От Alex~1 Ответить на сообщение
К Кудинoв Игорь Ответить по почте
Дата 25.11.2007 21:47:56 Найти в дереве
Рубрики В стране и мире; Версия для печати

Обещанный отклик.

Жак Аттали, Кара-Мурза и Карл Маркс

Я не собираюсь уверять читателя этой краткой «рецензии на предисловие» в том, что готовящийся выход русского перевода книга Жака Аттали о Карле Марксе (в виде «авторизованной биографии», если верить автору предисловия – С.Г. Кара-Мурзе) явится существенным событием российской интеллектуальной жизни. Причем по целому ряду причин, которые достаточно очевидны для того, чтобы на них не останавливаться. Тем не менее, автор данного наброска (т.е. я :)) с удовольствием решил потратить время на его написание. Причиной этого интереса является не личность Аттали, не очередная интерпретация биографии (и идей) Маркса (мне вообще гораздо интереснее труды Маркса, чем его биография, точнее, интерпретации его биографии). В данном случае мне более интересен Кара-Мурза. Точнее, не сам Кара-Мурза, а его взгляды и методы как одного из идеологов русской, извиняюсь за выражение, «оппозиции» (впрочем, определенную реальную оппозиционность Кара-Мурзы как идеолога неонародничества отрицать, конечно, глупо). Кара-Мурза интересен тем, что он жив и здоров, что он наш соотечественник и даже в чем-то коллега :), что его идеи находят достаточно широкую аудиторию. Словом, его работы – это фрагменты реальной политической жизни такого масштаба, который адекватен нам, простым средним людям, интересующимся этой самой «политикой».

При прочтении предисловия Кара-Мурзы на книгу Аттали у меня сформировались три хотя и связанные, но относительно независимые «области анализа» его (Кара-Мурзы) высказываний. Я их условно назвал «Кара-Мурза и книга Аттали», «Кара-Мурза и его методы» и «Кара-Мурза и Маркс». Разумеется, не надо принимать названия «главок» слишком серьезно – при чтении Кара-Мурзы мне трудно удержаться от некоторой иронии.
Нуте-с, начнем.

Кара-Мурза и книга Аттали.

Сразу скажу, что книгу Аттали не читал и, скорее всего, читать не буду. Нет, наверняка она во многом интересна, но всего «во многом интересного» не прочтешь. Но это в определенном смысле даже хорошо – в конце концов, предисловия (в отличие от рецензий или, скажем послесловий) адресованы именно будущему читателю. Задача предисловия, как ни крути – сформировать определенное отношение к книге. Вот я, как читатель предисловия, человек, небезразличный к позиции представителей западно-глобалистских элит (Аттали, в данном случае) и почитатель трудов Маркса, и поделюсь здесь возникшими впечатлениями. Не от Маркса, не от книги, а от предисловия к книге о Марксе.

Прежде всего меня несколько удивило понимание Кара-Мурзой целей, который преследовал Аттали при написании данной книги. Нет, что это не для гонорара и не для политграмоты группок тех, кого Кара-Марза называет «марксистами» - это я согласен. Но вот то, что это некая весть (сигнал) для «той огромной общности людей, которые осмысливают современность вместе с ее корнями, уходящими в марксизм» - это, по меньшей мере, неочевидно. Обращаться к современным западным интеллектуалам в такой форме – идея более, чем странная. Не поймут-с. Гораздо более правдоподобным кажется такой, весьма распространенный, вариант.
Жак Аттали – это умный и разносторонний (или претендующий на разностороннесть) человек, который при чтении Маркса получает огромное интеллектуальное наслаждение. И формой, и содержанием трудов Маркса. Для Аттали неважны и неприемлемы идеи Маркса, но в данном случае это не имеет никакого значения. Так уж получилось, что моя дочка (и я с ней за компанию, между делом) совсем недавно просматривала превосходный умный и ироничный фильм о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. В одной из серий действует опереточный злодей и опереточный же гений – профессор Мориарти. Так вот, мне легко представить, как постаревший и отходящий от дел профессор пишет свое изложение биографии Шерлока Холмса. К которому он испытывал огромное интеллектуальное уважение, рассматривая его как равноценную, а то превосходящую, по масштабу ума, фигуру.
Такая «биография», как правило, является достаточно личным трудом. Здесь не при чем не только гонорар, не только «политграмота», но и «желание высказать несколько идей». Человек написал книгу о Марксе потому, что ему интересно было изложить в виде книге свое отношению к Марксу – вот и все. Разумеется, такая ситуация немыслима, если автор не уважает и в чем-то даже не преклоняется перед героем своего труда.

