Образы будущего; Архаизация; Идеология; Война и мир;
Интервью Путина в ходе визита во Францию
Вместе с тем хочу обратить ваше внимание на то, что и в прежние времена, еще во времена Советского Союза, тоже были периоды высоких цен на нефть. Однако все это было "разбазарено". Все это проели, разбазарили и эффекта для развития экономики не имело. Да и в новейшей истории, хочу напомнить, что цены на нефть начали расти с 2004 г., а уже в 2000 г. мы обеспечили рекордный рост российской экономики - 10% в год. Это был самый большой рост. И это не связано было никак с ценами на нефть.
...
Наш сектор энергетики вообще гораздо более либерален, чем многие подобные секторы даже в Европе. Вот сейчас мы закончили - по сути, заканчиваем - крупную реформу в электроэнергетике. С 1 июля текущего года прекращает существование наша крупнейшая энергетическая электрическая компания РАО "ЕЭС России". Образуется несколько крупных компаний, которые были частями этой большой компании. А генерирующие мощности, причем не только отдельные электростанции, но и объединения этих электростанций, мы предлагаем на продажу частным инвесторам. И сюда приходят крупные европейские игроки - "Эни" из Италии, немецкие компании, которые вкладывают шесть, восемь, десять, двенадцать млрд долларов и евро. Миллиардные инвестиции. Обращаю ваше внимание, что не во многих европейских странах есть такой либерализм. И нас - российских инвесторов - пока в такие проекты еще не пускают. А мы это делаем. Так что говорить о том, что наш энергетический сектор, в том числе и по углеводородному сырью, является закрытым, - абсолютно неправильно.
*** господин соврамши лжёт про Советский Союз. "Путает" инвестии с распродажей и переподчинению сектора энергетики иностранному капиталу.
Будет ли "коемуждо по делам его"?
Полный текст интервью Владимира Путина газете «Монд» http://life.ru/news/pr/14824/
Вопрос: (как переведено) Это Ваш первый визит во Францию, первый визит за границу в качестве премьер-министра. Ваш ужин с Николя Саркози - немножко необычный формат с точки зрения протокола. Подчеркивает ли это некую двусмысленность относительно того, кто управляет в России внешней политикой - вы или господин Медведев?
В.В. Путин: Здесь нет никакой двусмысленности, кроме того, что политики занимаются тем, что выполняют определенные функции по договору и они остаются при этом людьми. Мы с господином Саркози познакомились, когда я исполнял обязанности президента Российской Федерации. У нас на тот период времени уже сложились добрые, человеческие отношения. И, когда решался вопрос о том, чем я займусь после моих президентских полномочий и он меня спрашивал, я ему говорил, что я пока не знаю, пока для себя не определился. Он тогда еще сказал мне: "В любом случае я буду рад видеть тебя в Париже. И в своем новом качестве, дай мне слово, что ты приедешь в первую свою заграничную командировку в Париж". Я так и сделал.
Что же касается деловой части, то в основном мы, конечно, говорили с господином Фийоном. Это касалось прежде всего торгово-экономических связей, но в той или иной степени мы, конечно, и с президентом затронули сферу наших экономических отношений. Хотя, конечно, президент есть президент, и он говорил в том числе о политико-оборонной составляющей наших отношений, говорил о международных делах. Я, ваш покорный слуга, конечно, прежде всего сегодня занимаюсь вопросами экономики, социальной сферы, но как член Совета безопасности России, конечно, в определенной степени имею отношение и к тем вопросам, которые мы обсуждали с президентом Франции.
Что же касается распределения полномочий внутри России, то конечное слово, безусловно, остается за президентом. А президентом России сегодня является господин Медведев.
Вопрос: Сегодня вы встречались с Жаком Шираком. Он является вашим другом или здесь есть какой-то особый интерес?
