19 апреля 2013, 19:21 | Общество | Дмитрий Евстифеев
Пономарев: «Приду ли я в качестве инвестора в «Сколково»? Черта с два»
Комментарии 58
«Известия» публикуют стенограмму одной из лекций депутата Госдумы Ильи Пономарева, за которую он получил от руководства наукограда $30 тыс.
Следственный комитет России в рамках дела о махинациях с бюджетными средствами в инновационном центре «Сколково» собирается изучить тематику, содержание и научную ценность лекций депутата Госдумы Ильи Пономарева, за которые он получил в общей сложности около $300 тыс. «Известия» приводят дословную распечатку одной из таких лекций Пономарева, хронометраж которой составил чуть более 10 минут и за которую он также получил $30 тыс.
«Прошу прощения, я немного опоздал. Я пришел не так поздно, судя по этой презентации. Я, конечно, не хочу выступать в стиле «пришел поручик и все обоср...», но, честно говоря, мне кажется, что проекта-то пока на данный момент нет. То есть имеется проект здания, а проекта инкубатора нет.
Во-первых, потому, что успех инкубатора определяется не зданием. Успех инкубатора прежде всего определяется тем местом, в котором он построен. Причем вероятность успеха, я бы сказал, обратно пропорциональна квадрату расстояния от источника кадров. А остальное — условно, как будет выглядеть здание, какого оно будет размера, как будут спроектированы этажи — это может быть таким как бы полупроходным баллом. Это даже не необходимое условие его успеха. То есть я видел в разных странах инкубаторы как с физическим пространством, так и без физического пространства, в переоборудованных жилых домах, в офисных центрах, в недостроенных офисных центрах, которые не могли сдать собственники и которые были отданы инноваторам.
И точно так же у нас в стране достаточно много примеров. У нас есть пример двух-трех успешных проектов, в некоторых из которых я принимал непосредственное участие, а есть порядка 30–40 полностью провальных проектов, в некоторых из которых я тоже принимал участие. И качество, и конфигурация помещений не коррелируют с успехом вообще. Я бы даже аккуратно предположил обратную корреляцию, то есть дело не в помещениях. А просто там, где люди были побогаче и помещения построили получше, они еще меньше думали относительно того, как инкубатор сделать. Поэтому в хороших помещениях вероятность успеха у нас в стране получилась больше, хотя в целом, конечно, наверное, такой корреляции быть не должно.
Ну и даже надо сказать, что с точки зрения помещения из конкретного опыта у нас в стране целый ряд цифр, который у нас написан, является утопичным. То есть, если вы закладываете в проект Т-3 класса дата-центр, который, с моей точки зрения, здесь на фиг не нужен, в такие деньги вы не уложитесь совершенно железно.
Есть стоимость приведенная оборудования рабочего места, то есть я могу сказать, что в первой очереди новосибирский технопарк, который со всех точек зрения можно считать таким инкубатором. Если посмотреть на ваш проект, то это примерно это. С учетом центров коллективного пользования, в которых стоит довольно дорогое оборудование, закупленное, и так далее, пересчитанная стоимость 1 кв. м составила примерно $1,4 тыс.
И я могу сказать, что отвечаю, что мы не воровали. Потому что все остальные проекты у нас в России у нас выходят при стоимости строительства порядка $3–4 тыс. В других регионах я видел примерно такие цифры. Поскольку мы работали за свои деньги, то я отвечаю, что меньше будет сделать очень трудно и это очень хорошая стоимость. Соответственно отсюда получается примерно стоимость рабочего места.
Ну и второй, самый значимый фактор успеха инкубатора после месторасположения — это, как было справедливо отмечено, то, кто является создателем этого самого инкубатора. Одна из самых больших проблем, которая есть у всех наших проектов государственных, — это не то чтобы отсутствие авторитета людей, создающих эти проекты, а скорее наличие отрицательного авторитета. Поэтому даже тогда, когда проекты построены правильно, а у нас есть примеры проектов, которые построены правильно, нормальные люди туда не идут. Потому что они заранее предполагают распил и для них громкие фамилии с точки зрения большого бизнеса абсолютно ничего не значат.
Поэтому если этот проект не делает кто-то, кто является авторитетным интерпренером и кто может обеспечить набор стартовых проектов, которые придут просто с ним, то каким бы ни было шикарным здание, и даже если вы будете его бесплатно сдавать, оно будет неуспешным. Я могу сказать, что у меня есть порядка двух десятков проектов в России, в которых я являюсь инвестором, и ни один из них не поедет в подобного рода здание. Я лучше буду платить в три раза больше за недвижимость, поскольку для меня это не играет никакой роли: в структуре себестоимости стартапа стоимость офиса — ну там 5 процентов, 6 процентов. И даже если он будет стоить в два раза выше рыночной стоимости — для меня это не играет никакой роли. Для меня будет играть роль, кто сидит рядом. И это является самым принципиальным.
Например, в «Цифровом Октябре», в котором сейчас нет помещений и реально дорогая недвижимость, проект работать будет. А отъехать от него на километр, в Москве, например, проект работать не будет. Просто потому, что нет соответственно критической массы.
Ну это как бы основные соображения на эту тему, и, наверное, последнее что я хотел сказать. Если развить эту мысль относительно стоимости, на мой взгляд, вообще вся эта инкубаторская история, она будет успешной только тогда, когда вы будете относиться к нему как к хорошему девелоперскому проекту. Не прятать то, что вы хотите сделать девелоперский проект, а, наоборот, рекламировать то, что вы хотите сделать хороший девелоперский проект.
