От Баювар
К miron
Дата 01.12.2005 11:26:37
Рубрики Россия-СССР; Крах СССР; Образы будущего;

научное слово -- крах

>Приступая к написанию данной серии статей, мы преследовали вначале лишь одну цель – понять, почему сельское хозяйство нынешней России попало в затяжную полосу неудач. Крах сельского хозяйства нынешней России (любое другое слово будет описывать сегодняшнюю ситуацию в российской деревне менее точно) особенно контрастен на фоне успешного поступательного развития сельского хозяйства в СССР (что видно из сравнения продукции сельского хозяйства в натуральном выражении, см. ниже) и, казалось бы, противоречит канонам экономической теории, считаюшей, что рынок всегда лучше директивного планирования.

Это такое научное слово -- крах? Ладно, но его смысл -- событие, которое никак не возможно заметить. Был завод или пельменная -- оппаньки, нету. Замок висит.

>Между тем официальные средства массовой информации ранее и сейчас полны оптимизма – Российское сельское хозяйство возрождается.

Вы правы, а они нет. Так? Ваша наука такая и есть, чтобы понять почему именно вы правы, подтягивание цифр и фактов к своей концепции. Коя в
двух словах -- прелести кнута.

>Министр сельского хозяйства неоднократно рапортовал о валовoм сборe зерна в 78–79 и более миллионов тонн, из них, видишь ли, не менее 10 миллионов тонн будет экспортировано. Никакого, понимаешь, сравнения с тяжелыми советскими временами, когда в РСФСР собирали и по 116, 7 миллионов тонн, зато импортировали (на Союз в целом, с учетом реэкспорта в ряд стран "социалистического лагеря") до 54 с лишним миллионов этих самых тонн.

Вам бы хотя бы для приличия следовало упомянуть о гигантских (для честного исследователя) трудностях при сравнении года с годом и СССР с Россией.

>Действительность же резко расходится с официальными оценками и мы наглядно это продемонстрируем.

Не сделано. Или проехано по селам?

Действительность такова, что буйный расцвет. Белые книги полны плаканий насчет недовложения ВСЕХ ресурсов в сельское хозяйство. В огромные разы меньше -- соляры, селитры, пахотных земель. А спад производства -- то ли есть, то ли в 1.5 раза, то ли нет. Чего нету, так это дистрофии и квашиоркора безбелкового. А развлечься можно и иначе, чем лишним бифштексом съеденнным.

Понятия, которыми вы оперируете, не указывают ни на что, кроме самих себя
От miron
К Баювар (01.12.2005 11:26:37)
Дата 01.12.2005 16:43:33

Именно крах

Таблица 1а. Динамика сельскохозяйственного производства на душу населения в России после 1990 года (интегральный показатель: PIN per capita).

Годы Россия
1990* 100
1991* 95,5
1992 81
1993 77,1
1994 65,3
1995 60,8
1996 64
1997 65
1998 56
1999 59,2
2000 61,2
2001 65
2002 71,1
2003 66,9
2004 70,8

Источник –12. Показатели для 1990 и 1991 годов рассчитаны нами на основе графической интерполяции и сравнения с производством в натуральном выражении.

Производство зерна в 2003 году по сравнению с 1990 годом сократилось в 1,7 раза, мяса скота и птицы в убойном весе – в 2,1, молока – в 1,7, яиц – в 1,3 раза.
От Баювар
К miron (01.12.2005 16:43:33)
Дата 03.12.2005 20:24:25

Десятерная не играется, а проверяется.

Десятерная не играется, а проверяется. Крах "индустрии производящей пожрать" нужно продемонстрировать в виде значимого числа дистрофиков или квашиоркорных. А не спорить о значениях цифр из какой-то таблицы. Ну забили мясопром импортом, ага. При реальных (напомню, определяемых альтернативой использования) ценах на ресурсы мясо отечественное золотым в производстве оказалось. Такая вот эффективность советского наследия. Ну развлечься новым магнитофончиком, может, и веселее, чем лишним бифштексом. Где крах?

