Великая Отечественная; 1941; Фотографии; Части и соединения;
Re: 31.10.1941, Тула,...
Может у кого есть доки немецкой 3-й тд и пехотного полка "GD" за октябрь - ноябрь 1941 года?
Спасибо, весьма интересно!
ЖБД 3 тд есть в сети, фрагмент из гешихта если надо могу сбросить. В сети есть ещё в документах 4 тд отчёт бригады Эбербаха.
Возможно пригодиться, фрагмент из Пауль Карель Гитлер идёт на Восток (1941-1943):
Русские сильно укрепили южные подступы к Москве, установив на последнем рубеже противотанковые и зенитные орудия. Причина вполне понятна: когда Гудериан проследует Тулу, Москва окажется с запада от него, в результате чего столица Сталина будет зажата в тиски. Древний город оружейников Тула располагался в 160 километрах от столицы, а потому в каком-то смысле являлся пригородом Москвы. Русские прекрасно это осознавали. Гудериан - тоже. Понимал это и Эбербах. Тула должна была пасть. Тула являла собой как бы половину Москвы и тоже служила своего рода символом. В Туле даже был свой собственный кремль.
Во 2-й роте пехотного полка "Великая Германия" осталось 60 человек. Шестьдесят из ста пятидесяти. Но лейтенант фон Оппен изо всех сил стремился добраться до города.
– Вперед, ребята! - подгонял он своих солдат, сдвигая назад каску. Вперед!
Таким образом, 2-я рота полка "Великая Германия" являла собой авангард всей танковой армии Гудериана. Солдатам нравилась подобная мысль. Дела у роты шли совсем неплохо. Перед ними в сумерках октябрьского вечера лежала Тула. Над городом поднимались клубы пыли и дыма. С гранатами, пистолетами и лопатками в руках солдаты прокладывали себе путь через позиции противника.
Русские ловили гранаты и швыряли их обратно.
– Не бросайте сразу, выжидайте, чтобы взрывались в воздухе! - завопил унтер-офицер. Сработало. Немцы вышли к южным окраинам городской промышленной зоны. Русские откатывались, но Эбербах не хотел рисковать.
– Всем остановиться, - приказал он по рации. Затем он лично посетил передовую и успокоил страсти в ворчащей роте: - Мы возьмем свою добычу завтра утром. Завтра утром. В пять тридцать.
Со всей пунктуальностью наутро полковник Эбербах вновь прибыл на позиции. Он лично провел рекогносцировку. Перебегая от дома к дому в маленьком рабочем районе, он посетил 2 и 3-ю роты и поговорил с солдатами.
– Вон там за складом пиломатериалов находится передовой укрепленный пункт русских, - доложил лейтенант фон Оппен. - А вот в том здании из красного кирпича, вероятно это казарма, полным-полно противотанковых пушек, минометов и снайперов.
Эбербах кивнул. Находившийся рядом командир полка "Великая Германия", полковник Гёрнляйн, посмотрел на циферблат часов и сказал только:
– Пять тридцать.
Куртуазность и излишняя обходительность были тут совершенно ни к чему. Они показались бы совершенно неуместными среди этих людей, лица которых поросли многодневной щетиной, а форма пропиталась грязью. В облепленных комьями земли ботинках, в кителях, карманы которых раздувались от ручных гранат и запасных магазинов, они жались к стенам и дверям зданий, держа сигареты так, чтобы русские не могли засечь их по огонькам.
Лейтенант забычковал сигарету, извлек из кобуры P-08 "Парабеллум" и взвел курок.
– Пошли! - прозвучали негромкие слова долгожданной команды. Кто-то откашлялся. Кто-то задел обо что-то футляром противогаза. Они начали движение. Один за другим солдаты 2-й роты продвигались через сады рабочего района. На правом фланге с ними соединился взвод 4-й (пулеметной) роты.
