От IGA
К И.Т.
Дата 26.12.2006 01:26:43
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

Пробуждение национального самосознания немцев: "а теперь включаем газ!"

http://www.expert.ru/printissues/expert/2006/47/sovsem_drugaya_frg/
<<<
Совсем другая ФРГ [ 6 ]

Сергей Сумленный

Первый год правления в Германии большой коалиции социал-демократов и христианских демократов лишь усугубил политический кризис в стране. Партийному истеблишменту Германии нечего противопоставить стремительно растущей радикализации общественной жизни

Ангела Меркель — чужой среди своих

Смомента создания коалиции ХДС-СДПГ немецкие политологи не скрывали своих сомнений в том, насколько успешно сможет Ангела Меркель управлять новым правительством, в котором ее недавние противники из Cоциал-демократической партии выторговали для себя весьма сильные позиции. Реальность, однако, превзошла самые смелые прогнозы: сегодня многие аналитики сомневаются даже в том, может ли Ангела Меркель справляться со своей собственной партией. То, что прошедший неделю назад съезд ХДС переизбрал Меркель председателем партии с почти брежневским результатом в 93% голосов, не означает ровным счетом ничего.

Канцлер без партии

Внутри верхушки ХДС в жесткой оппозиции к Меркель находятся премьер-министры четырех самых развитых регионов страны: председатель правительства Гессена Роланд Кох, премьер Северного Рейна — Вестфалии Юрген Рюттгерс, глава правительства Нижней Саксонии Кристиан Вульфф и баварец Эдмунд Штойбер. Каждый из этих политиков рассматривает себя как кандидата на замену слишком мягкой и невыразительной Ангеле Меркель, и за каждым из них стоят регионы с гигантским экономическим потенциалом. Как минимум двое из этих политиков — Штойбер и Вульфф — уже рассматривались партией год назад как кандидаты на замену Меркель, а Роланд Кох и сегодня намекает о своей готовности возглавить ХДС.

Уже сегодня для решения внутрипартийных конфликтов Меркель приходится прибегать к помощи конкурирующей СДПГ. На прошлой неделе фракция социал-демократов распространила заявление, в котором, в частности, говорилось о «недопустимых попытках отдельных премьер-министров федеральных земель поставить под сомнение авторитет федерального канцлера». Но такое обращение за помощью во враждебный стан лишь еще больше подрывает позиции Меркель.

Пока что Меркель спасает только то, что ее могущественные противники излишне многочисленны и амбициозны и еще не определились, кто же из них должен возглавить внутрипартийную оппозицию. Если же такая будет создана, то шансы на смещение Меркель весьма велики: несмотря на относительные экономические успехи, достигнутые коалиционным правительством, разочарование в его работе крайне сильно. Согласно социологическим опросам, проведенным в декабре крупнейшей телерадиокомпанией страны ARD, 70% немцев недовольны работой коалиционного правительства. То, что в ноябре недовольных было 79%, может служить для правительства лишь слабым утешением.

Безальтернативная коалиция

Двусмысленное положение канцлера Меркель — это прямой результат года работы большой коалиции. Вместо обещанной немцам стабильности прошедший год принес стране уже давно забытый политический хаос, а главными характеристиками политической жизни Германии стали нестабильность и непредсказуемость. В одной только СДПГ за последний год сменились три председателя — рекорд за более чем столетнюю историю партии. Позиции министров коалиционного правительства и ведущих партийных функционеров больше не определяются их партийной принадлежностью. «Красный» министр здравоохранения Улла Шмидт занимает радикально правую позицию по вопросам реформы здравоохранения, не желая выделять ни цента на поддержку социально незащищенных слоев населения, а член ХДС премьер-министр земли Северный Рейн — Вестфалия Юрген Рюттгерс, наоборот, встает на крайне левую позицию и требует существенного увеличения пособий по безработице.

Не оправдались и надежды политиков на то, что в условиях большой коалиции крупнейшим партиям удастся легче находить компромиссы и провести столь необходимые для страны социальные реформы. «Ключевой вопрос модернизации системы социального обеспечения — реформа здравоохранения — до сих пор лежит в долгом ящике, хотя правительство обещало принять ее еще в апреле уходящего года. Налоговая реформа ограничилась лишь крайне непопулярным и ничего не решающим повышением ставки НДС на три процентных пункта, и единственное, в чем коалиция смогла добиться успеха, — это в перекладывании бремени финансирования образования с федерального на местные бюджеты», — заявил «Эксперту» аналитик Института немецкой экономики (IW) Михаэль Грёмлинг.

