...вернемся к советской науке, не сумевшей развить те беспрецедентные потенциалы экспериментальности, которые содержались в советской реальности. Наука не сумела – это факт. Все, кто пробовали, сильно получили по зубам. Сильно и схожим образом (что Г.Щедровицкий, что М.Мамардашвили, что А.Зиновьев и пр.). Но энергия-то ментальная требовала выхода! Энергия всегда находит выход – это должны помнить все президенты всех времен, всех народов, лидеры всех политтехнологических культур и т.п.
И куда ж она вылилась? В миф, в утопию, в научную фантастику. И кто здесь стал главным? Кто оказался вне конкуренции? Конечно же, братья Стругацкие. У них была своя эволюция – от идей реформированного коммунизма к либеральной фиге в кармане. У них был свой потолок художественности, определяемый как творческим потенциалом, так и свойствами читающей публики. И можно тут смеяться над многим. На многое поплевывать с вершин величайших пиков художественности ХХ века (тот же Гессе, Томас Манн и т.п.). Но, по самому большому счету, просто глупо (или слишком умно, и потому особенно глупо) поплевывать на Стругацких с тех самых вершин. Это значит видеть в них то, чем они не являются.
Они не художники, а превращенная форма перекрытой энергии, двигавшейся в русле постмодернистской идеологической и политической Экспериментальности. Поскольку энергии не дали излиться научно, ценностно, философски (все это не одно и то же), она утекла в некий симбиоз утопии (Томаса Мора ХХ века), интеллектуалистики (\"Игра в бисер\"), определенных форм научности (гностических по преимуществу и в первую очередь). Она стала развертывать себя как шифры, как ущемленная метафизика.
И в этом смысле, строго говоря, было плохо все: и метафизика, и художественность, и претензия на научность. Но возник синкретизм со своей силой и своим потребителем. И этот синкретизм еще ждет непредвзятого исследователя, готового не фыркать, а встречаться с новизной на ее собственных основаниях.
\"Поколению российских реформаторов повезло. У них были книги братьев Стругацких. И чувствуя себя магами из НИИ ЧАВО, они.\"
Я цитирую российскую интеллектуальную прессу 1993 года. Прессу, оправдывающую пальбу по Белому дому и называющую несколько купленных танковых экипажей \"прогрессорами\", \"десантом космофлота\" и пр. Поколению российских реформаторов, может быть, и повезло. Поколению реформируемых – не очень. Но философия Эксперимента совершенно не склонна брать в учет подобные мелочи.
Итак, движение в сторону скуки, образа этой скуки как конца истории, Эксперимента как высшего выражения Духа конца истории (Нового Духа Гегеля в его постмодернистской, издевательской и извращенной, интерпретации) раскручивалось на Западе через рафинированную науку и литературу, через Батая, Дерриду, Делеза, через шизоанализ, через \"Игру в бисер\", через специальные работы Бжезинского по метаморфозам времени. Это движение в СССР шло иначе – через синкретизм Стругацких и его освоение разными уровнями и слоями российского общества.
Кто же его освоил в первую очередь? В первую очередь – освоили продвинутые группы в пределах КГБ СССР. Спецслужбисты в целом, сидевшие на голодном философско-теоретическом пайке и совершенно озверевшие от марксизма-ленинизма в духе печально известных академиков, развивавших оный в 70-е и 80-е годы.
Прогрессоры, эксперимент по вмешательству в функционирование чужой цивилизации – все это было весьма созвучно профессиональной специфике. Как созвучно это было специфике одной из лучших разведок мира – английской. Приходишь на \"полигон\" (Индия, там, Аравия, какие-то дикарские верования). Надо изучать, расщеплять, синтезировать, управлять, влиять, воздействовать. Та же теория Тойнби – на что нацелена? На подобное!
А Хантингтон с его \"конфликтом цивилизаций\"? Чем не ученик Тойнби, приспосабливающий учение сие к реалиям фактически пост-истории?
Были заделы и в отечественной традиции. Данилевский, как минимум (разговоры о максимуме увели бы нас совсем далеко).
Итак, Стругацкие стали скрытыми шифрами целой группы, которая в 70–80-е годы шагала уже широко и ощущала перед собой весьма далекие перспективы.
Эксперимент есть Эксперимент. И если уж скучающая, выжившая из ума и доживающая свой век бесплодная и беспомощная правящая партия завела в какой-то тупик, то есть полное право на Эксперимент, на то, чтобы вернуть происходящее на рельсы Истории.
Истории?
Это уж как получится. Если к тому времени уже окажется не история, а Новый Дух – то на рельсы Нового Духа. Да и вообще, куда угодно – главное любыми средствами бежать из маразма!
И побежали.
Гениальность посконного и спутанного синкретизма как раз и была в том, что побежали резво, побежали так, что повторили худшие черты проклинаемых, побежали, все снося на своем пути, все растаптывая, все сокрушая и ни с чем не считаясь.
Я уже сказал, что определенный (условно скажу, технократический, а в общем-то просто \"продвинутый\") слой спецслужбистов впитал Стругацких и весь порожденный этим явлением утопический синкретизм первым и с особой политической утонченностью. Здесь шифры были аллюзиями. А НИИ ЧАВО – точной и понимаемой посвященными адресацией к определенным учреждениям.
