Форум С.Кара-Мурзы: Ветка : Жaк Caпиp. Империализм экономической науки

От	K
К	All
Дата	04.08.2006 20:34:06
Рубрики	Прочее;

Жaк Caпиp. Империализм экономической науки

http://www.rusref.nm.ru/sapir3.htm
Так называемая "неоинституциалистская" школа (Коуз, Уильямсон и их последователи)
действует в рамках парадигмы теории общего равновесия. И наконец, представители Новой
классической экономики - образующие ядро монетаристской доктрины - даже усилили наиболее
неправдоподобные положения теории общего равновесия.
-------------------------------------
Размышления о современном состоянии экономической мысли и ее взаимоотношениях с
общественными науками

В наши дни отношение к современной экономической теории двояко. С одной стороны, она
приветствуется как "вершина" социальных наук, инициирующая новые направления исследований
в социологии, истории и праве, с другой же, клеймится как образец лженауки. С начала
1970-х годов посягательства экономики на социологию, историю и право стали частыми
явлениями[1] и породили множество споров в научном сообществе[2].

Для Манкура Олсона и Джона Ролза[3]гипотеза "рационального выбора" стала своего рода
центральной парадигмой и оказала пагубное влияние на множество других авторов. Большинство
из нас, иногда даже не отдавая себе в этом отчета, использует слова, напрямую связанные с
ядром этой гипотезы, например "эффективность", "оптимизация" и родственные формы, такие,
как "оптимальное решение" или "оптимизация процесса". Этот обыденный экономический
лексикон проникает повсюду. В то же время употребление такой лексики в политическом
контексте на международном уровне сталкивается с сильным сопротивлением (как это показали
масштабные демонстрации антиглобалистов в Сиэтле и Генуе в 2001 году). Научные же основы
гипотезы рационального выбора и даже концепции "невидимой руки" в настоящий момент
подвергаются большому сомнению. Сам факт того, что в 2002 году Нобелевскую премию получил
Даниель Канеман, один из руководителей группы экспериментальных психологов,
продемонстрировавшей ошибочность используемых в экономике предпосылок о рациональности,
свидетельствует о том, что в экономической науке назрели изменения.

Неоднозначность и кризис экономической теории

Данная ситуация связана с весьма неоднозначным статусом экономики. Научный анализ -
деятельность, обладающая точными, специфическими правилами и содержанием, - в данном
случае явным и неявным образом смешивается с консультированием. Экономика одновременно
является аналитически описательной, предписывающей и нормативной наукой. Некоторые другие
общественные науки сталкиваются с такой же неоднозначностью. В конце концов, социологи
тоже принадлежат как к научному сообществу, так и к сообществу консультантов. Социология
также может быть аналитически описательной, предписывающей и нормативной. То же самое
можно сказать и о психологии. Однако именно в экономике указанная неоднозначность достигла
беспрецедентного уровня. Именно в экономике путаница между научной и политической
позициями является гораздо более распространенным и потенциально более опасным явлением,
нежели в других общественных науках.

Данная ситуация не только и не столько связана с самим предметом экономики как научной
деятельности - анализом человеческих действий, как индивидуальных, так и коллективных, в
производстве, потреблении и торговле. Во многом она сложилась под влиянием
интеллектуальной стратегии, сформировавшейся к концу XIX века, но использующейся в полной
мере только со второй половины ХХ века. Эта стратегия привела к интеллектуальному
империализму и догматизму, что в настоящий момент абсолютно очевидно даже для тех, кто
воспользовался ею[4].

Экономическая наука так таковая не заслуживает ни превозношения, ни высмеивания, даже
несмотря на тот факт, что некоторые экономисты явно придали ей дурную славу. Если
представители других общественных наук и подчиняются экономическому империализму, то это
скорее связано с ошибочным подходом в самих общественных науках, чем со злокозненным
проектом, созданным в кабинете какого-нибудь экономиста, или с самой природой
экономической науки как научной деятельности. Однако вредно и то, как большинство
экономистов понимают свою профессиональную деятельность. Правила и процедуры, регулирующие
научную сторону любого экономического исследования, зачастую либо искажаются, либо
нарушаются[5]. Плохо прикрытое неприятие большинством экономистов необходимого
методологического инструментария[6], вызывающее нарастающую волну критики, есть не что
иное, как неприятие ими любой формы подотчетности, кроме как на собственных условиях[7].
Это специфическая стратегия создания легитимности - как будто человек говорит: "Поверьте
мне. Я знаю правду, потому что я единственный, кто может определить, что есть правда".
Неудивительно, что из-за такого поведения экономика создала себе дурную репутацию. Ни одна
наука не может существовать без ясного представления о том, что есть доказательство и как
оно должно осуществляться[8].

В настоящее время экономическая наука находится в беспорядочном состоянии кризиса
идентичности, как это очевидно продемонстрировал международный успех одного из наиболее
критически настроенных направлений - Постаутистского экономического движения[9]
(Post-autisticEconomicsMovement - PAEcon). Такой кризис идентичности является не просто
отражением аналитических неудач последних десяти лет. Гораздо более заметной явилась
неспособность мэйнстрима экономистов понять динамику переходных экономик и последние
финансовые кризисы (в Восточной Азии и Аргентине) - неудача, которая дискредитировала бы
любую другую научную профессию. Сам факт, что все экономическое сообщество поделено между
представителями мэйнстрима и их оппонентами[10], между ортодоксальной и неортодоксальной
школами, что иногда на университетских факультетах они распределяются по разным кафедрам,
вызывает крайнее беспокойство и доказывает, что не все ладно в королевстве экономики.

Вальрасианский проект и теоретические основы империализма экономической науки

Согласно Даниелю Хаусману, экономика является отдельной наукой[11]. Экономика также -
наука неточная, которая, по словам Филиппа Мировски, производит "больше тепла, чем
света"[12]. Другие ученые пошли еще дальше, заявив, что экономика, в данном случае -
неоклассическая, вовсе не является наукой[13]. Но все же экономическая мысль исторически
является существенной частью общественных наук, а сложившаяся плачевная ситуация не
связана с ее сущностью. Однако ответственность неоклассической экономики, а в последнее
время и Новой классической экономики, за настоящий кризис неоспорима.

В самом конце ХIX века Леон Вальрас попытался уйти от политической экономии и создать то,
что он называл социальной математикой, пытаясь последовать примеру физики и механики. Он
был глубоко убежден в том, что полученные подобным образом нормативные научные результаты
позволят экономистам давать рекомендации абсолютно беспристрастно. Политическое влияние
могло бы быть полностью исключено из экономики общественного выбора, если удалось бы
доказать, что всегда может быть найдено единственное оптимальное решение. В этом смысле
именно от Вальраса экономисты мэйнстрима унаследовали свои глубоко антидемократические
установки[14]. Полемика между Германом Лораном и Вальрасом/Парето о возможности
интегрирования функции полезности показала необоснованность "доказательства" отцов
неоклассической экономики, что состояние равновесия не зависит от способа его
достижения[15]. Это "доказательство" лежит в основе концепции о том, что равновесие - это
достижимый "естественным" образом результат.

К началу Великой депрессии строительство здания неоклассической экономики было еще очень
далеко от завершения. Оно было завершено Жоржем Дебрё и Кеннетом Эрроу только к концу
1940-х - началу 1950-х годов, так что современная теория общего равновесия точно так же
могла бы быть названа теорией Эрроу-Дебрё, как и теорией Вальраса[16].

С точки зрения внутренней согласованности теория общего экономического равновесия являет
собой образец стройности и элегантности и, несомненно, является огромным достижением.
Однако эта теория описывает мир, который отдален на сотню световых лет от существующих
экономик, как прошлых и настоящих, так и будущих. Теория предполагает выпуклость функции
спроса, хотя было доказано, что это скорее исключение[17], нежели правило. Но без данной
предпосылки невозможно продемонстрировать устойчивость какого-либо равновесия или то, что
равновесие может существовать только в единственном числе. В ситуации более чем одного
неустойчивого равновесия единственного наилучшего решения не существует. Выбор
экономических и общественных решений - удел политики. Но в таком случае весь проект
трансформирования экономической теории в подобие социальной математики не состоятелен.

Если же пытаться ввести немного более реалистичные предпосылки, как это сделали Акерлоф,
Стиглиц, Спенс и другие, то большинство выводов теории общего равновесия будут сведены на
нет[18]. Получается, что существует вынужденная безработица, что так называемый
"естественный уровень безработицы" - это заблуждение, что свободная торговля и финансовая
либерализация совсем не обязательно являются идеальными решениями[19], равно как и
уменьшение количества денег, находящихся в обращении[20]. А стремление установить уровень
инфляции на минимально возможном уровне и вовсе может быть губительным[21].

Даже критика изнутри неоклассической парадигмы фактически демонстрирует то, что могут быть
приведены достаточные аргументы в пользу вмешательства в экономику сильного государства и
что рынки не могут быть информационно эффективными[22].

Тем не менее логика теории общего равновесия наложила большой отпечаток на экономическую
мысль. Большинство из того, что сейчас называется кейнсианской макроэкономикой (и, к
сожалению, преподается в университетах всего мира под таким названием), на самом деле есть
не что иное, как неоклассическая интерпретация идей Кейнса. Так называемая
"неоинституциалистская" школа (Коуз, Уильямсон и их последователи) действует в рамках
парадигмы теории общего равновесия. И наконец, представители Новой классической
экономики - образующие ядро монетаристской доктрины - даже усилили наиболее
неправдоподобные положения теории общего равновесия[23]. Печально знаменитая теория
рациональных ожиданий является хорошим примером того, чего не следует делать в
экономической науке.

Успех теории общего экономического равновесия частично может быть отнесен на счет ее
кажущейся стройности. Кроме того, она во многом способствовала карьерному взлету многих
ученых. Теория общего равновесия позволяет построить модель любого вида человеческой
деятельности. Такая модель может быть написана как для международной торговли, так и для
"объяснения" мотивации криминальной деятельности, браков и разводов[24], стремления
получить образование и так далее. Для молодого аспиранта всегда найдется модель, которая
позволит написать хорошую диссертацию, сделать удачную карьеру, продолжать заниматься
наукой или присоединиться к постоянно увеличивающемуся бюрократическому аппарату в
качестве советника по экономическим вопросам. Факт остается фактом: теория общего
экономического равновесия как раньше, так и теперь ускоряет карьерный рост.

Последним, но не менее важным является то обстоятельство, что успех теории общего
экономического равновесия - результат сознательной стратегии интеллектуальной замкнутости
и институционального принуждения. Интеллектуальная замкнутость проявляется в двух
измерениях. С одной стороны, это возрастающая значимость в обучении и научной деятельности
вспомогательного аппарата (математики и эконометрики), в ущерб более углубленному
пониманию того, чем же на самом деле занимаются экономисты[25]. В большинстве статей,
опубликованных в научных журналах, математический аппарат вырос до неоправданных размеров,
зачастую делающих обсуждение выдвинутой в статье идеи невозможным.

Другое измерение интеллектуальной замкнутости - это систематическое использование
порочного круга для отказа от научного спора. Приведем пример. Когда неоклассики
столкнулись с исследованием, продемонстрировавшим, что большинство предпосылок о
рациональном поведении человека и максимизации целевой функции ошибочны, они заявили, что
экономическая наука определяется принципом максимизации рациональности. Следовательно,
исследования различных типов рациональности не принадлежат к экономической теории, а раз
так, то нет нужды их обсуждать[26]. Проблема в том, что основа теории зиждется как раз на
предпосылках о рациональности и максимизации целевой функции, но большинство экономистов
до сих пор делают вид, что то, чем они занимаются, имеет связь с реальностью, что дает им
право давать рекомендации.

Институциональное принуждение - это, к сожалению, одновременно и широко распространенное,
и плохо описанное явление. Даже экономисты, придерживающиеся широких взглядов, а таких
сейчас достаточно много, часто отговаривают своих аспирантов писать диссертации, используя
идеи, которые не являются общепринятыми. Они делают это "ради того, чтобы спасти карьеру
своего подопечного". На экономических факультетах западных университетов плюрализм
практикуется не всегда.

Противостояние экономическому империализму: борьба за реализм и плюрализм

В известном смысле империализм экономической науки подражает империализму политическому:
агрессивная внешняя политика в сочетании с внутренней диктатурой. Поэтому стоит поддержать
поиски как реализма, так и плюрализма. Реализм уменьшил бы стремление экономической теории
править в мире общественных наук, а плюрализм помог бы справиться с диктаторскими
тенденциями в рамках самой экономики.

В последнее время полемика развернулась в основном вокруг противостояния реализма и
аксиоматизма. Одна из наиболее важных проблем, поднятая движением PAEcon, заключается в
том, что невозможно отделить средства от содержания, процесс обучения от того, чему
необходимо обучить. Вступив в это сражение, движение уже одержало важную
эпистемологическую победу.

Суть проблемы заключается не в том, чтобы понять, в какой степени необходимо усилить долю
реализма в экономической теории, но в том, чтобы понять, является ли реализм основным
требованием, предъявляемым к экономическому анализу, или нет[27]. Это приводит нас к
давней, но забытой дискуссии о "естественных" или "точных" законах, якобы управляющих
экономическими процессами, да и в целом любой человеческой деятельностью. Претензия на то,
что экономическая теория и есть тот инструмент, который позволяет понять суть таких
естественных законов, и является основой основ экономического империализма.

Даже не возвращаясь к точке зрения Карла Менгера и так называемому "спору о методе" конца
XIX века, необходимо напомнить, что если бы существовало что-либо подобное таким законам,
то в таком случае реализм действительно не был бы необходимым условием для создания
экономических теорий. Поиск реализма стал бы не только ненужным, но мог бы и помешать
достичь полного понимания системы, где эти законы выполняются. Однако сторонники
аксиоматического подхода, как правило, забывают о том, какие условия необходимы для того,
чтобы в экономике действовали "естественные" или "точные" законы. По сути, эти условия
заключаются в том, что либо между экономическими агентами не должно существовать
созидательного взаимодействия (Робинзон до встречи с Пятницей), либо поведенческие модели
агентов должны быть совершенно независимы от контекста.

