От Георгий
К Георгий
Дата 08.06.2007 12:27:40
Рубрики Россия-СССР; Образы будущего; Культура; Ограничения;

Продолжение (*+)

<...>
1. Установка на синкрезис или идеал синкрезиса. Синкрезис - состояние общества и культуры, когда все переплетено со всем и ничто не выделилось, не обособилось. В первобытных обществах существовал так называемый мифо-ритуальный комплекс. Это такая целостность, в которой знания о мире, нормы, механизмы социализации, художественная культура, религиозные представления, навыки и умения существуют слитно и нераздельно. Соответственно этому, сами первобытные общества также слитно-целостны. В них не выделяются социальные роли, профессии, нет семьи, частной собственности и т.д. Важно подчеркнуть, что синкрезису общества и культуры соответствует также нерасчлененное магическое сознание и мышление. Вся история человечества есть процесс бесконечного дробления изначального синкрезиса. На Востоке он шел медленнее. Культура Востока блокировала и замедляла процессы дробления синкрезиса. На Западе - исключительно энергично. Поэтому Запад и породил, в конечном счете, историческую динамику. Фундаментальная особенность русской культуры состоит в том, что она фиксирует достигнутый сегодня уровень дробления синкрезиса как последний. Далее противостоит дальнейшему его дроблению и в качестве абсолютного космического идеала видит ситуацию, когда мир вернется к вершинам синкрезиса. Иными словами, традиционная русская культура фундаментально противостоит объективному содержанию исторического процесса и интенционально, ценностно обращена к точке антропогенеза.
В любой конкретной ситуации традиционалист из двух предложенных вариантов изберет тот, который характеризуется более высоким уровнем синкрезиса. К примеру, зададимся вопросом, какая ситуация предпочтительнее: крестьянин выращивает урожай и сам продает его на рынке или он продает его оптовику, который организует торговлю. Для традиционалиста, естественно, лучше первое. Разговоры о том, что торговец наживается на производителе,- это рационализации безошибочного культурного инстинкта. Профессиональный производитель и профессиональный торговец - менее синкретичная, более аналитическая ситуация. Почему ревнителю традиции мил советский директор и не мил предприниматель - владелец завода? Директор объединял в своей персоне земную власть и собственность (строго говоря, он был не собственником, а распорядителем, но эти нюансы традиционное сознание не схватывает. Директора называли "хозяин"). А как член райкома КПСС этот директор представлял еще и власть небесную. И так в любой ситуации. В системе советской идеологии была такая богословская дисциплина - научный коммунизм. Вспомним признаки коммунистического общества: исчезнет разделение на богатых и бедных. Далее следовали слияние города и деревни, слияние труда умственного и физического, расцвет и сближение социалистических наций. Теоретикам научного коммунизма оставалось додуматься до слияния женщины и мужчины с образованием гермафродита. Миллионы людей заучивали, повторяли эти заклинания, верили им. Заметим, что образ крестьянского рая- Опонское царство, Беловодье,- это то же царство синкрезиса, только изложенное не на уровне идеологии, не понятийно, а образно. Именно поэтому коммунизм мог победить в России.

2. Следующий элемент культурного ядра- особый познавательный конструкт "должное/сущее".

Есть такое понятие "должное". Это некоторый абсолютный идеал, религиозный по своим источникам. Он не извлекается из реальности в ходе наблюдений, сопоставлений, идеализации, а предсуществует в сознании средневекового человека. Должное транслируется культурой. Причем особенность должного состоит в том, что это не просто идеал, а еще и норматив, норма, но особенная норма - норма жизни в Небесном Иерусалиме. К реальному миру она не имеет никакого отношения. А "сущее" это тот мир, в котором живет ревнитель должного. Мир сущего скандально не соответствует должному. Поэтому ревнитель должного душою отталкивается от мира сущего и тянется к миру должного. Человек должного "пропускает" всю окружающую его социокультурную реальность через призму должного/сущего. Механизмы осознания, оценки, модели поведения задаются соотнесением с должным. Подчеркну еще раз: должное не равно идеалу. Идеал существует в культуре любого общества. Однако, говоря об идеале, человек Нового времени имеет в виду некоторую конструкцию сознания. Ориентир, к которому можно и должно стремиться, но при этом надо понимать, что идеал не воплотим на земле. Должное же постулируется как норма. Каковы последствия этого? Их много. Назову два. Вместо того, чтобы упорядочивать мир, в котором живет, ревнитель должного проводит свою жизнь в мечтаниях о должном, собирается уехать куда-то в неведомые дали и тихо ненавидит мещанина, бескрылого обывателя, который обустраивает реальную жизнь - свою, своих близких, обустраивает мир, в котором живет.
Далее, норма должного всегда невыполнима. Поэтому человек должного живет не согласно декларируемым им самим принципам, а по законам жизни. Устраивается, как может, стараясь не думать о том, что его практика вопиюще нарушает его же декларации. Отсюда одна из особенностей нашего общества. Люди живут в системе двух норм: декларируемой и реальной. При этом реальные механизмы социального взаимодействия разительно расходятся с законом. И такая ситуация воспроизводится постоянно. Культура препятствует увязыванию нормы закона и нормы жизни. Она нуждается в дистанции между ними.
Приведу два примера. Мы постоянно читаем о попытках на разных уровнях - регионов и федеральном - законодательно запретить ненормативную лексику. Характерно, что цунами, извержения вулкана, холодные зимы никто не запрещает. А ненормативную лексику, которая существует ровно столько же, сколько существует наша культура, и переживет всех борцов за чистоту языка, пытаются ущемить.
Далее, в нашей стране не существует законов о проституции. Сфера экономики, в которую вовлечены десятки тысяч людей с годовым доходом в сотни миллионов, если не миллиардов долларов, не регулируется законом. Последствия этого положения очевидны: коррупция, разложение госаппарата, беззаконие, утрата доходов казны и т.д. Зато правовая модель нашего общества блистает моральной чистотой и не фиксирует существования такой печальной реальности, как проституция.

3. Третий элемент: эсхатологический комплекс.

Эсхатологический комплекс - целостная система представлений и способ переживания бытия. Суть его состоит в убеждении, что мы живем при последних днях творения. Мир окончательно уклонился от должного, погряз в грехах и наступают его последние дни. Грядет ужасная, последняя битва добра и зла, света и тьмы, которая завершится победой света и пресуществлением мира. Мир преобразится неким непостижимым для человеческого разума образом и настанет Vita nova. Семантика, в которой выражаются эсхатологические идеи, задается эпохой. Одно из ее имен - коммунизм.
Историки знают, что эсхатологические настроения активизируются в конце средневековья, в эпоху резкого дробления синкрезиса, когда распадаются традиционные структуры, массово формируется автономная личность. Это время смут, погромов, крестьянских войн и революций.
Отличительная особенность эсхатологического человека состоит в том, что в своей душе он похоронил общество, в котором живет. Окружающий его мир обречен окончательно и бесповоротно. Он погибнет с минуты на минуту. Бессмысленно совершенствовать мир, который погряз во грехе. Его невозможно улучшать. Нет смысла создавать что-то, накапливать. Наоборот, надо подумать о душе, освободиться от всего, что налипло за время жизни, воспарить к престолу Высшего судьи. Иными словами, эсхатологический человек не просто балласт, но носитель активной деструктивной интенции, разрушающей социальность и культуру.

<...>
От Scavenger
К Георгий (08.06.2007 12:27:40)
Дата 09.06.2007 18:34:06

Re: Продолжение критики Яковенко-2

>1. Установка на синкрезис или идеал синкрезиса. Синкрезис - состояние общества и культуры, когда все переплетено со всем и ничто не выделилось, не обособилось. В первобытных обществах существовал так называемый мифо-ритуальный комплекс. Это такая целостность, в которой знания о мире, нормы, механизмы социализации, художественная культура, религиозные представления, навыки и умения существуют слитно и нераздельно. Соответственно этому, сами первобытные общества также слитно-целостны. В них не выделяются социальные роли, профессии, нет семьи, частной собственности и т.д. Важно подчеркнуть, что синкрезису общества и культуры соответствует также нерасчлененное магическое сознание и мышление. Вся история человечества есть процесс бесконечного дробления изначального синкрезиса. На Востоке он шел медленнее. Культура Востока блокировала и замедляла процессы дробления синкрезиса. На Западе - исключительно энергично. Поэтому Запад и породил, в конечном счете, историческую динамику.

Гегельянский тезис - развивался только Запад. Но и вся схема склонна к метафизичности - есть якобы некая изначальная первобытная культурная матрица из которой выделились все типы культур путем исторического развития. Никакой прерывности и дискретности, никакой смены парадигм. Бесконечная гегельянская эволюция изначальных форм. На самом деле в историческом процессе существует много типов традиционных обществ: традиционное примордиальное (первобытное), традиционное языческое (Др. Греция, Египет, Вавилон, Китай), традиционное монотеистическое (ислам, Россия, средневековая европа), традиционное монотеистическое, подвергшееся идеократической революции (СССР, стран ОВД, Куба), традиционное языческое, подвергшееся идеократической революции (Китай). Современные (или антитрадиционные) общества все в принципе похожи – традиционные все различны, т.к. традиции у всех разные. Но основной дуализм традиционных и «антитрадиционных» обществ в их основных признаках.

>Фундаментальная особенность русской культуры состоит в том, что она фиксирует достигнутый сегодня уровень дробления синкрезиса как последний. Далее противостоит дальнейшему его дроблению и в качестве абсолютного космического идеала видит ситуацию, когда мир вернется к вершинам синкрезиса. Иными словами, традиционная русская культура фундаментально противостоит объективному содержанию исторического процесса и интенционально, ценностно обращена к точке антропогенеза.

Переводя на язык повседневного здравого смысла: "Русские -это варвары, желающие вернуться к первобытному обществу, куда они и направляет свои стремления их традиционная культура. А там - нет развития и один застой сплошной". Вообще-то само это суждение примитивно. Русская культура не является первобытной и не обращена во тьму первобытного язычества, русская культура - это христианская культура пережившая в ХХ веке идеократическую революцию. Таким образом, мы вдвойне культурно и цивилизационно отделены от «синкретической» первобытности:

1) Своей традиционной христианской частью. (православная культура, консервативный полюс)
2) Своей идеократически-преобразовательной частью (советская культура, преобразовательный полюс).