Именно такое впечатление возникло у меня вследствие таких отмеченных в предисловии особенностей книги:
«Это – сырой материал, из которого автор строит свою конструкцию. Он отбирает ничтожную долю крупиц из этого материала и соединяет их по собственному плану, заданному согласно целям и мотивам, которых не сообщают.»... «Аттали, на мой взгляд, не дал верного образа этого «ядра» идей Маркса, он глядел на эту структуру под своим углом зрения, как идеолог современного западного капитализма и глобализации. Да и книга эта – не научная монография, многие вещи он упрощал, многие сложные проблемы, которые не втискивались в его конструкцию, просто отбрасывал.»... «Размышления Маркса в связи с русской революцией представлены в книге Аттали неудовлетворительно (думаю, и с точки зрения западного читателя).» «Представление революций в России и Китае и последующего развития этих стран носит чисто формальный, местами карикатурный характер. Оно составлено из старых «антитоталитарных» штампов.»

Все это, как и выбранная форма изложения, не тянет на «весть» представителя элиты другим ее представителям. Но все это – классика жанра труда, подобного одному из томов «Жизни замечательных людей» - разумеется, в тех нередких случаях, когда автор тома был искренен в своем уважении к своему герою. Судя по предисловию, Аттали приятно и комфортно читать Маркса. Ему приятно сверять свои мысли с мыслями гения – вне зависимости от «целей». Аттали описал своего «личного Маркса» - вряд ли это элитой «глобалистского штаба» будет воспринято как некий набор идей. Это будет воспринято адекватно, а именно, как простительная почти старческая сентиментальность. Кстати, Кара-Мурза зря недооценивает тот факт, что и Карл Маркс, и Жак Аттали – евреи. Евреи (особенно под старость) очень трогательно относятся к своим выдающимся соплеменникам. Так что я был бы удивлен, если бы в таком труде отсутствовала пресловутая «еврейская тема» ("Второй момент – то преувеличенное значение, которое Аттали придает еврейской теме в жизни Маркса. Видимо, эта тема важна для Аттали и той аудитории, к которой он обращается в первую очередь. Большинство читателей в России, думаю, специфического интереса к этой теме не имеют, придаваемый ей особый вес их может дезориентировать. – С.Г.K-М»). Да не обращался Аттали к «аудитории». Он писал и представлял, как эту книгу читает Маркс, и как они вдвоем обсуждают этот труд. Чему тут удивляться, господи?

Вообще-то именно так и ведет себя настоящий писатель. Аттали может cебе позволить не писать книги ради гонорара – вот и получился типичный результат.

Еще раз напоминаю – это мое мнение он от книги Аттали, а от предисловия к ней.

Следующий интересный момент предисловия – его очень высокая «идеологизированность», характерная для всех, кто, как Кара-Мурза, прожил жизнь в условиях чудовищного по напряжению идеологического противостояния. Это касается не только советских людей – все это в такой же, если еще не большей степени, характерно и для противников СССР в холодной войне. Кара-Мурза написал классическое предисловие советских времен – за исключением его первой трети, где он старался говорить «без гнева и пристрастия». Начав с нормального предисловия, Кара-Мурза быстро отодвинул безмолвного автора в сторону, приступив (под наивным предлогом «автор не понял, что Маркс…») к обсуждению собственно Маркса. Диалог «Кара-Мурза-Аттали» быстро сменился монологом «Кара-Мурза vs Маркс».

Наконец, о моем впечатлении об авторе книги по предисловию Кара-Мурзы.
Аттали в предисловии предстает этаким «продвинутым обывателем». «Фрейдистские мотивы», какие-то примитивно-наивные объяснения глубоких вещей, противоречия, непоследовательность, пропагандистские штампы – все это не вяжется с образом одного из зловещих и всемогущих лидеров мировой глобалистской элиты. Возникает вполне прозаическая и многократно подтвержденная реальностью картина – нет всемогущего совета тайной элиты, есть довольно средние люди, хорошо выполняющие свои обязанности в рамках сложившейся сложной и мощной системы общественных отношений.
Впрочем, это отдельный разговор, а мне не терпится перейти к последующим «главкам» моего труда.

Кара-Мурза и Маркс

Те читатели, которые застали бурные дискуссии на форуме Кара-Мурзы на тему марксизма, знают о своеобразном отношении автора предисловия к Марксу. Я возьму на себя смелость утверждать, что писать предисловие к книге Кара-Мурза взялся потому, что это лишний повод высказать свое отношение к Марксу и даже в чем-то повлиять в этом плане на читателя. Здесь я буду считать, что Кара-Мурза спорит с Марксом, а не обсуждает книгу Аттали (повторюсь еще раз, в эту «схему» не укладывается, может быть, лишь первая треть предисловия). Формально легко показать, что я в этом своем предположении неправ. Но те, кто знаком с предысторией вопроса, вряд ли будут возражать по сути предлагаемого здесь подхода.
Здесь пристрастность, необъективность и раздражение Кара-Мурзы цветут пышным цветом. При этом особенно умиляет наивность утверждений и подтасовок.

«Как видно из книги, остальные виды деятельности Маркса (как редактора газеты, политического организатора, пастыря единомышленников или отца семейства) не были успешными. Слишком часто они вели к явному провалу, нередко трагическому.»

