От Георгий
К Георгий
Дата 21.06.2006 17:10:21
Рубрики Прочее;

Социокультурное (-)
От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:23:38

Новое иммиграционное законодательство: государственная измена? Мнения депутатов (*+)

http://chatlanin.livejournal.com/176524.html?mode=reply

Пишет Имярекъ (chatlanin)
@ 2006-07-05 13:33:00





Государственная измена
Нынешняя государственная власть в России - преступна. Кто не верит,
может в соответствии с евангельским по делам узнаете их посмотреть на
дела этой самой власти. Итак, самое последнее, где отличилась нынешняя
власть - либерализация иммиграционного законодательства, суть прямой акт
государственной измены. Приведу обширные цитаты депутатов от "Родины", в
которых хорошо описано, что происходит и кому это нужно.
Спасибо за ссылки камраду rogozin.

А.Савельев, депутат ГОД от <Родины>: <По новому закону соотечественник
оказывается в худших условиях, нежели эмигрант>
http://www.km.ru/politik/index.asp?data=03.07.2006%2012:44:00&archive=on

Госдума в спешном порядке приняла законопроекты о либерализации
миграционного законодательства. Между вторым и третьим чтением прошло
всего два дня. Эти законопроекты действительно были внесены в спешке и
достаточно неожиданно появились в повестке дня - так, чтобы критики не
могли подготовиться. Внезапно появлялись решения Совета Думы, и
действительно довольно тяжело было выступать по их поводу. Такая спешка
связана с тем, что сталкиваются две концепции эмиграционной политики.
Концепция, реализованная в этих законах, олигархическая. Она
предполагает ввоз в Россию рабов, то есть на границе с Российской
Федерацией въезжающий эмигрант получает право на временное проживание и
больше государство о нем не беспокоится, а он, в свою очередь, никаких
обязательств перед нашим государством не имеет. Он может жить, где
хочет, может работать, где хочет, но в то же время никаких социальных
гарантий, никаких политических прав у него нет и быть не может. Это
олигархическая концепция. Олигархам нужны рабы для обслуживания буровых
установок и трубопроводов, развивать Российскую Федерацию в другом
направлении они не собираются.
Есть и другая, народно-демократическая концепция, которая предполагает,
что нам на территории России лишние рабочие руки не нужны. С 90-х годов
у нас сильное падение промышленного производства, поэтому завхоз рабочей
силы не требуется. Но нам необходимо признать статус соотечественников,
которые должны въезжать на территорию Российской Федерации, а
соотечественники для нас - это полноценные члены нашей политической
нации. Они могут иметь любое гражданство, но, получив удостоверение
соотечественника, при пересечении российской границы они должны получать
всю полноту гражданских прав на нашей территории. А если нам
действительно нужны какие-то особые отношения с мигрантами (скажем, для
того, чтобы заселить малозаселенные территории), то должны быть
договорные отношения, должно быть квотирование (территориальное,
профессиональное), т.е. чтобы правительство осознанно выбирало те
сектора экономики, которые насыщаются мигрантами, те территории, куда
прежде всего они направляются. В этом же ключе 22 июня президент
подписал указ о поддержке переселения соотечественников на территории
РФ.
Итак, получается, что теперь положение мигранта неизвестной
принадлежности с неизвестными целями, который будет въезжать на
территорию России, будет регламентировано нынешними нейтрализованными
законами о эмиграционной политике.о А положение соотечественника,
который хочет въехать в Россию, будет обременено разнообразными
обстоятельствами. Т.е. соотечественник оказывается в худших условиях,
нежели эмигрант. Если бы был только один указ президента, это был бы шаг
вперед, потому что до сих пор у нас соотечественники полностью
игнорировались. Но указ фактически нивелируется и обретает
противоположное значение путем внедрения этих двух олигархических
законов о миграционном учете.
На самом деле речь идет не об учете мигрантов, а о полном открытии всех
границ с теми государствами, с которыми у нас безвизовый режим. А это
все страны СНГ минус Грузия и Туркмения. У нас практически все
пространство открыто, в том числе для уралтранзитами, где используются
услуги мигрантов. Здесь возникает полный беспредел, и я думаю, что на
совести разработчиков этих законопроектов будет очередной всплеск
смертности от наркотиков в 2006-2007 гг. Последствия принятых
законопроектов будут самыми разрушительными. Итак, будет всплеск
книготорговли, всплеск этнической преступности. Может ли это все
привести к столкновениям на межнациональной почве и в конечном счете
какому-то социальному взрыву? Это уже происходит во многих местах. Вот
сейчас я уже получил информацию, что в Сыктывкаре азербайджанские
торговцы в союзе с местным гомоном скрутили руки и изничтожили русских
людей, которые требовали привлечения к ответственности насильника,
работавшего на азербайджанском рынке. Но вместо того, чтобы покарать
тех, кто там творит произвол, ОМОН был использован для того, чтобы
избить православного священника и тех, кто с ним пришел, т.е. людей,
которые пытались защищать честь и достоинство коренных жителей. Все это
происходит повсеместно уже сейчас, а в дальнейшем будет происходить еще
чаще.
Я не сомневаюсь, что принятие этих законов вызвано именно олигархическим
воздействием на политическую среду. Некоторые даже говорят о том, что
эти законопроекты граничат с изменой родине. Я с этим абсолютно
согласен, потому что измена родине состоит не только в шпионаже в пользу
других государств, но и в принятии решений, которые подрывают основы
жизнеспособности большинства населения и государственного организма в
целом.
Ситуация может быть изменена только после смены власти. Сейчас у власти
стоит партия, которая полностью контролируется олигархами. Именно с этим
связано принятие абсурдных законов в сфере социального регулирования, в
сфере льгот, в сфере административного права. Известный 131 закон,
который вообще порушил местное самоуправление, и множество других
законов и в экономике, и в социальной политике, и в национальной, и в
эмиграционной - это стратегические действия тех людей, которые
возглавляют эту партию, контролируют ее. Это деятельность против
Российской Федерации, осознанно направленная на превращение нашей страны
в колонию.

Ею.Савельев, депутат ГОД от <Родины>: <Наши мигранты - это в основном
обездоленные люди>
http://www.km.ru/politik/index.asp?data=03.07.2006%2013:15:00

Принятие этих законопроектов грозит нам оккупацией всего Дальнего
Востока и многих приграничных территорий. Я не думал, что они так
ускоренно будут приняты. Хотя все антирусские законы принимают именно
так, очень быстро, под шумок.
Ни для кого не секрет, что эти законопроекты лоббировать олигархами,
ведь им нужна дешевая рабочая сила, чтобы еще больше минимизировать свои
затраты. Приезжие мигранты - это же абсолютно бесправные люди, по сути
дела рабы. Их уже очень много по всей России. Я даже знаю многих людей
из Государственной Думы, у кого в поместьях работают такие полу рабы из
Таджикистана, из Узбекистана. Они там живут семейными кланами и работают
прямо на хозяина. Их никуда не выпускают. Их там кормят, поят и т.д.
Принятие этих законов грозит нам всплеском преступности, всплеском
национализма и т.д. Я думаю, что таким образом специально делается
эскалация напряженности между русскими и этими приезжими, чтобы между
ними возникали столкновения. Это идет на пользу нынешней власти, потому
что они будут чувствовать себя как рыба в воде, будут принимать законы
по ограничению экстремизма и т.д. Это все будет работать. Эта
искусственная эскалация напряженности очень выгодна накануне выборов для
закручивания гаек, я имею в виду для исключения партий и движений,
которые будут протестовать против такой политики.
Конечно же, принятие этих законопроектов также повлечет за собой всплеск
преступности. Наши мигранты - это в основном обездоленные люди. Долгое
время наши народы жили в едином государстве достаточно мирно и не
воевали друг с другом. Конечно, с одной стороны, этот шаг (упрощение
эмиграционной политики) мог бы быть очень позитивным, если бы за ним не
стояло все то, о чем я говорил. Это отнюдь не благие намерения великой
России исправить совершенные ошибки или даже преступления по отношению к
людям, которые не хотели развала Советского Союза, не хотели отделения
их стран от России, а их кидают в жерло будущих противоречий,
конфликтов.
По большому счету эти законопроекты были бы неплохими, если бы за ними
стояло признание вины, которая лежит на так называемых демократах, на
Ельцине и на продолжателях их деяний. Это было бы что-то вроде
реабилитации, извинения, но смысл совершенно другой - это генерирование
конфликтов между русскими и приезжими. Это очень просто будет сделать, и
на этом фоне, применяя законы о борьбе с экстремизм ом, подготовят почву
для передачи власти продолжателям деяний по разрушению России, которое
было начато в 90-х годах. Сейчас им важно удержать власть любой ценой, а
это (будущие конфликты) одна из цен, которую Россия должна будет
заплатить. Им на все наплевать.

Н.Павлов, депутат ГОД от <Родины>: <Миграционная политика должны быть
выгодна населению РФ>
http://www.km.ru/politik/index.asp?data=29.06.2006%2012:59:00&archive=on

Принятие законопроекта <О миграционном учете> и поправок в закон <О
правовом положении иностранных граждан и лиц без гражданства> в таком
виде, в каком их сейчас одобрили, грозит нам тем, что усугубится хаос с
мигрантами. В этой ситуации государство отказывается от своей
регулирующей роли, хотя, с моей точки зрения, ее надо усилить. А
получается, что мы просто открываем Россию для приезда кого угодно и
куда угодно. Государство будет выполнять исключительно номинальную
роль - автоматически регистрировать приезжих. Согласно этому
законопроекту, человек приехал, поселился в бытовке, и его обязаны
зарегистрировать в этой бытовке, то есть разрешается регистрация не
только по месту жительства, но и по месту работы. Значит, теперь в
регистрации может быть указано, что в контейнере таком-то такого-то
рынка зарегистрирован такой-то человек.
Я вообще не понимаю, что они сейчас творят. В свое время я сказал, что
это граничит с национальной изменой. Мы просто отказываемся от своей
суверенной территории. То есть приезжайте и живите,о где хотите, и
автоматически регистрируйтесь, присылайте ваши данные, грубо говоря, по
почте, и вас обязаны будут зарегистрировать. Мы в принципе отказываемся
от квот и так далее. То есть все страны идут совершенно по другому
пути - ужесточают миграционное законодательство, а мы наоборот -
упрощаем его.
Такой законопроект нужен в первую очередь предпринимателям, которые
хотели бы пользоваться очень дешевой рабочей силой, и во-вторых, я
усматриваю здесь некие национально-этнические мотивы, т.е. кому-то
выгодно понизить долю русского населения в России за счет наплыва
нерусских граждан из других стран.

------------------------------------------
Патетика депутата Павлова несколько преувеличена. Как раз предельно
понятно "что они творят". Убивают сразу трех зайцев.

Эскалация этнических конфликтов, чтобы объявив войну "русскому фашизму",
запретить любые попытки русских организоваться, отстранить от участия в
выборах национальных русских лидеров.
83% русских в России - недопустимо, опасно много. Это - одно из
неучтенных идеологами негативных последствий развала СССР. Ситуацию надо
срочно исправлять массовым ввозом мигрантов, а если попутно русских
можно еще потравить наркотой - вообще отлично.
Ну и наконец, положительный побочный эффект - удовлетворение олигархов.
Для обслуживания трубы неуживчивые дорогостоящие русские не нужны.
Зарплаты им плати высокие, соцпакет, медицинская страховка, голосуют не
так, как надо олигархам, за будущее свое страшно. Гораздо лучше заменить
их кожаными роботами без прав, с копеечными жалованьем, которые будут
молча пахать от зари до ночи, и будут при этом счастливы, что не умерли
с голоду в своих кишлаках.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:22:56

Мосгордума хочет искоренить национальную ненависть в столице (*+)

http://www.mk.ru/newshop/bask.asp?artid=132545

РАС ИСТ - ФАНТАСТИШ
Мосгордума хочет искоренить национальную ненависть в столице
Московские власти придумали, как бороться с расовой дискриминацией
в отдельно взятом городе. В Мосгордуме подготовлен законопроект,
предполагающий штрафы за ущемление прав людей по причине национальной
принадлежности. Скоро документ вынесут на обсуждение московских
парламентариев.

В Москве до сих пор нет закона, защищающего малые народы от всех
проявлений расовой дискриминации, считает глава думской комиссии по
межнациональным и межконфессиональным отношениям Игорь Елеференко. Но
московские власти придумали, что считать расовой дискриминацией и,
главное, как доказывать, что она имеет место.
Например, если азербайджанцу откажут в работе на рынке (в офисе и
пр.) лишь потому, что он азербайджанец, - это будет дискриминация. Как
дискриминация будут расцениваться и те случаи, когда нерусских возьмут
на работу, но будут платить меньше, чем русскому, или предложат
неудобный график, место и условия работы. Попутно дискриминацией назовут
призывы и пропаганду ограничения прав и свобод человека по расовой и
этнической принадлежности. За такие нарушения хотят установить штрафы от
5 до 30 МРОТ. Если же пропаганда расовой дискриминации приключится в
стенах школы или вуза, штраф выпишут в двойном размере. Правда, пока
эксперты не знают, считать ли непринятие на работу из-за незнания
русского языка расовой дискриминацией.
Впрочем, чтобы при доказательстве фактов дискриминации не возникало
проблем, в столице создадут специальные органы экспертизы, где также
будут высчитывать сумму ущерба и компенсации пострадавшим. А
работодателей ждут постоянные проверки. В горбюджете появится новая
статья расходов на противодействие дискриминации (в т.ч. на пропаганду
толерантности и мира). Есть и еще одна любопытная статья: митинг с
нацистскими лозунгами могут разогнать. Эта статья особенно возмутила
депутатов-коммунистов.
- На наши митинги постоянно примазываются люди с антисемитскими
лозунгами, хотя мы их не зовем. Что ж теперь, нам и митинговать не
дадут? - заметил "красный" депутат Лакеев.
Но с мигрантами москвичам все же лучше помириться. По прогнозам
экспертов, скоро городу они очень понадобятся. Виной всему - последствия
демографического кризиса (даже сейчас уровень смертности в столице
опережает уровень рождаемости). Так что в ближайшие пять лет трудовые
ресурсы города начнут сокращаться.

"Московский Комсомолец" от 01.07.2006
Екатерина ПИЧУГИНА


От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:18:34

О. Гаман-Голутвина: Проблема социальной мобильности в России (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/3_1.htm

СВОИ среди СВОИХ

В годы <развитого социализма> такие понятия, как <социальная
мобильность>, <ротация элит> и прочие подобные
социолого-политологические вещи, считались у нас ненужными, чужеродными
и обсуждались более или менее предметно лишь в узких академических
кругах. Не то - ныне, после <демократизации>. Наша интеллектуальная
общественность не только обогатила свой лексикон вышеуказанными
терминами, но и всё чаще стала сетовать на социальную бесперспективность
людей из низов, на их обречённость неизменно существовать в изначально
уготованной для них общественной нише. На тему социальной мобильности
(проще говоря, возможностей для всех и каждого взбираться, взлетать,
вползать наверх по карьерной лестнице, достигать значительного
жизненного успеха) корреспондент <ЛГ> побеседовал с Оксаной
ГАМАН-ГОЛУТВИНОЙ, доктором политических наук, профессором кафедры
политологии РАГС.

- Оксана Викторовна, когда, на каком историческом этапе возникает
проблема вертикальной мобильности?

- Проблема социальной мобильности - внеисторический феномен. В любом
обществе происходят процессы взаимопроникновения низших и высших
социальных слоев. Другое дело - качество и характер этих процессов.
Социальная мобильность бывает восходящей и нисходящей, горизонтальной и
вертикальной, индивидуальной и групповой. Как правило, в динамично
развивающемся обществе мобильность имеет восходящий характер, то есть
выходцы из низших страт имеют реальные возможности подняться вверх по
социальной лестнице. Социально-экономическая стагнация сопровождается
сужением таких возможностей.
В нашей стране вертикальная мобильность особенно ярко, зримо усиливалась
в периоды глобальных и глубинных социально-экономических и политических
преобразований, потрясений, революций. В советский период объектом
сталинских чисток стала <ленинская гвардия>. Эти столь разделённые в
историческом времени процессы модернизации имеют сходную природу. В её
основе - стремление верховной власти - царя, императора, генсека
правящей партии - обеспечить максимальную эффективность управленческого
класса (функции которого аристократия и была призвана выполнять) в
качестве инструмента модернизации экономики и общества. В противостоянии
с аристократией верховная власть находила опору в низших социальных
стратах. Ограничение полномочий, притязаний, привилегий аристократии
открывало возможности вертикальной мобильности для тех выходцев из
социальных низов, кто был готов и способен добиться жизненного и
профессионального успеха благодаря собственным усилиям и заслугам.
В этом - разгадка традиционных симпатий населения к верховной власти и
неизменно неприязненного отношения к аристократии (<добрый царь и злые
бояре>). Союз верховной власти (первого лица государства - царя,
императора, генсека) и массовых групп населения против аристократии стал
основой характерной для России модели социальных отношений, которую
известный мыслитель русского зарубежья Иван Солоневич назвал <народной
монархией>.

- И необходимое условие для единения монарха и народных низов -
зарождение контрэлиты:

- :социальные источники которой были различны. Порой оппозиция
рекрутировалась из элитных слоёв населения: русский правящий класс
рождал два типа политиков - <дворянина с розгой> и <дворянина с бомбой>.
Последний - специфически русский тип <кающегося дворянства>.
Другим социальным источником контрэлиты были <внеэлитные массовые
группы>, из которых волна вертикальной мобильности выносила наверх
наиболее энергичных по принципу меритократии (по принципу заслуг).
Правда, не всегда подобного рода <волны> приносили однозначно
положительные результаты.
Обратившись к биографиям <птенцов гнезда Петрова>, увидим, что в
абсолютном большинстве они вышли из социальных низов, из чрезвычайно
пёстрого социального <бульона>.
Те, кто пополнил собой <политический класс> при Петре, с одной стороны,
вошли в этот круг действительно благодаря собственным заслугам, с
другой: Хроники Петровского времени пестрят описаниями чудовищных
злоупотреблений - казнокрадства и взяточничества, которыми грешили
именно рекрутированные по меритократическому принципу люди.
Рассматривая более близкие нам дни советской эпохи, разграничим её на
два периода - ранний и поздний. Индустриальная модернизация была
реализована во многом благодаря опоре на меритократический принцип
профессионального и политического продвижения. При этом разница в
экономическом положении граждан, стоявших на разных ступенях социальной
лестницы, была колоссальной. Введённая в 1930-е годы знаменитая
тарифно-квалификационная сетка характеризовалась очень значительным
разрывом в уровнях оплаты труда. Троцкий в известной работе <Преданная
революция> критиковал сложившееся в 30-е гг. положение вещей, при
котором неквалифицированный рабочий получал меньше 100 рублей, тогда как
стахановец - по 2000 рублей в месяц. Однако для стимулирования
эффективности труда это было не только оправданно, но даже необходимо.
Сталинские наркомы были суперобеспеченными людьми, однако и нагрузки на
них ложились и требования к ним предъявлялись - будь здоров! Неслучайно
проработавший более 40 лет в различных составах советского правительства
Н.К. Байбаков нередко вспоминал высказывание Сталина о том, что
важнейшие качества советского наркома - <бычьи нервы, физическое
здоровье и оптимизм>.

- Социализм погубила уравниловка?

- В основе раннесоветской политико-экономической модели была здравая
идея - опираться на стимулирование достижений людей, готовых добиваться
успеха ценой немалых усилий. Отказ от принципа значительной
дифференциации в оплате труда в позднесоветский период привёл к
зарождению застойных тенденций. Ситуация осложнялась тем, что эти
тенденции совпали с отходом верховной власти от модели активной ротации
управленческого аппарата, воплотившимся в лозунге Леонида Брежнева
<Стабильность кадров>. Собственно, Брежнев и пришёл к власти как лидер,
способный обеспечить устойчивость положения управленческого аппарата.
Номенклатура устала и от репрессий Сталина, и от сумасбродства Хрущёва,
она жаждала покоя, отдохновения, стабильности.
Но стабильность положения политического класса означала постепенное
снижение эффективности управленческого аппарата и косвенно - падение
темпов и качества социальной мобильности. Анализ упомянутых процессов
подтверждает справедливость сформулированных ещё античными философами
Платоном и Аристотелем представлений о том, что эффективность
управленческого слоя напрямую зависит от качества его ротации
посредством привлечения одарённых людей различного социального
происхождения. И эта истина прослеживается в работах мыслителей
различных исторических эпох.
В наше время начиная с 90-х годов принцип рекрутирования снизу вверх
действовал лишь отчасти. Зато были многократно приумножены разрывы в
уровнях жизни между различными социальными группами. К тому же
радикально изменился критерий дифференциации социальной. Конечно, в
периоды глубинных преобразований вперёд вырываются люди разных качеств.
Неслучайно, говоря о потрясениях революционных эпох, используют часто
выражение <людская пена>. Тем не менее главной особенностью
предшествовавших крупных модернизаций в нашей стране и важнейшим,
ключевым признаком был критерий собственных заслуг.
Ныне во главе угла - показатель материального преуспевания, который
далеко не всегда коррелируется с собственными заслугами и личными
достижениями.

- И определяется сей принцип социального отбора вопросом-<максимой>:
<Если ты такой умный, где твои деньги?>.

- Совершенно верно. Хотя было бы неадекватно воспринимать
действительность такой, какой её рисуют авторы анекдотов о новых
русских. Новые собственники - слой эффективных и интеллектуально
состоятельных людей. Но их интеллект имеет по преимуществу в основном
дистрибутивную, распределительную природу. Это герои, скорее,
распределения, а не созидания. Когда говорят, что реформы 90-х годов
потерпели поражение, я с этим не вполне соглашаюсь. По отношению к
заявленным лозунгам - да, потерпели. По отношению же к неявно
поставленным целям (например, такой, как обеспечение материального
благосостояния отдельных категорий населения) эти реформы завершились
успешно. Как говорится, <цель реформ - повышение благосостояния людей.
Список людей прилагается в журнале <Форбс>.

- Есть ли смысл сейчас рассматривать феномен новых русских, в наиболее
характерной своей части представлявших социальный пласт так называемой
братвы, криминальных авторитетов: Ведь их могущество, если они таковым и
обладали, кануло в Лету. Бал у нас правят повсеместно выходцы из
позднесоветской партхозноменклатуры и их дети, а вовсе не те чересчур
энергичные, легендарно-анекдотичные <ребята>:

- Вряд ли стоит отказывать в энергичности и целеустремлённости выходцам
из номенклатурных семей. О роли же криминалитета в нашей жизни недавно
говорил с высокой трибуны генеральный прокурор (теперь уже бывший)
Владимир Устинов, фактически признавший его влияние. Поэтому вряд ли
правомерно говорить: <Братки ушли>. Скорее, они заметно изменились -
стали более цивилизованными, ныне не носят наличность в дипломатах и не
выясняют отношения посредством кулачных боёв, огнестрельных разборок и
бандитских <стрелок>. А отмытые деньги различного происхождения вложены
в легальный бизнес. Вышеупомянутый социальный сегмент не приказал долго
жить, он просто преобразился, изменились модели его социального
позиционирования и политического участия. В связи с этим вспоминается
фильм <Жмурки> с характерным подзаголовком <О тех, кто выжил в 90-е>.
Куда подались те, <кто выжил в 90-е>? В соответствии с сюжетом фильма -
в Государственную Думу. Конечно, не стоит воспринимать эту киноаллегорию
буквально. Сегодня говорить о серьёзном влиянии откровенного
криминалитета на социально-политическую реальность, слава богу, не
приходится. Однако криминальность можно рассматривать и как
приверженность ненормативным (противоречащим нормам права) механизмам и
технологиям - мышления и поведения - и этого у нас, к сожалению, в
избытке. Обратите внимание на современную версию пресловутого новояза -
на ненормативную лексику многих политиков и бизнесменов. Великий русский
философ Павел Флоренский когда-то заметил: <Имя есть именуемое>, имея в
виду тот факт, что форма высказывания может многое сообщить о носителе
языка.
Доминирование ненормативной лексики свидетельствует о том, что
технологии мышления и деятельности во многом выстроены в алгоритмах
ненормативности как отрицания норм права. И это весьма показательная
характеристика нынешнего стиля жизни.

- Как в России нынче обстоят дела с социальной, прежде всего
вертикальной, мобильностью? Есть ли у способной молодёжи из низов
возможности вырваться из болота политической и экономической
бесперспективности, завоевать приличествующее место под солнцем?

- Рассмотрим общество как совокупность двух больших групп - массовой и
элитной, а также возможности мобильности в рамках этих групп и
перспективы передвижений из первой во вторую. На мой взгляд, в массовых
группах меритократический принцип хоть и с определёнными издержками, но
пробивает себе дорогу.
Однако тревожит укоренившаяся за последнее десятилетие тенденция
нисходящей мобильности и даже маргинализации - заметного понижения
общественного статуса и престижа - обширных социальных групп. Причём
речь идёт о людях, выполняющих социально значимые функции и зачастую
связанных с традиционно престижной интеллектуальной деятельностью
(различных сегментах преподавательского корпуса, сотрудниках научных
учреждений, медицинских работниках и т.п.).
Неслучайно в научный оборот социологии пореформенного периода прочно
вошёл термин <новые бедные> для обозначения положения этих групп в
отличие от традиционно малообеспеченных категорий - инвалидов и
стариков.
Говоря о современных измерениях мобильности, выделим также
интенсификацию горизонтальной мобильности - транспрофессиональных
перемещений и межрегиональных передвижений. Усложнение системы
социальных связей в современном обществе повлекло за собой грандиозную
диверсификацию профессий и видов деятельности, вследствие чего по
собственной инициативе или вынужденно человек меняет сферы приложения
усилий или регион проживания.
В процессах, происходящих внутри элиты, отметим заметное изменение
состава политического класса: после избрания президентом Владимира
Путина состоялась широкомасштабная ротация политической элиты, то есть
людей, принимающих государственные решения. Можно по-разному определять
источники этой ротации (в этом контексте обычно упоминают о <питерских
силовиках> и о <питерских либералах>), но отрицать её бессмысленно. То
есть и здесь мобильность очевидна - по крайне мере можно констатировать
передвижение части региональной элиты в состав федеральных структур.
Если же говорить о перемещениях между элитными и массовыми группами, то
наиболее интенсивным этот процесс был на рубеже 80-90-х годов. Именно
тогда на политическую сцену вышли большинство лиц, составивших
впоследствии костяк постсоветской политической элиты. Начиная с середины
90-х этот процесс замедлился как количественно, так и качественно.
Сегодня можно констатировать дальнейшее снижение качества вертикальной
мобильности, поскольку круг элиты всё чаще пополняется за счёт выходцев
из элитных семей. Большинство претендентов на вхождение в элитный пул,
как говорят англичане, <родились с серебряными ложками во рту>. И как
следствие - шансы выходцев из внеэлитных семей, из массового общества
перейти в элиту невелики. Это значит, что элита носит
самовоспроизводящийся, а значит, более закрытый характер.
В этом контексте уместно провести аналогию с обществом, о котором
социолог Карл Поппер предлагал рассуждать в терминах
<открытость-закрытость>. Открытое общество - то, которое интенсивно
обменивается ресурсами и информацией с окружающей средой, закрытое - его
антипод. Соответственно элита является открытой тогда, когда пополняется
за счёт выходцев из различных социальных слоёв. И она тем более
эффективна, чем более интенсивно обновляется её состав. Конечно,
подобная оценка возможна, если это обновление происходит на основе
меритократического принципа - ведь ротация может происходить также на
основе негативной селекции.

- Можно ли утверждать, что это чревато новым застоем с последующей
деградацией государства и общества?

- Падение темпов и качества ротации элит открывает радужные перспективы
для застоя. Мы уже проходили ситуацию, связанную со <стабильностью
кадров>. Эта ситуация может повториться. Впрочем, российская политика в
значительной мере персонифицирована, а значит, смена на вершине
властного Олимпа способна повлечь за собой по цепочке и кадровую ротацию
значительной части политического класса. Поэтому на вопрос: <Каковы
реальные перспективы государства, ожидает ли нас застой или кадровые
встряски?> - думаю, можно будет ответить ближе к 2008 году.
То, что состояние политического класса во многом определяется положением
на самом верху, - наша историческая данность. В западных обществах
существуют различные модели обновления политического класса после
перемен в <наивысшей точке>. Например в Великобритании, после ротации
партий у руля власти и вступления в должность нового премьер-министра в
министерствах меняются первые и вторые лица, но аппарат управления
остаётся неизменным. В значительной мере так происходит и в США. В
российской практике, повторюсь, изменения на высшем посту влекут за
собой кадровые перемены по очень длинной цепочке - на верхних, средних и
нижних этажах.

- В книге Сергея Морозова <Заговор против народов России сегодня>,
весьма любопытном социологическом труде, написанном в конце 90-х, борьба
наверху в нашей стране представлена как непрерывное противостояние
сформировавшихся во времена СССР кланов и корпораций. Одна группировка
сменяет другую, <ставропольская> приходит на смену <украинской>, затем
воцаряется <свердловская>, ну и так далее: По-настоящему воюют друг с
другом исключительно корпоранты, использующие труд всевозможных
наёмников из различных социальных каст. Однако наёмники остаются
наёмниками, доступ на вершину политической власти им от рождения
заказан. Насколько справедлива эта теория?

- Я бы не стала столь далеко проводить линии социально-политической
преемственности и предопределённости. Конечно, сложившиеся внутри
поздней советской элиты номенклатурные группировки оказали сильнейшее
влияние на процесс трансформации отечественной номенклатуры. Она
преобразовалась в сообщество не просто плюралистически организованных
властных групп, но и откровенно враждебных и зачастую воюющих между
собой. Но даже во времена СССР вопреки очевидности однопартийной системы
де-факто такой системы у нас не было. В партии существовала модель
организации власти, которую можно назвать многоподъездностью.
Что сие значит? Например, международный отдел ЦК КПСС и отдел
оргпартработы располагались не просто в разных подъездах здания на
Старой площади, но и боролись порой между собой с не меньшей яростью,
нежели конкурируют различные партии в рамках многопартийных систем.
Более того, ментально, культурно и психологически люди, работавшие в
разных сегментах партийного аппарата, заметно отличались друг от друга.
И естественно, если даже в то время имела место столь существенная
внутренняя дифференциация, она не могла не сказаться и впоследствии.
Если говорить о доминировавших в российской политической практике
основаниях, предпосылках для групповой сплочённости, уместно заметить:
действовал и действует не столько земляческий принцип, сколько критерий
личной преданности. Человек, занявший высокий пост на федеральном (а
ранее на союзном) уровне, зачастую бывает вынужден опираться на тех,
кому он лично доверяет, а это, как правило, лица, связанные совместной
работой в одном регионе. Таким образом, на первый план выходит не
столько верность своей малой родине, сколько приверженность
общегрупповым интересам. И это правило в российской политике очень
живуче, в том числе и вследствие высокой степени её персонификации.
Неслучайно наша история даже периодизирована в соответствии с вехами
биографий первых лиц государства.

- И всё-таки, что бы вы порекомендовали делать самым умным, самым
амбициозным представителям новых поколений из <неэлитных групп> в их
борьбе за самоутверждение, за достижение серьёзных политических успехов,
за ту же социальную мобильность?

- Не опускать руки. Дорогу осилит идущий:

Наша беседа с одним из ведущих современных учёных-гуманитариев заведомо
не могла дать чётких, однозначных ответов на многие поставленные в ней
вопросы, разве что - обильную пищу для размышлений. Переживаемую нами
эпоху всесторонне, максимально объективно можно будет оценить,
проанализировать отнюдь не сейчас, не сегодня, слишком уж она
<неординарна> и противоречива. С одной стороны, слышим звучащие рефреном
некрасовские строки <Бывали хуже времена, но не было подлей>, с другой -
нас настоятельно убеждают: <Такой демократии, как нынче, в России не
было за всё время её существования>. Практически повсеместно на
всенародных выборах побеждает прямой потомок товарища Телефонного Права
господин Административный Ресурс, однако случаются и сбои в этой
системе, в результате коих новые, яркие личности добиваются значительных
социально-политических успехов.
Ясно, пожалуй, лишь одно: если принцип справедливой социальной
мобильности не проявит себя в ближайшие годы во всей своей полноте, век
России как ведущей мировой державы окончательно и, видимо, бесповоротно
завершится.

Подготовил Сергей АЛЕКСАНДРОВ



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:18:24

"Лит. газета": Без комплексов Жизнь легка: Или убога?.. (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/5_2.htm

КОММЕНТАРИЙ ФИЛОСОФА

Без комплексов Жизнь легка: Или убога?..
Павел ГУРЕВИЧ, доктор философских наук, профессор

Известную актрису спрашивают:
- Что значит, по-вашему, быть сексуальной?
Она разъясняет:
- Сексуальная - значит красивая, вызывающая восхищение. Чтобы быть
сексуальной, нужно любить секс, не бояться его, быть открытым,
общительным, естественным. Раскрепощённым. Для меня прежде всего
сексуальны люди без комплексов. Когда человек уверен в себе, когда его
ничего не пугает, он сексуален.
Здесь всё на месте, всё логично, всё в духе времени. Печатно и экранно
нам без конца внушают: освободись от внутренней скованности, от
предрассудков и комплексов, от ограничений и запретов. Лолита Милявская
резюмирует с экрана:
- Не надо сдерживать чувства, это не мочевой пузырь.
Именно так наставлял Ф. Ницше <белокурую бестию>, обустраивая её
пространство по ту сторону добра и зла.
Между тем в трактовке К. Юнга под комплексом понимается эмоционально
заряженная группа идей или образов. Фрейд весьма настороженно относился
к расхожему употреблению этого слова. Он утверждал, что неврозы не имеют
какого-либо только им свойственного содержания.
Иначе говоря, комплексы есть и у психически здорового человека. Андрей
Битов справедливо замечает:
- Поэзия всегда для меня была областью восторга и комплекса.
Но в нашем массовом сознании произошла некая инверсия. Комплексом стали
называть всё архаическое, болезненное, навязчивое, всё, что якобы мешает
человеку проявлять свои здоровые инстинкты. Идеалом прочного
психологического благоденствия оказался человек, который отказался от
условностей, склонился к простоте душевных переживаний. Они только
усложняют жизнь и мешают наслаждаться ею.
Вместо длительной работы по корректировке личности предлагается
предумышленный отказ от затейливой и сложной психики. В этой
безоглядности таится грозная опасность.
В своё время по рекомендациям Вильгельма Райха в СССР был открыт
экспериментальный детский садик Веры Шмидт. Он был призван освободить
детей от ранних сексуальных комплексов. Ребята могли играть хоть в
<доктора>, хоть в <дочки-матери>, хоть в причуды взрослых. Девочке
следовало с младых ногтей понимать, что она не станет частной
собственностью лишь одного сексуального партнёра. Уже маячила
соблазнительная <коллективистская психология>. Щупать юное тельце не
только не запрещалось, но даже и рекомендовалось. Готовили поколение
<без комплексов>, а получили запуганных, невротичных и насильственно
развращённых.
Начинается с простого устранения застенчивости, а завершается распадом
души?
Ещё несколько десятилетий назад скромный рабочий паренёк из
<Карнавальной ночи>, пытаясь объясниться девушке, которая и сама ему
симпатизирует, мучается, страдает: <Я не знаю, как начать, в общем,
значит, так сказать, нет, не получается опять:> Куда исчезли эти муки,
тревожность, скромное обаяние признательности, трепетная
недосказанность? Отчего обозначился мощный импульс к примитивизации
душевного мира?
Фрейд, описывая истерический характер, обратил внимание на сложный замес
романтического обожания и сексуального вожделения, свойственный этому
психологическому типу. Раскрывая тайны детской сексуальности,
австрийский психиатр показал, что девочка, будущая носительница
истерического поведения, испытывает к отцу и поклонение, и влечение.
Отсюда и её взрослая драма: она обольщает мужчин, но не отдаётся им. Она
женщина-вамп, и ей трудно предать отца и предпочесть другого человека.
Однако сексуальная революция многое изменила. Парадоксально, но сегодня,
когда секс стал доступным, истерическая женщина больше всего боится
трепетного поклонения. Своего взволнованного рыцаря, который намекнул на
её божественность, она горестно наставляет:
- Слушай, только давай без этого: Без цветов и признаний. Нам так хорошо
было в постели, а ты взял и всё испортил:
Сексуальная революция, прогремевшая на Западе и докатившаяся до нас,
сделала своё благое дело: она растормошила деловых людей, увлечённых
накоплением денег, холодных красавиц, воспитанных викторианским
аскетизмом, юношей бледных со взором горящим. Европа отряхнулась от
банальных предрассудков, от вымороченных комплиментов: <Как бы я хотел
быть нежным шарфиком, обнимающим вашу лилейную шейку!>. Революция
показала, какую огромную роль играет сексуальность в жизни людей.
Но, пожалуй, сегодня сексуальная революция переступила за свои пределы.
Американская исследовательница Джейн Рейнуотер справедливо отмечает: в
наши дни невротиком можно назвать не ту женщину, которая стыдится секса,
а ту, которая в отчаянии, что не является рекордсменкой по числу
испытанных оргазмов. И теперь психотерапевтам приходится внушать: <Не
бойтесь переживать стыд, волнение, трепет и даже страх: Это нормально:
Когда человек ничего не боится, он далеко не всегда сексуален>.
На телевидении обсуждают проблему: должен ли муж присутствовать при
родах своего ребенка. Толкуют по-разному. Кто-то даже встревожен:
говорят, у таких отцов потом снижается сексуальная потенция. Однако одна
из бывших рожениц успокаивает публично: мой муж был рядом, когда я
рожала, но как мужчина он и сейчас о-го-го. Чего не хватает этим
признаниям? Конечно, прилюдной демонстрации постельного героя. И ведущая
просит его в студию:
Другая женщина рассказывает: <Сейчас я никого не люблю, но с сексом у
меня всё в порядке>. Вы ощущаете несуразность этого признания? Нет?
Поздравляю: вы без комплексов:
Итак, я безумно очарователен, вы чертовски милы. Какого чёрта мы медлим?
Встретимся, как чуть стемнеет: Отдадимся животной страсти. Отвернёмся от
слезы ребёнка. На корню задавим ростки печали и раскаяния. Мы
великолепны. Мы без комплексов.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:18:22

Депутаты Думы о культуре: Кобзон, Драпеко, Говорухин... (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/12_1.htm





Совместный проект <ЛГ> и Комитета Государственной Думы РФ по культуре

Выпуск 2 , 28 июня - 4 июля 2006 г.

Культура - ключ к реформам в России
Президентское Послание Федеральному собранию Российской Федерации 2006
года впечатляет, но не даёт ответа на самый жгучий вопрос современности:
о месте культуры в диктуемых жизнью преобразованиях


Иосиф КОБЗОН, председатель
Комитета Государственной Думы Российской Федерации по культуре
Юрий АГЕШИН, координатор общественного экспертного совета при Комитете
Государственной Думы Российской Федерации по культуре



В мае прозвучало Послание Президента Федеральному собранию Российской
Федерации. Несомненно, оно стало переломным в политической истории
страны. Грядёт смена курса! Основные усилия государства будут теперь
направлены на те сферы, которые прямо определяют качество жизни граждан.
Вызывает удовлетворение, что во всей совокупности стоящих перед страной
проблем выбраны действительно важные направления диктуемых жизнью
преобразований. Сформулированы неотложные меры, которые необходимо
принять России как социальному государству. Найдены убедительные слова,
обосновывающие поставленные задачи:
Всё сказанное Президентом, несомненно, необходимо, весомо, значимо: Это
правда наших дней. Правда наших бед. Однако с точки зрения практической
реализации всего намеченного создаётся впечатление какой-то
незавершённости. С нашей точки зрения, упущено нечто главное. И это
главное - Культура!
Предлагаем несколько тезисов в обоснование нашей позиции.

1. Конечно, крайне важно, чтобы каждый шаг по реальному сбережению
народа, перелому негативных тенденций в демографическом развитии
обеспечивался необходимыми и достаточными материальными ресурсами.
Однако можно ли одними лишь денежными вливаниями решить такие проблемы?
Ведь далеко не хлебом единым жив человек. Есть высшая и низшая природа
человека. Низшая природа - это его плоть, телесные потребности и
чувственные интересы. Высшая же природа человека - это его дух,
божественная сущность, духовно-нравственный стержень его личности,
способность человека к творчеству, постоянному самосовершенствованию,
углублению и расширению своего сознания. Всё это объединяется ёмким
словом <культура>.
Низшая природа по отношению к высшей должна носить подчинённый,
подсобный, производный характер. Она призвана обслуживать высшую природу
человека, его дух, быть фундаментом становления личности.

2. То, что Президент проявляет заботу о материальной стороне жизни
людей, несомненно заслуживает всяческой поддержки. Но духовное развитие
требует не меньшего, а значительно большего внимания государства.
Пустить его на самотёк, отдать на откуп стихии? Такой подход по большому
счёту из той же серии: <Рынок всё расставит по своим местам, рынок всё
отрегулирует>. Чудовищные последствия такого
обывательски-невежественного подхода мы продолжаем пожинать и сегодня.
Итогом такого подхода стали: пущенная под откос экономика, существенно
подорванные государственные устои, разрушенные социально-нравственные
основы жизни народа. Будет крайне неразумно, если то же самое произойдёт
с культурой.
Мы не подвергаем ни малейшему сомнению намерения Президента. Они,
несомненно, чисты и благородны. Но в интересах достойного будущего
России важно плотно сомкнуть всё намеченное с Культурой. Вряд ли можно
эффективно восстанавливать материальные устои жизни общества, не
проявляя должной, соразмерной, во многом даже опережающей заботы об
упрочении его духовных основ. Равно как невозможно построить эффективную
экономику в преступном обществе, пронизанном сверху донизу коррупцией.
Весьма сомнительно, что и демографическую проблему можно успешно решить
только материальными вливаниями, не принимая необходимых мер по
восстановлению духовно-нравственных основ народной жизни. Ведь там, где
смертность превышает рождаемость, главной причиной служат не условия,
хотя и они чрезвычайно существенны, а отсутствие Культуры духа.
Поэтому задачу сбережения народа надо рассматривать прежде всего как
духовно-нравственную задачу, связанную с исцелением общества, его
духовно-нравственным оздоровлением, восстановлением духовной оси
народной жизни, возрождением социального оптимизма, человеческого
достоинства, смягчения внутреннего ожесточения, непримиримости
внутренних сил между собой, утверждением социальной справедливости,
реального снижения, а не нарастания вопиющего разрыва между богатством и
бедностью. Не может происходить реального динамичного развития там, где
продолжают культивировать богатство и бедность. Сохраняя эти два
противоположных лагеря, государство тем самым будет вновь и вновь
воспроизводить между ними высокое напряжение, прерывающее всякое
развитие.
А главным инструментом умиротворения общества, его этического
обновления, снижения накала внутреннего ожесточения является Культура.
Основная, решающая функция культуры - человекотворческая. Она вытекает
из её высшего предназначения: созидать, творить человека, его духовный
мир. И именно государство должно проявлять неусыпную заботу о состоянии
духовной культуры и поддержании её на должном уровне, памятуя наказ
Платона, что <одной из задач искусства справедливости будет создание
честных людей>.

3. Полагая культуру в основание политики, государство делает политику
действенной эволюционной силой, справедливой и целесообразной. Политика
вне культуры имеет деструктивный характер и оказывает разрушительное
воздействие на культуру. Равно и культура без конкретного сотрудничества
с политикой есть изоляция и потому обречена на бессилие. В синтезе этих
двух сфер - ключ к решению проблемы будущего человечества. Это будущее
видится не как техническая или научная проблема, а в первую очередь
этическая. Если политика и/или экономика во всём мире будет агрессивно
навязывать экономическую <глобализацию> без предварительного создания
необходимого этического фундамента, это приведёт к возникновению ещё
большего противодействия, конфликтам и очередным войнам. Более того,
следствием такой политики могут быть восстания и революции всемирного
масштаба. Сегодня особенно важно осознать, что именно этическая
мотивация мышления высоких носителей культуры: писателей, учёных,
художников, музыкантов, педагогов, журналистов, артистов, политиков,
других деятелей культуры нашей планеты, являющихся примером для
человечества, - должна во всё большей степени определять качество
мировых событий и, таким образом, судьбу всех!

4. Возрождение России связывают прежде всего с экономикой. В основном
это правильно. Но фетишизация экономики как главной цели, генерального
направления государственной политики опасна и весьма ущербна. Не
принижая и не умаляя значения экономики - необходимого и, несомненно,
важного элемента общественной жизни, - следует решительно снять
экономику с пьедестала высшей ценности общества. Назначение экономики
производно от высших духовных целей и ценностей, подчинено им. Суть
этого назначения в том, чтобы создать нормальные условия для
всестороннего духовного и физического развития человека, для его
самореализации. Справедливо выражение: человек ест, чтобы жить, а не
живёт для того, чтобы есть. В высоконравственном обществе, где люди
понимают, во имя чего они живут, в массе своей строго выполняют свои
обязанности, экономика во многом будет обустраиваться сама собой.
Сегодня глубинная связь между духовно-нравственным состоянием общества и
положением дел в той же экономике как никогда очевидна. Поэтому
убеждены: основные резервы дальнейшего подъёма экономики лежат не в
самой экономике, а именно в духовно-нравственном оздоровлении общества,
в его мобилизационном сплочении во имя великого будущего России, в
формировании личности гражданина-творца. И главное средство достижения
этой высокой цели, конечно же, Великая Культура России. Именно Культура
способна прежде всего преодолеть синдром безучастности, неверия,
равнодушия людей к макро- или микроэкономическим <играм>
либералов-реформаторов, сделать необходимые стране преобразования уделом
и ответственностью не одиночек, как сейчас, а собственным делом всего
народа.
Есть ли понимание в президентской команде места и роли культуры в
диктуемых жизнью преобразованиях? Закрадываются некоторые сомнения.
Настораживает, что в Послании Президента ни разу не упомянуто слово
<культура>. Выходит, что в стратегии восхождения страны к новым высотам
культура сознательно выводится из системы высших приоритетов
государства?
Если это так, то налицо не очередной просчёт, а серьёзнейшая
стратегическая ошибка.
Очень важно всем нам как можно скорее осознать, что на новом витке
развития фундаментальной основой предстоящего преображения мира должен
стать не всесокрушающий (и тем опасный для созидательных цивилизационных
и культурных усилий) революционный меч справедливости, а прежде всего
всепроникающая, высокоразвитая созидающая культурность и духовность
всего человечества. Именно Культура представляет собой вечную ценность и
служит базисом для построения будущего. Без культуры нет и не может быть
должной динамики действий. Только она одна способна утверждать духовную
линию Света - основу перспективной современной политики, двигатель
насущных реформ. Очень важно осознать, что не может какое-либо лицо
государственности (каким бы достойным оно ни было) служить гарантом
будущего. Все люди - временные, тогда как Культура - Вечное.
Государство, не думающее о Культуре духа народа, обречено на
самовырождение. Сегодня мир только-только стал <продираться> сквозь
антиэволюционные завалы потребительской цивилизации к осознанию этой
истины. И именно в России понятие <культура> получает наконец
воскрешение и наполнение новым содержанием как ключевое понятие,
единственно которое может быть положено в основание очищения и
преображения жизни на земле.
Только в полной мере постигнув, раскрыв огромный созидательный потенциал
культуры, обладающей властью преображения действительности, т.е. овладев
новым знанием, утвердив новый образ жизни и новые нравственные ценности,
можно реально строить здоровое и счастливое общество.

