От Мак
К И.Т.
Дата 05.10.2006 16:18:50
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

Ю.Белов. Русская боль Кондопоги (СовРос)

http://www.sovross.ru/2006/116/116_3_2.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 116 (12889), четверг, 5 октября 2006 г.

Русская боль Кондопоги

Что за событием?

События в Кондопоге не всколыхнули Россию, но многих заставили задуматься о судьбе русского народа. Если самый ненационалистический, терпеливый и терпимый народ, доселе пребывающий в безответном большинстве, заявил о своем праве на достоинство и честь в маленькой Кондопоге, то что будет, когда он столь же решительно сделает это в крупных, исконно русских городах России? Вот вопрос, который встал сегодня перед российским обществом. И вопрос этот главный.
Кто виноват?
От осознания эксплуатируемым большинством русского народа своего рабского социально-экономического и политического положения и не менее рабского нравственно-духовного состояния зависит коренное изменение жизни всей многонациональной России. Так было всегда в отечественной истории: с пробуждением русского сознания пробуждались все народы и нации нашей великой страны. Именно этого страшатся все власть имущие — владельцы олигархической собственности и владельцы высшей и местной власти, некоронованные короли криминала и шоу-бизнеса. Именно поэтому обслуживающие олигархический правящий режим политологи, социологи и прочие «спецаналитики» спешат внедрить в массовое сознание свой взгляд на причины кондопожских событий.
Одни видят их первопричину в неулаженности бытовых конфликтов (так сказать, не хватило пресловутой толерантности с двух сторон), другие — в криминальных разборках за передел собственности, третьи — в пренебрежении мигрантами с Кавказа местными обычаями и традициями.
Нашлись и охотники разыграть «русскую карту». Они видят в кондопожских волнениях пробуждение русского национализма. Вернее, очень желают его видеть: русский национализм был бы им как нельзя кстати для оправдания и поддержки их лицемерно-спекулятивного предвыборного лозунга «Мы — за бедных, мы — за русских!». Этот национализм (о нем еще скажем) явился бы извращенным выражением пробуждения русского сознания, отличительной чертой которого всегда было стремление к социальной справедливости для всех. К социальной правде для всей многоязычной России — не только для русских. Спровоцировать русского человека на действия, которые вызвали бы тревогу у иных народов нашего отечества, горазды и те, кто давно уже распространяет миф о русском фашизме.
Не вдаваясь в детали (их изучение — дело следствия), скажем на основе известного всем: в Кондопоге произошли волнения, выразившиеся не только в акциях возмездия в отношении лиц и собственности этнических группировок азербайджанцев и чеченцев, терроризировавших город, но и протестные митинги кондопожцев, на которых главным было обвинение местной, региональной и центральной власти в попустительстве насилию и беспределу. Люди говорили о своей беззащитности, о постоянной угрозе их жизни, их достоинству и чести и, что самое важное, о том, что их лишили права быть хозяевами на своей земле. На митингах были активны не только русские, но и карелы, вепсы. Все они были заодно.
Выскажем аксиому: следствие, ведущееся в Кондопоге прокуратурой РФ, непременно отыщет виновных. С точки зрения формально-юридической виновным может быть всякий, кто нарушил правопорядок, поступил не по букве законе. Но есть еще политическая, нравственная точка зрения, и она главная, когда речь идет о виновниках массовых протестных волнений: что вынудило людей выразить свой протест произволу, беззаконию в крайней форме — форме бунта? Не сама ли власть, и не только местная, а повсеместная в России? Иными словами, не тот ли режим власти, что является сегодня правящим? Не буржуазно ли криминальный строй, при котором человек, добывающий средства к существованию только трудом, брошен на произвол судьбы, обречен на прозябание?
Так что это за власть, которая заставляет людей прибегнуть к самосуду, чтобы защитить свое право на жизнь, защитить свое будущее — детей от ужаса безработицы, от духовного растления наркотиками, порнографией, водкой? Этот вопрос — а он политический, нравственный — чаще других звучал среди жителей Кондопоги. Но не будет результатом следствия приговор правящему в России режиму и охраняемому им социальному строю — власть не допустит. Из всех ее представителей, взявшихся выдвигать свои версии кондопожских событий, честнее прочих оказался глава администрации республики Карелия С.Катанандов. Под давлением обстоятельств он вынужден был вначале сказать правду: люди не могут больше терпеть насилия над их менталитетом, а менталитет у них — социалистический.