И оба полюса - традиционны и модернизационны одновременно.

>В любой конкретной ситуации традиционалист из двух предложенных вариантов изберет тот, который характеризуется более высоким уровнем синкрезиса. К примеру, зададимся вопросом, какая ситуация предпочтительнее: крестьянин выращивает урожай и сам продает его на рынке или он продает его оптовику, который организует торговлю. Для традиционалиста, естественно, лучше первое. Разговоры о том, что торговец наживается на производителе,- это рационализации безошибочного культурного инстинкта.

А ведь с точки зрения традиционной России есть и третий вариант - крестьянин не продает свой продукт на рынке сам, а позволяет это делать государству и живет лучше, чем в первом и втором варианте. А два предложенных варианта напоминают вопрос: "Что ты больше хочешь, шоколадку или маму?".

>Профессиональный производитель и профессиональный торговец - менее синкретичная, более аналитическая ситуация. Почему ревнителю традиции мил советский директор и не мил предприниматель - владелец завода? Директор объединял в своей персоне земную власть и собственность (строго говоря, он был не собственником, а распорядителем, но эти нюансы традиционное сознание не схватывает. Директора называли "хозяин"). А как член райкома КПСС этот директор представлял еще и власть небесную. И так в любой ситуации.

Правильно. Традиционное общество синкретично - оно модернизационно и консервативно одновременно, хозяйственно и справедливо одновременно и так далее. Но на место директору завода пришел не рациональный и милый сердцу Яковенко предприниматель, а обыкновенный вор в законе, который разорил завод и распродал его остатки. Но Яковенко этого не понимает, т.к. смотрит на социальные факты, а не на культурные предпосылки.

>В системе советской идеологии была такая богословская дисциплина - научный коммунизм. Вспомним признаки коммунистического общества: исчезнет разделение на богатых и бедных. Далее следовали слияние города и деревни, слияние труда умственного и физического, расцвет и сближение социалистических наций. Теоретикам научного коммунизма оставалось додуматься до слияния женщины и мужчины с образованием гермафродита. Миллионы людей заучивали, повторяли эти заклинания, верили им.

Правильно. И эти «заклинания» были более продуктивны, чем другие заклинания вроде «Человек человеку волк».

>Заметим, что образ крестьянского рая- Опонское царство, Беловодье,- это то же царство синкрезиса, только изложенное не на уровне идеологии, не понятийно, а образно. Именно поэтому коммунизм мог победить в России.

Совершенно верно.

>2. Следующий элемент культурного ядра- особый познавательный конструкт "должное/сущее".

>Есть такое понятие "должное". Это некоторый абсолютный идеал, религиозный по своим источникам. Он не извлекается из реальности в ходе наблюдений, сопоставлений, идеализации, а предсуществует в сознании средневекового человека. Должное транслируется культурой. Причем особенность должного состоит в том, что это не просто идеал, а еще и норматив, норма, но особенная норма - норма жизни в Небесном Иерусалиме. К реальному миру она не имеет никакого отношения. А "сущее" это тот мир, в котором живет ревнитель должного. Мир сущего скандально не соответствует должному. Поэтому ревнитель должного душою отталкивается от мира сущего и тянется к миру должного. Человек должного "пропускает" всю окружающую его социокультурную реальность через призму должного/сущего. Механизмы осознания, оценки, модели поведения задаются соотнесением с должным. Подчеркну еще раз: должное не равно идеалу. Идеал существует в культуре любого общества. Однако, говоря об идеале, человек Нового времени имеет в виду некоторую конструкцию сознания. Ориентир, к которому можно и должно стремиться, но при этом надо понимать, что идеал не воплотим на земле. Должное же постулируется как норма. Каковы последствия этого? Их много. Назову два. Вместо того, чтобы упорядочивать мир, в котором живет, ревнитель должного проводит свою жизнь в мечтаниях о должном, собирается уехать куда-то в неведомые дали и тихо ненавидит мещанина, бескрылого обывателя, который обустраивает реальную жизнь - свою, своих близких, обустраивает мир, в котором живет.

Да. И именно эти ревнители должного на Западе открывали Америку, устраивали Реформацию, развивали науку, погибали в колониальных войнах. в то время как бескрылые обыватели и мещане тихо «обустраивали» свою жизнь.

>Далее, норма должного всегда невыполнима. Поэтому человек должного живет не согласно декларируемым им самим принципам, а по законам жизни. Устраивается, как может, стараясь не думать о том, что его практика вопиюще нарушает его же декларации. Отсюда одна из особенностей нашего общества. Люди живут в системе двух норм: декларируемой и реальной. При этом реальные механизмы социального взаимодействия разительно расходятся с законом. И такая ситуация воспроизводится постоянно. Культура препятствует увязыванию нормы закона и нормы жизни. Она нуждается в дистанции между ними.

Совершенно верно. Культура активно отвергает и отторгает навязываемое западнической властью существующее как кошмар, а должное этому существующему противоречит.

>Приведу два примера. Мы постоянно читаем о попытках на разных уровнях - регионов и федеральном - законодательно запретить ненормативную лексику. Характерно, что цунами, извержения вулкана, холодные зимы никто не запрещает. А ненормативную лексику, которая существует ровно столько же, сколько существует наша культура, и переживет всех борцов за чистоту языка, пытаются ущемить.

Характерно также, что природные явления сравнивают с социальными явлениями только биологизаторы. Между явлениями природы и социальными явлениями есть большая разница – явления природы люди могут предсказывать, но не могут контролировать, а вот социальные явления поддаются контролю. Уже это выдает манипуляцию. Есть тут и второй аспект – если некое социальное явление всегда существует в обществе и его нельзя убрать или искоренить, то оно не обязательно является положительным. Пример: в каждом обществе существуют преступники и преступления, но еще ни одно существующее ныне общество (кроме российского) не допускало во власть тех, кто говорит: «Преступники существуют всегда и ничего не поделать – такова культура. С ними бороться бесполезно, они – как цунами, град или вулкан. И не надо с ними бороться». Манипуляция и тут видна невооруженным глазом.

>Далее, в нашей стране не существует законов о проституции. Сфера экономики, в которую вовлечены десятки тысяч людей с годовым доходом в сотни миллионов, если не миллиардов долларов, не регулируется законом. Последствия этого положения очевидны: коррупция, разложение госаппарата, беззаконие, утрата доходов казны и т.д. Зато правовая модель нашего общества блистает моральной чистотой и не фиксирует существования такой печальной реальности, как проституция.

Представим себе следующее высказывание: «В нашей стране не существует законов, легализующих наркоторговлю. Сфера экономики в которую вовлечены тысячи человек с доходами в сотни миллионов долларов никак не регулируется законом. Последствия очевидны – наркотизация общества, беззаконие, утрата доходов казны. Зато наша правовая модель блистает моральной чистотой и не фиксирует такой печальной, но неизбежной реальности, как наркоторговля». Разницу между высказыванием Яковенко и моим видите? Я не вижу. Проблема в том, что безграничное оправдание существующего и возведение его в норму оборачивается девальвацией всех санкций и моральных норм, девальвацией и сужением сферы должного.

>3. Третий элемент: эсхатологический комплекс.
>Эсхатологический комплекс - целостная система представлений и способ переживания бытия. Суть его состоит в убеждении, что мы живем при последних днях творения. Мир окончательно уклонился от должного, погряз в грехах и наступают его последние дни. Грядет ужасная, последняя битва добра и зла, света и тьмы, которая завершится победой света и пресуществлением мира. Мир преобразится неким непостижимым для человеческого разума образом и настанет Vita nova. Семантика, в которой выражаются эсхатологические идеи, задается эпохой. Одно из ее имен - коммунизм.

Все верно, только я не вижу тут никаких отличий от предшествуюшего признака: «должное-сущее». Разве что верно указан ВЕКТОР должного в нашей культуре.

>Историки знают, что эсхатологические настроения активизируются в конце средневековья, в эпоху резкого дробления синкрезиса, когда распадаются традиционные структуры, массово формируется автономная личность. Это время смут, погромов, крестьянских войн и революций.

В СССР никакой автономной личности не сформировалось. Еще один повод напомнить историку-гегельянцу о том, что не все общества проходили путь развития социальных форм, характерный для Запада. Перед нами просто описание исторической реальности Запада, который действительно разрушил все традиционные структуры и на их месте сформировал «свободную личность».

>Отличительная особенность эсхатологического человека состоит в том, что в своей душе он похоронил общество, в котором живет. Окружающий его мир обречен окончательно и бесповоротно. Он погибнет с минуты на минуту. Бессмысленно совершенствовать мир, который погряз во грехе. Его невозможно улучшать. Нет смысла создавать что-то, накапливать. Наоборот, надо подумать о душе, освободиться от всего, что налипло за время жизни, воспарить к престолу Высшего судьи. Иными словами, эсхатологический человек не просто балласт, но носитель активной деструктивной интенции, разрушающей социальность и культуру.

Тем не менее, в России, где "эсхатологический человек" доминировал в течении столетий была построена мощная государственность и одна из величайших мировых культур. «Побейтесь-ка лбом об эту стеночку» как говорил один из героев А.И. Солженицына.