То есть самые успешные в мире инкубаторы, которые опираются на недвижимость, то есть они только тогда успешны, когда это хороший девелоперский проект. Мы с Иваном, например, были в CIC в Бостоне. Его создатель является мало того, что авторитетным человеком, и правильно выбрано место для инкубатора с точки зрения того, что заложено в проект. Место расположения, близость к MIT, Android, который был одним из первых арендаторов, — он появился в одном из соседних зданий и потом был куплен «Гуглом». При этом стоимость аренды в полтора раза выше, чем на бостонском рынке недвижимости. Помещения нарезаны вплоть до полутора метров, и друг у друга все на ушах стоят. То есть есть помещения, где сидят вольготно и расслабленно, а есть вот такое. И попасть в него очень сложно, потому что те площади расконтрактованы и он постоянно растет. То есть важна не стоимость, а среда, в которую человек попадает.
Спасибо.
Да, я насчет этой мысли, просто она очень правильная. Хотел бы подчеркнуть, что здесь все вопрос репутации. Потому что вот есть, например, «Сколково», оно отбирает какие-то проекты. Я с удовольствием все свои проекты отсылаю туда. Потому что считаю, что там все налоговые льготы, а глядишь еще и грант получишь. Почему и нет. То есть я езжу по всей стране и говорю: «Сколково», «Сколково», «Сколково». Приду ли я в качестве инвестора в «Сколково»? Да черта с два я туда приду! Они не понимают ничего в инновациях и не отвечают за деньги, которые вкладывают. Поэтому средний уровень проектов, которые находятся в «Сколково», такой же, как если я их набираю с рынка. Там случайные проекты. А может быть и хуже, чем если они придут с рынков...
Если, например, с Белоусовым работать, то там проекты уже отобраны. Если прихожу в «Цифровой Октябрь», то там тоже проекты отобраны: Егор Тушинский, Дима Репин, они отобрали под себя проекты. И, доверяя им, я могу с ними работать дальше. Если такой человек возникает, это и есть вопрос продвижения дальше проектов на рынке. Можно сколько угодно вступать в формальные структуры, но они не будут работать, если нет человека, на которого все приходят. А если они есть, то не надо создавать формальные истории, они сами создадутся, потому что все заинтересованы».
Госдума проверит законность получения Пономаревым денег от «Сколково»
Комментарии 12
Результаты проверки могут стоить депутату от «Справедливой России» мандата
Фракция «Справедливой России» в Госдуме может потерять еще одного депутата. Комиссия по доходам организовала проверку документов Пономарева на предмет соответствия суммы, указанной в декларации, реальному положению дел. Об этом сообщил «Известиям» заместитель председателя комиссии Владимир Поздняков.
По словам Позднякова, члены комиссии намерены провести расследование и сравнить размер доходов, полученных от сотрудничества с фондом «Сколково», с задекларированными денежными средствами.
— Большинством голосов приняли, что проверка нужна. Сейчас проверка организуется, комиссия получит документы и сделает компетентное заявление.
Глава комиссии по доходам Николай Ковалев подтвердил «Известиям», что проверка будет. Также он отметил, что ситуация, сложившаяся вокруг Пономарева, вызывает сомнения.
— Конечно, когда огромные средства молодой человек получает за свою деятельность, значит, какое-то здесь лукавство, — заявил Ковалев.
Согласно декларации, Пономарев, который подозревается в незаконном получении от «Сколково» $750 тыс., в 2010 году заработал 1,9 млн рублей, в 2011-м — 9,828 млн, а в 2012-м — 9,852 млн рублей.
Источник в думской комиссии по доходам рассказал «Известиям», что если подтвердятся несостыковки в декларациях Пономарева, где обнаружится, что часть суммы гонораров от «Сколково» он скрыл, то это грозит ему лишением мандата.
— Это серьезное нарушение. По нашим правилам, он должен будет лишиться статуса депутата Государственной думы, — говорит собеседник.
Сам депутат все обвинения отрицает, однако он считает суд нормальным способом разрешения ситуации.
— Если будут данные о каких-либо нарушениях с моей стороны и о том, что работа не сделана, то тогда нужно подавать в суд, — сказал Пономарев в интервью «Известиям». — Я бы поступал точно так же.
Также депутат в очередной раз подчеркнул свою невиновность в деле о хищениях в «Сколково».
— Никаких нарушений там, естественно, нет, поэтому и оснований ни для каких судов не будет.
В свою очередь, член фракции «Справедливая Россия» Александр Агеев пояснил, что для партии важно, чтобы рассмотрение данного дела было объективным.
— Единственное, что я знаю, он (Илья Пономарев. — «Известия») уделил массу времени и внимания «Сколково». В интересах Российской Федерации занимался развитием самого «Сколково», чтобы оно не стало мертворожденным ребенком, как это часто у нас бывает — даже при выделении больших средств идея не работает, — заверил Агеев, отметив, что на последнем заседании фракции Пономареву коллеги предложили самому отказаться от неприкосновенности, чтобы следственные органы могли проверить его.
В 2010 году Пономарев заключил договор со «Сколково» на выполнение работы по теме «Коммерциализация технологий и международное продвижение инновационных компаний» до конца 2011 года. Работа была выполнена в срок, депутат получил за нее 13 млн рублей.
Год спустя депутат договорился с инноградом на проведение 10 лекций. За их чтение Пономарев должен был получить $300 тыс. Однако они вызвали у Следственного комитета подозрения, так как продолжительность многих из этих лекций составляла 20 минут, а некоторых не было и вовсе.