Я не являюсь знатоком биографии Маркса. Но я совершенно не знаю фактов, которые говорили бы о «провалах, нередко трагических» Маркса в качестве журналиста. Насколько мне известно, Маркс быстро поднялся до должности редактора Рейнской газеты, которая была закрыта властями по политическим соображениям, а не по причине плохого слога передовиц или слабых организаторских способностей Маркса. Впрочем, я не удивлюсь, если снятие редакторов газет, например, в советские времена Кара-Мурзой искренне трактуются как «трагические провалы редакторов». Во время революции 1848-49 годов Маркс работает в Новой рейнской газете, затем следует поражение революции, суд и высылка. Видимо, для успеха как редактора Марксу нужно было примкнуть к победителям, дабы их рядов строго и непреклонно направлять Вильгельма на путь истинный? Я знаю некоторых, которые (правда, в современной России) так и поступили. Посмотрим, каковы будут результаты. Впрочем, статьи и работы Маркса продолжают публиковаться в прессе.
О политической организационной деятельности Маркса. Маркс в течение почти десятилетия был одним из активных влиятельных деятелей первого Интернационала. Я, например, не думаю, что движение «Наши» продержится так долго. :)

«Пастырь единомышленников», гм. Кара-Мурза явно путает Маркса со своим идеалом Вождя Народничества. Уж кем-кем, а пастырем [стада баранов], в отличие от некоторых, Маркс быть не собирался. Мало кто мог с таким веским основанием повторить знаменитую фразу Сократа о Платоне и истине.

Маркс как муж и семьянин. Глупо представлять Маркса идеалом мужа, особенно с точки зрения довольно-таки двусмысленных семейных нравов того времени, но еще глупее представлять семейную жизнь Маркса в виде «трагического провала». Если честно, меня задело лицемерно-ханжеское «сочувствие» Кара-Мурзы Марксу в том, в чем для сочувствия любого рода просто нет особых оснований (ранняя смерть многих детей в то время была, увы, нормой). От всего этого повеяло чем-то невыносимо фальшивым. Автору предисловия, видимо, на будущее следует смириться с тем, что семейная жизнь Маркса на трагедию никак не тянет, и приберечь свои истинно-христианские чувства для более подходящего повода.

Далее а предисловии дела обстоят никак не лучше.

«Маркс очевидно был гениальным человеком, со многими аномальными чертами, которые делали сотрудничество с ним для многих нормальных людей просто невыносимым.»

Да, сотрудничества между Марксом и Кара-Мурзой, наверное, не получилось бы. :) Но я должен напомнить автору предисловия, что конфликты в отношениях между людьми, даже безнадежно далекими от гениальности – вещь обычная. Тем не менее, жена и дочери, а также их мужья, отнюдь не чурались общения с Марксом, служанка, от которой у Маркса был внебрачный сын, продолжала служить в семье до самой смерти Маркса, у Маркса был друг в течение всей его жизни – вполне нормальная ситуация. Наш мир был бы лучше, если бы каждый мог сказать о себе то же самое. Наверное, Кара-Мурзе следует все-таки больше обращать внимание на соответствие реальности того, что ему так хочется написать.

«Он причисляет Маркса к «таким вот редчайшим людям, которые предпочли удел обездоленных отщепенцев, чтобы сохранить свое право мечтать о лучшем мире, тогда как все дороги «во власть» им были открыты». Никак нет, всякая дорога «во власть» Марксу была закрыта именно той «крайней жестокостью и бесконечной неискренностью», с которой он относился к людям.»

А вот это уже очень интересный момент. Оставим в стороне вопрос, была ли присуща Марксу «крайняя жестокость и бесконечная неискренность». Есть мнение Аттали, есть горячее желание Кара-Мурзы, чтобы дело обстояло именно так, есть мнение других людей, гораздо более близких к Марксу, нежели Аттали и Кара-Мурза, которые этого не заметили. Тут интересно другое. Допустим, что эта самая жестокость и неискренность к людям действительно была присуща Марксу. Как и целеустремленность, невероятная гибкость, переходящая в беспринципность («Маркс разрушает то, чему поклонялся еще несколько дней назад»), сочетающаяся с глубокой преданностью своей миссии. Пусть будет так.
Поразительна здесь слепота Кара-Мурзы (точнее, зашоренность его мышления), которая заставляет Кара-Мурзу их этого сделать вывод, что «всякая дорога «во власть» Марксу была закрыта именно той «крайней жестокостью и бесконечной неискренностью», с которой он относился к людям.» Кара-Мурза, видимо, просто не способен понять, что есть другие порядки, нежели порядки патриархальной семьи. Да, предполагаемые свойства Маркса делают его негодным «отцом семейства» «теплого» «солидарного» общества. Но Маркс жил в другой среде, в среде общества гражданского. И все те черты, о которых говорилось ранее (неважно, были ли они присущи Марксу или приписываются ему авторами книги и предисловия) в условиях гражданского общества дает их носителю колоссальные преимущества при «хождении во власть». Неужели Кара-Мурза, претендующий на новое слово и открытие нового пути для России (как минимум), не способен понять или просто впустить в свое сознание такие элементарные вещи?!

