20 застава 86 Августовского пограничного отряда
Зубков Михаил Антонович, старший лейтенант, начальник 20 заставы 86 Августовского пограничного отряда.
«Утром 21 июня наши наблюдатели заметили, что на высоте за ночь оборудованы огневые позиции для пушек. К нам как раз приехал из комендатуры замполит, фамилию теперь не помню. Мы обратились к нему за разъяснением по этому поводу. Он, ссылаясь на сообщение ТАСС, успокоил нас, говоря, что немцы не посмеют напасть, у нас здесь такая сила в тылу, о чем им наверняка известно. Сила и вправду была солидная. Бывая в Граево и Осовце, я видел, новые «секретные» танки «Т-34» и «КВ», зенитные и полевые орудия в стрелковых дивизиях, слышал о только что прибывших на аэродромы самолетах, тоже «секретных», которые по рассказам испытывавших их были «похлеще немецких». Одним словом, вроде успокоил.
Разбудил нас страшный грохот: это били по заставе в упор немецкие пушки с высотки… Я бросился в комнату, где спала жена с детишками. Ее я застал полуодетой, с младшей одиннадцатимесячной дочкой на руках, раненой осколком стекла в шею. Другая, четырехлетняя, дочь держалась за материнскую сорочку и все трое плакали навзрыд. Помог им кое-как собраться и вывел в коридор. От нового разрыва рухнул потолок. Выскочили во двор. Навстречу бежала вслед за мужем, замполитом заставы политруком Матчиным, его жена с грудным ребенком и приехавшая к ней на побывку сестра. Я подозвал пробегавшего мимо бойца и велел ему сопровождать женщин с детьми в тыл, а сам вместе с Матчиным побежал к окопу № 2. Я успел спрыгнуть в окоп, когда сзади разорвался снаряд рядом с замполитом, который погиб тут же на глазах у жены. Обстрел из орудий прекратился, но тут же застрочили пулеметы и автоматы. Бойцы в обоих окопах и блокгаузах приготовились к отражению вражеской атаки. Их было немного, человек пятнадцать 9остальные не успели вернуться с границы, где они были в нарядах), но все же первая атака была отбита благодаря сосредоточенному огню пулеметчиков из блокгаузов. Но было ясно, что на этом фашисты не остановятся. Пользуясь короткой передышкой, я послал двух пограничников в комендатуру (связи не было с самого начала) с донесением, а также попросил узнать есть ли в нашем тылу части, которые должны были прийти к нам на помощь. Вернувшиеся связные доложили, что комендатура разбита, никаких наших частей в тылу они не обнаружили, кроме отходящих к крепости на машинах пограничников соседнего Ломжинского погранотряда. Мне ничего не оставалось, как отправить уцелевших бойцов с заставы во главе с приехавшим накануне к нам замполитом коменданта в Осовец и влиться там в располагавшуюся в укрепрайоне 2-ю стрелковую дивизию. На попутной машине отвезли в Осовец и меня. Дивизия эта вела тяжелые бои с наступавшей 119 немецкой пехотной дивизией, поддержанной авиацией и танками, несла тяжелые потери. Госпиталь в крепости был переполнен. Меня с очередной большой партией раненых отправили в Белосток, а оттуда дальше в тыл, где я пролечился три месяца, до конца сентября 1941 года».
