Форум С.Кара-Мурзы: Ветка : Революция в Белоруссии кончилась неожиданно

От	Катрин
К	И.Т.
Дата	24.03.2006 11:14:02
Рубрики	Прочее; Россия-СССР;

Революция в Белоруссии кончилась неожиданно

http://www.vz.ru/politics/2006/3/24/27217.html)

--------------------------------------------------------------------------------

Конец митинга в Минске
После заявления США белорусские власти разогнали митингующих в центре Минска и ликвидировали палаточный городок
24.3.2006, 08:50

Минувшей ночью администрация Джорджа Буша выступила с призывом провести новые президентские выборы в Белоруссии и предостерегла белорусские власти от силовых акций в отношении представителей оппозиции, участвующих в демонстрациях протеста. Сразу после этого заявления белорусские спецслужбы начали разгон митинга на Октябрьской площади Минска, где несколько сот оппозиционеров с понедельника митинговали против результатов президентских выборов.

«На этом революция закончилась», - заявил РИА «Новости» высокопоставленный источник в белорусских правоохранительных органах после того, как участники акции были задержаны, а палаточный городок демонтирован. Терпения Александра Лукашенко хватило на пять дней – именно столько продолжался пикет оппозиции.

Разгон демонстрации начался в 4 утра по московскому времени. В это время США выступили с заявлением, в котором требуют признать прошедшие выборы недействительными и провести новое голосование. Помимо этого Белый дом предостерег белорусские власти от силовых акций в отношении представителей оппозиции, участвующих в демонстрациях протеста.

«Новые выборы, отвечающие демократическим стандартам, являются единственным способом для Белоруссии создать легитимное демократическое правительство, которое покончит с самоизоляцией и приведет к улучшению отношений с международным сообществом», - заявил в Вашингтоне пресс-секретарь Белого дома Скотт Маклеллан. При этом он заявил, что США поддерживают право участников акций протеста на выражение своих политических взглядов. «Мы хотим предостеречь власти в Белоруссии, чтобы они не выступали с угрозами и не арестовывали тех, кто реализует свои политические права мирным и открытым путем», - заявил пресс-секретарь Белого дома. «Мы будем следить за ситуацией в отношении тех, кто мирно выражает свои взгляды и свою оппозицию», - предупредил он.

Однако в самом Минске в это время спецслужбы задерживали жителей палаточного городка. Сначала оппозиционерам предложили добровольно покинуть площадь. Тех, кто отказался это сделать, стали сажать в автобусы. Милиционеры были вооружены только резиновыми дубинками. Оппозиционеры не оказывали активного сопротивления. «Все участники акции задержаны и препровождены в спецприемник, как это положено по закону», - сказал источник. Он не назвал точного количества задержанных.

Согласно появившейся информации, среди задержанных есть бывший посол Польши в Белоруссии Марьюш Машкевич. Как передает РИА «Новости», к спецприемнику, куда доставили задержанных оппозиционеров, прибыл консул Польши в Минске Кшиштов Швидерек, чтобы выяснить судьбу бывшего посла, который позвонил одному из журналистов и сообщил о своем задержании.

Палаточный городок, который ранее разбили митингующие, был демонтирован. Сразу после операции на Октябрьской площади появились рабочие муниципальных служб, которые убрали оставшийся мусор. Позже с площади на трех грузовиках вывезли палатки, транспаранты и вещи оппозиционеров.

Один из лидеров белорусской оппозиции, бывший кандидат в президенты Белоруссии Александр Козулин утверждает, что правоохранительные органы задержали около двухсот человек. Козулин расценил разгон оппозиционного митинга в центре Минска как «бессилие властей».

Другой лидер оппозиции и также экс-кандидат в президенты Александр Милинкевич заявил, что намерен добиваться освобождения всех задержанных своих сторонников.

«Я буду добиваться освобождения всех задержанных сегодня и не только сегодня», - сказал он журналистам. По его словам, он намерен содействовать тому, чтобы задержанным предоставили возможность получить передачи.

Милинкевич сообщил, что белорусская оппозиция, несмотря на разгон демонстрантов, намерена провести очередной несанкционированный митинг 25 марта. «Мы будем проводить митинг 25 марта, как и планировали», - сказал он журналистам. По его словам, это не политическая акция, а приурочена она ко Дню образованию Белорусской народной республики.

Напомним, вчера ЦИК Белоруссии огласил официальные результаты выборов. За Александра Лукашенко на президентских выборах проголосовали 83% граждан Белоруссии. За единого кандидата от оппозиции Александра Милинкевича проголосовали 6,1% избирателей, сообщил Лозовик. Депутат палаты представителей Сергей Гайдукевич набрал 3,5% голосов избирателей, Александр Козулин - 2,2%.

В ходе заседания ЦИК были также рассмотрены жалобы кандидатов в президенты Милинкевича и Козулина о признании итогов выборов недействительными. Центральная комиссия отклонила жалобы в связи с отсутствием обоснованных правовых оценок нынешних выборов. «Недостаточно правовой базы, чтобы признать выборы недействительными. В жалобах приводятся эти эпизодические нарушения на отдельных участках, что в целом не влияет на результаты президентских выборов в стране», - сказали члены ЦИК Белоруссии.

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 19:24:13

Вопрос про свободу

http://vad-nes.livejournal.com/157345.html
<<<
Вопрос про свободу

У меня есть несколько френдов, которых вполне можно назвать "либералами", "демократами", "оранжевыми" - как угодно. Это не мешает мне их уважать.

Сегодня я обещал [info]gardenerm написать - почему Лукашенко мне милей, чем революционеры, но увы, не успел. Ближе к вечеру тему вновь поднял почтенный [info]franz_josef:

"Сегодня моя теща, простая чешская женщина, наблюдая по телевизору за событиями минувшей ночи в Минске, заметила: "Они хотят свободы? А что свобода-то? Ну вот у меня она есть. Я могу по всему миру ездить, допустим. Или выбирать партию, какую хочу. Но денег-то у меня дальше, чем до Брно, все равно не хватит. А на выборы я не хожу - всем партиям одна цена". Я промолчал - знаю по опыту, спорить тут бесполезно".

Так вот, почтенные мои френды, для которых свобода составляет высшую ценность, ну или хотя бы они готовы спорить с тещей Франц-Иосифа, я вас абсолютно искренне прошу:

Объясните мне, что вы понимаете под этой свободой, которая так нужна этим белорусским мальчикам и девочкам? Для чего она им? Чего им не хватает?

Без всяких подколок спрашиваю - я правда не пойму.

Пусть даже "привычка к послушанию, бедность, чрезмерная неприхотливость и отсутствие любопытства - вот что делает этих людей такими" (с) [info]franz_josef - все равно не пойму.

Обещаю честно выслушать и искренне постараться понять.
<<<

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 19:17:06

"Их морили голодом и заставляли есть блинчики с мясом"

http://www.charter97.org/bel/news/2006/03/24/otkuda
<<<
Откуда эта ненависть к собственному народу?
12:50, 24/03/2006

За те дни, когда на Октябрьской площади стоял палаточный городок, белорусы увидели истинное лицо белорусской милиции. Те, кто призван по долгу службы охранять и защищать народ, выступил против своих же братьев, сестер, однокурсников, соседей. Сегодня можно смело говорить, что в отношении участников палаточного городка применялись пытки. Их морили голодом, когда арестовывали людей, несущих на площадь продукты. Их мучили холодом, когда не подпускали к палаткам минчан с одеялами, теплыми вещами и горячим чаем. Если молодой патриот отходил от палаточного городка и товарищей всего на несколько метров -- его могли зверски избить, а затем арестовать и осудить на 10-15 суток ареста. Девчонок, которые несли на площадь горячие обеды, угрожали изнасиловать. Стариков, которые не могли остаться равнодушными, когда на улице мерзнут их внуки, эти люди в форме грубо оскорбляли. Доходило до особых извращений: девочку-вегетарианку омоновцы заставили съесть блинчики с мясом, которые она несла на площадь... К врагу на войне обычно милосерднее, чем белорусская милиция к собственному народу: хватая сегодня ночью людей на площади, их валили в машинах на пол лицом в низ, держали за городом на морозе часами, заставляли всю ночь стоять лицом к стене.

Такая ненависть к согражданам может кого-то удивить. Но все становится ясным, когда узнаешь, кто командует этими, с позволения сказать, людьми.

1. Министр внутренних дел, генерал-майор Владимир Наумов -- ПОДОЗРЕВАЕТСЯ МЕЖДУНАРОДНЫМ СООБЩЕСТВОМ В ПОХИЩЕНИЯХ И УБИЙСТВАХ ЛИДЕРОВ БЕЛОРУССКОЙ ОППОЗИЦИИ.

2. Секретарь Совета Безопасности Виктор Шейман -- ПОДОЗРЕВАЕТСЯ МЕЖДУНАРОДНЫМ СООБЩЕСТВОМ В ПОХИЩЕНИЯХ И УБИЙСТВАХ ЛИДЕРОВ БЕЛОРУССКОЙ ОППОЗИЦИИ.

3. командир СОБРа Дмитрий Павличенко -- ПОДОЗРЕВАЕТСЯ МЕЖДУНАРОДНЫМ СООБЩЕСТВОМ В ПОХИЩЕНИЯХ И УБИЙСТВАХ ЛИДЕРОВ БЕЛОРУССКОЙ ОППОЗИЦИИ.

Чему могут научить и какие приказы могут отдавать эти люди?
<<<

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 19:14:03

"Все должно было закончится именно так"

http://ortega-88.livejournal.com/337286.html
<<<
*Приподняв бровь, вчитываюсь в комментарии.

А если подойдет ко мне однажды душевный человек, обнимет за плечо ласково, и вкрадчиво поинтересуется - "А вот скажи мне, Ортега, как на духу, что тебя больше всего в этой жизни за%бало?"

Отвечу ни секнды не раздумывая: "Фашиствующие совки и совковствующая фашня".

Только наша квазиидеологическая бетономшалка могла выплюнуть столь поразительные формы политического мышления.

Мне в этом смысле проще: я веду национально-осовободительную, антиимперскую и в целом - безусловно антисоветскую борьбу. Естественно, я готов оказывать поддержку любому своему единомышленнику, за таковой поддержкой обратившемуся.

Я хочу видеть Россию свободной, честной, культурной, процветающей демократической страной, при этом - национальным государством и без всяких "геополитических суходрочек", смысла в которых не вижу - жизненного пространства нам хватит на многие лета вперед, а чтобы распространять по миру альтернативный цивилизационный проект, как это делало СССР и США во время холодной войны и сейчас делает США в одиночку, после победы в этой войне, такой проект надо сначала выработать.

Для меня гораздо важнее уровень жизни русского (в самом широком смысле) человека, его, если угодно, "гастрономия" (простите уж за примитивные материи), чем речевки над пустой плошкой "А тем не менее как мы их в Зимбабве-то нагнули!" и прочее "зато у НАС есть газ!".

Кстати, отвечу уж на назойливый вопрос - "каким образом меня не замели с Майдана".

Граждане, если Вы вообще решились читать мой журнал - то уж делайте это внимательно, умоляю.

Я раз тридцать поминал, что дневая и ночуя на Майдане, не стою в числе митингующих.

Мы тут находились в довольно странном, на взгляд со стороны, формате - полужурналисты, полунаблюдатели.

А статейку, видимо, придется нерезаную тут повесить.

Она многое прояснит.

Все должно было закончится именно так.

Эскалация брутальной истерики в официальных СМИ, с каждым днем прописываемая во все более нервных, недовольных и уже откровенно угрожающих интонациях. Повышенное внимание мирового сообщества, постоянное присутствие на месте событий иностранных делегатов. Народная уверенность - несмотря на призывы расходится, звучащие в том числе и от лидеров белорусской оппозиции, люди на Октябрьском Майдане в каком-то веселом отчаянии отвечали, что им не холодно, не скучно, не страшно – и они никуда не уйдут, пока их голос не будет услышан.

Кандидат от оппозиции Александр Милинкевич, сам уже побаиваясь той решимости, которую он умудрился разжечь в сердцах своих сторонников, объявил единый митинг всех оппозиционных, не поддерживающих Александра Лукашенко сил на субботу, 25-е число.

Активисты протестных движений напечатали прекрасные и весьма убедительные листовки, расклеили свежие стикеры, постоянно общались с друзьями, убеждали колеблющихся – после провала страшилок о «взрывах» и «террористах» на Майдане, даже самые робкие и запуганные люди начали интересоваться действиями оппозиции, относится к ней с симпатией и даже некоторым уважением – «предатели Родины, которым лишь бы получить свои преступные заграничные барыши», сутками не спящие, замерзающие на ветру и снеге, и при том не теряющие ни бодрости духа, ни чувства взаимовыручки, выглядели неубедительно для разожравшихся, циничных полицаев, какими их пыталось представить БТ. Через три дня постоянного протеста три машины из семи, проезжая мимо Майдана, приветственно гудели.

Поступила информация о снижении лояльности в регионах, об уже приготовленных автобусах, которые в пятницу повезут сторонников оппозиции в Минск.

На телефон «Народной Приемной» летели тысячи sms одного примерного содержания: “Я не могу сейчас присоединиться к Вам, опасаюсь возможных неприятностей, но 25-го приду не смотря ни на что, и мы обязательно будем вместе, держитесь! ”

Лукашенко не смог опозорить Майдан – после первых провокационных эфиров участники протеста растянули огромный лозунг «Вам снова врут, здесь нет алкоголя!» и с какого ракурса не снимай, растяжка настойчиво лезла в кадр.

Лукашенко не смог высмеять Майдан – официозные репортажи, посвященные действиям оппозиции, оказались пропитаны настолько обескураживающей пошлостью, что высмеивали в первую очередь своих авторов, а не конечную информмишень.

Лукашенко должен был уничтожить Майдан, пока сам не превратился в его заложника – и счет шел уже не на дни, а на часы.