5. Культура составляет то вечное и неразрушимое прибежище, где дух
человеческий находит пути ко всему просветлённому и прекрасному. Она же
даёт ясный и чёткий ответ на самые жгучие вопросы современности: что
есть красота, совершенство, культурность, а что, напротив, есть
уродство, дикость, грубость, невежество. Как с позиций Культуры
оценивать, к примеру, детскую беспризорность или существующий чудовищный
разрыв между богатством и бедностью? Конечно же, откровенно и прямо надо
признавать всё это как социальное уродство, как проявление крайнего
бескультурья. Соответствующим должно быть и отношение людей к
проявлениям этого бескультурья. Обществом должны отторгаться такого рода
явления. Однако сохраняющиеся в общественном мнении безразличие к
подобным фактам и даже определённая к ним терпимость есть свидетельство
недостаточного, невысокого уровня культурности нашего общества. Вот где
гигантский фронт работы для властителей дум - учёных, писателей,
художников, музыкантов, других деятелей культуры, педагогов,
воспитателей молодёжи, всех культурных людей страны по выправлению
духовной оси народной жизни, формированию общественного мнения по
отношению ко всем деструктивным явлениям нашей жизни.

6. В настоящее время в Комитете Государственной Думы РФ по культуре
началась работа над осмыслением основных параметров проекта федеральной
программы <К миру через культуру>. Это должна быть всеохватывающая
программа, предусматривающая исцеление культурой практически всех без
исключения сфер жизни государства и общества. Такого масштаба, такого
класса задач не только наша страна, человечество ещё не решало. И именно
Россия в наибольшей степени готова приступить к её реализации.
С помощью этой программы, последовательно решая задачи возвышения
подлинной культуры, расширения её возможностей воздействия на все сферы
жизни общества, государство будет овладевать <искусством справедливости>
и поэтапно утверждать мир духовного единства, мир гражданского согласия,
мир экономического сотрудничества, мир межэтнического добрососедства,
мир межконфессионального вероуважения. Тем самым будет формироваться
новое мирокультурное пространство России, где не останется места для
экстремистских, сепаратистских, эгоистических и прочих антиобщественных
проявлений.
Конечно, сегодня далеко не всё ясно, какими должны быть основные блоки,
элементы, механизмы этой программы. Но если будет достигнуто понимание в
неотложной необходимости разработки такой программы и власть проявит
политическую волю и окажет всемерную поддержку этой идее, то,
несомненно, в России найдутся силы и возможности для творческого прорыва
в данном направлении.
Сегодня самое время открыть новую страницу духовной летописи
человечества. Культура, вооружённая новейшими достижениями
научно-технического прогресса, осознавшая потребности общественной
жизни, связанные с необходимостью усиления духовно-нравственного
воздействия на все слои населения, стоит на пороге невиданного рывка в
освоении качественно нового инструментария воздействия на сердца и умы
людей, приведения разрозненных, стихийных масс к общему знаменателю,
единому пониманию неотвратимой неотложности находить пути к духовному
согласию, социальному равновесию, взаимовыгодному сотрудничеству,
творческому взаимодействию в разрешении всех глобальных и региональных
проблем, стоящих перед человечеством.
Очень надеемся, что глас Культуры будет услышан, и тогда восхождение
России к новым высотам экономического, социального, культурного
прогресса станет ещё более динамичным и эффективным.


Будем говорить не о выживании, а о развитии

Наивно полагать, что в бескультурной стране можно построить
высокоразвитую экономику. Как Государственная Дума и Комитет по культуре
могут повлиять на позитивное развитие в этом направлении?
С таким вопросом наш обозреватель Сергей Гловюк обратился к первому
заместителю председателя Комитета Государственной Думы РФ по культуре
Александру Александровичу ТЯГУНОВУ.

- Тезис бесспорный. Образованный и культурный человек быстрее справится
с любой задачей. Всё равно, чтобы решать фундаментальные проблемы,
придётся добрать образования и приобщиться к культуре. Без этих
компонентов решать сложные задачи в обществе нельзя.
Мне повезло. Избравшись в четвёртую Государственную Думу по
одномандатному округу, я пришёл работать в Комитет по культуре. До этого
я семнадцать лет руководил строительным объединением в Тверской
области - моей малой родине. Проехал практически все районные городки и
центральные усадьбы. Знал не понаслышке, чем живут люди. Слагающих того,
что я, будучи строителем, оказался в Комитете по культуре, много, это не
тема сегодняшнего разговора. Главное то, что, придя сюда, я понял: этот
комитет очень важный. И он, как никогда, имеет хороший потенциал. В нём
11 депутатов различных фракций - очень опытные и высокообразованные
люди.
Можно назвать одного Станислава Сергеевича Говорухина, и было бы
достаточно, но к этому надо добавить то, что комитет возглавляет
выдающийся деятель культуры России Иосиф Давыдович Кобзон, кроме того
заместителем председателя является Зоя Михайловна Степанова - бывший
заместитель губернатора Ростовской области, ещё одним заместителем
работает Ондар Чылгычы Чимит-Доржуевич - бывший министр культуры Тывы, и
пользующиеся огромным уважением комитета Александр Яковлевич Розенбаум и
Елена Григорьевна Драпеко. В комитете плодотворно работают Любовь
Фёдоровна Ближина, Дмитрий Вячеславович Гусаков, Ирина Валентиновна
Савельева, Александр Владимирович Фоменко. Обязательно надо добавить к
сказанному несколько слов о работниках аппарата комитета. В
Государственной Думе этого созыва коллектив нашего аппарата считается
одним из самых сильных.
С первого дня была поставлена задача повышать роль Комитета по культуре.
Самым первым вопросом на самом первом заседании стал вопрос о
направлениях работы комитета. Сегодня комитет имеет 58 направлений
развития социальной и культурной жизни России. Это не только кино,
театр, эстрада, но и клубы, дома культуры в отдалённых местах,
библиотеки, музеи, культурное наследие, заповедники, археологические
памятники и многое другое. Но в первую очередь русский язык. Вот откуда
вытекают эти направления. Всё это называется культурой России. Комитет
по культуре имеет сегодня по многим вопросам своё особое мнение и
эффективную наступательную политику.
Не всё удаётся решить. Многое встречает сопротивление. Потому что рынок
и культура - вещи сложно сочетающиеся. Особенно на первых этапах своего
становления, когда рынок наш был похож на базар. Вот этот базар, не
рынок, нанёс ущерб не только культуре, но и её истокам. Удар пришёлся в
первую очередь по экономике, пострадала экономическая база, прежде всего
маленьких населённых пунктов и таких областей, как наша. Как бы там ни
было, как бы ни жили хозяйствующие субъекты раньше, на дотации или без,
но очаги культуры в них поддерживались.
Оглянемся назад, какая политика была? Был заложен принцип. Если строили
село или центральную усадьбу, то параллельно со строительством жилья
всегда строили школу, детский сад, учреждение здравоохранения, наряду с
ними должен был быть культурный очаг. Или дом культуры, или клуб. Надо
сказать, это получалось, потому что сельская художественная
самодеятельность воспитала множество талантов. Многие из тех, кто сейчас
на виду, так или иначе связаны с селом.
Есть в культуре такое направление - народное творчество. Откуда оно
пошло? Из городов? Нет, оно пошло именно из сельских мест, из небольших
городов. Если вы посетите выставку народного творчества, то вы там
непременно встретитесь с настоящим, прикоснётесь к прекрасному.

- Известно, что состояние народных промыслов на сегодняшний день, скажем
прямо, не блестящее?
- Тому много причин. В условиях рынка одной из подножек на пути народных
промыслов стала контрафактная продукция. То есть исполнение на потребу,
когда в погоне за прибылью ставится задача изготовить подделку и быстрее
продать. К великому сожалению, многие мастера на это шли, я их не
осуждаю, перед ними стояла проблема выживания.
Этот период кончается. Сейчас ситуация гораздо лучше, чем десять лет
назад. Мы недавно провели заседание комитета в Нижнем Новгороде на
предприятии <Хохлома>. Конечно, у народно-художественных промыслов есть
проблемы, но там мы уже говорили не о выживании, а о развитии. И это
радостно, их необходимо сохранить как очень важную составляющую культуры
России.
Теперь нельзя не коснуться того, что многие преобразования связаны с
продвижением к рынку, необходимо, чтобы мы вписались в мировую
экономическую систему рыночных отношений. Раз уж мы встали на этот путь,
то надо его пройти до конца. В этом контексте следует рассматривать и
вступление России в ВТО. Можно, конечно, искать в этом отрицательные
стороны, но если мы встали на этот путь, то и на нём надо извлекать
пользу для страны. Потому что в принципе возврата к замкнутой системе
уже не будет, и нам нужно приспосабливаться жить в новых условиях, не
теряя свою самобытность и культуру. Для этого и должны политики высокого
ранга непрестанно работать в этом направлении.

- На этом пути надо будет решать много вопросов - и организационных и
финансовых. Как законодатели могут помогать и способствовать их решению?
- К сожалению, стройная система финансирования низовой культуры, или,
как её ещё называют, региональной, не могу сказать разрушена, но она
претерпела такие изменения, которые переживает сегодня с большим трудом.
Эта культура всегда жила на скудном пайке, она не умеет зарабатывать
больших денег, да и целей перед собой таких не ставит. Так сложилось,
что культуру, региональную и муниципальную, поддерживало государство.
Раньше хозяйства помогали, а сейчас они сами лежат на боку, и культура
лишена их подпитки. К тому же, перейдя на самостоятельные хлеба, многие
регионы стали выделять меньше средств. Новый 131-й закон провинциальные
дома культуры полностью передал в муниципальные образования, а средств у
муниципальных образований для содержания культуры недостаточно. То, что
культура важна и необходима, не ясно только слепому и глухому. Но на
первом месте у руководителей не культура, а другие, более животрепещущие
для повседневной жизни проблемы, и в первую очередь проблемы выживания
населения. Выживание начинается с удовлетворения ежедневной потребности
человека в питании, здравоохранении, жилье. Людям необходимы зарплата и
пенсионное обеспечение. Если ты отец, для своего ребёнка ты в первую
очередь будешь решать вопрос с образованием, а не с культурой. При всей
важности и значимости культуры она всё равно как-то выстраивается не на
первом месте. А значит, и вопросы её финансирования решаются не в первую
очередь.

- Есть одна загадка! В России много состоятельных людей, они могли бы
помочь культуре, но закон о меценатстве до сих пор не принят.
- Я бы на этот вопрос ответил так. Помощь - это когда основное закрыто,
но всё-таки средств недостаточно, а когда нет ничего, одной помощью не
обойдёшься. Когда в регионе один за другим закрываются дома культуры и
клубы, то здесь помощью не обойтись, здесь должна быть политика.
Упомянутый закон находится в разработке у Министерства культуры и
массовых коммуникаций. Мы его обязательно рассмотрим и примем, пропишем
определённые преференции тем, кто занимается поддержкой культуры. Так,
чтобы это было ещё и почётно.
Нам надо решить ряд насущных проблем, которые подвели бы к необходимости
решать проблемы с культурой. Некоторым показалось обидным, что
президент, давая четыре приоритетных направления, вроде как забыл про
культуру. Но ведь президент сказал, что это первые шаги, которые
делаются для решения капитальных задач, поднятия уровня жизни нашего
общества. Поставьте себя на место президента, и вы тоже выберете эти
направления, учитывая то, что в области здравоохранения мы сегодня
просто в катастрофическом положении, демографические показатели
ужасающие. Если мы на этом направлении не примем мер, то культуру и
образование в России не для кого будет создавать и развивать. Второй
вопрос - образование. Страна, которая существовала и выживала за счёт
высокого образовательного уровня, сегодня его удручающе быстро теряет.
Это надо остановить.
Положение в агропромышленном комплексе бедственное, здесь надо тоже
что-то срочно делать. Если эти преобразования и реформы у нас получатся,
то следующий шаг президента наверняка будет касаться культуры. А нам в
сегодняшней Государственной Думе надо постараться сделать всё возможное,
чтобы состояние нашей культуры не падало и дальше. Необходимо остановить
процесс падения, чтобы при определённых условиях мы могли бы
реанимировать даже то, что сегодня потеряно.

- Мне кажется, что действия в области культуры должны быть более
решительные. Учитывая нынешнее состояние молодёжи. Преступность,
наркоманию, пьянство. Ведь это всё элементы бескультурья, требующие
огромных денег на их ликвидацию, и они находятся. Может быть, вложить их
в культуру как в превентивную профилактику от этих болезней?
- Согласен. Профилактика лучше, чем лечение. Но мы с вами имеем
рецидивы, и запущенные, по некоторым вопросам профилактика не поможет.
Если взять приоритетные законы, то путь к лечению выбран правильный.
Четвёртое приоритетное направление - жильё, тоже первоочередное. Даже
культурный человек, проживая на вокзале голый и босой, скажет вам, что
дайте поесть и согреться, дайте, где жить, и я буду думать об остальном.
Четыре приоритетных направления выбраны абсолютно правильно, точно и ко
времени. Теперь надо делать всё, чтобы следующим шагом президента был
шаг в сторону культуры. Но до этого нам всем надо справиться с
поставленными задачами.
Я считаю, что в рамках 131-го закона надо прописать культуре источники
финансирования. Раз она со своими сельскими и региональными
подразделениями попала на муниципальное финансирование, надо найти
источники, которые дадут ей возможность пусть скромно, но жить и
развиваться.
Сегодня есть образцы и примеры, где совместные действия Думы и
правительства дают конкретные результаты.
Мы знаем, какие шаги надо предпринять в будущем. Мы, то есть комитет,
сумели в 131-м законе отстоять некоторые позиции в пользу культуры. Это
прежде всего и архивы, и библиотеки, и музеи, и сельские дома культуры.
Нам удалось сделать немного потому, что всё связано с дополнительным
финансированием, но мы же не говорим, что эти шаги последние. Это шаги,
которые уже предприняты правительством. Можно сказать, что комитет
находит понимание.
Ко всем сложностям работы комитета этого созыва прибавилось то, что
прошла реформа министерств. Мы долгое время притирались с Министерством
культуры, в том числе искали взаимопонимание с министром. Но они и сами
после всех реформ долго приходили в себя. Это уже в прошлом. Сегодня
комитет слаженно работает и с министерством и федеральным агентством,
которое входит в состав министерства. Если им не хватает законодательной
инициативы, они приходят к нам, если у нас возникают вопросы, мы идём к
ним и там находим взаимопонимание. Но на первом году работы Думы
сложности были. Сегодня непонимание законодательной и исполнительной
власти преодолено. Ведь эти проблемы спускались и на места, а сегодня и
на местах ситуация улучшилась. Например, губернатор нашей Тверской
области уделяет вопросам культуры достаточное внимание. Мне бы хотелось,
чтобы культура всё-таки попала под прожектор внимания самого президента.
Мы, в свою очередь, в Государственной Думе не оставили без заботы ни
культурные учреждения, ни язык.
Потому что законов, адекватных современности, не было вообще, учреждения
культуры жили по законам 60 - 70-х годов. Поэтому мы в первую очередь
прописали правила. Но во всех учреждениях культуры есть проблема
инвестиций, просто у государства сегодня, очень много не решённых
вопросов. Но рамки, по которым живёт культура страны, наконец-то
прописаны, и это во многом заслуга Комитета Государственной Думы РФ по
культуре.
Сейчас, принимая закон, мы выезжаем на места, чтобы там обсудить его и
усовершенствовать. Так было, например, с Законом о народных промыслах.
Принимая его, мы выезжали в Хохлому, где собирались представители разных
предприятий, и говорили с ними не на языке чиновников, а на языке
непосредственных руководителей предприятий и мастеров, которые дали нам
богатый питательный материал. Ведь любой написанный закон - это не
мёртвая книга, его можно усовершенствовать.

- Ещё один вопрос, о котором хотелось поговорить особо, - это
исторические памятники. Их много, они разбросаны по всей стране, в том
числе и в Вашей Тверской области. Как Вам с позиции комитета видится их
дальнейшая судьба?
- Одним из пятидесяти восьми направлений, которые я обозначил в начале
нашего разговора, является сохранение историко-культурного наследия. Это
прерогатива нашего комитета. Кто смотрит на это дело по-дилетански - не
понимает, что это одна из серьёзнейших проблем. Мы уже многие памятники
потеряли безвозвратно. Более того, мы сегодня теряем по одному памятнику
ежедневно. Если не принимать мер, то процесс пойдёт ещё быстрее. На
сегодняшний день вместе с археологией у нас восемьдесят шесть тысяч
памятников. Подавляющее большинство из них находится в плачевном
состоянии. Плачевное состояние - это такой термин, который не имеет
юридического наполнения.
Если говорить на юридическом языке, то есть памятники, не подлежащие
восстановлению; памятники, находящиеся в аварийном состоянии; памятники,
требующие капитального ремонта; памятники, требующие текущего ремонта.

Сегодня, чтобы провести работы, которые необходимы согласно
вышесказанному, нужно три годовых бюджета России. А выделяется на это
одна сотая часть. Где выход? Парадокс ситуации в том, что памятники
культуры являются одной из базовых ценностей народа, это наша связь с
прошлым. Они дают нам возможность проследить развитие культуры и
позаимствовать мудрости и таланта наших предков. Второе - это, конечно,
красота, которая до сих пор нас поражает, и мы часто даже не можем её
заново воспроизвести. Этим можно любоваться, это можно использовать как
музейные экспонаты, этому можно и нужно учиться. Вот сколько несёт на
себе памятник. Многие памятники очень хорошо вписываются в туристические
рекреации. Конечно, один из лучших способов сохранить памятники - это
связать их с туристической деятельностью. Но туристическая
деятельность - это целая инфраструктура. А она у нас во многих местах,
даже там, где есть памятники, в печальном состоянии. Не будем брать
Москву и Санкт-Петербург - здесь ситуация особая. Например, в Москве
полностью восстановлен Гостиный Двор. Но он кроме культурологической
составляющей имеет и коммерческую.
Памятникам надо придать статус. Во-первых, памятники надо приписать, то
есть расписать по тем принадлежностям, где им будет оказано внимание,
там, где на них найдутся средства, причём не обязательно
государственные. Важно, чтобы было ясно, что за этот памятник отвечает
власть муниципальная, за этот - региональная, а за этот - федеральная.
Всё должно быть чётко прописано, включая ответственность. Но здесь не
хватает инициативы, не комитет же должен проявить инициативу по этому
поводу. Есть несколько поручений президента в адрес Минэкономики,
прежнего Мингосимущества и Минкульта, они ещё не выполнены.
Что надо? Здесь основным инициатором, конечно, должен стать тот, кто
раньше назывался Мингосимуществом. Памятники прежде всего надо
определить по принадлежности, сделать чьей-то собственностью.
Бесхозными, ничейными памятниками никто заниматься не будет. К некоторым
памятникам надо подойти с коммерческой точки зрения. Следует посмотреть,
если у памятника исторически важным является фасад, то надо разрешить
внутренние помещения и использовать их по своему усмотрению. Сегодня
предприниматель будет восстанавливать памятник только тогда, когда
сможет использовать его помещения не с убытком для себя. Причём,
передавая или продавая ему памятник, следует сделать обременение по тем
ценностным позициям, которые этот памятник собой являет. Но самое
главное, чтобы каждый памятник из этих восьмидесяти с лишним тысяч имел
своего хозяина, который за него отвечает. Для меня как для гражданина
России не важно, в чьей собственности памятник, важно, чтобы он был
восстановлен. Это лучше, чем он совсем развалится.

- Как происходит взаимодействие между Государственной Думой,
правительством и другими органами и структурами власти в стране в
законотворческом плане? Если можно, поясните этот вопрос на конкретных
примерах.
- Дума, и особенно самая большая фракция <Единая Россия>, очень много
вносит законодательных инициатив, а если инициативы исходят из
правительства и из субъектов Федерации, то в Думе вносится много
поправок. Вот, например, 131-й закон - Закон о местном самоуправлении,
который поначалу был взрывоопасным и нёс много неразберихи. Дума его
сильно скорректировала, и наш комитет по вопросам, касающимся культуры,
внёс много поправок, которые существенно улучшили ситуацию. Мы
максимально учитывали мнение регионов. В том числе и касаемо памятников.
Как только памятники обретут хозяина, он сможет с ними работать,
опираясь на законодательную базу. И тогда государство, планируя бюджет,
будет выделять деньги на памятники, находящиеся в ведении государства, с
другой стороны, сможет спросить с хозяина памятника за его состояние и
содержание, за которое он несёт ответственность, как я считаю, вплоть до
уголовной. Но есть и такие памятники, которые неизвестно как попали в
перечень и при внимательном изучении таковыми не являются, они только
мешают застройке или развитию конкретного города, при наличии хозяина
эти конкретные вопросы можно будет решать. Есть много памятников
археологического наследия, которые зачастую раскапывают и разворовывают
<чёрные археологи>, и никто не несёт ответственности. Да и финансировать
реставрацию памятника в отсутствие хозяина бессмысленно, деньги уйдут в
песок.
Концепция сохранения и восстановления памятников в комитете есть, мы её
выработали, у нас есть рабочая группа специалистов по этому вопросу, я
им занимаюсь все два года работы в комитете. Мы и дальше так же серьёзно
будем работать в этом направлении. Ожидаем инициатив от исполнительной
власти, профильных министерств и регионов.



http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/12_1.htm

Важнейшее соединяющее начало - Культура!
Государство, поддерживая отечественную культуру, опираясь на
традиционные национальные ценности, могло бы значительно укрепить
корневую систему общества. Но, к сожалению, вопросы культурной политики
по-прежнему недооцениваются властью. Какова же роль культуры в
государстве? С этого вопроса началась наша беседа с заместителем
председателя Комитета Государственной Думы РФ по культуре Еленой
Григорьевной ДРАПЕКО.

- Культура - это один из великих скрепов, который держит Россию как
единое государство. Можно назвать три основных объединяющих фактора.
Первый - экономические связи. К сожалению, между многими регионами они
сегодня почти разрушены. Второй скреп, который держит Россию как единое
государство, - это православная вера. И третий, конечно, - это культура.
Сложившаяся на протяжении многих столетий единая многонациональная
великая культура России является могучим фактором скрепления, сплочения
нации.
Культура народов многогранна в своём проявлении, но она едина в своей
основе. И именно эта общая основа способна объединять народ.
Культура - важнейшее соединяющее начало.

- Один из самых актуальных вопросов культуры связан с государственным
языком. Недавно принят Закон <О государственном языке Российской
Федерации>, в чём его актуальность и какие улучшения он несёт культуре?
- Понимая актуальность данного вопроса, в работе над законом принимали
участие Совет Федерации, широкая научная общественность, крупнейшие
учёные, лингвисты, Совет по русскому языку при правительстве РФ. Закон
трудно проходил в Государственной Думе. Какое-то время на него было
наложено вето Совета Федерации, и мы очень долго боролись за этот закон.
В результате он принят, но в урезанном варианте. Пришлось отказаться от
многих норм, которые были бы, по моему мнению, весьма полезны.
Закон говорит о том, что русский язык является государственно-образующим
языком. И сегодня на всей территории страны - в любом селе, кишлаке,
ауле - гражданин имеет право обратиться в любую инстанцию независимо от
уровня власти и получить ответ на русском языке. С принятием этого
закона все субъекты права, в том числе и совместные производства с
иностранными государствами, иностранные фонды, все, кто работает на
территории Российской Федерации, обязаны предоставлять в государственные
органы свою первичную документацию на русском языке. Этот пункт был
самым спорным и самым горячим. Многие иностранные фирмы, работающие на
нашей территории, были с этим не согласны. Им удобнее вести бухгалтерию,
составлять всю первичную документацию, издавать приказы на языке своей
страны - шведском, английском, японском и т.д. Но нашим государственным
органам всё же следует знать, что происходит в этих фирмах,
контролировать исполнение этими организациями нашего законодательства,
поэтому всё делопроизводство должно вестись на русском языке.
Республики в составе Российской Федерации ведут документацию на двух
языках - на русском и языке титульной нации. В Дагестане, например,
несколько десятков государственных языков. Каждый из народов, живущих
там, имеет свой язык, и каждый из этих языков признан государственным
языком. А русский язык является языком межнационального общения для всех
народов страны.

- Что касается темы перехода с кириллицы на латиницу. Этот важный вопрос
затрагивает принятый закон?
- Прошлой осенью Республика Татарстан проиграла иск в Конституционном
суде Российской Федерации, по решению которого было признано
неконституционным желание переводить татарский язык с кириллицы на
латиницу. Кириллица сохранила свой статус основного графического
изображения татарского языка.
На самом деле попытки нивелировать значение государственного языка были
на протяжении многих лет, и достаточно активные. Помните скандальную
историю с Якутией, установившей два языка межнационального общения -
якутский и английский, забыв, что Якутия - часть России, что
государственно-образующим языком является русский. Чрезвычайно велика
роль русского языка в межнациональных, межгосударственных отношениях со
странами СНГ. Ведь в Союзе Независимых Государств русский язык также
принят как язык межнационального, можно сказать, межгосударственного
общения. Русский язык - это доступ для всех народов к нашей единой
культуре, к мировой культуре. Поэтому закон, который мы приняли, очень
важен. Конечно, есть пробелы, которые пока не решены законом. Будем его
дорабатывать, внося необходимые изменения и дополнения. Главное, что
закон живёт, работает, оказывает преобразующее воздействие на практику.
С принятием этого закона необходимо внести поправки более чем в сто
других законов, в смежное законодательство, где упоминается русский
язык. Так как теперь вместо слов <русский язык> необходимо писать
<русский язык - государственный язык РФ>.
На основании принятого закона в государственных бумагах и речах
государственных деятелей теперь необходимо применять только русские
слова. Нас многократно упрекали, что депутаты хотят запретить
иностранные слова. Это не так. Не запрещается применение слов
иностранного происхождения, которые уже давно стали русскими. Например,
слово <магазин>. Все знают, что оно изначально французское, но
постепенно стало и русским. <Арбуз>, <базар>, <кафтан>, <балкон> - это
тюркские слова, которые также вошли в русский язык и упоминаются во всех
словарях как русские. Речь идёт о таких словах, как <шоп>, <франчайзинг>
и так далее. У этих слов есть русские аналоги, и хотелось бы, чтобы
именно они употреблялись в государственных бумагах. Мы не настаиваем на
том, чтобы запретить использование иностранных слов в разговорной речи.
Действие закона касается только государственных бумаг. Хотя, думаю, было
бы правильным ввести ограничение необоснованного использования
иностранных слов в учебниках и в СМИ. Но пока, повторю, закон будет
касаться только государственного документооборота. Почему? Есть мнение,
что мы посягаем на свободу. Особенно СМИ.

- Но ведь именно там далеко не всё в порядке с точки зрения воспитания
любви к Родине, к родному русскому языку у молодого поколения. Елена
Григорьевна, есть ли пути влияния на политику СМИ?
- На сегодняшний день нет. Не хватает необходимой законодательной базы.
Хотя у нас есть несколько крупных проектов, но они не получают поддержку
правительства. А Государственная Дума зачастую идёт на поводу у
правительства. Например, проект <О Высшем совете по защите
нравственности в области телевизионного и радиовещания в РФ>. Есть Закон
о СМИ, Закон о рекламе. Но закона, который бы касался нравственного
контроля общества над СМИ, нет. Наша идея о таком совете не получила
поддержки. Хотя аналогичные комиссии существуют практически во всех
странах мира. Уже 17-18 лет такая комиссия работает во Франции. С 1997
года по требованию общественности была создана комиссия и в Италии. В
Америке две такие комиссии. Одна из них федеральная, вторая - комиссия
самих СМИ. Полномочия таких комиссий достаточно широки. Они имеют право
отзыва лицензий. Но это не цензура. Ведь проверяются передачи не до
того, как они выходят на экран. Комиссиями обсуждаются последствия уже
вышедших передач. И у тех СМИ, которые открыто пропагандируют
безнравственность или насилие, могут быть отозваны лицензии. Несколько
лет назад аналогичная комиссия была создана и успешно действует на
Украине. Предлагали и мы создание такой комиссии. Но наша инициатива не
получила поддержки. Идея заключалась в том, чтобы на общефедеральных
каналах были более строгие, сдержанные нормы. А если хочет себе,
допустим, Екатеринбург позволить больше, чем Дагестан, то это его
региональных каналов дело. Эту идею мы хотели бы обсудить с обществом, с
правительством, со СМИ. Но нас не поддержали. Нам советуют, что <если
вам не нравятся такие передачи, вы их и не смотрите. У них упадёт
рейтинг, и они сами собой зачахнут>. Но жизненный опыт и опыт других
стран показывает, что происходит обратное. Именно низкопробные передачи,
как правило, накручивают рейтинг. Это касается и такого вопроса, как
запрет порнографии в Российской Федерации. Есть международная конвенция,
которую мы обязаны выполнять. Но внутреннего российского закона до сих
пор нет. Мне избиратели принесли порнографическую видеокассету, на
которой написано: <Детям до 18 не доп.>. Но на торце кассеты есть
надпись: <Просмотрено комитетом по культуре такой-то области.
Порнографии не обнаружено. Разрешено к просмотру>. Это страшно.
Сегодня нет никаких норм, никаких сдерживающих начал. Как они
определили, есть там или нет порно? Обращаться в суд - бессмысленно. Как
правило, суды не принимают такие дела на том основании, что нет закона,
регулирующего, что есть порнография, а что порнографией не является.
Необходимый закон дважды принимался Государственной Думой. Совет
Федерации его одобрил. Но на нём вето президента. Сначала это было вето
президента Б.Н. Ельцина, теперь - В.В. Путина. Определяет это мнение,
конечно, не президент. У него есть служба, отвечающая за такие вопросы.
Это Государственно-правовое управление, которое формулирует позицию
президента от его имени. Вот оно-то и считает, что сегодня запрещать
порнографию нельзя. Президентская администрация отказывается создавать
согласительную комиссию, и даже обсуждать эту тему они сегодня не
желают. Единственное, чего удалось добиться, - это наложить запрет на
детскую порнографию. Мы сейчас готовим такой закон.

- Елена Григорьевна, кто же сегодня реально определяет культурную
политику в стране? И кто, по вашему мнению, должен её определять? Ведь,
как вы говорите, мнение деятелей культуры даже на высоком
государственном уровне при решении чрезвычайно важных вопросов не просто
не учитывается, а даже игнорируется. И нашу судьбу чаще всего решают
олигархи, чиновники, представители крупного бизнеса, но не
интеллектуальная элита России. Что же сделать, для того чтобы мнение
деятелей культуры стало определяющим при решении судьбоносных вопросов в
жизни страны?
- Трудный вопрос вы задали. Как говорил В.И. Ленин: политика есть
концентрированное выражение экономических интересов. И я Владимиру
Ильичу верю, потому что вижу это каждый день. Существуют целые
гигантские финансовые группы, которые лоббируют свои интересы в
правительстве, в Государственной Думе, в администрации президента.
Сегодня возобладала позиция, что экономическая жизнь важнее жизни
духовной, жизни культурной. В конце 80-х - начале 90-х годов были
разрушены духовно-нравственные основы народной жизни. Всё смешалось в
это смутное время. Где добро, а где зло? Что хорошо и что плохо? Что
грешно и что праведно? Что правильно и что неправильно? Нравственная ось
народной жизни была обрушена. Бандиты стали бизнесменами. Они сегодня и
определяют стиль жизни страны, основные экономические интересы. Как
говорит народ: <От трудов праведных не наживёшь палат каменных>. Все
олигархические кланы появились криминальным путём. Они принесли в
общество свою нравственность, свою культуру, по сути дела -
антикультуру, и агрессивно утверждают её, добиваясь, чтобы именно эта
культура становилась сегодня определяющей. Так, например, вместе с
криминалом, выпущенным из зоны, пришли и песни, зоновые шлягеры, которые
стали доминирующими на какое-то время в нашем эфире. Тема их образа
жизни стала постепенно модной. Их герои пришли на экраны ТВ, кино. Про
них сняты фильмы хорошими режиссёрами, в них играют хорошие артисты. Это
своего рода социальный заказ новых хозяев жизни страны.
- Есть ли возможности изменить ситуацию?
- Есть. Это то, за что мы постоянно бьёмся. Выход - в государственной
поддержке высокой культуры, духовности. Те, о ком мы говорили выше,
пробьются сами, их финансируют достаточно мощные силы. А вот высокую
культуру сегодня может и обязано финансировать только государство.

- Но признаётся ли государством вообще сегодня творческая деятельность?
До сих пор нет закона, поддерживающего творческие союзы. Хотя это
огромный пласт работников культуры. В чём камень преткновения? Почему
нет необходимых законов в этом направлении? Может быть, творческие люди,
творческие союзы не могут чётко, правильно формулировать свои нужды,
так, как это делают представители бизнеса? Возможно, тем, кто рисует,
пишет, танцует, действительно сложнее переносить свои проблемы
творческой жизни на язык, необходимый для государственных документов?
Есть ли выход? Кто поможет им?
- Это наша задача, наша забота, и мы пытаемся её решать уже много лет.
Лично я семь лет занимаюсь этим, начиная с того периода, когда ещё
работала в правлении Союза кинематографистов, Гильдии актёров кино.
Кое-что удалось. Были отменены жёсткие гонорарные расценки, которые
существовали при советской власти. Но, к сожалению, после отмены верхней
(не более 45 рублей за концерт) отменили и нижнюю планку, и в очень
тяжёлом положении оказались молодые неизвестные артисты и те, кто
считается участником массовки. Они теперь подвергаются
сверхэксплуатации, так как им платят очень мало, а задействуют очень
много.

- И у многих из них не учитывается даже стаж?
- Это другая история о так называемых свободных художниках. Они
упоминаются в рекомендациях ЮНЕСКО. Свободные художники - это люди, не
связанные договорными трудовыми отношениями с конкретными организациями
и учреждениями. Допустим, когда поэт пишет стихи, или композитор
симфонию у себя дома, или художник пишет картину в своей мастерской. Эти
люди сегодня фактически в положении бомжей. У них нет никакой социальной
защиты. А произошло это вследствие многих причин. Раньше функцию
социальной защиты осуществляли творческие союзы. Но был период, когда
творческие союзы объявили <сталинскими колхозами> и стали их уничтожать.
Почти добили. Но не совсем. Затем в законодательстве о налогообложении
была принята норма, в соответствии с которой гонорары не облагаются
единым социальным налогом. Но если не платится налог, то и социальных
выплат тоже нет. Если нет перечислений в Пенсионный фонд, то и пенсия
будет минимальная, социальная. А если нет перечислений в Медицинский
фонд, то нет и права на больничный лист. Для решения этих и многих
других проблем мы хотели принять закон о творческих союзах, но правящая
партия в прошлом году сняла его с рассмотрения. Этот закон несколько раз
принимали в Государственной Думе, но администрация президента
накладывала на него вето. Хотя надо признать, что у неё есть аргументы.
Закон об общественных объединениях, на основании которого работают
творческие союзы, очень либеральный. И сегодня общественное объединение
могут создать любые пять человек в России. Поэтому если дать какие-то
преференции творческим союзам, то таких союзов появится огромное
количество. Можно, конечно, провести некую селекцию. Как решили этот
вопрос, допустим, в Литве, где создали специальную комиссию из
правительственных чиновников и представителей общественности, которая
сначала проверила состав всех творческих союзов - действительно ли в них
состоят творческие работники. После того как были вычищены ряды от
спонсоров, директоров ресторанов, которых принимали в союзы, чтобы с них
получать взносы и на них жить, творческие союзы получили право
функционировать, а их члены получили социальные права и социальные
гарантии, которые у них были раньше. Это право на стаж, на социальные
выплаты, на помощь от творческих союзов. И творческие союзы, в свою
очередь, также получили преференции от государства.
Ещё один момент. Далеко не все хотят быть членами творческих союзов. На
этот случай тоже предусмотрена процедура в Литве. Такой человек может
сам, вне Союза, подать документы в эту же комиссию. И после
подтверждения комиссией, что он является творческим работником, он
получает право на льготы, преференции и поддержку от государства. Но
Литва маленькая страна и там проще осуществить контроль. У нас же всё
намного сложней. Но я считаю, что если заняться этим серьёзно, то всё
можно решить. Можно проверить и составы творческих союзов, ужесточить
приём. Ведь когда в своё время нас принимали в творческие союзы,
требования были очень высокими. Для вступления в Союз кинематографистов
мне недостаточно было роли Лизы Бричкиной в фильме <А зори здесь
тихие:>. Лишь когда у меня было уже семь или восемь главных ролей в
художественных фильмах, меня приняли в Союз кинематографистов.
Предварительно я должна была внести определённый вклад в развитие
кинематографа. Очень жёсткие были нормы при поступлении в творческие
союзы.
Сегодня правительство не согласно, что творческая деятельность является
трудовой деятельностью. Они считают, что это особый вид
предпринимательской деятельности. И если вы, предположим, скульптор и
выбираете себе этот вид деятельности, то это ваш бизнес, ваши риски.
Пожалуйста, платите налог на вменённый доход как бизнесмен, как
индивидуальный частный предприниматель. Продавайте свои творения,
платите с этого налоги, и вы попадаете внутрь налоговой системы и всех
преференций. Таково мнение правительства. Но вопрос, безусловно,
спорный. Что такое творчество? Что такое вдохновение? И до какой степени
нужно обществу, чтобы такие люди могли нормально работать в стране? Ведь
речь идёт о том, что во всём цивилизованном мире принимают законы о
преференциях для творческих людей, потому что общество заинтересовано в
их творении, так как они прославляют нацию, они поднимают её на новую
ступень духовного развития. Это те пионеры, которые пробивают дорогу в
будущее. И нации, которые считают, что это важно, дают преференции
работникам творческого труда. А у нас этого нет. Нет сегодня понятия у
наших властей, что деятели культуры, деятели науки являются тем самым
передовым отрядом. Хотя на уровне субъектов Федерации, где грамотный
губернатор и хорошая власть, принимаются местные законы в поддержку
культуры.

- Вы затронули интересную тему. Сегодня благодаря Закону о местном
самоуправлении решение многих вопросов культурной политики действительно
перемещено на уровень регионов. Но в состоянии ли региональные власти
взять на себя ответственность за развитие культуры в стране, когда
выделяемые средства на ее содержание из бюджета государства более чем
недостаточны?
- Думаю, что при нынешней системе налогообложения - нет. Хотя есть
разные примеры. Есть регионы, у которых такие возможности имеются.
Например, в Курске на региональном уровне поддерживается областной
краеведческий музей. Администрация выделяет средства на содержание
музея, на обновление экспозиции, понимая, что музей - это лицо края. Но
есть и такие случаи, когда субъекту Федерации не потянуть таких задач.
Так было, например, с Кижами в Карелии. Сначала Кижи были в федеральной
собственности. Потом их забрала республика, решив, что это хороший
туристический бизнес. Но, как выяснилось, бизнес возможен только
полтора-два месяца в году, когда Онега отмерзает. А всё остальное время
надо содержать памятник, платить людям зарплату. Поэтому республика
вновь вернула Кижи в федеральную собственность. Аналогичная картина со
многими другими памятниками, которые федеральное правительство пытается
отдать субъектам Федерации, а они не готовы к этому. Например,
содержание мемориального и природного музея-заповедника И.С. Тургенева
<Спасское-Лутовиново> обходится в 25 миллионов рублей. И я спросила
губернатора Орловской области, смогут ли они его содержать, если им
передадут. Он сказал, что нет, такой нагрузки их бюджет не выдержит. Но
бюджет Москвы и Санкт-Петербурга выдержит, поэтому, когда они просят, им
можно передавать какие-то памятники истории и культуры.

- Елена Григорьевна, ведь именно Вы очень серьёзно занимались Законом
<Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры)
народов Российской Федерации>. Что изменилось с принятием этого закона?
- У закона много авторов, но основные - это наши научные учреждения и
Общество охраны памятников. Это один из лучших законов в Европе. Работа
шла очень непросто. Закон принят, хотя и в сокращённом виде.

- В работе над этим законом Вам пришлось отказаться от темы
собственности?
- Да. Всё, что касается собственности, мы из нашего закона изъяли, иначе
он не проходил. Темой собственности должен заниматься другой Комитет
Государственной Думы. Сохранили только то, что все археологические
памятники являются исключительно федеральными. И второе: что земля и
памятники находятся в раздельном обороте, то есть даже при продаже земли
памятник принадлежит государству. Закон гигантский, и решил он очень
многие проблемы. Даже прописана норма о том, что если вы владеете
домом-памятником и затратили средства на его реставрацию, то государство
должно возместить затраты на ремонт.
У каждого памятника должен быть свой паспорт, в котором указано, какие
именно элементы памятника подлежат охране. Иногда это только фасад
здания, так как многие дома были разрушены и не один раз
перестраивались. Но, несмотря на то, какой фрагмент строения является
памятником, пусть это даже только чудом сохранившийся уникальный камин,
он должен быть доступен для народа. Поэтому сейчас мы вносим в закон
норму, согласно которой любой владелец памятника обязан заключить
договор с соответствующим государственным органом о порядке доступа к
этому памятнику. Эта поправка уже внесена в Государственную Думу.
Изначально, когда принимали закон, исключили очень многие нормы. Но я
считаю, что необходимо обязательно принимать в законе те нормы, по
которым смогли договориться правительство, губернаторы, депутаты,
субъекты права. Договорились о норме - её надо немедленно принимать. И
затем вести переговоры о следующей норме, совершенствуя законодательство
поэтапно. Нереально ставить генеральную задачу - решить сразу всё. Когда
ставятся такие задачи, получаются великие глупости. Как было, например,
со 122-м Законом о монетизации льгот, которым пытались решить сразу все
проблемы. Законодательная работа - это кропотливая работа, требующая
хорошей обратной связи с субъектами, которые эти законы должны
выполнять.

- В настоящее время подготовлен законопроект <Основы законодательства
Российской Федерации о культуре> в новой редакции. В чём его
существенное отличие от предыдущего и что мешает его утверждению?
- Этот закон уже принят в первом чтении и готов к обсуждению во втором.
Он стоит на очереди, но его всё время отодвигают экономические законы.
Беда в том, что 122-м законом, который мы называем <братской могилой
социальных законов>, были отменены очень многие нормы в сфере культуры.
Практически всё наше законодательство о культуре было разрушено. И от
предыдущего Закона о культуре, принятого в 1993 году, который защищал
культуру (запретил приватизацию учреждений культуры, прописал, что
культура является важной частью жизни государства и что государство
должно выделять гарантированную норму валового национального дохода на
культуру), почти ничего не осталось. Все эти и многие другие нормы
вычеркнуты этим законом. До этого в течение многих лет при принятии
бюджета их ежегодно считали временно приостановленными, теперь отменили
совсем.
Поэтому сегодня новая редакция закона - это возвращение к неким
гарантиям со стороны государства. Но государство гарантии на себя брать
не хочет. Нам говорят: <Хотите культуру - платите. Желаете слушать, как
играют на арфах, - платите столько, сколько стоит этот концерт>.
Государство сегодня пытается перевести сферу культуры на рыночный
уровень, что практически разрушительно для культуры. Не может быть
самоокупаемой высокая классическая культура.

- С какими вопросами к Вам как к депутату Государственной Думы чаще
всего обращаются деятели культуры?
- Проблем очень много. Часто выясняется, что с принятием того или иного
смежного закона проблемы возникают и у деятелей культуры. Один из таких
примеров - Закон о порядке закупок для государственных нужд. Писали его
в Комитете по предпринимательству. Когда его приняли, обнаружилось, что
в соответствии с этим законом необходимо объявлять тендер на все
закупки, которые стоят дороже 60 тысяч рублей. Но для организаций
культуры это просто невозможно. Допустим, театр покупает пьесу у автора,
на покупку этой пьесы согласно закону следует объявить тендер. Но как
можно объявить тендер в этом случае? Значит, надо представить три пьесы.
И из них выбрать, что дешевле. Но та, которая дешевле, театру не нужна.
Ведь здесь важен не ценовой фактор, а содержательная часть. То же самое
с декорациями. Что должен брать театр? То, что выгодно экономически, или
то, что необходимо по сценарию? Брать декорации у случайного художника
или у профессионального театрального, у которого они будут, естественно,
дороже? А закон жёстко говорит - бери то, что дешевле. Эта огромная
проблема коснулась многих учреждений культуры. И, конечно, они
обратились к нам. Пришлось много писать, говорить, добиваться истины и
порой стучать кулаком. Наконец нас услышали. Мы вносим соответствующую
поправку. Но прежде чем вносить её в закон, мы должны предварительно
проговорить со всеми и найти согласие. В сегодняшнем составе
Государственной Думы сложилась ситуация, при которой, если правительство
против, то и поддерживающее его большинство не пропустит закон или
поправку через Государственную Думу. И наоборот, если правительственный
чиновник написал закон, послушное большинство зачастую слепо принимает
эти нормы, не относясь к вопросу критически. Так, в 131-м Законе о
местном самоуправлении разработчики вообще забыли про муниципальные
музеи. А это по стране 2,5 тысячи музеев! Это краеведческие музеи всех
городов и посёлков! Но если нет прописанных полномочий, то и
финансировать нельзя.
Или не менее глупая обратная ситуация, норма о том, что в каждом
поселении Российской Федерации должен быть библиотечный коллектор -
место, откуда во все библиотеки рассылаются книги. Зачем в поселении,
где живут несколько десятков человек, иметь библиотечный коллектор?
Необходимости нет, но полномочия по его содержанию прописаны. Всё это от
желания объять необъятное. Если бы над законопроектами работали
терпеливо, поэтапно, приглашая специалистов, ошибок было бы значительно
меньше. Но нет, не хотят слушать других.
Острая проблема сегодня и с музеями-заповедниками. В законодательстве,
когда принимали закон, написали <историко-культурные заповедники>, а
музеи в заповедниках не прописали. Но историко-культурные заповедники не
имеют музея, это некая заповедная зона. У них есть дирекция, но она не
занимается музейной деятельностью. Музейная деятельность и заповедная
деятельность - это две разные вещи. Историко-культурные заповедники в
законе есть, а музеев-заповедников нет. Зато есть просто музеи, которым
запрещена хозяйственная деятельность. Таким образом, в усадьбе Льва
Толстого нельзя пахать, сеять или подстригать деревья, так как это
хозяйственная деятельность. И эту нестыковку в законодательстве нужно
срочно решать. Решается она очень трудно, так как кроме хозяйственной
деятельности там есть ещё землеотводы. А земля сегодня - предмет бурного
интереса со стороны различных финансовых и предпринимательских кругов,
которые всеми способами тормозят фиксирование охранных зон заповедника и
стремятся в них строить дачи. Ведь если нет охранной зоны, нет
соответствующего закона, значит, всё можно. К примеру, прямо под
белокаменными стенами кремля в Суздале построен частный дом. А налоговая
инспекция города Санкт-Петербурга построила свои дачи на территории
заповедника Ялкола. И сколько и куда бы мы ни писали, дачи как стояли,
так и стоят. Всем нельзя, но кому-то можно:
В чем наша надежда? ДРУГ В ДРУГЕ. Всё чаще вспоминаются слова Окуджавы:
<Возьмёмся за руки, друзья>. Взяться за руки должны и Совет по культуре
при президенте, и Общественная палата, и Государственная Дума, и
общественность. Все вместе должны бороться за культуру. Вот только
общественность у нас очень тихая. И культурные деятели боятся
неудовольствия властей.
Высокая культура - это и высокая дисциплина в стране, так необходимая
сейчас, так как свобода без культуры несёт лишь вседозволенность и
произвол. Поэтому каждый из нас, осознав главную волну жизни - КУЛЬТУРУ,
должен бросить в неё как можно больше хороших зёрен.
Поэтому я искренне поддерживаю идею необходимости разработки Федеральной
программы <К миру через культуру>, с помощью которой можно будет
поэтапно утверждать мир духовного единства, мир гражданского согласия,
мир экономического сотрудничества, мир межэтнического добрососедства,
мир межконфессионального вероуважения, формируя новое мирокультурное
пространство страны.