Фон Оппен бросил взгляд в их направлении. Словно бы надеялся увидеть там своего друга, обер-лейтенанта Генерта. Его не могло быть там. В конце концов 17 октября Оппен присутствовал при похоронах товарища. Все происходило в роще возле ручья около Карачева.
Командир 4-й роты лейтенант Генерт стал первым в полку "Великая Германия", кто получил "Рыцарский крест". Генерту было двадцать семь, когда в ночь на 14 октября пуля из винтовки затаившегося на дереве советского снайпера вонзилась ему в живот. Генерт был типичным воспитанником Берлинского гвардейского училища. На Ельненском выступе он сдерживал бесчисленные атаки двух советских дивизий всего лишь с одной пулеметной и одной пехотной ротами и с частями из состава полка "Великая Германия". Под непрекращавшимся артобстрелом он с непоколебимым спокойствием отдавал приказы, несмотря на то что трижды получил ранения в руку и в ноги.
Когда ночью 14 октября известие о его гибели распространилось по батальону, имело место некое сверхъестественное явление, которое старые солдаты называют "превращение в зомби". Внезапно огонь русских утратил для них свою прежнюю ярость. Мысль о том, что эта война так жестока, так несправедлива к людям, если погибают такие, как Генерт, или его товарищи обер-лейтенант Дайес, лейтенант Лемп, лейтенант Бауманн, лейтенант Эрманн и унтер-офицеры Шнайдер и Ионассон, а также многие и многие другие, превращала солдат в фаталистов, и они сражались, забывая о смерти. Им удалось отразить советскую атаку и устранить угрозу, прикрыв открывшийся фланг пехотного полка "Великая Германия".
Тем временем лейтенант фон Оппен со своей передовой группой приблизился к складу пиломатериалов. Слева, оттуда, где проходила дорога, доносился звук танковых двигателей. Передовые артиллерийские наблюдатели двигались вместе с пулеметным взводом. Дальше вправо в серых предрассветных сумерках виднелись построенные эшелонами цепи 3-го батальона. И вот заговорил первый русский "Максим". Солдаты поспешили попрятаться от огня. Вдруг разом война открыла все шлюзы: загрохотали пушки, засвистели мины, застрекотали автоматы. Каждый метр становился ареной, где испытывалось солдатское мужество. Маленькие группы бойцов собирались у каждого дома.
Не все сразу! Вот стремительной перебежкой пошел первый. За ним второй, а затем уже остальные. Теперь укрытием им стал служить следующий дом. Впереди всегда шли сорвиголовы и опытные бойцы. Они медленно, но верно продвигались от одного здания к другому, пока в итоге не подошли к последнему дому в квартале. Перед ними лежало метров двести открытой местности. Далее находился широкий противотанковый ров, а примерно в трехстах метрах за ним большое строение из красного кирпича.
Один за другим солдаты перебежками пересекли открытое пространство. Добежав до противотанкового рва, они попрыгали в него. Из кирпичного здания беспрестанно стреляли. Если бы они могли сделать хоть что-то с этим строением. Но ров не позволял пройти танкам. Осколок снаряда перебил провод телефона, и передовые наблюдатели не имели возможности навести огонь батарей на цель.
Уцелевший личный состав 2-й роты не мог высунуться из противотанкового рва. 3-я рота находилась слева, на другой стороне дороги перед кирпичным домом. Любого, кто поднимал голову, моментально снимал русский снайпер из своей самозарядной винтовки. Потери убитыми росли. Все чаще раздавались возгласы: "Санитара! Санитара!" Наконец артиллеристы, несмотря на острую нехватку боеприпасов, смогли пристрелять свои гаубицы к злополучному строению. 3-я рота, устремившись на штурм, овладела зданием. Однако тут же угодила под убийственный пулеметный и минометный огонь, который вел противник из многоквартирных домов на окраине города. Немцам пришлось срочно искать себе укрытие.
3-й батальон также не мог продвинуться.
