От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	19.07.2005 13:07:12
Рубрики	Прочее; Тексты;

Прошлое (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	16.08.2005 22:10:45

Наедине с экраном. О мятеже Саблина (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/109/109_4_2.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 109 (12722), вторник, 16 августа 2005 г.


<РУССКАЯ ТРАГЕДИЯ> НАИЗНАНКУ


Наедине с экраном

Телеканал Министерства обороны <Звезда>, начавший вещание в начале года,
наращивает обороты в области антисоветчины. За последние три недели прошел
показ документальных фильмов 1990-х годов, посвященных Советской армии и
флоту. Все они были смонтированы в пропагандистских целях и ставили задачу
дискредитировать советский строй, руководство СССР и армию. Созданные в
эпоху <перестройки> и ельцинизма, эти фильмы несут на себе отпечаток
деструктивности, разрушения логического мышления и отказа части бывших
советских офицеров от героического наследия Советской армии. Встроенные в
контекст передач и кинофильмов, посвященных Великой Победе, подобные поделки
оголтелых антисоветчиков наносят непоправимый урон сознанию зрителей
телеканала, очерняют советскую историю.
13-14 июля <Звезда> показала документальный фильм <Русская трагедия>,
посвященный малоизвестному событию в истории советского флота. В ноябре 1975
года, в дни празднования годовщины Октябрьской революции, боевой корабль
Балтийского флота был захвачен замполитом, капитаном третьего ранга Саблиным
и направился из Рижского залива в Ленинград вопреки приказам военно-морского
руководства СССР.
Особенность фильма в том, что он не просто показывал хронику событий с
комментариями свидетелей и участников, а представлял своего рода спектакль
под названием <Общественный суд>. Как и принято в суде, в зале были
председательствующий, общественный обвинитель, защитник и свидетели. В
качестве последних присутствовали известные на флоте люди, в том числе
вице-адмирал в отставке Косов, а также родственники <потерпевшего>.
Документами, которые фигурировали на <суде>, были материалы <журналистского
расследования> и <свидетельские показания> некоторых участников <трагедии>.
Телевизионщики и <председательствующий> сделали все, чтобы разыграть действо
по законам театральной драмы и убедить присутствующих в зале, а также
зрителей в легитимности <суда>, достоверности его документальной основы и
объективности оценок и решений. Что же произошло в том далеком 1975 году?
Замполит Саблин несколько лет вынашивал идею, что руководство СССР к тому
времени перестало отвечать социалистическим чаяниям советского народа,
советская система деформирована, а социалистическая демократия заменена
чуждой народу бюрократией. Требуются незамедлительные действия по
возрождению подлинного социализма и народовластия.
В замысел Саблина входило: захватить военный корабль, изолировав командира и
офицеров, взять курс на Ленинград, потребовать от политического руководства
СССР предоставления прямого эфира и обратиться к народу с приведенными выше
мыслями. Саблин долго готовился к операции и не случайно выбрал октябрьские
праздники: советские люди были дома и могли спокойно смотреть телевизор.
Обманом он заманил командира корабля в матросскую каюту, а затем изолировал
других офицеров, не согласившихся на его авантюру. Овладев управлением, он
вышел из Рижского залива и взял курс на Ленинград.
Организаторы <суда> очень ловко поставили представление, так что его
участники легко согласились <давать показания> о тех событиях. Среди них
были матросы, офицеры, командование Балтийского флота. У всех присутствующих
в зале напряженные лица, тяжелый взгляд, вымученная речь. Но никому не
приходит в голову усомниться в законности этого допроса. Люди не знают
конечной цели провокаторов. Но отчетливо видно, что большинство свидетелей
испытывают противоречивые чувства. Что-тo им определенно не нравится в этом
спектакле.
Тем временем на экране мелькают кадры, на которых мы видим легендарный
крейсер <Аврора> и советских людей, проходящих с экскурсией по его палубе. А
голос за кадром вещает: <До чего же русский (!) человек привязан к символам
и даже готов отдать за них жизнь!> Перестройщикам этого не понять! Они
предали все и вся. Но как может канал Министерства обороны быть лояльным к
таким высказываниям? Ведь армия любого государства призвана защищать в числе
прочего и национальные символы и святыни, а солдаты и офицеры - отдать свои
жизни за них. Или у современной российской армии нет своих символов и
святынь? Наверное, поэтому развернута политическая кампания по переходу к
наемной армии. У наемника не будет ничего святого, он будет покланяться
мамоне.
Но вернемся к судилищу. В показаниях участников ноябрьских событий 1975 года
отсутствуют собственные оценки, их пытаются вытянуть у них <судья> и его
приспешники. Вопрос офицеру задает адвокат: <Как вы позволили так легко
арестовать себя? Вы были солидарны с намерениями Саблина?> Офицер, уже не
юноша, мучительно переживает. Он не может дать внятного ответа и
ограничивается отдельными репликами и междометиями. Его поступок так и
остается необъясненным с точки зрения здравого смысла и служебного долга.
(Заметьте, подобный феномен приобретет массовый характер в начале 1990-х
годов, когда уже вся армия будет покорно взирать на кукловодов и
разрушителей страны).
Здесь суд подходит к свой кульминации. Матросу, выполнявшему приказания
Саблина, задают вопрос: <Имел ли Саблин право рисковать жизнью стольких
людей?> Как и его товарищи по команде, он с громадным усилием воли
произносит: <Думаю, не имел>. Разум возобладал. Но торжествовать его победу
преждевременно.
Во всей процедуре суда поражает один яркий, леденящий душу факт: и члены
команды мятежного судна, и флотское начальство в лице Косова находились в
состоянии подавленности и какого-то помрачения сознания. Может быть, людей
еще не встряхнула Чечня и Буденновск? Но на дворе <перестройка>, и многие
вещи уже были очевидны. Как можно было пойти на поводу у лицедеев, имея за
плечами немалый жизненный опыт и зная историю страны? У боевого адмирала
Косова вся грудь в орденах, повидал, наверное, в жизни многое.
В дни великого праздника страны Советов совершен террористический акт.
Захвачен военный корабль с заложниками. В полном вооружении он движется к
многомиллионному городу, в котором находятся промышленные предприятия и
памятники культуры. Кто знает, что в голове у психически неуравновешенного
авантюриста, обладающего боевым оружием большой силы и дальнего радиуса
действия? Это сейчас мы стали такими грамотными, что знаем, как вести себя
во время угрозы террористов. А тогда не знали? Или не читали газет и не
смотрели телевизор? Еще в первой половине 1970-х <красные бригады> в Италии
захватили премьер-министра страны Альдо Моро (социалиста) и предъявили
политические требования. У них на вооружении не было боевого корабля, они
обходились стрелковым оружием. А разве матросы в 1975 году не знали о судьбе
Нади Курченко, убитой в самолете литовскими террористами?
Действия Саблина производят двойственное впечатление: они сочетали трезвый
расчет с признаками умопомешательства. Свое воззвание к политическому
руководству страны и ее гражданам он передавал не открытым текстом, а по
каналу засекреченной связи, который был доступен только военным. Еще одна
деталь дает основание заподозрить, что Саблин был психически нездоров. Когда
у матроса, сидящего в зале, спросили, неужели все они не боялись, что по ним
откроют огонь на поражение, матрос ответил, что Саблин был убежден и убедил
экипаж, что такого власти не допустят. Идти на открытый конфликт с
государственной властью на военном корабле, с тем чтобы обвинить ее в измене
идеалам социализма, и одновременно верить в абсолютную, невероятную с точки
зрения государственной безопасности гуманность этой власти по отношению к
террористу - это либо предельная инфантильность, либо потеря разума.
Можно предположить, что воспитанные в идеалах советского гуманизма молодые
матросы имели такую веру. Но как объяснить шаг офицера, политработника,
который обязан знать, что ни одно правительство не потерпит шантажа
террористов и пойдет на устранение опасности для гражданского населения
любыми средствами, включая уничтожение такого корабля? Тем более что рядом
были территориальные воды Швеции.
Незадолго до захвата корабля Саблин написал письмо жене, в котором в
расплывчатой форме предупредил ее об ожидающей его опасности и тем самым
оградил от подозрений в знании замысла. Данный поступок никак не
укладывается в логику его <концепции>. Жену и близких оградил от возможных
преследований (совершенно невероятных в той ситуации), а 180 человек экипажа
сделал заложниками своей авантюры. А среди них большинство - двадцатилетние
мальчишки, жизнь которых Саблин приносил в жертву своей бредовой цели.
Все это хорошо понимали кукловоды комедии суда. Но у них хватило совести
обвинить руководство страны в жестокости по отношению к террористу - в
вынесении ему смертного приговора. В зале сидели крепкие мужики, и ни один
из них не решился подойти к самозванному <председателю>, взять его за
шиворот и спустить с лестницы. Вот почему мы получили Буденновск, <Норд-Ост>
и Беслан.
Можно предположить и другое. Доживи Саблин до <перестройки>, он пополнил бы
ряды тех бесноватых демократов из числа военных, вроде Уражцева или Кобеца,
которые кто на митинге, а кто на КП разрушал армию и добивал советскую
власть.
Во всяком случае, вероятность такого исхода подтверждает еще один фильм,
показанный по каналу <Звезда>, - об атомной подводной лодке К-19. Анализ
этого фильма мог бы стать предметом отдельной статьи. Но в нашем контексте
имеет значение одно высказывание первого командира подлодки, сделанное в
1996 году (в канун президентских выборов!). Этот немолодой полковник, сидя в
аппаратной своего корабля, уже снятого с боевого дежурства, изрек: <Всю
жизнь я прослужил на таких кораблях. А они были не нужны стране. Нам много
лет морочили голову, так как с 1945 года нам никто не угрожал>. И этот бред
спокойно проглотил канал министерства обороны! Браво, министр С.Иванов! Да
здравствует полное разоружение! Кто же будет с нами воевать: Белоруссия или
Казахстан?! Выше лозунг <Мир - без границ!>
Задумаемся, что же побудило Саблина на такой отчаянный акт. В 1975 году рост
экономики СССР проходил высокими темпами. Росло благосостояние советских
людей. И это не мог не ощущать капитан третьего ранга (майор). В фильме о
подлодке К-19 мельком показали квартиру ее командира. Вполне приличная
обстановка, оставшаяся от советских времен. Майор в 1975 году получал на
уровне профессора университета: где-то 450 рублей, то есть по тем временам
порядка 650 долларов. Имел бесплатную квартиру на всю семью. Жена, как
правило, не работала: хватало на себя и на детей. Флотские офицеры были
привилегированным подразделением вооруженных сил и раньше всех выходили в
отставку. Я работаю рядом с воинской частью, где служат морские офицеры
(есть такая в Подмосковье) и часто езжу на электричке в одном вагоне со
старшими офицерами. Сколько они теперь зарабатывают в месяц, товарищ министр
обороны?.. То-то же!
Хотя в таких случаях резонерствовать вроде бы не совсем уместно, все-таки
хочется закончить на другой ноте. Как зритель не могу не обратиться к
руководству <Звезды>. Как может канал, чье предназначение - пропагандировать
идеи укрепления армии, поднятие духа патриотизма, воспитание молодежи на
славных делах прошлого и отдавать дань ветеранам ВС, как может <Звезда>
искажать историю страны, армии и сеять раздор между поколениями?
Остановитесь, пока не поздно!








