От	Александр Галилеев
К	А.Б.
Дата	15.01.2006 17:13:30
Рубрики	Образы будущего; Идеология; Культура;

Мнение священника. Кто желает прокомментировать?

---

…Я считал, что мы умрём при советской власти, переписывая от руки Евангелие или, в крайнем случае, получая книги религиозные в подарок от наших западных друзей, которые, рискуя тем, что у них отберут дипломатические паспорта, провозили эти книги в советскую Россию для того, чтобы они были у людей. Ведь этого же сейчас не помнят почему-то! Люди голосуют за коммунистов и почему-то не помнят о том, чтo было; не помнят о том, как были закрыты церкви; почему-то забыли о том, что тех, кто покрестит ребёнка, выгоняли с работы. Почему забыли о том, что вообще запрещалось издавать религиозные книги? Почему забыли о том, что, если бы учительница что-то сказала о религии, о Боге в школе детям, то её тут же бы выгнали? Почему-то люди говорят: при советской власти было хорошо, а теперь всё плохо. Я уж сколько раз говорил, как уродовали книги. У меня есть прекрасная книга о французских спелеологах, о том, как они спускались глубоко в пещеру. В этой книге была глава о том, как священник спустился в пещеру вместе с ними и отслужил литургию там, под землёй, на глубине до полутора километра. И, конечно, эта глава была при переводе исключена как не представляющая интереса для советского читателя. Или в прекрасной книге Альберта Швейцера об Африке: всё, что касалось религии, хотя переводчик всё перевёл, было вычеркнуто цензурой, и книга вышла в абсолютно изуродованном виде. Всё сознание человеческое было изуродовано. Почему об этом забыли?! Теперь настали совершенно другие времена, и, конечно, вот эта свобода дарована нам от Бога, свобода, которая привела к тому, чего люди, конечно, хотели, потому что люди помогали Богу.

---

От	Александр Галилеев
К	Александр Галилеев (15.01.2006 17:13:30)
Дата	15.01.2006 22:07:31

"Если Родина в опасности". Беседа с православным священником, 1999 г.

---

Если Родина в опасности

За семьдесят с лишним лет советской истории верующих людей воспитали так, что они должны были чувствовать себя на обочине истории, чувствовать себя в гетто, что они должны были благодарить власть уже за то, что она их не сажала в тюрьму, что она им разрешала очень тихо, про себя, если никто не слышит, исповедовать свою веру. Мне кажется, это у Солженицына где-то написано о том, что молиться можно, но только так, чтобы никто не слышал. Вот примерно в этом направлении воспитывала власть религиозные чувства у всех нас. Власть верующий человек ни в коем случае не должен был критиковать, не должен был ни в коем случае видеть в ней что-то дурное — и так далее. И сейчас эта ситуация возвращается, причем она возвращается не потому, что власть требует этого, — сегодняшняя власть, к счастью, этого еще не требует, — но потому, что верующие усвоили такой стиль поведения. И многие наши прихожане, которые пришли в свое время к Богу через демократическое движение, как активисты «Демократической России», — они теперь говорят о том, что тогда, когда они поднимали народ на антикоммунистические митинги, когда они распространяли листовки, когда они собирали подписи — и так далее — и были, в конце концов, теми инициаторами, которые выводили миллионы людей на митинги,

— они теперь говорят: «Мы были не правы. Не это нужно России». Как — «не это нужно России» — когда именно благодаря этим митингам была в конце концов устранена от власти коммунистическая партия?! В результате начали восстанавливаться храмы, издаваться новые книги. Начали публиковаться книги Священного Писания, богословская литература и просто та первоклассная литература, художественная и философская, которая все время советской власти была запрещена. На самом деле, тогда — теперь это уже десять лет тому назад — произошла бескровная революция. Революция, во время которой не было жертв, во время которой не было насилия, но изменилась страна. И, вспоминая атмосферу тех многотысячных митингов, я сегодня могу с уверенностью сказать: это было Божье дело. Потому что люди шли на эти митинги в радостном и добром настроении. Никто не толкал друг друга, хотя улицы были запружены миллионами людей. Никто не обижал, не оскорблял друг друга. Не было раздраженных лиц, не было криков, не было проклятий, не было брани — всего того, что мы видим очень часто и по телевидению, и когда мимо музея Ленина, скажем, я прохожу по дороге в метро, я все это вижу воочию,

— той ожесточенности, раздраженности, которая отличает любые митинги у коммунистов. Поэтому сейчас, именно глядя на начало девяностых годов, как на далекое прошлое, — даже не только начало девяностых, — конечно, и восьмидесятых, — я могу смело сказать: тогда это было Божье дело. И поэтому говорить сегодня, что мы были не правы, когда принимали участие в демократическом движении, абсолютно недопустимо. Вот это уже есть проявление какого-то безбожия под видом благочестия. Мне кажется, что сегодня лидерам левых, или... — пока их называют «левыми»... — но, во всяком случае, лидерам тех политических групп, которые готовят возвращение тоталитаризма в России, возвращение коммунистической власти в той или иной форме, — им как раз очень важно, чтоб мы вновь стали тихими, чтоб мы спрятались, чтоб мы занимались каждый своим делом как можно тише, зная, что тот, кто вылезает, непременно будет наказан. Если мы с вами вот сейчас переходим к размышлению о том, что христианин должен быть активен,

— а мы знаем из прошлого, как активны были подвижники, как активны были праведники, как активна была в высказывании своих взглядов на жизнь общества мать Мария Скобцова или многие другие люди ее времени и предыдущего времени, — в частности, великая княгиня Елизавета Федоровна, — если мы сейчас все-таки перейдем от этой проблемы того, что христианин не должен быть пассивен, — христианин не должен автоматически признавать любую власть и любую форму правления, а должен помнить о том, что власть от Бога тогда, когда она — власть. Апостол ведь, когда говорит в своем выражении: «несть власть, аще не от Бога», употребляет слово «архе». А «архе» — это власть, когда она есть начало разумного управления. Он мог, говоря о власти в русском смысле этого слова, употребить какое-нибудь другое греческое, например, "сила", — он ведь не его употребляет. Или «кратоз»— могущество — тоже применительно к государству употреблялось такое слово. Нет, он говорит — не«сила, он говорит: *архе», имея в виду, что власть — тогда власть, когда она разумна: вот тогда она от Бога. А может быть банда разбойников, которая захватила верховенство в государстве. Тогда говорить, что такая банда тоже освящена, что ее деятельность освящена Богом, — абсолютно недопустимо. Если мы вернемся к тексту Послания к Римлянам, то дальше там говорится: «Власти же, которые есть...» — и вот эта вот частичка «бе» греческая — «же» по-русски — она указывает на то, что таким образом могут бьг/ь какие-то государственные структуры, которые не от Бога: «Власти же, которые есть сейчас...» — они от Бога установлены. Иными словами, Апостол показывает, что языческая римская империя — государственная система не христианская, но основанная на праве, — а римская империя основана на римском праве — она установлена от Бога. Таким образом, Апостол нам показывает, в общем, какую мы должны искать государственность — государственность, которая основывается на праве, а не на каких-то идеологемах. Не государственность восточного типа, а государственность, которая сегодня называется демократической.

Но если мы от этой проблемы перейдем к другой и вспомним, выступая за демократию, выступая за ту государственную систему, которая дает возможность нам свободно исповедовать нашу веру, свободно учить вере детей, свободно проповедовать, издавать Слово Божие, говорить о Боге, издавать другие книги, которые мы почему-то считаем нужным издавать, — вспомним, что у этой системы очень много противников, — и, конечно, нам очень трудно относиться к ним хорошо. Мы их считаем, если не врагами, то, во всяком случае, людьми, взгляды которых для нас неприемлемы, людьми, которые, с нашей точки зрения, у власти находиться не должны. Если бы они не находились у власти, если бы они были от власти отстранены, то мы б, наверное, научились: с легкостью их жалели, им сострадали и сумели бы выполнить ту заповедь, которую нам дает Христос, говоря: «Любите враги ваша».

— Но, простите, отец Георгий, если мы можем говорить, что советская власть была властью
фальшивой, — это была, собственно говоря, не власть...

— Да, это была именно не "архе", а не "сила".

— Слову «власть» нет другого какого-то слова...

— По-русски — только одно слово: «власть», а по-гречески их много, разных слов.

— Здесь нет эквивалента, который выразил бы значение: «неправедная власть».

— В русском языке нету такого слова, потому что на Руси не было правового сознания. У греков, у римлян оно было, и поэтому у них разные термины обозначают власть законную и власть захваченную, власть незаконную. Мы вынуждены к слову «власть» прибавлять разные эпитеты.

— Ну да: это была тирания. В конце концов, в русский язык это слово вошло. Но...

— Да. Апостол же не говорит, что (тирания) или (сила) — от Бога. Он говорит: от Бога — архе, А архе — это власть разумная, власть законная.

— Но, отец Георгий, вот эта власть, нынешняя, в которой участвуют, и довольно заметно, я бы сказал так: если не вполне безбожники, то люди, которые безбожно действуют, — это вчерашние и сегодняшние коммунисты, — эта власть ведь легитимна, в отличие от советской власти! Ведь мы же их избрали, — ну, не я лично, и не вы, — но ведь народ-то их избрал. А их оппонентов называет «дерьмократами». И почему? Откуда вот это вот все?

— На самом деле эта власть, конечно, полу-легитимна, потому что она в большинстве случаев избрала сама себя — поскольку в провинции, как правило, избирательная кампания организовывалась с жестким указанием всем избирателям голосовать за того, кто уже у власти. Они, эти будущие губернаторы, будущие депутаты и так далее, они прямо говорили о том, что если вы за меня не проголосуете, то мы не будем вам давать электричества, воды, мы не будем вас кормить — и все прочее. То есть, люди, с одной стороны, были вынуждены, запуганные, голосовать за них; кроме того, эта власть,— сегодняшний состав Государственной Думы, в частности, — на волне недовольства шоковой терапией была избрана в Думу. И, кроме того, в ходе избирательной кампании они — коммунисты — пользовались той идеологической машиной оболванивания людей, которая до этого безотказно действовала семьдесят лет. Одна наша прихожанка в деревне, где у нее домик, спросила у своей соседки: «За кого ты голосовала?» Она говорит: «Ну, как?.. Вот — за бывшего первого секретаря.» Тогда говорит та женщина: «Но ведь он же мерзавец!» Старушка ей отвечает: «Да, мерзавец, но ведь он же — первый...* Значит, она, эта женщина — старая, пожилая, честная, добрая, и так далее, — она просто не представляла себе, что она может проголосовать иначе, если этот человек представляет власть, хотя и знала прекрасно, значительно лучше своей московской соседки, что это негодяй и мерзавец, который ее району ничего хорошего не сделал. Значит, люди голосовали за коммунистов, потому что была задействована идеологическая машина, — очень в большой степени.

- Я разговариваю с моими соседями по лестничной клетке, с какими-то еще людьми с простыми. Недоверие к демократам, неприязнь, ненависть к ним. Моя родственница голосовала на выборах в Думу за коммунистов — не потому, что она любит коммунистов, а потому, что она хотела что-то продемонстрировать в то время действовавшим демократическим властям — что они пренебрегают нуждами пенсионеров.

— Знаете, недоверие к демократам — оно понятно, потому что, скажем, когда восемь или семь лет назад встал впервые вопрос о том, а кто будет лидером у новой, демократической России, то сначала им как-то стихийно мыслился Андрей Дмитриевич Сахаров, а после смерти Андрея Дмитриевича одним из таких лидеров, о котором заговорили все, был предложен Юрий Николаевич Афанасьев — нынешний ректор РГГУ. Но очень быстро все члены тогдашней межрегиональной группы сказали: «За Афанасьева никто не будет голосовать — он слишком интеллигентен». И в этот момент появился совсем еще тогда другой — здоровый, молодой, энергичный и, главное, очень внимательно прислушивавшийся к тому, что говорят люди вокруг него, — Ельцин. И Ельцин набрал такое потрясающее число голосов именно потому, что все увидели, что он простой человек, мужик. Ни Гайдар, ни Чубайс, ни Кириенко не могут на это претендовать, потому что они слишком правильно говорят на русском языке, они говорят не только по-русски, но и по-английски, — а это уже очень большой недочет, недостаток для государственного деятеля. Александр Лебедь — он популярен не потому, что у него какая-то программа; у него нет никакой программы; он популярен, потому что он простой человек, потому что он может стукнуть кулаком по столу, потому что у него мускулатура такая, взгляд — честный взгляд простого человека — и так далее. Понимаете, люди привыкли не доверять интеллигенции, потому что люди видели в своей жизни интеллигенцию в ее худших проявлениях. Ведь таких людей, как настоящая интеллигенция, мало кто видел — они либо были за границей, как русские философы — Бердяев, Федотов, Вышеславцев, — либо они были где-то спрятаны, у себя дома и на работе — там, в академическом институте или на кафедре, как, скажем, Сергей Сергеевич Аверинцев или Вячеслав Всеволодович Иванов.

— А «интеллигенция в худших проявлениях» — собственно, что это были за проявления такие? Я
даже себе вообразить подобного не могу.

— А интеллигенция в худших проявлениях этого слова — это были те советские писатели, которые выступали как бы от имени культуры, но говорили, в общем, страшные вещи. Те советские писатели, которые выступали против западной культуры, которые громили Пастернака, которые громили потом Синявского и Даниэля, потом Александра Исаевича Солженицына и Сахарова. Вот эти люди — они же воспринимались населением как интеллигенция. Как интеллигенция воспринимались и партийные функционеры второго эшелона — там, какой-нибудь Борис Стукалин, например. Ну что? Он правильно говорит, он знает какие-то языки — и так далее. Партийная номенклатура. Не члены Политбюро, конечно, которые были сами очень простыми людьми, а именно номенклатура. Вот эти люди воспринимались в сознании обычного, простого, честного, добродушного человека как интеллигенция. Я думаю, что истоки недоверия к интеллигенции — они отсюда. Ну, а кроме того, все-таки фон пропаганды. А пропаганда все время говорила, о том, что интеллигентам доверять нельзя, потому что они все — враги. И этот фон... Понимаете, это не мелодия основная, а какой-то аккомпанемент такой, который сливается с шумом, но ведь он же влияет на подкорку. Поэтому люди как-то из подкорки знают о том, что интеллигенты — плохие. Хотя, в общем, если им показать живого, настоящего интеллигента, то все скажут: «Вот это как раз тот человек, который нам нужен!» Понимаете? Я представляю, что бы было сегодня, если бы людям можно было представить живого Георгия Петровича Федотова или живого Бердяева, или живого Лосского — и так далее. Люди бы сказали: «Нам вот таких... не хватает!» Но, увы, сегодня это не всегда возможно. Поэтому к демократам отношение отрицательное, прежде всего, как к представителям интеллигенции. Кроме того, наша идеологическая машина, которая и сегодня действует, очень хорошо умеет включать животные инстинкты — инстинкты, которые восходят еще к первобытному обществу, — то есть прежде всего ненависть к чужаку, к чужому, к тому, кто не принадлежит к твоему племени, к тому, кто вторгся. И одним из таких первобытных инстинктов, которые, в общем, в человеке, как правило, не работают уже — человек слишком отесан цивилизацией и верой в Бога, чтобы эти инстинкты в нем работали, но разбудить их можно, и умеют их, опять-таки, из подкорки вытаскивать наши идеологи... Так вот, одним из таких, если не главным из таких инстинктов является антисемитизм. Если вы поговорите с людьми, которые часто чудовищные антисемитские речи произносят серьезно, то вы поймете, что на самом деле такой человек антисемитом не является. Но возбудили в нем этот утробный животный инстинкт, и он поэтому выходит на улицу и кричит: «Смерть жидам!» Одним из выразителей этого инстинкта явился генерал Макашов со своим выступлением знаменитым, в котором он сказал, что жидов надо истреблять, и тем самым он озвучил на самом деле то, что думают его коллеги. И вот таким же простым людям, простым, глупым — солдафонам или работягам, — но им говорят: «Вот он, враг, вот смотрите — и Чубайс, и Гайдар, и Кириенко — все они евреи. Немцов... — и так далее. — Поэтому они хотят нашу Русскую землю погубить, воодушевленные своими сионистскими идеями». Ну вот, это произносится все, человек возбуждается, человек начинает негодовать и говорить, что мы не хотим участвовать в этой агрессии против России и русского народа, которую ведут враги в лице Чубайса, Гайдара и так далее. Значит, выводят это все наружу идеологической машиной — утробный инстинкт. После этого те, кто запустил в действие эту машину, в частности, Зюганов, отвечая на вопрос израильского посла, правда ли, что в коммунистической партии антисемитизм принят как один из элементов ее идеологии, — они, конечно, говорят: «Нет! Вы что?! Мы — интернационалисты. Мы осуждаем, гневно осуждаем антисемитизм и все прочее». Именно эти слова говорил Зюганов израильскому послу. Но, если мы возьмем тексты Зюганова, в частности, его книгу «Зюганов о Зюганове», где собраны какие-то интервью, публичные выступления Геннадия Андреевича, то там в одном из текстов он прямо говорит: «Всю нашу интеллигенцию я делю на Иван Иванычей и Абрам Абрамычей». Ну, а если вдуматься в смысл этого афоризма, то становится ясно, что он носит жестко антисемитский характер. Таким образом, — и об этом писалось на страницах газеты «Русская мысль», — Зюганов исповедует вполне откровенно антисемитские взгляды, но только их не высказывает в такой охотнорядской форме (я слово «охотнорядский» употребляю не в том смысле, что там находится Государственная Дума, а в старом смысле этого слова, имея в виду тот рынок, который там когда-то был, и охотнорядские взгляды). Так вот, оказывается, что он исповедует самый обычный, очень жесткий антисемитизм, но только не выражает это в такой яркой и простой, сермяжной форме, как это сделал Макашов.

Ясно, что мы согласиться с идеологией этих людей не можем, потому что это идеология нацистская, фашистская, бесчеловечная, я не знаю, какая еще, — как угодно ее назовите, от этого она не станет лучше. Но — это же не повод для того, чтобы их ненавидеть. И1 вот тут я возвращаюсь к тому, о чем уже говорил. Очень просто пожалеть и полюбить своего противника, когда он обессилен, когда он обезврежен, когда либо болен, либо сидит в тюрьме. Я, например, сегодня не чувствую никакой злобы против Ленина, потому что несколько лет назад я увидел фотографии больного Ленина в Горках. Он сидит с безумным выражением на крайне истощенном лице, беспомощный, парализованный, в инвалидном кресле, в коляске, и смотрит так жалко на вас с этой фотографии, что становится безумно больно за этого несчастного и больного человека. Вот когда я увидел эту фотографию, то я все Ленину простил. Я понял, как ему было трудно в последние годы его жизни, я его начал жалеть. Но, если я буду абсолютно честным, — ив студенческие годы, и уже будучи взрослым человеком, я к Ленину относился именно с ненавистью, а не с каким-то другим чувством. Я ничего не могу сказать о Сталине — как-то мне кажется, что сейчас Сталин умер — не только в физическом, но в каком-то метафизическом смысле, — но я никогда к нему не мог относиться хорошо и никогда не мог его жалеть. А что касается живых, ныне действующих политиков, то пожалеть их очень трудно. Ну, мне немножко жалко Макашова, потому что он настолько глуп, что его глупостью просто пользуются достаточно бесстыдно его коллеги по фракции. Что ж касается других — я их не могу пожалеть. Однако, если бы они попали в заключение как преступники, потому что ясно совершенно, что многие из них — я никого не называю поименно, но многие из них совершили преступные деяния и в августе 91-го, и в октябре 93-го годов, и занимая разные посты при советской власти и после советской власти... И кому-то можно инкриминировать подстрекательство к политическим убийствам со страниц прессы — это действительно имело место: мы читали многократно в газете «Завтра» призывы к убийству, скажем, Галины Васильевны Старовойтовой, которую в конце концов убили. Мы читали на страницах газеты «Завтра» уже после смерти Галины Васильевны заявление о том, что если бы Гайдару удалось добиться объявления осударственного траура в день ее похорон, «мы бы, - говорил автор этой передовой статьи, — надели белые костюмы и пестрые шелковые платья, пошли бы танцевать и пить шампанское». Вот такие высказывания делаются в национал-коммунистической прессе. И, конечно, авторов этих высказываний пожалеть, полюбить, принять как людей, осуждая и не принимая их взгляды, очень трудно. Но, повторяю: если бы они были наказаны по закону, мы б, наверное, их жалели. Мы б даже, наверное, так же возмущались, если бы с ними кто-то плохо обходился в тюрьме, как возмущался весь мир, когда у Рудольфа Гесса, который сидел в тюрьме Шпандау, сержант американской армии, один из охранников, съел плоды на той вишне, которую Гесс выращивал, за которой он ухаживал, поливал ее... Так вот, когда этот паренек, Джон Смит из какой-нибудь американской глубинки, съел плоды с этой вишни, весь мир возмущался и жалел престарелого хозяина этого дерева. Но Гесс к тому времени был уже обезврежен, он был осужден, изолирован, поэтому его легко было жалеть...

И вот возникает вопрос: а что же мы можем делать для того, чтобы пожалеть этих людей, которые сегодня рвутся к власти? Я думаю, что прежде всего, для того, чтобы начать их жалеть, начать им сочувствовать, начать видеть в них людей, а не функции того механизма, который хочет задушить молодую российскую демократию, — для этого мы должны просто-напросто сказать свое НЕТ той политике, которую они проводят. Если мы снова начнем мирными и бескровными средствами заявлять о своей позиции, если на митинги будут выходить не по двести или триста человек, если на митинги вновь будут выходить миллионы, если интеллигенция вновь, как это было на рубеже восьмидесятых и девяностых годов, будет сотнями подписывать письма, в которых будет высказывать свою позицию, тогда эти люди, которые таким путем будут бескровно отстранены от власти, — они будут спасены и в нашем с вами сознании, потому что мы увидим в них несчастных людей, увидим в них людей, замороженных их идеологией, зашоренных, лишенных радости жизни, лишенных чувства реальности... Пока мы не видим в них людей, мы видим в них носителей очень страшной идеологии и проводников очень страшной политики. Поэтому задача христиан, задача православных людей, если мы не хотим, чтобы наша вера превратилась в что-то такое абсолютно непонятное, заключается в том, чтобы активно заявлять о своей социальной позиции, активно заявлять о своем неприятии диктатуры, тирании, о своем неприятии коммунистической идеологии. Мне кажется, что давно пора было бы сказать и на общецерковном уровне, что христианство и коммунистическая идеология несовместимы, что коммунистическая идеология является антиподом христианства, и что ни о каком сотрудничестве христиан и коммунистов речи быть не может.

