Доклад односторонен и не учитывает важнейший фактор отставания науки...
Сам СГКМ доказал, что наука (не путать с технологией) в СССР с конца 70 годов начала отставать и к 1989 году отставание стало фатальным...
Небольшой отрывок (пока не готов полностью).
НАРАСТАНИЕ КРИЗИСНЫХ ЯВЛЕНИЙ В НАУКЕ В СССР
Эффективность исследований в СССР не была самой высокой в мире. По данным ГОСПЛАНа средний советский ученый был в 4 раза менее продуктивен, чем средний ученый Запада или Японии. (стр. 89, Грэхэм 1993). В середине 80-х годов один исследователь в СССР имел инструментальных измерительных возможностей (в пересчете на условные единицы) в 200 раз меньшие, чем в США. По остальным материальнм условиям был примерно такой же разрыв (стр. 378-379, СЦ, СГКМ). Темы были в стороне от магистральных направлений развития науки. В 1982 году только 3% кандидатов наук были использованы в решении индустриальных задач (стр. 180, Грэхэм 1993).
Хотя численность научных работников с 1950 по 1965 год увеличилась более чем в 4 раза, а с 1950 до 1975 год более, чем в 7 раз, тем не менее в дальнейшем резервы роста кадров для промышленности были исчерпаны и возникла конкуренция за кадры. За весь период 1955–1986 годов наибольший прирост кандидатов и докторов был в 1966–1970 годах (стр. 68. Научные кадры). Если бы сложившиеся в 60–е годы роста доли науки в обшем числе занятых в экономике сохранились в течение следуюших 15 лет, то к 1985 году в ней было бы занято более 8%, что кстати и случилось в США. В СССР на деле в 1985 году эта доля составила лишь 4%. (стр. 42–43, Научные кадры).
По обшей численности научных учреждений и занятых в них научных работников СССР занимал 2 место в мире. На конец 1988 года насчитывалось 5111 научных учреждений, в том числе 20 академий, 23 отделения, научных центра и филиала академии, 2722 НИИ, 528 филиалов и отделений НИИ, 61 научноисследовательская лаборатория, 341 научная и опытная станция, 13 кб, ведуших исследовательскую работы, 15 обсерваторий, 24 ботанических сада и дендрария и 16 заповедников. стр. 93 Научные кадры. В Научных учреждениях всех типов СССР в 1989 г. было занято 1522 тыс научных работников, в том числе 49,7 тыс докторов наук и 493,1 кандидата наук.
Для сравнения в США , где населения было меньше, на вторую половину 80–х годов насчитывалось 7500 научных учреждений и 2,73 млн научных работников (если относить к научных работникам, тех, которых относили в СССР), в том числе 380 тыс ученых с докторской степенью. И это при том, что не учтены научные работники, занятые консультирование (стр, 94, Научные кадры). Если учесть, что в 1986 году население США составило 240 млн, а СССР 279 млн, то доля занятых в науке в США будет 1,14%, а в СССР – 0,55%, то есть в 2 раза меньше (стр. 94, Научные кадры).
Следует еше учесть, что СССР разрабатывал почти все научные направления, а в США многие направления, например, микроскопия была отдана на откуп Европе и Японии. Другими словами концентрация ученых в целом в Западном мире на отдельных направлениях была еше больше. Отметим также, что в США шел активный процесс ухода научных учреждений и вузов из крупных городов, тогда как в СССР наука была сконцентрирована главным образом в Москве, где до 19% населения было занято в сфере науки (Научные кадры), что резко снижало, при наличии прописки, поиск способных научных кадров.
Шло снижение доли гюджета в финансировании науки. В 1966 году 2,2% от национального дохода СССР шло на науку. В 1976 году этот показатель упал до 0,8% (стр. 186, Грэхэм 1993). В 1990 году доля финансирования фундаментальных исследований в СССР составила менее 7% всех расходов на науку, тогда как в США этот показатель равнялся 12% (стр. 11, Научные кадры СССР: динамика и структура. М. Мысль. 1991. 284 стр. В 1966 году в СССР 2,2% национального дохода шло на науку, в 1976 году 0,8%. Правда, по другим данным (Володичев, 1992, стр. 241), в последние годы СССР затраты на науку (видимо, включая оборонку – АВТ.) находились на уровне 5% от национального дохода
Конечно можно заявлять, что наша эффективность была выше. Мол "если 30% всех мировых публикаций принадлежит американцам. В десять раз больше, чем в России. Но! Смотрите какая штука: имея в 200 раз меньшее финансирование, чем в США, мы имеем всего лишь в 10 раз меньшее количество публикаций, чем американцы. То есть эффективность работы наших ученых в 20 раз выше! Имея бюджет на науку 15-20 процентов от американского, то есть примерно пятую часть, мы реально соревновались с ними на всех научных направлениях." http://www.ropnet.ru/ogonyok/win200328/28-20-23.html. На самом деле это типичная отговорка от незнания законов развития науки.