О.Г. ЕГОРОВ,
доктор филологических наук,
член-корреспондент
Международной академии наук
педагогического образования.


----------------------------------------------------------------------------
----

В оглавление номера

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	12.08.2005 00:42:30

"Малыш", посланец Трумэна и Черчилля (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/107/107_7_1.htm

<МАЛЫШ>
посланец Трумэна и Черчилля


Хиросима и Нагасаки - прелюдия <холодной войны>

Среди западных историков, особенно американских, расхожим является мнение о
том, что конец Второй мировой войне был положен атомными бомбами,
сброшенными на Хиросиму и Нагасаки. Не отвергая важного психологического
эффекта атомных бомбардировок, приблизивших капитуляцию Японии, вместе с тем
нельзя согласиться, что именно они определили исход войны. Это признавалось
видными политическими деятелями Запада. Так, У.Черчилль заявлял: <Было бы
ошибочным полагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой>.
Факты свидетельствуют о том, что атомная бомбардировка не привела Японию к
капитуляции. Японское правительство и командование скрыли от народа
сообщение о применении американцами нового атомного оружия и продолжали
готовиться к решающему сражению на своей территории. Вопрос о бомбардировке
Хиросимы не был даже обсужден на заседании Высшего совета по руководству
войной. Предупреждение президента США Трумэна от 7 августа по американскому
радио о готовности обрушить на Японию новые атомные удары было расценено
японским командованием как <пропаганда союзников>. После испепеления
Хиросимы в атомном огне японские военные продолжали утверждать, что
императорские армия и флот еще в состоянии сражаться и, нанеся противнику
серьезный урон, смогут добиться почетных для Японии условий прекращения
войны.
США не смогли бы принудить Японию к капитуляции лишь атомными
бомбардировками. Ведь по расчетам американских штабов, для обеспечения
высадки десантов на Японские острова требовалось по меньшей мере девять
атомных бомб. А, как стало известно потом, после уничтожения Хиросимы и
Нагасаки у Соединенных Штатов больше не было готовых атомных бомб,
производство же новых требовало длительного времени. <Эти бомбы, сброшенные
нами, - свидетельствовал военный министр США Стимсон, - были единственными,
которыми мы располагали, а темпы производства их в то время были весьма
низкими>.
Совершенно очевидно, что атомные бомбардировки японских городов не
преследовали какие-либо важные военные цели. Командовавший в годы войны
войсками союзников на Тихом океане генерал Макартур признал в 1960 г., что
<не было никакой военной необходимости в применении атомной бомбы в 1945г.>.
Пытаясь прикрыть подлинные цели атомной бомбардировки, Трумэн заявил 9
августа 1945 г., что атомный удар был нанесен <по военной базе Хиросима> с
тем, чтобы <избежать жертв среди мирного населения>. Однако в
действительности, принимая решение об использовании атомного оружия,
американское руководство нацеливало его именно против мирных жителей
японских городов. Об этом неопровержимо свидетельствуют документы. Так, в
отданном 2 августа оперативном приказе ?13 командования США указывалось:
<День атаки - 6 августа. Цель атаки - центр и промышленный район города
Хиросима. Вторая резервная цель - арсенал и центр города Кокура. Третья
резервная цель - центр города Нагасаки>.
Нанося атомные удары по густонаселенным центральным районам Хиросимы и
Нагасаки, американцы стремились достичь прежде всего психологического
эффекта, уничтожив для этого множество людей. Трумэн лично одобрил
предложение своего ближайшего советника Бирнса о том, что <бомбу следует
использовать как можно скорее против Японии, что ее следует сбросить на
военный завод, окруженный жилыми массивами для рабочих, и что ее следует
применить без предварительного предупреждения>. Как известно, эти
рекомендации были выполнены.
Атомная бомбардировка Японии преследовала и другую важную цель - запугать
СССР и другие государства, добиться благодаря ядерной монополии господства
США в послевоенном мире. Готовя применение атомных бомб, американское
руководство рассчитывало на то, что бомбардировка поможет <сделать Россию
более сговорчивой>. Широко известно высказывание Трумэна по этому поводу:
<Если бомба взорвется, что, я думаю, произойдет, у меня, безусловно, будет
дубина для этих парней>. В связи с этим трудно не согласиться с мнением
английского ученого Блэкетта о том, что атомные бомбардировки были <не в
последнюю очередь актом против России>. Поистине, атомные взрывы в Хиросиме
и Нагасаки были не завершающим аккордом Второй мировой, а первыми залпами
начинавшейся <холодной войны>. При этом война <холодная> уже в 1945 году
могла перерасти в полномасштабные сражения англо-американских войск с
Красной Армией. Обретя атомное оружие, <горячие головы> в Вашингтоне и
Лондоне стали готовиться к <разгрому СССР>. В Великобритании с ведома и при
поддержке премьер-министра У.Черчилля к 22 мая 1945 года Объединенным штабом
планирования военного кабинета был разработан план экстренной операции
<Немыслимое>, предусматривавший создание <нового фронта> против Красной
Армии. Об этом со ссылкой на рассекреченные английские документы поведал в
своем фундаментальном труде <Сталин и Черчилль. Встречи. Беседы. Дискуссии>
военный историк с мировым именем российский профессор О.А.Ржешевский.
Цель операции состояла в том, чтобы <принудить Россию подчиниться воле
Соединенных Штатов и Британской империи>. Конкретно имелось в виду
<вытеснить Красную Армию за пределы Польши>. В документе высказывалась мысль
о том, что тотальная война является единственным надежным средством
достижения цели, и для этого необходимо:
- оккупировать те районы внутренней России, лишившись которых эта страна
утратит материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления;
- нанести такое решающее поражение русским вооруженным силам, которое лишит
СССР возможности продолжать войну.
Начало военных действий против СССР намечалось на 1 июля 1945 года.
Как известно, после создания атомной бомбы подобные планы активно
разрабатывались и в США.
Принимая решение о бомбардировке Хиросимы, американцы были уверены, что
Сталин выполнит свое обещание оказать военную помощь на Дальнем Востоке. 28
мая 1945 г. личный представитель президента США Г.Гопкинс, находившийся в
Москве, передал в Вашингтон, что Сталин лично сообщил ему и американскому
послу Гарриману следующее: <Советская армия будет полностью развернута на
маньчжурских позициях до 8 августа>. При этом союзники считали, что именно
<вступление Советского Союза в войну окончательно убедит Японию в
неизбежности ее полного разгрома>. Последовавшие события подтвердили
справедливость такой оценки.
Еще 9 августа на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной
премьер-министр Японии Судзуки заявил: <Вступление сегодня утром в войну
Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает
невозможным продолжение войны>. Известны и слова японского
главнокомандующего императора Хирохито, который в своем рескрипте <К
солдатам и матросам>, не упоминая атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки,
указал: <Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз,
продолжать сопротивление... означает поставить под угрозу саму основу
существования нашей империи>.
Вынеся на своих плечах главную тяжесть войны с фашистской Германией и ее
союзниками и сыграв решающую роль в достижении победы, советский народ
заплатил за нее дорогую цену - 27 миллионов погибших, большинство из которых
было мирным населением. Война против Японии принесла новые дополнительные
жертвы, на которые наша страна шла для достижения окончательной победы во
Второй мировой войне и обеспечения мира и безопасности азиатских народов.
Народы и правительства стран мира с большим воодушевлением восприняли
известие о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке. Участие СССР в войне
позволило спасти сотни тысяч, если не миллионы, жизней, в том числе японцев.
Понимание этого сохраняется в Японии и сейчас, несмотря на пропаганду с
утверждениями о якобы <ненужности и неправомерности> участия СССР в войне на
Дальнем Востоке. Объективно мыслящие японские исследователи указывают: <В
Японии немало тех, кто рассматривает вступление Советского Союза в войну как
вероломный акт. Что ж, для японских милитаристов, стремившихся продолжать
войну, возможно, это и выглядело как вероломство. Однако вступление в войну
отнюдь не было вероломством в отношении стонавших под игом захватчиков и
колонизаторов народов азиатских стран, а также для множества японцев,
молившихся о скорейшем окончании войны. Поэтому обвинение Советского Союза в
том, что на момент вступления в войну <еще сохранялся срок действия пакта о
нейтралитете> есть не что иное, как формальный подход>.
Япония могла избежать вступления СССР в войну, а также атомной
бомбардировки, своевременно приняв содержащиеся в Потсдамской декларации
союзников условия капитуляции и объявив о прекращении военных действий. В
связи с этим очевидна ответственность правительства милитаристской Японии за
последовавшие за отклонением Потсдамской декларации события, принесшие
неоправданные новые жертвы. Жаль, что в современной Японии находятся люди и
организации, вознамерившиеся снять эту ответственность с прежнего
руководства страны, навязывающие подрастающему поколению японцев <новые>
учебники истории, в которых милитаристская Япония предстает уже не как
агрессор, а как <освободитель> и <цивилизатор> азиатских народов. В качестве
же виновников войны фигурируют другие страны, якобы не дававшие Японии жить
и развиваться и не понимавшие своеобразия японского <миролюбия>. К таким
странам отнесена в японской пропаганде и наша страна, якобы создававшая для
Японии <постоянную угрозу>.
Как известно, у истории <много лиц>. Это ярко проявляется особенно в
исследованиях военно-исторического характера. Пожалуй, в истории еще не было
войны, о которой и у победителей, и у потерпевших поражение были бы
совпадающие оценки. И все же при всем разнообразии суждений, на наш взгляд,
следует уходить от присущей периоду <холодной войны> сознательной
идеологизации и политизации истории, стремиться к выработке объективных и
сбалансированных оценок прошлого. Это особенно относится к
российско-японским отношениям, до сих пор остро испытывающим последствия
завершившейся 60 лет назад войны.