— Ну, как не может, отец Георгий?! Я помню фотографию, где-то в журнале видел: сидит Зюганов, в каком-то зале, и к нему идут за автографом на его какой-то книжонке четыре или пять священников — в очереди стоят. Вот — совмещается у них это как-то.

— Совмещается — в их, на самом деле, больном сознании, потому что они видят в Зюганове не коммуниста, а державника. Им кажется, что Зюганов, как сильная личность, может спасти Россию в качестве великой державы. Но надо понимать, что это все ложь, что Зюганов может только ввести карточную систему и включить рубильник для того, чтобы заработал репрессивный аппарат. Ничего другого сделать он не сможет. Беда очень многих православных людей — я не хочу их называть по именам, хотя среди них был (по-моему, он сейчас отошел от этой позиции) один в высшей степени мной уважаемый священник, один из старейших священников Москвы — беда этих людей заключается в том, что им кажется, что Россия, перестав быть великой державой, которую боялся весь мир, очень много потеряла. Им кажется, что коммунисты могут вернуть России право называться великой державой. И поэтому они идут вслед за ними — не как за коммунистами, но как за державниками. Хотя на самом деле это очередная коммунистическая ложь — все, что они говорят о том, что они поднимут престиж нашей страны, вернут ей силы какие-то и так далее. Прежде всего, сила нашей страны основываласьвсе-таки не на коммунистической власти, а на нефтедолларах, а до этого — на том, что продавалось все, что только могла Россия продать. Как известно, были построены на деньги, вырученные от продажи художественных ценностей и духовных ценностей России, и Днепрогэс, и многие другие великие стройки двадцатого века стали возможны благодаря, скажем, тому, что англичанам был продан Синайский Кодекс — греческая рукопись Ветхого и Нового Завета, древнейшая. Она принадлежала России, но была продана в 30-е годы за колоссальные деньги. Были проданы картины Рафаэля, которые имелись в Эрмитаже, продавались произведения других художников, инкунабулы. Теперь мы грустим по поводу того, что в России нет ни одной инкунабулы, нету книг Гутенберга. Так, вот, эти книги были проданы в 30-е годы, и благодаря этому была возможна индустриализация — совсем не в силу какой-то мудрой политики партии и правительства, а просто в силу того, что было что
продавать. Сегодня уже мало что можно продать, и, кроме того, в условиях гласности нынешняя власть все-таки не сможет распродавать Россию. Поэтому у коммунистов их единственного рычага приведения в действие экономического механизма уже нет. Им не дадут распродавать Эрмитаж. Им не дадут распродавать Музей изящных искусств. Потому что тут люди уже сразу поймут, что это совсем не державники, а антидержавники, это совсем не те, кто поднимут Россию, а те, кто ее погубят. Иногда мне кажется, хотя даже страшно об этом говорить, что, может быть, было бы хорошо, чтоб коммунисты пришли к власти в России сегодня, потому что тогда бы все увидели, кто это такие. Они бы не продержались у власти больше полугода.

— Но меня удивляет, отец Георгий, — я живу в государстве, не в каком-то лесу темном, — я не понимаю: почему не арестован Макашов? Почему Зюганов не лишен депутатских полномочий за его такие вот высказывания, совершенно людоедские? Как это возможно? Почему во Франции — я вспоминаю вашу проповедь, вы напомнили нам: — многомилионные толпы вышли на улицы, во главе с президентом Митерраном, протестуя против того, что был разрушен памятник на еврейском кладбище? У нас же на это всё смотрят люди, насколько я могу судить, в общем-то, достаточно равнодушно, как-то спокойно. Почему это так? Что это у нас — государство, или это какое-то квази-государство?

— Конечно, в этом виноваты мы все. Потому что, когда на рубеже восьмидесятых и девяностых годов совершались разного рода преступления — в частности, вводились войска в Вильнюс, совершались какие-то противоправные действия в Тбилиси, в Риге, в других столицах тогдашних союзных республик, на другой же день газеты печатали письма писателей, композиторов, художников, артистов всем известных — с сотнями подписей. В этих письмах люди, которых знала вся страна, резко протестовали против того, что происходило. Сегодня, увы, макашовские выходки таких писем не вызвали. Поэтому мы с вами все в этом виноваты. С другой стороны, надо понять, почему не вызвали эти выходки таких писем. Потому что люди сегодня уже боятся. И, наконец, последнее. Макашов не может быть задержан, потому что он не может быть лишен депутатской неприкосновенности. Дума никогда не выдаст своего. Заработать же правовой механизм в отношении Макашова, опять-таки, не может, потому что суд, прокуратура, следственные органы — они все состоят из бывших членов партии, которые были сознательными коммунистами и которые покинули ряды КПСС только потому, что это пришлось сделать после августовского путча 91-го года. Я думаю, что если бы в Германии, после победы над фашизмом, на Нюрнбергском процессе руководителем следственной группы, ведущей подготовку материалов к суду, был, допустим, Риббентроп или Гиммлер, или Геринг, то Нюрнбергский процесс бы провалился. У нас же судом над КПСС занимались сами коммунисты, и поэтому...

— Ну конечно... Боже мой! Отец Георгий, ну конечно: ведь в Германии стояли войска союзников... А у нас люди, как говорят во Франции, «вывернули пиджак»: были красными, стали белыми!

— Да. И поэтому ни один из этих процессов не мог увенчаться успехом. Все те, кто были у этой власти, — я имею в виду не государственную власть, а именно органы правоохранительные, — они там и остались. И, конечно же, они и сегодня не будут трогать своих. Им гораздо интереснее преследовать людей, которые в прошлом были инакомыслящими, им гораздо интереснее преследовать людей типа Солженицына. И я не уверен в том, что против Александра Исаевича не будет в какой-нибудь момент возбуждено уголовное дело — что он разгласил какие-нибудь государственные тайны, допустим, опубликованием «Архипелага Гулага», или унизил национальную гордость... Вот смотрите, что говорит уполномоченный по правам человека Российской Федерации Олег Миронов. Это заявление он сделал в газете «Новые Известия». Ему говорят журналисты: «КПРФ официально называет себя правоприемником КПСС. Значит, правоприемником и ужасного?» И на это Олег Миронов, который сменил Сергея Адамовича Ковалева на посту уполномоченного по правам человека, заявляет: «Кроме негатива, в истории нашей страны, руководимой компартией, был и колоссальный позитив. Вспомните те же тридцатые годы. Казалось бы, репрессии — а в то же время строится самый лучший в мире московский метрополитен, проходят экспедиция Папанина, перелеты через Северный полюс Чкалова, Бирюкова и Байдукова. Нельзя говорить, что тридцатые годы в нашей стране были годами средневековья, инквизиции. Плюсов было достаточно: образование бесплатное, здравоохранение бесплатное, спорт был доступен.» Таким образом оказывается, что тридцатые годы — это вообще чуть ли не лучший период в истории человечества. А что такое репрессии? Если бы не Солженицын, который предал все это гласности, вообще никто бы не знал о репрессиях, и все было бы абсолютно идеально. Значит, виноват все-таки не Сталин и не его окружение, не Ленин, не коммунистическая партия, а виноват Солженицын. На самом деле, из этого интервью, которое, как мне кажется, почти что приурочено к 80- летию Александра Исаевича, делаю вывод» что есть враг номер один, с которым действительно надо бороться, — это Солженицын, который опозорил политику коммунистической партии и лично товарища Сталина.

— Это потрясающая, конечно, победа сил зла или, точнее, их наглое, бодрое наступление. Это движется Ариман — дух холода, смерти, тьмы. Мы видим вот это торжество и наступательность зла. Понятно, что мы не можем оставаться здесь равнодушными, не можем бездействовать, потому что в данной ситуации бездействие, в общем-то, похоже на потакание преступным поползновениям этих вот негодяев к власти. Что нам делать?

— Да, надо понять, что, если мы затаимся, если мы попытаемся как-то отсидеться, пережить этот тяжелый период, то из этого все равно ничего не получится. Наша задача заключается в том, чтобы, во-первых, не бояться. Во-вторых, поддерживать тех людей, которые занимают активную позицию, и не видеть в них каких-то врагов подлинного, настоящего христианства, допустим, которые не понимают, что главное — в другом. Наша задача, наверное, и в том, чтобы, когда будут выборы, приходить на эти выборы и заявлять на них о своей позиции, чтоб готовить к выборам наших друзей, наших родственников, наших знакомых. Разумеется, далеко не все могут заниматься агитацией, распространяя какие-то материалы демократических партий, той коалиции, которая сейчас создается, других демократических сил, — просто-напросто не у всех есть пафос и склонность к общественной работе. Но нам всем надо говорить о том, что мы не можем отдать Россию вновь на сожрание, на то, чтобы она стала пищей для этой людоедской партии. Значит, наша задача заключается в том, чтобы не скрывать свою позицию, не бояться своей позиции, не думать, что можно пересидеть. Мне кажется, что в двадцатые годы именно потому не пала советская власть... Ведь мы спрашивали — мы, студенты семидесятых годов, несколько раз — спрашивали у Алексея Федоровича Лосева: почему он не уехал, когда уехали остальные? И Лосев говорил: «Ну как?.. Потому, что меня не посадили на пароход и не вывезли вместе с остальными. А так-то я был уверен, что власть советская долго не продержится.» Так вот, не один только Алексей Федорович Лосев, но и многие другие были уверены в том, что советская власть не продержится долго, и поэтому старались пересидеть сложный период дома. Из этого ничего не вышло, потому что именно таков был расчет советской власти: что все будут напуганно сидеть дома, а в это время власть будет делать свое черное дело. Мы не должны испугаться. Мы должны то, что мы говорим нашим родным и знакомым, то, что мы говорим в наших лекциях, то, что мы пишем в наших статьях и книгах, — мы должны продолжать говорить, писать, делать. И, кроме того, мы не должны, конечно, бояться публичной деятельности, общественной деятельности. Мы должны понимать, что бывают периоды, когда политиками становятся все. Бывают периоды, когда всем приходится выходить на улицы для того, чтобы мирными средствами делать, как говорили чехи в эпоху антикоммунистического переворота последнего, — чтобы делать «бархатную революцию» — ту революцию в Праге, во время которой на бульварах города не было сломано на деревьях ни одной веточки. В сущности, то что произошло после августовского путча, было тоже такой же «бархатной революцией». Причем я помню, какое прекрасное настроение было у людей. На самом деле это прекрасное настроение и привело к тому, что не была осуждена коммунистическая идеология, потому что людям казалось, что она и без осуждения со стороны международного суда умрет, уйдет в небытие. Это оказалось ошибкой. Международный суд в то время был возможен, и он был необходим. Поэтому прекраснодушие, конечно же, опасно. Но я подчеркиваю, потому что это чрезвычайно важно: политика может делаться ненасильственно. Политика может делаться людьми, которые уважают и берегут друг друга. Политика может делаться по-христиански, если христиане не боятся включиться в политику, если христиане не боятся того, что они «замарают» себя этой политикой. Можно приводить множество примеров верующих политиков. Применительно к XX веку это и Конрад Аденауэр, и Рональд Рейган, это и многие другие люди... Генерал де Голль, например. Все они сделали очень много, и все они не применяли насилия. Рейгану ставят в вину «звездные войны», но, как известно, ни на Россию, ни на какую другую страну ни одной бомбы во время правления Рональда Рейгана не упало.

— Да. Ну, и мы обязаны перестройкой именно Рейгану, с его идеей «звездных войн». Ведь империя зла выдохлась в этой гонке вооружений — и всё, и лопнула в тот момент... Отец Георгий, здесь еще есть один важный аспект. Вы называете имена крупнейших политиков. Мы все — люди мало известные и совсем не влиятельные. Но каждый из нас, в меру своих возможностей, призван действовать. Или, если он не чувствует этого призвания, он пассивно пережидает. Люди не понимают, что существует феномен массовых решений. Как ни странно, от того, куда я пойду: на прогулку в парк или на митинг, или, как было в августе 91-го, к Белому Дому, многое зависит — как ни странно... Мысли носятся в воздухе; я решил идти на баррикады — и тысячи людей тоже так решили. Если я решил бы отсидеться, я думаю почему-то, что так же решили бы и тысячи. Ну, есть вот феномен моды и всякие другие вещи. И я вспоминаю то, что писал Димитрий Панин в своих мемуарах. В семнадцатом году — осенью семнадцатого — господа офицера охраняли свои подъезды, — вместо того, чтобы собраться в единый батальон и выкинуть всю эту шушеру из Москвы, всю эту шпану.

— Увы, Димитрий Панин прав... И то, что вы называете феноменом массовых решений, я бы назвал как-то по-другому. Именно это тот момент, когда люди перестают быть массой, когда каждый вдруг понимает, что ответственность за будущее лежит на нем, и идет, действительно, не на огород, а к Белому Дому. Когда каждый понимает, что он должен прийти на эти похороны, и идет на похороны трех мальчиков, убитых коммунистами во время путча, а не уезжает на дачу в этот день. Тогда народ перестает быть массой. Тогда оказывается, что каждый решает. Я очень хорошо помню этот день — день похорон, когда на улицы вышла вся Москва, когда все шли за этими тремя гробами и Патриарх Алексий на Ваганьковском кладбище провожал трех погибших. Но, увы, сегодня мы почему-то не способны на такую ответственность, хотя именно она и только она может не дать России вновь погрузиться во зло.

— Конечно. И наши воления — вот эти тысячи, миллионы волений индивидуальных людей — образуют ноосферу — так же, как и наши мысли. И «Бог и намерения целует». И если мы будем проникнуты все вот этой доброй волей, этими благородными побуждениями, этим желанием страну спасти, вытащить из ямы, — с нами Бог, и мы победим.

— Я в этом абсолютно уверен, потому что атмосфера на митингах десятилетней давности, атмосфера н встречах демократически ориентированных граждан России после смерти Галины Васильевны Старовойтовой была удивительно чистой, удивительно мягкой, удивительно доброй, открытой. Здесь не было ни озлобленности, ни ненависти, ни какого-то такого состояния, близкого к точке кипения. А именно атмосфера свидетельствует о том, Бог присутствует в этом или же дьявол.

— Да. Ну что ж, отец Георгий, спасибо вам. И мы будем и молиться, и трудиться для того, чтобы наша Родина была такой, чтобы нам было не стыдно и не обидно чувствовать себя русскими.

— Это, действительно, очень важно, и это, действительно, необходимо сегодня, потому что у нас столько богатств, у нас столько возможностей — я имею в виду богатства не материальные, а интеллектуальные и духовные, — что Россия не может стать страной, где это было, и являющейся сегодня только местом нахождения памятников, местом, где жили некогда люди. Россия не может превратиться в страну, где, как в сегодняшнем Ираке, остались от древних цивилизаций только памятники, а живет совсем другой народ, с другими идеями, с другими правителями, с другим языком... Россия не может превратиться в такую страну, о которой будут говорить: когда-то здесь жил народ Пушкина и Достоевского, когда-то здесь писал иконы Андрей Рублев.

— Для себя надо постараться. Спасибо, отец Георгий!

Беседу вел Владимир Ерохин

---

От	Scavenger
К	Александр Галилеев (15.01.2006 22:07:31)
Дата	21.01.2006 20:25:05

Re: Просто для интереса, это не о. Георгий КОЧЕТКОВ, случайно?

---

Прочтение текста оставило тяжелое впечатление в душе. Такое впечатление, что читаешь не православного священника, а либерала из СПС. В принципе, православие конечно – универсальная религия и верующими могут быть монархисты, либералы, коммунисты и т.д. – люди разных идеологий и политических взглядов. Но они не должны вносить в свою веру, в Церковь, где нет ни эллина, ни иудея свои чисто политические оценки.

Итак, начнем анализ…

//За семьдесят с лишним лет советской истории верующих людей воспитали так, что они должны были чувствовать себя на обочине истории, чувствовать себя в гетто, что они должны были благодарить власть уже за то, что она их не сажала в тюрьму, что она им разрешала очень тихо, про себя, если никто не слышит, исповедовать свою веру. Мне кажется, это у Солженицына где-то написано о том, что молиться можно, но только так, чтобы никто не слышал. Вот примерно в этом направлении воспитывала власть религиозные чувства у всех нас. Власть верующий человек ни в коем случае не должен был критиковать, не должен был ни в коем случае видеть в ней что-то дурное — и так далее.//

В принципе в этих словах есть рациональное зерно. Да, в 20-е годы или 30-е годы сложно было исповедовать веру в Бога не подвергаясь при этом ограничением в правах. Но все же репрессии власти касались в первую очередь политической позиции тех верующих (а их было много), которые власть считали принципиально антихристианской и не признавали даже за власть. С другой стороны, ситуация и сейчас не изменилась к лучшему – Церковь осталась в гетто, хотя его рамки и расширились. Теперь можно «громко молиться», но власть слушает только «политкорректных священников».
Что же касается вопроса о власти, то смотря что имеется в виду под словом «критика». С точки зрения Православия власть сама по себе –это благое установление, но критиковать нужно конкретных властителей и конкретные режимы власти. В либеральной же трактовке сама власть по себе греховна и ведет к преступлениям.

//И многие наши прихожане, которые пришли в свое время к Богу через демократическое движение, как активисты «Демократической России», — они теперь говорят о том, что тогда, когда они поднимали народ на антикоммунистические митинги, когда они распространяли листовки, когда они собирали подписи — и так далее — и были, в конце концов, теми инициаторами, которые выводили миллионы людей на митинги,— они теперь говорят: «Мы были не правы. Не это нужно России». Как — «не это нужно России» — когда именно благодаря этим митингам была в конце концов устранена от власти коммунистическая партия?! В результате начали восстанавливаться храмы, издаваться новые книги. Начали публиковаться книги Священного Писания, богословская литература и просто та первоклассная литература, художественная и философская, которая все время советской власти была запрещена.//

В результате произошло много вещей. Точно так же в результате контрреволюции 1991-1993 годов произошло обнищание народа, невиданный рост коррупции и преступности и так далее. А главное, что храмы стали восстанавливаться не без воли самих верующих, книги Священного Писания тоже на деньги верующих и проч. Но главное, что осталось прежним так это число воцерковленных верующих – 5-7% в СССР и столько же в РФ. Вот по этим показателям и надо оценивать.

//На самом деле, тогда — теперь это уже десять лет тому назад — произошла бескровная революция. Революция, во время которой не было жертв, во время которой не было насилия, но изменилась страна//

Без комментариев. Игорь уже прокомментировал это. Историческое невежество автора этих слов поразительно – он не помнит недавнее прошлое.

//И, вспоминая атмосферу тех многотысячных митингов, я сегодня могу с уверенностью сказать: это было Божье дело. Потому что люди шли на эти митинги в радостном и добром настроении.//

А люди, которые протестовали против показа НТВ фильма Скорцезе и шли тоже в радостном настроении – они делали Божье дело? А можно ли сказать, что Божье дело делали те, кто радостно в 1993 году шел к Останкино и пел при этом советские песни (а кое-кто пел и церковные гимны) и не знал, что его там расстреляют?

//Никто не толкал друг друга, хотя улицы были запружены миллионами людей. Никто не обижал, не оскорблял друг друга. Не было раздраженных лиц, не было криков, не было проклятий, не было брани — всего того, что мы видим очень часто и по телевидению, и когда мимо музея Ленина, скажем, я прохожу по дороге в метро, я все это вижу воочию,//

Ну это уже небольшое преувеличение. Крики были и проклятия тоже были.

//— той ожесточенности, раздраженности, которая отличает любые митинги у коммунистов.//

Дело в том, что митинги иногда могут быть очень ожесточенными, но гнев зачастую бывает праведным.

//Поэтому сейчас, именно глядя на начало девяностых годов, как на далекое прошлое, — даже не только начало девяностых, — конечно, и восьмидесятых, — я могу смело сказать: тогда это было Божье дело. И поэтому говорить сегодня, что мы были не правы, когда принимали участие в демократическом движении, абсолютно недопустимо. Вот это уже есть проявление какого-то безбожия под видом благочестия.//

Превосходно! Значит, если сейчас люди поменяли свои демократические убеждения, то они разом стали безбожниками, да еще и лицемерами? А русские в Московской Руси, подданные православного царя тоже были безбожными? Ведь они-то не верили в демократические идеалы! А св. Серафим Соболев, св. Иоанн Кронштадтский и другие святые исповедовавшие монархические взгляды и демократию считавшие делом бесовским – тоже безбожники? Ну и наконец, русские неославянофилы и монархисты, которые тоже выступали против коммунистической власти, но также и против демократов с их митингами – они кто? Мысли о. Георгия, увы, не выдерживают даже самой слабой, поверхностной критики.