«Это признание, сделанное в самом начале книги, мне кажется очень важным и мудрым. Именно так! Размышляя о проблемах общественного бытия, очень полезно «проиграть в уме» тот анализ этих проблем, который проделал бы Маркс. Для этого вовсе не надо быть приверженцем Маркса, надо освоить суть его метода и применять его, как инструмент. Это очень хороший инструмент, и если ты знаешь его возможности и ограничения, то он тебе поможет и не заведет тебя в ловушку.»

Интересное откровение мэтра, прямо скажем. Я не имею доступа к ее форуму, но я хорошо помню те дискуссии, которые на нем проходили по поводу метода Маркса во время оно. На мой взгляд, если приверженцам Кара-Мурзы и стоит что-то обсуждать в его предисловии, так именно этот абзац. Правда, сам Кара-Мурза неоднократно демонстрировал абсолютное непонимание метода Маркса, как инструмента. Впрочем, я не удивлюсь, что под «методом Маркса» Кара-Мурза понимает то, что никогда не приходило в голову самому Марксу. Но все-таки вероятность того, что Аттали в этом плане мыслит синхронно с Кара-Мурзой, кажется мне пренебрежимо малой. В общем, это интересный момент, правда, я на 100% уверен, что его обсуждения среди «солидаристов» не будет.

В предисловии Кара-Мурзы затронуто также много иных тем, которые можно рассматривать здесь, но мне показалось более разумным решением все-таки перейти к третьей «главке».

Кара-Мурза и его методы

Кара-Мурза чрезвычайно последователен в своих интеллектуальных приемах. Предисловие к книге Аттали в этом смысле является совершенно типичной статьей, не лучше и не хуже любой другой работы этого автора. Поскольку рутинная пропаганда мэтра продолжается, и на нее идут новые последователи Кара-Мурзы, то придется еще раз обратить внимание на некоторые существенные моменты. В данном контексте высказывания Кара-Мурзы имеют самостоятельную ценность, вне связи с назначением предисловия к книге. Поэтому мои замечание также имеет смысл рассматривать как «самостоятельную тему», вне связи с позицией Аттали. То, что некоторые высказывания принадлежат автору книги, а не предисловия, ничего в данном случае не меняет – я у Аттали брал только такие цитаты, с которыми Кара-Мурза полностью согласен и про которые Кара-Мурзой сказано следующее:

«Аттали сделал, насколько позволяло место и его угол зрения, выборку из идей Маркса, и сделал хорошо. Это не формальный обзор, а продуманное и краткое изложение сути. Есть некоторый дисбаланс в пользу политэкономии и, на мой взгляд, ненужная попытка кратко пересказать «Капитал». … Но это несущественно с той ценностью, какой обладают данные Аттали четкие формулировки тех положений Маркса, которые были отвергнуты «социалистическими» революциями в незападных странах, а затем «спрятаны в спецхран» в официальном марксизме, который для этого был подвергнут «вульгаризации».
Сегодня в России прятать их не надо и вредно. … Аттали прекрасно сформулировал главные положения «антисоветского марксизма». Стоит их процитировать, хотя сам Маркс изложил их гораздо мощнее, эмоциональнее и с большой художественной силой.»

Начнем.

«Разумеется, одним этим инструментом обойтись нельзя, вопреки мнению многих марксистов. Книга Аттали поможет усвоить и эту мудрую мысль.»

Типичный для К.-М. прием. Высокомерное оглупление противника, выставление его недоумком в глазах читателя на фоне доброго умного дедушки-сказочника, совмещенное с грубой лестью читателю. Мне это живо напомнило следующий диалог:

– Как же это вы осмелились? – укоризненно спросил король.
– Ваше величество, дон Румата молод и столь же неискушен в политике, сколь многоопытен в благородной схватке. Ему и невдомек, на какую низость способен герцог Ируканский в своей бешеной злобе против вашего величества. Но мы-то с вами это знаем, государь, не правда ли? (Король покивал.)

Во-первых, ничего «мудрого» в этой мысли нет. Но Кара-Мурза любит словечко «мудрый», вставляя его к месту и не к месту. Какую словечко «мудрая» играет здесь роль, легко понять, заменив его на «умную» и «дельную». Фальшь и нелепость фразы сразу бросятся в глазе, «мудрость» же придает требуемую неясность, туманность и «многозначительность» в глазах не слишком уверенного в своих знаниях читателя.
Во-вторых, Кара-Мурза прибегает к известному недостойному приему, говоря о «многих» в уничижительном смысле. Понятие «многие» неопределенно в данном контексте. Если бы Кара-Мурза был честным полемистом, а не пропагандистом-демагогом, он говорил бы о «некоторых» (читатель подразумевает, что таковых немного, явное меньшинство), о «значительной части» (видно, что не это «мэйн-стрим» марксистской мысли) или о «большинстве» (а это уже надо доказывать). Термин «многие» позволяет выставить недотепами или недоумками произвольное число людей, не обременяя себя никакими доказательствами и не беря на себя никакой ответственности. На возражение оппонента всегда можно сделать круглые глаза и добродушно сказать что-то вроде «ну что вы, батенька, как же немногие – я лично знаю трех».
В принципе, подобные штучки отвращают от подобного рода писателей порядочных людей, которые хоть немного вдумываются в текст, а не тупо смотрят автору в рот.

