В соответствии с поручением заместителя председателя Правительства Российской Федерации О.Ю. Голодец от 18.06.2014 г. № ОГ-П8-4506 об обеспечении выполнения указания Президента Российской Федерации В.В. Путина от 08.06.2014 № Пр-1362 и представления в Правительство Российской Федерации проекта доклада Президенту Российской Федерации В.В. Путину ФАНО России представляет предложения....
научные институты предлагается структурировать в следующие организационные платформы:
Федеральные исследовательские центры (ФИЦ), Национальные исследовательские институты (НИИ), Федеральные научные центры (ФНЦ), Региональные научные центры (РНЦ).
- до конца 2014 года могли быть сформированы контуры потенциально возможных ФИЦ, ФНЦ, НИИ и РНЦ, определены отдельные пилотные интеграционные проекты (сформированы колаборации, подготовлены программы развития центров и институтов, проработаны правовые, финансовые и кадровые вопросы объединения) в приоритетных областях развития науки и технологии (медицина, LifeScience, энергетика, агротехнологии и продукты питания);
- в течение 2015 — 2016 годов проведены основные структурные преобразования сети научных организаций, подведомственных ФАНО России;
- до конца 2017 года процесс преобразований должен быть завершен.
..предлагается уточнить Государственную программу «Развитие науки и технологий» (ГПРНТ) с учетом логики предлагаемых структурных изменений, предусмотрев в ней следующие подпрограммы: (7 штук)
Проведение структурных преобразований сети научных организаций должно проводиться постепенно, несколькими этапами. Предлагаемая модель должна получить обсуждение в рамках НКС ФАНО России, Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, относительно нее принципиально достигнуть согласия с отдельными группами (колоборациями) потенциальных участников интеграционных проектов.
ФАНО: Предложения по структуризации сети научных организаций, подведомственных ФАНО России
14.08.2014
Институты РАН, Новости, Реорганизация РАН
Котюков, ФАНО
В соответствии с поручением заместителя председателя Правительства Российской Федерации О.Ю. Голодец от 18.06.2014 г. № ОГ-П8-4506 об обеспечении выполнения указания Президента Российской Федерации В.В. Путина от 08.06.2014 № Пр-1362 и представления в Правительство Российской Федерации проекта доклада Президенту Российской Федерации В.В. Путину ФАНО России представляет предложения в части касающейся в проект доклада.
Предложения по структуризации сети научных организаций, подведомственных ФАНО России, исходят из необходимости максимально эффективного решения базовых задач, стоящих перед наукой:
- достижение прорывных результатов в сферах знания, которые бы обеспечивали достижение или сохранение конкурентных позиций в стратегически важных для государства областях, обеспечивающих его долгосрочное присутствие в системе принятия глобальных решений;
- разработка технологий, подготовка технических решений, которые критически важны для проведения технологической модернизации экономики страны, вооруженных сил, социальной и инженерной инфраструктуры, всех составляющих обеспечивающих возможность независимого от влияния внешних факторов развития страны;
- научное обеспечение комплексного развитие отдельных территорий или отраслей народного хозяйства, имеющих выраженную географическую локализацию, в целях обеспечения сбалансированного развития страны, эффективного использования конкурентных преимуществ отдельных регионов.
Основой для решения всего комплекса утилитарно ориентированных задач, которые поставлены со стороны государства перед наукой, является наличие достаточного задела в новых фундаментальных знаниях. В этом смысле, проведение фундаментальных научных исследований, являясь базовой функцией научного комплекса страны, должно ввестись в объемах и на уровне необходимых для формирования достаточного задела практических разработок в среднесрочной и долгосрочной перспективе, а также обеспечивать достойное признание результатов российских исследований в мировой науке.