Губить науку в позднем СССР стали неверные приоритеты в области вознаграждения за труд. Если до 1967 года средняя зарплата в сфере науки была на первом месте среди отраслей промышленности, то после 1967 года она стала постепенно уменьшаться относительно уровня зарплаты в других отраслях. В 1989 году уровень средней зарплаты в науке уже был на 3–4 месте. Напротив, в 1950–1960–х годах сельское хозяйство было на последнем месте по уровню средней зарплаты. В 1988 году оно уже было на 5 месте, став сразу за научными работниками (стр. 192. Научные...). Из за прекрашения роста числа научных кадров остановился и должностной рост молодых научных сотрудников в 1988 году. Это вызвало потерю мотивации к научной деятельности. В конце советской эры произошло ослабление у значительной части научных работников мотивов к поддержанию высокого методического уровня своей работы (СГКМ 1989).
Если в 1971 году размер аспирантской стипендии составлял 67–79% от средней зарплаты по стране, то к 1985 году он уменьшился до 45–53%. Лишь в 1987 году размеры аспирантской стипендии были увеличены на 30–50%. Планируюшие органы допустили огромную ошибку (стр. 192 Научные). Снижение престижа труда в науке в 70–80–х годах оказало влияние на приток умных кадров (стр. 190. Научные...). Конкурс в аспирантуру практически отсутствовал, давали места под кого то. Лишь в 1987 году удалось решить вопрос повышения аспирантской стипендии.
Тем не менее, ученые имели очень большие персональные привилегии. Ни один официальный титул или звание в СССР было более престижным, чем действительный член АН СССР.
Число аспирантов в СССР
Год Число аспирантов в СССР (тыс чел.)
1950 21,9
1955 29,4
1960 36,8
1965 90,3
1970 99,4
1975 95,7
1980 96,8
1985 97,4
1986 96,1
1987 95,6
1988 97,6
1989 95,3
С 1967 года темпы развития аспирантуры стали отставать от темпов роста научных работников. Причем аспирантура даже сократилась, особенно очная. То есть качество подготовки научных кадров стало падать и их прирост замедлился (стр. 184, Научные кадры). Меньше стало готовится кадров через аспирантуру. Дали лазейку неквалифицированным деятелям. Число аспирантов и научных сотрудников стабилизировалось. Как только прекратился рост числа аспирантов и числа научных сотрудников, так сразу же начал падать прирост ВВП. Тем не менее рост ВНП сохранился, хотя и резко уменьшился.
За время обучения в МГУ на учебные расходы одного студента химика в 1988 году тратилось 960 рублей (около 25000 нынешних рублей или 700 долларов). На те же расходы в американских университетах 32 000 дфолларов. стр. 243 СГКМ 1989. цитируется по Устынюк Ю. А. 1988. Можно ли сесть в уходяший поезд. Химия и жизнь номер 8. Эти цифры не сравнимы, но значит надо сделать так, чтобы они были сравнимы. По мнению СГКМ (1989), если была бы продолжена экономическая политика содержания большого числа вузов, не обеспеченных критической массой ресурсов, переход науки на путь интенсивного развития не осушествится просто из за нехватки кадров, обладаюших знаниями и умениями, отвечаюшими новым задачам.
Интересно сопоставить несколько параметров. Примерно с середины 1950 х годов рост численности научных кадров был линейным – страна выходила на передовые рубежи науки. И рост национального дохода был очень высоким, причем по оценкам даже западных специалистов он шел в основном за счет роста производительности труда (см. Курдявцев и др. 2006).
