>//Логика же, как мне кажется, в данном случае такова:
>Маркс и Энгельс писали об освобождении пролетариата и о его мессианской роли. Далее, они писали, что капитализм - более прогрессивен, чем какой-нибудь феодализм или азиатский способ производства. Ведь только капитализм создает пролетариат - освободитель человечества. Так? Следовательно, все те народы, которые сопротивляются созданию пролетариата, т.е. фактически железной поступи прогресса (капитализма) - это реакционные народы.//
Тут Сепулька по обыкновению домысливает за МиЭ. Реакционными народами они называли тех, кто подавлял чужую революцию, которая уже отчасти была и антибуржуазной, так как в ней рабочие боролись против угнетения их буржуазией. В любом случае, реакционными были названы народы -душители. Несколько иное, чем у Сепульки.
>Стоп. Народы не могут сопротивляться капитализму, капитализму могут сопротивляться крестьяне. Капитализм – это социальный строй, а не этнический.
Крестьяне могут сопротивляться, а могут и не сопротивляться. Из этого следует вывод, что они сопротивляются только ограблению их, но не самому капитализму. Вот во Франции они получили после буржуазной революции землю - и были вполне довольны. или в СССР, чуть не породили капитализм, а как тяжело их было загнать в колхоз!
Вот кстати, что Ленин нарыл у Энгельгардта о крестьянах и капитализме: "В противоположность ходячим фразам об общинности нашего крестьянина, ходячим противопоставлениям этой «общинности» — индивидуализму городов, конкуренции и капиталистическом хозяйстве и т. д., Энгельгардт вскрывает поразительный индивидуализм мелкого земледельца с полной беспощадностью. Он подробно показывает, что наши «крестьяне в вопросах о собственности самые крайние собственники» (стр. 62, цит. по изд. 1885 г.), что они
терпеть не могут «огульной работы», ненавидя ее по мотивам узко личным и эгоистическим: при огульной работе каждый «боится переработать» (стр. 206). Эта боязнь переработать доходит до высшей степени комизма (пожалуй, даже трагикомизма), когда автор рассказывает, как живущие в одном доме и связанные общим хозяйством и родством бабы моют каждая отдельно свою дольку стола, за которым обедают, или поочередно доят коров, собирая молоко для своего ребенка (опасаются утайки молока) и приготовляя отдельно каждая для своего ребенка кашу (стр. 323). Энгельгардт так подробно мыясняет эти черты, подтверждает их такой массой примеров, что не может быть и речи о случайности этих фактов. Одно из двух: или Энгельгардт — никуда не годный и не за-> |\ /кннающий доверия наблюдатель или россказни об об-шпшюсти и общинных качествах нашего мужика — пустая ныдумка, переносящая на хозяйство черты, отвлеченные от формы землевладения (причем от этой формы землевладения отвлечены еще все ее фискально-административные стороны). Энгельгардт показывает, что тенденция мужика в его хозяйственной деятельности — кулачество: «известной дозой кулачества обладает каждый крестьянин» (стр. 491), «кулаческие идеалы царят в крестьянской среде»... «Я не раз указывал, что у крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации»... «Каждый гордится быть щукой и стремится пожрать карася». Тенденция крестьянства — вовсе не к «общинному» строю, вовсе не к «народному производству», а к самому обыкновенному, всем капиталистическим ощсствам свойственному, мелкобуржуазному строю — пока-зана Энгельгардтом превосходно. Стремления зажиточного крестьянина пускаться в торговые операции (363), раздавать под работу хлеб, покупать работу мужика бедного (стр. 457, 429 и др.), т. е., говоря экономическим языком, превращение хозяйственных мужичков в сельскую буржуазию, Энгельгардт описал и доказал бесповоротно. «Если крестьяне не перейдут к артельному хозяйству,— говорит Энгельгардт,— и будут хозяйничать каждый двор в одиночку, то и при обилии земли
между земледельцами-крестьянами будут и безземельные и батраки. Скажу более: полагаю, что разница в состояниях
крестьян будет еще значительнее, чем теперь. Несмотря на
это общинное владение землей, рядом с «богачами» будет много
обезземеленных фактически батраков. Что же мне или моим
детям в том, что я имею право на землю, когда у меня нет
ни капитала, ни орудий для обработки? Это все равно, что
слепомк дать землю - ешь ее!" (стр. 370). «Артельное хозяй-
ство с какой-то грустной иронией одиноко стоит здесь, как
доброе, невинное пожелание, не только не вытекающее из
данных о крестьянстве, но даже прямо опровергаемое и
исключаемое этими данными."
>Так бороться тогда по логике вещей надо не с народами, а со строем, который угнетает эти народы.