Продолжаем вместе с Сергеем Кара-Мурзой читать школьный учебник по обществознанию. Напомним, во время одного из семинаров Центра, посвященного кризису обществоведения в постсоветской России, кто-то заметил, что стоило бы подвергнуть критическому анализу школьные учебники обществознания: они пишутся более понятно и просто, чем труды академиков, их читает множество учителей и учеников, возникает, пусть неявно, какая-то дискуссия. Для начала это — хороший учебный материал.
«Я по семейным обстоятельствам внимательно изучил один учебник, и, кажется, могу начать этот экспериментальный проект. Очень не хочу обидеть авторов учебника — критиковать несравненно легче, чем самому писать такую книгу. Постараюсь выразиться ясно — и не сорваться в болото занудливых придирок.
В общем, сформулирую замечания к учебнику «Обществознание» (8-й класс общеобразовательных учреждений). Выпущен издательством «Просвещение» в 2012 году (3-е издание) под грифом Российской академии наук и Российской академии образования в серии «Академический школьный учебник». Рекомендован Министерством образования и науки Российской Федерации. Руководитель авторского коллектива Л. Н. Боголюбов, академик РАО».
Сергей Кара-Мурза
7. Далее идет параграф «Развитие общества».
По-моему, внятного изложения смысла самого понятия «развитие» не дано, его заменило предельно странное противопоставление двух разных и одинаково важных механизмов развития — эволюционного и скачкообразного.
В учебнике сказано: «Многие философы, социологи, историки поддерживали идею эволюционного развития… Отрицать постепенный, эволюционный характер многих изменений в обществе не приходится… Иной взгляд на проблему отстаивали последователи марксизма. Согласно этому учению решающую роль в обновлении общества играют социальные революции».
Это — сумбур, противоречащий и фактам, и логике. Что значит, что «многие социологи и пр. поддерживали идею эволюционного развития»? Они что, поддерживают одну из альтернативных политических программ? Процесс эволюционного развития давно признан научным фактом, и эту «идею» не требуется поддерживать в светской школе. Тем более странна фраза в конце раздела: «В современной науке эволюционная теория развития общества и теория качественных скачков не противоречат, а дополняют друг друга». Что здесь понимается под «современной наукой»? ХIХ век? И почему из нее исключается марксизм?
Но продолжение этой темы вдруг ведет к необычному утверждению: «Отрицать постепенный, эволюционный характер многих изменений в обществе не приходится… Иной взгляд на проблему отстаивали последователи марксизма». Да, «постепенный, эволюционный характер многих изменений в обществе» никакой психически здоровый человек и не думает отрицать — на кого рассчитана эта фраза? Но, оказывается, есть на земле такие безумцы — это «последователи марксизма»! У них «иной взгляд на проблему»! Откуда это вылезло? Кто из этих «последователей» отрицал «постепенный, характер многих изменений в обществе»? В каких выражениях?
Очевидно, что даже если считать, что «решающую роль в обновлении общества играют социальные революции», это вовсе не значит, что Маркс и его последователи отрицали «постепенный изменения».
Зачем в школьном учебнике выставлять последователе марксизма идиотами?
Кстати, я почти уверен, что многие авторы этого учебника еще сравнительно недавно были пылкими «последователями марксизма».
Есть еще пара замечаний, небольших.
Во-первых, Маркс вовсе не всегда считал, что «решающую роль в обновлении общества играют социальные революции». Он считал, что такую роль играют лишь те революции, которые открывают возможности для развития производительных сил. При его жизни таковыми были буржуазные революции. А, например, революцию союза рабочих и крестьян, которая имела целью предотвратить развитие капитализма в России, он квалифицировал как реакционную, мешающую обновлению общества — хотя она была социальной.
Во-вторых, основная масса «последователей марксизма» в ХIХ и ХХ веках избрала как раз именно эволюционный путь развития общества. Это были социал-демократы (наверняка знакомое авторам учебника понятие). Они отказались от социальных революций, за что ранние коммунисты называли их ревизионистами. А потом и коммунисты за ними потянулись. Так что этот раздел учебника содержит поклеп на большинство «последователей марксизма».