Менталитет, говоря по-русски, означает не что иное, как особенность национальной психологии. Они, эти особенности, определяются исторически сложившимся образом, укладом жизни. Об особенностях «психического склада» (Сталин) русских (и не только русских — всех советских людей) власть будет хранить молчание. Факты нарушения закона и правопорядка в мятежной Кондопоге — криминальные разборки, бандитский передел собственности, пьяная акция подростков, словом, все, что бросается в глаза, что в действительности имело место, окажется в центре внимания следователей. О разрушении естественного для жителей города общественного образа жизни не будет сказано ни слова, в чем не упрекнешь служителей закона — это не их прерогатива. Но именно в насильственной ломке привычного уклада жизнебытия людей надо видеть первопричину их мятежного протеста. В нем выразилось сопротивление насаждаемому новому старому образу жизни — буржуазному, рыночному, бездуховному. То, что русские составили основу названного сопротивления, никак не случайно: советский (социалистический) образ жизнеустройства, присущий в недавнем прошлом всем гражданам СССР, изначально русский. Он зародился в русской крестьянской общине — праматери Советов, советской власти.
Защита в Кондопоге традиционного русского (читайте — советского) образа жизни столь значима для всей России, что стоит особо остановиться на том жизнеустройстве, что властно диктуется нам.
Насилие над историей
Из всех примет либерального рабства — западнизации великой страны самой отвратительной является насильственное насаждение чуждого образа жизни. Нет в нем ни чести, ни совести, ни долга перед обществом, ни отношений товарищества. Все подчинено принципу «обогащайся, кто как может!». Рыночный образ жизни: деньги — мера всех ценностей. Право вместо нравственности — право сильнейшего. Вместо коллектива — корпорация конкурирующих индивидуалов. В почете тот, кто криминально делает бизнес. Честный труд, бессребреничество презираются. Появился соответствующий новому образу жизни жаргон: преуспевающие в нем — это «крутые», «продвинутые», «новые русские», одним словом, избранные. Неудачники — «лохи», «совки». У одних — яхты, пароходы, заводы, у других (их многие миллионы) — три-пять тысяч рублей на все про все. Господство частной собственности определило, кто всадник, а кто лошадь. Так во всей России, так и в Кондопоге.
Образ жизни порождает образ мышления, мироощущения и мировосприятия. Рыночная жизнь плодит потребителей, торгашей, предпочитающих всем человеческим чувствам одно — чувство обладания. Обладания собственностью, деньгами, людьми как товаром, властью над людьми.
Рынок — он для всех. Для неудачников тоже. Не задалась жизнь, нет тебе удачи — напейся. Хочешь заработать сразу и много — иди на преступление. Не хочешь работать, напрягаться, на все тебе наплевать — уколись. Жизнь — мерзкая штука, если думать о ней. Не думай, пошли всех... Рынок рождает властителей и холопов, холуев. Рыночная потребительская психология — она не только рабовладельческая, она еще и рабская.
Творцы, созидатели, что потом и душой создают материальные и духовные ценности, работают по найму у хозяев рынка. Хозяева, а не они, творцы, определяют образ жизни для всех. Они решают, кому отвести место породистой собаки, которую нужно хорошо кормить, кому — место в стойле для рабочей лошади. В стойло загнали большинство.
Рыночный образ жизни пришел к нам не сразу. Да он никогда бы и не появился, если бы не удалась мистификация: «Больше демократии — больше социализма!.. «Разрешено все, что не запрещено законом!» Если бы не было изощренной манипуляции сознанием советского человека. Если бы не были поколеблены, а затем и подменены ценности социалистического образа жизни. Свобода личности — да здравствует «я» и «мое»! «Наше» исчезло. Социалистический образ жизни, при котором человек труда на общую пользу — мера всех ценностей, пустили под откос в рыночную перестройку. А это по истории — образ жизни центрообразующего народа СССР — русского. «Россия — государство с единым национальным центром, великорусским» (Ленин). Чтобы сломать СССР, надо было ударить по этому центру, что и было сделано. Удар страшной силы нанесен по русскому национальному — коллективистскому сознанию. В него клином вбивается индивидуализм.
