Со студии «Союзмультфильм» уже больше полугода доносятся крайне тревожные слухи. Производственные помещения, где много лет работали мультипликаторы, одно за другим отдаются въехавшей в здание на Долгоруковской улице новой организации -- Фильмофонду. Проекты -- даже те, на которые государством уже были выделены деньги, -- останавливаются. В конце июня одна из творческих групп, которая снимала «Новое Простоквашино», будучи доведена до отчаяния не только многомесячным отсутствием зарплаты, но и тем, что в пылу ремонта и передачи помещений новому владельцу была уничтожена часть уже сделанной работы, написала письмо президенту. Меж тем недавно возникший Фильмофонд в последнее время все активнее осваивает коллекцию «Союзмультфильма» советских времен и рапортует о новых удачных сделках по продаже прав на использование персонажей из старых картин. В частности, в конце августа было объявлено о заключении первого эксклюзивного договора «Союзмультфильма» с компанией «Фэнси» о производстве и продаже на территории России и СНГ игрушек с использованием персонажей из советских мультфильмов. Оборот от продажи может достигать 30--50 млн руб. в год.
Однако в октябре на международном анимационном фестивале «Крок» 15 известнейших отечественных режиссеров и художников анимации (в число которых входили Федор Хитрук, Юрий Норштейн, Эдуард Назаров, Леонид Шварцман, Сергей Алимов, Наталья Орлова и другие) вывесили под отчаянным плакатом «Воруют!» открытое письмо. Там было сказано, что они «никогда не передавали своих прав ни «Союзмультфильму», ни его Фильмофонду, ни фирме «Фэнси». Это значит, что договор, заключенный между фондом и «Фэнси», -- это договор о производстве и продаже контрафактной продукции». Фильмофонд, напротив, представляет дело так, что все прочие фирмы, даже заключившие раньше договоры с режиссерами и художниками на выпуск товаров, использующих персонажей советских мультфильмов, действуют незаконным образом.
Чтобы разобраться в хитросплетениях этой истории, надо вернуться ровно на десять лет назад, когда на «Союзмультфильме» завершилась череда бесконечных споров, судов, борьбы за власть и передел имущества, которые длились все девяностые годы.
Предыстория
О драматических событиях тех лет написано немало: криминальные сюжеты вокруг ценнейшей коллекции «Союзмультфильма», которую продавали и перепродавали все, кому не лень, не имея на это никаких прав, не отличались от других разборок с собственностью 90-х годов. Самозваные директора, которых невозможно отстранить от должности даже по решению суда, вооруженная охрана, не пускающая работников на студию, физическая расправа с теми, кто мешает, сомнительное акционирование на фоне бесконечных собраний трудового коллектива -- все это происходило на «Союзмультфильме» так же, как и на других предприятиях. Разница была только в том, что киностудия -- предприятие творческое, и теперь были отправлены на жалкую пенсию или остались без работы люди, создавшие фильмы, за которые шла борьба.
Устав разбираться с запутанной ситуацией, государство просто бросило те остатки «Союзмультфильма», где еще числилось немало штатных работников, и пересоздало студию заново: по распоряжению правительства РФ в июне 1999-го появилась новая организация -- ФГУП "Киностудия "Союзмультфильм", которое наделили правами на коллекцию и поселили на старом месте под старым названием. Некоторые историки анимации считают, что новый «Союзмультфильм» даже юридически нельзя считать правопреемником старого.
Следующий шаг был сделан в январе 2003 года, когда киностудия «Союзмультфильм» была отделена от ее коллекции. Так появились два отдельных предприятия -- Фильмофонд киностудии "Союзмультфильм" и киностудия "Союзмультфильм". С точки зрения мировой практики отделение производящей киностудии от ее коллекции -- абсолютная дикость, ведь все мировые студии живут и снимают кино благодаря продаже прав на использование своих старых успешных лент. Но нам мировая практика нипочем: в полном соответствии со старой коммунистической традицией у нас государство одной рукой отбирает все то, что было накоплено прежде, а другой -- само кормит, правда весьма скудно и уравнительно.