В эту ночь, с четверга на пятницу, двадцать четвертого марта, предчувствие неотвратимой беды, «последнего раза», чувствовалось особенно. По крайней, обостренной искренности передаваемых через мегафон реплик из палаточного лагеря. По первому проявлению самых недвусмысленных провокаторов, пьяного в лоскуты, как сказали бы киевляне «бычья», орущего «За Лукашенко» и пытающегося набрасываться с кулаками не только на цепь митингующих, но и на журналистов, в том числе и иностранных (теперь понятно, что это была просто проба боевого духа оппозиционеров, который, чего уж там, не оказался на высоте). По совершенно фантастическим в своей неожиданности событиям, таким, как визит веселого, разбитного ирландца, прорвавшегося к мегафону, восторженно речитативящего «Привет от ведущего национально-освободительную борьбу народа Ирландии ведущему национально-освободительную борьбу народу Беларуси!» - и сотни глоток подхватывали «Freedom!».

Прибывали долгожданные гости и неожиданные единомышленники - взвился флаг украинской “Желтой Поры”, колыхались черно-красные знамена анархистов, ласкал воздух красивейший стяг Польши, реяли российские триколоры.

Налицо был преступный антинародный сговор международных террористов, мерзавцев, нигилистов, бездельников и провокаторов. Реакция воспоследовала.

В три часа ночи сотрудники милиции оперативно, сплошным кордоном окружили площадь. «Господа журналисты, в целях обеспечения Вашей безопасности, просим вас выйти за оцепление» - выговаривал в усилитель спокойный и бесстрастный полковник. Журналисты, не первый день находящиеся в Минске, рекомендацию благоразумно исполнили, спину им секли крики – «не уходите, не оставляйте нас!»

Мягко шелестя шинами, на площадь въезжают восемь зарешеченных, мерцающих алыми огнями фургонов. Из них, как черные горошины, сыплются собранные, подтянутые, вооруженные дубинками бойцы спецназа. Часть из них усиливает милицейский кордон, основная же масса слаженно атакует митингующих. Кто-то в лагере, видимо из бывалых анархистов, орет: “Взяться за руки, сесть на землю!” (так значительно легче сопротивляться задержанию). В ответ спецназовцы начинаю наотмашь месить активистов дубинками, крики – уже хрипы и вопли - долетают до журналистов, у одной женщины с бэджиком «пресса» случается истерика, она бросается на кордон, ее равнодушно, без особой злобы, отталкивают. Полковник надсадно рычит в рацию «Прекратить силовое воздействие! Прекратить силовое воздействие!»

«Это они рефлекторно, по привычке бросились» - бросает сквозь зубы стоящий рядом со мной коренной белорус – «мягко, кстати, работают, иностранцев стесняются». За вторым кордоном окончательно скрывается то, что происходит в лагере. Кого-то тащат, видна кровь, топчут флаги, рвут лозунги. Молодежь распихивают по фургонам, увозят. Операция заняла в общей сложности около пятнадцати минут. Руководил ей, как впоследствии оказалось, замминистра МВД Беларуси.

Кордон продолжает стоять, появляются уборочные машины. Из машин выходят люди в оранжевых жилетках, недолго слоняются без видимой деятельности по лагерю. Садятся в машины, уезжают. Кордон снимается, журналистов пускают на территорию раздавленного лагеря. По его руинам живописно разложены использованные презервативы, порножурналы, бутылки из-под водки. Завтра этот натюрморт покажут по БТ и всем все станет окончательно ясно – аморальные дионисийские кощунства бдительно пресечены и слава Богу. Наконец-то можно спать спокойно.

Приезжает один из лидеров оппозиции, Александр Козулин. Говорит, что в лагере находилось двое его племянников. У стоящего рядом со мной мужчины звонит телефон, слышен голос его задержанной жены, она торопливо рассказывает, что в фургонах спецназовцы продолжают избивать задержанных, у многих ребят лица разбиты как чашки – от побоев лопается кожа.

На фонарном столбе, каким-то чудом уцелевший, продолжает ходить волнами бело-алый флаг свободной Беларуси, так и не дождавшейся своих освободителей. Подъезжает самосвал, груженный мусором. В кузове, на куче мусора стоит человек. Срывает флаг. Бросает себе под ноги, в объедки и гнилой картон.

Und du kommst um.
<<<

Кстати, картинка:

От	Владимир К.
К	IGA (24.03.2006 19:14:03)
Дата	25.03.2006 18:22:36

Флаг бело-алый... Демонстрируют культурную общность с поляками? (-)

От	Владимир К.
К	Владимир К. (25.03.2006 18:22:36)
Дата	25.03.2006 19:27:10

Смотрю сейчас Ren-TV - передача "Неделя" про Белоруссию.

Интервью с одним из майданщиков в Минске:
"Это ведь колхозник! Это быдло прорвалось к власти!" (возмущённо про
Лукашенко). Показывают "разгон демонстрантов", "плачущих женщин".

Затем издевательский сюжет "как-бы-интервью" про односельчан Лукашенко, как
они радуются победе Лукашенко, собираются пить шампанское - (комментарий:
"имярек благодарна бывшему председателю колхоза: вымостил в селе дорогу до
кладбища").

Этих корреспондентов как людей в селе принимали, за стол с собой сажали... И
что в ответ? Уроды!
Ну да. В борьбе с "отсталым колхозным быдлом" - общие моральное нормы
неприложимы.

Судя по тону подачи материала, подбору сюжетов и комментариям - Ren-TV
занимает откровенно промайданную позицию. Манипуляция (иногда тонкая, а чаще
примитивная) прёт потоком.

От	Евгений ФСГ
К	Владимир К. (25.03.2006 19:27:10)
Дата	25.03.2006 19:58:50

Re: То же самое про события которые происходят сейчас

про разгон оппозиции: "людей избивают палками, забрасывают гранатами со слезоточивым газом...и т.д."
Что не понятно? Лукошенко сказал что не будет церемониться - они не понимают. А эти с телеканала "му-му" свою коментируют.

От	Катрин
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 17:36:35

Лидеры ЕС вводят санкции в отношении властей Белоруссии

Лидеры ЕС вводят санкции в отношении властей Белоруссии
24 марта 2006, 15:25 http://www.vz.ru/news/2006/3/24/27280.html

Лидеры Евросоюза одобрили ограничительные меры в отношении властей Белоруссии, включая президента Александра Лукашенко.

Об этом сообщила глава МИД Австрии, председательствующей в ЕС. Правда, она не уточнила, что за меры будут приняты, передает РИА «Новости».

«Европейский совет принял решение одобрить ограничительные меры по отношению к тем белорусским официальным лицам, кто несет ответственность за нарушение международных избирательных норм, включая президента Александра Лукашенко», - заявила на пресс-конференции по итогам саммита ЕС глава МИД Австрии Урсула Плассник.

«Европейский Совет осуждает действия белорусских властей по задержанию мирных демонстрантов, реализовавших свое легитимное право на свободу собраний, протестуя против того, как были проведены выборы президента Белоруссии, которые, согласно нашей оценке и оценке ОБСЕ, были фундаментальным образом связаны с нарушениями», - указала министр. От имени ЕС она потребовала от белорусских властей незамедлительно освободить всех задержанных минувшей ночью лиц.

«На континенте открытого и демократического общества, каким является Европа, Белоруссия остается печальным исключением», - добавила глава МИД Австрии.

Она сообщила, что Евросоюз намерен согласовать санкции в отношении властей Белоруссии со своими международными партнерами, которых она призвала последовать примеру ЕС.

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 17:26:20

Бесплатное образование - только для "оранжевых".

http://lenta.ru/news/2006/03/23/students/
<<<
Отчисленные белорусские студенты могут бесплатно доучиться в Польше

Польша готова принять на учебу всех тех студентов, которые будут исключены из белорусских вузов за участие в массовых акциях оппозиции, сообщает РИА Новости.

Премьер-министр Польши Казимеж Марчинкевич (Kaziemirz Marcinkiewicz) заявил: "Белорусские студенты, которым грозит исключение из вузов за участие в протестах оппозиции против фальсификации итогов президентских выборов, могут продолжить обучение в Польше".

По словам главы польского правительства, "каждый такой студент может обратиться в польский вуз, чтобы завершить образование". Причем обучение, как он особо подчеркнул, будет производиться полностью за счет польского правительства.

Как польские власти будут отличать "жертв режима" от простых двоечников, не сообщается.

Напомним, что в центре Минска до сих пор продолжается манифестация оппозиционеров, которые недовольны неправильным, с их точки зрения, подсчетом голосов по итогам президентских выборов, состоявшихся 19 марта. Большинство собравшихся - студенты белорусских вузов.

Белорусские власти уже пообещали административные и другие наказания всем тем, кто принимает участие в акции.
<<<

Какое богатое и щедрое польское правительство...

От	Красный Перец
К	IGA (24.03.2006 17:26:20)
Дата	24.03.2006 18:27:27

вот_молодцы_

белорусы теперь сплавят всех своих "политических"
двоечников, как Кастро - уголовников во Флориду в 79.

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 16:41:32

"Новая Газета": Лукашенко больше пяти лет не дадут

http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/21n/n21n-s02.shtml
<<<
ПИСЬМО С ОКТЯБРЬСКОЙ ПЛОЩАДИ
Друзьям в «Новую газету»

(Фото — EPA)

Здравствуйте, ребята!
Извините, что пишу вам письмо вместо репортажа. Но сами виноваты: своих друзей из Республиканской партии Владимира Рыжкова и Владимира Лысенко на всякий случай перед поездкой на выборы в Минск снабдили удостоверениями внештатников, чтобы их не депортировали из Беларуси. Они оказались весьма способными репортерами: к 10 часам утра побывали уже на трех избирательных участках! Воспользовавшись прибытием новых из «Новой», я решила тихо урвать себе пару выходных дней. Сами знаете — у нас, у собкоров, выходных не бывает. А хочется. Особенно в день выборов, которые на следующий же день генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис назвал фарсом. А я побывала только на своем избирательном участке.
За столом наблюдателей мирно дремали две старушки. У одной на столе лежал клубок ниток со спицами… А потом я, как подобает в воскресный день, смотрела телевизор. Цифры выглядели внушительно: председательша Центризбиркома Ермошина пыталась убедить в том, что на досрочных выборах проголосовали 20 процентов избирателей. Приводились данные государственных экзит-полов — 83 процента за Лукашенко, пять — за Милинкевича, еще по два с хвостиком — у Козулина и Гайдукевича. Интересно, а куда подевались те, которые голосуют «против всех»?.. В то же время на новостных лентах появлялись результаты опросов, проводимых Левада-центром: 43 процента — за Лукашенко, 31 — за Милинкевича. Впрочем, у меня был выходной — не хватало еще тратить его на разоблачение фальсификаций!
А в восемь вечера я пришла на Октябрьскую площадь. Честно говоря, было немного не по себе — власть готовилась к нашему сбору на площади очень серьезно. Лукашенко пообещал свернуть шеи тем, кто придет, генпрокурор пригрозил смертной казнью, а командир ОМОНа провозгласил, что милиция всех положит «мордой на асфальт».
На прилегающих улицах и во дворах расположились войска и ОМОН. Представляете, даже отставной генерал и министр внутренних дел Юрий Сиваков — и тот пригодился! Как говорят в МВД, он долго обивал пороги действующих начальников и рассказывал, что готов помочь разгонять оппозицию. Ему разрешили. Сиваков собрал около 500 ветеранов спецназа, предложил им «тряхнуть стариной и размять кости», погрузил их в желтенькие микроавтобусы с эмблемой ассоциации ветеранов спецназа и повез к площади.
А утром на все мобильные телефоны начали поступать эсэмэс гэбэшного содержания: «19 марта в Минске ожидается кровопролитие».
Больше всего я боялась не спецназа с ОМОНом. К ним мы уже привыкшие. Страшнее всего было то, что люди могли испугаться угроз и не прийти на площадь. Знаете, как паршиво чувствовать себя «кучкой отщепенцев», а не народом? А как мерзко осознавать, что народ молча терпит унижения и делает вид, будто так и нужно… Будто он оглох и ослеп. Уж лучше думать, что народ просто улетел в космос, но когда-нибудь непременно вернется. И бледнеть от стыда (почему принято считать, что люди от стыда краснеют?..), и кричать в телефонную трубку друзьям из других стран: «Неправда, что всех все устраивает! Просто люди запуганы! На Красную площадь в шестьдесят восьмом разве вышли тысячи?!».
Но мне не пришлось бледнеть от стыда и кричать в телефонную трубку. И смотреть в небо, пытаясь разглядеть в космосе улетевший народ, отважный и достойный, — не машут ли они рукой нам оттуда? — тоже не пришлось. Потому что площадь была заполнена. Такого количества людей я не видела и в лучшие времена — в середине девяностых, за несколько лет до похищений, убийств и массовых арестов, когда страх-канцероген еще не проник в кровь людей и не пустил метастазы. К девяти вечера собрались около 50 тысяч человек — цифра для Минска невероятная. Нет, ребята, народ не улетал в космос. Пусть там пасутся маленькие зеленые человечки, а наше место — на площади.
Похоже, милиция тоже не была к этому готова. Нас никто не посмел тронуть, потому что мы перестали быть кучкой отщепенцев. Мы стояли на площади и были счастливы вместе. Если бы вы знали, как мы были счастливы! Мимо площади проезжал автобус. Какой-то юноша легко взобрался на его крышу с бело-красно-белым флагом, и автобус медленно поехал вдоль проспекта. Народ ахнул — от восторга и от страха за мальчика с флагом. Проезжающие автомобили громко сигналили. В некоторых машинах сидели люди с флагами.
Мы не собирались штурмовать здания, как бы ни пытался председатель КГБ убедить в этом с телеэкранов. Мы пришли увидеть, что мы солидарны. И что нас много. И поприветствовать Александра Милинкевича. И прокричать «нет!» этому зарвавшемуся режиму. И прокричать «да!» новой Беларуси — свободной, европейской стране, быть соседом которой станет честью.
Кстати, ваш российский флаг тоже был на площади — вместе с нашими и украинскими. Интересно, кто его привез?
Если бы вы знали, какой чудовищной была погода! Холод, снег, а потом внезапно началась такая метель, какую мне не приходилось видеть. Снег летел горизонтально — не с неба, а откуда-то сбоку, концентрированный, как напалм. За три минуты мы превратились в снеговиков, но как нам было весело! Эта снежная атака продолжалась минут пятнадцать, а потом все внезапно стихло. Потом говорили, что это не внезапная метель, а какая-то установка вроде тех, что используют на горно-лыжных курортах.
«Это за Лукашенко черти молятся», — такой была вторая версия снежной атаки. Как в сказке, после «молитвы чертей» на площади появились священники. Они несли иконы и кресты. На ступеньках Дома профсоюзов разворачивали лозунги: «Это сладкое слово — экс-президент» и «Верым, можам, пераможам» («Верим, можем, победим»). А потом мы все пошли на площадь Победы — возложить цветы к Вечному огню.
Мы шли дисциплинированно, не выходя на проезжую часть и останавливаясь перед красным сигналом светофора. Более воспитанной оппозиции нет ни в одной стране. Мы возложили цветы и разошлись, договорившись собраться назавтра вечером. Милиция и войска даже не появились из своих укрытий. Во время шествия люди скандировали: «Милиция с народом!».
Полночи мне, правда, все-таки пришлось провести в отделении милиции — задержали нашу машину, а в ней была парочка мегафонов. Машину, кстати, так и не вернули — вместе с мегафонами. Она так и стоит опечатанная на милицейской парковке. От нечего делать рассматривала стенд «Внимание! Розыск!». Прямо в центре стенда висела ориентировка, первые строки которой заставили сползти на пол от смеха: «Разыскивается Автухович Николай Николаевич, 1963 года рождения, уроженец города Волковыска, проживающий… (дальше следовали установочные данные). Автухович Н.Н. негативно относится к существующему строю и главе государства». Такого я еще не видела — как не видела и 50 тысяч на площади…
Утром Центризбирком объявил, что явка избирателей составила 88 процентов и Лукашенко победил в первом туре, набрав 82,6 процента голосов. «Победитель» в прямом эфире принимал поздравления. Его поздравил бывший губернатор Краснодарского края Кондратенко, а наблюдатель с Бермудских островов передал привет от рабочего класса его страны. Будете смеяться, но я ведь и не знала, что на Бермудах есть рабочий класс. Мне казалось, что там весь народ должен загорать и пить ром и всякие тропические коктейли, из которых почему-то обязательно торчат бумажные зонтики… Выходит, ошиблась. Там есть угнетаемый буржуазией рабочий класс, который поздравил Александра Лукашенко.
А вечером мы снова собрались на площади. Было еще страшнее, чем в воскресенье: а вдруг сегодня никто не придет и окажется, что мы способны лишь на разовый выброс адреналина, а не на долгий протест? Но нас по-прежнему были десятки тысяч. Около девяти вечера на площади начали устанавливать палатки. Александр Милинкевич попросил звонить родственникам и знакомым, просить привозить теплые вещи, еду и термосы с чаем и кофе. Милиция не тронула палатки, но начала задерживать на подступах к площади тех, кто вез сумки с теплыми вещами и термосами. Александр Милинкевич и Александр Козулин простояли на площади всю ночь. Активистов штаба Милинкевича — тех, которые уцелели во время превентивных арестов перед выборами, — схватили под утро. Сейчас, когда я пишу это письмо, их судят.
Простите, больше писать не могу: мне пора на площадь. Кстати, а почему бы и вам тоже не взять парочку выходных дней? Если у вас там, в Москве, площадей маловато — приезжайте к нам. Я не знаю, что будет на площади сегодня ночью и тем более что будет завтра. Но знаю, что наш Майдан уже начался. Правда, украинцам повезло больше: «Майдан незалежности» — это так красиво звучит! «Октябрьская площадь» навевает воспоминания о ленинском броневике и штурме Зимнего.
Ничего, справимся. Главное — мы вместе. И те, у кого душа подернулась паутиной страха и покрылась пылью неверия, стряхнули весь этот налет и пришли на площадь. А это значит, что мы победили. В первую очередь — собственный страх. Отсюда до победы над осточертевшим всему миру режимом — совсем близко. Достаточно протянуть руку.