Сколько крокодиловых слез пролито антикоммунистами всех мастей (от либералов до либерал-патриотов) по вопросу о якобы насилии большевиков над традиционным образом жизни русского народа. До сих пор нас убеждают в том, что русский крестьянин, бывший главной фигурой в экономике царской России, тяготел к частнособственническому мироустройству, что буржуазное развитие сельского хозяйства, по тому же Столыпину, было бы благом для страны, для русского мужика в первую очередь. Делается это для того, чтобы любой ценой протащить в российское общество частнособственнические ценности Запада, выдавая их за отечественные, отвечающие-де дореволюционным традициям. История свидетельствует об обратном.
Социализм в России не просуществовал бы и несколько месяцев, не говоря о более семидесяти его великих лет, если бы не основывался на традиционном образе жизни русского крестьянства, составлявшего до октября 1917 года большинство народа (85% населения страны).
Русский крестьянин жил в сельской общине и не желал из нее выходить, всеми силами противился ее разрушению. Лишь 10% кулаков и бедняков вышло из общины, воспользовавшись правительственным указом о праве выхода из нее. Все 879 столыпинских землеустроителей были убиты крестьянами-общинниками. Что это — власть тьмы, жестокость отживающей традиции?
Нет, это защита общинного, коллективного образа жизни, который гарантировал каждому крестьянину спасение, выживание при всех превратностях его нелегкой судьбы (голод, болезнь, война). Коллективизм в сельской общине был суровым: общинное право запрещало продавать и даже закладывать землю, обязывало часть урожая сдавать в общинную часть (неприкосновенный запас на случай неурожая). Но крестьянин принимал эти жесткие требования, ограничивающие его свободу. Он ценил их выше глотка свободы. Дисциплина, уровень организации в русской сельской общине были на высочайшем уровне.
Русское крестьянство организованно, всем своим сельским миром сопротивлялось развитию капитализма в России. Коллективизм, солидарность в борьбе, дисциплина и организованность — эти важнейшие черты общинного быта перекочевали в психологию молодого российского пролетариата и позже — в психологию советского рабочего класса. Можно сказать, что Совет рабочих Иваново-Вознесенска в 1905 году имел своим прообразом сельскую общинну. Увы, в учебниках истории ничего не говорилось о сотнях крестьянских Советов, созданных в революцию 1905—1907 годах.
«Русское чудо» — поразившую мир форсированную индустриализацию СССР не объяснишь, если не обратишься к уникальному опыту восстановления общинного жизнебытия в новом виде — в виде трудовых коллективов. Их правилом жизни стало общинное правило: свое итожить в общем. Реальный социализм имел своим главным истоком русскую крестьянскую общину. Она просуществовала до 1927 года.
Ленин убедил партию в необходимости перехода к социализму «путем, возможно, более простым, легким и доступным для крестьянина». В том и состояла перемена ленинской точки зрения на социализм: в понимании неизбежности его созидания в России по традиционному для русского крестьянства пути — по пути кооперирования.
Ленинская идея кооперирования отвечала общинной психологии русского крестьянства, иными словами, национальной психологии русского народа.
Нам непременно зададут вопрос: а сталинская коллективизация — она что, тоже соответствовала национальным особенностям русских? Да, соответствовала, хотя и была жесткой (с жестокими издержками) формой кооперирования, что диктовалось властной необходимостью — неотвратимостью войны. Колхозный строй никогда бы не возник и не выдержал сурового испытания войной, если бы он противоречил традиционному образу жизни. И неслучайно колхозы, как и трудовые коллективы ВПК, подверглись сокрушительному разрушению с нынешней реставрацией капитализма в России: вдохновителям реставрации для установления господства частной собственности нужно было сломать исходно русский советский образ жизни. Сломать, чтобы подавить советское сознание, советскую психологию.
Но она жива, и она заявила о себе в Кондопоге. Русская боль Кондопоги — боль всей России: коллективистская психология и мораль, отличающие русское сознание, — советское сознание давно уже стали у нас общенациональным достоянием. Эти психология и мораль придавлены тяжким грузом чудовищного обмана народа, железной пятой капитала. Потому и боль.