И вот, наконец, шаг третий: в конце 2008 года было объявлено, что фильмофонды всех государственных киностудий, кроме "Мосфильма", будут переданы Фильмофонду киностудии "Союзмультфильм» как самому доходному и все это переименуют в "Объединенную государственную киноколлекцию". Весной нынешнего года стало известно, что Фильмофонд «Союзмультфильма» уже поглотил фонды студии «Диафильм», «Центрнаучфильм» и студии им. М. Горького и в июле, с присоединением фильмофондов Свердловской киностудии и «Ленфильма», реорганизация должна была прийти к финалу. Так был полностью завершен процесс передачи всего, что было сделано в анимации за советские годы, в одни руки и окончено отделение киноархива от тех, кто его создавал.
Сегодняшний день
Понятно, что суперкиноколлекция -- это кладовая, к которой «чужих» не подпустят. Сейчас директором Фильмофонда значится Василий Шильников, до этого работавший в рекламном агентстве Sorec Media, но работники студии, следящие за масштабным ремонтом, превращающим помещения для съемок в кабинеты, уверены: возглавить фонд придет один из главных киночиновников. Так или иначе, но жизнь Фильмофонда становится все активнее, это видно даже по его страничке в Интернете. С августа на ней стали появляться новости и заработал форум. Правда, пока в нем практически нет сообщений, а есть только заявленные модератором темы: «Мультфильмы -- наши национальное достояние», «А чьи это мультфильмы?», «Персонажи мультфильмов и кто их может использовать», «Мультпиратство», но заданное направление интересов вполне ясно. Сосредоточив в одних руках огромную коллекцию, Фильмофонд теперь очень строго следит за тем, чтобы прибыль от ее использования не уходила в другие руки. На сайте фонда висит строгое предупреждение, подчеркивающее, что он исключительный правообладатель коллекции: «Использование мультипликационных фильмов как в целом, так и отдельных частей этих фильмов (фрагменты, персонажи, фонограммы и т.д.) третьими лицами возможно только на основе соответствующих договоров, заключенных с ФГУП «Фильмофонд киностудии «Союзмультфильм».
Между тем пресса полна сообщений о шумных судах последних лет, где тяжущимися сторонами в споре за героев старых мультфильмов выступают создавшие их авторы. Одним из главных участников разбирательств такого рода стал писатель Эдуард Успенский, не раз выигрывавший иски у компаний, выпускавших товары с изображением героев мультфильмов, снятых по его сценариям. И среди самых одиозных споров -- многолетняя тяжба писателя и художника-постановщика мультфильмов про Чебурашку Леонида Шварцмана о праве на образ героя. Похоже, теперь стоит ожидать новой волны исков, поданных уже Фильмофондом, настаивающим, что все принадлежит ему.
Эта ситуация имеет непосредственное отношение к тому, как будет вестись работа с объединенной коллекцией, на комплектование которой брошен серьезный административный ресурс, -- по закону или нет? Для того чтобы разобраться в ней, мы обратились в Центр правовой защиты интеллектуальной собственности. Вопрос простой: кому принадлежат персонажи мультфильмов?
Кому что принадлежит?
Наши собеседники -- Владимир Львович ЭНТИН, член-корреспондент Международной академии сравнительного права (Франция), директор Центра правовой защиты интеллектуальной собственности, адвокат, и исполнительный директор центра Рита Григорьевна ЛИХОТА.
Владимир Энтин: -- Дело в том, что наше законодательство менялось много раз на протяжении жизни одного поколения, а в советское время, когда не было частной собственности, и сейчас, когда она признается, законы на этот счет были принципиально разные. Киностудия «Союзмультфильм» имела право только снимать мультфильмы. Других полномочий по использованию произведений, вошедших составной частью в мультфильм (то есть изображения, музыки или сценария), у нее не было. Вопросы кинопроката, телевизионного показа, экспорта кинофильмов были изъяты из ведения киностудий. Этим занимались специализированные государственные организации. Такие, например, как Госкино, «Совэкспортфильм». В 1991-м СССР не стало, но советское гражданское законодательство продолжало действовать. С 3 августа 1993-го вступил в действие закон РФ «Об авторском праве и смежных правах». Он предоставил организациям, где снимались фильмы, право собственности на фильм, а авторам -- право собственности на произведения, вошедшие составной частью в фильм (то есть художникам -- на рисунки, композиторам -- на музыку и т.д.). 1 января 2008 года была введена в действие IV часть Гражданского кодекса, и ситуация с правами авторов снова изменилась. У судов накопилась масса вопросов, как быть с произведениями, созданными до последних изменений законодательства. Постановление Верховного суда и Высшего арбитражного суда от 26 марта 2009 года разъяснило судам, что в отношении принадлежности прав надо исходить из того законодательства, которое действовало на момент создания произведения. Когда же речь идет об использовании произведения, надо применять тот закон, который действовал на момент использования. Кроме того, с 2008 года появился такой подобъект, как персонаж произведения, из-за которого все время и идут споры.