//Мне кажется, что сегодня лидерам левых, или... — пока их называют «левыми»... — но, во всяком случае, лидерам тех политических групп, которые готовят возвращение тоталитаризма в России, возвращение коммунистической власти в той или иной форме, — им как раз очень важно, чтоб мы вновь стали тихими, чтоб мы спрятались, чтоб мы занимались каждый своим делом как можно тише, зная, что тот, кто вылезает, непременно будет наказан. Если мы с вами вот сейчас переходим к размышлению о том, что христианин должен быть активен,//

Снова виден понятийный скачок. Сначала речь идет о левых, коммунистической власти, а потом о том, что христианин обязан быть активен, сопротивляться этой власти. Сначала докажите, что левая, коммунистическая власть обязательно должна быть безбожной и антихристианской и что в мире нет левых режимов, сотрудничающих с религиозными общинами. А как же – есть, в КНР, Куба, Венесуэла…

//— а мы знаем из прошлого, как активны были подвижники, как активны были праведники, как активна была в высказывании своих взглядов на жизнь общества мать Мария Скобцова или многие другие люди ее времени и предыдущего времени, — в частности, великая княгиня Елизавета Федоровна, — если мы сейчас все-таки перейдем от этой проблемы того, что христианин не должен быть пассивен, — христианин не должен автоматически признавать любую власть и любую форму правления, а должен помнить о том, что власть от Бога тогда, когда она — власть. Апостол ведь, когда говорит в своем выражении: «несть власть, аще не от Бога», употребляет слово «архе». А «архе» — это власть, когда она есть начало разумного управления. Он мог, говоря о власти в русском смысле этого слова, употребить какое-нибудь другое греческое, например, "сила", — он ведь не его употребляет. Или «кратоз»— могущество — тоже применительно к государству употреблялось такое слово. Нет, он говорит — не«сила, он говорит: *архе», имея в виду, что власть — тогда власть, когда она разумна: вот тогда она от Бога. А может быть банда разбойников, которая захватила верховенство в государстве. Тогда говорить, что такая банда тоже освящена, что ее деятельность освящена Богом, — абсолютно недопустимо.//

Рассмотрим аргументацию о. Георгия. Итак, по мнению о. Георгия апостол говорил о том, что власти можно подчиняться только если она разумна и управляет по законам. Ан-архия, отрицание законной власти или тирания, временная узурпация власти тираном властью не является. Отлично. Таким образом, властью не является Временное Правительство или Учредительное Собрание, которые силой вырвали у законного монарха «архе», чтобы заставить его отречься. Большевистская власть стала «архе» в 1922 году, когда доказала, что способна восстановить страну и усмирить многочисленные бунты. В ходе Гражданской войны большевиками была создана самобытная система управления, а также начал создаваться свод законов. Власть большевиков в 1929-1933 году прошла испытание на прочность ускоренной модернизацией, а в 1941-1945 году – войной. Вывод: к 1991 году государственная власть была законной, она не представляла собой ни тиранию, ни ан-архию. 70 лет невозможно удерживать власть только силой.

//Если мы вернемся к тексту Послания к Римлянам, то дальше там говорится: «Власти же, которые есть...» — и вот эта вот частичка «бе» греческая — «же» по-русски — она указывает на то, что таким образом могут бьг/ь какие-то государственные структуры, которые не от Бога: «Власти же, которые есть сейчас...» — они от Бога установлены.
Иными словами, Апостол показывает, что языческая римская империя — государственная система не христианская, но основанная на праве, — а римская империя основана на римском праве — она установлена от Бога. //

Римская империя была основана на теократической власти римского императора, а не на римском праве, которое погибло вместе с Римской республикой. Монарх в Риме был таким же как и деспот Востока, ему его подданные обязаны были приносить жертвы и считать божественным, а после смерти – божеством. Аргументация снова не работает.
//Таким образом, Апостол нам показывает, в общем, какую мы должны искать государственность — государственность, которая основывается на праве, а не на каких-то идеологемах. Не государственность восточного типа, а государственность, которая сегодня называется демократической.//

См. выше.

//Но если мы от этой проблемы перейдем к другой и вспомним, выступая за демократию, выступая за ту государственную систему, которая дает возможность нам свободно исповедовать нашу веру, свободно учить вере детей, свободно проповедовать, издавать Слово Божие, говорить о Боге, издавать другие книги, которые мы почему-то считаем нужным издавать, — вспомним, что у этой системы очень много противников, — и, конечно, нам очень трудно относиться к ним хорошо. Мы их считаем, если не врагами, то, во всяком случае, людьми, взгляды которых для нас неприемлемы, людьми, которые, с нашей точки зрения, у власти находиться не должны. //

Кто это «мы»? Христианин ни одного человека в мире не должен считать своим врагом. Кстати, не только демократия, но и монархия может дать право свободно проповедовать и учить вере. Может и демократическая левая республика те же самые права и свободы предоставить.

//Если бы они не находились у власти, если бы они были от власти отстранены, то мы б, наверное, научились: с легкостью их жалели, им сострадали и сумели бы выполнить ту заповедь, которую нам дает Христос, говоря: «Любите враги ваша».//

Так жалейте и сострадайте им сейчас! Они сейчас не у власти! Кстати, заповедь Христа как-то странно понимается. Христос заповедает христианину не любить своих личных врагов, т.к. христианин никого не считает своим личным врагом, а любить тех, кто христиан считает врагами. КПРФ разве считает верующих своими врагами?

— Здесь нет эквивалента, который выразил бы значение: «неправедная власть».

//— В русском языке нету такого слова, потому что на Руси не было правового сознания. У греков, у римлян оно было, и поэтому у них разные термины обозначают власть законную и власть захваченную, власть незаконную. Мы вынуждены к слову «власть» прибавлять разные эпитеты.//

На Руси не было юридизма, юридического сознания гордых римлян и греков. На Руси была власть от Бога, праведная царская монархия и она была властью не правовой, не регулируемой правом. Об этой власти о. Георгий быстро забыл и вообще ее не рассматривает.

>Но, отец Георгий, вот эта власть, нынешняя, в которой участвуют, и довольно заметно, я бы сказал так: если не вполне безбожники, то люди, которые безбожно действуют, — это вчерашние и сегодняшние коммунисты, — эта власть ведь легитимна, в отличие от советской власти! Ведь мы же их избрали, — ну, не я лично, и не вы, — но ведь народ-то их избрал. А их оппонентов называет «дерьмократами». И почему? Откуда вот это вот все?

//— На самом деле эта власть, конечно, полу-легитимна, потому что она в большинстве случаев избрала сама себя — поскольку в провинции, как правило, избирательная кампания организовывалась с жестким указанием всем избирателям голосовать за того, кто уже у власти. Они, эти будущие губернаторы, будущие депутаты и так далее, они прямо говорили о том, что если вы за меня не проголосуете, то мы не будем вам давать электричества, воды, мы не будем вас кормить — и все прочее. То есть, люди, с одной стороны, были вынуждены, запуганные, голосовать за них; кроме того, эта власть,— сегодняшний состав Государственной Думы, в частности, — на волне недовольства шоковой терапией была избрана в Думу. И, кроме того, в ходе избирательной кампании они — коммунисты — пользовались той идеологической машиной оболванивания людей, которая до этого безотказно действовала семьдесят лет.//

Вся эта аргументация – фальшива, т.к. не учитывает просто факта, центральная власть в РФ была демократической, а следовательно имела и имеет больше шансов давить на местах, чем любые бывшие партийные секретари, которые перестали быть властью еще в 1991-1993 годах на волне контрреволюции. Ну а то, что коммунисты грозили лишить людей электричества и воды – иначе как прямой ложью и не назовешь. Вот уж Чубайс, лишавший электричества целые города никак не принадлежит к коммунистам. Ну и напоследок про оболванивание людей. Допустим, что в СССР действовала машина оболванивания людей и 70 лет, но при «демократах»-то центральные каналы СМИ оказались в их руках! Значит уже 15 лет именно «демократические» СМИ ведут пропаганду оболванивающую людей.

//Одна наша прихожанка в деревне, где у нее домик, спросила у своей соседки: «За кого ты голосовала?» Она говорит: «Ну, как?.. Вот — за бывшего первого секретаря.» Тогда говорит та женщина: «Но ведь он же мерзавец!» Старушка ей отвечает: «Да, мерзавец, но ведь он же — первый...* Значит, она, эта женщина — старая, пожилая, честная, добрая, и так далее, — она просто не представляла себе, что она может проголосовать иначе, если этот человек представляет власть, хотя и знала прекрасно, значительно лучше своей московской соседки, что это негодяй и мерзавец, который ее району ничего хорошего не сделал. Значит, люди голосовали за коммунистов, потому что была задействована идеологическая машина, — очень в большой степени.//

Все было именно так, за исключением того, что вместо первого секретаря надо подставить «Ельцин». Тогда все будет в норме.

//- Я разговариваю с моими соседями по лестничной клетке, с какими-то еще людьми с простыми. Недоверие к демократам, неприязнь, ненависть к ним. Моя родственница голосовала на выборах в Думу за коммунистов — не потому, что она любит коммунистов, а потому, что она хотела что-то продемонстрировать в то время действовавшим демократическим властям — что они пренебрегают нуждами пенсионеров.

— Знаете, недоверие к демократам — оно понятно, потому что, скажем, когда восемь или семь лет назад встал впервые вопрос о том, а кто будет лидером у новой, демократической России, то сначала им как-то стихийно мыслился Андрей Дмитриевич Сахаров, а после смерти Андрея Дмитриевича одним из таких лидеров, о котором заговорили все, был предложен Юрий Николаевич Афанасьев — нынешний ректор РГГУ. Но очень быстро все члены тогдашней межрегиональной группы сказали: «За Афанасьева никто не будет голосовать — он слишком интеллигентен». И в этот момент появился совсем еще тогда другой — здоровый, молодой, энергичный и, главное, очень внимательно прислушивавшийся к тому, что говорят люди вокруг него, — Ельцин. И Ельцин набрал такое потрясающее число голосов именно потому, что все увидели, что он простой человек, мужик. Ни Гайдар, ни Чубайс, ни Кириенко не могут на это претендовать, потому что они слишком правильно говорят на русском языке, они говорят не только по-русски, но и по-английски, — а это уже очень большой недочет, недостаток для государственного деятеля.//

Из этих слов я делаю выжимку в два тезиса: 1) Все неудачи «демократов» в России от того, что у них лидеры не интеллигенты, 2) Русский народ не хочет выбирать интеллигентов. Делаем вывод из двух посылок: 3) Демократические реформы не идут, т.к. народ виноват. Получаем типичные либеральные бредни.

//Понимаете, люди привыкли не доверять интеллигенции, потому что люди видели в своей жизни интеллигенцию в ее худших проявлениях. Ведь таких людей, как настоящая интеллигенция, мало кто видел — они либо были за границей, как русские философы — Бердяев, Федотов, Вышеславцев, — либо они были где-то спрятаны, у себя дома и на работе — там, в академическом институте или на кафедре, как, скажем, Сергей Сергеевич Аверинцев или Вячеслав Всеволодович Иванов.//

Русские религиозные философы Бердяев, Федотов и Вышеславцев с одной стороны и оголтелые рыночники-фундаменталисты, не верящие ни во что, такие как Гайдар, Чубайс, Боровой – с другой. «Хорошая», «корректная» аналогия.

-А «интеллигенция в худших проявлениях» — собственно, что это были за проявления такие? Я даже себе вообразить подобного не могу.

//— А интеллигенция в худших проявлениях этого слова — это были те советские писатели, которые выступали как бы от имени культуры, но говорили, в общем, страшные вещи. Те советские писатели, которые выступали против западной культуры, которые громили Пастернака, которые громили потом Синявского и Даниэля, потом Александра Исаевича Солженицына и Сахарова. Вот эти люди — они же воспринимались населением как интеллигенция. //

Так. Ну давайте, тогда вспомним Лосева, Бахтина, Гумилева, Кожинова и других представителей русской культуры, выступавших против западной культуры и за русскую традицию, против западников. Они что, тоже говорили «страшные вещи»? П.Н. Савицкий, отсидевший долгие годы в советском лагере и вышедши оттуда «советофилом», из-за границы писал Л.Н. Гумилеву о том, что основной целью евразийства является «сломать рог западной гордыни»! Напомню, что наши западники ненавидели людей, вроде Савицкого и Гумилева, считали, что они «продались большевикам», клепали на них доносы в стиле «они – грязные антисемиты». Солженицын не гнушался пропагандировать везде и всюду, что Шолохов – плагиатор.

//Как интеллигенция воспринимались и партийные функционеры второго эшелона — там, какой-нибудь Борис Стукалин, например. Ну что? Он правильно говорит, он знает какие-то языки — и так далее. Партийная номенклатура. Не члены Политбюро, конечно, которые были сами очень простыми людьми, а именно номенклатура.//

Политбюро, нет конечно, они «свои», начиная с Хрущева и кончая Андроповым.

//Я думаю, что истоки недоверия к интеллигенции — они отсюда. Ну, а кроме того, все-таки фон пропаганды. А пропаганда все время говорила, о том, что интеллигентам доверять нельзя, потому что они все — враги. И этот фон... Понимаете, это не мелодия основная, а какой-то аккомпанемент такой, который сливается с шумом, но ведь он же влияет на подкорку. Поэтому люди как-то из подкорки знают о том, что интеллигенты — плохие.//

Я не знаю в каких «подсознаниях» о. Георгий услышал, что в СССР советская интеллигенция считалась «плохой». Вернее для него интеллигенцию всегда представляли особые люди, представители западников, а кроме Солженицына и Синявского с Сахаровым, он ее в СССР в упор не видит. Что ж, такой «классовый» подход у нашего отца – поражает.

//Хотя, в общем, если им показать живого, настоящего интеллигента, то все скажут: «Вот это как раз тот человек, который нам нужен!» Понимаете? Я представляю, что бы было сегодня, если бы людям можно было представить живого Георгия Петровича Федотова или живого Бердяева, или живого Лосского — и так далее. Люди бы сказали: «Нам вот таких... не хватает!» Но, увы, сегодня это не всегда возможно. Поэтому к демократам отношение отрицательное, прежде всего, как к представителям интеллигенции.//

Некогерентность какая-то. То о Георгий пишет, что люди в глаза не видели живого интеллигента, то, что демократы- сплошь интеллигенты, то хочет показать им «живого Бердяева или живого Лосского». Боюсь, что живой Бердяев, посмотрев на то, что твориться в России посадил бы в лагерь всю западническую интеллигенцию вместе с «новыми русскими» и олигархами.

//Кроме того, наша идеологическая машина, которая и сегодня действует, очень хорошо умеет включать животные инстинкты — инстинкты, которые восходят еще к первобытному обществу, — то есть прежде всего ненависть к чужаку, к чужому, к тому, кто не принадлежит к твоему племени, к тому, кто вторгся. И одним из таких первобытных инстинктов, которые, в общем, в человеке, как правило, не работают уже — человек слишком отесан цивилизацией и верой в Бога, чтобы эти инстинкты в нем работали, но разбудить их можно, и умеют их, опять-таки, из подкорки вытаскивать наши идеологи...//

Странно все это звучит. Вот о. Георгий признает, что в России сейчас правят чужаки, которые «вторглись», затем пишет о том, что неприязнь к чужаку, который вторгся – это-де «животный инстинкт». Вот в 1941 году к нам Германия вторглась, так советские солдаты оказывается воевали из животного инстинкта? Но пусть так, но почему цивилизация и вера в Бога убивают по о. Георгию этничность? Что, для того, чтобы верить в Бога надо отказаться от того, что я русский или от того, что он – араб или немец? Кого вера в Бога заставляла отказываться от этнической принадлежности, когда в православной Церкви даже существуют национальные поместные Церкви и это признается правильным?

//Так вот, одним из таких, если не главным из таких инстинктов является антисемитизм. Если вы поговорите с людьми, которые часто чудовищные антисемитские речи произносят серьезно, то вы поймете, что на самом деле такой человек антисемитом не является. Но возбудили в нем этот утробный животный инстинкт, и он поэтому выходит на улицу и кричит: «Смерть жидам!» Одним из выразителей этого инстинкта явился генерал Макашов со своим выступлением знаменитым, в котором он сказал, что жидов надо истреблять, и тем самым он озвучил на самом деле то, что думают его коллеги. И вот таким же простым людям, простым, глупым — солдафонам или работягам, — но им говорят: «Вот он, враг, вот смотрите — и Чубайс, и Гайдар, и Кириенко — все они евреи. Немцов... — и так далее. — Поэтому они хотят нашу Русскую землю погубить, воодушевленные своими сионистскими идеями»//

Многократная подмена понятий. «Жиды» у Макашова могут быть и русскими, «жид» для него не этническая принадлежность, а скорее принадлежность к общности людей, которым Россия не мать, а мачеха, которые стремятся ее разрушить. И среди таких людей – русские, татары, евреи и проч. Идем далее. Русский народ, «простой и глупый», вот то, что твердят с телеэкранов и то, о чем говорит о. Георгий. А по мне так русский народ велик, могуч и умен, умнее о. Георгия, т.к. отвергает социальный расизм, разделение на «интеллигенцию как элиту» и сборище «солдафонов и работяг». Ну и наконец про сионистов. Сионизм –это политическая идеология и крайне правое крыло сионизма в истории известно как расистское. Из-за этого сионизм даже был запрещен ООН как расистская идеология. К евреям сионизм имеет такое же отношение как к немцам – либерализм, скажем.

//После этого те, кто запустил в действие эту машину, в частности, Зюганов, отвечая на вопрос израильского посла, правда ли, что в коммунистической партии антисемитизм принят как один из элементов ее идеологии, — они, конечно, говорят: «Нет! Вы что?! Мы — интернационалисты. Мы осуждаем, гневно осуждаем антисемитизм и все прочее». Именно эти слова говорил Зюганов израильскому послу. Но, если мы возьмем тексты Зюганова, в частности, его книгу «Зюганов о Зюганове», где собраны какие-то интервью, публичные выступления Геннадия Андреевича, то там в одном из текстов он прямо говорит: «Всю нашу интеллигенцию я делю на Иван Иванычей и Абрам Абрамычей». Ну, а если вдуматься в смысл этого афоризма, то становится ясно, что он носит жестко антисемитский характер.//

Он носит характер разделения на русских и евреев в среде интеллигенции. Заметим, что о. Георгий больше не приводит никаких цитат, а вырывает одну эту цитату из контекста. Из нее сложно понять, что конкретно имелось в виду. Ну и наконец, даже если лидер какой-то организации и имеет антисемитские взгляды, то к идеологии данной организации это может и не относиться, что показывают многочисленные примеры.

//Таким образом, — и об этом писалось на страницах газеты «Русская мысль», — Зюганов исповедует вполне откровенно антисемитские взгляды, но только их не высказывает в такой охотнорядской форме (я слово «охотнорядский» употребляю не в том смысле, что там находится Государственная Дума, а в старом смысле этого слова, имея в виду тот рынок, который там когда-то был, и охотнорядские взгляды).//

Да, кстати, черносотенцы, несмотря на исторические мифы о них, антисемитами не были. Но это тема для отдельного обсуждения.

//Ясно, что мы согласиться с идеологией этих людей не можем, потому что это идеология нацистская, фашистская, бесчеловечная, я не знаю, какая еще, — как угодно ее назовите, от этого она не станет лучше.//

Коммунистическая. Называйте ее именно так, она заслужила это имя.

//Но — это же не повод для того, чтобы их ненавидеть. И вот тут я возвращаюсь к тому, о чем уже говорил. Очень просто пожалеть и полюбить своего противника, когда он обессилен, когда он обезврежен, когда либо болен, либо сидит в тюрьме. Я, например, сегодня не чувствую никакой злобы против Ленина, потому что несколько лет назад я увидел фотографии больного Ленина в Горках. Он сидит с безумным выражением на крайне истощенном лице, беспомощный, парализованный, в инвалидном кресле, в коляске, и смотрит так жалко на вас с этой фотографии, что становится безумно больно за этого несчастного и больного человека. Вот когда я увидел эту фотографию, то я все Ленину простил. Я понял, как ему было трудно в последние годы его жизни, я его начал жалеть. Но, если я буду абсолютно честным, — ив студенческие годы, и уже будучи взрослым человеком, я к Ленину относился именно с ненавистью, а не с каким-то другим чувством. Я ничего не могу сказать о Сталине — как-то мне кажется, что сейчас Сталин умер — не только в физическом, но в каком-то метафизическом смысле, — но я никогда к нему не мог относиться хорошо и никогда не мог его жалеть.//

Так, вдумаемся в то, что говорит о. Георгий. Оказывается, чтобы пожалеть Ленина ему надо было увидеть его фотографию в Горках. А до этого, он Ленина ненавидел физически, несмотря на то, что Ленин был мертвым. Следовательно о. Георгий внес в свою жизнь чисто идеологическую ненависть к человеку, который уже умер (а такая ненависть может быть только идеологической). Взять хоть меня. Вот Гитлер, убийца и палач русского народа, но я сейчас к нему не питаю ненависти, т.к. он уже в могиле и суд о его деяниях принадлежит Богу. Кальвин породивший доктрину приведшую к расизму, разделению и смертоубийственному истреблению уже тоже в могиле и по-человечески его можно только жалеть. А вот о. Георгий колеблется и не хочет пожалеть уже мертвого Сталина, хоть ему и кажется, что Сталин умер в «метафизическом смысле». Ему либеральная идеология это запрещает.

//А что касается живых, ныне действующих политиков, то пожалеть их очень трудно. Ну, мне немножко жалко Макашова, потому что он настолько глуп, что его глупостью просто пользуются достаточно бесстыдно его коллеги по фракции. Что ж касается других — я их не могу пожалеть. Однако, если бы они попали в заключение как преступники, потому что ясно совершенно, что многие из них — я никого не называю поименно, но многие из них совершили преступные деяния и в августе 91-го, и в октябре 93-го годов, и занимая разные посты при советской власти и после советской власти...//

Так. А что касается живых политических противников, то добрый батюшка согласен пожалеть их в том случае, если их сразу же посадят в тюрьму…Оказывается они преступники, т.к. в 1991 году мешали «демократам» уничтожить СССР, а в 1993 – расстреливать парламент.

//И кому-то можно инкриминировать подстрекательство к политическим убийствам со страниц прессы — это действительно имело место: мы читали многократно в газете «Завтра» призывы к убийству, скажем, Галины Васильевны Старовойтовой, которую в конце концов убили.//

Но не коммунисты, а или свои же «демократы», или бандиты. И в газете «Завтра» я не читал никаких призывов к убийству Старовойтовой.

//Мы читали на страницах газеты «Завтра» уже после смерти Галины Васильевны заявление о том, что если бы Гайдару удалось добиться объявления государственного траура в день ее похорон, «мы бы, - говорил автор этой передовой статьи, — надели белые костюмы и пестрые шелковые платья, пошли бы танцевать и пить шампанское». Вот такие высказывания делаются в национал-коммунистической прессе.//

Никакой закон не мешает кому-то радоваться по поводу чьей-то смерти. За что хочет о. Георгий наказать своего политического врага газету «Завтра», за отказ от траура по мертвому человеку?

//И, конечно, авторов этих высказываний пожалеть, полюбить, принять как людей, осуждая и не принимая их взгляды, очень трудно. Но, повторяю: если бы они были наказаны по закону, мы б, наверное, их жалели.//

Во-первых, какие христиане имеют врагов, которых согласны жалеть только, если они наказаны по законы? Во-вторых, по какому закону покарает о. Георгий своих политических врагов? По закону кровной мести?

