От K
К K
Дата 08.04.2012 07:55:04
Рубрики Прочее;

<Арабская весна>. Год спустя

<Арабская весна>. Год спустя
http://nvspb.ru/tops/arabskaya-vesna-god-spustya-48051

Год назад страны Ближнего Востока и Северной Африки внезапно охватил
революционный пожар - тысячи молодых людей, словно по мановению волшебной
палочки, синхронно вышли на улицы городов, требуя перемен, демократии и
социальной справедливости. Стихийные протесты привели к падению светских
правителей, чья единоличная власть еще вчера казалась незыблемой. Президент
Туниса с позором бежал из страны под давлением народного гнева. <Египетского
фараона> сместили, а затем отдали под суд его же генералы. Колоритного вождя
Ливии зверски убили собственные сограждане, а лидер Йемена нехотя передал власть
законно избранному преемнику. Но как после свержения диктаторов изменилась жизнь
в странах победивших <жасминовых революций>? И к чему может привести следующая
волна <арабской весны> - к дальнейшему демократическому пробуждению или к
исламистскому безумию?..


Тунис. Исламизм с человеческим лицом?

Именно в этой туристической стране, расположенной на территории древнего
Карфагена, впервые поднялось революционное цунами под названием <арабская
весна>. Все началось еще зимой 2010 года, когда 26-летний торговец-зеленщик
Мохаммед Буазизи, доведенный до отчаяния безработицей и несправедливостью,
поджег себя прямо на улице. Ролик выложили в Сеть. Посмотрев его, тысячи
тунисцев увидели в этом парне себя. И буквально за считаные дни города страны
захлестнули настолько гневные демонстрации, что президент-автократ Зин
эль-Абидин Бен Али, правивший до этого более двадцати лет, 14 января 2011 года в
страхе бежал в Саудовскую Аравию.

За прошедший год Тунис изменился радикально. Вплоть до <жасминовой> революции он
считался самой светской, европеизированной и демократической страной
мусульманского мира. В тунисском обществе процветали прогрессивные нравы -
полигамия находилась под запретом, а женщины могли свободно гулять по улицам
чуть ли не в мини-юбках. Однако на протяжении 2011 года страна постепенно
вставала на путь бархатной исламизации, повинуясь общему ближневосточному
поветрию. Настоящим шоком для демократической общественности Туниса и Запада
стали результаты октябрьских выборов в Национальное конституционное собрание, на
которых, набрав 40 процентов голосов, победили умеренные исламисты из партии
<Эн-Нахда> (<Возрождение>) во главе с Рашидом Ганнуши.

Лидер исламистов, впрочем, понимает, какого калибра должна быть лапша, чтобы она
с успехом повисла на ушах европеизированных тунисцев. Он постоянно говорит о
том, что его идеал не мракобесная Саудовская Аравия, а прогрессивная Турция
Эрдогана, где ислам и демократия идут рука об руку. И даже в Национальном
конституционном собрании он, как заправский европейский политик, создал коалицию
с <Республиканским конгрессом>, чей представитель - Монсеф аль-Марзурки -
недавно стал президентом.

Одна беда - по мере усугубления экономического кризиса все больше и больше
тунисцев, отчаявшись найти достойную работу, начинают искать в религиозном
экстремизме убежище от чисто мирских бед. А таковых действительно немало -
экономический рост опустился в прошлом году до нуля процентов, доходы от туризма
упали наполовину, а число безработных достигло 700 тысяч человек (из 3,5
миллиона активного населения). В общем, после свержения Бен Али проблемы только
усугубились. И вот уже десятки тысяч бородатых мужчин выходят, потрясая
кулаками, на улицы городов, требуя введения шариата.

Мы выходили делать революцию просто потому, что устали жить в стране, где вообще
ничего не происходит. К сожалению, с уходом Бен Али эти проблемы никуда не
делись, но мы все равно надеемся на лучшее - без наших усилий манна небесная на
нас не свалится. Правда, я пока не знаю, куда мне податься после университета, -
прислуживать иностранным туристам, как это делают мои друзья, ужасно не хочется.
Не обрадовала меня и победа клерикалов из <Эн-Нахда>. Внешне они вроде цивильные
люди, но лицемер Ганнуши - не тот, за кого он себя выдает. И если они начнут
насаждать шариат, то это будет означать кражу нашей революции. Мои родители
особенно боятся исламизации и уже жалеют, что Бен Али бежал из страны.

Вали Аббас, студент-экономист


Египет. В объятиях перманентной революции

Еще недавно египтяне выглядели самым счастливым народом на Земле - тысячи людей
радостно обнимались на каирской площади Тахрир, когда престарелый <фараон> Хосни
Мубарак отрекся от престола 11 февраля 2011 года. Тогда, после падения
автократа, казалось, что в стране моментально наступит процветание и истинная
демократия.