С уважением, Александр
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:27:40)
Дата 08.06.2007 12:28:02

Окончание (*+)

4. Четвертый элемент - манихейская интенция. Понятие манихейства восходит к имени иранского религиозного реформатора Мани. В манихейском сознании мир предстает как арена вечной борьбы двух космических сил - Света и Тьмы, Добра и Зла, духа и материи. Однажды, в эсхатологической перспективе, эта борьба завершится победой Света, и духи Зла будут сброшены в бездну. Но покуда идет вечная борьба. Традиционное сознание совершает с манихейской картиной мира всего одну процедуру - оно сшивает эту концепцию с местоимениями "мы" и "они". По некоторому, логически мало постижимому обстоятельству, мы всегда оказываемся на стороне света. Я годами читаю тексты выдающихся российских манихеев и все жду: может ли кто-нибудь из этих авторов допустить, что "мы", хотя бы раз за тысячу лет, в порядке исключения оказались на стороне тьмы. Но нет. "Мы"- всегда свет, а "они" - всегда тьма.
Манихейская парадигма - определенная матрица сознания. Она усваивается вместе с культурой и предсуществует в сознании человека. Человек, живущий в манихейской системе представлений, склонен любое взаимодействие с "они" представить в форме конфликта и перевести в конфликт. Если он и дружит с кем-то, то дружит против некоторого третьего. А уж любой конфликт - от перепалки с соседями на коммунальной кухне, до отношений с идейными противниками, инородцами, иноверцами, "классовыми врагами", до межгосударственных отношений - переживает как вечную борьбу Света и Тьмы. Любой конфликт манихей стремится предельно обострить. Жизнь для него - борьба до поражения противника. Диалог - способ выиграть время для нанесения смертельного удара. Любые компромиссы всегда нетерпимы и постыдны.
Манихейство-доктрина не христианская и не монотеистическая. Она, казалось бы, не вписывается в систему православия. Но в силу определенных обстоятельств, манихейская интенция глубоко укоренена в российской культуре. Выявить манихея очень просто. Существует два типа отношения к противнику: рыцарское и манихейское. Рыцарское исходит из равенства с противником, а борьба происходит в соответствии с некоторой непреложной военной этикой. Рыцарь видит в противнике человека и воина. За ним признается своя правда и свое достоинство. Рыцарь осознает, что существуют непреложные обстоятельства, судьба, которая разводит людей по разные стороны баррикад. Однако и в смертельной схватке рыцарь стремится отнять у врага жизнь, а не достоинство. Рыцарь оценивает и себя, и противника с точки зрения ценностей воинской доблести и этики борьбы, воздавая славу врагу, если он ее заслужил. Противник манихея в любом случае - исчадие ада. Враг манихея всегда расстреливает беременных женщин и отравляет колодцы. Враг с большой буквы - целостная матрица, в которой по обстоятельствам только меняют имя очередного врага. Отношение к врагу как к человеку табуировано. Здесь можно вспомнить общественные страсти вокруг проблемы военных кладбищ для немецких, итальянских, румынских солдат, павших на просторах нашего отечества в прошлой войне. Наконец, можно назвать несколько знаковых фигур: Че Гевара, Шамиль Басаев и Бен Ладен. Это эталонные манихеи ХХ века, имена которых сегодня на устах.

5. Следующий элемент - мироотречная или гностическая установка. Мироотречное сознание стоит на том, что мир лежит во зле. Здесь существенно, что речь не идет о несовершенстве мира. Мир неприемлем по своей природе, а значит, всякие попытки исправить, усовершенствовать мир ни к чему, кроме краха этих усилий и гибели души человека, не приведут.
Гностицизм и откровенная мироотречность лежат за рамками христианства. Христианская церковь первых веков боролась с гностиками не на жизнь, а на смерть. Однако доктринальная победа над гносисом (как, впрочем, и над манихейством) не означала полного отторжения гностических идей и настроений. Они были ассимилированы победителем. Протестантизм максимально свободен от мироотречных импульсов, католицизм пронизан ими частично. Что же касается православия (и особенно православия российского), то здесь мироотречная установка представлена наиболее сильно. Сама идея монастыря, статус монаха в русской культуре, идеал нестяжания и многое другое свидетельствует о том, насколько глубоко укоренена в наших традициях мироотречная установка.
Вспомним о шестидесятниках двадцатого века. До конца 90-х годов жила знаковая для данного слоя общества антитеза: хороший Ленин-плохой Сталин. Сегодня уже не все помнят, откуда она, в чем суть этого противопоставления? А дело вот в чем: идея (коммунистическая) сама по себе прекрасна. Но когда эта идея облекается в плоть, в буквальном смысле овеществляется, сталкивается со сволочной действительностью, она с неизбежностью проходит цикл перерождения, самоотрицания, превращается в страшную самопародию. Отсюда преклонение перед идеалистами первого призыва, которым посчастливилось быстро умереть, не дожив до перерождения великих идеалов.
Мироотречник отказывается идти во власть, бежит от любого крупного дела. Его жизненный ориентир - недеяние. Носители гностического мироощущения не компонуются в динамичное общество. Они несут глубинную асоциальность и генерируют настроения безнадежности: все равно ничего не получится, ибо мир лежит во зле.

6. Последним мы затронем так называемый "раскол культурного сознания". Концепцию раскола культурного сознания предложил присутствующий здесь А.С.Ахиезер. [Ахиезер А.С.Россия: критика исторического опыта: Социокультурная динамика России.-В 2-х т.-Новосибирск: "Сибирский хронограф", 1998.] Это достаточно сложное явление. Речь идет о том, что в культуре живут и постоянно актуализуются две исключающие друг друга программы воспроизводства социокультурного целого. Если говорить совсем кратко, суть в следующем: по любому значимому поводу в нашем обществе возникают два абсолютно полярных мнения, выраженных на разных языках. Эти позиции характеризуют отличные друг от друга понятийные системы, разные ценности и способы аргументирования. Между носителями данных позиций не может быть диалога. Как говорит Александр Самойлович, в России вместо диалога реализуется совокупность монологов. Ко всему прочему носители противостоящих позиций чаще всего испытывают по отношению друг к другу комплекс чисто манихейских переживаний. В такой ситуации диалог не возможен, возможен ступор. Доминирующим оказывается стремление подавить, а если представляется возможность, лучше уничтожить носителей противостоящей точки зрения. Рассмотренные нами шесть элементов ментального пространства или специфических механизмов понимания и оценки реальности лежат в основе, хотя и не исчерпывают собою ядра российской культуры. Перечислим другие значимые признаки: сакральный статус власти (государство - единственный субъект в русском космосе и противопоставлено подданным), репрессивный характер культуры, антипроцедурная интенция культуры. Из эсхатологического комплекса, сакральной власти, манихейства вырастает традиционная империя. К фундаментальным особенностям русской культуры относится экстенсивная доминанта. Экстенсивная доминанта всегда связана с насилием - над природой, над другими людьми, над соседями. Вовлечение новых ресурсов без насилия невозможно.
Завершая обзор, сделаю два замечания. Прежде всего, культурное ядро - системная целостность. Описанные выше характеристики культурного ядра не существуют изолированно, не рядоположены, но представлены в едином целом. Они поддерживают друг друга, переплетаются, взаимодополняют, потому так устойчивы.
Второе принципиальное замечание состоит в том, что синкрезис-базовый элемент, задающий все остальные характеристики традиционной ментальности. Все так или иначе связано или восходит к синкрезису. Эсхатологический комплекс живет надеждой на возврат к царству абсолютного синкрезиса. Манихейская интенция-верой в последнюю битву, которая снимет фундаментальный раскол мира на Свет и Тьму. Мироотречность питается идеей отторжения мира, отошедшего от синкрезиса, и так далее.
Оценивая стадиальное состояние нашей культуры, надо сказать, что она переживает процесс веберовского "расколдовывания мира". Иными словами, ментальность массового человека обнаруживает два уровня. Верхний, проявленный, соответствует модернизированной рационально-сциентистской культуре Нового времени. Однако под этим уровнем живут идеи и положенности, задаваемые, казалось бы, ушедшими культурными комплексами. В результате реальное поведение среднего человека оказывается сложно прогнозируемым. В одних ситуациях он демонстрирует один тип рациональности и одну логику поведения. В других - совершенно иную, традиционалистскую модель. Наличие второго уровня задает все "неправильности" России, продуцирует те моменты, которые заставляют говорить о непостижимости и непредсказуемости нашего общества. Здесь же - ключевые проблемы российской модернизации.
Вменяемая стратегия модернизационного развития не может игнорировать специфику локальной цивилизации. Надо сказать, что размывание неадаптивных установок происходит "само собой", в ходе естественной исторической трансформации изменяющегося общества. Однако это процесс чрезвычайно болезненный и достаточно длительный. Более ста лет российское общество переживает явный цейтнот. Социокультурная динамика не поспевает за требованиями исторического императива. Уровень частных изменений давно отработан. Развитие уткнулось в системообразующие характеристики российской цивилизации. Необходима продуманная стратегия коррекции "культурного кода", прежде всего, предполагающая экспликацию скрытых оснований культуры. Тех оснований, о которых, в частности, шла речь сегодня. Далее необходимо компетентное и широкое обсуждение этих сущностей и разработка информационных, образовательных, психологических стратегий, способствующих снятию неадаптивных установок и трансформации культуры в позитивном направлении.
На этом пути возникает одно теоретическое возражение: системные характеристики культуры ставят предел преобразующим возможностям человека. В общем смысле с этим не приходится спорить, но мы слабо различаем модальности и субстанцию культуры. Общество западноевропейского средневековья обнаруживает множество общих с русской традицией моментов. Европа нашла путь к современному динамичному обществу и не утратила самотождественности. Этот путь не заказан и России.
Как же происходит изменение базовых характеристик ментальности? Рассмотрим один сюжет. Заметили ли вы, коллеги, что лет тридцать назад в России сменился корпус сказок? Мэри Поппинс, Карлсон и Мумми-Троль задали характеристики того пространства сказки, в котором вырастают дети. Этот мир буквально вытеснил, отменил скатерть-самобранку и главного героя традиции - юродивого, асоциального Иванушку-дурачка. Вместе с ними ушел в прошлое целый пласт мироощущений. Масштаб этого события, стратегическая значимость его для культуры не были осознаны. На новой сказке выросли герои сегодняшнего дня, которых кто-то проклинает, а кто-то - благословляет. Но здесь мы имеем дело, скорее, с самоорганизацией культуры. Вначале выросло поколение родителей, культурные ориентации которых задали новые запросы. И в ответ на запрос общества возникли сказки для детей, которые мы как родители с удовольствием читали своим детям.
Но возможна и продуманная стратегия изменения базовых характеристик ментальности. В массовом масштабе такие преобразования возможны только с детьми. Структурообразующие характеристики ментальности закладываются с шести до шестнадцати лет. Далее можно только корректировать и переделывать человека. Итак, как же можно работать с базовыми характеристиками ментальности?
Дело в том, что синкрезис однозначно связан с магическим сознанием. Такое сознание склонно воспринимать мир целостно, слабо фиксирует разделение на субъект и объект, противостоит вербализации, членению, всяческому анализу. Магически мыслящие люди не способны к созданию понятийно выраженных идеальных моделей объектов и ситуаций. Не способны к дискурсивному мышлению, не видят в нем смысла и противостоят корректной дискуссии. Им присуще инсайтное мышление. В головы этого типа ответы приходят, как озарение и т.д. Классическая европейская школа ровно тысячелетие перемалывала описываемый тип архаического, традиционного, варварского сознания. Именно этому служили и служат логика, риторика, схоластика. Человек, сознание которого прошло школу логико-рационального членения мира, по своей природе не восприимчив к идеям, вырастающим из переживания синкрезиса как ценности. Для него дробление синкрезиса - универсальная интенция интеллекта, способ упорядочивания реальности. Такой человек обретает фундаментальный иммунитет ко всем тупиковым идеям и ретроспективным утопиям традиционного сознания. Речь идет об органической невосприимчивости.
Дореволюционная гимназия и, особенно, университет воспроизводили традицию классической европейской школы. Советская школа была построена совсем по-другому. Мышлению в чистом виде эта школа не учила. Логика присутствовала в снятом виде, в материале частных дисциплин. Дискуссии в патерналистской школе, да еще озаренной светом единственно верного учения, быть не могло. Я помню время, когда понятие "дискуссионный клуб" звучало как ругательство. Грубо говоря, школа объясняла, как и почему крутится маховик. Система школьного образования может быть построена вокруг четырех сквозных дисциплин - логики и риторики, курса экономики и курса права. Эти дисциплины напрочь уничтожают синкрезис в сознании человека. Если вести их с пятого класса до конца школы и пронизывать ими остальные школьные курсы, то через десять лет вырастет поколение, которое не сможет пережить синкрезис как ценность.
<...>
От Scavenger
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 09.06.2007 19:43:50