В этой связи, в зависимости от того, насколько эффективно любая научная организация может принять участие в решении базовых задач науки, все подведомственные ФАНО России научные институты предлагается структурировать в следующие организационные платформы:
Федеральные исследовательские центры (ФИЦ). Институты, интегрированные в ФИЦ, призваны обеспечить проведение прорывных исследований и практических разработок в областях, являющихся стратегически важными для страны (приоритетные направления в научно-технической сфере). Эти работы должны определять не только формирование новых актуальных для страны секторов постиндустриальных технологических укладов, но и peшать задачи, обеспечивающие закрепление долгосрочной глобальной конкурентоспособности базовых секторов развития российской экономики, научного и технологического обеспечения ускоренного развития территорий, определяющих глобальные преимущества России, обеспечивать основу долгосрочной продовольственной независимости страны. ФИЦ являются организациями, на которые возлагается ответственность за достижение конкретных результатов в реализации приоритетных направлений развития науки и технологий.
Основу центра должны составить научные академические организации, являющиеся мировыми лидерами в установленных приоритетных областях, имеющих признанные научным сообществом научные школы. Помимо академических институтов в структуру ФИЦ должны быть интегрированы организации, обладающие мощностями для проведения экспериментальных и опытно-внедренческих работ. С учетом того, что решения задач, отнесенных к ответственности ФИЦ, имеют мульти-, меж- и трансдисциплинарный характер, сопряжение и координация соответствующих научно-внедренческих проектов должно вестись в рамках единой исследовательской программы ФИЦ. В отдельных случаях федеральные исследовательские центры могут быть преобразованы в Национальные исследовательские центры.
Национальные исследовательские институты (НИИ). Выполнение фундаментальных научных исследований является целевой функцией национальных исследовательских институтов. Ключевая задача НИИ получение необходимого задела новых фундаментальных знаний в науке. Результат работы НИИ выражается в накоплении данных, гипотез, теорий, которые создают новые представления об организации мира, жизни человека, открывающие новые возможности для реализации прикладных исследований и опытно-конструкторских работ в перспективе. НИИ формируются на базе действующих академических институтов, являющихся мировыми и российскими лидерами в отдельных дисциплинах знаний, имеющих признанные научным сообществом научные школы.
Федеральные научные центры (ФНЦ). Федеральный научный центр рассматривается в качестве научно-инновационного ядра, технологической платформы. Разработка и научное сопровождение при внедрении новых критически важных технологий, прорывных технических решений является базовой задачей, которая должна быть поставлена перед ФНЦ. Перечень критически важных технологий должен быть увязан с технологическими платформами. В этой связи ФНЦ выступает инновационным центром генерации решений, направленных на технологическую модернизацию производств, которые составляют технологическую платформу. Ответственность ФНЦ выражается в подготовке к установленному сроку новых технологий и технических решений, имеющих высокую готовность к запуску в серийное производство.
В структуре федерального научного центра подразделения ответственные за проведение прикладных научных исследований, опытно-конструкторских работ должны занимать центральное место. Возможность разработки не только опытных образцов, но и выпуск экспериментальных партий, организация инновационного мелкосерийного производства является определяющим для конструирования этого типа организационной платформы. ФНЦ в рамках реализации поставленной задачи находятся в тесном взаимодействии с центрами внедрения (ГНЦ, госкомпании, казенные и унитарные предприятия), должен получить широкий доступ к развернутой инновационной инфраструктуре (инновационные, технологические и индустриальные парки, технико-внедренческие зоны). ФНЦ должны быть сориентированы на организацию и массовый запуск start-up для коммерциализации собственных разработок.
Региональные научные центры (РНЦ). В ходе развития советской науки организация научных институтов на периферии была направленна на решение задач, которые имели географическую локализацию. Развитие производительных сил предусматривала не только размещение в регионах производственных мощностей, нацеленных на максимально эффективное использование их территориальных особенностей (доступ к ресурсам, эффективное транспортное плечо, иное), но и обеспечение проведения научных исследований, обеспечивающих развитие представленных в регионе отраслей и секторов народного хозяйства.