Прошел год - революция стала перманентной и кровавой, но жизнь в Стране пирамид
ничуть не улучшилась. Египетская экономика рухнула за считаные месяцы - заводы
загружены на 50 процентов мощности, безработица подскочила до 23 процентов, а
золотовалютные резервы, доставшиеся от <казнокрада Мубарака>, проедены
наполовину. Туристическая отрасль несет миллиардные убытки, поскольку поток
отдыхающих за год сократился на треть.

Может быть, в Египте стало больше свободы и демократии? Увы. Вместо одного
старика генерала страной правят несколько престарелых вояк с авторитарными и
коррупционными наклонностями. Военная хунта во главе с маршалом Хусейном Тантави
до сих пор не отменила режим чрезвычайного положения, жестко подавляет
демонстрации, пытаясь выторговать себе статус надпартийного арбитра - по примеру
Турции. Но если год назад в Каире скандировали: <Народ и армия едины!> - то
теперь на недавних кумиров в погонах вешают всех собак: упадок экономики и
неспособность побороть хаос.

На фоне крушения революционных надежд миллионы отчаявшихся египтян уповают
только на Аллаха. По итогам недавних выборов в парламент три четверти мест
достались исламистам - Партии свободы и справедливости (ширма
<Братьев-мусульман>) и салафитам из партии <Ан-Нур> (<Свет>). Почувствовав свою
силу, мрачные бородачи надеются вскоре подмять под себя армию и построить в
Египте исламское государство. По всем прогнозам, на майских выборах президента
наибольшие шансы на победу имеет <брат-мусульманин> - Хейрат аш-Шатер.

Впрочем, исламисты едва ли способны запустить в стране экономическое развитие. И
тогда, чтобы удержать власть, они могут раскрутить народ на <священную войну>
против Израиля. О росте радикальных настроений свидетельствует осенний погром,
устроенный исламистами в израильском посольстве. В роли же внутреннего врага все
чаще выступают христиане-копты, которые после кровавого разгона их демонстрации
9 октября тысячами побежали на Запад.

Когда год назад мы стояли на площади Тахрир и ждали ухода Мубарака, это были
одни из самых счастливых мгновений в моей жизни. Тогда мы все почувствовали себя
народом, от которого что-то зависит и чей голос наконец-то услышали. Вот только
результаты революции меня разочаровали - безработица растет, коррупция никуда не
уходит, а военные тянут с реформами, чем только играют на руку
<Братьям-мусульманам>. Как православный христианин, я начинаю опасаться за свою
жизнь, ведь если эта публика придет к власти, то нас тут всех перережут. Да и с
работой стало туго: отели не заполняются, пляжи пустуют, одна отрада - русские
туристы. Я подумываю перебраться в Европу, но кому я там нужен?

Джамиль эль-Дин, туристический гид


Йемен. В воронке политического хаоса

Из свергнутых на волне <арабской весны> диктаторов дольше всех продержался
йеменский президент Али Абдалла Салех. Еще в прошлом январе против него
взбунтовалась столичная либеральная молодежь, вдохновленная примером тунисских и
египетских сверстников. Однако хитрый интриган Салех оказался крепким орешком -
трижды в 2011 году он обещал уйти в отставку, но каждый раз находил повод
остаться. Даже после покушения 3 июня он продолжал держаться за свой пост,
несмотря на тяжелейшее ранение. Лишь когда Салех убедился, что его ухода жаждут
все - оппозиция, собственное окружение, США и Саудовская Аравия, - он 23 ноября
отдал власть в обмен на гарантии безопасности.

Сейчас Йемен возглавляет бывший вице-президент страны - Мансур аль-Хади, а в
правительство входят как представители прежнего режима, так и его оппоненты.
Однако вряд ли <старые новые власти> смогут решить застарелые йеменские
проблемы, которые с началом <арабской весны> переросли в разряд гуманитарной
катастрофы. Так, половина йеменцев оказалась за чертой бедности, более 40
процентов детей недоедают, а каждый третий взрослый регулярно голодает. Запасы
нефти, благодаря которым раньше пополнялся бюджет, практически исчерпаны. Но
самое страшное - в стране заканчиваются водные ресурсы, из-за чего стоимость
воды за прошлый, <революционный> год подскочила в 10 раз!

