заполняя паузу, выкладываю короткий текст из запасника
-------------
/В.И.Вернадский (1863 - 1945). Дневник 1938 года. 3 мая появляется
запись:
"Работал над книгой. Сейчас как раз углубляюсь в диалектический
материализм
и создавшуюся у нас философскую обстановку" ("Дружба народов", 1991, ?
3,
с.250). Судя по всему, шла работа над последними параграфами (151-156),
в
которых говорится о марксистской философии.
Книга "Научная мысль как планетное явление" до сих пор публиковалась
трижды.
В 1977 г. и в 1988 году полностью были изъяты параграфы с 151 по 156.
Только в 1991 г. были напечатали наконец 151-156 параграфы, однако их не
включили в основной текст, а поместили в конце книги среди
"Приложений". /
(СП) далее параграфы 151-156 из книги "Научная мысль как планетное
явление",
написанной В.И.Вернадским в 1936-1938 гг.
----------------------
151. Но современное положение биологии и ее экскурсы в философию вредны
и
для философии.
Выжидательное отношение натуралиста к утверждениям философии создает
среди
философов впечатление, точно ученые, исходя из своих данных, признают
основные положения философских течений материализма об отсутствии
коренного
различия между живым и косным. В общем ходе биологической мысли
виталистические представления отошли так далеко в прошлое, что их
реальное
значение в массовой работе мало сказывается. В подавляющем большинстве
натуралисты от них далеки.
Философы-натуралисты, значение которых в современной философской мысли,
в
мировом ее охвате, невелико, получают как будто твердую почву и
успокаиваются в своих сомнениях. Это отражается на их творчестве,
которое
медленно замирает и вырождается в сухую формальную схоластику или в
словесный талмудизм, особенно в таких случаях, как в нашей стране, где
диалектический материализм является государственной философией и
пользуется
могучей поддержкой государственной власти, идейной и фактической
невозможностью свободной его критики и свободного развития всех других
философских представлений.
Но и сам официальный диалектический материализм, представляющий одну из
многих форм этого течения философской мысли, такой свободой не обладает.
А
между тем он никогда не был систематически до конца философски
выработан,
полон неясностей и непродуманностей. В течение последних двадцати лет
официальные его изложения не раз менялись, прежние признавались
еретическими, создавались новые. Наши философы суровой дисциплиной, в
которой они работают, должны были беспрекословно подчиняться под угрозой
гонений и материальных невзгод этому новому, и публично отказываться от
излагавшихся ими учений, признаваться в своих ошибках. Легко представить
себе, какой получится результат, и как плодотворно можно было идейно
работать в такой тяжелой реальной обстановке. В результате создалось
положение, очень напоминающее положение православной церкви при
самодержавии
и постепенно упадок живой работы, работы в этой области философии, уход
в
безопасные области знания, издание классиков, предшественников;
создалось
новое развращение мысли.
152. Мне кажется, за эти 20 лет, кроме переиздания старых работ,
вышедших в
дореволюционный период, не вышло ни одной самостоятельной чисто
философской
работы и даже нет основанной на первоисточниках истории создания самого
диалектического материализма. Такой упадок философской мысли в области
диалектического материализма в нашей стране и, казалось бы, широких
возможностей для ее проявления, является следствием своеобразного
понимания
задач философии и снижением углубленной философской работы, благодаря
существованию веры среди наших философов, что достигнута философская
истина,
которая дальше не может измениться и подвергаться сомнению.
Это представление, по существу, чуждо и К. Марксу, и Ф. Энгельсу, не
говоря
уже о Фейербахе.
Оно создалось на русской почве, в среде эмиграции, и совершенно
несознательно исторически выросло в государственное идейное явление,
последствия которого были неожиданны и для ряда более крупных свободно
мыслящих коммунистов.
Борьба кружков в конце концов незаметно и негаданно перешла в
государственную философию победившего толкования диалектического
материализма.
В последние 10 лет, благодаря усилению одного определенного течения, это
проявляется все более и более ярко.
В результате мы видим или мы имеем вместо этого огромную литературу
преходящего характера, выискивающую сознательные или бессознательные
ошибки
и ереси, уклонения от официально признанной государственной философии.