Именно решение указанного типа задач, является основой для интеграции отдельных научных организаций на территориях в региональные научные центры. Структуру РНЦ должны составить территориально локализованные академически институты, которые не могут быть отнесены ни к одной из трех ранее определённых организационных платформ. Исторически образованные в целях научного обеспечения развития отдельных регионов или секторов народного хозяйства указанные институты должны быть интегрированы в одну организацию. В таком формате, РНЦ становится соразмерным участником территориальных инновационных систем наряду с организациями высшего образования, и прежде всего федеральными университетами, развернутой региональными органами власти инновационной инфраструктуре. Наряду с ВУЗами, предприятиями в регионах и органами власти в субъектах РФ региональные научные центры становятся ответственными за развитие человеческого потенциала в регионе, решении задач, по комплексному развитию территорий.
Проведение структурных преобразований сети научных организаций должно проводиться постепенно, несколькими этапами. Предлагаемая модель должна получить обсуждение в рамках НКС ФАНО России, Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, относительно нее принципиально достигнуть согласия с отдельными группами (колоборациями) потенциальных участников интеграционных проектов. В основе каждого проекта должна лежать программа развития центра или института. Важно сформировать систему поддержки интеграционных программ.
При проведении структурных преобразований:
- до конца 2014 года могли быть сформированы контуры потенциально возможных ФИЦ, ФНЦ, НИИ и РНЦ, определены отдельные пилотные интеграционные проекты (сформированы колаборации, подготовлены программы развития центров и институтов, проработаны правовые, финансовые и кадровые вопросы объединения) в приоритетных областях развития науки и технологии (медицина, LifeScience, энергетика, агротехнологии и продукты питания);
- в течение 2015 — 2016 годов проведены основные структурные преобразования сети научных организаций, подведомственных ФАНО России;
- до конца 2017 года процесс преобразований должен быть завершен. Проведение структурных преобразований потребует уточнение
действующей редакции Государственной программы «Развитие науки и технологий» (далее — ГПРНТ), Новая редакция программы могла бы зафиксировать базовые принципы структурных преобразований сети научных организаций, которые выражаются:
- в более четком определении объекта управления в науке, переходе к проектному управлению;
- в четком обеспечении ресурсами целей, определенных Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации в сфере развития науки и технологий;
- в распределении ограниченных ресурсов на исследования с учетом приоритетов определённых государством в науке. Когда, принятия решений о выделение дополнительных средств, прекращение финансирования, открытия нового направления или перераспределения средств должно будет осуществляться с учетом полной стоимости и конечных сроков разработки законченного результата в науке или технологическом перевооружении;
- в сопряжении проводимых фундаментальных, прикладных и опьггно-конструкторских разработок;
- в учете региональной проблематики в организации проводимых исследований, в части задач, стоящих перед федеральными органами власти и органами власти субъектов Российской Федерации по реализации скоординированной политики развития отдельных территорией.
В этой связи, предлагается уточнить ГПРНТ с учетом логики предлагаемых структурных изменений, предусмотрев в ней следующие подпрограммы:
Подпрограмма 1. «Выполнение фундаментальных научных исследований». Основу подпрограммы должны составить мероприятия, предусматривающие проведение фундаментальных научных исследований, которые обеспечивают формирование задела новых знаний в основных областях научного поиска. Мероприятиями данной подпрограммы являются программа фундаментальных исследований, программы исследований, которые поддерживаются научными фондами (РНФ, РФФИ, РФГИ, ФПИ).
Подпрограмма 2. «Национальные приоритеты исследований и разработок». Основу подпрограммы должны составить мероприятия -исследовательские программы в приоритетных областях развития науки и техноло1жи (программа НИЦ «Курчатовский институт», медицина и LifeScience, энергетика, Арктика, агротехнологии и продукты питания, иные). В программе должны быть предусмотрены объемы дополнительного финансирования приоритетных проектов.
Подпрограмма 3. «Проведение научных исследований, направленных на разработку критических технологий и развитие технологических платформ». Основу подпрограммы должны составить мероприятия -укрупненные проекты по разработке, групп критических технологий в рамках отдельных технологических платформ (биотехнологии, информационные технологии, нанотехнологии, технологии в энергетике, транспортные технологии, экотехнологии, технологии двойного назначения, технологии создания новых материалов, медицинские технологии), В программе должны быть предусмотрены объемы дополнительного финансирования разработки отдельных критических технологий.