В.В. Путин: Никакого особого интереса нет. С господином Шираком мы много лет работали вместе. Он очень тепло относится к России, он знает Россию глубоко. Я разделяю его взгляды, согласно которым не только прошлое, но и будущее России и Европы, России и Франции может и должно играть значимую роль в мировых делах. И именно это нас объединяет. Кроме всего прочего, Жак очень приятный человек, блестящий собеседник. Он человек энциклопедических знаний, без всякого преувеличения. Еще работая в рамках "Большой восьмерки", встречаясь со своими коллегами, я тогда уже имел возможность констатировать, что он всегда является центром внимания. У него всегда есть свое мнение, обоснованное мнение по очень многим вопросам развития цивилизаций и сегодняшнего мира. Мне просто интересно с ним общаться. И в силу того, что он внес большой вклад в развитие российско-французских отношений, президент Д. Медведев принял решение - подписал Указ о присвоении ему Государственной премии Российской Федерации. Мы ожидаем, что в День России - в наш национальный праздник 12 июня - он приедет в Кремль для того, чтобы президент России имел возможность вручить ему эту премию.
Вопрос: Сегодня система власти в России работает как двойственная структура - это временное решение или вы хотите, чтобы и в будущем российский премьер-министр стал, скажем так, эквивалентен немецкому канцлеру?
В.В. Путин: Вы знаете, Россия - это президентская республика, и мы не намерены менять ключевую роль главы государства в политической системе страны. Но то, что я возглавил правительство, это, конечно, любопытный факт нашей политической истории. Но, может быть, более важным является другое. Более важным является то, что я одновременно возглавил партию, которая занимает лидирующие позиции в политической жизни страны и имеет устойчивое большинство в парламенте. Это, безусловно, знак того, что в России больше внимания уделяют многопартийности и росту влияния парламента в политической жизни страны. И вот это на самом деле является основным политическим сигналом.
Вопрос: Когда состоялась передача власти, вы говорили о долгосрочных планах развития России на ближайшие 10-20 лет. Об этом говорил и Д. Медведев. Может ли произойти что-то, что заставит вас уйти со своего поста через один, два или три года?
В.В. Путин: Мы вчера с Николя (Саркози. - Авт.) говорили, и он мне рассказывал о своих планах модернизации Франции. Он - человек, очень увлеченный этим. Человек очень искренний. Он искренне хочет многое изменить в стране в пользу французов и для французов. И это, конечно, не всегда решения, которые дают положительный эффект в краткосрочной перспективе. Некоторые из этих решений, безусловно, рассчитаны на то, чтобы принести положительный эффект через несколько лет. И когда вот такие решения принимаются, то, конечно, в обществе всегда возникают дискуссии. Я должен сказать, что и Россия стоит перед необходимостью принятия решений по модернизации целого ряда направлений нашей деятельности, нашей жизни. Я имею в виду не только экономику, где мы должны придать ей инновационный характер, - и мы об этом говорим активно. И, кстати говоря, многое уже начинает получаться. Но нам нужно менять и систему оплаты, допустим, в бюджетной сфере. Мы должны переходить к отраслевой системе оплаты труда. Мы должны модернизировать нашу систему пенсионного обеспечения, гарантировав гражданам страны достойную старость и достойные доходы. Должны повысить коэффициент замещения, т.е. размер пенсии должен больше соответствовать уровню заработной платы, которую человек зарабатывает в течение своей жизни. Мы должны модернизировать сельское хозяйство. У нас много вызовов, перед которыми стоит Россия. И мы намерены действовать абсолютно честно в отношении граждан страны. Мы не собираемся заниматься политиканством. Если у нас все будет получаться и если наши действия будут успешными, то на самом деле как организованна власть в высших эшелонах власти - не так уж и важно. Важно, чтобы мы добивались общих целей. И сегодня в России сложилась дееспособная профессиональная команда специалистов и политиков в парламенте, которые нас поддерживают. Вот мы постараемся как можно дольше сохранить это единство. А как там распределяются роли и амбиции - это дело второго плана, а не первого.