Раз уж тему затронули -- вот что. Обнищание крестьян при рынке, так?

Вот. Имеем бедное общество, где в среднем на жратву уходит 50%, причем впритык, близко к физнорме. Доля сельских жителей, положим, 30%. Деревня будет относительно богатой, ну там кулаки-батраки, но все же.

Разбогатели. На жратву тратим 10% (а и сократить можем, это я о себе), а в деревне осталось 20%. Да, и поди найми батрака, если в городе можно прилично заработать. Теперь понятно?

>Таблица 1а. Динамика сельскохозяйственного производства на душу населения в России после 1990 года (интегральный показатель: PIN per capita).

>Годы Россия
>1990* 100
>1991* 95,5
>1992 81
>1993 77,1
>1994 65,3
>1995 60,8
>1996 64
>1997 65
>1998 56
>1999 59,2
>2000 61,2
>2001 65
>2002 71,1
>2003 66,9
>2004 70,8

>Источник –12. Показатели для 1990 и 1991 годов рассчитаны нами на основе графической интерполяции и сравнения с производством в натуральном выражении.

>Производство зерна в 2003 году по сравнению с 1990 годом сократилось в 1,7 раза, мяса скота и птицы в убойном весе – в 2,1, молока – в 1,7, яиц – в 1,3 раза.

Понятия, которыми вы оперируете, не указывают ни на что, кроме самих себя
От miron
К Баювар (01.12.2005 11:26:37)
Дата 01.12.2005 16:38:07

Re: научное слово...

>Вам бы хотя бы для приличия следовало упомянуть о гигантских (для честного исследователя) трудностях при сравнении года с годом и СССР с Россией.>

Трудности уже упомянуты.

>>Действительность же резко расходится с официальными оценками и мы наглядно это продемонстрируем.
>
>Не сделано. Или проехано по селам?

>Действительность такова, что буйный расцвет. Белые книги полны плаканий насчет недовложения ВСЕХ ресурсов в сельское хозяйство. В огромные разы меньше -- соляры, селитры, пахотных земель. А спад производства -- то ли есть, то ли в 1.5 раза, то ли нет. Чего нету, так это дистрофии и квашиоркора безбелкового. А развлечься можно и иначе, чем лишним бифштексом съеденнным.>

Спад был в 2 раза. Нишета кретсьян стала ужасаюшей.

ДОХОДЫ НА СЕЛЕ

Сельское хозяйство остается основным источником дохода в сельской местности. Открытая безработица в сельской местности по официальным данным незначительна, но заработная плата в сельхозпредприятиях на сегодня является самой низкой среди всех секторов национальной экономики.

В целом в России село явно беднее города. Дифференциация доходов в сельской местности в 1991–2001 гг. увеличилась почти в четыре раза (Пациорковский В.В). При этом она продолжала оставаться заметно ниже, чем в городе и в целом по стране - 14,0 раза (Россия в цифрах, 2001а). Одной из основных проблем российского сельского хозяйства является отставание доходов сельхозпроизводителей от доходов в других отраслях. Наблюдается также отставание заработной платы в аграрном секторе от средней по стране. Так, среднемесячная заработная плата в сельском хозяйстве в 1992 году составляла 66% от средней по стране, в 1994-1996 годах – около 50%, а в 1997 году этот показатель снизился до 44% . По подсчетам Лыловой (2003*), с 1990 по 2000 год уровень зарплаты тружеников села упал с 95 до показателя ниже 40% по отношению к среднероссийской. В количественном отношении в сельской местности доля населения с доходами ниже прожиточного минимума в 1,5 - 1,3 раза превышает городской уровень. Оплата труда в сельском хозяйстве, где заняты многие сельские жители, самая низкая по отраслям.

