИ РОДОВОЙ СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА. ФАЙЛ 171-178.pdf

Тут должна быть связка между всеобщим трудом по Марксу и всеобщим богатством по Негри (Commonwealth, это Сергей Павлович подсказывал), и далее, в связи с экспроприацией всеобщего богатства капиталом и все более общественным характером труда – к составу протокласса как множества и современной классовой структуре. То есть кто субъект коммунистической революции (протокласс) и кто будет строить коммунизм (класс).