От Семен
К All
Дата 17.06.2007 12:30:10
Рубрики Россия-СССР; Образы будущего; Идеология; Культура;

Владислав Сурков. Русская политическая культура. Взгляд из утопии.

Вчера в передаче Г.Павловского "Реальная политика" были показаны отрывки из обсуждения этой лекции В.Суркова.
В комментариях отвечая Липскерову, который заявлял: "нас отымели", Сурков говорил, насколько я запомнил: мы не проиграли холодную войну, мы сами решили жить иначе, поэтому надо сменить настроение пораженчества и действовать, передовому меньшинству, творческому сословию надо строить страну.

Заинтересовавшись, я нашел в "Русском журнале" и текст лекции, и первую часть обсуждения в редакции и отдельные статьи, комментирующие лекцию Суркова. В конце каждой публикации есть обсуждение, по ссылкам тоже можно ознакомиться, но там попадаются и непечатные выражения.


http://www.russ.ru/politics/docs/russkaya_politicheskaya_kul_tura_vzglyad_iz_utopii

Тема: Философия политики

Русская политическая культура. Взгляд из утопии

Владислав Сурков


От редакции: "Русский журнал" публикует текст выступления заместителя главы администрации Президента РФ Владислава Суркова, состоявшегося 8 июня 2007 г. в здании Президиума РАН.



Во-первых, хотел бы сразу предупредить, чтобы слово "лекция" и то, что мы находимся в Академии наук, не ввело вас в заблуждение. Мой рассказ будет носить ненаучный характер, а может быть, местами даже антинаучный. Хотя я очень уважаю науку и считаю ее - это прозвучит в моем рассказе - очень важной отраслью для дальнейшего развития России. Я также прошу меня извинить, что, видимо, не смогу обойтись без некоторых слов, которые мне как чиновнику, может быть, и произносить не пристало. Таких, как "холизм", "архетип" и прочее в этом роде. Но, сами знаете, говоря о культуре, трудно держаться в рамках. Итак, давайте поговорим.

Тем из нас, кто любопытен, повезло. Мы живем во времена громадных перемен и больших новостей. Двадцать лет как мы свидетели и участники тревожной и впечатляющей трансформации русского мира. Различия между тем, что было, что есть и что, как предполагается, будет, столь поразительны, что мы часто называем нашу страну новой Россией. Как если бы это был Новый Свет. Или новый дом.

Между тем мы не за морем, место обитания не поменяли. А новое здание российской демократии строится на историческом фундаменте национальной государственности. Можно спорить об особенностях планировки и отделки. Кому-то по душе имперский стиль, кому-то - мещанский, есть любители футуристических экспериментов. Но как бы ни поменялся дизайн нашего дома, главные его пропорции и отличительные черты предопределены, как мне кажется, фундаментальными категориями и матричными структурами нашей истории, национального самосознания, культуры.

Новый демократический порядок происходит из европейской цивилизации. Но при этом из весьма специфической российской ее версии. Он жизнеспособен в той мере, в какой естественен, то есть национален. Если не отрицает русскую политическую культуру, а принадлежит ей и развивается не вопреки, а вместе с ней.

Демократия в нашей стране в чем-то "как у всех", а в чем-то своеобразна. Так же, как универсальны, похожи, но при этом и уникальны, своеобразны модели наиболее успешных демократий Америки, Европы и Азии.

Чтобы понять, как будет развиваться демократия в России, какая ее модификация применима здесь на практике, нужно определить архетипические, неотменяемые свойства русской политической культуры. Политическая же культура - это одно из проявлений культуры как таковой, в широком и высоком смысле. Стереотипы современной политики воспроизводятся с уникальной матрицы национального образа жизни, характера, мировоззрения.

Попробуем уяснить, какова эта матрица. Какой форме сознания соответствует? Какой способ узнавания и преобразования мира задает? Короче, что есть русская культура?

Ответов может быть множество, но я не решусь дать ни одного от себя. Приведу удивительное по краткости и глубине определение Ивана Ильина: "Русская культура есть созерцание целого". Что-то похожее находим и у Бердяева: "Русские призваны дать... философию цельного духа... Если возможна в России великая и самобытная культура, то лишь культура религиозно-синтетическая, а не аналитически-дифференцированная". О том же у Трубецкого: "Русским более свойственно познание мира религиозной интуицией как органического целого в отличие от Запада, где философы проникали в тайны мира, расчленяя его рассудком на составные части для анализа...". Иосиф Бродский писал о "русском хилиазме", предполагающем "идею перемены миропорядка в целом" и даже о "синтетической (точнее, неаналитической) сущности русского языка".

То есть мы видим, что русское культурное сознание описано как явно холистическое, интуитивное и - противопоставленное механистическому, редукционистскому. Характерно, хотя и спорно, противопоставление русского типа мышления не просто редукционистскому, а редукционистскому именно как западному, то есть не без геополитического подтекста.

По этой версии в нашей мыслительной и культурной практике синтез преобладает над анализом, идеализм над прагматизмом, образность над логикой, интуиция над рассудком, общее над частным. Что, понятно, не означает, будто у русских нет аналитических способностей, а у народов Западной Европы - интуиции. Еще как есть. Тут вопрос соотношения. Русского, скажем так, в большей степени интересует время, а чертеж будильника - в меньшей.

Итак, в основе нашей культуры - восприятие целого, а не манипулирование частностями; собирание, а не разделение. Воспользуемся этим предположением как аксиомой для определения параметров реальной политики.

На мой взгляд, названная фундаментальная данность наделяет российскую политическую практику как минимум тремя яркими особенностями.

Во-первых, это стремление к политической целостности через централизацию властных функций. Во-вторых, идеализация целей политической борьбы. В-третьих, персонификация политических институтов. Опять же, все эти вещи имеются и в других политических культурах, но в нашей несколько сверх средней меры.

Сильная центральная власть на протяжении веков собирала, скрепляла и развивала огромную страну, широко разместившуюся в пространстве и времени. Проводила все значимые реформы.

При этом холистическое мировосприятие позволяло русской культуре гибко взаимодействовать с культурами других российских народов. Интегрировать, не разрушая, все многообразие их обычаев, сохранять целостность пестрого общего мира.

В наши дни смещение власти к центру стабилизировало общество, создало условия для победы над терроризмом и поддержало экономический рост.

Не так уж важно, стала ли российская модель централизованного государства следствием "моноцентристского" архетипа национального бессознательного. Или сам этот архетип сложился под прессом исторических обстоятельств. В любом случае наличие могущественного властного центра и сегодня понимается большинством как гарантия сохранения целостности России, и территориальной, и духовной, и всякой.

На практике: стягиванию российских земель к центру, в единое целое государство служит процедура наделения губернаторов полномочиями по представлению президента. А также административный аппарат федеральных округов. И централистские тенденции межбюджетных отношений. Собирание разрозненных политически активных групп в крупные, общенационального калибра партии обеспечивается пропорциональной моделью парламентских выборов. Запрет создавать политпартии по региональному либо религиозному, профессиональному признаку подчеркивает, что партии должны не только разделять избирателей по взглядам и убеждениям, но и объединять их вокруг общих ценностей. Избирателей - разделять, народ - соединять. Таким мог бы быть принцип российской многопартийности.

Президент, находясь в центре демократической системы, является гарантом демократической конституции и сбалансированности разделенных властей - исполнительной, представительной и судебной. Нарушение этого баланса, неосторожная и несвоевременная децентрализация всегда будут ослаблять российскую демократию. Порождать хаос и деградацию социальных институтов, структур демократической власти. Их будут в таких случаях подменять, как уже бывало, олигархические клики и вненациональные организации.

На практике: и понятие центра власти, и методы централизации, и способы сохранения целостности меняются во времени. Они становятся нелинейными, смягчаются, усложняются. Но в некоторых политических культурах роль центральной власти неизменно велика. Например, во Франции. А в США прямо культ института президента. Главу государства там часто называют самым могущественным человеком на планете. Попасть же на высшие государственные посты, не связав карьеру с одной из двух вечно правящих партий, образующих непробиваемую политическую дуополию федерального центра, просто невозможно. Свободное общество, кажется, заинтересовано в сильной и устойчивой центральной власти.

О персонификации политических институтов. Она очевидна. Говорят, в нашей стране личность вытесняет институты. Мне кажется, в нашей политической культуре личность и есть институт. Далеко не единственный, но важнейший.

Холистическое мировосприятие эмоционально. Оно требует буквального воплощения образов. Доктрины и программы, конечно, имеют значение. Но выражаются, прежде всего, через образ харизматической личности. И только потом с помощью букв и силлогизмов.

На практике: самые массовые политические партии едва различимы за персонами их лидеров. Мы говорим "партия", подразумеваем "имярек". Крупнейшая общественная организация в стране, "Единая Россия", считает своим лидером президента, а свою программу называет "план Путина". Некоторые партии и представить нельзя без их вождей. Может быть, поэтому так редко эти вожди меняются. Зюганов и Явлинский возглавляют КПРФ и "Яблоко" более 14 лет, Жириновский ЛДПР - около 17.

Несколько слов о русском идеализме. Идеализм - главное, что до сих пор поднимало и, видимо, будет поднимать русский мир на новые орбиты развития. Если же идеальная цель теряется из виду, общественная деятельность замедляется и расстраивается.

Русскому взгляду свойственна романтическая, поэтическая, я бы сказал, дальнозоркость. Что рядом - покосившийся забор, дурная дорога, сор в ближайшей подворотне - видится ему смутно. Зато светлая даль, миражи на горизонте известны в подробностях. Уделяя больше внимания желаемому, чем действительному, такой взгляд на вещи приводит к поискам единственной правды, высшей справедливости. Создает ощущение если не исключительности, то особенности, непохожести на соседей. Эта непохожесть и тяготит, и необыкновенно вдохновляет. Этот поиск своей, особенной правды, потребность жить своим умом заставляет действовать подчеркнуто самостоятельно. Вся история России от Ивана III - манифестация интеллектуальной независимости и государственного суверенитета.

Идеализму свойственно желание обращать в свою веру, мессианство. Третий Рим и Третий интернационал были мессианскими концепциями. Без сомнения, мессианство нам сейчас ни к чему, но миссия российской нации требует уточнения. Без утверждения роли России среди других стран (скромной или заметной - вопрос обсуждаемый), без понимания, кто мы и зачем мы здесь, национальная жизнь будет неполноценной.

На практике: в мае этого года ФОМ провел социологический опрос, результаты которого показывают, что уровень общественного доверия к политическим институтам прямо определяется степенью их персонификации и близости к верховному центру.

Так, непосредственно самому этому центру, президенту, в большей мере, чем прочим властям, доверяют 55% опрошенных.

Предпочитают рассчитывать на руководителя области, края, республики - 20%. И лишь 8% связывают свои надежды на лучшее с главой своего города, поселка.

У почти обезличенных судов положение поскромнее. При этом Верховному и Конституционному судам доверяют 10-11%, в пять раз больше, чем районным и областным с их 2%. Наименьшим доверием в сравнении с другими властями располагает представительная власть, образ которой размыт. Но и здесь Федеральное собрание (4%) оказывается значительно популярнее местных парламентов (2%).

Выходит, чем выше и дальше власть, тем больше ей доверяют. На власть по соседству, близкую и доступную, наши люди особенно не надеются. Возможно, оттого, что знают ее лучше, что она прозаична. Наоборот, власть высокая и далекая легко мифологизируется, идеализируется, персонифицируется и вписывается в моноцентрическую модель политического пространства.

Если централизация, персонификация и идеализация признаются нами в качестве трех особенностей политической культуры, давайте посмотрим, как нам, таким особенным, с этим всем жить.

В обыденном сознании слово "культура" ассоциируется с чем-то однозначно добрым и умным. Беседы о Рахманинове - это культурно. Современный курортный сервис - очень культурно. Вечер в опере - очень и очень. Однако культура и цивилизация куда просторнее музейных залов и театральных буфетов. Системы принуждения, аппараты манипулирования, войны, хронические социальные паталогии, предрассудки, идиотские теории, разорительные авантюры - увы, тоже входят в комплект.

Для людей и их сообществ культура - это судьба. А судьба может складываться по-разному. И от нее, как известно, не уйдешь. Нужно использовать шансы и преимущества, которые она дает. Можно спорить с ней, влиять на нее, добиваться изменений. Но при этом нельзя игнорировать налагаемые ей запреты и ограничения. Культура проявляется и в том, что говорят, и в том, о чем говорить не принято. На каждом временном отрезке она создает и поощряет одни стереотипы поведения, разрушая и подавляя другие. Каким-то нашим устремлениям потворствует, каким-то - мешает. Те, кто понимает культуру как сферу игры, знают, что смысл любой игры не только развлечение и обучение, но и испытание.

Вот и наша политическая культура не только дает обществу средства от стрессов и для решения проблем, но и сама может порождать стрессы и проблемы. Ее свойства, в том числе и отмеченные выше, не хорошие и не плохие. Они просто такие, какие есть. Полезными и вредными делаем их мы сами. Все, как известно, яд, и все - лекарство. Вопрос в дозе и уместности применения. Например, централизация может принести огромную пользу, о чем уже говорилось. А централизация чрезмерная, несвоевременная, не отвечающая необходимости - привести к деформации системы власти, ослаблению частной инициативы, а с ней и основ парламентаризма и самоуправления.

Минимальный, 2-4% рейтинг доверия к представительной власти, обнаруженный ФОМ, предсказан Гоголем полтора века назад: "Вообще, мы как-то не создались для представительных заседаний... Во всех наших собраниях... если в них нет одной главы, управляющей всем, присутствует препорядочная путаница. Трудно даже и сказать, почему это; видно уж народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать...".

Отсюда и избыточная персонификация коллегиальных структур. Сильные личности часто компенсируют слабую эффективность коллективов, дефицит взаимного доверия и самоорганизации. Ведь русский сверхколлективизм, по-моему, вымысел чистой воды.

На практике: если кто из вас пытался хоть раз уговорить соседей общими средствами установить в подъезде домофон, тот знает, как дорого дается минимальная коллективизация. А как у нас водят машины? Поперек дороги, по встречной, в пьяном виде, бессмысленно и беспощадно. Коллективист так не водит. Он уважает других членов коллектива.

Мне кажется, в нашем обществе преобладают индивидуалисты. А за коллектив время от времени люди прятались по необходимости - от власти, от ответственности, от принудительного труда.

Что до нашего идеализма, то без прагматического заземления, в неохлажденном виде он в повседневном применении ненадежен, а иногда и опасен.

Если вы рационально мыслите, то как бы разбираете мир на части. И потом собираете из этих частей что-то практически полезное, попутно изобретая недостающие детали. Так действует рационализм. Идеализм - иначе. Когда образ мира целостен и неделим, требуются вера, эмоции, интуиция. Если же вера исчезает и образ распадается, идеалист не тратит время на починку мира. Он сразу отказывается от этого мира целиком и тут же придумывает себе новый мир, такой же целостный, блистательный, статичный и неподвижный. И возникает очередная вера, новая страсть.

Когда-то мы должны были построить коммунизм. Думали, сейчас построим и потом делать ничего не будем. Но надо очень быстро построить коммунизм, чтобы поскорее ничего не делать. Ведь на средненародном уровне представляли коммунизм именно так: это место, где делать ничего не надо, и где все при этом есть. Точно так же о демократии сейчас говорят, часто слышу: надо построить демократию. И это предполагает какую-то конечность: вот теперь у нас демократия, она случилась, можно всем расслабиться и получать удовольствие. Это все равно что сказать: а вот теперь нам надо построить человека. Человек, он все время развивается, в худшую или в лучшую сторону - другой вопрос. Он не статичен, и нет ничего статичного. Но таково свойство идеалистического подхода к жизни - измышлять миры и пытаться их установить на земле.

Созерцательность наша порой принимаемая за лень, ведет к тому, что нюансы, подробности, частности, нудные расчеты и механизмы реализации не анализируются. Будущее должно наступить одним махом и в полном объеме, а как его достичь - это детали, что голову забивать, все фигня по сравнению с мировой революцией, как выражались идеалистически настроенные головорезы.

Один мой знакомый говорит: "Что нельзя сделать за две недели, нельзя сделать никогда". Очень наша мысль. Все, разом, здесь и сейчас. Две недели, пятьсот дней, коммунизм в 80-м году. А если не получится, идеалист злится и впадает в депрессию и цинизм отчаяния. Реформы Петра, февральские грезы, большевистские мегапроекты, перестройка. А потом либеральные реформы, мечты о прекрасном Китеж-сити русского капитализма. Все второпях, в ослеплении идеей. В раздражении чрезвычайном от вязкой реальности. В отчаянной уверенности в близком конце света, гибели старого мира (монархии, буржуазной демократии, советской власти) с его скукой, насилием, бедностью, несправедливостью. В наивном уповании на прекрасную новую жизнь, где все станут полеживать на боку, на заслуженном (как же - страдали!) отдыхе. Предоставив труды и хлопоты всесильному учению, мировой революции, общечеловеческим ценностям, невидимой руке рынка и прочим разновидностям скатерти-самобранки. Такая вот эсхатология незатейливая.

Отсюда судороги и конвульсии больших скачков - способ передвижения малоприятный. Но и сегодня - одни обещают увеличить пенсии сразу вчетверо. Другие - зарплату впятеро. Третьи требуют еще побольше демократии, плохо разобравшись, что это такое. Придумав себе простенький образ и желая соответствия. И немедленно. Сделать это по-быстрому, отмучиться поскорей, чтобы опять впасть в созерцательное оцепенение.

Вообще, присущий нашей политической культуре примат целого, общего над частным, идеального над прагматическим, практическим приводил не однажды в нашей истории к пренебрежению такими "частностями" и "подробностями", как жизнь человека, его свобода, достоинство и права. А охранительные и патерналистские настроения, чрезмерно усиливаясь, подавляли активную общественную среду, приводя к дисфункции институтов развития.

Возможно, поэтому многим размашистым либералам сегодня кажется, что русская политическая культура - архаичный продукт невежества и отсталости. Что все без исключения наши политические привычки и обычаи отягощают жизненный уклад и тормозят прогресс.

Даже докатившись до такой точки зрения, а до нее многие докатились, следует продолжить разговор. Следует ответить, является ли в таком случае русская политическая культура тем, что непременно нужно преодолеть и забыть?

Кажется, Руссо задним числом упрекал Петра Великого в том, что он пытался сделать русских голландцами или немцами вместо того, чтобы дать им быть русскими и развиваться в этом качестве. Известно, что Павел I хотел наделать из русских солдат пруссаков. Большевики перерабатывали сотню этносов в советскую общность. Перестройщики в невиданную расу общечеловеков. Реформаторы 90-х к словам "русский" и "национальный" относились настороженно.

Все эти деятели, великие и не очень, не смогли, как ни старались, преодолеть "национальное, слишком национальное". Хотя бы потому, что сами были частью России. Их реформы удавались лишь в той мере, в какой опознавались как свои, как приемлемые российской культурой. Все несовместимое с жизнью нашей культуры, задевающее ее фундамент всякий раз болезненно отторгалось.

Стоит ли пытаться еще? Стоит ли уподобляться герою Достоевского, который застрелился, решив, что в качестве русского и жить-то не стоит?

У каждого из нас и у нас вместе - множество вариантов будущего. Но это множество не бесконечно. Оно ограничено генетической формулой национальной культуры.

Безусловно, культура - живой организм, ее границы, ее внутреннее пространство и даже основы эластичны, подвижны и проницаемы. Но уникальное сочетание некоторых ее качеств неизменно, упорно воспроизводится во всех масштабах и на всех уровнях общества и во все времена.

Еще раз: культура - это судьба. Нам Бог велел быть русскими, россиянами. Так и будем, будем. Будем учитывать проблематику и будем использовать преимущества нашего национального характера и нашей политической культуры для создания конкурентоспособной экономики и жизнеспособной демократии.

Представим себе человека порывистого, увлекающегося, наделенного богатым воображением. Мы можем сказать о нем: непрактичен, непоследователен, ленив, непостоянен. Таких не берут в бухгалтеры. О том же самом человеке можно сказать: творческая личность, решителен в достижении важных целей, амбициозен, энергичен и самоотвержен. Годен для управления проектами, экспериментальной деятельности, творческой работы. Такой человек может стать плохим бухгалтером или хорошим режиссером. И в том и в другом случае он должен работать над собой, развивать свой характер, даже вырабатывать новые его качества, а какие-то качества, допустим, сдерживать. Но это будет именно работа над собой, а не отказ от собственного "я". Пусть он сам решает, кем быть. Но пусть при этом подумает, в какой работе его личные качества проявятся как достоинства, а в какой - как недостатки. Так же, выбирая пути развития нашей демократии и экономики, мы должны думать, на каком из этих путей особенности нашего национального характера и культуры покажут себя с наилучшей стороны.

Мы можем гордиться нашей политической культурой. Именно она предсказала и принесла России демократию. Она располагает достаточным потенциалом для выработки российской демократической модели. Для развития собственного, но при этом понятного для других политического лексикона. Для сообщения самим себе и внешнему миру образов и смыслов, без чего нация в историческом измерении не существует. И мы можем говорить о собственном опыте демократии своими словами. Потому что кто не говорит, тот слушает. А кто слушает, тот слушается.

К ворчанию и окрикам из-за границы по поводу наших внутренних дел следует относиться с пониманием: ворчащим и кричащим нужна такая демократия в нашей стране, чтобы им было лучше жить. А нам с вами такая, чтобы лучше жить было нам. Всему нашему народу. Чего и другим народам желаем.

Некоторые говорят, что в 90-е на Западе Россия считалась демократией. Это какой-то дефект памяти. Конечно, нашу слабость тогдашнюю и бестолочь поощряли. Но слабость и бестолочь еще не демократия.

На практике: "Интернэшнл геральд трибьюн", 1994 год - "режим [в России] не тяготеет к демократическому транзиту, предполагающему рыночную экономику и политическую демократию". "Вашингтон пост" в 1998 году называет порядки в России "разваливающейся непредсказуемой автократией". "Вашингтон инквайр" тогда же - "недемократическим режимом". А "Форбс" годом позже "государством гангстеров".

Данилевский писал давным-давно, что заграничная публика Россию не знает, или "лучше сказать, знает так, как знать хочет, - то есть как соответствует ее предвзятым мнениям, страстям, гордости и презрению."

Рассказы о том, что нынешнее беспрецедентное давление на Россию вызвано недостатками нашей демократии - вздор, глупость. Гораздо умнее разглядеть за этими разговорами иные причины и цели - контроль над природными ресурсами России через ослабление ее государственных институтов, обороноспособности и самостоятельности. Но и это будет некоторым упрощением. Вот что пишет современный исследователь проблем идентичности Ивэр Нойманн: "[Во все времена] безотносительно к тому, какие социальные практики приобретали важность в тот или иной период (религиозные, телесные, интеллектуальные, социальные, военные, политические, экономические или какие-то иные [добавим от себя - демократические]), Россия неизменно рассматривается [Западом] как аномалия". И добавляет: "Поскольку исключение - это необходимая составляющая интеграции... возникает соблазн подчеркивать инаковость России ради интеграции европейского "я". Все, что мы сейчас видим в реальной политике, все эти расширенные НАТО, средства ПРО, которые надо обязательно размещать, - это, конечно, во многом сделано для консолидации Западной и Центральной Европы вокруг одного, кстати, внеевропейского центра. А для этого нужен миф о каком-то неблагонадежном звере на окраине, о варварах, которые ходят вдоль границы и издалека помахивают своими азиатскими кулаками.

Мне кажется, наши трудности с Западом - это трудности перевода, трудности общения однокоренных, но глубоко различных по духу европейских культур. Их причины сложнее просто экономических, просто военных, просто стилистических, просто политических.

Негативная информация о России всегда легче усваивалась в Западной Европе, чем позитивная. Недоверие веками составляло почву отношений. За злободневными придирками, поучениями и причитаниями скрыты фундаментальные недоразумения, конфликт архетипов, культурный диссонанс. Давнее соседство и смутно ощущаемое дальнее родство по религиозной линии только усиливают раздражение. Разногласия между близкими людьми, как известно, эмоционально насыщенней, чем между малознакомыми и безразличными друг другу.

Преодолимы ли культурные противоречия? Полностью - вряд ли, но сближение культур возможно и необходимо. Россия заинтересована в таком сближении, поскольку без доступа к интеллектуальным ресурсам Запада создание инновационной экономики кажется невозможным. Сближение культур не означает их унификации и отрицания их многообразия. Кому нужен мир, в котором все люди, нации и демократии на одно лицо? Это была бы вещь потоскливее коммунизма.

Да, демократия в России несовершенна. А где совершенна? Да, много чего ей не хватает, и есть чему учиться у Запада. И модерности, и гуманности, и спонтанности.

Самоуправление у нас вяловатое. Вертикаль неказистая. Общество какое-то малогражданское. И вот еще коррупция какая-то неизящная у нас, типа "украл, выпил, в тюрьму". Простоватая, не такая утонченная, как в более продвинутых странах.

Даже если так, это наши проблемы. И никто их за нас не решит.

Выдающийся американский политический мыслитель Дж. Кеннан еще в 51-м году писал: "Пути, которыми народы достигают достойного и просвещенного государственного строя, представляют собой глубочайшие и интимнейшие процессы национальной жизни. Иностранцам эти пути часто не понятны, и иностранное вмешательство в эти процессы не может принести ничего, кроме вреда". Не все в Вашингтоне, кажется, читали Кеннана. А жаль.

Каждому народу его культура предоставляет уникальный код доступа к будущему. Ответы на вопросы, как пройти в новый век и как там быть, нужно искать в собственном культурном пространстве. А если что заимствовать извне, то идеи, а не штампы, живые мысли, а не дохлые схемы. То, что питает и обогащает нашу культуру, а не засоряет ее. Чтобы стало сладко, нужно съесть конфету, а не фантик. Чтобы лучше усвоить свободу, нужно извлечь суть и пользу из зарубежного опыта, а не жевать с трагическим лицом наемного правозащитника фантики и ценники импортной демократии.

За пределами собственной культуры будущего у России нет. Российская демократия не обноски с чужого плеча. Формирующая демократию воля к свободе и справедливости вырабатывается и закрепляется как природное свойство национального характера.

Хотел бы разбавить доклад небольшим рекламным объявлением: концепция суверенной демократии наилучшим образом соответствует основам русской политической культуры. Потому что:

1. Она оправдывает централизацию, концентрацию властных, интеллектуальных и материальных ресурсов нации в целях самосохранения и успешного развития каждого в России и России в мире. Она синтезирует, собирает, соединяет идеи и понятия, противопоставляемые в повседневных политических диспутах. Свобода и справедливость, права и обязанности, конкуренция и кооперация, индивидуальное и национальное, глобализация и суверенитет - совместимы и достижимы без разделения.

2. Суверен-демократический проект предусматривает изменение социальной системы, придание российскому обществу большей гибкости, динамичности, восприимчивости к позитивным переменам. Смягчение политической структуры позволит ей развиваться не рывками и скачками, как прежде, а путем, если так можно выразиться, топологических преобразований, т.е без разрывов и потерь. Без ущерба для целостности российской нации.

3. Текст о суверенной демократии персонифицирован, поскольку интерпретирует курс президента Путина.

4. И наконец, предсказывая России и миру гармоничное будущее, встречая скепсис и недоумение, эта концепция представляется весьма идеалистической, может быть, даже утопической.

Какой же прок от утопии? Где здесь прибыль? Уточню, понимаю под утопией не то, чего нет и быть не может, а то, чего нет, но что желательно и в принципе возможно. В одном официальном американском документе есть такой девиз: наши цели идеалистичны, средства реалистичны. Разница потенциалов действительного и желательного, реального и идеального, по-моему, как раз и создает то напряжение человеческих сил, в результате которого возникают и развиваются культура и цивилизация.

Механистические суждения о культуре сводят ее к сумме накопленных сведений, материальных ценностей и произведений искусства. Трактуют как традицию, наследство, полученное из прошлого. На самом деле культура существует по обе (точнее, по все) стороны настоящего. Будущее включено в ее пространство так же зримо, как и прошлое. Кино и литература, философия и религия, экономика и экология переполнены проектами, предчувствиями, видениями, исследованиями будущего. При этом почему-то принято думать, что о будущем мы знаем гораздо меньше, чем о прошлом.

В силу этого, отчасти спорного, предположения, опыт прошедшего времени, как правило, оказывает подавляющее влияние на организацию текущей деятельности. Кто-то сказал: генералы всегда готовятся к прошлой войне. Чтобы, не дай бог, не обидеть какого-нибудь генерала, давайте признаем, что и многие из нас, людей сугубо гражданских, видят сегодняшний день из прошлого. И почти не учитывают в процессе принятия актуальных решений возможные конфигурации будущего. Поэтому мы так долго топчемся в индустриальной эпохе, все уповаем на нефть, газ и железо. Поэтому постоянно догоняем - то Америку, то самих себя образца 1989 года, а то и вовсе Португалию. Гоняемся за прошлым, то чужим, то своим. Но если предел наших мечтаний - советские зарплаты или евроремонт, то ведь мы несчастнейшие из людей.

