Сегодня мы предлагаем продолжение беседы с Олегом Романько, который расскажет нашим читателям об особенностях национального коллаборационизма в Крыму.
Вот она какая, эта правда
Олег Валентинович, не так давно в московском издательстве «Яуза-пресс» вышла книга Владимира Полякова под названием «Страшная правда о Великой Отечественной войне: Партизаны без грифа “секретно”». Какую «страшную правду» открыл ее автор?
Прочитав о партизанском движении на территории Крыма в интерпретации г-на Полякова, я ничего нового для себя не нашел. Все эти факты известны уже давно. Например, из несколько устаревшей, но, все-таки, классической монографии А. Басова о Крыме в период Великой Отечественной войны. Или – недавних работ А. Мальгина, Е. Мельничука и В. Пащени. Поэтому, с научной точки зрения, никакой актуальности в его работе просто нет.
Но, может быть, там присутствует общественно-политическая актуальность?
Согласен, но заслуги г-на Полякова в этом нет. Тема партизанского движения актуальна для нашего общества уже сама по себе, так как связана с проблемой коллаборационизма и национальными отношениями – еще более актуальными темами. И г-н Поляков не зря посвятил отдельную главу так называемому татарскому вопросу. Суть этой главы – опровергнуть «миф» о коллаборационизме крымских татар или, во всяком случае, показать его незначительность в сравнении с тем же русским коллаборационизмом. В общем, такая тенденция явно прослеживается. Но, на мой взгляд, разобраться в этом автору «страшной правды» так и не удалось. Попытавшись опровергнуть этот «миф», он запутался сам и запутал своих читателей. Причина – абсолютное незнание и непонимание базовых фактов такого сложного явления, как коллаборационизм.
А был крымско-татарский коллаборационизм, факт которого сейчас активно отрицается?
Безусловно! Коллаборационисты были у всех народов и, кстати, не только у тех, которые находились на оккупированной территории. Имелись они и у крымских татар, что подтверждает масса источников. В данном случае речь о другом: каковы количественные и качественные показатели деятельности тех, кто сотрудничал с нацистами.
Можно ли на основе анализа количественных показателей назвать тот или иной коллаборационизм массовым?
Многие историки, и я в их числе, считают, что массовый коллаборационизм – это относительное понятие. Есть специальные исследования по данному вопросу, где указывается, что в любом сообществе на оккупированных территориях активные антагонисты составляли где-то процентов по десять с каждой стороны. Активные противники советской власти становились коллаборационистами. А активные сторонники шли в партизаны и подпольщики. Вот они и боролись между собой за основную массу населения, которая была объектом их влияния: политического, военного, пропагандистского и т.п.
Если же говорить о крымско-татарском коллаборационизме, то следует отметить, что на определенном этапе он выразился в более концентрированном виде, чем остальные подобные проявления. И, фактически, до конца осени 1943 г. являлся одной из опор оккупационного режима, как в военном, так и в политическом плане. Конечно, активные противники советской власти были во всех национальных группах, проживавших в Крыму. Однако, ни русские, ни украинские, ни армянские, ни болгарские коллаборационисты не имели такого значения, как их крымско-татарские «коллеги».
Цифра и факты
Вы озвучили нашим читателям численность коллаборационистов среди разных народов Советского Союза. В германских силовых структурах было 310 тысяч человек из числа русских, 250 тысяч украинцев, 50 тысяч белорусов, 17 тысяч крымских татар и так далее. Если взять данные последней предвоенной переписи и перевести абсолютные значения в относительные, то получится, что доля коллаборационистов среди русских составила 0,31%, среди украинцев — 0,89%, среди белорусов — 0,95%.
Национальный состав Крыма, по переписи 1939 года, был таким: русские — 558481 человек, татары — 218879, украинцы — 154129 и т.д. Приведите, пожалуйста, цифры, характеризующие этнический коллаборационизм среди жителей Крыма в годы Великой Отечественной войны.