Первое условие предполагает, что общество отсутствует в принципе, но тогда отсутствует и
экономика. Второе условие представляет собой основную предпосылку неоклассической
экономики: предполагается, что предпочтения индивидов не зависят от контекста,
транзитивныи непрерывны. К несчастью для наших коллег, многократные тесты вполне очевидно
показали, что предпочтения от контекста зависят (эффект окружения Амоса Тверски[28]) и не
являются ни транзитивными, ни непрерывными (см. работы Канемана, Словича и
Лихтенштейна[29]). До тех пор пока не будет показано, что данные этих тестов
сфальсифицированы, неполны или неверны, нельзя говорить о существовании в экономической
теории "естественных" или "точных" законов. Борьба, таким образом, идет не за то, чтобы
реализма было "больше", а за методологически обоснованную позицию, основанную на
необходимости реализма. Это требование не стоит путать с указанием на "реальность" в
противовес теории и абстракции.

Этот вопрос поднимает проблему часто встречающейся путаницы относительно уровня абстракции
в экономике. Так как я долгие годы занимаюсь советской, а затем и российской экономикой, у
меня, возможно, выработалась особая чувствительность к этой проблеме. Обсуждение динамики
так называемого рынка труда совсем не то же самое, что обсуждение рынка
неквалифицированной рабочей силы как отдельно взятого случая. А последнее, в свою очередь,
не есть обсуждение того, что происходит на рынке труда отдельно взятой страны, в данное
время, с заданным набором институтов, регулирующих взаимоотношения между внутренним рынком
и мировой экономикой. Таким образом, мы спускаемся вниз по лестнице от абстракции к
реальности. Чрезвычайно опасно, занимаясь экономикой, переключаться с высокоабстрактного
уровня на прикладные вопросы так, как будто научные понятия являются непосредственными
элементами реальной жизни. Спиноза писал, что понятие собаки не лает, но тем не менее оно
полезно для понимания реальной жизни, где собаки лают и даже кусаются, если мы понимаем,
как этим понятием пользоваться. Не стоит путать реализм с реальностью. Борьба против
злоупотребления аксиоматизмом в экономике (и в общественных науках вообще) есть не
нападение на теорию вообще, но иной подход к теоретическому мышлению.

Поиск плюрализма поднимает другие вопросы. Во-первых, я поддерживаю преподавание различных
теоретических подходов в экономике, но только в том случае, если они подаются критически.
Во-вторых, я сторонник идеи о том, что научные дискуссии должны проходить с учетом всей
широты взглядов на данную проблему, особенно если речь идет о научных и профессиональных
журналах. Однако не лишним будет предостережение о том, что научная дискуссия не может
существовать, если отсутствуют правила, позволяющие определить, что верно, а что нет. Ни
один географ не стал бы учить своих студентов теории о том, что Земля плоская, разве что в
качестве исторического примера ложных представлений о географии мира. Ни один специалист
по истории Советского Союза, рассказывая своим студентам о 1930-х годах, не обошел бы
стороной голод 1932-1933 годов. И неважно, какое объяснение он бы дал при этом. Любой
представитель научного сообщества, заявивший, что Земля плоская, а советские крестьяне в
1933 году были богаты и счастливы, удостоился бы звания мошенника или безумца. Так что
плюрализм тоже имеет пределы.

Плюрализм имеет смысл только в том случае, если нам удастся развить методологию науки,
выполняющую условие реализма. Моя позиция заключается в том, что без понимания всех
методологических предпосылок позиции реализма плюрализм может быть превратно истолкован
как простое взгромождение противоположных точек зрения без каких-либо попыток критически
оценить их и даже без понимания того, что некоторые из них несовместимы с другими.
Построение стабильной методологии является прямым следствием стремления к реализму и
плюрализму. В противном случае мы столкнемся с множеством неприятностей, а не только с
теоретической противоречивостью, и тем самым дадим хорошую возможность для нападок
коллегам-аутистам.

Возвращаясь к проблеме индивидуальных предпочтений и того, как экономисты должны оформлять
свои модели, давайте зададимся вопросом: как мы можем спокойно читать о независимости от
контекста, транзитивности и непрерывности функций предпочтений, зная, что эти предпосылки
ложны? Даниель Хаусман посвятил целую главу своей книги "The Inexact and Separate Science
of Economics" (1992) тому, как экономисты мэйнстрима последовательно отказываются
признавать феномен изменения предпочтений. Он называет это догматизмом. Если аутизм - это
состояние, характеризующееся восприятием скорее фантазий, чем реальности, и отстранением
от внешнего мира, то никакое другое понятие не соответствует лучше поведению некоторых
наших коллег по отношению к теории индивидуальных предпочтений. Но для того, чтобы
отгородиться от экономистов, страдающих аутизмом, необходимо тщательнейшим образом
разработать систему специальных оценочных правил, по которым может быть устроен научный
плюрализм.

Взгляд в будущее

Для того чтобы излечить экономическую науку от империалистических наклонностей, очень
важно возобновить в университетских программах лекции по методологии и эпистемологии в
сочетании с курсом лекций по истории экономической мысли. Если экономика принадлежит к
общественным наукам, то изучающие ее студенты должны узнать о том, что такое методология и
эпистемология общественных наук. Мне известно, что обычно студентам не нравятся данные
дисциплины, в силу того, что философия в том виде, в котором она преподается в средней
школе, или скучна, или идеологизирована. Более того, резкий переход к абстракции,
необходимый для понимания того, что представляют из себя методология и эпистемология,
определенно не соответствует модному в наше время подходу, когда преподаватели должны все
объяснять, опираясь на личный опыт учащихся.

И все же я верю, что преподаватели экономики без особых проблем могли бы вдвое уменьшить
время, отведенное расписанием на математику, и потратить его на преподавание методологии и
эпистемологии. Молодые экономисты, желающие специализироваться в эконометрике, могли бы
освоить необходимый математический инструментарий во время специализации. Они бы
обратились к изучению этих методик, уже обладая твердым багажом знаний, позволяющим
понять, чем они занимаются и какие существуют ограничения в их использовании. Экономисты
смогли бы тогда вступить в открытый диалог с историками, социологами и политологами,
вместо того чтобы требовать от них подчинения, направляя на них нескончаемый поток пустых
уравнений. Противоположность империализму - это не полная изоляция экономики, но диалог и
уважение специфики других общественных наук. Всем бы тогда стало лучше.

--------------------------------------------------------------------------------

Полнота. Предпосылкао полноте (или сравнимости) утверждает, что индивид имеет четко
определенное отношение предпочтения между любыми двумя товарными наборами из
потребительского множества, то есть для любых двух благ он может установить однозначное
соответствие типа: "А" лучше "В", "А" хуже "В", "А" такое же (эквивалентно) как "В". Таким
образом, на теоретическом уровне исключается ситуация, когда для индивида одновременно "А"
лучше "В" и "В" лучше "А". В действительности эта предпосылка нарушается постоянно, просто
в силу того, что далеко не всегда человек может определить, что же для него в данный
момент предпочтительнее.

Транзитивность. Свойство транзитивности отношения предпочтения также является сильной
предпосылкой теории потребительского поведения и составляет сердцевину концепции
рациональности индивида. Данное свойство предполагает, что если индивиду доступны блага
"А", "В" и "С" и, с его точки зрения, "В" лучше, чем "С", но хуже, чем "А", то и "А"
лучше, чем "С". По сути, это означает последовательность индивида в выборе и позволяет
экономистам однозначным образом сравнивать потребительские наборы. В действительности же
данной свойство очень часто нарушается, что, например, и было показано Даниелем Канеманом
и другими исследователями.

Непрерывность. Предпосылка о непрерывности предпочтений утверждает, что если для индивида
благо "А" лучше (предпочтительнее) блага "В", то даже при малом изменении каждого из них
отношение предпочтений сохранится. Исследования психологии потребительского поведения
показывают, что это выполняется далеко не всегда.

Общее экономическое равновесие - состояние национальной экономики, при котором
одновременно на всех рынках благ и факторов производства объем спроса равен объему
предложения. При этом равенство достигается в условиях, при которых отклонение цены от
своего равновесного значения сопровождается такой реакцией участников рыночных сделок,
которая возвращает цену к равновесному значению. Другими словами, предполагается, что
система устойчива, стремится к равновесному состоянию (которое единственно), а не
удаляется от него. Гипотезы о существовании и единственности общего экономического
равновесия составляют ядро неоклассической экономической мысли и одновременно подвергаются
критике как не имеющие никакого отношения к действительности.

[1] Хрестоматийным примером используемой при этом стратегии являются работы Гэри Бекера.
См.: Becker G. The economic approach to human behavior. Chicago: University of Chicago
Press, 1976.

[2] Например, хорошо известные среди историков дебаты вокруг так называемой Новой
экономической истории. В качестве примера положительного рассмотрения этого направления
см.: HarwellR. M.Good oldeconomichistory // JournalofEconomicHistory. Vol. XXXIII. 1973. ?
1. Последние два десятилетия эта школа подвергается острой критике.

[3] См.: Olson M. The logic of collective actions. Cambridge, Mass.: Harvard University
Press, 1965, 1971; Rawls J. A Theory of Justice. Cambridge, Mass.: Harvard University
Press, 1971.

[4] Например, дляФрэнкаХана: Hahn F.H. The next hundred years // Economic Journal. Vol.
101. 1991. ? 404.

[5] Эта ситуация более подробно рассматривается в: CaldwellB. J.Doesmethodologymatter? How
should it be practiced // Finnish Economic Papers. Vol. 3. 1990. ? 1. P. 64-71.

[6] Samuelson P. Problems of methodology - discussion // American Economic Review. Papers
and Proceedings. Vol. 53. 1963. ? 2. P. 232-236; Weintraub E.R. Methodology does not
matter, but the history of thought might // Scandinavian Journal of Economics. Vol. 91.
1989. ? 2. P. 477-493.

[7] См. обсуждение релевантности экономической методологии и способов ее применения в
книге: Сапир Ж. К экономической теории неоднородных систем. М.:
ИздательствоВысшейшколыэкономики, 2001.

[8] Caldwell B. J. Economic methodology: rationale, foundation, prospects // Maki U.,
Gustafsson B., Knudsen C. (Eds.) Rationality, institutions & economic methodology. London;
New York: Routledge, 1993. P. 45-60; Maki U. How to combine rhetoric and realism in the
methodology of economics // Economics and Philosophy. Vol. 4. 1988. ? 1. P. 89-109.

[9] Международное движение, возникшее в результате совместного выступления французских и
британских студентов и преподавателей против нынешнего способа преподавания экономики. Это
движение выпускает электронный журнал "Post-autisticEconomicsReview" по адресу
www.paecon.net.

[10] О том, что в данном контексте подразумевается под мэйнстримом и ортодоксальным
подходом, см.: Favereau О. L'economie du sociologue ou: penser (l'orthodoxie) a partir de
Pierre Bourdieu // Lahire B. (dir.) Le travail sociologique de Pierre Bourdieu. Paris: La
Decouverte, 2001. P. 255-314.

[11] Hausman D. M. The inexact and separate science of economics. Cambridge (GB):
Cambridge University Press, 1992.

[12] Mirowski P. More heat than light. Cambridge (GB): Cambridge University Press, 1989.

[13] Eichner A. Why economics is not yet a science // Eichner A. (Ed.).Why economics is
not yet a science. New York: M.E. Sharpe, Armonk,1983. P. 205-241.

[14]См. также: Sapir J.Les economistes contre la democratie. Paris: Albin Michel, 2002.

[15] Chipman J. An episode in the early development of ordinal utility theory: Pareto's
letters to Hermann Laurent // Cahiers Vilfredo Pareto. Vol. 14. 1976. ? 37. P. 39-64.

[16] Debreu G. Theory of value: an axiomatic analysis of economic equilibrium. New Haven:
Yale University Press, 1959; Arrow K., Hahn F. General competitive analysis. San
Francisco: Holden-Day, 1971.

[17] Sonnenscheim H. Do Walras identity and continuity characterize the class of excess
demand functions? // Journal of Economic Theory. Vol. 6. 1973. ? 2. P. 345-354.

[18]Примерыприведены в: Stiglitz J. E. Information and the change in the paradigm in
economics // American Economic Review. Vol. 92. 2002. ?3. P. 460-501; Akerlof G. A.
Behavioral macroeconomics and macroeconomic behavior // American Economic Review. Vol. 92.
2002. ?3. P. 411-433.

[19] Ocampo J. A., Taylor L. Trade liberalization in developing economies: modest benefits
but problems with productivity growth, macro prices and income distribution // Center for
Economic Policy Analysis. Working Paper. ? 8. New York: CEPA, New School for Social
Research, 1998; Rodrik D. Who needs capital-account convertibility? // Essays in
International Finance. 1998. ? 207. Princeton: Princeton University Press, 1998.

[20] Leach J. Liquidity-constrained employment contracts // Journal of Economic Dynamic
and Control. April 1989. ? 2. P. 255-269.

[21] Akerlof G. A., Dickens W.T., Perry G. L. The macroeconomics of low inflation //
Brookings Papers on Economic Activity.1996. P. 1-76; Andersen T. M. Can inflation be too
low? // Kyklos. Vol. 54. 2001. Fasc. 4. P. 591-602.

[22] Grossman S. J., Stiglitz J. E. On the impossibility of informationally efficient
markets // American Economic Review. Vol. 70. 1980. ? 3. P. 393-408.

[23]Хорошийпримердаетсяв:Lucas R. E. An equilibrium model of business cycle // Journal of
Political Economy. Vol. 83. 1975. P. 1113-1124; Lucas R. E., Sargent T. After Keynesian
macroeconomics // Lucas R. E., Sargent T. (Eds.). Rational expectations and econometric
practice.George Allen & Unwin, 1981.

[24]Нет, этонешутка. См.: Becker G. A treatise on the family. Cambridge, Mass.: Harvard
University Press, 1981.

[25] Этот факт был выявлен довольно давно. См.: Haavelmo T. The probability approach to
econometrics // Econometrica. Vol. 12. 1944.

[26]См.: Roth A. Laboratory experimentations in economics: A methodological overview //
Economic Journal. Vol. 98. 1988. P. 974-1031.

[27]См.: СапирЖ.Указ. соч.

[28] Tversky A. Rational theory and constructive choice // Arrow K. J., Colombatto E.,
Perlman M., Schmidt C. (Eds.). The rational foundations of economic behavior. Basingstoke;
New York: Macmillan & St. Martin's Press, 1996. P. 185-197. P. 187; Kahneman D., Tversky
A. Rational choice and the framing of decisions // Journal of Business. Vol. 59. 1986. ?
4. Part 2. P. 251-278.