Тем временем страну стремительно засасывает воронка политического хаоса. Жители
южных областей, которые в начале 1990-х силой присоединили к северному Йемену,
все громче поговаривают о независимости. Общество разрывают религиозные
противоречия между суннитами и шиитами. Не остаются в стороне и алчные племенные
вожди, которые грызутся за гуманитарную помощь и остающиеся природные ресурсы. В
общем, Йемену в лучшем случае уготовлена судьба Судана, распавшегося на два
государства по линии север-юг, а в худшем - Сомали, где наступило раннее
средневековье.

На этом фоне начинают сбываться мрачные прогнозы экс-президента Салеха о том,
что после его отставки страна вскоре перейдет в руки исламистов. В южных
провинциях Йемена прочно обосновались бойцы <Аль-Каиды на Аравийском
полуострове>, которые пару недель назад захватили целую военную базу, убив около
200 человек. Эти многоопытные бойцы джихада создали себе мощнейший плацдарм, с
которого могут начать массированное наступление на следующем этапе <арабской
весны>. В общем, ситуация в Йемене настолько ужасна, что мировые СМИ ее
старательно замалчивают, выводя на передний план Сирию, Ливию и Египет.

Я с прошлой зимы участвую в студенческом движении и считаю, что уход Салеха -
это во многом наша заслуга. Если бы молодежь не заявила о себе, то наш царек
сидел бы на своем троне еще тридцать лет. Сколько еще можно это терпеть! В
стране голодают, не хватает воды, экономика - это в основном контрабанда оружия,
боеприпасов и наркотиков. Какие тут могут быть перспективы? Правда, с его уходом
ничего не поменялось - люди из клана Салеха по-прежнему сидят в правительстве и
на государственной службе. Я бы хотел увидеть новые лица, поскольку <Аль-Каида>
не лучшая альтернатива.

Ибрагим аль-Джунди, студент-филолог


Ливия. Война всех против всех

Если составлять мнение о ливийских событиях по репортажам западных СМИ, то можно
расплакаться от умиления. Непокорные ливийцы поднялись против эксцентричного
диктатора Муамара Каддафи, победили в гражданской войне при <миротворческой>
поддержке НАТО и теперь (пусть не без издержек) идут в светлое демократическое
будущее. Увы, но в реальности страна дрейфует в направлении не Швейцарии, а
скорее Ирака и Сомали.

Шаг за шагом отважный ливийский народ завоевывает свободу от бесплатной
медицины, образования, социальных пособий и прочих притеснений <кровавого
режима>. Миллиарды Каддафи, арестованные на счетах в европейских банках, в
страну победившей демократии так и не вернулись. Куда они делись - у иностранных
<благодетелей> не спрашивают, поскольку они сами пребывают в кризисе. На этом
фоне многие ливийцы все чаще ловят себя на мысли: <А ведь при Каддафи жилось
неплохо!> Дошло до того, что сторонники убитого в октябре <брата-лидера> в
начале года даже ненадолго захватили город Бен-Валид.

Тем временем Ливия после падения <бедуина Каддафи> буквально рассыпается на
глазах. Переходный национальный совет (ПНС) во главе с Мустафой Абдель Джалилем
имеет не больше власти, чем временное правительство Александра Керенского в 1917
году. Он не контролирует даже Триполи, проводя свои заседания тайно, словно
масонская ложа. Неудивительно, что шейхи 300 племен, населяющих нефтеносную
провинцию Киренаика, в феврале заикнулись о создании независимого государства -
Барка.

На фоне коллапса ливийской государственности страна погружается в кровавый хаос
войны всех против всех. Так, агрессивные революционеры пытаются добить
сторонников Каддафи, исламисты из <Ливийской исламской боевой группы> и
<Аль-Каиды Магриба> ведут джихад против либералов, отдельные арабские и
берберские племена борются друг с другом за нефтяные доходы. Наконец, белые
ливийцы вырезают негритянское население. По данным правозащитной организации
Human Rights Watch, после падения <кровавого режима> в Ливии каждую неделю
убивают около 70 человек. Однако страны Запада что-то не спешат устанавливать
<бесполетную зону> и защищать мирное население - они слишком увлечены дележом
нефтяных скважин.

По всем прогнозам, на гребне революционной волны должны всплыть исламисты. Даже
либеральный лидер ПНС Мустафа Абдель Джалиль пообещал написать конституцию на
основе шариата и узаконить гаремы. Военным комендантом Триполи он назначил
выходца из <Аль-Каиды> Абдельхакима Бельхаджа, который вскоре отправился в Сирию
на очередные революционные подвиги. Этот <пес войны> наладил в стране лагеря для
подготовки боевиков, которые наряду с нефтью и оружием стали главным экспортным
товаром Ливии.