Чтобы сделать наши планы более интересными, амбициозными и реалистичными, нужен новый метод. Нужно, чтобы будущее влияло на актуальную политику сильнее, чем прошлое. Нужно диагностировать и корректировать существующее положение с позиций предстоящего. Назовем такой способ оценки и постановки задач "взгляд из утопии", из желательного будущего.

Какое будущее желательно? (Отметим с сожалением в скобках, что среди популярных футурологических брендов последних десятилетий - "постиндустриальное общество", "конец истории", "плоский мир", "цивилизация третьей войны" и проч. - нет ни одного российского происхождения.) Думаю, всех (ну, почти всех) устроит мир без войн, сообщество суверенных демократий, процветающих и живущих по справедливым законам, когда, как писал Пушкин, "народы, распри позабыв, в единую семью соединятся". Есть правда, радикальные мечтатели, которые говорят, что и самих народов не будет, и наций. А будет одна сплошная глобализация. Возможно, они правы, но лично мне не интересно будущее, в котором нет ничего русского. Будущее без России не стоит того, чтобы о нем говорить. В качестве компромисса давайте помечтаем о глобальной федерации, основанной на договорных отношениях свободных наций.

Все субъекты такой федерации должны быть равны, что не означает ее культурной и экономической однородности, некоторые будут "равнее". Хотелось бы, чтобы Россия как субъект утопической глобальной федерации была регионом-донором, нацией-лидером, одним из центров интеллектуальной экономики. И вот вопросы к нам всем. Хотим мы включения в так называемую цивилизацию Третьей волны или останемся ржаветь в индустриальной, на задворках глобальной экономики до скончания века и нефти? Хотим ли мы неуклонно стремиться к смягчению нравов в политике и в быту, или предпочтем ходить строем?

Если хотим, то давайте взглянем на себя из наилучшего будущего. Из глобально значимой национальной экономики интеллектуальных услуг. Из процветающей суверенной демократии.

Что мы увидим? Увидим бурно ветвящуюся бюрократию, прилипшую к нефтяной трубе. Увидим, что на руководящих позициях в нашем обществе и в частном секторе, и в государственном критически мало людей, настроенных на Третью волну. Что сырье ценится дороже знаний. Что культура и образование еще не стали основой экономики и политики. И по-прежнему считаются нерентабельной "социалкой", периферией сырьевого комплекса. И нет понимания, что не существуют отдельно, сами по себе политические, экономические, военные преимущества. Они всегда часть и следствие культурного превосходства.

Давайте посмотрим на мировое хозяйство как на большой завод. На этом заводе есть цеха первичной переработки, где в пыли и в чаду трудятся рабочие низшей квалификации. Есть сборочный цех, где люди в белых халатах, рабочая аристократия, производят готовые изделия. Есть бухгалтерия, инженерное бюро, где работают специалисты с высшим образованием. А есть дирекция и правление. Там заседают самые умные.

Где же наше с вами место на этом международном предприятии? Маловероятно, чтобы кому-то в мире пришло в голову обратиться к нам за новой технологией, качественными финансовыми услугами, эффективным управлением, кассовым фильмом, модной одеждой. На нашу страну выходят, чтобы купить нефть, газ, пресловутый лес-кругляк. Стало быть, в мировом разделении труда мы не инженеры, не банкиры, не дизайнеры, не продюсеры и управляющие. Мы - бурильщики, шахтеры, лесорубы. То есть довольно чумазые ребята с рабочих окраин. Конечно, всякий труд почетен, но все же - почему так? Мы ведь считаем себя высокообразованным и высококультурным народом. Что же мы, такие образованные, с нашим-то красным дипломом, - кормим комаров на нефтеносном болоте?! Такие культурные и одаренные, соплеменники Николая Гоголя, Игоря Стравинского, Ильи Пригожина - потеем на карьере и в забое?! Может, мы не доросли до высоты нашей национальной культуры? Может, не все в порядке с образованием?

Руководитель одной из крупнейших энергетических корпораций рассказывал, что до недавнего времени (не исключено, что и по сей день) ни в одном профильном вузе России не было ни одного специалиста по парогазовой электрогенерации и ни одной соответствующей установки для наглядного изучения этой технологии. Между тем, не вдаваясь в детали, нужно отметить, что данная технология вполне банальна, имеет сегодня широчайшее применение повсюду в развитых странах. Чему же учат студентов? У них нет возможности не только заглянуть в будущее энергетики, но даже и толком узнать ее современное состояние. А один губернатор обнаружил, что в сельхозтехникуме слушатели получают представление о тракторах на примере машин, снятых с производства еще в 60-х годах. То есть система образования производит специалистов для экономики прошлого века.

В общем, из будущего можно увидеть в современности много чего печального. Но также и обнадеживающего.

Если автор концепции постиндустриального общества Дэниел Белл недавно предсказал, что по достижении внутренней стабильности Россия "готова вступить в постиндустриальный век раньше, чем любая другая страна", то почему нам с ним не согласиться? Мы увидим, что это реально. Мы можем и обязаны стать белыми воротничками в мировом разделении труда, занять важное место в глобальной иерархии.

Мы увидим, что для этого нужно: а) прагматично следовать идеалистическим целям; учиться расчетливости и соразмерности действий, не теряя смелости мыслей;. б) выполняя напутствие президента о повышении эффективности использования природных ресурсов, помнить, что самый ценный природный ресурс нации - интеллект. Надо заниматься тем, что у людей в головах, что дороже нефти, газа и леса-кругляка. Культура, наука, образование должны быть признаны ведущей производственной силой; умные, здоровые, свободные люди - главным достоянием страны; в) спроектировать политический курс таким образом, чтобы правящее большинство в собственных интересах способствовало росту влияния и активности передового меньшинства. А именно: предпринимателей, ученых, инженеров, гуманитариев, деятелей искусств, управляющих, нового поколения политиков, т.е. творческого сословия страны; г) не забыть, что недостаточно просто финансировать культуру и науку, надо научиться применять их достижения на практике. Наша страна должна стать привлекательной для новаторов, рентабельной для научной работы; д) выстроить стабильные связи с ведущими экономиками мира по сотрудничеству в инновационной сфере. Стабильные не значит простые. Перестройка и период первых реформ показали, что односторонние уступки в международных делах имеют нулевую капитализацию, даже отрицательную. Они не только не ведут к встречному смягчению позиций, но, напротив, провоцируют еще большее давление и желание еще больших уступок. И все же: хотя цена конструктивных отношений не должна быть сколь угодно высокой, но она есть. За все надо платить. Нам нужны иностранные специалисты на предприятиях, иностранные ученые и преподаватели в структурах образования и науки. Нужна и промышленная кооперация в интеллектуальной сфере.

На практике: например, Китай сумел в свое время добиться от "General Motors" согласия на размещение корпоративного центра НИОКР и передачу новейших технологических разработок, сделав это условием допуска на свой рынок. Что-то подобное делала когда-то и Япония. Почему мы ограничиваемся заводами по сборке, непонятно.

е) понять, что такими пустяковыми словечками, как "модернизация", "диверсификация", драматизм стоящих перед нацией задач не описать. Нам не нужна модернизация. Нужен сдвиг всей цивилизационной парадигмы. Сдвигать, конечно, надо аккуратно, чтобы друг друга не передавить. Но речь действительно идет о принципиально новой экономике, новом обществе. Нужна новая проекция русской культуры на предстоящую историю.

А история предстоит непростая. И это будет история сложных систем. Демократия - политическая система, функционирующая на пределе сложности. Инновационная экономика невозможна вне свободной, т.е. неустойчивой и динамичной по определению, творческой среды.

Пока в нашей стране избыток денег и бюрократии сочетается с дефицитом сложности и творческой недостаточностью. Примитивные структуры и линейные методы управления доминируют, скорость обработки информации и социальная мобильность населения крайне низки.

Нужно выйти из ступора, преодолеть шок и оторопь, охватившие наше общество при столкновении с собственным будущим. Мы похожи на все тех же парней с рабочих окраин, внезапно оказавшихся в деловом квартале города. Шум, огни, беготня, кругом ловкачи и умники, торговцы и ростовщики. А мы, как лохи, пятимся и путаемся, разинув рты и выпучив глаза. Обороняемся - только бы не надули. Надуют обязательно, если и дальше будем пятиться и разевать рот.

Нужно привыкнуть к жизни в сложном, открытом, неустойчивом, быстром мире. В котором если и есть равновесие, то динамическое. Если есть порядок, то подвижный и гибкий.

Консолидация, централизация власти была необходима для сохранения суверенного государства и его разворота от олигархии к демократии. Но уже сегодня и тем более завтра она может быть оправдана лишь в той степени, в какой служит целям перехода России на следующую ступень, на качественно новый уровень цивилизации.

При этом с высоты утопии ясно видно, что старая либеральная догма о высвобождении творческой энергии исключительно посредством механистического расщепления, разделения, разложения социальных структур не окончательно верна. Что холистические подходы, методы социального синтеза, сохранения и соединения, свойственные русской политической культуре, также пригодны для выращивания демократии. Видно, что неизбежные усложнение и дифференциация общественных институтов уравниваются встречной силой собирания разделенного, интеграции сложного целого. Видно, что культура имеет значение. Решающее значение. И что русская культура предопределяет достойное будущее России.

И последняя цитата. Больше не буду. Герцен о разногласиях славянофилов и западников: "Мы были противниками... но у нас была одна любовь... одно сильное чувство безграничной... любви к русскому быту, к русскому складу ума".

Уверен, что объединительная деятельность президента Путина успешна и широко одобряема именно потому, что направляется русским умом, уважением к русской политической культуре, любовью к России.


15 июня 2007 г. | 18:28

От Almar
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 26.06.2007 17:47:45

Папа Про подмахнул Суркову

http://www.pravda.info/politics/40419.html

Автор: Антон Вотречев




Наррататор Проханов не перестаёт забавлять публику. Ей-богу, закрадывается подозрение, что в восхвалении власти и православном верноподданстве он, немало лет отдавший оппозиционированию (тоже, правда, православному и абстрактно государственническому), теперь стремится переплюнуть и Достоевского, и А.Н.Толстого. Но важно помнить, какую именно власть отстаивали Достоевский и Толстой - им, надо признать, повезло больше с властью. На нынешней-то клейма негде поставить - везде счета зарубежных банков нататуированы, чтоб не забыть даже после пыток реваншистов-пролетариев, доползти до заветной кубышки (но это мы издевательски подражаем Проханову Прошлому)...

Прошел без малого год с момента "сурковатого поворота" прохановской газеты "Завтра" и иконоизображения там прежде карикатуренного Путина. Есть с чем сравнить новейшие образцы нарратаций, есть и что вспомнить. То, во что выродился прохановский "глас с амвона" сравнимо ныне разве что с передовицей корпоративной газетёнки, выпущенной к юбилею буржуйского процветания: "Ах, спасибо, благодетели!". Как-никак взять на содержание экс-оппозиционную газету и ее штат - всё же благое дело для жиреющего нефтегазового Кремля. Как выяснилось из кулуарных разговоров, об этом же мечтает и "толстый" литжурнал "Наш современник" (слышал, Сурок? с тебя глазированный сырок - и беги приватизируй издание, отказавшееся от покупки Белковским). Газета, правда, не стала глянцевой, не переросла в журнал с обязательным гламуром и тельцАми, но вот беда - прежние авторы не плюнули продажному папе Про в глаза и не подтёрлись газетой с иконой Путина, они ПРОдолжают в ней печататься (хотя, например, Шаргунова оттуда "попросили" за "намёк на нелояльность", обнаруженный в статье). Но круг-то "газеты государства Российского" замкнулся - говорить больше нечего, абстрактные и зловещие либералы посрамлены и восславлена некая "новая власть".

Однако фразы папы Про становятся всё короче и смехотворнее. Всё ПРОтиворечивее и монологичнее - в этом и хохма его нарратации. Такой тон уместен только тогда, когда говорится ПРАвда, а вот как только в ПРОповеднический тон закрадывается фальш - молитва превращается в фарс.

Зададимся же сурковским воПРОсом вопросов: помогают ли его шуллерской работёнке елейные подпевки и патриотические подтанцовки Проханова? Отнюдь, они ее дискредитируют примерно с той же искренностью, с которой скины в майках с физией Путина, ходившие по Москве после погрома на Манежной со вскинутыми хайлями, дискредитировали моднявые маечки да и весь бренд "Идущих вместе". Ведь даже в более модных изданиях журналисты всегда прячут либо за всяческими эпитетами, либо вообще скрывают как субъекта - своего покровителя. Проханов же с энтузиазмом только что отработавшей "сеанс" ПРОститутки отвечает на безмолвный вопрос "коллег" о происхождении денег: "Ах, спасибо благодетелю!". Так уже в заголовке возникает имя Суркова. А ведь еще год назад этот же самый герой прохановской ПРОзы только "лепил куличики политических партий" - быстро же он вырос в глазах повествователя, если мальцу уже подмигивает Петр Первый, видимо, узревший и в Суркове усилиями Проханова светоносный лик Пятой Империи. Ну что может быть глупее? Ради этого заголовка надо было пройти через пламенные Пресненские ворота 1993-го? Ох, что-то сильно неладно в том Государстве Российском, которого защитницй объявляет себя эта газета!

Впрочем, заглянем в оригинал (№25, "Петр Первый подмигнул Суркову"): "Либералы, захватившие власть в 91-м, были лютые антисоветчики". Каждая дальнейшая фраза будет встречать частокол возражений, как здесь - напомним, что в 1991-м никакие либералы власть не захватывали (захватить-то ее как раз вместе с Прохановым и подписанным им "Словом к народу" пытались патриоты, да кишка была тонка), она плавно переплыла из дрожащих рук немощных облажавшихся путчистов к хваткому партноменклатурщику Ельцину, всего лишь поменявшему одни знамёна на другие, о либерализме и слова не звучало тогда. Был ли Ельцин таким уж стопроцентным либералом? Думаю, и сам Проханов тут не ответит уверенно "да". Ельцин был царь, сиречь государственник, такой же как Проханов, централист и популист, только государственник он был капиталистический - не он ли любил повторять за столом и водкой лабуду про великую Россию, не он ли - разрушивший СССР? Впрочем, такие нюансы теперь Проханову не заметны - Суркову ибо не нравится. А что не нравится Суркову - то не нравится Империи! Как же ничтожна в нашей стране судьба "главного патриота", и ведь этот б..дский путь он, подобно писателю Селину, выбрал сам, что забавно...

"Ельцин повис в либеральном хаосе. Уступил место Путину, который молча, под прикрытием либеральных фраз, начал наполнять хаос структурами надевнего советского прошлого, имя которым - централизм". Вот ведь как - вовсе не социализм тому имя, а именно централизм. Что же это за структуры? Ну как же - уже слышали славословия, Газпром и прочие "правильные" олигархии, которые и есть сам Кремль. Вот ЮКОС был неправильной олигархией - с чем не соглашается ПРЕжний Проханов в одной из газет далекого ПРОшлого, - был олигархией либеральной и антигосударственной, за что и поплатился.

Бедняга Проханов в пылу "светоносного" бреда и не замечает, какую несет чушь. Кастрированная логика доводит его до того, что он вполне серьзено заявляет: "Сегодня Путин и его идеолог Сурков возвращают в русскую жизнь технологии, обеспечивающие существование страны, народа и власти". Ну, что они свое существование страхуют - тут мы спорить не будем, равно как и сберегают они не народ, а верных подпевал, любящих выступать от имени народа... Но вот что это за технологии - а, Проханов? Или мы не вполне постмодернисты, чтобы оценить этот стеб? Быть может, имеются в виду батальоны ОМОНа, регулярно лупцующие несогласных? Или речь о куршевельских лыжниках, которые только и делают, что "обеспечивают существование страны", а не откладывают в свои банковские курдюки сверхприбыли и не скупают новые активы, в которые входит этот же народ в качестве дойного пролетарского стада?

Но вот воистину постмодернистский перл, на который нельзя не ответить. Естественно восхваление власти не может быть беспочвенным - и тут Проханов уже прозревает космическое будущее путинской России, которой "предстоит совершить прорыв, подобный тому, что совершили Петр Великий и Иосиф Сталин, не прибегая к их жестоким "мобилизационным технологиям". И тут же задает сам себе вопрос вдруг отрезвевший Проханов: "Как завсегдатаи ночного клуба с обнаженными стриптизершами, галюциногенной светомузыкой, наркотическим безумием воспримут появление в их интерьере гигантского реактора из нержавеющей стали, вокруг которого движутся шлифовальщики в масках и робах, исторгая из огромной стальной детали огненные ручьи, искрящиеся вихри, потоки зеркального света?".

Ну, во-первых "реактор из нержавеющей стали" - это такая развесистая клюква, которая и комментариев не требует, тут авторский дилетантизм предстает во всей красе. Во-вторых, несложно представить не выходя за рамки сугубо прохановского сказительства, как одни стриптизерши приникли к гладким стенкам этого детища очередного нацпроекта, нашли и там себе шесты для характерных движений, а другие стриптизерши приникли к пиджачку возглавляющего это "светоносное" явление преемника Путина и всячески показывают, какой он возбуждающий отец нации. Всё это - единый вертеп, кому это лучше знать, как не Проханову? И нацпроекты, и стриптизерши, и "реакторы из нержавейки" - явления одного периода, имя которому Постэпоха.

Но вот главный мессядж этой и прочих передовиц последнего года: "затевается всенародное "Общее дело", - уравнивающее чеченца и русского, еврея и татарина, предпринимателя и рабочего, человека "левых" взглядов и "фундаменталиста". Идея классового компромисса - на языке Проханова "великая идея Русского Будущего" - здесь прописана четко. Вопрос о собственности писателя не беспокоит, она для него и ему подобных (в основном - хозяев) поделена навечно, и возврата быть не может. Распределение доходов - тоже за кадром, как и нынешний нефтебюджет, от которого и "Завтра" получает теперь блатной ломтик - "на опатриочивание режима", такой новый вид "освоения средств". Его беспокоит только внешняя картинка, чтобы все со всеми дружили - изыматель прибавочной стоимости и ее производитель, великодержавный наёмник и боец национально-освободительного движения, наконец, реакционер и коммунист.

Ну, не будем здесь произносить знаменитый приговор Станиславского - ведь клоунам же принято верить. Поверим и мы - но ровно настолько, чтобы вообразилась картина вышеприведенного стрип-клуба при новой АЭС.

Характерно, что надстроечный мифчик о Пятой империи так мило вписался в прежний олигархический уклад экономики РФ - ведь в сущности чем была болтовня и в чем заключалась мятежность всех этих прохановских и около "оппозиционеров духовного фронта"? Культурничество, антисемитизм, а в целом - абстрактное государственничество. Не замечая главного, экономического, банального нефтедолларового "русского чуда", они обнаруживали и то, что "Россия встет с колен", и чуть ли не скрытую революцию, произошедшую в приходом Путина...

На самом же деле без вышеупомянутых уже по износу боящимся их Прохановым мобилизационных методов, свойственных только революции - не произойдет ровным счетом ничего нового в экономике, а затем и в других сферах общественной жизни населения "Пятой империи". Это ясно как дважды два. Лежащие жирными пиявками на запасах нефти и газа прокремлевские олигархии не сдвинутся с места, пока их не сдвинет сам трудовой народ - в том числе и на нефтегазовых олигархов ишачящий. А вот слова-то будут говориться всякие красивые, про восставшую с колен Россию, про адских большевиков, к которым не дай бог снова попасть России-матушке, про жутких оранжистов, готовых продать Расею дядьке Сэму - только бы не менялся расклад бабла, расклад сверхприбылей, только бы Путин по-прежнему дружил с Абрамовичем, а Сурков с уверенностью надевал свою утренню сорочку, зная, что очередная передовица Проханова восславит блеф "Пятой империи", возрадуется очередному насыпному холмику "во славу России" и ничего не скажет о махинациях в высших эшелонах, прогуливающих многовековые запасы углеводородов всего народа как на куршевельской вечеринке.

Нет, Проханову невдомек то, что происходило на Сургутнефтегазе (Профсвобода), что происходит на ЛМЗ, на Форде во Всеволожске, на Автофрамосе в Москве - это всё неимперское, это козни "разобщающих светоносный народ сил", то есть наши левые происки. А там - борьба. И только если она охватит всю Россию, если побегут с так красочно описанных их завсегдатаем Прохановым вечеринок буржуи и их подтанцовка, включая "словоносную" - вот тогда начнется ральное строительство чего-то нового. Чего именно? Ну уж точно не империи, с ее элитой и попранными нациями. Будет строиться и уже строится (как на чертеже - в интернете) новое сетевое общество, советское по сути, а не по названию, которым Проханов играет в пользу Путина с ловкостью наперсточника. Замарав своими вербально-политическими махинациями и телодвижениями в сторону кремлевской мошны и СССР как "империю", и вождей пролетариата как "диктаторов и самодержцев", гуманитарный экс-соловей КПСС правильно сделал, что взялся сейчас за Суркова - ей-богу он сослужит ему медвежью службу, что уже и делает, и дай ему бог побольше сил на данном поприще!

Только вот кто читает сейчас покремлевшую, с поблекшими и обессмыслившимися лояльными передовицами картинками Животова "Завтру"? Безумные бабушки да дедушки, решившие все же примириться с олигархическим государством накануне отшествия в мир иной. Что ж, не будем им в этом мешать - в стране еще достаточно тех, кто мириться ни с режимом, ни с его велеречивыми соловьями не собирается.
От Семен
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 21.06.2007 18:40:08

Владислав Сурков рассказал о плане Путина


http://www.vz.ru/politics/2007/6/21/89345.html

Сурков рассказал о плане Путина
Владислав Сурков попросил россиян научиться уважать самих себя
21 июня 2007, 14:28
Фото: Дмитрий Копылов/ВЗГЛЯД
Текст: Ирина Романчева

Зампред президентской администрации Владислав Сурков уверен, что российской национальной идеей должно стать «смягчение нравов» и стремление нашего народа к самоуважению. Об уважении к себе, а также своим согражданам, по мнению Суркова, нужно говорить и на уроках истории. А примером человека, который жертвует многим на благо России, для нынешних школьников мог бы стать действующий президент Владимир Путин.

Вот уже четвертый день съехавшиеся в Москву со всей России учителя истории и обществознания обсуждают «актуальные вопросы» преподавания «непростой» истории нашей страны нынешним школьникам. В среду вечером присоединиться к диспуту решили известные столичные политологи и замглавы президентской администрации Владислав Сурков.


С «Планом Путина» «любой учитель на голову выше»


«Я точно знаю, что Владимир Путин – человек, своему делу преданный беззаветно и готовый в интересах нашего народа заниматься очень тяжелой работой и рисковать»

По словам Суркова, в последние годы наше государство занималось в основном «восстановлением административной системы, корректировкой политической системы» и экономикой. Про гуманитарную сферу за всеми этими заботами как-то забыли. Между тем нормальная работа политической модели возможна, только если у людей есть ответы на простые вопросы, кто мы, как и для чего нам жить. А поиском вот этих «элементарно» вычисляемых неизвестных занимаются как раз философия и история, до последнего момента пылившиеся на дальних полках.


«Мне кажется, крайне важно для школы, как наше подрастающее поколение будет воспринимать нашу историю. Здесь у нас понятно, демократия, есть выбор, есть вариативность. Но что-то мне подсказывает, что в любой уважающей себя стране большей популярностью пользуются такие взгляды на историю, которые формируют самоуважение, уважение народа к самому себе», – пояснил Владислав Сурков.

При этом он подчеркнул, что не призывает игнорировать темные пятна на прошлом нашей страны или отказываться от «критического взгляда на историю». Однако и «доходить до полного отрицания успехов» России, по мнению замглавы президентской администрации, было бы неправильно.


Изложив свое видение ситуации, Сурков оговорился, что его слова вовсе не означают, будто завтра учителям «сверху» спустят разнарядку, в которой будет подробно расписано, как теперь нужно интерпретировать то или иное историческое событие.

Однако общегосударственный взгляд на историю нашей стране, безусловно, необходим. И вырабатывать его предстоит государству и педагогам в едином порыве.


Хотя среди присутствовавших в зале политологов преподаванием обществознания «баловался» только президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский и то 30 лет назад, у экспертов нашлись предложения по поводу того, как привести льющуюся на нас разнородную историческую информацию к единому знаменателю.


Глеб Павловский уверен, что в первую очередь необходимо создать общую для всех систему знаний. «Система может быть любой. Ты должен понимать, что она есть и нужна, а дальше ты с ней можешь не согласиться. Но ты хотя бы сможешь от нее оттолкнуться», – пояснил президент ФЭП.


Также, помимо учебников, Павловский предложил «вернуть в образовательный процесс книгу». По его мнению, политические издания могли бы не только стать «частью дискуссии», но и помочь выработать единый язык, на котором эту дискуссию вести легко и удобно.


«Нужны канонические тексты, которые бы все прочитали, чтобы говорить на одном языке», – подхватил идею коллеги член Общественной палаты Сергей Марков.


А заведующий кафедрой общей политологии Высшей школы экономики Леонид Поляков даже предложил издания, которые могли бы стать «каноническими». Во-первых, сборник «Про суверенную демократию», в которые вошли не только статьи автора данного термина Владислава Суркова, но также высказывания сторонников и противников предложенной им теории.

Кроме того, книга «План Путина». «Прочитав эту книгу, осознаешь, что 8 посланий президента и его ключевые выступления – это вещи, сказанными нам с вами от имени нас самих. Любой учитель, имея эту книгу, будет на голову выше», – горячился Поляков.


Суверенная демократия не навсегда




Сами педагоги ввязываться в дискуссию относительно канонических текстов и единого исторического языка не стали, зато охотно забросали Владислава Суркова вопросами.


В первую очередь, замглавы президентской администрации попросили самого ответить на вопрос, что такое суверенная демократия. «Это прежде всего напоминание о том, что у нас записано в Конституции, – охотно ответил Сурков. – Что высшая власть России принадлежит народу. Причем всему народу. И демократия осуществляется народом и для народа».


Сурков заметил, что «свобода 90-х», которую сейчас так оплакивают отечественные либералы, миф. Даже согласно либеральной теории, понятие «свобода» не может существовать само по себе, оно обязательно должно обеспечиваться материальными ресурсами. А с матобеспечением большинства россиян в смутные постперестроечные годы было туго.


«В качестве напоминания об этих вещах и введен в оборот термин «суверенная демократия». Если с течением времени мы увидим, что твердо встали на ноги, что нам не грозит раствориться в мире и потерять суверенитет, потому что у нас создана эффективная, не сырьевая, нового поколения экономика. Если мы увидим, что наш политический класс понял, наконец, что в его собственных интересах стремиться к максимальному удовлетворению потребностей людей и к справедливому распределению национального продукта, отпадет необходимость напоминать о суверенитете и власти народа. Может быть, тогда мы увидим новый аспект, который надо будет подчеркнуть на историческом новом отрезке», – заявил Владислав Сурков.


Зампред президентской администрации признал, что его термин «суверенная демократия» был замечен не только внутри страны, но и за ее пределами

Зампред президентской администрации признал, что его термин «суверенная демократия» был замечен не только внутри страны, но и за ее пределами. За границей он вызвал не меньшие споры. Особенно коробил западных экспертов эпитет «суверенная».

Однако, напомнил Сурков, именно та страна, которая больше всех говорит о ненужности границ в современном мире и выказывает больше всего недоумения по поводу российской привязанности к собственному суверенитету, именно сейчас «строит стену в самом буквальном, древнекитайском смысле слова» на своей границе с Мексикой.

«Многие теории, которые навязываются нам как единственно верные, внутри этих стран никогда на практике не осуществлялись. Более того, их осуществление было бы губительно для этих стран», – подчеркнул Сурков.

Не меньше, чем суверенная демократия, учителей волновали демократии несуверенные. Отвечая на вопрос Александра Демина из Барнаула по этому поводу, Сурков, избегая конкретных названий, пояснил, что в мире есть демократии, которым отсутствие необходимых ресурсов не позволяет стать суверенными.

Ведь чтобы быть независимыми, надо обладать достаточно мощным демографическим, культурным и военным потенциалом. Возможности некоторых стран, «в том числе тех, которые упражняются с памятниками», не столь обширны. Они не могут выбрать суверенитет и посему постоянно находятся под чьим-то патронатом.

