>>Я бы, правда, другую триаду выбрал в качестве базовой, но это дело вкуса. Марксовская и правда чересчур европоцентрична, да и проблем она породила тоже немало. Но - возможно - что именно здесь Маркс двигался в правильном направлении. И весьмо многозначительно, что Ленин счёл нужным выделить среди всего прочего именно эту наиболее обобщающую формулу марксизма.
Маркс наплодил экономических ошибок, на базе этих ошибочных предположений постороил некие концепции и спрогнозировал будующее, прогноз, который провалился - его развитые капиталистические страны пошли совсем по другому пути, а недоразвитые попробовали его концепцию проверить.
Результат видим налицо - социализм, как переходный этап от общинного строя к капиталистическому - в смысле разрушения страых стереотипов и воспитания новых.
>>Ведь если копнуть, то в этих «источниках» легко можно «цивилизационность» откопать: если политэкономия - то английская, если философия - то немецкая...
>А чего ж про третью составляющую молчок? У меня она самая любимая - в СССР социализм по Т.Мору, а в Кампучии при кхмерах - по Кампанелле.
Дык оттого, что её и так все знают. А ещё оттого, что как раз она-то и породила больше всего проблем, которые только сейчас проявляются в мире. Ему бы на место Франции поставить свою любимую Германию, глядишь, мы и без национал-социализма обошлись бы, и лучше бы понимали расстановку сил в международной политике. (По поводу национал-социализма скажу, дабы упредить возможный вопрос, что этим своим выбором немецкий народ показал не своё безумие, а нечто иное, а именно: несогласие с трактовкой того, что для него - немецкого народа - самое важное - классическая, а заодно и любая другая, философия, а не что-то совсем иное, что всегда было характерным для немецкого народа и оказалось не менее характерным именно для национал-социализма. А философия... она, как выяснилось, неплохо горит на кострах).
>>>Я бы, правда, другую триаду выбрал в качестве базовой, но это дело вкуса. Марксовская и правда чересчур европоцентрична, да и проблем она породила тоже немало. Но - возможно - что именно здесь Маркс двигался в правильном направлении. И весьмо многозначительно, что Ленин счёл нужным выделить среди всего прочего именно эту наиболее обобщающую формулу марксизма.
>
>Маркс наплодил экономических ошибок, на базе этих ошибочных предположений постороил некие концепции и спрогнозировал будующее, прогноз, который провалился - его развитые капиталистические страны пошли совсем по другому пути, а недоразвитые попробовали его концепцию проверить.
Я экономические ошибки Маркса не рассматриваю вообще - Miguel в этом деле лучше понимает и способен объяснить ситуацию более понятно и доступно. Я же сильно удивлён и не скрываю своего удивления - почему критика марксизма свелась только к его экономической составляющей? Ведь марксизм экономикой не ограничивался. А прогноз Маркса как раз очень даже сбывается - развитые капиталистические страны, по большей части обойдясь безо всяких революций, строят у себя социализм. Зачем революционным путём отказываться от капитализма, если он вполне неплохо уживается с социализмом? Революцию только Франция попыталась устроить - как прародительница этого самого социализма. Просто Маркс не уточнил, а может быть и не знал, что социализм не предполагает уничтожение классов. Он предполагает возникновение (или активную помощь в развитии) новых классов, также антагонистических и также имеющих массу проблем, как и прежние.
>Результат видим налицо - социализм, как переходный этап от общинного строя к капиталистическому - в смысле разрушения страых стереотипов и воспитания новых.
О! Здрасьте-пожалуйста! А как же это раньше без социализма обходились при переходе от феодализма к капитализму? Неувязочка выходит... Мне кажется, что господин (или товарищ?) Панарин более верно оценивает обстановку:
«Третье "немарксистское" открытие Сталина касалось самой природы прогресса и питающих его сил. Как известно, на марксистскую теорию сильно повлияли работы Бахофена, касающиеся древнего материнского права. Старый миф о "золотом веке" человечества, предшествовавшим грехопадению частной собственности (первобытный коммунизм) нашел новое подтверждение в учении о матриархате как состоянии, не знающем неравенства полов — первого из проявлений социального неравенства. В лице теории Бахофена, сразу же снискавшей огромную популярность на Западе, европейский модерн заполучает аргументацию, впоследствии взятую на вооружение "новыми левыми" и носителями "контркультуры".
Ранний модерн выстраивал свою идентичность посредством образа Прометея — титана, похитившего божественный огонь для людей и тем самым наделившего их титанической силой. В модерне, понимаемом на основе прометеева образа, несомненно доминируют мужские, завоевательно-покорительные черты. Речь идет о предельно мобилизованной личности первопроходца, первооткрывателя, преобразователя, тираноборца. Но с самого начала — уже в утопиях Ф. Рабле, просматривались и иные ипостаси модерна, связанные с послабляющими импульсами, обращенными к спрятанному в нас инфантильно-гедонистическому началу. "Мужская" ипостась модерна выражается в идеологии накопления, что предполагает жертвенность, мобилизованность, сплоченность, способность к стратегиям "отложенного счастья". "Женская" ипостась модерна, до поры до времени спрятанная в тень, означала, напротив, право на расслабленность, экономию усилий, социально безответственную приватность, словом — идеологию потребления.
Сегодня мы ясно видим эту диалектику модерна и на себе ощущаем, к чему она приводит. Как только в модерне начинают преобладать женственно-инфантильные черты и прометеев проект преобразования мира исподволь подменяется проектом Орфея — беззаботного певца, чурающегося мобилизации, модерн превращается в постмодерн. Реальные преобразования среды, реальная экономика, реальное строительство неизбежно предполагают известный минимум общественной дисциплины, прилежания, ответственности, т. е. аскетических черт. Парадокс модерна, таким образом, состоит в том, что в социокультурном и психологическом отношениях он питается традиционностью, требует определенного набора традиционных добродетелей. Целиком "современные" люди, взыскующие легкости, расслабленности, никогда бы не осуществили подвиг индустриализации, не выиграли войну, не создали эффективные "полюсы роста" в не слишком богатой и развитой стране. Но и на Западе, как об этом догадались наиболее проницательные из неоконсерваторов, буржуазное общество реально обязано своими успехами арсеналу дисциплинирующей добуржуазной культуры, олицетворяемому патриархальной семьей, церковью и армией. "Юноша Эдип" — игрок и стилизатор, пуще всего боящийся выступить в какой-либо ответственной роли, изначально не годился для прометеева проекта модерна, завершившегося появлением организованных крупных наций и развитых промышленных обществ». [А. Панарин "О Державнике-Отце и либеральных носителях «эдипова комплекса»"].
Добавлю, что по упоминавшейся моей модели Франция обладает как раз женственной энергией, будучи некоей буферной зоной между двумя народами, носителями «мужской» энергии (то бишь Британией и Германией; такая же зона есть и между Германией и Россией - Панарин о ней также упоминает). И, включив в свою теорию порождённый женственной Францией социализм, Маркс неизбежно заложил в неё элементы, которые впоследствии создали множество связанных с этим проблем. И Сталин, и Гитлер активно противодействовали женственности «правильного» социализма. Каждый - по своему. Франция - не противодействовала и получила соответствующий результат. А Британия и США, несмотря на то, что они вроде бы всемерно поощряют женственность и «постмодернизм», от характерной для себя «мужественной» национальной торгово-промышленной ипостаси никуда ни уходить, ни отказываться не собираются.
В том-то и дело, что у России имеется своя национальная «мужественная» традиция. Ею бы и надо руководствоваться, а не тем, что предлагается на рынке (в смысле - на базаре).