[29] Lichtenstein S., Slovic P. Preference reversals: A broader perspective // American
Economic Review. Vol. 73. 1983. ? 3. P. 596-605; Kahneman D., Ritov I. Determinants of
stated willingness to pay for public goods: a study in the headline method // Journal of
Risk and Uncertainty. Vol. 9. 1995. P. 5-31.

Ссылки по теме:

В.М. Полтерович "Кризис экономической теории", http://www.rusref.nm.ru/vmp.htm

Дж. Грей "Нищета экономизма", http://www.rusref.nm.ru/grey.htm

Жaк Caпиp
Перевод с английского Веры Калашниковой
Носорог
Критика российских реформ отечественными и зарубежными экономистами

От	K
К	K (04.08.2006 20:34:06)
Дата	09.08.2006 19:07:08

Информационная война

От	А. Решняк
К	K (09.08.2006 19:07:08)
Дата	27.08.2006 23:33:10

Зависит от целителя

По набору заявленных тем - да есть такое и охват приемлим.
По цене для руководителей - вполне рыночно и при действительном исцелении почему бы нет?
Если разводилово на манок то и с меньшими суммами теже напёрстки.
Нужно изучить Исполнителя, что за контора, какие результаты на практике, изучение предконтрактного материала.

Настоящий информационный "иммунитет" или "обезоруживание" стоит значительно больших усилий, поскольку обладает значимой ценностью.
Как правило, те кто использует этот инструмент заинтересованны в придерживании технологии тени.
Это очень тонкий и острый вопрос - его легко "сломать" или "согнуть" отвержением, и "проколоть" им противника (дети всё ещё воюют) на несколько ходов вперёд (управление временем и событиями).

С уважением, Александр Решняк.

От	Alexandre Putt
К	K (04.08.2006 20:34:06)
Дата	05.08.2006 16:14:51

В принципе всё верно

Отмечу только, что проблемы испытывает не только экономикс, но и многие другие науки.

Действительно, общественные науки (экономика, социология, история, в какой то мере антропология) имеют неразрывную связь с идеологией, их породившей.

В случае экономикс - это либерализм, в случае социологии - в определённой мере марксизм.

На всякий случай напомню некоторые отправные моменты экономикса:
Атомизм, т.е. все социальные процессы можно представить как взаимодействие изолированных индивидов
Принцип максимизации (удовольствий), т.е. каждый индивид стремится получить как можно большее удовольствие во всех своих действиях
Равновесие, т.е. все общественные системы стремятся к равновесию, некоторому стабильному и "естественному" состоянию
Рациональность, т.е. индивид способен самостоятельно судить о том, что наилучшим образом соответствует его нуждам, индивид делает последовательные выборы, которые не вступают в противоречие - об этом ряд утверждений Сапира в статье
Денежный эквивалент, т.е. все без исключения общественные отношения поддаются выражению в денежной форме. Деньги - универсальный эквивалент таких отношений.
Дисконтирование в линейном времени, т.е., как выразился один автор, наши дети менее ценны, чем мы.

Это не всё :)

От	А. Решняк
К	Alexandre Putt (05.08.2006 16:14:51)
Дата	27.08.2006 23:19:42

Экономикс самодостаточен без либерализма.

>Действительно, общественные науки (экономика, социология, история, в какой то мере антропология) имеют неразрывную связь с идеологией, их породившей.

>В случае экономикс - это либерализм,
>На всякий случай напомню некоторые отправные моменты экономикса:

Моё желание - обратить момент, что экономикс САМОДОСТАТОЧЕН как в части исторического возникновения, так и в части одного из ресурсов для платформы планетарной экономики, структура которой начинает формализоваться из того что есть вне нашего желания мыслить старыми предыдущими категориями.

Атомизм, т.е. все социальные процессы можно представить как взаимодействие изолированных индивидов
- ЦЕНТРЫ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ - человек как субъект, наделённый волей, является исходным ЮРИДИЧЕСКИМ "атомом".
Наука не стоит на месте и знания об "АТОМЕ" дошли до его РАСШЕПЛЕНИЯ на составляющие побудительные мотивы в психологии принятия решений душой человека, откуда, собственно, растут ноги ПиаРа чёрного и белого (всех цветов), НЛП, и прочих технологий воздействия и манипуляций на центр принятия решений - атом-человека (человеская душа).

Принцип максимизации (удовольствий), т.е. каждый индивид стремится получить как можно большее удовольствие во всех своих действиях.
- вместо "удовольствий" корректно применять термин ОПРЕДЕЛЁННАЯ ПОТРЕБНОСТЬ, как только "атом"-центр принятия решений определил СЕБЕ, СВОЮ определённую потребность он как разумное существо (всё-таки сапиенс) естественно и закономерно стремится ИСПОЛНИТЬ ФУНКЦИЮ, к которой он намеревался выполнить-достичь.
Естественно, в каждый момент времени на центр принятия решений действуют ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИГНАЛЫ той или иной логики (сигналы от естествнного "фона" до "зазаражённых" сигналов от информационной войны), поэтому для стороннего наблюдателя максимализация может казаться неполной или чрезмерной, хотя она соответсвует "максимальной"-естественной форме и размеру побудительного импульса.

Равновесие, т.е. все общественные системы стремятся к равновесию, некоторому стабильному и "естественному" состоянию
- совершенно верно, всё сбалансировнно и уравновешено дуальными, триполярными и многополярными противовесами - это законы энтропии и консолидации.

Рациональность, т.е. индивид способен самостоятельно судить о том, что наилучшим образом соответствует его нуждам, индивид делает последовательные выборы, которые не вступают в противоречие - об этом ряд утверждений Сапира в статье
- индивид обладает своей волей и вправе распоряжаться своей волей во всех вопросах, которые затрагивают его жизнь - именно непонимание этого являлось одной из серьёзнейших ошибок СССР1 (копилась энергия возмущения разума", которую ловко канализировали западные спецслужбы при демонтаже Союза.

Денежный эквивалент, т.е. все без исключения общественные отношения поддаются выражению в денежной форме. Деньги - универсальный эквивалент таких отношений.
- надо отдать должное, частично этот момент рассматривал К.Маркс - а именно различение ЦЕННОСТИ и СТОИМОСТИ (Закон ценности вместо закона стоимости и вопросы пересечения ценности со стоимостью)
Этот вопрос ПОЛНОСТЬЮ снимается при вводе РУБ (Расчётного Условного Блага) - механизма и средства, которое позволяет использовать ВАЛЮТУ ЦЕННОСТИ КАК СТОИМОСТНОЙ ЭКВИВАЛЕНТ.
Именно решение этого вопроса (ввод в качестве планетарной валюты - Расчётное Условное Благо - РУБ) даёт ресурс - избыток капиталов (точнее реализацию естественного потенциала - это совершенно объективная рассчитываемая величина - именно поэтому говорят о дефиците капиталов в США - т.е. говорят о ЯВНОМ НЕДОИСПОЛЬЗОВАНИИ имеющегося потенциала, который огромен)

Дисконтирование в линейном времени, т.е., как выразился один автор, наши дети менее ценны, чем мы.
- скорее всего момент настоящего ценен зависимостью будущего от него. То что, кто-то поступает невидя своего будущего говорит только об уровне развития этого "кто-то" не более того, дисконтирование же отдельный от этого механизм.

С уважением, Александр Решняк.

От	Alexandre Putt
К	А. Решняк (27.08.2006 23:19:42)
Дата	31.08.2006 13:05:03

У нас с Вами разные либерализмы (-)

От	K
К	Alexandre Putt (05.08.2006 16:14:51)
Дата	09.08.2006 21:26:40

Re: В принципе...

Александр, Вы где-то на форуме опять упомянули Паршева, то место искать не буду, отвечу
Вам здесь.

Паршев прав по 2-м причинам.

1-я. Кривые Роберта Солоу анализируют пресыщение капиталом какой-либо отрасли. Все, больше
ни для чего они не годятся. Если у Вас нет пресыщения, то у Вас отсутствует верхняя часть
графика, там где прибыль уходит на горизонтальную полку. Что у Вас остается, если отрезать
от графика верхнюю часть? Правильно, прямая, где прибыль пропорциональна капиталу
(собственно этот участок Солоу и не интересовал). А если у Вас есть две страны, то у них
две прямые, но с разным наклоном, так? Так. И капитал должен тупо уйти туда, где
коэффициент больше, пропорция между прибылью и капиталом. Если у Вас нет во всем мире
пресыщения капиталом, и Вы работаете на прямой, а не на верхней полке графика Солоу, то
капитал из России должен уйти. Теоретически Паршев прав.

2-я причина правоты Паршева. Кривые Солоу на маркоуровне работать могут лишь для папуасов
и приравненных к ним. Начиная с 70-х, после монетаристской революции в США, появился не
только доллар как всеобщее средство обмена, но и другая, более крутая, вещь. Главным
методом спасения США от социализма, а следующий кризис их накрыл бы уже с головой, был
рынок вторичных бумаг. Фридман и Ко сделали невозможное, они экономику от финансов вообще
отсоединили. Сегодня во всех этих фьючерсах и т.п. крутятся триллионы, стоимость вторичных
бумаг на порядок больше финансов в реальном секторе. Фридмановцы умудрились с одной
стороны стреножить капитал, финансы, создав супер-МММ, а с другой иметь всегда под рукой
для внутреннего развития неограниченный запас капитала. В данном случае кривые Солоу
вообще не при делах, сегодня США живет вообще за графиком, там где у графика закончилась
ось координат, у них не просто там пресыщение капиталом, его величина на порядок больше
этой точки, а капитал при этом никуда не утекает из США. Конечно, любое МММ рано или
поздно рушится, но все равно это мир в не графика Солоу.

От	Alexandre Putt
К	K (09.08.2006 21:26:40)
Дата	27.08.2006 14:20:49

Если кратко

>1-я. Кривые Роберта Солоу анализируют пресыщение капиталом какой-либо отрасли.

Нет, экономики. Дело не в Роберте Солоу, а в том, каким образом складывается процентная ставка. От производственной функции она не зависит.

>Все, больше
>ни для чего они не годятся. Если у Вас нет пресыщения, то у Вас отсутствует верхняя часть
>графика, там где прибыль уходит на горизонтальную полку.

Пресыщение всегда присутствует по причине убывающей отдачи.

> Что у Вас остается, если отрезать
>от графика верхнюю часть?

Дело в том, что капитал варьируется таким образом, чтобы процентные ставки сравнялись. В данном случае капитал - функция от процента, а вовсе не наоборот.

>2-я причина правоты Паршева. Кривые Солоу на маркоуровне работать могут лишь для папуасов
>и приравненных к ним.

Реализм не столь важен.

> сегодня США живет вообще за графиком, там где у графика закончилась
>ось координат, у них не просто там пресыщение капиталом, его величина на порядок больше
>этой точки, а капитал при этом никуда не утекает из США.

Вы будете смеяться, но есть мнение, что уровень оснащения населения США капиталом недостаточно высок. Однако здесь мы поднимаем несколько иные проблемы.

От	K
К	Alexandre Putt (27.08.2006 14:20:49)
Дата	27.08.2006 17:29:35

Re: Если кратко

> Пресыщение всегда присутствует по причине убывающей отдачи.

Нет не присутствует. Например, в России голод на инвестиции.

Ваши рассуждения имеют смысл при переходе от прямой к выпуклой кривой, на этом выпуклом
участке все отрасли и тормозятся. В точках, где касательные к выпуклой кривой равны по
углу наклона, фиксируется равновесие между отраслями. Капитал между отраслями не
перетекает, так как угол наклона касательных равен, т.е. прирост капитала дает одинаковый
прирост прибыли, без разницы, где вкладывать дополнительный капитал. Если Вы находимтесь
до выпуклой кривой, на пропорциональной прямой, то у Вас касательные совпадают с этой
прямой, и они ВСЕГДА разнятся, т.е. разнятся прибыли от вновь вложенных капиталов. В мире
есть насыщенность капиталами? Нет. Поэтому мы и наблюдаем постоянное движение капиталов,
сдерживаемое лишь политическими механизмами.

Плюс это верно лишь для ЗАКРЫТЫХ систем. Для ОТКРЫТЫХ, где ваши усилия не могут
значительно повлиять на состояние всей остальной окружающей среды, отток капитала от нас
ничего не может принципиально изменить в остальном мире, капитал будет течь почти до нуля
(до порогового уровня, равного затратам на перемещение самого капитала). Он не потечет
только в одном случае, если ВО ВСЕХ отраслях во всех странах, т.е. во всей окружающей
среде, присутствует насыщенность капиталами.

От	Alexandre Putt
К	K (27.08.2006 17:29:35)
Дата	28.08.2006 12:12:08

Re: Если кратко

>Нет не присутствует. Например, в России голод на инвестиции.

Вопрос во временных рамках. В данных моделях речь идёт о десятках лет.

>Ваши рассуждения имеют смысл при переходе от прямой к выпуклой кривой, на этом выпуклом
>участке все отрасли и тормозятся.

Верно, но нереалистично. В реальном мире кривые выпуклые :)

>В мире
>есть насыщенность капиталами? Нет.

Почему нет? И почему это должно быть проблемой?

> Поэтому мы и наблюдаем постоянное движение капиталов,
>сдерживаемое лишь политическими механизмами.

А может и не поэтому, а по причине выравнивания. Т.е. для поддержания стабильного состояния необходимо движение (это возможно, если в мире происходят постоянные изменения)

>Плюс это верно лишь для ЗАКРЫТЫХ систем. Для ОТКРЫТЫХ, где ваши усилия не могут
>значительно повлиять на состояние всей остальной окружающей среды, отток капитала от нас
>ничего не может принципиально изменить в остальном мире,

Это если исходить из нереалистичных допущений. Тогда весь капитал переместится (и даже уже бы переместился).

> Он не потечет
>только в одном случае, если ВО ВСЕХ отраслях во всех странах, т.е. во всей окружающей
>среде, присутствует насыщенность капиталами.

В этом нет необходимости. Трактовка насыщенности - весьма вольная. Главное - доход на капитал будет выравниваться (за счёт перемещения капитала).

