После публикации письма десяти выдающихся академиков развернулась острая полемика между сторонниками и противниками религии и церкви. Судя по публикациям, наш народ оказался на высоте. Несмотря на тоталитарную религиозную пропаганду, большинство авторов писем резко осуждают попытки церкви превратить светское общество в религиозное. Сразу же подчеркну, что я разделяю озабоченность уважаемых академиков.
Однако у религиозных деятелей нашелся союзник в лице кандидата философских наук Р.Р. Вахитова. В своей статье «Основы «симфонии» («Советская Россия» № 116, 23 августа 2007 г.) автор, считающий себя левым патриотом, по существу, выступает против академиков, озабоченных клерикализацией российского общества. Я остановлюсь на этой статье, поскольку ее автор претендует на некую научную объективность. Но вначале хотел бы развести понятия «вера», «религиозная вера», «знание» и «научное знание». Нередко можно встретить утверждение, что вера и знание – неантагонисты. С этим утверждением нельзя не согласиться, если уточнить понятия «вера» и «знание». В широком смысле слова вера есть определенная уверенность в чем-либо или в ком-либо. Она базируется на жизненном опыте и соответствующих знаниях. Без такой веры человек не сможет ориентироваться в природной и социальной действительности. Поэтому, конечно, такая вера нужна человеку. Что касается знания, то оно тоже в широком смысле слова представляет собой совокупность сведений об окружающем мире, полученных человеком в процессе его жизнедеятельности. Эти знания связаны с жизненным опытом. Они являются своего рода фундаментом веры в широком смысле слова. Поэтому в данном случае вера и знание не существуют друг без друга.
Что касается религиозной веры, то она предполагает слепую веру в некие сверхъестественные силы, обозначенные словом «Бог». Религиозная вера антагонистична научным знаниям, базирующимся на признании объективного характера мира и законов его развития и функционирования. Научные знания отражают сущность исследуемых объектов.
Академики выступили против теологии как научной дисциплины. Вахитов им возражает: «У меня вызывает глубокое сомнение утверждение авторов письма, что теология не может называться научной дисциплиной, ибо «любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой» (цитата из письма академиков – И.Г.). Если бы уважаемые авторы заглянули в книги древних богословов – Василия Великого, Августина Блаженного, Дионисия Ареопагита или современных Марселя, Жильсона, Лосского, Зеньковского (что физики делают крайне редко, а философы, изучающие историю своей дисциплины, регулярно), то они обнаружили бы, например, что теология как раз и опирается на факты, то есть является дисциплиной опытной, как, скажем, литературоведение. Теология – это комментирование священных книг. И любое утверждение теолога можно проверить, обратившись к тексту той или иной книги Ветхого или Нового Завета».
Хочу напомнить уважаемому Вахитову некоторые принципы построения науки, абсолютно несовместимые с теологией. Первый принцип – это признание объективности окружающей природной среды. Наука исходит из того, что природа (шире – Вселенная) никем не сотворена. Наука полагает, что природа познаваема, что открытие ее законов дает возможность человеку использовать их для улучшения своих жизненных условий. Поэтому наука призывает человека к активной деятельности. С точки зрения теологии Бог сотворил мир, в том числе самого человека. Иначе говоря, теология не признает объективного характера природы. Она все познание сводит к истолкованию священных книг. Второй принцип – принцип сомнения. Наука все подвергает сомнению, потому что без сомнения нет научного прогресса. Теология отвергает принцип сомнения. Для нее библейские тексты священны, в них нельзя сомневаться. А библейские тексты не есть факты, с помощью которых можно проверить утверждения теологов. Третий принцип – поиск истины. Наука ищет истину. Путей нахождения истины много. Отсюда ясно, что в науке абсолютно необходим плюрализм мнений. Но истина одна. Поэтому одно из мнений может оказаться истинным, а все остальные мнения – ложными. Истинность научных результатов подтверждается практикой в самом широком смысле слова. Теология не ищет истину. Для нее истинны священные тексты. Четвертый принцип – принцип доказательности и аргументированности. Теология ничего не доказывает. Она базируется на вере, поэтому она не нуждается в доказательности.