Что касается национальной идеи, контуры которой Владислава Суркова попросил обрисовать какой-то аноним, то ею, по мнению замглавы президентской администрации, должны стать самоуважение и «смягчение нравов». «Надо смягчать нравы, чтобы мы перестали быть жестокой по отношению к самим себе нацией, и уважать себя», – рассказал Сурков.



Но настоящий фурор произвел вопрос Людмилы Харитоновой из Ярославля. Напомнив, что прививать любовь к родине школьникам рекомендуется «на ярких примерах жертвенной деятельности исторических личностей на благо России», учительница задала вопрос, кто из современных политиков обладает данным набором качеств. Зал взорвался аплодисментами.

«Я скажу честно: одним из таких людей является Владимир Владимирович Путин. Я точно знаю, что он человек, своему делу преданный беззаветно и готовый в интересах нашего народа заниматься очень тяжелой работой и рисковать», – заверил Владислав Сурков. По его словам, существуют и другие положительные герои на современном политическом небосклоне. Однако особое внимание он призвал обратить на офицеров и солдат, воевавших в Чечне.
От А. Решняк
К Семен (21.06.2007 18:40:08)
Дата 23.06.2007 23:10:42

План Пути на 5 лет развития

1. Наше планетарное общество имеет общесистемный общесоциальный КРИЗИС.
Перед всем планетарным обществом имеется ПРОТИВОРЕЧИЕ между гигантской высвобождающейся рабочей силой (БЕЗРАБОТИЦЕЙ), обусловленной планетарной интеграцией и унификацией, и самыми большими в нашей истории, с возрастающими темпами, ПОТРЕБНОСТЯМИ В РЕСУРСАХ, не только простыми сырьевыми ресурсами, но и сложнокомпонентными составными ресурсами, такими как обучение, сохранение здоровья, потребность в самореализации и др.

Итак, наш мир с одной стороны имеет множество высвобождающихся со старых уходящих ресурсозатратных ТЕХНОЛОГИЙ людей в полном расцвете сил и творческой энергии, с другой стороны наш мир имеет большой РЯД ЗАДАЧ, который следует решить для стабильного продолжения жизни и её развития.

Ещё раз повторю, наш мир имеет свободные руки для реализации ПЛАНА РАЗВИТИЯ и проектные задачи, требующие решения.

Перед нашим миром стоит ЗАДАЧА такого построения ПЛАНА РАЗВИТИЯ, который бы смог использовать высвобождающиеся трудовые человеческие ресурсы в имеющихся проблемах.
У нас есть ЧЕЛОВЕК (ЛЮДИ) - КТО может постичь (реализовать) ПРОЕКТ (задачу по преодолению проблемы).
У нас есть ПРЕДМЕТ - ЧТО нужно постичь (разрешить, реализовать, преодолеть..) и это является ПРОЕКТАМИ по достижению целей через решение задач.
У нас есть ЗНАНИЕ - КАК, ПОЧЕМУ и ЗАЧЕМ человек (КТО) сможет успешно преодолеть кризис разрешив ПРЕДМЕТ проблем (ЧТО).


2. Что стоит на ПЕРВОМ МЕСТЕ? - на первом месте стоит однозначно сам человек, человек не как животное из плоти, а человек как человеческий дух и душа, проявляющие себя в СОЦИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ, СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ, СТРЕМЛЕНИИ К ИДЕАЛУ-ЦЕЛИ И СМЫСЛУ ЖИЗНИ.

Что стоит на втором месте? - На втором месте стоят сами проблемы (ЧТО), которые имеются перед нашим планетарным обществом. У большинства государств СХОЖИЕ проблемы, ибо обусловлены ОБЩИМИ ПРИЧИНАМИ, причинами общесистемного характера для единого планетарного мира.

Чтобы полностью понять ПРИЧИНЫ, необходимо восстановить ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ и определить МАЯКИ-ИДЕАЛЫ, к которым стремятся наши процессы в динамике (на основе имеющихся этих причинно-следственных связей).
Только так, то или иное ПРЕДЛОЖЕНИЕ О РЕОРГАНИЗАЦИИ (реинжиниринге) может считаться рациональным разумным и, если хотите, только так с предложения будет снят риск террора и преступного умысла - без рациональной обоснованности предложение юридически преступно изначально по определению необходимости обоснования.

Но обозначить только проблему недостаточно, необходимо сформулировать ИДЕАЛ-МАЯК-МОДЕЛЬ, к которому из проблемной области следует перенаправить процесс развития.
Мир в критическом состоянии когда НЕЛЬЗЯ уже больше терпеть ПОЛИТИЧЕСКИХ ШАРЛАТАНОВ, которые "залечивают" проблему, загоняя её вглубь социального организма, мир имеет все возможности выбрать тех управленцев, которые ИСЦЕЛЯТ социальные проблемы. Внимательней присмотримся ко значению слова "ИСЦЕЛЯТ" - т.е. как раз определят НОВУЮ ЦЕЛЬ и переведут процесс развития к цели положительного ИДЕАЛА-МАЯКА.

Единственным ГАРАНТОМ для общества, что общество демократически выберет и сохранит при этом свою суверенность, является МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ.
МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ является системной обратной связью контроля общества над выбранными исполнителями.

МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ проводит в жизнь АВН (Армия Воли Народа www.duel.ru)
МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ проводит в жизнь КПЕ (Концептуальная Партия Единения www.kpe.ru)
МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ заключён в многовековой истории человечества (дуализм, диалектика, корпускулярность "инь-янь" и др.).

Что стоит на третьем месте? - На третьем месте нам нужны ЗНАНИЯ для ЧЕЛОВЕКА как преодолеть общесистемный планетарный КРИЗИС (ПРОБЛЕМЫ).
И здесь перед нами ОТКРЫТАЯ ЕЩЁ ЧИСТАЯ КНИГА для обоснованных предложений.
Заметим, что никто никого не впутывал в какие-либо узкие спорные рамки, разве что кроме некоторых случаев.
И в то же время при всей свободе выбора мы должны обращать внимание на ИМЕЮЩИЕСЯ ЗАКОНОМЕРНОСТИ, которые даже при минимальном придерживании рациональности в поступках являются КАЧЕСТВЕННЫМИ ОТЛИЧНЫМИ ПОДСКАЗКАМИ-ОРИЕНТИРАМИ, через которые можно значительно легче НАЙТИ, ОБОЗНАЧИТЬ и ВЫБРАТЬ ЦЕЛИ-ИДЕАЛЫ.


3. Из имеющихся в нашей объективной реальности, "данной нам в ощущение", мы имеем следующие ЗАКОНОМЕРНОСТИ:
- западные ресурсозатратные технологии невозможно повторить из-за ограниченности используемых этими технологиями РЕСУРСОВ, как правило, гео-сырьевых ресурсов;
- в мире существует множество более ценных ресурсов, к которым относятся наукоёмкие ресурсы и ресурсы глубокой переработки, самыми ценными ресурсами являются человеческие ресурсы, где следует быть максимально внимательным, честным и добрым - человеческая душа и её развитие (набор опыта) есть главный безальтернативный приоритет;
- бережное отношение к истории и родному языку - Россия на протяжении всей истории нашей цивилизации сохранила на порядок (!) больше народов мира в рамках своей государственности и оказала помощь развивающимся странам мира больше чем весь остальной мир ВМЕСТЕ (!) взятый. И всё это благодаря русскому народу, народу, образованному на историческом уже тогда НАДнациональном наследии ПАНСЛАВЯНИЗМА, т.е. русский народ, русское общество является изначально ВНЕнациональным по определению и это закономерно, сам русский язык в качестве САМОИДЕНТИФИКАЦИИ о своей категории названия национальности говорит исключающим самоопределением - я не КТО по национальности, а КАКОЙ - русский, принадлежащий к ВНЕнациональной категории.
Русский народ-общество НАДнационально по отношению к имеющимся национальностям как внутри России, так и вне, Россия всегда открыта миру и история сохранения самого большого множества народов, и самая большая территория России, и самая мягкая политика по поддержке развивающихся стран и гарант против явных античеловеческих агрессий - русское общество на протяжении всей истории проявляет свои идеалы жить праведно. Но эта мягкость и поддержка должны обеспечиваться и самозащитой от чьих-либо угроз, вседозволенность и избалованность также вредны как и грубое проявление силы.
РУССКИЙ народ-общество ПОСТнационально во времени развития по отношению к имеющимся национальным группам и главным свидетельством-доказательством-условием ПОСТнационального уровня является ПРИОРИТЕТ СПРАВЕДЛИВОСТИ по отношению к НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ - в памяти национальных групп о русском ПОСТнациональном народе-обществе давно уже закрепилась поговорка "Иваны, не помнящие родства" - да, русский народ поступает по совести, праведно, невзирая на национальную принадлежность в силу своего ПОСТнационального уровня социального развития.
Зная историю, своё прошлое, можно сказать каким было русское общество, кто мы на самом деле и что мы можем реализовать в будущем - мы на протяжении всей истории, изначально ВНЕнациональный народ-общество по определению, НАДнациональны по отношению к имеющимся национальностям и нациям, ПОСТнациональны в своём социальном развитии - всё это даёт нам громадный потенциал возможностей и не меньшую ответственность как за ИНИЦИАТИВУ, так и ОТСУТСТВИЕ ИНИЦИАТИВЫ (непротивление является также грехом с моральной точки и преступлением с юридической и через МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕНОСТИ ВЛАСТИ также находит свою юридическую общественную оценку).

- такая закономерность как наркотизация общества и социальные потери при этом. В России имеется крайне опасная ситуация с алкоголем, потребление на сегодня ~20 литров на человека является запредельным, в то время как предел в 17 литров условного алкоголя на человека запускают МЕХАНИЗМ УНИЧТОЖЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ В ТЕЧЕНИИ ТРЁХ ПОКОЛЕНИЙ. Пустословие имитации по проблеме превышения смертности над рождаемостью преступно при государственном попустительстве НАРКОТИЗАЦИИ АЛКОГОЛЕМ (и другими видами наркотиков - ядов по данным ВОЗ (Всемирной Организации Здоровья)).


- список имеющихся закономерностей проявленных и непроявленных огромен и требует не только ответственности от кого-либо одного, но и от всех лиц общества СОРАЗМЕРНО занимаемому посту.

- План Пути на очередную пятилетку ОТКРЫТ для разумных, рациональных, обоснованных предложений:



С уважением, Ал.Р.
От Hemingway
К А. Решняк (23.06.2007 23:10:42)
Дата 28.06.2007 17:51:07

отражение страха неолиберализма. неизбежность манипуляции

Сравнивая с фактом наблюдаем противоречие между теорией и практикой. Как модель ведет себя во времени, будет большой взрыв? А был ли большой взрыв? Если верить что нет меняется ли картина мира? Что будет управлять развитием теорий, какая надсистема? Каков критерий ее объективности? Внутренняя необходимость (План Пути), а где внешняя защита? Можно ли ставить вопрос - С чего начинается время системы? где точка отсчета?

Кто соблюдет принцип Думай глобально, действуй локально.
От Семен
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 21.06.2007 15:01:55

Петр Первый подмигнул Суркову

Александр Проханов

ПЕТР ПЕРВЫЙ ПОДМИГНУЛ СУРКОВУ

Либералы, захватившие власть в 91-м, были лютые антисоветчики. Они решили построить реальность, в которой отсутствовало советское. Стали создавать антисоветский тип власти. Антисоветский тип экономики. Антисоветскую культуру и идеологию. Антисоветского человека и антисоветский народ. К концу девяностых, когда их работа почти завершилась, вдруг выяснилось, что сотворенная ими реальность начисто исключает страну, исключает власть, исключает народ. Ельцин повис в пустоте, исчах в либеральном хаосе. Уступил место Путину, который молча, под прикрытием либеральных фраз, начал наполнять хаос структурами недавнего советского прошлого, имя которым — централизм. Централистскими методами он укротил сепаратизм губернаторов и президентов. По-имперски разгромил "чеченскую независимость". Создал правящую партию и централизованное телевидение. Расплющил всесильных олигархов и заложил основы госкапитализма. Идеология провозгласила неразрывность русской истории, которая не мыслится без советского периода с его Великой Победой. Философию безудержного глобализма сменила философия "суверенной демократии", которую при желании легко интерпретировать как философию "суверенной империи". Так к концу двадцатых годов Сталин окончательно отказался от троцкистского "мирового интернационала", превращавшего Россию в гигантскую "фабрику биоматериалов", которые, в виде миллионов облаченных в мундиры русских крестьян, поставлялись бы на фронты мировой революции. Сталин отверг "глобализм" и приступил к строительству "суверенной империи". Сегодня Путин и его идеолог Сурков возвращают в русскую жизнь технологии, обеспечивающие существование страны, народа и власти.

Сергей Иванов на Петербургском экономическом форуме, повторяя Послание Президента, провозгласил технократическую революцию в России. За десять лет страна совершит рывок в высоких технологиях, добьется лидирующих позиций в Космосе, авиа- и судостроении, переведет энергетику с газа и нефти на "атомные рельсы", что предполагает строительство десятков плавучих и наземных АЭС. Владислав Сурков, аранжируя высказывания вице-премьера, заявил, что России предстоит совершить прорыв, подобный тому, что совершили Петр Великий и Иосиф Сталин, не прибегая к их жестоким "мобилизационным технологиям". Все это вместе взятое означает курс на долгожданное Развитие. Курс на воссоздание и приумножение "русской цивилизации".

Как откликнется на эти заявления изнеженная, антинациональная элита, культивирующая в своей среде гедонизм и социальный цинизм, кастовое превосходство и утонченный разврат? Как завсегдатаи ночного клуба с обнаженными стриптизершами, галлюциногенной светомузыкой, наркотическим безумием воспримут появление в их интерьере гигантского реактора из нержавеющей стали, вокруг которого движутся шлифовальщики в масках и робах, исторгая из огромной стальной детали огненные ручьи, искрящиеся вихри, потоки зеркального света?

Без мобилизации не обойтись. Колоссальной воли потребует сотворение нового рабочего класса, современного инженерного корпуса, научных школ, способных осуществить технократическую революцию, небывалых организационных идей, создающих организации нового типа, где господствует проектный подход для конструирования не только сверхсложных машин, но и самой истории.

Мобилизацию без ГУЛАГа и "шарашек" может осуществить великая идея Русского Будущего, ради которой затевается всенародное "Общее дело", — уравнивающее чеченца и русского, еврея и татарина, предпринимателя и рабочего, человека "левых" взглядов и "фундаменталиста". "Образ будущего" формулируется философами, снимающими противоположность между "машиной" и "природой". Гуманистами, очеловечивающими "машину", сберегающими в техносфере "человека". Культура предстоящего прорыва станет оперировать новой эстетикой, не страшащейся образа атомной станции и подводной лодки, марсианского корабля и лаборатории генной инженерии. Эта авангардная "культура развития" станет соперничать с культурой распада и декаданса, неверия и нигилизма. Ей суждено вернуть в лоно созидания громадные массивы деморализованных, духовно изувеченных людей, реконструировать не только заводы, но и сам народ, которому двадцать лет внушали, что он народ-раб, народ-бездельник.

Владислав Сурков в 91-м был среди тех, кто, очарованный либерализмом, строил в России антисоветскую либеральную утопию. Иные из той первой волны порвали с "непослушной" Россией, растворились в потоках мировых денег, стали "гражданами мира". Другие остались здесь, индифферентные к русской судьбе, довольствуясь сытым потреблением и усваиванием русских ресурсов. Третьи, к коим принадлежат Сурков и Путин, обладая горьким опытом либеральной утопии, оснащенные политической волей, имея доступ к деньгам и технологиям, принялись за восстановление государства, возвращая стране Централизм, Суверенность, Развитие.

Россия не забыла уникальность советской эры, ее мистический технократизм, ее гуманистическую культуру, которая несла космический смысл. Еще живы великие старики, создававшие звездолеты, работавшие над бессмертием, знающие коды неповторимой "русской цивилизации".

"Священный холм", который возводится на Псковской земле, символизирует драгоценность и святость всех периодов русской истории, соединяет их для нового русского взлета — взлета "Пятой Империи".


http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/07/709/11.html
От Михайлов А.
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 23:39:32

.А вот и еще одна иллюстрация тезиса «идеализм – прибежище мещанина».

Сурков начинает не с анализа «производства и воспроизводства действительной жизни»
а с метафизически постулированных им сущностей России, что вполне в духе махрового идеализма взятого им за метод. таковой сущностью им объявляется холизм (направление западной философской мысли, кстати), но не как научный принцип системной целостности и единства многообразия (сам такой принцип универсален, о нации не зависит) , а как примат эмоций над разумом, интуиции над логикой и наконец веры в вождя над рациональным принятием решений. Не правда ли это кое-что нам напоминает? А чтобы сходство было полным, заглянем в конец лекции, где Сурков спускается из облаков идеализма к земным реалиям – мир в его представлении оказывается борьбой стран-корпораций за место в мировом разделении труда, где Россия должна бороться за место «поставщика интеллектуальных услуг», забывая о том, что наличие самого рынка таких услуг диалектически предполагает наличие трудящихся масс, лишенных своего «интеллекта», т.е. научной и технологической информации и потому нуждающихся в этих услугах, каковые становятся, таким образом, средством эксплуатации. Так что нам предлагают не творчество для всех, а лишь для особо избранных –«творческой элиты»под которой подразумевается высший менеджмент корпораций, не уничтожение эксплуататорской системы разделения труда, а максимальное её укрепление под лозунги единства нации и иррациональной веры в вождя. в общем сурковщина это обыкновенный фашизм, только отлакированный на современный лад.

От Александр
К Михайлов А. (17.06.2007 23:39:32)
Дата 18.06.2007 01:19:09

Еще одна иллюстрация тезиса "материализм - прибежище буржуина" :-)

>Сурков начинает не с анализа «производства и воспроизводства действительной жизни» а с метафизически постулированных им сущностей России, что вполне в духе махрового идеализма взятого им за метод.

Марксист, как примитивный буржуазный идеолог, никак не поймет что человек сначала думает, а потом делает. Даже если взять конткретно воспроизводство жизни. 40% русских детей погибало потому что их кормили хлебным мякишем. Производство и воспроизводство жизни можно анализировать до бесконечности, но проблема была решена не потому что детям для воспроизводства жизни нужно молоко, а потому что взрослые и образованные сочли смерть детей противоречащей постулированной русским народом сущности России.

> таковой сущностью им объявляется холизм (направление западной философской мысли, кстати), но не как научный принцип системной целостности и единства многообразия (сам такой принцип универсален, о нации не зависит) , а как примат эмоций над разумом, интуиции над логикой и наконец веры в вождя над рациональным принятием решений.

Рациональным марксист считает лишь увеличение индивидуальной наживы. Любые другие соображения марксист как буржуазный идеолог, объявляет "эмоциями", "интуицией", "верой"...
Отсюда звериная ненависть марксиста к научному знанию об обществе: к Энгельгардту, Чаянову, Сахлинсу показавшим что вполне рациональными могут быть и рассуждения не основанные на максимизации индивидуальной наживы. И что вождя конструируют для вполне определенных целей, а не верят в него от недоразвитости.

> Не правда ли это кое-что нам напоминает? А чтобы сходство было полным, заглянем в конец лекции, где Сурков спускается из облаков идеализма к земным реалиям – мир в его представлении оказывается борьбой стран-корпораций за место в мировом разделении труда, где Россия должна бороться за место «поставщика интеллектуальных услуг», забывая о том, что наличие самого рынка таких услуг диалектически предполагает наличие трудящихся масс, лишенных своего «интеллекта», т.е. научной и технологической информации и потому нуждающихся в этих услугах, каковые становятся, таким образом, средством эксплуатации. Так что нам предлагают не творчество для всех, а лишь для особо избранных –«творческой элиты»под которой подразумевается высший менеджмент корпораций, не уничтожение эксплуататорской системы разделения труда, а максимальное её укрепление под лозунги единства нации и иррациональной веры в вождя. в общем сурковщина это обыкновенный

марксизм. Все та же борьба за наживу. Правда у Маркса носитель прогресса - богатые, а бедные: аборигены, крестьяне, рабочие для него бараны, идиоты и животные соответственно. Существенная разница лишь в том что марксист требует мирового господства Запада, а у Суркова что-то на счет сопротивления этому "прогрессу". Марксист считает что русские не должны объединяться для защиты независимости своей Родины, потому что Родина это эмоции, а главное это нажива, и на Западе она больше.

Вобщем для незападных стран марксизм тот же
>фашизм, только отлакированный на современный лад.
----------------------
http://orossii.ru
От IGA
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 23:32:54

О текстах Суркова

http://hermit-2005.livejournal.com/257948.html
<<<
Вообще от текстов Суркова у меня всегда ощущение крайне неприятное. С одной стороны ощущение чего-то липкого. С другой - как будто их писал и произносил Шариков, одолевший, наконец, переписку Энгельса с Каутским, Гершензона и Иванова. С третьей - если бы не его должность, то как раз хороший пост получился для жижи. Пару десятков комментов он бы точно получил.
То есть интеллектуалы считают, что власть недостаточно интеллектуальна, а власть, в свою очередь, убеждена, что она знает и понимает всё гораздо лучше каких-то там академиков, поэтому можно не утруждать себя и слушателей фактами и аргументами в защиту своих идей. А тут зам. главы администрации и такие слова произносит. Ну, ваще. Пир духа, да и только. Оказывается, они там не совсем идиоты. Во всяком случае, не все.
В свое время был такой институт под названием пленум ЦК КПСС. И не всегда это было сугубо ритуальное действие по одобрямсу решений политбюро. Это была, условно говоря, лестничная площадка, на которой представители разных этажей власти могли обсуждать проблемы, стоящие перед страной, не прибегая к эвфемизмам. И не только обсуждать, но и принимать решения. Сейчас такой площадки нет. При коммунистах была, а при суверенной демократии оказалась ненужной, ага. То, что Сурков решил выступить перед академиками, это как раз очень хорошо. Это попытка воспроизвести, точнее, сымитировать такую площадку. Но форма, форма. К чему все эти "холизмы" и "архетипы"? Мне это Пелевина напоминает:
- а ты знаешь, что такое коллективное бессознательное?
- относительно, те, кто это знают точно, сигаретами у метро торгуют.
<<<
От Мигель
К IGA (17.06.2007 23:32:54)
Дата 04.07.2007 03:20:31

А в чём проблема-то? Напишите лучше него!

> http://hermit-2005.livejournal.com/257948.html
><<<
>Вообще от текстов Суркова у меня всегда ощущение крайне неприятное. С одной стороны ощущение чего-то липкого. С другой - как будто их писал и произносил Шариков, одолевший, наконец, переписку Энгельса с Каутским, Гершензона и Иванова. С третьей - если бы не его должность, то как раз хороший пост получился для жижи. Пару десятков комментов он бы точно получил.

Или Вы даже такого уровня "критику" (на деле, сплошные эпитеты вместо разбора по существу) сами произвести не можете - приходится тащить сюда произведения сетевых графоманов?
От Monco
К Мигель (04.07.2007 03:20:31)
Дата 04.07.2007 11:48:57

Всегда был уверен, что сурковские тексты приходятся Мигелю по вкусу. (-)
От Мигель
К Monco (04.07.2007 11:48:57)
Дата 04.07.2007 12:58:54

Как всегда, попали пальцем в небо.

Во-первых, это вообще первый его текст, который я прочитал. Во-вторых, данный текст относится к тому жанру, от которого сам я весьма далёк и в котором остерегаюсь давать однозначные оценки, - к жанру где-то между философией и идеологией. Меня самого тянет к аналитическим вещам, которые легче оценить по научным критериям истинности. (Что не указывает на ненужность идеологических, философских, религиозных или художественных произведений.) Однако улучшение дискурса по сравнению с 90-ми в данном тексте очевидно. Уже одно то, что Сурков понимает ненаучный характер озвученных им тезисов, - это огромное продвижение.
От Monco
К Мигель (04.07.2007 12:58:54)
Дата 04.07.2007 13:12:37

Неужели даже про суверинитет, как синоним конкурентоспособности, не читали!?

http://www.edinros.ru/news.html?id=111148
От Мигель
К Monco (04.07.2007 13:12:37)
Дата 04.07.2007 15:35:59

Спасибо, теперь прочитал с интересом, понравилось (-)
От Monco
К Мигель (04.07.2007 15:35:59)
Дата 04.07.2007 16:22:21

Ну, что я говорил? :-) (-)
От Мигель
К Monco (04.07.2007 16:22:21)
Дата 05.07.2007 00:16:10

А что, Вы на эту тему можете написать лучше Суркова? (-)
От Дионис
К Мигель (04.07.2007 03:20:31)
Дата 04.07.2007 09:31:03

А в чем разница между произведением сетевого графомана и Вашим замечанием? (-)
От Мигель
К Дионис (04.07.2007 09:31:03)
Дата 04.07.2007 13:05:27

Как, в чём? В содержании! (-)
От Almar
К Дионис (04.07.2007 09:31:03)
Дата 04.07.2007 10:14:10

присоединяюсь к вопросу (-)
От Хлопов
К IGA (17.06.2007 23:32:54)
Дата 19.06.2007 01:00:50

Так это ж пазлы.

Картинка нашей действительности (своих представлений) нарезанная по лекалам западных понятий.
От А. Решняк
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 22:25:23

Русский планетаризм

>Сурков говорил, насколько я запомнил: мы не проиграли холодную войну, мы сами решили жить иначе, поэтому надо сменить настроение пораженчества и действовать, передовому меньшинству, творческому сословию надо строить страну.
 - демонтаж советского застоя, ошибки в оценке результатов "холодной войны" - СССР1 "холодную войну" выиграл по большинству показателей социального развития и ресурсопользования, демонтаж советского застоя и избавление от догматов воспринято проигравшим западом как "победа в холодной войне" - иллюзия победы для американского и западноевропейского электората как утешительный приз.
В атмосфере пораженческих настроений лучше проявляются конструктивные творческие потенциалы общества, избавление от "прилипал-паразитов" происходит в "горькой среде" пораженческой атмосферы (друзья познаются в беде, сталь куётся в кузнице между молотом и наковальней, закалённая сталь получается при резком охлаждении за счёт внешней среды).
Мы действительно на историческом рубеже и выборы 2008 смогут помочь КАДРОВОЙ РОТАЦИЕЙ - собственно 4х летний срок и при удачном выборе 4*2=8 летний срок президентства - это социальный механизм ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ РОТАЦИИ кадрового управляющего состава, принудительная со стороны общества мера по ОБНОВЛЕНИЮ состава исполнителей.

>Мой рассказ будет носить ненаучный характер, а может быть, местами даже антинаучный. … Но, сами знаете, говоря о культуре, трудно держаться в рамках.
 - на нейролингвистическом (смысловом) языке эта фраза означает как раз строгую научность и критику старой модели в научном подходе к социальному развитию. Культура такой глобальной социальной группы как население государства ВЮ, введено им в свою научную модель социального развития (естественно в специальной форме для снятия неконструктивной критики (придирок в формалистике)).

>Кому-то по душе имперский стиль, кому-то - мещанский, есть любители футуристических экспериментов.
 - введено понятие СТИЛЬ, как ВНЕШНЯЯ ФОРМА. Имеющая свою задачу и смысловую нагрузку, логично сделать вывод, что внешняя форма может отличаться (и сильно) от ВНУТРЕННЕГО СОДЕРЖАНИЯ - ВЕКТОРА РАЗВИТИЯ, который и есть смысловое, жизнеопределящее, наполняющее смыслом начало в идеологии государства и народа.

>как бы ни поменялся дизайн нашего дома, главные его пропорции и отличительные черты предопределены, как мне кажется, фундаментальными категориями и матричными структурами нашей истории, национального самосознания, культуры.
 - введены понятия СОЦИАЛЬНОГО РЕСУРСА и КАТЕГОРИИ СОЦИАЛЬНОГО РЕСУРСА, в которых имеется наработанный СТРУКТУРНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ, могущий раскрываться МАТРИЧНЫМИ СТРУКТУРНЫМИ ЗАКОНОМЕРНОСТЯМИ. Одними из категорий социального ресурса являются: история народа, самосознание народа/населения страны, культура народа и социальных групп.

>Новый демократический порядок происходит из европейской цивилизации. Но при этом из весьма специфической российской ее версии. Он жизнеспособен в той мере, в какой естественен, то есть национален. Если не отрицает русскую политическую культуру, а принадлежит ей и развивается не вопреки, а вместе с ней.
 - любые заимствования, особенно в области социальных технологий, имеют ЗНАК и МЕРНОСТЬ СООТВЕТСТВИЯ вектору раскрытия СОЦИАЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА НАРОДА. Любая инициатива в наше время должна просчитываться на предмет ПОСЛЕДСТВИЯ ОТ ИНИЦИАТИВЫ в прямой причинно-следственной связи по отношению к вектору раскрытия СОЦИАЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА НАРОДА, именно на этом базируется ОБОСНОВАННОСТЬ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ (инициативы), а также ответственность и рациональность.