От	K
К	K (04.08.2006 20:34:06)
Дата	04.08.2006 22:05:19

Полтерович. Кризис экономической теории

Один из создателей современной макроэкономики Милтон Фридман был более решителен,
утверждая, что "...позитивная экономика является или может стать "объективной" наукой,
точно в том же смысле как любая физическая наука". Колдуэл замечает, что взгляды Фридмана
были широко распространены среди "работающих экономистов".

http://www.rus-crisis.ru/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=1786

1. ВВЕДЕНИЕ

Состояние теории я называю кризисным, если доказано или весьма правдоподобно, что
поставленные ею основные задачи не могут быть решены принятыми в теории методами. В
настоящей работе приводятся аргументы, демонстрирующие, что современная экономическая
теория, несмотря на впечатляющий прогресс, находится в глубоком кризисе, который, видимо,
должен привести к переформулировке ее основных целей и изменению стиля исследований.
Кризис обнаруживает себя не только в том, что теоретическая экономика не сумела найти
эффективные решения насущных проблем экономической политики, в частности, в
реформирующихся странах, но и глубинным внутренним для теории образом: происходит
накопление теоретических фактов, свидетельствующих о принципиальной ограниченности ее
методов.

Прежде всего я хотел бы ограничить свою задачу. Понятие "экономическая теория" слишком
обширно по содержанию, чтобы быть операциональным. Можно ли говорить о единстве теории при
том разнообразии взглядов и стилей исследования, которые мы наблюдаем сегодня? Работы Г.
Дебре (Debreu (1959)), Коуза (Coase (1960)) и Гэлбрейта (Galbraith (1967)) принадлежали
одному времени и бесспорно внесли важный вклад в теоретическую экономику, хотя первая
представляет собой совокупность теорем и их доказательств, вторая является кропотливым
исследованием теоретической проблемы, опирающимся на факты экономической жизни и числовые
примеры, а третья претендует на изложение цельной системы взглядов и больше похожа на
труды классиков 19 века. Я полагаю, что все же можно говорить о единстве основного потока
экономических исследований, относящихся к одному десятилетию, поскольку подавляющее их
большинство опирается на один и тот же базовый понятийный и модельный инструментарий. Об
этом, в частности, свидетельствует сходство многочисленных курсов лекций по микро- и
макроэкономике. Следует подчеркнуть, что учебный материал очень быстро обновляется. О
наиболее фундаментальных достижениях экономической теории можно судить по таким учебникам
как Blanshard and Fisher (1989), Sargent (1982), Romer (1996), Kreps (1990), Mas-Colell,
Winston and Green (1995).

Другой способ сделать понятие "экономическая теория" более операциональным состоит в
указании на основные теоретические журналы, такие как "American Economic Review",
"Econometrica", "Journal of Political Economy", "Journal of Economic Theory", "Journal of
Monetary Economics", "Review of Economic Studies", "Journal of Public Economics" и,
возможно, десяток других. Именно из них черпают материал авторы учебников, так что оба
определения различаются не слишком сильно.

Создатели современной экономической теории прекрасно понимали стоящие перед нею трудности.
Кроме того, у них было достаточно оппонентов, акцентировавших внимание на принципиальных
отличиях экономических объектов от объектов, изучаемых в физике, на отсутствие надежных
методов измерения экономических переменных. Вот что писали фон Нейман и Моргенштерн в 1944
г.: "Для освещения концепций, которые мы будем прилагать к экономике, мы приводим и будем
приводить далее некоторые иллюстрации из физики. Многие социологи возражают против
проведения таких параллелей по различным причинам, среди которых обычно приводится и
утверждение о том, что экономические теории не могут моделироваться по образцу физических,
так как в экономических теориях учитываются социальные, экономические явления, так как в
них приходится принимать в расчет психологические факторы и т.д. Подобные утверждения по
меньшей мере незрелы. Несомненно, представляется разумным вскрыть, что именно привело к
прогрессу в других науках, и исследовать, почему применение этих принципов не может
привести к прогрессу и в экономике. Если же действительно возникнет необходимость
приложения к экономике каких-то иных принципов, то это может обнаружиться только в
процессе фактического развития экономической теории. Это само по себе будет переворотом в
науке. Но так как почти наверно мы еще такого состояния не достигли и никоим образом не
ясно, что возникает необходимость использования совершенно новых научных принципов, было
бы неразумным рассматривать что-либо иное, чем трактовку задач тем способом, который уже
привел к созданию физической науки." (Дж. фон Нейман, О.Моргенштерн, стр.29 - 30) [1].

В этой цитате содержится вопрос, который является важнейшим и в контексте настоящей
работы: следует ли рассматривать естественные науки как образец для экономической теории
или экономика должна базироваться на иных стандартах исследования? Является ли нынешнее
состояние экономической науки результатом ее молодости [2] или мы столкнулись с
принципиально новыми обстоятельствами, свидетельствующими о нереализуемости "физического"
идеала научной теории ?

Важность темы очевидна, но целесообразность ее обсуждения может показаться сомнительной.
Стоит ли возвращаться к дебатам тридцати- или даже пятидесятилетней давности, муссируя
набившие оскомину тезисы о сложности, иррегулярности и невоспроизводимости экономических
явлений? Ведь как и во времена фон Неймана и Моргенштерна, мы не можем предложить формы
организации экономического знания, принципиально отличные от тех, которые используются в
естественных науках. Далее, проблемам методологии экономической теории посвящен целый ряд
исследований (см., например, Friedman (1953), обзор Caldwell (1982)) и более недавние
статьи выдающихся экономистов-теоретиков Aumann (1985)) и Malinvaud (1995)). [3] Можно ли
добавить что-то новое к томам, написанным по этому поводу? Наконец, заявления о кризисе
экономической науки делались неоднократно (см., например, Блауг (1994), Предисловие к
третьему изданию). Есть ли особые основания говорить о кризисе именно сейчас?.

Я вижу три аргумента в пользу выбора темы.

После пяти десятилетий интенсивной математизации экономической теории имеется возможность
проанализировать, как сложность объекта отразилась в структуре экономического знания.
Оказывается, что экономическая теория устанавливает границы себя самой, подобно
математической логике и физике. Делается это не всегда осознанно, результаты относятся к
разным разделам теории и, насколько мне известно, в совокупности не подвергались
систематическому анализу. Попытке подобного анализа посвящена основная часть дальнейшего
изложения. Хотя я не вижу ясных путей выхода из кризиса, я надеюсь, что обсуждение будет
способствовать их отысканию. Эта надежда является для меня основным аргументом в пользу
избранной темы.

Есть и другая - моральная сторона вопроса. Профессионал должен заботиться о престиже своей
профессии, а разговоры о кризисе отнюдь не способствуют этому; напротив, они, вполне
возможно, отвратят молодые таланты от занятий экономикой. Это серьезный контраргумент, и я
подозреваю, что отчасти нежелание нарушить корпоративную этику сдерживает публичное
обсуждение этой проблемы среди тех, кто занимается теорией. Учебники же по экономике и
весь процесс обучения построены так, что создают у студентов впечатление, будто они
изучают дисциплину, принципиально ничем не отличающуюся от естественных наук. Этому
способствуют достаточно сложный математический аппарат, обилие формальных доказательств и
большое внимание, уделяемое методам тестирования моделей. Подобная точка зрения
распространяется в обществе и создает завышенные ожидания, которые экономика не может
удовлетворить. Это ставит экономистов в ложное положение и требует объяснения. Таков мой
второй аргумент в пользу настоятельности избранной темы. [4]

На первый взгляд, оснований говорить о кризисе сейчас не больше, чем десять лет назад. Все
основные факты, на которые я буду опираться ниже, были уже известны к середине
восьмидесятых, а большинству из них не менее 20 лет. Однако экономическая теория стала
старше, а ее методологические проблемы лишь углубились [5] , несмотря на невиданные размах
и темпы исследований и определенный прогресс в некоторых областях - таких как теория
финансовых рынков. Кроме того, в мире произошли события, которые особенно ярко высветили
ограниченность возможностей экономической теории. Я имею в виду радикальные реформы в
восточно - европейских странах. Теория оказалась неспособной не только решить, но даже и
предвидеть проблемы переходных экономик. В России прогноз инфляции был занижен в тысячи
раз; совершенно неожиданными оказались кризисы неплатежей, глубочайший спад производства и
криминализация общества; практически во всех теоретических работах по приватизации
предполагалось, что она ведет к быстрому увеличению эффективности, что оказалось неверным;
не оправдалась гипотеза о спонтанном развитии рыночного поведения и рыночных институтов
(наиболее яркий пример - сельское хозяйство России). А ведь преобразования в России во
многом осуществлялись в соответствии с рекомендациями признанных на Западе
экспертов-профессионалов. То обстоятельство, что точка зрения экспертов расходилась со
взглядами создателей современной теоретической экономики К.Эрроу, Дж.Тобина, Л.Клейна (см.
их эссе в сборнике под редакцией О.Т.Богомолова (1996)) - лишь еще одно свидетельство
того, что "не все ладно в королевстве экономической теории".

Я верю, что сбалансированное отношение к теории, понимание ее истинных возможностей могло
бы способствовать выбору более рациональной стратегии реформ. И это еще один аргумент в
пользу настоятельности избранной темы.

Ниже будет показано, что развитие теоретической экономики характеризуется тремя необычными
для естественной науки чертами, которые и обусловливают кризис. Во-первых, слишком многие
наиболее общие результаты теории в определенном смысле отрицательны, и по-существу,
свидетельствуют о неполноте исходных моделей. [6] Во-вторых, большинство конкретных
результатов неустойчивы относительно правдоподобных вариаций исходных гипотез. В обоих
случаях дело обстоит так, как будто после длительной кропотливой и изощренной работы над
моделью исследователь получает от нее следующее сообщение:" Ответы на Ваши вопросы зависят
от неучтенных Вами обстоятельств". Третья черта: обнаруженные эмпирические закономерности
не накапливаются, а напротив, опровергаются последующими исследованиями. Непрочность
фундамента влечет зыбкость теоретических конструкций. Один из основных признаков прогресса
в естественных науках состоит в том, что старые теории включаются в новые как частный
случаи. В экономике это если и происходит, то лишь на уровне абстрактных моделей,
соотношение которых с реалиями остается неясным.

План работы состоит в следующем. Во втором разделе я пытаюсь проследить, как изменился
стиль экономического исследования и, если можно так выразиться, "критерии научности" за
последние 50 лет. Раздел 3 посвящен обсуждению ряда общих результатов, полученных за этот
период; обращается внимание на то, что все они носят отрицательный характер,
свидетельствуя о чрезмерной общности или неадекватности исходных моделей. Причины, в силу
которых общие результаты оказываются негативными, анализируются в разделе 4. В
заключительном 5-ом разделе обсуждаются последствия кризиса экономической теории для
России и возможные пути его преодоления.

Чтобы сделать работу доступной более широкой аудитории, я стремился пояснить содержание
обсуждаемых результатов, даже если они являются хрестоматийными.

2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЗА 50 ЛЕТ: ИЗМЕНЕНИЕ СТАНДАРТОВ.

Современный стиль теоретизирования в экономике сложился за последние 50 лет, хотя
блестящие образцы этого стиля появлялись в двадцатых и тридцатых годах нашего столетия.
Достаточно упомянуть имена Ф.Рэмзи, И. Фишера, А.Вальда, Дж.Хикса, Е.Слуцкого,
Л.Канторовича, Дж. фон Неймана. Но перелом произошел в пятидесятые годы. Решающую роль в
создании нового подхода сыграло возникновение теории игр (Neumann and Morgenshtern
(1944)), теории социального выбора (Arrow(1951)) и разработка математической модели общего
экономического равновесия (Arrow, Debreu (1954), McKenzie (1954), Debreu(1959)). В
последующие годы количество исследований, посвященных развитию этих направлений,
лавинообразно увеличивалось.

С методологической точки зрения можно выделить несколько важнейших аспектов развития
экономической теории.

1) Усовершенствование математического инструментария.

Происходило быстрое развитие математического аппарата, необходимого для исследования
экономики, в первую очередь, теории экстремальных задач и специфических методов анализа
данных, составивших содержание эконометрики. Кроме того, все новые и новые разделы
математики привлекались для анализа экономических явлений, например, теоремы о неподвижных
точках, дифференциальная топология, теория устойчивости, функциональный анализ, теория
случайных процессов, и т.п. Кажется, не осталось ни одного раздела математики, который не
нашел бы приложений в экономике.

2) Углубленное исследование и обобщение базовых моделей.

Речь идет, например, о модели равновесия Эрроу-Дебре, модели оптимального роста, модели с
перекрывающимися поколениями, модели равновесия Нэша, и т.п. Вопросы существования,
единственности, устойчивости их решений породили обширную литературу. В то же время
совершенствовались исходные гипотезы. Например в теории равновесия были учтены наличие
"очень большого" числа агентов на конкурентных рынках, возможная нетранзитивность
предпочтений, вероятностная природа технологических возможностей и неполнота информации
при формировании ожиданий, и т.п.

3) Охват теорией новых сфер экономической жизни.

Аппарат теории равновесия и теории игр послужил основой для создания современных теорий
международной торговли, налогообложения и общественных благ, монетарной экономики, теории
производственных организаций.

Масштабы и темпы новых разработок не только не убывают, но ускоряются. Экономическая
теория проникает во все новые и новые сферы, находит новые области приложений. Идеи
институциональной школы частично формализуются в теории контрактов, присвоения ренты (rent
seeking) и эволюционной теории игр. Среди новых разделов следует упомянуть
экспериментальную экономику и финансовую математику (см., например, обзорные работы Roth
(1987) и Ширяев (1994)). Экспериментальная экономика пытается проверить "в лабораторных
условиях" основные постулаты, касающиеся экономического поведения. К сожалению, ее
возможности весьма ограничены. Новая теория финансовых рынков имеет дело с повторяющимися,
массовыми и во многих случаях хорошо измеряемыми процессами. Это дает надежду на
возможность ее эффективного практического применения.

4) Накопление эмпирических данных.

Благодаря компьютерным технологиям, невиданному ранее масштабу экономических исследований,
совершенствованию методов экономических измерений, стандартизации национальных счетов и
созданию мощных исследовательских отделов в международных кредитных организациях, таких
как Мировой Банк и Международный валютный фонд, происходит лавинообразный рост
экономической информации, доступной для большинства исследователей в развитых странах. Эта
информация постоянно обновляется и обогащается как за счет введения новых измеряемых
показателей (например, индекса инфляционных ожиданий, кредитных рейтингов стран, и т.п.),
так и за счет внедрения международных стандартов в развивающихся странах.

5) Изменение "стандарта строгости".