Беседу вела Лариса ТРУНИНА


http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/12_1.htm

Разруха сейчас не в стране, а в головах создателей
Ещё совсем недавно российский кинематограф умирал, и казалось, что
спасения нет. Экраны телевизоров и кинотеатры заполонили фильмы
иностранного производства. Но как-то исподволь, буквально за последние
3-4 года, произошёл перелом. Кинематограф ожил. И всё больше и больше
хороших фильмов отечественного производства стало появляться на наших
экранах. В связи с этим мы обратились к известному кинорежиссёру, члену
Комитета Государственной Думы РФ по культуре Станиславу Сергеевичу
ГОВОРУХИНУ.

- Вы прекрасно знаете состояние культуры, не только как известный
кинорежиссёр, но и как политический деятель, депутат Государственной
Думы всех созывов. Мне кажется, сейчас наметились позитивные тенденции?
- Комитет по культуре в Госдуме РФ существует десять лет. До образования
комитета культура финансировалась процентов на 40-60 от строки,
записанной в бюджете. Были постоянные урезания, а сейчас она
финансируется на все 100, а то и 120% за счёт дополнительных доходов. До
этого она была бесхозная, а тут у неё появился как бы государственный
попечитель. Всё это время мы занимались выбиванием денег на культуру.
Инвестиций на ремонт музеев, театров. Более того, нынешний председатель
комитета добился от президента того, что культура будет приоритетным
направлением. Президент обозначил вначале сельское хозяйство, жилищное
строительство и здравоохранение. Но сегодня и культура становится
приоритетным направлением. По крайней мере Иосиф Кобзон добился
обещания, что это будет. Я думаю, что нынешний президент в отличие от
предыдущего слов на ветер совсем не бросает. Ну а если она будет
приоритетной, то мы сможем добиться и увеличения финансирования. Это
основа основ. Культура способна сама развиваться, но дайте ей средства.

- А что можно сказать о кинематографе?
- За последнее время, если вы обратили внимание, случилось вот что: из
всех отраслей народного хозяйства, кроме сырьевых, единственная отрасль,
которая не только полностью восстановлена, но и превзошла
доперестроечное время, - это киноиндустрия. К 96-му году все киностудии
были полностью разрушены, они представляли собой ужасающее зрелище, по
помещениям бегали крысы, специалисты уходили. Сегодня киноиндустрия на
самом высочайшем уровне, самая современная отрасль народного хозяйства.
Мы снимаем на лучшей плёнке, на лучшей аппаратуре, в прекрасных
павильонах. <Мосфильм> - не только одна из лучших киностудий в Европе,
но и, пожалуй, лучше всего оснащённая. За счёт чего это сделано - за
счёт протекционистских законов, которые были приняты Государственной
Думой. В первую очередь это был Закон о государственной поддержке
кинематографа. Мало того, мы освободили кино от НДС, и оно стало расти
как на дрожжах. Я сейчас говорю не о качестве фильмов. До настоящего
качества, которое бы устраивало население и действовало благотворно на
воспитание новых поколений, ещё далеко. Я сейчас говорю о киноиндустрии,
вот она восстановлена только за счёт деятельности Комитета по культуре
Государственной Думы. Пробить этот закон было очень тяжело, ведь это
затратный закон. Это сильно ударяет по бюджету, но в результате
кинематограф восстановлен и имеет устойчивое финансирование.

- Но это в тактическом плане, а если мыслить стратегически? Вначале
ударяет, а потом всё возвращается?
- Пока это не возвратилось, потому что само по себе кино как таковое
находится в жалком состоянии, в основном из-за разрухи в мозгах
создателей. Я говорю только о киноиндустрии, о том, что есть все
предпосылки делать хорошие фильмы. О людях, о жизни, не те фильмы,
которые будят низменные инстинкты, особенно у молодёжи, а будят добрые и
благородные чувства. Вот до этого ещё далеко. Если говорить о кино как
об искусстве, то тут Госдума помочь не может, тут сами художники должны
начать делать кино достойное. Когда мы принимали этот затратный закон, а
принять его было невероятно сложно, уговорить депутатов было почти
невозможно. Мы создали парламентский киноклуб, куда каждую неделю
приезжали кинематографисты, создатели фильмов, известные актёры и
режиссёры. Мы создали Думскую гостиную, где известные деятели кино
напрямую общались с депутатами, лидерами фракций и председателями разных
комитетов. В день принятия закона все ложи были заняты народными
артистами, в общем, была активная поддержка интересов культуры, в данном
случае кинематографа.

- Чтобы чего-то добиться, наверно, нужна поддержка не только деятелей
культуры, но и всего общества?
- Да. Огромных трудов стоило принять Закон о реституционных ценностях.
После Великой Отечественной войны у нас в качестве трофеев и репараций
за разрушенные храмы, памятники и музеи, за украденные произведения
искусства в Советский Союз были привезены достаточно серьёзные
произведения искусства, часть Дрезденской галереи и прочие. Дрезденскую
галерею Хрущёв подарил, но если тогда действовал бы этот закон, то он не
смог бы её подарить. Пришлось бы Германии её покупать или возмещать
равноценными произведениями. Эти произведения хранились у нас в
запасниках, мы не могли их выставлять, возить по миру. После принятия
закона эти произведения навечно остаются в России. Огромная заслуга в
принятии этого закона принадлежит Николаю Губенко, который пробивал этот
закон. Мы можем их продать, если бывшие хозяева захотят, но купить, а не
требовать возвращения. До этого к нам было миллион претензий от разных
стран. Теперь если мы что-то возвращаем, то только взамен.
Например, ещё в мою бытность председателем возвратили архив
Лихтенштейну, а они нам взамен - архив Соколова, следователя,
расследовавшего обстоятельства гибели царской семьи. Вернули Венгрии
библиотеку, а они нам взамен - что-то. Теперь ни у одной страны мира к
нам претензий нет. Конечно, многое и не удалось. Не удалось принять
Закон об ограничении продукции сексуального характера, то есть нам-то
удалось, но президент Ельцин наложил вето. Государственной Думе и Совету
Федерации удалось принять Закон о высшем совете по нравственности,
который является копией французского закона. По такому закону живёт весь
мир, к цензуре это никакого отношения не имеет. Пресса долго шумела по
этому поводу, что это цензура, что это ограничение свободы слова. Оно
понятно, потому что высший совет может вмешиваться, как говорится,
apre - после. Например: показали какое-нибудь безумие в то время, когда
дети ещё сидят у телевизора, и компания может быть лишена лицензии,
подвергнуться штрафу и так далее. Нам удалось его принять, но президент
Ельцин наложил вето. Закон о защите чести и достоинства, автором
которого вместе с коллективом является Иосиф Давыдович Кобзон, принять
не удалось. То есть у нас были удачи и неудачи.
- А почему с такой сложностью проходит Закон о меценатстве? Он до сих
пор не принят?
- Почему-то это камень преткновения, там, видимо, есть какие-то
тонкости, которых я не знаю. Всё время предлагаются поправки, чтобы
усовершенствовать уже принятые законы. Например, ввести квоты на показ
иностранных фильмов. Такие законы есть во многих странах. Но у нас это
преждевременно. Например, мы можем соблюдать соотношение не 60 и 40, как
предлагают авторы, а 50 на 50. То есть каждый день в кинотеатрах будет
идти один российский фильм и один западный. Но это ничего не изменит,
потому что хозяин кинотеатра покажет российский фильм в 9 утра на одном
сеансе, а все остальные сеансы будет крутить американский боевик. Дело
совсем не в этом, дело в количестве сеансов. Но для того, чтобы соблюсти
такую квоту, мы должны иметь как минимум 52 картины в год, которые себя
окупают. Но это в любом кинематографе, даже самом развитом американском,
из 10 только 2-3 фильма окупают себя. Этого достаточно для того, чтобы
киноиндустрия процветала. Потому что затратили на фильм 10 миллионов,
например, а получили 50. Это нормально. Но у нас соотношение совсем
другое, у нас, скажем, 1 из 20 фильмов себя окупает. Да и то это ещё
неизвестно. Вы видели с <Ночным дозором> - какие деньги затрачены на
рекламу, и я ещё не уверен, что этот фильм окупается. Чтобы в кинотеатре
каждую неделю шёл российский фильм, нужно их иметь. Мы выпускаем сейчас
около 80 фильмов, скоро будем - 100 в год. То есть из них только 5-6
смогут себя окупить. Я считаю, этого мало, надо иметь 52, а для того
чтобы их иметь, надо снимать 250-300 фильмов. Если заставить кинотеатры
крутить фильмы, которые никто не хочет смотреть, то они тут же сгорят. И
прекратится самое главное, то, что нам нужно, - кинофикация всей страны.
Сейчас активно строятся кинотеатры по всей стране. Если это прекратится,
то и перспектив никаких не будет. Пусть пока строятся кинотеатры. Есть
ещё один момент: сегодняшнее российское кино гораздо безнравственнее
зарубежного. Наши дети не играют в героев Сигала или Брюса Уиллиса -
артистов, которые изображают на экране человека, который борется со
злом. И зло всегда бывает наказано. Они играют в Сашу Белого, крутого
парня из фильма <Бригада>. Этот фильм сделан так, что у зрителей и детей
вызывают симпатию преступники. Как вы думаете, кого в нынешних
пионерлагерях в <Артеке>, в <Орлёнке>, а я бываю в них каждый год,
встречают, как Гагарина, как космонавтов? Героев фильма <Бумер>. Вот
этих четырёх артистов, которые играли четырёх отморозков. Да, это
талантливо. Но режиссёр лишён чувства ответственности перед обществом,
перед молодым поколением. Как можно преступников, да ещё отморозков,
героизировать и романтизировать, вызывать чувство симпатии к ним?.. Это
губительно для общества, особенно для молодого поколения. Я уж не говорю
о том, что если, например, пойдёт отец с дочерью в кино, то он может
напороться на такую сцену в нашем кинофильме - двадцать раз пожалеет,
что это сделал. Так что сегодня надо поправить дела с мозгами у
создателей фильмов. Но это уже не задача Комитета по культуре, хотя и
комитет проводит в этом смысле большую работу. Это задача самих
создателей фильмов. Пора уже понимать, что свободу слова нельзя
воспринимать как свободу от ответственности перед обществом и молодым
поколением.

- Глядя на эту огромную и красивую карту, которая у Вас за спиной,
хочется спросить: дадут ли возможность эти законы задышать и
провинциальным, немосковским киностудиям? Ведь и Вы в своё время
начинали на региональной киностудии?
- Да, это была Одесская киностудия, она на Украине. Российские
киностудии сейчас потихоньку восстанавливаются, оживают и в Питере, и в
Екатеринбурге.

- Нет ли сожаления у режиссёра Говорухина по поводу того, что
общественный деятель и политик Говорухин отнимает столько много времени
от создания фильмов?
- Нет. Кинематограф воспрял. А потом, основная нагрузка ложится на
председателя комитета. Я был председателем комитета только 4 года. При
Губенко я был не так сильно загружен, сейчас Кобзон на себя основной
груз взял. У меня другая забота - избиратели, округ, на них много
времени уходит. Вот только что сидели с одним из помощников. Но если
найдём деньги на фильм, то, безусловно, будем снимать дальше.

Беседовал Сергей ГЛОВЮК

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/12_1.htm

О пятом национальном приоритете

В последнее время всё сильнее утверждается всеобщее осознание того, что
именно закон есть главный инструмент организации жизни. В связи с этим
большинство деятелей культуры считают, что значительную часть проблем в
области культуры необходимо начинать решать именно на законодательном
уровне, в Государственной Думе, где прорабатываются и отслеживаются
законопроекты, связанные с культурой. Поэтому читателям будет интересно
узнать, что главным считают представители Комитета по культуре в своей
депутатской деятельности? Какие, на их взгляд, неотложные
законодательные меры насущно необходимы сегодня нашей культуре? И что
больше всего беспокоит их в отечественной культуре? С этими вопросами
наш корреспондент обратился к депутату Комитета Государственной Думы РФ
по культуре, представителю фракции ЛДПР Любови Фёдоровне БЛИЖИНОЙ.

- Лично меня в отечественной <культуре> больше всего беспокоит чётко
спланированное, хорошо финансируемое, законодательно подкрепляемое
уничтожение России как суверенного государства путём разрушения
национальной культуры, деградации и морально-нравственного разложения её
граждан.
В доказательство этого могу привести следующие факты. Принятое за период
2003 - 2004 годов федеральное законодательство, в том числе Федеральный
закон < 122, не только не разрешает проблем, которые накопились в сфере
культуры за последние десять лет, но и поставило под угрозу само
существование отрасли культуры как одной из основных внутренних функций
Российского государства. Ни в Федеральном законе <Об общих принципах
организации местного самоуправления в Российской Федерации>, ни в
Федеральном законе <О техническом регулировании> понятия <культура> в
полномочиях нет (хотя <образование, здравоохранение и физическая
культура> указаны). В законах перечислены виды учреждений культуры,
которые могут содержать власти субъекта и местные власти на свои
средства. В числе национальных приоритетов названы только <образование>
и <здравоохранение>. Пока только в Конституции РФ <образование>,
<здравоохранение>, <культура>, <физическая культура и спорт> остались в
<одной строке>.
Попытки вынести на обсуждение законы о противодействии распространению
порнографии, защите нравственного здоровья граждан, создании органа по
защите нравственности в области телевизионного вещания и радиовещания в
РФ и другие наталкиваются на непрошибаемую стену <действующего
законодательства Российской Федерации>, которым такие действия не
предусмотрены. О чём мы регулярно получаем заключения именно от
правительства Российской Федерации.
Функция государства в сфере развития культуры самая специфическая из
всех имеющихся внутренних функций. С одной стороны, необходимо отдавать
себе отчёт в том, что установить тотальный <контроль над умами>
невозможно, о чём говорит опыт, но, с другой стороны, этот же опыт
утверждает необходимость регулирования в этой сфере. Нельзя отвергать
организацию государственного управления в сфере культуры, в частности
советского периода, как абсолютно негативную. Необходимо только
выдержать баланс, не бросаясь в крайности.
В настоящее время необходимость установления такого баланса интересов
становится всё более зримой не только для профессиональных политиков,
но, может быть, даже в большей мере для простых граждан России.
Крах <железного занавеса> - одной крайности, когда западная культура
была под тотальным запретом, привёл к тому, что Россию захлестнул поток
второсортной продукции американской массовой культуры, построенной на
насилии, ярких спецэффектах и сексе - самых доходных и ликвидных
составляющих.
Такой подход к <культуре> имеет своих ярых защитников, <делающих> на
деградации нации состояния не меньшие, чем на торговле наркотиками. Они
прикрываются постулатами демократического общества, но ни в одной
капиталистической стране с развитым демократическим обществом вы не
увидите сцен насилия в те часы, когда их могут увидеть дети. А контроль
за этим осуществляет именно государство.
С наркобизнесом в настоящее время ведётся открытая планомерная борьба на
государственном уровне, об опасности наркомании, приводящей к деградации
личности, знают все, идёт пропаганда здорового образа жизни.
Деградация же значительно большей части населения страны через имеющиеся
в каждом доме электронные средства массовой информации представляет
собой гораздо большую опасность. Наркоманом человек становится через
непосредственное введение в организм психотропных средств, т.е. <через
иглу>. Неконтролируемый поток разлагающей психику информации, содержащей
в себе недопустимые уровни агрессии, поступает в мозг наших детей через
глаза ежедневно и постоянно. Бороться с этой опасностью возможно только
на уровне государственной власти. Это должно стать одним из важнейших,
стратегических в настоящее время направлений деятельности государства в
процессе исполнения культурной функции.
Серьёзные законодательные меры, учитывая современные тенденции, на мой
взгляд, не пройдут. А те, которые <будут пропущены>, не решат проблемы,
ставшей уже глобальной. Необходима <воля власти>, пусть она поставит
запятую в предложении <Казнить нельзя помиловать>.
В целом же культура сегодня довольно слаба. Не секрет, что на культуру
выделяется крайне мало денег из бюджета. А эта область требует не
меньших затрат, чем, скажем, национальная безопасность. Потому что
культура - это своего рода и есть национальная безопасность. Причём в
таком многонациональном государстве, как Россия, необходимо бережно
относиться к художественным и духовным ценностям всех народов,
населяющих нашу страну.
Вроде бы в сфере культуры что-то и делается, во всяком случае, говорятся
высокие слова, на поверку - ничего не меняется, деградация продолжается.
А делать, конечно, что-то надо. И срочно.
Сейчас у нас четыре национальных приоритета, которые определил президент
В.В. Путин. К сожалению, их всего четыре. Хорошо, что они приняты, они
необходимы. Но почему <к сожалению>? Да потому что нет пятого, который
бы скреплял эти четыре. Культура объединяет многонациональный народ
России. И это чрезвычайно важно. Ошибочно думать, что она только в
изобразительном искусстве, в музыке, в архитектуре и т.д. Культура
присутствует везде - и в экономике, и в политике, и в праве, и в
здравоохранении. Поэтому, конечно, пятой приоритетной задачей в России
должна стать задача возрождения, сохранения и всемирная поддержка
отечественной культуры. Надеюсь, что в 2007 году будут приняты серьёзные
решения, регулирующие вопросы культуры с учётом новых реалий,
сложившихся в России.

Беседовала Лариса ТРУНИНА


10 лет служения культуре
Основные вехи деятельности Комитета Государственной Думы РФ по культуре

Первый значимый десятилетний юбилей Комитета Государственной Думы по
культуре представляет собой в определённом смысле историческую веху на
пути российского законодательства в сфере культуры. За эти годы,
наполненные напряжённой творческой работой, не всё, конечно, удавалось
депутатам в равной степени. Были и высокие свершения, были и случаи,
когда инициативы комитета не получали должную поддержку. Однако с полной
уверенностью можно утверждать, что все депутаты комитета первого,
второго, третьего и четвёртого созывов постоянно прилагали максимум
усилий для того, чтобы в любой ситуации отстаивать и утверждать интересы
нашей великой культуры.
Формирование законодательной базы в области культуры - это огромная
многогранная, многоуровневая работа. И, конечно, в краткой статье
невозможно всесторонне отразить все её аспекты и нюансы. Поэтому,
дорогой читатель, мы вынуждены остановиться лишь на самых главных вехах
десятилетней деятельности комитета.
До 1992 года в России действовал только один закон в сфере культуры -
Закон РСФСР <Об охране и использовании памятников истории и культуры>,
принятый в 1978 году. В настоящее время законодательная база,
регулирующая взаимоотношения в сфере культуры, значительно расширилась.
Начиная с 1992 года за время работы Государственной Думы первого созыва
ею были подготовлены и приняты такие важнейшие законы в сфере культуры,
как: <Основы законодательства Российской Федерации о культуре>, <О
вывозе и ввозе культурных ценностей>, <Об авторском праве и смежных
правах>, <Основы законодательства Российской Федерации об архивном фонде
Российской Федерации и архивах>, <Об обязательном экземпляре
документов>, <О библиотечном деле>, <Об объектах культурного наследия
(памятники истории и культуры) народов Российской Федерации>.

Согласно первой редакции Регламента Государственной Думы (ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Государственной Думы от 25 марта 1994 г. ? 80-1 ГД) в структуре
Государственной Думы, состоящей на тот момент из 23 комитетов, Комитета
по культуре не было. Впервые он был создан путём внесения изменений в
Регламент Постановлением Государственной Думы от 23 января 1996 г. ?
14-II ГД. Таким образом, 23 января 1996 года следует считать днём
рождения Комитета по культуре и самое время подвести итоги его
деятельности за 10-летний период.

В последующие десять лет началась активная деятельность Комитета по
культуре:
Год 1996-й
23 января - Государственная Дума образовала Комитет Государственной Думы
по культуре и избрала его председателем Станислава Сергеевича
Говорухина.
26 мая - принят Федеральный закон <О Музейном фонде Российской Федерации
и музеях в Российской Федерации>.
22 августа - принят Федеральный закон <О государственной поддержке
кинематографии Российской Федерации>.
1998
15 апреля - принят Федеральный закон <О культурных ценностях,
перемещённых в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся
на территории Российской Федерации>.
1999
6 января - принят Федеральный закон <О внесении изменений и дополнений в
отдельные статьи закона о налогах> (принят в развитие закона <О
государственной поддержке кинематографии Российской Федерации> - в части
установления льгот по налогу на прибыль и налогу на добавленную
стоимость для организаций кинематографии, производящих национальные
фильмы, и организаций, инвестирующих средства в создание национального
кино).
6 января - принят Федеральный закон <О народных художественных
промыслах>.
23 июня - принят Федеральный закон <О внесении изменений и дополнений в
Закон Российской Федерации <Основы законодательства Российской Федерации
о культуре> (в части гарантированного права бесплатного посещения музеев
один раз в месяц лицами, не достигшими восемнадцати лет).
2000
С января 2000 года Комитет Государственной Думы по культуре возглавляет
Н.Н. Губенко.

25 мая - принят Федеральный закон <О внесении изменений и дополнений в
Федеральный закон <О культурных ценностях, перемещённых в Союз ССР в
результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской
Федерации>.
2001
22 марта - принят Федеральный закон <О внесении изменений и дополнений в
Федеральный конституционный закон <О Государственном гимне Российской
Федерации> (по вопросу утверждения Приложения к Федеральному
конституционному закону <О Государственном гимне Российской Федерации>,
содержащего текст Государственного гимна Российской Федерации).
2002
11 февраля - принят Федеральный закон <О внесении изменений и дополнений
в Федеральный закон <Об обязательном экземпляре документов>. Закон
направлен на повышение эффективности системы обязательного экземпляра,
приведение существующих норм в соответствие с действующим
законодательством, совершенствование понятийного аппарата с учётом
новейших технологий, перераспределение распространения обязательных
экземпляров для обеспечения эффективности их хранения и использования.
17 апреля - принят Федеральный закон <О передаче Федеративной Республике
Германии витражей из церкви Святой Марии (Мариенкирхе) в городе
Франкфурте-на-Одере, перемещённых в Союз ССР в результате Второй мировой
войны и хранящихся в Государственном Эрмитаже>.
25 июня - принят Федеральный закон <Об объектах культурного наследия
(памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации>. Данный
закон ставит своей задачей обеспечение сохранности объектов культурного
наследия народов Российской Федерации посредством создания
соответствующих условий, регулирует отношения, возникающие в сфере
сохранения, охраны, использования и популяризации объектов культурного
наследия (памятников истории и культуры).
2004
С января 2004 года Комитет Государственной Думы по культуре возглавляет
И.Д. Кобзон.
20 июля - принят Федеральный закон <О внесении изменений в Закон
Российской Федерации <Об авторском праве и смежных правах>. Закон
направлен на приведение в соответствие с международными актами и
установление эффективной защиты авторского права и смежных прав.
14 октября - в целях оказания помощи заинтересованным организациям по
выполнению Государственной программы по патриотическому воспитанию
граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы при Комитете
Государственной Думы по культуре создан Экспертно-консультационный
совет. Председателем совета избран А.Я. Розенбаум.
22 октября - принят Федеральный закон <Об архивном деле в Российской
Федерации>. Закон предусматривает регулирование отношений в сфере
организации хранения, комплектования, учёта, использования документов
Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов
независимо от формы собственности на них, а также в сфере управления
архивами в интересах граждан, общества и государства.
2005
7 апреля - Комитетом Государственной Думы по культуре проведены
парламентские слушания на тему: <Культура против терроризма -
законодательное обеспечение мобилизации культурного потенциала общества
на борьбу с терроризмом>.
1 июня - принят Федеральный закон <О государственном языке Российской
Федерации>. Закон определяет права граждан в области использования
русского языка как государственного языка, а также обязанностей
должностных лиц на территории Российской Федерации по отношению к
государственному языку Российской Федерации. Главная задача закона - это
консолидация усилий органов власти в реализации приоритетов
государственной языковой политики.
3 июня - принят Федеральный закон <О внесении изменений в
законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием
Федерального закона <Об архивном деле в Российской Федерации>. Закон
приводит действующее законодательство в соответствие с принятым
Федеральным законом <Об архивном деле в Российской Федерации>.
20 октября - Комитетом Государственной Думы по культуре проведены
парламентские слушания на тему: <О законодательном регулировании
распространения культурных ценностей и формирования нравственных идеалов
в средствах массовой информации>.
5 декабря - принят Федеральный закон <О внесении изменений в статью 5
Федерального закона <О народных промыслах>. Закон уточняет критерий
отнесения организаций к организациям народных художественных промыслов,
в соответствии с которым организациям промыслов предоставляются
предусмотренные законодательством меры государственной поддержки.
В период осенней сессии 2005 года, после инициативы Президента
Российской Федерации о начале работы над приоритетными национальными
проектами, Комитетом по культуре было инициировано принятие обращения
видных деятелей культуры Российской Федерации к В.В. Путину. В
обращении, подписанном такими уважаемыми деятелями культуры, как И.К.
Архипова,
Ю.А. Башмет, Г.Б. Волчек, В.А. Гергиев, И.С. Глазунов, С.С. Говорухин,
С.В. Михалков, М.А. Ульянов, К.Г. Шахназаров, говорилось о необходимости
значительного увеличения финансирования сферы культуры и искусства и
включения этого направления деятельности в число приоритетных
национальных проектов. Результатом обращения стало принятие поправки в
проект Федерального закона <О федеральном бюджете на 2006 год>.
2006
В начале года комитет приступил к разработке проектов двух очень важных
федеральных законов:
- первый - предусматривающий внесение изменений в Закон Российской
Федерации <Об авторском праве и смежных правах>, который позволит
значительно усовершенствовать законодательную базу, связанную с охраной
фонограмм от <пиратского> использования и копирования;
- второй - предусматривающий внесение в Уголовный кодекс Российской
Федерации поправок, значительно увеличивающих ответственность за
изготовление, хранение и распространение детской порнографии.
15 марта - публикация статьи в <Литературной газете> <Исцеление
культурой>, которая положила начало работе над проектом Федеральной
программы <К миру через культуру>.

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ в комитете на различных стадиях законодательной
процедуры находятся ещё 24 законопроекта: <О внесении изменений и
дополнений в Закон Российской Федерации <Основы законодательства
Российской Федерации о культуре> (новая редакция), <Об обеспечении права
гражданина РФ на честь и достоинство>, <О внесении изменений и
дополнений в Федеральный закон <О библиотечном деле>, <О театре и
театральной деятельности>, <О внесении изменений в Федеральный закон <Об
общих принципах организации местного самоуправления в Российской
Федерации> (в части полномочий в области культуры), <О Высшем Совете по
защите нравственности телевизионного вещания и радиовещания в Российской
Федерации>, <Об осуществлении гастрольно-концертной деятельности в
области музыкального шоу-бизнеса> и многие другие.
Ряд законопроектов, подготовленных комитетом и принятых Государственной
Думой, не были поддержаны Президентом Российской Федерации или Советом
Федерации. Однако депутаты комитета уверены в необходимости продолжения
работы над этими документами, поскольку значимость поднимаемых в них
проблем для деятелей культуры и для граждан России несомненна.
Активное, деятельное участие Комитет по культуре принимал в разработке,
а затем и в прохождении на всех стадиях законодательного процесса
законодательных актов, в которых вопросы культуры и интересы работников
её сферы затрагиваются косвенно. К ним можно отнести: Гражданский,
Административный, Уголовный, Бюджетный, Налоговый, Таможенный, Трудовой,
Земельный, Градостроительный кодексы Российской Федерации, а также такие
законы, как <О некоммерческих организациях>, <Об общественных
объединениях>, <О лицензировании отдельных видов деятельности>, и
другие.
Комитет по культуре одним из первых в Государственной Думе стал
заниматься анализом правоприменительной практики. Депутаты комитета
регулярно участвуют в заседаниях Федерального совета по культуре и
искусству, на которых присутствуют представители всех субъектов
Российской Федерации. Такие встречи чрезвычайно полезны в плане обмена
опытом с представителями с мест. Для получения дополнительной информации
были разработаны специальные анкеты. Ответы на них, поступившие из
регионов, а также предложения ряда федеральных органов исполнительной
власти были подробно проанализированы и легли в основу проектов
федеральных законов в области культуры.
Кроме того, комитет активно участвует в информационном и аналитическом
обеспечении работы Совета при Президенте Российской Федерации по
культуре и искусству. На его заседаниях обсуждались подготовленные
комитетом материалы по проблемам нравственного здоровья общества,
государственной политики в области телерадиовещания и патриотического
воспитания молодёжи; по вопросам взаимоотношений государства и
творческих работников; по вопросу повышения статуса национальных
комитетов международных неправительственных организаций системы ЮНЕСКО и
многие другие. По итогам заседаний были приняты соответствующие решения,
а Президентом России были даны поручения по их реализации.
За десять лет работы комитета в стенах Государственной Думы совместно с
другими подразделениями были организованы сотни художественных выставок
талантливых мастеров практически всех регионов России. Комитет
обеспечивал проведение в Малом зале <Парламентского киноклуба>, в рамках
которого были показаны десятки лучших новых отечественных фильмов. Кроме
того, было обеспечено проведение нескольких десятков думских гостиных,
где депутаты в неформальной обстановке встречались с представителями
органов власти России, учреждений и организаций культуры, выдающимися
деятелями культуры, искусства, кинематографа и имели возможность
обсудить острые вопросы отрасли, определить направления законотворческой
деятельности и услышать именитых мастеров искусств. За эти годы
участниками думских гостиных были А. Акопян, В. Алентова,
Ю. Антонов, А. Баталов, С. Безродная, М. Биешу, Н. Богословский, Ю.
Бондарев, Н. Бурляев, Н. Варлей, Н. Высоцкая, В. Ганичев, М. Глузский,
Н. Грамолина, Н. Добронравов, Е. Дога, Л. Долина, Н. Доризо, Т.
Доронина, Н. Ерёменко, Б. Ефимов, В. Зельдин, М. Калаев, А. Карпов, В.
Клыков, А. Кузнецов, С. Куняев, В. Лановой, О. Лепешинская, Э. Лотяну,
Л. Лядова, Ю. Маликов, Е. Матвеев, В. Меньшов, М. Ножкин, И. Отиева, А.
Пахмутова, Т. Петрова, Ф. Поленов, Ю. Поляков, В. Распутин, В. Розов, Л.
Смирнова, В. Тихонов, В. Толкунова, В. Трошин, М. Ульянов, Г. Хазанов,
Т. Хренников, Н. Чепрага, В. Шаинский, А. Шилов, М. Эсамбаев и многие
другие.

Депутаты - члены комитета проводят многочисленные встречи с
избирателями, представителями творческой интеллигенции в разных регионах
России. Ежегодно в комитет поступает более тысячи обращений граждан и
организаций, на каждое из которых даётся квалифицированный ответ, во
многих случаях оказывается конкретная реальная помощь.
Кроме того, за 10 лет комитетом подготовлены и организованы
многочисленные парламентские слушания, круглые столы, заседания рабочих
групп, совещания, семинары, конференции, встречи депутатов с
представителями СМИ, международные семинары в РФ, обменные визиты
делегаций депутатов комитета с парламентариями других стран и многие
другие мероприятия.

Но каждый новый день несёт новые задачи. А значит, депутаты комитета
ежедневно вновь и вновь должны искать новые возможности для новых
решений. В добрый путь! На благо культуры!




От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:18:02

"Лит. газета": "Да вы все лицемеры, господа моралисты!" (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg252006/Polosy/5_2.htm#2

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Жертвы морали
Автор заметки <Озорные девчонки> Жан Миндубаев (<ЛГ>, ?52 за 2005 г.)
спрашивает: почему цивилизация разрушает мораль? Я довольно долго
размышлял: стоит ли давать свой нелитературный ответ на этот
нелитературный вопрос? У нас очень не любят, когда кто-то пытается снять
розовые очки и посмотреть на вещи не предвзято.
По моему мнению, мораль разрушена потому, что у большинства людей исчез
страх за своё, если можно так выразиться, загробное будущее. Все религии
всегда говорили человеку: не делай того-то и того-то - попадёшь в ад,
будешь соблюдать то-то и то-то - попадёшь в рай. И других средств для
поддержания морали нет. Все государства, конечно, делали и будут делать
попытки законодательно поддерживать угодную им мораль, но это никогда не
было эффективным. Покончено со страхом перед адом - покончено с моралью.
И не стоит об этом сожалеть.
Как это ни покажется странным и парадоксальным, проблема совсем не в
том, что люди перестали следовать определённым установкам и догмам,
проблема в наличии самой морали! Мораль - это, на мой взгляд, всего лишь
фальшивые идеи, которые навязываются человеку другими людьми для
достижения определённых целей. Такая как бы априорная система координат.
Но чья она, кому служит и для чего? По-моему, далеко не риторический
вопрос.
Уважаемый Жан Миндубаев коснулся одной из областей человеческих
взаимоотношений, в которую регулярно и беспардонно вмешиваются моралисты
всех мастей - сексуальной. Они нагло лезут в постель к человеку, как
будто их туда кто-то звал. Они боятся секса, боятся сексуальной энергии
и пытаются её контролировать. А сексуальная энергия, сексуальный центр -
это естество человека, оно дано от природы. Есть сексуальная энергия -
есть жизнь, нет сексуальной энергии - нет жизни.
Как же мы не можем или не хотим понять, что любое подавление, любое
насилие противоречит природе, её естественным, а не написанным кем-то
законам. Подавленный инстинкт всегда будет искать пути удовлетворения.
Именно таким образом естественная потребность становится порочной,
извращённой. Подавленная сексуальность приводит только к патологии, в
том числе и к тому, о чём пишет Жан Миндубаев. Именно на почве фальшивых
идей морали взращиваются все сексуальные маньяки. А их жертвы своим
здоровьем, а то и жизнями расплачиваются за такую людскую глупость, как
мораль.
Во имя насаждения морали - религиозной, коммунистической,
национал-социалистической и прочих - были физически уничтожены сотни
миллионов людей! И после всего этого моралисты имеют совесть говорить о
любви, нравственности, человеколюбии, сострадании. Отсюда неизбежно
следует, что костры инквизиции, охота на ведьм и иная борьба со
здравомыслящими людьми - это самые духовные и высокоморальные
мероприятия в истории человечества!
Спортивная охота и рыбалка, то есть бессмысленное уничтожение живых
существ, укладывается в рамки морали. Соревнования по боксу, когда два
человека выбивают друг у друга остатки мозгов и делают из этого шоу, -
тоже. А стриптиз, где люди демонстрируют своё красивое тело и умение
управлять им, - нет. Да вы все лицемеры, господа моралисты!

Виктор КОВЕРДЯЕВ, КОМСОМОЛЬСК-НА-АМУРЕ



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:18:00

Борис Межуев. Антиимперская мобилизация - 2006 (*+)

http://www.russ.ru/comments/122422740?mode=print&user_session=a69ca07db7
ce1264417094d7f6a64ffe

Мнения
Антиимперская мобилизация - 2006
3 июля 2006
Борис Межуев

Американские неоконсерваторы уже довольно давно заподозрили Путина в
намерении сделать из России "новую империю". Бывший директор ЦРУ и один
из руководителей неоконсервативного Комитета по настоящей опасности
Джеймс Вулси даже дал нашей стране такое остроумное определение -
"весьма неприятное государство, которое хочет снова стать империей"
(Really-Bad-Wanna-Be-Again-Empire). Любопытным образом, у американских
неоконов обнаружились единомышленники в совершенно неожиданном среде - в
тусовке радикальных русских националистов. Последние, особенно активные
в виртуальном пространстве Живого Журнала, уже где-то с начала года
обратили на себя внимание читающей публики своими острыми филиппиками по
поводу "антирусской" сущности русской империи, требующей от русских
людей многочисленных жертв во имя надуманных евразийских целей.

Эта дискуссия нашла свое отражение в ведущих сетевых СМИ. Причем
немногочисленным "имперцам", объединившимся в первую очередь вокруг
сайта "Правая.ру", начала противостоять широкая коалиция
национал-либералов, этнонационалистов и расистов, голоса которых с весны
2006 года стали звучать все увереннее и четче. Позиция
национал-либералов в определенной степени получила свое выражение в
статье моего коллеги Павла Святенкова "Империя и имперцы", в которой он
попытался объяснить неизменное присутствие "имперской темы" в
политической публицистике особенностями формирования русской нации,
которая на сегодняшний день оказывается не в состоянии полностью
интегрировать в себя людей с расколотой этнонациональной идентичностью.

Поэтому-то этим людям, искренне желающим стать частью России, так
сказать, "вписаться в контекст", приходится изыскивать экзотические
способы самоидентификации. А именно - придумывать различные
наднациональные идентичности, чтобы избежать называть себя просто
"русскими". Между тем, "имперцы", какими бы мотивами они не
руководствовались, играют скорее отрицательную роль, поскольку, по
мнению автора "Неверен сам имперский дискурс, требующий какого-то
"вселенского проекта" и неисчислимых жертв во имя него".

Несложно заметить концептуальную близость подобного
национал-либерального дискурса с антиимперскими выступлениями
радикальных демократов в 1990-е годы, также требовавших отказа от
всяческих имперских "заморочек" во имя материального и духовного
благосостояния бедствующего населения, не желающего играть роль
пассивных винтиков в тоталитарной машине коммунизма.

Вообще говоря, сами эти идеологические качели - "от империи к нации" и
обратно - выглядят довольно подозрительно. Что-то здесь явно не так.
Прежде всего, откуда взялась сама эта альтернатива "нация" либо
"империя", "национализм" либо "имперство"? Ведь, как известно из
учебников истории, век политического национализма - XIX - был также
веком строительства крупнейших колониальных империй - Британской,
Французской, Бельгийской. Строительство наций шло рука об руку со
строительством империй - параллелизм этих двух вроде бы противоположных
по смыслу процессов указывает на ложность поставленной альтернативы. С
другой стороны, крах колониальных империй также не создал по завету
президента Вудро Вильсона мира свободных и равноправных наций, но
породил два новых глобальных проекта, которые также вольно каждому за
скудостью политического лексикона назвать "имперскими" - Pax Americana и
советский коммунистический блок. Разумеется, возведение каждой из этих
империй потребовало от своих граждан определенных материальных жертв,
что вряд ли было обусловлено размытой национальной идентичностью ее
лидеров.

Откровенно говоря, мне кажется, что каких-то мирных и прекрасных, да к
тому же еще и свободных, "наций" в понимании сторонников нашей
разномастной антиимперской коалиции никогда и не существовало на свете.
Точнее, то, что они интуитивно принимают за такого рода "нации",
например, нынешние восточно-европейские республики, представляют собой
не более, чем полусуверенные провинции одной империи. А, еще точнее,
отдаленные периферии сразу нескольких империй. Свой частичный
суверенитет эти нации приобрели за счет ограниченных возможностей
каждого из конкурирующих центров силы. Так, восточно-европейские
республики, вырвавшись из-под советской гегемонии, оказались на
перекрестии двух других имперских проектов - американского
(атлантистского) и европейского, причем эта ситуация своего рода
кондоминимума позволяет некоторым из них, например, Польше, проводить
почти что самостоятельную политику в том числе по отношению к своим
восточным соседям.

Да, собственно, как известно еще со времен исследований выдающегося
норвежского политолога Стейна Роккана, свободное экономическое и
политическое развитие наций центра европейского континента было
обусловлено тем, что располагавшиеся на его периферии империи, в первую
очередь - испанская и германская - оказались не в состоянии установить
свою власть над поясом городов, протянувшимся от Нидерландов до севера
Италии. Маленькие и свободные, этнически однородные нации, на самом
деле, были просто имперскими осколками, экономический потенциал которых
явился как бы компенсацией за относительную военную слабость.

Если под "империей" понимать военно-силовую гегемонию одного общества
над другими, то мир в целом никогда не переставал быть "имперским". От
"империи", говоря серьезно, не то, что не должно, просто невозможно
отказаться. Даже если мы скажем, что не хотим "империи", а хотим
нормальной жизни, это не будет означать ничего другого, как включения на
правах полусуверенного, если не прямо колониального образования в
какую-то иную империю, которая с полным основанием в этом случае станет
диктовать нам нормы поведения как внутри страны, так и за ее пределами.

Некоторые из представителей антиимперской коалиции на это вроде бы
согласны - вспоминая об упущенных шансах на союз с расистской Европой в
эпоху Гитлера и Власова, они теперь без ужаса раздумывают о возможном
альянсе с НАТО против собственного "имперского" правительства,
принуждающего белых русских к "гражданскому равноправию" с азиатскими
(то есть, в первую очередь, тюркскими) этносами.

Конечно, речь в данном случае речь идет о маргиналах, позицию которых не
следует воспринимать слишком серьезно. Но, тем не менее, не заслуживая
внимания в качестве солидной политической силы, радикально антиимперские
расисты могут быть любопытны в другом отношении - для определения
смыслового предела понятия "национализм". Могут ли быть нынешние
поклонники Власова названы "националистами"? Не будет ли звучать это
слово применительно к этой группе идеологов столь же странно, как если
бы мы определили, скажем, лидеров враждующих этнических группировок в
Руанде "националистами" тутси или хуту? Ведь в общем-то смысл каждого из
этих течений по существу одинаков - желание одной этнической группы
внутри страны доминировать над другими, в том числе при помощи внешней
силы.

Полагаю, нужно исходить в этом вопросе из каких-то для всех более менее
ясных дефиниций. Суннитские террористы, поджигающие начиненные
взрывчаткой машины в шиитских кварталах Багдада, не являются иракскими
националистами, равно как не являются ими и их противники, готовые
принять помощь Соединенных Штатов в целях обретения доминирующего
положения в стране, где они составляют большинство населения. Иракским
националистом стал бы тот политик, который призвал бы к политическому
объединению различных религиозных групп в стране против оккупантов.
Собственно, именно в миг такого объединения и появилась бы на свет
иракская нация, как появилась в свое время нация американская, ранее -
швейцарская или же голландская, а позже - итальянская. Нация есть именно
продукт объединения людей в защиту своей свободы от внешней силы. И
потому национализм - это именно идеология, отстаивающая приоритетность
целей такой борьбы над всеми иными политическими задачами.

В том же негласном "антиимперском" альянсе, который дал о себе знать в
начале 2006 года, явно проглядывало то, на мой взгляд, деструктивное
явление, которое я бы назвал "трайбализацией национализма". Конечно, у
такой "трайбализации" имелись свои основания (а что разве их нет у
тутси, равно как и у хуту, не говоря уже обо всех религиозных и
этнических группах в Афганистане и Ираке): определенные этнические
группы, вне всякого сомнения, оперативнее других среагировали на
государственный коллапс 1990-х, захватив ключевые позиции как на
городских рынках, так и в крупном бизнесе. И, безусловно, любое
государство, хотя бы как-то зависящее от настроений своего населения,
должно было пытаться противодействовать экономической, не говоря уже о
политической экспансии этнических мафий. Впрочем, так же как и мафий,
образованных по другому принципу, - региональных или профессиональных.

Проблема, однако, в том, что те люди, которые считают возможным ради
победы во внутринациональной межплеменной конкуренции пожертвовать
самостоятельностью государства, "националистами" по определению не
являются.

Вернемся к теме "империи". Павел Святенков пишет о "жертвах", которые
требуют от русского народа "имперцы", видя в народе своего рода "мясо"
для имперских пушек. В этом утверждении есть немалая доля истины: на
месте строителей "пятой империи" я бы, например, все-таки пореже
вспоминал о Сталине.

Но давайте ответим себе честно, можно ли обойтись в истории без всяких
жертв? Попытаться можно, но никто не гарантирует нам оптимального
результата: отказавшись от жертв во имя своей империи, мы почти
наверняка будем вынуждены горбатиться ради чужой. Лишенные "имперской
крыши" русские почти наверняка окажутся "мясом для пушек" другой
империи, на чужой войне, в составе очередной не ими созданной
"антитеррористической коалиции", или же на какой-нибудь ударной "стройке
империализма" в качестве полудармовой рабочей силы. Впрочем, вариантов
постимперской судьбы для русских много, но среди этих вариантов нет
такого, который сулил бы им спокойное, польско-швейцарское,
существование.

Задача националистов должна бы заключаться вовсе не в борьбе с
собственной империей, точнее, с остатками собственного имперского
могущества, а, скорее, в жестком ограничении имперских целей, в
отделении "имперства" от "империализма".

Тут очень важно понять, что империя или, точнее, держава нужна русским
для защиты своей цивилизации, но и только. Но вовсе не для реализации
каких-угодно высоких, но утопических целей типа освобождения
Константинополя от турок или освобождения Европы от атлантистов или же
цветной расы. Империя нужна русским исключительно для себя, а не для
мира и континента, который в настоящий по крайней мере момент никакой
потребности в нашем имперском существовании не испытывает. Возможно,
мир, в отличие от Александра Дугина, Владимира Карпеца и Жана
Парвулеско, ошибается, и гегемония России была бы для Европы безусловным
благом по сравнению с гегемонией американской. Вполне возможно. Но факт
есть факт - мечты хоть о каком-то участии России как могущественной,
пускай только энергетической, сверхдержавы в европейских делах, есть
удел на Западе лишь крайних политических маргиналов, число которых можно
пересчитать на пальцах одной руки.

Наши идеологические качели, все эти нервические прыжки "от империи к
нации", от эсхатологии и теологии к антропологии и биологии, от "великой
миссии Третьего Рима" к "материальному благополучию белой расы" выдают
главную проблему исторического бытия России. Россия не может ощутить
себя тем, чем она призвана быть как своим географическим положением, так
и религиозной традицией - самодостаточным миром, уникальной
цивилизацией, культурно открытой всем другим цивилизационным мирам и
миру в целом, но политически сосредоточенной на самой себе. Сохраняющей
геополитически изолированное положение на континенте, но проводящее в то
же самое время геокультурную экспансию, организованную трансляцию своих
моделей трансформации, преобразования мира. Ориентированную на все
нонконформистские группы на планете, недовольные существующим
миропорядком.

Как и Соединенные Штаты, Россия может достигнуть внешнеполитического
успеха, только найдя оптимальное сочетание "имперства" с
"антиимпериализмом". Как показывает тот же американский опыт, в истории
одно очень часто вытекает из другого: "антиимперское сопротивление"
неоднократно приводило к возникновению новой империи. И причина этого
заключается вовсе не в "доминировании полукровок", а просто в том, что
законы "баланса сил", несмотря на все постиндустриальные новинки, никто
не отменял. И хотя я в ситуации нового разогрева антиимпериалистических
чувств по всему миру предпочел бы не использовать слово "империя" в
качестве брэнда своего политического проекта, я должен признать, что
антиимперская мобилизация, если ее вновь с увлечением подхватит широкое
общественное мнение, серьезно угрожает основам государственного бытия
России, самому историческому существованию нашей цивилизации. Ибо само
это существование, а тем более развитие, укрепление, и в самом деле
потребует от нас определенных, хотя, надеюсь отнюдь не колоссальных,
жертв.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:17:46

Путин указал поддержать переселение в Россию? (*+)


Опубликовано 16:06 26.06.2006
Документ: http://www.regnum.ru/news/663221.html
Путин указал поддержать переселение в Россию

Президент России Владимир Путин подписал Указ о Государственной
программе содействия добровольному переселению соотечественников в
Россию. Согласно Указу, программа начнет действовать 1 января 2007 года,
а до этого времени будет сформирована государственная Межведомственная
комиссия, которая станет руководящим органом программы, а
непосредственным координатором программы станет Федеральная миграционная
служба. Как сообщает корреспондент ИА REGNUM, переселенцы в Россию
смогут обратиться в представительства России зарубежом и стать
участниками Государственной программы, которая предложит переселенцу
конкретное место трудоустройства в России (по заявкам субъектов
федерации) и окажет поддержку в переезде, предоставит "подъёмные",
компенсации и социальные гарантии членам семьи. Детализацией программы в
течение 2006 года В.Путин поручил заняться правительству России.