Но главный негативный результат деятельности большой коалиции состоит в том, что этот слабый, раздираемый внутренними противоречиями, идеологически беспомощный союз ХДС и СДПГ не имеет совершенно никаких альтернатив. Сам факт создания большой коалиции привел к тому, что сегодняшнее политическое пространство Германии разрознено более чем когда бы то ни было за всю послевоенную историю. Малые партии — свободные демократы и «зеленые» — брошены своими старшими партнерами на произвол судьбы, из-за чего сразу же после выборов-2005 они начали стремительно маргинализоваться. Сегодня ни о каком союзе с ними для СДПГ и ХДС не может идти и речи. А если не создаются альтернативные союзы, то большой коалиции никто не угрожает — по крайней мере, в парламенте. Период неопределенности может продлиться и дальше.

Освободившиеся радикалы

В сложившейся ситуации лидеры оппозиционных партий не скупятся на громкие заявления, которые еще больше изолируют их друг от друга. Так, лидер Свободной демократической партии Гидо Вестервелле заявил в интервью ведущему экономическому еженедельнику Германии Wirtschaftswoche, что «ХДС становится второй левой партией», и полностью исключил возможность союза с христианскими демократами. Обиду Вестервелле можно легко понять: в 2005 году его партия обеспечила коалиции ХДС/СвДП больше 10% голосов — небывалый результат для федеральных выборов. Провал коалиции целиком лежал на совести Ангелы Меркель, но именно она в итоге возглавила правительство, а Вестервелле остался за бортом.

В еще более жестких выражениях критикуют правительство «зеленые». Так, председатель парламентской фракции «зеленых» Фриц Кун заявил на прошедшем неделю назад партийном съезде, что «социал-демократы должны наконец оторвать зад от кресла». Его поддерживает лидер партии Клаудиа Рот, назвавшая Ангелу Меркель «флюгером на ветру» и подтвердившая, что «зеленые» не вступят в коалицию ни с одной из существующих партий.

Отдаление партий друг от друга и их стремительная радикализация — вот две главные характеристики, описывающие политическую ситуацию в современной Германии. Именно «новая радикализация», по словам Клаудии Рот, должна стать главной целью партии на ближайший год. В чем должна заключаться радикализация партии, лидеры которой лишь несколько лет назад научились носить галстуки и ботинки и перестали забрасывать полицейских камнями, стало ясно, когда на трибуну партийного съезда забралась одетая в мини-юбку и оранжевую футболку представительница молодежного движения «зеленых» Юлия Зеелигер и прокричала в микрофон несколько зажигательных лозунгов, один из которых звучал так: «Проблема не в травке, а в том, что ее запрещают!» Делегаты съезда встретили выступление своей молодой коллеги бурной овацией и выбрали ее в центральный партийный совет.

Радикализация «зеленых» означает, что пространство политического маневра крупнейших партий сужается еще больше. Ведь если экс-лидер «зеленых» Йошка Фишер, как показала история, был всего лишь простым политическим карьеристом, готовым ради сиюминутной выгоды забыть о своих прежних политических убеждениях (напомним, что именно при пацифисте Фишере, занимавшем в правительстве Шредера пост министра иностранных дел, Германия впервые стала массово направлять своих солдат для выполнения боевых задач за рубежом), и потому с ним всегда можно было заключить сделку, то пришедшая ему на смену мутная волна политических радикалов заставляет вспомнить о самых неприятных традициях немецких леваков.

Сегодняшнее лицо немецких «зеленых» — это даже не Фишер, с улыбкой заявляющий, что «бросал камни не в полицейских, а в воздух», а депутат бундестага Фолькер Бек, попавший в российские выпуски новостей после того, как приехал в Москву для участия в запрещенном властями гей-параде и был задержан за драку с противниками демонстрации. Очевидно, что такие скандальные радикалы не могут рассматриваться ведущими партиями страны как надежные партнеры для создания коалиции.

