От miron
К miron
Дата 22.09.2005 18:28:18
Рубрики Россия-СССР; Катастрофа;

Прибавочная стоимость. Попытка критики

ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ МАРКСА (написано с использованием ссылки).

В предисловии к "Капиталу" Маркс писал: "...конечная цель моего труда состоит в том, чтобы раскрыть экономический закон движения современного общества». Он предполагал построить "Капитал" как критику буржуазной политэкономии, тем не менее, книга написана в развитие теории классической англо-шотландской школы.

ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Отметим, что основные понятия и категории классической дедуктивной политэкономии были развиты Давидом Рикардо. Маркс лишь иначе их логически увязал и обосновал в свете своих представлений, но накопленные к тому времени данные позволили ему сделать в книге много оговорок (особенно в третьем томе «Капитала»), которые никак не были связаны с общей концепцией автора, но способствовали преодолению заблуждений классической политэкономии уже после Маркса. Энгельс тоже утверждал что в качестве основного источника теории стоимости Маркс использовал труды Д. Рикардо. Вывод о труде как сути товаров был сделан до Маркса Адамом Смитом. Вывод об эксплуатации человека человеком был сделан Родбертусом и в гораздо более чёткой и ясной форме (см.: http://www.socsci.mcmaster.ca/~eco/ugcm/3ll3/ bawerk/Capital/).

Теория эксплуатации разработана до Маркса Карлом Родбертусом. К. Родбертус, утверждая, что только труд производителен, поддерживал этот тезис следующими положениями: 1) к числу хозяйственных благ причисляются только те, которые стоили труда. Все остальные блага, какими бы полезными они не были, являются естественными благами, не имеющими никакого отношения к хозяйству, 2) все хозяйственные блага являются только продуктами труда, 3) блага с хозяйственной точки зрения составляют продукт не только того труда, который выполняет материальные действия, необходимые для создания блага, но и тот труд, которые создает орудия производства. Рабочие, создавшие весь продукт, имеют, по крайней мере, «с чисто правовой точки зрения», естественное и справедливое право собственности на весь созданный продукт.

Родбертус считает, что рабочему платят в виде зарплаты только часть заработанного. Все остальное в виде ренты присваивается. Под рентой он понимает земельную ренту и прибыль на капитал. С его точки зрения, экономическая причина ренты – труд создает больше, чем необходимо для поддержания жизни рабочих, юридическая – существование частной собственности на землю и на капитал. Силой, которая заставляет рабочих соглашаться на эти условия, является голод. «То, что раньше называлось кормом, теперь именуется заработной платой», - пишет Родбертус. При этом он выступал за отмену частной собственности на землю, ни за отмену прибыли, как таковой. Напротив, он приписывает капиталу вспомогательную силу, «своего рода отеческую власть», которая может быть заменена совершено иной национальной системой воспитания.

Баверк считает теорию процента на капитал Родбертуса совершенно ошибочной. В основу своего учения Родбертус кладет положение, что все блага с хозяйственной точки зрения представляют собой исключительно продукты труда. Но что такое «с хозяйственной точки зрения»? Он противопоставляет естественные блага и созданные трудом человека. Ошибочно игнорировать факт использования этих самых естественных благ в экономическом обороте. А золото или серебро, найденное в земле? Тот факт, что рейнвейн в реальной жизни стоит в десять раз больше простого местного вина, «представляет собой очевидный протест против теории Ротбертуса».

Положение Ротбертуса о том, что рабочий должен получать всю ценность своего труда, может обозначать только то, что или рабочий получать всю настоящую ценность произведенного им продукта в настоящем, или он должен получать всю будущую ценность в будущем. Но социалисты считают, что рабочий должен получать всю будущую ценность своего продукта уже в настоящем. Это невозможно, если освободить рабочего от всех оков так часто осуждаемого наемного договора и поставить его в благоприятные условия независимого предпринимателя. Требование социалистов сводится к тому, чтобы заплатить рабочим больше, чем они заработали. Не только жадные капиталисты делают различие между настоящим и будущим. Его делает каждый человек. Предложи рабочему его зарплату в $100 не сегодня, а через 3 года – и ты увидишь его реакцию.

О. Бем–Баверк подробно описывает логические ошибки Ротбертуса, убедительно доказывает, что он противоречит сам себе. При этом он заключает, что «перед памятью этого замечательного человека я считаю себя обязанным открыто заявить, что я признаю за ним и не менее выдающиеся заслуги в деле развития экономической теории». Такой культуре дискуссии и уважению между людьми заслуживает уважение и достойна восхищения.

Итак, многие значимые выводы «Капитала» были развиты до появления «Капитала». Поэтому считать «Капитал» главной политэкономической книгой человечества в принципе неверно

Если попытаться выделить в трудах Маркса экономические положения, которые более точно отражали суть экономических явлений, чем у его предшественников, то как политэконом Маркс может претендовать на приоритетность всего в нескольких вещах. Он проводил чёткое различение потребительной и меновой стоимости, что предвосхитило положения теории предельной полезности. В третьем томе «Капитала» Маркс предвосхитил также некоторые элементы разработанной Джевонсом теории циклических кризисов. Сам Маркс видел своё открытие в том, что прибавочная стоимость выводится и исследуется до и вне её развитых особенных форм – прибыли, процента, земельной ренты.

Исследуя взаимоотношения капитала и рабочего класса, Маркс обратил внимание на интересную закономерность. Ранее известный принцип цикла товар - деньги - товар с каждым циклом приводит к нарастанию капитала. Количество денег у предпринимателя увеличивается. Идёт процесс увеличения капитала. Специально для объяснения этого феномена Маркс ввёл понятие «прибавочная стоимость». По своей простоте идея выглядела гениальной. Предприниматель имеет частную собственность, то есть средства производства. Наёмный работник продаёт свою рабочую силу, работает, а капиталист берёт в прокат (покупает) рабочую силу и использует её для выработки продукта труда. А вот полученный продукт, который в случае его успешной реализации на рынке выше себестоимости его производства, включая и цену рабочей силы наёмного работника, предприниматель забирает себе.

