У СГ была статья на эту тему."Кто реальные союзники в России"
константин сообщил в новостях следующее:59639@kmf...
>
> Вопрос о символике не столь простой.
>
> У СГ была статья на эту тему,(название не помню), речь шла о взглядах
Грамши на создание политических организаций. Там одна очень важная мысль
была, что у любого движения наступает момент , когда оно "вылупляется".
Из смутных настроений и разроздненых групп рождается единое движение.
Этот момент критический, и точный выбор названия и символов крайне
важен. Недобор и перебор опасен.
> Классический пример РНЕ - взяли свастику и вскинутую руку и все ,
стали маргиналами.
Видимо ты имел в виду эту статью (но вовсе не специально про
символику,хотя о наборе символов там есть), где как центральная
смыслообразующая использована линия мыслей Грамши о понятии
"исторический блок". Григорьеву также см. об этом. Это одна из категорий
в полит. теории Грамши. Найди плиз тот кусок. А статья тут
==========
.
Сергей Кара-Мурза
Кто реальные союзники в России?
skaramurza.chat.ru/new-sov.html
===========
(вторая часть работы)
...
Не вдаваясь в аргументацию, которой посвящена уже большая литература,
скажем коротко, что шансов преодолеть катастрофу и сохраниться как
страна и как культура на пути неолиберальной реформы "по Чубайсу" Россия
не имеет. Деиндустриализация не прекращается, хотя и появляются
воспроизводимые анклавы "дополняющей" периферийной экономики.
Продолжается и изъятие из России жизненно важных ресурсов, так что в
недалекой перспективе существенное сокращение населения (с потерей
территорий) станет неизбежным. Пережить катастрофический период массовых
отказов изношенной технологической инфраструктуры и тем более
консолидировать общество для проекта восстановления можно будет лишь на
основе солидарных принципов жизнеустройства. Такова наша установка.
Какое направление из нынешней точки кажется нам реалистичным и,
следовательно, каковы контуры возможного в будущем жизнеустройства? Они
очерчиваются исходя из тех "неприятий", которые выявились при крушении
советского строя, и из тех "неприятий", которые возникли в ходе
неолиберальной реформы. Иными словами, мы исходим не из какой-либо
доктрины типа марксизма, которая имела бы сильную объяснительную (и
мистифицирующую) способность и играла бы нормативную роль, а из опыта
революционного процесса России.
Направление движения - отход от дилеммы "советский строй -
горбачевско-ельцинская реформа". Структура модели жизнеустройства
включает ядро из солидарного удовлетворения базовых потребностей и
"оболочек" со значительным разнообразием стилей жизни и способов ее
обеспечения. Это - гораздо более либеральная и разнообразная система,
чем советский строй, но с большей долей патернализма и одновременно
принуждения, чем нынешняя. Более открытая вовне "внизу", чем было в
СССР, но и более закрытая "вверху", чем сегодня. Но дело не только в
количественной мере, а и в философском обосновании, в антропологии
системы. Она не должна быть ни сословной, как в позднем СССР, ни
криминально-конкурентной, как сегодня.
Проясняя картину этого будущего жизнеустройства, нанося на нее все
больше "мазков" краски, мы должны сразу же, параллельно, представлять
конфигурацию тех социальных сил, которые будут поддерживать или
отвергать этот проект. Эта конфигурация является одним из срезов
"картины", и ее выяснение нельзя оставить на "потом" - мол, предъявим
проект, и определятся союзники и противники. Сам проект может
вырабатываться только в диалоге и борьбе, с постоянным разделением и
соединением людей и идей.
В этом процессе надо следовать важной мысли Ленина: чтобы объединиться,
нужно размежеваться. Сегодня еще в большей степени, нежели в начале
века, большой социальный проект не может вызреть и осуществиться в
рамках тоталитарной доктрины. Действовать будут союзы и коалиции групп и
течений, причем союзы более разнородные, чем в начале века - нет
тотализирующего учения и идеологии. Но союзы могут возникать и быть
жизнеспособными только в том случае, если входящие в него группы
достаточно размежевались, чтобы иметь возможность объединиться.
Например, КПРФ не удается стать ядром реального союза, потому что ее
платформа крайне расплывчата - с ней невозможно вступить в союз, она
любого затягивает, как болото.
Грамши развивал представление о таких союзах, в которых могут вестись
широкие социальные проекты (как борьбы, так и строительства), в
концепции "исторических блоков". Исторических потому, что это союзы сил,
несовместимых по ряду принципиальных положений. То есть, эти силы не
могут слиться, соединиться, но могут образовать союз для совместной
борьбы за определенные, исторически ограниченные цели. Например, для
борьбы против фашизма (в виде Народного фронта) или предотвращения
какой-либо стихийной или социальной катастрофы. Продолжая эту мысль,
можно сказать, например, что у коммунистов и христиан есть очень большие
возможности для образования исторического блока, но попытка их
соединения в одну партию с единой мировоззренческой основой была бы
губительна и для одной, и для другой стороны.
Рамки всех этих понятий не могут быть жесткими. Границы между
краткосрочной коалицией и историческим блоком размыты. Концепция Грамши
была развитием идеи Ленина о союзе рабочего класса и крестьянства - в
начале века этот союз казался вначале марксистам невозможным, после
революции 1905-1907 г. большевики его возможность признали, а после 1917
г. он уже представлялся как вечный и нерушимый. В годы перестройки
оказалось, что на многие вещи рабочие и крестьяне смотрят уже совсем
по-разному. Значит, речь все же шла не о вечном союзе, а об историческом
блоке, который в определенных условиях дал трещину и стал распадаться.
Как мне видится наше недавнее прошлое и нынешний момент в терминах
концепции исторических блоков? Полная картина (динамическая карта)
движений и групп здесь не может быть представлена - это слишком сложная
и подвижная система, и требуются даже специальные усилия, чтобы создать
какие-то новые визуальные средства для ее представления (например, с
помощью компьютерной графики). Поэтому составим обедненную модель,
выбрав лишь главное для нас на сегодня и главные тенденции. Эта модель
видится так.
В годы перестройки возник краткосрочный исторический блок, целью
которого было изменение многих сторон советского жизнеустройства. Самые
массивные социальные силы в этом блоке не были антисоветскими и не
желали изменения основ общественного строя. Напротив, небольшие, но
организованные и обладающие ресурсами группы, видимо, уже предполагали
максимально продвинуться в процессе изменения главных структур
социального порядка (хотя, скорее всего, не могли надеяться, что смогут
продвинуться настолько далеко). Культурную гегемонию в этом процессе
завоевали именно эти "антисоветские" группы, и их интеллектуальные силы
на время объединились именно на антисоветской основе, имея в других
вопросах несовместимые установки. Шаг за шагом по мере упрочения своей
гегемонии ведущие антисоветские силы меняли идеологические лозунги -
вплоть до их полного обращения. От "Больше социализма!" до "Долой
социализм!" и от "Вся власть Советам!" - до "Долой советскую власть!".