//Мы б даже, наверное, так же возмущались, если бы с ними кто-то плохо обходился в тюрьме, как возмущался весь мир, когда у Рудольфа Гесса, который сидел в тюрьме Шпандау, сержант американской армии, один из охранников, съел плоды на той вишне, которую Гесс выращивал, за которой он ухаживал, поливал ее...Так вот, когда этот паренек, Джон Смит из какой-нибудь американской глубинки, съел плоды с этой вишни, весь мир возмущался и жалел престарелого хозяина этого дерева. Но Гесс к тому времени был уже обезврежен, он был осужден, изолирован, поэтому его легко было жалеть...//

Что такого совершил Зюганов, за что его надо подвергнуть пожизненной изоляции? Уничтожал евреев, славян и цыган? Или просто он не нравиться о. Георгию и за это его надо запереть в одиночке?

//И вот возникает вопрос: а что же мы можем делать для того, чтобы пожалеть этих людей, которые сегодня рвутся к власти? Я думаю, что прежде всего, для того, чтобы начать их жалеть, начать им сочувствовать, начать видеть в них людей, а не функции того механизма, который хочет задушить молодую российскую демократию, — для этого мы должны просто-напросто сказать свое НЕТ той политике, которую они проводят. Если мы снова начнем мирными и бескровными средствами заявлять о своей позиции, если на митинги будут выходить не по двести или триста человек, если на митинги вновь будут выходить миллионы, если интеллигенция вновь, как это было на рубеже восьмидесятых и девяностых годов, будет сотнями подписывать письма, в которых будет высказывать свою позицию, тогда эти люди, которые таким путем будут бескровно отстранены от власти, — они будут спасены и в нашем с вами сознании, потому что мы увидим в них несчастных людей, увидим в них людей, замороженных их идеологией, зашоренных, лишенных радости жизни, лишенных чувства реальности...//

Сейчас они полностью отстранены от власти, и если о. Георгию кажется, что они «рвутся» к ней – это обманчивое впечатление. Но миллионных митингов «демократам» собрать уже не удастся. А лишенные чувства реальности, лишенные радостей жизни и замороженные – это демократы, неолибералы и новые русские. У них вся радость – это зарабатывание денег и нахождение у власти, они считают, что вот-вот победят находясь на грани коллапса и они заморожены своей идеологией, которая велит им оказывать милость и выказывать жалость ТОЛЬКО К ПОБЕЖДЕННЫМ ИЛИ НЕУДАЧНИКАМ.

//Поэтому задача христиан, задача православных людей, если мы не хотим, чтобы наша вера превратилась в что-то такое абсолютно непонятное, заключается в том, чтобы активно заявлять о своей социальной позиции, активно заявлять о своем неприятии диктатуры, тирании, о своем неприятии коммунистической идеологии. Мне кажется, что давно пора было бы сказать и на общецерковном уровне, что христианство и коммунистическая идеология несовместимы, что коммунистическая идеология является антиподом христианства, и что ни о каком сотрудничестве христиан и коммунистов речи быть не может.//

Коммунистическая идеология – это светская система идей о политической власти и социально-экономическом строе. Атеизм или диамат входят в нее только как один из ее элементов. Поэтому христиане и коммунисты не являются антиподами, т.к. их взгляды не лежат в одной плоскости, я согласен с Игорем.

— Ну, как не может, отец Георгий?! Я помню фотографию, где-то в журнале видел: сидит Зюганов, в каком-то зале, и к нему идут за автографом на его какой-то книжонке четыре или пять священников — в очереди стоят. Вот — совмещается у них это как-то.

//— Совмещается — в их, на самом деле, больном сознании, потому что они видят в Зюганове не коммуниста, а державника. Им кажется, что Зюганов, как сильная личность, может спасти Россию в качестве великой державы. Но надо понимать, что это все ложь, что Зюганов может только ввести карточную систему и включить рубильник для того, чтобы заработал репрессивный аппарат. Ничего другого сделать он не сможет. Беда очень многих православных людей — я не хочу их называть по именам, хотя среди них был (по-моему, он сейчас отошел от этой позиции) один в высшей степени мной уважаемый священник, один из старейших священников Москвы — беда этих людей заключается в том, что им кажется, что Россия, перестав быть великой державой, которую боялся весь мир, очень много потеряла.//

Да, вероятно, на деле Россия, по экономическим показателям отброшенная в 30-е годы, а территориально в ХVI век ничего не потеряла. Только что же это за такие изменения – они что, к лучшему? И причем здесь страх? Страх перед СССР возникал только у тех, кто творил на мировой арене злые дела….

//И поэтому они идут вслед за ними — не как за коммунистами, но как за державниками. Хотя на самом деле это очередная коммунистическая ложь — все, что они говорят о том, что они поднимут престиж нашей страны, вернут ей силы какие-то и так далее. Прежде всего, сила нашей страны основывалась все-таки не на коммунистической власти, а на нефтедолларах, а до этого — на том, что продавалось все, что только могла Россия продать.//

Да…Что тут можно сказать. Вероятно о коммунистических стройках о. Георгий и не слышал, о массовом энтузиазме людей – тоже. Мы действительно многое продали, чтобы расплатиться за станки, но потом-то мы выиграли Великую Отечественную! А потом жили вовсе не на нефтедоллары, у нас была своя промышленность.

//Иногда мне кажется, хотя даже страшно об этом говорить, что, может быть, было бы хорошо, чтоб коммунисты пришли к власти в России сегодня, потому что тогда бы все увидели, кто это такие. Они бы не продержались у власти больше полугода.//

Вероятно, что да. Но не из-за вашей силы, а из-за своей слабости.

— Но меня удивляет, отец Георгий, — я живу в государстве, не в каком-то лесу темном, — я не понимаю: почему не арестован Макашов? Почему Зюганов не лишен депутатских полномочий за его такие вот высказывания, совершенно людоедские? Как это возможно? Почему во Франции — я вспоминаю вашу проповедь, вы напомнили нам: — многомилионные толпы вышли на улицы, во главе с президентом Митерраном, протестуя против того, что был разрушен памятник на еврейском кладбище? У нас же на это всё смотрят люди, насколько я могу судить, в общем-то, достаточно равнодушно, как-то спокойно. Почему это так? Что это у нас — государство, или это какое-то квази-государство?

//— Конечно, в этом виноваты мы все. Потому что, когда на рубеже восьмидесятых и девяностых годов совершались разного рода преступления — в частности, вводились войска в Вильнюс, совершались какие-то противоправные действия в Тбилиси, в Риге, в других столицах тогдашних союзных республик, на другой же день газеты печатали письма писателей, композиторов, художников, артистов всем известных — с сотнями подписей. В этих письмах люди, которых знала вся страна, резко протестовали против того, что происходило. Сегодня, увы, макашовские выходки таких писем не вызвали. Поэтому мы с вами все в этом виноваты. С другой стороны, надо понять, почему не вызвали эти выходки таких писем. Потому что люди сегодня уже боятся. И, наконец, последнее. Макашов не может быть задержан, потому что он не может быть лишен депутатской неприкосновенности. Дума никогда не выдаст своего. Заработать же правовой механизм в отношении Макашова, опять-таки, не может, потому что суд, прокуратура, следственные органы — они все состоят из бывших членов партии, которые были сознательными коммунистами и которые покинули ряды КПСС только потому, что это пришлось сделать после августовского путча 91-го года. Я думаю, что если бы в Германии, после победы над фашизмом, на Нюрнбергском процессе руководителем следственной группы, ведущей подготовку материалов к суду, был, допустим, Риббентроп или Гиммлер, или Геринг, то Нюрнбергский процесс бы провалился. У нас же судом над КПСС занимались сами коммунисты, и поэтому...//

Да, кстати, если бы в правовом государстве по поводу крупнейшей оппозиционной партии открыто высказывали явную клевету, то клеветник угодил бы в тюрьму. Но это в правовом государстве, а в России можно делать все… Это к слову. Пока суда не было, никто не имеет права называть Зюганова или Макашова нацистом. А суд над КПСС не увенчался успехом потому, что судить было не за что. Потому, что реальных документов власти не нашли, а нашли – так не решились опубликовать, т.к. стало бы ясно против кого боролись коммунисты…

//— Ну конечно... Боже мой! Отец Георгий, ну конечно: ведь в Германии стояли войска союзников... А у нас люди, как говорят во Франции, «вывернули пиджак»: были красными, стали белыми!

//— Да. И поэтому ни один из этих процессов не мог увенчаться успехом. Все те, кто были у этой власти, — я имею в виду не государственную власть, а именно органы правоохранительные, — они там и остались. И, конечно же, они и сегодня не будут трогать своих. Им гораздо интереснее преследовать людей, которые в прошлом были инакомыслящими, им гораздо интереснее преследовать людей типа Солженицына. И я не уверен в том, что против Александра Исаевича не будет в какой-нибудь момент возбуждено уголовное дело — что он разгласил какие-нибудь государственные тайны, допустим, опубликованием «Архипелага Гулага», или унизил национальную гордость...//

Да, ничего подобного. Александра Исаевичу лучшей наградой за деятельность должно стать забвение, причем полное и тотальное. Его книги не будут покупать, его сказкам не будут верить. Не разгласил он никаких «государственных тайн», т.к. почти все данные, которые он приводил – ложны. А преследовать его – это ниже достоинства государства. «Все что мог он уже совершил, создал песню подобную стону и ДУХОВНО НАВЕКИ ПОЧИЛ».

//Вот смотрите, что говорит уполномоченный по правам человека Российской Федерации Олег Миронов. Это заявление он сделал в газете «Новые Известия». Ему говорят журналисты: «КПРФ официально называет себя правоприемником КПСС. Значит, правоприемником и ужасного?» И на это Олег Миронов, который сменил Сергея Адамовича Ковалева на посту уполномоченного по правам человека, заявляет: «Кроме негатива, в истории нашей страны, руководимой компартией, был и колоссальный позитив. Вспомните те же тридцатые годы. Казалось бы, репрессии — а в то же время строится самый лучший в мире московский метрополитен, проходят экспедиция Папанина, перелеты через Северный полюс Чкалова, Бирюкова и Байдукова. Нельзя говорить, что тридцатые годы в нашей стране были годами средневековья, инквизиции. Плюсов было достаточно: образование бесплатное, здравоохранение бесплатное, спорт был доступен.» Таким образом оказывается, что тридцатые годы — это вообще чуть ли не лучший период в истории человечества. А что такое репрессии? Если бы не Солженицын, который предал все это гласности, вообще никто бы не знал о репрессиях, и все было бы абсолютно идеально.//

Меня все время это поражает. Если о. Георгий предполагает, что без Солженицына никто не узнал бы о репрессиях, то ведь и репрессий тогда получается не было, или они были вовсе не в тех масштабах, в которых их описал Солженицын. Ибо если миллионы людей были увезены в «воронках», то они-то должны помнить прекрасно, что репрессии существовали! А у о. Георгия получается, что все забыли о репрессиях, а вспомнили только после книжек Солженицына! На самом деле истина лежит посередине. Если бы Солженицын не обратился к своим писаниям, то о репрессиях знали бы только те, кто им подвергался, в основном партийные кадры, интеллигенция, часть духовенства и часть зажиточного крестьянства (кулаки). А Солженицын стал писать, что подвергались им все и все жили в страхе, причем о том, что они жили, оказывается,в страхе «УЗНАЛИ» миллионы людей. Вот тут и возник шок.

//Значит, виноват все-таки не Сталин и не его окружение, не Ленин, не коммунистическая партия, а виноват Солженицын. На самом деле, из этого интервью, которое, как мне кажется, почти что приурочено к 80- летию Александра Исаевича, делаю вывод» что есть враг номер один, с которым действительно надо бороться, — это Солженицын, который опозорил политику коммунистической партии и лично товарища Сталина.//

Солженицын виноват лишь в том, что невероятным образом исказил подлинную картину репрессий, т.к. ее толком и не знал. Сидевший в лагере человек не может знать численности всех лагерей и тюрем, а в 60-е годы или позже, за границей – тем более. Ну еще и тем, что представил репрессии Ленина и Сталина как нечто из ряда вон выходящее, чего не было нигде. Якобы если коммунистическая партия была принята народом, то она и репрессий не могла производить, т.к. это жестоко и проч. и проч. «толстовство».

//— Это потрясающая, конечно, победа сил зла или, точнее, их наглое, бодрое наступление. Это движется Ариман — дух холода, смерти, тьмы. Мы видим вот это торжество и наступательность зла. Понятно, что мы не можем оставаться здесь равнодушными, не можем бездействовать, потому что в данной ситуации бездействие, в общем-то, похоже на потакание преступным поползновениям этих вот негодяев к власти. Что нам делать?

— Да, надо понять, что, если мы затаимся, если мы попытаемся как-то отсидеться, пережить этот тяжелый период, то из этого все равно ничего не получится. Наша задача заключается в том, чтобы, во-первых, не бояться. Во-вторых, поддерживать тех людей, которые занимают активную позицию, и не видеть в них каких-то врагов подлинного, настоящего христианства, допустим, которые не понимают, что главное — в другом. Наша задача, наверное, и в том, чтобы, когда будут выборы, приходить на эти выборы и заявлять на них о своей позиции, чтоб готовить к выборам наших друзей, наших родственников, наших знакомых. Разумеется, далеко не все могут заниматься агитацией, распространяя какие-то материалы демократических партий, той коалиции, которая сейчас создается, других демократических сил, — просто-напросто не у всех есть пафос и склонность к общественной работе. Но нам всем надо говорить о том, что мы не можем отдать Россию вновь на сожрание, на то, чтобы она стала пищей для этой людоедской партии. Значит, наша задача заключается в том, чтобы не скрывать свою позицию, не бояться своей позиции, не думать, что можно пересидеть. Мне кажется, что в двадцатые годы именно потому не пала советская власть... Ведь мы спрашивали — мы, студенты семидесятых годов, несколько раз — спрашивали у Алексея Федоровича Лосева: почему он не уехал, когда уехали остальные? И Лосев говорил: «Ну как?.. Потому, что меня не посадили на пароход и не вывезли вместе с остальными. А так-то я был уверен, что власть советская долго не продержится.» Так вот, не один только Алексей Федорович Лосев, но и многие другие были уверены в том, что советская власть не продержится долго, и поэтому старались пересидеть сложный период дома. Из этого ничего не вышло, потому что именно таков был расчет советской власти: что все будут напуганно сидеть дома, а в это время власть будет делать свое черное дело. Мы не должны испугаться. Мы должны то, что мы говорим нашим родным и знакомым, то, что мы говорим в наших лекциях, то, что мы пишем в наших статьях и книгах, — мы должны продолжать говорить, писать, делать. И, кроме того, мы не должны, конечно, бояться публичной деятельности, общественной деятельности. Мы должны понимать, что бывают периоды, когда политиками становятся все. Бывают периоды, когда всем приходится выходить на улицы для того, чтобы мирными средствами делать, как говорили чехи в эпоху антикоммунистического переворота последнего, — чтобы делать «бархатную революцию» — ту революцию в Праге, во время которой на бульварах города не было сломано на деревьях ни одной веточки. В сущности, то что произошло после августовского путча, было тоже такой же «бархатной революцией». Причем я помню, какое прекрасное настроение было у людей.//

А отдать Россию на сожрание США о. Георгий готов? Рассуждения о «бархатной революции» – это и есть подготовка к такому сожранию. И страшно, что в Церкви есть священники, готовые призвать народ выходить на улицы, чтобы поддержать Чубайса, Борового и Хакамаду, когда те полезут во власть.

//Но я подчеркиваю, потому что это чрезвычайно важно: политика может делаться ненасильственно. Политика может делаться людьми, которые уважают и берегут друг друга. Политика может делаться по-христиански, если христиане не боятся включиться в политику, если христиане не боятся того, что они «замарают» себя этой политикой. Можно приводить множество примеров верующих политиков.//

Политика может делаться по-христиански только тогда, когда политик помнит о своей ответственности перед народом.

//Применительно к XX веку это и Конрад Аденауэр, и Рональд Рейган, это и многие другие люди... Генерал де Голль, например. Все они сделали очень много, и все они не применяли насилия. Рейгану ставят в вину «звездные войны», но, как известно, ни на Россию, ни на какую другую страну ни одной бомбы во время правления Рональда Рейгана не упало.//

Давайте все вспомним историю и промолчим.

//— Да. Ну, и мы обязаны перестройкой именно Рейгану, с его идеей «звездных войн». Ведь империя зла выдохлась в этой гонке вооружений — и всё, и лопнула в тот момент... Отец Георгий, здесь еще есть один важный аспект. Вы называете имена крупнейших политиков. Мы все — люди мало известные и совсем не влиятельные. Но каждый из нас, в меру своих возможностей, призван действовать. Или, если он не чувствует этого призвания, он пассивно пережидает. Люди не понимают, что существует феномен массовых решений. Как ни странно, от того, куда я пойду: на прогулку в парк или на митинг, или, как было в августе 91-го, к Белому Дому, многое зависит — как ни странно... Мысли носятся в воздухе; я решил идти на баррикады — и тысячи людей тоже так решили. Если я решил бы отсидеться, я думаю почему-то, что так же решили бы и тысячи. Ну, есть вот феномен моды и всякие другие вещи. И я вспоминаю то, что писал Димитрий Панин в своих мемуарах. В семнадцатом году — осенью семнадцатого — господа офицера охраняли свои подъезды, — вместо того, чтобы собраться в единый батальон и выкинуть всю эту шушеру из Москвы, всю эту шпану.//

Империя вовсе не выдохлась в гонке вооружений, ее сознательно разваливали люди, подобные журналисту и о. Георгию. Это раз. И что касается «господ белых офицеров» в 1917 году, то что бы они ни делали они не могли выкинуть из России все крестьянство, скажем, которое было настроено ПРОТИВ них. Это два

//— Увы, Димитрий Панин прав... И то, что вы называете феноменом массовых решений, я бы назвал как-то по-другому. Именно это тот момент, когда люди перестают быть массой, когда каждый вдруг понимает, что ответственность за будущее лежит на нем, и идет, действительно, не на огород, а к Белому Дому. Когда каждый понимает, что он должен прийти на эти похороны, и идет на похороны трех мальчиков, убитых коммунистами во время путча, а не уезжает на дачу в этот день. Тогда народ перестает быть массой.//

В том, то и дело, что народ тогда перестает быть массой и становится толпой, когда решает, что три человека, которые сували горящие тряпки в БТР и случайно погибли «убиты кровавым режимом».

//Тогда оказывается, что каждый решает. Я очень хорошо помню этот день — день похорон, когда на улицы вышла вся Москва, когда все шли за этими тремя гробами и Патриарх Алексий на Ваганьковском кладбище провожал трех погибших. Но, увы, сегодня мы почему-то не способны на такую ответственность, хотя именно она и только она может не дать России вновь погрузиться во зло.//

Не «бархатная революция» не даст России «погрузиться во зло», а имперская ответственность и державная воля.

//— Да. Ну что ж, отец Георгий, спасибо вам. И мы будем и молиться, и трудиться для того, чтобы наша Родина была такой, чтобы нам было не стыдно и не обидно чувствовать себя русскими.

— Это, действительно, очень важно, и это, действительно, необходимо сегодня, потому что у нас столько богатств, у нас столько возможностей — я имею в виду богатства не материальные, а интеллектуальные и духовные, — что Россия не может стать страной, где это было, и являющейся сегодня только местом нахождения памятников, местом, где жили некогда люди. Россия не может превратиться в страну, где, как в сегодняшнем Ираке, остались от древних цивилизаций только памятники, а живет совсем другой народ, с другими идеями, с другими правителями, с другим языком... Россия не может превратиться в такую страну, о которой будут говорить: когда-то здесь жил народ Пушкина и Достоевского, когда-то здесь писал иконы Андрей Рублев.

— Для себя надо постараться. Спасибо, отец Георгий!//

Ну и мы тоже будем молиться и трудиться для того, чтобы наша Родина была такой, что те, кому стыдно быть в ней русскими, больше не могли получить здесь власть.

С уважением, Александр

---

От	Александр Галилеев
К	Scavenger (21.01.2006 20:25:05)
Дата	23.01.2006 12:31:52

виновен ли Моисей в исходе ЕГИПТЯН из Египта?

---

Я, оговорюсь, не во всем согласен с этим батюшкой. А то бы тусовался не тут, а у яблочников. Но надо искать платформу для совпадения взглядов.

>В принципе в этих словах есть рациональное зерно. Да, в 20-е годы или 30-е годы сложно было исповедовать веру в Бога не подвергаясь при этом ограничением в правах.

Хорошо, что Вы признаете очевидное. Теперь можно спокойно добавить, что соввласть имела минимум 2 компоненты – троцкистско-марксистскую и общинно-крестьянскую. И вину за все эксцессы, в т.ч. и антирелигиозные, валить на (нео)троцкистов.

> ситуация и сейчас не изменилась к лучшему – Церковь осталась в гетто, хотя его рамки и расширились.

Да ну? Священноначалие так не считает. Ни «правые» священники ни «левые». Разве что борцы со штрих-кодированием…

>осталось прежним так это число воцерковленных верующих – 5-7% в СССР и столько же в РФ. Вот по этим показателям и надо оценивать.

Я думаю что искрене верующих и в Риме после Константина и в Византии было немного. А прочие из карьерных соображений или «бытово».

>А люди, которые протестовали против показа НТВ фильма Скорцезе и шли тоже в радостном настроении – они делали Божье дело? А можно ли сказать, что Божье дело делали те, кто радостно в 1993 году шел к Останкино и пел при этом советские песни (а кое-кто пел и церковные гимны) и не знал, что его там расстреляют?

Не знаю, не был там. Вы свидетель, Вы и скажите.

> гнев зачастую бывает праведным.

Нет. «Гневающийся на брата подлежит суду». Слово «напрасно» было добавлено позже.

> Сначала докажите, что левая, коммунистическая власть обязательно должна быть безбожной и антихристианской и что в мире нет левых режимов, сотрудничающих с религиозными общинами. А как же – есть, в КНР, Куба, Венесуэла…

Ну по Венесуэле прошло в последние дни сообщение о конфликте кардинала с президентом. Посмотрим, что будут дальше. В Китае Католическая Церковь де-факто запрещена, там создана «народная» с епископом, которого не признает Рим. На Кубе – не в курсе.