Другими словами, попытки понять механизм этого прироста позволили провозгласить теорию Маркса доказательством того, что предприниматель грабит наёмного работника, отнимая у того прибавочную стоимость. То есть рабочий как бы работает два периода - во время первого он работает на себя, а во время второго - на буржуя. Следовательно, основной продукт - для воспроизводства рабочей силы и других издержек производства, прибавочный - для прибыли капиталиста. Прибавочную стоимость капиталист забирает себе, то есть переприсвавает. Возникает цикл товар - деньги - товар. Рост денег происходит из-за получения/присвоения капиталистом прибавочной стоимости на каждом цикле. Если исходить из этой логики, то капиталист попросту мошенничает, или грабит рабочего на каждом цикле производства.

КРИТИКА МАРКСА

Маркс без сомнения быул непревзойденный полемист и коммуникатор. Более чем 150 летняя история попыток опровергнуть Маркса показала, что для любые попытки опровергнуть теорию прибавочной стоимости оказываются неубедительными для марксистов. Поиск ошибок в "Капитале" является, по сути, схоластикой из за множества оговорок в тексте, и в решении этой задачи помогает мало. К тому же марксизм хорошо зашишен. Престиж же «Капитала», по словам тогдашнего социалиста М. Вессона, обеспечен за счет его неперевариваемой длинны, непроницаемого стиля, показной эрудиции и алгебраического мистицизма и я бы от себя добавил и за счет самозамкнутой логики. Это можно сделать только на основе альтернативной теории, которая более точно прогнозирует поведение экономической системы (именно так происходят смены парадигм в науке), что и было проделано трудами нескольких поколений экономистов. Даже по мнению К. Поппера (1992), жесткого критика Маркса, разрабатывая теорию прибавочной стоимости, Маркс спас от краха трудовую теорию стоимости, и это было первоклассным научным результатом. Поппер однако добавляет– "несмотря на то, что я считаю всю «проблему стоимости» (в смысле «объективной», или действительной, стоимости, вокруг которой колеблются цены) несущественной для марксистского учения в целом." То есть даже он не берется ее критиковать.

При разборе Капитала создается изначальное впечатление, что Маркс изначально исходил из цели разоблачить капиталистов как паразитов. Поэтому он стартовал от определения «капитал – самовозрастающая стоимость» и пытался доказать, что, на самом деле, для возрастания капитала предпринимательского ума не нужно, а хватит самого по себе капитала и добровольного обмена рабочей силы на деньги.

Товары обмениваются между собой в отношении заключенного в них общественно необходимого среднего труда или «товары обмениваются по своим стоимостям», или «эквивалент обменивается на эквивалент». По мнению Маркса, это «естественный закон равновесия», «вечный закон товарного обмена». Те случаи, когда товары обмениваются по ценам, которые отклоняются от их стоимостей, Маркс предлагает считать исключениями, а отклонения – нарушением закона обмена товаров.

«Стоимость есть отношение между двумя лицами, прикрытое вещной оболочкой» («Капитал», соч., т. 23, с. 84). Oдним из основных доводов против "Капитала" и теории прибавочной стоимости до сих пор был довод о том, что, раз прибавочную стоимость нельзя выделить в бухгалтерском балансе - следовательно, ее и нет, и она не может быть предметом исследования экономической теории. Кроме того Маркс оговаривается – вообще при капиталистическом производстве «всякий общий закон осуществляется лишь как господствующая тенденция, весьма запутанным и приблизительным образом, как некая средняя постоянный колебаний, которая никогда не может быть точно установлена (К. Маркс Капитал т. 3).

ТРУДНОСТИ АНАЛИЗА

При анализе трудов Маркса надо различать, использует ли Маркс то или иное понятие в действительном смысле или недействительном. «Только в потреблении продукт становится действительным продуктом. Например, платье становится действительным платьем лишь тогда, когда его носят; дом, в котором не живут, не является действительным домом» («Экономические рукописи 1857-1859 гг.», соч., т. 12, с. 717).
Или например, «Повышение производительности труда заключается именно в том, что доля живого труда уменьшается, а доля прошлого труда увеличивается, но увеличивается так, что общая сумма труда, заключающаяся в товаре, уменьшается; что, следовательно, количество живого труда уменьшается больше, чем увеличивается количество прошлого труда» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 25, ч. 1, с. 286).

Маркс выдвигает четыре аргумента в пользу действия закона стоимости, Их подробно разбирает Бем Баверк, который наверное лучше всего разобрал логику Маркса, использованную при написании Капитала. Его критики мы и будем придерживаться.

1-ый аргумент: хотя отдельные товары и продаются между собой выше или ниже себестоимости, однако эти противоположные отклонения взаимно погашаются. Таким образом, в обществе, сумма цен производства произведенных товаров остается все же равной сумме их стоимости. Маркс соглашается с тем, что товары обмениваются выше или ниже себестоимости в зависимости от участия в производстве постоянный капитал (большую или меньшую долю, чем при среднем органическом составе). При этом Маркс уходит от смысла закона стоимости. Изначально он должен был объяснить наблюдаемые в действительности меновые отношение благ. Нам надо узнать, почему, к примеру, 10 буханок хлеба стоят один кг. мяса. Сам Маркс точно также понимал задачу закона стоимости. Речь может идти только о меновом отношении различных товаров между собой. Как только товары рассматриваются, как единое целое, и цены этих товаров суммируются, то происходит отвлечение внимания от отношений внутри этой совокупности.