Иначе это впитал просто технократический слой. Работники обычных НИИ, весьма далеких от НИИ ЧАВО и всяких там психотронных изысков, просто впитывали этот разлитый в воздухе (необязательно через Стругацких, кстати) синкретический миф не как догму, а как руководство к действию. Как право ни с чем не считаться. Как право предъявлять свою ущербную образованность с позиций высокомерного жречества. Высокомерного и смешного. Особенно смешного потому, что дремучесть пёрла из каждой прорехи на этом жреческом одеянии.
Получился трагифарс. Фарс – потому что претензия была смешной и чудовищной. Траги – потому что энергия этой претензии была огромна. Потому что претензия эта всей своей энергетической мощью разворачивалась в вытоптанном пространстве. В пространстве, где ничто другое не могло разворачиваться.
И так мы пришли к ситуации, когда вся страна сыграла пьесу под названием \"Играем Стругацких\". Я ввожу это название по аналогии с знаменитым \"Играем Стринберга\", пьесой Дюрренмата, где герои в своей жизни пытаются реализовывать принципы и сюжеты драм Стринберга, которые они читали. Это и есть постмодернистский подход, помноженный на право разворачивать Эксперимент по имплантации оторванных и препарированных сюжетов некоей прошлой истории в ткань иной историко-культурной реальности.
Финал пьесы плачевен. Экспериментаторы зарвались и заигрались. Действительность не возвращена в лоно разума, а вырвана из него окончательно. Она варварски искорежена. И если иметь необходимую оптику, то, прильнув к перископу, можно увидеть социум, действительно похожий на \"Град обреченный\" тех же Стругацких.
Но не хочется ни перископа, ни порожденных им видений. Хочется верить, что разум победил, все возвращено в его лоно, и надо только последовательно и понемножку вылечивать еще не до конца вылеченные участки этого спасенного, но очень больного социального тела, имя которому – РФ (Россия).
ООО \"Россия\". Общество – с кем и как ограниченной ответственностью?
ООО \"Россия\". О! О! О! Помните, в поэме Вознесенского?
Черная дыра – Россия. О! О!!!
Вот оно, дитя Эксперимента а ля Стругацкие (он же – \"разумная процедура\" по спасению от экспериментов коммунистов). Клином выбиваем клин, клиним заклиненное, выклиниваем вклиненное – и кайфуем. \"Где брат твой, Авель?\" – \"Разве я сторож брату своему?\"
Горькая правда реальной ситуации состоит в том, что теперь надо лечить и вылечивать все, что натворили драматурги, режиссеры и актеры пьесы а ля Стругацкие. Этого десятилетнего хэппенинга. Этой мега-акции нон-стоп. Надо лечить, санировать, избывать и преодолевать сотворенную цивилизационную катастрофу.
Катастрофу эту надо признать. И это отправная точка, без которой ничего не произойдет.
Ничего – кроме развития этой самой непризнанной катастрофы.
Чем в большей степени от нее будут отмахиваться, ТЕМ БЫСТРЕЕ ОНА БУДЕТ РАЗВИВАТЬСЯ.
В каких-то складках реальности, смятой и изорванной этим чудовищным взрывом, этой экспериментальностью, породившей \"Град обреченный\", может упрятаться монстр-мутант (рыбопетух, лисокрот), у которого на лбу написано \"пятипроцентный экономический рост\".
В расколовшую здание трещину затечет какой-нибудь ручеек каких-то там сомнительных инвестиций.
Что это меняет? Исчезают воронки? Останавливается щелканье радиометров? Собираются развалины, рождая прежнее или новое здание? Дичающие жители этой Атлантиды начинают выбираться из посткатастрофических нор и строить новую жизнь?
Такое чудо не делается с помощью хозяйственных назиданий.
А гибнущей стране нужны не хозяйственные припарки, а именно чудо, причем технологичное и рукотворное.
Именно оно нужно – и побыстрее.
Потому что идет катастрофический рост цивилизационного катастрофизма. И этот российский рост входит в дикие комбинации с общемировым безумным процессом.
Рано или поздно придется признать этот катастрофизм. Признать, осмыслить и. не опустить руки, не поддаться панике, а начать работать – может быть, вполне сухо и по-деловому, но иначе. Закляв ее, эту самую катастрофу. И включив все те механизмы (далеко не рыночного и не хозяйственного характера), которые выводят из катастрофы в новый исторический результат. Исторический, а не постисторический! Возможно, даже сверхисторический! Потому что с катастрофой нельзя работать, как говорится, помаленьку. Тут либо полный конец, либо новое поле принципиально новых возможностей.
Так с ней работал Ленин. Так с ней работал Петр.
Философию скуки и термидора рано или поздно придется списать в утиль и заменить суровой и реальной философией великого делания.
...
Или это – или \"Град обреченный\". Он же ООО – с присоединенным для издевки бесконечно испоганенным и бесконечно родным названием.
Синкретизм (от греч. syn с, вместе и лат. cresco расту, увеличиваюсь) особенность мышления и восприятия , характеризующаяся тенденцией связывать между собой разнородные явления, встречающаяся у детей раннего и дошкольного возрастов. По мнению Л.С.Выготского , синкретизм обусловлен стремлением ребенка принимать связь впечатлений за связь вещей. При этом синкретические обобщения выступает первой стадией в развитии значения слова, для которой характерен диффузный, ненаправленный перенос значения слова на ряд связанных в перцептивном плане, но внутренне не родственных друг с другом объектов ( http://exitt.narod.ru/gloss/1153.htm).