Ещё совсем недавно в международном сообществе царила убеждённость в том, что постепенно ход событий выведет на прямую очевидного
прогресса, что будущее, в конечном счёте, не может не быть лучезарным.
История и социология убаюкивали мир баснями о неизбежном прогрессе и неизбывном рае. Это тёплое время ушло, поскольку
сформировавшийся ещё в XIX веке центристский консенсус, основанный на либеральной идеологии, утратил свою значимость. Завершилось
действие проекций, исходящих из идеи прогресса. Конструктивное общее будущее уступает место проекциям гораздо менее гармоничным,
гораздо более хаотичным.
Наступает время чрезвычайно быстрых перемен, именно они прежде всего будут характеризовать близлежащие десятилетия. Вера в
благодетельный эффект рационального реформизма, реализуемого не всегда быстро, но в верном направлении, уступает место скептицизму
относительно самого направления мировой эволюции. Соответственно и прогностика стала гораздо более трезвой, если не сказать мрачной.
В предшествующее десятилетие большим влиянием пользовалась та точка зрения, что сутью конфликта будет столкновение трёх
морально-этических громад - христианства, ислама и буддизма. В начале века возобладала более традиционная точка зрения: столкновение
цивилизаций пойдёт в более знакомой плоскости противостояния Север-Юг - между зоной богатства и зоной бедности, фундаментальными
реальностями современного мира. Если человечество не положит предел поляризации по этому признаку, вступление в век хаоса и борьбы
практически неизбежно.
Наступит противостояние тех, кто живёт на ценности, создаваемые другими, и тех, кто не получает достаточной доли производимого.
Невероятно быстрый рост капиталистической системы словно вырвался из рук, деформируя общество. Сутью грядущей эпохи перемен будет
борьба этих двух больших лагерей: богатых охранителей неравноправной системы и сторонников создания новой исторической системы,
которая будет более демократичной и более уважающей социальной равенство.
По существу, битва развернётся между теми, кто желает установления (или восстановления) иерархического мирового порядка, при котором
меньшинство привилегированно, а большинство лишено этих привилегий, и теми, кто желает построить демократический порядок, больше
ориентирующийся на равенство.
На наших глазах создаётся лагерь, получающий так много от имеющегося неравенства, охраняющий сложившуюся иерархию. Этот лагерь имеет
превосходную разведывательную систему и самые софистичные вооружения. Главные слабые места этого <золотого миллиарда> - слабая
жертвенность и уменьшающаяся численность. При этом Север будет действовать железным кулаком, даже если он будет в вельветовой
перчатке.
Ему противостоит лагерь большинства. Огромное большинство здесь не достигло минимально приемлемых результатов не только для
процветания, но для гарантии выживания. Этому лагерю не свойственно единство, он разобщён, но перед лицом всемогущества меньшинства
он может обрести солидарность до степени глобальной коалиции. В его руки так или иначе попадёт ядерное оружие (оно уже есть у Индии
и Пакистана), что обусловит остроту глобального конфликта.
Какой будет преобладающая система мира через несколько десятилетий?
Во-первых, её вид и сущность будут зависеть от способности обеих вышеназванных партий мобилизовать своих сторонников. Инициативу,
по-видимому, возьмут в свои руки те, кто предложит реальные альтернативы.
Во-вторых, многое будет зависеть от того, как справится Запад с процессом своей абсолютной депопуляции, старения населения,
сокращения рабочей силы при одновременном несгибаемом желании сохранить высокий жизненный уровень.
Возьмём в качестве примера небольшую, но богатую Австрию. Непременным условием сохранения её современных жизненных стандартов в
ближайшие полвека явится увеличение в ЧЕТЫРЕ раза тех ненавидимых австрийскими правыми иммигрантов, которые прибывают
преимущественно с Балканского полуострова. Согласится ли Австрия, Европейский Союз, Соединённые Штаты на мирное сосуществование
весьма различных культур? До сих пор белые западные христиане лишь мирились с наличием инокультурных анклавов, а теперь речь пойдёт
о подлинном равенстве в мультикультурном целом.
По мере прохождения XXI века всемогущая Америка окажется окружённой конфликтами, страхом, смятением, отчаянными попытками
<остановить время>. А как иначе, если Соединённым Штатам не удаётся выполнить своё обещание создать мировую либеральную утопию,
поражением внесистемных движений создать новое общество <где все поют>? Если американцы не сумеют продемонстрировать способности к
действенному и хладнокровному анализу, не сумеют соединить эффективность с гуманизмом, их будущее не может не стать блёклым.
Американское будущее окажется похожим на движение автомобиля с повреждёнными тормозами вниз по склону горы. Самое большее, что
американцы смогут сделать - это попытаться так сманеврировать, чтобы свести непосредственный ущерб к минимуму. Многое будет зависеть
от их способности хладнокровно анализировать происходящее.
Помимо вышеуказанного, своего рода дополнением к битве богатых и бедных в первые десятилетия XXI века будет соперничество между США
(которые сегодня не верят в способность кого-либо соревноваться с ними), Европейским Союзом и Восточной Азией за место лидера
мирового полюса богатства.
Где место России в этом противостоянии? По экономическим показателям (2,4 тысячи долларов на душу населения в год в России против 35
тысяч долларов в США) две страны находятся в противоположных мирах. Но Россия обеспокоена уходом населения из-за Уральского хребта,
возможностью потери двух третей своей территории - именно в этом смысле она держава, ценящая статус кво. Если Запад пойдёт курсом
поддержания мирового порядка, то он может рассчитывать на дружественность России. Если же эгоизм <золотого миллиарда> сделает его
безразличным к бедам потенциальных союзников, то России придётся делать <агонизирующую переоценку> своего опыта сближения с Западом.