В 1988 г. антисоветский характер процесса стал настолько очевиден, что
от него откололась группа "консерваторов", а вместе с ними -
значительная часть трудящихся, которые почувствовали опасность. Однако
"консерваторы" не имели ни своего языка, ни идеологической платформы,
были связаны инстинктом подчинения и полностью блокированы антисоветской
верхушкой партийного аппарата. За культурную гегемонию они не боролись,
а к административной власти допущены не были. В результате в
общественном сознании они были локализованы и очернены так, что
произошла их "инкапсуляция", они стали неспособны к созданию своих
исторических блоков и не нашли общего языка даже с теми, кто объективно
стремился их поддержать. Реальные политические возможности этой
небольшой части номенклатуры показал ГКЧП.
Политической партией, которая стала "представлять и направлять" ту часть
общества, что откололась от антисоветской программы еще в конце 80-х
годов, является КПРФ. При выработке ее платформы в нее был введен ряд
"вирусов", которые также способствовали ее "инкапсуляции". Философская
модель нашей истории, принятая КПРФ, внутренне противоречива таким
образом, что делает ее неприемлемой для самой образованной, динамичной и
дееспособной части общества. Кратко это противоречие можно так:
антисоветские установки относительно фундаментальных принципов
жизнеустройства в сочетании с патетической идеализацией внешних и во
многом мифологизированных устоев советской жизни. В результате КПРФ
сумела создать политическую нишу для "окостеневшего" сознания. В нее
стекаются люди, отвергающие курс "реформ" и связывающие это отрицание с
символом "коммунисты", но при этом избегающие рефлексии и диалога. КПРФ
не только не распространяет свою гегемонию на новые части общества
(целостного комплекса идей, которые исходили бы из КПРФ, нельзя и
представить). Она, по сути, не имеет гегемонии и в среде "своих" - их
сознание строится от противного, из "отрицания Чубайса". Значит, это
сознание тоже подчиняется культурному влиянию "Чубайса" и контролируется
им, выстраивается в согласии с его матрицей.
Здесь для нас главное то, что политически оформленная под эгидой КПРФ
часть общества оказалась из-за этого оформления неспособной к
образованию исторических блоков с ее объективно близкими
"античубайсовскими" силами. Ибо силы эти, - "честные демократы" - по
инерции затянутые из перестройки в антисоветскую реформу, являются, по
нашей оценке, просоветскими в фундаментальных вопросах и
квази-антисоветскими во вторичных. Таким образом, они на обоих уровнях
несовместимы с КПРФ и отторгаются ею с преувеличенной враждебностью.
Это положение можно считать одной из важных "ловушек", в которую загнана
Россия. Потенциально союзные силы, которые отвергают "Чубайса",
разъединены и даже противопоставлены как неприятели.
Если исходить из изложенного выше в самых общих чертах возможного
"проекта", то выход из кризиса возможен только через создание
исторического блока всех сил, которые являются фундаментально
просоветскими - при взаимном договоре о моратории на враждебную полемику
по вторичным вопросам. Реально это был бы блок той трети общества,
которая сегодня "оформлена" КПРФ, с третью общества, состоящей из
"демократов", отпавших от Горбачева и Ельцина. Это, в основном,
интеллигенция и молодежь. Назовем условно такой исторический блок блоком
"красных и демократов".
Здесь надо прояснить важную вещь. Блок с демократами ("разрушителями
СССР") - необходим не от безвыходности, он предлагается не скрепя
сердце. Демократы, бывшие мотором (но не управляющей системой)
перестройки, исходили из необходимости обновления советского строя и
придания ему нового качества, которое бы позволило СССР пережить общий
кризис индустриализма. Именно в людях этого типа и сохранился потенциал
обновления и творчества. Напротив, в тех "красных и патриотах", что
отступили в окопы КПРФ, этот потенциал резко сокращен и задавлен. Он
здесь снизился даже по сравнению с началом и серединой 90-х годов, что
видно, например, по состоянию главных газет оппозиции. Зато эта часть
общества ("красные") обладает исключительной стойкостью, которая
буквально спасла страну в 90-е годы. Таким образом, блок "красных и
демократов" приобретает характер дееспособной политической силы,
обладающей обоими необходимыми качествами - устойчивостью и
динамичностью. Только такой блок может выработать проект грамшианской
революции, без которой уже невозможно спасение. Предлагавшийся в начале
90-х годов блок "красных и белых" был изначально ошибочной идеей или
сознательно устроенной ловушкой. Те, кто условно назвал себя "белыми",
являются принципиальными противниками советского проекта. Единственным
подходящим для них проектом является тот же неолиберальный проект,
только "в сарафане", с русским лицом, вроде пива "Ямское".
Сближение или хотя бы диалог с демократами нужны для коммунистов и как
противовес от "государственнических соблазнов". Можно, например,
предположить, что без такого союза "красные" скатятся к поддержке режима
Путина. А ведь в его программе, видимо, главной частью все же станет
"программа Грефа", а укрепление государственности будет лишь
инструментом обеспечения надежного коридора для продолжения
неолиберального курса. Достаточно напомнить последние шаги Путина:
обещание вдвое увеличить поставки газа на Запад (при его острой нехватке
в России) и срочные меры по ослаблению больших систем, которые держат
Россию типа Единой энергетической системы или единой железнодорожной
сети ("реформа МПС").
Сложнее обстоит дело с противниками такого блока. Их можно подразделить
на два типа: антисоветских по интересу и антисоветских по идеалам
(возможно, где-то в глубине они смыкаются). Из группового интереса
против восстановления структур солидарного общества будут бороться
небольшие по численности группы "новых собственников" и коррумпированной
номенклатуры (в том числе из "номенклатуры оппозиции" как части новой
номенклатурно-сословной системы, созданной при Ельцине). Из идейных
соображений - те "левые" от троцкистов до социал-демократов, что считали
советский строй надругательством над марксизмом, а также те, для которых
"вторичные дефекты" строя имели фундаментальное значение, а
фундаментальные основания - вторичное (типа активистов общества
"Мемориал"). Иными словами, антисоветские силы также включают в себя
своих "красных" и своих "демократов". Конечно, есть и влиятельная
группа, у которой интересы и идеалы совпадают - та, для которой Россия в
принципе является враждебной культурой и ценна только как источник
ресурсов разного рода. Скорее всего, эти "сознательно антисоветские"
силы довольно сильно разъединены и вряд ли могут быстро образовать свой
исторический блок, как во время перестройки. Реформа "съела" их
аргументы.
При образовании "античубайсовского" блока, видимо, не будет больших
проблем с отторжением тех сил, что сохраняют в качестве своего знамени
"сгоревшие" символические фигуры типа Ельцина, Горбачева и А.Н.Яковлева.