Подпрограмма 4. «Реализация научно-исследовательских программ развития территорий»». Основу подпрограммы должны составить мероприятия — научно-исследовательские программы, направленные на решение региональных и межрегиональных задач в технологическом перевооружении отдельных географически локализованных хозяйственных комплексов. Такие исследовательские программы могли бы быть сформированы в разрезе отдельных географических макрорегионов (Дальний Восток и Забайкалье; Сибирь; Урал; Центральный регион и Поволжье; Северо-Запад; Южный регион; Крым и г. Севастополь, поддержка наукоградов).
Подпрограмма 5. «Институциональное развитие научно-технологического комплекса». Мероприятия данной подпрограммы должны предусматривать поддержку развития научной кооперации образовательных организаций, научных организаций с предприятиями высокотехнологичных секторов экономики, повышение оплаты труда научных работников, подготовку научных кадров, поддержку инициатив молодых ученых, мероприятий, направленных на развитие академической мобильности, мер по обеспечению высокой публикационной активности.
Подпрограмма 6. «Международное сотрудничество в сфере науки» должна предусмотреть развитие программ, предусматривающих участие российских научных групп в глобальных исследовательских проектах.
Подпрограмма 7. «Обеспечение реализации Государственной программы» помимо действующих мероприятий должна предусмотреть мероприятия по развитию системы государственного прогнозирования развития науки, мониторинга глобальных трендов научно-технологического развития и анализа потенциала российского участия в них, системы независимой научно-технической экспертизы и оценки влияния научно-технической сферы на социально-экономическое развитие.
М.М. Котюков
Источник: Профсоюз работников РАН, 14 августа 2014 г.
Между небом и землей. Астрофизиков тревожит судьба знаменитой обсерватории.
РЕФОРМА РАН
ПОИСК № 33-34(2014) 22.08.2014
- Не лучшая ночь для наблюдений, - заметил заместитель директора Специальной астрофизической обсерватории (САО) РАН Валерий Власюк, подтверждая мои мысли. Мы стояли перед главным корпусом обсерватории, задрав головы, а над нами, почти задевая вершины окружающих гор, ползли темные облака, периодически закрывая звезды.
- Последние годы природа вносит в нашу работу коррективы, - продолжил Валерий Власюк. - Если раньше июль был безоблачным месяцем, то нынче максимум ясных ночей передвинулся на конец лета. Зато и в ноябре, и в декабре мы теперь порой ведем более интенсивные наблюдения, чем раньше...
Коррективы в деятельность САО и ее крупнейших телескопов - оптического Большого телескопа азимутального (БТА) и радиотелескопа РАТАН-600 - вносит не только природа, но и вполне земные процессы, например реформа РАН. Работа в новых условиях и стала предметом нашей беседы.
- Оказалась ли реформа для вас болезненной?
- Теперь нам нужно доказывать свою надобность, искать средства, бороться за бюджетное финансирование... Это трудно, непривычно. К примеру, в разы возрос бумажный поток, некогда остановиться, задуматься о глобальных вещах, перспективе. Однако я не могу сказать, что переход в новое структурное состояние идет скачкообразно. Часть людей, работавших в РАН, перешла в ФАНО, в том числе из нашего Отделения физических наук. Просматривается некое подобие преемственности. Это лучше, чем действовать в науке по принципу: мы все разрушим, а потом... Потом может не наступить. РАН давно отладила взаимоотношения со своими подразделениями. В ней знали, образно говоря, где что лежит и откуда что берется. Но вот появилась новая организация. Естественно, что она хочет понять, какое ей досталось наследство. ФАНО пока больше выглядит “комиссией по инвентаризации”, что объяснимо.
Нарекания на работу академии, особенно в последние годы, были серьезными. На мой взгляд, РАН действительно вяло реагировала на происходящие изменения. Эта структура явно запаздывала в собственном реформировании, которое назрело. С другой стороны, я ощущаю сегодня определенный дискомфорт: в академии нами руководили те, кто сам вышел из науки, кто понимал ее проблемы и задачи. К примеру, в 1994 году, когда в обсерватории следили за кометой Шумейкеров - Леви, падающей на Юпитер, с нами был и нынешний президент РАН академик Владимир Фортов...