Ирина ХАЛИП, наш соб. корр., Октябрьская площадь, Минск
23.03.2006

<<<

http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/21n/n21n-s03.shtml
<<<
ЛУКАШЕНКО БОЛЬШЕ ПЯТИ ЛЕТ НЕ ДАДУТ
Он и этот срок может не просидеть…

(Фото — EPA)

18-летняя, остроносая, с улыбкой до ушей студентка иняза БГУ Оля Соколова голосовала первый раз в жизни 19 марта 2006 года на выборах президента Республики Беларусь. Случилось это в комнате для допросов ОСПР № 1 (объединенный специализированный приемник-распределитель) Минска. В комнате с зарешеченным окном, деревянным столом и привинченным к полу стулом она оказалась за то, что раздавала оппозиционную газету «Наш выбор» в одном из городских подземных переходов. И получила семь суток административного ареста. Официальное обвинение: «За нецензурную брань в общественном месте». Теперь она сидит на крашенных коричневой краской нарах в тесной камере вместе с молодой студенткой из Киева, которая только и успела, что доехать до Минска.

Всего в день выборов в ОСПР-1 оказалось до 50 таких «матерщинников» из Минска и других городов Белоруссии. В том числе доверенное лицо Александра Милинкевича, лидер Белорусского народного фронта (БНФ) Винцук Вечерка. Его арестовали в тот момент, когда он увозил звуковую аппаратуру после встречи кандидата в президенты с избирателями. Заодно арестовали и водителя машины — простого минского инженера.
Первокурсницу из Бреста Олю Соколову теперь наверняка отчислят из университета. В Белоруссии действует закон об отчислении за любое административное правонарушение. Так уже отчислили сидящего на этом же этаже ОСПР-1 молодого парня, бывшего третьекурсника БГУ. У него нашли календарик с фото Милинкевича. Таких бывших студентов в Белоруссии — сотни.
Тут же сидит 45-летний Александр, владелец маленькой компьютерной фирмы в Минске. Его взяли у Ледового дворца, где проходила встреча Милинкевича с избирателями. Он тоже «ругался матом».
Всего в последние дни перед выборами в Белоруссии были арестованы около 300 активистов оппозиции. Из 30 доверенных лиц Милинкевича девять оказались за решеткой. Были арестованы и четыре доверенных лица Александра Козулина. На него самого заведено два уголовных дела.
Белорусский батька добросовестно отпахал в эфире государственных электронных СМИ (а других нет) за всех четверых кандидатов. Другие там появились чисто символически.
Больше 30% (!) от числа белорусских избирателей проголосовали досрочно — до 19 марта. Ректор БГУ теперь хвалится — у него досрочно проголосовали 95% студентов. Ясно, что голосование прошло под плотным надзором начальства. Потом студентов минских вузов выслали из столицы под угрозой отчисления — подальше от митингов оппозиции.
В Могилевской области до сельских районов довели план — 50% досрочного голосования. Потом план подняли до 60%. План был выполнен. Ходили по дворам, пугали, что не дадут сена, дров. Досрочное голосование удобно тем, что можно приводить людей группами, цехами, улицами — организованно, под присмотром начальства. Потом урны стоят несколько дней в помещениях участков. Что с ними делается, можно легко догадаться. Вечером 19-го на нескольких минских участках члены комиссий шепнули мне: «Все досрочные голоса — за Лукашенко». Кто б сомневался.
В итоге уже к 10 утра воскресенья было объявлено, что выборы состоялись. А итоговую явку дотянули до 90% (почти советский «норматив»). Батька получил свои 82%. Не забудем про закрытые участки (армия и иные силовики), где Лукашенко получил 100%.
Независимые социологи в один голос говорили мне (шепотом, оглядываясь по сторонам): реальная поддержка Лукашенко в стране — около 50%. Все, что получено сверх этого, — результат грубейшего административного давления, устрашения, прямых фальсификаций.
Хуже всего у Лукашенко — в Минске и других городах. Против него — молодежь, интеллигенция, бизнес. Растет недовольство и в других слоях населения. Одна из основных причин — система годовых трудовых контрактов, на которых сидят большинство занятых. За любое неподчинение, проступок, что угодно — непродление. Найти работу в стране, где 80% работающих заняты в госсекторе, если у тебя «волчий билет», невозможно. Самое настоящее государственное рабство. Это рождает страх — за семью, детей. Я давно не видел таких забитых жизнью, запуганных людей, как в Белоруссии.
Но выборы 19 марта многое изменили. Появились политики, которые не боятся. На Октябрьскую площадь Минска вышли тысячи — таких массовых протестов Белоруссия не видела лет десять. На Октябрьской площади стоят палатки, люди, а горожане несут митингующим еду и горячие напитки. Официальный результат выборов оказался так далек от реальности, что это понял каждый белорус. Нелегитимность выборов очевидна. Отныне власть Лукашенко необратимо надломлена и будет только слабеть. Ресурсов ее усиления больше нет. А протест будет только нарастать. Уже сегодня в городах Лукашенко поддерживают менее половины населения.
Надо отдать должное президенту Путину. До дня выборов ни он, ни Фрадков ни разу публично не выступили в поддержку Лукашенко. Их можно понять. За 10 лет «движения к союзному государству» продвигалось почти исключительно только сладкоречивое батькино «интеграционное» красноречие. Нет ни единой валюты, ни российского участия в трубопроводах, ни собственности на крупные предприятия, ни Союза — Россия не получила ничего или почти ничего. Продавая при этом дешевые энергоносители, открывая свой рынок для белорусской продукции, прямо субсидируя белорусский бюджет. Надо ли нам, чтобы эта российская программа «газ в обмен на разговоры» была продлена на очередную, третью пятилетку?
Белорусское общество все с большим напряжением воспринимает безоговорочную поддержку Россией режима Лукашенко. Как показывают опросы, симпатии к России с каждым годом быстро сокращаются. Не хотелось бы, чтобы повторилась история с Украиной, когда Кремль до последнего не замечал перемен в этой стране и умудрился настроить против России миллионы украинцев.
На митинге оппозиции в Минске я видел развевающиеся российские флаги, и ни одного немецкого или американского. Безоговорочная поддержка Лукашенко может все переменить. Если белорусы — братский нам народ, не пора ли прислушаться к их голосу?

Владимир РЫЖКОВ, спец. корр. «Новой», Минск
23.03.2006
<<<

http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/21n/n21n-s04.shtml
<<<
БЕЛОРУССИЯ КАК МЕСТО ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
В соседней стране Кремль хочет видеть у власти братка

Александр ПОДРАБИНЕК, автор 19 марта десятки тысяч белорусов, невзирая на нешуточные угрозы властей, вышли на площадь сказать «Нет!» последнему европейскому диктатору. И, надо полагать, на этом не остановятся.
В России белорусские события заметили и полным молчанием не обошли. Но за исключением буквально нескольких газет, радиостанций и интернет-изданий все средства массовой информации представили своей аудитории такую картинку событий, что уж лучше бы промолчали. Жевали бы свою жвачку про Милошевича и радовались беспорядкам во Франции.
Неприятие демократической оппозиции в Белоруссии простиралось от прямой лжи на центральных российских телеканалах до язвительного, ернического и скоморошного тона в комментариях и новостях других массмедиа. Так смирные рабы относятся к своим восставшим товарищам. Плохо скрытое раздражение, тайная зависть и демонстративное осуждение — зачем вам это надо, ели бы свою похлебку и радовались…
Трудно судить обо всем нашем обществе в целом, но у значительной его части такие же настроения были и во время оранжевых революций в Грузии и Украине. Неужели мы не способны радоваться демократическим преобразованиям у соседей только потому, что у нас самих это не очень получается?
Чиновники и политики с каменными от своей значимости лицами стараются убедить нас, что оранжевые революции в бывших братских республиках идут во вред России, отдаляют их от нас и приближают к Западу. Но они умалчивают, о близости к какой России идет речь. Белоруссия Лукашенко действительно близка России Путина. Но Белоруссия Милинкевича была бы близка демократической России, которой сегодня нет и неизвестно когда будет. И Грузия Саакашвили или Украина Ющенко очень быстро нашли бы общий язык с Россией, если бы она обрела подлинную демократию.
Вот лакмусовая бумажка российской внешней политики. Сегодняшней России тиранические режимы и диктатуры гораздо ближе по духу, чем демократически ориентированные страны. Поэтому «братской» Украине Кучмы можно было продавать газ по 50 долларов за тысячу кубометров, а с «братской» Украины Ющенко требовать по 255 долларов. Поэтому «братской» Грузии Шеварднадзе можно было гарантировать спокойствие на ее границах, а «братскую» Грузию Саакашвили испытывать на прочность в Южной Осетии и Абхазии.
Российская власть озабочена не поиском взаимопонимания с братскими странами, а поисками в этих странах братков, с которыми она может говорить на одном и том же политическом языке. Поэтому, когда под очередным нашим братком, на сей раз белорусским, покачнулось диктаторское кресло, вся наша президентская рать начала остервенело чернить белорусскую оппозицию, представляя ее кучкой нетрезвых отморозков, живущих на шикарные подачки вечно враждебного нам Запада.
Белорусские демократы — не враги России. Но они не захотят быть в союзе со страной, вскормившей Лукашенко. А с российскими демократами они и сейчас находят общий язык. И найдут в будущем.

Александр ПОДРАБИНЕК, специально для «Новой»
23.03.2006
<<<

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 15:28:36

Подробности ликвидации белорусского Майдана

http://news.tut.by/elections/65970.html
<<<
Подробности ликвидации белорусского Майдана
24 марта 2006 » Выборы

Сегодня, 24 марта, примерно в 3 часа ночи закончил свое существование минский Майдан - палаточный лагерь оппозиции на Октябрьской площади, что в трехстах метрах от рабочей резиденции Александра Лукашенко.

Василий СЕМАШКО

Лагерь просуществовал трое суток. В ночь ликвидации он состоял из 35 палаток и примерно 500 человек.