Сейчас самые богатые люди на селе – пенсионеры: благодаря пенсии они имеют наличные деньги, и у них можно подработать. Лучше других живут и те, кто варит самогон. В 2003 году большая часть жителей деревни получали от восьмисот до тысячи рублей. С точки зрения горожанина, будто бы для рядового сельчанина это неплохо, если учитывать, что живут люди натуральным хозяйством. Если же учесть сколько труда приходится прикладывать к этому натуральному хозяйкству, то все не будет так радужно (Тот в селе). Вдумайтесь в такую цифру: в январе 2001 г. средняя зарплата в сельском хозяйстве России была 852 руб. в месяц, а у служащих банков и страховых компаний - 13341 руб. В 16 раз больше! (Кара–Мурза С.Г. 2001). Зарплата же в уцелевших хозяйствах, если она вообще выплачивается, составляет зачастую 300 - 400 руб.

Кропотливые расчеты, произведенные Г. Родионовой, показали, что 92% сельских жителей Лодейнопольского района живут ниже прожиточного минимума (21). Население вынуждено прибегает к поиску разнообразных дополнительных источников дохода для жизнеобеспечения своих семей. Незанятые с точки зрения рыночной экономики сельские жители заняты в традиционной крестьянской экономике. Следует отдавать себе отчет в том, что это за “занятость”, и не пытаться приравнять архаическое земледелие и скотоводство к массовому производству сельскохозяйственной продукции (Родионова, 2000).

К 21 веку Россия подошла с большой долей натурального и мелкотоварного сельского хозяйства. По формальным статистическим показателям доля земли в собственности крестьян стала приближатся к показателям начала 20 века. Нефедова Т. книга). Появились дети, живушие по нормам начала 20 века. Так, одна девочка отказалась пить чай, потому что не знала, что это такое. Не было у родителей денег на чай, хлеб из отрубей пекли. В отдельных семьях в двадцать первом веке, у детей одна пара обуви на двоих! http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg112005/Polosy/5_1.htm

Качество жизни селян постоянно падает. Есть факты об ограниченной подаче электричества в деревни Заволжского района только в течение одного часа, факты о снижении численности всех без исключения малых городов (см. Таблицу 2). Нет не только электроэнергии, но и горючего и если возникает аппендицит, то от него умирают. Получив инфаркт миокарда, народный художник России Чапкин умирает от неоказания медицинской помоши (Смирнов С. 2003). Именно поэтому такой ужасаюший коеффициент смертности в нынешней России.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ

Деревня практически выродилась и крестьянина как общественной силы в России уже практически нет. Сегодня средний возраст сельского работника уже составляет пятьдесят шесть лет, значит, к этому времени придет новое поколение работников. РОДИНА «АГРОХОЛДИНГОВОЙ» ИДЕИ). Люди, прежде всего молодежь, покидают село. Особенно это заметно в Подмосковье: рядом столица и множество небольших городов, где худо-бедно люди могут найти работу. Но человек, уходящий с земли, как правило, туда уже не возвращается. По данным Пациорковского (2002), после тяжелого опыта постоянного безденежья, приобретенного за годы реформ, вернуться в качестве наемного работника к регулярному получению денежного заработка - мечта основной массы селян.

В селе спивается молодежь, старики пропивают свои последние деньги, умирают молодые мужья, оставляя после себя вдов и сирот. В глубинке во многих селах умирают в три раза чаще, чем рождаются. В Вохомском районе Костромской области с 1991 года число умерших стало превышать количество родившихся. Два последних года рождается по 100 человек, а умирает по 300. умирают в три раза чаще, чем рождаются.Большинство из тех, кто родился, повзрослев, уезжают отсюда навсегда. Все более или менее успешно справлявшиеся со школьной программой выпускники после экзаменов уезжают из района навсегда. В Москву, Кострому, на худой конец - в Шарью. http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg112005/Polosy/5_1.htm

Главная проблема русской деревни – психологическая усталось ее жителя, характеризующийся равнодушием к своему положению (заинтересовать многих невозможно ничем) и, как следствие, алкоголизмом, боязнью ответственности, зазаборнымї мышлением, отношением к воровству как к норме. За последние 15 лет люди устали от перемен (Нефедова, 2003).

