496. К теме "Место и роль науки в новом обществе", I*
I За последние два столетия наука и техника достигли такого уровня, что сегодня мы уже не представляем без них своей повседневной жизни и ожидаем от них решения многих наших проблем и достижения новых высот экономического процветания. Хотя достижения науки важны, необходимы и способны повысить качество жизни, не следует упускать из вида, что наука и техника оказывают не только положительное, но и отрицательное воздействие на развитие общества. Как сказал Нил Поустмэн в своей книге "Развлекаясь до умопомрачения" (стр. 157), "...утверждать, что технология нейтральна и всегда способствует росту культуры, -- просто-напросто глупо".
То, как мы пользуемся наукой и технологией, подлежит сомнению. Правительства, военно-промышленный комплекс и корпорации стремятся использовать ученых, некоторые из которых не могут устоять перед соблазном быть удостоенным особых привилегий, для разработки, например, нового оружия массового уничтожения или новых средств массового развлечения (многомерное звуковоспроизведение, телевидение высокой четкости, компьютерные игры и т.д.). Одно из последних изобретений -- "виртуальная реальность", которая является полным отрывом от всякой реальности. Конечно, это изобретение может найти и полезное применение, например, для тренировки авиапилотов. Но вероятнее всего, что какая-нибудь крупная корпорация приберет его к рукам и будет выкачивать из него громадную прибыль, сбывая пристрастившейся к развлечениям публике целый ассортимент новых зрелищ. Некоторые из конструкторов и пропагандистов "виртуальной реальности" возлагают большие надежды на ее будущий успех в области электронной имитации секса. Они обещают, что электронный секс по "реализму" и силе впечатления превзойдет то, что знакомо обывателю по его повседневной жизни.
Бесконтрольное развитие науки -- ложный путь к благополучию. Многие ли из нас могут честно сказать, что за последние 50 лет, например, жизнь человека стала более комфортабельной и спокойной? Скорее наоборот. Технический прогресс навязывает людям все более быстрый темп повседневной жизни в условиях обостряющейся конкуренции, стресса и переутомления. Вряд ли мы хотим превратиться в существ, которые, по выражению Эриха Фромма ("Революция надежды", стр. 46), "сочетали бы в себе эмоции питекантропа с мозгом, подобным компьютеру". На Западе все чаще "большие братья" -- правительства и корпорации -- используют достижения науки для того, чтобы держать людей под наблюдением. Невидимые миниатюрные телекамеры, установленные в магазинах, банках, конторах и в других публичных местах (даже в туалетах), контролируют каждый их шаг. Мощные компьютеры собирают и хранят (в тайне от граждан и порой незаконно) информацию об их финансовом положении, привычках, интересах и поведении вообще. Некоторые из этих мер, однако, являются прямым следствием вседозволяющего демократического" общества, в котором мы сегодня живем. Кражи, торговля наркотиками, нарушения норм общественного поведения и более серьезные преступления неуклонно растут и уже не могут сдерживаться обычными средствами.
Необходимо понять, что многие блестящие достижения науки и техники -- продукт человеческого любопытства и ума, а не разума. Некоторые ученые предпочитают закрывать глаза на возможные отрицательные последствия для нашей планеты и нас самих, к которым могут привести их открытия. При всех их знаниях и талантах такие ученые тем не менее порой лишены способности предвидения последствий и чувства нравственной ответственности. Американский психолог Б. Скиннер пришел к печальному выводу (стр. 97), что "...решения, принимаемые в ходе научного поиска, требуют мудрости, которой по какой-то непонятной причине ученые лишены".
Стремительное развитие науки и техники отрицательно сказывается на человеке и среде его обитания. Загрязнение, истощение озонового слоя планеты, вымирание биологических видов -- вот лишь некоторые из примеров таких последствий. Движимые амбициями и опираясь на финансовую поддержку правительств и корпораций, думающих только о прибылях, ученые продолжают рискованные эксперименты в области генной инженерии и биотехнологии. Согласно статистике, половина фонда зерновых культур уже навсегда утеряна в результате генного вмешательства. Мы не только разбазариваем ценные ресурсы, но и, по-видимому, теряем контроль над самой технологией (утечка радиоактивных отходов, аварии супертанкеров, выбросы токсичных веществ на химических предприятиях и т.п.). Все это наводит на размышления о том, следует ли рассматривать науку и технику как инструмент разума в руках человечества или как идолов, которым оно должно слепо поклоняться. Ради самих сябя мы должны переосмыслить место и роль науки и техники в нашей жизни. Они не должны быть самоцелью. Не человек должен служить науке, а наука человеку.
Вот как характеризует Эрих Фромм положение ученого в современном обществе ("Революция надежды", стр. 49): "...с усложнением нашей жизни, которая утратила все человеческие пропорции, с растущим чувством индивидуальной беспомощности и изоляции человек, ориентированный на науку, перестал быть рациональным и независимым существом. Он утратил смелость самостоятельно думать и принимать решения".
В моем понимании научная деятельность -- один из самых важных элементов духовной жизни человека, не говоря уже о ее практическом значении для общества. Наука, несомненно, будет способствовать решению многих социальных проблем в будущем, и поэтому ей необходимо будет уделять большое внимание. Однако я считаю, что наука не должна быть оторвана от нравственности, а наоборот, должна основываться на ней. Поскольку наука -- лишь орудие, то она может служить как добру, так и злу. Поэтому следует создать такие условия, когда не допускались бы анархия в науке и злоупотребление ею. Как писал Даниил Андреев в своей книге "Роза Мира" (стр. 11), "Трагедия коренится в том, что научная деятельность с самого начала не была сопряжена с глубоко продуманным нравственным воспитанием. К этой деятельности допускались все, независимо от уровня их нравственнного развития. Неудивительно, что каждый успех науки и техники обращается теперь одной стороной против подлинных интересов человечества".