Среди "пилотных регионов", которые подготовят свои предложения уже к 1
сентября 2006, в Указе названы: Калининградская, Калужская, Липецкая,
Тамбовская, Тверская области - в Европейской России, Тюменская и
Новосибирская области, Красноярский край, Приморский и Хабаровский края,
Иркутская и Амурская области - в Сибири и на Дальнем Востоке.

Для обслуживания потенциальных переселенцев планируется открытие
представительств ФМС там, где их еще нет: в 2006 году - на Украине, в
Казахстане, Узбекистане, Молдавии, в 2007 году - в Азербайджане, Грузии,
Литве, Эстонии, Германии, США, Израиле.

По оценкам специалистов, в программе, рассчитанной на 2006-2012 годы,
ожидается участие (организованное переселение) нескольких миллионов
русскоговорящих жителей, в первую очередь, из стран СНГ.

Новости по теме <Миграция, гражданство, паспортизация>:
Нелегальных мигрантов в Киеве стало
меньше( http://www.regnum.ru/news/666747.html)
В Югре работают 80% иностранцев из стран
СНГ( http://www.regnum.ru/news/666156.html)
В Новосибирской области проживают 50 тысяч иностранных
граждан( http://www.regnum.ru/news/666004.html)
Госдума внесла поправки в законодательство о
миграции( http://www.regnum.ru/news/665876.html)
Липецкая область примет
переселенцев-соотечественников( http://www.regnum.ru/news/665680.html)
Все новости в сюжете <Миграция, гражданство, паспортизация>:
http://www.regnum.ru/dossier/54.html (1793 новости)

Новости по теме <Государственная программа содействия добровольному
переселению соотечественников в Россию>:
"Добровольно переселить соотечественников на Дальний Восток будет
непросто": мнение ученых ДВО РАН( http://www.regnum.ru/news/666769.html)
Дальний Восток сможет принять 40 тысяч переселенцев из стран
СНГ( http://www.regnum.ru/news/666661.html)
Черкесский конгресс намерен инициировать включение Адыгеи в число
пилотных регионов по приему
соотечественников( http://www.regnum.ru/news/666522.html)
Власти Приангарья готовы принять переселенцев, считающих себя русскими:
обзор иркутских СМИ( http://www.regnum.ru/news/665927.html)
В Приморье определяют территории, оптимальные для
переселения( http://www.regnum.ru/news/665637.html)
Все новости в сюжете <Государственная программа содействия добровольному
переселению соотечественников в Россию>:
http://www.regnum.ru/dossier/934.html (35 новостей)

© 1999-2006 REGNUM
Свидетельство о регистрации СМИ Эл ?77-6430 от 6 августа 2002
При цитировании информации ссылка на ИА REGNUM обязательна
При цитировании и использовании в интернете гиперссылка на сайт
обязательна.




Опубликовано 16:50 28.06.2006
Документ: http://www.regnum.ru/news/664684.html
Глава Русской общины: Еще неизвестно, куда смогут поехать будущие
переселенцы
Как уже сообщало ИА REGNUM, президент России Владимир Путин подписал
Указ о Государственной программе содействия добровольному переселению
соотечественников в Россию. Руководитель Русской общины Таджикистана
Валерий Ющин в беседе с корреспондентом ИА REGNUM отметил, что порядка
95 процентов русскоязычного или русско-славянского населения
Таджикистана выехало в Россию уже в 90-х годах прошлого столетия.
"Согласно переписи населения 2000 года в Таджикистане, количество
русскоязычных составляет около 68 тысяч человек, но, по моим данным, к
настоящему времени их количество сократилось вдвое. В основном,
русскоязычное население проживает в городе Душанбе и на севере
Таджикистана - в городах Чкаловск и Худжанд. Это при том, что до распада
СССР в Таджикистане только русских насчитывалось более 400 тысяч
человек, а количество русскоязычного населения составляло порядка 1
миллиона. Если оценивать тех, кто остался, это та часть русскоязычных,
кто имеет по крайней мере пока, определенный социальный и финансовый
статус. Также остались те, кому некуда и не на что ехать, а также те,
кто дорабатывают до пенсии или те, у кого дети доучиваются в школах или
ВУЗах", - сказал Ющин.

По мнению руководителя Русской общины Таджикистана, один указ еще не
решает всех проблем переселения соотечественников в Россию. "Еще будут
составлены множество подзаконных актов, инструкций и рекомендаций.
Поэтому во что превратится этот указ на деле - это большой вопрос.
Практика показывает, что между намерениями главы государства и
правительства и конкретной реализацией этих программ на различных
правительственных уровнях существует огромная разница. Думаю, что если
президент и правительство будут контролировать решение этого указа, а
судя по всему так оно и будет, то хотя бы половина тех людей, кто
намерен переселиться и кто представляет экономический интерес для
России, смогут воспользоваться возможностями этой программы", - отметил
Ющин. - "С другой стороны, правительство намерено переселить несколько
миллионов соотечественников. Откуда их взять? Вряд ли русскоязычные
покинут Украину, Белоруссию или страны Балтии. Могут уехать часть
оставшихся русских из Таджикистана, Туркмении, Киргизии и отчасти из
Казахстана. Не думаю, что за счет этих стран Россия может набрать
необходимое количество переселенцев", - заявил Ющин.

По его мнению, еще неизвестно, куда смогут поехать будущие переселенцы.
"Ведь в России нет лишнего жилья, необходимо построить это жилье, нужна
инфраструктура, необходимо гарантировать места в школах и детских
садиках. Поэтому в вопросе реализации этой программы у меня нет большого
оптимизма", - заявил руководитель Русской общины в Таджикистане. Между
тем, Ющин отметил, что еще много лет назад, после распада Союза, в
Таджикистане русская община подчеркивала, что существуют два пути
воссоединения народа. "Первое - юридический аспект, когда всем
этническим россиянам на первом этапе без всякого переселения
предоставляется российское гражданство. Тем самым, людям давалась
уверенность в будущем и в том, что Россия их не бросила на произвол
судьбы. Должен отметить, что в те годы политики с редким для тех времен
единством согласились с тем, чтобы не давать всем этническим россиянам
российское гражданство. Эта была бездарная и недальновидная политика,
из-за чего сегодня Россия расплачивается. Если в те годы вопрос с
гражданством был бы решен, то проще было бы и переселять
соотечественников сейчас. Наличие российского гражданства давало бы
людям и политическую, и юридическую защиту, кроме того, в таком случае
изменилось бы и отношение местных политиков к русскоязычному
населению, - считает Ющин.

"Сейчас на постсоветском пространстве только в Таджикистане нам удалось
реализовать идею двойного гражданства, которое действует и сейчас", -
сообщил Юдин. - "В Туркмении этот закон был отменен. На мой взгляд,
российская диаспора, имеющая двойное гражданство, была бы проводником
экономических проектов. Считаю, что в этом плане поезд уже ушел".
Руководитель Русской общины Таджикистана, комментируя высказывания
некоторых экспертов о том, что переселение русскоязычного населения из
стран СНГ в Россию может негативно сказаться на геополитических
интересах России, отметил, что такие интересы обеспечиваются разными
средствами. "Наличие этнических россиян в этих странах в реальности -
это потенциал, который находится на последнем месте в списке мер для
реализации геополитических целей, хотя и мог бы быть в числе первых. В
прежние годы даже отдельные "политики" и "дипломаты" мне открыто
говорили, что ваше присутствие в регионе мешает нам. Это вместо того,
чтобы использовать ресурс присутствия этнических русских зарубежом. В
настоящее время главным инструментом в достижении геополитических задач
является нахождение вооруженных сил России в этих странах. Вторым важным
аргументом в этом вопросе является присутствие российского капита в
местных экономиках. Поэтому, можно с уверенностью утверждать, что с
уходом этнических русских из страны не произойдет обвала геополитических
задач России в этих странах", - сказал Ющин корреспонденту ИА REGNUM.

Новости по теме <Государственная программа содействия добровольному
переселению соотечественников в Россию>:
"Добровольно переселить соотечественников на Дальний Восток будет
непросто": мнение ученых ДВО РАН( http://www.regnum.ru/news/666769.html)
Дальний Восток сможет принять 40 тысяч переселенцев из стран
СНГ( http://www.regnum.ru/news/666661.html)
Черкесский конгресс намерен инициировать включение Адыгеи в число
пилотных регионов по приему
соотечественников( http://www.regnum.ru/news/666522.html)
Власти Приангарья готовы принять переселенцев, считающих себя русскими:
обзор иркутских СМИ( http://www.regnum.ru/news/665927.html)
В Приморье определяют территории, оптимальные для
переселения( http://www.regnum.ru/news/665637.html)
Все новости в сюжете <Государственная программа содействия добровольному
переселению соотечественников в Россию>:
http://www.regnum.ru/dossier/934.html (35 новостей)

© 1999-2006 REGNUM
Свидетельство о регистрации СМИ Эл ?77-6430 от 6 августа 2002
При цитировании информации ссылка на ИА REGNUM обязательна
При цитировании и использовании в интернете гиперссылка на сайт
обязательна.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 05.07.2006 20:17:41

Егор Холмогоров. Глэмфарш. Как его не есть (*+)

http://www.pravaya.ru/idea/20/8213

Егор Холмогоров, Москва
3 июля 2006 г.
версия для печати


Глэмфарш. Как его не есть

Когда узнаешь, какое количество сторонников "Гламурного фашизма" сидит в
офисах крупных топливных компаний и либеральных политических партий,
работает в редакциях самых что ни на есть свободолюбивых изданий и на
кафедрах наилиберальнейших вузов - становится просто страшно

Издательство <Европа>, исправляющее в рамках суверенной демократии
функцию <Политиздата> делает это весьма изрядно и достойно. Наряду с
прочим, одним из несомненных достижений <европейцев> является
возрождение жанра актуальных политических цитатников. Книжка <Либералы о
народе>, составленная Никитой Гараджой, стала одним из несомненных
политических хитов, предельно ясно показав что именно и как именно
говорят о России и русских нынешних <либералах>.

Книга <Гламурный фашизм> должна была достойно продолжить этот ряд,
показав в высшей степени характерную смычку между русофобской ненавистью
полуотставной демшизы, русофобской ненавистью лимоновских радикалов и
русофобской ненавистью гитлеризма. Такая смычка несомненно есть,
поскольку, как уже приходилось говорить автору этих строк , сущность
европейского фашизма 1930-х годов как геополитического и
цивилизационного (а не только политического или стилистического) явления
состоит в радикальной русофобии, в стремлении европейской цивилизации не
изнутри так извне, не революциями так интервенцией уничтожить русскую
цивилизацию и затормозить ее развитие, <защитить европейцев от русского
варварства>. В этом смысле любой радикальный русофоб автоматически -
фашист, со всеми худшими коннотациями этого слова, а любой
последовательный фашист обречен быть русофобом. И отечественные русофобы
всех мастей - это то ли авангард, то ли застрявшая в нашем климате
арьергардная колонна европейской агрессии против России.

Показать смычку русофобии и нацизма, их сущностную тождественность;
избавить нашу праворадикальную молодежь от увлечения <фашистским стилем>
и кокетничанья с гитлеризмом, направить её умственные и душевные силы к
выработке собственного, русского националистического стиля, - вот
несомненно важная и значимая задача.

Не менее важно было бы вывести за пределы политического поля персонажей
типа Лимонова и Новодворской с одной стороны, и малоумков, готовых
освобождать <белую расу русских> от гнета <антирусского и прокитайского
правительства> с помощью <хотя бы и войск НАТО>. Вывести не в качестве
<националистов>, пусть и радикальных, а в качестве именно русофобов,
врагов или предателей русской нации, русского государства и русского
этноса.

Несомненно, в книге <Гламурный фашизм> есть весьма и весьма яркие и
сильные моменты. Прежде всего, сама концепция - показать фашизм и
русофобию как часть не <опричного>, а <гламурного> стиля глянцевых
журналов, с их извращенностью, выпирающей гомоэротикой и садомазохизмом,
то есть как раз тем, что наиболее притягательно в фашизме для мальчиков
и нимфеток с поврежденным пепси-колой мозгом.

Весьма удался и <Лимонарий> - подборка высказываний господина Эдуарда
Савенко, начинающаяся мощным панегириком Гитлеру: <Он поднял нацию,
стоявшую на коленях, а ко всему остальному я отношусь совершенно
свободно> (с. 13) (к остальному, - это, в частности, к уничтожению 20
миллионов русских), и продолжающаяся весьма выразительными высказывания
как раз по поводу этих самых русских <русские немые, тупые, покорные
рабы> (с. 53), <козлы, а не русские, толпа а не нация> (с.54). Тему
самопревозношения представителей <гламурного фашизма> над косной толпой
народа можно было бы развить значительно более богато и ярко, поскольку
именно русофобия под маской <эти русские - покорное Кремлю тупое стадо,
недостойное мизинца <истинных патриотов> есть теперь основания и самая
распространенная форма русофобии.

Степень соответствия этого русофобского патриотизма и воли, интересов и
чаяний подлинного русского большинства, хорошо видна на следующем
маленьком примере. В числе изречений <Лимонария> есть и такое: <Ни одна
женщина на земле не является настолько аморальной и б...ской, как
русская женщина. Слово <мораль> не знакомо ей> (с.57). Именно этой
логикой, с очевидностью, руководствовался Сергей Багдасарян, когда решил
на том основании, что Саша Иванникова ночью села в его машину, что она
обязана иметь с ним интимную связь. Как же? Разве не очевидно, что если
русская и москвичка, то <б...>? Русское общество, среагировав одной из
наиболее мощных компаний самоорганизации за последние годы (лимоновцы,
кстати, не приняли в ней никакого участия, предпочитая защищать свободу
народа Ичкерии), сказало: <Нет. Не бдь. Русская женщина имеет полное
право, чтобы к ней априори относились как к моральной и целомудренной.
Она существует для того, чтобы жить своей жизнью и рожать русских детей,
а совсем не для сексуальной комфортности Багдасаряна и других гостей
столицы>. На этом примере различие логики Лимонова и логики русских,
думается, видно с предельной ясностью.

Однако, увы, поставить точку в рецензии на <Гламурный фашизм> пока
невозможно. Более того, приходится признать, что столь нужная работа во
многих случаях откровенно <запорота> многочисленными ошибками и
несообразностями. Причем сразу по нескольким направлениям.

Если вы хотите, чтобы идеологический и пропагандистский <мессадж> был
услышан, то добейтесь того, чтобы он был воспринят предельно серьезно.
Внимательному и придирчивому читателю сделать это будет непросто.
Во-первых, из-за предисловия подписанного Василием Якеменко, что
волей-неволей превращает любого содержания текст в анекдот, - для всех,
кроме адептов возглавляемого этим блистательным мужем явного общества.
Уши заказчика могут, конечно, торчать из книги, но когда виден еще хвост
и кончики усов - это явно слишком.

Во-вторых, если Вы хотите чтобы Вас не засмеяли, то не стоит на задней
странице обложки писать фразу <В этой книге вы встретите и
псевдопатриотов вроде Лимонова, Проханова и Мухина и псевдолибералов
вроде Панюшкина и Новодворской>, а двумя страницами ранее рекламировать
еще один <европейский> цитатник: <Звезды> о России. Знаменитые люди о
Родине> в коей рекламе радостно рапортовать <В этом сборнике о своем
ощущении России говорят Алексей Немов и Ксения Собчак, Борис Гребенщиков
и Елена Проклова, Диана Арбенина и Лена Перова>. При всем сложном
отношении к певцу огнеопасных шахидок Проханову, приходится признать,
что противопоставлять его в качестве <псевдопатриота> неким <подлинным
патриоткам> Собчак и Арбениной - по меньшей мере, анекдотично.
Воспринимать идеологические послания от людей, которые в самом деле
считают Собчак <патриоткой>, а Проханова <псевдопатриотом> большинство
людей в нашей стране не согласится (что показывают хотя бы все последние
случаи выступлений Проханова в телевизионных ток-шоу с голосованиями) и
авторам придется рассчитывать свою книгу исключительно на адептов В.
Якеменко.

Далее, если Вы хотите <размазать> по стенке серьезных и опасных
врагов, - не следует пристегивать к этому делу свои мелкие пакости и
<невинные> интриги. Поймают на этом деле один раз и более уже ваши
обвинения всерьез принимать не будут. Между тем, составителей сборника
(как сообщил в своем сетевом дневнике указанный редактором Павел
Данилин, их было несколько) приходится заподозрить именно в мелком
пакостничестве, другого слова не подберешь. Так, в сборник попал в
качестве <глэмфаши> уже упомянутый Александр Проханов. Думаете, он
что-то хорошее сказал о Гитлере, Холокосте, или, хотя бы, Погроме? Не
дождетесь. В специально пришпиленной к главе <Русских убивают для их же
блага> подглавке <скромное обаяние терроризма> содержится две цитаты из
статей Проханова о борьбе палестинцев против Израиля. Не о чеченских
шахидках равных Зои Космодемьянской (хотя эта позорная страница
прохановской публицистки была бы тут куда более уместна), а именно о
Палестине.

Чтобы не оставалось сомнений приведем полностью две цитаты на основании
которых Александр Проханов записан в глэмфаши: Первая: <Героическая
миссия патриотов - отстоять Родину и уберечь от вымирания великий народ,
А для этого нужно быть не менее чем Арафатом. Господи, пошли палестинцам
гранатометы> (Проханов А. Дума: от Птичкина к Рыбкину? - Завтра, апрель
2002 г., ? 15 (438) (с. 64); вторая: <Предстоит жестокая борьба за
освобождение. В этой борьбе нас вдохновляют наши великие сподвижники и
герои, наши святые и мученики. Нас вдохновляет победа ХАМАС, чей лозунг
<Родина или смерть> (Проханов А. Газета <Завтра> поздравляет Хамас. -
Завтра, февраль 2006 г., ?5 (637) (с.65).

Несомненно, вышеприведенные цитаты вызовут известное возмущение у
радикальных патриотов государства Израиль, не признающих, допустим,
соглашений в Осло и Палестинской автономии. Но уж в России-то, если она,
конечно, не является израильской колонией (вряд ли составители
<Гламурного фашизма> хотят намекнуть на это), ничего фашистского или
даже экстремистского в этих цитатах усмотрено быть не может. РФ
официально признавало и признает Палестину государством, а покойного
Ясира Арафата его лидером. <Из жизни ушел авторитетный политический
деятель международного масштаба, который посвятил всю свою жизнь
справедливому делу палестинского народа, борьбе за реализацию его
неотъемлемого права на создание независимого государства,
сосуществующего с Израилем в мире, в рамках безопасных и признанных
границ> - охарактеризовал Арафата в соболезнованиях народу Палестины
Владимир Путин, которого, видимо, теперь тоже придется считать глэмфаши,
тем более, что его правительство выражало намерение продать палестинской
администрации не то что гранатометы, а и БТР-ы, а он сам встречался
вполне уважительно с представителями правительства ХАМАС, признанного
Россией одной из первых:

Еще более грязно выглядит выпад против одного из наиболее уважаемых и
взвешенных православно-патриотических изданий современной России -
журнала <Русский Дом>. Его логотип с куполами и крестами размещен аж
дважды на <позорном столбе> рецензируемой книги. Поводом послужила
статья <Нюрнбергская ловушка> известного и опять же очень взвешенного
патриотического публициста и юриста Сергея Пыхтина, посвященная правовой
и юридической логике Нюрнбергского процесса. Статья никакого отношения к
фашизму не имеющая и посвященная и в самом деле спорному Нюренбергскому
прецеденту, ставшему примером для бесчисленных позорных судилищ:
Гаагского трибунала над сербскими патриотами (как раз на днях фактически
отпустивших боснийского убийцу Насера Орича), судилища над Милошевичем,
судилища над Саддамом Хусейном, и далее вплоть до мечты глэмфаши вроде
Новодворской о <Нюрнбергском процессе> то ли над коммунизмом, то ли над
самой Россией.

Можно соглашаться или не соглашаться с написавшем о <беларусском
антифашизме> в послесловии к книге уважаемым Юрием Шевцовым, когда он
говорит: <Право на моральные оценки происшедшего принадлежит только
победителям нацизма, и в той степени, в которой они вложились в эту
победу. Нюрнбергский процесс и денацификация это базовые основы
современной цивилизации вообще> (с. 80). Лично я бы с этим поспорил.
Нюрнберг - основа послевоенной цивилизации не только в хорошем, но и в
плохом. Не будучи всерьез расследованы, преступления нацизма против
русских, белорусов, сербов (даже преступления против евреев всерьез
расследовались совсем не в Нюрнберге) были отодвинуты на второй план
риторикой об <агрессивной войне>, <милитаризме>. Именно Нюрнбергская
риторика стала основанием для настоящего <нациецида> в послевоенной
Европе, запрета на позитивный национализм. И, одновременно, на Западе, в
странах НАТО, <духом Нюрнберга> прикрывалось нарушение его буквы -
фактическое освобождение нацистских преступников, превращение убивавших
русских карателей в наставников для натовских армий. И вся эта трескучая
риторика формального антинацизма превратилась в повторение нацистской
антиславянской, антиправославной, антисербской политики на Балканах, с
чего, собственно, и началась история внешней политики <объединенной
Германии> в 1990-1991 годах. И <Нюрнбергское> оружие было обращено
западными палачами против жертв. Преступление <Нюрнберга> в том и
состоит, что вместо вскрытия подлинной русофобской и антиславянской
сущности нацизма, СССР, в угоду западным союзникам, согласился на
осуждение действий Германии как нарушения <Версальской системы> (столь
же русофобской, сколь и антигерманской), а не как геополитического
террора против русских и славян.

Но, так или иначе, спор о Нюрнберге - это серьезный академический и
политологический спор. И появление цитат из него в откровенной
пропагандистской агитке может быть объяснено только одной целью -
желанием замазать православных патриотов и их авторитетное издание в
одной <амальгаме> с Лимоновым, Стомахиным и прочим полным Альбацем:
Прием откровенно грязный. И вообще, увы, антиправославная и
криптокатолическая линия в книге чувствуется вполне явственно.

Не менее странно и абсурдно выглядит, например, выписывание в качестве
<фашизма> рассказа о Желко Разнатовиче, знаменитом сербском полевом
командире Аркане (с. 29). Можно, при некотором насилии над
объективностью, стоять на стороне обвинявшего Аркана Гаагского
трибунала, можно считать, что на боснийской стороне <все были хороши>,
но вот записывать защитника Сербии Аркана в <фашисты> - довольно
сомнительное дело, если не ассоциировать себя в боснийском конфликте с
мусульмано-хорватами.

Есть в книге и еще целый ряд случаев <амальгамирования>, например, в
видеоряде. Самый вопиющий - появление в начале главы <Их Гитлер - это:>
фотографии барабанщиц, возглавлявших одну из колонн на <Русском марше> 4
ноября (с. 11). Разумеется, никаких прогитлеровских высказываний
представителей ДПНИ или участников марша в книге не приводится.
Напротив, в книге полно откровенно фашистских и русофобских высказываний
тех, кто протестовал против <фашистского марша>, выйдя на улицы 18
декабря. И, соответственно, ничем кроме как клеветой на всех участников
<Русского марша> появление такой фотографии в таком контексте считаться
не может. Такое амальгамирование русских националистов с нацистами есть
ни что иное, как продолжение провокаторской работы нацистов из <СС>
Дёмушкина, вполне заслуженно заклеймленных в той же книге.

Наконец, третий принцип грамотной пропаганды. Не смешивать те идеи,
которые вызовут у читателя отвращение к тем, кто их высказывает с теми
идеями, которые вызовут несомненное сочувствие. Между тем, в некоторых
разделах книги сделано именно это. В список <фашистских> записываются
идеи, которые разделяют большинство граждан России, в том числе и
имеющих довольно умеренные националистические взгляды. Иной раз
приводимые разоблачительные <цитаты> выглядят с точки зрения
представителя русского common sense скорее агитацией за тех, кто перед
этим выставлен в худшем свете. Даже сама логика книги, где сначала идут
дурные высказывания <нехороших фашистов> о <черных>, а уж затем - о
русских, говорит, кто для составителей важнее и уважаемей. Взявшись
показать русофобскую, антинациональную сущность глэмфашизма, совершенно
незачем обременять демонстрацию дополнительными <уроками дружбы> с
нелегальными мигрантами в Россию. Результат можно получить прямо
обратный и парадоксальный. Люди не возненавидят борцов с мигрантами за
единомыслие с русофобами, а совсем напротив - чего доброго решат, что и
Альбац и Новодворская и Панюшкин являются противниками цивилизационной
деградации России и водворения в её мегаполисах кишлачной морали:
Обознатушки могут выйти, коих, составители книги, будем надеяться, не
хотели:

Но все высказаны претензии - сущая ерунда, по сравнению с главной
содержательной претензией к этой книге. По сути своей она бьет мимо
цели. Подлинными производителями и потребителями глэмфарша оказывается
совсем не глянцевая богема. Все эти Кормильцевы, Лимоновы и Минкины суть
не более чем мелкие политиканы эпохи Сергея Минаева и Оксаны Робски.
Именно эти два автора описывают внутренний мир, политкорректную часть
мировоззрения и стиль среднестатистического потребителя подлинного
глэмфарша. Это модные журналистки, клерки-кокаинисты, любители дешевых
женщин и дорогих машин и сигар, по настоящему ненавидящие в жизни две
вещи - <чурок> и <пролов>, которые <портят вид> из окна <Ауди>, равно
как <православнутых> и <нациков>, которые лезут в душу с нравоучениями,
объяснениями как жить можно и как жить нельзя.

В своей вторичной ипостаси политического порядка (а не геополитической
идеологии агрессивной русофобии) фашизм вырастал и вырастает не из
экстремальных жизненных экспериментов богемы, а из железного
здравомыслия европейского и объевропеенного бюргера. Бюргера, который
хочет простого, дешевого и необременительного порядка <железной руки>
взамен сложного и <неудобного> иерархического порядка Традиции. Именно
из этого теста оказались слеплены практически все фашистские и
нацистские движения 1920-30-х годов, кроме, может быть,
романтически-православной румынской <Железной гвардии> (но она-то и
оказалась не ко двору в большой политике Европы). Из того же теста
слеплена и европейская ксенофобия <новой волны>, начиная с убиенного
голландского гомосексуалиста Пима Фортейна:

<Фашизм> этого разряда (я говорю <фашизм>, поскольку сами представители
этого течения охотно аттестуют себя фашистами) - это ядреная смесь
ксенофобии, как ненависти ко всему чуждому, а не только мигрантам,
либертарианства, как ненависти ко всему, что мешает волюшку свою
потешить, и мизантропии, как ненависти ко всему, что раздражает, когда с
бодуна или в процессе наркотической ломки болит голова и хочется <всех
расстрелять>. Краткая формула этого глэмфарша - <против чурок и за
аборты>. Любовь к сексменьшинствам, по счастью, в составляющие этого
фашизма не входит, в силу все той же бюргерской <ограниченности>. Но вот
нелюбовь к какому-либо морализму, апелляциям к традиции и так далее для
новых глэмфаши так же важна, как и нелюбовь к заполнившему улицы
<человеческому мусору>. Когда узнаешь, какое количество глэмфаши сидит в
офисах крупных топливных компаний и либеральных политических партий,
работает в редакциях самых что ни на есть свободолюбивых изданий и на
кафедрах наилиберальнейших вузов - становится просто страшно. В своем
кругу они с удовольствием обсуждают подробности будущих расстрелов,
высоту лагерных вышек и вместительность газовых камер. Удивительное
дело, но именно в этой среде (стоящей на изрядный процент из евреев), а
совсем не у русских националистов даже самой антиеврейской
направленности, юмор на тему <газенвагенов> стал нормой и чуть ли не
правилом хорошего тона.

Сегодня не рабочие парни с душных окраин, выступающие против разгула
этнической преступности в святой уверенности, что стоят за
общенациональное, общерусское дело, а именно успешные клерки из хорошо
вентилируемых московских офисов несут в себе главный заряд <фашизма>. Им
<никого не жалко>. И меньше всего, кстати <русское быдло>. Они хотели бы
<сильной руки>, которая придавила бы всех - и русских и нерусских, но не
построила бы, связав общей великой целью и осмысленным порядком, а
именно <подавила> всех, кто мешает своим внешним видом или жизненным
стилем. Они хотели бы настоящего <красивого> фашизма как сублимации
своей скучающей тяги к <хлебу и зрелищам> - в данном случае к зрелищам
кровавых экзекуций. Но никакого нравственного начала, придающего
оправдание даже самому жесткому и стеснительному для человека порядку,
они не хотели бы. Напротив, порядок предполагается далеко не
стеснительный для сложившихся комфортных привычек и страстей.

Сегодня именно этот глэмфарш, находящийся вне морали, вне политики, вне
истории и вне нации представляет собой самую серьезную угрозу - куда
более серьезную, чем выдуманные <русские фашисты> и всамделишные, но
сошедшие на пшик постсоветские либералы. Слава Богу, пока у глэмфарша
нет подлинных вождей, которые сведут настроения его представителей в
ясную форму. В результате одни его сторонники придерживаются глумливого
пофигизма, другие, пусть нехотя и со скрипом, поддерживают либо власть,
либо тех патриотов, кто ориентирован на Традицию. Но по своей сути,
глэмфарш, разумеется, глубоко антитрадиционен, для него государство не
слуга Божий и не носитель некоей исторической харизмы, и даже не слуга
нации, а именно <сервисный центр>. Там, где вместо <цугундера> следуют
попытки установить более строгие и внятные правила общежития из
сторонника <расстрелов>, глэмфаши превращается в первейшего
свободолюбца, а точнее сторонника расстрела <книжников и фарисеев>.
Именно с этих расстрелов и начнется, если что, <великая культурная
революция> глэмфарша:

Именно этот, обывательский и офисный гламурный фашизм, а совсем не
богемные эксзерсисы пенсионера Савенко, и представляет собой подлинную
угрозу и государству, и нации на сегодняшнем этапе. Государству - так
как сегодня полностью перекрываются пути к его переустройству на основе
подлинно значимых целей и ценностей. Нации - поскольку ставится крест на
формировании в самом составе нации активного и деятельного <морального
большинства>, подменяя его большинством аморальным и заводя национальное
развитие в катастрофический тупик, хотя бы в силу того, что тема
<сексуальной и бытовой комфортности> и тема восстановления
демографического потенциала нации практически несовместимы.

Сегодня еще не упущен момент для создания по настоящему крепкого
национального государства на основе модифицированной <уваровской
триады>: <Православные традиционные ценности. Самодержавная демократия.
Граждански активная и самовоспроизводящаяся народность>. Но если сегодня
этот шанс будет упущен, за нерешительностью или за бьющими мимо цели
камланиями об <угрозе русского фашизма>, то завтра <ксенофобия и аборты>
вполне могут стать лозунгом момента для целой армии офисных сидельцев.


От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 02.07.2006 22:56:27

Пропаганда расовой исключительности от Стивена Пинкера и ее разбор (*+)

http://emdrone.livejournal.com/162577.html

Пропаганда расовой исключительности
.
Либеральный ded_maxim ухватил в журнале американских неоконсерваторов
(т.е. той экстремистской, фашистской группы евреев, которая развязала и
сегодня ведет войну за завоевание мира) "New Republic" тему.

Статья некоего Стивена Пинкера излагает годовой давности "исследование",
ставящее целью найти в генетике причины того, что евреи такие умные
(этот тезис не обсуждается, он принимается как очевидный и/или
доказанный).
На мой взгляд, главная проблема "исследования" в том, что в нем нет
науки; пинкер под конец проговаривается и о целях совместной
научно-журналистской акции.

Однако почему-то в том журнале бросились обсуждать статью как бы
всерьез, что и дало мне идею сделать её (пока частичный)
комментированный перевод.

THE LESSONS OF THE ASHKENAZIM. (УРОКИ (евреев-) АШКЕНАЗИ)
Groups and Genes (Группы и Гены)
by Steven Pinker
Post date 06.17.06 | Issue date 06.26.06

--------------------------
Текст Статьи:

Мои дедушка и бабушка были эмигрантами из Восточной Европы и владели
маленькой фабрикой галстуков на окраине Монреаля. Однажды пдиехав к ним
на выходные я обнаружил дедушку в цеху, он вырезал выкройки из стопок
ткани особой пилой. Он объяснил, что выкраивая из обрезков, которые
остались после обычных выкроек и сшивая их вместе так, чтобы это было
незаметно, он мог получить несколько лишних галстуков из каждого отреза
ткани. Я спросил, почему он это делает сам, а не оставит задание
работникам. Он пожал плечами, постучал себя по лбу и сказа "Goyishe
kop", термин снисходительности [и презрения - перев.], который дословно
означает "гойская голова"

Текст Статьи:

Этот затравочный абзац по мнению автора (как очевидно из дальнейшего
текста) иллюстрирует особую сообразительность евреев.
С точки зрения нееврея, он иллюстрирует жадность и мелочность вместе с
сомнительной честностью - рассчитывает ли покупатель галстука за свои
деньги получить целый галстук или нечто "сшитое в незаметных местах"?
Очевидно, с точки зрения еврея, выгадать не просто полезно для кармана,
но и доказывает особый ум, превосходящий разум туземцев.
Второе замечание: автор (как давно сложилось в американской прессе)
легко оперирует оскорбительным термином "гой" словно он нейтрален. Ни в
одном СМИ Америки невозможно было бы напечатать симметричное "он
постучал себя по лбу - "Aaa, kike miser" (дословно, "скаредный жид")

======================
Текст Статьи:

Он не говорил совершенно всерьез, но и не совсем в шутку. У евреев давно
сложилось двоякое отношение к своему собственному уму, и к своей
репутации как умных людей. В том состоит этническая гордость, в
преобладании евреев в профессиях, которые вознаграждают ум. Остроумный
e-mail озаглавленный "Новые слова которые следует добавить к еврейскому
словарю" включает в список "jewbilation" (игра слов от jew+jubilation
еврей+радость) = радость когда вы обнаруживаете, что ваш любимый
актер/актриса еврей(ка) или "meinstein" (игра слов на соединении
mein+einstein, мой+эйнштейн), что определяется как "мой сын, гений".
Многие евреи верят в народную теорию которая приписывает еврейский
умтому, что должно быть было самым странным примером сексуального отбора
в мире живых существ - что на протяжении поколений в штетлах самые умные
мальчики из ешив женились на дочерях самых богатых, тем обеспечивая
предпочтения генам, если они существуют, которые благотворны для
изучения Талмуда

Комментарий:

От расизма абзаца захватывает дух. Пример из первого однозначно
трактуется как иллюстрация особого ума. Далее идут два примера расизма,
который характерен для внутриеврейских рассылок. Автор совершенно не
видит ничего особого в приведенных шутках, они для него нормальны.
Далее он излагает "народную теорию", которая - как мы увидим ниже -
кладется авторами "научного исследования" как утверждение заданное a
priori, для которого следует лишь подобрать нужные научные обоснования.
В этом интересном ходе - вся суть еврейской генетической науки длинно
описанной в разбираемой статье.

==================
Текст Статьи:

Но гордость всегда сопровождалась страхом, что публичное признание
еврейских достижений может распалить представления о "еврейском
доминировании" в разного рода институтах общества. И всякая
характеристика евреев в биологических терминах отдает нацистской
псевдонаучностью по вопросам "еврейской расы". Команда ученых из
Университета Юты недавно забрела на это минное поле, опубликовав статью
"Натуральная История Сообразительности Ашкенази", которая появилась в
Журнале Биосоциальной Науки год назад, и вскоре о ней было оповещено в
Нью Йорк Таймз, в Экономисте, и она попала на обложку Нью Йорк Мэгэзин.

Комментарий:

Вводится главная тема обсуждения - "исследование" из Юты. Интересна
последовательность СМИ, которые распространили его на широкую аудиторию.
Нью Йорк Таймз, в частности, - "старейшая еврейская газета США".
Впрочем, 100% крупных, национального масштаба СМИ в США контролируются
евреями и все чувствительные для этой группы вопросы подвержены жестокой
цензуре.
Я также плохо понимаю, что такое "биосоциальная наука", и наука ли это
вообще.

=====================
Текст Статьи:

Исследователи из Юты Грегори Кокран, Джейсон Харди и Генри Харпендинг
(далее КХХ) предположили, что евреи-ашкенази имеют генетические
преимущества в уровне развития интеллекта, и что преимущество возникает
в результате естественного отбора на предмет успеха в посреднических
профессиях (дача денег под проценты, продажа, управление поместьями) в
течение первого тысячелетия их проживания в северной Европе, примерно
между 800 и 1600 годами нашей эры. Поскольку быстрая селекция по одному
признаку часто приводит к отрицательным побочным эффектам, эта
эволюционная история также оставила евреям генетические болезни, такие
как обычные среди Ашкенази Тай-Сакс и Гоше.
Исследование КХХ сразу стало мишенью для жестких обвинений и
одновременно вызвала нездоровое восхищение. Оно поднимает два вопроса.
Насколько сильны свидетельства в пользу этой смелой гипотезы? И каковы,
если они сущшествуют, моральные последствия?

Комментарий:
Разбору этого построения отведена большая часть статьи, подробности
ниже.
Еще раз стоит отметить, что "научная теория" не возникла как следствие
экспериментальных соображений - но озвучивает упомянутую выше еврейскую
"народную теорию", ища ей a posteriori опровержения или подтверждения.


=================
Текст Статьи:

Явление преимуществ среднего интеллекта среди евреев Ашкенази установить
легче чем их причины. Евреи удивительно преобладают в измерениях силы
ума. Никогда не превышая 3% американского населения, евреи отвечают за
37% обладателей Национальной Медали за НАуку, 25% американских
нобелевских лауреатов по литературе, 40% американских нобелевских
лауреатов в науке и экономике и так далее. На мировой сцене мы
обнаруживаем 54% чемпионов мира по шахматам у которых один или оба
родителя были евреями.

Комментарий:

Ну, как правило таким перечислением начинаются и заканчиваются все
"доказательства" особого ума евреев. После этого вопрос считается
закрытым, можно переходить к поиску обоснований.
1. Интересно, что в 40% "нобелевских" лауреатов попали и наука, и
экономика. Нобель не завещал никаких премий по экономике. Это - премия
отдельного института. Тут следует напомнить, что на совещания внутренней
элиты, которая определяет политику сразу многих Западных стран, и стоит
над политическими партиями, Билдербергский клуб, приглашаются члены
нобелевского комитета (!!). Присуждение премий, и особенно "за мир", по
экономике (элита образована вокруг центральных еврейских банкирских
домов и созданных ими фондов и корпораций; крупнейшие экономические
спекуляции 20 века проводились согласованно сразу в нескольких странах),
и в идеологически чувствительных областях (литература - проверьте число
анти-западных независимых писателей среди не-западных авторов,
посмотрите каких взглядов придерживаются лауреаты из Западных стран и
т.д.) - ни в коей мере не независимое подтверждение.
2. Наука США употребляет огромное число эмигрантов. Собственно, она была
создана во время и сразу после Второй Мировой, когда бегство - или
ввоз - ученых из Европы стал(о) массовым. "Американскими" (или в нашем
случае исключительно "еврейскими") признаются достижения иностранцев
разных сортов, которые следовало бы относить к культурам их вырастившим.
3. Достижения отдельных ученых невозможны без среды, культуры, в которой
они возникли. Если предпочтительную возможность переезда в США,
например, имели лишь этнически избранные, и лишь они в силу
существования в США получали более легкий доступ к западным премиям и
наградам, это не может считаться достоверной мерой ни культур их
породивших, ни быть мерой сравнения достижения отдельных личностей из
разных цивилизаций.
Русские технологи и ученые создавшие уникальную космическую технику не
имеют ни одной западной премии.
Другими словами, перечисление числа премий не может быть доказательной
цифрой в силу перечисленных факторов.
И далее (об этом подробнее будет ниже), фактор "достижения" может иметь
принципиально иное объяснение:
то, что все торговцы на всех базарах города - азербайджанцы никак нельзя
объяснять тем, что у азербайджанцев есть "особый ген", отвечающий за
торговлю. У них может быть особая внутриплеменная культура, приведшая их
к такому положению.
Вопрос о СРЕДСТВАХ достижения доминирующего положения в подобных
исследованиях еврейской исключительности всегда очень тщательно
обходится.

===============
Текст Статьи:

Значит ли это, что евреи - нация мейнштейнов? Нет. Их средний IQ лежит
между 108 и 115, половина стандартного отклонения выше средней величины.
Но статистики давно знают, что умеренная разница в средних распределений
означает большую разницу в их хвостах. В простейшем случае если взять
две группы одного размера и среднее группы А превосходит среднее группы
Б на 15 пунктов (одно сигма), то среди людей с IQ 115 или выше
представители группы А будут встречаться чаще Б в отношении 3:1, а среди
людей с ИЯ 160 или выше - 42:1. Даже если група А составляет всего долю
размера группы Б, она поставит значительное число людей в группу с
наивысшими IQ.

Комментарий:

Объяснение о взаимодействии двух распределений верно. Но не имеет к
нашему вопросу отношения.
Тут мы подобрались ко второй замечательной части легенды о высоком IQ
евреев-ашкенази.
Дело в том, что в таких "исследованиях" всегда забывают вспомнить, что
когда евреев в начале века тестировали в момент въезда в США,
практически всех их записали в слабоумные. ТЕст был одним из прототипов
IQ (тесты Бине?) либо одним из ранних вариантов теста IQ. Сейчас принято
объяснять, что глупые чиновники не обращали внимания на незнание
евреями-эмигрантами английского. (надо выяснять: а как же тестировали
остальных??)
Сегодня, когда вся психология, социология и психотерапия практически
монополизированы евреями, результат стал прямо противоположным.
Но, возразите вы, ведь тесты объективны и проделать их может любой,
еврей или нет. Тут придется посмотреть откуда IQ берется - из комбинации
счетов для "пространственной", "математической" и "речевой" групп
заданий на скорость выполнения элементарных операций, уже известных
тестируемому.
Так вот, в более подробных объяснениях всплывает, что евреи выделяются
по "речевой" компоненте, стоят наравне по математической, и уступают в
визуально-пространственной.
А общий преобладающий счет? - а он создается с помощью ВЗВЕШЕННЫХ
КОЭФФИЦИЕНТОВ, которые задали так а не иначе создатели теста.
Вуаля!

===========================

Далее следует подробное рассмотрение 7 шагов, каждый из которых должен
необходимо выполняться, чтобы "предположение" было обоснованно
Добавлю, если хватит усидчивости и если у читателей будет интерес.
На самом деле это интересная часть - в том смысле, что в ней очень
подробно видно, как делается псевдо-наука по заказу.
Оригинал статьи здесь:
http://ded-maxim.livejournal.com/219210.html

=====================
привожу один из заключающих абзецев:

Но хорошо ли это для Евреев? Или, точнее, хорошо ли это для идеалов
толерантности и этнической дружбы? По одной из интерпретаций, возможно
да. Еврейские достижения очевидны; только лишь объяснение для них
непонятно. Идея врожденной еврейской интеллектуальности определенно
является улучшением печально известного альтернативного обобщения,
"мирового еврейского заговора". И внимание к талантам, необходимым для
работы в нише посредничества (биологическим ли, или культурным) может
помочь другим посредническим меньшиствам, таким как армяне, ливанцы,
Ibos (?), и живущие вне своих страм китайцы и индусы, которые также были
мишенью ужасных преследований из-за их экономического успеха.

==================
Автор наконец-то проговорился (слегка затенив мысль отсылкой к
армянан-китайцам, судьба которых его якобы беспокоит): все
"генетическое" обоснование было сочинено ради устранение "печально
известного альтернативного" объяснения!
Интересно, что никто в ветке, где статья обсуждается не обратил внимания
на это признание ( http://ded-maxim.livejournal.com/219115.html)
Не менее занятно сравнить "генетическое" объяснение еврейского ума с
аналогичной тактикой, примененной в кампании гомосексуалистов - также
спонсируются исследования, объявляющие существование "генов"
гомосексуализма, и также если копнуть обоснования оказываются весьма
зыбки.

продолжение следует - если у публики будет интерес.
Очень уж длинна статья-оригинал, а к переводу надо еще подписать по
абзацам комментарии

В целом, думаю, и смысл публикации, и способ взгляда на нее уже понятны.
Для меня, приученного естественнонаучным образованием автоматически, не
задумываясь, выделять логическую структуру рассуждений, эта агитка
звучит как фальшивая нота или игра на расстроенном инструменте для
музыканта: слова режут слух.
Всегда можно, хотя это очень уж громоздкая задача, объяснить где почему
и что переврано.
Муторно и противно только, да.




От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 02.07.2006 22:55:56

Л. Радзиховский. Швондер как национальный тип (*+)

http://www.ej.ru/dayTheme/entry/4117/

Швондер как национальный тип
[27 ИЮНЯ 2006, 00:02] ЛЕОНИД РАДЗИХОВСКИЙ

Противный местечковый еврей, выскочка, нахватавшийся верхов и обрывков
полузнаний, по-хамски ненавидящий истинного глубокого интеллектуала и:
Да, собственно, всем уже 20 лет (со времен массового прочтения
<Собачьего сердца>) как все известно. О чем тут писать? Какие Америки
открывать? Антисемиты любят кольнуть евреев их <швондерством>, те сквозь
зубы отбрехиваются. Остывший суп: Так-то оно, конечно, так. Да только
хорошие книжки всегда содержат много пластов. И вот, по-моему, как раз
сейчас один из этих пластов очень занятно переворачивается прямо на
наших глазах. А мы - в упор не видим.
Беру два совершенно разных события.

Событие первое.
Туркменбаши ТРЕБУЕТ (вполне ультимативно!), чтобы Россия покупала у него
газ по 100 долл. за тысячу куб. метров. <А не будут брать - отключим
газ> (куда он в этом случае свой газ денет - отдельная песня). Как
известно, Россия много, шумно и абсолютно справедливо возмущалась тем,
что она продает за полцены газ Украине, Грузии и другим неблагодарным
странам. При этом такие цены <сложились исторически>, во всяком случае,
с обоюдного согласия. Теперь вообразите реакцию России (МИД, ТВ,
остальные рупоры Кремля) на такое ТРЕБОВАНИЕ Украины: немедленно
продавайте нам газ ВДВОЕ ДЕШЕВЛЕ, чем сегодня. А не будете - перекроем
транзит! Я это вообразить не в состоянии: у меня сразу, при одной мысли
лопаются барабанные перепонки.

А что с Туркменией?
Как известно - ничего. <Дальнейшее - молчание>. Несимметричная ситуация?
Туркменбаши требует вполне в пределах рыночных норм (газ в Нью-Йорке
торгуется на бирже по 225 долл. за тысячу кубов), а Украина требовала бы
от России продавать куда дешевле этих норм? Кто спорит, это так. Но
ПСИХОЛОГИЧЕСКИ главное не это. Туркменбаши ставит УЛЬТИМАТУМ. Ультиматум
а) оскорбительный (ведь он же Путину, пардон, плюет в лицо - он с НИМ
даже предварительно не обсудил этот вопрос!) и б) крайне невыгодный,
бьющий по самому святому, что у нас есть - по КАРМАНУ ГАЗПРОМА! Москва,
болезненно чувствительная ко всему, что касается престижа, на сей раз
молча съела - и не подавилась.