В целом, можно говорить о таких цифрах. 3 тыс. – в украинских формированиях, 4 тыс. — в батальонах РОА, 7 тыс. – в частях Восточных легионов (в них, например, входили армяне) и 1 тыс. — в казачьих подразделениях. Наибольшее количество военных коллаборационистов дали крымские татары. В историографии проблемы их численность оценивается в 15–20 тыс. человек. Я предпочитаю пользоваться усредненной цифрой — 17 тыс.
На оккупированных территориях в целом и в Крыму – в частности были созданы разные коллаборационистские организации и всевозможные вооруженные формирования. Можно ли сказать, что они имели национальный характер?
Если говорить о таких организациях, которые создавались на этнической основе, то это, безусловно, национальные комитеты. В Крыму за период с 1941 по 1944 г. были созданы украинские, армянские, болгарские и крымско-татарские национальные комитеты. Причем, только последние, в силу разных причин, могли играть значительную роль. И это, несмотря на все ограничения, которые наложила на них немецкая оккупационная администрация. Что же касается русских национальных комитетов, о которых пишут некоторые некомпетентные историки, то они созданы не были. Нельзя считать «русским» и местное самоуправление, так как, во-первых, там работали люди разных национальностей (те же крымские татары), а во-вторых, эти органы в своей повседневной деятельности никогда не руководствовались установками русской национальной доктрины, в какой бы то ни было форме.
Если же проанализировать военный коллаборационизм, то следует признать, что единственными национальными формированиями в прямом смысле этого слова, которые были созданы из жителей полуострова, были крымско-татарские роты и батальоны. Городскую и сельскую полицию нельзя называть русской или украинской. Это все очень условно, потому что немцы называли и татарские батальоны украинскими, так как они были в системе органов правопорядка рейхскомиссариата «Украина». Но эти подразделения, конечно, не были украинскими в этническом плане!
Такая же ситуация и с батальонами РОА. Во-первых, их было не много (до пяти), и они существовали всего лишь три-четыре месяца. Во-вторых, серьезного участия в боевых действиях эти батальоны не принимали. В-третьих, их связь с генералом Власовым весьма условна, допускаю, что он об этих подразделениях вообще не слышал. Осенью 1943 г. батальоны РОА частью расформировали, частью «разбавили» другими частями, якобы тоже русскими. Но и после этого они не имели национального характера. Просто пишущие об этом дилетанты не знают сути вопроса.
А вот крымско-татарские роты и батальоны имели практически однородный этнический состав. Сейчас говорят, что в них служили не только крымские татары. Это так, в эти части, главным образом на командные посты, попадали и русские, и украинцы. Однако их было очень немного, и наличие этих офицеров никак не влияло на однородность этнического характера этих частей. Далее, была в крымско-татарских ротах и батальонах и своя специфика, которая также позволяет говорить об их отличии от прочих коллаборационистских частей. Это: и активная роль мусульманского духовенства в жизни крымско-татарских добровольцев, и использование национальной символики во время присяги. Ничего подобного в других формированиях, созданных из крымчан, не было.
А судьи кто?
То есть «страшную правду», открытую якобы читателям, можно назвать «страшной неправдой»? По крайней мере, в той части, где отрицается крымскотатарский коллаборационизма. Вы, кстати, писали в своей рецензии на эту книгу (желающие могут ознакомиться с ее полным текстом в электронном виде по этой ссылке), что «в принципе, содержание книги можно уместить в одной фразе: «Все рядовые партизаны – хорошие и героические, все их центральное руководство – плохое и некомпетентное, а лучше всех партизанили крымские татары, которых потом необоснованно депортировали». Тем не менее, данный подход является явно недостаточным, чтобы проанализировать такое сложное явление, как советское партизанское движение вообще и его крымская составляющая — в частности». Вот вы сейчас заявите, что Поляков не владеет методологией, а он на вас в суд подаст.
В ответ на мое мнение о своей «страшной правде» г-н Поляков написал «открытое письмо», где пообещал этого не делать, так как верит, что из меня еще получится хороший исследователь (смеется). А вообще, если говорить серьезно, то это, конечно, надо было додуматься, чтобы писать такие письма и упоминать суд, когда речь идет о научной рецензии. Критика – общепринятая процедура в научном сообществе. И если г-н Поляков претендует на звание ученого, то пусть привыкает к критическим замечаниям в свой адрес, пусть даже и нелицеприятным.