Но близится, хотя и не так быстро, как хотелось бы, конец терпению обманутых и обездоленных. События в Кондопоге — первый тревожный звонок для всевластья капитала. Понимая это, охранители этого всевластья спешат разыграть «русскую карту» — устрашить многонациональную Россию русским национализмом. Но не национализмом, а коллективным сопротивлением произволу в Кондопоге устрашена сама власть. Национализма как массового явления в русском народе не знала отечественная история никогда!
Народ с общинным сознанием не способен на обособление и противопоставление себя другим народам. Именно потому он и стал государствообразующим. За тысячелетнюю историю Руси-России ни один из населяющих ее малых народов не был стерт с лица земли. Многовековой образ жизни русского народа всегда предрасполагал его к интернационализму. Это русских-то сегодня учат толерантности и говорят им об опасности ксенофобии?!
Не против чеченской и азербайджанской наций поднялись жители русской Кондопоги, а против рыночных чеченцев и азербайджанцев, равно как и рыночных русских, тех же «держиморд».
В свое время (1913 год) Сталин определил рыночную природу национализма: «Основной вопрос молодой буржуазии — рынок. Сбыть свои товары и выйти победителем в конкуренции с буржуазией иной национальности — такова ее цель. Отсюда ее желание — обеспечить себе «свой», «родной» рынок. Рынок — первая школа, где буржуазия учится национализму». В Кондопоге именно так и произошло. Криминально-буржуазные кланы Чечни и Азербайджана по сговору с владельцами олигархического (космополитического) капитала получили свои зоны влияния на Северо-Западе, как и в других округах России. В Кондопоге они столкнулись с интересами местного криминального бизнеса и оказались сильнее последнего. В схватке за рынок, собственность, дармовую рабочую силу нет такого средства, перед использованием которого остановились бы ловцы наживы: угрозы, убийства, тотальный террор — все пошло в ход в Кондопоге. Жители города увидели звериный оскал рыночного национализма. Долгое время они боялись его, но сумели преодолеть страх, убедившись, что защитить право на жизнь они могут только сами. Сказалось ли у них чувство оскорбленной национальной гордости русских (рыночные пришельцы называли их «русские свиньи»)? Безусловно. Но как иным (конкурентам рыночных кавказцев) желательно, чтобы оно, это оскорбленное чувство, переросло в русский национализм. На него делал ставку Жириновский, когда выдвигал в Госдуме требование очистить рынок от лиц нерусской национальности.
Национализм — порождение буржуазной эпохи. Буржуазия всегда использует его в своих рыночных интересах. Делает это изощренно: прикрывает национализм (идею исключительности той или иной нации) патриотической риторикой. Именно в патриотизме буржуазные негодяи находят свое прибежище, дабы подменить патриотизм национализмом. Увы, неискушенная в политике молодежь часто не замечает подмены — верит мистификаторам. Если бы только молодежь попадалась на удочку «благородного», «правильного» национализма... Люди, отчаявшиеся от беззащитности, хватаются как за спасительную соломинку за очередного демагога, возглашающего: «Я — за бедных, я — за русских!» Власти это на руку: патриотизм оказывается в капкане национализма. Этого добивались в Кондопоге эмиссары ЛДПР. Чего больше всего боится власть, так это пробуждения русского сознания как сознания советского.
Главный вопрос
Кондопога встревожила власть, застала ее врасплох... Власть растеряна: как быть, что делать?
Средства массовой информации, как уже сказано, выкатили пробный шар — русский национализм. «Русский национализм может быть страшнее других — русских больше», — откровенничал Дмитрий Рогозин. Во власти одумались: задевать национальное достоинство русских себе дороже. Появилась другая версия: никакой это не национализм и не межэтнический конфликт, это криминальные разборки, которые милиция не доглядела (с нее спрос).
Идет следствие, и по его результатам будет суд. Последуют меры репрессивного или полурепрессивного характера. Местная власть будет просвещать людей в духе пресловутой толерантности, на месте сожженного ресторана азербайджанцев построят (возможно) спортивный комплекс... А дальше-то что? Да ничего: не менять же курс «реформ», социально-экономическую политику во всей России из-за маленькой Кондопоги? Не тот вопрос. А вопрос тот, самый главный, о социальном, экономическом положении русского народа, составляющего большинство российского общества, о его нравственно-духовном состоянии. Это русский вопрос, от решения которого зависит все в многонациональной России — отношения между классами и нациями, социальное и политическое благополучие страны. Так уж истории было угодно, что небольшая Кондопога явилась средоточением самого большого вопроса современной России. И власть это хорошо понимает, но никогда в этом не признается.