Да и силы эти в основном теневые и для политического движения являются,
скорее, элементами "внешней среды".
Самое сложное - разобраться с теми "своими", в которых можно подозревать
принципиальное неприятие действенного "просоветского" блока. Это -
небольшая часть верхушки КПРФ и антисоветских патриотов типа
И.Р.Шафаревича. Они и выполняли главную разъединяющую роль - клеймя
одновременно и советский строй, и "демократов". Что касается конкретных
личностей, то, скорее всего, в условиях гласного диалога и определения
позиций они не решатся войти в антисоветский блок и останутся хотя бы
более или менее нейтральными попутчиками блока "красных и демократов".
Сейчас идет вязкая позиционная война. Наша задача - собирание "сил
организованного мышления".
=========
Статья называлась "Ядро и шелуха ". В ней определенные реверансы были в сторону селезневской "России" были, но IMHO самое интересное тут:
--------------------------------
— Партия обладает устойчивостью и эффективностью лишь в том случае, если ее ядро запускает "молекулярный" процесс — множество малых ячеек действуют согласно общей программе, но в большой мере автономно. Для этого "ядро" должно обладать высоким интеллектуальным потенциалом и авторитетом, так что его идеи и установки могли бы служить матрицей для собственной активности ячеек...
— Обнародование проекта и имени партии — критический момент. Он должен вызреть в условиях "инкубационного" периода, когда организационное ядро будущей партии может еще действовать методом проб и ошибок. После "порога" партия проходит новый этап, когда ошибки могут стать фатальными, — вплоть до завоевания минимума авторитета и выхода на режим самовоспроизводства. Во время инкубационного периода должны быть сделаны большие заделы, чтобы на втором этапе быстро реагировать на меняющуюся обстановку без грубых ошибок.
Нельзя слишком укорачивать период "беременности", но нельзя его и затягивать. Слишком долгая инкубация убивает зародыш. Перед "порогом" необходимы работы и заявления, из которых становится понятно, в чем состоит то "новое вино, которого нельзя наливать в старые мехи", то есть почему создаваемая партия вынуждена оторваться от прошлого и не слиться с существующими партиями...
— Очень важен тип дискурса партии (под дискурсом будем понимать всю совокупность знаков, которые партия "подает обществу" — язык, стиль, жанры сообщений, тип логики и аргументации, манеры поведения и т.д.). Он не должен быть банальным, но и не должен отрываться от структур восприятия и мышления социальной базы партии. Нельзя исходить из "расхожих суждений" массы (тем более потакать им), но нельзя и взывать к невысказанным и явно не выраженным "чаяниям".
-------------------
Author: Сергей Кара-Мурза
Title: ЯДРО И ШЕЛУХА (Возможна ли партия левого центра?)
No: 32(349)
Date: 08-08-2000
МНОГОПАРТИЙНОСТЬ В РОССИИ, о необходимости которой так много говорили антикоммунисты, буксует. Общество расколото глубокими социальными противоречиями, но набора партий, выражающих разные интересы в конфликте, не возникло. Видно, не таков конфликт и не таково общество.
Правда, на наших глазах ведется эксперимент по искусственному созданию партии без идеологии, со странным названием "Единство", несовместимым с самим понятием партии. Это — попытка создания КПСС без советского строя. Понятно, что без программы объединить людей нельзя. Повторяя каждую неделю, что программы нет, потому что какой-то Греф запаздывает с ее написанием, бригада Путина быстро теряет баллы. А те странные бумаги, которые "утекают" из ведомства Грефа, видимо, для изучения общественного мнения, приводят человека в недоумение. Неужели это всерьез?
Одна из причин такого положения — общий кризис идеологий. Сегодня, после ликвидации советской власти и ее официальной идеологии, к фразеологии марксизма восприимчива лишь небольшая часть пожилых людей. О сути же марксизма и речи нет, никто в нее в последние десятилетия не вникает. То есть в России уже нет аудитории для того марксизма, который у нас культивировали. А о современном марксизме и говорить нечего, потому что у нас его и за марксизм не примут. Его освоение — дело будущего.
Если признать, что либерализм также не овладел массовым сознанием или затронул только самые верхние слои сознания части энтузиастов, то положение России в идейной сфере оказывается сложным. Здесь нет ни религии, ни теории, ни производных от них социальных мифов, которые могли бы соединить общество и оправдать усилия, необходимые для выхода из кризиса. В других цивилизациях, которые уцелели после экспансии Запада и начали свой проект развития, необходимая идейная основа есть. Это — Китай и Япония, Юго-Восточная Азия, Индия и Исламский мир. Заметим, что ни в одной из них марксизм не является уже и оболочкой, "упаковывающей" идеи справедливости и благоденствия. У них созрели собственные национальные "упаковки".
Православие, на которое многие возлагали надежды, видимо, не может выполнить объединяющую роль. Главная причина — в самой сути Православия как истинно христианской религии, уходящей от мирских конфликтов. Вторая причина, исправимая, но неисправляемая — невежество и религиозная бесчувственность активных "интеллигентов в Православии", которые лихо смешивают Богово и кесарево и отпугивают людей своим напором.
Подведем итог. Мы по своей культуре — часть христианского мира (даже наши "нехристианские" народы), и мы слишком проникнуты Просвещением, чтобы искать обоснование нашего жизнеустройства в архаических традиционных философиях и религиях. В то же время мы — часть христианского мира, не пошедшая по пути буржуазного либерализма и не впавшая в колониальное людоедство. Кто-то об этом жалеет, не будем с ними спорить. Главное, что жалеть поздно, к пиршеству людоедов нас уже не допустят, а без него и буржуазным либерализмом никого прельстить нельзя. И, похоже, "заграница нам не поможет", так что возможность дурить людям головы либеральными иллюзиями иссякает. На чем же мы можем строить проект? Скорее всего, общей, "тотализирующей" идеологии, по силе сходной с марксизмом начала ХХ века, у нас не возникнет. Значит, консолидация достаточной для большого проекта части общества будет происходить в виде т.н. "исторических блоков" — образования союзов партий и движений с существенно различными идеологиями, которые способны пойти на компромисс ради общих целей. Это — новая для нас задача, и этому надо учиться.
Указанная фундаментальная трудность выхода из кризиса сопровождается трудностью организационной. Все сложившиеся политические силы, представляющие фрагменты внешне расколотого общества, уже привязаны к определенному образу и языку. Все они, даже включая "Единство", прошли максимум своей способности к консолидации людей, и ни у кого эта способность не достигла критического уровня.