Желаем вам дальнейших успехов в научной деятельности, а научному сообществу хотим пожелать просто правды, которая базируется на цифрах и фактах, а не на эмоциях и псевдоистории.
Справка «КВ»
Олег РОМАНЬКО — крымчанин, уроженец Евпатории. Доктор исторических наук. Специалист по проблеме коллаборационизма и межнациональным отношениям в годы Второй мировой войны. Автор множества публикаций о коллаборационизме, в том числе монографий, изданных на разных языках и в разных странах: Мусульманские легионы третьего рейха. Мусульманские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1939–1945); Мусульманские легионы во Второй мировой войне; Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941–1945; Легион под знаком Погони. Белорусские коллаборационистские формирования в силовых структурах нацистской Германии; Немецкая оккупационная политика на территории Крыма и национальный вопрос (1941—1944); Иностранные формирования Третьего рейха; Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941–1944 гг. и т.д.
Пишите на адрес kuzhist@narod.ru для двухстороннего обсуждения
Немецкий унтер-офицер ведёт крымских татар, скорее всего, из отряда полиции лсамообороны╗ (под юрисдикцией вермахта)
Крымские татары
Нападая на СССР, немецкое руководство рассматривало советские народы только в качестве неполноценных рабов и, естественно, реально не собиралось давать даже часть власти советским коллаборационистам. Но по мере роста сопротивления советских народов, немцы постепенно делали различные временные лпоблажки╗, дабы не потерпеть поражение в войне. После разгромной зимы 1941-1942 гг. немецкое руководство решило сделать ставку на ряд нерусских народов, противопоставляя их русским, стравливая их и пытаясь создать нечто подобное гражданской (межнациональной) войны.
На территории оккупированного многонационального Крыма немецкое руководство решило опереться на крымских татар настроенных антибольшевистски и исторически антирусски. Крымские татары при стремительном приближении фронта стали дезертировать массовым порядком из Красной Армии и партизанских отрядов, выражать антирусские настроения. Татары стремились выслужиться перед оккупантами, показать свою лояльность, поскорее занять денежные места в новом оккупированном Крыме. Самыми бесправными на полуострове стали русские (49,6 % от населения Крыма), а хозяевами крымские татары (19,8 %). Последним отдавались лучшие дома, колхозные участки и инвентарь, для них были открыты спецмагазины, налаживалась религиозная жизнь, было разрешено некоторое самоуправление. Постоянно подчёркивалось, что они лизбранные╗. [3] Правда, после войны Крым должен был быть полностью германизирован (фюрер об этом провозгласил уже 16 июля 1941 года) [3], вот об этом татар не известили.
О том, что ждало как крымских татар, так и другие народы, живущие в Крыму, можно подглядеть на судьбе поляков, некоторые территории которых в годы Второй Мировой войны успели частично лгерманизировать╗. Вскоре после окончания польской кампании 7 октября 1939 года Гиммлер был назначен руководителем Имперского комиссариата по укреплению германской нации. Был разработан план, по которому предстояло из аннексированных Германией территорий Польши депортировать местное население, непригодное для ассимиляции, а оставшиеся территории заселить фольксдойче, т.е. иностранцами немецкого происхождения. В течение года из этих мест было выселено 1 млн. 200 тыс. поляков и 300 тыс. евреев, а на лосвобождённых╗ территориях расселилось всего 497 тыс. фольксдойче, т.е. на месте 3 аборигенов селился один счастливчик. Сам Гиммлер высказался об этой акции так: лВ Польше случалось, что мы должны были гнать при 40-градусном морозе тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч; там нам нужно было проявлять твёрдость - вы должны об этом узнать, чтобы тут же забыть, чтобы расстреливать тысячи видных польских деятелейЕ Господи во многих случаях гораздо легче идти в бой с ротой, чем подавлять ставшее помехой население с низким уровнем культуры, осуществлять казни и гнать людей, как скот, или выгонять из домов истерично рыдающих женщин╗ (лКрах нацистской империи╗, У. Ширер, М., 1998 г., с.95-96). Переселение проходило в сжатые сроки при минимальных затратах при полной безнаказанности для людей, проводивших операцию. Естественно, это повлекло за собою жертвы среди переселенцев, которых считали лнизшими╗, лнедочеловеками╗.