Вопрос: Господин премьер-министр, в свете проведенной модернизации - за последние годы Россия добилась несомненного экономического успеха. Какова доля в этом успехе стоимости нефти и какова ваша личная роль?
В.В. Путин: Что касается моей личной роли, то сам бы я давать оценок не хотел. Я не хочу давать оценок своей собственной работе за предыдущие годы, хотя считаю, что я работал добросовестно, честно и действительно многое удалось - начиная от восстановления территориальной целостности страны, конституционной законности до обеспечения высоких темпов российской экономики и снижения бедности. Что же касается роли ценовых факторов и мировой конъюнктуры, то, конечно, она сыграла свою позитивную роль. Конечно, эта роль заметна и существенна. Вместе с тем хочу обратить ваше внимание на то, что и в прежние времена, еще во времена Советского Союза, тоже были периоды высоких цен на нефть. Однако все это было "разбазарено". Все это проели, разбазарили и эффекта для развития экономики не имело. Да и в новейшей истории, хочу напомнить, что цены на нефть начали расти с 2004 г., а уже в 2000 г. мы обеспечили рекордный рост российской экономики - 10% в год. Это был самый большой рост. И это не связано было никак с ценами на нефть. В предыдущие годы мы приняли решения в налоговой сфере, в администрировании таким образом, чтобы обеспечить - это наша главная задача - прежде всего рост перерабатывающих отраслей экономики, обеспечить инновационное развитие российской экономики. И считаю, что в этом мы уже добиваемся определенных успехов. В чем это выражается? В том, что в структуре прироста валового внутреннего продукта роль перерабатывающих отраслей уже больше, чем сырьевых отраслей нашей экономики. Уже больше. Хотя и то, что сейчас происходит, я считаю недостаточным. И совсем недавно абсолютно публично, на встрече с членами правительства я об этом сказал. Мы планируем инновационное развитие экономики, а прирост инновационной части за будущие 5 лет пока в планах правительства, на мой взгляд, крайне незначителен. Но это как раз говорит о том, что мы фиксируем внимание на этих проблемах и будем добиваться их решения.
Вопрос: Нет ли противоречия между тем фактом, что вы хотите добиваться инноваций и в то же время в экономике придаете большую роль государству, например, как это происходило в последние годы в России, когда государство получило контроль над стратегическими секторами экономики, например над нефтяным сектором. Сегодня мы видим, что добыча нефти стагнирует. Не является ли это неблагоприятным фактором из-за того, что государство занимает все большую роль в экономике. Не является ли это контрпродуктивным?
В.В. Путин: Нет-нет, это совсем не так. Вы сказали о нефтяном секторе экономики. Это ошибочное представление о том, что происходит в нефтяном секторе российской экономики. Там добыча действительно не росла за прошлый год. Это верно. Или незначительно росла. Но это не из-за того, что государство приобретает там какие-то контрольные функции. Я хочу обратить ваше внимание на несколько факторов. Первое - Россия не является членом ОПЕК. Второе - во многих добывающих странах, в большинстве из них, ничего, кроме государственного сектора в нефтяной промышленности нет. И третье - в России в нефтегазовом секторе в основном частный капитал представлен. В основном. В российском нефтяном секторе работают все мировые компании, в том числе - европейские, в том числе - и французские: "Газ де Франс", "Тоталь". И причем - в крупных месторождениях. Да, мы уделили определенное внимание тому, чтобы поддержать компании, в которых представлено государство, где оно имеет контрольный пакет. Скажем, в "Газпроме" либо в "Роснефти". Но все остальное - а у нас десяток крупных компаний - это частный сектор. В том числе с иностранным капиталом. Британские, американские, индийские, китайские, французские, немецкие компании. Наш сектор энергетики вообще гораздо более либерален, чем многие подобные секторы даже в Европе. Вот сейчас мы закончили - по сути, заканчиваем - крупную реформу в электроэнергетике. С 1 июля текущего года прекращает существование наша крупнейшая энергетическая электрическая компания РАО "ЕЭС России". Образуется несколько крупных компаний, которые были частями этой большой компании. А генерирующие мощности, причем не только отдельные электростанции, но и объединения этих электростанций, мы предлагаем на продажу частным инвесторам. И сюда приходят крупные европейские игроки - "Эни" из Италии, немецкие компании, которые вкладывают шесть, восемь, десять, двенадцать млрд долларов и евро. Миллиардные инвестиции. Обращаю ваше внимание, что не во многих европейских странах есть такой либерализм. И нас - российских инвесторов - пока в такие проекты еще не пускают. А мы это делаем. Так что говорить о том, что наш энергетический сектор, в том числе и по углеводородному сырью, является закрытым, - абсолютно неправильно.