Анатолий КОШКИН,
доктор исторических наук, профессор.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 21:22:52

:-)))) обо...ли самиздат, ай, обо...ли! :-)))))) (*+)

---

Русский Журнал / Издательства /
http://_www.russ.ru/publishers/20050808_pp.html

Антология - недоразумение
Антология самиздата: Неподцензурная литература в СССР. 1950-е-1980-е. / Под
общей редакцией В.В.Игрунова. Составитель М.Ш.Барбакадзе. - М.:
Международный институт гуманитарно-политических исследований, 2005. - В 3-х
томах, илл. Тираж - 4900 экз.

Павел Проценко

Дата публикации: 8 Августа 2005

На каждого великого деятеля истории и культуры достаточно дурака или...
ангажированного "специалиста" (или: невежи со средствами), чтобы превратить
образ гения в нечто хрестоматийно-невыносимое и нелепое. Таким образом, к
юбилейному 1937 году пушкинисты в штатском сотворили из Александра
Сергеевича беспартийного коммуниста. Советская гуманитарная наука
рассматривала всю мировую культуру до Семнадцатого года как предтечу
социалистического реализма и марксизма. Под таким соусом удавалось оставить
в советских литературных святцах сочинения антикоммуниста Достоевского и
прочих светочей человечества. Расплатой же за подобное противоестественное
скрещивание духовных ценностей и идеологической мертвечины стало неизбежное
угасание интереса читательской публики к слову, мысли, к горнему воздуху
высшей культуры. Однако "веселое имя Пушкин" смогло защитить себя не только
от безобразия чиновников, но и от хаоса нового варварства. Подлинное и
вечное, аккумулированное в славных именах и явлениях Золотого и Серебряного
веков русской культуры, в эпоху советского тоталитаризма смогло выжить и
пробиться к читателю. В значительной мере - благодаря такому замечательному
явлению общественной жизни, как Самиздат.

Увы, теперь, спустя 15 лет после зарождения "новой России", волшебное
задорное имя Самиздат омрачено постоянными попытками недобросовестных
халтурщиков из старых правозащитников и новоявленных общественников
превратить его в скучное прикрытие для своих унылых идеологических
конструкций. Что ж, не в первый раз дорогие имена и образы становятся
предметом спекуляций вечного Агасфера истории - несостоявшихся комсомольских
массовиков-затейников.

Советскому обществу повезло с Самиздатом как парадоксальным проявлением в
отдельных людях (и в специфических условиях тоталитаризма) неуничтожимой
тяги к свободе. Российскому обществу не повезло с приватизаторами
литературных проявлений былой свободы, сиречь составителями и публикаторами
сборников самиздата.

Передо мной неподъемный трехтомник "Антологии самиздата" - четыре фолианта
(первый том них разбит на две книги) в твердых переплетах цвета детского
недоразумения, две тысячи страниц текста, набранного мелким кеглем. Во главе
этой груды картонных кирпичей, как положено у людей, помещены "Предисловие
составителя" (Марка Барбакадзе: "члена-корреспондента Международной Академии
информатизации"), "Введение" (Вячеслава Игрунова: "директора ИГПИ"), а также
статья "члена правления общества "Мемориал"" Александра Даниэля "Истоки и
смысл советского Самиздата"- надо полагать, что под этим шаловливым
названием, отсылающим к знаменитому труду Бердяева о русском коммунизме,
должна была скрываться обобщающая статья о предмете издания. И в завершение,
конечно, обязательная инструкция для читателя: "Как читать "Антологию
самиздата"", принадлежащая перу "к. б. н., эксперту ИГПИ" Елене Шварц.

Чтобы только ознакомится с "Содержанием" - перечнем отобранных произведений
и авторским составом - нужно потратить немалое время. Одни и те же авторы
встречаются в разных разделах на протяжении даже одного тома (Солженицын, к
примеру, проходит и по отделу "Художественная проза" и по отделу
"Публицистика, документы, мемуары, эссе"). Все собрание охватывает период с
1950-х по 1980-е годы. Каждый том посвящен отдельному временному периоду,
при этом одни и те же рубрики в каждом томе занимают разное место. Если в
первом томе, посвященном временному периоду "до 1966", вначале идет
"Поэзия", "Художественная проза", "Публицистика", а заканчивается все
отделом "Периодические издания и сборники", то во втором (временной период:
"1966-1973") - все наоборот. Таким незамысловатым способом составитель
демонстрирует идейные и художественные предпочтения самиздатчиков в разные
эпохи.

Решаю наугад посмотреть, когда, по версии составителя, появился в вольном
поле Самиздата наш поныне здравствующий нобелевский лауреат по литературе,
какое его произведение первым попало к независимому читателю. В книге второй
первого тома нахожу "Правую кисть". Почему именно этот текст? В поисках
комментария смотрю в конец публикации (с. 197) и с недоумением обнаруживаю
единственную ссылку, да и то текстологическую, причем самого сомнительного
свойства: "Источник: Сборник "Возвращение". Выпуск первый. М.: Советский
писатель, 1991". Обращаюсь к краткой биографической справке о писателе (с.
190) в надежде, что в ней встречу необходимое пояснение: почему же "Правая
кисть" первой попала в Самиздат. "С 1966 г. его [Солженицына] полностью
перестают печатать". Все. Ни слова об "испуге Твардовского", ни о том, что
рассказ этот использовался автором "Ивана Денисовича" - "в сплотке с рядом
других" - в качестве тарана для преодоления главлитовской цензуры. Весьма
уместной была бы здесь цитата и о "самиздатских батальонах, шагающих по
Москве".

Но причем здесь сборник "Возрождение"? Разве источником данной публикации из
творческого наследия всемирно прославленного автора может служить сборник,
произвольно составленный из текстов бывших лагерников? Разве нет надобности
в ссылке на выверенное собрание сочинений Солженицына? Разве издателям
"Антологии самиздата" не известен закон РФ об авторском праве и вовсе нет им
нужды получать предварительное согласие от владельца копирайта? (Заодно
могли бы получить от него или его бессменного редактора и подсказку для
реально-исторического комментария, напрочь, как жанр, отсутствующего в
издании.)

В этой же, второй, книге первого тома помещено единственное из
стихотворений Е.Евтушенко - "Письмо к Есенину". Год написания не указан.
Почему взято именно оно (а не, к примеру, "Наследники Сталина")? Почему
вообще произведения вполне официального поэта, "лауреата Государственной
премии СССР (1984)", попали в пространство литературных и политических
изгоев? Ответа нет. Есть только ссылка на "источник" для публикации:
"самиздатская рукопись" (с. 41). Коротко и выразительно. Вполне может быть,
что у составителя самиздатский список не выверенный, искаженный, тут бы
уместно ему обратиться к собраниям сочинений поэта, а то и лично к поэту...

С этими "источниками" в "Антологии самиздата" вообще полный хаос. Куцые
обрывки из двух великих романов А.И.Солженицына взяты из виртуальной
библиотеки М.Мошкова, отрывок из "Бодался теленок..." - из экзотической
виртуальной же "Библиотеки А.Белоусенко". Стихи другого нашего нобелевского
лауреата И.Бродского (как и его бывшего друга-недруга Д.Бобышева) приведены
по "Русской виртуальной библиотеке". Борису Пастернаку повезло больше -
несколько страниц из "Доктора Живаго" даны по его собранию сочинений. Ни
разу при помещении переводной литературы (Оруэлла, Хемингуэя и др.) не
приведены имена переводчиков, а обрубок из "Письма к заложнику" А.де
Сент-Экзюпери взят и вовсе с сайта... Московского авиационного института.