Фото Reuters

Благодаря государственным СМИ, описавшим лагерь с негативной стороны, участники протеста все больше привлекали внимание людей. Собирающиеся у палаточного городка зрители обычно спорили не о целях акции протеста, а о ее участниках - в большинстве своем молодых людей. Основной вопрос споров - "хорошо" или "плохо", что стоит такой лагерь. Большинство людей склонялось к мнению, что лагерь никому не мешает, поскольку там царит порядок и дисциплина. Молодые люди, осмелившиеся бросить вызов властям, вызывали у большинства людей уважение.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

С каждым днем увеличивалось количество провокаций в отношении обитателей палаточного лагеря. Если на второй день его существования это были лишь словесные оскорбления со стороны подходивших к митингующим в ночное время молодых людей, то в третью ночь имели место уже и попытки рукоприкладства со стороны провокаторов.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

В течение четвертого-пятого часа ночи с 23 на 24 марта лагерь был снесен. Еще вечером 23 марта постоянно дежурившие у лагеря сотрудники спецназа милиции надели поверх формы разгрузочные жилеты. В очередной раз поползли слухи о готовящемся сносе лагеря. К половине третьего в дальнем от него конце Октябрьской площади стала коммунальная уборочная техника - несколько тракторов с отвалами, пара погрузчиков и самосвалы.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Примерно в 3 часа ночи у лагеря появился взвод сотрудников милиции. Всех присутствующих журналистов через мегафон попросили покинуть лагерь и пройти за линию оцепления в 30-50 метрах от него.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Когда журналисты стали на указанное место, через несколько минут к лагерю подъехало 7 автомобилей МАЗ спецназа милиции, предназначенных для действий против акций протеста. Выскочившие оттуда спецназовцы в касках и других средствах индивидуальной защиты, с дубинками стремительно окружили лагерь и предложили протестующим пройти в эти машины.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Организаторы акции протеста по громкой связи призвали всех протестующих сесть на землю и крепко держаться друг за друга. Казалось, милиции нелегко будет растащить сцепившихся несколько сотен молодых людей.

Поняв, что приказ проследовать в машины участники акции выполнять не намерены, спецназовцы приступили к задержаниям. Они вырвали из толпы и буквально внесли на руках в машины до двадцати протестующих. После этого остальные участники акции сами встали и спокойно туда погрузились. На территории лагеря остались палатки и большинство личных вещей его обитателей.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Как только участники акции протеста погрузились в машины, большинство спецназовцев бегом направились к ждавшим их автобусам. Вскоре колонна из спецмашин и автобусов покинула площадь. Вся операция заняла 15-20 минут.

Оцепление было снято и в разрушенный лагерь устремились журналисты. Часть палаток была поломана, личные вещи и запас продовольствия разбросан по лагерю. Особенно удивило большое количество термосов. На небольшом мангале в жаре древесного угля стояла кастрюля с готовившейся едой. Под ногами валялись брошенные флаги, документы, сумки с личными вещами. К журналистам обратился один из спецназовцев с просьбой подбирать ценные личные вещи задержанных и передавать их на хранение сотрудникам милиции.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Тем временем колона коммунальной уборочной техники приблизилась к лагерю. Подошли и сами уборщики городской коммунальной службы. Дав время журналистам сфотографировать общую картину, коммунальщики тракторами сгребли остатки лагеря в кучи и погрузили их в самосвалы. Уборщики распихивали оставшиеся вещи по собственным карманам и пакетам. Так, один мужчина набил себе карманы шоколадом, а женщина складывала в пакет различные лекарства.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Почти каждый уборщик взял себе по термосу. Присутствовавшие на площади немногочисленные милиционеры мародерством не занимались, но и уборщикам в этом не препятствовали.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Тем временем на площади появился экс-кандидат в президенты Александр Козулин. Высказав свое возмущение произошедшим, он с сопровождающими легким бегом покинул площадь.

Фото Василия Семашко, Naviny.By

Отсняв остатки лагеря, журналисты разошлись. Тем временем из редакции я получил сообщение, что задержанных по дороге избивали. Словно уловив мои мысли, проходившие рядом спецназовцы, увидев на мне удостоверение журналиста, спросили: "Опять писать будете, как мы всех жестоко избили?" Когда я ответил, что другие уже написали об этом, спецназовец усмехнулся: "Как же мы можем избивать людей в переполненных машинах? Тем более что почти все сотрудники милиции ехали в автобусе. Да и зачем нам надо их бить, если люди покорно выполняли наши приказы?".

В 5 часов 10 минут никаких следов от палаточного лагеря на Октябрьской площади Минска уже не осталось.

<<<

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 15:07:55

"В телефоне шумы и щелчки... нас прослушивают!"

http://bullochka.livejournal.com/185825.html
<<<
19 марта
НАБЛЮДЕНИЕ

Буду очень кратка, ибо времени нет. Сидела на участке, наблюдала весь день. Вчера в списках избирателей по моему участку было 1925 человек. Сегодня утром—стало уже 2122. Сегодня вечером, перед подсчетом голосов, их было 2251. Как мог участок «вырасти» на 225 человек?
Комиссия мне попалась нормальная, не буду врать, пустили наблюдать за подсчетом. Зрение у меня хорошее, поэтому я видела, как раскладывали бюллетени на ближнем крае стола. Два раза «ловила за руку» человека, который клал бюллетень за Козулина, в пачку бюллетеней за Лукашенко.
Результаты по досрочному голосованию и по голосованию в день выборов очень сильнро разнятся. Цифр помню почти все, ибо не раз перечитала протокол (кстати, подписанный—редчайший факт!—председателем комиссии ).
В общем, по голосованию в день выборов Милинкевич получил 350 голосов, Лукашенко –540, Козулин—73. 107 бюллетеней было «против всех». 22 испорченных.
А теперь сопоставьте с результатами досрочного голосования:
Милинкевич—25 голосов, Лукашенко-355, Козулин—26. «Против всех»-- 3 бюллетеня.
НЕ ВЕРЮ, что результаты могут так разниться. Тем более, досрочно голосовали не одни старики-лукашисты. Наибольший процент досрочного голосования дала общага—понятно, почему.
19 марта после наблюдения мы попали на митинг на Октябрьской площади к самому шапочному разбору, в пол-одиннадцатого. Как выразилась Аська, «опять власти обманули народ», -- ни водометов, ни колонн спецназа, ни тебе испражнятельных газов. Да все эти штуки были и не нужны. Самое действенное оружие теперешней власти—страх. И она им умело пользуется. Народ был запуган задолго до 19-го. Запуган заявлениями спецслужб об очередных «накрытых» базах для обучения боевиков. Запуган идиотскими слухами о грузинских террористах, якобы намеревающихся взорвать 4 школы в Минске (и кстати, еще запустить яд в водопровод). Одного моего знакомого мать просто заперла в квартире на ключ и не пустила на митинг.
В общем, было там максимум тысяч 10 народу. Постояли-постояли, потом прошли до площади Победы и оттуда разошлись по домам.
Но завтра я пойду снова.

20-21 марта
МАЙДАН
ЧАСТЬ 1. ПОЛОНЕЗ ОГИНСКОГО
Я пишу эти строки 22 марта в 0.48. За последние сутки я спала всего 2 часа. Полтора часа назад меня отпустили из отделения милиции. Я до сих пор не знаю, где мой брат, который нес людям, стоящим на площади, еду.
Возможно, они и сейчас еще стоят там, на Октябрьской площади, кольцом сцепившись, намертво взявшись за руки вокруг маленького палаточного городка, чтобы защитить его своими телами. На Минск падает десятиградусный мороз. Подкрепление не придет, никто не прорвется через ментов и гэбэшников в штатском, блокирующих все входы и выходы на площадь. Никто не сможет пронести им горячий чай или спальный мешок. В этом я пару часов назад убедилась на собственном опыте.
Многие из них стоят уже больше 15 часов. А кто-то и больше суток. Скоро их просто начнет убивать мороз. Очередная «элегантная победа» режима.
За эти два дня я как будто повзрослела лет на 10. Эти дни вместили очень многое и возможно, изменили мою жизнь больше, чем я могу сейчас подумать.
В эти дни я узнала, что значит Переступать страх, что значит Любить и что значит Ненавидеть. И как это бывает, когда рушится вся жизнь. Кое-что, из того, что я узнала и почувствовала, я никогда, НИКОГДА не смогу забыть. А кое-что не смогу простить. Сколько буду жить—будут жечь меня эти воспоминания. Наверное, это были самые сильные потрясения в моей жизни.
Оно было синее, такое синее, какого цвета я никогда не видела. Когда буду умирать, я постараюсь вспомнить это удивительно синее небо над Октябрьской площадью в Минске. Вечером, 20 марта, когда начался наш белорусский Майдан.
Уже сейчас на участников палаточного городка выливаются реки лжи. Мол, и спланировано это все было заранее, и стоят там все обкуренные-обколотые пропитые отморозки. И власти даже называют суммы, которые нам якобы заплатили. Что обидно, похожей политики придерживаются даже многие российские СМИ. Лично для меня это—как нож, всаженный в спину человеком, которого ты считал своим другом.
Здесь я буду писать правду и только правду. Можете считать это самой точной информацией. Я была в числе первого десятка человек, которые под светом телекамер и блицами фотоаппартов начали ставить палатки. Так получилось. Теперь мне уже всё равно грозит тюрьма, причем 15 сутками не отделаюсь. Но чем бы это ни закончилось, я не жалею о своём решении.
Итак, небо над Октябрьской. Когда там 20 марта собралось 10 тысяч человек, оно было прозрачно синее, в нем рождались первые искры звезд. Александр Милинкевич, стоя на ступенях Дворца профсоюзов, кричал в микрофон о том, что выборы были незаконные, что на избирателей оказывали давление, что происходили массовые фальсификации. Потом включили музыку, и над огромной площадью поплыл, печальный и строгий, Полонез Огинского. “Развітанне з Радзімай”. Мы подпевали, тихо, торжественно как будто это был гимн.
Вот тогда во мне что-то сломалось и ушло. Горло сдавило тугое рыдание. Запрокинув голову, глядя сквозь пелену слез в высокое небо, я слушала слова, как будто написанные про нас:
Ростань на ростанях краіны,
Раніць думкі шлях абраны,
Прагне сэрца ў родныя мясціны,
І радзімы вобраз ажывае растрывожанаю ранай...

