История & память; Культура & искусство; Душа & тело;
Если для вас «Таис афинская» то же, что и «Эммануэль», то Вы просто пошляк.
Извините, но ничего другого о человеке, который в «Таис афинской» не увидел ничего кроме пары тройки половых актов сказать нельзя.
Отрывочек из «Лезвия бритвы» специально для Вас:
«
А с нашей, западной точки зрения фильм без секса, без того, чтобы
показать красивую девчонку раздетой, - как ваш индийский фильм без
пения и танцев! Да ведь и у вас так стало только после мусульманских
завоеваний! А до того - кто был смелее во всем мире в вопросах секса,
как не индийцы! Посмотрите в окно, на храмы Кхаджурахо! Да, о чем я
говорил? Ага, неприкрытая девчонка, и фильм уже попадает в разряд
порнографических! И черт с ним! Вы не знаете этого, но частный прокат
для любителей у нас ненамного меньше широкого показа для всей публики.
А стоимость его значительно выше - доходная вещь!
- Но ведь вы, кроме всего, человек искусства, - возражал Даярам.
- Вы должны обладать совестью и вкусом настолько, чтобы видеть цель и
грань дозволенного. Можно показать женщину совершенно обнаженной и в
то же время кристально чистой и благородно прекрасной. Можно
изобразить страсть так, что в ней не будет ничего аморального, да
посмотрите вы как следует на те же скульптуры Кхаджурахо. Или вы,
европейцы, видите их другими глазами?
Продюсер налил себе еще вина, а художнику - чаю.
- В отношении Кхаджурахо - вы правы. Надо обладать накаленным
сексуальным воображением или быть мальчишкой десяти лет, чтобы
посчитать их аморальными. Но, дорогой мой, в этом-то и дело. Все
фотографы красивых моделей знают, что полная нагота не имеет, ну, как
это сказать, мы называем это секс-эппил - полового призыва. Чтобы
получить его, надо искусно полураздеть женщину. Без этого снимок не
будет иметь спроса, следовательно, успеха. Также и в фильмах - нас
вовсе не интересует обнаженность и красота, а только секс-эппил. Пусть
это даже будет некрасиво! Для всего есть свои законы, и, поверьте, они
нами изучены.
- Охотно верю! - воскликнул Даярам, стискивая кулаки от
возмущения. - Изучили, но не поняли, что совершаете преступление? Или
вы идете на него сознательно?
- Громкие слова! При чем тут преступление?
- Преступление ваше и вам подобных - в спекуляции на самом лучшем
в жизни - на красоте, которая облагораживает и возвышает нас, людей,
украшает нашу далеко не веселую жизнь. А вы, вместо того чтобы учить
понимать и ценить ее, учите, как втаптывать ее в грязь, как видеть за
ней лишь животные чувства самца и самки. Великие боги! Красота - это
средство, данное человеку, чтобы возвыситься и отойти от животного,
цель, куда стремиться в жизни. А вы пользуетесь ею по изученным вами
законам, не возвышая, а принижая и деморализуя людей. Да вы хуже, чем
политики! Те лгут и обманывают нас словами, выворачивая все понятия
долга, чести, свободы и права на пользу своей группировки, так что у
обыкновенного человека голова идет кругом. Убедившись в обмане, он
перестает верить словам. Но слова - еще полбеды. Вы подрываете веру в
красоту, а это страшная беда для будущего, для тех, кто пойдет по
жизни уже смолоду отравленным вашими змеиными произведениями!
Трейзиш слушал Даярама, сильнее прищуривая глаза и дымя
сигаретой. Когда художник остановился перевести дух, американец
положил ему руку на колено и сказал дружеским, доверительным тоном:
- Прекрасная проповедь! Не воображайте, что я ничего не понимаю.
Но вы художник, родившийся с культом красоты в душе, с верным ее
чувством и вкусом. А что же делать тому, у кого нет ничего этого, а
есть вполне здоровая тяга мужчины к красивой женщине? Только, и не
больше.
- Его надо и можно научить понимать красоту. Вы сами сказали:
тяга к красивой женщине. Значит, любой человек понимает, что женщина
красива? Значит, у него есть понимание красоты, только неразвитое?
- Да, черт побери, любой кули знает, но будь я проклят, если
понимаю, как он знает. Инстинкт какой-то!
- Пусть, не все ли равно. Если в каждом есть такой инстинкт,
тогда зачем же его хоронить под спудом житейского мусора? И вам
помогать этому?
- Черт, вы ловко спорите и чуть было не убедили меня. Пусть вы
правы. Но чтобы научить, надо еще заставить человека учиться, а он по
природе ленив. А секс берет его за горло, заставляет краснеть и
дрожать, забывать обо всем решительно. Вот в чем сила наших фильмов, и
именно она решающий аргумент. Что, впрочем, и доказывается спросом.
- Документальная картина о Кхаджурахо тоже имела громадный спрос!
- Не принимаю сопоставления! Она шла широким прокатом. Дайте
свободный от цензуры прокат любому из моих фильмов, и я берусь затмить
любую картину стократным доходом!
Даярам презрительно отмахнулся.
- Раньше я сам возмущался узостью вашей киноцензуры, а теперь,
поговорив с вами, вижу, что иначе нельзя. Нельзя оставлять щель, в
которую вы сразу просунете нечистые руки. Нельзя разрешить чистого и
здорового эротизма потому, что вы моментально перевернете его в
грязное потакание низменным инстинктам. И опомниться не успеешь!
Только сейчас я понял, что именно вы и вам подобные порождаете цензуру
и мешаете развитию нормального отношения к красоте человеческого тела
и половой морали.
»
Вы бы Даярама конечно записали бы в сталинисты, а Трейзиша в борцы за эмансипацию женщин.
в общем, мне искренне жаль человека, который не способен отличить искусство от порнографии, а революцию от реакции!