Обратите внимание, читатель, как именно после кондопожских событий на телевидении заговорили о величии русского народа: нам напоминают о том, что он народ государствообразующий; что он создал великую русскую культуру, объединил вокруг себя все народы и нации многоязычного Отечества. Депутат Госдумы Плигин («Единая Россия») заявил даже: «У русского народа не может быть комплекса неполноценности — он великий народ». И ни слова о том, кто же довел великий народ до нищеты, вымирания, социального и духовного рабства? Нет, эта власть никогда не признается, что сама она возникла на обмане русского народа — она не пойдет на самоубийство.
Несколько слов к вопросу о комплексе неполноценности русских. А кто фабриковал, внушал данный комплекс, начиная с прозападной перестройки? Кто остервенело доказывал, что русский человек никогда не знал демократии? И это говорили о человеке, воспитанном на традициях многовековой общины, где родились слова «голосование» и «совет»?! Кто в начале предательского лицедейства внушал гнусную идею — все семьдесят советских лет — в никуда, а позже — вся тысячелетняя история России — сплошной тоталитаризм?! Кто вначале слово «коммунист» связывал с фашизмом и непременно с антисемитизмом, а затем слово «русский» сделал бранным — русский шовинист, русский националист, фашист, антисемит? «Новые» русские, русская мафия — чьи это перлы хамства? Самая большая мафия, олигархическая, она что — русская, если перечислить фамилии ее королей? Кто загнал в резервации (на телевидении, в кино и театре) творения русских литературных гениев? Кто открыл фановую трубу, из которой смрадным потоком полились нечистоты попсовой культуры?
Так кто же внедрял, культивировал комплекс неполноценности русских?
Нет, никогда ни власть, ни ее хозяева (те, для кого Россия — это их частная собственность) не признаются в обмане русского народа. Не признаются они в политике русофобии. Сменят терминологию, а политику оставят прежней.
Кондопога устрашила власть, и она пойдет на словесное заигрывание с русским народом — не более. От страха перед русским бунтом (вспомним его характеристику Пушкиным) на время (на неделю, две) попритихли воинствующие русофобы.
Но власть никогда не поставит русского вопроса, ибо он интернационален. Это вопрос всей России. Это вопрос социальный, классовый (большинство пролетариев умственного и физического труда — русские), вопрос общенациональный (русский язык и великая русская культура связывают духовно все народы и нации России, русские пролетарии не обособлены). И конечно же, это вопрос политический — об организации власти, отвечающей традициям народовластия русского народа и принятой всеми народами нашего общего Отечества. Такой была советская организация власти.
Единственной политической партией, поставившей русский вопрос как главный в современной России, явилась Коммунистическая партия Российской Федерации. На Х съезде КПРФ (2004 год) была принята специальная резолюция «Коммунисты и русский вопрос». Однако внушаемый еще с последних советских лет стереотип восприятия рассматриваемого вопроса как националистического (как русского национализма) въелся не только в массовое общественное, но и партийное сознание. Недавно на одном из региональных сайтов КПРФ можно было прочесть: «РУССКИЙ вопрос вообще фикция, поскольку в нашей стране отдельно от других народов, даже самых маленьких, НИКОГДА и НИЧЕГО русские не делали и не смогут сделать. Так почему мы продолжаем озвучивать именно это, на мой взгляд, весьма опасное звучание нашего народного вопроса?». «Российский вопрос, а не русский, не русский, не русский».
Что сказать на это... Да, русский народ ничего не решал без всех, в том числе и малых народов. Так в том его сила. Он никогда не был господином в отношении иных народов России, но всегда — их защитником.