Но пока Крым оставался в качестве близкого тылового района действующей армии, а после зоной боевых действий, немцам временно нужен был порядок на данной территории и опора на часть местного населения. С переселением решили обождать.
Татары-лХиви╗. Крым. Февраль 1942 года
Крымские татары с лёгкостью шли на контакт с немцами, и уже в октябре-ноябре 1941 года немцы сформировали первые отряды коллаборационистов из крымских татар. И это были не только татары - лхиви╗ из военнопленных в действующей армии, коих насчитывалось 9 тыс. человек. Это были т.н. полицейские отряды лсамообороны╗ (лSelbst-Schutz╗ под юрисдикцией военной администрации) для охраны деревень от партизан, проведения немецкой политики и поддержания порядка на местах. Такие отряды насчитывали 50 - 170 бойцов, вооружались трофейным советским стрелковым оружием и миномётами и руководились немецкими офицерами. Личный состав был из татар-дезертиров из Красной Армии и из крестьян. О том, что татары пользовались особым расположением, говорит то, что 1/3 полицейских лсамообороны╗ носила немецкую военную форму (правда, без знаков различия) и даже каски. [2] В тоже время белорусские полицейские части лсамообороны╗ (статус славян был самым низким) ходили во рванье - гражданской разномастной одежде или советской форме, прошедшей лагеря. [8] Характерно, что набором в эти батальоны занималась айзатцгруппа лД╗, т.е. подразделение задачей которого являлось истребление евреев, коммунистов и лнелояльных╗. За лето-осень 1941 года сама айзатцгруппа лД╗ на Украине и в Крыму уничтожила около 40 тыс. человек. [2]
Позднее, когда полиция была передана под юрисдикцию гражданской администрации, частично на базе отрядов лсамообороны╗ была создана лвспомогательная полиция порядка╗ (лSchuma╗). Кроме обычных сельских и городских отрядов полицейских, к октябрю 1942 года было создано 8 батальонов лSchuma╗ (лSchutzmannschaft-Bataillone╗, лБатальоны вспомогательной полиции порядка╗) численность каждого из них варьировалась от 258 до 679 человек под командованием аборигена, за которым присматривали 9 немцев. Батальоны вооружены были сильнее, но и задачи у них были посерьёзнее - операции против партизан, уничтожение деревень, охрана концлагерей. [2] Интересные были у этих полицейских знаки различия - на форме вермахта или полиции чёрные погоны со свастикой, на головном уборе свастика в венке и, наконец, на левом рукаве кителя - свастика в венке с девизом: лВерный - Храбрый - Послушный╗. [3] Контингент полицейских батальонов - лхиви╗ из немецкой армии, гражданские добровольцы и немного военнопленных. [3]
Крымский татары приняли деятельное участие в антисоветской борьбе. По немецким данным в германских вооруженных силах и полиции прошло службу от 15 до 20 тысяч крымских татар, что составляет около 6-9 % от общего количества крымских татар (за 1939 год). В тоже время в РККА на 1941 год было лишь 10 тыс. татар, многие из которых дезертировали и позднее служили немцам. Также около 1,2 тыс. крымских татар были лкрасными╗ партизанами и подпольщиками (177 дезертировали из партизанских отрядов). [2]
Боец отряда татарской лсамообороны╗. Зима 1941 - 1942 гг. Крым. [2]
Рвение татар служить новым хозяевам отметил сам фюрер: 24 мая 1942 г. в рейхстаге он в своей речи заявил, лчто в частях германской армии, наряду с литовскими, латышскими, эстонскими и украинскими легионами, принимают участие в борьбе с большевиками, также татарские вспомогательные войска... Крымские татары всегда отличались своей военной доблестью и готовностью сражаться. Однако, при большевистском господстве им нельзя было проявить этих качествЕ Вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами германской армии в борьбе против большевизма╗. [2] Действительно, татары из полицейских батальонов лSchuma╗ неплохо справлялись с карательными акциями против славян или греков, которые к тому времени составляли подавляющее большинство крымских партизан. Мужчины, во время карательных акций, расстреливались, дома грабились и сжигались, а женщины и дети отправлялись в лагеря или выселялись. [3] Есть сведения, что деревни Саблы, Лаки и Чаир были сожжены за помощь партизанам вместе с населением именно татарскими карателями...