Зноў
Залунае наш штандар,
Палыхне ўначы пажар,
І паходнаю трубой
Зноў пакліча нас з табой на мужны бой мая краіна—
Край адзіны,
За яго ў выгнанні
Шлях вяртання,
Шлях змагання.
Это была не просто песня—она звала и просила. И мы её не подвели.
После песни что-то еще говорили там, на ступенях. Но главные события произошли не там, а в с самой гуще народа. Когда люди внезапно раздались, освобождая место, и на асфальт упали первые палатки. Среди них была и моя.Их начинали ставить 5 человек. Я не успела туда подойти—из толпы вдруг выскочили крепкие ребята с толстыми невыразительными лицами, в черных шапочках. Они остервенело топтали палатки ногами, ломали дуги, хватали и уносили спальники и палатки, пытались ударить раскладывающих. Действовали очень слаженно и четко.
Что-то людям удалось вырвать из рук, но большинство вещей они унесли. К счастью, это была лишь первая партия. Потом люди просто встали вокруг нас стеной, крепко сцепились за локти, друг за друга и никого не пускали внутрь. Тех, кто пытал прорваться, оттесняли плечами.
А провокаторов, гэбэшников в штатском было много, страшно много. Они стайками стояли вокруг. А некоторые цепляли наши значки, “за свободу” и пытались втихую влиться в оцепление.
И вот, за этой живой стеной—оцеплением-- мы разбили свои палатки. Четко помню момент, когда я стояла в оцеплении, колебалась, идти ли внутрь, и меня позвала Светка, моя подруга, которая уже работала там.
Никаких особенных эмоций я тогда не испытала. Просто шагнула в середину и взялась за дугу, помогая ставить палатку. Потрясение пришло позже. Сначала я прятала лицо под капюшоном, потому что множество видео-и фотокамер целились нам прямо в глаза. Потом я решила, что это какоё-то половинчатое решение: чего уж тут останавливаться. И сняла капюшон.
Мы поставили палатки, расстелили коврики и сели на них. Вот тогда меня начало трясти. Пришло осознание того, ЧТО мы сделали. И того, что вся моя предыдущая жизнь, очень возможно, в этот самый момент уходит песком сквозь пальцы. Вся! И интеллектуальные игры, и детский клуб, который был моей радостью столько лет. И обеспеченное существование, и работа в научном журнале, и друзья, и книги, и родители. И любимый Минск. И, возможно, Беларусь... и возможно, свобода.
Я старалась прятать слёзы под капюшоном, чтоб не видели журналисты. Некрасивое это зрелище, когда человека трясёт и выкручивает от рыданий.
Потом успокоилась: что сделано, то сделано. Назад дороги нет. В самом деле, стоило ли читать в детстве такие хорошие книги и слушать такие хорошие песни, чтобы потом в жизни оказаться «не при чем»?
Оставалось сделать только одно, и я это сделала. Позвонила, человеку, которого я люблю уже два года, и сказала ему об этом. Давно хотела, но не могла решиться. А сейчас уже бояться нечего.
ЧАСТЬ 2 «ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЁКО» и кое-что о лжи.
Сначала вокруг нас было очень много народу, стояло плотное кольцо. На крыльце играла музыка, журналисты подходили брать у нас интервью. Я говорила с корреспондентом «Евроньюс» и грузинскими тележурналистами, с корреспондентом НТВ. Не очень-то это радовало, честно говоря, но они почему-то довольно часто подходили ко мне.
После 23.00 музыку выключили, потому что закон запрещает громкую музыку ночью. Мы стремимся соответствовать закону во всём, даже в мелочах. Потому что знаем: любую мелочь могут обратить против нас. А если не найдут мелочь—придумают.
После двенадцати люди стали расходится, потому что вскоре прекращало работать метро. Нас оставалось всё меньше и меньше, но оцепление стояло замечательно, просто-таки насмерть.
Ночью стали приходить люди с термосами горячего чая. Это были, как правило, пожилые женщины и мужчины из ближайших домов. Пройти к нам с самого начала было непросто. Чтобы не дать народу нас поддержать, милиция задерживала на подступах любого, у которого обнаруживала термос, еду или спальник. Но как-то они умудрялись. Помню двух пожилых женщин, которые притащили три термоса с горячей водой. Они целовали нас и сказали, что будут молиться за нас. Под утро пришел совсем старый дедок с мятым целлофановым пакетиком. В пакете оказались вареная колбаса и хлеб. Дедушка сказал: «Простите, что так мало: это все, что было в холодильнике».
Если бы не эти люди, нам было бы тяжелей. Сейчас милиция перехватывает их и дает за термос чая или спальник 10 суток. По вчерашним данным в Интернете, задержано уже более 100 человек.
Чем мы занимались в центре круга? Ходили, общались друг с другом. Сидели кружком, пели песни. Самой первой мы спели «Прекрасное далеко». Она тоже была как будто про нас. Какие-то радийщики сунули нам микрофон и записали.
У меня сорвалось горло на словах
: «Слышу голос, голос спрашивает строго:
А сегодня что для завтра сделал я ?».
Эту песню, в окружении людей, закрывающих нас своими телами, я тоже постараюсь запомнить на всю жизнь. Этот вечер был, пожалуй, самое лучшее и важное в моей жизни.
Мой рассказ будет во многом опровержением всей лжи, которую обрушивают на нас белорусские и некоторые русские СМИ. Итак, ЛОЖЬ, что наша акция—антироссийская, что мы ненавидим Росию. Среди нас были россияне из Москвы, с русским триколором. Наш майдан начинался не только под белорусские песни. Дружнее всего мы пели «Перемен», «Группу крови», «Звезду по имени солнце» Цоя. И «Просвистела» ДДТ. Пели «Атлантов» Городницкого, «Книжных детей» Высоцкого, «Идиотский марш» Медведева. Пели «Крылатые качели».
Наш протест— против лжи и диктатуры, против фальсификации выборов и исчезновения людей, избиения журналистов. Против Советского Союза, который хватает нас за ноги из своей казалось бы глубокой могилы.
Хочется спросить россиян: неужели вам нужен такой союзник, как Лукашенко? Союзник, выбираемый по принципу : «хоть сволочь, зато наша сволочь»?
Тем россиянам, которые стояли в оцеплении плечом к плечу с белорусами, такой союзник не нужен.
А ещё с нами было несколько украинцев, которые сумели- таки просочиться через границу с флагом. Был грузинский флаг, но грузин я вроде не видела. Было много бело-красно-белых флагов и несколько флагов Евросоюза.
Вместе с нами палатки ставили два молодых эстонских журналиста.
Кстати, ЛОЖЬ, что это все было спланировано заранее. Я расскажу вам, как возникла идея ставить палатки и как возникла первоначальная шестерка смелых. Терять уже нечего: наши морды засняли все ведущие телеканалы Европы и гэбэшные камеры, наверное тоже. Потом из меня могут выбить показания, что всё было по-другому, но здесь я, надеюсь, успею рассказать правду.
Я снимаю квартиру вместе с Сашей и Таней. С Таней мы жили вместе еще в общаге журфака БГУ. Иногда к нам приезжает из Сморгони Света, наша подруга по той же общаге.
18 марта на концерте в поддержку Милинкевича Таня и Саша познакомились с двумя журналистами из Эстонии, К и С. Они ходили, спрашивали, у кого им можно переночевать, потому что не хотели идти в гостиницу. Как нам рассказал К, на границе их 3 часа допрашивал человек из КГБ. У К забрали ноутбук. Поэтому они опасались селиться официально.
Танька с Сашей привели их к нам. Мы разговаривали до поздней ночи, утром я уехала наблюдать, потом на площадь, и домой так и не вернулась. Осталась ночевать у Паши.
По тем цифрам, которые начал давать Центризбрком уже вечером, становилось ясно, что нас обманули. 19 вечером к нам приехала Света. Она агитировала за Милинкевича в Сморгони, и результаты выборов на ее участках её тоже не порадовали.
Как мне рассказал Таня, ночью они сидели и говорили на кухне о том, как можно выразить свой протест. Идея палаток пришла в голову практически всем одновременно.
Самое забавное, что появилась такая идея не только у них. Мы с Пашкой в ту ночь тоже обсуждали такую возможность, но дальше обсуждения у нас дело не пошло. А у Светки с Таней –пошло. Они позвонили знакомым и ребятам из «Молодого фронта». Оказалось, что такие мысли были у многих. Им осталось просто договориться, во сколько они придут на площадь, и как протаскивать туда снаряжение.
К и С сначала удивились, потом сказали : «думайте сами, это ведь ваша страна. Мы, конечно вам поможем ставить, но нам-то проще. В крайнем случае депортируют—и всё. А у вас будут огромные проблемы.»
Светка с Таней согласились на проблемы. Так их стало четверо. Утром 20-го они позвонили нам с Пашкой, чтобы спросить у меня разрешения взять мою палаточку, спальник и рюкзак. Я, естественно, разрешила. Мы с Пашей решили, что тоже как-нибудь поучаствуем—тогда это казалось не столь серьёзным делом.
Так нас стало шестеро. Не считая еще незнакомых мне ребят.
Кстати сказать, средний возраст людей на Октябрьской будет где-то мой. Года 24. Совсем молодые, студенты есть, но не все. Есть и люди постарше, в основном крепкие мужики в оцеплении. Парней больше, чем девчонок.
Итак, продолжаю свой рассказ. Нас снимали практически беспрерывно, чтобы вспышки не мешали петь, я закрывала глаза. В центре лагеря, среди палаток, мы положили туристические коврики. На их середину мы сначала складывали еду и теплые вещи, потом их стало много, и мы выделили для складов две палатки. Когда я разносила по рядам горячий чай, кто-то подарил мне два букета цветов—ирисов и еще каких то. Мы поставили их в банку. Рядом кто-то принес и поставил икону. Мы зажгли возле неё две толстые свечи. Старались эту середину держать в порядке, убирать оттуда мусор. Все-таки икона… Рядом ставили только термосы с горячим чаем, но они быстро опустошались. Мы в середине сидели мало—как только приносили горячий чай или кофе, мы разливали их в стаканчики и раздавали нашему оцеплению.
Кстати, одна из самых мерзких выдумок белорусских СМИ—то, что мы все пьяные, и в термосах нам приносят пиво. Оно и выдумано коряво: ну какой дурак на морозе в 3 часа ночи будет пить пиво, а не горячую воду?
Впрочем, такие выдумки мы предвидели. Поэтому в палаточном городке и вокруг был полнейший сухой закон. Все прекрасно понимали: упаси Господь хоть каплю спиртного—тут же заснимут и ославят алкоголиками. Периодически народ принимался скандировать : «Я СУ-ХОЙ ! Я СУ-ХОЙ!» Час в 4 утра какой-то неизвестный парень принес нам две бутылки водки. Мы хотели его отправить с ними обратно, а потом подумали: а вдруг он на самом деле не провокатор и попадется ментам? Мы эти злосчастные бутылки даже не стали открывать. Обмотали, чем могли, засунули в сумку, спрятали в палатку и завалили вещами.
Всю ночь с нами был Александр Милинкевич со своей женой. Они спускались со ступеней, приходили к нашим палаткам. Один раз им удалось протащить извне термос с горячим чаем. А двух сыновей Милинкевича задержали ночью на проспекте, когда они пытались пронести теплые вещи.
Ночью было очень холодно, особенно оцеплению, которое нас закрывало, в том числе и от ветра. Эти люди… я готова стать перед ними на колени. Они стояли в плотном кольце на морозе всю ночь, а некоторые и больше—ПО 14 ЧАСОВ И БОЛЕЕ, никуда не уходя не двигаясь с места. Ночью к нам привели совсем молодого парнишку, который был легко одет. Он едва мог говорить. Мы поили его горячим чаем, растирали ему руки, на которых не было перчаток.
Как грелись? Пели песни, скандировали лозунги, танцевали под ритм, отбиваемый на кружках. В разных краях оцепления люди время от времени тоже принимались танцевать что- то вроде средневековых круговых танцев, ритмично переступая и притопывая.
Кто-то отжимался, кто-то приседал. Несколько людей устроили пробежку вокруг кольца, стараясь быть поближе к стоящим. Они бежали с флагами, впереди был парень с российским, потом кто-то с двумя—белорусским и украинским, потом грузинский. Периодически они радостно вопили: «Моладзь за здаровы лад жыцця!» Я тоже с ними пробежалась. Здорово согревает.
Чуть позже нам пришлось решать еще одну проблему. ТУАЛЕТ, как это ни прозаично. Конечно многие люди из ближайших домов пустили бы нас к себе. Проблема в том, что туда было не пройти. Вокруг оцепления стояли люди в штатском и СОБРовцы. Были заблокированы все входы-выходы на площадь. Я видела собственными глазами, что на прилегающих к площади улицах стоят целые «караваны»-- фургончики для заключенных, автобусы с ОМОНом. Только отойди куда-нибудь—и—«с концами».
Долго думали, как выйти из положения. Помог один парень, диггер. Практически голыми руками он вскрыл канализационный люк, с краю, ближе к дороге. Над люком поставили палатку, прорезали в ней днище. Сначала из люка сильно несло. Я ободряюще завопила окружающим:
«А вы думали, революция пахнет розами?»
и нырнула в палатку.
А по белорусском телевидению сказали, что гнусные оппозиционеры устроили себе туалет –прям нарочно—рядом с музеем Великой отечественной войны». Смешно! Музей стоит настолько в стороне от кольца и камер журналистов, что тот, кто вздумал бы к нему наведаться, явно бы назад не пришёл.
Ещё надо сказать об одной лжи. До того нелепая и неуклюжая выдумка—и всё-таки многие люди в нее верят. Мы, как будто, стоим просто-напросто за деньги. Сначала называлась цифра 20 тысяч бел.рублей. Потом поняли, что это выглядит просто смешно и нелепо. «Подняли» нам власти «зарплату» почти в пять раз—до 50 баксов.
Боже мой! Пусти бы те, кто в это верит, пришли, да попробовали постоять под взглядами и камерами людей в штатском. 14 часов простоять, коченея на морозе, и ждать рассвета, как избавления. Радостно кричать, когда рассвело. И видеть утром, что подкрепления мало, люди просто не пробиваются. И чувствовать, как страшно редеет кольцо с каждой минутой, потому что люди не выдерживают и уходят спать, а смены нет. И каждую минуту ждать штурма, избиения, провокаций. И знать, что, возможно, завтра тебя выгонят из университета или с работы, или посадят в тюрьму.
Да, утром нас стало совсем мало. Когда в 6 утра пошел по проспекту автобус №100, мы придумали вот что. Та сторона оцепления, которая была лицом к проспекту, каждый раз, когда подьезжала «сотка» становилась на колено, чтобы были видны палатки. И люди скандировали: «ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ! ДА-ЛУ-ЧАЙЦЕСЬ!» (для тех, кто не знает белорусского языка: это значит «присоединяйтесь!»). Они делали это, пока физически могли.
Мы ждали и ждали помощи, а её приходило так мало!!! Но в 9 уже стало понятно, что кольцо выстоит. Часть людей сменилась. Когда мы разносили им горячий чай и еду, они говорили: «спасибо, мы только что из дома».
В 9 утра мне стало совсем плохо. Хотелось спать и колотило от холода. Мы с Пашкой улучили момент, проскочили бегом мимо СОБРовцев и людей в штатском, рядом с которыми стояли журналисты, запрыгнули в «сотку» и уехали. А Светка и Таня остались там, третьи сутки без сна.
ЧАСТЬ 4. СПАЛЬНИК КАК ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА. Я НЕНАВИЖУ.
Поспали мы пару часов у Пашки и разъехались по работам. Так странно: ты сам уже другой, и твоя жизнь уже стремительно меняется, но всё пока идет по инерции, тишь да гладь. В редакции никто еще ничего не знал. Еще один день можно было потешить себя странной иллюзией, будто продолжается прежняя, размеренная и уютная жизнь. Странная и сладкая иллюзия, как будто из тюрьмы или с войны вернулся на полдня в прежнюю жизнь.
На работе я даже не засыпала. Отредактировала чертовски тяжелую статью, бодро разобралась с делами.
Потом поехала домой—переодеться потеплей, переобуться, а то дернул черт выйти из дома в легких весенних ботиночках. Поесть толком не успела. Решила ехать на Октябрьскую, хотя и сомневалась. По-моему, я неслабо простудилась, к тому же очень хотелось выспаться и написать дневник. А то вдруг завтра загребут—и прощай, «продолжение следует»!
Все же решилась. Обмоталась спальником под дублёнкой, пришила спальник к свитеру и обклеила скотчем.
Взяли меня в метро на Октябрьской площади. Очень легко и просто: спальник был виден из-под дублёнки. Мне преградил дорогу милиционер, спросил документы и приказал идти с ним в опорный пункт в метро.
Там пришлось устроить вынужденный стриптиз, вынуть все из сумочки. Я старалась вести себя как можно спокойнее и доброжелательнее. Пыталась завести человеческий разговор с людьми в форме, и это у меня получалось. Офицер, который там сидел, был вообще нормальный, с ним-то мы и говорили. Этот черноглазый симпатичный дяденька на полном серьёзе спрашивал, сколько мне заплатили. Второй был совсем не такой. Он перетряхивал мою сумочку. Нашел дискеты и злобно спрашивал, что у меня там. Я спокойно сказала: «ну возьмите, посмотрите», а сама мгновенно покрылась холодным потом. У меня там были новости с сайта svaboda.org и «Мартовские дневники». Второй мент долго думал, не сломать ли мои дискеты (чего мне в тот момент хотелось больше всего). В итоге все-таки отдали. Отдали и визитку К, на эстонском языке. Не увидели, наверное, там слово «correspondent».
Мы с милицей разговаривали, я пыталась им обьяснить свою позицию, дать понять, что мы—не пьяные отморозки. Милиционеры мне говорили, что сегодня ночью будет «хапун», будут людей избивать и забирать в милицию. В общем, всячески пытались запугать.
Только один раз я чуть не сорвалась—когда пришли людив штатском, гэбэшники.
Если милиционеров я могу понять и в чем-то оправдать, то этих—не-на-ви-жу! Они чем-то все похожи: одинаковые толстоватые невыразительные лица, одинаковое самодовольство и уверенность в своей безнаказанности. Одеты во что-то темное и невыразительное, и по этому их узнают.
ЭТИ были со значками, НАШИМИ значками «за свободу»! Вели они себя в отделении как полные хозяева. Один из них, тот что был повыше и поплотнее, посмотрел на мой спальник и довольно сказал: «О! Спальник! Занесу-ка я его его Николаичу в машину, пусть погреется, а то замерз уже за 4 часа.»
И тут я поняла, что мне надо крепко держать себя в руках, иначе я сорвусь.
Они лазили в моих вещах, долго смотрели паспорт. Один взял книжку братьев Стругацких, которая была в сумочке, недоуменно покрутил её в руках (меня так и тянуло сказать: это книга, её читают) и спросил: «Это что? Детектив? Мистика?»
Сначала они хотели написать протокол и отвезти меня в приёмник-распределитель на Окрестина. Но тут высокий сказал:
«Ай, ну её! Пошли к этим придуркам, а то, пока будем её возить, там в оцеплении всё вкусное съедят без нас»
И нацепил на самое видное место бело-красно-белый значок.
Такой ненависти и боли я не чувствовала еще никогда. Мне хотелось вцепиться ему в горло, этому сытому укормленному циничному борову, который нас арестовывает и с чистой совестью жрёт нашу же еду. Еду, которую таскают нам люди, рискующие сесть за это на 10 суток. Которую раздают замерзшими руками девчонки, стоящие на майдане вторые сутки без сна.
ЭТО ни забыть, ни простить невозможно. Господи, если ты есть! Отправь меня в ад, если хочешь. Но сделай одно! Сотвори чудо—чтобы следующий кусок у ЭТОГО в горле встал колом.
Это нельзя простить и забыть. Самое отвратительное, что сделала нынешняя власть, -- разделила свой народ на «чэсных» и «нячэсных». Большей части народа капитально промыла мозги. Подло оболгала перед ней самых чистых, честных и смелых, не терпящих несправедливости, не умеющих мириться со злом. А ту самую меньшую, «инакомыслящую» часть заставила в каждом встречном видеть возможного провокатора и сотрудника спецслужб. И весь народ заставили бояться и молчать. Бояться ареста, вылета с работы, избиения в темном подъезде. Бояться за себя, друзей и родных. В эти дни мне постоянно звонят знакомые и друзья, спрашивают, на свободе ли я, как себя чувствую.
Проверяют, всё ли со мной в порядке.
Если и в порядке, то ненадолго. Я не питаю иллюзий. Если сегодня меня подержали два часа и отпустили, это не значит, что наступила в стране демократия.
Им просто невыгодно поднимать шум сейчас, когда в Минске столько иностранных журналистов. Эти ребята из РЕЙТАР, Польского телевидения и прочих СМИ—только их присутствие сейчас нас защищает. Мы на свободе, пока там, на площади, стоит кольцо. Я думаю, как только все это закончится, «комитет госбезопасности припомнит наши имена». Тем более, что лица свои мы не прятали.

