От Михайлов А. Ответить на сообщение
К Пуденко Сергей Ответить по почте
Дата 18.03.2010 01:28:06 Найти в дереве
Рубрики В стране и мире; Версия для печати

Фильм про Зиновьева, а показали то Мурзу.

В сегодняшней, третьей по счету серии показали СГКМ на фоне здания президиума РАН и МГУ в отдалении (в два разу ученее надо полагать чем академик Гуссейнов, интервью которого снимали просто на фоне ГЗ МГУ ). Не смотря на всю видимую ученость ничего особенно содержательного он не сообщил - так, всякие общие слова про интеллигенцию, у которой в силу слишком быстрого развития не сформировалась культура общежития и что-то подобное в этом роде...
Ну да Аллах с ним с мурзой, речь то о Александре Зиновьеве, чьё имя увековечено в Истории. Мысль Зиновьева сейчас, в период глубокой социальной деконструкции, как никогда актуальна, хотя авторы фильма и напирали главным образом на Ибанск, не понимая что Ибанск это не только чужое прошлое, но и их настоящее в куда большей мере.
Заслуга Зиновьева ведь не в сатирическом изображении партийных руководителей, а в острейшей проблематизации самодовлеющего социального — будет ли общество, построенное по социальным законам, не по каким то иным, внешним, т.е чуждым отчужденным законам, благом или же окажется Ибанском, где история ибанского человечества могла бы начаться словами «впервые люди собрались вместе чтобы сожрать одного из себе подобных»? В социологии Зиновьева советская система если не идеальна, то без сомнения прогрессивна, но человеческий материал совершенно негоден, вот только суть противоречия в том, что строй, со всеми своими прогрессивными институтами, воспроизводится действиями людей (а значит они этим институтам адекватны в каком то смысле), а сами люди формируются обществом, в котором живут, вот и получается что полные скоты сознательно реализуют гуманистический идеал коммунизма, приучаясь при этом существовать в своем скотстве. Как же такое может быть? Так выходит если даже при самое совершенной организации форм коммуникации, воспроизводящей наиболее высокоразвитые формы деятельности, люди используют эту коммуникацию с целью социального уничтожения других людей. Такой вот экзистенциализм навыворот — если для сартровского индивида «другие это ад», то индивид ибанский предпримет все меры для беспощадного порабощения и искоренения этих самых других, т.е. таких же ибанцев. Или, если говорить языком Бурдье, это общество безжалостной конкуренции, переходящей в открытую войну, за социальный капитал, причем только за социальный, т.е за присвоение коммуникации — накопление иных форм капитала, например товарно-вещественного перестало быть проблемой — социальные законы избавлены от отчуждения и предстали во всей «красе». Системная целостность поддерживается «негативной энергией» (прибегнем здесь к этой не слишком научной метафоре Л.Н.Гумилева) социальных связей — пусть люди и не стремятся стяжать прибавочную стоимость, и предметом их общения является отнюдь не товар и прочие формы отчужденного труда, но элементарные акты интеракции их коммуникативного процесса целиком состоят из агрессии, насилия, подлости и предательства. Индивиды не приемлют никакой иной формы отношений кроме открытого деспотизма и безумной жаждой неограниченной власти над другими индивидами, т.е. превращением всякой коммуникации в одностороннюю.
Казалось бы проблема носит чисто этический характер — необходимо улучшить самих людей, чтобы они не накачивали коммуникативную сеть агрессией, снабдить их некоторыми моральными императивами (не зря Зиновьева взялся комментировать Гуссейнов — специалист именно по этике), чтобы «смотрели на других людей как на цель, а не как на средство» (Кант) Но в том то и дело, что личность — продукт общественных обстоятельств, личность не может вытащить сама себя за волосы как Мюнхгаузен , потому то и провалились все проекты ( они же мировые религии) усовершенствования общества через усовершенствование личности. Личность совершенствуется только в общем деле революционного преобразования социальной материи. Нравственность это не только этический атрибут личности, но и аксиологический атрибут общества — нравственная проповедь налагает на общество как на коллективного субъекта цель самоусовершенствования.
Именно поэтому Зиновьева следует охарактенизовать как советским Сократом - Сократ понуждал к нравственному совершенствования своих сограждан. т.е. отдельных личностей, а Зиновьев общество в целом, поэтому и провозглашал себя суверенным государством, т.е. субъектом, равным обществу, тем самым всей своей жизнью доказывая, что бытие личности это изменение общества.