«Это печальная история, и Аттали возвращается к ней неоднократно, добавляя подробностей, которые нагоняют тоску. Кстати, Гойтисоло тоже обсуждает этот эпизод, но удивительно человечно. В любом случае, от этой истории исходит какой-то страшный холод.»

Этот прием я называю «вердикт гуру». По Аттали – печальная, тоскливая история. По изложению другого биографа, возможен другой взгляд на вещи. Далее следует завершение, то самое «последнее слово», которое имеет такой вес в дискуссии (и пропаганде): «В любом случае, от этой истории исходит какой-то страшный холод.»
Чего ради-то? Если Кара-Мурза этот холод ощущает (вполне возможно), то так бы и написал: «Что до меня, то я ощущаю …». Нет вопросов. Мнение Аттали, мнение Гойтисоло, мнение Кара-Мурзы. Нет, Кара-Мурза знает, как писать статьи для своего читателя. :)

«При этом он чрезвычайно трудно расставался со своими текстами, которые были для него как дети – он их «выращивал», непрерывно что-то добавляя. Для него большой проблемой было отдать их в печать. В ряде мест Аттали утверждает даже, что вся концепция отчуждения, которую многие считают важнейшим достижением в философии Маркса, родилась из того страдания, которое ему причиняла необходимость отдать свой текст, расстаться с ним (по словам Аттали, Маркс переживал неизбежность «позволить отнять у себя произведение. Из этого Маркс заключит, что любой труд – отчуждение… Он, с величайшим трудом решавшийся отдать рукопись издателю, как раз и увидел основу отчуждения в разлучении человека с плодами своего труда»).»

Это классика подхода Кара-Мурзы – использование чьего-то мнения как доказательства. В данном случае – мнения, очень мягко говоря, спорного. Интересно, откуда Кара-Мурзе известно, насколько большой проблемой для Маркса было отдать рукопись в печать, какие для этого были причины и что Маркс по этому поводу думал? Вместо ответа на такой естественно возникающий вопрос – ссылка на мнение человека, который об этом знает никак не больше и высказывает просто свое понимание ситуации, скорее даже, просто домыслы. Это я не к тому, что все это порочит или прославляет Маркса – не в Марксе дело, а в двух писателях, которые с такой лихостью разобрались с проблемой происхождения темы отчуждения у Маркса. Вся это болтовня обоих авторов, изложенная в такой форме, становится для невзыскательного читателя «новым знанием». К сожалению, не только по этому, достаточно безобидному, вопросу.

«В глубине души Карл всегда ненавидел труд, и не скрывал этого, с самого начала своих исследований назвав его главной причиной отчуждения, выходящего далеко за рамки капитализма. Он никогда не отстаивал право на труд, на полную занятость, — и борьба трудящихся за эти ценности казалась ему лишь способом увеличивать отчуждение».

Типичный прием Кара-Мурзы – использование незнакомого читателю контекста высказывания в демагогических целях. Высказывание Аттали совершенно справедливо. Правда, Аттали говорит не о том понятии «труда», которое находится в голове среднестатистического русского читателя. Кара-Мурза, приводя это шокирующее (при обыденном понимании смысла термина «труд») высказывание, не дает читателю, незнакомому с Марксом, никаких пояснений. Мне, например, было бы очень интересно узнать от сторонников Кара-Мурзы, как именно они поняли эту фразу и почему, по их мнению, Кара-Мурза придает ей такой значение а рамках «антисоветского марксизма». Впрочем, я допускаю вариант, что Кара-Мурза и сам не понял, о чем здесь говорится.

«Аттали представляет Маркса крайним рационалистом. Он пишет о молодом Марксе: «Знание предшествует этике. Социальный анализ должен быть в первую голову рациональным и объективным, а уж после — нравственным. Карл не забудет этого наставления».
О такой установке можно говорить лишь как об иллюзии рационального мышления. Знание (но не социальное) может быть к какой-то мере отделено от этики, но не может ей предшествовать, человек – существо общественное, а общество собирается этикой, и человек не может ее «стереть» из сознания. Социальный анализ, предметом которого является человеческое общество, по определению не может быть вполне объективным, поскольку любое представление о человеке включает в себя моральные ценности, иррациональные и не формализуемые на языке знания.»

Характерная для Кара-Мурзы псевдо-научная болтовня (как и его рассуждения о цикле Карно как «физической модели марксовой социологии/политэкономии»).