Кстати, рвение татар служить немцам было экономически выгодно - всем татарам, вступившим в армию в качестве лхиви╗ или в полицию отдавалось по 2 га земли в собственность. При этом отдавались лучшие куски земли, даже за счёт тех крестьян, которые не успели вступить в эти формирования. Кроме земли, были мелкие приятные услуги - бесплатное питание в спецстоловых для семей, ежемесячные или единовременные пособия и др. [3] Надо сказать, что в татарских полицейских подразделениях велась активная национальная антирусская пропаганда.
Крымские татары-пособники немцев не просто воевали и служили немцам - они, почему-то были особенно жестоки к своим противникам. Возможно, плохое отношение к врагу у большинства татар и чрезвычайная жестокость отдельных татар можно объяснить стремлением выслужиться перед немцами, подражать им, а может некоторые действительно восприняли уничтожение пленных и мирных жителей как борьбу татарского народа за лнезалежность╗. Воспоминания выживших пленных оставили множественные факты таких зверств.
Например, 2 июля 1942 года в ходе боёв за Севастополь советский катер получил пробоины и был вынужден пристать к берегу возле Алушты. Солдаты и моряки с катера в ходе боя с крымско-татарскими коллаборационистами (скорее всего, это была татарская лсамооборона╗) были пленены. Пленных начали расстреливать, и только подоспевшие итальянские моряки спасли пленных. [3]
Некий В. Мищенко был пленён в ходе боёв за Севастополь, и летом 1942 года прошёл в колонне пленных до лагеря военнопленных лКартофельный городок╗, который располагался в пределах Симферополя. Он выжил, и по его словам, из трёх тысяч человек в этой колонне до лагеря дошла только половина. Остальные были расстреляны по пути конвоем, состоящим из немцев и их пособников - татар. [3]
Пленный краснофлотец-радист, Н. А. Янченко, из учебного отряда Черноморского флота рассказывал:
л4 июля попал в пленЕ По дороге нас конвоировали предатели из татар. Они били дубинками медперсонал. После тюрьмы в Севастополе нас конвоировали через Бельбекскую долину, которая была заминирована. Там очень много погибло наших красноармейцев и краснофлотцев. В Бахчисарайском лагере набили нас, яблоку негде упасть. Через три дня погнали в Симферополь. Сопровождали нас не только немцы, но и предатели из крымских татар. Видел один раз, как татарин отрубил голову краснофлотцу╗. [30]
Лейтенант И. П. Михайлик, командир истребительного батальона из 20-й авиабазы ВВС ЧФ вспоминал:
лЕнам объявили, что раненым, которые могут идти, разрешается идти в общей колонне, но если кто отстанет, то будет расстрелян. Так оно и было на всём пути до БальбекаЕ На Бальбеке немец-переводчик объявил, чтобы комиссары и политруки вышли в указанное место. Затем вызвали командиров. А в это время предатели из крымских татар ходили между пленными и выискивали названных людей. Если кого находили, то сразу уводили и ещё человек 15-20, рядом лежавших╗. [30]
Опьянённые властью пронемецки настроенные руководители Бахчисарайского и Алуштинского мусульманских комитетов (создание таких органов - очередная немецкая поблажка) в порядке личной инициативы предложили немцам попросту уничтожить всех русских в Крыму (напомню, что до войны русских было ╜ от всех жителей Крыма). Такие этнические чистки были проведены в двух деревнях Бахчисарайского района силами татарской лсамообороны╗. Однако немцы не поддержали инициативу - война ещё не окончилась, да и русских было слишком много. [3]
Как только Красная Армия начала гнать фашистов обратно, немцы были выгнаны с Кавказа, был блокирован Крым, начался обратный процесс - разложение подразделений крымских татар лдобровольцев╗, дезертирство или даже их переход в партизанские отряды. Эти люди спасали свои шкуры, желали выслужиться и замолить прошлые грехи до прихода Красной Армии. Татарские крестьяне стали поддерживать партизан... [3] К тому времени немцы показали своё истинное лицо - нужда заставила развернуть оккупационную политику и репрессии в полной мере и против татар... [5]