Но есть проблемы этого сектора экономики. В чем они заключаются? Они заключаются в том, что когда у энергетических, прежде всего нефтегазовых компаний, в связи с большим ростом цен на энергосырье начали появляться сверхдоходы, правительство приняло решение изымать сверхдоходы в бюджет Российской Федерации с помощью нескольких инструментов таможенных вывозных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых. Сейчас мы обнаружили - это уже избыточным становится, - что средства, которые остаются в распоряжении нефтяных компаний, не позволяют вести им геологоразведку, возобновлять и расширять добычу, использовать нерентабельные, низкодебитные, как говорят специалисты, скважины для добычи нефти. И мы принимаем решения - практически уже приняли это решение - о снижении ставки налога на добычу полезных ископаемых. Мы рассчитываем на положительный эффект, и мы уверены, что в ближайшие несколько лет добыча в России будет расти. Мы приняли преференциальный режим для новых месторождений, в том числе на шельфе северных морей и в Восточной Сибири, где отсутствует инфраструктура.
Я просто не сомневаюсь в том, что этот сектор российской экономики будет активно развиваться в ближайшие годы.
Вопрос: Для иностранных компаний порой возникают проблемы. Не думаете ли вы, что это может в итоге отпугнуть инвесторов? Особенно после того, что произошло с ТНК-ВР, "Шелл" и так далее.
В.В. Путин: С ТНК-ВР пока ничего не произошло. У них есть проблемы с их российскими партнерами, и я их предупреждал несколько лет назад о том, что такие проблемы возникнут. И дело не в том, что это ТНК-ВР. Дело в том, что они несколько лет назад создали совместное предприятие с распределением пакета акций 50 на 50, и когда они это делали, а я присутствовал при подписании этих документов, я им сказал: "Не надо этого делать. Договоритесь между собой, чтобы кто-то из вас имел контрольный пакет, и мы не против, чтобы это была ВР. Мы поддержим, и если это будет российская часть вашего совместного предприятия - это российская компания ТНК". Но нужно, чтобы был хозяин, а когда нет четко выраженного властного полномочия, в такой структуре будут проблемы.
Они сказали мне: "Нет-нет, мы договоримся". Я говорю: "Ну договаривайтесь". Вот результат: у них постоянно возникают трения - кто у них там главный. Вот в этом, собственно говоря, суть. Самая главная проблема - это коммерческие споры внутри компании.
Что касается "Шелл", то мы с ними проблемы урегулировали и надеемся, что в будущем таких проблем возникать не будет. В том числе они не должны возникать потому, что наши партнеры должны знать, что колониальный метод использования российских ресурсов здесь не пройдет.
Вопрос: Не боитесь ли вы, что инфляция станет фактором дестабилизации российского общества и аргументом для вашей политической оппозиции?
В.В. Путин: Нет, мы этого не боимся по многим причинам.