Впервые за тысячу лет русский народ оказался разделенным — двадцать пять миллионов русских с разломом СССР вынуждены жить в иных государствах. Их положение там — положение людей второго сорта. Это что, не русский вопрос? Возможно ли объединение русских, а значит, воссоздание союзного государства без укрепления единого национального центра — великорусского? Именно по нему, этому центру, наносится главный удар: слово «русские» сегодня в загоне, русских называют русскоязычным населением; русский язык злонамеренно засоряется иностранными терминами, опошляется блатным жаргоном, что культивируется в печати, кино, на театральной сцене; великая русская культура и литература на положении Золушки: перебивается космополитическим модерном, «массовой культурой» Запада; в массовое сознание через СМИ вбивается комплекс неполноценности русского человека (он и пьяница, и мафиози, и разгильдяй, и националист). Да стоит ли продолжать...
Цитирование не лучший способ доказательства истины. Но все же мы им пользуемся, чтобы определить отправные точки (вехи) ее поиска. С этой целью приведем несколько цитат из классиков, ибо всестороннее, диалектическое рассмотрение сути русского вопроса — особая тема.
К.Маркс: «Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция... Если революция произойдет в надлежащее время, если она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное развитие сельской общины, последняя вскоре станет элементом возрождения русского общества и элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя. Это ли не русский вопрос, причем в его международном значении?»
В.Ленин: «Мы вовсе не сторонники непременно маленьких наций; мы, безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений»; «Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев».
И.Сталин: «В России роль объединителя национальностей взяли на себя великороссы»; «Судьбы русского вопроса, а значит, и «освобождения» наций, связываются в России с решением аграрного вопроса».
Сегодня судьбы русского вопроса, а значит, освобождения наций, связываются в России с ликвидацией олигархической собственности, с передачей в государственную собственность земли и ее недр, базовых отраслей экономики, ресурсодобывающей и оборонной в первую очередь. Короче, с возрождением общественного производства в промышленности и сельском хозяйстве.
Господство частной собственности разъединило людей, народы и нации. Нет иного пути, чтобы вновь обрести многонациональное единство, как только вернуть общественной собственности ведущую роль в экономике страны. На этом пути, на пути к новому социализму, нет иного средства возрождения дружбы народов, как только укрепление единого национального центра — великорусского. Над русским народом, а значит и над всеми народами России, нависла смертельная опасность порабощения империалистическим Западом. Опасность национально-государственной катастрофы, в пропасть которой с неизбежностью приведет прозападный либеральный курс президента и его правительства («Единая Россия» прикрывает этот курс патриотической риторикой, социальной и национальной демагогией — так называемые нацпроекты). Отвести грозящую опасность, предотвратить катастрофу можно тем, что проверено историей, — единством классовой и национально-освободительной борьбы. Необходимость этого единства диктует угроза как социального, политического, так и национального порабощения. Против него и восстала Кондопога.
Особенность классовой и национально-освободительной борьбы состоит сегодня в том, что либеральный курс бьет по интересам всех классов и наций, исключая класс олигархической буржуазии и класс коррумпированной бюрократии — они антинародны и антинациональны. Враждебны не только пролетариям, но и среднему, и мелкому частному предпринимательству. Последнее в большинстве своем основано на трудовой семейной деятельности. Она была характерна для русских крестьян-общинников в конце XIX — начале ХХ веков, в годы нэпа в особенности — трудовые крестьянские хозяйства без наемного труда.
Русская община давно стала достоянием истории, но жива ее великая традиция — самоорганизация коллективной деятельности, коллективной защиты и борьбы. Ее мы увидели в Кондопоге. Традиция борющегося коллективизма пробивает себе дорогу. Как бы ни менялся образ жизни русского народа, корневой основной его национального сознания, его психологии является коллективизм, солидарность людей труда. Это от крестьянской и пролетарской России, от Советской России. Уверенные в том, что она погибла безвозвратно, просчитаются: кто стреляет в прошлое, тот не имеет будущего, того история повергает в прах.
Если попытаться все многонациональное единство России представить в виде непрерывной диалектической цепи (не кузнецом выкованной, как говорил Ленин), то за какое звено нам нужно ухватиться, чтобы вытащить всю цепь и сохранить ее единство? Убеждены, что это будет звено, называемое русским вопросом. Сквозь его призму надо смотреть на то, то произошло в Кондопоге. События, случившиеся в этом русском городе, — события не локального, а общероссийского характера. Они обязывают коммунистов представить социалистический смысл русского вопроса, его социалистическое решение. Так уже было в истории, и все помнят, когда и как это было.

Юрий БЕЛОВ