– Если бы только мы сумели добраться вон до того сарая, мы смогли бы ударить на это чертово кирпичное здание с фланга, - руссуждая вслух, произнес унтер-офицер Вихманн.
Трое бойцов расчета крупнокалиберного пулемета закивали.
– Ну что ж, тогда вперед, - сказал Вихманн. Он вскочил и перебежками помчался через открытое пространство к сараю. Тридцать метров. Уже пятьдесят. Русские начала стрелять. Пулеметный расчет, тяжело дыша, спешил следом за унтер-офицером. Осталось всего несколько шагов - меньше полудюжины. Вихманн споткнулся и упал, тяжело раненный в живот. Он умер не сразу, а позднее, уже по дороге в полевой госпиталь. Но солдаты с пулеметом выполнили задачу. Они собрали его и принялись поливать свинцом окна в красном кирпичном здании.
2-й роте удалось продвинуться на 50 метров, но затем она вновь оказалась прижатой к земле. 30 октября, когда зашло солнце, стало очевидным, что атака на Тулу застопорилась. Наступление на Москву потеряло темп. Не хватало бронетехники, не хватало артиллерии, не хватало гренадерских батальонов.
Прочие соединения 24-го танкового корпуса также не могли продвинуться. Танки Эбербаха были остановлены на дороге перед мощными противотанковыми заграждениями русских. Бронетранспортеры 3-й танковой дивизии, 1-й роты 3-го стрелкового полка и истребительно-противотанковая часть майора Пранка вели бои с новенькими T-34. Огневая дуэль продолжалась до поздней ночи.
Таким образом, 29 октября 1941 г. бронированному острию наступления 24-го танкового корпуса - частям под командованием полковника Эбербаха пришлось остановиться в пяти километрах от Тулы. Попытка с ходу овладеть этим важным городом провалилась ввиду сильного противотанкового и зенитного противодействия, мощи обороны противника и, как следствие, больших потерь со стороны наступающих. 30 октября в результате более тщательно подготовленной атаки, осуществленной силами 3 и 4-й танковых дивизий и пехотного полка "Великая Германия", немцам также не удалось достигнуть сколь-либо заметного успеха. Правда, 3-я танковая дивизия генерал-майора Брайта кое в чем преуспела, сумев немного потеснить противника на своем участке. Но личный состав части совершенно выдохся, а из-за ужасного состояния дорог возникли чрезвычайные трудности со снабжением. Попробовали сбрасывать боеприпасы и горючее с самолетов, летавших на высоте 5-10 метров, но и это не стало решением проблемы. В большинстве своем взрывоопасные грузы взлетали на воздух при ударе о землю. Рейды Люфтваффе также не достигли цели из-за кольца ПВО, опоясывавшего Тулу. По состоянию на 31 октября 3-я танковая дивизия на подступах к Туле располагала всего 40 танками - 40 из 150, имевшихся в наличии изначально. Итак, наступление 3-й танковой дивизии Брайта у южной окраины Тулы тоже остановилось.
А вот фрагмент из Вернер Хаупт Сражения группы армий Центр:
Казалось, что обстановка в полосе 2-й танковой армии развивается наиболее благоприятно. Задача этой армии состояла в том, чтобы обойти Московскую зону обороны с юга — через Тулу. Теперь Тула стала центральным пунктом на направлении главного удара в битве за Москву.