>По этой версии в нашей мыслительной и культурной практике синтез преобладает над анализом, идеализм над прагматизмом, образность над логикой, интуиция над рассудком, общее над частным. Что, понятно, не означает, будто у русских нет аналитических способностей, а у народов Западной Европы - интуиции. Еще как есть. Тут вопрос соотношения. Русского, скажем так, в большей степени интересует время, а чертеж будильника - в меньшей.
 - русский опыт и мировоззрение содержит в себе бОльший СТРУКТУРНЫЙ АРЕАЛ и, именно в силу этого, русскому человеку естественно понимание ЦЕЛИ БОЛЕЕ ВЫСОКОГО ПОРЯДКА, чем другим людям (иностранцам, западу). Обусловлено это главнейшим КОММУНИКАЦИОННЫМ СРЕДСТВОМ – РУССКИМ ЯЗЫКОМ, русский язык является мощнейшим на Земле средством программирования как социальной группы-носителя-пользователя языка, так и каждым человеком в отдельности. Русский язык самый большой по звуко-буквальному составу – алфавиту и соответственно самый большой по словарному составу и гибкий в динамике новых словообразований.
К примеру, англоговорящие люди в большой части физически не различают цвета: синего и голубого, поскольку ограниченный словарный запас даёт упрощённое обозначение «blue» и изредка только некоторая часть англоговорящих представителей всё-таки замечает отличие и выделяет как «dark blue» для синего цвета. Русский язык через инженерную предрасположенность и изобретательность в своих качествах позволил русским людям занять «нишу» в трудных, тяжёлых условиях внешней среды обитания, где другие носители других языков при испытаниях не могли обеспечить необходимого уровня выживаемости – народы или исчезали, или мигрировали в другие условия проживания или органично интегрировались под защиту русского народа.

«Преобладание идеализма над прагматизмом» раскрывается через МЕРНОСТЬ СТРУКТУРНОГО АРЕАЛА. Туземному аборигену, структурный ареал которого меньше структурного ареала русского человека, кажется, что русский человек ориентируется сугубо идеалом – совершенно конкретный прагматичный ориентир русского действительно, если не входит в ментальный структурный ареал туземца-аборигена, является последнему объектом-идеалом. Именно этим объясняется «ассиметричность» ответов России и РФ на те или иные вызовы истории. Простой ресурсный анализ потребления запада говорит о необходимости ИНОГО ЦЕЛЕПОЛАГАНИЯ в социальном развитии. Наш «идеализм» на поверку часто, в некоторых случаях выходит куда более прагматичным и рациональным, что конечно же тем не менее требует и критики и анализа, в том числе и сравнительного анализа с другими известными моделями и формами.
При отсутствии обратной связи, обеспечивающей ЭФФЕКТИВНУЮ РОТАЦИЮ (закон ответственности власти (АВН)), действительно может проявляться чрезмерная расслабленность и отставание. История России, когда ответственность власти как обратная связь достаточно эффективно проявлялась в надзоре за выдвиженцами на выборные должности – Россия показывала небывалые, до сих пор непревзойдённые темпы роста и социального развития.

> Во-первых, это стремление к политической целостности через централизацию властных функций. Во-вторых, идеализация целей политической борьбы. В-третьих, персонификация политических институтов. Опять же, все эти вещи имеются и в других политических культурах, но в нашей несколько сверх средней меры.
 - все три момента объяснимы именно МАТРИЧНЫМИ СТРУКТУРНЫМИ ЗАКОННОМЕРНОСТЯМИ наработанного ПОТЕНЦИАЛА русского общества в определённых условиях окружающей среды и внутреннего инструментария (коммуникативное средство – язык общения - русский язык).

> О персонификации политических институтов. Она очевидна. Говорят, в нашей стране личность вытесняет институты. Мне кажется, в нашей политической культуре личность и есть институт. Далеко не единственный, но важнейший.
 - «Кадры решают всё» - выражение закрепилось в нашем менталитете на практике исторических событий, к тому же это вполне близко и остальным обществам в культе специализации человека (Мастера) к тому или иному определённому делу.

> Русскому взгляду свойственна романтическая, поэтическая, я бы сказал, дальнозоркость. Что рядом - покосившийся забор, дурная дорога, сор в ближайшей подворотне - видится ему смутно. Зато светлая даль, миражи на горизонте известны в подробностях. Уделяя больше внимания желаемому, чем действительному, такой взгляд на вещи приводит к поискам единственной правды, высшей справедливости. Создает ощущение если не исключительности, то особенности, непохожести на соседей. Эта непохожесть и тяготит, и необыкновенно вдохновляет. Этот поиск своей, особенной правды, потребность жить своим умом заставляет действовать подчеркнуто самостоятельно. Вся история России от Ивана III - манифестация интеллектуальной независимости и государственного суверенитета.
- российское общество живёт в ЗАПРЕДЕЛЬНОМ ПО ТЯЖЕСТИ для социального развития состоянии – по данным ВОЗ в работе Ф.Г.Углова:
«Эта иезуитская пропаганда сделала свое дело. Слабые люди «клюнули» на эту приманку и начали пить. Кривая душевого потребления круто пошла вверх. Если в 1940 г. и 1950-х гг. душевое потребление в нашей стране было ниже среднемирового, то уже в 1960 г. мы его превзошли, а еще через двадцать лет — перешагнули ДВОЙНОЙ мировой уровень. Это означает, что душевое потребление алкоголя перевалило за 10 л.
…
С дальнейшим ростом потребления этого наркотика — до 6—8 л на человека в год — возрастает алкоголизация плазмы нервных, половых, иммунозащитных клеток. Начинается развитие общей атмосферы застоя, попустительства, консерватизма, кризис экономики и производства, объединение людей по порокам, отставание техники, образования, науки, культуры, искусства. С ростом потребления начинается цепная реакция вырождения и деградации народа по закону «трех поколений» Остается относительно здоровой половина родителей, четверть детей, одна восьмая внуков с необратимый подрывом народного генофонда. Развивается демографический коллапс, когда ослабленных детей рождается больше, чем здоровых, и ускоряется деградация народа.
…
Так, за 15 лет, начиная с 1950 по 1965 г., производство и потребление алкоголя в нашей стране возросло на 200 %, превысив темпы такого роста в других европейских странах за тот же период времени в 10—20 раз. В последующем эти темпы увеличивались, и за период с 1965 по 1980 г. производство и потребление алкоголя возросло уже на 500 %. К сожалению, на этом спаивание народа не остановилось, а наоборот, после короткого периода снижения уровня потребления спиртного в 1985—1987 гг. алкогольная экспансия приняла еще более угрожающий размах.
…
Анализируя тот период жизни нашей страны, который нельзя назвать иначе, как период «сплошной» алкоголизации, можно смело утверждать, что партийные и советские руководители знали, что идет уничтожение нашего народа В верхние этажи власти шел людской стон, мольба о помощи, требования прекратить этот алкогольный геноцид — и на все эти письма, запросы, требования — гробовое молчание. Абсолютно ничего не предпринималось против надвигающейся страшной катастрофы. Вместе с руководством партии и правительства за алкогольную беду должны ответить и руководители средств массовой информации, которые обязаны были донести правду до народа и мобилизовать его на борьбу с этим злом Можно не сомневаться в том, что как те, так и другие сознательно шли на алкогольный геноцид.
Распространено мнение, что государство имеет большие прибыли от продажи алкогольных напитков и бюджет пострадает, если прекратить продажу спиртного. Но факты говорят о другом. Государство несет от продажи водки убытков в 5—6 раз больше, чем имеет доходов.
Самая страшная угроза для детей пьющих родителей — это появление на свет с дефектами с различными уродствами, а главное — неполноценным мозгом. Около 8 % московских детей — олигофрены. Это лишь официально зарегистрированные идиоты (тяжелая форма заболевания), имбецилы (средняя форма) и явно выраженные дебилы (легкая форма олигофрении). Стертые формы дебильности, проще говоря, туповатость и посредственность, в медицинской участковой практике не регистрируются. Следовательно, реальная численность олигофренов гораздо выше — до 1/5—1/6 всех детей.
Напомню, что душевое потребление алкоголя сегодня поднялось у нас в стране до 20 л.
Они вывели («Знание — сила», 1989, № 2) очень важный социологический закон: если среднее душевое потребление составит более 17 л абсолютного алкоголя в год, то рождение дефективных и умственно отсталых детей превысит рождение нормальных детей. А это значит, что начнется самоуничтожение нации.»

О какой похожести или схожести может идти речь, если народ находится в запредельном (20л душевого потребления алкоголя) состоянии напряжения, действительно в таком состоянии остаётся обращать внимание только на самое необходимое, а это как на корабле следование единственным спасительным курсом к МАЯКУ (ИДЕАЛУ).

> Кажется, Руссо задним числом упрекал Петра Великого в том, что он пытался сделать русских голландцами или немцами вместо того, чтобы дать им быть русскими и развиваться в этом качестве. Известно, что Павел I хотел наделать из русских солдат пруссаков. Большевики перерабатывали сотню этносов в советскую общность. Перестройщики в невиданную расу общечеловеков. Реформаторы 90-х к словам "русский" и "национальный" относились настороженно.
 - Пётр I дал России профессиональную организованную армию и профессиональную науку, восстановив паритет России с недружелюбным окружением тем самым по жизненно важным стратегическим социальным технологиям, увлечение голландской и немецкой модой несопоставимо с привнесённым полезным.
Большевики дали сотне этносов письменность и хоть какие-то ресурсы для национального саморазвития в рамках советского государства и что вполне логично и закономерно советской общности.
Перестройщики, действительно, эксплуатировали востребованную идею общечеловеческих ценностей, «невиданная раса» как всё новое в любом мире привлекает внимание и настороженность, всё когда-либо было новым и «невиданным», планетарный социальный мир же по факту вбирает в себя очень много советского опыта, который в свою очередь был построен и вобрал в себя большую часть царско-российского опыта.
И совершенно закономерно слова «русский» и «национальный» вызывают у русского общества настороженность – назвать ВНЕнациональный по определению. НАДнациональный по отношению к имеющимся национальностям, ПОСТнациональный во времени развития народ «национальным» напоминает диверсию врага или жуткое невежество, взращенное на диверсионной пропаганде США по так называемому «нацбилдингу» - превращению населения другой страны в колониально-зависимую структуру на основе культивирования сепаратизма и национализма.

> каждого из нас и у нас вместе - множество вариантов будущего. Но это множество не бесконечно. Оно ограничено генетической формулой национальной культуры.
 - более правильно для уже ВНЕнационального народа говорить о «формуле культуры русского народа/общества»
«Нация» и «национальность» вносят путаницу в терминологию обозначения ВНЕнационального, НАДнационального, ПОСТнационального народа: термин «нация» уместно заменить термином «общество», а «национальность» применять к тем социальным группам, которые совсем недавно по историческим меркам вышли из состояния автономного сосуществования, которое в свою очередь и являлось причиной формирования племени в определённую национальность социальной группы.

И надо отдать должное русскому ВНЕнациональному обществу-народу – ОГРАНИЧЕНИЯ для ПОСТнационального во времени развития народа куда меньшие. Чем существуют для менее развитых – национальных обществ/групп (как правило, национальные общества меньше по размерам-численности и к ним уместно вместо «общество» обозначать словом «группа» («национальная группа»).
Поэтому русские первыми запустили спутник, первыми вышли в космос, первыми освоили опыт глобальных социальных коммуникаций (СССР1).

> Мне кажется, наши трудности с Западом - это трудности перевода, трудности общения однокоренных, но глубоко различных по духу европейских культур. Их причины сложнее просто экономических, просто военных, просто стилистических, просто политических.
 - Русская матрица ПОСТнационального общества ЛЕГКО ИНТЕГРИРУЕТ в себя любые НАЦИОНАЛЬНЫЕ МАТРИЦЫ – это доказано существованием САМОГО БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА национальных народов в России- и её основной части РФ.
Действительно обществу с НАЦИОНАЛЬНОЙ МАТРИЦЕЙ невозможно понять выходящее за их ПРЕДЕЛ ментального СТРУКТУРНОГО АРЕАЛА и в то же время русские легко понимают ЛЮБУЮ национальную матрицу, включая европейскую, поскольку для русского общества это давно освоенный уровень СТРУКТУРНОГО АРЕАЛА. Отсюда вытекает НЕОБХОДИМОСТЬ ИНИЦИАТИВЫ со стороны РФ и России как обладателя более обширного СТРУКТУРНОГО АРЕАЛА.
И более прагматично: России-РФ нужен президент РФ-2008 и президент глобальной структуры, ОТВЕТСТВЕННОЙ за ИНТЕГРАЦИЮ национальных структурных ареалов различных народов с ПОСТнациональным структурным ареалом планетарного мира, нужен президент для контроля и обеспечения коммунальных сервисов (КОКС) в рамках постнационального планетарного мира – инициатива, естественно, возможна у/от ПОСТнационального, НАДнационального, уже давно ВНЕнационального народа\общества и в частности русского.

>Суверен-демократический проект предусматривает изменение социальной системы, придание российскому обществу большей гибкости, динамичности, восприимчивости к позитивным переменам. Смягчение политической структуры позволит ей развиваться не рывками и скачками, как прежде, а путем, если так можно выразиться, топологических преобразований, т.е без разрывов и потерь. Без ущерба для целостности российской нации.
> Будущее без России не стоит того, чтобы о нем говорить. В качестве компромисса давайте помечтаем о глобальной федерации, основанной на договорных отношениях свободных наций.

- важные обозначенные моменты: при снятии СТАРЫХ ФОРМ ГРАНИЦ особое внимание и меры по сохранению социального суверенитета через ВВОД НОВЫХ ФОРМ ГРАНИЦ (въезжающий должен знать/выучить язык, историю и традиции, должна быть чистая история законопослушности, места концентрации мигрантов и сами мигранты под более детальным контролем – по этим вопросам есть кое что, что полезно заимствовать у запада).
Какую пользу привнесут НОВЫЕ ФОРМЫ ГРАНИЦ?? – Планетарное общество будет более полноценным, если будет СОХРАНЯТЬ национальные достижения, естественно в разумной рациональной форме, выявленной в конструктивном диалоге.

>Уверен, что объединительная деятельность президента Путина успешна и широко одобряема именно потому, что направляется русским умом, уважением к русской политической культуре, любовью к России.
 - если ещё снять наркотическую зависимость от алкоголя в централизованной государственной политике (с 20 литров на душу до американского уровня), то ВВП России преодолеет 10% рубеж, обозначенный президентом.


С уважением, Александр Решняк.
От IGA
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 21:29:25

"Перед нами - программа фашистского государства" ??

http://farma-sohn.livejournal.com/57683.html
<<<
русские неоконы


прочел рассусолы Дудаева в РЖ о беззаветной любви к России-матери. http://www.russ.ru/politics/docs/russkaya_politicheskaya_kul_tura_vzglyad_iz_utopii.

Четыре пукта русской идеи: персонификация, целостность, централизация и идеализм.
Упор на органику и гештальт.
В принципе, перед нами конспект программы консервативной революции, как он резюмировался в фашизме. Фюрер, единство нации как организма, руководство Идеалом Великого Будущего, презрение к буржуазной озабоченности материальным.
Не важно, что текст наполнен безумными ссылками и передержками (типа ссылок на американского президента как образец фюрера). Важна суть. Перед нами - программа фашистского государства.
Отдельно следует отметить, что суверенная демократия - это, оказывается, текст интепретации курса Путина. Фюрер и его учение, это почти дословное воспроизведение Геббельса.
Дух народа как дух суверенной воли - это Майн Кампф.

Мир при этом толкуется как фабрика, т.е. как горизонт Рабочего.
Федерация наций в такой интерпретации очень похожа и на третий райх (третий как путь и не только), и на позднее понимание национальности Сталиным.

Ну.е сть еще много характерной мелочевки, но нужно отдать отчет в главном: пред нами - фашистская политическая программа.
КОнсервативная революция, конечно, в конце-концов редуцировалась к ней, но остается так и не ясно: было ли это неизбежно.
Здесь, к примеру, следует обдумать различие итальянского и немецкого фашизмов.
Страшен ведь не фашизм сам по себе, страшно то, какие тенденции в нем скрываются и с какой неизбежностью и мощью они себя воплощают при определенных обстоятельствах. Эти обстоятельства, имхо, налицо, просто нужны более решительные люди.
ПОка успокаивает одно: все неоконы - воры. Именно это погубило их в Штатах (Вулфовиц - символ). Воры и все эти ребята, для кототрых все эти рассуждения - лишь прикрытие при трубе. А вот если люди типа Крылова или Голышева доберутся до рулей - быть большой беде.
Но это все никчемное гадание на кофейной гуще.
То, что может интеллектуал - показать, откуда это говно льется и что оттуда не только говно может литься. Т.е. я еще раз убеждаюсь, что занятие сталинской консерватовной революцией - дело необходимое, срочное и на тех, кто на это способен - лежит ответсвенность, за неисполнение которой им не простится. надо спешить, пусть и спешить, скорее всего, уже слишком поздно.

Tags: зеленая жижа путинских мозгов
<<<

http://tolstiy-homych.livejournal.com/383117.html
<<<
Супермодернизм России

В чем он заключается?

Очень просто. Очевидно, что коммунизм, победивший в стране, очень сильно опережал свое время. Собственно, страна всего лишь показала, что коммунизм возможен в будущем. Но в силу того, что коммунизм невозможен сейчас, он рухнул. Вместе с тем, крах коммунизма – это точка бифуркции, после которой человеческая история пойдет по другому пути. В результате катастрофы коммунизм стал невозможен в будущем.

Казалось бы, наше дело проиграно, пакуем чемоданы и возвращаемся на Марс.

Но тут настал очередной исторический момент, все-таки принуждение социальной истории – сильная вещь. Этот момент хорошо отобразил тов. Сурков - http://www.russ.ru/politics/docs/russkaya_politicheskaya_kul_tura_vzglyad_iz_utopii

Очевидно, что Европа катится к новому фашизму (победы всех этих правых на выборах, а у нас интеллигенция уже забоялась - http://farma-sohn.livejournal.com/57683.html). Не будем задаваться вопросом, почему так, это сейчас не важно. Важно то, что речь Суркова свидетельствует - мы опять опередим время.

Мы первыми установим у себя фашизм, первыми на%%немся (как обычно), тем самым устроим новую точку бифуркации и подтолкнем весь мир опять на путь к коммунизму. Это и есть историческая миссия России. Мы - спасители мира, распиная себя на кресте будущего, показываем, каким оно должно быть.

Поэтому установление фашизма в России безусловно необходимая и полезная вещь.

Пс

Хотел тему марсиан поподробнее раскрыть, но побоялся, что не поймут.

Ппс.

«первыми установим у себя фашизм» означает, что Муссолини просто не успел и не смог этого сделать. А вот у нас получится.
<<<
От Семен
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 12:39:51

А.Казаков. Инставрация смыслов: лекция Суркова и новый русский консерватизм


http://www.russ.ru/politics/reakcii/instavraciya_smyslov_lekciya_surkova_i_novyj_russkij_konservatizm

Инставрация смыслов: лекция Суркова и новый русский консерватизм

Александр Казаков

Во время выступления В.Ю.Суркова впечатления у меня чередовались: то возникал эффект узнавания, то с подачи докладчика включался процесс параллельного развертывания той и иной мысли, то внутренний голос говорил "Ага! Наконец-то!". Конечно, после чтения доклада мысль сразу перешла в другое - аналитическое - измерение, а потому я решил просто по факту публикации восстановить те свои первоначальные впечатления "на слух", которые возникли в зале "Ротонда" Академии Наук при выступлении В.Ю.Суркова.

Когда через пару-тройку минут стало ясно, на какую высоту поднял планку В.Сурков, я понял, что присутствую при начале чего-то совершенно нового в современной истории России. После нескольких своих выступлений разного формата Сурков предложил публике политико-философский доклад, в котором невооруженным взглядом опознается попытка сформулировать внятную, исторически обоснованную идеологию. Прямо во время выступления мне стало ясно, что в России обозначились две идеологические парадигмы, которые - обе - стоят по ту сторону и революции, и реакции. Основные положения первой сформулировал Сурков, и после этого - от противного - стало ясно, что существует другая - либеральная без радикализма, умеренно-либеральная - идеологическая парадигма, представленная (конечно, условно) командой Евгения Ясина в ГУ-ВШЭ. Обе эти идеологические парадигмы находятся по ту сторону революции и реакции, по ту сторону большевизма, как "красного", так и "черного". Обе могут быть конвертированы в политическую программу и стать отправной точкой для текущей реальной политики.

На обсуждении доклада Суркова в "Редакторском клубе" Русского журнала Алексей Чадаев, сопоставив впечатления от доклада и от питерского экономического форума, четко обозначил конец определенной эпохи в истории новой России - эпохи, которая началась с Егора Гайдара и, добавлю, Григория Явлинского и заканчивается Грефом-Кудриным. Это эпоха, когда осмысление прошлого, настоящего и будущего России мыслилось в экономических категориях. Соглашаясь с Чадаевым, я бы добавил, что подошла к концу "эпоха экономизма". Наступает новая эпоха, которая, на мой взгляд, будет определяться в категориях политики и идеологии. Это эпоха "большого целеполагания", то есть, собственно, попытка сформулировать свое чаемое будущее и оценить из него наше настоящее. Это и есть тот взгляд из утопии, о котором говорил Сурков. И именно выступления Суркова обозначили переход к новой эпохе - эпохе идей и смыслов - несмотря на то, что та же либеральная доктрина в ее русском изводе сформулирована достаточно давно. Тут надо учитывать статус докладчика. Если идеологические концепты предлагает человек, который занимает одно из центральных мест в современной политике в России, то мимо такой манифестации не может пройти никто. Можно соглашаться с позицией Суркова, можно ее отрицать, но нельзя ее не заметить. Именно поэтому Сурков задал систему координат, в которой опознаются, в том числе, его оппоненты, несмотря на то, что они "родились" гораздо раньше. Теперь настало время для общенациональной дискуссии по идеологическим вопросам, что неизбежно поставит на повестку дня вопросы "большого целеполагания" для России.

Пока я слушал выступления Суркова, у меня в голове все время вертелось одно слово, хотя я и понимал, что но неадекватно описывает то предложение, которое сделал нам всем автор. Это слово - реставрация. Однако, учитывая все те негативные ассоциации, которыми обросло данное слово на последние 200 лет, лучше использовать другой термин, сконструированный Петром Струве - инставрация. В "Дневнике политика" в 1930-м году Струве писал: "Невозможна реставрация старого, ибо старое как общественная ткань, как политическая действительность потонуло в геологических сдвигах истории, ими поглощено. Возможно и необходимо не восстановление, не реставрация старого, а поставление, инставрация нового, непререкаемо ясного и ценного. Необходима не реставрация, а ренессанс, подлинное возрождение чего-то во всяком случае нужного и должного, при всех условиях достойного и ценного <:> Идея национального государства: Идея свободы лица и личной ответственности: Россия национальная и Россия свободная - вот боевой клич!..". Струве, обладавший блестящим языковым чутьем, использует английское слово инстраврация (instauration; instaurator) в его устаревшем значении "установление, основание, учреждение; основатель" в противовес его современному значению "реставрация, обновление, восстановление; реставратор" и, кроме того, обыгрывает специфическое различие в русском языке приставок "ре-" и "ин-".

Сразу должен сказать, что речь идет не об инставрации властных институтов и общественных форм, а об инставрации исторического интеллектуального наследия. Речь об идеологии, а не о госполитике. Цитаты из Ильина, Бердяева и Трубецкого (мы поспорили об источнике этой цитаты с Леонидом Поляковым и пришли к выводу, что цитировался, скорее всего, Евгений Ник. Трубецкой, а не С.Н. или Н.С., евразиец), причем цитаты предельно нагруженные с точки зрения русской интеллектуальной традиции (всеединство - цельное знание и т.д.), появились в тексте Суркова неслучайно. На мой взгляд, здесь следует говорить об инставрации прерванной интеллектуальной традиции, о восстановлении преемственности русской политической мысли, прерванной большевиками. Смело можно утверждать, что до революции 17-го года в России были сформулированы все возможные "русские идеологии". Мы сегодня сводим изучение того периода к двум идеологическим полюсам - идеологии победителей и идеологии проигравших. Однако в то же время в разных стадиях становления существовали другие "русские идеологии", которые не были реализованы в реальной политике и были сметены революцией. А ведь именно в этих идеологиях находилась та альтернатива, которая может оказаться полезной для нас сегодняшних. И именно эта традиция возрождается в идеологических выступлениях В.Суркова. Я говорю, если конкретно, о той линии в русской политической философии, которая была сформулирована сначала Б.Чичериным (либеральный консерватизм), а потом П.Струве в цикле статей о "Великой России" и И.Ильиным в его творчестве эмигрантского периода. Можно сказать, что это "веховская" линия развития русской политической мысли. И это именно тот контекст, в котором концепция Суркова получает, помимо логической стройности, историческую глубину и перспективу.

И, собственно, о консерватизме. Я уже сказал, что речь в данном случае идет именно о либеральном консерватизме в версии Чичерина-Струве-Ильина. Но в либеральном консерватизме "от Суркова" намечается совершенно новый подход, который делает консерватизм возможным и непротиворечивым в современных условиях, когда не совсем понятно, что же нам сохранять. Новый либеральный консерватизм по версии Суркова - это ориентация не на текущую политику, а на ту самую национальную матрицу, о которой говорил в докладе Сурков. Стереотипы современной политики, по Суркову, воспроизводятся с уникальной матрицы национального образа жизни, характера, мировоззрения. То есть, основные черты нашей культуры и государственности не только предопределены некоторыми фундаментальными категориями, матричными структурами нашего национального самосознания, истории и культуры, но и воспроизводятся после кризисов и падений, сохраняя единство при внешнем разнообразии. Уникальное сочетание некоторых ее качеств - утверждает Сурков - неизменно и упорно воспроизводится во всех масштабах, на всех уровнях и во все времена, как фрактальный объект. Например, русский историк Н.Н.Алексеев доказал, что советский строй воспроизводил ту матрицу государственного и общественного устройства, которую впервые описал еще М.Сперанский. Эта матрица и сегодня постепенно воспроизводится в устройстве нашей жизни - как государственной, так и общественной.

То есть, повторю, новый либеральный консерватизм по версии Суркова опирается на национальную матрицу, сложившуюся на протяжении русской истории, и тем самым преодолевает то противоречивое положение любого консерватизма в революционную и постреволюционную эпоху, когда, казалось бы, нечего сохранять. Р.Гальцева в свое время написала: "В результате неоконсервативное сознание обнаружило себя в положении тягостного противоречия, которое можно суммировать вопросом: как быть консерватору в эпоху, когда ему нечего сохранять?". И продолжает: "Поэтому, как формулирует задачу американский консервативный публицист и теоретик, ревностный защитник индивидуальных свобод Фрэнк Майер (в 1963-м - А.К.), необходимо изменить лозунг консерваторов с "сохранения порядка и свободы" на "реставрацию порядка и свободы"".

Сурков в непростой (и всегда эвристичной) борьбе с языком ищет способы адекватного описания нашей страны. И это одна из кардинальных задач нашего времени. У нас до сих пор нет общепризнанного языка описания страны и, следовательно, нет инструмента для ее настоящего познания. Взять хотя бы межнациональные проблемы. Для их описания каждый автор изобретает свой язык (или берет один из существовавших более или менее давно). То же с другими областями. Сурков признает, что русская политическая культура обладает достаточным потенциалом для того, чтобы выработать собственный политический язык, понятный для других, но рассчитанный прежде всего для передачи самим себе и внешнему миру образов и смыслов. Однако выработка этого языка описания страны - это задача, и решать ее надо по возможности скорее. И это требует от того, кто начинает первым, не только способностей, но и смелости.

Многие слушатели выступления Суркова удивились тому, что он говорил об отвлеченных, казалось бы, вещах именно сейчас, когда от него ждали размышлений о тактике политической борьбы накануне выборов. У нас ведь "год тактики". Однако я позволю себе напомнить, что одна из главных проблем как власти в целом, так и "партии власти" заключается в том, что они не предлагают обществу внятной идеологии. В то же время оппоненты власти как справа, так и слева, критикуют ее именно с идеологических позиций. Так что подступ выработке идеологической позиции является более чем актуальным шагом. В "год тактики" размышления о стратегии являются тактическим ходом, причем очень сильным. Главное теперь, чтобы потребители этой идеологии - в том числе "партия власти" - смогли воспользоваться подачей и сделать новую идеологию своим оружием.