За последние полвека радикально изменился принятый в экономике стандарт строгости. [7]
Типичная статья в журнале высокого уровня должна содержать по крайней мере, одно из двух:
либо теоретическое модельное обоснование основных тезисов, либо их эконометрическое
тестирование на эмпирическом материале. Тексты, написанные в стиле Рикардо или Кейнса, в
наиболее престижных журналах крайне редки. [8]

6) Коллективный характер обобщающих работ. Принцип сосуществования.

Все реже предпринимаются и все менее успешны попытки создания всеохватывающих
экономических теорий. Сейчас вряд ли возможны книги, подобные "Принципам экономической
науки" А.Маршалла, "Теории экономического развития" Й.Шумпетера или "Основаниям
экономического анализа" П.Самуэльсона. Попытка систематизации экономического знания
предпринята в многотомной серии обзорных работ ("Handbooks in Economics"). В каждом томе
участвуют десятки авторов, представляющие разнообразные точки зрения и пользующиеся
разнообразными инструментами. Принцип единства теории, кажется, уступил место принципу
сосуществования конкурирующих концепций.

7) "Поведенческий" переворот в теоретической макроэкономике.

Нельзя не отметить произошедший за последние два десятилетия переворот в теоретической
макроэкономике. В значительной мере он был стимулирован "критикой Лукаса" (Lucas (1976)).
Теперь макроэкономические теории опираются не на априорные зависимости между
макропеременными, а на поведенческие модели агентов и теорию общего равновесия. После
многих лет почти раздельного существования микро- и макроэкономики, сейчас интенсивно
разрабатывается синтетическая теория.

8) Организационный рост.

Не чувствуется застоя и на организационном уровне. Престиж и зарплата квалифицированного
экономиста на Западе сравнительно высоки, растет количество научных журналов и
увеличивается число конференций. Частота контактов, обмен научными и преподавательскими
кадрами между университетами, новые технологии обмена информацией привели к
интернационализации экономической науки. Практически исчезли национальные школы. Впрочем,
это лишь отчасти результат развития новых средств информации и передвижения. Другой важный
фактор - доминирование американских университетов на рынке преподавателей и ученых и
монополия английского языка как средства научного общения.

3. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ - НАУКА О НЕВОЗМОЖНОСТИ?

Казалось бы, вышесказанное свидетельствует скорее о расцвете, чем о периоде трудностей. И
все же имеются явные признаки затяжного кризиса экономической теории. Эмпирические
исследования не привели к обнаружению фундаментальных законов или хотя бы закономерностей
универсального характера, которые могли бы служить базой для теоретических построений. [9]
Ряд закономерностей, которые в течение десятилетий считались эмпирически доказанными, были
впоследствии опровергнуты.

НАИБОЛЕЕ ОБЩИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ НОСЯТ В ОПРЕДЕЛЕННОМ СМЫСЛЕ НЕГАТИВНЫЙ ХАРАКТЕР -
ЭТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ, УТВЕРЖДАЮЩИЕ В ЯВНОМ ИЛИ НЕЯВНОМ ВИДЕ, ЧТО В РАССМАТРИВАЕМЫХ ТЕОРИЯХ НЕ
ХВАТАЕТ ПОСТУЛАТОВ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТЫ НА ПОСТАВЛЕННЫЕ ВОПРОСЫ.

Чтобы убедиться в справедливости этого тезиса рассмотрим ряд ключевых фактов теоретической
экономики.

A. Теория социального выбора: невозможность рационального согласования интересов

Проблема согласования разнородных интересов является одной из важнейших в экономической
теории и в социальных науках вообще. Как и другие принципиальные проблемы такого рода, она
может ставиться в нормативном и дескриптивном ключе. Каковы должны быть рациональные
процедуры согласования интересов? Или: чем отличаются используемые в реальности процедуры
согласования интересов от многих других мыслимых процедур? В умах теоретиков обе
постановки проблемы взаимосвязаны благодаря упомянутой выше гипотезе об оптимальности
естественного отбора, согласно которой в жизни выживают лишь оптимальные при имеющихся
ограничениях механизмы. Для того, кто верит в эту гипотезу, методология объяснения
реальности сводится к отысканию правильного понятия оптимальности.

Основателем современной теории социального выбора (ТСВ) по справедливости считается
К.Эрроу. Его работа (Arrow (1951)) определила развитие теории на 40 лет вперед вплоть до
настоящего времени. Это поразительный пример теории, которая началась с утверждения о том,
что в общем случае ее основная проблема неразрешима, и прогресс в которой в течение многих
лет происходил в значительной мере путем накопления других фактов о неразрешимости.

Можно возразить, что любая закономерность означает невозможность процессов, ее нарушающих,
и вспомнить как долго предтечи других наук искали философский камень или конструкцию
вечного двигателя. Если считать эту аналогию ключевой, то следует констатировать, что ТСВ
(и, как будет видно из дальнейшего - вся экономическая наука) находится в эмбриональной
фазе своего развития и еще не обрела своего метода.

K.Эрроу предложил изящную формулировку проблемы согласования интересов. Представим себе
сообщество из фиксированного числа агентов. Перед обществом стоит вопрос о выборе одной
альтернативы из фиксированного конечного множества. Для определенности можно думать о
десяти различных вариантах государственного бюджета. Каждый из членов сообщества ранжирует
варианты в соответствии со своим отношением предпочтения (полным, транзитивным и
рефлексивным бинарным отношением, иначе - полным предпорядком). Как должно быть устроено
правило общественного выбора? K.Эрроу вводит, на первый взгляд, очевидные требования,
которым это правило должно удовлетворять. Во-первых, оно также должно быть отношением
предпочтения на том же множестве альтернатив. Разумеется, оно должно зависеть от
индивидуальных предпочтений, и, более того, быть универсальным, т.е. давать ответ при
любых предпочтениях членов сообщества. Если все они предпочитают одну и ту же
альтернативу, то на ту же альтернативу должен указывать и общественный выбор (аксиома
единогласия). И, наконец, вводится аксиома независимости от посторонних альтернатив:
предпочитает ли общество альтернативу А альтернативе Б должно зависеть только от мнения
его членов относительно той же пары альтернатив А и Б, но не от их точек зрения
относительно других имеющихся возможностей. Результат Эрроу поразителен: всем
перечисленным требованиям удовлетворяют только диктаторские правила. Иными словами, нужно
выбрать какого-нибудь произвольного члена общества и осуществлять общественный выбор в
соответствии с его предпочтениями. Других рациональных (в указанном выше смысле) правил не
существует.

Этот результат получил название теоремы о невозможности. Речь идет о несуществовании
рационального правила общественного выбора, учитывающего мнение всех членов общества.
Рациональный общественный выбор не может быть компромиссным - так можно интерпретировать
результат Эрроу. На мой взгляд, позитивное значение этого результата состоит в частичном
объяснении того, почему общепринятые правила общественного выбора - процедуры
голосования - нетранзитивны. [10] В дальнейшем продолжались поиски рациональных процедур
путем отказа от аксиом универсальности и независимости, однако положительные результаты не
пролили свет на реальные механизмы выбора.

Ряд попыток исследовать другие аспекты механизмов выбора при общих предположениях также
привели к отрицательным результатам. В частности было известно, что в процессах
коллективного выбора участники могут добиваться лучших для себя исходов, давая ложную
информацию о своих предпочтениях, и возникла проблема: построить механизм, который был бы
неманипулируем, т.е. делал бы дезинформацию невыгодной. В 1973 г. Гиббaрд (Gibbard (1973))
доказал, что универсальных [11] неманипулируемых и не диктаторских механизмов не
существует.

Один из основных методологических постулатов теории социального выбора, как и всей
теоретической экономики, состоит в том, что долговременно действующие механизмы должны
быть наилучшими из возможных. Этот постулат базируется на дарвинистском представлении о
естественном отборе. Благодаря нему грань между нормативной и дескриптивной теорией
оказывается размытой, проблема сводится к правильной формулировке понятия оптимальности.
Постулат оптимальности нашел впечатляющее (хотя лишь частичное) подтверждение в теории
экономического равновесия, но, видимо, не оправдал себя в теории социального выбора. Ответ
на основной вопрос: "Чем выделены механизмы, действующие в реальности?" так и не был
получен.

B. Теория общего равновесия: невозможность сравнительной статистики

К.Эрроу, заложивший основы теории социального выбора, явился, также, одним из создателей
современной теории общего равновесия (Arrow, Debreu, 1954; McKenzie, 1954). Здесь
важнейшим достижением стал не отрицательный, как в первом случае, а положительные
результаты: доказательство существования и Парето-оптимальности равновесия при довольно
общих предположениях. Первые модели немедленно стали обобщаться в разных направлениях,
использоваться для анализа фактически всех центральных проблем экономической науки (в том
числе, и проблем российской экономики - см., например, Полтерович (1990), где содержатся
ссылки на работы ряда российских и западных экономистов).

Одновременно, однако, теория столкнулась с существенными трудностями. Несмотря на
многочисленные попытки не удалось найти сколько-нибудь общие и естественные условия,
обеспечивающие единственность и устойчивость равновесия. Примеры показывали, что в
модельном мире могут происходить события, вполне расходящиеся с экономической интуицией.
Программа построения общей экономической теории на основе модели равновесия была
существенно подорвана результатом Зонненшайна (Sonnenschein, 1973, см. также Mantel, 1974,
Debreu, 1974).

Зонненшайн показал, что любая непрерывная функция, удовлетворяющая закону Вальраса [12],
может быть представлена как функция избыточного спроса в модели чистого обмена (т.е. в
простейшем варианте модели общего равновесия) с квазивогнутыми функциями полезности
участников. Оба свойства - непрерывность и выполнение закона Вальраса - являются весьма
общими и могут выполняться для функций, совершенно противоречащих нашим интуитивным
представлениям о функциях спроса. Из теоремы Зонненшайна [13] следует, что без
дополнительных предположений о виде функций полезности нельзя предсказать направление
изменений эндогенных экономических переменных при вариации экзогенных параметров.
Например, при увеличении запаса товара у одного из участника его равновесная цена может
изменяться в любом направлении. Более того, благосостояние участника в точке равновесия
может уменьшится в результате увеличения его собственности. Коллизия состоит в том, что,
как свидетельствует накопленный опыт, подобные эффекты наблюдаются достаточно редко. Это
означает, что в модели равновесия, претендующей на отражение реальности, функции
полезности должны иметь специальный вид. Выяснить их специфику до сих пор не удается, а
без этого ответы на многие фундаментальные вопросы теории не могут быть получены.

С. Экономическая динамика: произвол оптимального поведения

Одновременно с теорией равновесия в 50-60-ые годы бурно развивался другой важный раздел
теоретической экономики - теория экономической динамики. Здесь основной вопрос состоял в
описании оптимальной стратегии потребления и накопления и оптимальном отборе вариантов
капиталовложений. Пионерские результаты Ф.Рэмзи и Дж. фон Неймана были развиты Р.Солоу,
П.Cамуэльсоном, Р. Раднером, М. Моришимой, Д.Гейлом и многими другими, построившими теорию
оптимального экономического роста (см. Макаров, Рубинов (1973), McKenzie (1986)) Одна из
наиболее популярных моделей представляет собой задачу оптимизации дисконтированной суммы
полезностей при технологических ограничениях. Эта задача поддавалась исследованию при
малых значениях нормы дисконта, т. е. в случае, когда полезность благ мало убывает со
временем. Требование малости выглядело искусственным, но ослабить его не удавалось. В 1986
году М.Болдрин и Л.Монтрюччио (Boldrin and Montrucchio (1986)) показали, что этого и
нельзя сделать. Их теорема гласит, что указанная модель при соответствующем выборе функции
полезности и значений дисконта может генерировать практически любые траектории,
удовлетворяющие технологическим ограничениям. Отсюда следует, что ответы на ряд
фундаментальных вопросов экономической динамики могут быть получены только для специальных
классов функций полезности.

D. Теория финансовых рынков: необозримая множественность равновесий

Как отмечалось выше, теория флюктуаций цен на финансовых рынках явилась одним из важных
достижений экономической теории за последние 20 лет. Тем не менее при рассмотрении
взаимодействия многих рынков она столкнулась с принципиальной трудностью -
множественностью равновесий. Неединственность равновесий характерна и для стандартной
модели Эрроу - Дебре. Однако в этом случае их, как правило, конечное число, так что в
окрестности любого устойчивого равновесия поведение системы слабо зависит от ее истории.
Если же включить в модель неопределенность и рынок ценных бумаг, то возникает новый
феномен - неполнота рынков. [14] В этом случае число равновесий оказывается не просто
бесконечным, но континуальным (Balasko, Cass (1987)). При континууме равновесий динамика
системы принципиально не прогнозируема, существенно зависит от характера пусть даже
небольших внешних воздействий. Не вполне ясно, является ли это отражением реальности или
артефактом модели. Но в обоих случаях исследователь стоит перед проблемой
методологического характера, которая при изучении физических систем, как правило, не
возникает.

Е. Структура корпоративных бумаг и финансирование дефицита госбюджета: несущественность
важных решений

Среди результатов макроэкономики своей общностью и неожиданностью выделяются два близких
по структуре утверждения, носящих название рикардианская эквивалентность и теорема
Модильяни - Миллера. Оба они породили значительную литературу.

Первое из них восходит к Д.Рикардо и было введено в современную теорию Р.Барро (Barro
(1974)). Речь идет о двух способах покрытия бюджетного дефицита: путем изъятия налога и
путем продаж государственных облигаций. Р.Барро показал, что если временная
последовательность государственных расходов задана, рынок конкурентен, а экономические
агенты рациональны, то оба этих способа и их произвольные сочетания эквивалентны:
параметры равновесия (потребление, темпы роста и т.п.) не зависят от государственной
политики покрытия бюджетного дефицита. [15]

На первый взгляд это утверждение выглядит удивительно. Ведь, скажем, уменьшение налогов и
увеличение продаж на открытом рынке государственных облигаций казалось бы должно вести к
увеличению текущих и будущих доходов потребителей, и, следовательно, к росту их текущего
потребления. Однако рациональный потребитель действует в соответствии со своим планом
потребления на длительном временном интервале. Оно сознает, что, поскольку план
правительственных расходов остается неизменным, оно будет вынуждено покрывать свой
возросший долг населению за счет увеличения налогов в будущем. Поэтому он, приобретая
больше государственных облигаций, оставляет свое текущее потребление неизменным.