Как пишет Бем Баверк, «нас интересует меновое отношение благ в народном хозяйстве, а нам указывают на сумму цен, которой они достигают все вместе.. Это все равно, что на вопрос, на сколько минут или секунд победитель потратил меньше времени на скачках, чтобы пробежать ристалище, по сравнению с его соперником, нам бы ответили: все участники соревнований в целом затратили 25 минут 13 секунд». Таким образом, по вопросу о проблеме стоимости марксисты прежде всего отвечают своим законом стоимости, что товары обмениваются в отношении овеществленного в них труда, далее, прямо или путем намеков, они отрекаются от этого ответа по отношению к обмену отдельных товаров, т. е. как раз для той области, по отношению к которой этот вопрос вообще имеет смысл. При этом они сохраняют свой ответ во всей его чистоте для области, где этот вопрос вообще нельзя поставить.

Говоря о средней величине неких постоянных колебаний, Маркс также смешивает две разные вещи: 1) среднюю колебаний, 2) среднюю из постоянно и принципиально неодинаковых величин. Маркс прав в том, что многие общие законы работают таким образом, что норме, устанавливаемой этим законом, соответствует средняя, результирующая из постоянных колебаний (пример – цены равны издержкам производства в долгосрочной перспективе). Однако случай, по отношению к которому Маркс использует данное указание, совершенно иного рода. При отклонении цен производства от «стоимости» речь идет не о колебаниях, а необходимых и постоянных расхождениях. Это как выводить среднюю продолжительность жизни слонов и поденков. Первые живут 100 лет, вторые – один день.
2-ой аргумент: закон стоимости управляет движением цен. Уменьшение или увеличение количества труда, необходимого для производства, заставляет цены производства повышаться или понижаться.

Как указывает Баверк, «тот факт, что при прочих равных условиях в зависимости от величины затраченного труда цены поднимаются и падают, определенно указывает лишь на то, что труд является одним из условий, определяющих цену». Это то, чему нас учили классики. Маркс же своим законом собственности доказывает, что труд является единственным фактором, которые управляет меновые отношения.
3-ий аргумент. Закон стоимости управляет обменом товаров на известных «первобытных» стадиях, в которых еще не совершалось превращение стоимостей в цены производства.

4-ый аргумент: в развитой экономике закон стоимости «регулирует по меньшей мере косвенно» и «в конечном счете» цены производства, так как вся стоимость товаров, определяющаяся по закону стоимости, регулируют всю прибавочную стоимость, а эта последняя – высоту средней прибыли, следовательно, общую норму прибыли.
По Марксу, стоимости «стоят позади цен производства» и «определяют их в последней инстанции». Цены производства являются только «превращение стоимости» или «превращение формы стоимости». Маркс считает, что средняя прибыль определяет цены производства. Это не полный ответ. Цены производства слагаются прежде всего из себестоимости средств производства для предпринимателя и из его средней прибыли на затраченный капитал. Себестоимость же слагается из двух компонентов: из затрат на переменный капитал и на употребленный или изношенный постоянный капитал, сырье, материалы, машины и т.д. Как пишет сам Маркс, в обществе, в котором стоимость уже превратилась в цены производства, себестоимость соответствует не их стоимости, а сумме затрат. Продолжая этот анализ, мы приходим к случаю natural price А. Смита, Таким образом, как пишет Баверк, «нарастающая при производстве товара средняя прибыль является, во всяком случае, определяющим основанием цены производства соответствующего товара. О другом определяющем основании, об уплаченной зарплате, Маркс в этом месте больше не говорит». Из двух слагаемых факторов «затрат на заработную плату» только одно слагаемое – количество затраченного труда, гармонирует с законом стоимости. Второе слагаемое – высота зарплаты – с ним не согласуется.

Как показывает Баверк, прибавочная стоимость не является твердой и неизменной долей совокупного национального продукта. Она получается из разницы между «совокупной стоимостью» национального продукта и суммой зарплаты, уплачиваемой рабочим. Следовательно, не только одна совокупная стоимость управляет совокупной прибавочной стоимости. В лучшем случае она может быть одной из составляющих. Второе, чуждое Марксу основание – высота зарплаты. В первом томе Маркс это опровергал это, а в третьем томе с этим уже согласился. К тому же, совершенно независимо от совокупной прибавочной стоимости выступает величина капитала, существующего в обществе. Этот фактор также влияет на размер совокупной прибавочной стоимости. Таким образом, Маркс пытался доказать тезис «закон стоимости управляет ценами производства» или «стоимости определяют цены производства в последней инстанции». Если включить в эту формулу Маркса содержание закона стоимости из первого тома, то его утверждение сведется к следующему6 «цены производства управляются «в последней инстанции» тем принципом, что количество труда есть единственное обстоятельство, которое лежит в основе меновых отношений товаров». Проверка этого тезиса доказывает, что цена производства состоит из двух слагаемых: затраты на зарплату (количество труда + высота зарплаты), и начисленной нормы суммы средней прибыли. В отношении второго фактора, «то связь его с законом стоимости сам Маркс смог вообще утверждать только лишь путем насильственно извращения этого закона, считая его действующим там, где вовсе не дано меновых отношений».

О. Бем–Баверк, считая Маркса первоклассным мыслителем, обвиняет Маркса в методологических и логических ошибках, читает, что, попав под власть авторитетов (Смит и Риккардо) и оставаясь социалистом, «он и обратился к логически-диалектической спекуляции, которая так соответствовала его умственному складу. Но здесь это означает: помоги чем можешь помочь. Он знал, что он хочет и что он должен вывести, и он до тех пор с поразительной ловкостью мастерил и подгонял покорные определения и посылки, пока заранее известный вывод действительно не выступил во внешне приличной форме силлогизма… Едва ли когда-нибудь такой могучий ум, каким был Маркс, давал бы образец столько тяжелой, столько постоянно и столь явно фальшивой логики, чем это сделал Маркс в систематическом обосновании своего основного положения».