Принцип чересполосицы и хаоса главенствует на протяжении всех томов
сборника. Многие тексты Барбакадзе позаимствовал из аналогичных книжек,
посвященных неподцензурной культуре советского времени. Часто он ссылается
на вполне приличную (особенно учитывая год издания) книгу "Средь других
имен" (М.: Московский рабочий, 1990). Но и тут умудряется ухудшить уже
проделанную другим работу. В перестроечном издании составитель выделил
раздел, посвященный "народным" песням на лагерную тему, но при этом стихи,
принадлежащие конкретным авторам, вполне корректно помещает под их
фамилиями. В "Антологии" имеется аналогичный подраздел, но перевранное имя
автора песни "Воркута-Ленинград" (Георгий Штурмак вместо правильного
Григорий Шурмак) здесь помещено в пренебрежительных скобках.

По-видимому, краткие биографические аннотации должны были играть в
трехтомнике роль и комментариев, но, мало того, что эти справки неполны и
неточны там, где это необходимо, они совсем не проясняют истории
публикуемого текста и уж совсем не дают представления о литературном,
биографическом и историческом контексте, в котором данные произведения
появились на свет и воздействовали на современников. Вот неброский, но яркий
пример (из бесчисленного множества) - Анна Баркова. Справка о ней и ее
творчестве занимает целую страницу (об И.Бродском лишь немногим более). При
этом вне поля зрения составителя (и обычного читателя) остается тот
знаменательный для поднятой темы факт, что в литературу поэтесса вошла как
ревностный представитель пролетарской псевдокультуры, но, находясь еще в
рамках последней, восстала против ее безликости и таким образом стала
принадлежать пространству самиздата. В приведенной библиографии не указана
такая важнейшая - опять-таки для затронутого пласта культуры - книга
Барковой, как ее "Избранное: Из гулаговского архива". Иваново, 1991.

Может быть, составитель и авторы вводных статей проясняют в них принципы
своего издательского проекта? Но обращение к этим текстам может вдохновить
разве что будущего составителя какого-нибудь "Антологии благоглупостей".
"Член-корреспондент" Барбакадзе очерчивает такие параметры источников
самиздата:


когда-то изданные, но затем запрещенные тексты;
изначально запрещенные цензурой произведения (в том числе и "научные");
"произведения, отвергнутые редакциями из-за их низкого качества (чего греха
таить, и такого было достаточно), но двинутых в Самиздат авторами..."
[sic!];
"наконец, существовала масса текстов, прежде всего стихов, написанных просто
графоманами... и являвшихся достоянием узкого круга людей (одной-двух
кухонь), никогда не ходивших сколько-нибудь широко в Самиздате".

Что касается "двинутых в Самиздат", то туда как двинули бы, так, между
прочим, оттуда и вылетели бы. А в отношении субкультуры графоманов,
произраставшей на одной кухне, то зачем об этом и заикаться? Во всяком
случае, ни разу отношение публикуемых в "Антологии" текстов к одному из
указанных "источников" составителем не прояснено. К чему тогда такие
"Апрельские тезисы"?

Кстати об авторе последних: он также включен в "Антологию", как и его
соратник Д.Троцкий. По-видимому, составитель помещает их в соответствии с
одним из принципов своего "проекта", а именно принципом
"представительности", что означает "подборку наиболее значительных сочинений
разных авторов, безотносительно к степени их нынешней известности и
количеству предыдущих публикаций". Одним словом, говоря языком современных
нуворишей (увы, и нуворишей от культуры), имеешь возможность - делай что
хочешь.

Что такое пространство самиздата? Какие произведения и документы были его
действительной и неотъемлемой частью, а какие задним числом проставлены
нынешними горе-издателями из-за разного рода привходящих факторов? Были ли
такие авторы, как соловчане Михаил Фроловский или Юрий Чирков, авторами
Самиздата или просто политзэками, писавшими стихи? Во всяком случае, в
"Антологию самиздата" они попали из все того же сборника "Средь других
имен", посвященного творчеству бывших узников советских лагерей, а не
авторам "второй культуры" (что далеко не одно и то же)1, чьи тексты ходили в
списках.

Вообще, оправданно ли мешать в одну самиздатскую кучу Ленина, Оруэлла,
Сахарова, Чаадаева и, например, А.Ф.Захарову (сотрудницу Министерства охраны
общественного порядка), излившую в письме в "Известия" свою обиду на
Солженицына2?

Намеком на критерий причастности к Самиздату служит велеречивая формулировка
А.Даниэля:


"Самиздат - это специфический способ бытования общественно значимых
неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит...
в читательской среде".

Но несколько ниже он же пишет о том, как в одном из самых показательных
образчиков свободной литературы, самиздатском бюллетене "Хроника текущих
событий", в разделе "Новости Самиздата" аннотировались тексты, отобранные
"почти случайным образом", "просто потому, что автор является заметным
участником правозащитного движения". То есть мы имеем дело с отбором чисто
идеологического и узко кружкового характера. Эту тему, кстати, отчасти
затрагивает помещенный в третий том "Антологии" текст Леонида Бородина
"Судьбы самиздатские". В семидесятые годы Бородин пишет о кризисе Самиздата,
поразившем пространство "второй культуры" именно из-за возрастания в нем
манипулятивных технологий, когда за "самиздат" выдавалось то, что им по
определению не являлось. Почему в сборнике, посвященном Самиздату, в статье,
в заголовок которой вынесено обещание раскрыть смысл этого феномена нашей
общественной жизни, поднятая Бородиным тема обойдена, - непонятно.

"Антология самиздата" продолжает традицию уничижения Самиздата как великого
явления русской культуры. Уничижения в силу некомпетентности издателей или в
результате снедающих их "идей" - не столь важно. Традиция эта включает в
себя, в частности, полное пренебрежение как нормами авторского права, так и
человеческими приличиями. Почти все нынешние издатели Самиздата вольно и
неграмотно обращаются с публикуемым материалом, не способны дать
мало-мальски корректные его описания, конструируют свой "самиздат", а не
тот, который имел место быть в истории. Порой под видом самиздатских текстов
выпускают в читательскую среду прямые мистификации, как случилось с
безобразным томом "Мученики веры", составленным А.Нежным (проект "Антология
выстаивания и преображения"). Или же, как в случае с "Самиздатом века" под
редакцией А.И.Стреляного, приравнивают выстраданное свободное слово к
известному заборному ругательству из трех букв, шипение подворотен - к
духовной красоте. И, как правило, в таких случаях этим изданиям сопутствует
какое-нибудь безобразие, "неприличная история".

Осень, кажется, 1996-го. Звонит Никита Ордынский, один из составителей
"Самиздата века", ответственный за его изобразительный ряд. Просит: "Хочу
поместить хотя бы одну фотографию епископа Варнавы". (Сохранению наследия
епископа Варнавы (Беляева) я посвятил годы своей жизни, являлся доверенным
лицом еще живой тогда наследницы его архива.) В разговоре выясняется, что,
кроме фотографии и краткой подписи к ней, в томе ничего, связанного с
епископом, не может быть помещено. Поэтому и отказываю. Выясняется, что
публиковать фото владыки он будет все равно: возьмет его портрет из
пиратских публикаций. Но Ордынский все же просит дать что-нибудь еще: хотя
бы фотографию рукописей епископа, которая как раз появилась в новой моей
книге (издательство "Паломник", 1996). Отказываю. Но вот выходит "Самиздат
века", и там обнаруживаю и этот снимок из моей книжки, сделанный дизайнером
Б.Трофимовым.

Своя неприличная история имеется и у "Антологии самиздата". Заключается она
в том, что известные общественные деятели - некоторые сами участвовали в
распространении и пополнении Самиздата - дали свои имена для поддержки этого
откровенно недобросовестного проекта. Халтурного, но снабженного двумя
грантами (РАО ЕЭС и американского Национального фонда в поддержку
демократии). Что же, выходит, раз процесс пошел, надо при нем засветиться? А
то, что этот проект своим некачественным исполнением дискредитирует явление
самиздата в глазах молодого поколения, на это наплевать?

Но ведь и молодежь теперь не проведешь на мякине. Знает, почему халтурят и
ерунду гонят именно за гранты. А иные ее представители могут догадаться об
этой взаимосвязи хотя бы из недавнего "Рецепта" Дмитрия Стахова (Дружба
народов. 2005. # 7). Герой романа, повстречавший через много лет при весьма
циничных обстоятельствах некогда влюбленную в него девушку, думает: "Что
время делает с людьми! Куда подевалась та наивная и милая Алина из магазина
"Интим"? Как все запутано, как все перекручено! Продавщица фаллоимитаторов
когда-то казалась... образцом целомудренности и чистоты, а теперь она,
переодевшись в помощницу председателя комиссии Государственной думы по этике
и нравственности, в человека, от которого зависит распределение грантов на
духовные искания и моральные бдения, - ведет себя как циничная, отвязная и
ненасытная прорва".

Самиздат был явлением нравственно распрямляющим, живым. "Антология
самиздата" оказалась проявлением некультурности и прямого невежества (или
недобросовестности) его составителя и лиц, принимавших участие в этом
горе-проекте.