22 марта. ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ!
Чуток отоспалась дома.

Я спешно заканчиваю дневники и уезжаю на площадь. Мне сыплются звонки от знакомых и родных, которые видели меня на НТВ и в «Евроньюс». Но с телефоном что-то странное, в нем какие-то шумы и щелчки. Скорее всего, нас прослушивают.
Вчера ночью нам позвонили эстонцы, К. и С. Эстонский консул попросил их срочно покинуть страну. Он сказал, что они здорово засветились рядом с нами и что «палаточников» ждут очень большие проблемы. Они просили прощения, за то, что уезжают и бросают нас.
Надеюсь, смогу отправить эти дневники в Интернет, дойду до Интернет-кафе. Отправлю, кому смогу.
Что будет завтра, не знаю. Я хочу попросить тех, кто это читает. Люди! Если вы белорусы, приходите на площадь, кто может - стойте с нами! ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ!
Если вы живете далеко от Минска, распространите эти дневники, чтобы их прочитало максимальное число людей. Этим вы тоже очень поможете. Если не может встать рядом с нами, то хотя бы ПОМНИТЕ, как всё это было и расскажите другим.
На всякий случай всем пока!

Когда мутный свет утонувшей луны
ладьёю всплывет в наших черных глазах
Мы скажем «привет» обаянью волны,
Никто из нас больше не вернется назад.
Мы помним, что остров еще далеко
Мы знаем, что море будет жечь нам виски
Но нам здесь так просто нам здесь так легко
Слепым не нужны маяки.
Плывущему—море,
где рифы и мели
Тонуть так тонуть—виват! И разве кто спорит.
В грядущее горе
Гребущий не верит, он проклял свой путь назад,
что ж вольному-воля!
Руль в наших руках—значит, будем рулить,
И выбросьте компас к подводным чертям!
Мы жили как рыбы, теперь будем жить,
Как звезды морские, судьбу очертя.
Мы движемся точно по плану сирен,
На голос их скорбных и траурных саг,
Наш штурман безглазый циклоп Полифем.
Значит, встретимся на небесах!
«Зимовье зверей».

П.С. Дорогие френды друзья! Дайте , пожалуйста ссылки на этот материал в своих ЖЖ - возможно автору дневников понадобится помощь (кто не в курсе - это писала не я, но моя подруга)
<<<

От	Игорь
К	IGA (24.03.2006 15:07:55)
Дата	24.03.2006 17:05:43

Крутое сочинение, талантливое. Кто интересно сочинял?

> http://bullochka.livejournal.com/185825.html
><<<
>19 марта
>НАБЛЮДЕНИЕ

>Буду очень кратка, ибо времени нет. Сидела на участке, наблюдала весь день. Вчера в списках избирателей по моему участку было 1925 человек. Сегодня утром—стало уже 2122. Сегодня вечером, перед подсчетом голосов, их было 2251. Как мог участок «вырасти» на 225 человек?
>Комиссия мне попалась нормальная, не буду врать, пустили наблюдать за подсчетом. Зрение у меня хорошее, поэтому я видела, как раскладывали бюллетени на ближнем крае стола. Два раза «ловила за руку» человека, который клал бюллетень за Козулина, в пачку бюллетеней за Лукашенко.
>Результаты по досрочному голосованию и по голосованию в день выборов очень сильнро разнятся. Цифр помню почти все, ибо не раз перечитала протокол (кстати, подписанный—редчайший факт!—председателем комиссии ).
>В общем, по голосованию в день выборов Милинкевич получил 350 голосов, Лукашенко –540, Козулин—73. 107 бюллетеней было «против всех». 22 испорченных.
>А теперь сопоставьте с результатами досрочного голосования:
>Милинкевич—25 голосов, Лукашенко-355, Козулин—26. «Против всех»-- 3 бюллетеня.
>НЕ ВЕРЮ, что результаты могут так разниться. Тем более, досрочно голосовали не одни старики-лукашисты. Наибольший процент досрочного голосования дала общага—понятно, почему.
>19 марта после наблюдения мы попали на митинг на Октябрьской площади к самому шапочному разбору, в пол-одиннадцатого. Как выразилась Аська, «опять власти обманули народ», -- ни водометов, ни колонн спецназа, ни тебе испражнятельных газов. Да все эти штуки были и не нужны. Самое действенное оружие теперешней власти—страх. И она им умело пользуется. Народ был запуган задолго до 19-го. Запуган заявлениями спецслужб об очередных «накрытых» базах для обучения боевиков. Запуган идиотскими слухами о грузинских террористах, якобы намеревающихся взорвать 4 школы в Минске (и кстати, еще запустить яд в водопровод). Одного моего знакомого мать просто заперла в квартире на ключ и не пустила на митинг.
>В общем, было там максимум тысяч 10 народу. Постояли-постояли, потом прошли до площади Победы и оттуда разошлись по домам.
>Но завтра я пойду снова.

>20-21 марта
>МАЙДАН
>ЧАСТЬ 1. ПОЛОНЕЗ ОГИНСКОГО
>Я пишу эти строки 22 марта в 0.48. За последние сутки я спала всего 2 часа. Полтора часа назад меня отпустили из отделения милиции. Я до сих пор не знаю, где мой брат, который нес людям, стоящим на площади, еду.
>Возможно, они и сейчас еще стоят там, на Октябрьской площади, кольцом сцепившись, намертво взявшись за руки вокруг маленького палаточного городка, чтобы защитить его своими телами. На Минск падает десятиградусный мороз. Подкрепление не придет, никто не прорвется через ментов и гэбэшников в штатском, блокирующих все входы и выходы на площадь. Никто не сможет пронести им горячий чай или спальный мешок. В этом я пару часов назад убедилась на собственном опыте.
>Многие из них стоят уже больше 15 часов. А кто-то и больше суток. Скоро их просто начнет убивать мороз. Очередная «элегантная победа» режима.
>За эти два дня я как будто повзрослела лет на 10. Эти дни вместили очень многое и возможно, изменили мою жизнь больше, чем я могу сейчас подумать.
>В эти дни я узнала, что значит Переступать страх, что значит Любить и что значит Ненавидеть. И как это бывает, когда рушится вся жизнь. Кое-что, из того, что я узнала и почувствовала, я никогда, НИКОГДА не смогу забыть. А кое-что не смогу простить. Сколько буду жить—будут жечь меня эти воспоминания. Наверное, это были самые сильные потрясения в моей жизни.
>Оно было синее, такое синее, какого цвета я никогда не видела. Когда буду умирать, я постараюсь вспомнить это удивительно синее небо над Октябрьской площадью в Минске. Вечером, 20 марта, когда начался наш белорусский Майдан.
>Уже сейчас на участников палаточного городка выливаются реки лжи. Мол, и спланировано это все было заранее, и стоят там все обкуренные-обколотые пропитые отморозки. И власти даже называют суммы, которые нам якобы заплатили. Что обидно, похожей политики придерживаются даже многие российские СМИ. Лично для меня это—как нож, всаженный в спину человеком, которого ты считал своим другом.
>Здесь я буду писать правду и только правду. Можете считать это самой точной информацией. Я была в числе первого десятка человек, которые под светом телекамер и блицами фотоаппартов начали ставить палатки. Так получилось. Теперь мне уже всё равно грозит тюрьма, причем 15 сутками не отделаюсь. Но чем бы это ни закончилось, я не жалею о своём решении.
>Итак, небо над Октябрьской. Когда там 20 марта собралось 10 тысяч человек, оно было прозрачно синее, в нем рождались первые искры звезд. Александр Милинкевич, стоя на ступенях Дворца профсоюзов, кричал в микрофон о том, что выборы были незаконные, что на избирателей оказывали давление, что происходили массовые фальсификации. Потом включили музыку, и над огромной площадью поплыл, печальный и строгий, Полонез Огинского. “Развітанне з Радзімай”. Мы подпевали, тихо, торжественно как будто это был гимн.
>Вот тогда во мне что-то сломалось и ушло. Горло сдавило тугое рыдание. Запрокинув голову, глядя сквозь пелену слез в высокое небо, я слушала слова, как будто написанные про нас:
>Ростань на ростанях краіны,
>Раніць думкі шлях абраны,
>Прагне сэрца ў родныя мясціны,
>І радзімы вобраз ажывае растрывожанаю ранай...

>Зноў
>Залунае наш штандар,
>Палыхне ўначы пажар,
>І паходнаю трубой
>Зноў пакліча нас з табой на мужны бой мая краіна—
>Край адзіны,
>За яго ў выгнанні
>Шлях вяртання,
>Шлях змагання.
>Это была не просто песня—она звала и просила. И мы её не подвели.
>После песни что-то еще говорили там, на ступенях. Но главные события произошли не там, а в с самой гуще народа. Когда люди внезапно раздались, освобождая место, и на асфальт упали первые палатки. Среди них была и моя.Их начинали ставить 5 человек. Я не успела туда подойти—из толпы вдруг выскочили крепкие ребята с толстыми невыразительными лицами, в черных шапочках. Они остервенело топтали палатки ногами, ломали дуги, хватали и уносили спальники и палатки, пытались ударить раскладывающих. Действовали очень слаженно и четко.
>Что-то людям удалось вырвать из рук, но большинство вещей они унесли. К счастью, это была лишь первая партия. Потом люди просто встали вокруг нас стеной, крепко сцепились за локти, друг за друга и никого не пускали внутрь. Тех, кто пытал прорваться, оттесняли плечами.
>А провокаторов, гэбэшников в штатском было много, страшно много. Они стайками стояли вокруг. А некоторые цепляли наши значки, “за свободу” и пытались втихую влиться в оцепление.
>И вот, за этой живой стеной—оцеплением-- мы разбили свои палатки. Четко помню момент, когда я стояла в оцеплении, колебалась, идти ли внутрь, и меня позвала Светка, моя подруга, которая уже работала там.
>Никаких особенных эмоций я тогда не испытала. Просто шагнула в середину и взялась за дугу, помогая ставить палатку. Потрясение пришло позже. Сначала я прятала лицо под капюшоном, потому что множество видео-и фотокамер целились нам прямо в глаза. Потом я решила, что это какоё-то половинчатое решение: чего уж тут останавливаться. И сняла капюшон.
>Мы поставили палатки, расстелили коврики и сели на них. Вот тогда меня начало трясти. Пришло осознание того, ЧТО мы сделали. И того, что вся моя предыдущая жизнь, очень возможно, в этот самый момент уходит песком сквозь пальцы. Вся! И интеллектуальные игры, и детский клуб, который был моей радостью столько лет. И обеспеченное существование, и работа в научном журнале, и друзья, и книги, и родители. И любимый Минск. И, возможно, Беларусь... и возможно, свобода.
>Я старалась прятать слёзы под капюшоном, чтоб не видели журналисты. Некрасивое это зрелище, когда человека трясёт и выкручивает от рыданий.
>Потом успокоилась: что сделано, то сделано. Назад дороги нет. В самом деле, стоило ли читать в детстве такие хорошие книги и слушать такие хорошие песни, чтобы потом в жизни оказаться «не при чем»?
>Оставалось сделать только одно, и я это сделала. Позвонила, человеку, которого я люблю уже два года, и сказала ему об этом. Давно хотела, но не могла решиться. А сейчас уже бояться нечего.
>ЧАСТЬ 2 «ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЁКО» и кое-что о лжи.
>Сначала вокруг нас было очень много народу, стояло плотное кольцо. На крыльце играла музыка, журналисты подходили брать у нас интервью. Я говорила с корреспондентом «Евроньюс» и грузинскими тележурналистами, с корреспондентом НТВ. Не очень-то это радовало, честно говоря, но они почему-то довольно часто подходили ко мне.
>После 23.00 музыку выключили, потому что закон запрещает громкую музыку ночью. Мы стремимся соответствовать закону во всём, даже в мелочах. Потому что знаем: любую мелочь могут обратить против нас.