1-й батальон 3-го стрелкового полка перешел в атаку 2-й ротой на правом фланге, а 3-й ротой — на левом. 1-й батальон 3-го стрелкового полка (лейтенант Лозе) вел разведку и охранение на правом фланге в восточном направлении. Рота бронетранспортеров атаковала из Погасово в северном направлении. При этом она у большой шахты наткнулись на два русских танка. Советские солдаты 413-й стрелковой дивизии бежали из Болоховки. После этого рота повернула на запад, чтобы усилить атаку батальона. Ехавший во главе колонны лейтенант Браун сумел эффективно поддержать огнем своей 37-мм пушки 2-ю роту 3-го полка, которая вела бой за здание шахты на восточной окраине Болоховки. Советские подразделения укрепились там и на опушке леса к северу и вели огонь из минометов и тяжелой [125] противотанковой пушки. Батальон был вынужден временно прекратить атаку и занять круговую оборону. Связь с соседним 2-м батальоном 3-го полка поддерживалась разведдозором унтер-офицера Ронеберга из 3-й роты 3-го стрелкового полка.
2-й батальон 3-го стрелкового полка (капитан Пешке) с 3-й танковой ротой (обер-лейтенанта Мюллер-Хуффа) с юга атаковал Болоховку. 8-я рота 3-го стрелкового полка смогла быстро захватить колхоз и оттуда занять селение, расположенное у деревни. Рядом с ней продвигалась 6-я рота 3-го полка. Обе роты сначала залегли, так как противник открыл по ним сильный огонь из расположенного неподалеку леса и из фабричных строений. Батальон подтянул свою роту пехотных орудий и приданный истребительно-противотанковый взвод. Еще некоторое время продвинуться вперед не удавалось из-за атаки русских танков.
Усиленный 1-й батальон 394-го стрелкового полка (майор Хаас) тем временем с юго-запада преодолел 800-метровый открытый участок местности и стоял на окраине Болоховки. В самом поселке уже горело много домов и здания фабрики. Сибиряки храбро оборонялись, и их можно было выбивать из каждого дома только после жестокой схватки. Так как в этот момент появились советские танки, стрелковые роты залегли.
Командир полка приказал срочно вывезти на передовую 88-мм зенитную пушку. Зенитчикам действительно удалось за несколько минут подбить первый танк, пока подходил другой. Следующий удалось уничтожить после четвертого выстрела. Затем еще один Т-34 показался перед 1 -м батальоном 3-го [126] стрелкового полка. Он упал в строительный котлован и прочно там засел.
Борьба за Болоховку продолжалась дальше. Дом за домом брали в ближнем бою. Ожесточенное сопротивление было оказано атакующим из двухэтажного кирпичного дома. Там закрепился штаб сибирского 2-го стрелкового полка и около 70 красноармейцев. Пехотные орудия и выведенная вперед полевая гаубица дали по этому опорному пункту 60 выстрелов. Затем взвод 6-й роты 3-го полка пошел в атаку. Но по немецким солдатам снова был открыт огонь из карабинов. Поэтому капитан Пешке приказал прекратить атаку.
1-й батальон 394-го стрелкового полка очистил последние дома в Болоховке, хотя русским танкам все еще удавалось в поселке доставлять беспокойство. Когда 8-я рота 3-го стрелкового полка прочесывала ближний парк, обер-лейтенант Брандт и лейтенант Паукштадт заметили показавшийся брошенным KB-1. Как раз когда оба офицера приблизились к нему, тяжелый танк с ревущим мотором и зажженными фарами тронулся с места. К счастью, поблизости находилась 88-мм зенитка. Зенитчики сразу же навели ее и с третьего выстрела подбили танк. Затем пятый русский танк был подожжен попаданием из противотанковой пушки. Стемнело. Советские солдаты все еще продолжали оборонять высокий кирпичный дом. Теперь саперы 2-й саперной роты 39-го полка под командованием лейтенанта Вайгеля вышли вперед, заложили заряды взрывчатки (350 кг) и подорвали здание. В доме осталось 17 убитых советских офицеров, в живых удалось остаться только одному старшему лейтенанту. Бой за Болоховку завершился! 2-й батальон 3-го стрелкового полка потерял [127] 9 человек убитыми и 37 ранеными, среди них — двух лейтенантов — Циммермана и Штегемана. Эта победа обошлась дорогой ценой и для 1-го батальона 394-го стрелкового полка.