Маркс декларирует тезис о том, что стоимость различных товаров относится как рабочее время, необходимое для их производства. Очевидно, что труд художника, производителя скрипок или скульптора стоит больше, чем просто ремесленника. Маркс начинает рассуждать об этих фактах при помощи мастерского диалектического приема. Он говорит о них в таком тоне, будто они не противоречат его основному принципу, но представляют собой лишь легкий вариант, который умещается в рамки правил. Он вводит понятие «простой средний труд». Один день труда скульптора равен пяти дням каменотеса. Но Маркс искал то общее, одинаковой величины – труд или рабочее время. Так понятие «труд» трансформируется в «простой труд». Но и это не разрешает противоречия. Дело в том, что в продукте скульптора вообще не овеществлен «простой труд», не говоря уже о простом труде, эквивалентом пятидневному труду каменотеса. Истина такова, что оба продукта овеществляют различные виды труда и в различном количестве. Это является полной противоположностью, которое требует и должен утверждать Маркс, а именно, что они являются овеществлением труда одного и того же рода и в одинаковом количестве.

Маркс, стараясь заручиться поддержкой читателей в пользу своего абстрагирования, абстрагируется не просто от случайных колебаний, но также от прочих отклонений, продолжительных, типичных, существование которых образует неотъемлемую часть самой нормы, которая и требует объяснения. Бем Баверк называет это методологическим «смертным грехом», когда игнорируется то, что должно быть объяснено. «Целью марксовой теории прибавочной стоимости является не что иное, как выдержанное в его духе объяснение прибыли на капитал. Но прибыль на капитал как раз и коренится в постоянный отклонениях товарных цен на суммы их трудовых издержек. Если поэтому игнорируются эти отклонения, то тем самым игнорируется как раз самое главное, что должно быть объяснено». О. Бем Баверк резюмирует: «Они (сторонники теории эксплуатации) устанавливают закон, что стоимость всех товаров основывается на воплощенном в них рабочем времени, чтобы вслед за тем все случаи образования стоимостей, которые с этим «законом» не гармонируют (как, например, разница между стоимостями, которая, как прибавочная стоимость, приходится на долю капиталистов) – объявить «противоречащим закону», «неестественным», «несправедливым» и подлежащим уничтожению. Таким образом, они сперва игнорируют исключения, чтобы быть в состоянии объявить закон стоимости всеобщим законом. После того, как они таким образом добились различными ухищрениями его всеобщности, они опять возвращаются к исключениям, чтобы положить на них клеймо нарушителей закона. Такого рода умозаключение нисколько не лучше умозаключения, что «все люди глупы», которое было выведено, как «всеобщий закон» при игнорировании существования умных людей из того, что на свете есть много глупых людей, а затем потребовало бы исключения всех умных, «противоречащих закону» .

Значительная по объему система Маркса – это образец законченной как бы ввернутой в себя логики. «Однако в ней в двух и как раз в самых важных местах включены части, характеризующие невероятную слабость и непоследовательность мысли: первый раз в самом начале, где теория впервые отделялась от фактов, а во второй раз – после первой четверти третьего тома, где факты опять появляются в поле зрения читателя; речь идет главным образом о десятой главе третьей книги».

На теоретических основаниях понятия ценности Маркс строит учение о прибавочной стоимости или ценности (в разных переводах по разному). Затем Маркс свойственным ему приемом диалектического разграничения отмежевывает себе условия проблемы и устанавливает, что рабочая сила является источником меновой ценности. Всякая прибавочная стоимость, в какую бы форму она не облачалась, прибыли, процента, ренты и т.д. – есть по своей субстанции материальным воплощением неоплаченного рабочего времени. «тайна самовозрастания капитала целиком сводится к распоряжению определенным количеством чужого неоплаченного труда». Такова центральная идея теории эксплуатации по Марксу. С ней идет вразрез третий том Капитала, но Маркс от нее не отказался.

В поисках того общего, что объединяет товары, Маркс с самого начало кладет в сито только те имеющие меновую ценность вещи, которые обладает тем свойством, которое он в конце концов желает видеть «общим», а все другие оставляет вне сита. «Но поступает как человек, который сильно хочет, чтобы из урны вышел белый шар». Чтобы содействовать результату, он кладет в урну только белые шары. Он не дает точного определения понятию «товары» и понимает его уже, чем «благо». Он сводит его к продуктам труда, противопоставляя дарам природы. Исключение даров природу нельзя оправдать, тем более что некоторые из них (почва) принадлежит к наиболее важным имущественным и меновым объектам. Маркс даже остерегался дать точный ответ, почему он исключил часть благ из исследования. Он не говорит, что его понятие товара уже, чем понятие имеющего меновую ценность блага. Он бросает невинную на первый взгляд фразу: «Богатством общества, в которых господствует капиталистический способ производства, является огромное скопление товаров».

Как пишет Бем Баверк, «простодушный читатель незаметно проходит мимо этой неточности; он ведь не знает, что впоследствии Маркс придаст слову «товар» гораздо более узкий смысл». Он попеременно использует слова «вещи», говорит о «потребительской ценности», «благе», «товаре». «Товарное тело .. есть потребительская ценность или благо», - пишет Маркс. Потом «каждый отдельный товар, положим квартер пшеницы, обменивается в разнообразнейших отношениях на другие предметы». Он нигде не говорит об ограничении области своего анализа до части благ, жонглируя терминами для получения нужного результата.