16 июня 2007 г. | 22:03

Кремль.org
От WFKH
К Семен (17.06.2007 12:39:51)
Дата 19.06.2007 17:40:29

Инставрация смыслов: "Кремлевский мечтатель №6_ _"

Консолидарист.

> В "год тактики" размышления о стратегии являются тактическим ходом, причем очень сильным. Главное теперь, чтобы потребители этой идеологии - в том числе "партия власти" - смогли воспользоваться подачей и сделать новую идеологию своим оружием.

Называть невнятные рассуждения о необходимости идеологии и стратегических ориентиров "этой идеологией" - аванс завышенных оценок и ожиданий.
"Гора не родит мышь!"= это не ее функция. Ее функция - тактика и "распил" вполне осязаемых ценностей.
"Взглянуть из утопии" способен только тот, кто "отряхнул прах" тактической рациональности с ног, рук и мыслей своих.
Еще сложнее: не оказаться действительно "в утопии" - не утратить ни одной связи с реальностью: от межгалактической до социальной и суб-квантовой.

Мировоззренческую и идеологическую систему координат необходимо совместить с Векторами Бытия, а не наоборот, как это пытались сделать теософы, философы, идео- или физио-краты всех мастей и оттенков, вплоть до идейных коммунистов.

Гармония - реализуемая функциональность.
От Семен
К Семен (17.06.2007 12:39:51)
Дата 17.06.2007 12:44:25

От Суркова ждали тактику политической борьбы накануне выборов,а он дал стратегию

С какой стратегией партии власти нам предстоит иметь дело. Обращаю внимание на этот абзац:

> Многие слушатели выступления Суркова удивились тому, что он говорил об отвлеченных, казалось бы, вещах именно сейчас, когда от него ждали размышлений о тактике политической борьбы накануне выборов. У нас ведь "год тактики". Однако я позволю себе напомнить, что одна из главных проблем как власти в целом, так и "партии власти" заключается в том, что они не предлагают обществу внятной идеологии. В то же время оппоненты власти как справа, так и слева, критикуют ее именно с идеологических позиций. Так что подступ выработке идеологической позиции является более чем актуальным шагом. В "год тактики" размышления о стратегии являются тактическим ходом, причем очень сильным. Главное теперь, чтобы потребители этой идеологии - в том числе "партия власти" - смогли воспользоваться подачей и сделать новую идеологию своим оружием.

От Семен
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 12:38:12

Леонид Поляков. Власть культуры как культура власти

http://www.russ.ru/politics/docs/vlast_kul_tury_kak_kul_tura_vlasti

Власть культуры как культура власти

Леонид Поляков

Заложенная в прошлом году традиция летних сессий, посвященных всестороннему обсуждению русской политической культуры, явно входит в пору "плодоношения". Прошлогодним "цветочкам" приходят на смену "ягодки" - одна из которых непременно станет философским и культурно-политическим "хитом сезона". Речь о лекции помощника президента РФ Владислава Суркова, прочитанной им 8 июня в комплексе Академии наук на Ленинском. Выбор места заинтриговал, поскольку докладчик предупредил, что его "рассказ будет носить ненаучный, а местами даже антинаучный характер".

По ходу лекции выяснилось, что "ненаучная" часть была представлена русской философией в лице Герцена, Данилевского, Бердяева, Е.Трубецкого и Ильина. "Антинаучная" - тем, что Сурков обозначил как "утопический взгляд" на русскую политическую культуру. В результате выстроился поразительно цельный, заряженный мощными культурфилософскими смыслами и политико-прикладной прагматикой дискурс, научность которого засвидетельствована безупречной логикой выведения следствий из ясно обозначенных посылок. В чем-то розановская стилистика "Национализации будущего" (параграфы - "опавшие листья") уступила место крепко сбитой и жестко поставленной конструкции эвристического социально-философского текста. В которой, однако же (иначе Сурков не был бы Сурковым), нашлось место и яркой метафоре, и острой сатире, и тонкой самоиронии.

"Русского больше интересует время, а не чертеж будильника"

Начало лекции отсылало одновременно и к древнекитайскому проклятию, и к знаменитому отечественному: "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые?". Докладчик сообщил аудитории, что нам повезло жить в эпоху глобальных перемен, когда, как мы часто слышим, создается "новая Россия". Более того, нам еще больше повезло, поскольку именно мы сами эту новую Россию и создаем. Вопрос только в том, откуда берется "новизна" и что происходит с нашим тысячелетним прошлым.

В общем виде ответ таков: демократический проект для России как принципиальная новизна состоится, если удастся поставить его на фундамент архетипов русской политической культуры и "неизменных матричных структур национального самосознания". Об этих структурах еще век назад хотя и "ненаучно", но как-то вполне убедительно писали крупнейшие представители русской религиозной философии. С тех пор привычным стало описывать "русский разум" в терминах статической созерцательности, целостности, интуиции, синтетичности и пр. в противоположность отчетливо западному ratio с его динамичной дискурсивностью, аналитичностью, формально-логической дисциплиной.

Собственно, здесь и начинается та рискованная (в академическом смысле) паранаучная игра "на грани фола", поскольку сам объект - "национальная ментальность" - может быть интерпретирован как результат недопустимого (для мейнстрима западной гуманитаристики и социальных наук) методологического греха - "эссенциализма". Национальная ментальность отвергается по-оккамовски как "излишняя сущность", которую невозможно ни локализовать, ни "пощупать". А еще потому, что предположение в каком-то народе особой ментальности - неполиткорректно: у всех должен быть единый общечеловеческий разум с общечеловеческой логикой. А если про кого-то сказать, что у него особая "ментальность", то звучит это как если бы сказали, что у него "психические проблемы" ("недоумок" - прямо говоря).

Но здесь же начинается и другая игра, которую Сурков весьма искусно и последовательно ведет уже не в первом своем тексте. А именно: игра за право строить культурфилософский дискурс, отвечающий не топике не нами заданного контекста, а прагматике того будущего, которое, состоявшись, и выступит легитиматором вроде бы "ненаучной выходки".

Не пугайся, читатель! За доказательством корректности сурковских предпосылок я не стану отсылать тебя ни к 2050, ни даже к 2020 году. Все проще - в течение своей часовой лекции помощник президента сумел представить все необходимые доказательства, связав воедино наличный контекст и прагматику будущего. Наглядно показав, как пользоваться "русским разумом", чтобы, узнавая время, одновременно разобраться в "устройстве будильника".



"Целое, а не частности; собирание, а не разделение"

Принимая эту формулу в качестве аксиомы русской культуры, Владислав Сурков накладывает ее на реальность российской политической практики. И получается вот что: достижение целостности через централизацию власти; идеализация целей политики; персонификация властных институтов.

Централизация - доминанта всех основных путинских политических реформ: федеральные округа, новый статус губернаторов, межбюджетные отношения "центр - регионы", укрупнение партий (с запретом региональных и религиозных). В отношении последней меры Сурков выдал аргумент-афоризм: "Партии должны разъединять избирателей, но соединять народ".

Чего конкретно удалось добиться с помощью централизации? Ответ очевиден: побежден терроризм, достигнута политическая стабильность, обеспечен экономический рост. Что из этого следует? Нужно быть крайне осторожными при любых попытках децентрализации в России. Иначе власть захватят либо "олигархические клики, либо вненациональные силы".

Персонификация власти в российской политической практике слишком очевидна, чтобы приводить какие-либо аргументы. Достаточно взглянуть на основные партии, чтобы увидеть, что они фактически скрываются за личностями. Отсюда парадоксальная констатация: "Личность в нашей политической культуре и есть институт".

О нашем идеализме Сурков еще скажет особо и не раз. С одной стороны: "Русский идеализм - это главное, что поднимало и будет поднимать на новый уровень "Русский мир". С другой: "Наш идеализм в неохлажденном виде опасен для жизни". Антиномия сколь парадоксальна, столь и логична. Если нас интересует только главное, "Целое", то и идеализм наш страдает "романтической дальнозоркостью". Живет по принципу: все или ничего. А не получается все и сразу - обращается меланхолией и цинизмом.

И в этой антиномичности суть сурковской методологии. Русская культурная матрица с набором архетипов, детерминирующих нашу политическую культуру, рассмотрена как неотменимая данность, но вовсе не предмет для любования и восхваления. Как то, с чем нужно работать, то есть максимально эффективно использовать в настоящем для целей будущего. Однако - что это за будущее?



"Бог повелел нам быть русскими, россиянами"

Прежде всего - это будущее национально. Или оно не будущее вовсе. Это значит, что нам предстоит выиграть жесткую и последнюю войну за идентичность. Сегодняшний прессинг Запада - не случайность и не временное "непонимание России". Мы слишком близки Европе, Западу, а потому в нас европейцы проецируют "свое иное". Делают из нас "монстра", чтобы укрепить собственную идентичность, интегрировать собственно европейское коллективное "я".

Здесь опять парадоксальным образом проявляется наша общность, европейская сущность русской культуры. Мы ведь едины по вере, но религиозное разделение еще сильнее обостряет противостояние (рознь между ближними всегда резче). Наше противостояние с Западом - данность. Ее не изменишь, но, полагает Сурков, сближение возможно. Интеллектуальный потенциал Запада столь велик, что без него в собственной изоляции мы обречены.

Но, сближаясь научно и технико-технологически, мы не должны уступать политически. И прежде всего - на поле политических определений. Когда нас критикуют за "сворачивание демократии", нужно очень хорошо понимать: "Им у нас нужна такая демократия, чтобы им хорошо было жить. А нам нужна такая демократия, чтобы нам было жить хорошо!"

Поэтому, отказываясь от "импортной демократии с лицом наемного правозащитника", мы опираемся на концепцию "суверенной демократии" как вполне изоморфную русской политической культуре. Хотя бы по таким основным параметрам она оправдывает концентрацию властных ресурсов и отстаивает социальный динамизм без разрывов - "путем топологических изменений". Из подразумеваемых смыслов отмечу еще два. Демократичность и степень централизации власти - вещи не взаимоисключающие. Суверенитет есть право на развитие не по чужим лекалам, не вдогонку сегодняшнему дню других народов ("догнать Португалию"), а - к национально самоопределенному будущему. Вот здесь и приходит время "Утопии".



"Мы - бурильщики, шахтеры и лесорубы"!

В этой части своего выступления Сурков был предельно резок, беспощаден, порою даже жесток. Наш коллективный портрет, автопортрет нации, вышел таким, что впору обижаться. Жаль - не на кого, разве - на себя?

Для начала оглядимся - куда завел нас наш "идеализм". Петровские реформы, большевистский замах на "мировую революцию", реформы 90-х - все в режиме штурма, мобилизации и? отказа от себя. Петр, как заметил еще Руссо, хотел сделать из нас не то англичан, не то голландцев. Большевики - "новую историческую общность". Либералы 90?х русскую политическую культуру восприняли как "результат невежества и дикости", предложив нам стать "общечеловеками". Ради чего?

В сегодняшнем мирохозяйстве, как на всяком заводе, есть, условно говоря, пять уровней. Сначала - "горячий цех" с чумазыми рабочими. Затем цех сборочный, где уже "синие воротнички". Затем - инженеры и экономисты ("белые воротнички"). Наконец - дирекция. Где наше место? Ответ, увы, очевиден.

Да, мы как-то вписались в посткоммунизм, но в основном в виде двух персонажей: либо "парень с окраины", разинувший рот от удивления в современном бизнес-центре; либо "менагер" - деловитость которого до тех пор остается под вопросом, пока не удастся "поженить Обломова со Штольцем". И это - все?! Да если предел наших мечтаний - "советские зарплаты и суверенитет, то мы несчастнейшие из людей", резонно заключает Сурков. Но о чем же мы можем мечтать? И вообще - мечтать??

Теперь понятно, почему - утопия. Разумеется - не то, чего нет. А то - что желаемо и возможно. И самое главное - взгляд в сегодня из будущего, из волимого, собственного, национального будущего. Если мы способны на такой взгляд, тогда наше нынешнее "не то", "не совсем то", "совсем не то" предстает не как проклятие кармы, а как творимая самими переходность. А вот к чему - от нас зависит.



"Народ не солдат, а музыкальный инструмент, его нужно настроить"

Из выдвинутых и исследованных в лекции предпосылок Сурков сделал три основных (на мой взгляд) вывода.

Вывод первый. Алгоритм успешных действий власти в России задан архетипом русской политической культуры. Она амбивалентна, все три ее основных параметра одновременно и "яд", и "лекарство", дело лишь в мере. Но нужно использовать ее потенциал, а не пытаться "преодолеть". Мы сами себе даны как "данность", и не стоит в очередной (уж точно - последний) раз прорываться в будущее, ломая все "через колено". Направление государственного развития - постепенно замещать "твердое" - "мягким" (soft power). Но именно для этого нужна "сильная культура". То есть культура, рефлексивно освоенная, а значит - дающая власти верный камертон во взаимодействии с народом, а народу - власть, опознаваемую как свою.

Вывод второй. Централизм есть ядро русской политической культуры, и потому все эксперименты с децентрализацией должны осуществляться предельно осторожно. Переход меры в этом вопросе особенно опасен: может не хватить сил вернуться обратно. Отсюда завет Суркова: "Не переставайте уважать ценность и неизбежность сильной центральной власти в России"!

Вывод третий. Суверенная демократия не узкополитический, а глобальный социокультурный проект, призванный преодолеть традицию "насильственной модернизации". И дело не в том, чтобы совместить термины или придумать что-то вроде "примирения с действительностью". Как раз наоборот: не апология, в общем-то, пока еще нашего убожества, а карт-бланш. Право на утопию как трансформацию власти культуры в культуру власти. Дерзающую предлагать нам утопию.

14 июня 2007 г. | 0:02
От А. Решняк
К Семен (17.06.2007 12:38:12)
Дата 17.06.2007 19:39:18

О проявлении очертаний форм идеологии

>Вывод первый. Алгоритм успешных действий власти в России задан архетипом русской политической культуры. Она амбивалентна, все три ее основных параметра одновременно и "яд", и "лекарство", дело лишь в мере. Но нужно использовать ее потенциал, а не пытаться "преодолеть". Мы сами себе даны как "данность", и не стоит в очередной (уж точно - последний) раз прорываться в будущее, ломая все "через колено". Направление государственного развития - постепенно замещать "твердое" - "мягким" (soft power). Но именно для этого нужна "сильная культура". То есть культура, рефлексивно освоенная, а значит - дающая власти верный камертон во взаимодействии с народом, а народу - власть, опознаваемую как свою.
- в простой формулировке как стратегии, так и тактики - действия по РАСКРЫТИЮ ПОТЕНЦИАЛА вместо ошибочных попыток ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЯ, грань и баланс между мягкостью в заимствовании русской культурой и опорой на социальные данности и предрасположенности, имеющиеся в потенциале нашего народа.

>Вывод второй. Централизм есть ядро русской политической культуры, и потому все эксперименты с децентрализацией должны осуществляться предельно осторожно. Переход меры в этом вопросе особенно опасен: может не хватить сил вернуться обратно. Отсюда завет Суркова: "Не переставайте уважать ценность и неизбежность сильной центральной власти в России"!
- централизм это инструмент, востребованный российским жизнесуществованием и развитием, российские условия на порядок тяжелее и централизм есть рациональное средство оптимизации социальных ресурсов нашего общества. Попав в наш резко-континентальный климат (жара и холод), протяжённость дорог и малозаселёность территорий, иностранец начинает "понимать умом" - русскую рациональность, загадочность русской души познаётся при соприкосновении и погружении в русскую действительность жизни, все иностранцы кто окунулся в нашу действительность прекрасно понимают Россию, но не могут объяснить этого другим своим соотечественникам, т.к. на западе и востоке нет таких сравнительных характеристик.

>Вывод третий. Суверенная демократия не узкополитический, а глобальный социокультурный проект, призванный преодолеть традицию "насильственной модернизации". И дело не в том, чтобы совместить термины или придумать что-то вроде "примирения с действительностью". Как раз наоборот: не апология, в общем-то, пока еще нашего убожества, а карт-бланш. Право на утопию как трансформацию власти культуры в культуру власти. Дерзающую предлагать нам утопию.
- Точнее и корректно говорить о восстановлении структурной целостности мировоззрения в части истории прошлого, действительного настоящего и идеалами-контурами будущего, наполняющих смыслом жизнь.

С уважением, Александр Решняк.
От Семен
К Семен (17.06.2007 12:30:10)
Дата 17.06.2007 12:33:17

Обсуждение программного выступления В.Суркова в "Редакторском клубе"

http://www.russ.ru/politics/docs/utopiya_i_vlast

Утопия и власть

От редакции: Русский журнал публикует стенограмму заседания "Редакторского клуба", состоявшегося 14 июня 2007 г. и посвященного обсуждению программного выступления заместителя главы администрации Президента РФ В.Ю. Суркова "Русская политическая культура. Взгляд из утопии".



Участники: А. Чадаев, А. Казаков, Л. Поляков, В. Холмогорова, А. Громов, Н. Гараджа, П. Данилин, Т. Шевяков, П. Святенков., А. Андреев.



Чадаев Алекей: Друзья, мы здесь собрались, чтобы обсудить выступление Владислава Суркова под названием "Русская политическая культура. Взгляд из утопии", которое состоялось, как вы знаете, 8 июня в здании президиума Академии Наук. Большинство из здесь присутствующих были непосредственными свидетелями этого события. Полагаю, нам будет небезынтересно поделится друг с другом своими впечатлениями. Первым, на правах ведущего, я предоставляю слово Александру Казакову.



Инставрация идеологии

Казаков Александр:

Мне кажется, что в кои-то веки у нас в стране на серьезном интеллектуальном уровне, наконец-то, спустя много лет, начинают формироваться внятные, понятные и отличающиеся друг от друга идеологические позиции. С одной стороны, формируется вполне внятный правый месседж, и формирует его весьма интенсивно В.Сурков, а с другой - давно формируется, но теперь от противного его место становится понятным, либеральный месседж, который формулируется в Высшей школе экономики под чутким руководством господина Ясина. Позиция Ясина и его окружения становится понятнее после ознакомления с позицией Суркова.

На мой взгляд, происходит наконец-то некоторое выстраивание смыслов чуть выше практической политики, и именно в этом контексте я воспринимаю последнее выступление Суркова. И здесь мне хочется произнести одно волшебное слово, именно с точки зрения идеологии, в отличие от практической политики. Это слово - реставрация. Я знаю, что оно перегруженное в том числе лишними смыслами, поэтому я предлагаю сразу его перевести, потому что если реставрация - это восстановление старого, сразу встает вопрос, восстановимо ли старое? У нас ведь много всего "старого". Есть - советское "старое", есть дореволюционное "старое", есть февральское "старое"... И здесь я бы предпочел термин не "реставрация", а "инставрация", предложенный Петром Струве. Т.е. речь идет не восстановление старого, а возрождение старого в процессе строительства нового. И цитаты у Суркова из наших философов более чем не случайны в этом контексте, тем более цитаты подобраны весьма характерные. Кроме того, в словах Суркова можно услышать следующий мотив: два раза в одну реку войти нельзя...

Данилин Павел: Александр, можно уточнить? Ты говоришь об инставрации. Инставрации чего именно? Ты употребил очень много раз слово власть. Ты имеешь в виду именно инставрацию власти или нет?

Казаков А.: Нет. Я же с самого начала сказал, что речь идет об идеологии. То есть я считаю, что выступление Суркова, цитаты и упоминаемые им имена - это очень важны индикаторы. Они свидетельствуют о попытке восстановить прерванную традицию русской политической мысли с использованием всего того, что было наработано в XX веке по обе стороны "Железного занавеса". В данном случае речь идет об инставрации идеологии, а не структур или институтов власти.

На мой взгляд, ничего принципиально нового за сто лет в России придумано не было. В зачаточном и актуальном виде русские идеологии были продемонстрированы сто лет назад, и в этом смысле это, на мой взгляд, идет восстановление прерванной традиции. То есть в 18-м году большим и тяжелым молотком развитие этих идеологий было остановлено. И сейчас осуществляется попытка сформулировать идеологию, восстанавливая прерванную традицию, идущую от тех самых столетних стародавних времен.

Холмогорова Вера: Можно уточняющий вопрос? Со стороны либералов, вы Ясина назвали. Соответственно, видимо, к этому либеральному лагерю относится и вся так называемая либеральная "тусовка" и несогласные, но о каких "идеологиях" идет речь? Может быть вы имеете в виду и леворадикальные идеологии?

Казаков А.: Я специально сделал уточнение, что речь идет о либерализме, а не о левом, правом и прочестороннем радикализме.

Поляков Леонид: Совершенно верно. Ясин - это СПС. Организация, которая довольно четко отмежевалась от всех этих "несогласных". В этом смысле Ясин чистый либерал, который в экстремизм не верит. Александр, мне кажется, точно позиционировал его.

Казаков А.: Я бы хотел еще добавить. Когда я слушал Суркова я пропускал мимо ушей все то, что имело отношение к повестке дня актуальной политики. Потому что мне гораздо интереснее, и на мой взгляд, гораздо полезнее для страны и интеллектуального сообщества тот идеологический посыл, который дает нам Сурков.

Данилин П.: Как бы ты его сформулировал?

Казаков А.: Я считаю, что из трех сценариев, которые у нас были сто лет назад: сценарий победителей, сценарий проигравших, и нереализованный, речь идет о последнем. Это либерально-консервативный сценарий, означавший сильную власть, персональную свободу и предельно свободную экономику, но при условии сохранения государственной площадки, которая скрепляет весь этот корпус.



Централизация, идеализм, персонификация
Чадаев А.: Спасибо. Теперь позвольте предоставить слово Леониду Полякову.


Поляков Леонид:
Если кто помнит, одним из крупнейших интеллектуальных событий в истории Москвы, имевшем грандиозные последствия не в смысле демонстраций на улицах и банкетов потом, было чтение лекций о богочеловеческом Владимиром Соловьевым в Московском Университете. Достоевский описывал, такие ощущения: 23-летний мальчик рассказывал о миссии человечества, рассказывал всему миру, что на самом деле значит христианство, в чем заключаются наши задачи. Вы понимаете к чему я клоню... Аналогия, конечно, рискованная, потому что тот же Владимир Сергеевич четко по поводу национальной идеи сказал: читайте Библию, и вы увидите - там про нации ничего не сказано. Следовательно, идея нации в самоотречении. И с тех пор продолжается спор наших соловьевцев, в кавычках - западников, и самых запредельных патриотов насчет того, что Соловьев - это первый пророк российского самоотречения, самоуничижения и так далее.

Чадаев А.: И глобализма.

Поляков Л.: В конечном счете - да, проект-то глобальный. То есть это партитура, которую В.Сурков, как мне кажется, разыгрывает совершенно четко, не ссылаясь на Соловьева. Но он ссылался на соловьевцев. Они же все были соловьевцы, вся та группа философов, о которой он говорит, потому что идея цельности - это основной тезис диссертации того же молодого Соловьева: цельное знание и, стало быть, цельная жизнь, стало быть, человечество в целом. Все эти идеи оформлены в русском слове "всеединство". Эта тема, была потом радикально развернута Сурковым в противоположную сторону, потому что он интерпретировал ее как задание для русской нации: "Бог повелел быть нам русскими, россиянами". Кстати, "русское, россияне" - это другая игра. Ее надо отдельно обсуждать. Но в целом идея понятна: речь идет о соловьевском глобальном размахе в масштабах России. Происходит вписывание этого соловьевского задания именно в русскую судьбу, про которую было здорово сказано, что культура - это то, что по все стороны судьбы. В связи с этим мне видится, что произошло совершенно неожиданное. Произошла связь обычного разговора о том, что мы все знаем, как люди разумные и начитанные, а именно, русской политической культуры в том или ином ее варианте с несуществующим будущем. Оказалось, что на русскую политическую культуру можно посмотреть из этого несуществующего, национализированного будущего, то есть из будущего, которое мы сегодня определяем как наше. Мне кажется, Сурков здесь сработал очень тонко.

Он работал на той площадке, на которой никто вообще даже еще не ходил в принципе, там даже еще нет разметки. В этом смысле он первопроходец. Это соловьевская методологическая стратегия: если мы сегодня не верим в то, что будущее наше, оно не будет наше, и тогда мы будем наказаны крушением России - вот о чем Александр говорил, и о чем Глеб Павловский тоже неустанно напоминает. Мы имели в прошлом веке опыт двух катастрофических крушений.

Меня удивляет, что В.Сурков, чиновник такого уровня и загрузки, ведь помощник Президента, способен так мыслить. Но для себя я нашел этому объяснение. Вы знаете, друзья мои, у меня такое впечатление, что здесь именно пресс работает. Понимаете, мы с вами свободные люди, не выписывается мысль - ну и черт с ней. А у него же нет этого варианта, понимаете, у него просто пресс, мощный пресс, реальный пресс, то есть из него это просто давится. Я свое удивление объясняю таким образом: человек потому выдает абсолютно невозможные для такого простого, ненагруженного мышления открытия и мыслит в таких неожиданных ракурсах, что само давление ситуации, нагрузка задач, реальная ответственность за страну, а не на нашем уровне - за свою семью, за своего ребенка, продуцирует такого типа решения. Понимаете?

Чадаев А.: Вы говорите о предельной рамке?

Поляков Л.: Да. Это первое наблюдение. Я не знаю, с чем его сравнить. У меня есть просто культуртрегерское сравнение с Аверинцевым. Понимаете, когда Сергей Сергеевич приходил и читал свой текст три часа, мы все улетали прочь от мерзкого повседневного совка. Здесь же все наоборот: то, что говорилось, было раскалывание реальности, то есть ее четкое препарирование, анализ, объяснение того, что, скажем, эта некая мифическая русская политическая культура, представленная сначала в виде проекта год назад, как вывеска, оказалась вполне живой, прощупываемой реальностью, выраженной в трех очень простых тезисах: централизация, идеализм, персонификация. Было, например, запущено потрясающее утверждение, которое классической политической наукой будет тут же дисквалифицировано: у нас личность есть институт, это первое правило. Ведь с точки зрения классической теории процесс демократизации состоит в расслоении, отказе от персонификации и переходе к тому, что воспринимается чисто как институт: не важно, какой президент, важно, что президентство. И вот, помощник президента обращает наше внимание га то, что в отечественной культуре заложена обратная тенденция. Если вы хотите строить то национализированное или национальное будущее, вы не можете не уважать централизованную власть в России.

Возникшая, в предыдущем выступлении, тема инставрации достойна продления не только на мысль, но и на архетипику политического действия. Потому что если российские идеологии, как вы правильно сказали, уже на рубеже 2007-10 годов сформировались, то теперь, после большевистского абсолютного погрома все стало заново прорастать в тех же формах. Значит алгоритмы политического действия тоже воспроизводятся. Можно было бы порассуждать о структуре парламентской монархии с Николаем II, царем и главой государства, а не главой власти. Кстати, на этом моменте Сурков особо акцентировал внимание, он сказал: президент у нас не глава власти, а глава государства. Т.е. он развел эти позиции.

Чадаев А.: При это понятно, что в случае Путина он одновременно и глава власти.

Поляков Л.: Я бы поспорил. Я готов отстаивать свою позицию, даже если Владислав Юрьевич обронил эти слова случайно. Путин - глава государства, но не глава власти.

Чадаев А.: А кто тогда глава власти?

Поляков Л.: Это другой вопрос. Власть анонимна.

Чадаев А.: Есть известный глава власти, который во всем виноват - Зурабов.

Поляков Л.: Заметьте, ведь Путин работает исключительно в правовом пространстве. Все полномочия президента описаны в Конституции. Если вы возьмете описание функций президента то увидите, что он действительно не является главой исполнительной власти. Он не является главой законодательной власти и тем более главой судебной власти, и, вместе с тем, функции, которые у него есть, предполагают контроль над всеми тремя ветвями власти. На логическом языке это проблема из области теории множеств: сам каталог библиотеки входит в число книг библиотеки или нет? Путин - это такой "каталог библиотеки", в нем все власти представлены в свернутом виде - но сам он входит в состав библиотеки? Не входит, в этом-то и главное: глава государства - не глава власти, он и важнее, и старше. И это позволяет Путину в любой ситуации как бы отслаиваться от власти. Т.е. Путин неуязвим, ибо действительно Сурков это открыл и доказал...

То есть именно централизм, максимальная централизация, но в интересах целостности, не авторитарный западный вариант, когда человек собирает у себя власть ради того, чтобы всех остальных размазать по стенке, но централизация ради целостности, сбор нации, сбор России.