Нужно суметь превратить золото в грязь, полноту энергий и смысла - в игру
тщеславия и беспардонного неуважения к читателю. В эпоху тоталитарную, эпоху
самиздата такое не проходило. Сфальшивил всегда бегущий впереди "прогресса"
Е.Евтушенко - ответом становился интеллектуально беспощадный анализ
конформизма в афористически кратком тексте А.Белинкова ("Камо грядеши,
Евгений Евтушенко?").

Конечно, жизнь устроена восхитительно и не обязательно справедливо. Но при
этом жизнь, перегруженную нелепыми явлениями, безобразиями и куражом,
ожидает судьба "Титаника" или древней Византии.


----------------------------------------------------------------------------
----

Примечания:


1 Собственно, и биографические справки этих поэтов, как и ряда других,
издатели "Антологии" простецки передрали из перестроечного сборника.


2 Естественно, и к этому казуистическому письму никакого комментария от
составителя.



Сегодня / Культура / Колонки / Антологии / Новости электронных библиотек /
ВИФ / Архив / Авторы / Подписка / Карта / О нас / Поиск


© Содержание - Русский Журнал, 1997-2005. Условия перепечатки. Хостинг -
Телеком-Центр.

---

От	Буратино
К	Георгий (09.08.2005 21:22:52)
Дата	15.08.2005 19:56:59

А прочитать статью вначале? :))

---

Речь в ней идет о том, что некие составители "Антологии самиздата" опорочили выдающееся явление антисоветской культуры, каковым является самиздат, и даже (нет вы только подумайте), не дали аннотации к трудам великого гения Солженицына.

---

От	Георгий
К	Буратино (15.08.2005 19:56:59)
Дата	16.08.2005 11:27:16

Я читал статью. И был просто умилен возмущением автора. :-)))

---

Так что я все оценил правильно, не волнуйтесь. Или Вы считаете, что я - сторонник "самиздата"??

---

От	Буратино
К	Георгий (16.08.2005 11:27:16)
Дата	16.08.2005 14:19:25

Re: Я читал...

---

>Так что я все оценил правильно, не волнуйтесь. Или Вы считаете, что я - сторонник "самиздата"??

Нет у меня промелькнула мысль (все-таки заголовок Ваш и содержание статьи немного разняться), что Вы не слишком внимательно прочитали ее и не совсем поняли, о чем там идет речь... Или прочитали только начало, где еще не совсем выражена позиция автора, а дальше читать не стали...
Врочем, раз это не так, то извините.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 21:16:20

А. Фурсов. Ответ Ципко (*+)

---

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg322005/Polosy/11_3.htm

А надо бы иначе!
В ?27 <ЛГ> опубликована статья А. Ципко <Не могу иначе>. Откликаюсь на неё
по двум причинам: во-первых, автор совершенно неверно представил мою точку
зрения по нескольким важным вопросам; во-вторых, в статье подняты
интересующие меня проблемы. Это логика развития коммунистического строя,
кризис советского общества, оценка дореволюционной и нынешней ситуации (и
вытекающая отсюда оценка перестройки и Горбачёва), проблема сталинизма...

О ПЕРЕДЁРГИВАНИЯХ
<Историк Андрей Фурсов, - пишет А. Ципко, - видит основную заслугу советской
России в том, что она способствовала демократизации Запада в ХХ веке, в том,
что она <заставила буржуинов идти на уступки и стремиться максимально
камуфлировать господство>. Поэтому соответственно вина Горбачёва состоит в
том, что его перестройка привела к гибели СССР как <субъекта мировой
политики>. Для Андрея Фурсова, как в своё время для певцов большевистской
революции Р. Роллана и Ж.-П. Сартра, нет ни <красного террора>, ни
истребления духовенства, ни физического уничтожения коренных русских
сословий, ни ужасов насильственной коллективизации, а есть только
мировой истории, <субъектность СССР>, позволяющая
облагородить западное общество>.
Это позволяет А. Ципко утверждать, что для меня нет <красного террора> и
всего остального? Очень даже есть. Помимо прочего, именно поэтому я
отказался вступить в ту партию, в которой он не только состоял, но и делал
карьеру в советское время.
И где же в моей статье обнаруживается тезис об уступках буржуазии трудящимся
на Западе как об <основной заслуге> СССР? У меня этого нет. Как нет и
причинной связи, фиксируемой А. Ципко с помощью слова <поэтому>, которое он
добавляет от себя в мою аргументацию. Я нигде не писал об уступках со
стороны буржуазии как главной цели существования СССР. Об уступках со
стороны буржуазии средним и рабочим классам Запада благодаря существованию
СССР у меня говорится совершенно в ином контексте - когда я объясняю причины
существования на Западе демократических форм как отклонения от имманентной
логики капитализма.
Не соответствует действительности и фраза о том, что я не затронул вопрос о
системном кризисе советской модели социализма.
Хотя моя статья не о социальной природе советского общества и не о кризисе,
она - о мифах перестройки и мифах о перестройке, в ней я чёрным по белому
пишу о перестройке как о системном кризисе брежневской модели социализма (и
коммунистического строя как системы).

НАЧАЛО <ИГРЫ В ОДНИ ВОРОТА>

При Хрущёве и Брежневе номенклатура боролась за обеспечение гарантий своего
существования. В ходе борьбы кое-что перепадало не только её прилипалам
(торгаши, <интеллектуха>), а и населению - от квартир в <хрущобах> и
участков в шесть соток до низкой квартплаты, возможности работать, не
напрягаясь...
Но на рубеже 1970-1980-х годов этот неравный, но всё же двусторонний процесс
пришёл к финишу из-за исчерпания ресурсов и изменившейся не в пользу СССР
ситуации в мире.
Настал <момент истины> для господствующих групп СССР: сохранять и расширять
привилегии, обретённые в брежневский период, поддерживать и увеличивать
социально-экономический разрыв относительно подавляющей массы населения
можно было лишь в одностороннем порядке, в виде <игры в одни ворота> - не
только лишая население перепадавшего ранее, но ещё изымая часть
принадлежавшей ему доли продукта.
Для этого номенклатуре нужно было изменить статусное положение на классовое.
Объективно это требовало создания определённых социально-экономических
условий: решение проблем легальной эксплуатации (её решили в криминальной
форме) и экономического механизма изъятия продукта, превращение дохода в
капитал (сделано подключением к мировому рынку).
Создание указанных условий необходимо было подать как важнейший шаг на пути
к демократизации, гласности, в <борьбе с тоталитаризмом> за <нормальное
общество> (этот шаг объективно требовал победы западной идеологии и массовой
культуры, работающих на интересы Запада, над советской, коренного перелома в
психоисторической войне Запада против России/СССР), как борьбу в интересах
всего общества.
Маркс и Энгельс писали: класс, совершающий революцию, по объективным и
субъективным причинам, какое-то время должен выставлять себя в качестве
представителя общества в целом, питая этой иллюзией общество и в то же время
питаясь ею. Для реализации такого курса нужны специфические деятели,
способные с известной долей искренности (сложная комбинация обмана,
самообмана, тщеславия, комплексов) забалтывать.
Генетическая и переходно-промежуточные фазы в истории (когда главное для
господствующих групп - консолидация и концентрация сил, создание условий для
последующего броска на общество, из которого предварительно надо выпустить
пар) выталкивают на первый план именно лидеров-болтунов, мастеров <оральной
политики> (Горбачёв, Хрущёв).
С точки зрения объективных интересов господствующих групп, системная задача
<оральных политиков> - как можно дольше скрывать групповой интерес за якобы
общенародным, отвлечь внимание шараханьем из стороны в сторону,
словоизвержением, прожектами и лозунгами от готовящихся или происходящих
процессов передела, скомпрометировать эти лозунги и <на выходе>, помимо
прочего, получить массовую апатию.
Сквозь все неадекватности и глупости курса Горбачёва - а их было немало -
прочерчивается железная логика, работающая на формирование нового класса
социальных хищников, <тремя источниками, тремя составными частями> которого
стали номенклатура, криминалитет и иностранный капитал плюс примкнувшие к
ним <шудры> из совинтеллигенции, мечтавшие стать буржуазией.
Перестройка решила задачу представления групповых интересов в качестве
общенародных. Под эту сурдинку уничтожили <социалистическую субъектность>.
Тогда и выяснилось: именно она была гарантией советского населения от
эксплуатации, нищеты, депопуляции, щитом от своих и заморских хищников. Эта
субъектность была жизнью. Теперь для 60-70% населения вместо жизни -
выживание. Зато небольшой процент людей получил возможность <рубить бабло>,
ездить за границу, кривляться на ТВ...

ГЛАВНОЕ - НАЧАТЬ

Горбачёвщина - <акция прикрытия> коренного поворота от уменьшающегося
сотрудничества господствующих групп СССР и населения к системно оформленному
(собственность, рынок) существованию первых за счёт второго, устранение всех
помех на этом пути (прежде всего <системы СССР>). Ельцинщина - полная
реализация данного поворота.
Именно перестройка заблокировала возможность по-настоящему демократической,
в интересах общества в целом трансформации советского социума, уже в
1987-1988 гг. направив его развитие в русло будущего
криминально-номенклатурного паракапитализма (с комсомольским задором
превратившегося в криминально-олигархический).
Последний предполагал неразрывную связку: 1) отсечение от <общественного
пирога> огромной, подавляющей части населения, лишение его доступа к благам
цивилизации (в том числе и тем, которые обеспечивала ему советская
цивилизация в 1950-1970-е годы); 2) разрушение СССР, устранение мирового
геополитического и экономического (космос, оборонка) конкурента, т.е.
лишение субъектности в мировой политике, окончательное превращение в
сырьевой придаток Запада.
Элементы связки были необходимым условием друг друга:
криминально-номенклатурный (в либеральной обёртке) паракапитализм требовал
интеграции в мировую капиталистическую систему в качестве политически
зависимого сырьевого придатка, что предполагало предварительную капитуляцию
перед Западом. Интеграция же предполагала уничтожение массового советского
среднего класса, сталкивание его в бедность, а советских бедных - в нищету,
в нежизнь.
Объективно начало этому <двойному удару>, сделав его последствия
необратимыми, положила перестройка. Она объективно стала средством и
способом трансформации позднекоммунистической социальной гнили и превращения
её в класс - в шестёрочный сегмент глобального класса хозяев.
Именно перестройка стала <первичным бульоном> слоя посткоммунистических
хозяев и кузницей их кадров - <молодых волков>, шакалов и рыжих псов
приватизации, <гениальных> менеджеров, реальный потолок возможностей
которых - торговля цветами и поставка девушек в зарубежные бордели, а
единственная способность - не создавать что-то новое, они слишком примитивны
и мелки для этого - отнять, поделить и тупо проедать наследие охаиваемого
ими СССР.