Правительства большинства стран используют для покрытия бюджетного дефицита как налоги,
так и внутренние займы. Теория должна была бы объяснить, почему предпочитается то или иное
сочетание этих инструментов. Вместо этого утверждается, что при постулированных условиях
все варианты эквивалентны. Поскольку правительства вряд ли тратили бы столько усилий на не
имеющий смысла выбор, остается предположить, что модель не адекватна проблеме и что
причина неэквивалентности лежит в неучтенных ею обстоятельствах. Такой вывод лишь отчасти
приближает нас к ответу на исходный вопрос, поскольку неучтенных обстоятельств слишком
много.

Теорема Модильяни - Миллера также предполагает рациональность экономических агентов и
совершенство рынка. Она утверждает, что при заданном потоке дивидендов фирмы ее рыночная
цена не зависит от структуры корпоративных ценных бумаг, т.е. от пропорций выпуска акций и
облигаций, от условий выплат и т.п. И в этом случае основной результат не отвечает на
главный вопрос: "Чем определяется наблюдаемая структура корпоративных обязательств?"

F. Монетарная теория: неустойчивость выводов относительно малых вариаций постулатов

Обзорная работа А. Орфанидиса и Р. Солоу (Orphanidies and Solow (1990)), посвященная
влиянию денег на экономический рост, начинается с цитаты: "Мой главный вывод состоит в
том, что одинаково правдоподобные модели приводят к принципиально отличающимся
результатам", - писал Жером Стэйн в 1970 году во введении к своему обзору по монетарной
теории роста. Спустя 20 лет мы располагаем большими основаниями для этого заключения."

К сожалению, это заключение справедливо по отношению к едва ли не любой принципиальной
проблеме макроэкономики. Являются ли деньги супернейтральными? Ответ положителен, если
трансакционные издержки учитываются через функции полезности, как в модели Сидраусского,
но отрицательнен, если учесть их влияние на производственные функции; ответ зависит от
способа вливания денег в модели с перекрывающимися поколениями, от способности
экономических агентов предсказать темпы роста цен, и т.п. Дело отнюдь не ограничивается
монетарной теорией. Влияние государственных расходов на объем личного потребления зависит
от того, насколько цены и ставки заработной платы балансируют спрос и предложение на
соответствующих рынках и от конкретной величины соотношения между этими параметрами.
Устойчивость или неустойчивость траекторий цен зависит от того, насколько быстро и точно
экономические агенты умеют согласовать свои ожидания с реальностью. Во всем этом нет
ничего удивительного, экономическая реальность сложна. Однако совершенно неясно, как
пользоваться теорией, если для ее применения в каждом конкретном случае необходимо
предпринять трудоемкое исследование, чтобы установить, какой именно из теоретических
вариантов в наибольшей степени адекватен реальному положению вещей. Например, при
рассмотрении спада в процессе российских реформ мы сталкиваемся с явлениями, характерными
и для кейнсианской и для классической экономической теории, а в добавление к этому - с
нестандартным поведением экономических агентов, так что готовые теоретические инструменты
для анализа рецессии отсутствуют.

4. ПРИРОДА КРИЗИСА.

Приступая к рассмотрению природы кризиса, нельзя не подчеркнуть то обстоятельство, что в
экономической науке не происходит накопления фундаментальных эмпирических закономерностей.
Скорее наоборот: ранее обнаруженные и казалось бы фундаментальные связи между параметрами
впоследствии не подтверждаются. Я приведу два примера. Оба они являются хрестоматийными и
тем не менее заслуживают рассмотрения в контексте рассматриваемой проблемы.

Первый пример - это история кривой Филлипса, или иначе, утверждения, что приросты темпа
инфляции и уровня безработицы имеют разные знаки. На эту закономерность впервые обратил
внимание Ирвинг Фишер в 1926 г. (Fisher (1926)). Его работа осталась незамеченной. В 1958
году А.Филлипс обнаружил, что статистические данные о темпе роста номинальной заработной
платы и уровне безработицы для ряда стран хорошо аппроксимируются убывающей линейной
зависимостью. Позднейшие исследователи вместо темпа роста заработной платы стали
использовать тесно связанный с ним показатель - темп инфляции. Соответствующая зависимость
и получила название кривой Филлипса. Кривая Филлипса правильно описывала связь между
темпом инфляции и уровнем безработицы в Великобритании перед второй мировой войной и в США
в течение 50-х - 60-х годов. Но в 70-е годы статистические данные США перестали
подчиняться кривой Филлипса. Несколько раньше, чем это произошло, М.Фридман и Э.Фелпс
заметили, что темп инфляции должен определяться не только уровнем безработицы, но и
инфляционными ожиданиями. В 70-е же годы, после резкого изменения цен на нефть, стало
ясно, что изменение предложения также влияет на темп инфляции.

В течение многих лет кривая Филлипса (в той или иной форме) рассматривалась как твердо
установленный факт и являлась постоянной компонентой теоретических моделей. Однако с
течением времени простота исходной закономерности исчезла. Большинство экономистов
перестало верить в стабильность кривой Филлипса. Ее история излагается в учебниках, но
сама кривая уже не используется в современных моделях. Более того, в ряде последних
исследований (см., например, Бруно, Эстерли (Bruno and Esterly (1994))) авторы стремятся
показать наличие отрицательной связи между инфляцией и темпами роста производства, что
плохо согласуется с логикой кривой Филлипса, ибо увеличение темпов роста производства
должно было бы сопровождаться падением безработицы и, следовательно, повышением инфляции.
Следует признать, что наличие отрицательной или положительной связи между инфляцией и
безработицей отнюдь не проистекает из природы вещей, а является результатом меняющихся во
времени и в пространстве стереотипов поведения экономических агентов. Речь идет не только
о способах формирования инфляционных ожиданий [16], но и о методах регулирования ставки
рефинансирования, обменного курса, о налоговой и ценовой политике, и т.п.

Второй пример - это знаменитый результат Ф.Кейгана (Cagan (1956)), породивший надежды на
устойчивость важных макроэкономических соотношений, но впоследствии подвергнутый сомнению.

Ф.Кейган показал, что семь известных гиперинфляционных эпизодов удовлетворительно
описываются простой моделью, включающей гипотезу адаптивных ожиданий и экспоненциальность
зависимости спроса на деньги от ожидаемой инфляции. В течение почти двадцати лет эта
модель считалась важным элементом макроэкономической теории. Но в 1975 г. Хан (Khan
(1975)) обнаружил, что использованный Кейганом метод оценки коэффициентов регрессии
неудовлетворителен, поскольку в его уравнениях имела место автокорреляция остатков.
Значения коэффициентов, найденные более совершенным методом, существенно отличались.
Наличие автокорреляции, как отметил Кан, свидетельствует о том, что в модели пропущена
важная объясняющая переменная. Впоследствии модель Кейгена была усовершенствована (см.,
например, Bruno, Fisher (1990)), но соответствующие статистические результаты не стали
фундаментом теории инфляции. Этот пример демонстрирует другую причину отвержения найденных
ранее закономерностей - пересмотр стандартов анализа данных.

После "критики Лукаса" (Lucas (1976)) невозможно было сохранять веру в отыскание простых и
устойчивых соотношений между макропеременными. Макроэкономические теории стали строить на
базе явно сформулированных гипотез о микроповедении. Здесь однако макроэкономистов
поджидали те же трудности, с которыми с самого начала столкнулась микроэкономика.

Прежде всего, если и удается идентифицировать поведенческие модели, то лишь на весьма
ограниченном массиве данных. Например, функцию спроса принято считать результатом
максимизации потребителями своих функций полезности при бюджетных ограничениях. Тщательно
разработаны методы восстановления функций полезности по статистическим данным, но никому
так и не удалось продемонстрировать стабильность этих функций на достаточно длительных
интервалах, нет ясных представлений и о виде этих функций. Поэтому экономисты-теоретики
стремятся получать выводы, не зависящие от спецификации функций полезности. Примерами
являются утверждения о существовании и Парето-оптимальности конкурентного равновесия.
Вместе с тем, теорема Зонненшайна - Дебре показывает, что без знания специальных свойств
функций полезности (или, более обще, - функций выбора) экономическая теория в принципе не
может ответить на важнейшие для нее вопросы. Парадокс Эрроу и теорема Болдрина - Монтрюччо
имеют аналогичную природу.

Для понимания ситуации полезно провести аналогию с механикой или термодинамикой. Принцип
максимизации функции полезности - это в определенном смысле аналог принципа Гамильтона в
механике или максимизации энтропии в термодинамике. Нетрудно представить, насколько
обеднели бы эти теории, если бы под функцией Лагранжа (в принципе Гамильтона) и энтропией
понимались бы произвольные выпуклые (вогнутые) функции соответствующих переменных.

Разумеется, экономисты пытаются строить теорию для отдельных классов функций полезности.
Теория дробится на субтеории, возможность применения которых в конкретных ситуациях
остается неисследованной.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СЛИШКОМ МНОГОВАРИАНТНА И СКОРОСТЬ ЕЕ ИЗМЕНЕНИЯ ОПЕРЕЖАЕТ
ТЕМП ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ.

Изменчивость экономических реалий отчасти коренится в обратном влиянии экономических
теорий на экономическое поведение. Выводы из экономических теорий довольно быстро
становятся достоянием массы экономических агентов и влияют на формирование их ожиданий.
Здесь имеется (возможно, поверхностная) аналогия с принципом неопределенности Гейзенберга:
процесс познания оказывает влияние на познаваемый объект. [17]

Чтобы получить описание системы в целом, экономические теории связывают воедино модели
индивидуального выбора с помощью того или иного организационного принципа, обычно - вводя
понятие равновесия. Здесь возникают две непреодоленных и, видимо, принципиально
непреодолимых трудности. Во-первых, естественные принципы не позволяют однозначно
определить движение системы, равновесий оказывается "слишком много". Неполнота принципов
равновесия приводит к необозримой множественности решений, о которой говорилось выше.
Другая трудность состоит в разнообразии правдоподобных принципов. Из Вальрасовских и
Кейнсианских моделей получаются совершенно разные выводы, при этом совсем не ясно, какую
схему следует применять в той или иной ситуации. Переходные экономики являются источником
многочисленных примеров такого рода.

Попытки найти общие ответы на принципиальные вопросы порождают ситуации, характерные для
рассмотренных выше теорем о несущественности выбора. Сопоставление теорем с опытом
указывает на наличие неучтенных обстоятельств. А их учет приводит к разноречивым выводам.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ОКАЗЫВАЮТСЯ НЕУСТОЙЧИВЫМИ ОТНОСИТЕЛЬНО "МАЛЫХ" ВАРИАЦИЙ ИСХОДНЫХ
ДОПУЩЕНИЙ.

Я полагаю, что эта неустойчивость отражает многообразие реально существующих возможностей.

Быстрый темп экономических изменений и качественное многообразие форм экономической
организации - обстоятельства, которые были хорошо известны на заре возникновения
экономической науки. Вышеприведенное обсуждение показывает, что эти обстоятельства
существенно проявляются в самой структуре экономического знания. В этом отношении
теоретическая экономика отличается как от естественных наук (где найдены фундаментальные
закономерности) так и от других гуманитарных дисциплин, где методы анализа еще не отточены
до такой степени, чтобы обнаружить принципиальную ограниченность своих возможностей.

ПО-ВИДИМОМУ, МНОГООБРАЗИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОБЪЯСНЕНО НА ОСНОВЕ
НЕБОЛЬШОГО ЧИСЛА ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ.

Интуитивное понимание этого положения привело, как отмечалось выше, к замене принципа
единства теории на принцип сосуществования конкурирующих концепций. [18]

5. КРИЗИС ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ РОССИИ.

Несоответствие между целями экономической теории и ее возможностями многими экономистами
воспринимается как внутренний конфликт. Для его преодоления был сделан ряд попыток
переформулировать цели, снизить уровень претензий. Так еще на заре обсуждаемого периода в
1947 году Самуэльсон писал, что экономическая наука может претендовать лишь на
качественное знание реакций экономической системы на внешние воздействия. Как уже
указывалось, эта программа оказалась нереализуемой. Казалось бы, минимальную задачу
экономики сформулировал Фрэнк Найт: выяснить, чего делать заведомо не следует. Пол Хейне
приписывает ему следующие слова: "Самое вредное - это вовсе не невежество, а знание
чертовой уймы вещей, которые на самом деле неверны" (Samuelson (1947)). Весь вопрос,
однако, в том, в какой мере мы можем сузить множество потенциально верных вариантов. К
сожалению, во многих случаях оно остается довольно обширным.

Иную формулировку основной задачи теории предлагает Р. Лукас. В одной из недавних работ он
пишет:

"Можно ли рассматривать эти два параграфа как краткое изложение того, что известно об
экономическом росте ? Ведь это всего лишь заметки о некоторых свойствах математических
моделей, полностью вымышленных миров, придуманных экономистами. Можно ли приобрести знания
о реальности с помощью пера и бумаги? Конечно, имеется кое-что еще: некоторые данные,
которые я приводил, являются результатами многолетних исследовательских проектов, и все
рассмотренные мной модели имеют важные следствия, которые могли бы быть, но не были
сопоставлены с наблюдениями. Несмотря на это, я полагаю, что процесс создания моделей, в
который мы вовлечены, совершенно необходим, и я не могу представить себе как без него мы
могли бы организовать и использовать массу имеющихся данных." (Lucas (1993), p.271)).20

Таким образом, по Лукасу теоретические модели необходимы как средство "организации и
использования эмпирических данных". Однако не очевидно, что эту функцию могут выполнять
модели, которые никогда "не были сопоставлены с наблюдениями".20

Нет сомнения, что экономическая теория выполняет полезные функции, создавая необходимый
инструмент для понимания реальности. Несомненно также, что непосредственно воспользоваться
этим инструментом удается лишь в сравнительно немногих случаях. Если верно, что основная
причина состоит в отсутствии универсальных экономических законов, необычайном многообразии
и быстрой изменчивости экономических объектов, то, возможно, выход состоит в принципиально
иной организации научного исследования. В настоящее время и в естественных науках, и в
экономике ведущая роль принадлежит индивидуальным исследователям. В физике, химии,
биологии они делают открытия, а в экономике, как заметил Малинво, нет. Возможно, что
экономические открытия по самой своей природе должны носить краткосрочный характер. Таким
открытием могло бы быть, например, обнаружение причин нынешнего спада в России и
разработка эффективных мер по его преодолению. Но если период жизни изучаемого явления 4 -
5 лет, то у индивидуального исследователя слишком мало шансов на успех.