Непереваренный Восток

Не менее глубоким и опасным может стать и разрыв по географическому признаку. Фактически сегодня мы наблюдаем последнюю стадию оформления партийного пространства единой Германии, длившегося добрых пятнадцать лет. Уже очевидно, что радужные надежды западных немцев на то, что бывшая ГДР будет безболезненно интегрирована в устоявшуюся партийную систему старой ФРГ, провалились. Партийная система Западной Германии оказалась слишком тесной и неприемлемой для объединенной страны. Первой политической силой, разорванной по линии восток—запад, оказалась СДПГ. В мае 2005 года один из самых харизматичных политиков социал-демократов Оскар Лафонтен со скандалом вышел из партии, обвинив ее руководство — в первую очередь Герхарда Шредера — в предательстве левых идеалов. Уведя за собой значительное количество социал-демократов, разочарованных в политике Шредера, Лафонтен вместе с восточнонемецким политиком Грегором Гизи, лидером Партии демократического социализма, наследницей правившей в ГДР СЕПГ, основал движение «Новые левые». Оформившись всего за несколько месяцев до парламентских выборов, «Новые левые» сумели достичь фантастических результатов, завоевав 8,8% мест в бундестаге, а также места в парламентах всех шести земель на территории бывшей ГДР (в Берлине они даже стали правящей партией). Таким образом, «Новые левые» превратились в «восточную СДПГ» — левый фланг политической жизни страны отчетливо и бесповоротно разделился по географическому признаку. Сейчас, похоже, аналогичный процесс происходит и с консервативной ХДС, правое крыло которой готовы отгрызть националисты.

Весь последний год прежде маргинальная и (как не уставали повторять злые языки) находящаяся под контролем спецслужб Германии неонацистская Национал-демократическая партия (НДП) пыталась реализовать свою новую программу: порвать с образом маргиналов и предложить избирателю образ респектабельной правоконсервативной партии — правее и консервативнее ХДС. В первую очередь эта активность неонацистов проявляется на территории бывшей ГДР, где позиции ХДС были традиционно слабы. Здесь активисты НДП регулярно выступали и выступают с социальными инициативами, создавали союзы помощи малоимущим, организовывали гражданские союзы. В сентябре этого года политика облагораживания имиджа принесла первые плоды: к ужасу немецкого истеблишмента, НДП завоевала неслыханные 7,3% на выборах в парламент земли Мекленбург — Передняя Померания, получив в итоге 8,4% мест в земельном парламенте.

Лакировка имиджа НДП немедленно сказалась на ее притягательности для представителей крайне правого крыла ХДС. Депутат бундестага от христианских демократов Генри Ницше выступил в конце прошлого месяца с еще недавно немыслимым для Германии заявлением: «Мы накачиваем нашу социальную систему деньгами так, что прибежище в ней может найти последний Али из последней мечети». Поговаривают, что он уже готов выйти из ХДС и вступить в НДП. Еще несколько лет назад подобное не могло присниться немецким политикам даже в самом страшном сне, сегодня это уже реальность — балансировавшая на грани запрета неонацистская партия становится признанной политической силой и переманивает к себе депутатов партии политического истеблишмента. Вполне возможно, что и ХДС вслед за СДПГ лишится части своих адептов, а на востоке Германии появится представленная в федеральном парламенте радикальная правая партия.

Снятое табу

Стремительный взлет популярности правых радикалов проходит на фоне крайне важного для ФРГ общественно-политического процесса — кардинального пересмотра роли Германии во Второй мировой войне. Образ Германии как «страны, виноватой во всем», а также роль «вечно и навсегда виноватого народа» порядком надоели немцам. Акцент в освещении событий Второй мировой в немецких СМИ все чаще смещается с преступлений нацистской Германии на страдания немецкого народа в последние годы войны. Лейтмотивом публикаций становится «изнасилованное Красной Армией женское население Германии», а также «разграбленное и вывезенное на Восток имущество». Немецкое общество, утомленное комплексом вины, активно прививавшимся ему все последние десятилетия, с большим облегчением отказывается от роли наследника преступлений и с готовностью ищет новые доказательства того, что Германия была «просто одной из жертв войны». На таком фоне вполне естественно выглядит статья в ведущем общественно-политическом еженедельнике Spiegel, авторы которой на полном серьезе рассуждают о том, что вернувшиеся с Восточного фронта немецкие солдаты, участвовавшие в уничтожении мирного населения Советского Союза, были жертвами войны — ведь по возвращении домой им не предоставили психологическую помощь и они были «оставлены наедине со своими воспоминаниями».

Кульминацией во многом наивной радости немцев, получивших наконец возможность во всеуслышание заявить «Я горжусь тем, что я немец» (фраза, еще несколько лет назад почти запретная), стал чемпионат мира по футболу, прошедший в стране этим летом. Традиционно весьма сдержанно настроенные немецкие СМИ поначалу не могли понять, как именно им следует реагировать на сотни тысяч немецких флагов, вывешенных гражданами на окнах домов и установленных на автомобилях, а также на подростков, горланящих на улицах небезызвестный немецкий гимн. Опубликованное журналом Spiegel в самом начале чемпионата многополосное интервью популярного философа Петера Слотердайка практически полностью состояло из утверждений, что внезапно пробудившийся патриотизм немцев — это «отвратительное проявление атавизма» и что лично он, Слотердайк, как честный немец, желает немецкой команде поражения, а нации — отрезвления.