При
этом сама государственная философия в очень важных оттенках менялась в
признанном за правильное толкование диалектического материализма. Такое
печальное положение работы в нашей стране в области диалектического
материализма при огромных материальных возможностях, небывалых никогда
еще
ни для одной из философий (разве для теологических - католических и
мусульманских философий в средние века), неизбежно должно было произойти
еще
и другим путем, благодаря ряду особенностей в структуре государственной
философии в нашей стране, с одной стороны - влияние кружковой эмиграции,
на
значение которой уже было указано, а, с другой - благодаря независящей
от
жизни нашей страны сложности среды, в которой создавался диалектический
материализм.
153. Диалектический материализм, в той форме, в какой он проявляется
реально
в истории мысли, никогда не был изложен в связном виде его творцами -
Марксом, Энгельсом и Ульяновым- Лениным. Это были крупные мыслители и не
менее крупные политические деятели. Характерен для них широкий размах их
научного знания и научных интересов, необычных для политических
деятелей.
Для своего времени они стояли на его уровне, и в то же время были
волевыми
личностями, организаторами народных масс. Они стояли активно враждебно и
относились резко отрицательно к религиозным исканиям, исторически
оценивая
их, в конце концов, как силу, враждебную интересам народных масс и
свободе
научного творчества. Но в то же время они придавали огромное значение
философскому мышлению, примат которого над научным не возбуждал у них
никакого сомнения.
Их философская идеология теснейшим образом была связана с их
политической
деятельностью и накладывала печать на их научные искания и понимания.
Это
были прежде всего философы, выразители чаяний и организаторы действий
народных масс, социальное благо которых - на реальной планетной основе -
являлось целью и смыслом их жизни. Мы видим на примере этих людей -
реальное, огромное влияние личности не только на ход человеческой
истории,
но и через нее на ноосферу.
В основу советской государственной философии были положены частью
полемические сочинения, которые их авторами - Марксом, Энгельсом,
Лениным,
Сталиным никогда не предназначались для такой цели; их выступления по
практическим и политическим вопросам жизни, в которых философия занимала
иногда второстепенное место. Это были, во-вторых, черновые тетрадки,
извлеченные из оставшихся после их смерти рукописей, нередко рефераты и
конспекты связанные с чтением философов, которые никогда не были
исторически, научно, критически изданы. Они были изданы с научным
аппаратом
и с пиететом верующих учеников и, как всегда бывает при этих условиях,
полны
противоречий, а в иных случаях, например как в "Диалектике Природы"
Энгельса, принадлежность всех высказываний Энгельсу не может считаться
доказанной. Немногие работы Маркса и отчасти Энгельса имеют другой
характер,
но они совершенно недостаточны для того, чтобы создать на них прочную
постройку новой философии. Жизненная работа Маркса и Энгельса шла в
другой
плоскости. Маркс был крупнейшим ученым, который в "Капитале" получил
свои
результаты точным научным путем, но изложил их на языке гегельянской
философии, самостоятельно им и Энгельсом переработанной, которая уже при
их
жизни не отвечала (в основном) научной методике и научным исканиям.
Крупный
ум мог позволить себе эту своеобразную форму изложения.
Еще при жизни Маркса - при издании последних томов его "Капитала", такое
изложение было явным анахронизмом, и оно становится еще большим в наше
время. По существу, конечно, важна не форма изложения научной работы, а
важна реальная методика, с помощью которой изложенное получено. Форма
изложения у Маркса вводит читателя в заблуждение, будто оно получено им
философским путем. В действительности оно только так изложено, а в
действительности добыто точным научным методом историка и
экономиста-мыслителя, каким был в своей научной работе Маркс.
Оно сделалось совершенным анахронизмом, поскольку было перенесено из
области
политической экономии и истории в область естествознания и точных наук.
Этот
перенос, который уже наблюдается и в работах Маркса и Энгельса, получил
совершенно особый характер при эпигонах, став государственной философией
большого и сильного государства, теснейшим образом связанного с
Интернационалом.
В-третьих, положение усложнялось тем, что авторами этих философских
исканий
были люди, или реально обладавшие диктаторской властью в небывалой
раньше
глубине и степени, и притом считавшие философскую идеологию
диалектического
материализма исходной основой своей политической и практической
деятельности, или лица, как Маркс и Энгельс, свободной критике в нашей
стране по той же причине не подлежащие. Фактически их выводы признаются
непогрешимыми догмами, защищаются всем аппаратом государственной власти.
Застой философской мысли у нас и переход ее в бесплодную схоластику и
талмудизм, пышно на этом фоне расцветающие, являются прямым следствием
такого положения дел.