Re: Окончание критики Яковенко-3

>4. Четвертый элемент - манихейская интенция. Понятие манихейства восходит к имени иранского религиозного реформатора Мани. В манихейском сознании мир предстает как арена вечной борьбы двух космических сил - Света и Тьмы, Добра и Зла, духа и материи. Однажды, в эсхатологической перспективе, эта борьба завершится победой Света, и духи Зла будут сброшены в бездну. Но покуда идет вечная борьба. Традиционное сознание совершает с манихейской картиной мира всего одну процедуру - оно сшивает эту концепцию с местоимениями "мы" и "они".

Я не понял, при чем здесь манихейство, которое было свойственно культуре древних персов. Русским в целом оно никогда не было свойственно. Что же касается геополитического противостояния СССР и США, то это было реальное, а не идеальное противостояние. Но даже тут "манихейская интенция" проявилась больше в культуре Запада , чем в культуре СССР. В культуре СССР было распространено поверье, что дело кончиться миром и войны не будет, а образ врага - это "кучка злых капиталистов". В культуре Запада образ врага - это "русские коммунисты" или просто "русские, которые коммунистами стали". В этой культуре, судя по масскульту СССР был экзистенциальным врагом, бытийным. Вот и судите сами о манихействе русской культуры. Если конечно, манихейством не считаете само христианство, там же тоже есть Добро-зло, Бог-дьявол.

>По некоторому, логически мало постижимому обстоятельству, мы всегда оказываемся на стороне света. Я годами читаю тексты выдающихся российских манихеев и все жду: может ли кто-нибудь из этих авторов допустить, что "мы", хотя бы раз за тысячу лет, в порядке исключения оказались на стороне тьмы. Но нет. "Мы"- всегда свет, а "они" - всегда тьма.

Ничего подобного. "Мы" - не всегда "свет" у нас свои ошибки были и есть. Но "мы" всегда страдаем от собственной пассивности.

>Манихейская парадигма - определенная матрица сознания. Она усваивается вместе с культурой и предсуществует в сознании человека. Человек, живущий в манихейской системе представлений, склонен любое взаимодействие с "они" представить в форме конфликта и перевести в конфликт. Если он и дружит с кем-то, то дружит против некоторого третьего. А уж любой конфликт - от перепалки с соседями на коммунальной кухне, до отношений с идейными противниками, инородцами, иноверцами, "классовыми врагами", до межгосударственных отношений - переживает как вечную борьбу Света и Тьмы. Любой конфликт манихей стремится предельно обострить.

Правильное описание. Только вот классовые враги, иноверцы и инородцы - реально существуют. И если профессор называет отделение своих интересов от интересов чужой стороны - манихейством, то как тогда назвать игнорирование своих интересов? Я думаю, что аутизмом. Западническая интеллигенция всегда страдала и тем и другим одновременно или по отдельности.

>Жизнь для него - борьба до поражения противника. Диалог - способ выиграть время для нанесения смертельного удара. Любые компромиссы всегда нетерпимы и постыдны.

Да.

>Манихейство-доктрина не христианская и не монотеистическая. Она, казалось бы, не вписывается в систему православия. Но в силу определенных обстоятельств, манихейская интенция глубоко укоренена в российской культуре.

То есть в русской культуре манихейская вера глубже укоренена, чем Православие, в "силу определенных обстоятельств". А каких - автор не указывает, то есть доказательств нет. Но можно порассуждать. Действительно, в российской культуре было 2 десятилетия манихейского подхода и это было связано с ... идеологией марксизма в 20-е и 30-е годы. Но от признания этого факта до "глубокого укоренения" слишком далеко.

>Выявить манихея очень просто. Существует два типа отношения к противнику: рыцарское и манихейское. Рыцарское исходит из равенства с противником, а борьба происходит в соответствии с некоторой непреложной военной этикой. Рыцарь видит в противнике человека и воина. За ним признается своя правда и свое достоинство. Рыцарь осознает, что существуют непреложные обстоятельства, судьба, которая разводит людей по разные стороны баррикад. Однако и в смертельной схватке рыцарь стремится отнять у врага жизнь, а не достоинство. Рыцарь оценивает и себя, и противника с точки зрения ценностей воинской доблести и этики борьбы, воздавая славу врагу, если он ее заслужил.

В таком случае, рыцарское отношение к врагу ушло в прошлое навсегда. Применим, к примеру, его в тотальной войне, войне на уничтожение народов и увидим, что в ХХ веке рыцарским отношением не страдал никто, кроме...СССР. Что бы не говорила неолиберальная пропаганда только русский и советский солдат не насиловал, не грабил и не сжигал дома в Германии. А с распадом СССР никто уже этого отношения не применяет - ни исламские фундаменталисты, ни США, ни другие воюющие страны. Даже Россия от него частично отказалась в чеченскую войну.

>Противник манихея в любом случае - исчадие ада. Враг манихея всегда расстреливает беременных женщин и отравляет колодцы. Враг с большой буквы - целостная матрица, в которой по обстоятельствам только меняют имя очередного врага. Отношение к врагу как к человеку табуировано. Здесь можно вспомнить общественные страсти вокруг проблемы военных кладбищ для немецких, итальянских, румынских солдат, павших на просторах нашего отечества в прошлой войне.

Можно. А можно вспомнить про холокост, творимый цивилизованными немцами при Гитлере, можно вспомнить про англосаксов, охотившихся на беременных тасманиек, про французов, устроивших бойню в Алжире, про... А можно ничего такого не вспоминать и помнить только про то, про что помнит Яковенко.

>Наконец, можно назвать несколько знаковых фигур: Че Гевара, Шамиль Басаев и Бен Ладен. Это эталонные манихеи ХХ века, имена которых сегодня на устах.

Че Гевара туда зачем-то попал, не пойму. Он вроде не убивал беременных и не травил колодцы. А эталонными манихеями ХХ века я назвал бы Гитлера, Троцкого и Буша-младшего.

>5. Следующий элемент - мироотречная или гностическая установка. Мироотречное сознание стоит на том, что мир лежит во зле. Здесь существенно, что речь не идет о несовершенстве мира. Мир неприемлем по своей природе, а значит, всякие попытки исправить, усовершенствовать мир ни к чему, кроме краха этих усилий и гибели души человека, не приведут.

В такой постановке вопроса христианство и гностицизм вообще никак не отличаются друг от друга. На самом деле христианство тоже утверждает, что мир лежит во зле, но при этом подчеркивает, что это не нормальное состояние мира, что мир сотворен Богом и в своей подлинной природе -"добро зело". А путь к преображению мира в Боге лежит через человеческую душу. Не то у манихея - у него мир отчасти и вполне сотворен злым богом. И поэтому мир не лежит во зле для манихея, а просто равен этому злу.

>Гностицизм и откровенная мироотречность лежат за рамками христианства. Христианская церковь первых веков боролась с гностиками не на жизнь, а на смерть. Однако доктринальная победа над гносисом (как, впрочем, и над манихейством) не означала полного отторжения гностических идей и настроений. Они были ассимилированы победителем. Протестантизм максимально свободен от мироотречных импульсов, католицизм пронизан ими частично. Что же касается православия (и особенно православия российского), то здесь мироотречная установка представлена наиболее сильно.

Яковенко путает гностическое и христианское отречение от мира. В Православии речь идет не об уходе от мира людей, а об уходе от мира страстей и грехов.

>Сама идея монастыря, статус монаха в русской культуре, идеал нестяжания и многое другое свидетельствует о том, насколько глубоко укоренена в наших традициях мироотречная установка.

Да, если так ставить вопрос. Но с гностицизмом она не имеет ничего общего. Это вопрос о ценности деятельности - для Земли или для Неба, то самое различение должного и сущего, о котором автор говорил вначале.

>Вспомним о шестидесятниках двадцатого века. До конца 90-х годов жила знаковая для данного слоя общества антитеза: хороший Ленин-плохой Сталин. Сегодня уже не все помнят, откуда она, в чем суть этого противопоставления? А дело вот в чем: идея (коммунистическая) сама по себе прекрасна. Но когда эта идея облекается в плоть, в буквальном смысле овеществляется, сталкивается со сволочной действительностью, она с неизбежностью проходит цикл перерождения, самоотрицания, превращается в страшную самопародию. Отсюда преклонение перед идеалистами первого призыва, которым посчастливилось быстро умереть, не дожив до перерождения великих идеалов.

Таким образом, Яковенко сам себя обличил. Речь не о свойственной русской культуре мироотречной установке, а об идеализме кучки людей, которые не понимали хода мировой истории.

>Мироотречник отказывается идти во власть, бежит от любого крупного дела. Его жизненный ориентир - недеяние. Носители гностического мироощущения не компонуются в динамичное общество.