Рыночные идеологи исчерпали свой ресурс, ибо практически все, включая их самих, убедились в том, что "протестантской Реформации" в России не произошло и гражданского общества не возникло. Капитализм, даже не родившись, выродился в воровство и хамство. По инерции Явлинский удерживает часть интеллигенции, но этот проект уже на излете. Хотя бедная Хакамада потела, прыгая на дискотеках, молодежь, которую смогли собрать "правые", не желает никаких проектов. Это деклассированная молодежь, голосовавшая за СПС из нигилизма переходного возраста.
"Громилы" типа Жириновского, которые эксплуатировали расщепленное национальное сознание, также теряют паству, поскольку связного проекта предложить в принципе не могут. Для этого надо было бы преодолеть расщепление сознания, то есть утратить единственный источник их очарования. Ельцин поднялся на волне разрушения СССР и "западной утопии". Это уже никого вдохновить не может, и "ельцинизм воров" должен искать новую политическую маску, но срок ее действенности будет намного короче, нежели у Ельцина.
КПРФ — партия с самой большой объединяющей способностью, которую она, однако, не увеличивает. Слишком широк захват (от безработных до "национальной буржуазии") и противоречивы программные заявления. В результате в образе КПРФ, что сложился в массовом сознании, слишком много "номенклатуры" и не хватает искренности. Пусть это образ ошибочный, но он действует. Главная ценность КПРФ — система низовых организаций, реальная идеология которых мало зависит от заявлений публичных политиков от КПРФ и сводится в основном к здравому смыслу и стихийной философии справедливости. Надолго ресурса такой идеологической базы не хватит, да и в организационном плане разрыв между верхушкой и базой начнет ослаблять партию. Пока что КПРФ смогла выполнить главную задачу — сдержать противника в отступлении, работая на идейных ресурсах возмущения. Но привлечь основную массу народа и особенно молодежь с этими ресурсами невозможно — для них нужен проект развития. Его можно выработать только на базе большого теоретического прорыва, через интеллектуальный диалог.
КАКОВА ЖЕ "КАРТА" НАШЕГО ОБЩЕСТВА, если оставить в стороне влиятельное, но очень небольшое меньшинство, которое вне всяких идеологий присосалось к экономическим ресурсам и не отвалится от артерии, пока ему не дадут хорошего пинка под зад? Являются ли массивные общественные силы более радикальными, чем политические партии и движения? Иными словами, "растаскивает" ли общество политиков прочь от центра, так что главной тенденцией будет дальнейшая фрагментация вплоть до антагонизма?
Я считаю, что та часть народа, которая оказалась не охваченной идеологиями перечисленных политических сил, находится не "за" этими силами, не в зоне большего радикализма, а "между" ними, как центр подсолнуха, обрамленный лепестками партий. Значит, она в принципе может составить центральное ядро, при обретении самосознания которым и произойдет достаточная консолидация общества. В ядре находятся люди здравого смысла, их не удовлетворяет неопределенность и внутренняя противоречивость программ нынешних партий.
Из многих признаков можно создать следующий, конечно, весьма рыхлый, образ этой части народа ("ядра"):
— Она не сосредоточена в определенном социальном слое или поколении, но обладает общими культурными основаниями (языком, набором понятий и типом мышления).
— Она не воспринимает фразеологии марксизма, но ценит его суть и метод рассуждений (она их в какой-то мере использует — стихийно, очищая от вульгаризаторских наслоений).
— Она не увлечена антисоветизмом, высоко оценивает советский социальный порядок (ругань не в счет), однако скептически относится к идее реставрации советского строя, а тем более СССР. В целом она ощущает, что советский проект представлял нечто очень значительное, но непонятое. Это непонимание ее беспокоит.
— Она уже не верит в либеральную утопию и не является "прозападной". Западнические иллюзии сменились очень сильным скептицизмом в отношении Запада и его притязаний к России. Она отвергает сословное деление общества, но не тяготеет и к классовому устройству с демократией западного типа. Она не является и "антизападной" и равнодушна к державной российской риторике. Патриотическая патетика оппозиции вызывает у нее чувство неудобства, ее патриотизм избегает экзальтации.
— Она в отличие от нынешней оппозиции осознает или хотя бы чувствует, что политическая борьба сегодня идет в условиях, к которым мы не привыкли, — в условиях побежденной и практически оккупированной страны. Значит, должна вырабатываться какая-то новая "технология" борьбы.
Объединение этой части общества возможно, ибо пронизывающие ее культурные связи сильны и многообразны. На ней и держался советский строй — уже вопреки официальной идеологии КПСС и одновременному давлению антисоветизма в конце 80-х годов. Как это ни покажется парадоксальным, на ней же держалась и перестройка — как ее воспринимало общество, а не перехватившие власть теневые силы. На этом ядре держится и сегодня Россия, хотя по теории в нынешних социальных условиях и страна, и общество должны были бы рассыпаться.
Дать этому потенциальному "ядру" самосознание сможет партия с духовным и социальным проектом, а также стилем мышления и организацией, отвечающим приведенным выше признакам. Это партия, чья идеология не будет ни либеральной, ни марксистской, ни антисоветской, ни "прозападной", ни "ура-патриотической". Казалось бы, речь идет о партии социал-демократического толка — современной, с большим социальным проектом, но хладнокровной, способной на ведение дел в "переходные периоды" с необычными и плохо изученными угрозами. Но назвать такую партию в России социал-демократией — очень грубое упрощение, и, строго говоря, неверно, поскольку в социал-демократии слишком много западничества и либерализма и уже слишком мало духовного порыва. А без него нам не обойтись. Социал-демократия — движение сытых, оно уже "не зацветает будущим".
Иными словами, прибегая к столь же грубой аналогии, как социал-демократия, можно сказать, что России сегодня нужен Сунь Ят Сен, предложивший большой проект освобождения, а не Мао Цзе Дун или Чан Кай Ши, воплотившие в жизнь два варианта этого проекта. И даже не Дэн Сяо Пин, чье время, к несчастью, у нас упущено, — им вполне мог быть Андропов, уже почти не мог быть Горбачев, совершенно не мог быть Ельцин и теперь уже не сможет быть Путин.
Создать партию центра с такой сложной идеологией трудно, намного труднее, чем на краях политического спектра. После 1991 г. было несколько попыток создать "социал-демократию", но все они включали в себя тот или иной неприемлемый пункт — и проваливались, от А.Н.Яковлева до Роя Медведева. Вернее, у всех них был чуть ли не общий неприемлемый пункт — антисоветизм (иногда с антикоммунизмом, как у Яковлева и Попова, иногда без него — как у Рыбкина). Все ожидают возникновения в России стабилизирующего политического "центра", хотя мало кто еще понял, что этот "центр" не может быть антисоветским и антикоммунистическим. Но это начинают понимать. Главное — понять нам самим.