Среднегодовые темпы роста численности научных работников (стр. 59, Научные кадры)
1950–1960 – 8,1%
1960–1970 – 10,1%
1970–1980 – 4,1%
1980–1990 – 1,4%
Корреляция с темпами роста ВВП очень показательна. Итак, замедление роста СССР коррелирует с относительным сокрашением финансирования науки, прекрашением роста числа научных сотрудников и снижением эффективности работы научных сотрудников.
Советские ученые били тревогу. В статье «Какой быть науке?» президент АН СССР академик Г.И.Марчук писал о глубоком кризисе советской науки: «Широкой общественностью, руководством страны должно быть осознано: наше положение в науке находится в разительном контрасте не только с развитыми, но и с развивающимися странами» (газета «Поиск», N12-1989).
Самое интересное, что симптомы нарастали постепенно. Первые свидетельства снижения эффективности совесткой науки были получены еше в конце 60–х годов. Один из выводов работы Бариновой и др. (1967) - о низкой эффективности научных исследований в СССР, подкрепленный количественными данными, оказался довольно неожиданным. Тогда гораздо чаще говорилось о высокой эффективности науки в Советском Союзе и превосходстве ее над наукой капиталистических стран (см., например, [Иовчук,1953]). Полученные данные не подтвердили этот тезис. Выяснилось, что наукометрический подход может вскрывать просчеты в управлении наукой, и в этом плане он мог быть опасен для руководства наукой на разных уровнях.
СГКМ анализируя состояние науки в позднем СССР науковедческими методами, убедительно доказывает, что за последние 15–20 лет перед гибелью СССР в науке стало нарастать отставание от мировой науки (СГКМ 1989). Особенно устаревшим познавательным аппаратом пользовались в СССР химики (стр. 42, СГКМ 1989). В среднем в химических журналах СССР 60% ссылок на иностранные источники относятся к работам, опубликованным 10 и более лет назад. Для биологии этот показатель равен 32%, для физики – 34%. Анализ литературы (СГКМ 1989) показал, что советские авторы используют меньшее число методов на одну статью, чем авторы за рубежом. В 1991 году в пределах срока аспирантской подготовки диссертации зашишали 10–20% выпускников аспирантуры (Научные кадры). В условиях кривых зеркал назначаемых цен на все товары очень трудно ориентироваться на правильную закупку научного оборудования (стр. 210, СГКМ 1989). В середине 80-х годов советские доклады на международныx симпозиумах составляли менее 1% (Володичев, стр. 251). В 1976-1987 годах произошло резкое постарение научных кадров (Graham L. R. 1993, p. 186).
Анализ положения науки в СССР, проведенный С.Г. Кара–Мурзой, выявил, что очень мало цитируют зарубежных ученых в отраслевых изданиях. В 1989 г некоторые важнейшие научные журналы СССР выписывал в меньшем числе копий, чем Норвегия. Узок был и круг этих журналов. Библиотела по естественным наукам, комплектуюшая библиотечную сеть академических институтов страны, выписывала в 1988 году 3900 наименований зарубежных журналов (для сравнения библиотека Гарвардского университета выписывала 106 тысяч наименований в 1987 году, стр 242 СГКМ 1989. Сушественную негативную роль сыграло плохое обеспечение мировой научной литературой. Я хорошо помню это по себе - приходилось прикладывать героические усилия, чтобы быть в курсе новостей науки, находясь в периферийном городе. В Москве это было чуть проще из-за наличия нескольких специализированных библиотек, библиотеки имени Ленина, Центральной медицинской библиотеки, Центрального патентного фонда и пр.). Была одна единственная более или менее полная библиотека по медицинской литературе, неплохая библиотека имени Ленина.
Возникли особого типа посредственные лаборатории с воспроизводяшимися посредственностями. Мелкотемье стало социальным явлением.Советские ученые не умели и не хотели доводить свои методы до коммерческого использования. В СССР уровень научного приборостроения, производства реактивов и материалов развито было очень плохо.
Накопленное отставание в развитии материально–технической базы науки СССР было столь велико, что одновременное технологическое переоснашение всей развернутой в стране сети научных организаций будет или экономически невозможно или оно будет идти в таком темпе, что разрыв не сократится, а увеличитсяа. Неизбежнен был переход к селективной стратегии в научной политике. Итак, СГКМ (1989) поставил вопрос о коренной реорганизации науки в СССР, но его не услышали.