> Большевистская власть стала «архе» в 1922 году, когда доказала, что способна восстановить страну и усмирить многочисленные бунты. В ходе Гражданской войны большевиками была создана самобытная система управления, а также начал создаваться свод законов. Власть большевиков в 1929-1933 году прошла испытание на прочность ускоренной модернизацией, а в 1941-1945 году – войной. Вывод: к 1991 году государственная власть была законной, она не представляла собой ни тиранию, ни ан-архию. 70 лет невозможно удерживать власть только силой.

Здесь я скорее с Вами соглашусь, а не с о.Георгием… Что же касается аналогий с древностью, то хочу обратить внимание на следующее.

1) Послания Павла были написаны до массовых гонений, и хоть режим был не демократическим, его не было оснований причислять к «сатанинским». Потому Павел лоялен к властям. А когда в 64 г. Нерон начал жечь христиан, то многие решили что император – Антихрист. И уж такая власть конечно не от Бога. Что и отражено в «Откровении».

2) Христиане составляли среди иудеев ничтожное меньшинство, вплоть до разрушения Храма в 70 г. Это была величайшая национальная катастрофа для иудеев – не меньше чем если бы СССР потерпел поражение в 41 году. Но разгром Иудеи не был катастрофой для христианского меньшинства, хотя изгнание коснулось и его тоже. Христианская Церковь «игнорирует», не помнит это событие. Вот также и «не замечается» нынешними российскими христианами, как малосущественное, разрушение советской безбожной цивилизации.

3) «Учитель, смотри какие камни и какие здани» – «Говорю, не останентся камня на камне». Т.е. Учитель не восхитился ни великолепными постройками, ни «коммунистическими стройками» с их «массовым энтузиазмом», ни полетом Гагарина, ни победами Жукова… И уж тем более нет в Его речах ни про "имперскую ответственность", ни про "державную волю".

4) Теперь еще более давняя аналогия – Исход из Египта. Моисей вел Божий народ к Богу, это понятно. А представьте себе, что египетское начальство подслушало разговоры про реки, текушие молоком и медом, и соблазнилось? Яхве нам типа не нужен, а молочка на халяву и мы похлебать не прочь. В Египте конечно хорошо жилось, традиционное солидарное общество, большие проекты по повороту течения Нила на юг и пр., но все же работать и египтянам приходилось. А в З.О. – само в рот потечет. Ну и клюнули египтяне на посулы молодого фараона с пятном на лысине… И тоже пошли в пустыню, смешавшись с толпой израильтян. А как наступил голод, тут-то и взвыли… Главного-то - веры в Господа - нету... Израиль и то иногда тельцу поклонялся, но Моисей напоминал о Главном и наводил порядок. А египтян жаль конечно… И обратно уж не вернешься – брошенные дома развалились… ВНИАНИЕ, ВОПРОС: ВИНОВЕН ЛИ МОИСЕЙ В БЕССМЫСЛЕННОМ ИСХОДЕ ЕГИПТЯН ИЗ ЕГИПТА? Он-то только «своих» звал…

>Кто это «мы»? Христианин ни одного человека в мире не должен считать своим врагом. Христос заповедает христианину не любить своих личных врагов, т.к. христианин никого не считает своим личным врагом, а любить тех, кто христиан считает врагами.

Сорри, «любите врагов ваших» т.е. считать кого-то врагами можно, но надо их любить…

>Кстати, не только демократия, но и монархия может дать право свободно проповедовать и учить вере. Может и демократическая левая республика те же самые права и свободы предоставить.

Вот и надо было предоставить, хоть в 70-е гг. И глядишь жил бы СССР.

Александр

---

От	Scavenger
К	Александр Галилеев (23.01.2006 12:31:52)
Дата	24.01.2006 15:46:39

Re: Не виновен... не Моисей …

---

//Я, оговорюсь, не во всем согласен с этим батюшкой. А то бы тусовался не тут, а у яблочников. Но надо искать платформу для совпадения взглядов.//

Где поискать? В текстах батюшки? Так плевать, извините за выражение, этот достойный отец на вас хотел. С ним договориться практически нельзя. Вести же диалог надо со всеми.

>В принципе в этих словах есть рациональное зерно. Да, в 20-е годы или 30-е годы сложно было исповедовать веру в Бога не подвергаясь при этом ограничением в правах.

//Хорошо, что Вы признаете очевидное. Теперь можно спокойно добавить, что соввласть имела минимум 2 компоненты – троцкистско-марксистскую и общинно-крестьянскую. И вину за все эксцессы, в т.ч. и антирелигиозные, валить на (нео)троцкистов.//

Валить вину за все эксцессы только на радикальное крыло большевиков в принципе невозможно. И Церковь посетил тяжелый раскол («обновленцы», «карловчане», «тихоновцы», «катакомбники, непоминающие»), который был преодолен только со временем. В таком хаосе направлений и толков как могли атеисты-большевики разобраться кого поддерживать, да еще и вооруженные марксизмом (который предсказывал отмирание религии)?

>ситуация и сейчас не изменилась к лучшему – Церковь осталась в гетто, хотя его рамки и расширились.

//Да ну? Священноначалие так не считает. Ни «правые» священники ни «левые». Разве что борцы со штрих-кодированием…//

Нет у нас «правых» и «левых» священников, а есть консерваторы-монархисты и либерал-модернисты. Консерваторы-монархисты в массе своей и в принципе полагают, что СССР рухнул как атеистически-безбожный режим, повинный в гибели св. Николая II и отвергнувший веру в Царя, Отечество и Бога. Либерал-модернисты считают, что в СССР не было свободы совести и вот он пал. Отношение к современной действительности у них разное – многие консерваторы («Русский дом») считают, что сейчас наступил сатанизм и что от СССР русские ниспали еще глубже во тьму. Либерал-модернисты считают, что мы находимся в переходном периоде, Церковь возрождается и надо немножко подождать, пока умрут атеистические поколения и тут начнется процветание России. А пока занимаются усердной адаптацией православных масс к иноземным обычаям, праздникам и традициям (особенно отличился о. Андрей Кураев). Вот кто у нас есть.

А ситуация к лучшему объективно не изменилась. Может она изменилась по сравнению с 30-ми годами (ну так между ними были 70-е и 80-е), а сейчас она стала хуже. Клир духовно болен и православные точно так же больны, верующих мало. Да, власти открыто декларируют, что Церковь им не враг и дают деньги на храмы, литературу и проч. Но взамен власти требуют от Церкви главного - чтобы она поддерживала их политику. То есть они требуют, чтобы Церковь совершила моральное и духовное самоубийство. Далеко не все, принимая помощь, принимают активное участие в таком самоубийстве, но как с другой стороны пройти между Сциллой и Харибдой?

>осталось прежним так это число воцерковленных верующих – 5-7% в СССР и столько же в РФ. Вот по этим показателям и надо оценивать.

//Я думаю что искренне верующих и в Риме после Константина и в Византии было немного. А прочие из карьерных соображений или «бытово».//

«Бытовых» верующих тоже надо еще поискать. У нас как раз быт и обычаи совершенно забыты, люди верят умом, но не сердцем.

>А люди, которые протестовали против показа НТВ фильма Скорцезе и шли тоже в радостном настроении – они делали Божье дело? А можно ли сказать, что Божье дело делали те, кто радостно в 1993 году шел к Останкино и пел при этом советские песни (а кое-кто пел и церковные гимны) и не знал, что его там расстреляют?

//Не знаю, не был там. Вы свидетель, Вы и скажите.//

Я там тоже не был, но многое слышал, читал и от свидетелей в том числе знаю. Знаю, что были у Белого дома и священники и верующие. Знаю, что по иконе проехал танк, когда штурмовали Белый дом. Но это все ладно, это сейчас к делу мало относиться.

//Здесь я скорее с Вами соглашусь, а не с о.Георгием… Что же касается аналогий с древностью, то хочу обратить внимание на следующее.//

Я провожу аналогии только со временем написания о том, что власти надо покоряться. Я воспринимаю эти слова буквально и думаю, что в исходном тексте речь шла о том, что государственная власть лучше, чем безвластие и бунты. Вот что главное. Смысл в том, что ЛЮБАЯ государственная власть лучше, чем стихийное насилие.
//1) Послания Павла были написаны до массовых гонений, и хоть режим был не демократическим, его не было оснований причислять к «сатанинским».//

Дело даже не в гонениях, а в том, что лояльные подданные императоров со времен Августа должны были считать их божественными, а после смерти приносить им жертвы как богам. Даже Сталин не требовал себе жертв как богу.

//Потому Павел лоялен к властям. А когда в 64 г. Нерон начал жечь христиан, то многие решили что император – Антихрист. И уж такая власть конечно не от Бога. Что и отражено в «Откровении».//

В «Откровении» насколько я помню отражено то, что было, есть и что будет.

//2) Христиане составляли среди иудеев ничтожное меньшинство, вплоть до разрушения Храма в 70 г. Это была величайшая национальная катастрофа для иудеев – не меньше чем если бы СССР потерпел поражение в 41 году. Но разгром Иудеи не был катастрофой для христианского меньшинства, хотя изгнание коснулось и его тоже. Христианская Церковь «игнорирует», не помнит это событие. Вот также и «не замечается» нынешними российскими христианами, как малосущественное, разрушение советской безбожной цивилизации.//

Так можно было бы утверждать, но тогда современные христиане забывают о главном. С разрушением Иудеи была разрушена родина многих евреев, но для более многочисленных христиан из язычников это не было трагедией, да и евреи-христиане приняли это как кару за распятие Христа. Современный СССР, будучи разрушенным, похоронил под обломками историческую Россию с ее прошлым, настоящим и возможно будущим. Каковы бы ни были грехи русского народа перед Богом вряд ли русские христиане должны желать исчезновения своего народа. Ведь еврейский народ после разрушения государства – выжил, русский же – вымирает, и не выживет.

//3) «Учитель, смотри какие камни и какие здания» – «Говорю, не останется камня на камне». Т.е. Учитель не восхитился ни великолепными постройками, ни «коммунистическими стройками» с их «массовым энтузиазмом», ни полетом Гагарина, ни победами Жукова… И уж тем более нет в Его речах ни про "имперскую ответственность", ни про "державную волю".//

Я об этом и не говорил. Я говорил об имперской ответственности и державной воле только как о качествах, которые помогут восстановить Россию. Кстати выбор на самом деле невелик, или русские восстановят страну или христиане всего мира вынуждены будут готовиться к Апокалипсису. Я реально не вижу тех, кто может противостоять нашествию «суперкласса» или «сверхэлиты» и превращению всех обществ мира в неоязыческие, оккультные, полирасовые и мультикультурные общества. Но в Библии сказано, что люди свободны в своем выборе – выберут они добро или зло. Так вот для всего мира восстановление России, в принципе – добро.

>гнев зачастую бывает праведным.

/Нет. «Гневающийся на брата подлежит суду». Слово «напрасно» было добавлено позже.//

Не буду спорить. Если вы считаете так – Бог рассудит. Только я должен уточнить говорите ли вы от себя или от лица всей вашей церкви. Поскольку в Православии гнев в принципе иногда считается праведным. Да и святые часто гневались на врагов Бога, например. Сказано только, что он не должен быть продолжительным «Да не заходит солнце во гневе вашем».

//4) Теперь еще более давняя аналогия – Исход из Египта. Моисей вел Божий народ к Богу, это понятно. А представьте себе, что египетское начальство подслушало разговоры про реки, текушие молоком и медом, и соблазнилось? Яхве нам типа не нужен, а молочка на халяву и мы похлебать не прочь. В Египте конечно хорошо жилось, традиционное солидарное общество, большие проекты по повороту течения Нила на юг и пр., но все же работать и египтянам приходилось. А в З.О. – само в рот потечет. Ну и клюнули египтяне на посулы молодого фараона с пятном на лысине… И тоже пошли в пустыню, смешавшись с толпой израильтян. А как наступил голод, тут-то и взвыли… Главного-то - веры в Господа - нету... Израиль и то иногда тельцу поклонялся, но Моисей напоминал о Главном и наводил порядок. А египтян жаль конечно… И обратно уж не вернешься – брошенные дома развалились… ВНИМАНИЕ, ВОПРОС: ВИНОВЕН ЛИ МОИСЕЙ В БЕССМЫСЛЕННОМ ИСХОДЕ ЕГИПТЯН ИЗ ЕГИПТА? Он-то только «своих» звал…//

Нет, не виновен. Но русских из СССР просил уйти не Моисей. Православные священники, призывавшие протестовать против властей СССР, не платить им налоги, не признавать их за власть, свергать их вооруженным путем – были не правы. Если уж христиане в годы Советской власти испытали гонения это не давало им права относиться к Советской власти хуже чем к римской. Напомню, римские воины, принявшие христианство, не убегали к варварам и не нападали оттуда на римские части. Они продолжали БЫТЬ ЛОЯЛЬНЫ к власти, которая их гнала и убивала. И они добились своего – власть стала христианской. Когда бы ВСЕ верующие в СССР вели себя так, как древние христиане, СССР не распался бы, а власть в нем стала бы или христианской или просто светской и принесла бы покаяние в грехах перед христианами, видя их духовное величие и божественную правоту. Увы! Все было немного не так. И православные разделились на многочисленные группы (в политическом отношении) и они относились к власти в СССР так, что юных пионеров заставляли срывать галстуки и каяться в грехе «пионерства» на исповедях.
Итак, власть в СССР надо было критиковать с моральной точки зрения и добиваться свободы совести для христиан. Но не так, как это делал Солженицын, например. Власть в СССР, хоть и была в 1970-е годы, к примеру, атеистической, все же не походила на Неронов Рим. Никто христиан никогда не сжигал. И даже в 30-е годы никто христиан в лагерях не заставлял отрекаться от Христа и не преследовал в смысле срывания крестов с шеи и проч. остального.

>Кто это «мы»? Христианин ни одного человека в мире не должен считать своим врагом. Христос заповедает христианину не любить своих личных врагов, т.к. христианин никого не считает своим личным врагом, а любить тех, кто христиан считает врагами.

//Сорри, «любите врагов ваших» т.е. считать кого-то врагами можно, но надо их любить//

«Врагов ваших», то есть тех, кто вас гонит, проклинает и проч. Они – ваши враги, т.к. сами себя сделали таковыми. Вспомните окончание цитаты. «Любите врагов ваших, молитесь за ненавидящих вас и проклинающих и проч. и проч.».

Кстати, не только демократия, но и монархия может дать право свободно проповедовать и учить вере. Может и демократическая левая республика те же самые права и свободы предоставить.

//Вот и надо было предоставить, хоть в 70-е гг. И глядишь жил бы СССР.//

См. выше. Это не только от властей СССР зависело.

С уважением, Александр

---

От	Александр Галилеев
К	Scavenger (24.01.2006 15:46:39)
Дата	24.01.2006 17:40:40

По грехам и слабостям нашим и результат :((

---

> Так плевать, извините за выражение, этот достойный отец на вас хотел. С ним договориться практически нельзя.

Батюшку я беру на себя :))

>Валить вину за все эксцессы только на радикальное крыло большевиков в принципе невозможно.

Тем не менее, надо помочь «внешним» увидеть 2 течения в сов.строе и их различия. В принципе, тем С.Г. и занимается…

> есть консерваторы-монархисты и либерал-модернисты.

Что ж поделаешь – надо снимать шоры и учиться говорить друг с дружкой…

> они требуют, чтобы Церковь совершила моральное и духовное самоубийство.

То же самое карловчане говорят о сергианах, что они это уже совершили в 27 году.

> Смысл в том, что ЛЮБАЯ государственная власть лучше, чем стихийное насилие.

А власть, которая смолой обмазывает и жжет, т.е. ОРГАНИЗОВАННОЕ насилие – тоже лучше?

> Даже Сталин не требовал себе жертв как богу.

Это потому, что официально господствовал атеизм. Если Бога нет – кто выше генсека?

> С разрушением Иудеи была разрушена родина многих евреев, …и евреи-христиане приняли это как кару за распятие Христа.

В принципе так думают и современные христиане-не-державники.

> Каковы бы ни были грехи русского народа перед Богом вряд ли русские христиане должны желать исчезновения своего народа.

Нет, не желаем, конечно. Обращения и спасения всех – это да.

> Я говорил об имперской ответственности и державной воле только как о качествах, которые помогут восстановить Россию.

Россию – да, но ко Христу это не имеет прямого отношения.

> Так вот для всего мира восстановление России, в принципе – добро.

У меня нет оснований утверждать обратное.

>>гнев зачастую бывает праведным. >/Нет. «Гневающийся на брата подлежит суду». Слово «напрасно» было добавлено позже.// >Не буду спорить. Если вы считаете так – Бог рассудит. Только я должен уточнить говорите ли вы от себя или от лица всей вашей церкви.

Я говорю как написано в исходных греческих текстах, как я читал в трудах православных экзегетов.

> Православные священники, призывавшие протестовать против властей СССР, не платить им налоги, не признавать их за власть, свергать их вооруженным путем – были не правы.

Дело прошлое – предлагаю в этой части не спорить.

> Когда бы ВСЕ верующие в СССР вели себя так, как древние христиане, СССР не распался бы, а власть в нем стала бы или христианской или просто светской и принесла бы покаяние в грехах перед христианами, видя их духовное величие и божественную правоту.

Да, пожалуй, Вы правы… По грехам и слабостям нашим и результат :((

> Никто христиан никогда не сжигал.

Ну да, разве что расстреливали…

>С уважением,

Взаимно. Александр

---

От	Scavenger
К	Александр Галилеев (24.01.2006 17:40:40)
Дата	25.01.2006 19:18:32

Re: Только несколько уточнений

---

Валить вину за все эксцессы только на радикальное крыло большевиков в принципе невозможно.

//Тем не менее, надо помочь «внешним» увидеть 2 течения в сов.строе и их различия. В принципе, тем С.Г. и занимается…//

Это нужно, но необходимо не закрывать глаза на внутрицерковные дела тоже. А то у современных новообращенных православных возникает «синдром неофита» – «виноваты все, но Церковь, Царь и старая Россия (до 1917 года) – вне подозрений! А если подозреваешь – уже еретик!».

>они требуют, чтобы Церковь совершила моральное и духовное самоубийство.

//То же самое карловчане говорят о сергианах, что они это уже совершили в 27 году.//

Ситуация то разная. Одно дело признание легальности власти в 1927 году, а другое дело участие в ее делах сейчас. Советская власть проводила модернизацию страны, нынешние власти являются духовными потомками тех, кто ее разделял и грабил.

Смысл в том, что ЛЮБАЯ государственная власть лучше, чем стихийное насилие.

//А власть, которая смолой обмазывает и жжет, т.е. ОРГАНИЗОВАННОЕ насилие – тоже лучше?//

Я же не об этом. Я говорю о выборе между властью и анархией. В смысле – цитата апостола относилась не к власти, а к «архе», разумному принципу управления или ГОСУДАРСТВУ. Я не думаю, чтобы в тогдашнем греческом было слово ГОСУДАРСТВО, если я не прав, то спорьте. Иными словами – «повинуйтесь разумной власти (архе) или государству ибо эти власти от Бога установлены».

>Даже Сталин не требовал себе жертв как богу.

//Это потому, что официально господствовал атеизм. Если Бога нет – кто выше генсека? //

Нет, не поэтому. Просто Сталин был реалистом. Ему свой авторитет был нужен для проведения реформ в стране, а эксцессам культа личности он и сам сопротивлялся, хотя и вяло.

> С разрушением Иудеи была разрушена родина многих евреев, …и евреи-христиане приняли это как кару за распятие Христа.

//В принципе так думают и современные христиане-не-державники. //

Другое дело, что Бог сохранил еврейский народ. Значит, если бы разрушение СССР было Божьим делом, народ русский НЕ ВЫМИРАЛ БЫ. А значит, это все же не Божье дело…

> Я говорил об имперской ответственности и державной воле только как о качествах, которые помогут восстановить Россию.
Россию – да, но ко Христу это не имеет прямого отношения.
> Так вот для всего мира восстановление России, в принципе – добро.
У меня нет оснований утверждать обратное.

Так вот, сказано же: «Все, что доброе – все ваше. Кто не против вас, тот за вас».

> Никто христиан никогда не сжигал.

//Ну да, разве что расстреливали…//

Но не как христиан. И в лагерях не предлагали выбор – поклонись Сталину как Богу или же будешь убит. То есть не было собственно преследования с целью обращения в свою веру.

С уважением, Александр

---

От	Игорь
К	Александр Галилеев (15.01.2006 22:07:31)
Дата	20.01.2006 18:53:09

Власть от Бога не может быть основана только на законе, без благодати.

---

>Если Родина в опасности

>За семьдесят с лишним лет советской истории верующих людей воспитали так, что они должны были чувствовать себя на обочине истории, чувствовать себя в гетто, что они должны были благодарить власть уже за то, что она их не сажала в тюрьму, что она им разрешала очень тихо, про себя, если никто не слышит, исповедовать свою веру. Мне кажется, это у Солженицына где-то написано о том, что молиться можно, но только так, чтобы никто не слышал.

В церкви молиться запрещали? Или может на улице?

>Вот примерно в этом направлении воспитывала власть религиозные чувства у всех нас. Власть верующий человек ни в коем случае не должен был критиковать, не должен был ни в коем случае видеть в ней что-то дурное — и так далее. И сейчас эта ситуация возвращается, причем она возвращается не потому, что власть требует этого, — сегодняшняя власть, к счастью, этого еще не требует, — но потому, что верующие усвоили такой стиль поведения. И многие наши прихожане, которые пришли в свое время к Богу через демократическое движение, как активисты «Демократической России», — они теперь говорят о том, что тогда, когда они поднимали народ на антикоммунистические митинги, когда они распространяли листовки, когда они собирали подписи — и так далее — и были, в конце концов, теми инициаторами, которые выводили миллионы людей на митинги,

>— они теперь говорят: «Мы были не правы. Не это нужно России». Как — «не это нужно России» — когда именно благодаря этим митингам была в конце концов устранена от власти коммунистическая партия?!

А откуда следует, что России непременно было нужно устранение от власти компартии, а не скажем изменение ее позиции по отношению к церкви?