У ФАНО, мы это уже почувствовали, более жесткий, административный стиль. Кадры, пришедшие туда, - новой генерации, заточенные на достижение результата, поставленного руководством. Людей от науки в ФАНО мало. Оттого иной раз слышишь: “А как вот вы там сидите в телескопе и наблюдаете?” Впрочем, размытое представление о том, чем мы вообще занимаемся, существует во многих ведомствах, с которыми приходится иметь дело. К сожалению, и в основополагающих документах, принятых за последнее время в области науки, фундаментальная составляющая просматривается слабо. Трудно доводить наши аргументы в пользу ее необходимости до Министерства образования и науки, ФАНО. Особенно в случае с нашей организацией, ориентированной, в первую очередь, на решение фундаментальных задач. Чтобы понять всю сложность астрофизических исследований, то, что прикладная наука опирается на фундаментальную, руководителям, ведущим сотрудникам ФАНО надо чаще бывать у нас. Между тем САО могла бы стать одним из катализаторов для развития целого ряда отраслей промышленности. Ведь у нас самые жесткие требования к изделиям радиоэлектроники, оптики, которые наша страна, в принципе, могла бы производить.
- Иными словами, зависимость САО от импортного оборудования сегодня очень высока?
- Нет, и в советское время, и сегодня закупки такого оборудования носят разовый, эпизодический характер. Многое мы продолжаем делать на своей экспериментальной базе (специалисты у нас очень высокой квалификации), что-то - в кооперации с другими академическими институтами, некоторые приборы изготавливает отечественная промышленность. Зарубежная аппаратура, принадлежащая нашим партнерам, завозится сюда под конкретные наблюдения, максимум - на пару месяцев, потом она возвращается в свои страны вместе с учеными. Аппаратуру, созданную нашими силами, мы также передаем для наблюдений своим зарубежным коллегам.
- Значит, экономические санкции против России, которые постоянно ужесточаются и расширяются, не смогут серьезно осложнить жизнь ученых САО?
- В рамках проведения текущих наблюдений - однозначно нет. Проблемы могут возникнуть с развитием нашей инструментальной базы. Запад и раньше строго следил за распространением современного высокотехнологичного оборудования. Мне неоднократно приходилось заполнять так называемые лицензии конечного пользователя. В них прописаны жесткие ограничения на его использование. Каждый раз за рубежом спрашивают: “Для чего вам нужно это оборудование?”. Мы отвечаем: “Изучать звезды, галактики, проводить фундаментальные научные исследования. - “Ага, ну ладно”. Вполне возможно, что в новых условиях кому-то придет в голову поставить для нас еще более жесткие ограничения.
- САО всегда имела огромный круг зарубежных связей и партнеров. Появились ли признаки сворачивания кооперации в связи ухудшением общей политической ситуации?
- Постоянно общаясь с зарубежными коллегами, я понял такую вещь: проблема не в самих ученых, а в правительствах отдельных стран, которые “не рекомендуют” им приезжать к нам, сотрудничать с нами. Такие моменты появились. Так, у нас один раз в три года, обычно в конце августа, проходит большая конференция по изучению магнитных полей звезд. Подготовка к предстоящей встрече уже идет. И вот от канадских коллег я услышал такое: “Наше правительство не рекомендует нам ехать к вам в связи с событиями на Украине и в Крыму. Давайте проведем онлайн-конференцию. Мы все же хотим выступить и послушать”. Другие ученые прямо заявляют: все равно приедем.
Да, ощущается определенное влияние известных событий на научную деятельность. Однако в массе своей все хотят сотрудничать. Потому заявки на наблюдения сегодня продолжают поступать из Китая, Индии, Франции, Италии, США и даже с Украины. Cо стороны украинских коллег нет даже намека на то, что мы теперь вроде как по разные стороны баррикад. Вот сейчас у меня на рецензии статья ученого из Харькова. И мы с ним интенсивно обсуждаем перспективы совместных наблюдений...