А вот серьезное замечание, хотя, конечно, в учебнике 8-го класса его разбирать было бы рано. Суть в том, что антрополог К.Леви-Стросс предупреждал, что «эволюционная теория общества» (он называл ее псевдоэволюционизмом) таит в себе ловушку. Эту теорию надо воспринимать как метафору.
Он писал в «Структурной антропологии: Миф, общество, человечество»: «Биологический эволюционизм и псевдоэволюционизм, который мы рассматриваем, — совершенно разные доктрины. Первая возникла как широкая рабочая гипотеза, основанная на наблюдениях, в которых удельный вес интерпретации исключительно мал... Но когда от фактов биологии переходят к фактам культуры, все резко усложняется. Можно извлечь из земли материальные объекты и убедиться, что, согласно глубине геологических слоев, форма или способ изготовления определенных объектов изменяется. И, тем не менее, один топор не рождает физически другой топор, как это происходит с животными. Сказать в этом случае, что один топор эволюционировал из другого, представляет собой метафорическую формулу, не обладающую научной строгостью, которую имеет аналогичное выражение в отношении биологических явлений. И то, что верно для материальных объектов, физическое существование которых доказывается раскопками, еще более справедливо по отношению к общественным институтам, верованиям, вкусам, прошлое которых нам обычно неизвестно.
Концепция биологической эволюции сопряжена с гипотезой, имеющей самый высокий коэффициент вероятности, который достижим в сфере естественных наук; напротив, концепция социальной и культурной эволюции дает, в самом лучшем случае, лишь соблазнительную и опасно удобную процедуру представить действительность».
8. В завершение раздела высказано утверждение совершенно нелепое: «Оглянитесь вокруг себя — подавляющее большинство вещей, с которыми вы имеете дело в повседневной жизни, создано не ранее середины прошлого века».
Господа авторы учебника, оглянитесь вокруг себя! Неужели вы всерьез верите, что хлеб и водка с огурцом, тарелка и скатерть, ботинки и штаны, книги и скрипка, — «созданы не ранее середины прошлого века»?
В начале ХХ века на Западе был болезненный всплеск фетишизма по отношению к новой технике. Но ведь там это быстро прошло! К.Леви-Стросс это объяснил, учителя прочитали и задумались, а потом растолковали школьникам. Разум победил довольно легко — это мелкий эпизод в истории культуры. А что у нас?
Уважаемый автор «Независимой газеты» пишет: «Через западные границы пришло в Россию все, что и по сей день является основанием могущества и национальной гордости России... — все виды транспорта, одежды, большинства продуктов питания и сельскохозяйственного производства — можно ли сегодня представить Россию, лишенной этого?» [Фpидбеpг И. Дpаматуpгия истоpии: опасность всегда исходила только с Востока. «Независимая газета», 10 сент. 1992].
Действительно, невозможно себе представить Россию, вдруг лишенной всех видов одежды — а можно ли представить себе взрослого интеллигента, всерьез озабоченного такой перспективой? И как это, интересно, Запад предполагает отнять все, что он так щедро пропустил через свои границы в Россию? Но если серьезно, то это евроцентризм в маниакальной стадии. И даже если встать на уровень рассуждений Фридберга — неужели он всерьез считает, что «большинство видов сельскохозяйственного производства» созданы Западом?
Леви-Стросс пишет: «Вся научная и промышленная революция Запада умещается в период, равный половине тысячной доли жизни, прожитой человечеством. Это надо помнить, прежде чем утверждать, что эта революция полностью перевернула нашу жизнь».
А дальше он ставит под сомнение сам критерий, по которому оценивается культурный вклад того или иного народа: «Два-три века тому назад западная цивилизация посвятила себя тому, чтобы снабдить человека все более мощными механическими орудиями. Если принять это за критерий, то индикатором уровня развития человеческого общества станут затраты энергии на душу населения. Западная цивилизация в ее американском воплощении будет во главе...