Островки благополучия одиночны и связано это с утратой дешевого, но качественного человеческого капитала. Нехватка рабочей силы в аграрном секторе связана не только с демографической ситуацией, но и с личными качествами жителей села: безработных на селе очень много, но среди них мало тех, кто устраивал бы работодателей, ожидающих от работников регулярного присутствия на рабочем месте, а не длительных запоев после каждой получки (Нефедова, 2003).

Какими бы разнородными ни были хозяйства населения, где бы они ни находились, их всегда отличала колоссальная трудозатратность и порой очевидное игнорирование элементарных экономических выгод. Даже став товарными, они, как правило, все равно предпочитают опробованные технологии и подходы и панически боятся легализации доходов (Нефедова Т., 2003).

Нежелание значительной части людей сворачивать производство даже при увеличении прочих доходов говорит о том, что не только нужда заставляет людей вести свое хозяйство. А желание расшириться при на-личии средств указывает на значительный внутренний потенциал индивидуальных хозяйств. Тем не менее, надежды реформаторов на широ-кое развитие фермерства в России не оправдались (Нефедова 2003).

Показательны в этом отношении обследования в Белгородской области, проведенные социологами и психологами Высшей школы экономики под руководством А. Эфендиева (см.: Хисамова 2002). И в относительно благополучной Белгородской области есть своя глубинка. Алексеевский район, в котором компания <ЭФКО>, известный производитель масло-молочной продукции, приобрела масложировой завод, - это восточная удаленная окраина с полуразвалившимися колхозами. Придя в та кой район, менеджеры компании предполагали, что смогут легко поднять ле жачие колхозы и активизировать частную активность населения, предложив беспроцентные ссуды, акции, возможность самореализации. Но после социологического исследования оказалось, что заинтересовать местное население нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме, 60% не хотели бы расширять свое личное хозяйство, хотя и имели земельные паи размером в 5-7 га, столько же открыто заявляли, что не считают воровство зазорным. Только 5% были готовы к предпринимательской деятельности, но прогнозировали негативную реакцию окружающих и потому ничего не "предпринимали". Типичное проявление закона Чаянова. В обследованных Нефедовой (2003) районах сельским хозяйством занимаются буквально все, независимо от профессии и зарплаты.

И одновременно в людях разбужены колоссальные потребительские аппетиты. Людей уже не интересует просто цветной телевизор, теперь другая проблема - КАКОЙ телевизор. И уже горько, если у вас не такой телевизор (автомобиль, компьютер), как у соседа. Источников болезненных разочарований стало гораздо больше. Глазычев (2002) рассказывает, как он был на школьном выпускном балу в Рузаевке под Саранском, обратил внимание на девочек. Ни одно из платьев не было дешевле 200 долларов. Да, возможно, семья напряглась, чтобы его купить, но важно то, что задача оказалась выполнимой для всех. Естественно, это наблюдается только там, где есть очаги роста.

Предположим, что за годы перестройки усилия по «активизации человеческого фактора» принесли свои плоды. Тогда если не у большинства «тружеников села», то хотя бы у наиболее эффективных работников должны быть сравнительно более ярко выражены такие качества, как самостоятельность, ответственность, творческое отношение к своей работе, инициативность и предприимчивость.
(Штейберг И. 2002). Но этого нет.

Имеется противоречие между дефицитом трудовых ресурсов (качественным) и проявившимся в 1990-е годы избытком людей трудоспособного возраста во многих сельских районах (количественным). Российская сельская безработица, по оценкам на основе опросов по методике Международной организации труда, в конце 1990-х достигала 18 процентов (Состояние социально-трудовой сферы села и предложения по ее регулированию: Ежегодный доклад по результатам мониторинга. М.: Министерство сельского хозяйства и продовольствия РФ; ВНИИ экономики сельского хозяйства, 2000. С. 9–11). Многие сельские жители кроме своего индивидуального хозяйства не имеют занятий, которые были бы для них материальным и моральным жизненным стимулом. В то же время большинство руководителей крупных предприятий, расположенных в глубинке, фермеры и предприниматели жаловались нам, что в селах с населением 100–200 человек не найти людей, которые не уйдут в запой через неколько дней после начала работы или первой же зарплаты. (Нефедова Т 2002).