>В результате начали восстанавливаться храмы,

Храмы и при советской власти восстанавливались за гос счет.

>издаваться новые книги. Начали публиковаться книги Священного Писания, богословская литература и просто та первоклассная литература, художественная и философская, которая все время советской власти была запрещена.

Во времена сов. власти не было никаких официальных запретов на публикацию "первоклассной литературы". Определенную литературу не печатали из-за личной позиции тех, кто за это отвечал. Точно так же как сейчас многое не печатают из советского периода. Богословскую литературу печатали церковные издательства для учащихся духовных семинарий.

>На самом деле, тогда — теперь это уже десять лет тому назад — произошла бескровная революция. Революция, во время которой не было жертв, во время которой не было насилия, но изменилась страна.

"Бескровная революция" закончилась танковым расстрелом в центре Москвы и братоубийственными войнами или вооруженными стычками по всей переферии Союза, включая Прибалтику. И началась она с кровавых конфликтов в Карабахе, Фергане, Сумгаите.

>И, вспоминая атмосферу тех многотысячных митингов, я сегодня могу с уверенностью сказать: это было Божье дело. Потому что люди шли на эти митинги в радостном и добром настроении. Никто не толкал друг друга, хотя улицы были запружены миллионами людей. Никто не обижал, не оскорблял друг друга. Не было раздраженных лиц, не было криков, не было проклятий, не было брани — всего того, что мы видим очень часто и по телевидению, и когда мимо музея Ленина, скажем, я прохожу по дороге в метро, я все это вижу воочию,

>— той ожесточенности, раздраженности, которая отличает любые митинги у коммунистов. Поэтому сейчас, именно глядя на начало девяностых годов, как на далекое прошлое, — даже не только начало девяностых, — конечно, и восьмидесятых, — я могу смело сказать: тогда это было Божье дело.

Шахтерские митинги и останов производств, крики Ельцин, Ельцин в центре Москвы - это конечно несомненно Божье дело.

>И поэтому говорить сегодня, что мы были не правы, когда принимали участие в демократическом движении, абсолютно недопустимо. Вот это уже есть проявление какого-то безбожия под видом благочестия. Мне кажется, что сегодня лидерам левых, или... — пока их называют «левыми»... — но, во всяком случае, лидерам тех политических групп, которые готовят возвращение тоталитаризма в России, возвращение коммунистической власти в той или иной форме, — им как раз очень важно, чтоб мы вновь стали тихими, чтоб мы спрятались, чтоб мы занимались каждый своим делом как можно тише, зная, что тот, кто вылезает, непременно будет наказан. Если мы с вами вот сейчас переходим к размышлению о том, что христианин должен быть активен,

Интересно, а кто в нем больше говорит, священник или демократ?

>— а мы знаем из прошлого, как активны были подвижники, как активны были праведники, как активна была в высказывании своих взглядов на жизнь общества мать Мария Скобцова или многие другие люди ее времени и предыдущего времени, — в частности, великая княгиня Елизавета Федоровна, — если мы сейчас все-таки перейдем от этой проблемы того, что христианин не должен быть пассивен, — христианин не должен автоматически признавать любую власть и любую форму правления, а должен помнить о том, что власть от Бога тогда, когда она — власть.

А коммунистическая власть - властью не была, стало быть, и попеды в ВОВ эта власть не добивалась и прорыва в космос и к атомным вершинам?

>Апостол ведь, когда говорит в своем выражении: «несть власть, аще не от Бога», употребляет слово «архе». А «архе» — это власть, когда она есть начало разумного управления. Он мог, говоря о власти в русском смысле этого слова, употребить какое-нибудь другое греческое, например, "сила", — он ведь не его употребляет. Или «кратоз»— могущество — тоже применительно к государству употреблялось такое слово. Нет, он говорит — не«сила, он говорит: *архе», имея в виду, что власть — тогда власть, когда она разумна: вот тогда она от Бога. А может быть банда разбойников, которая захватила верховенство в государстве. Тогда говорить, что такая банда тоже освящена, что ее деятельность освящена Богом, — абсолютно недопустимо.

Про демократов.

>Если мы вернемся к тексту Послания к Римлянам, то дальше там говорится: «Власти же, которые есть...» — и вот эта вот частичка «бе» греческая — «же» по-русски — она указывает на то, что таким образом могут бьг/ь какие-то государственные структуры, которые не от Бога: «Власти же, которые есть сейчас...» — они от Бога установлены. Иными словами, Апостол показывает, что языческая римская империя — государственная система не христианская, но основанная на праве, — а римская империя основана на римском праве — она установлена от Бога. Таким образом, Апостол нам показывает, в общем, какую мы должны искать государственность — государственность, которая основывается на праве, а не на каких-то идеологемах. Не государственность восточного типа, а государственность, которая сегодня называется демократической.

Да от Бога все установлено. Но как следует из слов Апостола, что мы должны искать государственность, основанную только на внешнем праве? Православный священник, мягко говоря, лукавит, утверждая, что "основывание на праве, на законе" есть достаточное условие праведной власти. Он забыл про Божью благодать, которая не есть закон и право и к нему не сводится. Благодать дается Богом даром, и ее можно принять или отринуть. Римляне отринули в конце концов - и никакой закон и право им не помогли. Даже удивительно, как православный священник может не знать таких простых вещей.

>Но если мы от этой проблемы перейдем к другой и вспомним, выступая за демократию, выступая за ту государственную систему, которая дает возможность нам свободно исповедовать нашу веру, свободно учить вере детей, свободно проповедовать, издавать Слово Божие, говорить о Боге, издавать другие книги, которые мы почему-то считаем нужным издавать, — вспомним, что у этой системы очень много противников, — и, конечно, нам очень трудно относиться к ним хорошо.

Даже американские поэты писали : "Не государственным указам, своей свободой я обязан". Священник забыл вспомнить, что эта же самая власть дала свободу развратителям и растлителям печатать свои книги в неизмеримо больших количествах, развешивать голых баб по все Москве и открыто проповедовать сатанизм прямо с экрана телевизора.

>Мы их считаем, если не врагами, то, во всяком случае, людьми, взгляды которых для нас неприемлемы, людьми, которые, с нашей точки зрения, у власти находиться не должны.

Понятно. Противники нынешней власти у власти находится не должны.

>Если бы они не находились у власти, если бы они были от власти отстранены, то мы б, наверное, научились: с легкостью их жалели, им сострадали и сумели бы выполнить ту заповедь, которую нам дает Христос, говоря: «Любите враги ваша».

>— Но, простите, отец Георгий, если мы можем говорить, что советская власть была властью
>фальшивой, — это была, собственно говоря, не власть...

>— Да, это была именно не "архе", а не "сила".

>— Слову «власть» нет другого какого-то слова...

>— По-русски — только одно слово: «власть», а по-гречески их много, разных слов.

>— Здесь нет эквивалента, который выразил бы значение: «неправедная власть».

>— В русском языке нету такого слова, потому что на Руси не было правового сознания. У греков, у римлян оно было, и поэтому у них разные термины обозначают власть законную и власть захваченную, власть незаконную. Мы вынуждены к слову «власть» прибавлять разные эпитеты.

Власть от Бога, заменяет на власть законную. Как будто Бог судит по человеческим законам.

>— Ну да: это была тирания. В конце концов, в русский язык это слово вошло. Но...

>— Да. Апостол же не говорит, что (тирания) или (сила) — от Бога. Он говорит: от Бога — архе, А архе — это власть разумная, власть законная.

>— Но, отец Георгий, вот эта власть, нынешняя, в которой участвуют, и довольно заметно, я бы сказал так: если не вполне безбожники, то люди, которые безбожно действуют, — это вчерашние и сегодняшние коммунисты, — эта власть ведь легитимна, в отличие от советской власти! Ведь мы же их избрали, — ну, не я лично, и не вы, — но ведь народ-то их избрал. А их оппонентов называет «дерьмократами». И почему? Откуда вот это вот все?

>— На самом деле эта власть, конечно, полу-легитимна, потому что она в большинстве случаев избрала сама себя — поскольку в провинции, как правило, избирательная кампания организовывалась с жестким указанием всем избирателям голосовать за того, кто уже у власти. Они, эти будущие губернаторы, будущие депутаты и так далее, они прямо говорили о том, что если вы за меня не проголосуете, то мы не будем вам давать электричества, воды, мы не будем вас кормить — и все прочее. То есть, люди, с одной стороны, были вынуждены, запуганные, голосовать за них; кроме того, эта власть,— сегодняшний состав Государственной Думы, в частности, — на волне недовольства шоковой терапией была избрана в Думу. И, кроме того, в ходе избирательной кампании они — коммунисты — пользовались той идеологической машиной оболванивания людей, которая до этого безотказно действовала семьдесят лет. Одна наша прихожанка в деревне, где у нее домик, спросила у своей соседки: «За кого ты голосовала?» Она говорит: «Ну, как?.. Вот — за бывшего первого секретаря.» Тогда говорит та женщина: «Но ведь он же мерзавец!» Старушка ей отвечает: «Да, мерзавец, но ведь он же — первый...* Значит, она, эта женщина — старая, пожилая, честная, добрая, и так далее, — она просто не представляла себе, что она может проголосовать иначе, если этот человек представляет власть, хотя и знала прекрасно, значительно лучше своей московской соседки, что это негодяй и мерзавец, который ее району ничего хорошего не сделал. Значит, люди голосовали за коммунистов, потому что была задействована идеологическая машина, — очень в большой степени.

>- Я разговариваю с моими соседями по лестничной клетке, с какими-то еще людьми с простыми. Недоверие к демократам, неприязнь, ненависть к ним. Моя родственница голосовала на выборах в Думу за коммунистов — не потому, что она любит коммунистов, а потому, что она хотела что-то продемонстрировать в то время действовавшим демократическим властям — что они пренебрегают нуждами пенсионеров.

>— Знаете, недоверие к демократам — оно понятно, потому что, скажем, когда восемь или семь лет назад встал впервые вопрос о том, а кто будет лидером у новой, демократической России, то сначала им как-то стихийно мыслился Андрей Дмитриевич Сахаров, а после смерти Андрея Дмитриевича одним из таких лидеров, о котором заговорили все, был предложен Юрий Николаевич Афанасьев — нынешний ректор РГГУ. Но очень быстро все члены тогдашней межрегиональной группы сказали: «За Афанасьева никто не будет голосовать — он слишком интеллигентен». И в этот момент появился совсем еще тогда другой — здоровый, молодой, энергичный и, главное, очень внимательно прислушивавшийся к тому, что говорят люди вокруг него, — Ельцин. И Ельцин набрал такое потрясающее число голосов именно потому, что все увидели, что он простой человек, мужик. Ни Гайдар, ни Чубайс, ни Кириенко не могут на это претендовать, потому что они слишком правильно говорят на русском языке, они говорят не только по-русски, но и по-английски, — а это уже очень большой недочет, недостаток для государственного деятеля. Александр Лебедь — он популярен не потому, что у него какая-то программа; у него нет никакой программы; он популярен, потому что он простой человек, потому что он может стукнуть кулаком по столу, потому что у него мускулатура такая, взгляд — честный взгляд простого человека — и так далее. Понимаете, люди привыкли не доверять интеллигенции, потому что люди видели в своей жизни интеллигенцию в ее худших проявлениях. Ведь таких людей, как настоящая интеллигенция, мало кто видел — они либо были за границей, как русские философы — Бердяев, Федотов, Вышеславцев, — либо они были где-то спрятаны, у себя дома и на работе — там, в академическом институте или на кафедре, как, скажем, Сергей Сергеевич Аверинцев или Вячеслав Всеволодович Иванов.

>— А «интеллигенция в худших проявлениях» — собственно, что это были за проявления такие? Я
>даже себе вообразить подобного не могу.

>— А интеллигенция в худших проявлениях этого слова — это были те советские писатели, которые выступали как бы от имени культуры, но говорили, в общем, страшные вещи. Те советские писатели, которые выступали против западной культуры,

Против массовой западной культтуры или вообще против западнйо культуры?

>которые громили Пастернака, которые громили потом Синявского и Даниэля, потом Александра Исаевича Солженицына и Сахарова.

А те, которые громили Лысенко и Мичурина, Шолохова и Шукшина - это праведники?

>Вот эти люди — они же воспринимались населением как интеллигенция. Как интеллигенция воспринимались и партийные функционеры второго эшелона — там, какой-нибудь Борис Стукалин, например. Ну что? Он правильно говорит, он знает какие-то языки — и так далее. Партийная номенклатура. Не члены Политбюро, конечно, которые были сами очень простыми людьми, а именно номенклатура. Вот эти люди воспринимались в сознании обычного, простого, честного, добродушного человека как интеллигенция. Я думаю, что истоки недоверия к интеллигенции — они отсюда. Ну, а кроме того, все-таки фон пропаганды. А пропаганда все время говорила, о том, что интеллигентам доверять нельзя, потому что они все — враги. И этот фон... Понимаете, это не мелодия основная, а какой-то аккомпанемент такой, который сливается с шумом, но ведь он же влияет на подкорку. Поэтому люди как-то из подкорки знают о том, что интеллигенты — плохие. Хотя, в общем, если им показать живого, настоящего интеллигента, то все скажут: «Вот это как раз тот человек, который нам нужен!» Понимаете? Я представляю, что бы было сегодня, если бы людям можно было представить живого Георгия Петровича Федотова или живого Бердяева, или живого Лосского — и так далее. Люди бы сказали: «Нам вот таких... не хватает!» Но, увы, сегодня это не всегда возможно. Поэтому к демократам отношение отрицательное, прежде всего, как к представителям интеллигенции. Кроме того, наша идеологическая машина, которая и сегодня действует, очень хорошо умеет включать животные инстинкты — инстинкты, которые восходят еще к первобытному обществу, — то есть прежде всего ненависть к чужаку, к чужому, к тому, кто не принадлежит к твоему племени, к тому, кто вторгся. И одним из таких первобытных инстинктов, которые, в общем, в человеке, как правило, не работают уже — человек слишком отесан цивилизацией и верой в Бога, чтобы эти инстинкты в нем работали, но разбудить их можно, и умеют их, опять-таки, из подкорки вытаскивать наши идеологи... Так вот, одним из таких, если не главным из таких инстинктов является антисемитизм. Если вы поговорите с людьми, которые часто чудовищные антисемитские речи произносят серьезно, то вы поймете, что на самом деле такой человек антисемитом не является. Но возбудили в нем этот утробный животный инстинкт, и он поэтому выходит на улицу и кричит: «Смерть жидам!» Одним из выразителей этого инстинкта явился генерал Макашов со своим выступлением знаменитым, в котором он сказал, что жидов надо истреблять, и тем самым он озвучил на самом деле то, что думают его коллеги. И вот таким же простым людям, простым, глупым — солдафонам или работягам, — но им говорят: «Вот он, враг, вот смотрите — и Чубайс, и Гайдар, и Кириенко — все они евреи. Немцов... — и так далее. — Поэтому они хотят нашу Русскую землю погубить, воодушевленные своими сионистскими идеями». Ну вот, это произносится все, человек возбуждается, человек начинает негодовать и говорить, что мы не хотим участвовать в этой агрессии против России и русского народа, которую ведут враги в лице Чубайса, Гайдара и так далее. Значит, выводят это все наружу идеологической машиной — утробный инстинкт. После этого те, кто запустил в действие эту машину, в частности, Зюганов, отвечая на вопрос израильского посла, правда ли, что в коммунистической партии антисемитизм принят как один из элементов ее идеологии, — они, конечно, говорят: «Нет! Вы что?! Мы — интернационалисты. Мы осуждаем, гневно осуждаем антисемитизм и все прочее». Именно эти слова говорил Зюганов израильскому послу. Но, если мы возьмем тексты Зюганова, в частности, его книгу «Зюганов о Зюганове», где собраны какие-то интервью, публичные выступления Геннадия Андреевича, то там в одном из текстов он прямо говорит: «Всю нашу интеллигенцию я делю на Иван Иванычей и Абрам Абрамычей». Ну, а если вдуматься в смысл этого афоризма, то становится ясно, что он носит жестко антисемитский характер.

А почему не жестко русофобский характер? Где в предложении Зюганова угадывается приоритет Иван Иванычей перед Абрам Абрамычами?

>Таким образом, — и об этом писалось на страницах газеты «Русская мысль», — Зюганов исповедует вполне откровенно антисемитские взгляды, но только их не высказывает в такой охотнорядской форме (я слово «охотнорядский» употребляю не в том смысле, что там находится Государственная Дума, а в старом смысле этого слова, имея в виду тот рынок, который там когда-то был, и охотнорядские взгляды). Так вот, оказывается, что он исповедует самый обычный, очень жесткий антисемитизм, но только не выражает это в такой яркой и простой, сермяжной форме, как это сделал Макашов.

Такое впечатление, что священник=-то не православный и даже не христианский.

>Ясно, что мы согласиться с идеологией этих людей не можем, потому что это идеология нацистская, фашистская, бесчеловечная, я не знаю, какая еще, — как угодно ее назовите, от этого она не станет лучше. Но — это же не повод для того, чтобы их ненавидеть.



> И1 вот тут я возвращаюсь к тому, о чем уже говорил. Очень просто пожалеть и полюбить своего противника, когда он обессилен, когда он обезврежен, когда либо болен, либо сидит в тюрьме. Я, например, сегодня не чувствую никакой злобы против Ленина, потому что несколько лет назад я увидел фотографии больного Ленина в Горках. Он сидит с безумным выражением на крайне истощенном лице, беспомощный, парализованный, в инвалидном кресле, в коляске, и смотрит так жалко на вас с этой фотографии, что становится безумно больно за этого несчастного и больного человека. Вот когда я увидел эту фотографию, то я все Ленину простил. Я понял, как ему было трудно в последние годы его жизни, я его начал жалеть. Но, если я буду абсолютно честным, — ив студенческие годы, и уже будучи взрослым человеком, я к Ленину относился именно с ненавистью, а не с каким-то другим чувством. Я ничего не могу сказать о Сталине — как-то мне кажется, что сейчас Сталин умер — не только в физическом, но в каком-то метафизическом смысле, — но я никогда к нему не мог относиться хорошо и никогда не мог его жалеть. А что касается живых, ныне действующих политиков, то пожалеть их очень трудно. Ну, мне немножко жалко Макашова, потому что он настолько глуп, что его глупостью просто пользуются достаточно бесстыдно его коллеги по фракции. Что ж касается других — я их не могу пожалеть. Однако, если бы они попали в заключение как преступники, потому что ясно совершенно, что многие из них — я никого не называю поименно, но многие из них совершили преступные деяния и в августе 91-го, и в октябре 93-го годов,

Вспомним слова того же священника про "бескровную революцию" несколькими абзацами выше.

>и занимая разные посты при советской власти и после советской власти... И кому-то можно инкриминировать подстрекательство к политическим убийствам со страниц прессы — это действительно имело место: мы читали многократно в газете «Завтра» призывы к убийству, скажем, Галины Васильевны Старовойтовой, которую в конце концов убили.

Ложь.

>Мы читали на страницах газеты «Завтра» уже после смерти Галины Васильевны заявление о том, что если бы Гайдару удалось добиться объявления осударственного траура в день ее похорон, «мы бы, - говорил автор этой передовой статьи, — надели белые костюмы и пестрые шелковые платья, пошли бы танцевать и пить шампанское».

Для автора заявления Старавойтова олицетворяла зло и предательство. Объявление государственного траура по такой личности конечно было бы воспринято в штыки.

>Вот такие высказывания делаются в национал-коммунистической прессе.

А в демократической прессе постоянно делаются заявления, представляющие циничные глумления не над богатыми и процветающими демократами, а над бедными обездоленными жителями российских городов, пенсионерами, которые будто бы заслужили своей участи, обладают не тем менталитетом и дела пойдут на лад только, когда они вымрут.

>И, конечно, авторов этих высказываний пожалеть, полюбить, принять как людей, осуждая и не принимая их взгляды, очень трудно.

Ну еще бы.

>Но, повторяю: если бы они были наказаны по закону, мы б, наверное, их жалели. Мы б даже, наверное, так же возмущались, если бы с ними кто-то плохо обходился в тюрьме, как возмущался весь мир, когда у Рудольфа Гесса, который сидел в тюрьме Шпандау, сержант американской армии, один из охранников, съел плоды на той вишне, которую Гесс выращивал, за которой он ухаживал, поливал ее... Так вот, когда этот паренек, Джон Смит из какой-нибудь американской глубинки, съел плоды с этой вишни, весь мир возмущался и жалел престарелого хозяина этого дерева. Но Гесс к тому времени был уже обезврежен, он был осужден, изолирован, поэтому его легко было жалеть...

>И вот возникает вопрос: а что же мы можем делать для того, чтобы пожалеть этих людей, которые сегодня рвутся к власти? Я думаю, что прежде всего, для того, чтобы начать их жалеть, начать им сочувствовать, начать видеть в них людей, а не функции того механизма, который хочет задушить молодую российскую демократию, — для этого мы должны просто-напросто сказать свое НЕТ той политике, которую они проводят. Если мы снова начнем мирными и бескровными средствами заявлять о своей позиции, если на митинги будут выходить не по двести или триста человек, если на митинги вновь будут выходить миллионы, если интеллигенция вновь, как это было на рубеже восьмидесятых и девяностых годов, будет сотнями подписывать письма, в которых будет высказывать свою позицию, тогда эти люди, которые таким путем будут бескровно отстранены от власти, — они будут спасены и в нашем с вами сознании, потому что мы увидим в них несчастных людей, увидим в них людей, замороженных их идеологией, зашоренных, лишенных радости жизни, лишенных чувства реальности... Пока мы не видим в них людей, мы видим в них носителей очень страшной идеологии и проводников очень страшной политики. Поэтому задача христиан, задача православных людей, если мы не хотим, чтобы наша вера превратилась в что-то такое абсолютно непонятное, заключается в том, чтобы активно заявлять о своей социальной позиции, активно заявлять о своем неприятии диктатуры, тирании, о своем неприятии коммунистической идеологии. Мне кажется, что давно пора было бы сказать и на общецерковном уровне, что христианство и коммунистическая идеология несовместимы, что коммунистическая идеология является антиподом христианства, и что ни о каком сотрудничестве христиан и коммунистов речи быть не может.