-- Вот про персонаж, пожалуйста, поподробнее.
В.Э.: -- Закон определяет персонаж как часть произведения. Это значит, что персонаж существует в форме, свойственной произведению. Изобразительный персонаж рисует художник. Литературный персонаж возникает из текста писателя. Если персонаж двигается и говорит, а увидеть его можно благодаря техническому устройству, мы в соответствии с п. 1 ст. 1263 ГК РФ имеем дело с персонажем фильма. Когда мы видим крадущегося тигра, говорящего голосом Папанова, то мы видим Шерхана из мультфильма «Маугли». Если речь идет о рисунке тигра и сделанной по нему игрушке (то есть технического устройства нет), то о персонаже мультфильма речи нет.
У литературных произведений может быть очень много воплощений. В «Книге джунглей» -- персонажи из той же книги Киплинга про Маугли, но совсем другие. Поэтому всегда нужно конкретизировать, о чем именно идет речь, о каком произведении -- рисованном, литературном, звуковом, неподвижном или в статике. Если смешивать все в одну кучу, то возникнет огромное количество желающих сказать: это мой персонаж.
-- Собственно, во всех судебных спорах речь и идет о том, кому принадлежат персонажи мультфильмов. Сценаристы говорят, что им, художники -- что им, а вот теперь Фильмофонд утверждает, что на самом деле все принадлежит ему.
Рита Лихота: -- В законе все записано ясно, четко, и никто никогда это не оспаривал. «Союзмультфильм» создан в 1936 году, так что основная часть фильмов Фильмофонда была сделана, когда действовал Гражданский кодекс 1964 года, где была специальная часть об авторском праве. Там черным по белому прописано, что права на фильм принадлежат студии («предприятие, осуществившее съемку»), а авторы имеют права на произведения, вошедшие в его состав. Таким образом, права на музыку из фильма принадлежали композитору, автору сценария -- текст, художнику-постановщику -- весь видеоряд, если он по какому-нибудь договору не передавал эти права третьим лицам. Все понимали, что Чебурашку нарисовал Шварцман, а кота Леопольда -- Назарук, и вопросов не было. Вопросы неожиданным образом возникли в конце 90-х, когда господин Успенский понял, что продавать только тексты ему мало, поскольку есть успешные изображения литературных персонажей и они особенно интересны производителям разных товаров. То же самое было и с «Союзмультфильмом». Раньше он никогда не претендовал на изображения и не торговал ими.
-- Это естественно, до этого никто не предлагал за них денег.
В.Э.: -- Вообще все решения, которые в последние годы касались киностудии «Союзмультфильм», определялись борьбой за советскую коллекцию.
-- А зачем за нее бороться? Какая разница, принадлежит ли она студии или фонду, если и то и другое -- государственное?
В.Э.: -- Государство -- это тоже люди. В нашем государстве сейчас работает в шесть раз больше чиновников, чем это было в Советском Союзе. И часть этих чиновников работает в госаппарате. Жить на одну зарплату неинтересно. Другое дело, если у тебя есть подведомственное предприятие, судьбой которого можно распорядиться путем его акционирования. Это один из способов прибрать к рукам интеллектуальную собственность. Вроде бы Фильмофонд должен заниматься продажей прав на фильмы. Одновременно с этим сотрудники Фильмофонда организовали продажу прав на то, чего у Фильмофонда нет, -- на произведения, входящие составной частью в фильмы. Например, изображения персонажей. Если прав на это нет, то это нигде и никоим образом не учитывается, значит, это бесконтрольная собственность, которой можно распоряжаться. Вот поэтому теперь на своем сайте Фильмофонд и поместил объявление, что все права на персонажей и т.д. принадлежат им. Но это же ерунда полная.