После смерти Каддафи у нас царил дикий энтузиазм - люди обнимались, бескорыстно
помогали друг другу и строили грандиозные планы. Своих друзей я сразу
предупреждала: ни одна революция до добра не доводит - как человек, переживший
гибель Советского Союза, я это хорошо понимаю. Теперь банальные истины доходят и
до ливийцев. Еще бы - цены подскочили в три раза, зарплаты задерживают месяцами,
а вечером на улице лучше не появляться: стреляют! Многие ностальгируют по старым
временам, хотя о симпатиях к Каддафи лучше не заикаться: за это можно и в тюрьму
сесть.

Вера Осипенко, медсестра с Украины, жительница Триполи



тем временем:


Страны, которые затронула <арабская весна>


Марокко

На массовые демонстрации в феврале 2011 года король Мохаммед VI отреагировал
демократической реформой, превратив страну в конституционную монархию. На первых
парламентских выборах в ноябре победу одержали умеренные исламисты из <Партии
справедливости и развития>. Как и в Тунисе, они ориентируются на турецкую
модель.


Алжир

В феврале страну охватили массовые волнения, устроенные местным исламистским
подпольем. Президент Абдельазиз Бутефлика подавил мятеж, но от демократических
уступок отказался. Алжирская элита хорошо знакома с исламистами по
кровопролитной гражданской войне 1990-х годов.


Иордания

В феврале-марте казалось, что иорданская монархия не переживет революцию и уйдет
в небытие вслед за тунисским и египетским диктаторами. Однако король Абдалла II
пошел на уступки, согласившись поменять непопулярное правительство. Авторитет
монарха по-прежнему высок, ведь его родословная восходит к самому пророку
Мухаммеду.


Бахрейн

В нефтяном королевстве в феврале взбунтовалось шиитское меньшинство - скорее
всего, не без участия Ирана, стремящегося стать региональной державой. Король
Хамад ибн Иса аль-Халифа в панике обратился за помощью к Саудовской Аравии,
которая прислала в страну свои войска для подавления мятежа. В итоге мирную
демонстрацию расстреляли из пулеметов на глазах у всего мира. Однако США это
преступление <не заметили>, поскольку в союзном Бахрейне расположена база
американского Пятого флота.



резюме


Джинн, выпущенный из бутылки:

Если в первой половине 2011 года <арабская весна> породила надежды на
демократические перемены в исламском мире, то сейчас их сменили мечты о том, что
это безобразие когда-нибудь закончится. Еще бы - во всех странах, где
похозяйничал <революционный ураган>, мы не видим никаких положительных перемен.
<Арабская весна> уже унесла 60 тысяч жизней, а экономический ущерб, по данным
МВФ, составил примерно 55 миллиардов долларов.

По сути, исламская цивилизация сегодня переживает уже второй за полвека
<пассионарный взрыв>. До этого нечто подобное наблюдалось в 1950-е годы, когда в
арабских странах пришли к власти арабские социалисты и националисты. Тогда
идеалы социальной справедливости, созвучные духовным ценностям ислама,
вдохновили арабов на небывалый культурный и экономический прогресс и помогли им
построить современные и процветающие (по ближневосточным меркам) общества. Но к
началу XXI века светские диктаторы забронзовели, погрязли в коррупции и
перестали развивать свой <исторический проект>. Это породило атмосферу застоя, в
которой продвинутая городская молодежь стала требовать западной демократии и
починки <социальных лифтов>. Да тут еще подоспела первая волна мирового
финансового кризиса, которая лишила их надежд на достойную жизнь. В итоге
арабская молодежь взбунтовалась и выпустила из бутылки <джинна перемен>. И все
бы ничего, да только <волшебник> готов исполнять не их либеральные мечты, а
консервативные желания малообразованного арабского большинства.

Неудивительно, что в этой мутной политической воде именно исламисты имеют
наибольшие шансы выловить <золотую рыбку> власти. Причем это отнюдь не
благочестивые муллы и мудрые суфии - речь идет о циничных политиканах. Эти люди
не имеют за душой никакой позитивной программы в экономике, а их <исторический
проект> - это фактически возврат в средневековье.

Впрочем, пока первая волна <арабской весны> разбилась о глыбу под названием
Сирия, президент которой Башар Асад смог переиграть исламистскую оппозицию и
западные державы. Но речь идет лишь о временных тактических успехах. Сейчас на
Ближнем Востоке зреют новые гроздья гнева, которые неминуемо поднимут уже в
ближайшие годы вторую, более разрушительную волну арабских революций. В любом
случае выпущенного на волю джинна арабских волнений будет теперь крайне сложно
загнать обратно в бутылку. Как поется в советской песне, <есть у революции
начало - нет у революции конца>.

// Михаил Тюркин, политический обозреватель <НВ>