Владислав Иноземцев Лишние ценности. Ответ Александру Янову
Опубликованная в «Снобе» на прошлой неделе заключительная (вероятно) глава новой книги Александра Янова посвящена обсуждению вопроса о ценностях, хотя на деле касается массы не столько смежных, сколько имеющих весьма отдаленное отношение к теме вопросов. Однако проблема, заявленная в ее заглавии, так важна, что мне хотелось бы высказаться на ту же тему, но несколько более тезисно. Я, признаюсь, не согласен практически ни с чем из изложенного уважаемым оппонентом, и поэтому не буду касаться отдельных разногласий — внимательный читатель отследит их сам — а изложу свое видение темы, которая не кажется мне очень запутанной. Мне, разумеется, не слишком льстит быть отнесенным (по классификации Александра Львовича) к путинистам и изборцам, но начну я с того, что, как и они, так же не разделяю пиетета перед «ценностями». По трем, как минимум, причинам. Во-первых, понятие ценностей крайне аморфно само по себе: причислять ли к ним, например, религиозные, идеологические, или иные подобные убеждения?Если да, то да сохранят нас высшие силы от наступления «эпохи ценностей»; если нет, тогда о чем вообще речь? Во-вторых, являются ли ценности коллективными или они сугубо индивидуальны? На мой взгляд, это ключевой вопрос для всякого обсуждения этой темы, и я склоняюсь ко второму ответу, который во многом девальвирует любые дискуссии в данной сфере. В-третьих, где проходит граница между ценностью, и, самое важное, нормой? Так называемые «христианские ценности» — это заповеди, когда-то данные Моисею на горе Синай. Не будем их повторять (Втор., 5: 6-21) — но напомним несколько следующих строк Священного Писания: «Вот заповеди, постановления и законы, которым повелел Господь, Бог ваш, научить вас, чтобы вы поступали [так] в той земле, в которую вы идете..; дабы ты боялся Господа, Бога твоего, и все постановления Его и заповеди Его, которые заповедую тебе, соблюдал ты и сыны твои и сыны сынов твоих во все дни жизни твоей, дабы продлились дни твои (курсив мой — Прим. автора)» (Втор., 6: 1-3). В этом отрывке предельно четко сказано, что указанные наставления преподаны как норма, а не «ценность», и это кажется мне очень важным. По мере прогресса цивилизованности значительное число норм стало восприниматься как нечто естественное — и именно здесь и перешло в «статус» ценностей. Однако во все века человеческой истории можно найти страшные примеры того, как цивилизованность улетучивалась, а считавшиеся устоявшимися «ценности» (например, гуманизм) заменялись новыми (такими как идея чистоты нации). При этом параллельно на протяжении всей истории кристаллизировалось и понятие интересов — личных, корпоративных (в широком смысле слова) и государственных. Сегодня многие проблемы возникают от того, что мы не умеем различать ценности и нормы, интересы и, например, амбиции. Когда Александр Львович утверждает, что Вторая мировая война, в отличие от Первой, была войной за ценности, а не интересы, я лишаюсь дара речи. Во-первых, мне казалось и кажется: конфликт 1914 года был вызван столкновением не интересов (обретение новых территорий уже в то время было для крупнейших держав контрпродуктивным), а амбиций, не более того. Во-вторых, хочется понять, а входит ли в круг «ценностей» забота о Lebensraum и приверженность расовой чистоте — ведь именно данные «озабоченности» запустили маховик великой бойни в Европе, которую мой уважаемый оппонент называет «войной ценностей»? По ходу чтения текста профессора Янова возникает и масса иных вопросов, но не в них суть. На мой взгляд, важнейшей проблемой современного мира является как раз ренессанс «ценностного» дискурса, который девальвирует понятие ценности, изобретая «ценности» традиционные и либеральные, европейские и общечеловеческие, и много какие еще. В результате, да простят меня многие мои коллеги — масса дискурсов вырождаются в демагогию. Я полагаю, что ценности — это такие убеждения, представления и стереотипы, к которым каждый человек приходит индивидуально. Исходя из этого можно утверждать, что единственной универсальной социальной ценностью является свобода — ведь без нее человек не может ни определить остальные свои ценности, ни следовать им. Ответом общества на свободу человека являются нормы — установления, ограничивающие