От Люшин М.А. Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 07.05.2008 20:22:12 Найти в дереве
Рубрики Великая Отечественная; Версия для печати

Творчество Сергея Буркатовского

Сегодня, 7 мая 2008 г., купил и прочитал роман С.Б. Буркатовского "Вчера будет война" (М.: Эксмо, Яуза, 2008).

Книга хорошая, по нынешнему времени - даже отличная. Автор-романист для создания нужного сюжета имеет полное право использовать один антинаучный трюк - для завязки. Этим Буркатовский воспользовался и получил нужный сюжет: наш современник-интеллигент в Союзе ССР периода строительства социализма (1917 - 1953 гг., действие происходит преимущественно в 1941 г.). Замечательно смоделированы альтернативные боевые действия Великой Отечественной войны. Язык одновременно и современный, и литературный, что показывает "ленность" тех авторов, которые нецензурщину в своих книжках выдают за "прогресс".

Особенно приятно то, что Буркатовский безусловно сочувствует СССР именно как Союзу Советских Социалистических Республик, без того преклонения перед царской Россией, которым грешат романисты-альтернативщики и современные исторические романисты.

Всё же следует сказать, что Сергей Буркатовский Советский Союз до конца так и не понял.

Уже в самом начале романа всплывает пресловутая тема "пыток в НКВД". Спрашивается, зачем с пытками получать те же самые показания, что и без пыток (хотя бы в отношении героя романа), при том, что допрашиваемый рано или поздно выйдет на свободу, а самого допрашивающего могут привлечь по соответствующей статье? Вопрос о пытках - спорный (за существование пыток стоят и стояли насмерть :) по преимуществу одни антисоветчики). В романе он только портит впечатление о новой Родине героя (Андрея). Твёрдость же его характера могли показать и действительно показали только его общественные, трудовые и ратные достижения.

Более того, показанный способ сохранения государственной тайны (кто такой Андрей) уравнивает советские органы государственной безопасности и империалистические охранки. Для СССР устранение свидетелей означал бы а) отсутствие заботы о советских гражданах (чем, например, И.В. Сталин абсолютно не страдал); б) неэффективность работы органов ГБ (и действительно, ведь именно из-за устранения свидетелей предпринял попытку к бегству в нацистскую Германию следователь Прунскас). Спрашивается, зачем показывать СССР хуже, чем он вполне мог быть.

Далее, вызывает сомнения авторская характеристика боеспособности РККА в начальный период войны. Известны многочисленные примеры, когда в июне - июле 1941 г. один на один наши дивизии громили дивизии немецкие (в т.ч. стрелковые дивизии и кавалерийские корпуса громили дивизии танковые и моторизованные), а для достижения победы противнику приходилось сосредотачивать свои, немецко-фашистские войска с четырёх- и более кратным превосходством (норма: двух-, трёхкратное).

Далее, вызывает сомнения авторская характеристика профессиональных качеств военачальников РККА в начальный период войны. Действительно, полководцы новой волны - Жуков, Конев, Ерёменко, Малиновский и некоторые другие, в начале Великой Отечественной далеко не всегда (но именно что не всегда) действовали удовлетворительно, хорошо, отлично. Однако, во-первых, ими высший командно-начальствующий состав РККА не ограничивался: хорошо себя проявили полководцы "старой гвардии" Будённый, Тимошенко, Кулик, даже Ворошилов (Сольцы) + Рябышев из 8-го механизированного корпуса. Во-вторых, другие полководцы новой волны - Потапов, Смирнов, тот же Рокоссовский из 9-го механизированного корпуса - проявили себя хорошо. (А ведь были ещё Апанасенко, Белов, Богданов, Горбатов, Черняховский, Чуйков и мн. др.).

Указанные два сомнения вызывают третье сомнение в авторском моделировании альтернативной Великой Отечественной войны: невозможность крупных фланговых контрударов РККА летом - ранней осенью 1941 г. В действительности Красная Армия в июле - сентябре 1941 г. не раз наносила удары по флангам немецких клиньев. Они были отбиты, однако не только и не столько из-за качеств самой РККА (хотя и из-за них тоже). Главной бедой Красной Армии в то время являлась элементарная нехватка сил. Например, Ельнинский выступ срезали не более 10 наших дивизий против минимум 6 (а то и всех 7) дивизий Вермахта: двух- и трёхкратным превосходством даже и не пахло, а выступ таки срезали.