- Вернемся к взаимоотношениям САО с ФАНО. Вы сказали, что сейчас приходится упорно бороться за бюджетное финансирование. И каковы успехи?
- В конце декабря прошлого года мы, вместе со всеми институтами РАН, подписали с ФАНО соглашение о финансировании на 2014 год, а в январе уже началось поступление средств. Так что тут все нормально. Другое дело, что его объем на текущий год утвержден в объеме прошлого года, причем без учета инфляции. В результате первое полугодие мы закрыли в цифрах ФАНО “тютелька в тютельку”, ничего серьезного не покупая, то есть не развиваясь.
- Но без развития не будет новых знаний, новых наблюдений, новых открытий!
- Что мы и пытаемся доказать руководству ФАНО. Работаем с новым Российским научным фондом. Правда, пока не очень успешно. В ходе двух конкурсов среди научных групп и лабораторий наши сотрудники получили только один грант. На наш взгляд, у РНФ пока нет внятной политики, либо она есть, но основывается на наукометрических критериях. К примеру, один из главных - индекс цитирования. На этом фоне в выигрышном положении оказываются ученые-теоретики. Экспериментаторам выиграть грант значительно труднее. Обратите внимание: среди победителей конкурса РНФ очень мало экспериментальных работ. Это настораживает.
Зато как положительный факт могу отметить во много раз “потяжелевшие” суммы, выделяемые Минобрнауки России на поддержку уникальных научных установок. Если раньше по таким конкурсам можно было получить на БТА в год 2-3 миллиона рублей, то ныне - до 60 миллионов. Правда, еще надо победить. Но если мы выиграем конкурс, эти средства как раз и пойдут на развитие телескопа: новое оборудование, новые методики, новые наблюдения. И на зарплату тем, кто добывает новые знания.
- И как в новых условиях видится развитие БТА? Его научная и инструментальная составляющие?
- Есть государственная программа развития астрономии до 2025 года. Есть наша программа развития САО до 2020 года, которую мы представляли в РАН, сейчас подали в ФАНО. В ней отражено видение основных направлений развития обсерватории. Сам БТА кардинально уже не изменить, зато можно расширить его предельные возможности. Это, например, касается спектрального диапазона - то, в чем мы отстаем от Запада. Например, можно создать аппаратуру для работы в инфракрасном диапазоне спектра, что изначально на БТА не планировалось. Наши попытки купить на Западе камеру для этого диапазона успехом не увенчались: как существовал жесткий контроль получения Россией передовых технологий, так он и остался. К сожалению, современная отечественная промышленность изготавливать подобное оборудование не может, хотя до начала 2000-х на наших телескопах стояли светоприемники, изготовленные в САО на отечественных чипах из Санкт-Петербурга. Последние 15 лет мы, как все ведущие производители астрономических камер, перешли на использование английских чипов. Это что касается видимого диапазона. А своих хороших приборов для инфракрасного диапазона у нас не было никогда. Хотя потребность в них есть и у фундаментальной науки, и у прикладной: тот же ближний космос с его проблемой астероидно-кометной опасности или задачи борьбы с космическим мусором на околоземных орбитах.
Коллеги предлагают: давайте будем осваивать на БТА субмиллиметровый диапазон, поскольку в стране субмиллиметровых радиотелескопов нет. Это перспективное направление, и мы планируем создать и задействовать на БТА аппаратуру для диапазона, близкого к тому, на каком, например, работает РАТАН-600, но там, где он уже не справляется. Экспериментальные приборы для этого отечественные конструкторы делать умеют.
Другое направление - работы, связанные с повышением временного разрешения благодаря использованию быстрых приемников излучения. Если сейчас время считывания отдельного кадра для большинства камер составляет десятки секунд, то можно перейти на кадры с длительностью в сотые доли секунды и даже на регистрацию времени прихода каждого фотона. И это очень интересно, поскольку в астрофизике есть переменные процессы, которые нуждаются именно в таком временном разрешении. Подобная аппаратура у нас уже есть, и мы планируем ее совершенствовать.