И отсюда, конечно, совершается естественный прыжок. То есть я бы сказал так: как же я-то, дурак, не додумался раньше, что из этого абсолютно следует утопическая ретроспектива, не перспектива, а ретроспектива, то есть взгляд назад из того будущего, которое мы постулировали как обязательное наше. Потому что, повторяю, мышление о сегодняшнем дне в отсутствие волевого утверждения того, что мы будем завтра и будем именно мы, тут же все обрезает, то есть меняет тона, краски, вообще все исчезает. Это классика 90-х, то есть обрезанный горизонт - некий серый занавес, на котором тени, то Березовский вылезает, то Чубайс, то еще какие-то персонажи ходят, а национального будущего нет, оно отъедается буквально наглядно - Хасавюрт тут же организуется, который готов продолжиться бесконечно? Но занавес сорван, поскольку действительно найдена точка взгляда из утвержденного нами будущего!

И последнее. Сурков соблюл одну очень важную процедуру: откровение не должно произноситься на площади. В качестве слушателей он подобрал людей, которые были приблизительно в той же модальности. И они этого наверное сами немножко ждали.

Казаков А.: И в итоге аудитория замолчала.

Поляков Л.: Правильно. А что скажешь, Саша? Когда тебе человек открывает глаза и говорит: посмотри на мир совершенно иначе. Ведь, повторяю, потом приходит изумление, но ведь это же очевидно. Ведь только так мы сегодня можем мыслить о России, все остальные варианты мы испытали. В чем проблема наших милых националистов и патриотичных консерваторов: все они оттуда мешок с наследством тянут в сегодня, гарантируя или обещая, что если мы этот мешок притянем, то пойдем дальше. Ничего подобного. Сурков об этом сказал: «русский идеализм в неохлажденном виде смертелен». Это факт, наша карма, наша судьба. Но эта жестокая констатация не означает, что все кончено. Ричард III был горбун и урод, но стал королем и женился на красавице.

Данилин П.: Это был один из главных пунктов дискуссии.

Поляков Л.: Вот-вот. А, кстати, первую реакцию Липскерова помните? "Такое ощущение, что нас насильно поимели" - писатель, абсолютно схватил суть.

Чадаев А.: И дальше он начал рассуждать о том, как себя чувствуют "поиметые".

Поляков Л.: То есть, самое главное - никакого самолюбования не было, это очень ценно, абсолютно рефлексивная критическая позиция. Данность и данность, хотите - радуйтесь, хотите - нет, но вы попробуйте выжить, попробуйте сделаться там сами собой.



Конец политэкономии, начало идеологии

Чадаев А.:
Позвольте мне как ведущему предоставить слово самому себе. Ибо, как говорится, не могу молчать. Дело в том, что я уже тогда отрефлексировал, что на самом деле самое интересное в таких мероприятиях - это их фон, а для меня фоном была очень важная параллель, а именно питерский форум. То есть питерский форум, где, в общем, была мало того что дискуссия об идеологии, и который мыслился как своего рода идеологический, но и где собрались тоже некоторым образом выдающиеся идеологи, вроде Френсиса Фукуямы, которого по этому случаю специально выписали. Завтра он на "Эхе Москвы", а вчера я его слушал в Общественной палате, собственно, в течение тоже довольно длинного периода времени, и это само по себе у меня тоже остро резонировало с выступлением Суркова. Фукуяма был блистательно бессодержателен, каким он, в общем, является достаточно давно, планомерно деградируя из философа, косящего под экономического аналитика, в экономического аналитика, косящего под философа. И сейчас он, продолжая держать марку инвестиционного аналитика, он, тем не менее, говорил примерно о том же, о чем говорил Сурков. Центральная мысль его выступления была такая: что главное, что мы поняли за период правления Буша, это то, что невозможно навязывать никакой культуре универсальные модели демократии. По какой причине? По той причине, что основой демократии являются институты. Институты, во-первых, складываются долго и, во-вторых, складываются в каждой культуре по-своему. И в этом смысле попытка нахлобучить модель демократии сверху на существующие институты приводит либо к разрушению институтов и как следствие демонтажу государства или его существенному ослаблению, либо к скатыванию в авторитаризм и к катастрофе модели. Собственно, это был единственный диагноз, который он был в состоянии из себя выдавить, потому что на следующий шаг, на какой бы то ни было, его просто не хватило. И, в общем, было видно, что его выступление - это крик души Америки, которая совершила с его точки зрения в своей жизни какую-то очень важную ошибку. Ошибка состояла в том, что они считали по умолчанию, что после катастрофы советского мира их ценностная модель является универсальной и всеми разделяемой и нет ей никакой серьезной содержательной оппозиции, а исходя из этого постулата и пытаясь его практически реализовать, они пришли просто к тому, что сейчас им приходится решать совершенно другую задачу - это просто восстановление престижа и культурного реноме Америки. И следующее президентство, тут он делает ставку на Хилари Клинтон, он видит основную его задачу именно в этом: то есть основная задача и основная миссия следующего президента - это возродить Америку именно как образ сияющего города на холме, а не как сверхдержаву, которая чем-то там рулит, то есть Америка как образец - вот его программа и требование к ситуации. Но понятно, что, соответственно, миру он в этой связи ничего не предлагает и всем, кого они приручили - тоже. И я в этой связи, конечно, понимаю, что на самом деле никаких шансов у проамериканских сил нет, именно поэтому.

Я говорю о том, что всех тех, кто сегодня пытается ориентироваться на Америку, она будет скорее всего бросать на произвол судьбы. В том смысле, что просто их победа не будет их собственной задачей. Не в том смысле, что им обрежут финансирование или не будут их поддерживать, нет, просто они будут предоставлены сами себе. Получится - ребята молодцы, не получится... Мы знаем, что у самих не получится.

Как и Сурков, заметьте, Фукуяма говорит о том, что рассказы про то, что глобализация размывает государства, что глобализация приводит к уменьшению роли государств, что образуются новые субъекты - все это туфта. Размываются границы, унифицируются коммуникации. Но далеко не факт, что из этого следует, что уменьшается государство и роль государства. Скорее всего, в этом более динамичном мире государство, оставшись без границ, становится наоборот более значимым субъектом. И в этой связи действительно центральная задача современности - это укрепление государства и институтов государства, с точки зрения Фукуямы, в условиях открытости.

Данилин П.: Может, Фукуяма уже негласный помощник и советник Хилари?

Чадаев А.: Фукуяма - это советник и помощник государства Соединенные Штаты. В данном случае эта фигура гораздо более масштабная, поймите. И использовать его в качестве текущего аналитика и консультанта - нерациональная капитализация. И еще интересный факт, который я узнал от Фукуямы, - это то, что, оказывается, Хантингтон был его научруком в Гарварде.

У нас, кстати, сегодня наступает эпоха учреждения новых школ. Это тоже ясно, но это тоже некое частное следствие из всего того, что происходило на наших глазах. Почему я вообще адресовался к питерскому форуму? По одной причине: мне кажется, происходит все-таки слом некоей мейнстримной парадигмы, диктуемый обстоятельствами во многом. Все-таки даже до последнего времени, даже до последних лет главными проблемами, которые у нас были, это были проблемы экономики, в ментальности, в сознании начальства, в сознании людей. То есть у нас все-таки задачи экономического порядка и задачи всего этого были основными и воспринимались как основные. Именно поэтому Грефы-Кудрины несмотря ни на что считались, собственно, идеологическим мотором правительства, именно поэтому на них в основном была направлена критика, на их идеологию, на их язык описания процессов была направлена критика всех конкурирующих групп. В общем, в некотором смысле они были хозяевами дискурса.

Вопрос 90-х был только в том, что вот есть они, а есть всякие там левые, то есть экономисты работают мотором, Грефы-Кудрины, остальные работают тормозами разной степени жесткости, мягкой, жесткой и прочего, и есть ли экономистам вообще альтернатива? Понятно, что были разные конкурирующие, мягко и жестко оппонирующие школы, вот есть "Эксперт", например, которые, понятное дело, кейнсианцы и с этой колокольни громят монетаристов не первый год. А вот есть вообще либертарианцы, городские сумасшедшие, для которых, понятное дело, эти если чем и виноваты, то как раз прямо противоположным.

С моей точки зрения, эти два события, взятых рядом, показывают, что проблемы дальнейшего развития страны, в том числе проблемы дальнейшего развития экономики решать методами экономической политики далее невозможно.

Кстати, на питерском форуме, который был в фокусе всего, на котором, что называется, были все и который был действительно как раз площадью в том самом смысле, на нем, тем не менее, даже от Гайдара и Фукуямы, что говорить о серых и убогих Грефах и Кудриных, не прозвучало абсолютно ничего, кроме того, что звучало в последние много-много лет.

Смысл всего этого в том, что этот этап развития страны, начавшийся дискуссиями о программе "500 дней" и правительства Рыжкова, этот этап питерский форум закончил. Он предъявил нам, что мы Португалию догнали - ура! Путин может действительно с гордостью рассказывать на "восьмерке" о том, что вот, мы девятая экономика мира, третий золотовалютный запас, мы первые в мире по добыче нефти с газом и все такое прочее. Туда спокойно приезжают товарищи инвесторы в необходимом количестве и приносят столько денег, сколько надо, или еще больше. И более того, рассказывают в телевизор, что, ну, вот это наши политики погорячились насчет России и ее авторитарных тенденций.

Смысл состоит в том, что, по большому счету, этот исторический этап и те исторические задачи, которые решала эта группа, и эта идеология, и этот язык, они просто закончились.

И в дальнейшем те проблемы, перед которыми мы встаем, это проблемы, в общем, не экономического характера. Другое дело, что они могут оказать фатальное влияние, и в первую очередь на экономику тоже. То есть тот спектр угроз, который перед нами стоит, это спектр угроз для всего и для экономики тоже, но это спектр угроз, вообще исходящий не из экономической зоны. Даже, например, международное внешнеполитическое положение России действительно хуже, чем ее инвестиционные рейтинги, на данный момент. В 90-е годы мы были в ровно обратной ситуации, заметьте. Все нам пеняли, что наш международный вес и влияние существенно значимее, чем реальный вклад в участие в...

Поляков Л.: Сурков же об этом и говорит: им нужна такая демократия, чтобы им было хорошо, а нам нужна демократия, чтобы нам было хорошо.

Чадаев А.: Это как раз, с моей точки зрения, не бог весть какая гениальная мысль.

Поляков Л.: Конечно. Все гениальное просто.

Чадаев А.: Я-то считаю, что для многих это просто вопрос формата. То есть если Россия, например, находится в том формате, в котором отношения с ней естественны и беспроблемны, то это приемлемо, и наоборот. То есть все вопросы к нам - это вопросы, в этом смысле, по поводу формата.

Громов А.: Что ты имеешь в виду? Сурков говорил о способе интеграции Запада через позиционирование России как вечного монстра?

Чадаев А.: Нет, это только один из аспектов. Я напомню о другом: как те же американцы в конце 80-х - начале 90-х годов боролись против распада СССР.

Громов А.: Ну это само собой - ядерная держава, они же не знали, что она мирная, они боялись.

Чадаев А.: Иными словами, ошибочно исходить из того, что их стратегией является наше ослабление и уничтожение, в любом случае и в любом смысле. Мне кажется, это опасная логика. Именно в силу того, что она ошибочная. Можно представить себе ситуацию, в которой наоборот задача и логика состоит в том, чтобы играть на усиление России. Почему? Вот здесь следующий мой тезис. Дело в том, что любой рост - это не только новые успехи и приобретения, но и новые неизвестные до начала роста проблемы. И причем в список этих проблем входят и такие, которые могут оказаться фатальными для организма. Те проблемы, которые мы имеем - это проблемы, являющиеся прямым следствием нашего роста, и количество таких проблем, впрямую вытекающих из нашего роста, и проблем, критически угрожающих нашему существованию, растет. И в этом смысле ускорение роста, убыстрение, увеличение и так далее, скорее всего, может углубить эти проблемы, грубо говоря, увеличить уровень рисков.

Данилин П.: Экономический рост - это основная наша проблема?

Чадаев А.: В первую очередь, конечно же, экономический рост. Потому что, во-первых, экономический рост никогда не бывает равномерным. Любая система перераспределения благ, добровольная, принудительная, рыночная, свободная, какая угодно, имеет пределы мощности. Как только эти пределы, изменяемые в количестве благ, превышаются, система начинает искрить. Тут все точно так же, как с энергетикой: проводящие сети рассчитаны на определенную мощность, как только уровень мощности превышается, все начинает искрить. В нашем случае нагрузка на социальные сети, на сети коммуникаций, на политическую систему, на систему правовую, на систему собственности и отношений собственности, на политический язык, на самые разные инфраструктуры и институты государства, связанные с ростом, увеличивается невероятно.

В бедном обществе гораздо легче устраивать всеобщее равенство, чем в богатом, даже тоталитарными методами. В том обществе, где схема перераспределения благ является мягкой, то есть рыночной, это гораздо сложнее. Ведь у нас же проблема роста неравенства между богатыми и бедными связана не с тем, что бедные становятся беднее, а с тем, что богатые становятся богаче. Но дело в том, что и бедность, и богатство в этом смысле относительны, поскольку относителен список представлений о том, почему человек считает себя бедным или богатым. Этот список контекстно зависим. Отсюда, снижение с каждым годом качества общественной коммуникации в нашем обществе, и это заметно невооруженным глазом. Социальные сети деградируют, это тоже заметно невооруженным глазом. Люди, которые раньше могли свободно общаться друг с другом, утрачивают такую возможность, просто потому, что они утрачивают место для этого общения, и это тоже объективная, данная нам в ощущениях реальность. Причем причины этого естественные: например, если раньше все смотрели три кнопки телевизора, то сейчас смотрят тридцать. Произошел распад централизованной, очень мощной и очень важной системы коммуникации. Социальные сети, которые есть и которые функционируют, которые остались нам в наследство от предыдущих эпох, перестают выдерживать сегодняшнюю нагрузку. И это уже не только проблема экономики.

Пресловутое рейдерство, о котором так много пишет, опять-таки журнал "Эксперт", имело самое широкое место в 90-е годы: в конце концов, кто такой Михаил Борисович Ходорковский, как не гиперуспешный рейдер, если уж на то пошло? Однако сегодня это явление воспринимается как социально-политическая, а не только как экономическая проблема. Из этого следует радикальное изменение повестки для следующего режима. Причем задача уровня "А", задача в границах выживания, состоит в кардинальной модернизации и просто строительстве новых сетей, новых систем общественных коммуникаций и общественной связанности.

Самым важным средством коммуникаций является политический язык. Поэтому-то Сурков и пошел по пути строительства политического языка посредством простой фабричной штамповки и производства понятий, которые вбрасываются в среду и насильно делаются предметом обсуждения. Другое дело, что, как и все у нас, это обсуждение провоцируется совершенно не институциональными средствами.

И последний тезис. Люди, слушающие лекцию, считывают эмоции и настроение. Это я знаю по студентам. Выходит после лекции и говорят: "Ой, как интересно!". Спрашиваешь их: "А о чем, собственно, была лекция?". Отвечают: "Я уже не помню, но было здорово, интересно". В этом смысле, конечно, энергетика мероприятия в Академии наук была, конечно, невротическая. Но при этом - креативная, выражаясь опять же языком той среды. Разумеется, это не значит, что не важно содержание. Проблема заключается в том, что здесь содержанием является не коммуникация, а носитель коммуникации. И качество содержания - это не качество коммуникации, а качество носителя коммуникации.

Поляков Л.: Сильное утверждение! Что это значит?

Чадаев А.: Контент - это не сама коммуникация, а носитель коммуникации. То есть, качество контента - это не качество коммуникации, а качество носителя коммуникации. Сама же коммуникация происходит на эмоциональном, на вербальном уровне.

Данилин П.: Я правильно понял сказанное, относительно деградации официальных сетей, что у нас при наступлении стабильности продолжается атомизация?

Чадаев А.: Мне кажется, это редукция моей логики. Процесс атомизации очень инерционный. В этом смысле, он, конечно же, продолжаются. Наряду с ним естественным образом идет некая склейка, некое закваска новых социальных сетей. Но дело в том, что тот уровень атомизации, который есть сегодня, был терпим для того уровня экономического благосостояния и того уровня экономического роста, который мы имели в 90-е гг. Сегодня же, разрыв между масштабами и динамикой экономики, с одной стороны, и масштабами, качеством и эффективностью социальных сетей, с другой, нарастает и становится угрожающе опасными.

Поляков Л.: Алексей, у Суркова был тезис о том, что русский коллективизм - грандиозный миф. Т.е. сегодняшние проблемы вытекают не из того, что рухнула советская парадигма коллективности. Это проблема культуры.

Чадаев А.: Дело в том, что как латентный, недобитый либерал, я продолжаю считать, что социальное творчество и задачи социального творчества не предполагает перековать всех индивидуалистов в коллективисты. Задача социального творчества заключается в том, чтобы научиться собрать всех индивидуалистов в одну кучу и заставить бежать в одном направлении таким образом, чтобы каждый индивидуалист думал, что он такой один.



Ненасильственная модернизация
Чадаев А.: Я предоставляю слово Алексею Андрееву, представляющему Московский государственный университет.

Алексей Андреев: Спасибо. Я присутствовал на том замечательном мероприятии, которое мы сегодня обсуждаем. Как естественнику, мне не свойственна отвлеченность гуманитариев. Мы, если так можно выразиться, люди конкретные. Для меня, самое важное из услышанного - тезис Владислава Юрьевича Суркова о ненасильственной модернизации. Вряд ли можно не замечать всю сложность социального процесса и всю тонкость равновесия между политической культурой, социальной культурой и экономической культурой, если хотите. Из нашей недавней истории мы хорошо знаем, чем может оборачиваться неравновесие этих трех составляющих. В этом отношении, все то что говорил Алексей Чадаев - справедливо. Но хотелось бы развить эту тему дальше.

Наша экономическая культура более-менее пришла в соответствие с тем, что мы называем мировыми стандартами. Между тем, политическая и социальная культура явно запаздывает. Если на Западе экономическая культура обуславливала и социальную, и политическую, то у нас в России по преимуществу власть сама определяла развитие социальной и экономической культуры. Ставка делалась на мобилизационные проекты, большие скачки и т.д. Поэтому постановка вопроса о насильственной модернизации - это, конечно, грандиозная задача, именно с точки зрения культуры.

Очень сложно в рамках наличной парадигмы нашего экономического существования, в рамках тех же трехлетних планов, осуществить коренную перестройку социальной системы, устремится к утопии, о которой говорил Владислав Юрьевич. Ведь изменения в культуре не поддается экономическим законам и их невозможно просчитать экономически и обосновать в Министерстве экономического развития. Та же, пресловутая государственная молодежная политика у нас находится где-то на задворках сознания. И в силу этого, ежегодное кол-во средств, выделяемых на эту сферу равно примерно 8-10 рублям на одного молодого человека в стране. Между тем, нам нужно учить людей творить, учить общество воспринимать творчество, как один из важнейших элементов его будущего, потому что без этого общество просто погибнет. У нас ведь невозможно объяснить крупному бизнесмену, что необходимо вкладывать средства в инновации. Потому что и так все работает. Между тем, США действительно вернулось к парадигме светлого города на холме. Европа приняла Лиссабонскую декларацию, в которой говорится о построении общества знания.

Говоря о наших сегодняшних проблемах, Владислав Юрьевич обрисовал ту бездну, перед которой мы сейчас стоим. Мы очень плохо думаем о будущем, не вкладываемся в социальную индустрию, в формирование новых социальных систем. А реализация утопии - это умение сделать огромный вклад в построение социальных сетей. Разумеется, не только и не столько финансовый, сколько культурный.



Идеология как откровение
Чадаев А.: В порядке жесткого нарушения регламента и волюнтаризма я предоставляю слово Андрею Ашкерову. Просто потому, что очень хочется услышать его впечатление.


Андрей Ашкеров:
Я хочу немножко снизить пафос обсуждения. Начну с антропологического или, если угодно, культурологического наблюдения. Когда Владислав Юрьевич находится в некой шкатулке, где он невидим и воплощает таинственную власть, он, конечно, выглядит намного эффектнее. Потому что любое спускаемое им послание, а я на некоторые из них откликался, являются таинственным текстом, почти эзотерическим, почти откровением. Но когда он прибегает к форме доклада - дистанция исчезает, теряется сакральный статус его слов, все становится очень буднично и повседневно. Это, в общем-то, некая проблема, потому что речь, действительно, идет о впечатлении. Почему, собственно, Сурков выбрал форму доклада? При том, что его выступление происходило на некоем эзотерическом собрании, в особом кругу, на особой территории. Это большой вопрос, т.к. речь идет о современных социальных технологиях.

Я солидарен с Чадаевым, который очень точно сказал, что не просто "медиа из месседж, но и месседж из медиа". Доклад как некая дискурсивная форма, как некая форма институциализации дискурса, не является такой социальной технологией, которая может воскресить традиционную роль идеолога, сочиняющего некие священные тексты, доступные для многочисленных интерпретаций. Содержательный посыл выступления Суркова, связанный с тем, что мы развиваемся, что существует некая инновационность, и социальная, и технологическая, идет вразрез с той формой, которая была им избрана.

Что касается непосредственно содержания доклада, то я бы не хотел ни в коей мере здесь отрывать от него форму. Да это мне и не удастся, даже если бы я очень захотел. Если честно, меня мало что поразило в этом докладе. Поразили, по сути дела, две вещи: это, конечно, то риторическое единодушие, с которым все было воспринято. Например, замечательный академик Тишков собирался написать статью, даже несколько статей, эссе и так далее. Но этот момент не заслуживает дальнейшего обсуждения. Второй момент более важный: та форма идеологического сознания, которую предложил Сурков, принципиально эклектична. Это идеология, которая строится по принципу бриколлажа: вот мы таскаемся то там, то здесь, вот мы находим то это, то то, вот мы у кого-то перехватываем лозунги, потаенные мысли, угадываем желания, и из этого винегрета составляем идеологию. Отчасти, это, может быть, и правильно, но я бы хотел указать вот на что: нам была предложена идеология, которая принципиально чужда тому, чтобы быть мобилизационной.

Мобилизационная идеология, к которой мы привыкли в советские времена, - была постоянно зациклена на самой себе, аутореферентна себе и постоянно боролась за собственную чистоту. Все социальные чистки, которые происходили в советском обществе, это, конечно, чистки самой идеологии, это очищение сознания для того, чтобы не только чистая теория представала перед нами (собственно, на чистую теорию марксисты не делали ставку, они делали ставку на чистую идеологию, со всеми многочисленными политическими кампаниями по ее очищению, в том числе от неправильных носителей, потому что в том числе "медиа из месседж, и месседж из медиа").

Сурков предлагает принципиально другое решение. Это принципиально другая модальность идеологического сознания, когда идеологическое сознание нечто аккумулирует, нечто обобщает, нечто в себя впитывает. Отсюда все эти тезисы о том, что мобилизация должна осуществляться в форме настройки, наладки. Это тезисы, которые он почерпнул, у британских консерваторов, в частности, у Берка. В его выступлении было очень много эклектичных моментов, которым, в общем, можно умиляться: "как же это он все учитывает, как же он все позиции может охватить". Но я бы не торопился это делать, потому что в некоторых моментах он, конечно, доходил до явного цинизма, когда травестировал, скажем, левую идеологию и заявил о том, что у нас есть бюрократия, которая сидит на трубе. Была травестирована идеология, связанная с критическим сознанием, возник образ маленького человека, который смотрит на промышленный пейзаж, и ему вообще не нужна никакая идеология. Но традиционная риторика была, конечно, связанна с "Россией, которую мы потеряли". Все эти отсылки к Ильину, к Бердяеву, конечно, оттуда. Т.е. нам был представлен, так сказать, компот.

Как мне кажется, основной месседж, связанный с этой системой средств коммуникации, - это подмена стратегии тактикой. В чем, собственно, хорошо утвердилась современная отечественная бюрократия и Сурков как ее идеологический вождь. Т.е. в подмене стратегических решений, стратегических целей, стратегических задач какими-то тактическими вещами и в попытке выдать собственно тактику за стратегию. Что, собственно, в зоне тактики находится? Некая внутренняя борьба, некое внутреннее самодовольство, потому что, собственно говоря, борьба остается сейчас только внутренняя, а бюрократия играет роль коллективного суверена, который ни перед кем, по сути дела, не отвечает. Поэтому любые тактические эти ходы, любое шуршание под коврами становится феноменом вселенской важности.

Я хотел бы напомнить очень хорошее и важное определение идеологии, которое дал в свое время Бурдье. Он говорил о том, что идеология определяет проблематику политической мысли как таковой, идеология конституирует для нас, что может быть вообще помыслено в политике. И вот с этой точки зрения, конечно, Сурков абсолютно несостоятелен, потому что горизонт того, что может быть помыслено в политике, он не может никоим образом охватить, и его нельзя охватить методом такого вялого бриколлажа и методом вялого перехвата идеологических трендов. Поэтому я бы говорил не о психологической неуверенности, а об онтологической неуверенности Суркова как идеолога. Плюс эти его знаменитые три тезиса, которые, мне кажутся антиномиями.

Первый тезис о том, что политическая культура России - это культура общности. Здесь Сурков воспроизвел Ильина. Ильин, в общем, очень слабый философ, и вообще я не понимаю, откуда взялось это упоение им. Не нужно заканчивать философский факультет, чтобы понимать, что любое обобщение требует разделения. А как раз этот момент и не был указан. Когда мы фиксируем некую общность, мы всегда от кого-то отделяемся, мы всегда что-то сепарируем, мы всегда кого-то называем чужими, врагами, другими и так далее. У нас эта способность по ряду многочисленных причин, о которых я говорить не буду, была абсолютно утрачена во времена перестройки. Возникла безбрежная всеядность, ложный универсализм, безбрежная всечеловечность, абсолютно иллюзорная. Она была утверждена, и это действительно проблема, идеологическая и политическая: мы не знаем других. Ведь дело же не в том, что идеолог должен нам назвать другого, показать на ту гадину, которую нужно раздавить, а дело в том, чтобы мы проблематизировали для себя другого, проблематизировали до такой степени, чтобы он действительно некоторыми своими гранями показывался как чужой, как враг. И это очень важно в механизме самоидентификации, без этого никакой механизм самоидентификации не работает. Это даже в большей степени политическая задача, чем идеологическая. И, конечно, совершенно дурацкими отсылками к Ильину эту задачу не только не решишь, но и не поставишь.

Второй тезис - персонификация власти. Это, я бы сказал, дань ретростилю, довольно наивному. Вот мы такие, мы все персонифицируем. Это либералы в 90-е годы пытались говорить о демократии, у них плохо получилось, за это мы дорого заплатили. Давайте согласимся, что мы всё персонифицируем, что мы любим доброго царя, мы видим в любой системе институтов доброго царя и воспринимаем как нечто человеческое любую систему институтов, и так далее. Безусловно, никакая персонификация власти невозможна без определенных институциональных ансамблей, которые делают эту персонификацию возможной. Это Сурковым тоже не учитывается.

Реплика: Сурков же об этом и говорил, разве нет?

Ашкеров А.: Но я так это понял и выражаю свою позицию. Ну и, наконец, - идеализация, которая, конечно, оборачивается идеализацией без идеалов. Что делает, собственно, идеология, превращенная целиком и полностью в бюрократическую деятельность, в способ самореализации и самосознания бюрократии (а именно в таком качестве у нас идеология сейчас существует)? Просто имитируются или симулируются любые политико-идеологические тренды. Вот, нам не нравятся настоящие левые, которые как раз и связаны с органикой некоей социальной ткани, мы их, так сказать, ампутируем, имплантируем вместо этой социальной ткани другую. Создадим, условно говоря, вместо КПРФ "Справедливую Россию" или "Родину" и так далее. В такой логике создания, как здесь любят говорить, фейк-структур и протекает процесс, который называется на государственно-бюрократическом уровне процессом социальной технологизации жизни. Конечно, упражняться в этом можно очень долго. Нет никаких препятствий для того, чтобы прекратить эти упражнения, сделать их невозможными. Прав замечательный Глеб Олегович горя о том, что эта власть себя чувствует учредительной и может бесконечно пролонгировать этот статус, порождая все большее - дополняю я уже Павловского - количество этих фейкструктур. На этом можно прожить очень долго. Но не очень то уютно жить среди всех этих ложных сущностей. Не знаю, может быть, кто-то встроился в этот процесс, всякие мити ольшанские. Может быть, они имеют свои два рубля с этого, но мне это как-то не очень хочется в эти игры играть.

И если говорить в общем, то мы по некоей действительно, может быть, негодной традиции воспринимаем все, что говорит власть, как откровение. Сурков, безусловно, на этом играет. Отчасти то, что он хоть как-то сумел на этом сыграть, говорит в его пользу. Может быть, это и хорошо, что он воскресил роль идеолога. Но уж очень архаичное получается исполнение этой роли, на мой взгляд. И смею уверить, далеко не все, что произносит власть, является мистическим откровением, и не все, что создается властью, связано именно с символической властью, то есть с властью над умами, над сердцами, с властью, основанной на умении превращать слово в некое действие. Факт того, что некий дискурс, некий текст порождается властью как таковой, не делает его автоматически инструментом и способом реализации символической власти. И об этом необходимо очень серьезно задуматься. Но Сурков эту проблему не обозначил.



