Другой Бережков описывает разговпры сталина и черчилля о 10 миллионах:
Проект "Военная литература": militera.lib.ru
Издание:Бережков В.M. Как я стал переводчиком Сталина. — М.: ДЭМ, 1993.
Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russia/berezhkov_vm/index.html http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm/index.html
Время уже приближалось к полуночи. Рано утром Черчилль должен был отправляться на аэродром. Но Сталин не хотел его отпускать.
— Почему бы нам не зайти в мою кремлевскую квартиру и не выпить по рюмочке? — спросил Сталин.
— Я никогда не отказываюсь от подобных предложений, — согласился Черчилль,
И они тут же отправились по переходам Кремля, вышли в небольшой дворик,, пересекли проезжую часть и оказались в квартире Сталина, которую британский премьер назвал «скромной и умеренной по размерам»: столовая, гостиная, кабинет и большая ванная комната. Сталин не сказал гостю, что в прошлом это была квартира Бухарина. Они обменялись жильем после самоубийства жены Сталина — Надежды Аллилуевой. [317]
Пригласив Черчилля к себе на квартиру, Сталин оказал ему исключительное внимание. До сих пор ни один иностранный политический деятель не удостоился такого жеста. Сталин, несомненно, хотел этим подчеркнуть, как он, несмотря на происшедшее столкновение из-за второго фронта, дорожит сотрудничеством с Великобританией и тем, что в Лондоне готовы рассматривать Советский Союз равноправным партнером. Чтобы еще больше подчеркнуть свое расположение к высокому английскому гостю и сделать этот вечер поинтимнее, он позвал дочь — школьницу Светлану, которая, хлопоча у стола, выполняла роль хозяйки. Через некоторое время появился и Молотов. Взяв на себя функции тамады, он принялся произносить многочисленные тосты.
— Одного не отнимешь у Молотова, — весело заметил Сталин. — Он специалист по проведению застолий, да и сам умеет пить...
На столе появлялись все новые блюда и разнообразные напитки. Черчилль понял, что предстоит обильный долгий ужин.
Среди других тем был затронут и вопрос о коллективизации в Советском Союзе.
— Скажите, — поинтересовался Черчилль, — напряжение нынешней войны столь же тяжело для вас лично, как и бремя политики коллективизации?
— О нет, — ответил «отец народов», — политика коллективизации была ужасной борьбой...
— Я так и думал. Ведь вам пришлось иметь дело не с горсткой аристократов и помещиков, а с миллионами мелких хозяев...
— Десять миллионов, — воскликнул Сталин, возведя руки. — Это было страшно. И длилось четыре года. Но это было абсолютно необходимо для России, чтобы избежать голода и обеспечить деревню тракторами...
Названная Сталиным цифра репрессированных крестьян в период коллективизации примерно совпадает с той, которая в последнее время упоминалась в советской прессе. Если признать, что около половины изгнанных с насиженных мест после скитаний по стране пошли в колхозы либо на промышленные стройки, то погибли или были ликвидированы около пяти миллионов, что недалеко от шести миллионов, на которых сходится большинство исследований. Надо иметь в [318] виду, что речь идет о наиболее трудолюбивых, умелых и способных землепашцах и скотоводах, имевших крепкие хозяйства, а потому энергично сопротивлявшихся экспроприации, за что и лишены были жизни. Понятно, что, понеся такие огромные потери, наша страна до сих пор не может выбраться из кризиса сельского хозяйства. Деревня, насыщенная тракторами, но лишенная подлинного хозяина земли, не в состоянии прокормить население...
— Что же, они все были кулаками? — спросил Черчилль.
— Да, — ответил Сталин и, немного помолчав, повторил: — Это было ужасно тяжело, но необходимо...
— И что же с ними произошло?
— Да что, — как бы отмахнулся вождь. — Многие из них согласились пойти с нами. Некоторым дали обрабатывать землю в районе Томска или Иркутска и дальше на Севере. Но там они не прижились. Их невзлюбили местные жители. В конце концов их же батраки расправились с ними.
Конечно же, не местные жители и не батраки, а специальные отряды Народного комиссариата внутренних дел ликвидировали несчастных крестьян — жертв насильственной коллективизации. Поверил ли Черчилль сталинской версии? Он ничего ему не возразил. А в своих мемуарах лишь отметил, что, выслушав объяснение Сталина, содрогнулся при мысли о миллионах мужчин, женщин и детей, погибших в леденящих просторах Сибири.
Сталин и Черчилль провели вместе в общей сложности почти семь часов. Только после трех ночи вернулся британский премьер на свою виллу, а в 5.30 утра 16 августа его самолет взмыл в воздух с Центрального московского аэродрома и взял курс на Тегеран.
Прозорливый читатель, конечно же, заметил: т.н. "свидетельство Бережкова" не самостоятельно и в данном случае представляет собой олитературенное изложение мемуаров Черчилля. Диалоги и комментарии автора в известном (антикоммунистическом) ключе только подтверждают эту мысль.
>Прозорливый читатель, конечно же, заметил: т.н. "свидетельство Бережкова" не самостоятельно и в данном случае представляет собой олитературенное изложение мемуаров Черчилля. Диалоги и комментарии автора в известном (антикоммунистическом) ключе только подтверждают эту мысль.
Книга называется "Как я стал переводчиком Сталина" и у читателя возникает впечатление, что всё это переводил он сам (беседу). Т.е. как-бы информация из первых рук.
Это я выложил для коллекции, как пример и как возможный источник фальсификации.