ФАЛЬШИВАЯ ДИЛЕММА

Логика, предлагаемая А. Ципко и с позиций которой он критикует оппонентов,
проста: те, кто не принял перестройку, - сталинисты. Либо принимать усилия
Горбачёва, проявлять снисходительность к его слабостям, либо принимать
сталинизм, восторгаться садизмом Сталина! Исторический коммунизм (социализм)
здесь отождествляется только со сталинизмом и исчерпывается им, т.е. ранней
стадией. А куда же делись переходная (хрущёвская) и зрелая (брежневская)
фазы?
Генетические и ранние стадии всех систем, будь то целые социумы или империи,
все молодые общества характеризуются исключительно жестоким, кровавым
характером, основаны на организованном насилии.
Рабовладение, феодализм, капитализм начинались крайне жестоко. Сталинский
СССР - в этом ряду, с поправкой на эпоху массового общества, в котором все
процессы приобретают массовый характер.
Один из главных приёмов западной пропаганды (во второй половине 1980-х его
активно использовали перестроечные СМИ, а после 1991 г. - <либеральные>) был
в том, что зрелому советскому обществу постоянно адресовали упрёки,
связанные с ранним коммунистическим строем. Это примерно то же самое, что
нынешнюю Великобританию осуждать за кровь и слёзы индийцев, африканцев,
аборигенов Тасмании. Но ведь этого никто не делает. А с СССР делали,
поскольку это было важным оружием в психоисторической холодной войне Запада
против СССР, продолжающейся до сих пор, теперь уже прямо против России и
прежде всего против русских.
Я отказываюсь делать выбор в рамках навязываемой фальшивой дилеммы <либо
Горбачёв, либо Сталин>. Мой ответ - принцип системности и историзма в
анализе социальных явлений и сравнение систем по одним и тем же критериям и
стадиям. Тогда и можно корректно рассуждать о советском коммунизме 30-х.
Оживление интереса к Сталину - это не только ностальгия по державности,
которую сдали перестройщики, сформировав алгоритм-условный рефлекс
прогрессирующей сдачи позиций страны горбачёвским, а затем и
послегорбачёвским руководством, оказывавшемся во всё худшем и зависимом
положении относительно верхушки Запада. Это прежде всего запоздалое
освобождение от господствовавшего с 1956 г. подло-лживого несистемного
взгляда на Сталина глазами зрелой и сытой советской номенклатуры и
<шестидесятников>, по сути выполнявших заказ одной из её фракций.

МИФ О <НОРМАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ> И ОТКЛОНЕНИЯХ ОТ НЕГО

Для А. Ципко перестройка - это <реставрация нормального общества, нормальной
жизни>. Он пишет, что со своей правдой о перестройке остаётся в одиночестве,
ибо в современной России нет <подлинной: правоконсервативной интеллигенции,
мечтающей вернуться к тому, что было до социализма>, как к нормальному,
заслуживающему восстановления состоянию (важно <стремление вернуть к жизни
то, что было до большевиков>).
Это главное в позиции и мировоззрении А. Ципко, напрочь перечёркивающее его
гневную финальную филиппику в адрес людей, которые ни в грош не ставят жизнь
и счастье миллионов людей, отказывают своему народу в праве на свободу,
собственность и т.д. Именно <нормальное> досоциалистическое общество топтало
жизни миллионов людей, ввергая их в отчаяние, материализовавшееся
революцией. Именно это происходит в РФ сегодня как логическое следствие
системного кризиса советского общества под названием <перестройка>, она же -
выход из этого кризиса по пути создания <олигархического богатства>,
превращения номенклатуры в класс, а советского общества - в <нормальное
общество> сверхбогачей и сверхнищих.
Видимо, А. Ципко полагает, что предреволюционное русское общество с
чудовищной бедностью, с фантастической социально-экономической поляризацией,
безответственной верхушкой и нарциссической интеллигенцией, общество
социального гниения (достаточно посмотреть земскую статистику), глубоко
больное общество, превращающееся в политико-экономический придаток Запада, -
это <нормальное общество>.
Отклонения в историческом развитии бывают у маленьких стран. У стран-миров,
стран-гигантов типа России девиаций не бывает. Коммунистический строй был
абсолютно логичен и закономерен в рамках эволюции России с XVI в. как с
точки зрения власти, так и с точки зрения населения.
С точки зрения власти, это было полное очищение последней от всех
<классово-собственнических привесков> - эта тенденция пробивала себе путь с
XVI в. С точки зрения населения, которое в России никогда не было ни
частнособственническим, ни классово-эксплуатируемым (эксплуатация классового
типа в России предполагает отчуждение не только прибавочного, но в
значительной степени необходимого продукта, поэтому довольно быстро ведёт
либо к диктатуре, либо к гнилораспаду страны, либо к революции), комстрой
оказался положительной социальной формой <неклассовости>. Другое дело,
насколько возможен системный антикапитализм в капсистеме, но это не тема
данной статьи.
Русское общество конца XIX - начала ХХ в. было кризисным; распад,
разложение, гниение обгоняли возникновение нового, шёл процесс олигархизации
самодержавия, Россия по сути переживала смуту, в которую её вверг своими
непродуманными реформами Александр II и его квазилиберальное окружение.
Большевизм был логически закономерным, кризисным и хирургически-страшным
выходом из кризисной и страшной ситуации, из этой смуты. Россия в начале
1900-х годов шла к кошмарному состоянию, похожему на то, в котором РФ
оказалась в конце 1990-х. Хотите добольшевистскую, <нормальную> Россию?
Тогда неизбежно получите и большевизм.

POST SCRIPTUM
Н. Богданов статью о перестройке назвал <Дорога в ад> (<ЛГ>, ? 27). Тем
социальным адом, которым для миллионов людей обернулась эта дорога, она не
заканчивается, это промежуточная остановка. Реальный конец этого пути для
России (разумеется, если он будет пройден) - небытие, ничтоизация. России
как субъекту нет места в позднекапиталистическом мире. Место есть русскому
пространству, ресурсам и биомассе: мозги для корпораций, женские и детские
тела для борделей, здоровые органы для пересадки - место <у параши> в
международном разделении труда.
Без субъектности, пусть завоёванной с огромными потерями (а когда бывало
иначе?), народ превращается в биомассу - лёгкую добычу для хищников.
Горбачёвы-яковлевы подтолкнули население к самому краю пропасти,
гайдары-чубайсы столкнули его туда, а грефы-зурабовы пытаются добить
окончательно. То, что произошло в 1990-е, - логическое и неизбежное
следствие перестройки. Иного (при эволюционном развитии) после 1987-1988 гг.
было не дано.
Ещё в самом начале перестройки глубоко уважаемый и высоко ценимый мной А.
Зиновьев определил горбачевизм как <стремление заурядных, но тщеславных
партийных чиновников перехитрить не только людей, но и объективные законы
человеческого общества>. Стремление обернулось катастрофой для большинства
населения. И вот теперь нас пытаются убедить, что попытка обмануть законы
истории удалась и что именно перестройка, освободив людей от коммунизма
(того, что перестал строить Брежнев?!), принесла им блага цивилизации.

Aндрей ФУРСОВ

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 21:12:27

60 лет назад в соответствии с решениями Ялтинской и Потсдамской конференций СССР объявил войну Японии (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/106/106_3_2.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 106 (12719), вторник, 9 августа 2005 г.