Больше того. Как известно, с русскими в Туркмении обращаются, не как в
какой-нибудь Литве - дома отбирают, в Россию не выпускают, элементарных
гражданских прав лишают. И что Москва? Демарши МИД? Демонстрации ЛДПР?
Крики Лужкова-Рогозина-Затулина, прочих профессиональных защитников
<русских и бедных>? <Дальнейшее - молчание>.
Что позволено Туркменбаши - то не позволено всяким там литовцам да
украинцам. Почему? Из-за газа? Ну вот он показал этот <газ - лицом>.
Только сдается мне, не в одних <газовых книжках> тут дело. А в чем же?

Но вот вам и второй - трагический - случай.
Какой-то <совет моджахедов Ирака> убил нашего дипломата, захватил
четырех, выставил идиотский ультиматум (<вывести войска из Чечни>) и
сейчас, видимо, выполнит свои угрозы насчет убийства:
Как же реагирует Москва? Официальная - сдержанно. Это абсолютно
нормально: пока идут переговоры, пока есть шанс, что люди живы надо
вести себя как родственники заложников - сдержанно. Тут вопросов нет.
Но вот не связанное никакими дипломатическими условиями общественное
мнение - что думает оно?

Да то, что сказал Проханов: какие там <моджахеды>! Американка гадит -
это конечно же ЦРУ захватило наших, чтобы поссорить Россию с
исламистским движением! Ищи, кому выгодно! Уверен - почти все в России,
кто <думает о политике>, думают примерно так. Злобы, обиды, ненависти к
исламистам - нет. А вот к Америке: <Что ж - и это оскорбление на ОБЩИЙ
счет нанижем!> Великолепный клинический тест. <Шизофрения, как и было
сказано>. По логике <ищи, кому выгодно> ВСЕ теракты в истории совершали
агенты тайной полиции: а) скомпрометировать революционеров, испортить их
отношения с обществом, б) пробить увеличение своего полицейского
бюджета. Даже скучно перечислять: 11 сентября - ЦРУ, дома в Москве -
ФСБ, и так до бесконечности. Сказано же - ВСЕ ТЕРАКТЫ. <Методология
подсчетов> - общая, единая. Сказано же: ищи, кому выгодно. Например, во
времена <независимой Ичкерии> отрезали головы пяти англичанам, завязали
в мешок и бросили в кусты. Ну не ясно ли - сработал русский спецназ! Не
будут же чеченцы сами против себя действовать, лишать себя поддержки в
цивилизованном мире?
Простая мысль, что СВОЮ ВЫГОДУ ВСЯКИЙ ПОНИМАЕТ ПО-СВОЕМУ и то, что нам
кажется <невыгодным>, террорист считает очень даже выгодным, - эта мысль
в светлые головы не приходит! НАМ кажется, что ИМ это невыгодно -
значит, это сделали НЕ ОНИ. Умно: Но дело - как и в случае с
Туркменбаши - не только в этом.

России НЕ ХОЧЕТСЯ, чтобы это сделали те, кто это сделали, и об этом
заявили - исламисты. России ХОЧЕТСЯ, чтобы это сделали те, кто этого не
делал - американцы. <Они> хотят нас <поссорить> с исламистами. Понятно?
Мы с исламистами - ДРУЖИМ. А ОНИ нас хотят - ПОССОРИТЬ! (Что дружба в
принципе предполагает согласие второй стороны - об этом в России вечно
сгоряча забывают.)

Но почему это я говорю про <Россию>?! Проханов - еще не Россия!
Проханов - да. А как насчет Путина?
После Беслана мы узнали, что <за> террористами стоят куда более опасные
(правда, почему-то анонимные) враги, которые хотят <оторвать у России
кусок пожирнее>. Недавно в том же метафорическом стиле был назван некий
<товарищ Волк>, который <всех кушает - и никого не слушает>.
Вот тов. Волк и скушал (будем надеяться, что только пообещал!) наших
дипломатов. И тов. Волк топчет ногами русских в Туркмении. И тов. Волк
ставит нам УЛЬТИМАТУМЫ по газу - а мы, молча, поджавши овечий хвостик,
их будем выполнять-с. И не рассуждать-с!

Теперь вернемся к началу статьи. Двойная мораль? О, да!
Страх, уважение, ЛЮБОВЬ (пристрастье - род недуга), обращенные на
Восток. Россия БОИТСЯ исламистов. Россия УВАЖАЕТ всяких уголовников и
прочую международную мразь. Россия их: ну да: ЛЮБИТ - на свой лад,
конечно. <Любит> - пока они далеко, <любит> - как противовес Империи
Зла, империи тов. Волка. Россия, с ее подростково-хамским пониманием
политики - <кто смел - тот и съел>, <кто прав - у того больше прав> и
т.д., видит мир как шоссе на Рублевке. Очкастые ботаники,
политкорректные евро-слабаки, пристегнувшись ремнями (трусы!), соблюдая
скорость (дважды трусы!), следуя всем правилам (просто: козлы!), едут на
своем чистеньком <бентли>. Какие к ним чувства кроме презрения и
отвращения?! И ненависти - задаются на апельсины, вечно чего-то просят,
лезут с советами, мать их! Фары бы тебе разбить - ур-род! Да и
америкашки в принципе такие же, хотя, конечно, покруче будут. Покруче -
поэтому ненависти к ним куда больше. Но вообще такие же - поэтому нет к
ним ни страха, ни уважения.

А исламистские беспредельщики - орлы ребята! - гонят по встречке на
своих <хаммерах>, могут и бабку раздавить, и дедке на лету соплю
смахнуть! Красный свет?! Сшибаем светофор на хрен! К кому же мы тянемся
всей душой? Кого уважаем? Кого боимся? С кем <дружим> (в одностороннем,
правда, порядке)? Смешной вопрос!
Еще раз хочу уточнить: кто это <мы>, <мы - Россия>?
<Мы> - это политическая элита, хранящая деньги и деток на Западе, а
симпатии - на Востоке. Понимающая Восток не как <дело тонкое> (еще
чего!), а как <дело хамское> - на уровне того самого Рублевского шоссе.
И по логике <враг моего врага - мой друг>.
<Мы> это - подданные элиты, которые не хранят деньги на Западе, называют
восточных людей (от азербайджанцев до арабов) <черножопыми>, но
сочувствуют каждому успеху террористов против американцев. <Всемирная
отзывчивость>!


И вот теперь - к названию статьи.
Да, Швондер - карикатурный местечковый еврей. Этнически.
Но ПОЛИТИЧЕСКИ Швондер - это точный портрет советско-российской власти,
<национальный тип российской власти>.
Он органически ненавидит Преображенского. Он всей душой тянется к
Шарикову. Потому что перед Преображенским он чувствует себя каким-то
<вторым сортом>, а перед Шариковым - сортом, безусловно, первым (забыв
спросить, что по этому поводу думает САМ ШАРИКОВ!). <Ну так вот, Швондер
и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него более
грозная опасность, чем для меня. Ну сейчас он всячески старается
натравить его на меня, не соображая, что если кто-нибудь в свою очередь
натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки
и ножки>.

Все хорошо написал Булгаков, все про нас. Только одна деталь: наши
всемирные Шариковы уже давно сами большие, и никто их ни на кого не
<натравливает> - сами собой командуют. И ни в чьих советах не нуждаются!
А вот <мы> так швондерами и застыли - между преображенскими и
шариковыми. Азиопа-с - особый путь:

P.S. Когда статья была уже опубликована в "ЕЖ", пришло сообщение "о
казни" - то есть о том, что бандиты ("борцы с американской оккупацией")
убили четырех российских дипломатов.
Реакция России: требование собрать чрезвычайное заседание Совбеза ООН.
Реакция России: заявление официальных лиц (Слиска) о том, что в убийстве
виноваты американцы, которые оккупировали Ирак.
Так что - созвать Совбез, чтобы осудить зверства американской оккупации
и пожурить партизан, по ошибке (простые люди!) иногда нападающих и на
своих истинных защитников и друзей?
Вот это - уменьшенная, но АБСОЛЮТНО ТОЧНАЯ модель ВСЕЙ политики России.
"Шизофрения, как и было обещано".



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 02.07.2006 22:55:53

Полит.ру. Лекция Мариэтты Чудаковой "XX съезд и XX век" (*+)

27 июня 2006 г., вторник
Адрес страницы: http://www.polit.ru/lectures/2006/06/08/chudakova.html
ПУБЛИЧНЫЕ ЛЕКЦИИ
XX съезд и XX век

Лекция Мариэтты Чудаковой

Мы публикуем полную расшифровку лекции известного филолога, литератора и
общественного деятеля, доктора филологических наук, члена Европейской
академии, профессора Литературного института Мариэтты Чудаковой,
прочитанной 13 апреля 2006 года в клубе - литературном кафе Bilingua в
рамках проекта "Публичные лекции "Полит.ру".
Лекция посвящена XX съезду КПСС, рассматриваемому как одно из трех
важнейших событий отечественной истории XX века (два других -
Октябрьская революция и падение советской власти). Специфика XX съезда,
по мнению лектора, в том, что <: мы ни разу, начиная с 1956 года, не
подвели как следует итог, мы ни разу не назвали все своими именами, как
это сделали под давлением оккупационных армий Германия и Япония>.

Мариэтта Омаровна Чудакова закончила филфак МГУ. Преподавала русский
язык и литературу в одной из московских школ, окончила аспирантуру на
филфаке, защитила кандидатскую диссертацию. С 1965 г. в течение 13 лет
работала в Отделе рукописей Библиотеки имени Ленина, где занималась во
многом архивом Михаила Булгакова. В 1980 г. защитила докторскую
диссертацию в ГБЛ, 26 июня 1984 г. уволена из ГБЛ после очистки
руководства отдела от <неблагонадежных элементов>. Один из наиболее
авторитетных публикаторов наследия Юрия Тынянова и Михаила Булгакова,
автор работ о них, а также о Михаиле Зощенко, Юрии Олеше, Эффенди
Капиеве, архивном деле и др. Один из постоянных организаторов
<Тыняновских чтений> в г. Резекне. С 1985 г. преподает в Литературном
институте. С 1988 года читает курсы в университетах США и Европы
(Стэнфорд, Университет Южной Калифорнии, Ecole Normale Superieure и
др.). В перестроечные и постперестроечные годы стала известна как
публицист и общественный деятель либерального направления. Член
Президентского совета (1994-2000), Комиссии по вопросам помилования при
президенте России (с 1994-го до дня ее закрытия - 28 декабря 2001 г.).
Выступает также как автор художественной прозы.

См. также фоторепортаж Наташи Четвериковой.

Лекция

Мариэтта Омаровна Чудакова (фото Н. Четвериковой)


Тема известна вам по объявлениям и Интернету, поэтому начну с ходу. Для
сегодняшнего слуха и глаза все звучит и выглядит довольно диковато. Если
полностью развернуть тему доклада, она, наверное, звучала бы так:
<Значение доклада первого секретаря ЦК КПСС Хрущева ХХ съезду КПСС <О
культе личности и его последствиях>. Не только исчез, натурально, ЦК
КПСС со своими ЦК, секретарями и съездами, но мало кому ведома сегодня
сама личность Хрущева, равно как и смысл странноватого
квазифилософического словосочетания <культ личности>. Между тем без
мысли как о личности, так и об исторической личности описать ситуацию
"ХХ съезд и ХХ век" невозможно.
В последние 10-15 лет в общественном сознании, вернее, в сознании тех,
кто считает себя мыслящей частью общества, произошли поразительные
разрушения в представлении именно об этом. Поразительные не потому, что
стоит поражаться чему бы то ни было в роде человеческом, а по другой
причине. Поразительные именно для нашего времени, которое, несомненно,
давало и дает по сей день полную возможность не только для
свободомыслия, но и для придания этим свободным мыслям печатной, устной,
интернет- и всякой иной формы.
Утвердился за эти 10-15 лет - т.е. практически не встречает
сопротивления, вяло принимается по умолчанию - взгляд на три
исторических фигуры второй половины ХХ в России - а именно на Хрущева,
Горбачева и Ельцина - как на людей ничтожных. Ну, прежде всего не таких
умных и образованных, как пишущие или говорящие о них (а это уже для
пишущих и говорящих во многом решает дело), случайно оказавшихся у
власти и сомнамбулически выполнивших то, что продиктовали им вне их
личного выбора сложившиеся историко-экономические обстоятельства (типа
цен на нефть). Но выполнивших крайне неудачно, потому что, во-первых, -
по пьянке или недомыслию плохо расслышали голос обстоятельств, а
во-вторых, думали исключительно о своей личной власти, и свои действия
подчиняли именно этому. Только ленивый не повторял по поводу выборов
1996-го года, что Ельцин "любит власть".
В нашем утверждении нет ни малейшего преувеличения. Это сложившееся
ходячее мнение - и не в среде каких-нибудь дальнобойщиков, а именно в
среде вполне вменяемой (или считающей себя таковой) части общества. Не
все, конечно, доходят до такого исторического маразма, чтобы печатать
книжку под названием "Свердловский выскочка", как нынешний редактор
"Московских новостей", но выводит же рука поэта Кублановского строку о
"пьяном отморозке"(при котором он, вернувшись в Россию, сумел в ней жить
и руководить поэзией в толстом журнале), а человек, именно в эпоху
Ельцина получивший наконец самый подходящий для него и престижный статус
редактора известного журнала (о чем и речи не могло идти в
предшествующие времена), печатает эти стихи в "Континенте"(именно в
эпоху Ельцина, по-моему, обосновавшемся наконец в Москве).
Это не означает, что нет серьезных работ о недавнем прошлом,
базирующихся на совсем иных основаниях. Но господствуют все-таки
вышеописанные суждения. Так нынче носят. Так говорят и пишут люди,
потерявшие (в прямом смысле слова) представление о том, что это такое -
исторический деятель, что это за явление. А оно, надо подчеркнуть, -
крайне специфично, от процедуры же его осмысления за десятилетия
советской власти общество поотвыкло. И поскольку люди потеряли
представление о самом явлении, то под их пером даже идея властолюбия
такого деятеля приобретает исключительно домашний характер, оглупляющий
в конечном счете исторические события российского ХХ в.
То, что называется общественным сознанием в привычном смысле слова,
косвенно влияет и на более низкие пласты сознания общества - те самые,
которые давно уже опустились ниже уровня моря. Сколько мы слышали
прекраснодушных рассуждений о каких-то мифических поколениях, в которых
будто бы коренится и сталинизм, и "совок", поэтому когда они вымрут - в
стране сама собой начнется прекрасная жизнь, и т.д. Но сейчас, когда по
социологическим опросам 29% людей 18-24 лет считают Сталина
положительной фигурой, тут не приходится тешить себя иллюзиями, что
мыслящей части в ближайшем будущем удастся отсидеться в окопе.
Говоря об избранном нами для обзора периоде, полагаем, что отечественная
история этого времени не может быть рассмотрена надлежащим образом, если
не появится ясное понимание того, что историческому деятелю не требуется
быть умным в критериях интеллектуального сообщества, людей науки и т.д.
Ему требуется иное - историческое чутье, политический инстинкт. То есть
понимание необходимости этих, а не иных действий - и в этот именно
момент. А главное - воля и решимость: то есть готовность совершить некое
действие в масштабе непредставимо громадной страны, тектонику которой
такой деятель, в отличие от тех, кто о нем судит, не может не
чувствовать. И, значит, не может не ощущать, какую громадную
ответственность за свои действия берет на себя в момент принятия
решения. И - принимает их.
Мы хотели бы подчеркнуть, что ведем сегодня речь исключительно о второй
половине ХХ в. Поэтому такие фигуры первой половины минувшего века, как
Сталин и Гитлер, выходят за рамки нашего рассмотрения - вместе с
проблемами маниакальности, идеи завоевания мирового господства, а также
уничтожения мирового зла в лице социального слоя или этноса и т.д.

...Все три исторических деятеля второй половины ХХ века, что бы про них
ни говорили, обладали упомянутыми нами ранее качествами. Мало того - все
они совершали, несомненно, личный выбор. За последнее время у нас в
России полностью исчезло представление, которое является отнюдь не
только одним из постулатов христианства, а просто, казалось бы, даже
антропологически должно быть общим местом, - о том, что человек с
рождения наделен свободой выбора и свободой воли. Полностью - может
быть, слово слишком сильное. Но явно господствует сегодня нелепый
поверхностный детерминизм, все на свете, действия всех людей объясняющий
обстоятельствами. Остается только гадать, чем же отличается человек от
марионетки, манекена, любых кукол.
Выбор, сделанный Хрущевым, во многом предопределил плюсы и минусы
дальнейшего исторического процесса и того, что с нами происходило и в
какой-то, но уже малой степени - происходит. Доказать я этого не могу,
руководствуюсь чисто социальной интуицией, как и во всех других вещах,
так как вообще в нашем гуманитарном знании ничего особенно не докажешь,
в историческом же - тем более. Но полагаю, что с начала ХХI в., по
аналогии с французской поговоркой <После 40 лет человек сам отвечает за
свое лицо>, мы уже сами отвечаем за происходящее.
Да, в конце ХХ века, после Августа 1991 года (прошу оставить мое
написание Августа с большой буквы и иметь его в виду - все равно ведь
такое написание неизбежно), еще мы жили в контексте всего
предшествующего. С начала века ХХI-го мы уже не можем ссылаться на
"действие причин", приведших к Августу. Их действие кончилось, и, если
продолжить цитировать "Эпилог" романа "Доктор Живаго", кончились и
"последствия последствий". В известном смысле уже шестой год идет другая
история, за которую теперь уже все мы, здесь сидящие, несем
ответственность. Если не сейчас, то впоследствии все равно придется ее
нести.

...Хрущев самой внешностью порождал смех и анекдоты. Хорошо помню, год
спустя после съезда, в дни осуждения по инициативе натурально Хрущева
антипартийной группы Молотова, Кагановича, Маленкова и <примкнувшего к
ним Шепилова>, ходил такой анекдот. Председатель колхоза делает
информацию о последнем политическом событии и спрашивает колхозников:
<Есть ли вопросы?> Старушка из первого ряда вопрошает: <А энтого-то,
толстого, что про кукурузу все кричал, пымали?!>. Тут характерно (уже не
для истории, а для фольклора), что народ предвосхитил события - точно
так, как в исторических песнях XVI в. было предвосхищено, как знают
многие филологи, убийство Иваном Грозным своего сына: "пымали" только
через 7 лет, осенью 1964 г., заменив на 18 лет Брежневым.
Новая атмосфера начала активно складываться после ХХ съезда, но
зарождалась она, конечно, раньше, буквально в первые месяцы после смерти
Сталина, если не в первый месяц (я была тогда в 9-м классе). Объяснить
это, доказать невозможно. Можно только передать это ощущение странного
изменения, которое чувствовалось даже среди подростков - моих
сверстников. То ли этому способствовала весна, быстро начавшаяся вслед
за 5-м марта, но с каждой неделей менялось это ощущение неподвижности,
которым был насыщен воздух в сталинское время.
Но есть и некоторые убедительные свидетельства этого. Когда мы с А.П.
Чудаковым были на втором курсе, нам в Коммунистической аудитории читали
закрытый доклад Хрущева. Вообще читали его повсеместно, в устном
исполнении он стал известен по всей стране, поскольку предполагалось
чтение его партийно-комсомольскому активу, в который, как многие помнят,
а другие пусть поверят на слово, входили практически все. Мы проходили в
тот день на чтение по студенческому билету - не спрашивали, "актив" ты
или нет, даже - в комсомоле или нет. Вмещалось, кажется, человек 400 в
Коммунистическую аудиторию, ныне вновь - Богословскую; тогда она
сохраняла свой исторический амфитеатр, который почему-то лет 15 назад,
как раз вслед за возвращением исторического именования, был неправомерно
разрушен; в нем мы все и расселись. Тогдашний секретарь партбюро
факультета (чтобы отличить от других Волковых, студенты называли его
Одноногим Волковым: он был на костыле, фронтовик с одной ногой) объявил,
что сейчас будет прочитан документ ЦК КПСС. Сделал очень маленькую паузу
и внушительно добавил: <Обсуждению не подлежит>. И по всему амфитеатру
прокатился внятный молодежный шумок, как сейчас я его слышу:
<У-у-у-у:> - недовольный. Мы выразили свое недовольство. Поколение и
постарше меня еще сохранилось, и они скажут гораздо более уверенно, чем
я, что до смерти Сталина никакого такого шумка не могло быть по
определению. За те три года нечто уже совершилось. Не буду
интерпретировать, и так все ясно.
Почему так сразу пошли существенные общественные изменения (при том, что
власть правящей партии, сама тоталитарная структура осталась
незыблемой)? Почему пошла быстрая динамика в обществе - особенно после
этого доклада, гвоздем которого, пожалуй, были рассказы о пытках,
которым подвергали людей? Да вот это и было едва ли не одной из главных
причин. Когда Хрущев читал его на съезде, рассказывали - несколько раз
прерывалось чтение, слушающие принимали сердечное. Пожилые были люди, а
говорилось об их сотоварищах. Они уже привыкли их считать сознавшимися
врагами, а тут, оказывается, им позвоночник клещами рвали. У нас в тот
год ходила песенка про Тухачевского - от имени истопника в доме-музее
Толстого, который раньше служил на Лубянке: <..И только помнит он
ночами, Как маршал выл, когда ему Он позвоночник рвал клещами>. Вот
такие тогда на филологическом факультете МГУ ходили веселые песенки.
Да, для слушавших доклад вживе вдруг все оказалось не просто: ошибки,
недостатки, недочеты, упущения, отклонения, загибы - это были знакомые
большевикам, сидящим на съезде, слова. А что пытали и запытали,
заставили все подписать и расстреляли - это для них была в какой-то
степени новинка. Догадывались, конечно, но воли мыслям своим, тем более
языку, не давали. И теперь волны сказанного вслух пошли по всей стране,
поскольку, повторю, доклад не прочитала, но услышала в тот год
практически вся страна. А так как напечатан он при советской власти так
и не был - вот почему впоследствии стала нарастать разница между теми,
кто услышал, и младшим поколением (поколением сегодняшнего президента
России, например) не услышавших. И сегодня она сохраняется - в
невыявленном виде; юность - важный период в жизни человека. Начались
очень существенные изменения, хотя, казалось бы, рамка советской власти
осталась. Почему? Ответ будет простой, даже примитивный. Мы прошлым
летом успели обсудить это с А.П. Чудаковым. Это даже была больше его
мысль, чем моя, хотя мы обсуждали то время, оба одинаково хорошо его
помня. Та мысль, которая выражается у моего любимого писателя М.М.
Зощенко замечательной репликой нэпмана Горбушкина. Я помню ее наизусть,
но специально прочту точно, поскольку Зощенко умел выразиться: <Высшую
меру я действительно с трудом переношу. Остальное - как-нибудь, с Божьей
помощью>.

Собственно, вот это решило дело.

Я полагаю, и даже успела это выразить печатно в своем предисловии к
замечательным воспоминаниям С.В. Житомирской, моей начальницы, много лет
заведовавшей Отделом рукописей Ленинки (я назвала это предисловие <О
роли личностей в истории России ХХ века>), что общеевропейское
представление о роли личности история России ХХ века резко изменила,
причем изменила и в отношении тех, кого мы называем историческими
личностями, и простых смертных.
Мы, знающие российский ХХ век, уже не можем позволить себе таких
разговорчиков - что если бы не было Наполеона, то все равно его роль
выполнил бы другой человек. У нас - в России ХХ века - дело обстоит
иначе. Мы должны отдать себе отчет в том, что, если бы не нечеловеческая
целеустремленность и близкое к нечеловеческому, беспредельное отсутствие
каких-либо моральных запретов для самого себя и своих действий у Ленина,
а также если б не несчастные свойства личности Николая II (на его судьбе
я поняла, как правильно делали монархи, что заключали династические
браки, без любви - в немалой степени любовь к жене несчастного монарха
погубила Россию: он о жене думал едва ли не больше, чем о судьбе
вверенной ему страны), - Россия в ХХ-м веке могла вообще постепенно
вырулить к Великобритании с ее устройством. И, конечно, всем давно
известна роль личных свойств Сталина в масштабах его злодеяний.
Но не менее, а, пожалуй, более важно, что Россия ХХ века дала совершенно
другое измерение вообще роли личности - личности как таковой. Уже в
первой половине ХХ в. эта роль оказалась колоссальной.
Высокообразованных, умных, с ясным различением добра и зла людей
десятками тысяч ссылали в далекие места. Вокруг них образовывался
совершенно особый очаг. Они воздействовали на окружающих и
компенсировали воздействие советской власти, которое слышалось с шести
утра и до вечера из рупора громкоговорителя. Есть множество мемуаров,
которые нашей среде доступны, но, к сожалению, всей стране недоступны по
малотиражности, - мемуаров, со страниц которых встают поразительные по
красоте личности, жестоко оторванные от близких людей, от любимого дела
и находящие в себе ресурсы, чтобы оказывать на окружающих благотворное
влияние.
Среди прочего поэтому, думаю я, процессы в нашей стране идут не в ту
сторону, в какую должны бы были идти, - одна из причин и та, что по всей
стране учителя истории не имеют книг, по которым очень просто было бы
кое-что ученикам пояснить.
На этом времени я сейчас останавливаться не буду, а буду говорить о том,
что роль личности получила новое измерение во второй половине ХХ века,
после 1956 года. В том-то и дело, что к этому уже все было подготовлено
еще ранее изменившимся значением, значимостью отдельной личности. Что
именно подготовлено? То, что многое может зависеть от одного человека -
если только его не "ликвидируют"(один из советских эвфемизмов). А когда
докладом Хрущева был убран пистолет у виска - и все это почувствовали,
получилось, что действительно развернулись возможности личности. В этом
была, хочешь - не хочешь, огромная роль съезда правящей партии. Хотя бы
оживившаяся деятельность редакций журналов, в первую голову <Нового
мира> Твардовского, - это же все были личные задачи, поставленные перед
собой отдельным человеком, отдельными людьми. Вот что важно.
Конечно, очень быстро партия спохватилась, уже через месяц-два начались
попытки остановить то, что происходит. Потому что сама острота
постановки вопроса - признание пыток и бессудных массовых расстрелов,
творившихся главным образом по воле одного человека, стоявшего у власти
(как в известной частушке тех лет - <Оказался наш отец Не отцом, а
сукою> - в прямом смысле слова, если тут можно говорить о прямом
смысле...), - это людей поставило сначала в тупик, а потом довольно
сильно развернуло к свободомыслию.
И так как советская власть вовсе не собиралась самоуничтожиться, то
документы, которые пошли от ЦК по всем городам и весям, даже в
лингвистическом отношении представляют собой крайне интересный материал,
поскольку одним из последствий ХХ съезда было и прямо относящееся к
речевой жизни общества. Я не могу сейчас останавливаться специально на
том, что произошло за годы советской власти с языком. Ограничусь
констатацией - победил искусственно созданный, но быстро укрепившийся
публичный устный и письменный язык, единственный авторитетный язык на
протяжении всего советского времени..
В двух словах скажу - авторитетные стили были, конечно, и до революции:
язык Священного Писания, язык царских рескриптов, воинских уставов,
законов. Но это были совершенно специфические стили, для специальных
целей. Здесь же к моменту ХХ съезда, за 20-е - начало 50-х гг.,
полностью сложился язык со специальными значениями обычных слов, со
списком ключевых слов - и складывался он с самого начала как тот
единственный язык, на котором позволено было писать как газетные
публицистические статьи, так и литературно-критические. Если бы в начале
20-х кто-то заговорил с трибуны языком присяжного поверенного, то мог
быть просто арестован - как один из "бывших".
К 40-м годам это было уже то, о чем написал Эйхенбаум Шкловскому в 1949
г.: <Современный язык - камни с надписями, из которых ничего не
сделать>. Это выразительно точные слова - потому что публичный язык к
этому времени действительно состоял из неразрушаемых синтагм. И потом
долго это тянулось: при употреблении слова "предрассудок" автоматически
возникало в сознании человека, который, может быть, даже ненавидел
советскую власть вместе с ее языком, слово - <буржуазный>. Просто -
невольно.
В наших рамках не могу, повторяю, останавливаться на этом подробнее. У
меня составлен за долгие годы работы словарь советизмов, с большим
количеством цитат к каждому слову, примерно 25 печатных листов. Надеюсь
выбрать время и подготовить его наконец к печати.
Так что произошло после съезда? Во-первых, огромное значение имело то,
что из цитирования вывели весь комплекс речей и текстов Сталина. Любой
психолог, думаю, скажет (а я опять же чисто интуитивно утверждаю), что
сумасшедшая повторяемость приводила людей в почти психопатическое
состояние. Нужно было обязательно в каждом тексте процитировать его или
повторить. Не только, конечно, Сталина - Ленина тоже. Но его в
послевоенные годы не очень-то цитировали в повседневных текстах - больше
на занятиях по так называемым "диамату" и "истмату". В мои далекие
студенческие годы мой старший брат (многим тут, наверное, известный по
имени) Селим Омарович Хан-Магомедов, на 10 лет меня старше, рассказывал,
как в Архитектурном институте преподаватель марксизма мучил их. Брат
рассказывал это с юмором; хотя он был тогда еще достаточно советским
человеком, но с большими задатками настоящего ученого, так что этот
маразм уже чувствовал. Преподаватель марксизма говорил им настырно:
<Нет, вы послушайте, вы прислушайтесь к этим словам: <Ученье Маркса
всесильно, потому что оно верно>. Ну, все уже, вроде поняли мы. <Нет,
нет, нет. Вы вслушайтесь еще раз: <Всесильно - представляете, какая в
этом глубина! - потому - понимаете? - потому, что оно верно>! Вот такое
забивание всего умственного поля цитатами происходило все время.
Итак, вывели из обихода Сталина. Во-первых, очистилось поле от его
текстов, во многом параноидальных, - нельзя с этим спорить, если,
скажем, еще в 1931 г. он, выступая, говорит : <Года два назад у нас...
наиболее квалифицированная часть старой технической интеллигенции была
заражена болезнью вредительства. Более того, вредительство составляло
тогда своего рода моду...> И дальше он развивает эту мысль. <Мода на
вредительство>! Это он выступает перед колхозниками. И все у него набито
этим, в общем-то, бредом, по совокупности обстоятельств оказавшимся
довольно действенным. Но, повторяю, дело не только в том, что сами его
тексты, так сказать, после 1956 года вымели, а в том еще, что в какой-то
степени сама идея талдычить и повторять одно и то же начала немного
рассасываться.
Но интересно, что тексты верхней власти (вместо "Политбюро" они назвали
себя Президиумом ЦК), которыми уже летом 1956 г. она пыталась остановить
начавшееся движение, представляли собой немыслимое - большее, чем в
прежних текстах! - сгущение советизмов. И вот тут видно, как именно
силой советского слова - силой, которая в течение десятилетий себя
оправдывала, - пробовали остановить. Но многое остановить было уже
невозможно. Нельзя было, например, остановить литературное движение.
Литература развивается по другим законам, чем идет политическая жизнь. У
нее свои законы - двинувшись, она не может прекратить движение по
команде.

Было несколько закономерностей, управлявших взаимоотношениями литературы
с ослабленной тоталитарной властью (а именно такой была советская власть
с марта 1956 года - и, в сущности, до своего конца).

Первую из них можно описать так: далеко не всегда литературные изменения
параллельны политическим и даже социальным. Но тектонический толчок,
которым стала смерть Сталина, породившая Оттепель, создал реальную
возможность выхода внутренних литературных процессов на поверхность
печатной жизни литературы.

Вторая - политическая жизнь в тоталитарном обществе, снимая ряд
ограничений и условий, не предлагает литературе те или иные варианты, не
конкретизирует открывшиеся возможности, а лишь снимает запреты - но не
оглашая при этом, что именно она снимает. Власть не объявляет - теперь
можно писать об этом и так, а не этак. Сверху отнюдь не спускалось
объяснение того, что именно теперь можно. Это крайне важно понять. А это
не понимали и в те годы и, наверное, в последующие мало понимают. Прежде
всего, у них даже не было такого ума, чтобы выстроить, как надо писать,
как теперь можно. И это, вообще, не их дело, не дело политиков, даже
таких, которые были в Политбюро и Президиуме ЦК. Процесс был иным -
только на своем опыте, напором нового качества могла проверить
литература, чего по-прежнему нельзя, а с чем можно попробовать
прорваться. Все делалось экспериментально. Я помню идиотские, простите,
споры о романах Трифонова. Когда вышел <Дом на набережной>, люди,
считавшие себя вполне интеллектуальными, интеллигентными, рассуждали
примерно так (цинизм у нас идет впереди всего): <Если я не делаю, а
другой сделал - значит, тут что-то не то>. Это у нас слишком
распространено. Или: <Если бы можно было, то и я бы это сделал!> Никто
никогда этого не высказывал, но ощущалось это как фон сплошь и рядом в
разговорах 60-х - до начала 90-х гг. И говорили - дословно: <Ну, что вы!
Значит, ему разрешили!> <Дом на набережной>, а потом <Старик>. Я,
извините, вцеплялась по дурному своему характеру, вместо того чтобы уйти
с миром от разговора, говорила: <Позвольте - как вы себе это
представляете? Он (Трифонов) идет в отдел культуры, они садятся... Он им
что, приносит программу романа? Или они вместе ее составляют? Как вы
себе это представляете - что ему разрешили написать такой роман?>. Т.е.
та простая мысль, что нужно было сначала нечто написать: Как писал
Булгаков о том, <что мне давно известно, а многим, к сожалению,
неизвестно: для того чтобы что-то играть, надо это что-то написать> (в
одном из писем П.С, Попову, в связи с инсценировкой Гоголя). Я могла бы
привести много примеров того, как публиковалось то, что в этом самом
виде - если бы заранее спросили у властей: "Можно?"- не могло бы идти и
речи, чтобы было опубликовано. Но в этом именно "непечатном" виде
проходило в печать - не мытьем, так катаньем, лукавством и немыслимой
затратой сил. Проходило, потому что люди шли на этот эксперимент, ставя
его на собственной жизни и работе. И те, кто ставил эксперимент, - те,
как правило или очень часто, выигрывали.

И, наконец, третье - важно, что политика власти почти сразу после ХХ
съезда беспрерывно виляла, делала попятные ходы (еще задолго до осеннего
подавления венгерского восстания). Недаром именно тогда появился
анекдот: <Да, я колебался, но вместе с генеральной линией партии>. А
литература имела возможность (за исключением тех, кто привык к
приспособленчеству, это совершенно другой вопрос) двигаться в известном
смысле по прямой, и пошли процессы, которые привели к весьма
существенным явлениям, выделился Самиздат и Тамиздат и т.д. Повторю -
тоталитарная политика виляет, литература же вовсе не следует ей в этом
вилянии. Тектонический толчок преобразуется в литературе в свои,
последовательно (в отличие от "генеральной линии партии") идущие
процессы, она, получив этот "первоначальный толчок", уже продолжает свой
собственный путь.

Именно потому, что власть не могла сама предложить ничего конкретного,
но хорошо чувствовала номенклатурным инстинктом, чего делать нельзя, она
все время совершала множество ходов и действий, не различимых
"невооруженным глазом". Необходимо понять, как велика была роль в этой
ситуации личных настроений и действий самых разных литераторов,
публицистов, гуманитариев, технарей. Этот период по сложности бесконечно
превосходит сталинскую эпоху и потому и весьма труден для изучения.
Когда я говорю о роли самых разных людей в общественных процессах,
повторю, что возможность воздействия личности на окружающих существовала
и реализовывалась в той или иной мере на протяжении всего советского
времени, а новая роль возникла именно и только после 1953-1956 гг.
Скажем, в предыдущие годы - с осени 1946-го до начала 1953-го - ни
возможности, ни эффективности личных инициатив почти не было. Потому что
ни у главного редактора или директора издательства, ни у того, кто туда
пришел, не было желания играть - ставить текст взамен своей жизни или
особенно взамен жизни своих детей, что уже посильнее, чем <Фауст> Гете,
по слову Сталина. Хотя и в 60-е, и в 70-е, особенно в редакциях, нам по
старинке продолжали говорить: <Что вы хотите?! Чтобы она за вас голову
положила на плаху?!> Я всегда аккуратно в те годы пыталась объяснить и
напомнить, что на плаху пока, кажется, никого из редакторов ни за какой
текст не положили. По инерции эта риторика продолжалась.
Оттепель создала реальную возможность выхода внутренних процессов,
которые уже были, на поверхность. То, что копилось, во всяком случае, с
начала 40-х гг. в рукописной форме - в весьма малых объемах, по причине
того же самого риска жизнью своей и близких (один из немногих примеров -
недавно опубликованные наконец и в России воспоминания
Т.А.Аксаковой-Сиверс, начатые автором в 1945-м году), и в гораздо
больших объемах - в сознании, распирая память людей, теперь было готово
выбраться на поверхность - хотя бы в форме Самиздата, а также - как уже
говорилось, путем эксперимента - и в печатной. Об этом когда-то
замечательно написала Ханна Арендт: "Когда Сталин умер, столы писателей
и художников были пусты. Сегодня существует литература, циркулирующая в
рукописях, а в студиях художников создаются все виды современной
живописи, эта продукция становится известной, хоть и не представлена на
выставках. ... Различие между подпольной литературой и отсутствием
литературы равно различию между единицей и нулем".

Возвращаюсь к моему тезису об очень большой сложности этого периода,
разнообразных векторов, в нем пересекавшихся: именно с эпохи Оттепели
началось, например, то новое лицемерие, плоды которого отравили
отечественную жизнь на полвека и заново продолжают отравлять сегодня.
Да, на всю нашу последующую жизнь подействовало то, что в основу
процесса, условно говоря, десталинизации с самого начала легла
двусмысленность, которая и определила происходящее на полвека. Начнем с
того, что всем было известно: сам Хрущев так или иначе участвовал в том
ужасном, о чем он докладывал на съезде. А дальше-то что? Когда твердили,
что Ельцин был секретарем обкома, - а что дальше? Как Достоевский пишет,
faire-то que? А что было делать? С Марса добывать тех, кто ни в чем не
был запятнан? Тот, кто не был запятнан, как правило, не имел и никакого
опыта какой-либо организационной работы. Так получилось, так у нас
пошло. Вот этот самый не вылезавший много лет из эшелона сталинской
власти Хрущев сделал в 1956-м году свой решительный и решающий выбор. В
том числе - принял решение вернуть людей из лагерей, ссылок и поселений
домой, хотя никто не помешал бы ему, освободив от приговора, оставить их
в те краях, где они уже находились. Пожалуй, все равно бы благодарили.
Повторяю: вернуть их - это было целиком его решение. Подсказала его, как
свидетельствовал на Круглом столе, посвященном 50-летию ХХ съезда
Г.С.Померанц, Ольга Шатуновская, которая доказывала, что надо отменить
бессрочную ссылку. И это удалось, Хрущев на это пошел. Отменили вечную
ссылку, вернулись люди - среди них, например, Ариадна Эфрон и Олег
Волков.
Даже такой умнейший, на мой взгляд, исследователь нашей политической
жизни, как Мартин Малиа, пишет, что Хрущеву пришлось сказать эту правду,
потому что вернулись бы несколько миллионов и рассказали бы ее... Я вижу
по улыбкам, что люди, близкие к моему поколению, понимают, в чем он
неправ. Потому что известно - люди возвращались и в 1946 г., отсидев
свою "десятку", - и ничего не происходило. Десять лет отсидели Юлиан
Григорьевич Оксман, Николай Алексеевич Заболоцкий, вышли - и не так уж
много пошло рассказов о Колыме и других лагерях. Оксман преподавал в
Саратове, очень воздействовал на своих слушателей, но широковещательных
рассказов о лагерях, конечно, не было - рассказывал только в своем узком
кругу. И многие, отсидев 10 лет, дали подписку и тихо сидели, не хотели
вернуться обратно.
Поэтому одна заслуга Хрущева была в том, что вернулось - в том числе в
Москву и в тогдашний Ленинград, центры так или иначе нарождавшейся
общественной жизни, - несколько миллионов. А вторая - в том, что
докладом и рядом других его действий (возвращенных сразу, например,
реабилитировали; позже этот процесс стал сильно тормозиться: заработали
силы инерции, сопротивления) была создана такая обстановка, попав в
которую они могли, наконец, открыто заговорить. И значение этих
заговоривших в нашей тогдашней - с середины 50-х - жизни невозможно
переоценить.
Что, собственно, произошло? До этого в литературе - самое тяжелое
семилетие за все советское время: остановка, по моим
историко-литературным представлениям, литературной эволюции (в смысле
Тынянова) на семь лет, с конца 1946 - по начало 1953 гг. Самое застойное
время. И к людям, жившим в этом времени, вернулись Ю.О.Домбровский и
многие другие, которые стали все, что хотели, говорить, читать свои
непечатные (на протяжении всего советского времени остававшиеся
непечатными) стихи и прочее. Тут же еще подключился Эма Коржавин,
который стал публично оглашать в своих стихах то, о чем давно и слыхом
не слыхали, - простые, простейшие нравственные основания жизни.
Я хорошо помню это воздействие. Различение в обществе добра и зла было к
тому времени, извините за сравнение, примерно как сегодня. Сегодня из
нашей общественной жизни исчезло ведь различение добра и зла - и в этой
атмосфере растут дети; это почище даже, может быть, нехватки каких-то
продуктов питания. Много ли вы слышали, чтобы сейчас кто-нибудь сказал:
<Такой-то совершил нечестный поступок>. Скажи - так в бане шайками
закидают. Причем не где-нибудь в пивных, у нуворишей, а в нашей среде не
слышала давным-давно. Ну, о сегодняшнем дне мы говорить сейчас не будем,
это особая тема. Но в то время, в конце 50-х годов, <Арифметическая
басня> (1957) Коржавина производила оглушительное впечатление.

Чтобы быстрей добраться к светлой цели,
Чтоб все мечты осуществить на деле,
Чтоб сразу стало просто всё, что сложно,
А вовсе невозможное возможно, -

Установило высшее решенье
Идейную таблицу умноженья:

"Как памятник - прекрасна. Но для дела
Вся прежняя таблица устарела.
И отвечает нынче очень плохо
Задачам, что поставила эпоха".

Дальше идет рассказ, как постановили: "2х2=16".

Но обходя запреты и барьеры,
<Четырнадцать>,- ревели маловеры.
И всё успев понять, обдумать, взвесить,
Объективисты заявляли: <десять>.

Но все они движению мешали,
И их за то потом в тюрьму сажали.
А всех печальней было в этом мире
Тому, кто знал, что дважды два - четыре.

Тот вывод люди шутками встречали
И в тюрьмы за него не заключали:
Ведь это было просто не опасно,
И даже глупым это было ясно!

и т.д.

Расставлялись на места простейшие, азбучные, но совершенно замутненные
за предшествующие годы вещи. Все это был, хотите - не хотите, а импульс
ХХ съезда, импульс доклада одного из партийных секретарей, который сам
был замешан, сам, дрожа, подписывал некоторые ордера на аресты и так
далее. Но не было, конечно, все проведено так, как мы тогда мечтали. У
меня не сразу, не в 1956 г., а в году 1960-1961 сложился свой вариант
того, что надо было сделать: всех, кто участвовал, - кто пытал, кто
доносил и т.д., назвать поименно, где-то все это вывесить - и всех
отпустить, не преследовать. Но прежде - всех назвать. Натурально, этого
сделано не было.
Помешала среди прочего и сама двусмысленность ситуации, которая
заключалась в том, что: <Подождите! А как это?! Они говорят, что это все
было. Но ведь они все в этом (и Хрущев) в какой-то степени
участвовали!>. Из этой двусмысленности нельзя было выбраться. То есть
можно было - чисто умозрительно: назвать все своими именами - и закрыть
после этого советскую власть. Так как никто ее закрывать тогда не
собирался, все пошло так, как пошло, - сказано о жутких вещах и массовом
их масштабе, а вообще, предлагалось верить, генеральная линия партии
всегда была правильной...
Потом, если можно про трагические вещи сказать <до смешного>, то это
повторилось с судом над партией уже в постсоветское время.. Все то же
самое. Опять оказалось, что - нет, она не преступная. Судить некого и
все нормально.
То есть эта недоконченность и двусмысленность будто хранились в капсуле
и ждали своего момента - капсула вскрылась после Августа 1991 года,
когда, казалось бы, вот - выпал, наконец, потрясающий исторический
шанс - без новой гражданской войны рухнула советская власть, и можно,
наконец, поставить все точки над i, подвести итоги российского ХХ века.
Но - снова не вышло.
Потому что во время Перестройки все как раз складывалось замечательно.
Люди с партийными билетами в кармане говорили: <Ну, как же - снова
партия впереди! Именно партия. Она сама наделала ошибок, сама их
поправляет. Мы это все доведем до конца>. Хотя я считаю (не могу
подробно останавливаться, но в двух словах скажу), что новое время тоже
началось личным выбором Горбачева, подобным выбору Хрущева, - а не тем,
что упали цены на нефть...
Когда говорят: <Ой, он же не хотел рушить социализм! Если бы он знал,
что социализм рухнет, он бы никогда не взялся за Перестройку!> Я это
слышала и переслышала. Это все, конечно, от лукавого. Потому что Михаил
Сергеевич очень хорошо знал систему, в которой служил много лет. Он ее
знал получше нас с вами, знал, что в ней камешка нельзя тронуть.
Камешка. Потому что тогда есть большая опасность, что рухнет все.
В таком случае задаем вопрос - а почему же он тронул? Отвечаю вопросом
же, хотя не очень вежливо отвечать вопросом на вопрос: почему пускаются
в плавание на яхте через Атлантический океан? Али мужчины не знают, что
можно погибнуть? Знают. Надеются доплыть.
Тогда задаем следующий вопрос: но все-таки - почему?.. "Вы же сами
говорите, Мариэтта Омаровна, что он хорошо знал систему. Он же должен
был понять, что она вся рухнет". А здесь, я полагаю, действовало то, что
я называю импульсом Великой Утопии. Кто может сказать, что плохая идея -
установить всеобщую социальную справедливость? Кто поднимет руку против
этого? В свое время пошли за этим тысячами молодые люди, в 1917-1919 гг.
Этот импульс (во всем мире) продолжал действовать еще многие годы -
слишком был сильным.
Горбачев надеялся: а вдруг он сумеет придать этому странному зверю -
советскому социализму - человеческое лицо? Этого, как известно, не
вышло. Но с ним действовали люди, которые тоже, видимо, верили.
Драматург Шатров требовал: <Дальше, дальше, дальше:> И бездумно
повторяли за Горбачевым - те, кто, в отличие от него, ни в социализм, ни
в сон, ни в чох не верили, - <Больше социализма!>. "А вы уверены, что
больше?" - осторожно спрашивала я на одной театроведческой конференции
(все искусствоведы числили себя "в команде Горбачева" - и все эту
формулу за ним с упоением повторяли). - Может, как раз меньше?" Смотрели
недоуменно - всем ясно было, что не до тонкостей тут! Все были, так
сказать, за все хорошее.
А вот когда Ельцин все это обрушил в течение нескольких дней, точнее,
закрепил произошедшее обрушение, - тогда началась совершенно другая
песня. Среди людей с партийными билетами были не только те, кто
вступали, чтобы исправлять партию в конце 50-х - начале 60-х гг., а и
те, кто вступали после Чехословакии. Как мы называем, был период с ХХ
съезда до Чехословакии, потом после Чехословакии до Афганистана. А
дальше известно, что пошло обрушение, - в известном смысле сами себе
вырыли могилу.