Смешивание недеяния с отказом от крупного дела - это вообще подмена тезиса. Поскольку крупным делом для христианского "мироотречника" является преображение мира и воспитание общества в христианском духе. Роль монаха в Православии была именно что активно-деятельной. Вспомним св. Сергия Радонежского например. Если даже легендой является рассказ о том, как он послал монаха на Куликово поле, то сама эта легенда сложилась в народной памяти не зря.

>Они несут глубинную асоциальность и генерируют настроения безнадежности: все равно ничего не получится, ибо мир лежит во зле.

Такое настроение для православного монаха является тяжким грехом. В аскетических книгах предупреждают неопытных монахов, если они хотят в пустыне просто отдохнуть от суеты мира, то покоя там не найдут. В пустыне тяжелее спастить, чем в миру.

>6. Последним мы затронем так называемый "раскол культурного сознания". Концепцию раскола культурного сознания предложил присутствующий здесь А.С.Ахиезер. [Ахиезер А.С.Россия: критика исторического опыта: Социокультурная динамика России.-В 2-х т.-Новосибирск: "Сибирский хронограф", 1998.] Это достаточно сложное явление. Речь идет о том, что в культуре живут и постоянно актуализуются две исключающие друг друга программы воспроизводства социокультурного целого. Если говорить совсем кратко, суть в следующем: по любому значимому поводу в нашем обществе возникают два абсолютно полярных мнения, выраженных на разных языках. Эти позиции характеризуют отличные друг от друга понятийные системы, разные ценности и способы аргументирования. Между носителями данных позиций не может быть диалога. Как говорит Александр Самойлович, в России вместо диалога реализуется совокупность монологов. Ко всему прочему носители противостоящих позиций чаще всего испытывают по отношению друг к другу комплекс чисто манихейских переживаний. В такой ситуации диалог не возможен, возможен ступор. Доминирующим оказывается стремление подавить, а если представляется возможность, лучше уничтожить носителей противостоящей точки зрения. Рассмотренные нами шесть элементов ментального пространства или специфических механизмов понимания и оценки реальности лежат в основе, хотя и не исчерпывают собою ядра российской культуры. Перечислим другие значимые признаки: сакральный статус власти (государство - единственный субъект в русском космосе и противопоставлено подданным), репрессивный характер культуры, антипроцедурная интенция культуры. Из эсхатологического комплекса, сакральной власти, манихейства вырастает традиционная империя. К фундаментальным особенностям русской культуры относится экстенсивная доминанта. Экстенсивная доминанта всегда связана с насилием - над природой, над другими людьми, над соседями. Вовлечение новых ресурсов без насилия невозможно.

Начались фантазии. Репрессивный характер культуры вообще не обсуждался, а тем не менее оглашен. Экстенсивный характер культуры прямо противоречит русской истории, в которой было меньше насилия над соседями, чем во многих других культурах.

>Завершая обзор, сделаю два замечания. Прежде всего, культурное ядро - системная целостность. Описанные выше характеристики культурного ядра не существуют изолированно, не рядоположены, но представлены в едином целом. Они поддерживают друг друга, переплетаются, взаимодополняют, потому так устойчивы.
>Второе принципиальное замечание состоит в том, что синкрезис-базовый элемент, задающий все остальные характеристики традиционной ментальности. Все так или иначе связано или восходит к синкрезису. Эсхатологический комплекс живет надеждой на возврат к царству абсолютного синкрезиса. Манихейская интенция-верой в последнюю битву, которая снимет фундаментальный раскол мира на Свет и Тьму. Мироотречность питается идеей отторжения мира, отошедшего от синкрезиса, и так далее.

Понятно. Термины ругательные, но описано в принципе верно.

>Оценивая стадиальное состояние нашей культуры, надо сказать, что она переживает процесс веберовского "расколдовывания мира". Иными словами, ментальность массового человека обнаруживает два уровня. Верхний, проявленный, соответствует модернизированной рационально-сциентистской культуре Нового времени. Однако под этим уровнем живут идеи и положенности, задаваемые, казалось бы, ушедшими культурными комплексами. В результате реальное поведение среднего человека оказывается сложно прогнозируемым. В одних ситуациях он демонстрирует один тип рациональности и одну логику поведения. В других - совершенно иную, традиционалистскую модель. Наличие второго уровня задает все "неправильности" России, продуцирует те моменты, которые заставляют говорить о непостижимости и непредсказуемости нашего общества. Здесь же - ключевые проблемы российской модернизации.

Видите ли, "неправильности" в истории просто не существует. Неправильность или правильность - это наши оценки, субъективные интерпретации исследователя.

>Вменяемая стратегия модернизационного развития не может игнорировать специфику локальной цивилизации. Надо сказать, что размывание неадаптивных установок происходит "само собой", в ходе естественной исторической трансформации изменяющегося общества. Однако это процесс чрезвычайно болезненный и достаточно длительный. Более ста лет российское общество переживает явный цейтнот. Социокультурная динамика не поспевает за требованиями исторического императива. Уровень частных изменений давно отработан. Развитие уткнулось в системообразующие характеристики российской цивилизации. Необходима продуманная стратегия коррекции "культурного кода", прежде всего, предполагающая экспликацию скрытых оснований культуры. Тех оснований, о которых, в частности, шла речь сегодня. Далее необходимо компетентное и широкое обсуждение этих сущностей и разработка информационных, образовательных, психологических стратегий, способствующих снятию неадаптивных установок и трансформации культуры в позитивном направлении.

Получается психоаналитическая утопия - культурный код оказывается можно снять, если его обнаружить и вытащить на Божий свет. А вот уничтожение этих сущностей способно подавить ядро культуры в целом и Яковенко этого не понимает. Или делает вид, что не понимает.

>На этом пути возникает одно теоретическое возражение: системные характеристики культуры ставят предел преобразующим возможностям человека. В общем смысле с этим не приходится спорить, но мы слабо различаем модальности и субстанцию культуры. Общество западноевропейского средневековья обнаруживает множество общих с русской традицией моментов. Европа нашла путь к современному динамичному обществу и не утратила самотождественности. Этот путь не заказан и России.

Надо только справиться - какой ценой она нашла этот путь. И не были ли предпосылки для такого пути заложены уже в культуре средневековой Европы.

>Как же происходит изменение базовых характеристик ментальности? Рассмотрим один сюжет. Заметили ли вы, коллеги, что лет тридцать назад в России сменился корпус сказок? Мэри Поппинс, Карлсон и Мумми-Троль задали характеристики того пространства сказки, в котором вырастают дети. Этот мир буквально вытеснил, отменил скатерть-самобранку и главного героя традиции - юродивого, асоциального Иванушку-дурачка. Вместе с ними ушел в прошлое целый пласт мироощущений. Масштаб этого события, стратегическая значимость его для культуры не были осознаны. На новой сказке выросли герои сегодняшнего дня, которых кто-то проклинает, а кто-то - благословляет.

Карлсон и Мумий-Тролль не являются символами "динамичного мира". Карлсон вполне себе самодостаточный персонаж, который "живет на крыше" за счет других людей. В чем его асоциальность - в том, что он скрывается от людей и открывается только Другу, Малышу. Так Малыш учиться дружбе, великой традиционной ценности. Я не говорю про Мэри Поппинс, там тоже есть сильные традиционалистские компоненты, отречение от унылого мира. Только все это прикрыто от того, кто не хочет этого видеть. Яковенко очарован теми внешними манерами, которые есть у Мэри Поппинс, обликом "деловой дамы", а под этим обликом скрывается фея, которая ломает стереотипы и избавляет героев от накопительства (расправа с тетей Эндрю), желания быть инфантильным, жадным, ленивым.

>Но здесь мы имеем дело, скорее, с самоорганизацией культуры. Вначале выросло поколение родителей, культурные ориентации которых задали новые запросы. И в ответ на запрос общества возникли сказки для детей, которые мы как родители с удовольствием читали своим детям.Но возможна и продуманная стратегия изменения базовых характеристик ментальности. В массовом масштабе такие преобразования возможны только с детьми. Структурообразующие характеристики ментальности закладываются с шести до шестнадцати лет. Далее можно только корректировать и переделывать человека. Итак, как же можно работать с базовыми характеристиками ментальности?

Вот и задается идея "переделки человека". А только недавно коммунистическая пропаганда клеймилась и называлась ерундой.

>Дело в том, что синкрезис однозначно связан с магическим сознанием. Такое сознание склонно воспринимать мир целостно, слабо фиксирует разделение на субъект и объект, противостоит вербализации, членению, всяческому анализу. Магически мыслящие люди не способны к созданию понятийно выраженных идеальных моделей объектов и ситуаций. Не способны к дискурсивному мышлению, не видят в нем смысла и противостоят корректной дискуссии. Им присуще инсайтное мышление. В головы этого типа ответы приходят, как озарение и т.д. Классическая европейская школа ровно тысячелетие перемалывала описываемый тип архаического, традиционного, варварского сознания.

И домололась до того, что европейские этносы перестали воспроизводиться.

Именно этому служили и служат логика, риторика, схоластика. Человек, сознание которого прошло школу логико-рационального членения мира, по своей природе не восприимчив к идеям, вырастающим из переживания синкрезиса как ценности. Для него дробление синкрезиса - универсальная интенция интеллекта, способ упорядочивания реальности. Такой человек обретает фундаментальный иммунитет ко всем тупиковым идеям и ретроспективным утопиям традиционного сознания. Речь идет об органической невосприимчивости.

Таким образом ставится задача ПОЛНОГО отказа от альтернативы, целенаправленного создания ситуации, когда человек уже не сможет сделать рациональный выбор. Это уже не неолиберализм, не нацизм. Я не знаю как назвать такую позицию. Вероятно надо описывать ее в терминах О. Хаксли или Оруэлла.

>Дореволюционная гимназия и, особенно, университет воспроизводили традицию классической европейской школы. Советская школа была построена совсем по-другому. Мышлению в чистом виде эта школа не учила. Логика присутствовала в снятом виде, в материале частных дисциплин. Дискуссии в патерналистской школе, да еще озаренной светом единственно верного учения, быть не могло. Я помню время, когда понятие "дискуссионный клуб" звучало как ругательство. Грубо говоря, школа объясняла, как и почему крутится маховик. Система школьного образования может быть построена вокруг четырех сквозных дисциплин - логики и риторики, курса экономики и курса права. Эти дисциплины напрочь уничтожают синкрезис в сознании человека. Если вести их с пятого класса до конца школы и пронизывать ими остальные школьные курсы, то через десять лет вырастет поколение, которое не сможет пережить синкрезис как ценность.