Однако проявления патриотизма были настолько массовыми и — что немаловажно — настолько мирными, что к концу чемпионата СМИ заняли прямо противоположную позицию, не уставая повторять, что наконец-то Германия обрела право на национальное самосознание. «Большинство немцев с радостью восприняли тот факт, насколько положительно мировые СМИ отзывались о Германии во время чемпионата. Чемпионат вызвал существенные изменения отношения немцев к национальному флагу и вообще к выражению патриотизма, и большинству населения это понравилось», — заявил «Эксперту» аналитик Института политических исследований Ipsos Кристиан Хольст.

Между тем чемпионат закончился, а пробуждение национального самосознания немцев продолжается и приобретает порой весьма неприятные черты. В начале декабря берлинский городской совет распространил доклад, в котором говорилось о стремительном росте антисемитских выступлений среди учеников школ. При том что количество евреев в берлинских школах весьма незначительно, в последний год они стали объектом настоящей охоты со стороны как праворадикальных немцев, так и исламистски настроенных мигрантов. В докладе рассказывается об ученице, которую одноклассники затолкали в химическую лабораторию под крики «а теперь включаем газ!», а также о ставшим весьма популярным среди школьников лозунге «Евреев — в газовые камеры!». В школе района Трептов ученик назвал сделавшую ему замечание учительницу еврейской ведьмой. В одной из саксонских школ ученики заставили своего одноклассника, не участвовавшего в травле евреев, ходить по двору школы с плакатом «Я самая большая свинья в городе, потому что дружу с евреями» — точно такие же плакаты навешивались в 30−е годы на немцев, не участвовавших в антисемитских погромах. Чтобы спастись от преследований, многим школьникам-евреям приходится переводиться в религиозные еврейские школы.

Что дальше?

Очевидно, что трансформации, происходящие сегодня на немецкой политической арене, не окончательные. Новое политическое пространство единой Германии только формируется. Но практически наверняка можно утверждать, что партийный ландшафт ФРГ будет дробиться и дальше, а значит, исход следующих выборов будет определяться сложными и нестабильными коалициями с участием более чем двух партий. При этом роль мелких партий, готовых за небольшое политическое вознаграждение перейти из одной коалиции в другую, только возрастет.

Германия переживает очередной период национального возрождения. Как и любой подобный период, он характерен стремительно растущим спросом на идеологию, объясняющую историю страны, ее место в мире и определяющую дальнейший путь развития. Уже сейчас можно сказать, что одной из главных составляющих частей этой идеологии станет постепенный, но неуклонный отказ от признания вины Германии в событиях Второй мировой войны. Хорошо это или плохо и какие угрозы существующему миропорядку заключаются в этой смене политического курса, говорить пока рано. Очевидно, немецкие власти приложат все усилия для того, чтобы суметь отказаться от имиджа «виноватой страны», одновременно не развязав руки наиболее радикальным, агрессивно настроенным слоям общества. Однако так же очевидно, что этот процесс сделает Германию менее удобным внешнеполитическим партнером, говорим ли мы о Франции, США или России. Уже сейчас заметно стремление Германии к наращиванию своего присутствия, в том числе военного, за рубежом. Отправка немецких солдат в зону ливано-израильского конфликта — самый яркий и важный пример такого наращивания. Германия устала от того, что ее роль в мировой политике исчерпывается исключительно ролью родины качественных автомобилей и пылесосов, и хочет встать в один ряд с США и Великобританией, посылающими военные контингенты во все уголки мира. Разумеется, это не значит, что Германия собирается отказываться от титула «чемпиона мира по экспорту», но этого титула ей теперь явно мало. Именно поэтому любое немецкое правительство будет неуклонно продолжать политику, которую заявил еще канцлер Шредер и которая заключается в требовании для Германии места в Совете Безопасности ООН, а также последовательно добиваться усиления роли страны в других международных организациях.

Германия, которая ощущает себя лидером Европейского союза и хочет стать одной из стран, определяющих мировую повестку дня, будет стремиться к как можно большему пространству для маневра.

Франкфурт-на-Майне
<<<