В 1969-1970 гг. появилось речение <Три качества никогда не даются в
одном наборе: ум, партийность и порядочность>. Уверяю вас, нет ни одного
человека, вступившего в 70-е гг. в партию, чтобы к нему это не
подходило. Проверяйте на любых своих знакомых - обязательно окажется,
что одного качества из трех в тот момент не хватило (потом человек мог,
разумеется, сильно измениться - человек, слава Богу, способен к
нравственному совершенствованию). И вот эти люди с партийными билетами -
очнулись 22-23 августа... И в какой ситуации увидели себя? Сам Ельцин
успел билет сдать по собственной воле (после избрания его главой
тогдашней России, еще называвшейся РСФСР) - шел у всех телезрителей на
глазах широкими шагами по красной дорожке на партсъезде, бросил, можно
сказать, партбилет Горбачеву на стол и вышел под ненавидящими взглядами
с этого последнего, как оказалось, съезда. А многие, да почти все
"прорабы Перестройки" - не сумели вовремя сдать... Что им теперь было
делать? Они кинулись их сдавать. Ведь они были антисоветчиками до
Ельцина и в сто раз большими, чем Ельцин, считали они! А сдать
партбилеты по доброй воле оказалось некуда.
Кажется, какое имело значение, остался партбилет в кармане или нет? Нет,
имело. Это все, конечно, было подспудно. Но, думаю, во многом определило
то темное месиво вместо ясного сознания, которое у нас потом получилось.
Именно эти комплексы, эти переживания: <Как же так, я - антисоветчик всю
свою сознательную жизнь. Он - секретарь обкома!. Он - уже давно
беспартийный, а я остался со своим билетом...". И даже никак не мог его
в морду никому швырнуть, потому что сами морды кончились - Ельцин закрыл
райкомы, пока они чикались.
Одним из лучших воспоминаний моей жизни в ХХ в. останется огромная,
дубовая, наверное, дверь на Старой площади. Кто не испытывал того, что
было до, тот не сможет, наверно, понять того, что испытала я, когда 23
августа 1991 года смотрела на эту дверь, все не могла от нее отойти.
Помню, я стояла в нескольких метрах, на другой стороне улицы. Дверь была
заклеена внахлест двумя листами формата А4, и на них шариковой ручкой
было крупно написано <ЦК КПСС закрыт>. Более замечательных слов я,
наверное, не слышала, со стихами не сравнить.
Дальше начала действовать и постепенно загонять ситуацию в тупик (в
каковом мы сейчас и находимся) эта невозможность выбраться из
двусмысленности: кто делал, что делал, что отрицаем, чего не отрицаем...
Это все шло - до определенного момента - во многом с 1956 года. Хотя,
конечно, трудно представить, что именно можно было сделать тогда
по-другому - при условии сохранения советской власти, от которой Хрущев
отказываться не собирался. Единственное - он мог, пожалуй, и должен был
ввести НЭП. Раз провозгласил ленинские принципы, возвращение к ленинским
нормам - надо было вернуться и в этом. Можно, думаю, было это сделать,
не выходя из обозначенных идеологических рамок. У него не хватило ума,
политического чутья, чтобы попытаться ввести НЭП. А может быть, тогда не
получилось бы того, что видим теперь, когда давно нет тех, кто имел, как
писал знавший свой народ Некрасов, <эту привычку к труду благородную>.
Тогда, в конце 50-х, еще жили люди по всей стране, по всем полям и
весям, которые эту привычку имели и мечтали работать на земле, лишь бы
им дали эту возможность. В отличие, повторяю, от нынешних дней.

Но я полагаю, что все-таки в ХХ в. было всего три крупнейших события.
Думаю, многие со мной в этом согласятся. Три крупнейших события,
повернувших историю России, - это 1917-й., 1956-й и 1991-й годы. И эти
контрреформы (которой в какой-то степени был и Октябрь после Февраля),
боязнь двигаться дальше, которая все время брала верх и сейчас во многом
берет. Против Хрущева поднялась волна после ХХII съезда, когда он
вернулся снова (они думали, что уже все утихло) и стал копать дальше.
Работала комиссия партконтроля, и было ясно, что он будет докапываться,
кто там что делал. Испугались, что все взбаламутит, и сняли его.
Это похоже на умонастроение после 1991 года. Я в 1992 г. была в Америке
и видела там наших перепуганных известных культурных деятелей, которые
не собирались возвращаться назад, выпрашивали новые гранты. Не сразу до
меня дошло, в чем дело: они не просто не хотели возвращаться -
понравилась комфортная жизнь, а были перепуганы - боялись, что откроются
архивы КГБ. Необязательно, что там лежали их доносы, а вот эти
многочисленные беседы, когда очень многих вызывали, спрашивали: <как,
вообще, настроение?> Боялись, что это, например, вскроется. Тогда, в
отличие от сегодняшних Дней Чекиста и т.д., это могло сильно подорвать
репутацию. Очень сильной была эта осаживающая роль личных шкурных
чувств. Они тоже, увы, вплетаются в исторический процесс, в нашем ХХ
веке особенно.
Конечно, основным событием был 1917 год, который повернул Россию в
историческое стойло, в исторический тупик. А два других важнейших
события (я ставлю их рядом) - оба дали, ступенчато, огромные возможности
для выхода из него. А вот воспользуемся ли мы со всей полнотой этими
возможностями, этого я сказать не могу.

Обсуждение

Лейбин: Мариэтта Омаровна, мне показалась потрясающе интересной линия о
том, как поменялся язык после ХХ съезда. Если я вас правильно понял, то
дело не только в языке, но и в социальной норме хорошо-плохо, стали
меняться некоторые социальные нормы. Это вы обозначили как более
позитивное, более прямое движение, чем колеблющая линия партии,
культурное движение по освобождению языка и выработке другого языка и
другой социальной нормы.
Тут волнующий нас вопрос заключается в том, что с этой, вроде бы, прямой
линией языка и нормализацией, возникновением более прямых и мощных
представлений о плохом и хорошем, произошло в результате 1991 г., где,
кажется, любые нормы и языки, которые задавали бы представление о
социальной норме, о плохом-хорошем, вообще разрушились. Стали браться
нормы из специальных вещей: тюремной культуры - появилось какое-то
количество штампированных слов у наших самых любимых людей, когда разные
слова о рынке и гражданском обществе сыграли такую же роль, как
некоторые партийные советские штампы. В том смысле, что позволяли в
какой-то момент не думать. И это, кажется, сильно замусолило
общественно-политический язык и разговор о норме, освободило
представление о том, что нормы не нужны, что можно практически все.
Как понять, что эта прямая линия не задала те институты социальной
нормы, которая могла бы пережить крушение Советского Союза. Почему это
все равно было связано с советской идеологией? Почему с крушением
советской идеологии рухнуло и это, в чем работали писатели, художники (в
России, наверное, в этом больше работали писатели).

Чудакова: Не берусь судить. Дам, скорее, не ответ, а свой взгляд на это.
В начале 70-х гг., когда было довольно сильное <подмораживание>,
публичный официозный язык оставался. В нем только заменялись слова,
вдруг в нем появились новые слова, <отпор>, <утечка информации> стали
более активно употребляться. А он оставался тем же, каким сформировался
в 20-е-30-е годы, - и, главное, в той же функции, вот в чем дело. Но в
то же время отношение к нему после 1956 года резко изменилось. Все по
той же причине, с которой я начала. Потому что если до 1956 года слово
<ошибка> могло значить пистолет у виска, и даже <недостатки>,
<идеология>, <методология> пахли порохом, то с 1956 года произошло
полное расколдовывание этих же слов. На наших глазах не только мы -
маргиналы, но и партноменклатура - пусть не первый эшелон, не Суслов (с
которым не имела возможности беседовать), но какие-нибудь инструкторы
отдела культуры могли уже шутливо, полуиронически употреблять советизмы.
И не только инструкторы отдела культуры. Я как-то беседовала с одним
довольно приличным человеком из международного отдела у Андропова, уже
когда тот был генеральным секретарем. Я, познакомившись с ним в частной,
домашней обстановке, решила посоветоваться по довольно опасным,
угрожающим моей свободе обстоятельствам, это были 1983-1984 гг. И он со
смехом цитировал скетч Аркадия Райкина: <Товарищ не понима-а-ет!>. Т.е.
он цитировал пародию на советскую официозную речь с сочувствием.
Это первое - язык потерял опасность. Хотя остался тем же, единственным
публичным. Второе. Я в те годы не могла понять, поняла только в самое
последнее время, почему мы, некоторое количество "деятелей культуры"
(вообще-то я это слово все еще считаю советизмом и заключаю в кавычки),
начиная с таких замечательных людей, как Сергей Аверинцев, и кончая
другими моими сотоварищами и мной самой, шли нарасхват у физиков и
прочих, нас умоляли выступить в каком-нибудь ФИАНе на сугубо
литературные темы. Я действительно не могла понять, вполне искренне
говорю, зачем им нужно обязательно личное общение. Всегда отбивалась,
говорила: <Вы меня цените - очень хорошо, вы любите мою работу - я очень
рада. Давайте, я к вам не приду, а еще что-нибудь напишу в это время, а
вы прочитаете. У меня очень мало времени>. <Нет, нам очень важно Вас
увидеть и услышать лично>. Поверите, только в последние дни до меня
дошло, что это было на самом деле. Люди эти, по-моему, тоже сами себе не
отдавали отчета в этом. А дело было, видимо, в том, что хотели услышать
публичную речь, в которой слова значат то, что они значат. Услышать
человека, который говорит с вами на совершенно другом языке, чем
публичный официозный. Тяга к этой человеческой публичной именно речи,
видимо, была огромная. Я надеюсь, вы поймете, что я не для самохвальства
рассказываю: как-то на один день приехала в Ленинград, был восемьдесят
какой-то год. Я сначала не смогла приехать, отменили мой вечер (про
Булгакова рассказывала). Через месяц или два все-таки приехала и в тот
же вечер должна была уезжать на <Красной стреле>. И я два часа читала.
Огромный Октябрьский зал, народу около 1000 человек. Закончила - сидят.
Смеюсь: <А почему вы сидите?> <Не хочется уходить>. Уверена, не из-за
меня лично, даже не из-за Булгакова, а вот желание всем вместе побыть в
ауре публичной свободной речи, услышать ее не на московской или
ленинградской кухне, а публично, при большом стечении народа. Такая была
тяга. Что еще раз доказывает, что язык очень важная вещь.

Лейбин: Я хочу допонять одну вещь про советского человека второй
половины ХХ в. с его моральной и социальной нормой, языком, который
отчасти жив в разных профессиональных сообществах, и вообще в стране
большинство людей советских. Если не обращаться к тем советским людям, к
тем же ученым, которые вас приглашали и хотели услышать, не к их
представлениям о добре и зле, хорошем и плохом, о том, что правильно -
не правильно, за что будут презирать, за что не будут презирать. Почему
все рухнуло, появилась современная норма? Ведь ситуация парадоксальна.
Мы по похожим причинам пригласили вас, например. Традиция советского
человека, какой он получился в 50-60-е гг., эта традиция еще, может,
живет среди учителей, врачей, интеллигенции, работников науки. Может ли
она сейчас быть источником социальной нормы, представления о
хорошем-плохом?

Чудакова: Что значит традиция советского человека? Я не очень понимаю.

Лейбин: Та культура, которую удалось пронести еще с 50-60-х гг., которая
не стала публичной культурой. В 1991 г. заканчивается любая социальная
норма. Все действуют, опираясь только на свой ближний круг. В стране
разрешено все. Это значит, что нет ориентиров в том, что плохо и хорошо.
Понятно, что без социальных норм и языка, на котором эти нормы выражены
(литературного - не литературного, не знаю), ничего построить нельзя.
Т.е. то, что можно было построить, уже построили, поскольку ввели рынок.
А ничего более сложного построить нельзя. Является советская традиция
после ХХ съезда все еще источником социальной нормы?

Чудакова: Язык вообще, повторю, имеет огромное значение в отечественной
социальной жизни. Вы, наверно, имеете в виду и вкрапления советского?
Мне трудно понять вопрос.

Лейбин: Это можно принять как замечание.

Чудакова: Я бы хотела еще добавить о том времени, о том, какие странные
отношения возникали тогда в обществе. Я говорила о публичном слове. Но,
например, физики, химики покупали книги Л.С. Выготского с комментариями,
Тынянова с комментариями. Было не очень понятно, зачем им эти огромные
комментарии. А они их читали - не просто на полку книгу ставили. И
сейчас встречаю людей, физиков и химиков, которые их тогда читали.
Зачем? Мне только теперь становится это понятно. Тогда я видела, что это
есть, но не могла понять. Почему нас читают гуманитарии - было понятно,
мы для них и старались. А вот на технарей, честно скажу, не
рассчитывали. Теперь у меня идет более углубленное осмысление той эпохи.
Становится понятно, что именно люди искали в книгах. Искали, видимо,
редкие еще случаи позитивного знания под "гуманитарной" обложкой,
радовались, что гуманитарии предлагают им не демагогию, а факты. Как у
них в реактивах, так сказать, все конкретно, что ли, так и мы - не тень
на плетень наводим, как везде вокруг, в любой газете, какую ни открой.
Как в устном слове искали другого, чем в речах членов Политбюро, так и в
наших текстах радовались фактологии. А эти тексты было трудно напечатать
именно из-за фактологичности. Нас предупреждали, что в комментарии -
ладно, всобачьте что-нибудь, а в предисловие к этому же тому - мы вам не
дадим. Потому что, как в свое время сказал человек из Академии Наук,
ведавший одним из наших изданий, ЦК корпус читает, а петит - нет.
Простое и абсолютно точное объяснение. Но зато петит читали сами
редакторы, и чем они были фактичнее, чем больше давалось конкретного,
архивного и проч. материала 20-30-х гг., - тем опаснее им это казалось,
хотя бы даже из-за имен, как всем ведомых и сомнительных (до сих пор
помню - "У вас в комментарии Мандельштам упоминается 7 раз!"), так и
третьестепенных, им неведомых. Так сказать, забыты, и пусть - лучше их
не вытаскивать, пробавляться давно апробированной обоймой.
Играла роль сама структура гуманитарного текста. Физики и химики
цеплялись за нашу структуру в поисках того, что мысленно
противопоставлялось той баланде, которую им предлагали под видом
истории, политэкономии социализма и пр. Они знали: там - ерунда, а здесь
- что-то дельное, пусть я чего-то не понимаю, но зато я вижу, что люди
говорят о деле.
В этом смысле общество и тогда показывало, что такое потенциал людей. Мы
используем в жизни миллионную долю своего потенциала. Почему я верю в
исцеление наложением рук, в то, что человек почувствовал, что происходит
с его близким на другой стороне планеты и проч., - здесь даже и мистики
никакой может не быть. Если мы используем в жизни одну миллионную
возможностей, почему бы кому-нибудь не использовать эти возможности
гораздо более полно, чем использую я.
Тогда еще была, оставалась в годы застоя (хотя далеко не у всех) жажда
использовать те немногие возможности, которые открылись после 1956-го. У
меня нет никакой ностальгии, время, в котором мы живем сейчас, с
1986-1987 гг., с момента, когда начались изменения, я ощущаю как свое.
Но только я не могу понять, почему сегодня возможности времени
используются так бессмысленно мало. Потому что сейчас уже нельзя все
сваливать на последствия двусмысленных обстоятельств второй половины ХХ
века, о которых я говорила.
Совершенно несомненно (но мне хотелось бы, чтобы я ошиблась), что через
какое-то время наступит такой момент, что большинство будет говорить:
<Эх, дураки мы были! Можно еще было что-то сделать, а мы не делали>.
Издается, конечно, масса замечательных книг, это другое дело. Но
кончилась общественность, общественности не существует. Мне недавно надо
было написать в статье слова - <в обществе>. У меня рука остановилась. В
каком обществе? Население, может быть? У меня сегодня нет ощущения, что
в России есть общество. Хотя я совершенно не скептик и даже не
пессимист.

Вопрос из зала (Институт дизайна и моды): Меня мучает такой вопрос,
скорее, не политический, а социальный, который относится к человеческому
фактору. Как вам, такой умной женщине, жилось среди мужчин 1950 г. и
среди мужчин 1990 г.? Они содействовали вашему росту или мешали? Какую
роль умные мужчины играли для вас?

Чудакова: Это про феминизм, кажется?

Лейбин: Это не совсем по теме.

Чудакова: Мужчины:

Реплика из зала: Мужчины вашей жизни.

<смех в зале>

Чудакова: Я никогда не испытывала никакого желания (если речь идет об
этом) какой-то конкуренции с мужчинами. Мне это просто никогда в голову
не приходило. У меня есть вывод из моих многолетних наблюдений, который
гласит: "Умный мужчина всегда умнее самой умной женщины. Но глупый
мужчина бесконечно глупее самой глупой женщины".

<смех в зале, аплодисменты>

Чудакова: Проверяйте на своих знакомых и вы увидите, что я права. Мне
это открылось, - будто раздернулась завеса - когда одна моя сотрудница
по отделу рукописей сказала мне, что у нее есть соседка, которая водит
своего мужа к зубному врачу, чтобы показать, какой зуб у него болит...
Все-таки женщин таких я не встречала...
А первая часть мне была ясна всегда. Я никогда не могла понять, чего тут
конкурировать, и сейчас не понимаю. Мой однокурсник Александр Павлович
Чудаков женился на мне, когда ему было 19 лет, и я всегда с радостью и
восторгом (!) видела рядом с собой ум, превосходящий мой. Поэтому для
меня вопрос соревнования с мужчиной был смешным. Я наслаждалась и сейчас
наслаждаюсь общением с умными мужчинами. А в конце 50-х, в годы моей
юности, уж тем более мужчины, и главным образом А.П.Чудаков, помогали
очень и очень моему формированию. А дальше, конечно, в бесконечной
борьбе с условиями советской печати и вообще советскими условиями
мужчины же - только другие (скажем, директор ГБЛ Карташев и проч.) - и
мешали. Но женщины лично мне почему-то всегда мешали все же больше.
Другое дело, что в 70-е гг. многие мужчины взяли моду (я ничего не
придумываю, я не мифологизирую жизнь, мне дай Бог рассказать, что
случалось в моей жизни один к одному) подходить ко мне без всякого
видимого повода со словами: <Мариэтта, я хочу вам сказать - я не борец
(или - не боец)>. Подходили с таким неприхотливым заявлением, которое
меня всегда глубоко поражало, потому что хотелось сказать: <Ведь у
некоторых мужчин есть какие-то иные недостатки, но они не считают
необходимым спешить сообщать об этом женщинам. Я как-то не совсем вас
понимаю...>. Но они почему-то не стеснялись. И с грустью должна сказать,
что недавно на одной из таких тусовок ко мне подошел мужчина (большой
перерыв после 70-х годов!) и сказал эту же фразу. Что я считаю дурным
историческим знаком.

Вопрос из зала (Институт дизайна и моды): На самом деле это не мой
вопрос, а нашего преподавателя, В.М. Мазурова.

Чудакова: Маша Арбатова иногда пробует меня завлечь в какой-нибудь
женский клуб, а я говорю ей: <Маша, я антифеминистка. Хотя стыдно в этом
признаваться в наше время>, - она отвечает: <Нет, вы феминистка! Вы
этого просто не знаете>. Но тогда это напоминает, извините, одного
известного шестидесятника. Его приятель, русский француз, хорошо
известный в этом обществе, мне рассказывал, что тот однажды чуть не свел
его с ума: <Я у него ночевал. Он до четырех утра пробовал меня убедить,
что я - тоже верующий. Я говорю ему, что я атеист: "Вот ты -
православный, а я - атеист, ты понимаешь?". - <Нет, ты - верующий,
потому что ты - нравственный>. Замечательная идея. Сам он этим
расписывается, что если он православный, то, сами понимаете,
нравственный. Хотя лично у меня, например, большие сомнения относительно
его нравственности.

Борис Скляренко: Не знаю, согласитесь ли вы или нет. Но если оценивать
ситуацию конца 50-х - начала 60-х гг., то о ней можно говорить с
определенной степенью осторожности, что это была умеренная попытка
либерализации. А ситуация конца 80-х и 90-х гг. - это уже радикальная
либерализация.

Чудакова: Нет, это просто конец советской власти:

Скляренко: В этом и состоял радикализм, радикальный либерализм.

Чудакова: Кончилась советская власть, советская цивилизация - огромная
разница - с 1956-м годом.

Скляренко: Да. И в этом смысле, если в первой ситуации, конце 50-х -
начале 60-х гг., во времена Хрущева, эта умеренная либерализация
способствовала какому-то духовному продвижению личности, несмотря на то
что Хрущев был снят, во всяком случае, активизировало личность. А в
условиях радикальной либерализации этого не произошло. В этом смысле у
меня вопрос. Буквально сейчас вы говорили о том, что не наблюдаете того,
что называется обществом. А интеллектуальная и, в общем, духовная жизнь
должна была бы в социальном плане как раз и приводить к тому, чтобы
формировалось общество, гражданское общество, гражданские позиции и
более свободное творчество. Но вроде бы этого не наблюдается, и
результатов этого не видно. Я хотел бы услышать комментарий, в этом суть
вопроса. Как вы считаете, в силу чего это? Если вы согласны. Если нет,
тогда основания, по которым не согласны.

Чудакова: В силу чего сейчас это происходит? Не путайте сегодняшнюю
ситуацию с 1991 годом. 1991 год сделал все, что он должен был сделать.
Другое дело, что лично я считаю, что надо было грохнуть Лубянку -
взорвать то есть. Это другой вопрос. Этого не сделали. Хотя другого с
ней делать нечего. Дзержинского было недостаточно. А ее реформировать
нельзя. Как в старом анекдоте: выношу-выношу детали с завода швейных
машинок - как ни собираю, а получается пулемет. Из нее ничего другого
получиться не может. Но я видела очень много примеров, как люди после
конца советской власти во многом становились другими людьми. И сейчас
вижу, это происходит со многими людьми. Конец советской власти - событие
неоспоримой ценности, условие всего.
Но с 2001 г. действительно начался другой процесс. Я считаю, что роль
выстрела стартового пистолета сыграло возвращение советского гимна.
Почему я придаю этому такое значение? Потому что большинство у нас в
стране всегда ориентируется на главу государства. Не даром цифры по
отношению к Сталину при Ельцине были одни, а потом - другие. Потому что:
"А-а, президент-то наш, оказывается, неплохо к Сталину относится... А
что это мы, действительно?.."
Я сколько могла сил положила на то, чтобы остановить это возвращение.
Вплоть до того, что мы втроем, сидя день и ночь в течение трех недель, в
конце 2000-го года выпустили сборник под названием <За Глинку! Против
возврата советского гимна", где были собраны все обращения, которые
тогда были на эту тему. Мало того, одно из обращений было к членам
Совета Федерации. Подписали Ирина Архипова, Алла Демидова, Виктор
Астафьев, Вадим Абдрашитов... Архипова правила даже текст, вообще все
очень серьезно отнеслись. Были изготовлены именные письма каждому члену
Совета Федерации. Именные, разложенные утром в день голосования (с
немалым риском!) на столике у каждого так называемого сенатора, прежде
чем они вошли в зал, с обращением от этих 6-7 людей, чтобы они подождали
принимать решение о гимне, просто отложили. Но все проголосовали "за" .
Воздержался один Н.В. Федоров, президент Чувашии. Никто ничего не
сделал, чтобы остановить принятие сталинского гимна.
Еще раньше в "Известиях" напечатали письмо за подписями действительно
лучших людей России. А вечером того же дня уже выступил президент,
сообщая стране, что он будет просить депутатов "утвердить музыку
Александрова - мелодию бывшего советского гимна". Как сказал мне один
человек - мы опоздали на сутки. Лично я быстрее сделать не могла. В
субботу прилетела из Америки, месяц отсутствовала, но в свое оправдание
могу сказать, что перед отъездом, в конце ноября, уже все понимая, куда
идет дело, оставила текст открытого письма, просила сотоварищей в Москве
и Петербурге подписывать. Никто без меня его не подписал - не верили,
что это серьезно. Когда я прилетела, за сутки получила массу подписей:
Г.Рождественский, Андрей Смирнов, Валерий Тодоровский, все от души
подписывали. В воскресенье отдали в "Известия", утром было напечатано.
Ничего не вышло.
Президент не только возвращал советский гимн, а еще а еще и пояснял в
том же выступлении, что, если говорить "о мрачных временах в истории
нашей страны", то "такие времена были всегда", то есть в истории каждой
страны. Это вместо подведения итогов истории России ХХ века.
Почему сейчас это все происходит? Потому что мы ни разу, начиная с 1956
года, не подвели как следует итог, мы ни разу не назвали все своими
именами, как это сделали под давлением оккупационных армий Германия и
Япония. Только чтобы меня камнями не закидали - как говорится, наша беда
в том, что мы выиграли войну (в которой из моей семьи - сообщаю во
избежание кривотолков - участвовали двое: отец, ушедший добровольцем,
бывший под Сталинградом и Курской дугой, и старший брат - по призыву). И
все же нам есть чем гордиться - внутренними ресурсами, без помощи
оккупационных армий мы покончили с самым жестоким и длительным режимом
ХХ в. Это факт. Против этого не пойдешь. Но важнейшее обстоятельство -
сверху, в государственном порядке не было сказано: <Кто скажет, что
Освенцима не было, - в тюрьму. Кто скажет, что задумал воздвигать
памятник Сталину, - то же самое>. У нас сейчас говори, что ГУЛАГа нет, -
да ради Бога! Восхваляй хоть Сталина, хоть Гитлера. Тебя, наоборот, даже
в хорошем сборнике пропечатают. Печатают же Егора Холмогорова: <Вернуть
Сталина победе>. Из маргинала делают респектабельного человека. Сегодня
это сплошь и рядом происходит - плюрализм, однако.

Скляренко: Но даже рядовые люди сегодня во многом возвращаются именно к
мысли, что не надо ничего пересматривать. Я говорю о рядовых людях,
которые считают, что не надо подводить итогов. В этом и парадокс.
Открыли все шлюзы, и того положительного результата, на который
рассчитывали, нет.

Чудакова: Ничего не получится, если мы будем говорить, что не надо
ворошить прошлое. Ничего не выйдет. Угли и головешки надо ворошить, чтоб
они прогорели. Нужно все назвать своими именами. Особенно смешно
вспоминать разговоры десяти-пятнадцатилетней давности: должно пройти
несколько поколений, и тогда демократия упрочится у нас сама собой...
Смешно! Кто воспитывает сегодняшних школьников? Они становятся хуже, чем
были старшие. Потому главным образом, что родители им - или при них друг
другу, что дает еще больший "воспитательный" эффект, - объясняют, что
<пойми, все - воры, от нас ничего не зависит. В Советском Союзе мы жили
хорошо, нам сделали плохо>. О чем говорить? Если мы не проделаем очень
серьезных вещей по поводу истории России ХХ века, если мы внятно не
подведем ее итоги и это знание не передадим в школы, в образовательную
программу, то наше будущее весьма печально.

Елена Гусева: Я на вечере шестидесятников формулировала вопрос и сейчас
я его доформулировала. Объясню, в чем дело. Вы сейчас сказали, что через
некоторое время мы можем пожалеть, что у нас сейчас достаточно свободно,
а дальше будет хуже.

Чудакова: На какое-то время будет, не насовсем.

Гусева: 1914 г. сотни тысяч россиян ушли на чужую территорию и отнимали
чужую жизнь. В страну вернулась куча народу, у которых преодолен
психологический барьер отъема чужой жизни. Гражданская война. Россияне
давят друг друга. Опять в стране очень много людей, которые переступили
психологический барьер отъема чужой жизни. Мое впечатление, что Ленин
аккумулировал это зло, а Сталин его систематизировал. Ведь он создал
систему, и он был уже не один. Система начала себя самогенерировать и
самовоспроизводиться. Помните, там было три слоя. Когда приходили
следующие, убивали предыдущих. И тысячи, тысячи членов тогда НКВД сами
работали не потому, что им это приказали сверху. Они чувствовали, что
работают в некоторой системе, которая сама себя генерирует.
Я подозреваю, что дело было не совсем в Сталине, а в людях, которые
встроились в эту систему и начинали ее самогенерировать. И сейчас дело в
нас. Не кто-то сверху признает ошибки, подпишет, все нам структурирует,
даст инструкции. Если мы сами внутри себя не поймем, то и не
переделаемся. Тогда новая среда будет. Потому что та же лакейская партия
<Единая Россия> - это очень большое количество народа, которое вернулось
обратно вернулось в свое захолустье совершенно запросто. Больше миллиона
народу. Оно тлело там, потом немного освободилось, и сейчас опять все
чиновники записываются в эту партию.

Чудакова: Я знаю только одно, что какие-то вещи должны быть сделаны как
государственные вердикты, спущены сверху. Коммунистическую партию,
правившую в течение 70 лет, считать преступной. Кто скажет, что ГУЛАГа
не было, - в тюрьму. Кто скажет, что Сталин, как и Гитлер, -
положительная фигура, - в тюрьму. Я 7 лет была членом Комиссии по
помилованию при президенте России. Я с 19 лет противница смертной казни.
Но в тюрьму отправлять за это надо. Тюрьма не отменена.

Вопрос из зала: Помогите, пожалуйста, разобраться. Мракобесие и власть.
Митрополит Кирилл на этой неделе заявил, что наконец-то спор
славянофилов и западников закончился, примирил он либералов и
автохтонов. Как с этим? В 30-е гг. ведь начиналось то же самое, в
1934-1936 гг. - православие на службе у власти.

Чудакова: Есть православие, а есть отдельно выступающие от православия
люди. Это разные вещи. Это и так нам всем ясно. Я об этом опубликовала
небольшую статью на <Гранях>. Дело же не в том, что говорит митрополит
Кирилл, а в том, что мы сами говорим и думаем. Я сказала, что не вижу
общества, тем более общественности. Так что тогда нам цепляться: этот
сказал это, тот сказал то. Я была в Белоруссии, ездила на машине на
выборы, хотела все посмотреть на месте. В свое время на наших митингах я
выучилась подсчитывать большие массы народу. Так вот, на площади в
Минске было вечером после выборов 20-30 тысяч. Это я видела своими
глазами. 90% - молодежь, с очень хорошими лицами. Вот эти люди
показывали свое отношение к выборам. В Москве этого ничего увидеть давно
нельзя. . Мы были самые-самые застрельщики, начинали... Теперь -
пожалуйста, едешь в Белоруссию, чтобы посмотреть, как люди борются за
свою свободу. Забавно.

Святослав Нестеров: Я сверну в самое начало темы. Мне интересно, когда
началась десталинизация: 1953 г. или отмашка в 1956 г.? Второй вопрос -
это дало старт новому поколению в 1956 г., или все-таки новое поколение
(в буквальном смысле) получило старт в 1961 г., с некоторого ментального
рывка? С миллениума 2000 г. у нас стартовало новое поколение с подачи
власти, или оно самостоятельно было готово к этому, или как-то сошлась
волна? И третий подвопрос - похожи 1961 г., 1956 г. по атмосфере с тем,
что Москва (хотя бы в центре) переживает сегодня?

Чудакова: Я говорила - атмосфера начала меняться с первых месяцев после
смерти Сталина. Отмашка - то есть возможность и даже и необходимость
каких-то действий - в 1956-м. Момент с 2000 г. - это особое время. Это
уже даже не "последствия последствий", как в финале "Доктора Живаго". За
эти годы уже отвечаем мы сами.

Нестеров: Можно, я поясню вопрос. На мой взгляд, в ХХ в. было три
революции: социальная, технологическая и информационная. Соответственно,
после каждой выходят лидеры. 1917 г. - это социальная революция,
1950-1960-е - это технологическая. 1990-2000-е - это информационная.
После каждого этого рывка происходит старт нового поколения.

Чудакова: Конечно. Вот все, что могу сказать, - конечно.

Лейбин: Мариэтта Омаровна, тогда последний мучивший меня вопрос. Мне
придется сослаться на одну из предыдущих лекций. Вы ее, наверное,
знаете, социолог, которая еще в советское время с большими рисками
разрабатывала социологию советского села и экономики, а сейчас
основательница своей школы. Она, вспоминая Перестройку, говорила, что
тогда вся интеллигенция, будущие реформаторы, все, кто обладал знанием,
толкали М.С. Горбачева в сторону радикализации реформ, чтобы они шли
быстрее и последовательнее.
И когда Т.И. Заславская у нас выступала, сказала, что считает это своей
ошибкой. Потому что радикальный слом, который произошел в 1991 г., в
отличие от того слома, который произошел в 1956 г., кроме того, что
разрушил неприятные вещи, разрушил еще много чего. Лекция была про
человеческий капитал. Ее утверждение состоит в том, что за эти 15 лет он
чудовищно, катастрофически падал на нашей территории, включая
образование и др. Она считает, что если бы она сейчас советовала, то не
советовала бы радикализировать слом Советского Союза.

Чудакова: Я не верю своим ушам. Его разве ломали? Он распался. Я не
понимаю этого.

Лейбин: Ситуация была такая. Она в числе прочих, кто советовал реформы,
предлагала их максимально радикальный вариант: если рыночные реформы, то
везде.

Чудакова: Вы имеете в виду 1956 или 1991?

Лейбин: 1991 год.

Чудакова: Подождите, это все ведь утопия. Мало ли кому чего хотелось.
Советский Союз распался после ГКЧП, потому что не мог не распасться. Это
же ни от кого не зависело. Что же вы хотели? Разве мы могли требовать от
азиатских республик, чтобы тамошние люди сидели перед телевизором,
каждое утро смотрели - как там, <Лебединое озеро> в Москве снова, танки
или что? Про Прибалтику вообще не говорю. Советский Союз распался по
совершенно объективным причинам. Хотя несомненно, что центробежные силы
к концу 80-х были сильные.
Вообще, когда говорят о том, что жалко, что распался, я прошу только
представить, что было бы сейчас, когда у нас даже в России и так все
идет незнамо в какую сторону : Я довольно много езжу по стране, в
Республику Алтай, например, с 1996-го года постоянно езжу, и если там не
видно особенных сдвигов, действуют огромные тормозящие силы, то только
представить себе, что мы сейчас еще с Узбекистаном, Туркменистаном... -
просто страшно подумать. Мы не можем справиться со своей громадной
оставшейся от распада территорией, ей придать нужное движение - таковы
факты. Это все прекраснодушные разговоры. Я не про вас, конечно, говорю,
а вообще. Нередко ведь слышишь - <Вот, если бы Советский Союз:>
Я сама родилась и привыкла жить в очень большой стране, получала от
этого удовольствие по молодости лет. Но сейчас понимаю, что пора кое-что
пересмотреть. Я в последние годы на машине трижды по 5 тысяч километров
проехала по стране на восток, проехала также на машине по Владимирской,
Ивановской, Костромской, Ярославской, Калужской, Тверской областям,
ездила недавно - тоже на машине - в Белоруссию через Смоленскую область.
В какую бы сторону ни поехала, - едешь, едешь и хотя и коттеджей новых
немало, но, Господи ты Боже мой, по большей-то части все те же хатки,
разваливающиеся дворы, какие были много лет назад, отвратительно
выстроенные поселки, сортиры на улице по всей стране - и в школах тоже!
В Сибири с ее морозами!.. О бассейнах, например, абсолютно необходимых в
школах, - говорить не приходится, только в виде исключения... А
коррупция, которая панцирем сковала страну, всем вяжет руки?.. Дай Бог,
повторю, со своими российскими делами справиться. Только теперь
понимаешь - если бы сам не развалился, хорошо бы даже развалить...

====================================================
В рамках проекта "Публичные лекции "Полит.ру", стартовавшего в марте
2004 года, выступали:
Алексей Миллер. Империя Романовых и евреи
Григорий Томчин. Гражданское общество в России: о чем речь
Александр Ослон: Общественное мнение в контексте социальной реальности
Валерий Абрамкин. "Мента тюрьма корежит круче арестанта".
Александр Аузан. Договор-2008: критерии справедливости
Александр Галкин. Фашизм как болезнь
Бринк Линдси. Глобализация: развитие, катастрофа и снова развитие...
Игорь Клямкин. Приказ и закон. Проблема модернизации
Алексей Миллер. Почему все континентальные империи распались в
результате I мировой войны
Леонид Вальдман. Американская экономика: 2006 год
Эдуард Лимонов. Русская литература и российская история
Григорий Гольц. Происхождение российского менталитета
Вадим Радаев. Легализация бизнеса: баланс принуждения и доверия
Людмила Алексеева. История и мировоззрение правозащитного движения в
СССР и России
Александр Пятигорский. Мифология и сознание современного человека
Александр Аузан. Новый цикл: Договор-2008
Николай Петров. О регионализме и географическом кретинизме
Александр Архангельский. Культура как фактор политики
Виталий Найшуль. Букварь городской Руси. Семантический каркас русского
общественно-политического языка
Даниил Александров. Ученые без науки: институциональный анализ сферы
Евгений Штейнер. Япония и японщина в России и на Западе
Лев Якобсон. Социальная политика: консервативная перспектива
Борис Салтыков. Наука и общество: кому нужна сфера науки
Валерий Фадеев. Экономическая доктрина России, или Почему нам придется
вернуть глобальное лидерство
Том Палмер. Либерализм, Глобализация и проблема национального
суверенитета
Петр Мостовой. Есть ли будущее у общества потребления?
Илья Пономарев, Карин Клеман, Алексей Цветков. Левые в России и левая
повестка дня
Александр Каменский. Реформы в России с точки зрения историка
Олег Мудрак. История языков
Григорий Померанц. История России в свете теории цивилизаций
Владимир Клименко. Глобальный Климат: Вчера, сегодня, завтра
Евгений Ясин. Приживется ли у нас демократия
Татьяна Заславская. Человеческий фактор в трансформации российского
общества
Даниэль Кон-Бендит. Культурная революция. 1968 год и "Зеленые"
Дмитрий Фурман. От Российской империи до распада СНГ
Рифат Шайхутдинов. Проблема власти в России
Александр Зиновьев. Постсоветизм
Анатолий Вишневский. Демографические альтернативы для России
Вячеслав Вс. Иванов. Дуальные структуры в обществах
Яков Паппэ. Конец эры олигархов. Новое лицо российского крупного бизнеса
Альфред Кох. К полемике о "европейскости" России
Леонид Григорьев. "Глобус России". Экономическое развитие российских
регионов
Григорий Явлинский. "Дорожная карта" российских реформ
Леонид Косалс. Бизнес-активность работников правоохранительных органов в
современной России
Александр Аузан. Гражданское общество и гражданская политика
Владислав Иноземцев. Россия и мировые центры силы
Гарри Каспаров. Зачем быть гражданином (и участвовать в политике)
Андрей Илларионов. Либералы и либерализм
Ремо Бодеи. Политика и принцип нереальности
Михаил Дмитриев. Перспективы реформ в России
Антон Данилов-Данильян. Снижение административного давления как
гражданская инициатива
Алексей Миллер. Нация и империя с точки зрения русского национализма.
Взгляд историка
Валерий Подорога. Философия и литература
Теодор Шанин. История поколений и поколенческая история России
Валерий Абрамкин и Людмила Альперн. Тюрьма и Россия
Александр Неклесcа. Новый интеллектуальный класс
Сергей Кургинян. Логика политического кризиса в России
Бруно Гроппо. Как быть с "темным" историческим прошлым
Глеб Павловский. Оппозиция и власть в России: критерии эффективности
Виталий Найшуль. Реформы в России. Часть вторая
Михаил Тарусин. Средний класс и стратификация российского общества
Жанна Зайончковская. Миграционная ситуация современной России
Александр Аузан. Общественный договор и гражданское общество
Юрий Левада. Что может и чего не может социология
Георгий Сатаров. Социология коррупции (к сожалению, по техническим
причинам большая часть записи лекции утеряна)
Ольга Седакова. Посредственность как социальная опасность
Алесандр Лившиц. Что ждет бизнес от власти
Евсей Гурвич. Что тормозит российскую экономику
Владимир Слипченко. К какой войне должна быть готова Россия
Владмир Каганский. Россия и регионы - преодоление советского
пространства
Борис Родоман. Россия - административно-территориальный монстр
Дмитрий Орешкин. Судьба выборов в России
Даниил Дондурей. Террор: Война за смысл
Алексей Ханютин, Андрей Зорин "Водка. Национальный продукт ? 1"
Сергей Хоружий. Духовная и культурная традиции России в их конфликтном
взаимодействии
Вячеслав Глазычев "Глубинная Россия наших дней"
Михаил Блинкин и Александр Сарычев "Российские дороги и европейская
цивилизация"
Андрей Зорин "История эмоций"
Алексей Левинсон "Биография и социография"
Юрий Шмидт "Судебная реформа: успехи и неудачи"
Александр Аузан "Экономические основания гражданских институтов"
Симон Кордонский "Социальная реальность современной России"
Сергей Сельянов "Сказки, сюжеты и сценарии современной России"
Виталий Найшуль "История реформ 90-х и ее уроки"
Юрий Левада "Человек советский"
Олег Генисаретский "Проект и традиция в России"
Махмут Гареев "Россия в войнах ХХ века"
08 июня 2006, 08:58При любом использовании материалов веб-сайта ссылка
на Полит.ру обязательна. При перепечатке в Интернете обязательна
гиперссылка www.polit.ru. Все права защищены и охраняются законом. ©
1999-2004 Полит.ру


От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 02.07.2006 22:55:36

Юрий Дергунов. Идеальный тип (о левизне Д. Ольшанского) (*+)

http://left.ru/2006/9/dergunov143.phtml

Лефт.Ру Версия
для печати



Юрий Дергунов
Идеальный тип

Трудно защищать социальную справедливость для "народа", ощущая
"либерализм-монетаризм приличных людей" как бесчеловечную гнусность -
при этом ощущая "народ" этот как инопланетян по отношению к себе.

Дмитрий Ольшанский

Согласитесь, искренность всегда вызывает если не симпатию, то хотя бы
уважение, а когда речь заходит о политических позициях, то и подавно.
Особенно, если речь идет о разнообразных левых. От представителей
мелкобуржуазной левой не часто дождешься откровенности, ведь уже по
объективным социальным причинам они обречены на роль двуликого Януса,
вынужденного со смесью страха и надежды смотреть в разные стороны,
выискивая реальную силу. В результате, ее социальный идеал всегда
аморфен, и не обретает ясного выражения ни когда речь идет об
анархистской стихии ниспровержения устоев, в которой происходит
закономерная смычка с правыми, ни в случае попыток идеологического
обоснования для сохранения status quo.
Вот почему небезызвестного сетевого публициста Дмитрия Ольшанского я
читал с огромным интересом - он, разумеется, в абсурдной форме, довел до
четкого логического завершения идеологию этой левой. Идеальный тип, как
выражался классик буржуазной социологии Макс Вебер.

<Сторона эстетическая - печальнее всего>

То, что Ольшанский левый, со скидкой на предельную размытость самого
понятия <левые>, сомнений вызывать не может. Достаточно лишь
ознакомиться с его полным громкого пафоса манифестом <Аллергия на
красное> ( http://www.globalrus.ru/opinions/781774/). Здесь есть полная
программа в духе социал-демократии западного образца, которая в нынешних
условиях неолиберальной гегемонии стала для многих едва ли не подобием
большевизма: бесплатное образование, социальная защита, высокие налоги,
протекционизм, и, разумеется, никаких революций. О последних Ольшанский
пишет в другом месте ( http://www.globalrus.ru/opinions/778141/): <Но с
призраком новой революции нужно проститься навсегда. Проститься, выбрав
для ближних и дальних своих долгую, прозаическую, хитросплетенную,
тягостную - жизнь>.
Интересно, в данном случае, совсем не то, что пишет Ольшанский, а то, к
кому он обращает свой призыв. Это - <поколения, обреченные в России быть
правыми>, столь хорошо знакомая нам антикоммунистическая интеллигенция,
с которой он сначала солидаризируется, чтобы затем представить ей свой
идеал. К каким же ее ценностям он апеллирует?
Образы в этом смысле говорят больше, чем аргументы. Ольшанский в
качестве метафоры СССР приводит бюрократическую работу почты (вполне
современной, кстати), противопоставляя ее условному блестящему
пластиковому офису. И добавляет, комментируя позицию своих обреченных на
правизну собратьев: <И я как будто могу их понять. Кому же понравится
жить, когда крик тетки в штукатурке так и не покидает ушей, а
неподвижная, мертво молчащая очередь лишь выраженьем испуганных лиц
повторяет: уйдите, не ждите, терпите, закрыто, обед>.
А вот, что Ольшанский пишет о современной Беларуси: <Сторона
эстетическая - печальнее всего. Даже в приступе самого избыточного
человеколюбия не нужно притворяться, будто бы совхозно-дубовые прелести
белорусского охранительства никого не смущают. Смущают, и еще как -
охотно допускаю, что от лицезрения передовиков производства и достижений
посевной в Минске хочется рыдать не меньше, чем при столкновении с
аналогичной картиной во всем бывшем СССР два десятка лет назад. И, чего
уж там, мне самому приятнее было бы оказаться в завлекательном мире
вышколенных половых, радушно кредитующих банкиров и услужливых
богоподобных швейцаров, нежели вздрагивать от окрика бдящего дедка, с
виду бывшего вохровца: <Куда прешь! Не для тебя, чтоль, написано -
закрыто!>.
И это первый пример того, как, сдерживая презрение, Ольшанского хочется
поблагодарить за честность. Мы не увидим в его словах и тени
традиционной horror fiction на тему жутких несвобод или притеснений прав
человека. Обращаясь к интеллигенции, Ольшанский находится в рамках чисто
мелкобуржуазной системы координат, и банкиры вместе со швейцарами в ней
действительно намного органичнее политических ценностей, чаще всего
выступающих лишь стыдливой рационализацией потребительского рая. Его
<сторона эстетическая> в данном случае отнюдь не самоценна - она
напрямую поставлена на службу экономическим мотивам.
Проблема в том, что в рамках подобной картины мира, любая левизна
обречена на частичное превращение в собственную противоположность, когда
она оказывается не только идеологией борьбы за справедливость, но и
солидаризацией с господствующими. В этом ее ущербность с точки зрения
формальной логики, к которой абсолютно безразличны реальные социальные
отношения и, особенно, их идеологическое выражение. Противоречие легко
разрешается, хотя и в абсурдной форме своеобразного левого элитаризма.
Нелепое словосочетание? Не более нелепое, чем мелкобуржуазная левая, в
реальности которой не приходится сомневаться.