И что тогда? А тогда произойдет вот что - это поколение не сможет самовоспроизводиться, культурная матрица рухнет и народа больше не станет.

С уважением, Александр
От Георгий
К Scavenger (09.06.2007 19:43:50)
Дата 13.06.2007 14:32:51

Замечания.

>Я не понял, при чем здесь манихейство, которое было свойственно культуре древних персов. Русским в целом оно никогда не было свойственно. Что же касается геополитического противостояния СССР и США, то это было реальное, а не идеальное противостояние. Но даже тут "манихейская интенция" проявилась больше в культуре Запада , чем в культуре СССР. В культуре СССР было распространено поверье, что дело кончиться миром и войны не будет, а образ врага - это "кучка злых капиталистов". В культуре Запада образ врага - это "русские коммунисты" или просто "русские, которые коммунистами стали". В этой культуре, судя по масскульту СССР был экзистенциальным врагом, бытийным. Вот и судите сами о манихействе русской культуры. Если конечно, манихейством не считаете само христианство, там же тоже есть Добро-зло, Бог-дьявол.

В СССР не накачивали ненависть к США как таковым ("что они есть"). Типичное высказывание моей бабушки (беспартийной сталинистки, я бы сказал):

"пусть они там живут, как им угодно, и к нам не лезут, а мы будем жить по-своему".

>И что тогда? А тогда произойдет вот что - это поколение не сможет самовоспроизводиться, культурная матрица рухнет и народа больше не станет.

Ну хорошо: смогли же перестроиться те же скандинавы, немцы... Не возникли же они протестантами :-)
От Scavenger
К Георгий (13.06.2007 14:32:51)
Дата 14.06.2007 17:12:44

Re: Не возникли.

>>И что тогда? А тогда произойдет вот что - это поколение не сможет самовоспроизводиться, культурная матрица рухнет и народа больше не станет.
>
>Ну хорошо: смогли же перестроиться те же скандинавы, немцы... Не возникли же они протестантами :-)

Но какой ценой? Религиозные войны и преследования захватили всю Европу. К тому же Европа - это не Россия. Единая Европа под властью папы Реформации не пережила - раскололась на национальные государства. Точно так же и Россия - расколется и перестанет существовать. Ибо и Европа, и Россия - отдельные цивилизации. Только вот Европа издавна существовала как конгломерат-конфедерация государств, а Россия была государством-цивилизацией.

С уважением, Александр
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 08.06.2007 12:42:41

Видите, даже программа есть - что делать надо :-) (/+)

Видите, даже программа есть - что делать надо :-)

>Но возможна и продуманная стратегия изменения базовых характеристик ментальности. В массовом масштабе такие преобразования возможны только с детьми. Структурообразующие характеристики ментальности закладываются с шести до шестнадцати лет. Далее можно только корректировать и переделывать человека. Итак, как же можно работать с базовыми характеристиками ментальности?
>Дело в том, что синкрезис однозначно связан с магическим сознанием. Такое сознание склонно воспринимать мир целостно, слабо фиксирует разделение на субъект и объект, противостоит вербализации, членению, всяческому анализу. Магически мыслящие люди не способны к созданию понятийно выраженных идеальных моделей объектов и ситуаций. Не способны к дискурсивному мышлению, не видят в нем смысла и противостоят корректной дискуссии. Им присуще инсайтное мышление. В головы этого типа ответы приходят, как озарение и т.д. Классическая европейская школа ровно тысячелетие перемалывала описываемый тип архаического, традиционного, варварского сознания. Именно этому служили и служат логика, риторика, схоластика. Человек, сознание которого прошло школу логико-рационального членения мира, по своей природе не восприимчив к идеям, вырастающим из переживания синкрезиса как ценности. Для него дробление синкрезиса - универсальная интенция интеллекта, способ упорядочивания реальности. Такой человек обретает фундаментальный иммунитет ко всем тупиковым идеям и ретроспективным утопиям традиционного сознания. Речь идет об органической невосприимчивости.
>Дореволюционная гимназия и, особенно, университет воспроизводили традицию классической европейской школы. Советская школа была построена совсем по-другому. Мышлению в чистом виде эта школа не учила. Логика присутствовала в снятом виде, в материале частных дисциплин. Дискуссии в патерналистской школе, да еще озаренной светом единственно верного учения, быть не могло. Я помню время, когда понятие "дискуссионный клуб" звучало как ругательство. Грубо говоря, школа объясняла, как и почему крутится маховик. Система школьного образования может быть построена вокруг четырех сквозных дисциплин - логики и риторики, курса экономики и курса права. Эти дисциплины напрочь уничтожают синкрезис в сознании человека. Если вести их с пятого класса до конца школы и пронизывать ими остальные школьные курсы, то через десять лет вырастет поколение, которое не сможет пережить синкрезис как ценность.
><...>
==========Десакрализаторам - бой!=======
От Zhlob
К Георгий (08.06.2007 12:42:41)
Дата 08.06.2007 14:00:35

Re: Дядя хочет производить Эффективных Манагеров (тм). Типа Мигеля, Ниткина и тп (-)
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 08.06.2007 12:32:15

Реакция И. В. Кондакова (+)

И.В.Кондаков

В самом начале своего доклада Игорь Григорьевич упомянул об одном важном и поразительном факте, связанном с феноменом, названным им спецификой российской цивилизации как экстенсивной цивилизации, в которой ресурсо- и человекорасточительство является в значительной степени показателем многих критических или кризисных ситуаций. В связи с этим я вспомнил эпизод, который произошел на совещании историков-писателей в Академии Наук. Это было в 1989 г. В своем выступлении на этом совещании великий русский писатель, до сих пор еще нами недооцененный, Виктор Петрович Астафьев попытался переосмыслить итоги Великой Отечественной войны. Он сказал, что, ведь, Великую Отечественную войну мы не выиграли, мы ее проиграли, если сравнить, как живут немцы и как живут русские крестьяне. А ведь мы Германию просто труппами засыпали! Эту мысль-пагубность для России человекорасточительства- Астафьев, прошедший войну рядовым солдатом, вынашивал всю жизнь и передал нам от лица уходящего поколения. В конце жизни Астафьев писал, что Россия никогда не будет такой, какой была в XIX в. и в первой половине XX в. Она погибла, ее внутренний человеческий потенциал исчерпан.
Эти трагические размышления одного из крупнейших российских писателей заставляют нас задуматься над тем, что же является основой такого экстенсивного развития России и его губительности. Игорь Григорьевич попытался объяснить, откуда произошло это человекорасточительство. Одной из глубинных причин, находящихся у истоков российской цивилизации является тот самый феномен синкрезиса. Раскрывая его с разных сторон - через манихейство, через конструкт должного-сущего, через различные мифологические представления, составляющие своеобразие менталитета русского человека, - докладчик достаточно красноречиво показал, в чем главная беда России как типа цивилизации.
Но я хотел бы напомнить, что традиционный российский синкрезис имел в истории России не только негативную сторону, чего мы стыдимся. Например, в XIX в., опираясь на феномен Пушкина, Достоевский сказал о всемирной отзывчивости русской культуры, о ее способности вбирать в себя, не изменяя своей собственной природе, очень важные вещи из чужого сознания, из чужой культуры. И в дальнейшем эта идея, развитая Владимиром Соловьевым, получила название всеединства. Мне кажется, что здесь мы видим пример, как самый замечательный российский синкрезис может выполнять и конструктивную, позитивную миссию. По моему мнению, все происходящее с Россией в постсоветское время связано в какой-то степени с кризисом ощущения всемирности.
Для традиционного русского сознания свойственна апелляция к "Москве-Третьему Риму" или к мессианизму Святой Руси и т.п., а в советское время - к всемирно-исторической миссии советского народа-застрельщика коммунизма во всем мире, пролагающего всемирно-исторические пути человечеству. Сегодня мы в какой-то степени оказались один на один со своим собственным менталитетом, ощутившим ущербность. В то время, как во всем мире в связи с тенденциями глобального развития почти каждая культура, в том числе и локальная, выявляет в себе не столько менталитет, сколько-есть такое недавно появившееся выражение-глобалитет, то есть некоторые внутренние интенции ко всемирности. Можно сказать, что, например, и исламский фундаментализм в своих агрессивных притязаниях тоже в какой-то степени выражает идеи собственного глобалитета. Я думаю, что одна из перспективных тенденций, не окончательно исчерпанных в российском национальном сознании, - возвращение к идее всемирной отзывчивости. Той идее всемирной отзывчивости, которую мы, в частности, и в связи с войной с Чечне, почти утратили.
Меня очень поразил факт, сообщенный нашими газетами по поводу некоторых деталей штурма Театрального центра, где находились заложники. Наши спецназовцы действовали именно так, как действовали бы манихеи, о которых говорил И.Г.Яковенко (имеется в виду расстрел женщин-шахидок-прим. ред.). Мне кажется, это опасный симптом, связанный с утратой как раз неких идей всемирной отзывчивости. Я думаю, что на пути обретения нового синкрезиса, связанного с осознанием своей исторической миссии (потому что Россия, по существу, - мир миров, и способность России объединять различные национальные менталитеты в определенной мере равносильно всемирности), лежит механизм возрождения русской и российской культуры и ее возвращения в лоно мировой цивилизации. Это и есть тот общий аршин, которым мы можем мерить Россию в лице других народов земного шара.
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:32:15)
Дата 08.06.2007 12:33:07

Реакция Ю. Н. Солонина (+)