Парад крымско-татарского полицейского батальона лSchuma╗. Крым. Осень 1942 года
Наиболее значимым был переход части полицейских-татар (в источнике [3] говорится об около 60 полицейских) 152-го батальона лSchuma╗ под командованием некого майора Раимова осенью 1942 года. Сам Раимов отчаянно желал получить прощение - было чего бояться, много за ним было грешков. Дело в том, что этот житель крымской деревни Коуш один из первых согласился возглавлять отряд лсамообороны╗ ещё в ноябре 1941 года. Добросовестной учёбой в Германии [3] и службой в полиции он дослужился до должности командира 152-го батальона лSchuma╗ и получил чин майора, а потом ещё и два Железных Креста. Раимов был отправлен в Москву и казнён, а его люди остались в партизанах. [3]
Осиротевший 152-й полицейский батальон с января 1943 года охранял концлагерь, находящийся на территории совхоза лКрасный╗, где за 2,5 года оккупации было уничтожено 8 тыс. жителей Крыма. Бывший старший лейтенант Красной Армии В. Файнер вспоминал: лИздевательства над военнопленнымиЕ не имели предела. Добровольцы-татары вынуждали (какого-нибудь военнопленного) показывать на себя, что они евреи, затемЕ выдавали несчастного, за что получали 100 марок╗. Заключённые лагеря также пополнялись в ходе карательных акций, которые проделывал те же татары из 152-й батальона. [2]
Отряд татарской лсамообороны╗. Зима 1941 - 1942 гг. Крым. [2]
Особенно сильный приток татар в партизанские отряды начался осенью 1943 года. К декабрю их пришло в партизаны 406 человек, из которых 219 служили до этого в полиции или батальонах лSchuma╗. На 15 января 1944 года насчитывалось уже 598 партизан-татар - это около 1/6 части всех крымских партизан. Под влиянием пропаганды партизан среди татарского населения и в лдобровольческих╗ частях, во многих батальонах осенью-зимой 1943 года были созданы просоветские подпольные организации. [3] Всё же надо сказать, что даже раскаявшиеся татары не спешили перебежать к партизанам, от которых ждали жестокой расправы.
Доносчики сообщали своим хозяевам о разложении татарских лдобровольческих╗ подразделений и готовившихся переходах к партизанам. Начались репрессии - например, командир 154-го батальона лSchuma╗ А. Керимов был арестован немцами лкак неблагонадежный╗, в 147-м батальоне 76 человек были арестованы и расстреляны лкак просоветский элемент╗, но уже в январе 1944 года начальник штаба этого батальона Кемалов готовил его к переходу на сторону Красной Армии, [2] который частично удался. [3] В результате 1/3 батальонов лSchuma╗ оказались ненадежными и были разоружены самими немцами, а их личный состав помещен подыхать в концлагеря. 28 февраля 1944 года командующий войсками вермахта в Крыму писал Розенбергу: лПоследнее время татары оказались крайне ненадёжными...╗. [3]
Крымские татары на немецкой службе. Форма румынская. Крым, 1943 год. Скорее всего, это полицейские из батальона лSchuma╗
Самые же отпетые коллаборационисты-татары запятнавшие руки в крови или же просто желавшие бороться за своих новых немецких друзей, продолжили борьбу в Татарской горно-егерской бригаде войск СС № 1 (Waffen-Gebirgsjager-Brigade der SS (tatarische № 1)) и других формированиях. [3]
Из-за своего отношения к советской власти крымские татары были выселены из Крыма. Характерно, что крымские славяне восприняли сей факт с пониманием и одобрением. [3] В Интернете можно найти много историй, как солдаты фронтовики - крымские татары, имеющие много советских наград, оказались репрессированными вместе со всеми. Такова была расплата для одних за предательство других.