Это, по существу, большое историческое явление было подготовлено в нашей
стране исконным подчинением - неизменном при всех изменениях
государственных
форм - религии государству. Официальное православие в княжеской и в
царской
России подготовило почву сменившей его официальной философии,
приобретшей
яркий облик официальной религии со всеми ее последствиями.
154. Но это исторически и по существу только бытовая сторона. Гораздо
важнее
лежащая в ее основе идеология и связанная с нею вера.
Диалектический материализм в резком отличии от современных форм
философии
исключительно далек от философского скепсиса, он убежден, что владеет
универсальным методом - непогрешимым критерием философской и научной
истины.
В этом сказался темперамент его основоположников Маркса и Энгельса,
сумевших, благодаря включению живой тогда гегельянской философии,
придать
своим научным достижениям жизненно действенную форму веры, а не только
философской доктрины - создать политическую силу, могущую двигать массы
и
ярко проявившуюся в "Коммунистическом манифесте" 48-го года - в
блестящем и
глубоком произведении, отражающем эпоху середины прошлого столетия,
когда
примат философии над наукой идеологически господствовал в
европейско-американской цивилизации.
В отличие от других форм материализма, с которыми он находится в
коренном
несогласии, диалектический материализм теснейшим образом связан в своем
генезисе и в основе своих суждений с идеализмом в его гегельянской
форме.
Далеко не ясно, возможно ли его считать свободным от влияния такой
истории,
относить его всецело к философским течениям материализма.
Насколько я знаю, этот вопрос исторически не выяснен, и в том его
выявлении,
какое он принял в нашей стране, идеалистические его основы сильно
подчеркнуты, а материалистические являются внешним обликом.
Но это спорная область, далекая и от моих интересов, и от моих знаний, и
я
бы не касался этого, если бы не выяснилось у нас резкое различие
философских
течений материализма и диалектического материализма как раз в том их
аспекте, который наиболее затрагивает натуралиста и резко сказывается на
научной работе в нашей стране.
Материалистическая философия резко отличалась - и в этом была ее сила -
от
других философских течений нового времени тем, что она не входила в
столкновение с наукой, основывалась на ее достижениях, по возможности,
всецело. Она их обобщала и развивала. Продолжала, в сущности, то великое
движение, которое выработалось в XVII-XVIII столетиях на основе новой
науки,
новой философии и новых быта и техники, которые в это время были
созданы.
Материализм по существу пытался стать научной философией или философией
науки. Реально это не удалось, так как в своих логических выводах он,
являясь частью философии Просвещения конца XVIII столетия, когда он
впервые
ярко выступил на историческую арену, быстро отстал от науки того
времени.
Но в аспекте этой книги важна не удача или неудача материализма в его
историческом выявлении в эпоху его расцвета в конце XVIII столетия и в
1860-х годах, а основа его идеологии, которая всегда признавала примат
науки
над философией. Он принимал все, доказанное наукой, как обязательное для
себя.
Диалектический материализм, созданный Марксом и Энгельсом, этого не
принимал, и резко этим отличается от всех форм философского
материализма, и
с этой точки зрения ничем не отличается от идеалистического
гегельянства.
Этим самым он резко отличается и от философского скептицизма, который
принимает реалистическое миропредставление, как оно научно выявляется,
как
единственную возможность и не признает по сравнению с ним ни
религиозных, ни
философских представлений как ему равноценных. В отличие от философского
материализма философский скептицизм не считает научное представление о
реальности полным ее представлением, учитывая рост научного знания и
несовершенство человеческого разума.
Но для него, в данный исторический момент и в данной форме человеческого
мозга, научные достижения имеют характер максимально точных достижений
реальности. Диалектический материализм не исходит из данных науки, не
ограничен их пределом, не основывается на них, но стремится их изменить
и
развить, приноравливая их к своим представлениям, исходными для которых
являются законы гегельянской диалектики. Мне кажется, что эта диалектика
так
тесно связана со всей философией Гегеля, что через нее входят в духовную
среду материализма чуждые ему построения, с точки зрения материализма -
мистические, его искажающие, какой является, например, проявление
диалектики
в природе, в данном случае, говоря научным языком, в биосфере.
Введение диалектики природы в философский кругозор нашей страны, в ее
официальную философию, в наше время огромного роста и значения науки -
является удивительным историческим явлением.
Это была форма посмертного влияния работ Маркса и Энгельса, основанного
на
вере - официально, а не философски или научно и т.д. выраженного.