Ю.Н.Солонин

Я с большим интересом выслушал доклад и И.Г. Яковенко, и созвучное выступление А.С.Ахиезера, в которых я ощутил некоторого рода обвинения, претензии к русской культуре или цивилизации: чем-то она нас не устраивает, какая-то она не такая, как до_лжно бы ей быть. Мне кажется, мы иногда теряем меру бесстрастного, объективного анализа, к чему были призваны в начале работы "круглого стола". Я задаюсь вопросом, как при наличии таких катастрофических разломов, повседневно и повсеместно присутствующих и проявляющих себя, Россия не погибла еще тысячу лет назад? Может быть, она и не существовала, как говорил мой предыдущий коллега? И мы имеем дело с некоторой культурологической или геополитической фикцией? Как же происходило развитие России? Были ли в ее истории продуктивные моменты? За счет победы какого из противоречий они осуществлялись? И какая же такая сила втягивает Россию в развитие, и в чем она состоит? Почему Россия не способна сделать что-то одно, возможное для других культурных наций, но способна на другое, иным не доступное, например, крайнюю степень жертвенности, существование в режиме кризисности? Внешняя или внутренняя сила движет нами, если развитие хоть в какой-то степени нам свойственно? Но говорят, что развитие все-таки свойственно, хотя его критерии не очевидны. Возврат к частнокапиталистическому рынку в конце XX века - это элемент развития? Уверен, что большая часть сказанного приходила в голову почти всем присутствующим. В каком направлении шла моя мысль? Мне казалось, что, наступил апокалиптический момент, когда Россия и в физическом, и в этническом смысле как геополитическое, культурное образование должна исчезнуть, и мы переживаем, по сути, ее исчезновение, культурную аннигиляцию. И то, что докладчик предложил в качестве возможного спасения, - просто говоря, некого рода эвтаназия, процесс благостного недраматического исчезновения этнокультурного своеобразия и переход, растворение в мировой цивилизации со всеми атрибутами умиротворенного существования, которое и называется глобальной цивилизацией.
В связи с этим я ставлю вопрос: уместно ли к русскому, точнее, российскому феномену применять понятие "цивилизация"? Мой ход рассуждений таков. Культура изначально и генетически связана с определенным этносом. Известные нам цивилизации утверждались в результате преодоления культурной гетероморфности. На некотором пространстве существования разнородных культур, жизни народов со своими обычаями, нравами, религиозными обрядами, способами социально-культурного воспроизводства, социальной стратификацией ипр. в силу каких-то исторических обстоятельств - нередко, завоевания-возникает вынужденная необходимость совместного существования. Это существование обеспечивается более или менее добровольным принятием, признанием и усвоением некоторого набора форм, стандартов и норм жизни, индивидуального и группового поведения. Происходит снижение порогов религиозной нетерпимости, этнической замкнутости ипр. Признается необходимость единого универсального способа коммуникации-сверхэтнического языка, набора знаковых свидетельств принадлежности к определенному социокультурному и политическому универсуму. Цивилизация - это почти всегда существование в системе двойной знаковой системы: автохтонной культурной и универсальной цивилизационной. Все это и будет составлять признаки цивилизационного состояния.
Цивилизация всегда в чем-то синкретична, толерантна к частным культурным феноменам внутри себя. Таковы греческая цивилизация эпохи эллинизма, потеснившая ее римская цивилизация. Она - высший регулятор сверхнациональных, сверхкультурных отношений. Трудно сказать, возникали ли цивилизации на монокультурной базе? При таком понимании мне кажется неуместным вопрос, что выше - культура или цивилизация? В цивилизации больше политических, формальных моментов, чем в культуре. Я также не думаю, что цивилизация - это фаза культуры, возникающая в результате угасания культурно-творческого потенциала и нарастания структур упорядоченных форм и регуляторов жизнедеятельности, даже в духе теории Норберта Элиаса. Возможно, что Россия находится в состоянии поликультурного существования с весьма выраженными этнокультурными замкнутостями отдельных регионов и значительными центробежными эффектами. Силу принуждения к совместному культурному сосуществованию мы посчитали цивилизационным процессом, а соответствующие ей средства выражения - политические, идеологические институты - формами цивилизации: российской, советской и пр.
Итак, я не знаю, сколько столетий или десятилетий со всеми пережитыми потрясениями мы пребываем в культурном состоянии, а в цивилизационную фазу не вошли. Мы имеем некоторые антуражи цивилизации, которые, видимо, еще не превратились в систему признанных и добровольно принятых форм и правил надкультурного существования. Но это еще не цивилизация, это заимствования, еще не укорененные, и возможно, мы должны более трезво и внимательно оценить, в какой фазе развития находимся.
Далее я хотел бы обратить внимание на то свойство нашего социокультурного поведения и сопутствующего ему психического комплекса, в силу которого мы по какой-то фатальной предначертанности лишены способности доводить любое национальное предприятие до конца. Я тоже вспоминаю историю. Реформы 61 года, разумеется, XIX века были не закончены. Петровские реформы, еще до этого, были отмечены тем же. И судебная реформа 67-70 гг. того же XIX века тоже не закончена, как и в XX веке столыпинская реформа. И это все рассматривалось как источник национального кризиса, который разрешился Октябрьской революцией. Но оказывается, что мы и социализм не закончили строить, и неясен нынешний процесс реформирования, имеющий по существу неопределенные перспективы. В чем причина этих обстоятельств?
Не думаю, что противоречия, о которых шла сегодня речь, объясняют реформационный паралич. Существует еще некая ситуация, на которую мы должны обратить внимание. Она связана со странным свойством нашего интеллектуального поведения. Мы часто затеваем дискуссии, толком не зная, что обсуждаем. Когда были императорская Россия и СССР, мы, видимо, имели право говорить о российской или советской культуре, подразумевая всю бывшую территорию страны. Теперь у нас нет многих огромных анклавов, ставших самостоятельными государствами, а мы, как ни в чем не бывало, продолжаем говорить о российской или русской цивилизации и культуре. Говорим даже о возрождении России, не уяснив ее места в социокультурной динамике. Но если отколется Чечня, если отколется, предположим, Якутия, о какой же тогда мы будем говорить цивилизации дальше? Где то геополитическое образование, на которое мы опираемся в своих рассуждениях? Какое значение имеют наши слова для татар, башкир? Такое же, как и здесь в этой аудитории? Что же мы тогда обсуждаем? Общезначимое или частное? Мы говорим о православии как о корнях, из которых вырастает наша культура. У нас есть моральное право об этом говорить перед людьми других конфессий?
Я думаю, мы находимся в ситуации, когда говорим о чем-то, что является эфемерным, кабинетным, готовым вот-вот рассыпаться под влиянием самомалейших внешних обстоятельств. Видимо, и тогда бы мы также благодушно обсуждали проблемы культуры или цивилизации России, полагая, что фундаментальность этих проблем ничуть не пострадала. Вот поэтому мне кажется, что сегодняшняя ситуация не дает нам право концептуализировать наше понимание. Мы сохраняем наивную беспечность, позволив себе заслониться выспренним образом России от тех жестких и жестоких реалий распада, гниения, региональных замыканий, сепаратизма и культурно-религиозных самоизоляций, которые более существенны, чем умозрительное конструирование, скажем, национальной идеи. Где он, тот субстрат, в виде реального народа, реальной страны и территории, к которым будут отнесены все наши мысли, теории и прогнозы? В России произошли изменения, которые невозможно описать языком традиционных цивилизационных концепций.
В заключение хотел бы добавить, что меня чрезвычайно беспокоит демографическая ситуация в стране. К сожалению, мы поставлены в условия, когда специалисты не способны обеспечить нас надежным фактическим и научно обобщенным материалом по этой проблеме. Их суждения отрывисты, не систематичны, не соответствуют требованию добротной обоснованности. Но в целом складывается представление о депопуляции населения, соединенной с изменением этнодемографических соотношений и пропорций. Истоки этих изменений понять невозможно. Некоторые относят их начало еще к эпохе Первой мировой войны. Перед лицом этой ситуации можно ли спокойно обсуждать сущность российской культуры? Кто ее творит, если этносы и народы входят в фазу дегенерации? Стремление строить интеллектуальные модели, находясь в сфере абстракций и констант, созданных сотню лет тому назад - научно несостоятельная позиция.
Чтобы быть понятным, обращу внимание на известное положение. Как бы ни были медленны изменения в психологии этносов и наций, в определенные периоды после радикальных кризисов она переживает резкие изменения. Скажем, психологический склад французов после наполеоновских войн стал во многом иным. То же можно сказать и о национальной психологии немцев после падения нацистского режима и военной катастрофы. И специалисты эти факты учитывают в научных построениях. Мы же продолжаем говорить о русском человеке, крестьянине, русской деревне и прочем подобном почвенном in abstracto, как будто не было на пространстве нашей страны двух мировых войн, нескольких революций, гражданской войны, гигантских перемещений народа и его уничтожения в эпоху репрессий, "великих строек социализма", насильственных депортаций и так далее. Разве не произошли кардинальные изменения, затронувшие все уровни личностной и этнической структуры русского человека? Кто же он теперь? Тот же толстовский мужик? Тот же страдалец и богоносец русской религиозно-мистической литературы? Мне кажется, ответ очевиден: мы имеем ныне под маской русского-человека с иным этнопсихическим складом. Но на практике отказа от махровых стереотипов почти нет. Продолжаются рассуждения в духе исконности русских религиозно-нравственных ценностей, неразгаданности духовно-душевного склада русского человека и так далее.
Показательны в этом отношении рассуждения языковедов, вынужденных объяснять изменения в русском языке. Общая формула ответа такова: великий язык переработает все внедряемые инородности или отторгнет то, что не жизненно. Опасности для его основной выразительно-коммуникативной структуры нет, он сам защищает себя. Так, мол, было в петровскую эпоху, так было в начале XX века, когда язык победно одолел все покушения на его сущность. Эти симпатичные умозаключения были бы приемлемы при условии, что одновременно признавалось бы ненарушенное бытование того, кто создал и возобновлял язык, обеспечивал своей жизнью, бытом, структурой чувственно-эмоционального отношения к миру, то есть русского народа. Петровские реформы не затронули основной массы крестьянства, посадского люда и других слоев русского общества. Языковые новации отразились в языке и ментальности узкого круга лиц. Таким образом нация обеспечила свой языковой суверенитет. Сложнее дело обстояло в революционную эпоху 10-20-х гг. прошлого века. Но и тогда еще можно было говорить о существовании главного творца языка в его основных формах жизни. Теперь - не то, и решительно не то. Это язык, на котором говорят, но его не воспроизводят. Русский язык лишился поддержки того, кто его создавал, ушла в прошлое жизнь, производившая смысловую ткань всех его наречий. Он предоставлен самому себе и, лишившись корней, подвержен непредсказуемым метаморфозам.
Я не вижу большого смысла во всех культурологических затеях и дискуссиях, как бы остроумны и тонки они не были, если утеряны интуиции, относящие их к культурной реальности, предоставленной своей собственной судьбе.
От Zhlob
К Георгий (08.06.2007 12:33:07)
Дата 08.06.2007 13:58:22