<В Капотню, животное!>

Вот так Ольшанский и приходит к достаточно радикальной форме социального
расизма. В статьях он еще сдерживается, лишь осторожно говоря о
необходимости новой партии власти <Разделенная Россия> и новом
<Сталине>, который должен прийти в 2008 г.: <Миссией новой власти должна
стать защита русского индивидуального сознания, почвенно-русских же
прогрессивных ценностей и опять-таки русской европейской культуры от
"роевого" соблазна России как гигантской полуазиатской слободы в
турецких куртках, варварской, неграмотной и жадной>. И никакого
социализма, одна лишь борьба <цивилизации> против надвигающейся
<дикости>.
А в своем блоге Ольшанский куда откровеннее:

<Для человека "левых" взглядов лучше всего подходит не то общество, где
лучше мифическим "трудящимся", а то, где лучше живется самим "левым".
Потому что "трудящиеся", на самом деле, враги. Глупые они, агрессивные,
жадные, и мечта у них одна - самим сделаться "эксплуататорами", говоря
на коммунистическом языке: А задачей осмысленного человека должна быть
работа на упрочивание позиций того режима, того порядка, того общества,
в котором весь этот мусор НЕ БУДЕТ ЕГО КАСАТЬСЯ. В котором весь этот мир
остается ЗА ЗАБОРОМ. За прочным забором с колючей проволокой и вышками
автоматчиков. Несимпатично, недемократично, но зато - честно, увы>.
<И вообще - я отвратителен им, а они - отвратительны мне. И нужно как-то
сделать так, чтобы они были "там, за забором". И если "социализм" - то
только такой, чтобы социально в мою сторону, а если в их - то извините,
я, конечно, осуждаю антинародные реформы, но к самоубийству: я не
готов>.
<В России живет примерно 20% сознательно европейского по менталитету и
ценностям населения. Берем 10% либерального электората, прибавляем к
нему 5% голосующих за власть или за левых, но все равно из "правильных
соображений", прибавляем 5% тех, кто вообще не голосует, но думает так
же. Социологи бы поправили, конечно, но цифра примерно правильная: И
есть 80% населения - азиопского, отатаренного и проч. и проч. Причем я
имею в виду не реальные азиатские народности (они подчиняются своим
законам и не опасны), а ровно ту же "Россию 1": Однако этим 80% никто
Россию не отдаст. И не надейтесь. Именно поэтому и необходим режим,
держащий в повиновении эти 80% во имя интересов 20, пусть даже и с
неизбежной, увы, поправкой на то, что политически он будет защищать
интересы 20, а экономически - только верхних 2-3%. Пусть так, но и так -
лучше, чем "демократия". Есть простая аналогия - такие страны, как
Пакистан, Египет и Турция. Там тоже есть небольшая прозападная элитная
диктатура и демократическое низовое варварство, которое "удерживают".
Так нужно и в России>.

Интересно, что в данном случае социальный расизм Ольшанского практически
переходит в этнический, когда он прямо приписывает 80 % россиян черты
мифической <азиатской дикости>. Он пытается оправдать себя ссылками
( http://russ.ru/columns/levsha/121005161) на <следствие направляющей и
указующей роли Рынка>, обрекающего большинство его соотечественников на
подобное положение, но получается плохо, левая рационализация не
поспевает за чисто правым презрением к ненавистным <мифическим
"трудящимся">. И вот, уже разглагольствуя о социальных катастрофах,
постигших Россию в ХХ веке, и называя сталинский период первой из них,
Ольшанский пишет ( http://olshansky.livejournal.com/860380.html) вовсе не
о <репрессиях> и прочем <тоталитаризме>, а о том что <огромная темная
масса из деревни переехала в город - и это было самой большой
катастрофой>.
Что и говорить, казалось бы, более чем странная позиция с точки зрения
традиционного представления о левых, как поборниках социальной
справедливости и равенства, которые скорее стремятся сделать так, чтобы
общественный строй в принципе исключал возможность появления <темных
масс>, предоставляя всем равные возможности не быть <темными>, а не
держать их в ярме социального апартеида. А на самом деле, ничего
странного. Левизна мелкой буржуазии, если речь идет о периоде
<стабильности>, а не резких социальных потрясений, выбивающих ее из
седла, - это ухмылка лакея за спиной господина, которая совсем не мешает
ему искренне презирать тех, кто не так близко допущен к господскому
телу.
Интересно и то, что такая позиция оборачивается прямой поддержкой
империализма. Ольшанскому может критиковать российскую бюрократию за ее
<"эффективность" и "конкурентноспособность" (sic!), по определению
ведущая страну в Гондурас, а их самих - в оффшорное островное подполье>,
но отстаиваемая им утопия социального апартеида - это воплощение все
того же <Гондураса>. Страны, представляющие собой для Ольшанского идеал
современной России, - это не что иное, как марионеточные режимы,
<прозападные> и <прогрессивные> элиты которых бывают воспеты за свою
цивилизованность исключительно по причине своего компрадорского
характера и готовности и дальше удерживать свои народы в состоянии
<темных масс>, являющихся такими вовсе не по причине своей <дикости>, а
потому что на подобное положение их обрекает опекаемый империализмом
периферийный капитализм.
Так что истеричные восклицания
( http://olshansky.livejournal.com/863257.html) <слава неоконам> и
призывы <уничтожить Иран> в такой картине мира тоже, по-своему, логичны.
К ним вполне закономерно можно прийти, стараясь, вопреки собственным
утверждениям Ольшанского, всегда быть на стороне сильных.

:Что, с исторической точки зрения, совсем не обязательно означает <на
стороне победителей>.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 02.07.2006 22:55:33

Алла Никонова. Поощрение деторождения как преступление против России и россиян (по Д. Ольшанскому) (*+)

http://left.ru/2006/9/nikonova143.phtml

Алла Никонова

Поощрение деторождения как преступление против России и россиян


Какую роль тут он принимает на себя? Стремление женщины к эмансипации он
смешивает с желанием развратничать. Это нехорошо.
Н.Г.Чернышевский. Полемические красоты.


Итак, очередная библиография очередной буржуазной прессы. То есть,
пресса-то вполне буржуазная - <Русский Журнал>, а вот с автором все не
так просто. Потому, что автор - Дмитрий Ольшанский. Который левый.

И именно поэтому чтение его статьи <Дурацкое дело нехитрое>
( http://www.russ.ru/comments/117931428) произвело на меня особенно
сильное впечатление. Так сказать, сюрприз. Причем сюрприз не в том, что
он ругает Путина и его инициативу по поощрению рождаемости, кто ее не
ругает в печати, я уже об этом писала
( http://www.left.ru/2006/7/nikonova141.phtml). Нет, меня поразили
аргументы левого автора.
Начать следует с начала, а именно с эпиграфа из Льва Толстого:

-------------На Проточный переулок выходят двое ворот и несколько дверей
трактира, кабака и несколько съестных и других лавочек. Это Ржанова
крепость. Большинство людей, встретившихся здесь, были оборванные и
полураздетые. Все квартиры были полны, все койки были заняты не одним, а
часто двумя. Все женщины, не мертвецки пьяные, спали с мужчинами. Многие
женщины на узких койках спали с чужими мужчинами. Ужасно было зрелище по
нищете, грязи, оборванности, испуганности этого народа".
граф Толстой, "Так что же нам делать?". ------------------

Что Ольшанский привлекает Толстого как аргумент против многодетности и
вообще рождения детей (потому, что такова позиция самого автора), меня
уже особенно не удивляет. Ссылался же на Толстого Алесь Адамович в
защиту частной собственности на землю! Но все-таки, знаете, врать
нехорошо. Ужасы, описанные Толстым, очень правдиво описанные, -
результат отнюдь не многодетности. Например, из текста сразу ясно, что
речь идет о трущобах, причем городских. Толстой, по разным причинам, в
том числе и потому, что, по ленинскому определению, выражал настроения
мужика, не любил город и считал его злом. Это хорошо видно во многих его
произведениях, особенно более поздних. Деревенские многодетные семьи как
таковые он не считал ужасными, хотя и не приукрашивал их. Рекомендую его
рассказ <Ягоды> (1905 года). В самом деле, Толстого можно приплетать к
чему угодно, но фактом остается, что автор <Войны и Мира> сделал свою
любимицу Наташу не только счастливой многодетной матерью, но и
специально подчеркнул, что, выйдя замуж, она бросила даже пение, хотя
имела талант. И для Толстого, который в данном случае специально
полемизировал, например, с идеалом женщины у Чернышевского, такая судьба
была наилучшей из возможных. Что, между прочим, еще ярче противоречит
идеалу женщины у Ольшанского. Чернышевский, представьте себе, все-таки
не был против деторождения как такового, и даже не против многодетности.
Он просто считал, что женщина имеет право быть не только матерью и
домохозяйкой. Такова, в общем, традиционная точка зрения левых, включая
большевиков. Ее можно проследить аж до Фурье, который утверждал, что
если одна седьмая женщин любит домашнее хозяйство, это еще не причина
заставлять всех прочих им заниматься.

Но подход Ольшанского куда радикальнее. Недаром он называет рождение
детей <дурацким делом>. Вот что он пишет: <Все это к тому, что убывающая
"цивилизация", вообще весь проклинаемый мир Просвещения, в противовес
"консервативной мобилизации" и прочей туземной деградации - суть
общественный механизм, позволяющий человеку по возможности больше
оставаться наедине со своими сомнительными мыслишками-книжками. Получить
в детстве отдельную комнату, желательно поменьше галдящих
братьев-сестер, и никаких ранних браков, зато с государственным
бесплатным образованием (хорошо бы и обязательным высшим), а после него
женщине отправиться работать, да попозже думать о детях - вот она, ересь
индивидуализма и "атомизации", растлевающее действие которой доводит до
того, что 40-летняя дама выглядит юной девушкой и встречается по
кафетериям с кавалерами вместо того, чтобы бранить своего Мармеладова,
который за 23 года брака не удосужился принести в дом для четырех уже
спиногрызов даже шоколадки>.
Тут такая вселенская смазь, что диву даешься. С одной стороны, человек
имеет право, а вот его братья и сестры (очевидно, не <человеки>) -
просто <галдящая> помеха и больше ничего! С одной стороны - высшее
образование (бесплатное), с другой стороны - 40-летняя дама (незамужняя,
очевидно), как идеал не раннего брака? Почему уж тогда не отложить брак
лет до 70 - тогда уж точно, галдящие не грозят.
Иными словами, идеал получается очень яркий, но какой-то очень знакомый.
Болтаться по кафе с кавалерами, болтаться по Европам - ну что тут
левого, прогрессивного, просвещенческого? Это просто карикатура, и даже
неясно, всерьез ли написано. Правда, упоминаются еще <сочинения трудных
философов, университеты> (в свободное от кафе и кавалеров время, надо
полагать), но как-то звучит неубедительно, может быть потому, что через
запятую с ними следует ...цирк. Ничего не имею против цирка в принципе,
конечно. Ольшанский идеал - не просто идеал, доступный ныне лишь 3%
россиян (именно столько, по последнему опросу ВЦИОМ, собираются за
границу этим летом). Это типичная богемная дамочка, как правило, не
утруждаюшая себя работой, зато всегда готовая составить компанию
кавалеру, не желающему обременять себя семьей и детьми. И при чем тут
Просвещение? Впрочем, это слово имеет особое значение для Ольшанского, о
чем здесь писать нет места.

Самое любопытное, что существует еще один вариант того же идеала. А
именно, что жениться хоть и надо, но и в коем случае не на однокласснице
или даже однокурснице (все это с позиций мужчины), потому, что этим
лишаешь себя возможности выгодного брака, позволяющего пролезть в высшие
сферы. (Ольшанский пишет о <заунывных мужьях-одноклассниках>). Детей
рожать надо, но тут же отправлять их в интернаты с полным пансионом.
Правда, освободившаяся от них женщина не бегает по кафе с кавалерами, а
занимается домом. Но тут уж ничего не поделаешь - сочинил все это не
левый, а вполне правый, Сирил Н. Паркинсон, автор законов Паркинсона,
для которого послевоенные лейбористы были анафемой. Типичный идеал
мелкого буржуа, пытающегося, в лучших английских традициях, примазаться
к знати.

Разумеется, Ольшанский пишет и о других своих возражениях против
поощрения рождаемости - деньги разворуют, пропьют и т.д. Это возможно.
Но дело в том, что даже если бы Путин обеспечил образовое выполнение
своих планов, Ольшанский бы остался недоволен. Потому, что дети для
него - чума, иного вывода сделать из статьи невозможно: <Женщины в тех
краях, где все хорошо с консерватизмом, мгновенно пройдя пору цветения,
уже к 25 годам делаются неотличимы от себя же, но в 60 - тетка в
штукатурке, она завсегда тетка> (<тетка в штукатурке>, кстати, попала
сюда потому, что это - любимое пугало Ольшанского. В Израиле, например,
где <хорошо с консерватизмом>, где рождаемость, по крайней мере,
еврейская рождаемость - официальная забота - многодетные матери, что
еврейки, что палестинки, косметикой отнюдь не злоупотребляют). Нищета и
голод, несомненно, приводят к раннему старению, они же приводят и к
многодетности, но из этого вовсе не значит, что многодетность - а в
случае России речь идет о 2-3 детях - сама по себе ведет к нищете и
раннему старению. Тут Ольшанский опять, в порыве страсти, путает божий
дар с яичницей, а то и просто заговаривается: <Но против России, которая
упрямо желает "вымирания" (то есть "отдельного" бытия, а не животного
стада) вместе со всей цивилизацией Просвещения, а вовсе не "размножения"
вместе с адептами родово-племенного строя, против такой упаднической
России все поддельные "националисты" бессильны. И никакая
"протестантская этика" с "духом капитализма" не смогут, к счастью,
совладать с русским человеком, которому неинтересно соревнование в
стиле: "Смотри, у Али десять детей, покорная жена, бизнес и строгий
порядок. А ты, мяфа, на диване ворочаешься, о глупостях мечтаешь, у тебя
один сын-неслух, и супруга тебя скалкой угощает". Ворочаюсь, и буду
ворочаться, и нечего лезть с укоризной>. Как видим, тут и не без
некоторого расизма. Такое отношение к многодетной <азиатке> характерно,
опять-таки именно для империалистов, бомбами освобождающих иракских и
афганских женщин от их мужей, детей и <покорности>. Впрочем, как я уже
замечала, тут с ними солидарны и многие левые. Так что все возращается
на круги своя.

Что же касается обьяснения, зачем нужны дети, и желательно больше одного
на семью, то я не буду оскорблять читателей - об их умственных
способностях, я, очевидно, более высокого мнения, чем Ольшанский.


От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 27.06.2006 00:47:44

Франк Фенманс. Кому же выгоден расизм? (*+)

http://left.ru/2006/9/fenmans143.phtml?print

Франк Фенманс
В чьих интересах расизм?

Йос, Мохаммед, Беатрис, Лис, Франк и Вальдек - все они работают на
InBev, но у них различные паспорта. Кому же выгоден расизм?

В Бельгии 10% самых богатых ее жителей обладают половиной ее
национального богатства - стольким же, сколько имеется на долю остальных
90% вместе взятых 1 . Одна из самых богатых бельгийских семеы, семья
Спулберг, располагает 1.772 миллионами евро 2 . Достаточно для закупки
100.000 автомобилей, которые, если их расставить по дороге от Брюсселя,
заняли бы ее вплоть до на 100 км южнее Парижа.
Разрыв между богатыми и бедными не просто огромен.Богатство и бедность
ведут свое происхождение из отношений собственности у источников
богатства: заводов и фабрик. Спулберги так богаты потому, что они
являются главными держателями акций крупнейшего в мире концерна по
производству пива - InBev (Jupiler, Hoegaarden, Stella-Artois, Leffe,
Belle-Vue). На них работают 77.000 человек самых разных национальностеq
в 32 странах мира. Чем выше темпы труда, чем ниже заработная плата, тем
больше прибыль акционеров. Как же могут Спулберги поднять
производительность труда и снизить заработные платы? Удобным
инструментом для этого является расизм.
Йос и Мохаммед
Йос и Мохаммед оба работают уборщиками на InBev. Йос - на службе у
самого InBev, Мохаммед - в маленькой фирме -подразрядчике, которой InBev
платит деньги за то, чтобы она вела уборку на фабриках Спулбергов.
Зарплаты там значительно ниже. Мохаммед согласился на эту работу потому,
что он не может найти никакой другой. Исследование VDAB показывает, что
если тебя зовут Мохаммед, у тебя на 42% меньше шансов на то, что
работодатели даже посмотрят на твое резюме, выставленное в поисках
работы в интернете 3 . Когда в очередной раз зайдет речь о продлении
контракта и заработной плате, менеджер Спулбергов, конечно, скажет: <Мы
не можем устоять перед конкурентами, зарплаты уборщиков необходимо
снизить, подразрядчик просит на 3 евро в час меньше за такую же работу>.
Дискриминация на рынке труда вынуждает Мохаммеда согласиться на любые
условия. А после этого менеджеры во имя конкурентоспособности навязывают
такие же невыгодные условия и всем остальным.
Беатрис и Лис
Беатрис родом из Конго. Она просила политического убежища, но ей было
отказано, как и 95% всех беженцев. Она подала на аппеляцию, но в
ожидании ее она не имеет права работать и не имеет права на получение
пособия. Ей дали крышу над головой и питание в центре для беженцев и 3,5
евро в неделю, чтобы на них жить. Поэтому она нелегально работает
уборщицей на шикарных виллах, - таких, как у семьи Спулберг, - за 5 евро
в час. Бельгийка Лис получает за уборку 7 евро в час. А что, если Лис
захочет повышения зарплаты? Ей было бы выгодно, если бы у Беатрис были
точно такие же права, как у нее, ибо в таком случае ей не пришлось бы
постоянно идти на уступки хозяевам, ссылающимся на <конкуренцию> с
Беатрис. Вместе они находились бы в более сильной позиции для требования
своих прав.
Франк и Вальдек
Франк и Вальдек оба - шоферы-дальнобойщики. Франк - бельгиец, Вальдек -
поляк. Представьте себе, что Франк попросит не ставить его больше на
работу в выходные. <Что?>- скажет его работодатель, - <Ты что, не
знаешь, что твой польский коллега работает 7 дней в неделю и за меньше
денег, чем ты?>. Из-за различий в трудовом кодексе Польши и Бельгии
Спулберги получают возможность оказывать давление на своих бельгийских
рабочих. Если бы в единой Европе было введено единое рабочее
законодательство и единая гарантированная минимальная зарплата,
Спулберги потеряли бы возможность выставлять поляков и бельгийцев друг
против друга. Но Спулберги рассчитывают на то, что их дружки в
Еврокомиссии, такие, как Жан-Люк Де Хане, будут продолжать поддерживать
этот разрыв между трудящимися из разных европейских стран.
Фламандский Интерес, самая либеральная партия
Если рассмотреть экономическую программу Фламандского Интереса (бывшего
Фламандского Блока, фламандской крайне правой, расистской партии - прим
перев), то от социальной демагогии в ней почти ничего не осталось, зато
тем больше в ней ультралиберальных пунктов.
Биржевая газета <Де Тейд> так кратко описала экономический конгресс
Фламандского Интереса в ноябре прошлого года:>ФИ предлагает
предпринимателям все, о чем они могут только мечтать: снижение налогов,
<обезжиренное> государство и лишенные большинства своих полномочий
профсоюзы. Как бы ни отрицал Фламандский Интерес, что речь идет о крайне
либеральном курсе, совершенно очевидно, что трудящимся эта партия
предлагает гораздо меньше, чем хозяевам>.
Исследовательский центр Фламандского Интереса желает принять участие в
задавании тона дискуссии о заработных платах. <Мы слишком дороги>, -
заявил фламандский министр по делам труда Вандербруке. Фламандский
Интерес прореагировал так: <Ведение переговоров о заработной плате на
2006 год является вопросом крайней важности для поддержания
конкурентоспособности Бельгии. Для того, чтобы не отстать в этой области
от наших стран-соседей, необходимо принять чрезвычайные меры. Ведущие
переговоры (со стороны работодателей - прим перев) должны выяснить, в
какой мере еще актуальна наша автоматическая индексация заработных плат,
являющаяся единственной в своем роде в мире>.
В ноябре 2005 года на улицы в Бельгии вышли более 100.000 демонстрантов,
протестовавших против повышения минимального возраста для досрочного
выхода на пенсию с 58 до 60 лет. <У нас 600.000 безаработных, зачем же
заставлять людей работать дольше?>. Но один из <шишек> Фламандского
Интереса, Аннеманс, счел что: <Эта мера заходит недостаточно далеко.
Карьера у нас длится 37 лет, а надо бы 40> 4 .
Навязать такую ультралиберальную программу населению- задача не из
легких. Правительство пытается осуществить ее путем натравливания друг
на друга молодежи и стариков, а Фламандский Интерес предпочитает старый,
как мир, рецепт <разделяи-и-властвуй>: расизм. Совсем незадолго до
антверпенских убийств (имеются в виду убийства в мае этого года на улице
этого города бельгийским скинхедом -племянником парламентария от
Фламандского Интереса- африканской няни и маленькой фламандской девочки,
за которой она присматривала) Филип де Винтер (лидер Фламандского
Интереса) заявлял: <Нам надоело чувствовать себя коренной загнанной
дичью. Вместо того, чтобы продолжать чувствовать себя загнанными
зайцами, нам пора бы становится охотниками>.
Там, где люди равны, нет места расизму
Один из наших читателей, Вилл Брукс, прислал нам свою реакцию на этот
материал: <Мировые державы, страны и фирмы по всему миру находятся в
состоянии постоянной враждебной и слепой конкуренции друг с другом.
Конкурируют друг с другом и обычные, рядовые люди. За рабочее место, за
жилье, просто за продвижение по служебной лестнице. И конкуренция эта
все усиливается. Возьмите, к примеру, польских рабочих, которые готовы
приехать к нам, чтобы работать всего лишь за небольшую часть нашей
зарплаты. Логично, что они делают, что могут, для повышения своего
жизненного уровня. Что делает правительство? Оно принимает закон,
заставляющий пожилых людей работать дольше, в то время, как молодые люди
не могут найти работу. Еще больше конкуренции на рынке труда. Когда
богатство будет честно разделено, и будет достаточно работы для всех,
никому не придется опасаться, что он будет получать меньше, или что он
потеряет работу, когда его место займет <чужак>. Если поставить во главу
интересов человека, а не прибыль, то у расизма не останется почвы под
ногами, крайне правых просто не будет.> После чего он приводит в
качестве примера социалистическую Кубу, <где люди самого различного
расового происхождения мирно живут и трудятся бок о бок>.

Оригинал текста опубликован на сайте http://pvda.be

Перевод Ирины Маленко

Примечания
1 Decielenverdeling van Belgisch gezinsvermogen in 1994. Studie van
prof. Vuchelen (VUB) in Vrancken, Geldof en Menxel, Armoede en sociale
uitsluiting. Jaarboek 1999. Acco.
2 Familievermogens berekend door de journalist Ludwig Verduyn in
oktober 2004. Solidair, Marco Louvier, 8 september 2004.
3 "Werklozen in Vlaanderen, nieuwe methoden om allochtone werkloosheid
en discriminatie in kaart te brengen", onderzoek VDAB, november 1999
4 VRT, De zevende dag, oktober 2005.

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна


От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 26.06.2006 23:25:57

Б. Витенберг. По поводу новых книг А.Л. Янова и Ю.Н. Афанасьева (2002) (*+)

http://magazines.russ.ru/nlo/2002/54/viten.html



Борис Витенберг
Об историческом оптимизме, историческом пессимизме и государственном
подходе к истории (По поводу новых книг А.Л. Янова и Ю.Н. Афанасьева)
версия для печати (10581)
< < - > >




Янов А.Л. РОССИЯ ПРОТИВ РОССИИ: Очерки истории русского национализма:
1825-1921. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999. - 362 с. - 3000
экз.

Янов А.Л. РОССИЯ: У ИСТОКОВ ТРАГЕДИИ. 1462-1584. Заметки о природе и
происхождении русской государственности. - М.: Прогресс-Традиция,
2001. - 559 с. - 5000 экз.

Афанасьев Ю.Н. ОПАСНАЯ РОССИЯ: Традиции самовластья сегодня. - М.: РГГУ,
2001. - 432 с. - 3000 экз.

ПРОБЛЕМЫ ПРЕПОДАВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ. - М.: Русское слово,
2001. - 32 с. - 150 экз.

Прием построения сюжета на основе создания "альтернативной истории" в
последние десятилетия часто используется в той весьма обширной и
разрастающейся на наших глазах части мировой литературы, которая у нас
по привычке именуется научной фантастикой, хотя давно уже вышла за ее
узкие рамки. Прибегали к нему и мэтры западной фантастики - достаточно
вспомнить имена Ф. Дика, М. Муркока. В отечественной же литературе
"альтернативная история" в постсоветскую эпоху превратилась в особый
жанр, представленный десятками имен; счет же сочинений такого рода идет
уже на сотни. Феномен этот, бесспорно, заслуживает особого исследования.
Здесь лишь хотелось бы отметить два обстоятельства, с которыми, на наш
взгляд, связано его возникновение. Это, во-первых, колоссальный интерес
к отечественному прошлому, естественный в условиях снятия чуть ли не
вековых идеологических и цензурных запретов. И, во-вторых, не менее
естественное чувство неудовлетворенности и разочарования, вызванное
открывшимися массовому читателю жестокими, иногда просто чудовищными и
шокирующими реалиями российской истории минувшего столетия.
Сочинения же современных российских авторов-"альтернативщиков" потому и
имеют читательский успех, что вызывают приятную и расслабляющую иллюзию,
будто эти печальные события прошлого тем или иным образом можно было
предотвратить.
Своеобразным и крайним проявлением этой тенденции переконструирования
минувшего, уже в отношении всей истории человечества, являются сочинения
авторов из печально известной школы А.Т. Фоменко. Впрочем, и они в
конечном счете имеют своей целью именно пересмотр российской истории,
причем пересмотр этот имеет очевидный антизападный подтекст.
Известный исследователь российской общественной мысли, историк и
политолог А.Л. Янов, подчеркивая это обстоятельство в своей последней
книге "Россия: у истоков трагедии. 1462-1584", вполне резонно замечает,
что у Фоменко "Орда и Русь оказались уже не двумя частями сверхдержавной
"славяно-азиатской" империи, как у классиков евразийства, и даже не
"добровольным объединением" на почве противостояния Европе, как у [Л.Н.]
Гумилева, но просто антиевропейской Ордой, "раскинувшейся на территории,
примерно совпадающей с Российской империей ХХ века"", и резюмирует свои
наблюдения следующим образом: "Фоменко - идеолог имперского реванша" (с.
516-517).
Эта оценка, вполне, на наш взгляд, справедливая, любопытна тем более,
что самого Янова с не меньшим основанием можно назвать "идеологом
реванша", но на этот раз не "имперского", а либерального. Причем реванш
этот осуществляется Яновым как раз на поле "альтернативной истории",
последовательно выстраиваемой им на страницах своих книг [1].
Вот пример, относящийся к событиям российской политической истории
середины ХVI в. - эпохи, стоящей в центре историософских построений
Янова. "Допустим, - предполагает автор, - что земское самоуправление,
введенное в России Великой Реформой 1550-х (вместе с судом присяжных и
подоходным налогом), не погибло <...> Допустим, что Земский Собор,
созванный в 1549-м, смог превратиться в национальное представительство,
а Боярская дума - в палату лордов (или сенат) этого русского парламента.
Допустим, и статья 98 Судебника 1550 г., гласившая, что новые законы
принимаются только "со всех бояр приговору", действительно сыграла ту
роль, для которой предназначалась, т.е. конституционного ограничения
власти. Допустим, что церковные земли и впрямь были секуляризованы.
Допустим далее, что замена любительской помещичьей конницы регулярной
армией действительно произошла <...> Допустим, наконец, что тотальная
экспроприация крестьянских земель была таким образом предотвращена,
наследственные вотчины не были приравнены к поместьям - и
государственная служба не стала в России всеобщей" (там же, с. 185-186).
Отсюда, по Янову, получается, что все государственные преобразования,
осуществленные в России на протяжении ХVIII - начала ХХ в., могли быть
проведены в жизнь еще в середине ХVI в. и лишь "самодержавная революция
Грозного" превратила "реализацию планов наших реформаторов поистине в
крестный путь". При этом автор энергично отвергает возможное определение
такого развития событий как фантастики: "Если это называется
фантастикой, то я уж и не знаю, что назвать реализмом" (там же, с. 187).
Но, как далее выясняется, даже и после Грозного шансы на спасение от
"неотвратимо наступающего самодержавия" существовали. И были, согласно
Янову, эти шансы у Василия Шуйского, как известно, по вступлении в мае
1606 г. на престол поклявшегося, целуя крест, прекратить произвол своих
предшественников. "Перед нами, если хотите, средневековый аналог
знаменитой речи Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС ровно 350 лет спустя"
- комментирует это событие Янов (там же, с. 422, 416).
Что нужно было делать Шуйскому? Автор и тут, правда, с оговорками ("если
и было это возможно") разворачивает целую программу необходимых
действий: "Немедленный созыв Земского Собора; восстановление земского
самоуправления и созыв в Москву всего, что уцелело после опричнины от
нестяжательского духовенства и "лутчих людей" крестьянства и городов;
торжественное восстановление Юрьева дня; организация и вооружение той
самой коалиции реформы, что уходила корнями в благополучные,
либеральные, доопричные годы". Но для этого, по мнению Янова, был нужен
"лидер масштаба Ивана III" (любимого героя автора, в качестве истинного
реформатора противопоставляемого им Ивану Грозному - заметим, вполне в
духе Н.М. Карамзина), к тому же "понадобилась бы четкая программа
европейской перестройки страны" (там же, с. 422).
Вообще, по мнению Янова, "1917 году" "предшествовала <...>
полутысячелетняя история, которая вся, со времен знаменитого "поворота
на Германы" Ивана Грозного буквально соткана была из несостоявшихся
чудес и состоявшихся политических катастроф, из реформ и контрреформ, и
некоторые из них далеко превосходили "1917 год" по своим историческим
последствиям" (Янов А.Л. Россия против России. С. 84).
Именно исключающую "1917 год" (а точнее - большевистскую революцию 1917
г.) альтернативу исторического развития прежде всего и ищет Янов в
российском прошлом.
Особый интерес в этой связи для него представляет пореформенная Россия:
он полагает "совсем не бессмысленным" "обсудить, была ли в 1850-е годы
альтернатива курсу, обрекшему ее на очередную национальную катастрофу
<...>" (там же, с. 87).
Чтобы избежать таковой, императору Александру II следовало "поступиться
самодержавием" (только и всего!), пойдя на создание парламента:
отказавшись же от этого, царь-освободитель "подписал смертный приговор
не только себе. Под обломками обреченного "духом времени" самодержавия
похоронена оказалась и монархия. И пореформенная Россия" (там же, с.
87). Отказом от создания парламента, согласно образной терминологии
Янова, и была заложена ""бомба" ? 1" под "здание пореформенной России",
взорвавшаяся в 1917 г. (там же, с. 85). Сохранив в соответствии со
славянофильскими воззрениями зависимость крестьян от общины, отказавшись
от предоставления крестьянам гражданских прав, реформаторы подвели под
это здание "бомбу" за номером вторым. Столыпинская же аграрная реформа
запоздала на полвека, "и, как водится, история опять не простила
запоздавших". В итоге России пришлось расплатиться "за славянофильское
орвеллианство и крестьянское гетто Лениным. И Сталиным" (там же, с.
94-95).
Не в меньшей степени помешало проведению реформ то, что "идеологическая
пуповина, связывавшая новый реформаторский режим с Официальной
Народностью, порвана на самом деле не была. Что так же, как столетие
спустя аналогичный реформаторский и антисталинский режим Хрущева слишком
многое унаследовал от того самого сталинизма, могильщиком которого он
хотел стать, Великая Реформа при всем своем преобразовательном замахе
оказалась в идеологическом плену у вроде бы похороненного ею
"государственного патриотизма"" (с. 89).
Это, собственно, и была, согласно избранной автором минно-подрывной
терминологии, ""бомба" ? 3", определяемая им далее как "имперская
болезнь" (с. 95). Остается, правда, неясным, когда именно успели
реформаторы эпохи Александра II "похоронить" помянутый "государственный
патриотизм" и "хоронили" ли его вообще, поскольку далее сам Янов
подробно останавливается на том, как пришедшееся почти на самое начало
процесса реформ польское восстание 1863 г. привело к резкому усилению
патриотических настроений, падению популярности выступившего в поддержку
поляков А.И. Герцена и "Колокола", что автор вполне справедливо
объясняет "роковым влиянием статуса российской сверхдержавности на
ментальность российской элиты" (там же, с. 103).
Заметим, что две из трех яновских "бомб" отлично знакомы всем изучавшим
в советское время по учебникам "историю СССР" ХIХ в. как "аграрный
вопрос" и "национальный вопрос", неразрешенность которых, как и
неизменно фигурировавшего в учебниках наряду с этими двумя третьего, так
называемого "рабочего вопроса" (замененного Яновым отказом власти от
реформы политической системы), и привела к первой российской революции.
Уже аграрного и национального вопросов самих по себе было вполне
достаточно, чтобы через полвека действительно потрясти до основания
здание традиционной российской государственности. Тем не менее Янов все
же не исключает возможность того, что "гениальный лидер, подобный,
скажем, Ивану III или Рузвельту, и смог бы развернуть страну, мчавшуюся
к пропасти. Но такого, - констатирует автор, - как мы знаем, не нашлось
в тогдашней России" (там же, с. 96).
И впоследствии, в начале ХХ в., Янов находит ситуацию далеко не
безнадежной. Даже в годы мировой войны он усматривает либеральную
"альтернативу большевизму".
Ответ на извечный вопрос ХХ столетия "Почему победили большевики?" для
Янова весьма прост: "Да как же могли они, спрашивается, не победить,
если никому из их оппонентов даже в голову не пришли самые простые идеи,
способные вывести их из игры?". И тут же автор предлагает стратегию,
которой следовало придерживаться российским либералам:

"Прежде всего, немедленно - и любой ценой - положить конец
"патриотической" истерии и остановить бессмысленную, никому в России,
кроме националистов и задыхавшихся от отсутствия внутреннего рынка
индустриальных воротил, не нужную войну.
Во-вторых, дабы предотвратить пугачевщину, столь же немедленно отдать
крестьянам помещичью землю.
В-третьих, сразу отпустить на волю все пожелавшие этого подневольные
народы, раз и навсегда положив конец военной империи.
В-четвертых, разоблачить "бешеных" (имеются в виду российские
ультранационалистические круги. - Б.В.) как сторонников продолжения
бессмысленной бойни, помещичьего землевладения и имперского гнета.
В-пятых, наконец, выдернуть, таким образом, ковер из-под ног
большевиков, перехватить все их лозунги (выделено нами. - Б.В.),
разрядив тем самым последнюю из "бомб", угрожавших гражданской войной"
(там же, с. 265).

Как такая стратегия могла быть осуществлена, Янов не разъясняет. Даже
явись в то время среди российских либералов (т.е. кадетов,
прогрессистов, до известной степени октябристов) вместо П.Н. Милюкова и
А.И. Гучкова лидер масштаба Ивана III (или скорее В.И. Ленина), он не
был бы в состоянии подвигнуть своих единомышленников на выполнение
задач, ничего общего ни с теорией, ни с практикой российского
либерализма не имевших. Либералам Янов предлагает реализовать, с
незначительными коррективами, большевистскую политическую программу.
Комментарии тут, пожалуй, излишни. Поистине, говоря эмоциональным слогом
самого Янова, если это не фантастика, то что же тогда фантастика?
Вообще складывается впечатление, что, согласно выстраиваемой Яновым в
его книгах картине исторического пути России ХV-ХХ вв., почти от каждой
из его развилок, на которых совершался выбор направления дальнейшего
движения страны, протягивается прямая линия к чуть ли не современному
индустриальному государству западного типа с передовой экономикой и
развитой демократией.
Это впечатление усиливается и авторской терминологией, зачастую
искусственно модернизированной, особенно применительно к ХV-ХVI векам.
Вот, например, описание политического устройства Новгорода: он, по
Янову, "собственно, был олигархической республикой, чем-то вроде
русского Карфагена" (что хотел сказать автор этим сравнением своей
аудитории, которая представляет Карфаген в лучшем случае по роману Г.
Флобера "Саламбо"?), "выборное правительство" же Новгорода
"контролировал Сенат (боярская олигархия, своего рода средневековое
политбюро)" (Янов А.Л. Россия: у истоков трагедии. С. 84). Естественным
образом возникающие при этом в воображении российских читателей 2001 г.
призраки П. Ягужинского, Б.А. Березовского, Сталина и Молотова пониманию
сути политического устройства древнего Новгорода, кажется, отнюдь не
способствуют.
В другом месте читаем: "...когда великому князю [Ивану III] позарез
нужна была адекватная идейная поддержка, либеральная интеллигенция, им
выпестованная, для такой поддержки не созрела" (там же, с. 141).
Книги Янова пестрят постоянными аналогиями, сопоставлениями событий и
действующих лиц далекого прошлого и советской эпохи. Не случайно, как
сообщает сам автор, один немецкий политолог, ознакомившись с рукописью
американского издания его книги, сказал ему, "что Сталин - это Иван
Грозный плюс немножко электрификации" (там же, с. 109). По-видимому,
такого впечатления автор сознательно добивался. Вот еще пара цитат
подобного рода: "Последовательно освободившись от контроля советского
аналога Земских Соборов - Центрального Комитета партии - и аналога
Боярской думы - Политбюро, - Сталин истребил нарождавшуюся
"комиссарскую" аристократию в зародыше. С этой точки зрения террор
1937-го и был, собственно, очередной попыткой положить конец процессу
аристократизации имперской элиты" (там же, с. 293); "...Алексей
Басманов, этот средневековый Ежов, кажется уже опасным либералом любимцу
Грозного (и Сталина), откровенному разбойнику Малюте Скуратову <...>"
(там же, с. 442).
Сомнения в правомочности подобных аналогий в принципе уже высказывались,
в частности, Борисом Парамоновым, хотя и не без оговорок. Так, он
полагает, что, несмотря на кардинальное различие между досоветской и
советской эпохами, нельзя тем не менее избежать "впечатления о
существовании некоторого весьма заметного сходства в чисто политической
ситуации". Оно, например, кажется Б. Парамонову очевидным в отношении
"конфликта верховной власти и правящей элиты" (который Парамонов не без
некоторых оснований считает "едва ли не главным конфликтом русской
истории") [2].
Но у Янова аналогии и уподобления ситуаций и исторических личностей
самых отдаленных друг от друга эпох повторяются столь часто, что
превратились в своего рода непременные штампы, нечто вроде его
авторского клейма. Это определенный и досадный изъян его научного стиля.
Напротив, заметным достоинством работ Янова представляется привлечение
внимания читателей к обширной отечественной и западной историографии,
опираясь на которую он и выстраивает свою схему исторического движения
России. К числу наиболее удачных разделов его последней книги
принадлежит, например, очерк эволюции воззрений на историческую роль
Ивана Грозного в российской и советской общественной мысли и
историографии (названный автором "Иванианой"). Нельзя, правда, не
заметить, что и здесь, и кое-где в других местах книги автор излишне
суров к историкам советского периода, явно недооценивая жесточайший
идеологический прессинг, под которым находились они до начала "оттепели"
и далее с конца 1960-х гг. и вплоть до первых лет "перестройки". Так,
совершенно несправедливо в выходящей в свет в 2001 г. книге пенять
"профессору Я.С. Лурье" (ныне, к сожалению, уже покойному) на то, что он
"говорит о Курбском и обо всей группе русских политэмигрантов в Литве
<...> не иначе как о "государевых изменниках" и "крестопреступниках"" в
комментариях к "Посланиям Ивана Грозного", изданным в 1951 г. (Янов А.Л.
Россия: у истоков трагедии. С. 392, 544). Понятно, что менее сильных
выражений по отношению к "изменникам родины" сталинская цензура не
допускала. А обстоятельства, при которых Я.С. Лурье, в 1949 г. уволенный
с работы в ходе борьбы с "космополитизмом" и находившийся в чрезвычайно
сложном положении, готовил издание "Посланий...", сейчас хорошо известны
[3], и игнорировать их, говоря об этой его работе, непростительно
никому, тем более Янову, на собственном опыте знающему, что такое было
впасть в немилость у советских властей.
Как только появилась возможность относительной свободы научного
исследования, оценки деятельности Грозного в исторической литературе
стали меняться, как об этом пишет и сам Янов. И если уж он с возмущением
приводит в своей книге комментарии академика Л.В. Черепнина (к изданному
в 1960 г. VI тому "Истории России" С.М. Соловьева), оправдывавшего
"действительные жестокости" Грозного "прогрессивным" характером его
борьбы с "княжеско-боярской знатью" (с. 471), то почему бы не
констатировать тот факт, что при переиздании труда классика российской
историографии в 1989 г. в новых комментариях к этому тому, написанных
А.М. Сахаровым и В.С. Шульгиным, эта оценка была, в значительной степени
в результате появления в 1960-1970-е гг. работ А.А. Зимина, Н.Е. Носова,
Р.Г. Скрынникова, С.О. Шмидта, В.Б. Кобрина, кардинально пересмотрена
[4].
Настоящим открытием для новых поколений российских читателей уже
постсоветского времени будет и подробнейшее воспроизведение Яновым хода
дискуссии советских историков об абсолютизме, развернувшейся на
страницах журнала "История СССР" в 1968-1971 гг. (там же, с. 201-219).
Полузабытая уже сегодня, дискуссия эта примечательна тем, что была
практически последним в советскую эпоху относительно свободным обменом
мнений историков. Некоторые идеи, высказанные в ходе дискуссии,
представляют интерес и сегодня. В частности, соображения А.Л. Шапиро о
природе российского абсолютизма [5]. Фактически в ходе дискуссии речь
шла не только о российском прошлом, но в завуалированной форме и о
тогдашнем советском настоящем. В условиях движения страны к
неосталинизму, уже вполне определившегося на рубеже 1960-1970-х гг.,
против рецидивов "шестидесятничества", усмотренных в выступлениях
положившего начало дискуссии А.Я. Авреха и А.Л. Шапиро, немедленно
последовала, по определению А.Л. Янова, "карательная экспедиция", первую
скрипку в которой играли "такие опытные инквизиторы" из числа коллег
Авреха и Шапиро, как А.Н. Сахаров и С.А. Покровский (там же, с. 206,
211). Среди доводов последних, между прочим, были и любопытные
утверждения, принадлежащие А.Н. Сахарову и воспроизведенные в книге
Янова: "Между "восточной деспотией" Ивана IV и столь же "восточной
деспотией" Елизаветы Английской разница не так уж велика <...> Елизавета
I и Иван IV решали в интересах феодального класса примерно одни и те же
исторические задачи, и методы решения этих задач были примерно
одинаковыми. Западноевропейские феодальные монархии ХV-ХVI вв. недалеко
продвинулись по части демократии по сравнению с опричниной Ивана
Грозного..." (там же, с. 216). Как видим, историография зачастую
оказывается весьма чутким детектором тенденций политического развития
своего собственного времени: как только власть начала движение в
направлении неосталинизма, так сразу нашлись новые аргументы в защиту
Грозного и его опричнины.
На идеях, почерпнутых из работ отечественных историков, основываются и
многие звенья исторических построений Янова. Так, в обоснование своих
утверждений о перспективах буржуазного развития России в ХVI в. он
ссылается на исследования 1960-1970-х гг., прежде всего работы
ленинградского историка Н.Е. Носова. Вывод последнего о том, что именно
в это время "решался вопрос, по какому пути пойдет Россия: по пути
подновления феодализма "изданием" крепостничества или по пути
буржуазного развития <...>", Янов приводит и в своей последней книге (с.
483). Но эта точка зрения Н.Е. Носова и сегодня не является бесспорной.
В новейшей отечественной литературе отмечается, в частности, что в своих
исследованиях "Н.Е. Носов модернизирует социально-экономические
процессы, распространяя на экономическую жизнь всей страны некоторые
явления, оцениваемые с известными преувеличениями, характерные для
малонаселенных северных ее районов" [6].
Янов признает прямую зависимость своей концепции истории России ХVI в.
от работ российских историков поколения "шестидесятников". Собственно,
его концепция вобрала в себя антидеспотический (по сути своей прежде
всего антисталинский) их заряд. Со своей стороны, Янов разработал теорию
(которую он определяет, используя термин философа Г.П. Федотова, как
"новую национальную схему"), в наиболее полном виде сформулированную в
последней его книге. Суть ее заключается в том, что в истории России
существовали "не одна, а две, одинаково древние и легитимные
политические традиции" - "европейская (с ее гарантиями свободы, с
конституционными ограничениями власти, с политической терпимостью и
отрицанием государственного патернализма)" и "патерналистская (с ее
провозглашением исключительности России, с государственной идеологией, с
мечтой о сверхдержавности и о "мессианском величии и призвании")" (Янов
А.Л. Россия: у истоков трагедии. С. 31).
Янов не только рассматривает эти две традиции как равнозначимые, но даже
и отстаивает за Россией право первенства в "европейской" традиции, по
крайней мере в некоторых отношениях. "Россия, например, - провозглашает
он в одной из своих сравнительно недавних книг, - первой среди великих
держав Европы начала церковную реформацию (в 1490-е) и первой же
объявила себя конституционной монархией (в 1610-м)" [7]. Вряд ли мы,
однако, когда-нибудь дождемся юбилейных торжеств по этим указываемым
Яновым поводам: "церковной реформации" западного типа в России так и не
произошло, а путь России к конституционной монархии, если признать за
таковую политическую систему, созданную манифестом 17 октября 1905 г. и
Основными законами 23 апреля 1906 г., занял без малого 300 лет.
Причины своих настойчивых поисков возможностей "либерального реванша",
альтернатив российскому самодержавию автор отнюдь не скрывает.
Несомненно, они, эти причины, по меньшей степени заслуживают уважения.
"Я говорю, - декларирует Янов, - или пытаюсь говорить - от имени своего
потерянного поколения и вообще от имени интеллигенции, которую
самодержавие традиционно давило и которая столь же традиционно
находилась к нему в оппозиции" (Янов А.Л. Россия: у истоков трагедии. С.
55). "...для меня, - уточняет он в другом месте, - <...> вопрос не
только в том, чтобы описать прошлое, но и в том, чтоб рассчитаться с
ним" (там же, с. 458). И хотя это сказано по конкретному поводу, в
связи с оправданием в советской историографии эпохи позднего сталинизма
1940-х - начала 1950-х гг. деятельности Ивана Грозного, а следовательно,
и его террора, фактически этот "либеральный реваншизм" составляет
содержание большинства его исторических книг.
Вообще говоря, сама постановка Яновым в 1970-е гг. - первоначально в его
докторской диссертации "Некоторые проблемы русской консервативной мысли
ХV-ХVIII вв.", так и не изданной, но ставшей тем не менее значительным
событием самиздата того времени, - вопроса об альтернативных путях
исторического движения России не являлась откровением. Применительно к
отдельным эпохам этот вопрос нередко ставился ведущими исследователями
отечественной истории, хотя само по себе это тогда отнюдь не
приветствовалось.
В качестве примера можно привести известные размышления Н.Я. Эйдельмана
о восстании декабристов, опубликованные еще в 1973 году. Автору пришлось
при этом, правда, спрятать их в одном из примечаний своей, может быть,
лучшей книги "Герцен против самодержавия". Взвешивая возможности успеха
восстания 14 декабря, Эйдельман тогда не без сожаления констатировал:
"Историки очень не любят разговоров на темы "что было бы, если бы...",
чем, кстати, отличаются от социологов, исследователей общественного
мнения, которых интересуют и несбывшиеся, но возможные варианты
событий" - и далее так оценивал перспективы восстания декабристов: "В
случае хотя бы временного захвата столицы 14 декабря были бы изданы
важные декреты - о конституции, крестьянской свободе, что, конечно,
имело бы значительное влияние на историю. Этого не случилось, хотя,
бывало, осуществлялись и куда менее вероятные события, например "сто
дней" Наполеона, которые могли быть пресечены случайной пулей сторонника
Бурбонов" [8].
Другое дело, когда поиск альтернативы диктуется не глубоким всесторонним
изучением каждой конкретной исторической ситуации, а идейной позицией
автора, его "генеральной линией". Книги Янова - следствие его активного
неприятия жестоких реалий тысячелетней российской истории. С последними
они, как мы видели, не часто согласуются, поэтому не будет ошибкой
назвать его одним из создателей нового, либерального мифа о прошлом
России. Правда, в отдельных своих звеньях исторические построения Янова
содержат (или могут содержать) заслуживающие внимания наблюдения. В то
же время его книги дают читателям основу для оптимизма в отношении
будущего их отечества.