155. В нашей философской литературе резко подчеркивается и при
посредстве
государственной власти вводится в научную работу действенность, то есть
равное значение методологической мысли и указаний философов-диалектиков
для
текущей научной работы.
Философы-диалектики убеждены, что они своим диалектическим методом могут
помогать текущей научной работе.
Они верят в его значение для науки, но реальное проявление этой веры ей
не
отвечает.
Мне представляется это недоразумением. Никогда никакая философия такой
роли
в истории мысли не играла и не играет. В методике научной работы никакой
философ не может указывать путь ученому, особенно в наше время. Он не в
состоянии точно охватить сложные проблемы, разрешение которых стоит
сейчас
перед натуралистом в его текущей работе. Методы научной работы в области
экспериментальных наук и описательного естествознания и методы
философской
работы, хотя бы в области диалектического мышления, резко различны. Мне
кажется, они лежат в разных плоскостях мышления, поскольку дело идет о
конкретных явлениях природы, то есть об эмпирически установленных фактах
и
построенных на научных фактах эмпирических обобщениях. Мне кажется, тут
дело
настолько ясное, что спорить об этом не приходится. Наши
философы-диалектики
на эту область научного знания не должны были бы посягать для своей же
пользы. Ибо здесь их попытка заранее обречена на неудачу. Они здесь
борются
с наукой на ее исконной почве.
Наука пережила подобное вмешательство религиозной мысли и религиозных
построений, в корне ошибочных, в эпоху Возрождения, в XVII-XIX веках.
Хотя
здесь борьба еще не кончена, но едва ли кто будет отрицать, что победа
осталась на стороне науки, что большинство религиозных построений этого
рода
отошло в прошлое или по существу перестраивается, толкуется по-новому,
отходит от реальности в область личной веры и толкований. Исторический
опыт
не был учтен официальными философами нашей страны, и они при своей
прямолинейности и недостаточной научной грамотности вошли в резкое
столкновение с научной мыслью и работой, которые в нашем государстве
правильно поставлены идеологически высоко - наравне с диалектическим
материализмом - в основу государственного строя.
Шаткость постановки на такую высоту "диалектического материализма"
неизбежно
отражается на реальной его силе в государственном строительстве, не
отвечает
реальности и неизбежно оказывается преходящей.
Начинаются столкновения с реальными требованиями жизни, которые
неизбежно
должны иметь те же следствия, какие произошли. ... верховных ... в
старых
христианских государствах.
156. В моей научной работе мне пришлось много раз сталкиваться с такого
рода
положением и вспоминать даже в публичных выступлениях борьбу моих
предшественников научного знания прошлых столетий.
В 1934 г. малообразованные философы, ставшие во главе планировки научной
работы бывшего Геологического комитета, ошибочно пытались доказать путем
диалектического материализма, что определение геологического возраста
радиоактивным путем основано на ошибочных положениях - диалектически
недоказанных. Они считали, что факты и эмпирические обобщения, на
которые
опирались радиологи, диалектически невозможны. К ним присоединились
некоторые геологи, занимавшиеся философией и стоявшие во главе научного
руководства Комитетом. Они задержали мою работу года на два, так как
Радиевый институт, во главе которого я стоял, никак не мог связаться с
работой геологов Комитета и поставить исследования на прочную почву.
Наконец
после неосторожного выступления на публичном заседании Комитета
заместителя
директора по научной части профессора М.М. Тетяева, крупного геолога,
указавшего публично на несовместимость диалектического материализма с
выводами радиологов, можно было добиться публичной уже дискуссии по
этому
предмету. Это можно было сделать потому, что вся радиологическая работа
Комитета его выступлением ставилась под удар. Я мог вмешаться в качестве
и.о. председателя Комитета по геологическому времени, выбранному
Всесоюзной
Радиологической конференцией, и добиться публичного обсуждения этого
вопроса. Оно состоялось под моим председательством в помещении
Геологического комитета, причем я поставил условием, что мы, как
недостаточно компетентные в диалектической философии, будем касаться
только
научной стороны явлений. На этом заседании, на котором присутствовало
несколько сот геологов и философов, неопровержимо ясно для всех
выяснилось
поразительное незнание основных фактов и достижений в области
радиогеологии
всеми философами и многими геологами. Мы смогли свободно развивать нашу
работу в значительной мере благодаря тому, что философские руководители
Геологического комитета оказались вскоре еретиками в официальном
толковании
диалектического материализма и были удалены из Комитета, но они все же
принесли вред - ослабили научную нашу работу на несколько лет.