-- Какая же ерунда, если известно, что об этом в Фильмофонд пришла официальная бумага, исходящая из Минкультуры, подписанная заместителем министра?
В.Э.: -- Министерство культуры -- это не закон. Было специальное разъяснение Минкультуры, что различного рода бумаги, которые из него исходят, -- это бумаги ведомственного характера, объяснение для нижестоящих ведомств, и никакой силы для сторонних организаций они не имеют. К тому же всех этих тонкостей никто, кроме юристов, толком не понимает, а дальше уже начинается интерпретация. И сформулировано так в расчете на коммерсантов, которые разницы не видят. Это жонглирование понятиями...
Р.Л.: -- Фильмофонд поступает хитро, он старым художникам говорит: мы вам заплатим деньги, а вы подпишите договор о том, что передаете нам права. Сейчас многие художники, которые делали старые мультфильмы, или их наследники, которые тоже подчас находятся в тяжелом материальном положении, подписывают эти бумаги, и Фильмофонд распоряжается правами на их изображения.
В.Э.: -- Художники, которые рисовали в советское время, -- это люди пожилые, которым очень непросто разобраться в новых правилах, тем более что они все время меняются. Это люди, которые привыкли доверять государству, и когда к ним приходит официальный чиновник и говорит: вот мы хотим тебе заплатить денег, а ты вот здесь распишись, иначе не получишь, они подписывают.
-- А что, какие-то серьезные деньги предлагают?
Р.Л.: -- Нет, но для этих людей и 100 тыс. руб. -- очень серьезные деньги. Они же живут на пенсию в 5 тыс. руб. Это люди, которые в США могли бы быть миллионерами, люди огромного таланта.
-- Действительно популярных мультфильмов не так много, так что для некоторых художников 100 тыс. -- неплохой выход.
В.Э.: -- Чиновники из Фильмофонда не альтруисты, они не обращаются к тем художникам, чьи произведения не имеют коммерческой перспективы, и суммы предлагают разные. А для человека, который ничего не получает, и 3 тыс. руб. -- деньги. Это все из элементов культурного рейдерства.
Р.Л.: -- Они также понимают, что старым художникам сложно им противостоять, им сложно судиться, они не могут нанять адвокатов...
В.Э.: -- Когда чиновник говорит: раньше все принадлежало государству, поэтому теперь все должно принадлежать Фильмофонду, никто с ним связываться не хочет. Все считают: от кого будет меньше вреда, что лучше -- иметь дело с художницей, которая будет стараться защитить свои права, как Наталья Орлова (художник-постановщик "Тайны Третьей планеты" проиграла тяжбу с фабрикой "Ландрин", выпустившей серию шоколадных яиц, в которых использовались персонажи мультфильма. -- Д.Г.), или иметь дело с государственной структурой, которая говорит: купи права у меня, а уж я тебя постараюсь оборонить, если вдруг против тебя будет возникать художник? Получается, что лица, руководящие официальной структурой, заняли точно такую же позицию -- отнять и продать то, что этой структуре не принадлежит, -- которую до сих пор занимал писатель Эдуард Успенский. Логика здесь простая: если с рук сходит частному лицу, то государственной структуре тем более. А у Фильмофонда, если по договору авторы ему свои права не передали, никаких прав на произведения, вошедшие составной частью в фильм, по закону быть не может.
В Головинском суде, например, долго рассматривали иск Орловой, а в результате сказали: в этих шоколадных яйцах используются не рисунки, а мультфильм. Как, удивились адвокаты, неужели шоколадные яйца могут быть рассмотрены как техническое средство для показа фильма? Это уже к вопросу о профессиональном уровне судей и лоббировании определенных бизнес-структур.