Факты говорят, что меновая ценность находится в зависимости от количества труда, которого стоило их производство, только у одной части благ и притом непосредственно. Баверк группирует список всех тех благ, которые в реальном экономическом мире нарушают принцип трудовой ценности: 1) редкие блага (не только предметы искусства, но и вся земля), блага, которые производятся по патентам, авторское право, промышленные секреты и т.д., 2) блага, производимые не простым, а квалифицированным трудом, 3) блага производимые неестественно низкооплачиваемым трудом (швейное производство, 4) те блага меновая стоимость которых то падает ниже уровня, который должен был бы соответствовать количеству затраченного на них труда, то поднимается выше под воздействием колебаний спроса и предложения. Маркс игнорирует данную причину, но на самом деле, в реальной жизни таких примеров очень много. 5) из двух благ, производство которых стоит одинакового количества овеществленного труда, то имеет высшую меновую ценность, производство которой требует большего объема «предварительного труда. Отсюда – меновая ценность благ постоянно значительно отклоняется от уровня, который устанавливается овеществленным трудом. Значит, «мнимому «закону», что ценность благ определяется количеством овеществленного в них труда, значительная часть благ вообще не подчиняется, остальные же подчиняются не всегда, а если и подчиняются, то никогда в точности – это данные опыта, с которым приходится считаться теоретику ценности», - заключает Бем Баверк. Законы, формулирующие влияние труда на меновую стоимость благ, будут относиться к общему закону ценности приблизительно так же, как закон «западный ветер приносит дождь» относится к общей теории дождя. Риккардо только в незначительной степени перешел границу дозволенно. Он слишком преувеличил объем благ, для которых этот закон верен, при этом делая оговорку на редкие блага. Он не понял, что исключений из этого правила, которое никто не доказал – огромное множество.

И в настояшее время продолжаются попытки с налету опровергнуть теорию прибавочной стоимости. Вот один из них взятый с форума Кара–Мурзы (форум). Убедиться в том, что капитал участвует в увеличении ценности соедняемых факторов производства, можно простейшим тестированием. Возьмём два станка, каждый из которых на момент покупки стоил 100 монет (или, скажем произведён за 100 трудочасов), но сразу после покупки выяснилось, что один из них морально устарел иди просто неадекватен. Например, делает сапоги немодной формы. Все остальные соединяемые факторы производства - те же самые. А после производства, при попытке реализации, выяснилось, что один станок приносит буржую прибыль, а другой - убытки. Какой ещё, казалось бы, аргумент нужен для доказательства того, что капитал участвует в повышении ценности соединяемых факторов производства? Ведь прямая зависимость повышения ценности от вида капитала, а не затрачиваемых на его производство трудочасов или перетёкшей туда "стоимости", очевидна!

ПАРАДОКС МАРКСА

Хотя широкая публика не могла понять, что же написал Маркс, специалисты быстро обнаружили и другие слабые места теории прибавочной стоимости. Повторим, что в первом томе Маркс писал, что всякая стоимость товара основывается на овеществленном в них труде и что в силу «закона стоимости» они должны тем самым обмениваться в отношении овеществленного в них труда. Достающаяся капиталистам прибыль или прибавочная стоимость – это результат эксплуатации рабочих. Величина прибавочной стоимости определяется не в отношении всего затраченного капитала, а только в отношении переменно капитала, которая идет на выплату зарплаты рабочим. Маркс утверждал, что «постоянный капитал» не может принести прибавочную стоимость.

Используя понятия постоянный и переменный капитал, Маркс определяет норму прибавочной стоимости – отношение, в котором прибавочная стоимость находится к авансированному переменному капиталу и в котором выражается это «увеличение его стоимости». Она тождественна с тем отношением, в котором прибавочное рабочее время относится к необходимому, или неоплаченный труд к оплаченному, т. е. является «точным выражением степени эксплуатации труда». Если рабочий воспроизводит стоимость своей зарплаты за 6 часов за 3 шиллинга, а работает 12 часов с такой же интенсивностью, то прибавочная стоимость количественно совпадает с переменным капиталом, заавансированным на зарплату. Норма прибавочной стоимости составляет 100%. Она принципиально отличается от нормы прибыли, потому что капиталист сравнивает присваемую прибавочную стоимость со всем капиталом. Если постоянный капитал составляет 410 фунтов, переменный – 90 фунтов, прибавочная стоимость – 90, то норма прибыли составляет всего 18%, т. е. 90 фунтов на весь вложенный капитал в 500 фунтов. Следуя этой логике, каждая отрасль экономики обладает своим собственным, органическим составом капитала. Каждая отрасль должна иметь иную норму прибыли при одинаковой норме прибавочной стоимости, если товары действительно обмениваются по своим стоимостям или в отношении овеществлено в них труда.

Раз так, то теория Маркса требует, чтобы капиталы равной величины, но неодинакового органического состава генерировали различную прибыль. Реальный мир доказывает, что капиталы одинаковой величины независимо от их органического состава, дают равную прибыль. Вот как Маркс сам описывает свое противоречие: «Мы показали, таким образом, следующее: в различных отраслях промышленности господствуют различные нормы прибыли, соответствующие различию в органическом ставе капитала и внутри данных границ также и различиям периодов оборота; поэтому даже при равной норме прибавочной стоимости только по отношению к капиталам одинакового органического состава, - предполагая равенство периодов оборота, справедлив тот закон (в общей тенденции), что прибыли относятся между собой, как величины капиталов, и, следовательно, равные капиталы в равные промежутки времени дают разные прибыли. Развитые нами соображение покоятся на базисе, который до сих пор был базисом всего нашего исследования, - что товары продаются по их стоимостям. С другой стороны, не подлежит никакому сомнению, что в действительности, отвлекаясь от несущественных, случайных и взаимно уничтожающих различий, в разных отраслях промышленности не существует различия между средними нормами прибыли, да и не может существовать без разрушения всей систему капиталистического производства. Итак, по-видимому, теория стоимости несогласуема с действительным процессом, несогласуема с фактическими явлениями производства, и потому в данном случае приходится вообще отказаться от надежды понять эти последние». Маркс пытается решить данное противоречие, отбрасывая свое базовое положение, что товары продаются по своим стоимостям. Маркс признает, что при помощи конкуренции нормы прибыли быстро выравниваются в разных отраслях. Прибыль на капитал данной величины, каков бы ни был его органический состав, называется средней нормой прибыли. «Цена товара, равная его издержкам производства, плюс причитающаяся на его долю, в зависимости от условий его оборота, часть годовой средней прибыли на весь капитал, применяемый для производства товара (не только действительно потребленный на его производство) есть его цена производства», - писал Маркс. Она практически тождественна тому, что Смит называл естественной ценой, а Риккардо – ценой производства, с price necessaire (необходимой ценой) физиократов. Фактическое меновое отношение отдельных товаров определяется уже не стоимостью, а их ценой производства. Марс говорит о том, что так происходит процесс превращения стоимости в цены производства. Лишь в виде исключения и случайно стоимость и цена производства совпадают у тех товаров, которые производятся при помощи капитала, органический состав которого случайно равняется среднему составу совокупного общественного капитала. Во всех прочих случаях стоимость и цена производства необходимо и принципиально расходятся. О парадоксе Маркса пишет Ильенков.