В качестве альтернативы можно представить себе следующую организацию экономических
исследований, включающую базовый институт, исследовательские команды и группы советников.
Базовый институт создает исследовательскую среду, включая базы данных, системы опросов
экономических агентов, системы обработки информации, другие средства экономического
исследования. Исследовательская среда включает небольшое число высококвалифицированных
экспертов по основным направлениям. Институт организует исследовательские команды на
ограниченный срок для решения конкретных научных задач. Группы советников создаются при
органах экономического управления (например, министерствах) и крупных фирмах.
Взаимодействие исследователей и советников должно обеспечить быстрое использование научных
результатов.

Коллективный стиль исследований имеет очевидные недостатки, в частности, меньшие стимулы
для индивидуальной инициативы ("проблема зайца"). Однако я не намереваюсь развивать эту
идею в деталях, я хотел бы лишь наметить направление. Стоит заметить, что такие гиганты
как Мировой Банк и МВФ фактически используют близкие принципы; создание своих
аналитических групп стало обычной практикой для многих типов правительственных и частных
организаций; широко практикуемая на западе система грантов предполагает создание
проблемных исследовательских команд на сравнительно короткий срок. Иными словами, все
элементы системы, схематично описанной выше, уже существуют. Нужно осознать, что
экономика - необыкновенно быстро меняющийся объект, изучение которого требует особой
организации.21

Снятие претензий экономической теории на открытие универсальных законов могло бы
способствовать разрешению обсуждавшийся выше этической коллизии.

Осознание факта кризиса и понимание его природы особенно важно для России. Российское
общество и в 1917, и в 1992 гг. отчасти стало жертвой естественнонаучной формы
экономического знания, веры в то, что есть источник, где найден точный и правильный ответ.
Теперь наступило разочарование. Впрочем, и сейчас еще приходится слышать ссылки на
несуществующие теоретические доказательства, например, отрицательной связи между инфляцией
и ростом. Для России, ищущей выхода из кризиса, особенно важно сбалансированное отношение
к экономической теории. Экономисты сами должны заботиться об этом и не создавать
завышенных ожиданий.

История теоретических поисков учит осторожности в осуществлении экономических
преобразований.22 Радикальные преобразования, как правило, должны оставлять возможности
для корректировки и, следовательно, быть протяженными во времени. При нашем уровне
экономических знаний шоковая терапия - всего лишь лукавый термин, призванный скрыть
отсутствие плана проведения реформ.

Другой аспект проблемы связан с глубокой отсталостью экономической науки в России. Мы
привычно говорим об отсталости технологии, а о науке вспоминаем лишь в связи с ее тяжелым
финансовым положением. Нужно признать, что в течение восмидесяти лет разрыв между
западными и российскими технологиями экономических исследований увеличивался. Сейчас есть
надежда на его сокращение. Обновляется экономическое образование, публикуются переводы
западных учебников, появляются молодые люди, получившие дипломы в западных университетах
высокого уровня. Совершенствуется, хотя и медленно, статистическая служба. Это движение в
правильном направлении. Российская экономика представляет собой гигантскую лабораторию,
где в течение нескольких лет происходят институциональные преобразования, требовавшие в
иных странах и в иное время десятилетий. Мы можем и должны облегчить бремя этих
преобразований, а для этого необходимо понимать их насколько это позволяет имеющийся
инструментарий. Синтез институционализма и современной теории экономического роста -
захватывающее направление исследований, которое, возможно, позволит раздвинуть рамки
существующей методологии.

Я менее всего хотел бы, чтобы из моего утверждения о кризисном состоянии экономической
теории был сделан вывод о ее бесполезности, или о том, что надо искать свои пути, не
обращая внимание на достигнутое. Такой подход неизбежно приведет к бессмысленному
повторению пройденного. С другой стороны, я не думаю, что мы должны всего лишь догонять
экспресс, мчащийся в неведомую даль. Необходимо искать свои пути в сотрудничестве с
мировым сообществом экономистов.

[1] Один из создателей современной макроэкономики Милтон Фридман был более решителен,
утверждая, что "...позитивная экономика является или может стать "объективной" наукой,
точно в том же смысле как любая физическая наука" (Friedman (1953), p.4). Колдуэл
замечает, что взгляды Фридмана были широко распространены среди "работающих экономистов"
(Caldwell (1982), p.173).
[2] "Наши знания о существенных фактах в области экономики несравненно меньше, чем знания,
которыми мы располагали в физике к тому моменту, когда была достигнута ее математизация. В
самом деле, решающий перелом, который произошел в физике в XVII веке (особенно в
механике), был возможен единственно благодаря предшествующему развитию астрономии. Он
опирался на несколько тысячелетий систематических научных астрономических наблюдений,
достигших апогея в таком несравненном наблюдателе, как Тихо Браге. Ничего подобного в
экономической науке не происходило. В физике было бы абсурдным ожидать появления Кеплера и
Ньютона без Тихо, - и нет никаких оснований надеяться на более легкое развитие в
экономике". (Дж. фон Нейман, О. Моргенштерн (1944), стр.30).
[3] Отметим также дискуссию о природе экономической науки и роли математической методов,
которая велась в 60-е и 70-е годы среди советских экономистов. В ней, правда, важное
значение имел идеологический подтекст.
[4] На эту коллизию обращает внимание Malinvaud (1995).
[5] В 1947 г. в книге, очень сильно повлиявшей на последующее развитие экономической
теории, П.Самуэльсон писал: "Экономист утешает себя... мыслью о том, что он кует
инструменты, которые в конце-концов приведут к результату. Это обещание всегда отнесено к
будущему, мы подобны хорошо натренированным атлетам, которые не участвуют в соревнованиях
и потому теряют форму". (Samuelson (1947), p.4). Через 48 лет другой видный экономист
Е.Малинво говорит: "Когда мы были молодыми, многие из нас решили посвятить свое время и
свои усилия экономическим исследованиям, чтобы найти законы явлений, столь важных для
нашего общества. Честно говоря, мы недооценивали сложность проблемы: обнаружение этих
законов оказывается много труднее, чем мы думали ". (Malinvaud (1995), p.10)Некоторые
методологи высказываются о состоянии экономической теории в еще более решительной форме
(Lawson (1995)).
[6] Этим они принципиально отличаются от физических законов сохранения, которые часто тоже
формулируются в отрицательной форме.
[7] Хорошо известно, что стандарты строгости менялись во всех науках, в том числе, и в
математике. Однако в "устоявшихся" дисциплинах такие изменения если и происходят, то
крайне медленно.
[8] Это лишь констатация факта. Я вовсе не хочу сказать, что такие работы не представляют
научного интереса.
[9] В качестве твердо установленной закономерности Р.Лукас называет линейную связь (с
коэффициентом 1) темпов роста денежной массы и цен (Lucas (1996)). Однако способ
демонстрации даже этой, казалось бы, тривиальной закономерности вызывает некоторые
сомнения: она справедлива для определенной совокупности стран, но не для каждой страны в
отдельности.
[10] Для правила простого большинства это явление называется парадоксом Алле: при
голосовании альтернатива А может выиграть у альтернативы Б, альтернатива Б - у
альтернативы В, а альтернатива В - у альтернативы А.
[11] То есть не использующих специальную информацию о предпочтениях агентов.
[12] Закон, или тождество Вальраса утверждает, что при любых ценах стоимость всех
спрашиваемых благ равна стоимости всех предлагаемых благ. Закон Вальраса является
следствием предположения о том, что в системе действует определенное правило распределения
прибыли, и что при формировании спроса участники правильно калькулируют свои потенциальные
доходы (даже при неравновесных ценах).
[13] Эту теорему часто называют теоремой Зонненштайна-Дебре. Дебре (Debreu (1974)) и
Мантель (Mantel (1979)) усилили теорему Зонненштайна в разных направлениях. В частности,
результат Мантеля показывает невозможность построения содержательной сравнительной
статистики даже для гомотетических квазивогнутых функций полезности.
[14] Рынок называется неполным, если число финансовых инструментов меньше числа возможных
состояний системы.
[15] В доказательстве предполагается лишь один вид налогообложения - так называемый
паушальный налог.
[16] См. Lucas (1996), где обсуждаются имеющиеся эмпирические данные и современные
объяснения неоднозначного характера связи инфляции и роста.
[17] См. Friedman (1953, p.5). Эта же идея неявным образом присутствует в "критике Лукаса"
(Lucas (1976)).
[18] В явной форме соответствующая точка зрения высказана Робертом Ауманном: "Возможно
даже, чтобы две конкурирующие теории счастливо существовали бок о бок и использовались
одновременно, подобно тому как многие из нас хранят письма и в хронологическом порядке, и
по именам корреспондентов" (Aumann (1985)). Ауманн полагает, что аналогичная ситуация
характерна и для физики. В качестве примеров он приводит сосуществование ньютоновой и
релятивистской механик, волновой и корпускулярной теории света. Мне кажется, что эти
примеры демонстрируют как раз глубокое различие между состоянием дел в экономике и физике.
Так, ньютонова и релятивистская механики не конкурируют, а соподчинены: второй отдается
предпочтение, поскольку а

ЛИТЕРАТУРА.
1. Блауг М. (1994) Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело ЛТД.
2. Богомолов O.Т.(ред) (1996) Реформы глазами американских и российских ученых. М.:
Российский экономический журнал. 1996
3. Канторович Л.В. (1959) Математические методы организации и планирования производства.
Применение математических методов в экономических исследованиях. М.: Соцэкгиз (впервые
опубликовано в 1939 г. Изд. ЛГУ)
4. Макаров В.Л., Рубинов А.М. (1973) Математическая теория экономической динамики и
равновесия. М.: Наука.
5. Полтерович В.М. (1990) Экономическое равновесие и хозяйственный механизм. М.: Наука.
6. Слуцкий Е.Е. (1963) К теории сбалансированного бюджета потребителя.
Народнохозяйственные модели. Теоретические проблемы потребления. М.:Изд. АН СССР, (впервые
опубликовано как Slutsky E (1915) "Sulla teoria del bilancio del consumatore", Giornale
Degli Economisti, 51, 19-23)
7. Хейне П. (1992) Экономический образ мышления. М.: "Дело".
8. Ширяев А.Н. (1994) О некоторых понятиях и стохастических моделях финансовой математики.
Теория вероятностей и ее применения. т.39, вып.1, 5-22.
9. Arrow K.J. (1951) Social Choice and Individual Values. New York: Wiley. In 1963, 2nd
ed.
10. Arrow K.J. and G.Debreu (1954) Existence of Equilibrium for a Competitive Economy.
Econometrica, v.25, 265-290.
11. Aumann R.J. (1985) What is game theory trying to accomplish? In: Frontiers of
Economics. Eds. K.Arrow and S.Hokapohja, N.Y., Basil Blackwell, 28-77.
12. Balasko Y. and D.Cass (1989) The structure of financial equilibrium with exogenous
yields: The case of incomplete markets. Econometrica, v.57, 135-163.
13. Barro R. (1974) Are Government bonds net wealth? Journal of Political Economy 82(6):
1095-1117.
14. Blanchard O.J. and S.Fisher (1989) Lectures on Macroeconomics. Cambridge, MS: The MIT
Press.
15. Blaug M. (1975) The Cambridge Revolution: Success or Failure? London, Published by The
Institute of Economic Affairs.
16. Boldrin M. and L.Montrucchio (1986) On the indeterminacy of Capital Accumulation
Paths. Journal of Economic Theory, v.40, 26-39.
17. Bruno M. and S. Fisher (1990) Seigniorage, operating rules, and the high inflation
trap. The Quarterly Journal of Economics, May, 353-374.
18. Bruno M. and W. Esterly (1994) Inflation Crises and Long-Run Growth. World Bank,
November.
19. Cagan Ph. (1956) The Monetary Dynamics of Hyperinflation. In: Studies in the Quantity
Theory of Money, ed. M.Friedman. Chicago: University of Chicago Press, 25-117.
20. Caldwell B.J. (1982) Beyond Positivism: Economic Methodology in the Twentieth Century.
London, George Allen and Unwin.
21. Coase R. (1960) The problem of SocialCosts.The Journal of Law and Economics, v.3,
October, 1-44. (Русский перевод в книге: Рональд Коуз, Фирма, рынок и право. Изд. "Дело",
М.,1993, 87-141)
22. Debreu G. (1959) Theory of Value. New York: Wiley.
23. Debreu G. (1974) Excess Demand Functions. Journal of Mathematical Economics, 1:15-23.
24. Fisher I. (1926) A Statistical Relation Between Unemployment and Price Changing.
International Labor Review, June.(Reprinted as Fisher I. (1973) "I Discovered the Phillips
Curve", Journal of Political Economy, March/April, 496-502).
25. Friedman M. (1953) The Methodology of Positive Economics. In: Essay in Positive
Economics. Chicago, The University of Chicago Press.
26. Galbraith J.K. (1967) The New Industrial State (Русский перевод: Дж.Гэлбрейт. Новое
индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969)
27. Gibbard A. (1973) Manipulation of voting schemes: A general result. Econometrica,
v.41, 587 -. 28. Hicks J.R. (1939) Value and Capital. Oxford, Clarendon Press, (русский
перевод: Дж.Р.Хикс. Стоимость и капитал. М.: Прогресс, 1988).
29. Hutchison T.W. (1979) The Limitations of General Theories in Macroeconomics.
Washington, D.C., American Enterprise Institute for Public Policy Research.
30. Khan, M.S. (1975) The Monetary Dynamics of Hyperinflation, Journal of Monetary
Economics, 1 (July), 355-362.
31. Kreps D.M. (1990) A Course in Microeconomic Theory. Princeton: Prinston University
Press.
32. Lawson T. (1995) A Realist Perspective on Contemporary "Economic Theory". Journal of
Economic Issues, 29, N.1.
33. Lucas R.E. (1993) Making a Miracle. Econometrica, 61, No.2, 251 - 272.
34. Lucas R.E.(1976) Econometric Policy Evaluation: A Critique. In: K. Brunner and A.
H.Meltzer (eds),The Phillips Curve and Labor Markets, v.1 of Carnegie - Rochester
Conference Series on Public Policy, Amsterdam: North-Holland, 19-46.
35. Lucas R.E. (1996) Nobel Lecture: Monetary Neutrality. Journal of Political Economy,
104, No.4, 661-682.
36. Malinvaud E. (1995) Why Economists do not make Discoveries. Lecture on XIth World
Congress of the International Economic Association, December 18-22, Tunis - Tunisia
37. Mantel R. (1979) Homothetic preferences and community excess demand functions. Journal
of Economic Theory, 12, 197-201.
38. Mas-Colell A., Winston M.D., and J. Green. (1995) Microeconomic Theory. N.Y., Oxford
University Press.
39. McKenzi L.W. (1954) On equilibrium in Graham's model of world trade and other
competitive systems. Econometrica, 22, N.1.
40. McKenzie L.W. (1986) Optimal Economic Growth and Turnpike Theorems. Handbooks of
Mathematical Economics. Eds. K.J.Arrow, M.D.Intriligator. Amsterdam etc.: North-Holland,
v.3.
41. Modigliani F. and M.H.Miller (1958) The cost of capital, corporation finance and the
theory of investment. American Economic Review, 48 (3), 261-297.
42. Nash J.F. (1950) Equilibrium Points in N-Person Games. Proceedings of National Academy
of Sciences of the U.S.A., v.36, 48-49.
43. Neumann J.von and O.Morgenshtern (1944) The Theory of Games and Economic Behavior.
Princeton University Press, 1947, 2nd ed. Princeton.: Princeton University Press. (Русский
перевод: Теория Игр и Экономическое Поведение. М: Наука, 1970)
44. Orphanidies A. and R.Solow (1990) Money, Inflation and Growth. In: B. M. Friedman
andF.H.Hahn (eds.), Handbook of Monetary Economics, Vol.1, Elsevier Science Publishers
B.V., 224-261.
45. Phillips A.W. (1958) The relation between Unemployment and the Rate of Change of Money
Wage Rates in the United Kingdom, 1861 - 1957. Economica, 25 (November), 283-300.
46. Romer D. (1996) Advanced Macroeconomics. N.Y.: McGraw-Hill.
47. Roth A.E. (1987) Laboratory experimentation in economics. In: T. Bewley (ed.),
Advances in Economic Theory. Fifth World Congress. N.Y.: Cambridge University Press. 269-
299.
48. Samuelson P. (1947) Foundations of Economic Analysis. Cambridge, Harvard University
Press. (Cм. также Enlarged Edition, 1983).
49. Selten R. (1985) Comment on R.Aumann: What is game theory trying to accomplish? In:
K.Arrow and S.Honkopohja (eds.) Frontiers of Economics, eds., N.Y., Basil Blackwell,
77-88.
50. Sonnenshein H. (1973) Do Walras' identity and continuity characterize the class of
community excess demand functions? Journal of Economic Theory, 6, 345-354.
51. Wald A. (1936) Uber einige Gleichungssysteme der mathematischen Okonomie. Zeitschrift
fur Nationalokonomie, 7,637-670. Translated as "On some systems of Equations of
Mathematical Economics", Econometrica, 19, 1951, 368-403.