Если за критерий взять способность преодолеть экстремальные географические условия, то, без сомнения, пальму первенства получат эскимосы и бедуины. Лучше любой другой цивилизации Индия сумела разработать философско-религиозную систему, а Китай — стиль жизни, способный компенсировать психологические последствия демографического стресса. Уже три столетия назад Ислам сформулировал теорию солидарности для всех форм человеческой жизни — технической, экономической, социальной и духовной — какой Запад не мог найти до недавнего времени и элементы которой появились лишь в некоторых аспектах марксистской мысли и в современной этнологии.
Запад, хозяин машин, обнаруживает очень элементарные познания об использовании и возможностях той высшей машины, которой является человеческое тело. Напротив, в этой области и в связанной с ней области отношений между телесным и моральным Восток и Дальний Восток обогнали Запад на несколько тысячелетий — там созданы такие обширные теоретические и практические системы, как йога Индии, китайские методы дыхания или гимнастика внутренних органов у древних маори...
Что касается организации семьи и гармонизации взаимоотношений семьи и социальной группы, то австралийцы, отставшие в экономическом плане, настолько обогнали остальное человечество, что для понимания сознательно и продуманно выработанной ими системы правил приходится прибегать к методам современной математики... Австралийцы разработали, нередко в блестящей манере, теорию этого механизма и описали основные методы, позволяющие его реализовать с указанием достоинств и недостатков каждого метода. Они ушли далеко вперед от эмпирического наблюдения и поднялись до уровня познания некоторых законов, которым подчиняется система. Не будет преувеличением приветствовать их не только как родоначальников всей социологии семьи, но и как истинных основоположников, придавших строгость абстрактного мышления изучению социальных явлений».
В этом перечислении Леви-Стросс приводит крупные и даже великие достижения культуры. Вероятно, автор учебника, «оглянувшись вокруг себя», просто их не заметил. Учитывая эту возможность, Леви-Стросс привел и примеры вещей «для повседневной жизни» — причем вещей, которые создали потомки наших сибирских народов, предшественников якутов. Он считает это редким случаем кумулятивного, не прерываемого (вплоть до вторжения европейцев) технологического развития в истории:
«За этот период [15—20 тысяч лет после перехода через Берингов пролив в Америку] эти люди продемонстрировали один из самых немыслимых случаев кумулятивной истории в мире: исследовав от северной до южной оконечности ресурсы новой природной среды, одомашнив и окультурив целый ряд самых разнообразных видов животных и растений для своего питания, лекарств и ядов и даже — факт, который не наблюдался нигде больше — превращая ядовитые вещества, как маниока, в основной продукт питания, а другие — в стимуляторы или средства анестезии; систематизируя яды и снотворные соединения в зависимости от видов животных, на которых они оказывают селективное действие, и, наконец, доведя некоторые технологии, как ткачество, керамика и обработка драгоценных металлов до уровня совершенства.
Чтобы оценить этот колоссальный труд, достаточно определить вклад Америки в цивилизации Старого Мира. Во-первых, картофель, каучук, табак и кокаин (основа современной анестезии), которые, хотя и в разных смыслах, составляют четыре опоры западной цивилизации; кукуруза и арахис, которые революционизировали африканскую экономику даже до того, как были широко включены в систему питания Европы; какао, ваниль, помидоры, ананас, красный перец, разные виды бобовых, овощей и хлопка.
Наконец, понятие нуля, основа арифметики и, косвенно, современной математики, было известно и использовалось у майя как минимум за пятьсот лет до его открытия индийскими мудрецами, от которых Европа научилась ему через арабов. Поэтому, видимо, календарь той эпохи у майя был точнее, чем в Старом Мире. Чтобы определить, был ли политический режим инков социалистическим или тоталитарным, было исписано море чернил. В любом случае, этот режим выражался через самые современные формулы и на несколько веков опередил европейские феномены того же типа».