Приход на несанкционированный митинг соответствует закону даже в мелочах? А установка палаток на площади и разведение костров в мангалах?

>А если не найдут мелочь—придумают.
>После двенадцати люди стали расходится, потому что вскоре прекращало работать метро. Нас оставалось всё меньше и меньше, но оцепление стояло замечательно, просто-таки насмерть.
>Ночью стали приходить люди с термосами горячего чая. Это были, как правило, пожилые женщины и мужчины из ближайших домов. Пройти к нам с самого начала было непросто. Чтобы не дать народу нас поддержать, милиция задерживала на подступах любого, у которого обнаруживала термос, еду или спальник. Но как-то они умудрялись.

Значит не задерживала любого. Но очень хочется верить, что задерживала.

> Помню двух пожилых женщин, которые притащили три термоса с горячей водой. Они целовали нас и сказали, что будут молиться за нас. Под утро пришел совсем старый дедок с мятым целлофановым пакетиком. В пакете оказались вареная колбаса и хлеб. Дедушка сказал: «Простите, что так мало: это все, что было в холодильнике».

Ловкий намек на то, что Лукашенко платит старикам нищенские пенсии. Хотя они больше, чем в России.

>Если бы не эти люди, нам было бы тяжелей. Сейчас милиция перехватывает их и дает за термос чая или спальник 10 суток. По вчерашним данным в Интернете, задержано уже более 100 человек.
>Чем мы занимались в центре круга? Ходили, общались друг с другом. Сидели кружком, пели песни. Самой первой мы спели «Прекрасное далеко». Она тоже была как будто про нас. Какие-то радийщики сунули нам микрофон и записали.
>У меня сорвалось горло на словах
>: «Слышу голос, голос спрашивает строго:
>А сегодня что для завтра сделал я ?».
>Эту песню, в окружении людей, закрывающих нас своими телами, я тоже постараюсь запомнить на всю жизнь. Этот вечер был, пожалуй, самое лучшее и важное в моей жизни.
>Мой рассказ будет во многом опровержением всей лжи, которую обрушивают на нас белорусские и некоторые русские СМИ. Итак, ЛОЖЬ, что наша акция—антироссийская, что мы ненавидим Росию. Среди нас были россияне из Москвы, с русским триколором. Наш майдан начинался не только под белорусские песни. Дружнее всего мы пели «Перемен», «Группу крови», «Звезду по имени солнце» Цоя. И «Просвистела» ДДТ. Пели «Атлантов» Городницкого, «Книжных детей» Высоцкого, «Идиотский марш» Медведева. Пели «Крылатые качели».

Т.е. для нее Россия ассоциируется в основном с перестроечным творчеством авангардных групп.

>Наш протест— против лжи и диктатуры, против фальсификации выборов и исчезновения людей, избиения журналистов. Против Советского Союза, который хватает нас за ноги из своей казалось бы глубокой могилы.

Т.е. не признается, что Советский Союз и был исторической Россией. СССР ненавидят.

>Хочется спросить россиян: неужели вам нужен такой союзник, как Лукашенко? Союзник, выбираемый по принципу : «хоть сволочь, зато наша сволочь»?
>Тем россиянам, которые стояли в оцеплении плечом к плечу с белорусами, такой союзник не нужен.

Это точно.

>А ещё с нами было несколько украинцев, которые сумели- таки просочиться через границу с флагом. Был грузинский флаг, но грузин я вроде не видела. Было много бело-красно-белых флагов и несколько флагов Евросоюза.
>Вместе с нами палатки ставили два молодых эстонских журналиста.
>Кстати, ЛОЖЬ, что это все было спланировано заранее. Я расскажу вам, как возникла идея ставить палатки и как возникла первоначальная шестерка смелых. Терять уже нечего: наши морды засняли все ведущие телеканалы Европы и гэбэшные камеры, наверное тоже. Потом из меня могут выбить показания, что всё было по-другому, но здесь я, надеюсь, успею рассказать правду.
>Я снимаю квартиру вместе с Сашей и Таней. С Таней мы жили вместе еще в общаге журфака БГУ. Иногда к нам приезжает из Сморгони Света, наша подруга по той же общаге.
>18 марта на концерте в поддержку Милинкевича Таня и Саша познакомились с двумя журналистами из Эстонии, К и С. Они ходили, спрашивали, у кого им можно переночевать, потому что не хотели идти в гостиницу. Как нам рассказал К, на границе их 3 часа допрашивал человек из КГБ. У К забрали ноутбук. Поэтому они опасались селиться официально.
>Танька с Сашей привели их к нам. Мы разговаривали до поздней ночи, утром я уехала наблюдать, потом на площадь, и домой так и не вернулась. Осталась ночевать у Паши.
>По тем цифрам, которые начал давать Центризбрком уже вечером, становилось ясно, что нас обманули. 19 вечером к нам приехала Света. Она агитировала за Милинкевича в Сморгони, и результаты выборов на ее участках её тоже не порадовали.
>Как мне рассказал Таня, ночью они сидели и говорили на кухне о том, как можно выразить свой протест. Идея палаток пришла в голову практически всем одновременно.
>Самое забавное, что появилась такая идея не только у них. Мы с Пашкой в ту ночь тоже обсуждали такую возможность, но дальше обсуждения у нас дело не пошло. А у Светки с Таней –пошло. Они позвонили знакомым и ребятам из «Молодого фронта». Оказалось, что такие мысли были у многих. Им осталось просто договориться, во сколько они придут на площадь, и как протаскивать туда снаряжение.
>К и С сначала удивились, потом сказали : «думайте сами, это ведь ваша страна. Мы, конечно вам поможем ставить, но нам-то проще. В крайнем случае депортируют—и всё. А у вас будут огромные проблемы.»
>Светка с Таней согласились на проблемы. Так их стало четверо. Утром 20-го они позвонили нам с Пашкой, чтобы спросить у меня разрешения взять мою палаточку, спальник и рюкзак. Я, естественно, разрешила. Мы с Пашей решили, что тоже как-нибудь поучаствуем—тогда это казалось не столь серьёзным делом.
>Так нас стало шестеро. Не считая еще незнакомых мне ребят.
>Кстати сказать, средний возраст людей на Октябрьской будет где-то мой. Года 24. Совсем молодые, студенты есть, но не все. Есть и люди постарше, в основном крепкие мужики в оцеплении. Парней больше, чем девчонок.

Где все-таки набрали два десятка палаток?

>Итак, продолжаю свой рассказ. Нас снимали практически беспрерывно, чтобы вспышки не мешали петь, я закрывала глаза. В центре лагеря, среди палаток, мы положили туристические коврики. На их середину мы сначала складывали еду и теплые вещи, потом их стало много, и мы выделили для складов две палатки. Когда я разносила по рядам горячий чай, кто-то подарил мне два букета цветов—ирисов и еще каких то. Мы поставили их в банку. Рядом кто-то принес и поставил икону. Мы зажгли возле неё две толстые свечи. Старались эту середину держать в порядке, убирать оттуда мусор. Все-таки икона… Рядом ставили только термосы с горячим чаем, но они быстро опустошались. Мы в середине сидели мало—как только приносили горячий чай или кофе, мы разливали их в стаканчики и раздавали нашему оцеплению.
>Кстати, одна из самых мерзких выдумок белорусских СМИ—то, что мы все пьяные, и в термосах нам приносят пиво. Оно и выдумано коряво: ну какой дурак на морозе в 3 часа ночи будет пить пиво, а не горячую воду?
>Впрочем, такие выдумки мы предвидели. Поэтому в палаточном городке и вокруг был полнейший сухой закон. Все прекрасно понимали: упаси Господь хоть каплю спиртного—тут же заснимут и ославят алкоголиками. Периодически народ принимался скандировать : «Я СУ-ХОЙ ! Я СУ-ХОЙ!» Час в 4 утра какой-то неизвестный парень принес нам две бутылки водки. Мы хотели его отправить с ними обратно, а потом подумали: а вдруг он на самом деле не провокатор и попадется ментам? Мы эти злосчастные бутылки даже не стали открывать. Обмотали, чем могли, засунули в сумку, спрятали в палатку и завалили вещами.
>Всю ночь с нами был Александр Милинкевич со своей женой. Они спускались со ступеней, приходили к нашим палаткам. Один раз им удалось протащить извне термос с горячим чаем. А двух сыновей Милинкевича задержали ночью на проспекте, когда они пытались пронести теплые вещи.
>Ночью было очень холодно, особенно оцеплению, которое нас закрывало, в том числе и от ветра. Эти люди… я готова стать перед ними на колени. Они стояли в плотном кольце на морозе всю ночь, а некоторые и больше—ПО 14 ЧАСОВ И БОЛЕЕ, никуда не уходя не двигаясь с места. Ночью к нам привели совсем молодого парнишку, который был легко одет. Он едва мог говорить. Мы поили его горячим чаем, растирали ему руки, на которых не было перчаток.

Тоже Лукашенко виноват, что у парнишки не было перчаток?

>Как грелись? Пели песни, скандировали лозунги, танцевали под ритм, отбиваемый на кружках. В разных краях оцепления люди время от времени тоже принимались танцевать что- то вроде средневековых круговых танцев, ритмично переступая и притопывая.
>Кто-то отжимался, кто-то приседал. Несколько людей устроили пробежку вокруг кольца, стараясь быть поближе к стоящим. Они бежали с флагами, впереди был парень с российским, потом кто-то с двумя—белорусским и украинским, потом грузинский. Периодически они радостно вопили: «Моладзь за здаровы лад жыцця!» Я тоже с ними пробежалась. Здорово согревает.
>Чуть позже нам пришлось решать еще одну проблему. ТУАЛЕТ, как это ни прозаично. Конечно многие люди из ближайших домов пустили бы нас к себе. Проблема в том, что туда было не пройти. Вокруг оцепления стояли люди в штатском и СОБРовцы. Были заблокированы все входы-выходы на площадь. Я видела собственными глазами, что на прилегающих к площади улицах стоят целые «караваны»-- фургончики для заключенных, автобусы с ОМОНом. Только отойди куда-нибудь—и—«с концами».
>Долго думали, как выйти из положения. Помог один парень, диггер. Практически голыми руками он вскрыл канализационный люк, с краю, ближе к дороге. Над люком поставили палатку, прорезали в ней днище. Сначала из люка сильно несло. Я ободряюще завопила окружающим:
>«А вы думали, революция пахнет розами?»
>и нырнула в палатку.
>А по белорусском телевидению сказали, что гнусные оппозиционеры устроили себе туалет –прям нарочно—рядом с музеем Великой отечественной войны». Смешно! Музей стоит настолько в стороне от кольца и камер журналистов, что тот, кто вздумал бы к нему наведаться, явно бы назад не пришёл.
>Ещё надо сказать об одной лжи. До того нелепая и неуклюжая выдумка—и всё-таки многие люди в нее верят. Мы, как будто, стоим просто-напросто за деньги. Сначала называлась цифра 20 тысяч бел.рублей. Потом поняли, что это выглядит просто смешно и нелепо. «Подняли» нам власти «зарплату» почти в пять раз—до 50 баксов.
>Боже мой! Пусти бы те, кто в это верит, пришли, да попробовали постоять под взглядами и камерами людей в штатском. 14 часов простоять, коченея на морозе, и ждать рассвета, как избавления. Радостно кричать, когда рассвело. И видеть утром, что подкрепления мало, люди просто не пробиваются. И чувствовать, как страшно редеет кольцо с каждой минутой, потому что люди не выдерживают и уходят спать, а смены нет. И каждую минуту ждать штурма, избиения, провокаций. И знать, что, возможно, завтра тебя выгонят из университета или с работы, или посадят в тюрьму.
>Да, утром нас стало совсем мало. Когда в 6 утра пошел по проспекту автобус №100, мы придумали вот что. Та сторона оцепления, которая была лицом к проспекту, каждый раз, когда подьезжала «сотка» становилась на колено, чтобы были видны палатки. И люди скандировали: «ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ! ДА-ЛУ-ЧАЙЦЕСЬ!» (для тех, кто не знает белорусского языка: это значит «присоединяйтесь!»). Они делали это, пока физически могли.
>Мы ждали и ждали помощи, а её приходило так мало!!! Но в 9 уже стало понятно, что кольцо выстоит. Часть людей сменилась. Когда мы разносили им горячий чай и еду, они говорили: «спасибо, мы только что из дома».
>В 9 утра мне стало совсем плохо. Хотелось спать и колотило от холода. Мы с Пашкой улучили момент, проскочили бегом мимо СОБРовцев и людей в штатском, рядом с которыми стояли журналисты, запрыгнули в «сотку» и уехали. А Светка и Таня остались там, третьи сутки без сна.
>ЧАСТЬ 4. СПАЛЬНИК КАК ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА. Я НЕНАВИЖУ.
>Поспали мы пару часов у Пашки и разъехались по работам. Так странно: ты сам уже другой, и твоя жизнь уже стремительно меняется, но всё пока идет по инерции, тишь да гладь. В редакции никто еще ничего не знал. Еще один день можно было потешить себя странной иллюзией, будто продолжается прежняя, размеренная и уютная жизнь. Странная и сладкая иллюзия, как будто из тюрьмы или с войны вернулся на полдня в прежнюю жизнь.
>На работе я даже не засыпала. Отредактировала чертовски тяжелую статью, бодро разобралась с делами.

Как похвально!