А вот новая книга Ю.Н. Афанасьева, одного из лидеров "Демократической
России" на рубеже 1980-1990-х гг., ректора Российского государственного
гуманитарного университета, как будто призвана подвигнуть читателей к
размышлениям совершенно противоположного свойства о прошлом и настоящем
отечества. Эту особенность своей книги признает и сам Афанасьев и в
одном месте, именно для того, "чтобы у читателя не создалось мнение,
будто автор - безнадежный пессимист, склонный, как любят говорить наши
"ура-патриоты", к "очернительству" всего отечественного <...>" (с. 217),
дает подборку особенно впечатляющих, иногда просто ужасающих сообщений
средств массовой информации самого последнего времени, тем не менее
становящихся ныне "нормальным (обычным) фоном жизни большинства
населения". "На таком сером (или черном?) фоне, - констатирует Ю.Н.
Афанасьев, - и существует сегодня Россия" - и далее как бы
расшифровывает название свой книги: "Опасная Россия, готовая принять и
применить насилие. Страна, которая живет предчувствием беды,
катастрофы..." (с. 219). Да и эпиграфом к той главе книги, которую мы
сейчас процитировали, избраны слова апостола Иоанна: "Первый ангел
вострубил" (с. 217).
Сегодняшняя Россия не дает, по мнению автора, оснований для радужных
надежд. Более того, результаты последних исследований общественного
мнения он воспринимает как "некий общий итог на сегодня российской
истории - стирание социального разнообразия: всего 4% населения,
заведшие собственное дело; абсолютное большинство на уровне выживания и
не желающее жить иначе; поиски виноватых; жажда "сильной руки" и
"жесткого порядка"; грезы об "особом пути"; ксенофобия". И заключает эту
свою оценку необычно и впечатляюще - фразой из одного слова, веского и
мрачного. Слово это - "опустошение" (там же, с. 409).
В отличие от А.Л. Янова, Ю.Н. Афанасьев не увлечен поиском
альтернативных вариантов исторического пути России. Моментов, в которые
могла бы быть изменена его траектория, автор "Опасной России" вплоть до
начала ХХ в. почти не обнаруживает. Упоминает лишь, что собирание
русских земель начинало не одно только "Московское княжество, русскую
власть в котором создали монголы по образу и подобию своей, ордынской
<...>", но и Великое княжество Литовское. "Именно та Русь-Литва, -
замечает автор, - была более восприимчивой к традициям Запада и под
влиянием католичества начинала уже утверждать на своих просторах римское
право и договорную систему управления" (с. 158-159). Но дальше
констатации этих фактов Афанасьев не заходит и вопросом возможной
дальнейшей эволюции "Руси-Литвы" не задается.
Такой подход к проблеме альтернативного развития для автора
принципиален. Как раскрывает он свой исходный замысел уже ближе к концу
книги, в ее первой и второй частях (названных "Великие русские
постоянства" и "История: повод ли для гордости или стыда?") он "старался
показать, почему всей русской историей был как бы "запрограммирован" наш
сегодняшний невыход из прошлого <...>", а в последней попытался
"объяснить, как не надо, как не следовало бы сегодня из него выходить"
(с. 339).
По Афанасьеву, оказывается, что в российской истории было лишь два
серьезных "упущенных момента", способных ее кардинально изменить, - в
феврале 1917 г. и в августе 1991 г. О последней развилке российской
истории он говорит не только как историк, но и как участник событий. По
его мнению, "задача изменить тип власти, которую обычно решают в ходе
так называемых "буржуазно-демократических революций", не была даже
сформулирована". Афанасьев перечисляет далее важнейшие, по его мнению,
ошибки власти постсоветской России: "По Гайдару провели конфискационную
денежную реформу. По Чубайсу - бандитскую приватизацию. По Ельцину
расстреляли здание парламента и развязали войну в Чечне". Ныне же "Путин
эту по существу монархически-большевистскую, а по форме демократическую
власть укрепляет. Тип власти не изменился" (с. 340). Получается, что
1990-е гг. проиграны Россией, с чем, на наш взгляд, никак нельзя
согласиться. Во всяком случае, Россия стала открытой и свободной
страной. Политические свободы, свобода слова существуют, создана основа
для нормальной экономики - свобода предпринимательства, сохраняющаяся,
несмотря на все неудачи экономической политики. А вот судьба
политических завоеваний 1990-х гг. зависит не только от сегодняшней
власти, склонной к частичному их ограничению, но и от того, способны ли
граждане России их защищать.
Главную причину итогового - по его мнению, неутешительного - результата
российской истории Афанасьев видит в отечественных традициях самовластия
и деспотизма, которые словно "заколдовали Россию". "Ключ для входа в
заколдованную Россию", то есть для понимания исторического пути России,
он находит именно в "своеобразии русской власти" (с. 20).
Ее, российской власти, исторические особенности автор описывает со
свойственной его перу страстностью и выразительностью. "Тип [российской]
власти, - пишет Афанасьев, - сформировался в многовековой русской
истории, и он же всецело определил собой общий рисунок самой истории
России. Во власти - загадка и разгадка. В ней соединились самодержавное
с социалистическим, личностное с коммунитарным,
инициативно-созидательное с реакционно-разрушительным. Она и демиург, и
душитель. Величавая и никчемная" (с. 20).
Остается только сожалеть, что на страницах своей книги автор ограничился
в основном лишь публицистическим очерком эволюции российской
государственности. Он практически не обращается к богатейшей русской
дореволюционной историографии этой темы. Круг ее исследователей,
упоминаемых Афанасьевым, крайне узок. Это лишь Н.М. Карамзин, В.С.
Соловьев, В.О. Ключевский. Вовсе не использованы важнейшие работы Б.Н.
Чичерина, М.А. Дьяконова, С.Ф. Платонова и даже П.Н. Милюкова. Не лучше
обстоит дело с новейшей российской историографией: у Афанасьева мы
находим отсылки главным образом к изданным в последнее время трудам
преподавателей РГГУ (А.Б. Каменского, А.Л. Юрганова, Ю.С. Пивоварова,
А.И. Фурсова) и сожаления по поводу того, что "у нас нет, к сожалению,
исторических исследований разной социальной насыщенности времени на
разных этапах русской истории", подобных классическим работам Ф. Броделя
(с. 61). Вне поля его зрения, однако, осталось вышедшее в свет уже двумя
изданиями двухтомное исследование Б.Н. Миронова [9], которое по широте
охвата исследуемых процессов и богатству используемых материалов вполне
сопоставимо с западными работами подобного рода. Заметим, кстати, что
взгляды Б.Н. Миронова кардинально расходятся с концепцией Афанасьева;
тем интереснее могла бы быть полемика между ними. Практически оставлены
автором "Опасной России" без внимания и в той или иной степени
затрагивающие рассматриваемые им сюжеты многочисленные монографии
российских исследователей, в основном изданные в весьма плодотворный в
целом, несмотря на все цензурные препоны, период 1960-х - начала 1980-х
годов. Не больше повезло и новейшей западной русистике.
В своей книге Афанасьев дает собственные определения основных этапов
российской истории. Однако, как представляется, далеко не все из них
адекватно отражают сложность описываемых исторических реалий и будут
восприняты читателем, например, наименование дореволюционной России
"Татаро-монгольской Российской империей" (с. 45). Здесь у Афанасьева,
как и у Янова, заметно некоторое затушевывание, умаление значения
активно проводившейся властью еще с конца ХVII в. вестернизации России,
сыгравшей в дальнейшей истории страны определяющую роль. Но если Янов
стремится таким образом искусственно подтянуть уровень
социально-экономического и политического развития Московского
государства ХV-ХVI вв. к западному уровню и обосновать тем самым
возможность уже для России времен Ивана III перейти на рельсы
буржуазного развития, то Афанасьев склонен подчеркивать азиатские,
архаические черты России имперского периода. Не случайно, когда он дает
красочное и вместе с тем несколько туманное определение многовековому
российскому насилию - "русское насилие, его размах и гигантское наследие
(включая Чечню сегодня) - это монголо-византийско-социалистический и в
то же время - общечеловеческий синтез" (с. 140), - фактор западного
влияния, значительно ограничивший проявления российских традиций
насилия, во всяком случае в пореформенный период Российской империи, в
этой формулировке вовсе не учитывается.
Вызывают серьезные сомнения и некоторые существенные моменты концепции
Афанасьева, относящиеся к истории ХХ в. вообще и к истории России
прошедшего столетия в частности. Прежде всего - его утверждение, что "ХХ
век прошел под знаком России" (с. 25). В советское время аналогичный
тезис обосновывался, как известно, официальным мифом о советском
государстве, под руководством коммунистической партии играющем ведущую
роль в мировом историческом процессе, суть которого сводилась к движению
всего человечества к полной победе коммунизма во всем мире. В наши дни
от этого мифа, понятное дело, не осталось и следа. Афанасьев упоминает,
правда, о другой "концепции ХХ столетия" - как "американского века", но
полагает, что они "дополняют друг друга: события и процессы этого века
развивались под знаком России, но при господстве Америки. Суть же самого
явления, - заключает Ю.Н. Афанасьев, - борьба за мировую гегемонию" (с.
25). Далее он поясняет, что ""под знаком России" означает, в первую
очередь, рождение, взлет и крушение исторического коммунизма" (с. 27),
что в конечном счете означает, на наш взгляд, неправомерное посмертное
торжество советского мифа. Скорее, как нам кажется, можно было бы
говорить о том, что ХХ в. прошел под знаком двух мировых войн и
вызванных ими грандиозных исторических катаклизмов, в том числе
появления и краха коммунизма и фашизма.
Так же обстоит дело и с возрождением Афанасьевым старого советского
тезиса, гласившего, что Октябрьская революция явилась "самой мощной
отрицательной реакцией на капитализм" (с. 27). На самом деле Россия, как
показывают многочисленные исследования, лишь входила в начале ХХ в. в
эпоху капитализма. Только в 1905-1906 гг., с уравнением сословий в
правах и в связи с началом столыпинской аграрной реформы, были устранены
наиболее значительные правовые препятствия для развития капитализма в
стране. Что же касается уровня экономического развития страны, то,
согласно одному из последних исследований в этой области, выполненному
А.В. Островским, "материальные предпосылки для утверждения буржуазного
общества" появились в России "не ранее середины ХХ в." [10].
Что же касается российского капитализма постсоветского образца, то он из
всех сторон отечественной реальности 1990-х гг. вызывает у автора,
пожалуй, наибольшее неприятие. По совершенно непонятным причинам он
ассоциируется у него исключительно с сословием "олигархов" (слово это
заключено в книге в кавычки, чему следуем и мы). При этом современные
российские "олигархи" рассматриваются в "Опасной России" как
продолжатели традиций "олигархии" советской, утвердившейся, по его
мнению, в СССР в начале 1930-х гг. и возродившей традиции
дореволюционной властной элиты. Ю.Н. Афанасьев даже призывает к
преодолению последствий ""олигархического" режима
Брежнева-Горбачева-Ельцина-Путина" (с. 271). Но, как представляется,
сложившаяся ныне элита настолько отличается от своей предшественницы в
лице коммунистической номенклатуры и по своему составу, и по путям
формирования (заметим, не в последнюю очередь из числа участников
демократического движения рубежа 1980-1990-х гг.), что считать ее прямым
продолжением старой было бы натяжкой. Стоит напомнить, что новый
правящий класс "олигархией" экономической далеко не ограничивается, а
преимущественно о таковой идет здесь речь у Афанасьева. Заметим также,
что в условиях фактически проводимого нынешней властью курса на
ликвидацию политического плюрализма, олицетворяемый "олигархией"
экономический плюрализм, на наш взгляд, способен сыграть и позитивную
роль некоторого противовеса этому движению.
А кроме того, нельзя же отрицать, что с 1991 г. сформировался класс
мелких и средних собственников, о котором Афанасьев почти не упоминает.
Именно он, а не олигархи, обеспечил возрождение экономики после дефолта
1998 г., оживил и приблизил к европейским стандартам жизнь российских
городов...
Книга Афанасьева далеко не случайно снабжена подзаголовком "Традиции
самовластья сегодня". По существу, именно сегодняшняя российская власть
в центре его внимания. Есть у книги и бесспорный главный герой. Нетрудно
догадаться, что это новый президент Российской Федерации. Имя В.В.
Путина присутствует более чем на 80 из 415 страниц книги. До известной
степени "Опасная Россия" - часть той, по остроумному определению
депутата Государственной Думы С.Н. Юшенкова, "битвы при Путине", которая
началась с момента появления в Кремле нового президента и продолжается
по сей день [11].
Теперь, после выхода книги Афанасьева можно сверять его связываемые с
именем Путина прогнозы и ожидания с реальными действиями президента,
последними событиями в жизни страны. С одной стороны, продолжаются
строительство "вертикали власти" и "управляемой демократии", наступление
на средства массовой информации. С другой, явно преувеличенными
оказались афанасьевские опасения сохранения всевластия "региональных
баронов" (с. 248-257), приведенных ныне к повиновению. Не
восторжествовал пока, вопреки ожиданиям автора, курс на "возрождение
величия державы" (с. 36). Теперь, после 11 сентября 2001 г. и
последовавших затем многодневных американских бомбардировок Афганистана
не очень убедительно выглядит и критика давнишних словесных угроз
руководителей РФ нанести подобный превентивный удар (с. 41). И
внешнеполитический курс страны сместился в неожиданном для автора,
полагавшего, что Россия "не склонна к нормализации отношений с НАТО" (с.
41), направлении - в сторону сотрудничества с Западом.
Справедливым, однако, остается вывод Афанасьева о том, что из двух
возможных вариантов выхода из российского кризиса - авторитарного и
демократического ("власть должна <...> обратиться за поддержкой к
обществу, найти компромисс, согласие с ним в отношении целей, и в
отношении путей и способов продвижения к ним") - В.В. Путин выбрал
первый (с. 329).
Однако и сам автор "Опасной России" на основании данных социологических
исследований, проведенных в 2000 г., констатирует печальную истину:
"сколько-нибудь разумных сил и действующих механизмов в публичном поле
России не видно" (с. 409). Кажется, что таким образом Афанасьев
молчаливо признает, что возможностью пойти на сформулированный им же
выше демократический вариант президент просто не располагал за
отсутствием так и не сформировавшегося по сию пору в России гражданского
общества.
Так что основания для своего рода "исторического пессимизма", в основном
определяющего тональность "Опасной России", дает не только российская
власть.
К чему же пришла Россия на рубеже тысячелетий? Определенного ответа на
этот вопрос Афанасьев не дает. Он лишь называет предлагаемые ныне
политиками и политологами варианты таких ответов. Среди них и
"олигархический капитализм", и "корпоративно-полицейское государство"
(которое, как уточняет автор, "политологически строго говоря" есть не
что иное как государство фашистское). Упоминают и "демократию", но,
замечает Афанасьев, явно этого мнения не разделяющий, "совсем уж редко и
неубедительно" (с. 414).
Тем не менее надежда все же умирает последней. Оказывается, даже такой
решительный и мужественный человек, как Афанасьев, может, хотя и с
многочисленными оговорками, все же надеяться на "чудо". По Афанасьеву,
возможно, произойдет таковое "совершенно по-русски. Например: президент
Путин пойдет решительно и последовательно против возглавляемой им
власти. Избавится от нее, и начнется действительное продвижение России к
демократии, к рынку и к правовому государству?" (с. 414).
И в самом деле, почему нет? Одно почти никем не ожидавшееся чудо -
крушение коммунистического режима - уже произошло в России совсем
недавно. И Афанасьев имел к нему самое прямое отношение. С другой
стороны, уж если он, самый беспощадный разоблачитель традиций российской
власти, каким он предстает в "Опасной России", ныне от нее же, по старым
монархическим и советским лекалам теперь выстраиваемой, и склонен
ожидать "чуда", это говорит о многом, прежде всего о достойной сожаления
слабости демократических сил, которые он представляет.
А это значит, если мы правильно поняли автора, что в нынешней России
надо быть готовым к любому варианту развития событий, в том числе и к
самому непредсказуемому.

Пока же тенденции к усилению контроля государства над российским
обществом очевидны. "Управляемой демократией" уже никого не удивишь. А в
самое последнее время, похоже, государство впервые в постсоветскую эпоху
всерьез занялось и созданием "управляемой истории". Пока основные усилия
министерства и двух академий - Российской академии наук и Российской
академии образования - по-видимому, в соответствии с высказанными на
заседании правительства, прошедшем перед началом нового учебного года,
пожеланиями премьер-министра М.М. Касьянова, - направлены на "наведение
порядка" в преподавании истории России ХХ столетия. Почему власти решили
начать именно с этого периода, догадаться нетрудно - наиболее острые
противоречия в российском общественном сознании, самая ожесточенная
полемика в прессе, политических и научных изданиях связаны именно с ним.
Судить о намерениях властей можно по сборнику материалов "Проблемы
преподавания новейшей российской истории", изданному к проведенной 3
декабря 2001 г. в Москве научно-практической конференции. Предложенные
вниманию ее участников проекты документов - "Концепция преподавания
отечественной истории ХХ века" и некоторые другие - по стилю своему
подозрительно напоминают полузабытые шедевры педагогической мысли
брежневских времен. Правда, все острые углы в них в основном старательно
обходятся. Но тщательно завуалированное направление
историко-административной мысли все же просматривается. Так,
предлагается исключить из процесса преподавания "откровенно
антигосударственные, антисоциальные и конфронтационные трактовки". Что
сие означает? По-видимому, под эти определения можно подвести все, что
начальству будет угодно, - хоть рассказ преподавателя о
капиталистической эксплуатации в дореволюционной России, хоть урок или
лекцию, посвященные преследованиям диссидентов в 1970-е годы. А далее
рекомендуется вести "освещение дискуссионных тем (Великая российская
революция и гражданская война, коллективизация, реформы 1990-х гг. и
др.) в соответствии с концепцией нелинейности и противоречивости
общественного развития, сложности проблем, встававших перед обществом,
невозможности их безболезненного решения <...>" (с. 9; выделено нами. -
Б.В.). То есть предполагается дать указание преподавателям оправдывать,
под очень солидными и благовидными предлогами, "издержки истории" -
многомиллионные жертвы ХХ столетия, даже принесенные в ходе сталинской
коллективизации, которую, как казалось совсем недавно, и вовсе ничем
оправдать невозможно.
Любопытно, что во введении к "Концепции преподавания..." упомянут между
прочим и "исторический оптимизм", почему-то объявляемый составной частью
"гражданственности" (с. 3). То есть если прошлое твоей страны тебя
восхищает и вдохновляет и ты на этом основании с уверенностью смотришь в
будущее, ты гражданин. А если нет? Оптимизм между прочим бывает и
казенным, и кажется, имеется в виду именно таковой.
Похоже, что одной лишь заботой властей о преподавании истории (сейчас
готовится, в числе прочего, унификация учебников истории [12], и первый
из них уже выходит в свет) дело вряд ли ограничится.
Известно, что интерес к прошлому отечества проявил в последнее время и
сам президент России, встретившийся в январе 2002 г. с группой ведущих
московских историков. Правда, речь на этот раз шла не о ХХ в., а о
проблемах истории Древней Руси [13].
Как будто и нет поводов для тревоги, но в советское время всякий раз,
как власть начинала заниматься историей, добром это не кончалось. С
другой стороны, от истории рукой подать и до других наук - философии,
экономики, социологии. А отсюда недалеко и до литературы, и до изящных
искусств. Главное - войти во вкус, а там остановиться будет уже очень
трудно... Если события станут развиваться в этом направлении, то
оправдается пессимизм Ю.Н. Афанасьева, а оптимизм А.Л. Янова пригодится
читателям его книг, чтобы с чувством некоторой уверенности в будущем
дожидаться лучших времен.

1) Помимо рассматриваемых тут книг А.Л. Янова следует назвать также его
работу "Тень Грозного царя: Загадки русской истории" (М., 1997), которая
дает, как отметил сам ее автор, "какое-то, хотя и очень неполное
представление" о его монографии, изданной в США еще в 1981 г. (Янов А.Л.
Россия: у истоков трагедии. С. 549).
2) Парамонов Б. Канал Грибоедова // Парамонов Б. След: Философия.
История. Современность. М., 2001. С. 405.

3) См.: Ганелина И.Е. Я.С. Лурье: история жизни // IN MEMORIAM: Сборник
памяти Я.С. Лурье. СПб., 1997. С. 16-17.

4) См.: Соловьев С.М. Сочинения. М., 1989. Кн. III. С. 726.

5) См.: Шапиро А.Л. Об абсолютизме в России // История СССР. 1968. ? 5.
Имя Александра Львовича Шапиро (1908-1994), многие десятилетия
руководившего научным семинаром на историческом факультете
Ленинградского университета и подготовившего несколько поколений ведущих
ленинградских исследователей российской истории, хорошо известно
отечественным историкам и, к сожалению, в значительно меньшей степени
представителям других гуманитарных дисциплин, которым было бы полезно
знакомство с его работами, прежде всего с принадлежащим его перу курсом
дореволюционной российской историографии; см.: Шапиро А.Л. Русская
историография с древнейших времен до 1917 г. 2-е изд. М., 1993. 761 с.

6) Панеях В.М. Русь в ХV-ХVII вв. Становление и эволюция власти русских
царей // Власть и реформы: От самодержавной к советской России. СПб.,
1996. С. 73

7) Янов А.Л. После Ельцина: "Веймарская" Россия. М., 1995. С. 305.

8) Эйдельман Н.Я. Герцен против самодержавия (секретная политическая
история России ХVIII-ХIХ вв. и Вольная русская печать). М., 1973. С.
315-316. В первые годы "перестройки", когда проблема альтернативных
путей в российской истории стала открытой для обсуждения и, более того,
актуальной, Н.Я. Эйдельман обобщил свои размышления по этому поводу в
посвященном специфике преобразований в России очерке, предназначавшемся
для широкой читательской аудитории; см.: Эйдельман Н.Я. "Революция
сверху" в России (заметки историка) // Наука и жизнь. 1988. ? 10-12;
1989. ? 1-2.

9) См.: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (ХVIII -
начало ХХ вв.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского
общества и правового государства. Т. 1-2. СПб., 2000. Рецензию В.Г.
Хороса на это исследование см.: Новое литературное обозрение. 2000. ?
45. С. 380-396.

10) Островский А.В. О времени завершения индустриализации и
промышленного переворота в России // На пути к революционным
потрясениям: Из истории России второй половины ХIХ - начала ХХ века.
СПб.; Кишинев, 2001. С. 105.

11) См.: Материалы историософских чтений в Российском государственном
гуманитарном университете "Россия при Путине - куда же ты?" //
Континент. 2001. ? 109 (3). С. 223.

12) См.: Кириллова С. Историческое недоразумение // Московские новости.
2002. ? 7. С. 24.

13) См.: Уткин А. Переписать историю // Версия в Питере. 2002. ? 1. С.
9.



От Георгий
К Георгий (21.06.2006 17:10:21)
Дата 26.06.2006 23:25:40

А. Корниловский. Человек разумный как человек доверчивый, или Наука как магия (*+)

http://www.lebed.com/2002/art3091.htm

? 292, 06 октября 2002 г. Александр Корниловский
ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ КАК ЧЕЛОВЕК ДОВЕРЧИВЫЙ, или
НАУКА КАК МАГИЯ

Обывателю посвящается...

":в современной эпохе культурное место магии прочно заняла наука: их
методологии схожи до полной неразличимости." -- Д. Горбатов, Гостевая
книга, September 27, 2002 at 15:01:49 (CDT)

"Для беспристрастности и объективности при подборе ста самых великих из
людей и расположения их по степени величия он и его помощники
использовали компьютер. : Теперь компьютер должен был определить, кто же
лучший из лучших. Харт с волнением нажимает нужную кнопку, и на экране
появляется надпись: "Пророк Мухаммад (мир ему)". " - Гамаль, Гостевая
книга, September 28, 2002 at 06:47:51 (CDT)

Доверяй, но проверяй. Если можешь, конечно.

Доверие - чувство глубоко естественное. Оно возникает в детстве как
нечто само собой разумеющееся: маленьким детям, полностью зависящим от
своих родителей, было бы абсурдно не доверять им.
Доверие - отнюдь не признак слабоумия. Зачастую это самая эффективная
или даже единственная стратегия выживания. Другими словами, при
определенных обстоятельствах, решение доверять ближнему - самое мудрое
решение.
Разум сподвигнул первобытного человека на изменение среды обитания,
одновременно притупив многие животные инстинкты. Человек в непривычной
обстановке лишился опоры в виде руководящих и направляющих указаний
инстинктов. Теперь представим себе этого первобытного человека, не
доверяющего своим соплеменникам по поводу того, какие растения и
животных можно употреблять в пищу, а какие - нет. Он, вероятно, быстро
бы погиб от голода, потому что не ел бы съедобную пищу, или от
отравления, потому что съел бы ядовитую.
Появление Человека разумного - это появление существа с разумом, далеко
не достаточным для того, чтобы достаточно быстро охватить всю сложность
окружающего мира, но вполне достаточном для того, чтобы осознать его
опасность и непредсказуемость. Дело не в низком уровне интеллекта, а в
низком уровне знаний о мире, для приобретения которых требуются многие
поколения.
Кроме того, не только физические опасности подстерегают недоверчивого,
но и значительный психический стресс, вызванный необходимостью каждый
раз самостоятельно принимать мучительное решение: ударить или убежать,
съесть или выбросить, заснуть в траве или на дереве. Доверие снимает
этот стресс полностью или частично.
Любопытно, что западное общество стремится искоренить доверие между
людьми, вероятно, именно потому, что человек недоверчивый одинок, хрупок
и беззащитен - в таком состоянии им легче манипулировать. Разрушение
доверия в семье начинается в первом классе школы, где шестилеток учат,
что разрешать конфликт с родителями лучше всего с помощью полиции: "Папа
шлепнул по попке? Звони 911!" Это - утрата доверия даже к близким --
является, наверное, одной из важных компонент повседневного стресса,
испытываемого западными людьми. И для облегчения этого стресса они
придумали - что? Правильно, они придумали профессии Человека, Которому
Можно Доверять - профессии психотерапевта (therapist, shrink) и
адвоката. К кому бежит западный человек, когда ему плохо? К маме, папе,
бабушке, дедушке? Нет, к шринку или лойеру. Потому что только им можно
доверять: ведь так написано в их лицензиях! И для шринка, чтобы
выглядеть профессиональным, вполне достаточно выглядеть просто
человеком, которому можно довериться и поплакать в жилетку.
Итак, повторюсь, люди доверяют друг другу не только и не столько потому,
что они глупы, а потому, что не доверять - себе дороже. Поэтому
выдвижение особенно авторитетного человека, которому можно доверять -
жреца, -- в первобытном племени - явление совершенно закономерное.
Жрец - носитель устной традиции, носитель накопленного предыдущими
поколениями знания. Он - знает, ты - нет. Как же можно ему не доверять?!
Куда и когда ударит молния, что делать при укусе змеи - каждый человек
сам по себе может только гадать; жрец предлагает совет, основанный на
обобщеном опыте многих людей.
Следуя русскому философу начала прошлого века Семену Людвиговичу Франку,
призываю не впадать в самообольщающее упрощенчество, рисующее такую
картину: люди в древности были умственно неразвитые, поэтому они верили
жрецам; с течением времени они становились все умнее и умнее, поэтому
поняли, что верить жрецам - глупо, что последние - прощелыги и
обманщики, а религия - опиум народа. Проблема в том, что исследования
документированной истории людей показывают, что по прошествии веков и
тысячелетий ЧЕЛОВЕК НЕ СТАНОВИТСЯ ЛУЧШЕ в умственном и нравственном
отношении, увы.
Кто-то может возразить: "Посмотрите, сколько в древности было
изуверства, вроде истребления всего населения захваченного города,
включая женщин, детей и стариков и т.п. Сейчас мы этого не наблюдаем,
значит, человек стал гуманнее." Так ли? Людей в новейшее время
истребляли отнюдь не меньше, просто изменилась ТЕХНОЛОГИЯ ИСТРЕБЛЕНИЯ.
Вот технология, да, безусловно развилась: вместо тяжелого
непроизводительного ручного труда - рубить людей мечом -- достаточно
сбросить атомную бомбу, чтобы в считанные секунды добиться результата,
требовавшего ранее нескольких дней и огромной оравы головорезов. Стала
ли технология истребления людей гуманнее? Опять же нет: большинство
жертв атомных бомбардировок - те, кому не повезло испариться в первую
секунду, умирали гораздо дольше и мучительнее, чем жертвы колотых,
резаных и рубленых ран. Другое дело, что информацию о современном
изуверстве стараются держать под спудом, тщательно уничтожая выживших
свидетелей.
Приведу и другой аргумент против теории умственного и нравственного
прогресса. Хорошо известно, что понятие о таком прогрессе было
краеугольным камнем теории коммунизма: люди под влиянием хорошего
примера ли, воспитания ли, принуждения ли в условиях контроля
единственного верного учения будут становиться все лучше и лучше, все
больше будут они любить труд и друг друга, все меньше будет хотеться им
лентяйничать и воровать. "Моральный кодекс строителя коммунизма"
помните? За 70 лет ничего не получилось: ни интенсивная пропаганда не
помогла, ни лагеря. Советский человек остался лентяем, зачастую
завистливым, и зачастую вором.
Итак, не надо самообольщения: человек вряд стал много лучше за последние
пару тысяч лет. И окажись современный человек в первобытной или вообще
любой другой непревычной обстановке, он станет делать то же, что делают
аборигены.
Эту ситуацию очень хорошо обрисовал фильм Георгия Данелии Кин-дза-дза
(1986). (Кстати, этот фильм был продублирован на английский и набрал 8.5
из 10 очков по опросу пользователей Internet Movie Database -- очень
высокий рейтинг! Как написал один из восторженных зрителей: "Этот фильм,
должно быть, легко было продублировать: кроме двух-трех диалогов на
русском, весь остальной фильм идет на чатланском - замечательном языке,
который я пожелал бы Толстому, - в нем всего около 10 слов.") Итак, в
этом фильме два простых, но достаточно образованных советских человека
попадают на другую планету. И пока они не разобрались в сакральном
смысле обычных спичек и в том, будут ли они наказаны и насколько
жестоко, если не сделают ритуальный поклон с почтительным "Ку!", они
выбрали, со всей высоты своих земных знаний, совершенно правильную
стратегию копировать местные обычаи: собирать спички и отвешивать
поклоны.
С появлением письменности и возможности почерпнуть знание вне
непосредственных человеческих контактов, потребность в доверии может
уменьшится. Казалось бы, сейчас, когда знания очень широко доступны, в
том числе через Интернет, человек мог бы обойтись без доверия вообще.
Не тут-то было! За последние несколько тысяч лет человечество шагнуло от
ничтожного уровня знания до знания настолько обширного, что лучшие
представители рода человеческого могут быть искушены лишь в малой его
толике. Так, самый блестящий специалист по квантовой теории поля может
иметь лишь отдаленное представление о вейвлетах и почти никакого
представления о бета-блокерах, хотя и те, и другие могут оказаться
чрезвычайно важными для самого его существования. Таким образом,
выбравшись из первобытного леса с его саблезубыми тиграми и питонами,
человек оказался в не менее запутанном лесу знаний, многие из которых
могут или могли бы существенно повлиять на его жизнь.
Человеку опять нужен жрец, и не один - в данном случае, ему нужны
интерпретаторы накопленных знаний, и человек вынужден им доверять.

А ГДЕ ЕСТЬ ДОВЕРИЕ, ТАМ ЕСТЬ И ПОТЕНЦИАЛ ДЛЯ МАНИПУЛИРОВАНИЯ ЛЮДЬМИ.

Наука как она есть

Подойдем теперь к делу с нашего, современного конца и попытаемся
выявить, что же произошло в результате гигантского скачка знания от
почти полного невежества до необозримого океана знания. Одновременно с
наукой я буду рассматривать и компьютерные технологии (далее КТ),
выделяя то общее, что их роднит. (Отметим, что последние я не отношу к
науке, хотя множество научных результатов находят применение в КТ. Более
того, многие научные результаты только в КТ и находят применение,
например, методы фильтрации сигналов или сжатия изображений, но они не
являются частью КТ, поскольку формулируются и развиваются без всякого
участия компьютеров. Проще говоря, компьютеры никак не помогают
генерировать гипотезы, формулировать теоремы и, тем более, их
доказывать. По этой причине почти все то, что в США называют Computer
Science, никакого отношения к науке не имеет и является частью КТ.)

В науке и КТ можно выделить пять частей:
1) вход - исходные данные;
2) построение модели - формулировка исходных гипотез и адаптирование их
к следующей компоненте -- аппарату;
3) аппарат - математический или физический аппарат в науке или
электронная аппаратура вместе с системным программным обеспечением в КТ;
4) интерпретация - интерпретация выданного аппаратом результата;
5) выход - декларирование результата.

Далее, говоря о науке, я буду иметь в виду и КТ, подчеркивая, по
необходимости, специфику того и другого.

В качестве примера рассмотрим небесную механику:
1) вход - данные наблюдений за небесными светилами;
2) построение модели - законы Ньютона и закон всемирного тяготения того
же автора;
3) аппарат - теория обыкновенных дифференциальных уравнений того же
автора;
4) интерпретация - полученные решения в виде уравнений эллипсов
соответствуют наблюдениям;
5) выход - уравнения механики Ньютона и закон всемирного тяготения верны
и могут использоваться для предсказания движения любых объектов со
сходным характером взаимодействия, например, для описания движения
электронов в атоме. (Последняя декларация последовала, конечно, много
позже пионерских работ Ньютона).

С чем имеет дело обыватель? Немного с частью вход и в большей или
меньшей степени с частью выход. Очень часто выход предназначен полностью
для потребления обывателя (разумеется, это не так в случае небесной
механики, но очень часто так в случае биологии, медицины, фармакологии,
психологии, социологии, экономической теории, политологии).
А где же тут связь с предыдущим разделом - с доверием? Ну как же: хорошо
известно, что обыватель очень ДОВЕРЯЕТ науке (вспомним убийственный
аргумент советской печати: "Ученые доказали..."), а сейчас и КТ - см.
выше эпиграф Гамаля. А почему доверяет? Во-первых, потому что вынужден -
всю науку одному не осилить, а во-вторых, обыватель полагает, что вся
суть науки и КТ сосредоточена в части 3) под названием аппарат, а
аппарат не обманет. Ни у математических уравнений, ни у
полупроводниковых кристаллов нет никаких личных интересов, поэтому им
можно доверять. Поэтому, естественно, Гамаль ожидает от компьютера
беспристрастности и объективности.
Можно ли доверять аппарату? Вполне - тут Гамаль прав. Однако надо
учитывать, что аппарат живет своей искусственной, то есть созданной
людьми, абстрактной жизнью в искусственных абстрактных условиях. Он
потребляет абстрактные объекты, например, числа, и выдает на гора
абстрактные же объекты, например, графики.
Не так давно тов. Горбатов спровоцировал дискуссию о том, наука ли
математика. В терминологии этой статьи математика - это аппарат науки,
то есть искусственный, если угодно, игрушечный мир, в котором человек -
бог и властелин; это важная компонента почти любой науки, но никакая
наука не исчерпывается ее аппаратом.
Отметим, что мир КТ, будучи дискретным и конечным, гораздо более убог и
ограничен, чем мир науки - бесконечный, непрерывный, многомерный,
многоплановый. Тем не менее, и тот, и другой - это конструктор из
кубиков, из которых можно построить очень многое, но нельзя построить,
например, настоящий дом.
Итак, что выпадает из поля зрения слабого умишки обывателя? То, что
наука состоит не только из аппарата. Последний нуждается в толмачах,
или, говоря компьютеро-образно, в человеко-машинном интерфейсе - так
называемых жрецах науки -- ученых. Эти жрецы переводят (то есть
соотносят) явления этого мира в явления искусственного мира аппарата --
этот процесс часто называют оцифровыванием -- например, дуновения
ласкового ветерка и нежное тепло весеннего солнышка они превращают в
набор цифр; далее, они изобретают достоточно простые для восприятия
уравнения, являющиеся упрощенными более или менее адекватными
абстракциями законов природы; после работы аппарата, вывалившего груду
цифр, они делают обратный перевод, обещая нам все эти чувственные
прелести и завтра - в своем прогнозе погоды.
Следовательно, из пяти компонент науки объективна и беспристрастна
только одна его компонента: аппарат; вокруг всех остальных вертятся,
вообще говоря, необъективные, пристрастные, часто корыстные, нередко
аморальные человеческие посредники со множеством своих личных
пристрастий и интересов. Это утверждение для советского человека звучит,
наверное, как ножом по сердцу: как же, эти бессеребренники в белых
халатах, столь трогательные в фильме "Девять дней одного года" --
мошенники и лжецы?! Ну почему же, далеко не всегда, а только тогда,
когда обстановка к этому располагает. Более всего она к этому
располагает в условиях торжества чистогана и жажды наживы любой ценой.
Как сказал лауреат Нобелевской премии специалист по экономике
капитализма Джозеф Штиглиц: "Когда побуждения для дурных поступков
сильны, доверять можно лишь постольку-поскольку".
Аппарат науки - не единственная и, зачастую, не самая главная ее
компонента, но это то единственное, что отличает науку от магии.
(Впрочем, и магия может использовать какой-никакой аппарат в примитивных
формах, например, котел для варки привораживающего зелья и сердца
лягушек как его составные части.) Во всем остальном прав тов. Горбатов -
наука и магия очень схожи. Магия использует исходные данные, она строит
модели (плевок через левое плечо оберегает от сглаза), она
интерепретирует, например, распределение кофейной гущи в чашке, она
выдает результат, например, о том, что следует подготовиться к дальней
дороге в казенный дом.
Можно возразить: результат должен быть проверяем (советский сноб сказал
бы: "верифицируем") и подтверждаем, а это почти не наблюдается в магии,
в то время как часто наблюдается в науке. Однако и научные результаты,
как и результаты магические, нередко не верифицируемы (примеры см.
ниже), а прочие зачастую могут быть проверены много позже того времени,
когда они объявлены - по техническим или финансовым ограничениям. В
локальном же временном масштабе достоверность научного результата
человеком несведующим должна быть зачастую принята на веру, что он и
делает, напоминаю, в связи с его почтительным отношением к аппарату
науки.

Опасности, подстерегающие поневоле доверчивого обывателя

Итак, при каких обстоятельствах обыватель может стать жертвой жрецов
науки?
Не будет рассматривать здесь такое низкое коварство, как фальсификация
входных данных (вход), хотя и это, разумеется, не редкость, как правило,
в виде отбрасывания данных, которые плохо ложатся в модель. Две наиболее
сомнительные компоненты науки -- построение модели и интерпретация,
целиком лежащие на добросовестности и честности ученого. Но даже
абсолютные добросовестность и честность ученого не гарантируют того, что
выходом является истина, а не более или менее удаленное ее подобие. Та
же небесная механика является хорошо известным примером: модель Ньютона
оказалась, при определенных условиях, совершенно неадекватной: для
больших скоростей не работают законы Ньютона (релятивистские эффекты), а
для больших концентраций масс - закон всемирного тяготения. (Пример:
черные дыры. Впрочем, строго говоря, черных дыр никто не видел, но
классическая гравитация явно не пригодна хотя бы в силу
нерелятивистского ее характера.)
В случае же, упомянутом Гамалем (см. эпиграф), для ученых существовало
множество возможностей для манипуляций: как сформулировать критерии
величия, как их оцифровать, как честно охватить ВСЕХ возможных
кандидатов, и т.п. С учетом этого произвола на уровне построения модели
можно и не загружать особенно компьютер: ученый может построить исходные
данные и критерии так, чтобы гарантировать нужный ему результат заранее.
Другое поле для манипуляций предоставляется так называемым
феноменологическим подходом. Этот подход основан на следующей идее: если
мы рассматриваем какое-то очень сложное явление, которое очень
затруднительно или невозможно исследовать детально, давайте будем
рассматривать это явление как черный ящик, вся недоступная нам сложность
которого сидит внутри. Взаимодействие же черного ящика с миром мы
представим в таком упрощенном виде: предположим, что существует лишь
несколько существенных и простых факторов влияния, а вся система
реагирует на них посредством нескольких простых видов реакции. Типичный
феноменологический подход монетаристского описания экономики сейчас в
большом ходу на Западе, а Россия просто пала его очередной жертвой: вся
экономика - это сложный черный ящик, но монетаризм предполагает, что
контролировать его можно одним или парой параметров - скажем, банковским
процентом, и состояние его оценить другим параметром или парой
параметров - скажем, биржевыми индексами.
Здесь тоже бывает один феноменолог - тов. Баранов, который, насколько я
помню, несколько усложнил модель так, что она стала вести себя как
классический осциллятор (знаменитые "синусоиды Баранова").
Феноменология как наука смыкается с мистикой еще ближе. Рассмотрим,
например, астрологию. Чем не феноменологический научный подход? Сложная
человеческая судьба определяется парой чисел - временем рождения, и даже
аппарат у астрологии есть - элементы небесной механики, позволяющие
рассчитывать положение светил.
Люди, которым, как указано выше, хочется, и иногда и просто необходимо
во что-то верить, охотно верят в феноменологию в виду ее наукообразия и
относительной простоты. Я же лично совершенно не склонен верить в то,
что сложнейшие системы с мириадами различных факторов и взаимодействий
можно описать простыми способами.

Три слона и Большой Взрыв

Земля держится на трех слонах - про эту теорию мы знаем с детства
благодаря старику Хоттабычу. Смешно, правда? Но это сейчас, после того,
как все мы получили возможность взглянуть на Землю из космоса.
Представьте себя жителем Аравии раннего средневековья, пусть и сколь
угодно умным, но с адекватным эпохе уровнем знаний. Так ли уж смешна
была бы гипотеза о трех слонах? Отнюдь. Вряд ли у вас были бы основания
отмести ее с порога. Она хорошо согласовывалась с повседневным опытом
людей. Более того, поскольку для людей естественно оперировать
привычными категориями, эта гипотеза была вполне гармонична. Можно себе
представить тогдашних ученых, серьезно и взвешенно дискутирующих о
размерах слонов и их характере.
Однако, если задуматься уже с точки зрения нашего не космического, а
просто методологического опыта, можно понять, что гипотеза эта могла
рассматриваться как сомнительная даже в период ее наибольшей
популярности. Дело в том, что она была сформулирована методом
запредельного расширения области применимости повседневного опыта. Из
общих соображений следует опасаться, что применение этого доступного
опыта к явлениям, во многие порядки раз более значительным, вряд
разумно. То есть, мне кажется, люди здравомыслящие не стали бы
опровергать гипотезу трех слонов за неимением аргументов, но они не
стали бы в нее и ВЕРИТЬ, тем более, что в данном случае вопрос веры не
являлся вопросом, от которого зависела жизнь.
Вернемся опять в нашу эпоху и взглянем на теорию Большого Взрыва с
такого же ракурса. (Эта теория состоит в том, что сколько-то миллиардов
лет назад вся Вселенная представляла собой одно точку, которая начала
расширяться, и в этой расширяющейся точке, в условиях невыразимых
давлений и температур, происходило рождение и развитие материи. Весь
процесс описан помиллисекундно.)
Итак, мы обнаруживаем, что наш повседневный лабораторный опыт
распространяется в теории Большого Взрыва на состояния материи,
характеризующиеся поистине астрономическими параметрами плотности
энергии и т.п. И это при том, что люди уже получили наглядный опыт о
том, что делать столь далеко идущие обобщения совершенно не разумно,
хотя бы на примере специальной теории относительности.
Как сработала наука в данном случае? Предположим, все уравнения оценены
правильно, то есть аппарат применен должным образом. Но теория
оказывается порочной на гораздо более раннем этапе -- на уровне
построения модели, базирующейся на наших очень специфических
представлениях о материи в наших очень специфических условиях. Это можно
уподобить развитию теории твердого тела, базирующейся на классической
механике, скажем, лет сто назад, -- теории, в которой взаимодействие
элементарных частиц описывалось бы законами Ньютона.
Таким образом, подлинность и адекватность теории Большого Взрыва - это
не вопрос истины - истина здесь принципиально недоступна и не
проверяема, а вопрос веры. И многие верят, в том числе ученые.
Выделяются фонды на исследования первых секунд рождения мира, защищаются
диссертации, пишутся монографии, созываются конференции. Зачем все это?
Кто инспирировал всю эту активность?
Кто? А кому выгодно? Выгодно жрецам науки. Потому что фонды выделяются
им, должности создаются для них, конференции на Гавайях или в Риме - для
них же. Как это часто бывало и раньше, каста жрецов, в данном случае
жрецов науки, пользуясь тем, что их эзотерический язык не доступен ни
простому обывателю, ни правителям мира, увлеченно и успешно паразитирует
на вере и простых обывателей, и правителей мира.
Интересно, что, как это часто бывает, современные западные ученые
сформировали некую секту посвященных со своими ритуалами и
потребностями. Мне приходилось наблюдать канадских ученых в их
естественной среде обитания, в том числе на семинарах и вечеринках.
Последние являются для них одним из самых важных источников животворных
СВЯЗЕЙ. Они все время перебегают от одного к другому, быстро
обнюхиваются и вручают, вручают, вручают свои визитные карточки. Если
карточки кончаются, в ход идут бумажные салфетки.
Да и в обыденной жизни многие наблюдали, как посвященные, скажем,
компьютерщики, выбивают фонды на покупку ненужного оборудования и
ненужного программного обеспечения, и удается им это потому, что
манеджеры с их MBA (Master of Business Administration) не в состоянии
оценить реальную потребность в этой новой технике. Потому то, после
Windows NT успешно продается Windows 2000 для замены этой Windows NT,
затем Windows XP для замены Windows 2000 (при том, что все эти
операционные системы функционально идентичны), и конца этому не видно.
Это один из многих любопытных примеров, опровергающих расхожий
пропагандистский штамп о том, что капиталисты очень рациональны и не
выбросят лишней копейки без крайней необходимости. На самом деле, именно
на расточительности и распылении ресурсов капитализм растет, как на
дрожжах.
Ну, а о манипулировании обывателем разными гуманитарными и
экономическими жрецами науки и говорить нет нужды - все это наши
каждодневные реалии.
Весь этот мой скептицизм по поводу "врожденного благородства" жрецов
науки отнюдь не умаляет моего благоговейного восторга по поводу
множества ее чудесных открытий и замечательных благ, ставших возможным
благодаря этим открытиям. Просто не надо автоматически переносить
авторитет науки на ее жрецов, а к любому данному ученому вряд ли стоит a
priori относиться с большим доверием, чем к соседу по лестничной клетке;
услышав же очередную сенсацию о необыкновенном прорыве в области науки,
экономики, политики, искусства, всегда следует проверить ее на прочность
древним римским вопросом: КОМУ ВЫГОДНО?


Web space provided by SeaWest Communications


От Владимир К.
К Георгий (26.06.2006 23:25:40)
Дата 27.06.2006 10:07:22

Замечательно!!! (-)