А религия и идеология - это продукты разных типов сознания. Религиозного и светского. Надо сказать, что именно не приемлется христианами в коммунистической идеологии. Скажем, утверждение, что человек человеку друг, товарищ и брат не приемлется или, например, экономическая подоснова морали.

>— Ну, как не может, отец Георгий?! Я помню фотографию, где-то в журнале видел: сидит Зюганов, в каком-то зале, и к нему идут за автографом на его какой-то книжонке четыре или пять священников — в очереди стоят. Вот — совмещается у них это как-то.

>— Совмещается — в их, на самом деле, больном сознании, потому что они видят в Зюганове не коммуниста, а державника. Им кажется, что Зюганов, как сильная личность, может спасти Россию в качестве великой державы. Но надо понимать, что это все ложь, что Зюганов может только ввести карточную систему и включить рубильник для того, чтобы заработал репрессивный аппарат. Ничего другого сделать он не сможет. Беда очень многих православных людей — я не хочу их называть по именам, хотя среди них был (по-моему, он сейчас отошел от этой позиции) один в высшей степени мной уважаемый священник, один из старейших священников Москвы — беда этих людей заключается в том, что им кажется, что Россия, перестав быть великой державой, которую боялся весь мир, очень много потеряла.

А им кажется, что и мир очень многое потерял. Вообще же, если Россия будет слабой державой или никакой, то кто еще будет нести вселенскую миссию православия, ведь Четвертому Риму - не бывать.

>Им кажется, что коммунисты могут вернуть России право называться великой державой. И поэтому они идут вслед за ними — не как за коммунистами, но как за державниками. Хотя на самом деле это очередная коммунистическая ложь — все, что они говорят о том, что они поднимут престиж нашей страны, вернут ей силы какие-то и так далее. Прежде всего, сила нашей страны основываласьвсе-таки не на коммунистической власти, а на нефтедолларах, а до этого — на том, что продавалось все, что только могла Россия продать.

На чем же основывалась сила России в период Великой Отечсественной и после? Что она такое продавала и кому? И как истинная созидающая, спасающая сила, - а именно в роли спасительницы мира выступила Россия в 1941-1945 году - могла основываться на том, что можно продать?

>Как известно, были построены на деньги, вырученные от продажи художественных ценностей и духовных ценностей России, и Днепрогэс, и многие другие великие стройки двадцатого века стали возможны благодаря, скажем, тому, что англичанам был продан Синайский Кодекс — греческая рукопись Ветхого и Нового Завета, древнейшая.

Какой бред и невежество!

>Она принадлежала России, но была продана в 30-е годы за колоссальные деньги. Были проданы картины Рафаэля, которые имелись в Эрмитаже, продавались произведения других художников, инкунабулы. Теперь мы грустим по поводу того, что в России нет ни одной инкунабулы, нету книг Гутенберга. Так, вот, эти книги были проданы в 30-е годы, и благодаря этому была возможна индустриализация — совсем не в силу какой-то мудрой политики партии и правительства, а просто в силу того, что было что
>продавать.

Значит труд и таланты советских людей этот священник ни во что не ставит. Что характерно.

>Сегодня уже мало что можно продать,

Ну миллиардов на 200-250 долларов в год еще можно продать очень даже, судя по статистике экспорта. На эти деньги можно было бы купить все, что продади в 30-ые и еще осталось бы три четверти.

>и, кроме того, в условиях гласности нынешняя власть все-таки не сможет распродавать Россию.

Невежественный и инфантильный бред. Из России только в период с 1998 по 2005 год вывезено безвозмездно товаров на почти 600 млрд. долларов.


>Поэтому у коммунистов их единственного рычага приведения в действие экономического механизма уже нет. Им не дадут распродавать Эрмитаж.

Из России было не продано, а просто украдено в 90-ые годы много ценностей, в результате невозвращения с заграничных выставок. Множество ценнностей просто перестало реставрироваться и пропало.

>Им не дадут распродавать Музей изящных искусств. Потому что тут люди уже сразу поймут, что это совсем не державники, а антидержавники, это совсем не те, кто поднимут Россию, а те, кто ее погубят. Иногда мне кажется, хотя даже страшно об этом говорить, что, может быть, было бы хорошо, чтоб коммунисты пришли к власти в России сегодня, потому что тогда бы все увидели, кто это такие. Они бы не продержались у власти больше полугода.

>— Но меня удивляет, отец Георгий, — я живу в государстве, не в каком-то лесу темном, — я не понимаю: почему не арестован Макашов? Почему Зюганов не лишен депутатских полномочий за его такие вот высказывания, совершенно людоедские?

Нопомним людоедское высказывание Зюганова - что интеллигенты в России деляться на Иван Иванычей и Абрам Абрамычей.

>Как это возможно? Почему во Франции — я вспоминаю вашу проповедь, вы напомнили нам: — многомилионные толпы вышли на улицы, во главе с президентом Митерраном, протестуя против того, что был разрушен памятник на еврейском кладбище? У нас же на это всё смотрят люди, насколько я могу судить, в общем-то, достаточно равнодушно, как-то спокойно. Почему это так? Что это у нас — государство, или это какое-то квази-государство?

Хороший слэнг - "многомиллионные толпы".

>— Конечно, в этом виноваты мы все. Потому что, когда на рубеже восьмидесятых и девяностых годов совершались разного рода преступления — в частности, вводились войска в Вильнюс, совершались какие-то противоправные действия в Тбилиси, в Риге, в других столицах тогдашних союзных республик, на другой же день газеты печатали письма писателей, композиторов, художников, артистов всем известных — с сотнями подписей. В этих письмах люди, которых знала вся страна, резко протестовали против того, что происходило. Сегодня, увы, макашовские выходки таких писем не вызвали. Поэтому мы с вами все в этом виноваты. С другой стороны, надо понять, почему не вызвали эти выходки таких писем. Потому что люди сегодня уже боятся. И, наконец, последнее. Макашов не может быть задержан, потому что он не может быть лишен депутатской неприкосновенности. Дума никогда не выдаст своего. Заработать же правовой механизм в отношении Макашова, опять-таки, не может, потому что суд, прокуратура, следственные органы — они все состоят из бывших членов партии, которые были сознательными коммунистами и которые покинули ряды КПСС только потому, что это пришлось сделать после августовского путча 91-го года. Я думаю, что если бы в Германии, после победы над фашизмом, на Нюрнбергском процессе руководителем следственной группы, ведущей подготовку материалов к суду, был, допустим, Риббентроп или Гиммлер, или Геринг, то Нюрнбергский процесс бы провалился. У нас же судом над КПСС занимались сами коммунисты, и поэтому...

>— Ну конечно... Боже мой! Отец Георгий, ну конечно: ведь в Германии стояли войска союзников... А у нас люди, как говорят во Франции, «вывернули пиджак»: были красными, стали белыми!

Это каких они союзников дожидаются, интересно?

>— Да. И поэтому ни один из этих процессов не мог увенчаться успехом. Все те, кто были у этой власти, — я имею в виду не государственную власть, а именно органы правоохранительные, — они там и остались. И, конечно же, они и сегодня не будут трогать своих. Им гораздо интереснее преследовать людей, которые в прошлом были инакомыслящими, им гораздо интереснее преследовать людей типа Солженицына.

Ох уж как его преследуют, особенно после того, как ложь в его Архипелаге вылезла на свет божий, благодаря деятельности историков, исследовавших государственные архивы СССР. - Ну просто никто ему даже не попрекнул в личной беседе за это. Какая уж тут ответственность!

>И я не уверен в том, что против Александра Исаевича не будет в какой-нибудь момент возбуждено уголовное дело — что он разгласил какие-нибудь государственные тайны, допустим, опубликованием «Архипелага Гулага», или унизил национальную гордость...

Достаточно того, что про него сейчас мало кто вспоминает.

>Вот смотрите, что говорит уполномоченный по правам человека Российской Федерации Олег Миронов. Это заявление он сделал в газете «Новые Известия». Ему говорят журналисты: «КПРФ официально называет себя правоприемником КПСС. Значит, правоприемником и ужасного?» И на это Олег Миронов, который сменил Сергея Адамовича Ковалева на посту уполномоченного по правам человека, заявляет: «Кроме негатива, в истории нашей страны, руководимой компартией, был и колоссальный позитив. Вспомните те же тридцатые годы. Казалось бы, репрессии — а в то же время строится самый лучший в мире московский метрополитен, проходят экспедиция Папанина, перелеты через Северный полюс Чкалова, Бирюкова и Байдукова. Нельзя говорить, что тридцатые годы в нашей стране были годами средневековья, инквизиции. Плюсов было достаточно: образование бесплатное, здравоохранение бесплатное, спорт был доступен.» Таким образом оказывается, что тридцатые годы — это вообще чуть ли не лучший период в истории человечества. А что такое репрессии? Если бы не Солженицын, который предал все это гласности, вообще никто бы не знал о репрессиях, и все было бы абсолютно идеально.

Хороши репрессии, про которые никто не знал, если б не Солженицын наврал.

>Значит, виноват все-таки не Сталин и не его окружение, не Ленин, не коммунистическая партия, а виноват Солженицын. На самом деле, из этого интервью, которое, как мне кажется, почти что приурочено к 80- летию Александра Исаевича, делаю вывод» что есть враг номер один, с которым действительно надо бороться, — это Солженицын, который опозорил политику коммунистической партии и лично товарища Сталина.

Да уж!

>— Это потрясающая, конечно, победа сил зла или, точнее, их наглое, бодрое наступление. Это движется Ариман — дух холода, смерти, тьмы. Мы видим вот это торжество и наступательность зла. Понятно, что мы не можем оставаться здесь равнодушными, не можем бездействовать, потому что в данной ситуации бездействие, в общем-то, похоже на потакание преступным поползновениям этих вот негодяев к власти. Что нам делать?

>— Да, надо понять, что, если мы затаимся, если мы попытаемся как-то отсидеться, пережить этот тяжелый период, то из этого все равно ничего не получится. Наша задача заключается в том, чтобы, во-первых, не бояться. Во-вторых, поддерживать тех людей, которые занимают активную позицию, и не видеть в них каких-то врагов подлинного, настоящего христианства, допустим, которые не понимают, что главное — в другом. Наша задача, наверное, и в том, чтобы, когда будут выборы, приходить на эти выборы и заявлять на них о своей позиции, чтоб готовить к выборам наших друзей, наших родственников, наших знакомых. Разумеется, далеко не все могут заниматься агитацией, распространяя какие-то материалы демократических партий, той коалиции, которая сейчас создается, других демократических сил, — просто-напросто не у всех есть пафос и склонность к общественной работе. Но нам всем надо говорить о том, что мы не можем отдать Россию вновь на сожрание, на то, чтобы она стала пищей для этой людоедской партии. Значит, наша задача заключается в том, чтобы не скрывать свою позицию, не бояться своей позиции, не думать, что можно пересидеть. Мне кажется, что в двадцатые годы именно потому не пала советская власть... Ведь мы спрашивали — мы, студенты семидесятых годов, несколько раз — спрашивали у Алексея Федоровича Лосева: почему он не уехал, когда уехали остальные? И Лосев говорил: «Ну как?.. Потому, что меня не посадили на пароход и не вывезли вместе с остальными. А так-то я был уверен, что власть советская долго не продержится.» Так вот, не один только Алексей Федорович Лосев, но и многие другие были уверены в том, что советская власть не продержится долго, и поэтому старались пересидеть сложный период дома.

Священник, очевидно думает, что Лосев мало дома написал. А все сидел ждал, когда это советская власть закончится.

>Из этого ничего не вышло, потому что именно таков был расчет советской власти: что все будут напуганно сидеть дома, а в это время власть будет делать свое черное дело. Мы не должны испугаться. Мы должны то, что мы говорим нашим родным и знакомым, то, что мы говорим в наших лекциях, то, что мы пишем в наших статьях и книгах, — мы должны продолжать говорить, писать, делать. И, кроме того, мы не должны, конечно, бояться публичной деятельности, общественной деятельности. Мы должны понимать, что бывают периоды, когда политиками становятся все. Бывают периоды, когда всем приходится выходить на улицы для того, чтобы мирными средствами делать, как говорили чехи в эпоху антикоммунистического переворота последнего, — чтобы делать «бархатную революцию» — ту революцию в Праге, во время которой на бульварах города не было сломано на деревьях ни одной веточки. В сущности, то что произошло после августовского путча, было тоже такой же «бархатной революцией». Причем я помню, какое прекрасное настроение было у людей. На самом деле это прекрасное настроение и привело к тому, что не была осуждена коммунистическая идеология, потому что людям казалось, что она и без осуждения со стороны международного суда умрет, уйдет в небытие. Это оказалось ошибкой. Международный суд в то время был возможен, и он был необходим. Поэтому прекраснодушие, конечно же, опасно. Но я подчеркиваю, потому что это чрезвычайно важно: политика может делаться ненасильственно. Политика может делаться людьми, которые уважают и берегут друг друга. Политика может делаться по-христиански, если христиане не боятся включиться в политику, если христиане не боятся того, что они «замарают» себя этой политикой. Можно приводить множество примеров верующих политиков. Применительно к XX веку это и Конрад Аденауэр, и Рональд Рейган, это и многие другие люди... Генерал де Голль, например. Все они сделали очень много, и все они не применяли насилия. Рейгану ставят в вину «звездные войны», но, как известно, ни на Россию, ни на какую другую страну ни одной бомбы во время правления Рональда Рейгана не упало.

Ну если Гренаду и Ливию священник за страны не считает, то тогда да.

>— Да. Ну, и мы обязаны перестройкой именно Рейгану, с его идеей «звездных войн». Ведь империя зла выдохлась в этой гонке вооружений —

Ага, выдохлась, в чем это выражалось-то?

>и всё, и лопнула в тот момент... Отец Георгий, здесь еще есть один важный аспект. Вы называете имена крупнейших политиков. Мы все — люди мало известные и совсем не влиятельные. Но каждый из нас, в меру своих возможностей, призван действовать. Или, если он не чувствует этого призвания, он пассивно пережидает. Люди не понимают, что существует феномен массовых решений. Как ни странно, от того, куда я пойду: на прогулку в парк или на митинг, или, как было в августе 91-го, к Белому Дому, многое зависит — как ни странно... Мысли носятся в воздухе; я решил идти на баррикады — и тысячи людей тоже так решили. Если я решил бы отсидеться, я думаю почему-то, что так же решили бы и тысячи. Ну, есть вот феномен моды и всякие другие вещи. И я вспоминаю то, что писал Димитрий Панин в своих мемуарах. В семнадцатом году — осенью семнадцатого — господа офицера охраняли свои подъезды, — вместо того, чтобы собраться в единый батальон и выкинуть всю эту шушеру из Москвы, всю эту шпану.

>— Увы, Димитрий Панин прав... И то, что вы называете феноменом массовых решений, я бы назвал как-то по-другому. Именно это тот момент, когда люди перестают быть массой, когда каждый вдруг понимает, что ответственность за будущее лежит на нем, и идет, действительно, не на огород, а к Белому Дому. Когда каждый понимает, что он должен прийти на эти похороны, и идет на похороны трех мальчиков, убитых коммунистами во время путча,

Кто их убивал, какие коммунисты?

>а не уезжает на дачу в этот день. Тогда народ перестает быть массой. Тогда оказывается, что каждый решает. Я очень хорошо помню этот день — день похорон, когда на улицы вышла вся Москва, когда все шли за этими тремя гробами и Патриарх Алексий на Ваганьковском кладбище провожал трех погибших. Но, увы, сегодня мы почему-то не способны на такую ответственность, хотя именно она и только она может не дать России вновь погрузиться во зло.

>— Конечно. И наши воления — вот эти тысячи, миллионы волений индивидуальных людей — образуют ноосферу — так же, как и наши мысли. И «Бог и намерения целует». И если мы будем проникнуты все вот этой доброй волей, этими благородными побуждениями, этим желанием страну спасти, вытащить из ямы, — с нами Бог, и мы победим.

>— Я в этом абсолютно уверен, потому что атмосфера на митингах десятилетней давности, атмосфера н встречах демократически ориентированных граждан России после смерти Галины Васильевны Старовойтовой была удивительно чистой, удивительно мягкой, удивительно доброй, открытой. Здесь не было ни озлобленности, ни ненависти, ни какого-то такого состояния, близкого к точке кипения. А именно атмосфера свидетельствует о том, Бог присутствует в этом или же дьявол.

>— Да. Ну что ж, отец Георгий, спасибо вам. И мы будем и молиться, и трудиться для того, чтобы наша Родина была такой, чтобы нам было не стыдно и не обидно чувствовать себя русскими.

>— Это, действительно, очень важно, и это, действительно, необходимо сегодня, потому что у нас столько богатств, у нас столько возможностей — я имею в виду богатства не материальные, а интеллектуальные и духовные, — что Россия не может стать страной, где это было, и являющейся сегодня только местом нахождения памятников, местом, где жили некогда люди. Россия не может превратиться в страну, где, как в сегодняшнем Ираке, остались от древних цивилизаций только памятники, а живет совсем другой народ, с другими идеями, с другими правителями, с другим языком... Россия не может превратиться в такую страну, о которой будут говорить: когда-то здесь жил народ Пушкина и Достоевского, когда-то здесь писал иконы Андрей Рублев.

>— Для себя надо постараться. Спасибо, отец Георгий!

>Беседу вел Владимир Ерохин

---

От	Александр Галилеев
К	Игорь (20.01.2006 18:53:09)
Дата	21.01.2006 19:56:42

Re: Власть от Бога ...

---

> В церкви молиться запрещали?

В 30-е годы - да, "запрещали" (закрывая храм, а после динамитом).

>Или может на улице?

Крестный ход (коллективная молитва) был разрешен? И губельмановская шпана, поощряемая властями, тоже не существовала? И "философского парохода" не было? И Павел Флоренский тоже был расстрелян по приговору справедливого суда, так как тайно радировал с Соловков англичанам, передавая сведения о Севморпути?

>А откуда следует, что России непременно было нужно устранение от власти компартии, а не скажем изменение ее позиции по отношению к церкви?

Пусть вопросами «изменения партии» занимаются члены партии. А гонимые верующие после ее устранения от власти вздохнули с удовлетворением…

>Храмы и при советской власти восстанавливались за гос счет.

Ну да, ХХС «восстановили» 5 декабря 1931 года

> Во времена сов. власти не было никаких официальных запретов на публикацию "первоклассной литературы".

Позвольте проигнорировать утверждение, как неправдоподобное.

> Богословскую литературу печатали церковные издательства для учащихся духовных семинарий.

А как насчет «научите все народы»? Или только «учащихся семинарий»?

>"Бескровная революция" закончилась танковым расстрелом в центре Москвы

Ну да, а «бескровный февраль» 1917 «закончился» штурмом Кремля большевиками с массой жертв. В них, очевидно, Керенский виноват? А может Николай Романов?

основывается на праве, а не на каких-то идеологемах. Не государственность восточного типа, а государственность, которая сегодня называется демократической.

> Он забыл про Божью благодать, которая не есть закон и право и к нему не сводится.

Ну да, советская власть была от Бога. Святой Георгий Жуков и пр.

> эта же самая власть дала свободу развратителям и растлителям печатать свои книги в неизмеримо больших количествах, развешивать голых баб по все Москве и открыто проповедовать сатанизм прямо с экрана телевизора.

К сожалению. Вот давайте вместе это исправлять. Начните с себя – бросьте смотреть телевизор. И не поднимайте взор на плакаты.


>>Таким образом, — и об этом писалось на страницах газеты «Русская мысль», — Зюганов исповедует вполне откровенно антисемитские взгляды, но только их не высказывает в такой охотнорядской форме (я слово «охотнорядский» употребляю не в том смысле, что там находится Государственная Дума, а в старом смысле этого слова, имея в виду тот рынок, который там когда-то был, и охотнорядские взгляды). Так вот, оказывается, что он исповедует самый обычный, очень жесткий антисемитизм, но только не выражает это в такой яркой и простой, сермяжной форме, как это сделал Макашов.
>
>Такое впечатление, что священник-то не православный и даже не христианский.

Ваше впечатление обманчиво. Самый настоящий священник РПЦ, рукоположен митрополитом Ювеналием.

> Надо сказать, что именно не приемлется христианами в коммунистической идеологии.

Лучше всего сказано у Вл.Соловьева: «Социализм иногда изъявляет притязание осуществлять христианскую мораль. По этому поводу кто-то произнес известную остроту, что между христианством и социализмом в этом отношении только та маленькая разница, что христианство требует отдавать свое, а социализм требует брать чужое». И потом, Вы все же солидарист или коммунист? Это ведь не одно и то же…

>А им кажется, что и мир очень многое потерял. Вообще же, если Россия будет слабой державой или никакой, то кто еще будет нести вселенскую миссию православия, ведь Четвертому Риму - не бывать.

Во-первых, Россия с 1918 года эту миссию не несла – не погибло Православие. Есть еще например Греция, где Православная Церковь официально господствующая. Есть и католики числом миллиард… А про «3 Рим» - это, извините, филофеева байка, не признаваемая ни одной Православной Поместной Церковью кроме российской.

напомнили нам: — многомилионные толпы вышли на улицы, во главе с президентом или Гиммлер, или Геринг, то Нюрнбергский процесс бы провалился. У нас же судом над КПСС занимались сами коммунисты, и поэтому...

>Священник, очевидно думает, что Лосев мало дома написал. А все сидел ждал, когда это советская власть закончится.

Этот священник – ученик Лосева и знает об А.Ф., вероятно, более Вас.

>Ага, выдохлась, в чем это выражалось-то?

В том, что не хватило творческих сил развивать идеологию, заменить марксизм на солидаризм, найти общий язык вождям с молодежью и тем сохраниться. Любимая метафора – «здоровяк, которого подло укусила тифозна вошь». Надо было в баню ходить духовную!

---

От	Игорь
К	Александр Галилеев (21.01.2006 19:56:42)
Дата	23.01.2006 18:25:39

Разве речь шла не о периоде, предшествующем "демократии"?

---

>> В церкви молиться запрещали?
>
>В 30-е годы - да, "запрещали" (закрывая храм, а после динамитом).

>>Или может на улице?
>
>Крестный ход (коллективная молитва) был разрешен? И губельмановская шпана, поощряемая властями, тоже не существовала? И "философского парохода" не было? И Павел Флоренский тоже был расстрелян по приговору справедливого суда, так как тайно радировал с Соловков англичанам, передавая сведения о Севморпути?

