Конституционный суд признал не соответствующим конституции подпункт <ж>
пункта 2 статьи 48 Закона <Об основных гарантиях избирательных прав>
Абсурдность подпункта <ж> была очевидна всем с самого момента его
принятия. Но, как водится у нас, пока гром не грянет, мужик не
перекрестится. Многие журналисты, редакторы, да и - подозреваем - юристы не
утруждали себя внимательным чтением этого закона, пока 2 сентября не был
подписан президентский указ о начале выборной кампании. А вслед за ним
покатилась волна исков <законопослушных> соискателей мандатов к прессе. Этот
пункт делал из каждого кандидата в депутаты, мэры или губернаторы некую
священную корову, любое упоминание о которой могло быть истолковано с
необъятной широтой. Скажем, указал публично избиратель кандидату на его же
собственное нарушение закона, так не нарушителя, а избирателя - на комиссию,
на правеж. Мол, порочишь честь и достоинство.
Опять же в полном соответствии с российской <демократической> традицией
закон действовал строго избирательно, по принципу <своим - все, врагам -
закон>. Неоднократно на эти грабли наступал сам президент, пропагандируя
телезрителям выдающиеся качества Матвиенко, Кадырова и <Единой России> в
целом. И Центризбирком тут же взял под козырек: нарушений не усмотрено. В то
же время совершенно безнаказанно и неудержимо лились потоки клеветы на
оппозицию. Все бы так и продолжалось, но подпункт <ж> оскорбил не только
прессу или оппозицию. Он оскорбил избирателя. Весьма показательны в этом
смысле выборы в Петербурге, когда и явка, и процент голосов <против всех>
оказались устращающе высоки. Он коснулся всей прессы, поставил крест на
свободе слова и свободе выбора вообще, признавая незаконной всякую
информацию о кандидатах, кроме той, что будет оплачена из выборного фонда.
Не только прессу, но самое главное - людей, всех избирателей поставили в
положение слепцов, лишили возможности делать выбор осознанный, а не
навязанный политической рекламой. Между прочим, за это критиковали Путина и
на Западе. В общем, перестраховались, перестарались с этим подпунктом, сами
себя загнали в ловушку.
Все это, вместе взятое, возможно, и сыграло роль в том, что обращение
ста депутатов Госдумы в Конституционный суд увенчалось решением, которое
признало подпункт <ж> не соответствующим конституции.
Что же конкретно было отменено? Подпункт предусматривал, что
предвыборной агитацией в период предвыборной кампании являются <иные
действия, имеющие целью побудить или побуждающие избирателей голосовать за
кандидатов или против них, против всех кандидатов, против всех списков
кандидатов>. Понятно, что наши суды, которые <вне политики>, получали
широчайшие возможности подвести под этот <монастырь> любую публикацию.
Скажем, сообщили о кандидате <Н>, что он алкоголик - <побудили голосовать
против>. Или пуще того - сидит кандидат в тюрьме (есть и такие), но
информация об этом может быть избирателем истолкована негативно, как
<побуждение>, даже если она под рубрикой <Криминал>. Под суд такое средство
массовой информации. Пусть уж лучше избиратель любуется на Шойгу или на двух
<БГ>. Конституционный суд решил, что возможность слишком расширенного
толкования этого положения <не исключает произвольное применение данной
нормы>.
Конституционный суд ввел критерий, различающий понятия агитации и
информирования избирателей. Вот как КС его определил: <Поскольку как
агитация, так и информирование любого характера могут побудить избирателей
сделать тот или иной выбор, при том что достоверные и объективные сведения о
кандидате в большей мере помогают избирателю сформировать свои предпочтения,
чем просто призывы голосовать <за> или <против>, то очевидно, что критерием,
позволяющим различить предвыборную агитацию и информирование, может служить
лишь наличие в агитационной деятельности специальной прямой цели (умысла) -
склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или,
напротив, противодействие конкретному кандидату, избирательному
объединению>. Строго говоря, вопросы возникают и по этому критерию. Что
считать умыслом? Прямой призыв <Голосуй только за...>? Или, скажем,
доброжелательный отзыв о кандидате, опубликованный в газете? Во всяком
случае, большинство экспертов сходятся во мнении, что доказать в суде
наличие умысла сложно, практически невозможно.
Определив различия между агитацией и информированием, КС дал тем самым
толкование другим спорным пунктам статьи 48 и признал, что если суд не
доказал наличие умысла, то <само по себе позитивное или негативное мнение о
ком-либо из кандидатов не является агитацией и не может послужить основанием
для привлечения к административной ответственности представителя
организации, осуществляющей выпуск СМИ>.
Подпункт <б> того же пункта 2 ст.48 запрещал и <выражение предпочтения
в отношении кого-либо из кандидатов, избирательных объединений,
избирательных блоков>, признавая это предвыборной агитацией. <Выражение
предпочтения>, решил КС, есть не что иное, как разновидность выражения
мнений.
Было дано толкование подпункту <г>: <распространение информации с явным
преобладанием сведений о каких-либо кандидатах...>. Конституционный суд
толкует этот подпункт так: <В информационных сообщениях о предвыборных
мероприятиях кандидата не могут не преобладать сведения именно об этом
кандидате, и, следовательно, главную смысловую нагрузку в предусмотренном
данным подпунктом виде агитационной деятельности имеет наличие позитивных
или негативных комментариев о нем, что также является разновидностью
выражения мнений и в отсутствие агитационной цели не может рассматриваться в
качестве предвыборной агитации>.
Логично выглядит толкование подпункта <д>: <Для формирования наиболее
полного представления о том или ином кандидате избирателю необходимо
располагать сведениями не только о его служебной деятельности>. Как
известно, этот подпункт не допускал распространение информации, не связанной
с профессиональной деятельностью кандидата или исполнением своих служебных
обязанностей.
КС дал толкование и пункту 5 ст. 45 закона, который устанавливает, что
сообщения <о проведении предвыборных мероприятий должны даваться
исключительно отдельным информационным блоком, без комментариев>. Суд
постановил, что мнения журналистов и их комментарии, высказанные за
пределами информационных блоков, не являются агитацией.