ее так, чтобы проявления свободы одних людей не наносили вреда другим. Чтобы нормы соблюдались, они должны в значительной мере соответствовать человеческим интересам, которые проистекают из потребностей —а их совокупность описана и ранжирована в знаменитой «пирамиде Маслоу». Собственно, всё. В этой «системе координат» современные общества в первую очередь характеризуются подчинением «ценностей» нормам — что я считаю огромным и неоспоримым благом. Сегодня нельзя отправить в газовые камеры тысячи евреев только на основе ценностей «чистоты германской нации». Нельзя также расстрелять сотни крестьян во имя ценностей «революционной целесообразности». Ценности не сплачивают обществ — они их скорее разделяют. Все мы знаем о том, что британский либерализм и французская теория естественного права в XVIII веке подготовили почву для современной Европы, средоточия цивилизованности. Но всего лишь несколько дней назад Великобритания проголосовала за «развод» с Францией. Что будет гарантировать соблюдение прав европейцев по обе стороны Ла-Манша в ближайшие десятилетия? Не ценности, а нормы. Россия — цивилизованная европейская страна, какие бы девиации в поведении ее правительства и ее народа ни отмечали наши либералы. В России, наверное, много несовременно мыслящих людей (можно вспомнить, к примеру, законы в отношении сексуальных меньшинств) — но не стоит преуменьшать нашу толерантность (в конце концов, пятьдесят человек в гей-клубе недавно расстреляли не в Перми, а в Орландо). Россияне — представители той же европейской цивилизации, что французы, поляки, канадцы или австралийцы; проблема с нами не в «ценностях», а в нормах: мы не умеем ни устанавливать их, не следовать им. На протяжении более чем двухсот лет каждый високосный год американские граждане направляются на избирательные участки и выбирают президента по одним и тем же правилам; в России за всего четверть века ее относительно короткой истории ни разу парламентские выборы не проводились по тому же регламенту, что и предыдущие. Причем тут ценности?Какое отношение к ценностям имеет поведение вызывающих у меня никак не меньший восторг, чем у Александра Львовича, украинских патриотов? Если вы живете в стране, которая за четверть века откатилась втрое по уровню жизни по сравнению со своими европейскими соседями; когда при этом с любого своего бизнеса вы платите «дань» президенту-бандиту, а каждое новое правительство становится коррумпированнее прежнего, стоит ли говорить о «европейских ценностях», или же людям достаточно осознать свои самые банальные интересы, заключающиеся в жизни в правовом обществе, сформированном в Европе именно в борьбе против длившейся десятилетиями «ценностной» нацистско-коммунистической вакханалии?А уж если украинцы встают на оборону своей земли столь же героически, как они вставали и в годы Великой Отечественной войны — то это естественное проявление стремления к защите самого себя и своих близких, которое встречалось в истории и тогда, когда даже слово «ценности» никому не было известно (замечу, что немного странно слышать, будто те же братья-украинцы с одинаковым энтузиазмом воюют якобы «за ценности» сначала на западном фронте, а сейчас на восточном). Когда «главный международник Совета Федерации РФ Константин Косачев» восклицает, читая Декларацию Cовета Европы [хорошо было бы уточнить , какую именно]: «одного не понимаю, причем здесь ценности?», я готов с ним солидаризоваться — и не только потому, что считаю Константина Иосифовича чрезвычайно достойным и европейски мыслящим человеком, но и потому, что все подобные декларации, за исключением никого не интересующих преамбул, содержат четкие обязывающие правовые нормы, с которыми должны согласовываться законы стран-членов Совета Европы. У европейцев и американцев, как принято считать, одни ценности, однако в Европе вот уже несколько десятков лет (и даже в России как члене Совета Европы) нет смертной казни, а в Соединенных Штатах — есть. И я готов вместе с Константином Иосифовичем спросить: Александр Львович, ну при чем тут ценности?