Еще один путь - расширение рабочего поля телескопа. Конструкторами БТА был заложен предел в 10-15 угловых минут (примерно половина видимого диска Луны). Сегодня в астрофизике необходимы поля в десятки угловых градусов. Это нужно для изучения, например, нашумевших в свое время гамма-всплесков. Как увидеть в оптическом диапазоне за доли секунды то, что вызвало этот всплеск? Стоит смотреть туда, где произошло явление, синхронно с космическим гамма-телескопом. Наши ученые совместно с коллегами из Казанского (Приволжского) федерального университета создали систему, состоящую из девяти телескопов малого размера, которые работают независимо от БТА и регистрируют все происходящее в поле со скоростью порядка 10 кадров в секунду.
Что касается повышения углового разрешения, то атмосфера мешает нам наблюдать с качеством, доступным космическим телескопам. Однако благодаря внедрению скоростных приемников света и сложных методов обработки данных мы в состоянии в несколько раз превзойти способности космического телескопа Хаббла по угловому разрешению. Это и делает директор САО РАН Юрий Балега со своими коллегами на БТА. Да, наши наблюдения длительны, а обработка данных занимает массу времени, но полученные результаты того стоят. Здесь планы развития предусматривают переход от оптического к инфракрасному диапазону.
- Юрий Балега давно и настойчиво доказывает на всех уровнях необходимость подключения России к международным астрофизическим объединениям. В частности, говорит о вхождении в Европейскую южную обсерваторию (ЕSO). Как обстоят дела сегодня? В связи с санкциями нам туда вообще закрыли дверь?
- Нет, дверь не закрыли, но, откровенно говоря, интерес к нам со стороны зарубежных коллег сильно угас. Виноваты мы сами. От этой организации поступало немало предложений к России о присоединении. Неоднократно к нам приезжал действующий директор ЕSO, выступал на различных астрономических форумах и в РАН. Правда, встречу с руководством нашей науки провести ему не удалось. Европейцам мы интересны не только как ученые, но и как коллеги по созданию нового крупного европейского оптического телескопа с 39-метровым зеркалом. В свое время они рассчитывали на возможности нашей промышленности по изготовлению зеркал для больших телескопов. Лыткаринский завод оптического стекла изготовил много хороших зеркал для мировой астрономии, и они это знают. Но оборудование ESO заказывает только у стран, являющихся ее членами. Мы очень хорошо вписались бы в этот проект. В научной сфере взаимоотношения остались хорошие.
- Так надо ли вступать России в эту организацию?
- Безусловно. Во-первых, это “мостик” к тем технологиям, которых нет у нас в стране. Во-вторых, это отличная возможность для наших ученых, особенно молодых, проводить исследования на самых современных инструментах, в международных коллективах. Это учеба, профессиональный рост, достижение результатов международного уровня. Однако со стороны России положительного ответа так и нет. Более того, в марте нынешнего года на обсуждениях в Минобрнауки высказывались уж совсем странные и непродуманные предложения о строительстве только своими силами нового большого телескопа с диаметром зеркала 60 метров. Мы с коллегами сначала посмеялись, а потом узнали, что кое-кто обсуждает эту идею на полном серьезе. При этом нашего мнения - людей, которые десятилетия эксплуатируют единственный большой телескоп страны, - не спрашивают. Я же могу заявить со всей ответственностью: в России нет сегодня технологий, позволяющих создать с нуля подобный телескоп. Без кооперации мы ничего не сделаем.
- Последний вопрос о судьбе многострадального 6-метрового зеркала БТА. Оно по-прежнему в Лыткарино?
- Да. Хронология такова. В 2004 году руководством РАН было принято решение полировать его в России. До 2008-го все шло нормально: мы у себя начали подготовительные работы, отремонтировали основной 100-тонный кран, создали охлаждающие установки для подкупольного пространства. В 2007-м зеркало отвезли на завод, но тут наступил кризис, деньги закончились. Незначительное финансирование работ прошло в 2010 и 2011 годах. Сегодня планы таковы: все завершить в 2015 году. Надеемся, что теперь успеют вовремя.