От K
К Семен
Дата 16.08.2016 07:05:40
Рубрики Россия-СССР; Компромисс; Ограничения; Война и мир;

Лишь бы не говорить о главном – «Где деньги, Зин?»

Если сюда добавить еще и концепцию «изначального греха», то и вовсе судить будет не кого, да и не за что. Останется только голосом дореволюционного адвоката (реакцией на его речи и было написано Достоевским «Преступление и наказание») сказать что-то вроде – «Да кто из нас на его месте поступил бы иначе!» (?не дословно).

Продолжим обсуждать клоунаду, прикрывающую распил, а не сам распил. Насколько хороши актеры, какие высокие темы ими подняты при барахтанье в куче. Собственно, обсуждение клоунады превращается само в клоунаду, и становится частью представления. Чтобы зрителям не скучно было, чтобы не обернулись и не увидели…
От Семен
К K (16.08.2016 07:05:40)
Дата 16.08.2016 13:00:53

Немного об экономической власти у Ханса Йоаса сказано

Немного об экономической власти там сказано:

>Ход и последствия Французской революции смутили даже верных сторонников сформулированных в ней требований. Первые признаки промышленно-капиталистических преобразований вызвали ужас, явно ощутимый в изобразительном искусстве и в литературе романтизма. Сам XIX в., который, как правило, больше всего воспринимается как время бесспорной веры в прогресс, сохранил лишь немногочисленные следы изначальной просветительской концепции. Она получила новое толкование в социалистических и анархистских движениях, превратившись в представление об истории как о поле битвы классов и держав; только уверенные в себе социальные классы, перемещающиеся вверх по социальной лестнице, могли теперь трактовать современность, зачастую оцениваемую крайне отрицательно, под знаком прогресса. За пределами этих социальных движений, а с течением времени в полной мере и в них самих, философия эпохи Просвещения перешла в эволюционистские концепции. Последние, правда, демонстрировали детерминистскую уверенность относительно механики исторического движения прогресса. Но если взять идеи Просвещения в их первоначальном виде, то окажется, что они здесь искажены постольку, поскольку осуществляющийся сам по себе, детерминированный прогресс уже не зависит от просветительской воли субъектов. Однако к мыслителям, определявшим облик философии конца XIX в., не относились ни философы истории марксистского или гегельянского толка, ни эволюционисты-детерминисты. Для авторов того времени Маркс и Спенсер были не образцом для подражания, а скорее мальчиками для битья. Германия и Франция в течение нескольких десятилетий перед Первой мировой войной находились под сильным интеллектуальным влиянием культурного пессимизма. В англосаксонских странах, [:274] в которых это влияние было слабее, Первая мировая война поколебала умеренно оптимистичную картину миру. Вера в мир, ставший более взаимосвязанным и просвещенным благодаря науке и демократии, дала трещины. Время между двумя мировыми войнами с затяжными экономическими и политическими кризисами едва ли дало возможность вернуться к вере в прогресс. Усилилось самосознание марксистских революционных перспектив, а также участились попытки покинуть долину идей прогресса, встав на абстрактный, оправданный исключительно с активистской и децизионистской точки зрения путь под эгидой фашистских движений. Только после Второй мировой войны вера в прогресс в смысле эволюционизма XIX в. и отчасти также философии Просвещения XVIII в. смогла заново возникнуть и распространиться. Уничтожение омерзительных фашистских диктатур дало надежду, что историческое будущее принадлежит другим силам. Ввиду мощной экономической экспансии Запада и оптимистичной самооценки «реально существующего» социализма постепенное решение оставшихся социальных проблем казалось вполне возможным благодаря экономическому росту. С распадом колониальных империй такие надежды смогли появиться и в тех регионах мира, которые до сих пор считали, что их «прогрессу» мешает политическая, экономическая и военная власть. Экспансия наук осуществлялась на основе широкого консенсуса в обществе и воспринималась как одно из условий экономического роста. В том числе и социальные науки, помогающие при исследовании социальных проблем, изыскании возможностей увеличения производительности и в самом общем виде служащие цели усовершенствования государственного планирования, могли рассчитывать на благосклонную поддержку. При этом казалось, что в первую очередь именно социология станет важнейшей дисциплиной для способного к планированию современного государства.
От K
К Семен (16.08.2016 13:00:53)
Дата 16.08.2016 15:49:21

он, кстати, специалист по правам человека (-)
От K
К Семен (16.08.2016 13:00:53)
Дата 16.08.2016 14:18:40

Ну и гадость, даже дочитать не смог

Интеллектуальный понос, никак не связанный с реальностью, в которой….

В Англии 19-го века в его начале были работные дома, в середине – чартистское движение, передача прав парламенту, всеобщее избирательное право, и все это сопровождалось бунтами, их усмирением, забастовками, их усмирением. Реализм в английской литературе достиг своей вершины, именно в работном доме родился Оливер Твист. Какие тут идеалы просвещения? Все оценки автора высосаны из его пальца. Это все те же рейтинговые агентства Ротшильда, напыщенные оценки на основании личной «конкретной потребности».

А реальность можно было легко оценить хоть по заработкам рабочих, да хоть по числу бунтов и восстаний, хоть по темам произведений ведущих писателей эпохи. Во Франции вера во всеобщее благо после французской буржуазной (настоящей в отличии от английской) революции лопнуло с таким треском, что на десятилетия превратили ее в арену революций и восстаний (слышали про такую Парижскую коммуну? 1871 год).

Вся описанная автором интеллектуальная жизнь 19-го века автором выдумана и не имеет никакой связи с реальностью. Очередное произведение пропаганды, настолько ублюдочно-лживое, что реальная история даже не упоминается.