Превратиться в такую "центральную" партию пыталась КПРФ, но это невозможно — она не может освободиться ни от номенклатуры, ни от антизападной риторики, ни от марксизма в варианте РУСО. Она слишком связана с внутренне противоречивой программой и верно оценивает опасность попыток восстановить ее непротиворечивость. У нее уже сложился устойчивый круг сторонников и избирателей, и было бы авантюрой радикально перестраивать свой тип. В то же время из-за этой стабильности не возникло притяжения новых сил. Прежде всего к КПРФ не повернулись в большой своей части интеллигенция и молодежь.
Создание той партии, о которой идет речь (назовем ее условно "Партия труда"), усилит позиции КПРФ, поскольку сдвинет ее на естественное место на политической арене. Ненормально для коммунистов при таком социальном бедствии, как сегодня в России, претендовать на роль центра и входить в правительство. Появление новой партии не приведет и к расколу КПРФ, поскольку основная масса членов КПРФ не захочет менять свою окраску.
Напротив, возникновение союзной левой партии усилит КПРФ, дополнив левые силы до целостной и способной к росту системы. А главное, такая партия сможет открыть теоретические дебаты, которые как воздух необходимы для оживления всего левого движения (не только в России), но на которые не рискуют идти сложившиеся левые партии. Именно современная партия, которая привлечет высокообразованную часть общества, сможет восстановить в среде своих сторонников способность к логическому мышлению с опорой на здравый смысл и изучение реальности, а не на фантазии или догмы из учебника, которые в условиях кризиса ничего не объясняют. Такая партия сможет выработать и предложить обществу новый язык, адекватно выражающий реальность — взамен навязанного СМИ "рваного" набора ложных понятий, метафор и штампов. Через диалог, последовательно изгоняя "идолов общественного сознания", такая партия сможет сформулировать главные проблемы, стоящие перед обществом, описать возможные альтернативы их решения и объяснить причины, по которым она выбирает те или иные альтернативы.
Главная срочная задача такой партии — соединить в рамках непротиворечивой системы взглядов на интеллигенцию. Она — молекулярный проводник идей через сеть личных устных контактов. Если инженер, учитель, врач и агроном увидят возможность объединения и выхода из кризиса, они донесут эту идею до мастера, студента, рабочего — лучше, чем политики и газеты. Только через массовую интеллигенцию в принципе возможно установить восстанавливающий общество диалог в критической массе граждан, способной на обсуждение и поддержку политического проекта.
СЛЕДУЕТ ПРИСМОТРЕТЬСЯ к попытке образования левоцентристского движения "Россия". Первые шаги оно делает с трудом, некоторые деятели КПРФ резко отрицательно оценили это намерение, даже заподозрили инициаторов в неблаговидных мотивах. Это очень жаль, потому что в конфликте с КПРФ новой левой партии стать на ноги очень трудно. Быть может, эта первая болезненная реакция будет преодолена, но об этом нужен особый разговор. А здесь хочется высказать несколько общих мыслей о партийном строительстве в условиях нынешней России.
— Партия может сложиться лишь в том случае, если у людей, входящих в "центр кристаллизации", есть вполне определенная цель. Цель должна быть достаточно большой. Новые партии гибнут не потому, что их организаторы преследовали корыстные карьерные цели, а потому, что у них помимо карьерных целей не было других, важных и для рядовых членов партии, и для той социальной группы, которую они представляют.
Выше главной, "ядерной" цели, должна иметься более расплывчатая, но и более высокая цель. Таким образом, люди, входящие в "зародыш" партии, должны обладать и национальным, и глобальным видением жизни. Этот "зародыш" должен излучать идеалы, большая цель не может быть построена только на интересах. Имитировать идеалы невозможно, обман раскрывается быстро. Если их нет, лучше этим делом не заниматься — ничего не выйдет.
— Проект (программа) должен опираться на идеологию. Она его оправдывает, придает ему авторитет, служит связующим звеном между проектом и подспудными, невысказанными представлениями о добре и зле (архетипами, преданиями, традициями). Проект должен отражать, как нечто безусловное и не подвергаемое дискуссии, чаяния той части общества, на которую он рассчитан. Проект должен включать в себя три части: узнаваемое и принимаемое за истинное изложение нынешнего состояния дел и вырастающие из него угрозы; желаемое и возможное будущее жизнеустройство; путь от настоящего к будущему.
Самое главное, чтобы проект не был внутренне вульгарно противоречив — вследствие сокрытия истинных целей, умолчания реальных обстоятельств или просто низкого качества рассуждений (например, из-за утраты чувства меры). Диалектическая противоречивость, которая не скрывается, а признается как следствие сложности мира, не вредит проекту.
— Помимо идеологии в интеллектуальное обеспечение проекта входит методология — принятая партией теория государства и его изменения (революции или реформы). Так, для успеха большевиков одинаково важны были как марксистско-ленинская идеология, позволившая превратить чаяния трудящихся в политические формулы, так и новая теория государства и революции. В нее входили три важных части: принципиально новая для марксизма идея о революции союза рабочих и крестьян ради предотвращения капитализма, — а не революции пролетариата вследствие исчерпания прогрессивных возможностей капитализма; идея о новом типе государственности (Советы), вырастающем не из буржуазного или феодального государства, а из самоуправления общины; возникшая из осмысления кризиса в физике и опередившая время идея о неравновесных состояниях и переходах "порядок-хаос" (революционная ситуация).
Третья часть ленинской теории актуальна и сегодня, первые две важны скорее как исторический фон, объясняющий многие особенности России. Проблема государственности для России на нынешнем этапе (как проблема парламентаризма, так и федерализма) требует срочной разработки. Абсолютно необходимо освоение теории государства и революции Антонио Грамши, разработанной для городского общества. Эта теория фундаментальна, имеет общий характер и очень плодотворна в прикладных отношениях.
— Партия обладает устойчивостью и эффективностью лишь в том случае, если ее ядро запускает "молекулярный" процесс — множество малых ячеек действуют согласно общей программе, но в большой мере автономно. Для этого "ядро" должно обладать высоким интеллектуальным потенциалом и авторитетом, так что его идеи и установки могли бы служить матрицей для собственной активности ячеек, а не приказом, который навязывается посредством какой-то "оплаты".
— Обнародование проекта и имени партии — критический момент. Он должен вызреть в условиях "инкубационного" периода, когда организационное ядро будущей партии может еще действовать методом проб и ошибок. После "порога" партия проходит новый этап, когда ошибки могут стать фатальными, — вплоть до завоевания минимума авторитета и выхода на режим самовоспроизводства. Во время инкубационного периода должны быть сделаны большие заделы, чтобы на втором этапе быстро реагировать на меняющуюся обстановку без грубых ошибок.
Нельзя слишком укорачивать период "беременности", но нельзя его и затягивать. Слишком долгая инкубация убивает зародыш. Перед "порогом" необходимы работы и заявления, из которых становится понятно, в чем состоит то "новое вино, которого нельзя наливать в старые мехи", то есть почему создаваемая партия вынуждена оторваться от прошлого и не слиться с существующими партиями. Поэтому, например, Ленин придавал такое значение разрыву с народниками (к идеям которых потом пришлось негласно вернуться).