Между тем это утверждение Маркса явно противоречит реальной жизни. Прибыль на капитал находится в отношении ко всему заинвестированному капиталу. Известно также, что товары обмениваются не в отношении овеществленного в них труда. На лицо противоречие между системой, выстроенной Марксом, и фактами. Сам Маркс не мог уйти от него. Он пишет: «Этот закон (а именно, что прибавочная стоимость находится только в отношении к переменной части капитала) явным образом противоречит всему опыту, основанному на внешней видимости явлений» . При этом он продолжает называть это противоречие кажущимся. Ни во втором, ни в третьем томе, изданном Энгельсом, это противоречие не было разрешено. В третьем томе «Капитала» Маркс еше как то пытался объяснить, почему прибыли в различных отраслях промышленности приблизительно равны и стремятся к некоторой средней величине, однако, по мнению Ильенкова, успеха не достиг.

Выравнивание нормы прибыли, по Марксу, связано с двумя предпосылками: 1) господство капиталистического производства, 2) конкуренция проявляет свою нивелирующую деятельность. После пространного рассуждения «было бы», «могло бы», Маркс сразу же переходит к положительным выводам. Маркс допускает, рассуждает, но не доказывает свои выводы. При этом его гипотеза противоречит действительности. У гас вообще нет непосредственного опыта относительно такого состояния, чтобы каждый производитель являлся бы собственником своих средств производства. Очевидно, Маркс имел в виду крестьян, которые обрабатывали свои земли. При этом, согласно его гипотезе, у них должна была бы быть полная независимость высоты доходов этих лиц от величины капиталов, вложенных ими в производство. Каждый из них должен был бы получать одинаковую зарплату и прибавочную стоимость независимого от того, их капитал эквивалентен 10 или 100 флоринов. Очевидно, что такой ситуации в докапиталистическом производстве не было. Таким образом, «чистая» проверка закона стоимости не получается. Этот вывод подтверждает симпатизирующий марксистам Вернер Зомбарт: «Нигде и никогда развитие не совершалось и не совершается указанным путем, а между тем это должно было бы иметь место, по меньше мере, во всякой вновь возникающей отрасли промышленности. Если бы указанное воззрение было бы верно, то, очевидно, историческое продвижение капитализма можно было бы представить себе таким образом: капитализм прежде всего охватывал сферы, в которых преобладал живой труд, т. е. с капиталом ниже среднего строения (маленькое с, большое v). И только постепенно переходил в другие сферы по мере того, как цены в тех первых сферах падал.. Между тем капиталистическое производство исторически начинает развиваться в отраслях производства последнего рода: горное производство и т.д.»

После выхода в свет второго тома «Капитала» (1885 г.) и до выхода третьего (1894) развилась бурная дискуссии на предмет разрешения загадки о «средней норме прибыли» и ее отношения к «закону стоимости». В результате научный мир так и не получил решения противоречия, которое ставит под сомнения научную суть всей системы марксизма. Впоследствии даже соратник К. Маркса Ф.Энгельс (помогавший ему в работе над “Капиталом”) признал: закон стоимости действовал в исторически ограниченных рамках — с момента возникновения товарного производства и до XV в., когда последовавший переход к капитализму сопровождался революцией в ценообразовании.

РЕШЕНИЕ ПАРАДОКСА МАРКСА

Капитал имеет одинаковую прибыль независимо от его формы - это парадокс, который ни Маркс ни Рикардо не смогли разрешить. Эмпирический закон средней нормы прибыли показывает зависимость величины прибыли исключительно от величины капитала в целом, устанавливает, что величина прибыли абсолютно не зависит от того, какая доля капитала затрачивается на заработную плату, превращается в живой труд наемного рабочего, а какая находится в форме физического или финансового капитала - норма прибыли всегда одинакова. Парадокс Маркса стало возможным решить после того, как стала понятна роль денег и механизм функционирования кредитных денег. Обе финансовые сферы: банковская и акционная составляют единое целое и могут перетекать друг в друга. Это противоречие можно решить введя себестоимость и полезность товара.

Итак, почему же все-таки норма прибыли зависит от величины капитала, но не зависит от его формы? Потому что на пути изобретателя стоит инвестирование либо с помощью акций либо банковской процентной системы. Эти системы соединены и постоянно переливаются друг в друга. Капитал постоянно перераспределяется. Капитал овеществляется в банках. На базе капитала делаются деньги. Все действует как система сообщающихся сосудов, кто-то открывает-закрывает задвижки, заставляя других делать то же самое. Раз это система сообщающихся сосудов то прибыль не зависит от вида капитала (богатства), а зависит от его численной величины. Поэтому норма прибыли не зависит от соотношения оборотного и основного капитала. Различия в прибыли быстро выравниваются они одинаковы так как все перемещается быстро и все имеют равные права.

Флюктуации прибыльности связаны с прорывами в технологии. Примером может служить описанный нами случай со взрывником. Норма прибыли одинакова, потому что все системы инвестирования связаны и идет конкуренция за вклад, за кредит за инвестора за акции и т.д. Как обменять собственность - нужна мера или абстрактная собственноть, мера собственности, но она ведет себя независимо. По сути деньги и физический капитал равны друг другу и постоянно обмениваются друг на друга. Из-за конкуренции в финансовой сфере и постоянного переливания капитала норма прибыли почти везде одинакова. Современная символическая экономика - то экономика огромных символических капиталов. Это и есть внушенная, наведенная полезность акций.