В.М. Полтерович, академик РАН
Доклад на научном семинаре
Отделения экономики и ЦЭМИ РАН
"Неизвестная экономика"
ЦЭМИ РАН [1]
Критика российских реформ отечественными и зарубежными экономистами [2]

От	Игорь С.
К	K (04.08.2006 22:05:19)
Дата	07.08.2006 20:11:02

Ссылка хорошая,

хотя как мне тут напомнили уже давалась Д. Кобзевым и обсуждалась года 4 назад

со следующими пунктами я полностью согласен:

"Состояние теории я называю кризисным, если доказано или весьма правдоподобно, что поставленные ею основные задачи
не могут быть решены принятыми в теории методами В настоящей работе приводятся аргументы, демонстрирующие,
что современная экономическая теория, несмотря на впечатляющий прогресс, находится в глубоком кризисе,
который, видимо, должен привести к переформулировке ее основных целей и изменению стиля исследований. Кризис
обнаруживает себя не только в том, что теоретическая экономика не сумела найти эффективные решения насущных
проблем экономической политики, в частности, в реформирующихся странах, но и глубинным внутренним для
теории образом: происходит накопление теоретических фактов, свидетельствующих о принципиальной ограниченности ее
методов"

"Профессионал должен заботиться о престиже своей профессии, а разговоры о кризисе отнюдь не способствуют
этому; напротив, они, вполне возможно, отвратят молодые таланты от занятий экономикой. Это серьезный контраргумент,
и я подозреваю, что отчасти нежелание нарушить корпоративную этику сдерживает публичное обсуждение этой
проблемы среди тех, кто занимается теорией"

"Ниже будет показано, что развитие теоретической экономики характеризуется тремя необычными для естественной науки
чертами, которые и обусловливают кризис. Во-первых, слишком многие наиболее общие результаты теории в
определенном смысле отрицательны, и по-существу, свидетельствуют о неполноте исходных моделей . Во-вторых,
большинство конкретных результатов неустойчивы относительно правдоподобных вариаций исходных гипотез. В
обоих случаях дело обстоит так, как будто после длительной кропотливой и изощренной работы над моделью исследователь
получает от нее следующее сообщение:" Ответы на Ваши вопросы зависят от неучтенных Вами обстоятельств". Третья
черта: обнаруженные эмпирические закономерности не накапливаются, а напротив, опровергаются последующими
исследованиями. Непрочность фундамента влечет зыбкость теоретических конструкций. Один из основных признаков
прогресса в естественных науках состоит в том, что старые теории включаются в новые как частный случаи. В экономике
это если и происходит, то лишь на уровне абстрактных моделей, соотношение которых с реалиями остается неясным"

с точки зрения практики Солнце вращается вокруг Земли

От	K
К	Игорь С. (07.08.2006 20:11:02)
Дата	09.08.2006 21:26:38

А оучшее есть?

Их рассуждения хотя бы правдоподобны, если с большой осторожностью, то ими худо-бедно
частные вопросы можно решать. Но других то идей и теорий нет. Марксизм пал, от него
отказываются даже в Китае и Вьетнаме, он не позволяет создавать развивающуюся экономику.
Ведь так, отказываются везде от марксизма? Либеральные идеи экономистов - рыночников
побеждают не по причине своей силы, а пои причине полного отсутствия альтернативных
подходов.

От	Игорь С.
К	K (09.08.2006 21:26:38)
Дата	19.08.2006 10:39:18

Конечно нет

>Их рассуждения хотя бы правдоподобны, если с большой осторожностью, то ими худо-бедно
>частные вопросы можно решать.

Некоторые частные вопросы, в странах "золотого милларда".

А отсутствие другой теории и называется кризисом, который должен разрешиться созданием новой теории. Вопрос - на основе чего.

Слухи о смерти марксизма преувелечины. Умерли некоторые догмы марксизма, туда им и дорога.

с точки зрения практики Солнце вращается вокруг Земли

От	K
К	Игорь С. (19.08.2006 10:39:18)
Дата	20.08.2006 13:31:22

Re: Конечно нет

> Слухи о смерти марксизма преувелечины. Умерли некоторые догмы марксизма, туда им и
> дорога.

Осталось только многозначительно добавить - <кто надо, где надо, работает, но это, сами
понимаете, не для непосвященных>.

Марксизм труп, он ничего не смог предложить для развития экономики не только китайским и
вьетнамским <товарищам>, но и местным. В программе КПРФ есть конкретные предложения,
основанные на марксизме, как нам избежать катастрофы? Нет. Все предложения есть
обыгрывание - модификация либеральных предложений. В КПРФ тупые программу писали? Нет. Им
просто нечего предложить, их парадигма 19-го века не позволяет вести хоть сколько-то
серьезный разговор об экономике, она давно вызывает смех.

Поймите же, коммунистов победили в честном бою, да, местные либералы это обыкновенные
подонки, да, у них лоб не из морщащихся, все идеи не их, а англосаксов, наши либералы лишь
пешки в игре. Но англосаксы грохнули коммунистов честно, они смогли предложить
современную экономику, гражданские права и свободы. Коммунистам с их марксистской
идеологией было крыть нечем.

От	Игорь С.
К	K (20.08.2006 13:31:22)
Дата	22.08.2006 21:09:18

Вольному - воля

>> Слухи о смерти марксизма преувелечины. Умерли некоторые догмы марксизма, туда им и
>> дорога.
>
>Осталось только многозначительно добавить - <кто надо, где надо, работает, но это, сами
>понимаете, не для непосвященных>.

Я в жизни подобных слов не написал бы, но вольному - воля. В коммунистической теории нет деления на посвященных и непосвященных, в ней нет ничего скрытого.

>Марксизм труп, он ничего не смог предложить для развития экономики не только китайским и
>вьетнамским <товарищам>, но и местным. В программе КПРФ есть конкретные предложения,
>основанные на марксизме, как нам избежать катастрофы? Нет.

Предлагаете начать обсуждение по 20-му разу?
Увольте, плиз...

Вообще, я с удовольствием обсужу ваши предложения, как вам избежать катастрофы.

> Все предложения есть обыгрывание - модификация либеральных предложений. В КПРФ тупые программу писали? Нет. Им просто нечего предложить, их парадигма 19-го века не позволяет вести хоть сколько-то серьезный разговор об экономике, она давно вызывает смех.

У вас есть что предложить, не вызывающее смех?
Давайте это обсудим.

>Поймите же, коммунистов победили в честном бою, да, местные либералы это обыкновенные
>подонки, да, у них лоб не из морщащихся, все идеи не их, а англосаксов, наши либералы лишь
>пешки в игре. Но англосаксы грохнули коммунистов честно, они смогли предложить
>современную экономику, гражданские права и свободы. Коммунистам с их марксистской
>идеологией было крыть нечем.

Ганнибал тоже победил Рим в честном бою при Каннах.

с точки зрения практики Солнце вращается вокруг Земли

От	Alexandre Putt
К	Игорь С. (07.08.2006 20:11:02)
Дата	07.08.2006 20:30:02

Спасибо

А в физике были такие периоды, когда она не могла объяснить какие-то явления? Когда данные противоречили моделям?

От	Игорь С.
К	Alexandre Putt (07.08.2006 20:30:02)
Дата	09.08.2006 19:17:56

Да, конечно.

>А в физике были такие периоды, когда она не могла объяснить какие-то явления? Когда данные противоречили моделям?

С точки зрения истории науки - все, что происходит сейчас в экономике - повторение процессов, происходивших в физике "в целом" - 300 лет назад, в химии - 100 лет назад и т.д.
В отдельных направлениях физики (там, где мало общих законов и нужно большое количество трудно измеряемых данных) и сейчас ситуация тоже примерно похожая.

Более понятны причины и методологические подходы "как надо бы делать". Но для того, чтобы их воспринять надо
1)"уйти от сиюминутных нужд" и выполнить огромный объем черновой работы.
2) знать физику хотя бы в объеме, позволящем проследить логику её развития.

У меня не вызывает сомнения, что так в конце концов и будет. Жаль только, что это будет позже, чем могло бы...

с точки зрения практики Солнце вращается вокруг Земли

От	Miguel
К	Alexandre Putt (07.08.2006 20:30:02)
Дата	08.08.2006 00:42:30

А я думаю, что не экономическая наука в кризисе,

а те экономисты, которые не могут провести адекватного прикладного исследования с использованием имеющегося инструментария.

От	Alexandre Putt
К	Miguel (08.08.2006 00:42:30)
Дата	08.08.2006 00:54:12

Не понял

>а те экономисты, которые не могут провести адекватного прикладного исследования с использованием имеющегося инструментария.

О каких экономистах и каком именно инструментарии идёт речь. Ну вот есть Фридмен, который предлагает легализовать торговлю наркотиками на основе экономикса. Это адекватное использование инструментария? :)

От	Miguel
К	Alexandre Putt (08.08.2006 00:54:12)
Дата	08.08.2006 02:27:31

Re: Не понял

>>а те экономисты, которые не могут провести адекватного прикладного исследования с использованием имеющегося инструментария.
>
>О каких экономистах и каком именно инструментарии идёт речь. Ну вот есть Фридмен, который предлагает легализовать торговлю наркотиками на основе экономикса. Это адекватное использование инструментария? :)

Нет, неадекватное. Но это кризис Фридмена, а не экономикса. В самой его "теории" по наркотикам ляпсус настолько бросается в глаза, что аж неудобно: он оперирует неэластичностью спроса на наркотики "вообще", чтобы доказать, что сокращение поставок наркотиков на рынок не приводит к сокращению поставок наркотиков на рынок (это не описка). В общем, тушите свет.

От	Alexandre Putt
К	Miguel (08.08.2006 02:27:31)
Дата	08.08.2006 15:18:52

Попробую объяснить

Экономика - эмпирическая наука, но тем не менее. В математике есть аксиомы вещественных чисел. Например, есть такое число 1, что при умножении любого положительного числа на него мы получаем это число. На основе этих аксиом строится последующий аппарат.
Так вот, в экономике тоже есть аксиомы. И на основе этих аксиом точно также строиться весь последующий аппарат.
Теперь представьте, что на практике аксиомы экономикс не выполняются. Например, Вы умножаете число a на 1, а на выходе иногда получаете b, иногда - a.
(замечу, это не пренебрежимая случайность, а вполне устойчивое явление)

Поэтому вопрос Сапира: можем ли мы требовать от экономикс соответствия реальному миру и должен ли вообще экономикс ему соответствовать? Это непростой вопрос на самом деле.

Например, Фридмен и ряд других экономистов считают, что не должен и требовать не надо.

От	Игорь С.
К	Alexandre Putt (08.08.2006 15:18:52)
Дата	09.08.2006 19:32:43

Re: Попробую объяснить

> В математике есть аксиомы вещественных чисел. Например, есть такое число 1, что при умножении любого положительного числа на него мы получаем это число. На основе этих аксиом строится последующий аппарат.

Все чуть сложнее, если мы от теоретической математики переходим в вычислительной, а именно она и нужна в первую очередь. К сожалению, довольно сложно объяснить различия тем, кто сам не пробовал применять теоремы на практике ( с проверкой всех условий и требованиями максимальной строгости) .

>Поэтому вопрос Сапира: можем ли мы требовать от экономикс соответствия реальному миру и должен ли вообще экономикс ему соответствовать? Это непростой вопрос на самом деле.

>Например, Фридмен и ряд других экономистов считают, что не должен и требовать не надо.

Александр, точка зрения Мигеля ("все уже есть, надо только уметь этим пользоваться") весьма широко распространена даже среди физиков. В определенном смысле она вполне имеет право на существование - консерватизм.

Переубедить " на словах" практически невозможно. Ну, а на практике - требует очень больших временных и интеллектуальных затрат.

Ну а "крокодил науки" все равно будет идти своей дорогой.

с точки зрения практики Солнце вращается вокруг Земли