— Очень важен тип дискурса партии (под дискурсом будем понимать всю совокупность знаков, которые партия "подает обществу" — язык, стиль, жанры сообщений, тип логики и аргументации, манеры поведения и т.д.). Он не должен быть банальным, но и не должен отрываться от структур восприятия и мышления социальной базы партии. Нельзя исходить из "расхожих суждений" массы (тем более потакать им), но нельзя и взывать к невысказанным и явно не выраженным "чаяниям". Полезно было бы описать для анализа типы дискурса действующих ныне и исторических политических движений, выявить их ошибки и сделать выводы из их уроков.
Я считаю, что дискурс левой партии ни в коем случае не должен быть манипулятивным и "соблазнять". Дело не только в принципиальном неприятии, но и в том, что это — заведомое поражение, поскольку без тотальной власти (или скрытой тотальной поддержки власти) программы манипуляции легко подрываются и никакого шанса на успех не имеют. Точнее, их успех полностью под контролем реальной власти. У левой оппозиционной партии единственный путь — обращение к здравому смыслу, разуму и совести. Это несовместимо с манипуляцией.
— При разработке проекта, идеологии и методологии надо опираться на коллективную память, традиции, стереотипы и аналогии, но все это — лишь вспомогательный материал. Главное — творческая работа. Нынешнее положение России сложно и необычно, отказ предыдущих и привычных систем (как в идеологии, так и в технологии) почти абсолютен, так что взять из них можно очень немногое.
ГЛАВНОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ, которое надо преодолеть через сложный синтез, я вижу в следующем. Советский строй вырос из той крестьянской утопии, которую Макс Вебер называл "архаический общинный коммунизм". В советском строе было больше коммунизма, чем социализма, больше общинности, чем общества. Все это было лишь слегка прикрыто "тонкой пленкой европейских идей" (марксизмом). Но община — жизнеустройство "казарменное", необходимое при трудной жизни и особенно при бедствиях. В благополучное время община тяготит и разлагается.
За 60-70-е годы в городской и уже весьма благополучной жизни возник новый советский человек "среднего класса". На уровне социальных стереотипов ему стали ближе принципы социал-демократии. Но под ними живы архетипы "общинного коммунизма". Скрытый потенциальный конфликт между архетипами и стереотипами создает сложный характер. Трудность в том, что коммунизм и социал-демократия на уровне мировоззрения разделены пропастью (которой нет между социал-демократией и либерализмом).
Сильная идеология неявно взывает к архетипам, а явно — к стереотипам. В относительно спокойное время, когда конфликт между ними дремлет, можно найти приемлемый баланс. Если же положение резко ухудшится, и мы войдем в зону катастрофы, общество расколется по непредвиденным линиям (расколется и будет метаться каждый человек). В этом положении внутренне противоречивая идеология утратит силу. Так в начале века произошел раскол на большевиков (коммунистов) и меньшевиков (социал-демократов) — и они стали врагами в гражданской войне. Поровну между белыми и красными раскололось офицерство.
На нынешнем этапе важно хотя бы иметь в виду и изучать динамику отношений "коммунизма и социализма" в сознании людей. Очень возможно, что при ухудшении положения в стране из партии станет выделяться фракция новых коммунистов. Следует все сделать для того, чтобы на этот раз между ними не произошло раскола, ибо в отличие от начала ХХ века соотношение сил теперь таково, что никто не победит.
Ни в коем случае нельзя оплевывать и осмеивать архетипы — даже если в данный момент "стереотипы этому радуются". Между прочим, именно этим Горбачев отличается от Ельцина — он оскорбил коммунистические архетипы, а Ельцин оказался не социал-демократ, а просто пьяница и бандит (так это было в восприятии).
— Важным моментом является включение в левую идеологию национализма. Это вообще понятие сложное и в отношении России плохо разработанное. Взятое из западных теорий, оно не отражало сущности явления в России. Очень неуверенно говорили о нем и русские православные философы — как модернисты (Вл.Соловьев), так и "реакционеры" (К.Леонтьев, Ф.Достоевский).
Главное в том, что, не пройдя через этап капитализма и государства-нации, русские не сложились в политическую нацию, а остались народом (или супернародом как ядром империи). Поэтому в строгом смысле в массовом сознании не может быть национализма, а может быть народность. Национализм возникал и возникает снова лишь в среде интеллигенции, которая почувствовала себя "буржуазной", но это пока что небольшое меньшинство.
Однако национализм как народность, концепцию которого разработал Сунь Ят Сен в Китае и евразийцы в приложении к России, обязательно должен стать важной частью идеологии. Угроза самому существованию русских как народа, а за ним и связанных с ним малых народов, стала вполне реальной. Преодоление этой угрозы требует выполнения целенаправленного и весьма сложного политического и социального проекта. Обосновать его и призвана идеология.
Ошибочно представление, будто национализм-народность несовместим с интернационализмом (всечеловечностью). Это справедливо лишь по отношению именно к западному национализму. Напротив, русский национализм, даже в крутой форме сталинизма, сопрягается с мессианизмом всечеловечности. Эту проблему изложил Сунь Ят Сен (кстати, беря за пример именно Россию периода революции): сильный национализм-народность есть условие для интернационализма.
Я считаю, что огромный советский "средний класс", много передумавший в ходе исканий и заблуждений 70-80-х годов и потрясенный разрушениями последних десяти лет, созрел и поднялся до того, чтобы на высоком уровне знания и этики поставить те вопросы, что перечислены выше, и выработать проект, отвечающий реальным условиям и соединяющий идеи справедливости и ответственности с идеей свободы. В России уже есть множество малых центров кристаллизации такого проекта, задача — помочь им соединиться. Если это удастся, вновь возникнет "партия нового типа", столь нужная сегодня в переживающем кризис мире.
Инкубатор так инкубатор. ПЖ отдельно,СКМ+Грамши - отдельно
Попытка оттолкнуться от тезисов СГКМ по"инкубационной" части
константин сообщил в новостях следующее:59755@kmf...
> Статья называлась "Ядро и шелуха ". В ней определенные реверансы были
в сторону селезневской "России" были, но IMHO самое интересное тут:
> --------------------------------
>
> - Обнародование проекта и имени партии - критический момент. Он
должен вызреть в условиях "инкубационного" периода, когда
организационное ядро будущей партии может еще действовать методом проб и
ошибок. После "порога" партия проходит новый этап, когда ошибки могут
стать фатальными, - вплоть до завоевания минимума авторитета и выхода на
режим самовоспроизводства. Во время инкубационного периода должны быть
сделаны большие заделы, чтобы на втором этапе быстро реагировать на
меняющуюся обстановку без грубых ошибок.