Но ведь речь идет о "демократической революции" конца 80-ых начала 90-ых. Разве ей предшествовал период гонений на церковь? - Нет, не предшествовал. Он остался в прошлом. Даже хрущевские, куда более мягкие гонения были на четверть века раньше. Почему же священник и Вы исходите из старых счетов к советской власти фактически полувековой давности? Откуда такая неистовость?

>>А откуда следует, что России непременно было нужно устранение от власти компартии, а не скажем изменение ее позиции по отношению к церкви?
>
>Пусть вопросами «изменения партии» занимаются члены партии. А гонимые верующие после ее устранения от власти вздохнули с удовлетворением…

Я лично не встречал гонимых верующих, родившись в 1968 году и имея мать, члена партии, крестившей меня в церкви. Другое дело я отчетливо помню уже в 90-ые годы десятитысячный митинг верующих против показа НТВ фильма "Последнее Искушение Христа". Этот митинг, как и обращение патриарха были проигнорированы и властью и телевизионщиками. Еще я помню, как православныъх священников при "демократии" привлекали к ответственности за то, что они снимали с рекламных плакатов греховыне изображения. Также помню, как с разрешения властей была устрооена рубка православнгых икон в Манеже и выставка "Осторожно религия", за погром которой привлекались к ответственности
верующие граждане. Ну а про продукцию нашего TV, регулярно глумящегося над чавствами верующих, я уже упомянал.



>>Храмы и при советской власти восстанавливались за гос счет.
>
>Ну да, ХХС «восстановили» 5 декабря 1931 года

Тем не менее это так. Действительно восстанавливались и охранялись государством. И особенно много после Войны. Нельзя это забывать, хотя делалось это под предлогом восстановления и реставрации архитектурных ценностей.

>> Во времена сов. власти не было никаких официальных запретов на публикацию "первоклассной литературы".
>
>Позвольте проигнорировать утверждение, как неправдоподобное.

Вряд ли Вы сможете подтвердить хоть один запрет документально. Точно так же как и я не могу документально подтвердить запрет сейчас на публикацию многих, прежде издававшихся книжек. Таких, как, например, роман "Как закалялась сталь", книжки о пионерах-героях и т.п. Тем не менее в свободной продаже сейчас нельзя найти даже классиков советского периода, таких как Леонид Леонов, например. Я это и
называю негласным запретом. Именно такие "запреты" действовали и при советской власти, а не официальные.

>> Богословскую литературу печатали церковные издательства для учащихся духовных семинарий.
>
>А как насчет «научите все народы»? Или только «учащихся семинарий»?

Тогда о каких запретах на духовную литературу идет речь?

>>"Бескровная революция" закончилась танковым расстрелом в центре Москвы
>
>Ну да, а «бескровный февраль» 1917 «закончился» штурмом Кремля большевиками с массой жертв. В них, очевидно, Керенский виноват? А может Николай Романов?

Но ведь священник говорил о "бескровной революции", зная прекрасно, что советская власть была окончательно отменена вместе с советской конституцией именно путем кровавого переворота, учиненного, конечно не Керенским, но именно тем самым Ельциным, который и пришел к власти в 1991 году.

>основывается на праве, а не на каких-то идеологемах. Не государственность восточного типа, а государственность, которая сегодня называется демократической.

>> Он забыл про Божью благодать, которая не есть закон и право и к нему не сводится.
>
>Ну да, советская власть была от Бога. Святой Георгий Жуков и пр.

Я говорю не про советскую власть, а про то, что священник забыл про Божественную благодать, рассуждая о государстве и праве. Что, согласитесь, странно для православного священника.

>> эта же самая власть дала свободу развратителям и растлителям печатать свои книги в неизмеримо больших количествах, развешивать голых баб по все Москве и открыто проповедовать сатанизм прямо с экрана телевизора.
>
>К сожалению. Вот давайте вместе это исправлять. Начните с себя – бросьте смотреть телевизор. И не поднимайте взор на плакаты.

Я, как православный верующий, воспринимаю подобную позицию властей, как гонения на религиозную веру, глумление над чувствами верующих, и вообще попытку уничтожить в людях всякую религиозность. Особенно в подрастающих поколениях.


>>>Таким образом, — и об этом писалось на страницах газеты «Русская мысль», — Зюганов исповедует вполне откровенно антисемитские взгляды, но только их не высказывает в такой охотнорядской форме (я слово «охотнорядский» употребляю не в том смысле, что там находится Государственная Дума, а в старом смысле этого слова, имея в виду тот рынок, который там когда-то был, и охотнорядские взгляды). Так вот, оказывается, что он исповедует самый обычный, очень жесткий антисемитизм, но только не выражает это в такой яркой и простой, сермяжной форме, как это сделал Макашов.
>>
>>Такое впечатление, что священник-то не православный и даже не христианский.
>
>Ваше впечатление обманчиво. Самый настоящий священник РПЦ, рукоположен митрополитом Ювеналием.

>> Надо сказать, что именно не приемлется христианами в коммунистической идеологии.
>
>Лучше всего сказано у Вл.Соловьева: «Социализм иногда изъявляет притязание осуществлять христианскую мораль. По этому поводу кто-то произнес известную остроту, что между христианством и социализмом в этом отношении только та маленькая разница, что христианство требует отдавать свое, а социализм требует брать чужое». И потом, Вы все же солидарист или коммунист? Это ведь не одно и то же…

Где в идеологии коммунизма требование брать чужое? По мне, так в идеологии советского коммунизма гдавное расхождение с христианством не в морали, как таковой, а в основаниях этой морали. В христиансве - они мистические, а в коммунизме - экономические. Что конечно не есть правильно.

>>А им кажется, что и мир очень многое потерял. Вообще же, если Россия будет слабой державой или никакой, то кто еще будет нести вселенскую миссию православия, ведь Четвертому Риму - не бывать.
>
>Во-первых, Россия с 1918 года эту миссию не несла – не погибло Православие.

Миссию несет православное царство. Этим царством осталась историческая Россия в облике СССР. До тех пор, пока оно осуществляло христианские идеи, защищало слабых и гонимых и внутри страны и по всему миру ( выполнение интернациональнеого долга, помощь развивающимся странам) - оно и стояло.

>Есть еще например Греция, где Православная Церковь официально господствующая.

В Греции нет сильного государства для осуществления идеи единства царства и священства.

>Есть и католики числом миллиард… А про «3 Рим» - это, извините, филофеева байка, не признаваемая ни одной Православной Поместной Церковью кроме российской.

Ну так я же говорю с позиции РПЦ.

>напомнили нам: — многомилионные толпы вышли на улицы, во главе с президентом или Гиммлер, или Геринг, то Нюрнбергский процесс бы провалился. У нас же судом над КПСС занимались сами коммунисты, и поэтому...

>>Священник, очевидно думает, что Лосев мало дома написал. А все сидел ждал, когда это советская власть закончится.
>
>Этот священник – ученик Лосева и знает об А.Ф., вероятно, более Вас.

Разве я ошибся в том, что сказал? Лосев был очень продуктивен в СССР.

>>Ага, выдохлась, в чем это выражалось-то?
>
>В том, что не хватило творческих сил развивать идеологию, заменить марксизм на солидаризм, найти общий язык вождям с молодежью и тем сохраниться. Любимая метафора – «здоровяк, которого подло укусила тифозна вошь». Надо было в баню ходить духовную!

Но ведь речь шла об экономическом аспекте.
Что касается духовности - то я все время отстаиваю мысль, что именно отказ от христианской духовности, пусть и в форме коммунистической действенной морали ( "партизанщина христианского духа") и привел СССР к гибели.

---

От	Александр Галилеев
К	Игорь (23.01.2006 18:25:39)
Дата	24.01.2006 12:53:11

Re: в «предшествующий период».

---

> Разве речь шла не о периоде, предшествующем "демократии"? Почему же священник и Вы исходите из старых счетов к советской власти фактически полувековой давности? Откуда такая неистовость?

Гляньте по этим ссылкам – что творилось в «предшествующий период».

http://svidnitsky.narod.ru/

http://icxc.narod.ru/texts/svidnitsky/index.htm

С о.Иосифом я знаком лично. Вы «не встречали»? Поезжайте к нему в гости, он примет Вас – и Вы «встретите»… 1987 год – это насколько «предшествует»? И ведь многие ныне здравствующие священники прошли через лагерь, и они формировали мировоззрение молодых батюшек. Конкретно о.Георгию (не Кочеткову) очень много дало общение с о.Таврионом Батозским. О греко-католиках (украинских) и говорить нечего. Там все до 1990 года или в тюрьме или в подполье или в эмиграции. Кроме того, «у Бога все живы», в Церкви Божией – все «современники», и растерзанный тиграми Св.Ириней Лионский, и расстрелянный Павел Флоренский столь же близки сегодняшним священникам, как и св.Иоанн Кронштадтский. То есть имеет место, в частности, «преемство отношения к гонителям».

Теперь о самих «гонителях» и их «преемстве». Ну с Зюгановым все ясно – ему надо к выборам собрать голоса стариков. Вот он себя и позиционирует как наследник КПСС, а не только и не столько «крестьянской общины XIX века». А про «Абрам Абрамычей» кто заставлял его рассказывать? Это же знаковые слова, сигналы! Специально он, что ли – распугивать «Абрамычей» и их друзей? Ну а Макашова кто за язык-то тянул: «ни пэров, ни сэров, ни херов»? И пассажи про «жидов»… Один харизмат ляпнет ( в «куклах» это забавно обыграли) – Сергей Георгиевич потом вынужден целую книгу писать, объяснять, как это надо правильно понимать. Мы, Ваши оппоненты, конечно можем читать длинные историко-научные объяснения, но не обязаны это делать, как и вылущивать из речей Г.З. и А.М. скрытые смыслы. Пока политическим лицом «советского проекта» будет не С.К-М, а названные выше товарищи – простите, наше отношение к этому проекту определяется парадными лицами. По одежке, знаете ли...

> я отчетливо помню уже в 90-ые годы десятитысячный митинг верующих против показа НТВ фильма "Последнее Искушение Христа". Этот митинг, как и обращение патриарха были проигнорированы и властью и телевизионщиками.

А я так и не помню – показали фильм или нет. Я не смотрел, и никаких проблем.

>выставка "Осторожно религия", за погром которой привлекались к ответственности верующие граждане.

Ну там как раз осудили организаторов выставки. Власть заступилась за РПЦ. Какие такие «гонения»?

>Тем не менее это так. Действительно восстанавливались и охранялись государством.

Ну да, на храме Космы и Дамиана в Столешниковом – даже табличка «книга спасла храм». Там библиотека была, а потом типография, потому и не разобрали :)))

>Вряд ли Вы сможете подтвердить хоть один запрет документально.

Даниил Андреев был арестован, роман «Странники ночи» уничтожен как вещдок и не восстановлен. Его «Роза Мира» не издавалась, как и поэтический том (а он - один из величайших мастеров стиха XX века).

> в свободной продаже сейчас нельзя найти даже классиков советского периода, таких как Леонид Леонов, например.

Да ну! Идите на книжный развал к букинистам, все найдете «в открытой выкладке». В библиотеке я недавно брал "Битву в пути", это про моего деда книга. До этого - я посмотрел листок - ее 15 лет никто не брал... А - для сравнения - Евангелие (пусть старые издания) тоже так открыто продавалось при соввласти?

>Тогда о каких запретах на духовную литературу идет речь?

Я вырос в безрелигиозной семье и впервые взял в руки Евангелие в 18 лет – в поезде попутчик, учащийся духовной академии, дал полистать. И в библиотеке не было.

> советская власть была окончательно отменена вместе с советской конституцией именно путем кровавого переворота, учиненного, конечно не Керенским, но именно тем самым Ельциным, который и пришел к власти в 1991 году.

Тем, да не тем. Сталин ведь тоже «пришел» в 22 году, но режимы 20-х гг (троцкисттский) и конца 40-х (солидаристский) Вы рассматриваете как очень разные.

>эта же самая власть дала свободу развратителям и растлителям печатать свои книги в неизмеримо больших количествах, развешивать голых баб по все Москве и открыто проповедовать сатанизм прямо с экрана телевизора. Я, как православный верующий, воспринимаю подобную позицию властей, как гонения на религиозную веру,

Это Вы, голубчик, баланды не хлебали лет 15... «Гонения»…

>Где в идеологии коммунизма требование брать чужое?

Наверное, Вл.Соловьев марксова «Манифеста» начитался. «Экспроприаторов экспроприируют».

>Миссию несет православное царство.

А я думал миссию проповеди "всем народам" несли Апостолы и теперь их последователи - христиане, т.е люди, а не «царства». Даже документ такой есть в КЦ – «Об апостольстве мирян».

>Этим царством осталась историческая Россия в облике СССР.

Россия? В 20-е годы?? Несла?? Миссию Христа?????????????? "В белом венчике из роз..." :))))))

>В Греции нет сильного государства для осуществления идеи единства царства и священства.

Это «временная византийская идея», только для конкретного исторического периода, и Вы не найдете ее ни «до» - ни теперь в официальных документах - скажем в социальной концепции РПЦ, как и про «3 Рим».

>Разве я ошибся в том, что сказал? Лосев был очень продуктивен в СССР.

Он был вынужден сменить направление своих работ. С православного богословия на исследование мифов.

Еще раз вспомню про Египет, т.е. про СССР. Ежели народ не верует (как египтяне), то будут и жабы, и песьи мухи, и потеря управления, и потопление армии в Чермном море, и резка ракет на металлолом, и поражение первенцев, и рост детской смертности… Т.е. русский народ еще легко отделался, по сравнению с египтянами…

---

От	Александр Галилеев
К	Игорь (20.01.2006 18:53:09)
Дата	21.01.2006 09:42:25

Re: Власть от...

---

Прочел, благодарю. Уровень Вашей аргументации понятен.

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (15.01.2006 22:07:31)
Дата	20.01.2006 15:47:43

Re: Можно поконкретнее?

---

Какие аспекты вам прокомментировать?

Только - приватом или мылом. Шабес-гои, знаете, не слишком понятливы в этих вопросах и слишком исполнительны "под хозяев". Не хочу снова "ридонли". :))

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (20.01.2006 15:47:43)
Дата	21.01.2006 09:42:52

Re: Можно поконкретнее?

---

Я не знаю что такое Шабес-гои и "ридонли"

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (21.01.2006 09:42:52)
Дата	21.01.2006 10:30:40

Re: Вы не лукавите-ли?

---

>Я не знаю что такое Шабес-гои и "ридонли"

Уверен - что второе вам известно. Не раз встречалось на форуме как сообщение от администрации. :)

А первое.... если вы худо-бедно знакомы с "вечным вопросом", то должны были бы знать кто эти "товарищи". Вам приватом разъяснить? :)

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (21.01.2006 10:30:40)
Дата	21.01.2006 19:21:26

Re: Вы не...

---

>>Я не знаю что такое Шабес-гои и "ридонли"
>
>Уверен - что второе вам известно. Не раз встречалось на форуме как сообщение от администрации. :)

Я на форуме недавно после большого перерыва. Не встречал такого слова.

>А первое.... если вы худо-бедно знакомы с "вечным вопросом", то должны были бы знать кто эти "товарищи". Вам приватом разъяснить? :)

Второй частью слова (после дефиса) "товарищи", по информации от "антитоварищей", якобы называют "нетоварищей" :)) А первая часть - не знаю...

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (21.01.2006 19:21:26)
Дата	21.01.2006 21:44:12

Re: Забавно.

---

>Я на форуме недавно после большого перерыва. Не встречал такого слова.

Режим "только чтение" - есть смысловой аналог более короткого англицизма. :)
И вы его встречали. Неужели сложно было опознать? :)

>Второй частью слова (после дефиса) "товарищи", по информации от "антитоварищей", якобы называют "нетоварищей" :)) А первая часть - не знаю...

А первая значит.... вернее всего по смыслу, ИМХО, "полезный". То есть тот, кто не будучи связан заветом и "национальностью" - стремиться услужить Яхве прежде его "сынов" :)

Очень неприятно.... от "кровных родственничков" такое поведение видеть. Тем более, что... именно их ропот (в ответ на вскрик "Яхвеных сынов" :) "не сметь возрождать мракобесие" - нам, верующим гоям (или акумам :), пожалуй, более всего мешает поправить ситуацию на НАШЕЙ земле...

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (21.01.2006 21:44:12)
Дата	22.01.2006 07:33:16

Re: Забавно.

---

>нам, верующим гоям (или акумам :), пожалуй, более всего мешает поправить ситуацию на НАШЕЙ земле...

Я исхожу из того, что "во Христе несть ни эллина, ни иудея". Поэтому поддержать беседу не смогу, простите.

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (22.01.2006 07:33:16)
Дата	23.01.2006 13:51:41

Re: Кстати - может вы вот это прокомментируете?

---

http://www.lenta.ru/articles/2006/01/23/plan/

С точки зрения ГК...

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (23.01.2006 13:51:41)
Дата	23.01.2006 15:21:43

Re: Кстати -...

---

> http://www.lenta.ru/articles/2006/01/23/plan/

>С точки зрения ГК...

>Страна была неустроенной, суматошной, обедневшей. Но она была свободной.

>Перекресток пройден. Выбор сделан. Сегодня мы живем в другой стране

У меня такое же чувство

>Главное, чего мы лишились – свободы. Главное, что изменилось – правила поведения.

Да, в 1995 я на *** посылал налоговую полицию, сейчас уж не пошлешь.

О корпоративности и селективности - я наслышан только из прессы, так что мое мнение неинтересно.

А вот насчет корпоративизма - это к Вам. Это не тот ли корпоративизм, к которому Вы зовете?

>Можно начать свое отделение – отделение гражданина – от такого государства. Начать кампанию гражданского неучастия в делах корпоративистского государства.

Не ходить на выборы? Я и так не хожу...

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (23.01.2006 15:21:43)
Дата	23.01.2006 17:05:06

Re: Уточнения 2 порядка.

---

>>Перекресток пройден. Выбор сделан. Сегодня мы живем в другой стране

>У меня такое же чувство

Другой - требует уточнения. Чито в "+" другое, что в "-"...

>Да, в 1995 я на *** посылал налоговую полицию, сейчас уж не пошлешь.

То есть свобода "послать на" - это важно? :)
Нельзя ли глянуть на ваш перечень "необходимых свобод"?

>А вот насчет корпоративизма - это к Вам. Это не тот ли корпоративизм, к которому Вы зовете?

Думаю - нет. Не тот. ИМХО - не та "нацеленность" корпоративизма.

>Не ходить на выборы? Я и так не хожу...

Ну - это многие так. Зачем быть статистом в балагане? Но - призывают дальше к бОльшему... ИМХО - это "клич к революции снизу". Но... "класс" затейников революции (к которому это воззвание) - пока неясно очерчен.

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (23.01.2006 17:05:06)
Дата	23.01.2006 17:21:13

Re: Уточнения 2...

---

>Другой - требует уточнения. Чито в "+" другое, что в "-"...

Ну - тогда (в 1994 например) я чувствовал что живу "при своем режиме", а позже и сейчас - что "при чужом, враждебном". Это субъективно.

>То есть свобода "послать на" - это важно? :)

Что Разин с Пугачевым ценили именно такую свободу, что лейтенант Шмидт - "офицеров за борт!" Вот в такой я компании :)

>Нельзя ли глянуть на ваш перечень "необходимых свобод"?

Да не составляю я "перечней". "Свобода иметь теплую батарею" :))))) Кстати я житель Жуковского, где 6 января крупная авария была.

>>А вот насчет корпоративизма - это к Вам. Это не тот ли корпоративизм, к которому Вы зовете?
>
>Думаю - нет. Не тот. ИМХО - не та "нацеленность" корпоративизма.

>Но... "класс" затейников революции (к которому это воззвание) - пока неясно очерчен.

Они и сами еще не знают, что станут "затейниками".

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (23.01.2006 17:21:13)
Дата	24.01.2006 12:58:45

Re: Фильтруем.

---

>Ну - тогда (в 1994 например) я чувствовал что живу "при своем режиме", а позже и сейчас - что "при чужом, враждебном". Это субъективно.

Именно что субъективно. Тем более, что со временем 9даже если ничего вокруг реально не меняется) - "впечатления" могут измениться сильно. Знаете - "возрастное" такое бывает :)

Объективные изменения наличествуют?

>Что Разин с Пугачевым ценили именно такую свободу, что лейтенант Шмидт - "офицеров за борт!" Вот в такой я компании :)

Понятно. Из бунтарей, стало быть. И как дошли до жизни такой - можно узнать?

>Да не составляю я "перечней".

Почему бы и нет? Это очень "показательная" самопроверка. :)

>Они и сами еще не знают, что станут "затейниками".

Это - если успеют. Не исключаю - что может случиться "бунт" - тогда на "затейников" спрос возникнет нескоро... :)

---

От	Александр Галилеев
К	А.Б. (24.01.2006 12:58:45)
Дата	24.01.2006 13:34:15

Re: Объективные изменения наличествуют?

---

>Объективные изменения наличествуют?

Я тогда работал в муниципалитете под идейным руководством Чубайса. А как климат в стране стал меняться - меня поперли. Козырев мне как МИД симпатичнее Иванова, Гайдар симпатичнее Черномырдина... Знаете, датчик "свой-чужой" на уровне интуиции...

>Из бунтарей, стало быть. И как дошли до жизни такой - можно узнать?

Первый раз "взбунтовался" во 2 классе, против учительницы - вставать не захотел. Ну тогда бунт подавили :))) С той поры как себя помню - всегда был против соввласти. фига в кармане.

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (24.01.2006 13:34:15)
Дата	25.01.2006 17:00:24

Re: Спасибо за честный ответ. (-)

---

---

От	А.Б.
К	Александр Галилеев (22.01.2006 07:33:16)
Дата	22.01.2006 09:18:37

Re: Еще забавнее.

---

>Я исхожу из того, что "во Христе несть ни эллина, ни иудея". Поэтому поддержать беседу не смогу, простите.

Так. А "не во Христе"? То есть ВНЕ царства Божия - он как? Тоже нету? :)

ПыСы - можно и не поддерживать. Это тоже позиция.

---