Продолжение следует...


17 июня 2007 г. | 2:28

От Семен
К Семен (17.06.2007 12:33:17)
Дата 22.06.2007 13:19:14

Окончание обсуждения программного выступления В.Суркова в "Редакторском клубе"

http://www.russ.ru/politics/docs/utopiya_i_vlast

Окончание

Гараджа Никита: У меня вопрос к Андрею (Ашкерову). Я-то, напротив, увидел в выступлении Суркова признание в духе постмодернистской критики больших нарративов того, что мобилизационные идеологии сейчас не работают. Т.е. он пытается двигаться путем обозначения границ и пределов русской политической культуры. Собственно, этому, на мой взгляд, и была посвящена лекция. Андрей же в данном случае бьет по тому, что было обозначено как проблема.

Ашкеров А.: Никита, тут надо очень четко понимать одну вещь. Я не хочу возвращения к старым советским технологиям и не считаю их единственно возможными. Я констатирую другое: овладеть технологиями символической власти идеологи такого рода, как Сурков, берущие начало в бюрократии, принадлежащие ей плоть от плоти, не смогут. Их институциональная принадлежность к бюрократии является тем рамочным условием, которое не позволит им освоить действительно современные технологии. Мы можем, к примеру, на уровне риторики обсуждать проблему нанотехнологий, тогда как, собственно, ничего в этом не понимаем. Также мы можем замечательно говорить о политических нанотехнологиях, и само обсуждение нанотехнологий в индустрии уже является политической нанотехнологией в каком-то смысле. Но что, собственно, это меняет? Т.е. говорить о чем-то - не значит реализовывать это как технологию. Поэтому ничего, кроме попытки воспроизводства архаичной роли идеолога, я в докладе Суркова не увидел.

Гараджа Н.: В этой логике, по-видимому, Сурков должен был прочитать лекцию и сделать харакири. Тогда бы за признанием невозможности идеологии последовало бы вполне адекватное действие.

Чадаев А.: Это было бы точно архаизмом в версии Андрея. Просто Андрей прогрессист, причем не рефлексирующий. Нельзя использовать такой критерий, как архаизм, в качестве оценочного суждения. Это в XXI веке смело.

Ашкеров А.: Господа, я хочу, пользуясь случаем, подарить Никите, раз у него столько вопросов возникло, свою новую книжку "Путиниада".



Запретить философию

Чадаев А.: Давайте предоставим слово Павлу Данилину.


Данилин П.:
У меня была сначала совсем коротенькая реплика, но потом, после выступления уважаемого Андрея Ашкерова, я понял, что придется говорить долго. После выступлений многих коллег на редклубе я думаю о том, какие ветви нашего образования я бы обязательно запретил. Запрету каждый раз я подвергаю философию, даже независимо от того, выступает ли Ашкеров, Данилов или Гараджа. Я очень рад, что закончил исторический факультет, и мне очень жалко, что не имею социологического образования. Почему - объясню. Когда я читал лекцию В.Суркова (я ее не слушал, и поэтому у меня нет личностного впечатления, как у Ашкерова), то ловил себя на мысли, что где-то нечто подобное я уже слышал. И наконец, когда я дошел до пункта о том, что невозможно представить себе мир будущего без России, я наконец-то понял, о чем мне это говорит. Не так давно я видел опрос, по которому опрашивали граждан России - по-моему, это был ФОМ. Задавался вопрос: если начинается ядерная война, на Россию летят ракеты и вы уже знаете, что Россия обречена, - готовы ли вы сами не нажать кнопку, чтобы уничтожить в ответ агрессора или весь мир? Если не ошибаюсь, 54% либо 74% ответили, что нет, они не готовы, что мир без России не нужен. Это очень хорошо, что 74% граждан России готовы в ответ уничтожить мир, потому что мир без России не нужен. Но все-таки остались люди, которые колебались, откровенные гуманисты. Я уверен, что, если бы этот опрос проводился в 91-м, количество откровенных идиотов было бы процентов на сорок больше. К чему я клоню? К тому, что, по большому счету, Сурков действительно не дал никаких откровений. Он просто на понятном тем людям, которые там собрались, языке или на том языке, который он считал, что эти люди поймут, рассказал им то, чего хочет народ, по большому счету. Как бы это ни пафосно звучало, но идеология, которая формируется сейчас, - это идеология большинства.

Чадаев А.: Сошлюсь тут же на Андрея Ашкерова. Поскольку у нас, как известно, пафос Суркова определяется через формулу "рождение нации и из духа администрации", то, видимо, это и есть тот самый народ, существующий в сурковском бюрократическом эгрегоре, который и был предъявлен Сурковым своим прихлебателям, исполнителям и сочувствующим.

Данилин П.: Сурков говорил на том языке, который не поймет тот самый народ, о котором мы говорим. И именно поэтому он вызвал не говорящие головы, а вызвал тех людей, которые более или менее могут порождать смыслы и доносить их до того самого народа на понятном ему языке.Теперь касательно вопроса об архаике. Он достаточно интересен. Наш коллега Ашкеров возмущался относительно персонификации власти. Давайте посмотрим на власть 90-х годов. Вспомним Дедушку. Дедушка - это у нас кто? Это держатель общака, хранитель традиций, старейшина, гарант Конституции. Министр пропаганды номер один - Борис Абрамович Березовский, министр пропаганды номер два - Владимир Гусинский, министр промышленности - Ходорковский с Потаниным. То есть все было абсолютно персонифицировано. Поэтому вся власть, абсолютно вся власть - персонифицирована. Мне кажется, каждый может найти в этой лекции то, что ему либо близко, либо интересно. Сурков, безусловно, не может дать цельную идеологию, от него никто этого не ждет - Сурков все-таки чиновник. У нас, как он опять же несколько раз повторял, никакая государственная идеология невозможна в принципе, по Конституции. Но базовые понятия, нормальные человеческие, а не криминальные понятия, по которым должно жить общество, в этой лекции были предложены.

Реплика: Например?

Данилин П.: Идея о том, что не нужно тащить за собой мешок из прошлого, мешок идеалов, которые никто не будет воспринимать.



Лучше бы выступление Суркова не публиковали...

Чадаев А.: Спасибо, Павел. Я предоставляю слово Тимофею Шевякову.


Шевяков Тимофей:
Момент первый, касающийся самой, собственно, формы лекции. Лекция Суркова прошла в закрытом формате, и единственная информация о ней появилась, насколько я знаю, только на Полит.ru.

Громов А.: Ну почему? Вера Холмогорова написала статью для сайта "Эксперта", Леонид Поляков - для "Русского журнала".

Шевяков Т.: Суть в том, что в любом случае нигде еще не появилось полного текста самой лекции. Когда я сюда пришел, очень надеялся, что лекция появится, и появится не в кастрированном варианте, а в том варианте, в котором мне удалось ее прочесть. А сейчас, после того, как я это все выслушал, я понял, что как раз лучший вариант, если эта лекция не будет опубликована. И никто, за исключением узкого круга лиц, ее не увидит. Дело в том, что сама форма этой лекции - достаточно традиционная для русского сознания с его ориентацией на сакрализацию интимности. То, что Сурков говорил для узкого круга людей, возводит содержание его лекции в некий абсолют. Именно поэтому коллеге Ашкерову не хотелось бы, чтобы эти слова, в определенной степени священные, были подвергнуты публичному вниманию.Второй момент. Акцентируя внимание на централизации власти, идеализации целей политической борьбы и персонификации политических институтов, Сурков не открыл Америки. По сути дела, он просто конкретизировал, вербализировал то, что у нас существует достаточно давно, - он конкретизировал три основных параметра русской политической жизни, которые существуют испокон веку.



Путинский режим выполнил свои задачи

Чадаев А.: Давайте послушаем теперь Андрея Громова.


Громов А.:
Итак, я не был на докладе, я его читал. Письменный текст мне очень понравился. По идеологии я определил бы этот текст как либерально-консервативный. И мне были интересны в этой лекции моменты, касающиеся именно тактики, а не стратегии или псевдостратегии. Мне кажется, тактика сейчас важнее.

Чадаев А.: Мы живем в год тактики.

Громов А.: Да, мы живем в год тактических ходов и находимся между двух эпох. Будущее, которое рисуется нам, те проблемы, которые стоят перед следующим режимом, достаточно конкретны, они вполне уже сейчас угаданы. И нынешняя власть или те, кто думают во власти, так или иначе должны готовить почву для их разрешения. Мне этот доклад не показался параллельным этим задачам. Хочу привести пример. Одна из причин февральской революции заключалась в том, что система власти оказалась совершенно неспособна к запуску мобилизационных механизмов обеспечения фронта. Обнаружилось множество проблем, к решению которых общество и государство были не готовы. Слишком многое оказалось неожиданным. Вертикаль власти не работала на фронт, она не могла обеспечить участие в войне. Сейчас мы стоим перед схожими во многом проблемами. При возникновении любой значимой проблемы может возникнуть фатальный сбой государственной машины. Поэтому я согласен с Алексеем Чадаевым, который говорил о том, что апелляция Суркова к русской политической культуре связана с необходимостью реконструкции и создания прочных социальных связей, соответствующих уровню проблем, стоящих перед нами. Причем наличные социальные связи действительно не выдерживают напряжения экономического роста. Более того, они не выдерживают напряжения интеллектуального, творческого роста. И еще одна радикальная мысль. После доклада Суркова мне резко перестала нравиться суверенная демократия как концепция. Более всего не нравится слово "суверенная". Что такое "суверенная"? Это значит, что мы сами все здесь решаем, придумываем наши институции. То есть в концепции суверенной демократии заложены некоторые тормозные моменты. Мы должны быть более свободны и открыты, в том числе и для западничества. Мне кажется, что будущей идеологии нужна большая свобода для маневра, в том числе и для заимствований опыта западной демократии.И мой третий, и последний, тезис. Доклад Суркова еще раз убедил меня в том, что путинский режим исчерпал себя, выполнил все свои задачи.

Чадаев А.: Понятно, третий тезис Громова: нам нужна другая Россия.

Громов А.: Да, нам нужна другая Россия.



Базис и надстройка

Чадаев А.: Я предоставляю слово Гарадже Никите.


Гараджа Н.:
Я, как философ и, в конце концов, как Гараджа, выражаю свое восхищение блистательным выступлением Андрея Ашкерова. Однако вынужден все же солидаризироваться с Алексеем Чадаевым и Андреем Громовым. Мне ясно, что в своем выступлении Сурков сумел поставить проблему, связанную с необходимостью овладения навыками коллективной жизни. Причем не в русле набивших оскомину рассуждений о гражданском обществе и т.д. Разумеется, речь не идет о том, что этими навыками мы не обладаем. Может быть, в нашей политической культуре проблема гражданского самосознания не самая существенная. Другое дело, что наличные механизмы социальной организации у нас предельно упрощены. Достаточно упомянуть идеалистические представления рубежа 80-90-х годов о том, каким образом в государстве должно происходить перераспределение власти: все дружно проголосовали и получили хорошую власть. С другой стороны, именно высокий уровень гражданского самосознания позволил нам в 90-е годы сохранить государство. Даже можно говорить об интересном феномене. Государство исчезло, а гражданское общество осталось и на себе вытащило социальные институты. Но, конечно, речь идет о самых элементарных формах социальной организации, где-то даже криминальных, не требующих государственного участия по определению. В ситуации кризиса они работали и были востребованы, социум не распался. Сейчас же мы действительно, говоря на марксистском языке, упираемся в проблему столкновения базиса и надстройки. Собственно, Чадаев и замахнулся в своем выступлении на надстройку.И что касается критического пафоса Андрея Ашкерова. Разумеется, вызывает раздражение интерпретация лекции Суркова в духе профессора Полякова, умиляющегося по поводу и без повода, обнаруживающего вселенские откровения. Умиляться тут действительно нечему. Ведь речь идет не о положительном содержании, а о постановке проблем. Именно с этой точки зрения, как мне кажется, и должно оцениваться выступление Суркова. Другое дело, что пафос Андрея не работает в силу специфики сегодняшней повестки. Реакция же Полякова на лекцию Суркова говорит о том, что у нас включаются действительно архаичные механизмы трансляции смыслов. И здесь есть проблема: с такими интерпретаторами организовывать и подчинять коллективную жизнь не удастся.

Данилин П.: Но мы будем работать. Почему так сразу? Мы же не приговор себе подписываем.

Гараджа Н.: Не в этом дело. Сурков сделал пас. Мяч на нашей стороне. А мы отвечаем умилением в духе профессора Полякова. Однако это не повод, чтобы, как Ашкеров, уходить в "отказ".

Чадаев А.: У меня есть гораздо большая претензия к Ашкерову. Это касается его логики: мол, ты, товарищ, сначала погоны с себя сорви, а потом уже рассуждай с нами о философии. А до тех пор, пока ты в погонах, мы тебя и слухать не будем, потому как ты из бюрократов и, следовательно, ни к чему содержательному не способен.

Гараджа Н.: Да, у нас нет права так говорить. Мы же, прости господи, не диссиденты.

Ашкеров А.: Не надо так огрублять. Вы, как профессиональные идеологи, все-таки огрубляете.

Данилин П.: Удивительно. Послушал Никиту Гараджу и подумал: может быть, все же оставить философию?



Первый после Сталина

Чадаев А.: Пришло время высказаться Павлу Святенкову.


Святенков Павел:
К сожалению, я не слышал и не читал выступления Суркова. О его содержании знаю по тезисам Левкина, опубликованным на Полит.ру. И, соответственно, у меня есть два впечатления. Одно впечатление эмоциональное - все-таки такой хороший Владислав Сурков. Это первый наш высокопоставленный чиновник после Сталина, который всерьез пытается заниматься идеологией и философией. Говорю об этом без малейшей иронии. Потому что все-таки я еще помню похороны Брежнева и помню деятелей той эпохи. Мне запомнился XXVI съезд КПСС, шел отчетный доклад Брежнева, я его слушал, слушал, слушал, устал, заснул, проспал часа полтора, проснулся, а он все выступает. И я был шокирован, поэтому и запомнил этот эпизод.

Казаков А.: На том съезде Брежнев говорил 3,5 часа.

Святенков П.: Итак, мой первый тезис на самом деле очень простой. Мне выступление Суркова показалось очередной попыткой сформировать некое объяснение для самой России и для всего мира, некой спецификой России. Тем самым мы маркируем свой государственный строй как специфический, присущий только нам, и тем самым с помощью идеологии отбиваемся от внешних нападок. То есть мы получаем инструмент реакции на претензии универсальных идеологий. Но, к сожалению, эта попытка пока не выглядит удачной. Поскольку сформулировать специфическое на данном этапе не удается. Сегодня, когда Россия готова к тому, чтобы встать с колен, у нее появились какие-то претензии по отношению к внешнему миру. Но мы до сих пор не можем сформулировать, что же мы такое. Существует некая раздвоенность. Мы говорим о том, что мы государство, принадлежащее к западному миру, к западной культуре, которое строит демократию, следует в фарватере Запада. С другой стороны, мы претендуем на специфику, пытаемся обосновать отличие нашего внутреннего государственного строя от аналогичного государственного строя в той же Европе. И концепция суверенной демократии была придумана с целью объяснить, почему наш государственный строй именно такой. И, к сожалению, что-то в ней не работает. Может быть, не работает сама концепция суверенитета, она очень неясная.

Чадаев А.: У меня есть версия. Она состоит в том, что русская культура противится попытке себя описать. Поскольку это рассматривается как редукция. Причем редукция в данном случае запрещена.

Святенков П.: Кроме того, у меня есть ощущение, что Сурков похож на человека, перезанимавшегося философией. В его докладе есть печать некоего переутомления. Похоже, что человек подряд прочитал какие-то большие, толстые философские книги. Может быть, Никита и Андрей Ашкеров, как преподаватели, могут оценить выступление Суркова с более профессиональной точки зрения, но мое впечатление касается определенной зацикленности автора на прочитанном материале.

Чадаев А.: Ну что же, друзья, на этом я торжественно закрываю наше благородное собрание, всем огромное спасибо. Отдельное спасибо Андрею Ашкерову.


17 июня 2007 г. | 2:28

От Олег Н
К Семен (22.06.2007 13:19:14)
Дата 23.06.2007 18:41:14

Хороший тест на патриотизм

> Не так давно я видел опрос, по которому опрашивали граждан России - по-моему, это был ФОМ. Задавался вопрос: если начинается ядерная война, на Россию летят ракеты и вы уже знаете, что Россия обречена, - готовы ли вы сами не нажать кнопку, чтобы уничтожить в ответ агрессора или весь мир? Если не ошибаюсь, 54% либо 74% ответили, что нет, они не готовы, что мир без России не нужен. Это очень хорошо, что 74% граждан России готовы в ответ уничтожить мир, потому что мир без России не нужен. Но все-таки остались люди, которые колебались, откровенные гуманисты. Я уверен, что, если бы этот опрос проводился в 91-м, количество откровенных идиотов было бы процентов на сорок больше. К чему я клоню? К тому, что, по большому счету, Сурков действительно не дал никаких откровений. Он просто на понятном тем людям, которые там собрались, языке или на том языке, который он считал, что эти люди поймут, рассказал им то, чего хочет народ, по большому счету. Как бы это ни пафосно звучало, но идеология, которая формируется сейчас, - это идеология большинства.

Для выживания страны нужно, чтобы большинство было в этом вопросе решительно. Чтобы враг не сомневался ответное уничтожение неотвратимо.

>Гараджа Никита: У меня вопрос к Андрею (Ашкерову). Я-то, напротив, увидел в выступлении Суркова признание в духе постмодернистской критики больших нарративов того, что мобилизационные идеологии сейчас не работают. Т.е. он пытается двигаться путем обозначения границ и пределов русской политической культуры. Собственно, этому, на мой взгляд, и была посвящена лекция. Андрей же в данном случае бьет по тому, что было обозначено как проблема.

>Ашкеров А.: Никита, тут надо очень четко понимать одну вещь. Я не хочу возвращения к старым советским технологиям и не считаю их единственно возможными. Я констатирую другое: овладеть технологиями символической власти идеологи такого рода, как Сурков, берущие начало в бюрократии, принадлежащие ей плоть от плоти, не смогут. Их институциональная принадлежность к бюрократии является тем рамочным условием, которое не позволит им освоить действительно современные технологии. Мы можем, к примеру, на уровне риторики обсуждать проблему нанотехнологий, тогда как, собственно, ничего в этом не понимаем. Также мы можем замечательно говорить о политических нанотехнологиях, и само обсуждение нанотехнологий в индустрии уже является политической нанотехнологией в каком-то смысле. Но что, собственно, это меняет? Т.е. говорить о чем-то - не значит реализовывать это как технологию. Поэтому ничего, кроме попытки воспроизводства архаичной роли идеолога, я в докладе Суркова не увидел.

>Гараджа Н.: В этой логике, по-видимому, Сурков должен был прочитать лекцию и сделать харакири. Тогда бы за признанием невозможности идеологии последовало бы вполне адекватное действие.

>Чадаев А.: Это было бы точно архаизмом в версии Андрея. Просто Андрей прогрессист, причем не рефлексирующий. Нельзя использовать такой критерий, как архаизм, в качестве оценочного суждения. Это в XXI веке смело.

>Ашкеров А.: Господа, я хочу, пользуясь случаем, подарить Никите, раз у него столько вопросов возникло, свою новую книжку "Путиниада".



>Запретить философию

>Чадаев А.: Давайте предоставим слово Павлу Данилину.


>Данилин П.:
>У меня была сначала совсем коротенькая реплика, но потом, после выступления уважаемого Андрея Ашкерова, я понял, что придется говорить долго. После выступлений многих коллег на редклубе я думаю о том, какие ветви нашего образования я бы обязательно запретил. Запрету каждый раз я подвергаю философию, даже независимо от того, выступает ли Ашкеров, Данилов или Гараджа. Я очень рад, что закончил исторический факультет, и мне очень жалко, что не имею социологического образования. Почему - объясню. Когда я читал лекцию В.Суркова (я ее не слушал, и поэтому у меня нет личностного впечатления, как у Ашкерова), то ловил себя на мысли, что где-то нечто подобное я уже слышал. И наконец, когда я дошел до пункта о том, что невозможно представить себе мир будущего без России, я наконец-то понял, о чем мне это говорит. Не так давно я видел опрос, по которому опрашивали граждан России - по-моему, это был ФОМ. Задавался вопрос: если начинается ядерная война, на Россию летят ракеты и вы уже знаете, что Россия обречена, - готовы ли вы сами не нажать кнопку, чтобы уничтожить в ответ агрессора или весь мир? Если не ошибаюсь, 54% либо 74% ответили, что нет, они не готовы, что мир без России не нужен. Это очень хорошо, что 74% граждан России готовы в ответ уничтожить мир, потому что мир без России не нужен. Но все-таки остались люди, которые колебались, откровенные гуманисты. Я уверен, что, если бы этот опрос проводился в 91-м, количество откровенных идиотов было бы процентов на сорок больше. К чему я клоню? К тому, что, по большому счету, Сурков действительно не дал никаких откровений. Он просто на понятном тем людям, которые там собрались, языке или на том языке, который он считал, что эти люди поймут, рассказал им то, чего хочет народ, по большому счету. Как бы это ни пафосно звучало, но идеология, которая формируется сейчас, - это идеология большинства.

>Чадаев А.: Сошлюсь тут же на Андрея Ашкерова. Поскольку у нас, как известно, пафос Суркова определяется через формулу "рождение нации и из духа администрации", то, видимо, это и есть тот самый народ, существующий в сурковском бюрократическом эгрегоре, который и был предъявлен Сурковым своим прихлебателям, исполнителям и сочувствующим.

>Данилин П.: Сурков говорил на том языке, который не поймет тот самый народ, о котором мы говорим. И именно поэтому он вызвал не говорящие головы, а вызвал тех людей, которые более или менее могут порождать смыслы и доносить их до того самого народа на понятном ему языке.Теперь касательно вопроса об архаике. Он достаточно интересен. Наш коллега Ашкеров возмущался относительно персонификации власти. Давайте посмотрим на власть 90-х годов. Вспомним Дедушку. Дедушка - это у нас кто? Это держатель общака, хранитель традиций, старейшина, гарант Конституции. Министр пропаганды номер один - Борис Абрамович Березовский, министр пропаганды номер два - Владимир Гусинский, министр промышленности - Ходорковский с Потаниным. То есть все было абсолютно персонифицировано. Поэтому вся власть, абсолютно вся власть - персонифицирована. Мне кажется, каждый может найти в этой лекции то, что ему либо близко, либо интересно. Сурков, безусловно, не может дать цельную идеологию, от него никто этого не ждет - Сурков все-таки чиновник. У нас, как он опять же несколько раз повторял, никакая государственная идеология невозможна в принципе, по Конституции. Но базовые понятия, нормальные человеческие, а не криминальные понятия, по которым должно жить общество, в этой лекции были предложены.

>Реплика: Например?

>Данилин П.: Идея о том, что не нужно тащить за собой мешок из прошлого, мешок идеалов, которые никто не будет воспринимать.



>Лучше бы выступление Суркова не публиковали...

>Чадаев А.: Спасибо, Павел. Я предоставляю слово Тимофею Шевякову.


>Шевяков Тимофей:
>Момент первый, касающийся самой, собственно, формы лекции. Лекция Суркова прошла в закрытом формате, и единственная информация о ней появилась, насколько я знаю, только на Полит.ru.

>Громов А.: Ну почему? Вера Холмогорова написала статью для сайта "Эксперта", Леонид Поляков - для "Русского журнала".

>Шевяков Т.: Суть в том, что в любом случае нигде еще не появилось полного текста самой лекции. Когда я сюда пришел, очень надеялся, что лекция появится, и появится не в кастрированном варианте, а в том варианте, в котором мне удалось ее прочесть. А сейчас, после того, как я это все выслушал, я понял, что как раз лучший вариант, если эта лекция не будет опубликована. И никто, за исключением узкого круга лиц, ее не увидит. Дело в том, что сама форма этой лекции - достаточно традиционная для русского сознания с его ориентацией на сакрализацию интимности. То, что Сурков говорил для узкого круга людей, возводит содержание его лекции в некий абсолют. Именно поэтому коллеге Ашкерову не хотелось бы, чтобы эти слова, в определенной степени священные, были подвергнуты публичному вниманию.Второй момент. Акцентируя внимание на централизации власти, идеализации целей политической борьбы и персонификации политических институтов, Сурков не открыл Америки. По сути дела, он просто конкретизировал, вербализировал то, что у нас существует достаточно давно, - он конкретизировал три основных параметра русской политической жизни, которые существуют испокон веку.



>Путинский режим выполнил свои задачи

>Чадаев А.: Давайте послушаем теперь Андрея Громова.


>Громов А.:
>Итак, я не был на докладе, я его читал. Письменный текст мне очень понравился. По идеологии я определил бы этот текст как либерально-консервативный. И мне были интересны в этой лекции моменты, касающиеся именно тактики, а не стратегии или псевдостратегии. Мне кажется, тактика сейчас важнее.

>Чадаев А.: Мы живем в год тактики.

>Громов А.: Да, мы живем в год тактических ходов и находимся между двух эпох. Будущее, которое рисуется нам, те проблемы, которые стоят перед следующим режимом, достаточно конкретны, они вполне уже сейчас угаданы. И нынешняя власть или те, кто думают во власти, так или иначе должны готовить почву для их разрешения. Мне этот доклад не показался параллельным этим задачам. Хочу привести пример. Одна из причин февральской революции заключалась в том, что система власти оказалась совершенно неспособна к запуску мобилизационных механизмов обеспечения фронта. Обнаружилось множество проблем, к решению которых общество и государство были не готовы. Слишком многое оказалось неожиданным. Вертикаль власти не работала на фронт, она не могла обеспечить участие в войне. Сейчас мы стоим перед схожими во многом проблемами. При возникновении любой значимой проблемы может возникнуть фатальный сбой государственной машины. Поэтому я согласен с Алексеем Чадаевым, который говорил о том, что апелляция Суркова к русской политической культуре связана с необходимостью реконструкции и создания прочных социальных связей, соответствующих уровню проблем, стоящих перед нами. Причем наличные социальные связи действительно не выдерживают напряжения экономического роста. Более того, они не выдерживают напряжения интеллектуального, творческого роста. И еще одна радикальная мысль. После доклада Суркова мне резко перестала нравиться суверенная демократия как концепция. Более всего не нравится слово "суверенная". Что такое "суверенная"? Это значит, что мы сами все здесь решаем, придумываем наши институции. То есть в концепции суверенной демократии заложены некоторые тормозные моменты. Мы должны быть более свободны и открыты, в том числе и для западничества. Мне кажется, что будущей идеологии нужна большая свобода для маневра, в том числе и для заимствований опыта западной демократии.И мой третий, и последний, тезис. Доклад Суркова еще раз убедил меня в том, что путинский режим исчерпал себя, выполнил все свои задачи.

>Чадаев А.: Понятно, третий тезис Громова: нам нужна другая Россия.

>Громов А.: Да, нам нужна другая Россия.



>Базис и надстройка

>Чадаев А.: Я предоставляю слово Гарадже Никите.


>Гараджа Н.:
>Я, как философ и, в конце концов, как Гараджа, выражаю свое восхищение блистательным выступлением Андрея Ашкерова. Однако вынужден все же солидаризироваться с Алексеем Чадаевым и Андреем Громовым. Мне ясно, что в своем выступлении Сурков сумел поставить проблему, связанную с необходимостью овладения навыками коллективной жизни. Причем не в русле набивших оскомину рассуждений о гражданском обществе и т.д. Разумеется, речь не идет о том, что этими навыками мы не обладаем. Может быть, в нашей политической культуре проблема гражданского самосознания не самая существенная. Другое дело, что наличные механизмы социальной организации у нас предельно упрощены. Достаточно упомянуть идеалистические представления рубежа 80-90-х годов о том, каким образом в государстве должно происходить перераспределение власти: все дружно проголосовали и получили хорошую власть. С другой стороны, именно высокий уровень гражданского самосознания позволил нам в 90-е годы сохранить государство. Даже можно говорить об интересном феномене. Государство исчезло, а гражданское общество осталось и на себе вытащило социальные институты. Но, конечно, речь идет о самых элементарных формах социальной организации, где-то даже криминальных, не требующих государственного участия по определению. В ситуации кризиса они работали и были востребованы, социум не распался. Сейчас же мы действительно, говоря на марксистском языке, упираемся в проблему столкновения базиса и надстройки. Собственно, Чадаев и замахнулся в своем выступлении на надстройку.И что касается критического пафоса Андрея Ашкерова. Разумеется, вызывает раздражение интерпретация лекции Суркова в духе профессора Полякова, умиляющегося по поводу и без повода, обнаруживающего вселенские откровения. Умиляться тут действительно нечему. Ведь речь идет не о положительном содержании, а о постановке проблем. Именно с этой точки зрения, как мне кажется, и должно оцениваться выступление Суркова. Другое дело, что пафос Андрея не работает в силу специфики сегодняшней повестки. Реакция же Полякова на лекцию Суркова говорит о том, что у нас включаются действительно архаичные механизмы трансляции смыслов. И здесь есть проблема: с такими интерпретаторами организовывать и подчинять коллективную жизнь не удастся.