ЧТО НЕ ВЕРНО

Если суммировать современные возражения против теории прибавочной стоимости, то они будут следуюшие.

1. Понятия необходимого и прибавочного продукта бессодержательны, ибо при более детальном рассмотрении оказывается, что объём одного и другого невозможно выделить даже приблизительно. Это связано с тем, что (а) объём продукта. необходимый для воспроизводства общества, зависитот субъективных предсталений людей о своих потребностях и организационной структуры обшества; (б) Даже "минимально необходимые" потребности можно удовлетворить самыми разными способами, но общество редко выбирает самый дешёвый способ; поэтому сокращение производительности меньше необходимыого продукта может оставить общество в живых. Например, минимально необходимую потребность в жидкости и калориях можно удовлетворить с помощью пива с орешками, а можно - с помощью чёрного хлеба и воды.

2. Понятия необходимого и прибавочного продукта не описывают важнейшие реалии ни современной, ни первобытной экономики, ибо попытка их применить приводит к ошибкам. Например, марксисты считают, что человек работает "по способностям", и уровень "эксплуатации" зависит от того, насколько велик "прибавочный продукт". На самом же деле, человек работет не по способностям, а до тех пор, пока считает, что удовлетворяемые в результате труда потребности всё ещё стоят дополнительных усилий.

Далее, неверно представление марксистов, будто усложение общества (появление "эксплуатации") связано с ростом прибавочного продукта. Вовсе даже наоброт, необходимость удовлетворения новых потребностей общества в изменившихся условиях влечёт более сложную и продуктивную организацию разделения труда. Например, потребность в защите племени заставляет выделить специальных воинов и организаторов, а также требует их прокорма в рамках нового разделения труда. В частности, их доля в общественном продукте вовсе не является "прибавочным продуктом" для общества, поскольку жизненно необходима для воспроизводства общества: без труда воинов-защитников и вождей-организаторов не было бы вообще никакого продукта. Царь и дворяне никоим образом не эксплуатируют крестьянина, якобы отнимая у него "прибавочный продукт", а поручают свою долю из продукта, созданного совместным трудом царя, дворянства и крестьян.

3. Трудовая теория стоимости, которой придерживался Маркс, лишила его и последователей возможности понять, что происходит в капиталистической экономике как в гипотетической ситуации устоявшегося технологического уровня, так и, тем более, в реальной ситуации технологического роста. При постоянном технологическом уровне и неограниченных ресурсах (что соответствует модели Маркса) накопление капитала превело бы к исчезновению всякой прибыли капиталистов и росту доходов рабочих, между которыми, в конечном счёте, всё и распределилось бы. В реальной же ситуации технологического роста доходы капиталиста тем больше, чем выше технологический уровень его предприятия и чем больше его способности как предпринимателя. Когда технологический уровень предприятия предельно низкий в отрасли, а предпринимательские способности не позволяют осуществлять инновации, доходы буржуя скатываются к низкой зарплате самого дешёвого управляющего, которого можно нанять для распоряжения предприятием, а когда технологический уровень опускается ещё ниже, то при продоллжении производства он несёт одни убытки. Поэтому доходы капиталиста созданы не трудом рабочих, а предпринимательским трудом капиталиста и тем фактом, что прежде он отказался от потребления части своих доходов в пользу накопления. чтобы теперь появилось предприятие с технологическим уровнем, превышающим предельно низкий по отрасли. Самое интересное, что доходы собственника капитала и прибыль предпринимателя - только часть того добавочного продукта, который дали обществу предыдущее накопление капитала собственником и предпринимательский труд. Остальное достаётся рабочим, смежникам и потребителям. В частности, увеличение предложения капитала, при прочих равных условиях, увеличивает зарплату рабочих (вопреки тезису об абсолютном обнищании). Поэтому скорее уж рабочие эксплуатируют капиталиста, чем наоборот.

Вообще же, Маркс пытался (к сожалению, небезуспешно) убедить публику, что изобретённая им трудочасовая стоимость более реальна, чем настоящая цена, поэтому надо изучать экономику в предположении, будто товарообмен идёт по трудочасовой стоимости, а не по реальной рыночной цене. На самом же деле, трудочасовая стоимость и близко не стояла к реальным ценовым пропорциям, поэтому все выводы из неё не имеют отношения к реальной экономике. Теории предельной полезности и альтернативной цены позволяют точнее описать процессы ценобразования и, следовательно, понять реальные экономические процессы, а не переприсовение мифической прибавочной стоимости.

4. Экономическая теория Маркса никак не отвечает на ключевой вопрос о том, как обеспечить выживание государств в геополитическом соперничестве, потому что не указывает, как поощрить создание в данной стране технологии и накопление капитала. Напротив, следуя рекомендациям Маркса, надо было бы всё отдать рабочим, трудом которых всё якобы создано, а это привело бы к исчезновению всяких стимулов к накоплению капитала и развитию технологии и, следовательно, к гибели страны в геополитическом соперничестве. Тем самым, исповедование политэкономии Маркса в какой-либо стране ПРАКТИЧЕСКИ ПОЛЕЗНО для её противников и губительно для неё самой.

5. Маркс не захотел признать, что с развитием капитализма улучшается положение рабочего класса, а зарплата повышается, если только население не растёт темпами, опережающими рост производства и нет негативного влияния других экзогенных факторов. Марксистская догма номер один, что по мере развития капитализма положение рабочего класса ухудшается, была развенчана Хендерсоном и Чаллонером (1958) и Паже (1987). Эти два очень дотошных учёных показали, что большая часть использованных Энгельсом фактов о положении рабочего класса в Англии в той или иной степени искажена. Более того, ещё в 1884 году немецкий экономист Bruno Hildebrand (Nationalokonomie der Gerenwart und Zukunff, Frankfurt, 1848, pp155-161, 170-241) показал, что Энгельс не всегда цитирует источники правильно. Энгельс, например, описывает условия в крестьянских цехах до индустриальной революции и затем забывает добавить, что эти самые цеха затем были заменены новыми фабриками. Энгельс цитирует свидетельства о плохих условиях жизни, опубликованных в 1810 или 1818 году, но затем не даёт даты исследований, создавая у читателя впечатление, что такие условия до сих пор существуют. Между тем, именно работа Энгельса стала основой вывода Маркса об ухудшении положения рабочих с развитием капитализма. Более того, уровень благосостояния рабочих в Англии с середины XIX века до 1917 года вырос в 2-3 раза (T. Kealey. The economic laws of economic research, New York, 1996, MacMillan Press)!