Во-первых, мы понимаем всю негативную составляющую инфляции, отдаем себе в этом отчет, предпринимаем и будем предпринимать необходимые меры для того, чтобы купировать эти угрозы. Инфляция пришла к нам не изнутри. Инфляция экспортирована в Россию из развитых экономик, в том числе из Европы. Связано это с необоснованно быстрым ростом цен на мировых рынках продовольствия. Я сейчас не буду говорить о причинах. Специалисты знают - это и рост потребления в Китае, в Индии. Это больший упор на альтернативные так называемые виды топлива, когда часть зерновых, рапса, кукурузы, зерна уходит на биотопливо. Это связано с большим притоком инвестиций в Россию. Если у нас был отток - до 20-25 млрд в год из России денег выводилось, то в прошлом году приток иностранной валюты в долларовом эквиваленте был 81 млрд долларов. Это нефтедоллары - инвестиции, которые к нам приходят, плюс нефтедоллары наших компаний. Центральный банк их изымает. Он вынужден эмитировать рубли и направлять их в экономику. Есть и другие факторы. Мы их видим, знаем, мы в состоянии их объективно проанализировать и предпринять необходимые меры для того, чтобы купировать эти угрозы. Но прежде всего нужно развивать собственное агропромышленное производство. Мы, конечно, вынуждены будем с помощью таможенного регулирования обеспечить необходимый объем зерновых для собственных нужд. Мы обеспечим приток нужного нам продовольствия по импорту. Мы будем использовать традиционные инструменты и средства для борьбы с инфляцией, которые применяются во всех других странах.
Скажем, совсем недавно наш Центральный банк повысил ставку рефинансирования до 10,5% и усилил меры по резервированию средств в надежде на то, что это даст положительный эффект, который ограничит приток денежной массы в экономику. Мы будем это делать.
Что же касается социального фактора, то мы понимаем, что рост цен, и прежде всего, рост цен на продовольствие, ударяет по тем группам нашего населения, по тем гражданам страны, которые имеют небольшие доходы, потому что в структуре семейных бюджетов та часть, которую они тратят на продукты питания, является самой большой. Они больше всего страдают.
С помощью повышения заработных плат, пенсий, пособий и дотаций мы будем стараться минимизировать негативные последствия для этих людей в ходе борьбы с инфляцией. Хотя мы понимаем, что это приток денег в экономику, в страну, - но это то, что мы обязаны сделать для граждан. И мы будем это делать.
Вопрос: Если президент Д. Медведев спросил бы ваше мнение о возможном облегчении условий содержания Михаила Ходорковского или сокращении срока его заключения, что бы вы ему ответили?
В.В. Путин: Я бы ему ответил, что это решение, которое он должен принять самостоятельно. Но в любом случае мы - и я когда был президентом, и он (Медведев. - Авт.) сегодня - должны руководствоваться российским законодательством. Господин Медведев, так же как и я, закончил юридический факультет Петербургского университета. У нас были хорошие учителя, которые сделали нам замечательную "прививку" - уважать закон. Я знаю господина Медведева много лет. Он будет относиться к закону с уважением. Он, кстати говоря, об этом публично уже несколько раз сказал. Если закон позволит, то к этому нет никаких препятствий. Все зависит от конкретной ситуации и от того, как будут идти эти законом предусмотренные процедуры.
Вопрос: Условия содержания зависят от администрации? От заключенного?
В.В. Путин: Ну конечно. Так же, как у вас. А от кого они должны зависеть? От самих заключенных, что ли?
Вопрос: Ну, я имею в виду, что закон разрешает улучшение их условий содержания?
В.В. Путин: Ну конечно. Но для этого нужно, чтобы и сами лица, содержащиеся под стражей, выполняли требования закона.
Вопрос: Господин премьер-министр, вы часто говорите, что Россия разделяет европейские ценности. Но с другой стороны, мы видим, что в России понятие конкуренции, как в экономике, так и в политике, еще не принято. Как вы объясняете это противоречие?