В современном обществе, в том числе (а может быть, и в первую очередь) среди самих ученых, распространено мнение, что наука сама по себе способна решить социальные и нравственные проблемы, стоящие перед человечеством. Поэтому людям, имеющим отношение к науке, свойственно придавать ей несколько завышенное значение. Это, конечно, естественно, потому что наука -- это та область, которая их особенно интересует. Им представляется бессмысленным и даже возмутительным мнение, что занятие наукой ради науки не только неразумно, но и может быть опасным, особенно при нынешнем варварском состоянии общества, ибо может привести к гибели человечества. Как отмечал Олдос Хаксли (Collected Essays, стр. 369), "... художественное творчество и научные исследования ... провозглашаются целями, обладающими абсолютной ценностью, целями настолько возвышенными, что художник и ученый освобождаются от обязанности беспокоиться о чем-либо другом".
Чем глубже вникаешь в смысл выражения "занятие наукой", тем туманнее оно представляется. Что есть, в сущности, такое занятие? Если его рассматривать как род общественной деятельности, нацеленной на решение каких-то задач в интересах общества, то тут все ясно, и для этой деятельности государство должно подготавливать специалистов, выделять средства, помещения, оборудование и т.д. Практически, при любой общественной системе, научные исследования организуются и субсидируются не ради того, чтобы удовлетворять любопытство и прихоти любителей науки, а ради получения конкретных, материальных выгод. В странах "свободного рынка" исследования, в основном, субсидируются и направляются корпорациями, главная цель которых -- вырваться вперед и захватить контрольные позиции в той или иной области экономики для дальнейшего наращивания капитала. В странах с тоталитарным режимом исследования субсидируются, опять же, в первую очередь в интересах правящей верхушки или класса.
Апологеты "науки ради науки", то есть свободного научного поиска, склонны смотреть поверх реальных общечеловеческих нужд и в какой-то мере даже фетишизировать науку (подобно тому, как это делается в искусстве), воспевать якобы заложенное в человеке стремление к экспансии в пространстве и времени и т.п. Это, конечно, их право -- так считать, и я лично согласен с ними в последнем пункте (о стремлении человека расширять свои познания). Но общество, в котором ученые всегда составляли лишь малую, хотя и важную долю, может захотеть сначала увидеть в занятии наукой практическую пользу для себя, прежде чем пойти навстречу пожеланиям ученых. Бесцельное увлечение наукой на данном этапе, когда, по выражению Эриха Фромма (The Sane Society, стр. 310), "человечество стоит на перепутье, где один неверный шаг может стать последним шагом", отвлекает нас от поиска решений конкретных земных проблем, от которых зависит выживание человечества.
В отношении к ученым наблюдается некая парадоксальность. На Западе это отношение носит преимущественно утилитарный характер: с одной стороны, общество возлагает на них весьма большие надежды в деле решения социальных проблем; с другой стороны, ослепленная мишурным блеском звезд кино, рока, спорта, бизнеса и прочих знаменитостей, публика редко вспоминает о существовании ученых.
В России ученых традиционно относят к элите. Некоторые даже считают их преимущественно благородными и нравственными людьми только за то, что они занимаются наукой. В действительности же человек, как правило, занимается наукой потому, что ему интересно, а не потому, что в нем сильно развито понятие нравственности, что им руководит какое-то чувство долга, или забота о человечестве, или любовь к Родине. Как правило, это -- эгоизм в чистом виде, часто уводящий ученого от ответственности за решение социальных проблем и порой заставляющий его пойти на сделку с совестью ради сохранения возможности заниматься любимым делом, а также своего общественного положения, привилегий и прочих жизненных удобств. И если, в общем, на фоне малопросвещенных масс ученые выглядят довольно нравственными людьми, то это не заслуга науки, а следствие того, что они занимаются любимым и при том полезным делом. Поэтому, если создать условия, при которых люди могли бы, в основном, заниматься интересным и полезным для общества делом, то и уровень нравственности стал бы неизмеримо выше.
Мне был задан такой вопрос: "Похоже, что в человеке заложена страсть к риску. А наука -- это постоянный риск. Сегодня наука имеет два направления: прикладное, которое хорошо финансируется, направлено на разработку определенных технологических решений. И второе направление -- это академическая наука, у которой единственная цель -- узнать больше об окружающем нас мире. Просто узнать то, чего мы раньше не знали. Почти каждое научное открытие можно использовать и во зло, и во благо. И вот это ставит перед ученым совершенно жуткий нравственный выбор: как поступить -- остановиться или продолжать? Следует ли ограничивать фундаментальные исследования?"
Ответ: Что касается риска, то он, может быть, и благородное дело, если касается кого-то лично. Однако на карте стоит судьба не только других людей, но и всей человеческой расы. Риск всегда был и будет элементом нашего существования, но он должен рассматриваться не как благородное дело, а как необходимость (за исключением тех случаев, конечно, когда человек сознательно жертвует собой ради блага других). Большой риск характерен для глупости и безответственности. Разум же сводит риск до минимума.
К сожалению, сегодня фундаментальные исследователи чрезмерно увлекаются нецелевым поиском, рассчитывая на случайное великое открытие (как в лотерее, причем иногда с большой степенью риска). Даже у таких исследований должна быть разумная цель. Это отнюдь не значит, что фундаментальные исследования не должны проводиться. Тут тоже необходимо найти разумный компромисс -- свобода, но привязанная к интересам общества.
Научные исследования должны контролироваться государством и общественностью, которые, с учетом мнения экспертов, будут решать, следует ли продолжать расходовать средства на проведение данного исследования или нет.