Таким образом, наука и теология несовместимы, и я полностью поддерживаю мнение уважаемых академиков, что не надо вводить в список научных дисциплин ВАК теологию. Повторяю, теология – это вера, а не наука.
Вахитов делает экскурс в историю философии, приводит имена религиозных философов, внесших якобы огромный вклад в науку. На самом деле религиозные философы никакого вклада не внесли в науку, потому что исходные методологические принципы религиозной философии, базирующиеся на вере в Бога, ложны и несостоятельны. Другой вопрос, что некоторые религиозные философы высказывали интересные мысли нерелигиозного характера. Я, например, с огромным интересом читаю работы Н.А. Бердяева, посвященные русской идее.
Автор, как и многие другие, утверждает, что «религия несет в себе тысячелетние культурные ценности». Это утверждение глубоко ошибочно. Культурные ценности создает народ, а не религия. Нет религиозной культуры, нет ни христианской культуры, ни исламской культуры, ни иудейской культуры и т.д. А есть французская, русская, арабская, татарская, греческая и др. культуры. У всех народов до принятия той или иной мировой религии была культура. Это подтверждается историческими фактами. Но после принятия той или иной мировой религии культура народа получает религиозную окраску. Это связано с доминированием в обществе религиозного мировоззрения.
Вахитов сочинил какой-то «космополитический атеизм». Он пишет, что на Западе во многих странах церковь не отделена от государства. Это действительно так. Но, во-первых, там церковь не вмешивается в государственные дела, во-вторых, на Западе веками существует капитализм, научивший людей целерациональной жизни. Западный человек знает, что он должен действовать разумно, соблюдать правовые нормы, защищать свои интересы любой ценой. В личной жизни он может быть верующим, но в общественной он исходит не из религиозных догм, а из реалий. Вообще современное западное общество – это атеистическое общество. Вахитов, конечно, знает, что в ХVIII веке французские философы как идеологи прогрессивной буржуазии выступили с резким осуждением религиозного мировоззрения, сковывающего личную инициативу человека. Во времена буржуазных революций церковь была отделена от государства, а школа – от церкви. Иначе говоря, государства стали светскими.
Вахитов хочет Сталина сделать верующим. А он им даже во время учебы в духовной семинарии не был. Сталин как политик правильно действовал. И любой политик должен учитывать интересы всех слоев общества. Но Сталин как коммунист руководствовался коммунистическим мировоззрением, а не религиозным. Вахитов пишет, что левый патриот должен выступать «за сближение православия и других традиционных религий России и государства». Но если под левым патриотом подразумеваются и коммунисты, придерживающиеся коммунистических воззрений, то им не по пути с религией, проповедующей смирение и веру в сверхъестественные силы.
В заключение хочу подчеркнуть, что сейчас многие отечественные философы забыли о материализме, о марксизме, о рационализме и начали заигрывать с религией. Они утверждают, что возрождение России произойдет только с помощью религии, прежде всего православия. Эти философы, в том числе Вахитов, забывают о том, что в век высоких технологий религия как иррациональная форма общественного сознания не может помочь людям ориентироваться в сложной сети общественной жизни, в современных сложных и противоречивых глобализационных процессах. Только научные знания, в том числе гуманитарные, могут служить исходным методологическим и жизненным принципом деятельности людей по созданию материальных и духовных ценностей. Что касается религии, то ее не надо ни запрещать, ни пропагандировать. Религиозная вера – это нечто личностное, и надо уважать религиозные чувства верующих. Вместе с тем надо уважать и чувства атеистов, к числу которых принадлежу и я.
Иван Аршакович Гобозов,
доктор философских наук, профессор МГУ,
главный редактор журнала «Философия и общество»