В.В. Путин: Я здесь не вижу противоречия. Конкуренция - это борьба. Если какая-то из сторон добивается каких-то преимуществ, какая-то из сторон в ходе этой борьбы одерживает победу - это значит, что конкуренция есть.
Что касается экономики. Да, в любой стране участники экономической деятельности стараются сблизиться с властями, стараются получить какие-то конкурентные преимущества. Ваш коллега сейчас вспоминал об одном из, как мы раньше говорили - да и сейчас говорим, - "капитанов" российской экономики, нефтяной промышленности. Этим людям в свое время отказывали во въезде в США, не давали им даже визу, потому что считали их связанными с мафией. Сегодня вы спрашиваете меня: можно ли ему облегчить условия существования в тюрьме? Это разве не "двойной стандарт"? Это разве не борьба за какие-то привилегии, в том числе и в сфере экономики. Она всегда есть, всегда была и, наверное, всегда будет. И Россия здесь не представляет из себя какого-то уникального случая. Мы со своей стороны в последние годы старались обеспечить, чтобы представители бизнеса были равноудалены от власти. Мне кажется, в целом нам это удается.
Реплика: Но, возможно, все дело в том, что Михаил Ходорковский слишком часто ездил в Америку и что виза у него как раз была...
В.В. Путин: Он получил эту визу в конечном итоге. А сейчас у нас есть предприниматели, которым до сих пор этих виз не дают. Допустим, господин Дерипаска. Я вот спрашивал своих коллег американских: а почему вы не даете ему визу? Вот вы можете мне это объяснить? Если у вас есть основания не давать ему визу, если у вас есть материалы, на основании которых он занимается недозволенной деятельностью, дайте нам эти материалы, и мы их используем внутри страны. Они нам ничего не дают. Они нам ничего не объясняют. А въезд ему запрещают. Он мне ни друг, ни родственник. Он - представитель крупного российского бизнеса. У него коммерческие дела, многомиллиардные дела во многих странах мира. Почему его ограничивают в передвижении по миру? Что он сделал? Если что-то сделал - покажите. Если нечего показать, тогда снимите ограничения. А что касается Ходорковского, то дело не в том, что он ездил за границу. А дело в том, что он нарушил закон. Многократно и грубо. Больше того, часть группы, в которую он входил, обвиняется - и это судом доказано - в совершении преступлений против личности, а не только в сфере экономики. За ними - убийства, и не одного человека. Вот такая конкурентная борьба недопустима. И мы, конечно, всячески будем ее пресекать.
Вопрос: Порой возникает ощущение, что это частая практика. Например, господин Бродер, у которого есть инвестиционный фонд "Эрмитаж". Он не может сейчас вернуться в Россию.
В.В. Путин: Знаете, я в первый раз слышу эту фамилию. Я не знаю, кто такой господин Бродер, как вы сказали, почему он не может в Россию. Я не могу комментировать, потому что я ничего по этому вопросу не знаю. Ну наверное... Россия большая страна. Могут быть какие-то сложности. Могут быть какие-то конфликты - конфликты с властями, конфликты по бизнесу, межличностные конфликты. Но это жизнь, она сложна и многообразна. А если человек думает, что его права нарушены, пусть идет в суд. Судебная система у нас, слава богу, функционирует. И, кстати говоря, недавно одной журналистке были предъявлены обвинения в связи тем, что она переместила через государственную границу валюту большую, чем положено по закону. Против нее возбудили уголовное дело. Да, она, по-моему, где-то у вас и сидит. Так?
Значит, ко мне обращались раньше. Я сказал: пусть приезжает. Пусть идет в суд и борется с этим. Но она побоялась приехать. Но сейчас Конституционный суд принял решение, согласно которому установлено - да, она нарушила закон, но за это она не должна подвергаться уголовному преследованию. Такие случаи должны рассматриваться в рамках административного процесса. Это, кстати, говорит о том, что судебная система в России функционирует.