>Потом поехала домой—переодеться потеплей, переобуться, а то дернул черт выйти из дома в легких весенних ботиночках. Поесть толком не успела. Решила ехать на Октябрьскую, хотя и сомневалась. По-моему, я неслабо простудилась, к тому же очень хотелось выспаться и написать дневник. А то вдруг завтра загребут—и прощай, «продолжение следует»!
>Все же решилась. Обмоталась спальником под дублёнкой, пришила спальник к свитеру и обклеила скотчем.
>Взяли меня в метро на Октябрьской площади. Очень легко и просто: спальник был виден из-под дублёнки. Мне преградил дорогу милиционер, спросил документы и приказал идти с ним в опорный пункт в метро.
>Там пришлось устроить вынужденный стриптиз, вынуть все из сумочки. Я старалась вести себя как можно спокойнее и доброжелательнее. Пыталась завести человеческий разговор с людьми в форме, и это у меня получалось. Офицер, который там сидел, был вообще нормальный, с ним-то мы и говорили. Этот черноглазый симпатичный дяденька на полном серьёзе спрашивал, сколько мне заплатили. Второй был совсем не такой. Он перетряхивал мою сумочку. Нашел дискеты и злобно спрашивал, что у меня там. Я спокойно сказала: «ну возьмите, посмотрите», а сама мгновенно покрылась холодным потом. У меня там были новости с сайта svaboda.org и «Мартовские дневники». Второй мент долго думал, не сломать ли мои дискеты (чего мне в тот момент хотелось больше всего). В итоге все-таки отдали. Отдали и визитку К, на эстонском языке. Не увидели, наверное, там слово «correspondent».
>Мы с милицей разговаривали, я пыталась им обьяснить свою позицию, дать понять, что мы—не пьяные отморозки. Милиционеры мне говорили, что сегодня ночью будет «хапун», будут людей избивать и забирать в милицию. В общем, всячески пытались запугать.
>Только один раз я чуть не сорвалась—когда пришли людив штатском, гэбэшники.
>Если милиционеров я могу понять и в чем-то оправдать, то этих—не-на-ви-жу! Они чем-то все похожи: одинаковые толстоватые невыразительные лица, одинаковое самодовольство и уверенность в своей безнаказанности. Одеты во что-то темное и невыразительное, и по этому их узнают.
>ЭТИ были со значками, НАШИМИ значками «за свободу»! Вели они себя в отделении как полные хозяева. Один из них, тот что был повыше и поплотнее, посмотрел на мой спальник и довольно сказал: «О! Спальник! Занесу-ка я его его Николаичу в машину, пусть погреется, а то замерз уже за 4 часа.»
>И тут я поняла, что мне надо крепко держать себя в руках, иначе я сорвусь.
>Они лазили в моих вещах, долго смотрели паспорт. Один взял книжку братьев Стругацких, которая была в сумочке, недоуменно покрутил её в руках (меня так и тянуло сказать: это книга, её читают) и спросил: «Это что? Детектив? Мистика?»

Неграмотный гебист. Там вообще все такие.

>Сначала они хотели написать протокол и отвезти меня в приёмник-распределитель на Окрестина. Но тут высокий сказал:
>«Ай, ну её! Пошли к этим придуркам, а то, пока будем её возить, там в оцеплении всё вкусное съедят без нас»
>И нацепил на самое видное место бело-красно-белый значок.
>Такой ненависти и боли я не чувствовала еще никогда. Мне хотелось вцепиться ему в горло, этому сытому укормленному циничному борову, который нас арестовывает и с чистой совестью жрёт нашу же еду. Еду, которую таскают нам люди, рискующие сесть за это на 10 суток. Которую раздают замерзшими руками девчонки, стоящие на майдане вторые сутки без сна.

Сама она конечно бедная прибедная. Нарочно из дома никакой еды не берет и вообще не ест, чтоб потом было на ком сорвать зло.

>ЭТО ни забыть, ни простить невозможно. Господи, если ты есть! Отправь меня в ад, если хочешь. Но сделай одно! Сотвори чудо—чтобы следующий кусок у ЭТОГО в горле встал колом.
>Это нельзя простить и забыть.

Да прям такие муки перенесла - куда тебе с добром! Просто противно читать все это лицемерие сытой, никогда не испытывающей настоящих трудностей "девушки".

>Самое отвратительное, что сделала нынешняя власть, -- разделила свой народ на «чэсных» и «нячэсных». Большей части народа капитально промыла мозги. Подло оболгала перед ней самых чистых, честных и смелых, не терпящих несправедливости, не умеющих мириться со злом.

От скромности явно не умрет. Ничего еще не сделала ни для кого, но уже самая чистая, честная и смелая.

>А ту самую меньшую, «инакомыслящую» часть заставила в каждом встречном видеть возможного провокатора и сотрудника спецслужб. И весь народ заставили бояться и молчать. Бояться ареста, вылета с работы, избиения в темном подъезде. Бояться за себя, друзей и родных. В эти дни мне постоянно звонят знакомые и друзья, спрашивают, на свободе ли я, как себя чувствую.

Ага, весь народ боится ареста и вылета с работы - в стране, где безработица на уровне 1%. Очевидно в Польше, где безработица 20% - вылета с работы не боятся.

>Проверяют, всё ли со мной в порядке.
>Если и в порядке, то ненадолго. Я не питаю иллюзий. Если сегодня меня подержали два часа и отпустили, это не значит, что наступила в стране демократия.
>Им просто невыгодно поднимать шум сейчас, когда в Минске столько иностранных журналистов. Эти ребята из РЕЙТАР, Польского телевидения и прочих СМИ—только их присутствие сейчас нас защищает.

Любит западных журналистов.

>Мы на свободе, пока там, на площади, стоит кольцо. Я думаю, как только все это закончится, «комитет госбезопасности припомнит наши имена». Тем более, что лица свои мы не прятали.

>22 марта. ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ!
>Чуток отоспалась дома.

>Я спешно заканчиваю дневники и уезжаю на площадь. Мне сыплются звонки от знакомых и родных, которые видели меня на НТВ и в «Евроньюс». Но с телефоном что-то странное, в нем какие-то шумы и щелчки. Скорее всего, нас прослушивают.
>Вчера ночью нам позвонили эстонцы, К. и С. Эстонский консул попросил их срочно покинуть страну. Он сказал, что они здорово засветились рядом с нами и что «палаточников» ждут очень большие проблемы. Они просили прощения, за то, что уезжают и бросают нас.
>Надеюсь, смогу отправить эти дневники в Интернет, дойду до Интернет-кафе. Отправлю, кому смогу.
>Что будет завтра, не знаю. Я хочу попросить тех, кто это читает. Люди! Если вы белорусы, приходите на площадь, кто может - стойте с нами! ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕСЬ!
>Если вы живете далеко от Минска, распространите эти дневники, чтобы их прочитало максимальное число людей. Этим вы тоже очень поможете. Если не может встать рядом с нами, то хотя бы ПОМНИТЕ, как всё это было и расскажите другим.
>На всякий случай всем пока!

>Когда мутный свет утонувшей луны
>ладьёю всплывет в наших черных глазах
>Мы скажем «привет» обаянью волны,
>Никто из нас больше не вернется назад.
>Мы помним, что остров еще далеко
>Мы знаем, что море будет жечь нам виски
>Но нам здесь так просто нам здесь так легко
>Слепым не нужны маяки.
>Плывущему—море,
>где рифы и мели
>Тонуть так тонуть—виват! И разве кто спорит.
>В грядущее горе
>Гребущий не верит, он проклял свой путь назад,
>что ж вольному-воля!
>Руль в наших руках—значит, будем рулить,
>И выбросьте компас к подводным чертям!
>Мы жили как рыбы, теперь будем жить,
>Как звезды морские, судьбу очертя.
>Мы движемся точно по плану сирен,
>На голос их скорбных и траурных саг,
>Наш штурман безглазый циклоп Полифем.
>Значит, встретимся на небесах!
>«Зимовье зверей».

>П.С. Дорогие френды друзья! Дайте , пожалуйста ссылки на этот материал в своих ЖЖ - возможно автору дневников понадобится помощь (кто не в курсе - это писала не я, но моя подруга)
><<<

Очень жаль, что дневники анонимные.

От	Zhlob
К	Игорь (24.03.2006 17:05:43)
Дата	25.03.2006 18:20:07

Re: Во время прочтения я вспомнил карикатуру "Интим по Интернету"

>Да прям такие муки перенесла - куда тебе с добром! Просто противно читать все это лицемерие сытой, никогда не испытывающей настоящих трудностей "девушки".

Там на одном рисунке адресат - рахитичный подросток-компьютерщик, исходящий слюной, читает с экрана что-то вроде "Я блондинка, волосы у меня вот такой-то длины, сейчас распущенные, а талия такая-то, а другие части тела такие-то. И вот сейчас я снимаю такой-то предмет одежды, и представляю, что это делаешь ТЫ!!...". А на втором рисунке - отправитель, матёрый мужичара с пивным брюхом, татуированным якорем на плече и небритой рожей, на которой читается "Ну что ж, зарабатывать, так зарабатывать, но этого сопляка я на пару сотен точно раскручу!"

От	IGA
К	Игорь (24.03.2006 17:05:43)
Дата	24.03.2006 17:15:18

http://bullochka.livejournal.com/profile (-)

От	IGA
К	IGA (24.03.2006 15:07:55)
Дата	24.03.2006 15:24:08

Какие всё-таки

Какие всё-таки советские люди:

> Потом успокоилась: что сделано, то сделано. Назад дороги нет. В самом деле, стоило ли читать в детстве такие хорошие книги и слушать такие хорошие песни, чтобы потом в жизни оказаться "не при чем"?
> Сидели кружком, пели песни. Самой первой мы спели "Прекрасное далеко". Она тоже была как будто про нас. Какие-то радийщики сунули нам микрофон и записали.
> ...У меня сорвалось горло на словах: "Слышу голос, голос спрашивает строго: А сегодня что для завтра сделал я ?".
> Пели "Крылатые качели".
> ...книжку братьев Стругацких, которая была в сумочке...

И в то же время - антисоветские:

> Наш протест- против лжи и диктатуры, против фальсификации выборов и исчезновения людей, избиения журналистов. Против Советского Союза, который хватает нас за ноги из своей казалось бы глубокой могилы.

От	Добрыня
К	IGA (24.03.2006 15:24:08)
Дата	28.03.2006 13:55:24

Коль так, то может в данном случае это излечимо.

Доброго времени суток!
Девочка - натуральная коммунистка, просто ей про коммунизм всяких гадостей понарассказывали. Можно ей отрывочек напомнить из любимой книжки:

Что вы намеревались делать дальше?
-- Застрелить вас, -- сказал Максим.
-- Что-о-о?
Машина вильнула.
-- Да, -- покорно сказал Максим. -- А что мне оставалось
делать? Мне сказали, что вы здесь главный негодяй, и... -- он
замялся.
Странник искоса глядел на него круглым зеленым глазом.
-- И в это нетрудно было поверить, так?
-- Да.
[...]
Странник покосился на него и грустно улыбнулся, и тут
Максим увидел, что никакой это не дьявол, никакой не Странник,
никакое не чудовище, -- очень немолодой, очень добрый и очень
уязвимый человек, угнетенный сознанием огромной
ответственности, измученный своей омерзительной маской
холодного убийцы, ужасно огорченный очередной помехой, и
особенно расстроенный тем, что на этот раз помехой оказался
свой же -- землянин...

Молодые любят побузить против зла, каким его им указали добрые дяденьки. При этом, разумеется, считают себя исполняющими свою собственную волю.

Спросите эту девушку - а понимает ли она, что современные масс-медиа, и в особенности пресса и телевидение, по своей мощи воздействия на людей вполне адекватны той самой фантастической системе ПБЗ? И что Белоруссия - одна из немногих стран мира, по мозгам телезрителей которой (к великому их счастью) всего лишь человеческим языком долдонят скучно-честные чинуши - а не ездят асфальтовые катки совеременных рекламных и полит-технологий. Человек, которым не манипулируют, и есть свободный.

Из двух ругающихся глупее не тот кто начал, а тот кто ввязался.

От	Владимир К.
К	IGA (24.03.2006 15:24:08)
Дата	25.03.2006 18:22:34

Да. Я тоже это сразу отметил.

А второй мыслью было:
"вот ведь как снова проявляется то, что обозначаемое может иметь любое
обозначающее".

Или проще: что угодно может служить обозначением чего угодно.
Было бы желание.

От	Павел
К	IGA (24.03.2006 15:24:08)
Дата	24.03.2006 16:11:00

Шизофрения в чистом виде.

Недовно на т.н. Антифашистском марше в Москве подметили одну странную вещь - демонстранты (самые рафинированные либералы - дальще некуда) шли под советские марши.

>Какие всё-таки советские люди:

>> Потом успокоилась: что сделано, то сделано. Назад дороги нет. В самом деле, стоило ли читать в детстве такие хорошие книги и слушать такие хорошие песни, чтобы потом в жизни оказаться "не при чем"?

>И в то же время - антисоветские:

>> Наш протест- против лжи и диктатуры, против фальсификации выборов и исчезновения людей, избиения журналистов. Против Советского Союза, который хватает нас за ноги из своей казалось бы глубокой могилы.

От	IGA
К	Катрин (24.03.2006 11:14:02)
Дата	24.03.2006 14:53:36

Оппозиционеров травили газом

Неиллюзорные машины холокоста, очевидно...

http://community.livejournal.com/ru_politics/1510110.html
<<<
В Минске разогнали "Майдан", 300 человек арестовали, среди них Российские Граждане.
Вместе с разогнанными демонстрантами в ОМОН и увез в и россиян - среди них Координатор движения "ОБОРОНА" Олег Козловский и Эдуард Глезин. Нам удалось связаться с Олегом. Он сообщил, что многие демонстранты были избиты, в автобусах применялся ГАЗ.

Их отвезли п приемник-распределитель "Окрестины". Температура - ниже нуля, когда будет суд - пока неизвестно.
<<<

В комментариях:
Уточните какой был газ ? ГАЗ-53 или ГАЗ-66?