Японский фронт маршала Сталина


60 лет назад в соответствии с решениями Ялтинской и Потсдамской конференций
СССР объявил войну Японии



----------------------------------------------------------------------------
----

Исследование русского профессора Анатолия Кошкина. <Японский фронт маршала
Сталина.
Россия и Япония: Тень Цусимы длиною в век>


----------------------------------------------------------------------------
----



Острое политическое и идеологическое противоборство вокруг истоков и причин
Второй мировой войны и послевоенного мироустройства затрагивает не только
события вокруг исторической Победы советского народа над гитлеровской
Германией. Не менее ожесточенная борьба ведется и вокруг другого
предстоящего юбилея - 60-летия разгрома японского милитаризма и окончания
Второй мировой войны на Дальнем Востоке. Сколько сил и средств кладется на
то, чтобы выпятить роль англо-американских союзников в победе над Японией и
соответственно принизить вклад нашей страны в эту победу, оболгать всю
внешнюю политику СССР в предвоенные и военные годы, представить величайшую
фигуру периода войны И.В.Сталина как чуть ли не главного виновника и
зачинщика кровавой бойни в Европе, а затем и во всем мире. В нечестивом хоре
фальсификаторов истории особенно противно звучат визгливые голосишки всех
этих поповых, яковлевых и прочих лжедемократов горбачевско-ельцинского
розлива. Присоединяются к ним и холуйствующие перед японскими покровителями
так называемые <российские историки-японоведы>, либо постоянно обретающиеся
на японской земле, либо кормящиеся за счет <грантов> небезызвестного
Японского фонда, действующего под крылом МИД Японии. Это они, а также
окопавшиеся в годы бесславного ельцинского правления в МИДе России
<японофилы> уже много лет вопреки постановлениям Госдумы всячески
препятствуют включению Дня победы над милитаристской Японией - 3 сентября -
в реестр <Дней воинской славы России>, о чем уже писала <Советская Россия>.
Новый импульс их усердию придала, похоже, принятая недавно обеими палатами
японского парламента резолюция по поводу 150-летия Симодского трактата 1855
года. Тогда, как известно, терпевшая поражение в Крымской войне и не имевшая
достаточной военной силы на Дальнем Востоке царская Россия после долгих
изнурительных переговоров вынуждена была пойти на подписание с Японией
унизительного дипломатического соглашения. По нему Япония завладела задолго
до этого освоенными русскими землепроходцами и добытчиками пушного зверя
Южными Курилами - островами Итуруп, Кунашир и др. Авторы парламентской
резолюции не ограничиваются назойливо повторяемыми притязаниями на эти
острова, но и выдвигают наглое требование <возвратить> Японии также <другие
северные территории>. Нетрудно догадаться, о чем идет речь. Ведь на
официальных географических картах Японии как <спорные территории> обозначены
и южная половина Сахалина, и все Курилы вплоть до Камчатки. Едва ли об этом
не знают в Кремле и на Смоленской площади. А если знают, то почему
соглашаются вести заведомо ущербные и неприемлемые для нашей страны
переговоры по так называемой <территориальной проблеме>?
На этом фоне не может не привлечь внимание новая книга известного
востоковеда, доктора исторических наук, профессора Анатолия Кошкина
<Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: Тень Цусимы длиною в век>
(М., ОЛМА-ПРЕСС, 2004. - 480 с.) С привлечением малоизвестных советских,
американских и, что особенно важно, японских документов, огромного
фактического, до сих пор малоизученного материала в монографии подробно
анализируются хитросплетения истории японо-российских отношений на
протяжении последних ста лет - от поражения царской России в русско-японской
войне 1904 - 1905 годов до наших дней, даются тщательно выверенные ответы
практически на все ключевые вопросы, которые и по сей день являются
предметом ожесточенного политического и идеологического противоборства.
Особенно много копий ломается вокруг обстоятельств вступления Советского
Союза в войну на Дальнем Востоке. Отвечая на всякого рода измышления по
этому поводу, автор обращает внимание прежде всего на такой факт.
Подписав в Кремле 13 апреля 1941 года пакт о нейтралитете с Японией и имея
на руках заключенный в августе 1939 года пакт о ненападении с Германией (так
называемый пакт Молотова - Риббентропа, который вся западная историография,
а вслед за ней и российские горе-демократы объявляют чуть ли не главной
причиной начала Второй мировой войны), И.В.Сталин создал такую
дипломатическую конструкцию, которая позволила выиграть время, оттянуть
начало боевых действий против нашей страны в Европе и на Дальнем Востоке, не
допустить войны на два фронта. Вместе с тем, отмечается в книге, советское
руководство недооценило коварство лидеров государств-агрессоров.
Вероломное нападение Германии на Советский Союз и проявленная готовность
Японии присоединиться к этому нападению с Востока создали для СССР крайне
опасную ситуацию. <Вооруженный нейтралитет> Японии отнюдь не гарантировал
безопасность нашей страны на Дальнем Востоке. Фактически Токио отказался от
пакта с СССР сразу же после начала германской агрессии, нарастив свои
вооруженные силы у границ Советского Союза и лишь выжидая наиболее выгодный
момент для вторжения на нашу территорию. Прямая угроза японского нападения
на СССР существовала вплоть до середины 1943 года. То есть до того времени,
когда советские войска нанесли германскому агрессору ряд ощутимых поражений
и японцам стало ясно, что победы Германии над СССР им не дождаться. Только
это и вынудило японское руководство пересмотреть свои наступательные планы в
отношении Советского Союза.
Тем более что в дальнейшем И.В.Сталин предпринял ряд новых дипломатических
шагов по укреплению антигитлеровской коалиции и урегулированию проблем
послевоенного мироустройства. Важнейший из этих шагов - соглашение по
вопросам Дальнего Востока на конференции руководителей трех держав, а именно
СССР, США и Великобритании, в Ливадийском дворце в Ялте (4-11 февраля 1945
г.), которое в Японии до сих пор объявляют не иначе как <сделкой Рузвельта и
Сталина>. В действительности же это была никакая не <сделка>, а
договоренность союзников о совместных действиях в интересах скорейшего
окончания кровопролитной войны. Советский Союз брал на себя обязательство
помочь США и Великобритании в их борьбе с обладавшим немалыми силами
противником, который упорно отказывался капитулировать.
Готовясь к выполнению своего союзнического долга по ялтинским соглашениям,
правительство СССР действовало в строгом соответствии с нормами
международного права. 5 апреля 1945 года японское правительство было
официально уведомлено Москвой о денонсации советско-японского пакта о
нейтралитете от 13 апреля 1941 года. В соответствующем заявлении советского
правительства отмечалось, что пакт о нейтралитете был подписан в
определенных исторических условиях. С того времени обстановка в корне
изменилась. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает
ей в войне против Советского Союза. Кроме того, Япония воюет с США и
Англией, которые являются союзниками СССР. При таком положении пакт о
нейтралитете, подчеркивалось в заявлении, потерял всякий смысл и продление
его действия стало невозможным.
Таким образом, советское правительство фактически заблаговременно
предупредило Токио о возможности участия СССР в военных действиях против
Японии на стороне своих союзников по антигитлеровской коалиции. К тому же,
как впервые становится известно из книги, японское правительство по линии
своей разведки своевременно было информировано о достигнутых в Ялте
договоренностях союзников по поводу совместных действий на Дальнем Востоке.
Практически между объявлением о денонсации пакта о нейтралитете и реальным
вступлением СССР в войну против Японии прошло четыре месяца. За это время,
справедливо отмечает автор, японское руководство могло одуматься и принять
единственно возможное в сложившихся условиях решение о капитуляции, избежав
тем самым не только вступления в войну Советского Союза, но и атомных
бомбардировок. Поэтому говорить о каком-то <вероломстве> советского
руководства, как это делается в японской историографии, а подчас и в
<трудах> историков-дилетантов <демократической волны>, очевидно, не
приходится. В том, что СССР выступил против Японии, в первую очередь виновны
японские милитаристы, всерьез готовившиеся воевать до последнего японца. Так
что решение Сталина о вступлении в войну объективно спасло жизни и миллионов
японцев, чего не следовало бы забывать.
Каждый раздел монографии - своего рода ответ нынешним фальсификаторам
истории, стремящимся любым путем дискредитировать советскую внешнюю
политику, очернить освободительную миссию Красной Армии как в Европе, так и
в Азии, принизить роль СССР в разгроме японского милитаризма. Так, вопреки
утверждениям о том, что И.В.Сталин вступал в войну якобы лишь с целью
возвращения отторгнутых Японией русских дальневосточных земель, профессор
А.Кошкин обращает внимание на наличие у советского лидера гораздо более
широких геополитических целей. Ведь, как выясняется, СССР мог получить Южный
Сахалин и Курильские острова и без вступления в войну с Японией. Выражая
готовность вернуть отторгнутое, японские лидеры желали лишь одного - не
допустить вступления в войну Советского Союза, ибо это по их убеждению вело
к неизбежному быстрому краху японской империи и суровому наказанию
милитаристов. Главным обоснованием вступления СССР в войну было выполнение
союзнического долга. Однако при этом, приходит к заключению автор,
И.В.Сталин как опытный стратег и геополитик, далеко просчитав возможные
послевоенные реалии, стремился не допустить выхода американских войск на
наши границы с Китаем и Кореей. А этого можно было добиться только путем
активного участия советских войск в боевых действиях на территории
Маньчжурии и на Корейском полуострове. Такое объяснение автором мотивов
советского лидера при принятии решения о войне с Японией следует признать
новым вкладом в историю геополитики периода Второй мировой войны. В связи с
этим весьма интересна приводимая в книге запись беседы Ф.Рузвельта с Чан
Кайши, во время которой два лидера намечали после войны заключить между
двумя странами военный союз с тем, чтобы устранить влияние в Восточной и
Юго-Восточной Азии не только Советского Союза, но и союзников США -
Великобритании и Франции. Фактом истории является то, что именно СССР сыграл
решающую роль в разгроме сухопутной японской группировки, что гораздо в
большей степени, чем американская атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки,
приблизило победоносное для союзников окончание войны и капитуляцию Японии.
И не вина СССР, что у нас до сих пор не подписан мирный договор с Японией.
Главную ответственность за это, по справедливому мнению профессора
А.Кошкина, несет американская администрация, которая еще в 50-е годы
постаралась превратить проблему советско-японского мирного договора в своего
рода разменную карту в политике США по отношению как к СССР, так и к Японии.
Не желая окончательного урегулирования советско-японских отношений,
американцы не только открыто шантажировали Японию относительно американской
помощи в востановлении японской экономики, но и устами госсекретаря США
Дж.Даллеса пригрозили <навечно> сохранить за собой оккупированные
американскими войсками остров Окинава и весь архипелаг Рюкю в случае
заключения такого мирного договора с Советским Союзом, по которому Токио
соглашался бы признать советскими Южный Сахалин и Курильские острова. Тем
самым, подчеркивается в книге, американцы сделали все для того, чтобы на
долгие годы столкнуть лбами два соседних государства, посеять в Японии
враждебность к нашей стране и добиться превращения Японских островов в свой
нацеленный против СССР и Китайской Народной Республики <непотопляемый
авианосец>.
А чтобы еще больше <дегуманизировать> СССР, представить его этаким <исчадием
вселенского зла>, в ход была пущена легенда об очередном <злодеянии
сталинского режима> - <бесчеловечном обращении> в Советском Союзе с
японскими военнопленными из числа солдат и офицеров разгромленной советскими
войсками Квантунской армии. В Японии, а в последнее время и некоторые наши
самозванные <военные историки>, не разбираясь в существе политики на Дальнем
Востоке, голословно утверждают, что японские военнопленные якобы стали
своего рода заложниками <беспринципной игры> советской дипломатии в попытках
сохранить за собой Южный Сахалин и Курильские острова. В связи с этим, не
вступая в спор с подобными дилетантскими утверждениями, автор книги приводит
весьма показательный факт. Оказывается, еще в сентябре 1944 года, когда
японское правительство предпринимало попытки как-то <заинтересовать>
Советский Союз возможными уступками в обмен на сохранение СССР нейтралитета,
МИД Японии подготовил документ под названием <Принципы проведения мирных
переговоров с правительством СССР>. В документе наряду с другими
предложениями предусматривалась и готовность правительства Японии <в
качестве репараций> предложить использование японских военнослужащих как
рабочей силы. Пройти мимо этого потрясающего по своему цинизму факта не
смогли даже американские исследователи. Так, Г.Бикс в своей книге
<Хирохито>, цитируя японский документ, приводит из него такие слова: <...Мы
демобилизуем дислоцированные за рубежом вооруженные силы и примем меры к их
возвращению на родину. Если подобное будет невозможно, мы согласимся
оставить личный состав в местах его настоящего пребывания>. В <Пояснительной
записке> есть комментарий к данному положению: <Рабочая сила может быть
предложена в качестве репараций>. И Бикс делает вытекающий отсюда логический
вывод: <Идея интернировать японских военнопленных для использования их труда
при восстановлении советской экономики (осуществленная на практике в
сибирских лагерях ), возникла не в Москве, а среди ближайшего окружения
императора>. Вот вам и подлинная цена злопыхательских разглагольствований о
<преступлениях сталинского режима>. И как в свете этих фактов выглядит
устроенное в 1993 году в Токио <покаяние и извинение> Ельцина перед японцами
<за ужасы сталинских лагерей>?
Но, похоже, в Японии, а некоторые и в России, хотят по-прежнему разыгрывать
крапленую карту о военнопленных в своих явно небескорыстных целях. На
различных уровнях предпринимаются ханжеские попытки спекулировать чувствами
бывших военнопленных и их родственников, а подчас очевиден и расчет:
заставить Россию признать несуществующую вину за пресловутые <сталинские
злодеяния> и подобно полякам, выдвигающим финансовые претензии к нашей
стране за гибель польских офицеров, добиться материальных компенсаций семьям
бывших японских военнопленных. И в расчет не принимается то обстоятельство,
что подобные претензии при всей их безосновательности по существу служат
лишь углублению неприязни друг к другу, и могут еще больше осложнить и без
того непростые межгосударственные отношения.
Поэтому новая работа Анатолия Кошкина служит своего рода предостережением
тем нашим политическим деятелям, которые ради сиюминутных и узкогрупповых
интересов склоняются к уступкам японской стороне, а некоторые в тайне готовы
и на <продажу Курил> со всеми их природными богатствами и
военно-стратегическим значением. Вроде того, как за подобные уступки в свое
время ратовали прорвавшиеся на мутной волне <демократической> контрреволюции
к руководству ельцинско-козыревским МИДом различного рода либеральствующие
бездари - все эти кунадзе, лукины, шеловы-коведяевы и прочие не забывающие
свой интерес поборники <общечеловеческих ценностей> в западной упаковке. Тем
более что у них немало затаившихся последователей и в нынешнем МИДе.
Позволительно было бы спросить подобного рода деятелей: понимают ли они ,
что сдача Японии Курильских островов - полностью или частично - может
сыграть роль своего рода детонатора в дальнейшем расчленении России? Ведь не
случайно же японские парламентарии в своей резолюции указывают на то, что
готовы при <разрешении территориальной проблемы> взять за образец
российско-китайское пограничное урегулирование. Увидев, как легко пошли
российские власти на удовлетворение китайских территориальных претензий,
японцы тут же начали наращивать объемы своих притязаний на дальневосточные
земли России. Логика такова: запросим побольше, а если не получим <другие>
территории, зато выторгуем Южные Курилы не мытьем, так катаньем...
А ведь подобный путь весьма заманчив и для других претендентов на
<возвращение> им российских земель. Достаточно вспомнить, например,
злополучный проект <Пруссия>, выдвинутый в прошлом году группой депутатов
германского бундестага. В этом проекте выдвигается требование фактического
воссоздания при участии поляков и литовцев <исторической германской области
Восточная Пруссия>. Ядром же этого нового <территориального образования>
должна стать наша Калининградская область. Проект пока не поддержан
правительством ФРГ. Но что будет завтра? Особенно если усилиями нынешних
<реформаторов> страна еще больше ослабеет? И разве не показателен тот факт,
что в след за демаршем германских парламентариев в Калининграде заметно
активизировались выступающие под оранжевым флагом (пример украинских
националистов оказался весьма заразительным) сторонники превращения
Калининградской области для начала в некую автономную республику...
Можно указать также на притязания Эстонии на некоторые пограничные районы
России. Или, скажем, реваншистские устремления определенной части правящих
кругов Финляндии в отношении Карелии и ряда других российских территорий. Да
мало ли их, устремляющих алчные взоры на наши земли? И что же? Ради
пресловутых <общечеловеческих ценностей> и во имя <марша демократии>,
насильственно насаждаемой американскими <ландскнехтами свободы> по всему
миру под грохот танковых и артиллерийских орудий, мы должны отдавать то, что
с неимоверными трудами, кровью и потом на протяжении многих веков собиралось
нашими предками?
Поэтому и протестуют жители Сахалинской области, как и многих других
регионов страны, против откровенно антиконституционных попыток вести торги
по поводу российских земель. Большинство же нашего народа решительно
выступает против ревизии итогов Второй мировой войны, выхолащивания добытой
немалой кровью Победой, разбазаривания того, что исторически принадлежало и
принадлежит нашей Родине. Об этом со всей определенностью еще раз напоминает
исследование профессора А. Кошкина. Жаль только, что в отличие от жалких
поделок всяких Резунов-<Суворовых>, книга издана небольшим тиражом -
всего-то 3500 экземпляров. Думается, издательство ОЛМА-ПРЕСС сделало бы
благое дело, переиздав в год 60-летия Победы эту востребованную наукой,
практической политикой, да и самим нашим тревожным временем глубокую и
актуальную работу авторитетного русского ученого.