> Нельзя слишком укорачивать период "беременности", но нельзя его и
затягивать. Слишком долгая инкубация убивает зародыш. Перед "порогом"
необходимы работы и заявления, из которых становится понятно, в чем
состоит то "новое вино, которого нельзя наливать в старые мехи", то есть
почему создаваемая партия вынуждена оторваться от прошлого и не слиться
с существующими партиями...
> - Очень важен тип дискурса партии (под дискурсом будем понимать
всю совокупность знаков, которые партия "подает обществу" - язык, стиль,
жанры сообщений, тип логики и аргументации, манеры поведения и т.д.). Он
не должен быть банальным, но и не должен отрываться от структур
восприятия и мышления социальной базы партии. Нельзя исходить из
"расхожих суждений" массы (тем более потакать им), но нельзя и взывать к
невысказанным и явно не выраженным "чаяниям".
>
> -------------------
Две статьи близки (были еще в то же время в той же серии) и
составляют контур. Именно они и создают те самые ЗАДЕЛЫ, о которых
упомянуто в абзаце. Именно, в обеих- это развитие концептов Грамши 9в
данном слчае -"исторический блок"), творческое, приноровленное к
конкретно-исторической ситуации РФ 2000года.
Пикейножилетское словоблудие, инициируемое все новыми игнатами,
втравливает в дестяый раз в какие-то построения и кручения в песочнице,
вместо того чтобы взять как руководство такие статьи СГ и в свою очередь
продвигаться - теперь уже и 2инкубационно" - только в этом контуре. Для
"конторы", даже самой маленькой,раз уж она начинает кропать субпродукты
и продукты, пикейножилетство становится боковой девиацией. Беру в сэтом
смысле немного назад в сторону более жесткой позиции Лома и то что он
турнул геру в частности. Треп идет только на уровне не ниже чем про ссср
сакс-ссср рулез и он будет вечен. Пусть идет,раз он неиистребим,но такие
ветки надо наверно помечать по итогу -ПЖ, Дворец ПЖ. (Правда, старички
вроде РоманаШ научились отставивать ЧАСТНЫЙ ТЕЗИС насквозь по всей
ветке - слава нашему цеху.примеры как надо работать хоть висят.
Никаких субпродуктов на такой базе как инициированные игнатом-юрой
обсуждения, не получится, а операциионный минимум той банде, которая не
хочет прозябать в ПЖ-режиме, нужен. Приняли то что обсудили у СГ как
базу для идеологии - не той , которая в словесах про какие-то неведомые
"схемы" - развитие в данном случае концептов Грамши Кара-Мурзой. Под
операционную задачу создания личинки- она же мини-инкубатор. Задача в
том, чтоб идеи идеологии были оборотной стороной дел и исходили от них.
От мертвых бинарных схем сталин сакс-сталин рулез не исходит ничего
кроме запаха пыльного чулана и пива, а сверхглобальный замах и
оперирование наполоновскимим масштабами выдает нежелание пардон
опуститься до такоой лабуды как подвезти нам с тобой сервер не на
троллейбусе, а на авто. Оргресурс Кара-Мурзы такой же,он рассказывал.
Надо хоть как-то в нем, контруе таких вот двух статей об ист.блоке,
двигаться, пусть оставаясь в инкубационной стадии. Хоть от стадии
протоплазмы и свободного перебора переходить к личиночной форме.
Но не хотят ПЖ читать Кара-Мурзу. А даже , в отличие от
ПЖ,напрягающиеся умом неПЖ операционные идеи Мухина хотят, пыль
столбом, а вот проворачивать "операционные идеи"Кара-Мурзы - не в силу
Тут какой-то сектер.Ведь эти статьи не по первому разу вызывают вялую
реакцию, хотя _речь идет"прямо с нами об этом здесь и сию минуту". А
не о генеральной схеме абстрактного суда неизвестно где неизвестно кем
неизвестно как, кроме как в астрале .И мы, выясняется, не прочитали
вовремя Грамши, кстати,все арвно карамурзинским доразвивателям
_придется догонять_ вместо ПЖ-подобного ненапрягающего токования на
току и за счет свободного времени. На нем замешаны и построения СГКМ по
узловым прагматическим актуальным для личинки вопросам. Может все же по
личиночному партайстроительству отрывки из "Современного Государя"
Грамши выложить как-то в уголок сервера. Как с миловскими работами,
которые хоть существуют.хоть как то мелдькают и действуют как битой
между ушей всем кто еще не понгял "особенностей хозяйства России".
Абзацы хорошие выделил.Я тоже из первой статьи пару абзацев выделю и
хочу на нескольких мыслях, которые трудны для нашего максима например,
сконцентрироваться.
Не за один заход
=======
В годы перестройки возник краткосрочный исторический блок, целью
которого было изменение многих сторон советского жизнеустройства. Самые
массивные социальные силы в этом блоке не были антисоветскими и не
желали изменения основ общественного строя. Напротив, небольшие, но
организованные и обладающие ресурсами группы, видимо, уже предполагали
максимально продвинуться в процессе изменения главных структур
социального порядка (хотя, скорее всего, не могли надеяться, что смогут
продвинуться настолько далеко). Культурную гегемонию в этом процессе
завоевали именно эти "антисоветские" группы, и их интеллектуальные силы
на время объединились именно на антисоветской основе, имея в других
вопросах несовместимые установки. Шаг за шагом по мере упрочения своей
гегемонии ведущие антисоветские силы меняли идеологические лозунги -
вплоть до их полного обращения. От "Больше социализма!" до "Долой
социализм!" и от "Вся власть Советам!" - до "Долой советскую власть!".
В 1988 г. антисоветский характер процесса стал настолько очевиден, что
от него откололась группа "консерваторов", а вместе с ними -
значительная часть трудящихся, которые почувствовали опасность. Однако
"консерваторы" не имели ни своего языка, ни идеологической платформы,
были связаны инстинктом подчинения и полностью блокированы антисоветской
верхушкой партийного аппарата. За культурную гегемонию они не боролись,
а к административной власти допущены не были. В результате в
общественном сознании они были локализованы и очернены так, что
произошла их "инкапсуляция", они стали неспособны к созданию своих
исторических блоков и не нашли общего языка даже с теми, кто объективно
стремился их поддержать. Реальные политические возможности этой
небольшой части номенклатуры показал ГКЧП.