6. Маркс игнорирует тот факт, что квалифицированных труд более производительный, чем непроизводительный: «Квалифицированный рабочий труд считается, как простой, только интенсифицированный или умноженный простой труд. Данное количество квалифицированного труда считается равным большему количеству простого труда. ... Ради простоты мы далее будем считать весь труд простым. Тем самым у нас просто отпадает необходимость делать редукцию». На самом деле, товар производится не тяжелым трудом самим по себе, а тем, что этим тяжким трудом управляет - разумом (Л. Фон Мизес).

Тем не менее, было бы поспешным обвинять Маркса и Энгельса в недобросовестности в вопросах, связанных с положением рабочих при капитализме. Возможно, анализируя положение английских рабочих, Марк и Энгельс ошиблись несознательно, потому что из их концепции, подтверждённой реальными данными в других частях, и так однозначно следовало абсолютное обнищание рабочего класса, и они не стали утруждать себя громоздкой проверкой. Кроме того, они не учли влияние экзогенного фактора - наполеоновских войн и неурожаев - на ухудшение положения английских рабочих на рубеже XVII-XIX веков. Возможно, учёт конкретно-исторических условий, в которых писались труды Маркса и Энгельса, позволит понять происхождение большинства их ошибочных тезисов, особенно в части прогнозов общественного развития. Таких как положение об отмирании разделения труда, государства и семьи в будущем коммунистическом обществе, о всемирной пролетарской революции и т.п. Маркс и Энгельс были во многом политиками, и в интересах пропаганды коммунистических идей вполне логично было пообещать обездоленным рабочим отмирание буржуазного государства и разделения труда, которые в то время оборачивались для обездоленных рабочих скорее негативной стороной.

Трудовая теория стоимости Маркса – это научная теория, актуальная для второй половины XIX века и адекватная тогдашнему общему уровню развития экономической науки. Самим Марксом теория дана в развитии, в восхождении от простого к сложному. Если на элементарном уровне это теория, описывающая обмен продуктами труда между свободными индивидуальными производителями, то в условиях развитого капиталистического рынка цены на товары устанавливаются на уровне цены производства (издержки плюс средняя прибыль на авансированный капитал), а цена на сельскохозяйственные продукты учитывает еще и ограниченность земель лучшего качества. Все это у Маркса изложено. Если при этом не забывать, что цена есть форма стоимости (а Маркс временами это делал, и рассматривал цену в отрыве от стоимости), а форма неотделима от содержания, то теория стоимости Маркса не столь уж примитивна.

ПОСЛЕ МАРКСА

Подход Маркса был научен в 19 веке. Он впервые предложил модель, по своему объясняюшую нарастание обшественного продукта. До него этот вопрос не имел решения на уровне первичных экономических механизмов. При этом Маркс провел логический анализ огромного числа фактов и простых моделек, пытаясь найти соответствие. Когда он создавал свою модель, Подолинский ему еше книгу не прислал. Итак, Маркс решает противоречие трудовой стоимости, но получает новое – отсутствие объяснения, почему разные виды капитала дают одинаковую прибыль. Он это противоречие решать не стал, а объяснил его диалектикой. Если бы он шел дальше и учел Подолинского, то он бы раньше Шумпетера понял роль инноваций. Тогда бы он навсегда стал великим отцом народов по экономике.

Дальнейшее развитие теории стоимости шло после Маркса по двум линиям. С одной стороны, была понята огромная важность ограниченности большинства ресурсов (а не только земли и полезных ископаемых) для формирования цены товара, и вытекающая отсюда фундаментальная несводимость цены отдельного товара к общественно необходимым затратам труда на его производство. С другой стороны, развитие теории потребительских предпочтений позволило сформулировать подход к стоимости товара с точки зрения альтернативных издержек на удовлетворение потребностей.

1870-е в истории экономической мысли принято называть эпохой «маржиналистской революции». Если представители классической политэкономии и марксисты анализировали в основном поведение производителей то маржиналисты перенесли внимание на отношение человека к благам, проявляющееся в сфере личного потребления. Ценность любого блага определяется, по мнению маржиналистов, его способностью удовлетворять человеческие потребности.

Станок является капиталом лишь в той степени в какой приносит прибыль. В остальном он груда мусора. Как советские заводы, например. Точто так же как товара в немодном сапоге меньше, чем самого сапога. Один физический сапог равен одному товарному лишь в случае модности. И необходимым временем является не все время, которое необходимо для производства, а время необходимое на производство с использованием самой эффективной на текуший момент техники.

Австрийцы и марксисты обладали уникальной способностью поднимать похожие фундаментальные вопросы. На обе школы мысли оказал влияние созвездие аристотелевских, немецких и шотландский традиций. Обе школы считают, что социальная реальность – это динамичный процесс, основанный на человеческой деятельности. Обе школы мысли критикуют статичность, экономический анализ, основанный на равновесии. Обе школы отказываются разделять экономическую сферу от социальной сферы в целом, частью которой экономическая сфера является. Их интеллектуальные отношения начались в конце 19 века в виде исторической дискуссии по поводу Маркса о трансформации ценности в цену. Эту дискуссия продолжается до сих пор (Chris Metthew Sciabarra, Marx, Hayek and Utopia , стр. 92).