Явление, которое здесь выявилось - ошибки в толковании диалектического
материализма официальными представителями философии - есть обыденное и
широко распространенное явление нашей жизни. Есть немногие философы,
которым
не пришлось отказываться от выставленных ими философских положений,
объясняя
это бессознательной ошибкой или сознательным, скрытым отходом от
официальной
философии, даже сознательным государственным вредительством. Факт
широкого
распространения этого явления, общего сотням наших
философов-диалектиков,
указывает на ясную для всякого ученого трудность приложения
диалектического
метода в современной научной обстановке. Ибо, как ясно из 153, по
историческому ходу развития диалектического материализма, нет ни одного
крупного мыслителя из его основоположников, который дал бы полную
трактовку
этой философии, продуманную до конца. Она создавалась ими в пылу борьбы
и
полемики, от случая к случаю.
Никто из них не дал цельного изложения, а сделанные такие попытки менее
видными мыслителями неизменно оказывались эфемерными. В них находили
ошибки,
они изымались из обращения, на них нельзя было ссылаться. Так
продолжалось
десятки раз, и не осталось ни одного изложения, которое могло бы
считаться
устойчивым. Теперешнее официальное изложение как диалектического
материализма, так и истории коммунистической партии, идеологией которой
он
является, относятся к 1936-1937 гг., и нет никакой уверенности, что
через
год - два они не потребуют новой переработки.
Мне пришлось встретиться и с другим проявлением этой научной обстановки.
Непонятным образом Кант-Лапласовская гипотеза и признание возможности
абиогенеза связались с диалектическим материализмом, и их отрицание
считалось с диалектической точки зрения недопустимым. Изложение
встречало
цензурные затруднения. Еще в 1936 г. в моем докладе "О проблемах
биогеохими"
я столкнулся с возражениями этого рода на заседании Академии. А на
следующий
год в официальной речи на Международном геологическом конгрессе я мог
установить современную ненаучность Кант-Лапласовской гипотезы и ее
несовместимость с данными радиогеологии при молчаливом согласии наших
геологов, в том числе и считающих себя диалектиками.
В этом случае вопрос не стоит о таком вмешательстве диалектического
материализма в научную работу натуралиста, как указанное раньше.
Принципиально натуралист не может отрицать права и полезности в ряде
случаев
вмешательства философов в свою научную работу, когда дело идет о научных
теориях, гипотезах, обобщениях не эмпирического характера,
космогонических
построениях. Здесь натуралист неизбежно вступает на философскую почву.
В нашей стране и здесь научная мысль находится в положении, которое
мешает
правильной ее научной работе. В этом случае наша научная мысль
сталкивается
с обязательной философской догмой, с определенной философией, которая,
как
мы видели, не имеет устойчивого изложения. Эта догма, при отсутствии в
нашей
стране свободного научного и философского искания, при исключительной
централизации в руках государственной власти предварительной цензуры и
всех
способов распространения научного знания - путем ли печати, или слова -
признается обязательной для всех и проводится в жизнь всей силой
государственной власти.
>Такой упадок философской мысли в области
>диалектического материализма в нашей стране и, казалось бы, широких
>возможностей для ее проявления, является следствием своеобразного
>понимания
>задач философии и снижением углубленной философской работы, благодаря
>существованию веры среди наших философов, что достигнута философская
>истина,
>которая дальше не может измениться и подвергаться сомнению.
>Это представление, по существу, чуждо и К. Марксу, и Ф. Энгельсу, не
>говоря
>уже о Фейербахе.
>Оно создалось на русской почве, в среде эмиграции, и совершенно
>несознательно исторически выросло в государственное идейное явление,
>последствия которого были неожиданны и для ряда более крупных свободно
>мыслящих коммунистов.
>Диалектический материализм в резком отличии от современных форм
>философии
>исключительно далек от философского скепсиса, он убежден, что владеет
>универсальным методом - непогрешимым критерием философской и научной
>истины.
Тут ситуация иная. Диамат обобщил и внятно сформулировал - в чем же состоит критерий истины, используемый наукой.
Не о том речь, что диамат открыл этот критерий, а о том, что явно проговорил и явно взял на вооружение.
То что учеными не формулировалось, а подразумевалось теперь встало на прочную научную основу.