Р.Л.: -- У Шварцмана суд не написал в своем решении, что права принадлежат Успенскому, который был привлечен в качестве третьего лица, и не написал, что права принадлежат «Союзмультфильму». Он вышел из положения иначе -- он просто сказал, что народный художник России Шварцман не доказал, что он нарисовал Чебурашку.
В.Э.: -- Там была сделана интереснейшая вещь с точки зрения надругательства над здравым смыслом. Судья заявила: «В титрах написано, что есть художник-постановщик, а есть еще художники-мультипликаторы. Значит, это был коллектив, и они все вместе рисовали. Значит, все они авторы, и никто из них не является единоличным автором». Это как объявить родными всех детей, родившихся в одной родильной палате от коллектива рожениц. Нам известно, что и в случае с Орловой, и в случае со Шварцманом была рекомендация сверху не удовлетворять иск. А вы знаете, что бывает с судьями, которые не выполняют распоряжение сверху?
-- Лишаются работы?
В.Э.: -- Сразу.
Послесловие
После появления открытого письма 15 художников и режиссеров в газете «Коммерсант» вышла статья «Художники взялись за игрушки», где излагалась позиция авторов мультфильмов, а также рассказывалось о встречном заявлении директора Фильмофонда Василия Шильникова, утверждающего, что у него есть и другое письмо, подписанное более чем 40 мультипликаторами в Минкультуры. По словам Шильникова, в этом письме, адресованном Министерству культуры, «говорится, что и мультипликаторы поддерживают инициативу Минкультуры, направленную на исполнение закона, в соответствии с которым ФГУП является единственным обладателем прав на мультфильмы и персонажи из них (ст. 1259 IV части ГК); получается, что авторы противоречат сами себе».
Между тем за последнее время на памяти известных режиссеров и художников анимации такое коллективное письмо в Минкультуры было написано всего одно. И темой его было вовсе не изъявление преданности Фильмофонду, а защита режиссеров и художников мультфильмов (главным образом, Леонида Шварцмана с его героями из цикла про крокодила Гену) от Эдуарда Успенского, требующего признать, что все права на персонажей принадлежат ему. Правда, с этим письмом получилась странная история: вскоре после его опубликования, в ноябре 2008 года, почти девяностолетний Шварцман к всеобщему удивлению публично отозвал поставленную под ним подпись. В заявлении в Министерство культуры он написал, что, подписывая, плохо себя чувствовал, сразу не разобрался и так далее. Но похоже, что остальные подписавшие то письмо аниматоры разобрались еще позже, и настоящий смысл документа, который сегодня противопоставляется «письму пятнадцати», становится ясен только теперь.
По мнению юристов, то письмо, тоже инициированное директором Фильмофонда В. Шильниковым, лишь для несведущих в подобного рода казуистике выглядит защитой от Успенского. А на самом деле главный в нем последний абзац: «Настоящим обращением мы, аниматоры России, поддерживаем инициативу Министерства культуры по наведению законного порядка в использовании мультипликационных персонажей...» Ну и дальше снова про Успенского: «...и призываем организации и частных лиц проявлять осмотрительность и не приобретать у г-на Успенского прав на использование персонажей, которые ему не принадлежат». Мудрый Шварцман еще тогда в своем отзыве подписи пояснил: «Закон гласит, что авторы фильма и авторы произведений, вошедших составной частью в фильм, должны получать авторское вознаграждение за использование фильма и/или произведений, а также что никто не вправе присваивать себе чужие произведение и чужое авторство. Никакого иного специального «наведения законного порядка в использовании мультипликационных персонажей», я считаю, не требуется». Теперь мы видим, что благими намерениями аниматоров была выстлана совсем другая дорога, и вроде бы невинная фраза о том, что «мультипликаторы поддерживают инициативу Минкультуры, направленную на исполнение закона», получила неожиданное продолжение: «...в соответствии с которым ФГУП является единственным обладателем прав на мультфильмы и персонажи из них». А значит, кто бы теперь ни покупал права на то, чтобы использовать любимые изображения из мультфильмов -- их рисовать, вышивать, делать мягкие игрушки или сырки, -- те, кому эти персонаж принадлежат по закону, то есть придумавшие их пожилые художники не получат с этого ничего.