Наверное, здесь все-таки потребуются объяснения.
1) Социальный анализ, т.е. анализ законов поведения и развития общества, ничем не отличается от любого другого вида научного анализа, иначе это никакой не анализ.
2) Общество собирается не этикой, а общими интересами на уровне обеспечения жизнедеятельности. В любом классовом обществе можно найти отчетливо различные и даже несовместимые этические нормы. Впрочем, я уверен, что если спросить сторонников этого высказывания Кара-Мурзы, что он понимает под «обществом», можно услышать много интересного. Ученые не оперируют терминами, смысл которых неопределен в контексте высказывания – этот удел пропагандистов.
3) Знание не связано с этикой отношениями «следования». Очевидно только одно – знание гораздо более универсально, нежели этика.
4) Социальный анализ вполне может быть объективным по определению. Надо просто знать определение «объективности анализа».
5) Наличие моральных ценностей на уровне общества никак не отрицает возможности проведения объективного социологического анализа.
6) «Иррациональные и неформализуемые на языке знания» сущности не являются частью анализа по определению. Они являются частью чисто субъективных представлений данного конкретного индивидуума (например, Кара-Мурзы). Но ему не следует путать свое представление об обществе с социологическим анализом этого общества.

В общем, сторонникам Кара-Мурзы я советовал бы самостоятельно ознакомиться с тем, что же такое «общество», «анализ», «объективный» и «субъективный». Ничего дельного по этому поводу в трудах Кара-Мурзы они, увы, не найдут.

«Если же говорить конкретно о Марксе, то в его учении с самого начала были сильны, по выражению С.Н. Булгакова, «крипторелигиозные мотивы». Именно эта идеальная (иррациональная) сторона учения Маркса и определила столь широкий отклик, который оно получило в традиционных обществах, прежде всего, в России. Именно эта сторона органично сочеталась, как выражался Вебер, с русским крестьянским общинным коммунизмом. «Капитала» русские рабочие и крестьяне не читали, он интересовал больше буржуазию и западников (либералов и меньшевиков).»

Поразительная идея. Надо понимать, крипторелигиозные мотивы учения Маркса распространялись телепатически и иррационально, минуя чтение. Мне было бы чертовски интересно узнать, какие работы Маркса читали русские (и китайские) крестьяне, причем так, что это произвело в них крипторелигиозный «столь широкий отклик». У меня вообще создается впечатление, что «рациональный» способ мышления вообще чужд Кара-Мурзе в настоящее время.
Впрочем, мне известно, что ответят его (Кара-Мурзы) сторонники – учение-де Маркса в сверхупрощенном виде было сверху внесено в сознание «народных масс». Думаю, что на естественно возникающие вопросы о том, каким же образом в этом вульгарном переложении сохранились «крипторелигиозные мотивы» и вообще, не были ли они привнесены «передаточной инстанцией», последует высокомерное молчание.

«Здесь исторический материализм Маркса предстает почти как синергетика с ее бифуркациями, хаосом и аттракторами. Это для темы книги – не более чем смелая метафора, а поверившего в нее читателя она может толкнуть на ошибочный путь. Исторический материализм Маркса имеет своим основанием механистический детерминизм, что и сделало его неадекватным во время кризиса ньютоновской картины мира в начале ХХ века.»

Уже тошнит от этой, как говаривал Ленин, «профессорской галиматьи».
Как это ни скучно, но все-таки приведу (в очередной раз) элементарные объяснения – для тех, кто принимает «научные откровения» Кара-Мурзы всерьез.