>Материалистическая философия резко отличалась - и в этом была ее сила -
>от
>других философских течений нового времени тем, что она не входила в
>столкновение с наукой, основывалась на ее достижениях, по возможности,
>всецело. Она их обобщала и развивала. Продолжала, в сущности, то великое
>движение, которое выработалось в XVII-XVIII столетиях на основе новой
>науки,
>новой философии и новых быта и техники, которые в это время были
>созданы.
Очень верно.
>Материализм по существу пытался стать научной философией или философией
>науки. Реально это не удалось, так как в своих логических выводах он,
>являясь частью философии Просвещения конца XVIII столетия, когда он
>впервые
>ярко выступил на историческую арену, быстро отстал >от науки того
>времени.
Следует отметить - речь здесь идет о метафизическом материализме, а не диалектическом.
>Он принимал все, доказанное наукой, как >обязательное для
>себя.
Вернадский тут не углубляется в вопрос - а что же признается наукой доказанным? Если бы он рассмотрел его подробнее, у него было бы меньше претензий к диамату и его теории познания, которая как раз и занималась этим вопросом, коль скоро узкие науки им пренебрегли.
>В отличие от философского
>материализма философский скептицизм не считает >научное представление о
>реальности полным ее представлением, учитывая рост >научного знания и
>несовершенство человеческого разума.
Тут грубая ошибка Вернадского - понимая под философским материализмом в данном случае диамат, он почему-то приписывает ему мысль, что научное представление - полное представление о реальности.
Книга Ленина Материализм и эмпириокритицизм, казалось бы, давно отвергла это обвинение диамата, ан нет - всплывает снова и снова.
Возможно, Вернадский продвигает тут мысль несколько об ином - о том, что диамат не признает пределов познанию?
Был ли Вернадский верующим?
>Но для него, в данный исторический момент и в данной форме человеческого
>мозга, научные достижения имеют характер максимально точных достижений
>реальности. Диалектический материализм не исходит >из данных науки, не
>ограничен их пределом, не основывается на них,
Очень странно. Откуда такой вывод?
>стремится их изменить
>и
>развить, приноравливая их к своим представлениям, >исходными для которых
>являются законы гегельянской диалектики. Мне >кажется, что эта диалектика
>так
>тесно связана со всей философией Гегеля, что через >нее входят в духовную
>среду материализма чуждые ему построения, с точки >зрения материализма -
>мистические, его искажающие, какой является, >например, проявление
>диалектики
>в природе, в данном случае, говоря научным языком, >в биосфере.
Тут следует отметить, что диалектика напрямую проявляется только в одной области - в развитии человеческого мышления. Приложение ее (чем, к сожалению грешили достаточно часто) к непосредственным проблемам частных наук весьма чревато вульгаризацией.
Например, нельзя концепции философии истории марксизма (истмата) прикладывать непосредственно к изучению проблем конкретных обществ - нужны теории более низкого уровня - теория капиталистической формации, феодальной, первобытной и т.д.
Дмитрий Кропотов сообщил в новостях
следующее:1238@vstrecha...
> >стремится их изменить
> >и
> >развить, приноравливая их к своим представлениям, >исходными для
которых
> >являются законы гегельянской диалектики. Мне >кажется, что эта
диалектика
> >так
> >тесно связана со всей философией Гегеля, что через >нее входят в
духовную
> >среду материализма чуждые ему построения, с точки >зрения
материализма -
> >мистические, его искажающие, какой является, >например, проявление
> >диалектики
> >в природе, в данном случае, говоря научным языком, >в биосфере.
> Тут следует отметить, что диалектика напрямую проявляется только в
одной области - в развитии человеческого мышления. Приложение ее (чем, к
сожалению грешили достаточно часто) к непосредственным проблемам частных
наук весьма чревато вульгаризацией.
> Например, нельзя концепции философии истории марксизма (истмата)
прикладывать непосредственно к изучению проблем конкретных обществ -
нужны теории более низкого уровня - теория капиталистической формации,
феодальной, первобытной и т.д.
была в прошлом году дискуссия на форуме с СКМ насчет большой книги
Грэхема (1994 рус изд)
он дает большой свод мат-лов по взаимосвязи философии и ест.наук
исследований в СССР и делает выводы другой направленности чем
Вернадский. К примеру,по Загорскому эксперименту (у него есть про него)
записки написаны в момент "вбивания кола" 1938 - 4ой главы Краткого
курса ВКПб Сталина и того,что происходило перед этим и после него
>
>