>Данилин П.: Но мы будем работать. Почему так сразу? Мы же не приговор себе подписываем.

>Гараджа Н.: Не в этом дело. Сурков сделал пас. Мяч на нашей стороне. А мы отвечаем умилением в духе профессора Полякова. Однако это не повод, чтобы, как Ашкеров, уходить в "отказ".

>Чадаев А.: У меня есть гораздо большая претензия к Ашкерову. Это касается его логики: мол, ты, товарищ, сначала погоны с себя сорви, а потом уже рассуждай с нами о философии. А до тех пор, пока ты в погонах, мы тебя и слухать не будем, потому как ты из бюрократов и, следовательно, ни к чему содержательному не способен.

>Гараджа Н.: Да, у нас нет права так говорить. Мы же, прости господи, не диссиденты.

>Ашкеров А.: Не надо так огрублять. Вы, как профессиональные идеологи, все-таки огрубляете.

>Данилин П.: Удивительно. Послушал Никиту Гараджу и подумал: может быть, все же оставить философию?



>Первый после Сталина

>Чадаев А.: Пришло время высказаться Павлу Святенкову.


>Святенков Павел:
>К сожалению, я не слышал и не читал выступления Суркова. О его содержании знаю по тезисам Левкина, опубликованным на Полит.ру. И, соответственно, у меня есть два впечатления. Одно впечатление эмоциональное - все-таки такой хороший Владислав Сурков. Это первый наш высокопоставленный чиновник после Сталина, который всерьез пытается заниматься идеологией и философией. Говорю об этом без малейшей иронии. Потому что все-таки я еще помню похороны Брежнева и помню деятелей той эпохи. Мне запомнился XXVI съезд КПСС, шел отчетный доклад Брежнева, я его слушал, слушал, слушал, устал, заснул, проспал часа полтора, проснулся, а он все выступает. И я был шокирован, поэтому и запомнил этот эпизод.

>Казаков А.: На том съезде Брежнев говорил 3,5 часа.

>Святенков П.: Итак, мой первый тезис на самом деле очень простой. Мне выступление Суркова показалось очередной попыткой сформировать некое объяснение для самой России и для всего мира, некой спецификой России. Тем самым мы маркируем свой государственный строй как специфический, присущий только нам, и тем самым с помощью идеологии отбиваемся от внешних нападок. То есть мы получаем инструмент реакции на претензии универсальных идеологий. Но, к сожалению, эта попытка пока не выглядит удачной. Поскольку сформулировать специфическое на данном этапе не удается. Сегодня, когда Россия готова к тому, чтобы встать с колен, у нее появились какие-то претензии по отношению к внешнему миру. Но мы до сих пор не можем сформулировать, что же мы такое. Существует некая раздвоенность. Мы говорим о том, что мы государство, принадлежащее к западному миру, к западной культуре, которое строит демократию, следует в фарватере Запада. С другой стороны, мы претендуем на специфику, пытаемся обосновать отличие нашего внутреннего государственного строя от аналогичного государственного строя в той же Европе. И концепция суверенной демократии была придумана с целью объяснить, почему наш государственный строй именно такой. И, к сожалению, что-то в ней не работает. Может быть, не работает сама концепция суверенитета, она очень неясная.

>Чадаев А.: У меня есть версия. Она состоит в том, что русская культура противится попытке себя описать. Поскольку это рассматривается как редукция. Причем редукция в данном случае запрещена.

>Святенков П.: Кроме того, у меня есть ощущение, что Сурков похож на человека, перезанимавшегося философией. В его докладе есть печать некоего переутомления. Похоже, что человек подряд прочитал какие-то большие, толстые философские книги. Может быть, Никита и Андрей Ашкеров, как преподаватели, могут оценить выступление Суркова с более профессиональной точки зрения, но мое впечатление касается определенной зацикленности автора на прочитанном материале.

>Чадаев А.: Ну что же, друзья, на этом я торжественно закрываю наше благородное собрание, всем огромное спасибо. Отдельное спасибо Андрею Ашкерову.


>17 июня 2007 г. | 2:28
От Ikut
К Семен (22.06.2007 13:19:14)
Дата 23.06.2007 13:42:28

Сурков сделал пас. Мяч на нашей стороне.

> http://www.russ.ru/politics/docs/utopiya_i_vlast

>Гараджа Н.: Реакция же Полякова на лекцию Суркова говорит о том, что у нас включаются действительно архаичные механизмы трансляции смыслов. И здесь есть проблема: с такими интерпретаторами организовывать и подчинять коллективную жизнь не удастся.

>Данилин П.: Но мы будем работать. Почему так сразу? Мы же не приговор себе подписываем.

>Гараджа Н.: Не в этом дело. Сурков сделал пас. Мяч на нашей стороне. А мы отвечаем умилением в духе профессора Полякова. Однако это не повод, чтобы, как Ашкеров, уходить в "отказ".

>Чадаев А.: У меня есть гораздо большая претензия к Ашкерову. Это касается его логики: мол, ты, товарищ, сначала погоны с себя сорви, а потом уже рассуждай с нами о философии. А до тех пор, пока ты в погонах, мы тебя и слухать не будем, потому как ты из бюрократов и, следовательно, ни к чему содержательному не способен.

>Гараджа Н.: Да, у нас нет права так говорить. Мы же, прости господи, не диссиденты.

>Ашкеров А.: Не надо так огрублять. Вы, как профессиональные идеологи, все-таки огрубляете.

Да, точно: Сурков сделал пас. Записные идеологи выступили. Теперь мяч на нашей стороне.
Что поддержать, что отвергнуть, где искать компромис?
Сурков и о патриотитизме сказал, и о коллективизме сказал. Он открыл возможность чиновникам перестать бояться этих тем, а вести диалог с теми, кто хочет что-то изменить. В этом значение таких выступлений. Уступками власти в предвыборный период и под угрозой Гаагского трибунала мы обязаны пользоваться.
От Дм. Ниткин
К Ikut (23.06.2007 13:42:28)
Дата 05.07.2007 00:53:04

Ну и играйтесь себе в мячик

>Да, точно: Сурков сделал пас. Записные идеологи выступили. Теперь мяч на нашей стороне.

Туда и обратно - тебе и мне приятно...

>Что поддержать, что отвергнуть, где искать компромис?

Приплыли. Пока Сурков не заговорил - на эти темы не задумывались, что ли?

>Сурков и о патриотитизме сказал, и о коллективизме сказал.

Да он и о животноводстве многое может сказать. Болтать языком - его профессия.

>Он открыл возможность чиновникам перестать бояться этих тем, а вести диалог с теми, кто хочет что-то изменить. В этом значение таких выступлений.

Чиновники говорят на тем темы, на которые им велено говорить. И ведут диалог с теми, на кого им укажут. Скажут им вести с людоедами диалог о вегетарианстве - будут вести. Скажут толковать о патриотизме с Кара-Мурзой - будут с Кара-Мурзой. Скажут с Чубайсом - будут с Чубайсом. При этом, как всегда, говорить будут одно, думать другое, а делать третье.

>Уступками власти в предвыборный период и под угрозой Гаагского трибунала мы обязаны пользоваться.

Это кому это власть уступила? Кого она напугалась? Чем ее напугали?

И кому это грозит Гааагский трибунал? Вам? Вроде, пока нет. Мне? Вовсе нет. Власти? Тоже, кажется, пока не грозит, но если кто там окажется - жалеть не буду. Не сумели создать свою судебную власть - придется довольствоваться чужой.
От Scavenger
К Дм. Ниткин (05.07.2007 00:53:04)
Дата 05.07.2007 15:04:54

Re: Да даже если вся Россия там окажется...

>И кому это грозит Гааагский трибунал? Вам? Вроде, пока нет. Мне? Вовсе нет. Власти? Тоже, кажется, пока не грозит, но если кто там окажется - жалеть не буду. Не сумели создать свою судебную власть - придется довольствоваться чужой.

...жалеть не будете. И если исполнительная и законодательная власти - за кордон перейдут, то - тоже.

Александр
От Дм. Ниткин
К Scavenger (05.07.2007 15:04:54)
Дата 05.07.2007 16:32:39

Так все зависит от тяжести

...совершенных преступлений. И от возможности или невозможности привлечь преступников у суду в рамках национальной судебной процедуры.

>>И кому это грозит Гааагский трибунал? Вам? Вроде, пока нет. Мне? Вовсе нет. Власти? Тоже, кажется, пока не грозит, но если кто там окажется - жалеть не буду. Не сумели создать свою судебную власть - придется довольствоваться чужой.
>
>...жалеть не будете. И если исполнительная и законодательная власти - за кордон перейдут, то - тоже.

Вон, в Германии после Второй мировой войны Нюрнбергский трибунал многих осудил. И исполнительная власть с законодательной за бугор перешли. И все оказалось на пользу Германии.

А свой, истинно арийский Гитлер у власти был бы куда хуже.

Так что если Вам данное положение не нравится - можете заранее озаботиться вопросом о действенном механизме привлечения высших должностных лиц РФ к уголовной ответственности за совершенные преступления в рамках национальной судебной процедуры.

А без такой процедуры - ждите трибунальских. Беспредела на российской территории никто долго терпеть не будет.

Кстати, тут намедни Путин поддержал мою идею :) и предложил американцам использовать в целях создания системы ПРО объекты на российской территории. А Вам эта идея в свое время очень не понравилась.
Как Вы полагаете:
- Путин и Ниткин оба правы;
- Путин и Ниткин оба неправы;
- Путин прав, но он предложил не то же самое, что предлагал Ниткин?
От Павел Чайлик
К Дм. Ниткин (05.07.2007 16:32:39)
Дата 06.07.2007 09:58:35

Ну мы же понимаем...

>Кстати, тут намедни Путин поддержал мою идею :) и предложил американцам использовать в целях создания системы ПРО объекты на российской территории. А Вам эта идея в свое время очень не понравилась.
>Как Вы полагаете:
>- Путин и Ниткин оба правы;
>- Путин и Ниткин оба неправы;
>- Путин прав, но он предложил не то же самое, что предлагал Ниткин?

что высказывания Путина по ПРО носят весьма специфический характер. Никаких реальных последствий эти предложения носить не будут. Это прекрасно понимают в администрациях.
Т.е. это чистая политика.
И цель ее - выиграть определенные очки в противостоянии.
Все прекрасно знают что США работает как часовой механизм. Объявили о двадцатилетней программе СОИ в 1982 - в 2002 закончили работу.
Есть необходимость создать возможность обезоруживающего удара по России - будут создавать. Вся реторика вокруг этого либо для успокоения либо для отвода глаз, либо для внутриполитических целей.
Путин это понимает и делает предложение, прекрасно понимая что от него откажутся. И оппоненты понимают почему Путин это предлагает - это публичная политика для оказания воздействия на внутриполитический процесс в Америке и на взаимоотношения Европа-США. Ведь там, хотя цели истеблишмента определены, тоже не все однозначно. Есть и внутренние процессы.
Тут все ходы наперед записаны.
Вопросом остается лишь то хватит ли Путину внутреннего ресурса на последовательного отстаивание суверенитета России. По всем остальным вопросам все ясно.
От А. Решняк
К Павел Чайлик (06.07.2007 09:58:35)
Дата 06.07.2007 15:36:05

Re: Ну мы

>Вопросом остается лишь то хватит ли Путину внутреннего ресурса на последовательное отстаивание суверенитета России.

- может быть стоит ввести в категорию понятий адекватно "суверенитет США" и "ценности России, завоёвывающие мир"???
Просто, если "отстаивать суверенитет", то это никому не нужно в итоге, даже населению-гражданам, куда интересней и полезней живая идеология, где "отстаивание суверенитета" лишь сопутствующая малая толика грандиозной структуры идей.

Тогда Ваша фраза звучала бы так:
Вопросом остается лишь то, хватит ли Путину нынешнего внутреннего ресурса на последовательное проведение инноваций, выдвинутых Россией.

Всё зависит от того КАК ДУМАТЬ. Раб и с царскими регалиями остаётся рабом, цезарь и в рабстве остаётся цезарем. Внешние условия лишь подчёркивают то или иное внутреннее содержание.

С уважением.
От Almar
К Дм. Ниткин (05.07.2007 00:53:04)
Дата 05.07.2007 11:04:44

так это карамурзисты её напугали, призвав оппозицию заняться защитой власти от с

>>Уступками власти в предвыборный период и под угрозой Гаагского трибунала мы обязаны пользоваться.
>Это кому это власть уступила? Кого она напугалась? Чем ее напугали?

так это карамурзисты её напугали, призвав оппозицию заняться защитой власти от свержения.
От А. Решняк
К Семен (17.06.2007 12:33:17)
Дата 17.06.2007 19:45:43

Прекрасная пища для размышлений и построения планетарной идеологии.

Сперва немного юмора (давно так не смеялся):
>Меня удивляет, что В.Сурков, чиновник такого уровня и загрузки, ведь помощник Президента, способен так мыслить.
(автор неизвестен)

>В чем проблема наших милых националистов и патриотичных консерваторов: все они оттуда мешок с наследством тянут в сегодня, гарантируя или обещая, что если мы этот мешок притянем, то пойдем дальше. Ничего подобного. Сурков (R) об этом сказал: «русский идеализм в неохлажденном виде смертелен» (All right..).
>Это факт, наша карма, наша судьба.
- Но это факт!?
- Нет, это не факт, именно так на самом деле и было.
(Сов. фильм "Приключения барона М.")

Теперь лучше сесть в кресло ибо всё равно вскочите и будете хохотать до колик, наши люди умеют продлевать радостью людям жизнь:
>Поляков Л.: Вот-вот. А, кстати, первую реакцию Липскерова помните? "Такое ощущение, что нас насильно поимели" - писатель, абсолютно схватил суть.
>Чадаев А.: И дальше он начал рассуждать о том, как себя чувствуют "поиметые".
...
>Чадаев А.: Позвольте мне как ведущему предоставить слово самому себе. Ибо, как говорится, не могу молчать. Дело в том, что я уже тогда отрефлексировал,...
...
> …, в течение тоже довольно длинного периода времени, и это само по себе у меня тоже остро резонировало с выступлением Суркова.

- И это ты называешь сильной подачей? Вот Т-А-К...!
(К-ф 2007г. Агент 117 (на тему "поиметых")) http://vif2ne.org/nvz/forum/files/Alresh/(070617162709)_Sil_naya_podacha.avi

Что к нам не идёт гора Фудзияма, "выпишем специально по случаю.." другую гору - фигуру гиганта американского Магомета:
>То есть питерский форум, где, в общем, была мало того что дискуссия об идеологии, и который мыслился как своего рода идеологический, но и где собрались тоже некоторым образом выдающиеся идеологи, вроде Френсиса Фукуямы, которого по этому случаю специально выписали.

>Фукуяма был блистательно бессодержателен, каким он, в общем, является достаточно давно, планомерно деградируя из философа, косящего под экономического аналитика, в экономического аналитика, косящего под философа.
- не Фукуямой единым сыт человек..

А вот после всего этого определения Фукуямы сравнение с ним это уже «бросание тени на плетень»:
>«И сейчас он (Фукуяма), продолжая держать марку инвестиционного аналитика, он, тем не менее, говорил примерно о том же, о чем говорил Сурков.»


А вот это уже действительно ЦЕННАЯ ИДЕЯ – сохранение функциональной системной суверенности при СНЯТИИ ГРАНИЦ, сохранение этнокультурной краски в богатстве палитры красок (многообразие проявлений разума, структурное богатство рациональности).
>Размываются границы, унифицируются коммуникации. Но далеко не факт, что из этого следует, что уменьшается государство и роль государства. Скорее всего, в этом более динамичном мире государство, оставшись без границ, становится наоборот более значимым субъектом. И в этой связи действительно центральная задача современности - это укрепление государства и институтов государства, с точки зрения Фукуямы, в условиях открытости.

Яблоко от яблони:
>И еще интересный факт, который я узнал от Фукуямы, - это то, что, оказывается, Хантингтон был его научруком в Гарварде.


Гыр-гыр-гыр…КуДРДРДРДРР-РРР – мотор завёлся и заработал.. (чтобы мотор превратился в двигатель нужна ТрансНациональнаяМиссия и Колёса, бороздящие след истории нашего мира Яви)
>Вопрос 90-х был только в том, что вот есть они, а есть всякие там левые, то есть экономисты работают мотором, Грефы-Кудрины, остальные работают тормозами разной степени жесткости, мягкой, жесткой и прочего
(Заявка в патентное бюро – мотор Грефа-Кудрина (изобретатель Чадаев А.))

Тотальная универсальность, коммунизм – Вы простите в фокусе чего? – Да в фокусе всего! А где? – В Караганде!, т.е. в Питере..
>Кстати, на питерском форуме, который был в фокусе всего, на котором, что называется, были все и который был действительно как раз площадью в том самом смысле, на нем, тем не менее, даже от Гайдара и Фукуямы, что говорить о серых …, не прозвучало абсолютно ничего, кроме того, что звучало в последние много-много лет.


И опять действительно ценное наблюдение-констатация факта:
>Смысл состоит в том, что, по большому счету, этот исторический этап и те исторические задачи, которые решала эта группа, и эта идеология, и этот язык, они просто закончились.

Как сказала бы бабушка – да они просто перетягивают одеяло друг от друга на себя, в новой обёртке:
>Поляков Л.: Сурков же об этом и говорит: им нужна такая демократия, чтобы им было хорошо, а нам нужна демократия, чтобы нам было хорошо.

О «формуле любви»:
>Чадаев А.: Это как раз, с моей точки зрения, не бог весть какая гениальная мысль.
>Поляков Л.: Конечно. Все гениальное просто.

О новом сюжетном направлении фэнтази:
>Чадаев А.: Нет, это только один из аспектов. Я напомню о другом: как те же американцы в конце 80-х - начале 90-х годов боролись против распада СССР.

Ещё одна интересная ЦЕННАЯ ИДЕЯ:
>Любая система перераспределения благ, добровольная, принудительная, рыночная, свободная, какая угодно, имеет пределы мощности. Как только эти пределы, изменяемые в количестве благ, превышаются, система начинает искрить. Тут все точно так же, как с энергетикой: проводящие сети рассчитаны на определенную мощность, как только уровень мощности превышается, все начинает искрить. В нашем случае нагрузка на социальные сети, на сети коммуникаций, на политическую систему, на систему правовую, на систему собственности и отношений собственности, на политический язык, на самые разные инфраструктуры и институты государства, связанные с ростом, увеличивается невероятно.

>В бедном обществе гораздо легче устраивать всеобщее равенство, чем в богатом, даже тоталитарными методами. В том обществе, где схема перераспределения благ является мягкой, то есть рыночной, это гораздо сложнее. Ведь у нас же проблема роста неравенства между богатыми и бедными связана не с тем, что бедные становятся беднее, а с тем, что богатые становятся богаче. Но дело в том, что и бедность, и богатство в этом смысле относительны, поскольку относителен список представлений о том, почему человек считает себя бедным или богатым. Этот список контекстно зависим. Отсюда, снижение с каждым годом качества общественной коммуникации в нашем обществе, и это заметно невооруженным глазом. Социальные сети деградируют, это тоже заметно невооруженным глазом. Люди, которые раньше могли свободно общаться друг с другом, утрачивают такую возможность, просто потому, что они утрачивают место для этого общения, и это тоже объективная, данная нам в ощущениях реальность. Причем причины этого естественные: например, если раньше все смотрели три кнопки телевизора, то сейчас смотрят тридцать. Произошел распад централизованной, очень мощной и очень важной системы коммуникации. Социальные сети, которые есть и которые функционируют, которые остались нам в наследство от предыдущих эпох, перестают выдерживать сегодняшнюю нагрузку. И это уже не только проблема экономики.

- очень хорошо подмечено и должно, достойно для занесения в «ментальную копилку» идеологии как отражение определённых важных структурных закономерностей в социальной коммуникации.

Продолжение-вывод этой идеи:
>Причем задача уровня "А", задача в границах выживания, состоит в кардинальной модернизации и просто строительстве новых сетей, новых систем общественных коммуникаций и общественной связанности.

Для разрядки опять немного юмора-гламура:
>Поляков Л.: Сильное утверждение! Что это значит?

Камасутра верхней чакры:
>Чадаев А.: Дело в том, что как латентный, недобитый либерал, я продолжаю

Секрет бизнеса, оседлавшего либерализм или каждому индивидуальную морковку:
>Задача социального творчества заключается в том, чтобы научиться собрать всех индивидуалистов в одну кучу и заставить бежать в одном направлении таким образом, чтобы каждый индивидуалист думал, что он такой один.

Если отставить разговоры в пользу бедных:
>Алексей Андреев: … Мы, если так можно выразиться, люди конкретные.

Модернизация насильственной, конкретного насилия, мужской силы к женской слабости, насильного проникновения в сопротивляющуюся среду вобщем не будет.. не будет…не будет… будет…удет.. дет.. (эхо)
>меня, самое важное из услышанного - тезис Владислава Юрьевича Суркова о ненасильственной модернизации.
…
>Ставка делалась на мобилизационные проекты, большие скачки и т.д. Поэтому постановка вопроса о насильственной модернизации - это, конечно, грандиозная задача, именно с точки зрения культуры.

Ещё одна ЦЕННАЯ ИДЕЯ и одновременно противоречие:
>Говоря о наших сегодняшних проблемах, Владислав Юрьевич обрисовал ту бездну, перед которой мы сейчас стоим. Мы очень плохо думаем о будущем, не вкладываемся в социальную индустрию, в формирование новых социальных систем. А реализация утопии - это умение сделать огромный вклад в построение социальных сетей. Разумеется, не только и не столько финансовый, сколько культурный.
- с одной стороны ВЮ говорит, что у нас ЕСТЬ МАЯКИ-ИДЕАЛЫ, но нет детальных прагматичных планов оптимального подступа к ним или скажем продвижения в НАПРАВЛЕНИИ МАЯКОВ. С другой стороны как бы действительно замечено, что мы отказались от совковские пятилетки (пятилетние планы развития), и только-только Газпром начал придерживаться политики долгосрочных контрактов, в то время как США и Япония ведут ОПЕРАТИВНОЕ РЕСУРСНОЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЕ в расчётных исследовательских центрах на 20-50 лет вперёд (благодаря компьютерному оборудованию и хорошим программам прогнозирования это стало возможным уже в течение десяти лет как, в Китае же ушли ещё дальше – у них матрица развития (прогнозирования будущего и в соответствии с прогнозом планирование) расписана на 500 лет вперёд и более этого ментально интегрирована в культурное бессознательное в китайскую культуру.

Типичный русский :беспредел и азиатчина
>Чадаев А.: В порядке жесткого нарушения регламента и волюнтаризма я предоставляю слово Андрею Ашкерову.

Ю.Андропов: «Мы не знаем общество, в котором мы живём»:
> А. Ашкеров: Поразили, по сути дела, две вещи: это, конечно, то риторическое единодушие, с которым все было воспринято.

А вот тут интересно и можно поспорить:
> А. Ашкеров: …но я бы хотел указать вот на что: нам была предложена идеология, которая принципиально чужда тому, чтобы быть мобилизационной
> Как мне кажется, основной месседж, связанный с этой системой средств коммуникации, - это подмена стратегии тактикой.
> Что, собственно, в зоне тактики находится? Некая внутренняя борьба, некое внутреннее самодовольство, потому что, собственно говоря, борьба остается сейчас только внутренняя, а бюрократия играет роль коллективного суверена, который ни перед кем, по сути дела, не отвечает. Поэтому любые тактические эти ходы, любое шуршание под коврами становится феноменом вселенской важности.

>Я хотел бы напомнить очень хорошее и важное определение идеологии, которое дал в свое время Бурдье. Он говорил о том, что идеология определяет проблематику политической мысли как таковой, идеология конституирует для нас, что может быть вообще помыслено в политике. И вот с этой точки зрения, конечно, Сурков абсолютно несостоятелен, потому что горизонт того, что может быть помыслено в политике, он не может никоим образом охватить, и его нельзя охватить методом такого вялого бриколлажа и методом вялого перехвата идеологических трендов. Поэтому я бы говорил не о психологической неуверенности, а об онтологической неуверенности Суркова как идеолога. Плюс эти его знаменитые три тезиса, которые, мне кажутся антиномиями.
- Модель Суркова ОБЯЗАТЕЛЬНО включает в себя МАЯК-ИДЕАЛ и стратегическое направление к нему, причём направление к нему в конкретных вариативных рамках проектов и план-графиков, где детализация наиболее подробная в части нашего НАСТОЯЩЕГО. Модель ТРОИЦЫ: бог отец (Прошлое), бог сын (Будущее) и святой дух (НАШЕ ТВОРЧЕСКОЕ НАСТОЯЩЕЕ, от которого зависит и наше будущее и в итоге последующее наше прошлое). О каком бриколлаже и винегрете может идти речь при чёткой глобальной стратегии и детальном оперативном в неразрывной связи с глобальным в модели В.Ю.Суркова – наоборот в модели ВЮ и он призывает к этому присутствует как раз целостность между текущей тактикой и дальновидной стратегией.

Ещё одна ЦЕННАЯ ИДЕЯ о ГЛАВНОМ И ЕДИНСТВЕННОМ ВРАГЕ – ОН В НАС САМИХ:
> А. Ашкеров: Ведь дело же не в том, что идеолог должен нам назвать другого, показать на ту гадину, которую нужно раздавить, а дело в том, чтобы мы проблематизировали для себя другого, проблематизировали до такой степени, чтобы он действительно некоторыми своими гранями показывался как чужой, как враг. И это очень важно в механизме самоидентификации, без этого никакой механизм самоидентификации не работает. Это даже в большей степени политическая задача, чем идеологическая.
- действительно главный враг находится в нас самих, во внутреннем собственном преодолении несовершенства, в умении ПРИЗНАВАТЬ СОБСТВЕННЫЕ ОШИБКИ и умении по-ленински менять курс в верную сторону МАЯКОВ и анализа оперативной необходимости. Одна из идей, озвученная ВЮ заключается в плавном, постоянном РЕИНЖИНИРИНГЕ-СВЕРКИ КУРСА РАЗВИТИЯ, динамичность развития должна трансформироваться от порывистых перемещений-остановок к плавному ПОСТОЯННОМУ развитию и самонастройке (суверенность).

> А. Ашкеров: Второй тезис - персонификация власти. Это, я бы сказал, дань ретростилю, довольно наивному. Вот мы такие, мы все персонифицируем.
- критика присущего русскому обществу персонификации немного упрощена. Мысль ВЮ значительно ШИРЕ – персона, человек представляет собой уже сам по себе грандиозный «ИНСТИТУТ ВЛАСТИ», т.е. обозначены ВОЗМОЖНОСТИ-ПОТЕНЦИАЛ человека, его божественное подобие в конкретной форме целого института власти. Действительно от того, КТО займёт властный пост-социальный рычаг-инструмент воздействия ОЧЕНЬ МНОГО ЗАВИСИТ в плане реализации будущего и история российских руководителей-реформаторов тому явное подтверждение.
Граната и обезьяна, оружие и младенец, человек и закон – везде Объект с Инструментом реализации Будущего, каков Объект, таково и Будущее, сам Инструмент в итоге статичен и неживой, параллелен истории и не пересекается в Значимости своего бытия.

Ещё одна ИНТЕРЕСНАЯ ЦЕННАЯ мысль о соответствии заявленного с реализацией на деле, просто уверен в этом вопросе вопрос ЗАКОНА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАСТИ (АВН) как раз в тему как исцеляющее лекарство:
> А. Ашкеров: И смею уверить, далеко не все, что произносит власть, является мистическим откровением, и не все, что создается властью, связано именно с символической властью, то есть с властью над умами, над сердцами, с властью, основанной на умении превращать слово в некое действие. Факт того, что некий дискурс, некий текст порождается властью как таковой, не делает его автоматически инструментом и способом реализации символической власти. И об этом необходимо очень серьезно задуматься. Но Сурков эту проблему не обозначил.

С уважением, Александр Решняк.