Порой уже кажется, что наше село настолько измордовано, забито, унижено варварскими "реформами", что у людей не осталось энергии для протеста. Все силы уходят на элементарное выживание. Во многих хозяйствах даже сравнительно благополучной Московской области сегодня нет ни тепла, не света: топливо в котельные не завезли, а районном бюджете нет денег для оплаты электроэнергии.

Обшинная психология, усиленная созданием колхозов, оказалась очень стойкой и влияла на развитие сельского хозяйства в России в течение всего века. Нефедова Т. книга). Очередная потытка ее разрушения привела к воссозданию натурального хозяйства, усилив аграрный характер ментальности не только сельского, но и городского населения. Нефедова Т. книга). Большинство крестьян держится за бывшие колхозы, так как их личное хозяйство может сушествовать только в тесном симбиозе с колективным. Колхозы играют роль обшины и даже помешика, особенно в глубинке, поддерживая население техникой, удобрениями кормами, дешевыми продуктами. Нефедова Т. книга).

ПРИЧИНЫ ВОРОВСТВА

Безденежье и безысходность становятся двумя основными факторами сельской жизни. В последнее время в связи с установлением режима регулярной выплаты пенсий (с приходом В.Путина) в таких селах начали говорить: "село не умрет, пока в нем есть пенсионеры". В этих словах прослеживается горькая истина. В этих селах заброшенные старики - единственная массовая категория селян, имеющая хотя бы какие-нибудь деньги. Стариков много и все они нуждаются в различных видах помощи по хозяйству (вспашка земли, ремонт строений, заготовка дров и угля, и др.). Обслуживая стариков, молодежь зарабатывает на повседневные нужды (выпить и закусить в первую очередь). Безденежье и безысходность ведут к воровству, которое становится нормой жизни. Так, в одном из опросов (1999 г.) в качестве наиболее распространенного мотива заметного сокращения числа птицы в подворьях с. Святцево (Торжокский район Тверской области) было зафиксировано ее участившееся и всепроникаюшее воровство. По сути, взаимное воровство (колхозы месяцами не платят крестьянам, а те несут домой все, что плохо лежит) стало законом реальной жизни. Нефедова Т. книга).

Проблема настолько серьезна, что сегодня в сельской местности ни одно крупное предприятие не может удержаться на плаву без эффективного управления или, как минимум, без непосредственной договоренности и консенсуса с домохозяйствами, то есть жителями деревни. Самый краткий ответ на вопрос о причинах такого положения дел однозначен - "растащат". При этом растащат - это не только и не в первую очередь разворуют. Это включает в себя и полную "разборку" по имущественным и земельным паям, когда вновь реорганизовать или банкротить уже будет поздно и просто некого и нечего.

"Надо видеть с каким остервенением разграблены бывшие совхозные постройки: зернотока, теплицы, животноводческие помещения … Проворовались, проели, профукали - остались без работы, на что жить? Теперь уже не стесняются воровать у соседа, чего в деревне с голодных годов не было" (Савельев В. 1999).

Директора крепких предприятий воровство решительно пресекают, строя отношения с работниками на жесткой экономической основе. Многие из них поняли, что инвестировать в работника гораздо выгоднее, чем в охранника. Руководитель хозяйства пишет: «Воруют или комбайнер, или тракторист, или шофер — те, кто связан с техникой во время уборочной, обработкой и перевозкой зерна. Кто-то ворует для себя. Кто-то в обмен, кто-то на водку. Мы удерживаем сумму, на которую нанесен ущерб, моральные рычаги не действуют сейчас, только рублем можно наказать».

Конечно, с наделением крестьян землей и самостоятельностью ожидалось, что вместе с появлением «чувства хозяина» проблема сохранности общественной собственности также будет позитивно решена. Была наивная вера в то, что «хозяин» сам у себя воровать не будет. Однако реальные практики обыденной жизни села остались прежними. В книге «Многоукладная аграрная экономика и российская деревня»[5] приводятся многочисленные выдержки из писем крестьян в газеты и из интервью социологических исследований на эту тему.