«Кошка бросила котят — это Путин виноват». Иногда кажется, что фигура Путина для украинской «либеральной общественности» (к которой, разумеется, стоит отнести и некоторую часть «левых») стала консолидирующей куда в большей степени, чем для самых отъявленных российских консерваторов. Ужасы путинского режима — и, в особенности, его стремление во что бы то ни стало раздавить гордую и независимую европейскую страну, — наперебой живописуются в таких красках, которые уже давно и откровенно выходят за рамки взвешенного политического анализа, неуловимо напоминая анекдот про линчуемых негров.
Впрочем, и черт бы с ним — в конце концов, как человек, лицезреющий оный режим уже 14 лет, многие из живописуемых ужасов могу с чистой совестью подтвердить. Но по ровно той же причине очень хотелось бы, специально для вышеупомянутой общественности напомнить про бревно в глазу, и несколько освежить в памяти события, с которых начинался первый срок «великого и ужасного».
А начинался он, напомню, со Второй чеченской кампании, подлодки «Курск» и укрепления вертикали власти. С подъема градуса патриотизма, подстегнутого загадочными взрывами домов. С надежд измученных «лихими девяностыми» масс, надеявшихся, что теперь все будет не так, как при Ельцине. С надежд либеральной общественности, надеявшейся что неолиберальный курс лишь укрепится. «Дело Юкоса», «суверенная демократия», репрессивные законы, окончательное превращение демократических институций в фарс, а кое-где и просто отмена таковых — все это будет позже, и только сейчас, спустя почти 15 лет, можно всерьез оценить, насколько все это закономерно вытекало из первых решений тогда еще сравнительно молодого Вождя, звавшего нас «жить по-новому».
Неудобные параллели навязываются здесь сами собой. Например — неудобные параллели между Второй Чеченской (формально «контртеррористической операцией») и лицемерно прикрытой теми же словами войной-АТО.
Скажете, не похоже? Тем не менее, напомню, в Чечне тоже воевали против сепаратистов. Тоже «зачищали» целые селения, не разбирая, где гражданские, а где боевики. Тоже растягивали изнурительную «операцию» на фактически неограниченное время. Тоже иногда сталкиваясь с протестом (хоть и не столь масштабным) против отправки на Кавказ срочников. Конечно, сторонники АТО скажут, что «это совсем другое дело», и Киеву приходится героически воевать с ордами православно-фашистских российских наемников. Однако, насчет степени прогрессивности и секулярности режима, который могли бы установить кавказские полевые командиры, думаю, логичнее умолчать — любитель имперского косплея Стрелков на фоне бородатых автоматчиков с вечно поднятыми вверх указательными пальцами выглядит по меньшей мере, не страшнее. Аналогично, сколько не обсуждай наличие в рядах донецкого и луганского ополчения бойцов из РФ (даже за вычетом крымчан) и количество оных, но и во Вторую чеченскую против «федералов» воевали не только собственно боевики из Ичкерии, не только «старые знакомые» вроде Басаева и Масхадова, но и выходцы из других республик Кавказа, и иорданский «международный террорист» Хоттаб сотоварищи, и чуть ли не бывшая еще тогда на слуху «Аль-Каеда».
Почему-то это никого не смущало. Впрочем, вряд ли что-либо на самом деле смущает украинские власти и до омерзения лояльную им правую интеллигенцию. Учитывая, что голоса про «донбасское быдло» уже много лет не утихают ни на миг, разговоры о «путинских наемниках» — скорее удобная легитимирующая войну виньетка, вроде «международного терроризма».
Или же, проведем неудобные параллели во властной риторике и в ее восприятии. Более 50% голосов, отданных за Порошенко — показатель определенного общественного консенсуса, усталости от политических дрязг, желания стабильности, поразительно напоминающих общие настроения в России «нулевых». И даже умеренно-популистские (хоть и заметно непоследовательные) высказывания Порошенко, на фоне ошеломляюще циничного стиля Яценюка неуловимо напоминает хрестоматийный путинский улыбчивый популизм этак двенадцатилетней давности, после откровенных высказываний «младореформаторов», льющийся бальзамом на соборную душу русского народа.
Некоторые люди говорят, что новый украинский режим нельзя назвать эталонным фашистским режимом. Но ведь — возвращаясь к параллелям, — тем более нельзя назвать фашистским и режим Путина. Классические фашистские диктатуры предполагали достаточно сильную милитаризацию всех аспектов власти, предельный авторитаризм с жестким политическим террором, зачастую и типичный для постмайдановской Украины этнонационализм. Российский режим — это не слишком афиширующие себя «бойцы невидимого фронта», вместо открытого террора — постепенное «закручивание гаек» с непременными кивками в сторону формальной демократии и «международного опыта», вместо идеи превосходства титульной нации — «патриотизм» и имперский рессентимент, вместо чернорубашечников или штурмовиков — одновременно подспудно одобряемые и публично порицаемые правые группировки. Все это мы видели в России, и все это уже вводится в Украине. Как и сочетание популизма с фактическим обслуживанием олигархов, и клерикализация, ползучий консенсус относительно фигуры «отца нации», и, разумеется, ностальгия по «старой доброй» (читай: «белой» и консервативной) Европе.
Разумеется, знак равенства между Путиным и Порошенко поставить не выйдет: разные предыстории, разные условия, разное время и место. Порошенко — это не попытка выстроить хотя бы «региональную сверхдержаву», а хитрое лавирование между Западом и Россией, не экономический подъем, а глубокий кризис, не роль надзирателя над олигархией, а собственные бизнес-интересы, и еще множество разнообразных «не». Однако фигура сильного лидера, пришедшего спасти истерзанную страну из глубин кризиса, в которые та оказалась загнана предыдущей «злочинной владой», почему-то раз за разом оказывается неизбежным аттрактором для постсоветского пространства. И, как бы не было приятно демонизировать Путина, «вашингтонский обком» или кого еще, в упор не замечая бревен в собственных глазах, но пока нормой для политического поля не станет критическое отношение к каждой новой фигуре «национального спасителя», и Россия, и Украина, и любая другая постсоветская страна так и будет обречена на бег по замкнутому и безысходному кругу деградации.