Re: И здесь тоже отличный комментарий. (-)
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 08.06.2007 12:31:24

Реакция А. В. Голубева (+)

А.В.Голубев

Я с большим интересом выслушал выступление Игоря Григорьевича Яковенко. Надо сказать, я с самого начала ориентировался в своем выступлении не только на его слова, но и на вопросы, которые он поставил в качестве тезисов. Мне кажется, принципиально важным понять, хотя ответ кажется очевидным, если ли у России цивилизационная специфика? Да, есть. Но все черты, перечисленные Игорем Григорьевичем в качестве специфических для России, на самом деле никакого отношения к цивилизационной специфике России не имеют. Это принципиальные характеристики менталитета любого традиционного общества. Они точно также могут быть применены к древнему Шумеру, средневековой Европе или к современным, например, африканским или среднеазиатским государствам. Проблема в другом: в России сейчас сильно чувствуется влияние традиционного общества. И цивилизационная специфика России не в его чертах, а в том, почему это влияние сохраняется, почему оно оказалось столь прочным. И почему модернизацию, которой и русское правительство, "первые европейцы в России", как сказал Пушкин, и образованный класс российской империи, а затем Советского Союза с такой энергией занимаются уже несколько столетий, мы называем догоняющей и не завершенной модернизацией? Это особый вопрос. Мне кажется, что модернизация-то у нас в основном завершилась, и мы перешли в стадию индустриального общества. А вот что касается постиндустриального общества, здесь еще остаются очень серьезные проблемы. И если мы разберемся, почему так происходит и какие именно черты отличают наше общество, то найдем целый комплекс факторов, тормозящих переход от традиционного менталитета к менталитету индустриального и постиндустриального общества. И тогда можно говорить о цивилизационной специфике России.
Приведу один простой исторический пример. Все вы знаете, что российская академическая наука создавалась по немецкому образцу. Ничего не могло быть дальше от российского менталитета, чем немецкая университетская модель. Все наши первые академики, профессора были немцы, которых Ломоносов - человек с немецким образованием и русской душой, на дух не переносил. Потребовалось более 100 лет, чтобы в России возникла русская, российская академическая наука по немецкому образцу. Это произошло где-то в первой половине XIX в. Когда немецкая академическая модель наложилась на русскую цивилизационную специфику и в результате болезненного, более чем векового периода притирки они все-таки сошлись, получился великолепный феномен высокоэффективной российской академической науки, которая соединила в себе и то и другое. Те, кто занимается преподаванием, знают, как трудно наших студентов научить соблюдать правила оформления сносок. Для них это деталь, частность, они не понимают, зачем это нужно. Им важны мысли, идеи, факты, а сноски - это не так важно. Но постепенно студенты овладевают этой механикой, а мысли, идеи, факты остаются с ними.
Игорь Григорьевич сказал, что у нас есть корпус наук, позволяющих определить российскую цивилизационную специфику. Корпус наук есть, а со спецификой гораздо хуже. Здесь больше мифов, чем ответов. Но когда мы общими усилиями все-таки выявим факторы, связанные с цивилизационной спецификой, то сможем самым простым, эффективным, хотя и не самым быстрым, путем через систему образования нейтрализовать негативное воздействие на эти факторы и усилить их. Грубо говоря, мы должны взять Обломова и, не потеряв ни одной человеческой черты, придать ему лучшие качества Штольца в результате десяти или двенадцати лет школьного образования. Пусть не завтра, не послезавтра, а позже. На мой взгляд, в этом состоит цивилизационная задача и национальная идея современной России.
От Zhlob
К Георгий (08.06.2007 12:31:24)
Дата 08.06.2007 13:48:58

Re: Хорошо сказал этот Голубев. А кто он такой? (-)
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 08.06.2007 12:30:34

Реакция Ахиезера (+)

А.С.Ахиезер

Если вызов Тютчева, каким аршином мерить Россию, принять всерьез, то такой аршин, вообще-то, есть. Он один, и не только для России: научные понятия, которыми мы владеем. Существует некоторая система понятий, разрабатываемая в том числе и мною. Об этой системе можно спорить, но она дает возможность подойти к проблеме,прежде всего, цивилизации. Цивилизация - не очень строгое понятие, и оно дает нам право записывать в свой список и Россию. Цивилизация в самом общем виде-некоторый специфический фокус мировой истории, но по каким законам эта специфика выявляется, мы не знаем. В современном мире, в отличие от времени классиков цивилизационной науки, возник очень важный параметр, который может служить относительным критерием для анализа цивилизации. Этот параметр - способность к развитию, о чем не упоминалось, скажем, в работах о цивилизациях в XIX в. В этом смысле современные цивилизации четко различаются между собой. Не буду говорить подробно, но я считаю, что, с точки зрения данного критерия, можно подойти к анализу России как весьма специфическому явлению на фоне существующих современных цивилизаций.
В чем эта специфика? Прежде всего в том, что в России присутствует мощный источник традиционализма, о чем сегодня говорил И.Г.Яковенко. И вместе с тем существует беспредельное стремление выйти на какой-то совершенно другой уровень. Мне могут сказать, что такое наблюдается в каждой стране. Да, конечно, но у России есть одна чрезвычайно интересная специфика, на которую мы не обращаем внимания и, как часто бывает, главное уходит в тень. А главное заключается в том, что, скажем, существующие в Америке анклавы традиционализма и анклавы развития находятся в определенном диалоге. Во всяком случае их различие не превращается в национальную драматическую для этой страны проблему. В России же, между, условно говоря, анклавами ценностей развития существует разрыв, представляющий собой процесс взаиморазрушения - национальная черта, просматриваемая с начала истории России.
Отчего это происходит? Ограничусь одним объяснением: с моей точки зрения, Россия возникла в результате насильственного объединения племен, впоследствии уничтоженных. То есть с самого начала сложился разрыв, раскол между верхом и низом, охвативший всю страну. Из этого социокультурного раскола (поскольку произошел раскол культурного и вместе с тем социального поля страны) вытекает целый ряд специфических особенностей. Перечислю некоторые из них. Прежде всего, раскол проявляется в специфике, я бы даже сказал, логике мышления. С одной стороны, это эмоциональная инверсионная логика, которая присуща догосударственным формам жизни. С другой стороны,- интеллектуальная форма мышления, которая представляет собой сравнительно позднее развитие. Всякое общество сильно тем, что между этими двумя уровнями существует взаимопроникновение, оплодотворение друг друга. В России эти культурные слои на протяжении всей истории оказались не только разделенными, но и враждебными. Примеров тому - несть числа, не стану их приводить. Это связано с одной важной особенностью: современная культура западного типа основана на развитии потенции осевого времени. В России влияние осевого времени оказывается минимальным и сильно деформированным. Особенно это наглядно на русском христианстве, на православии. Христианство - один из продуктов осевого времени. Но православие своим острием повернуто на утверждение традиционализма, из которого Запад вышел и утвердил культуру, противостоящую традиционализму. Мы находимся между этими культурами: Россия не является ни традиционной страной, ни страной современного типа. Она находится в промежутке между ними. Данный промежуток и есть ее специфика.
Важный результат этого явления,-прежде всего, неэффективность решений - особая тема, но когда приходится изучать вопрос и сравнительно, и исторически, то проявляется поразительная неэффективность решений. И.Г.Яковенко привел один трагический, может быть, маленький для истории пример о громадных потерях в армии. Это результат неспособности принимать эффективные решения. Неспособности не по какой-то глупости, а по причине культурных стереотипов, заложенных в очень отдаленной исторической ретроспективе.
Еще одна черта, свойственная России,-это высокий уровень дезорганизации общества, которая как раз и лежит в основе неэффективности решений. Потому что решения в дезорганизованной среде не могут быть эффективными. Высокий уровень дезорганизации порождает опасность: в дезорганизации - потенциал постоянного сползания к катастрофе. Россия пережила четыре имманентных (то есть вызванных внутренними причинами, не связанными с внешними вторжениями) национальных катастрофы, причинам которых историческая наука уделяет мало внимания.
Важная закономерность исторического процесса в России, которую также следует упомянуть, - это противоречие между стремлением установить жесточайшую диктатуру (что, в общем, не получается, и диктатура всегда оказывается временной) и тягой к смуте. Неспособность принимать решения, существующая в России, не позволяет уравновесить эти противоположные тенденции.
От Георгий
К Георгий (08.06.2007 12:28:02)
Дата 08.06.2007 12:29:04

Как по-Вашему, Яковенко достаточно хорошо осветил российскую специфику? (-)
От С.С.Воронцов
К Георгий (08.06.2007 12:29:04)
Дата 09.06.2007 07:03:41

Re: А верна ли аксиология?

Культурная карта формируется и наследуется не сама по себе, автономно, а в совокупности со спектром наследуемых поведенческих параметров, заложенных в психофизиологических структурах. Поэтому приведенный анализ верен отчасти, а выводы о возможности воспитательными мерами - научением - уничтожить традиционность - это утопия. Можно и нужно трансформировать, как это произошло в Японии, а уничтожить невозможно. Если смогу, дам более развернутую аргументацию.
От Zhlob
К Георгий (08.06.2007 12:29:04)
Дата 08.06.2007 13:41:13

Re: C одной стороны - много верных и интересных наблюдений, но с другой...

...- гадкие, не вытекающие из наблюдений выводы и множественный евроцентризм. Типичная марксистская схема без марксизма как такового.
От Георгий
К Zhlob (08.06.2007 13:41:13)
Дата 08.06.2007 14:56:53

Интересно, что первый же пример - по поводу Берлинской операции :-)))))

А не враньё ли это?
От Zhlob
К Георгий (08.06.2007 14:56:53)
Дата 08.06.2007 15:02:45

Re: Даже если правда - сама цифра ничего не говорит без сравнения. (-)