Современный мир цивилизован не благодаря ценностям, а благодаря нормам и интересам. Интересы связывают людей, а нормы позволяют им не переходить тех граней, которые должны были бы охранять — но не охраняют — ценности. Проблема современного мира во многом заключена в том, что ценности в нем стали излишними, но связанная с ними риторика сохраняет свою жизнеспособность и становится разрушительной. Достаточно задуматься о том, что ни одно массовое попрание прав личности — начиная от террористического акта или этнических чисток до ограничения гражданских свобод — никогда не обосновывается следованием норме, но всегда привязывается к ценностям: религиозным, моральным, «традиционным». Нормы могут адаптироваться, чтобы не противоречить некоторым другим; интересы могут сопрягаться для достижения наилучшего результата — однако в вопросах ценностей не может быть компромисса. И что в этой истории пугает меня больше всего — это то, что такое мнение в практически равной мере разделяют и атеистически настроенные либералы, и религиозные фанатики. Как бы я ни хотел увидеть «ценности», которые сближают людей и которые способствуют построению еще более цивилизованного, и, следовательно, еще менее конфликтного общества, я их не вижу. Подведу итог. Известный всем мудрец сказал в свое время: Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem — «Не следует множить сущности без необходимости». Ценности —как раз такая сущность, которая раз за разом и изобретается «сверх всякой необходимости». Когда они заложены в отдельных людях, помогая им делать свой нравственный выбор, они играют важную роль для формирования и развития личности. Однако как только они начинают претендовать на универсальность, они практически неизбежно обретают форму доктрин или идеологий, увлекающих людей на совершение «благих дел», по совокупности ведущих их прямиком в ад. И если обсуждение ценностей было значимо во времена споров Хинеса де Сепульведы с Бартоломео де лас Касасом, так эти эпохи давно прошли — и любое совершенное общество вполне можно построить не на риторике ценностей, а на диалоге интересов, ведущем к формированию норм. В чем я не прав, Александр Львович?
Лишние ценности? Ответ на ответ Владислава Иноземцева
22:37 / 10.07.16 14713 просмотров
Рад, Слава, что, Вы не сочли "лишней ценностью", по крайней мере, свободу . Рад, что не объявили Вы ее, в отличие от всех других ценностей, которые Вы выпроваживаете из любого конструктивного дискурса, "крайне аморфной" и вообще относитесь к ней с почтением. В этом смысле Вы выгодно отличаетесь от тургеневского Базарова, который отрицал ценности скопом. Но не только Базаров или, скажем, идеолог нигилизма Дмитрий Писарев не согласились бы с Вами. Не согласились бы, с другой стороны, и отцы-основатели Соединенных Штатов, которые почему-то не удовлетворились одной свободой в каноне верховных ценностей новорожденного государства и добавили к ней " стремление к счастью ". Нет, конечно, в 1770-е не называлось это ценностями. До возникновения аксиологии, науки о ценностях, повторю на всякий случай, оставалось еще больше столетия. Именовалось это "неотъемлемыми правами". Но для тогдашней монархической Европы звучало это такой же абракадаброй, как ценности для Базарова. Законы, постановления, нормы они понимали, но откуда взялись какие-то "неотъемлемые права"? В Библии ничего подобного нет. Не найдете вы в Моисеевых скрижалях упоминания ни о "неотъемлемых правах", ни о "стремлении к счастью", ни ─ к ужасу для Вас, Слава! ─ о "свободе". Суровый документ: о вере и выживании Его избранного народа в Земле обетованной в нем речь, не о ценностях. Но время шло. Происходила... цивилизация. И доросла она до "стремления к счастью". Что, казалось бы, может быть аморфней этого? А вот, поди ж ты, сочли отцы-основатели эту ценность (не назовете же вы ее в самом деле "нормой") достойной стоять вровень со свободой. Так двести с лишним лет и стоит. Но мало того, рождает цивилизация все новые и новые ценности. Вот, к примеру, одна, возникшая на наших глазах. Я имею в виду такую тривиальную как будто бы вещь, как сочувствие чужой беде . Да, на индивидуальном уровне было оно всегда. Но на массовом, международном это и впрямь, согласитесь, новость. Вот же только что приняла Европа массу обездоленных беженцев из разоренной Сирии. И опять же не назовете Вы это "нормой" ─ принять миллион осиротевших иноверцев ВОПРЕКИ СОБСТВЕННЫМ ИНТЕРЕСАМ? А что, если внимательный читатель Вас об этом прямо спросит? Как Вы это назовете?