Исторический материализм Маркса никаким боком не связан с «механистическим детерминизмом». Причем ни с «механистическим», ни с «детерминизмом» по отдельности.
Кара-Мурза считает, что «механистический» имеет отношение к «механике» по причине невежества – и научного (это не противоречит тому, что он доктор химических наук), и философского. Во времена кризиса классической физики начала XX в. И философы, и ученые, поднимавшие философские вопросы, под «механицизмом» принимали всего-навсего закономерные связи между реально существующими сущностями. Атомы, электричество, эфир, электромагнитные волны как колебания эфира (в терминах того времени) – все это «механицизм». Вот длинная цитата, может, до кого и дойдет, наконец:
Абель Рэй (Цитируется по «Материалиализму и эмпириокритицизму»)
"Чистыми механистами и с известной точки зрения более механистами, чем кто бы то ни было, представляющими из себя последнее слово (l'aboutissant) механизма, являются те, кто вслед за Лоренцом и Лармором формулируют электрическую теорию материи и приходят к отрицанию постоянства массы, объявляя ее функцией движения. Все они механисты, ибо они за исходный пункт берут реальные движения".
"...Если бы новые гипотезы Лоренца, Лармора и Ланжевена (Langevin) подтвердились опытом и приобрели достаточно прочную базу для систематизации физики, то было бы несомненно, что законы современной механики зависят от законов электромагнетизма; законы механики были бы особым случаем и были бы ограничены строго определенными пределами. Постоянство массы, наш принцип инерции сохранили бы силу только для средних скоростей тел, понимая термин "средний" в отношении к нашим чувствам и к явлениям, составляющим наш обычный опыт. Общая переделка механики стала бы необходима, а следовательно, и общая переделка физики как системы.
Означало ли бы это отказ от механизма? Никоим образом. Чисто механистская традиция продолжала бы сохраняться, механизм шел бы по нормальному пути своего развития".
"Электронная физика, которая должна быть причислена к теориям по общему духу механистским, стремится придать свою систематизацию всей физике. Эта физика электронов, хотя ее основные принципы берутся не из механики, а из экспериментальных данных теории электричества, является по духу механистской, ибо 1) она употребляет элементы образные (figurés), материальные, чтобы представить физические свойства и их законы; она выражается в терминах восприятия. 2) Если она не рассматривает физических явлений как особые случаи механических явлений, то она рассматривает механические явления как особый случай физических. Законы механики остаются, следовательно, в прямой связи с законами физики; понятия механики остаются понятиями того же порядка, как и понятия физико-химические. В традиционном механизме эти понятия были снимком (calqués) с движений сравнительно медленных, которые, будучи одни только известны и доступны прямому наблюдению, были приняты... за типы всех возможных движений. Новые опыты показали, что необходимо расширить наше представление о возможных движениях. Традиционная механика остается вся в неприкосновенности, но она применима уже только к движениям сравнительно медленным... По отношению к большим быстротам законы движения оказываются иными. Материя сводится к электрическим частицам, последним элементам атома... 3) Движение, перемещение в пространстве, остается единственным образным (figuré) элементом физической теории. 4) Наконец – и с точки зрения общего духа физики, это соображение выше всех остальных – взгляд на физику, на ее метод, на ее теории и их отношение к опыту, остается абсолютно тождественным с взглядами механизма, с теорией физики, начиная с эпохи Возрождения".
Столь любимая (почему-то) Кара-Мурзой термодинамика – теория абсолютная механистическая, даже в самом прямом смысле этого слова. Теплота однозначно трактуется как мера движения «механических» частиц.
Более того, релятивистская теория Эйнштейна тоже на 100% «механистическая» и «детерминистская». Отход от физического детерминизма совершен только в квантовой механике. Но, боюсь, Кара-Мурзе термин «квантовая механика» для опровержения «механицизма» не подойдет – больно название неподходящее, то ли дело таинственно звучащие (для невежд) «термодинамика» и «синергетика».

О том, что бифуркация несовместима с детерминизмом, говорить может только человек, которые просто не понимает, что такое детерминизм, или трактует этот термин в только ему присущем смысле – видимо, на основе собственного неформализуемого, иррационального и неявного знания. По сути, это ничем не отличается от литературных упражнений невежественных писак или шаманских заклинаний.

О синергетике как основе «новой социологии и политэкономии»
Губин, доктор физ.-мат. наук, статья «Псевдосинергетика – новейшая лженаука».