Политической партией, которая стала "представлять и направлять" ту часть
общества, что откололась от антисоветской программы еще в конце 80-х
годов, является КПРФ. При выработке ее платформы в нее был введен ряд
"вирусов", которые также способствовали ее "инкапсуляции". Философская
модель нашей истории, принятая КПРФ, внутренне противоречива таким
образом, что делает ее неприемлемой для самой образованной, динамичной и
дееспособной части общества. Кратко это противоречие можно так:
антисоветские установки относительно фундаментальных принципов
жизнеустройства в сочетании с патетической идеализацией внешних и во
многом мифологизированных устоев советской жизни. В результате КПРФ
сумела создать политическую нишу для "окостеневшего" сознания. В нее
стекаются люди, отвергающие курс "реформ" и связывающие это отрицание с
символом "коммунисты", но при этом избегающие рефлексии и диалога. КПРФ
не только не распространяет свою гегемонию на новые части общества
(целостного комплекса идей, которые исходили бы из КПРФ, нельзя и
представить). Она, по сути, не имеет гегемонии и в среде "своих" - их
сознание строится от противного, из "отрицания Чубайса". Значит, это
сознание тоже подчиняется культурному влиянию "Чубайса" и контролируется
им, выстраивается в согласии с его матрицей.
Здесь для нас главное то, что политически оформленная под эгидой КПРФ
часть общества оказалась из-за этого оформления неспособной к
образованию исторических блоков с ее объективно близкими
"античубайсовскими" силами. Ибо силы эти, - "честные демократы" - по
инерции затянутые из перестройки в антисоветскую реформу, являются, по
нашей оценке, просоветскими в фундаментальных вопросах и
квази-антисоветскими во вторичных. Таким образом, они на обоих уровнях
несовместимы с КПРФ и отторгаются ею с преувеличенной враждебностью.
Это положение можно считать одной из важных "ловушек", в которую загнана
Россия. Потенциально союзные силы, которые отвергают "Чубайса",
разъединены и даже противопоставлены как неприятели.
Если исходить из изложенного выше в самых общих чертах возможного
"проекта", то выход из кризиса возможен только через создание
исторического блока всех сил, которые являются фундаментально
просоветскими - при взаимном договоре о моратории на враждебную полемику
по вторичным вопросам
======
Просто поясняю такие же как видимо и у тебя "мысли от прочтения".
" Философская модель нашей истории, принятая КПРФ, внутренне
противоречива таким
образом, что делает ее неприемлемой для самой образованной, динамичной и
дееспособной части общества. Кратко это противоречие можно так:
антисоветские установки относительно фундаментальных принципов
жизнеустройства в сочетании с патетической идеализацией внешних и во
многом мифологизированных устоев советской жизни. В результате КПРФ
сумела создать политическую нишу для "окостеневшего" сознания. В нее
стекаются люди, отвергающие курс "реформ" и связывающие это отрицание с
символом "коммунисты", но при этом избегающие рефлексии и диалога. КПРФ
не только не распространяет свою гегемонию на новые части общества
(целостного комплекса идей, которые исходили бы из КПРФ, нельзя и
представить). Она, по сути, не имеет гегемонии и в среде "своих" - их
сознание строится от противного, из "отрицания Чубайса". Значит, это
сознание тоже подчиняется культурному влиянию "Чубайса" и контролируется
им, выстраивается в согласии с его матрицей"
Патетическая идеализация старых, в добавок мифологизированных устоев.
Реанимация
старого так как оно было и работало глубоко"тогда", до 60х годов.
Пример - вот есть огромный запрос на неосталинизм, так Максим просто
предлагает - очень четко - просто реанимировать один к одному символизм
классического периода, прежде всего канонического ИВС - см.образцы на
плакатах по ссылке, их там достаточно.
Нужны язык и дискурс небанальный,но "заземленный",откликающиеся на уже
возникшие предпосылки и т.д.
Ну такую задачу тоже по Грамши можно смотреть. "Философия практики",
"нечистого действия"(это полемика против"чистого"волевого утопизма)
,идущая от засранной но вопиющей реальности.
За угол не отходя, потому что средств и времени нет, базы вроде обзоров
НКВД 30х годов и сводок писем трудящихся не имея, сужу по интернету. В
той методологии, в которой я говорил про "собор и базар".Очень контурно
и тезисно, на мойвзгляд обобщая опыт и некоторые неочевидные моменты.
- Есть уже сложный сплав низового коллкетивного творчества,
ререзентующий наработки
"нового дискурса" . Это хотя бы у нас бывало(порой раньше, когда в
прокрустовом ложе старого форума зажмались, лучше)и у соседей.. Причем
производная есть, три года назад и сейчас - это небо и земля
- (это я на конф.по Айзатулину отстаивал как пример)есть задачи ,
которые такими методами глухой низовой народной стройки решаются. Новый
образ и полноценная картина ВОВ включающая по ходу"всю правду,
окопную,нквдскую и маршальскую"
- вот всеь цимес то в том, КАК это делается. Это и есть ноу-хау
сообщества!наработанные только так как могло быть наработано"Гидрой" в
режиме народной стройки. За неимением"оргресурса"нам поак придется
поневоле отчасти так же работать, как "виф". учиться у старших братьев
по камере..Там и массированные интервью с усердным обхаживанием
ветеранов ВОВ, и сканы редких архивных карт и документов, и настоящая
ииследовательская. поисковая, техническая, историческая работа. Не
артель "Напрасный труд", а фирма веников не вяжет
Вон в уставе прописаны у них формы и направления работы -уже из опыта
трехлетней работы . http://web.referent.ru/nvk/forum/files/Gaidamaka/Vif2.zip
- это в лучших образцах не АНТИ- либер-рашизм, не АНТИ-"ледокол", хотя
опирается на критику наиболее масоовых и ударных образцов БандЛибераши
(на мой взгляд это очень важный момент - у СГКМ отмечена лпасность
этой"НЕГАТИВНОЙ зависимости"от "чубайсоидности". Это когда матрица
чужая. Просто в/ывернуть, просто каждый тезис отрицать. Неет, заново
матрица реконструируется, а не перебираются ИХ тезисы и символы и
постоянно, свернув шею, изготавливаются обратные им свои. Или берутся
полностью готовые старые. Нарбатываются *льчасьи наработаны)новые,
модерные
- это особый новый стиль и способ подачи. То ли тут сетевые вещи
задействованы, то ли привыкли излагать непростые и даже научные вещи
сжатым простым выработанным языком .Вопрос стиля-дискурса тоже важен,
почти критичен, он маркирует конторы"новой планеты".
Поиски единого стилевого начала надо довести до консенсуса и
интегрирования наших позиций.
Простые решения - это будет как у всех. Полно таких которые обходятся
чуть обкислоченной символикой могучего сов.классицизма ,
звездами-серпами-гербами.
Поэтому в частности я на пробу предложил не просто изоматериалы
классической "ампирной"стилистики, вроде могучих плакатных рабочих с
кулаками, а некоторые находки которые назвал "стилем романтизма раннего
сталинизма" Идейная сторна у нас особенная, и стилистика и антурах
соответсвенно стОит выработать узнаваемые и особые,но именно -
постмодерн внутри традиции..