Нужно помнить, что в действительности Приграничное сражение было проиграно с разгромным счётом из-за действий (и бездействия) предателя Павлова и слабаков Кузнецова и Кирпоноса. Твёрдое руководство Западным фронтом со стороны Жукова (как в романе) плюс Тимошенко в Прибалтике и Будённый на Украине означали бы отсутствие громадных котлов под Минском, Смоленском и Уманью, а также скорейшую остановку 4-й танковой группы. Т.е. к моменту окончания мобилизации (10 - 20 июля 1941 г. на разных направлениях) сил бы у приграничных армий сохранилось бы гораздо больше, что обеспечивало бы большую устойчивость фронта, лучшую организацию контрударов и отличные результаты наших наступлений.

Очевидно, что Буркатовский забыл громадные промышленные потери СССР в результате успешного наступления Вермахта на Киев, Донбасс, Ленинград. Именно эти потери привели к слабости РККА зимой 1941 - осенью 1942 г. Устранив эти потери, Буркатовский, тем самым резко усилил возможные удары Красной Армии. Именно с ними, а не с прибытием дальневосточных дивизий (максимум - 20) должен был бы связывать автор перелом в этой альтернативной войне.

Далее, вызывает огорчение та судьба, которую отвёл автор главному герою - Андрею Юрьевичу Чеботарёву.

Во-первых, С. Буркатовский пошёл против главного закона военной литературы: "Смелого пуля боится, смелого штык не берёт". И дело не в том, что автор пошёл против чьего-то мнения. Проблема в том, что в действительности как правило выживают именно смелые и умелые, к которым главный герой романа безусловно относился. И даже по теории вероятности из всего первоначального автобата должны были уцелеть именно Андрей Чеботарёв и Давид Гольдман. Да и с точки зрения воспитания читателей гибель замечательного главного героя (ср.: "Дни и ночи" К. Симонова) резко снижает качество романа.

Во-вторых, С. Буркатовский сам себе сократил возможности развития своего романа. Разумеется, Давид Гольдман, Владимир Фофанов и др. персонажи книги могут стать основой для нового, посвящённого мирному строительству или борьбе с мировым империализмом, произведения. Однако Андрей Чеботарёв для стержня нового произведения подходит гораздо больше. Более того, этот "веб-дизайнер", "собачий парикмахер", "Паук" в высшей степени достоин всех и всяческих успехов на войне и после войны, в общественной и личной жизни.

И если ход альтернативной Великой Отечественной войне во втором издании "Вчера будет война" может быть оставлен нынешний, то вот судьбу Андрея Чеботарёва, по моему (да и, надеюсь, многих других читателей) твёрдому мнению, следует изменить, повернуть на 180 градусов (т.е. на тяжёлое ранение с последующим возвращением на фронт или с направлением в лаборанты). Тут две возможности - вымарать сцену его смерти вовсе или представить дело так, что за Чеботарёва приняли его товарища Файзуллина.

И последнее. Роман "Вчера будет война" до конца теоретические взгляды автора практически не отразил и дальнейшее развитие альтернативного послевоенного СССР оставил совершенно открытыми. Ведь если марксизм-ленинизм (как теоретическая база И.В. Сталина и всей ВКП(б)) неверен, то рано или поздно СССР обречён в лучшем случае на аналог современных США (со всей их гнилостью, хамством и прочей гадостью). Если же марксизм-ленинизм верен, то при развитии рабочих и крестьян Советского Союза именно как хозяев (чего в действительности после конца 1940-х гг. не было) неизбежна победа социализма в мировом масштабе к концу первой четверти альтернативного XXI века самое позднее.

P.S. Впрочем, если С. Буркатовский со своими взглядами не определился или не хочет их афишировать, то тогда вполне понятна лаконичность автора романа о событиях альтернативных 1942 - 2008 гг.