За последние примерно два десятилетия сформировалась и широко распространилась еще одна лженаука. В отличие от традиционных астрологии и ясновидения и более как бы научных "торсионных полей" эта практически недоступна не профессиональным ученым, но уж зато старается занять ведущее место во множестве частных наук. Ее можно назвать псевдосинергетикой, хотя ее любители и приверженцы и их доверчивые почитатели называют синергетикой.
Дело в том, что, действительно, уже около полувека существует особое направление работ в механике, физике и физхимии, названное около 1980-го года Хакеном синергетикой. Оно изучает поведение и способы описания систем со многими элементами, в некоторых случаях не проявляющих типичного для термодинамики монотонного стремления к равновесию, а образующих пространственные и/или временные структуры. В этих случаях нет обычной всё усредняющей хаотичности, элементы проявляют согласованное, как говорят - кооперативное движение. Например, это турбулентность, автоколебательные реакции Белоусова - Жаботинского, взаимодействие популяций хищников и жертв и т. д. Из-за невозможности обойтись простыми усреднениями приходится или искать феноменологические уравнения для описания отдельных типичных случаев, или прибегать к чрезвычайно трудным расчетам взаимозависимого движения множества элементов.
Следует подчеркнуть, что синергетический (кооперативный) эффект появляется далеко не всегда. Так, В.А.Вавилин, один из исследователей автоколебаний в жидкофазных химических системах, вспоминал (цитаты выделяются курсивом): "Перед Жаботинским и мной ... стояла задача (около середины 1960-х годов. - В.Г.) обнаружить колебания в системе Брея с помощью непрерывной спектрофотометрической регистрации концентрации йода. Через полгода безуспешных попыток мы зарегистрировали такие колебания... Сейчас можно сказать, что нам сопутствовала удача: слишком узкой была в этой системе область существования колебаний и гораздо вероятнее - ее монотонное поведение." Определить характер кильватерной струи при движении корабля, начиная с уровня молекул, можно только тяжелыми, весьма изощренными расчетами на суперкомпьютерах (О.М.Белоцерковский, А.М.Опарин [3])
Итак, отличительной особенностью синергетики является то, что она занимается появлением и свойствами структур, чего-то отличного от однородного, как бы нового. Вообще говоря, структурами и связанными с ними объектами занимаются все науки. К примеру, вопрос о зарождении живого сводится в материальном плане к возникновению соответствующей упорядоченности элементов. И тут многие не слишком широко ориентирующиеся и критичные ученые стали представлять себе и широкой общественности синергетику как панацею, решающую коренные вопросы во всех науках, в том числе - в гуманитарных. И пошел поток статей с восхвалением синергетики и обещаниями решить коренные вопросы чуть ли не всех наук. Раньше, мол, мы не понимали существенности нелинейных процессов в мире и не учитывали их. Теперь мы видим их принципиальную важность. Старые теории несовершенны, и новые подходы обещают привести к решительным улучшениям. Правда, обычно этой оптимистической нотой те публикации и заканчивались.
Опасность такого интенсивного внедрения "синергетики" в науки, особенно в общественные, заключалась в полном непонимании того, что такое синергетика, в неизбежном назывании применением синергетического подхода простого сопровождения словом "синергетика" различных необоснованных утверждений, выдаваемых за научные, и результирующем отбрасывании нормальных наработанных методов конкретных наук. И это формальное и поверхностное "обращение к синергетике", становясь по понятным причинам массовым, должно было порождать и породило целое, вполне самостоятельное и даже обособленное, сообщество взаимно довольных, друг друга поддерживающих и никем не критикуемых деятелей, занимающихся схоластической псевдонаукой.
Взрыв своего восторга они объясняют так, что вроде бы раньше представляли, что наука в своих частных подразделениях работает по образцу (подобно) классической равновесной и неравновесной термодинамики, с линейными, аддитивными моделями, а теперь вот неожиданно узнали и поняли, что можно еще работать по-другому, нелинейно, гораздо эффективнее и шире по кругу приложения!
Но ведь ничего этого не было, ничего такого конкретного, как классическая термодинамика, и тем более линейного в качестве аналогии своим наукам они не воображали, и ничего нового в их делах не появилось с возникновением синергетики. Что нового они почерпнули в синергетике? Совместное (кооперативное) действие разных факторов? Но и раньше частные науки работали с учетом не одного фактора, а нескольких и вовсе не были обязаны строить неправильные модели в угоду какой-то линейности. Так, и до столетнего мобилизма в геологии процветали теории катастроф. Давно известно, что действие лекарств не просто суммируется, а есть сложный, запутанный процесс, который теоретически сейчас невозможно надежно предсказать для конкретных людей. Да и что называть линейным или нелинейным в общественных науках, например, в языкознании или государственном управлении? И в языкознании преобразования языков вовсе не представлялись как равномерное перемешивание, а в науке истории или политэкономии предсказывались резкие, скачкообразные революционные преобразования после периодов относительно спокойного эволюционного развития, причем собственность на средства производства фактически рассматривалась как своеобразный синергетический аттрактор!
Так что заявляемые предложения новых, каких-то синергетических подходов здесь в действительности оборачиваются, в первую очередь, отбрасыванием прежних, уже апробированных подходов и теорий, прерыванием естественного развития познания и наук и предложением взамен прежнего теперь в лучшем случае пустышек - просто неконкретной предисловий и обещаний, а в худшем - отвлечением внимания от нормальной науки и ее дискредитацией. Можно привести примеры того, что из этого получилось.
Вообще поток статей по псевдосинергетике трудно было критиковать из-за полного отсутствия конкретики. Но общим очевидным свидетельством совершенной некомпетентности их авторов были вводные заявления типа "в нашем исследовании был применен синергетический подход", поскольку уместной была бы только констатация появления кооперативных эффектов в случае, если бы они были действительно выявлены при исследовании. Нельзя применять "синергетический подход", то есть какие-то феноменологические описания, уравнения или эффекты синергетики, не выяснив предварительно, что там происходит на самом деле. А вдруг там нет никаких кооперативных явлений? Что в таком случае должен обозначать "синергетический подход"? Примените "синергетический подход" к описанию спокойного течения равнинной реки - открытой системы. Или обычного нагревания с одной стороны сосуда с газом больцмановских частиц и охлаждения с другой. Какую структуру вы там найдете? Никакой, сколько ни применяйте.
( http://gubin.narod.ru/GUBIN-BUL1.HTM)

Это что касается собственно «физической» картины. Проведение аналогий между «физикой» и «социологией/политэкономией» - это вообще отдельная тема, здесь я не хочу ее затрагивать, попробую поднять на форуме этот вопрос отдельно.

Что касается темы «Маркс и Россия», то трогать ее я не буду, обсуждалось многократно, книг – и в бумажном, и в электронном варианте – море, читай – не хочу. Умный да увидит, остальным… остальным остается попадаться на удочку таких, как Кара-Мурза.

К счастью, сейчас не составляет труда узнать, что же такое, например, «бифуркация» (кстати, мне совершенно непонятно, почему мэтр столь упрямо использует «бифуркацию» вместо «полифуркации» - последнее явно ближе к «хаосу синергетики»), и как связаны между собой полифуркации и детерминизм. Не составляет труда прочитать отправленные и неотправленные письма Маркса. Совсем не трудно вспомнить (или узнать), что такое идеальная тепловая машина Карно.
Если Вам интересно, что думал и хотел донести до людей Маркс, читайте Маркса, а не биографии Маркса, не предисловия к биографиям и не отклики на предисловия.

Dixi. :)