Честно говоря, я полагал, что одного этого живого примера (в моем "Воскрешении Европы?") достаточно, чтобы убедить Вас, что ценности не только существуют, но и рождаются с ростом цивилизации непрерывно. И не только "сугубо индивидуальные", говоря Вашими словами, но и коллективные, да что там, международные. Думаю, что не нарушу секрет, если скажу, что прислали Вы мне свои "Лишние ценности" еще недели две назад. Писал я "Воскрешение Европы?" как ответ на Ваш, пусть непоследовательный, пусть не вполне еще безнадежно базаровский нигилизм. Но, как видно, не убедил. Правда, никакого названия Вы этой новой ценности не придумали, ни в "интересы", ни в "норму" ее не переквалифицировали. Просто сделали, извините, вид, будто и я Вам не ответил, и вообще ничего, что касалось бы нашего спора, в Европе сейчас не происходит. Но у Вас в рукаве есть козырь, не правда ли, Слава? Иначе не решились бы Вы на такое предприятие, как отрицание политической роли ценностей. Козырь этот очевидный, даже, если хотите, тривиальный, но с виду туз этот не побить. Дело в том, что в заключительной главе книги я противопоставил язык цивилизационных ценностей, таких, как свобода и независимость своей страны, как честь и достоинство своего народа, тех, короче говоря, ценностей, во имя которых готовы умирать сейчас украинские солдаты, циничному языку путинских политиков, обитающих в другом, "вестфальском" мире. Писал, что (извините, приходится цитировать самого себя) единственно доступный им язык исчерпывается вопросами " кому выгодно? " и " в чьих интересах? ". Упомянул я также, что "это тот самый язык, на котором написаны все нацистские мифы ─ от "масонского заговора" до "сионских мудрецов". Упомянул, но не развернул эту мысль, не объяснил, что, помимо цивилизационных, бывают и религиозные, и идеологические ценности, включая и самые черносотенные. Это, безусловно, упущение и мой прямой недосмотр. И укажи Вы мне на него в частном письме, как я, случалось, указывал Вам на упущения в Ваших текстах, я был бы в высшей степени признателен, и просто дописал одну или две необходимые фразы. Тем более, что отличить цивилизационные ценности от реакционных, идеологических и религиозных не представляет труда. Но Вы почему-то предпочли превратить это упущение в публичный вызов самой идее ценностей, смешав в одну кучу и те и другие. Но ведь это, употреблю Ваше же выражение в мой адрес - демагогия. Неловко, право, повторять нотации, которые Вы мне читаете. Но пусть читатель судит сам. Вот одна из них. "Во все века человеческой истории можно найти страшные примеры того, как цивилизационность улетучивалась, и считавшиеся устойчивыми "ценности" (например гуманизм) заменялись новыми (такими, как идея чистоты нации)". И задаете риторические вопросы: "Хочется понять, входят ли в круг "ценностей" забота о Лебенсраум и приверженность к расовой чистоте". Это Вы меня, историка национализма, такими прописями испытываете?Уверяю Вас, что нет среди моих внимательных читателей ни одного, кто затруднился бы на них ответить. И только уважение к Вашей репутации помешало бы им усомнится в здравомыслии вопрошателя. Тем более что Вы, увлекшись ролью нигилиста, драматически восклицаете: "Да хранят нас высшие силы от наступления "эпохи ценностей"! И все это из-за недостающей фразы в тексте моей главы. Вы пишете: "Мне, разумеется, не слишком льстит быть отнесенным (по классификации Александра Львовича) к путинцам и изборцам, но начну с того, что я, как и они, не разделяю пиетета перед "ценностями". И снова возвращаетесь к этой теме по поводу замечания главного международника СФ РФ Косачева "причем здесь ценности?". Оказывается, Вы "солидаризируетесь с Константином Иосифовичем, чрезвычайно достойным и европейски мыслящим политиком", и при этом, как все путинские политики, не понимающим европейского языка ценностей? Далеко может завести такой нигилизм, Слава, поверьте дружескому предостережению. Все это, впрочем, не отнимает у Вас высокой оценки в категории "внимательный читатель". Что до остальных Ваших аргументов, позволю себе просто вернуть Вашу начальную реплику: "Я, признаюсь, не согласен практически ни с чем из изложенного уважаемым оппонентом". На заключительный Ваш аккорд: "В чем я не прав, Александр Львович?" отвечу: мне трудно сказать в этой ситуации, в чем Вы правы, Слава. Кроме внимательного чтения.