Юрий БАБИЧ,
кандидат исторических наук.
Москва.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 21:01:30

(!!!!!!!!!) Почему Трумэн сбросил бомбу (*+)

---

Русский Журнал / Обзоры /
http://www.russ.ru/culture/20050805_frenk.html

Почему Трумэн сбросил бомбу
Ричард Б. Фрэнк

Дата публикации: 5 Августа 2005

По данным проведенного в 1999 году новостными программами исследования,
сброс атомной бомбы 6 августа 1945-го оказался на первом месте в сотне самых
выдающихся событий XX века. И любой содержательный список дискуссий, имевших
место в американской истории, снова поместил бы это событие в самый верх
списка. Но так было не всегда. В 1945 году подавляющее большинство
американцев считало само собой разумеющимся то, что Соединенные Штаты
применили атомную бомбу, чтобы закончить Тихоокеанскую войну. Более того,
они верили, что эти бомбы действительно положили конец войне и спасли
бессчетное количество жизней. Теперь историки называют такую позицию
"традиционалистским" подходом, а злые языки - "патриотической
ортодоксальностью".

Но в 1960-е годы обвинения в использовании бомбы, ранее редкие, начали
оформляться в канон. Обвинителей называли ревизионистами, но это мало
соответствовало действительности. Историк, обретающий новые значительные
свидетельства, обязан пересмотреть свои оценки важных событий. Обвинителям
же лучше подходит название критиков. Все критики разделяли три исходные
допущения. Первое заключалось в том, что положение Японии в 1945 году было
катастрофически безнадежным. Второе - японские руководители это понимали и
хотели капитулировать летом 1945-го. Третье - благодаря дешифрованным
сообщениям японских дипломатов, Америка знала, что Япония собирается
сдаваться, и знала это, когда начала бессмысленное ядерное разрушение.
Критики расходятся в том, что именно подсказало решение сбросить бомбы,
несмотря на приближающуюся капитуляцию; среди наиболее дерзких аргументов -
стремление Вашингтона напугать Кремль. Предложенная трактовка сменила
традиционалистский взгляд в значительном слое американского общества и еще
больше - за границей.

Эти мнения столкнулись во время выставки Enola Gay - самолета, с которого
были сброшены бомбы на Хиросиму, - Смитсоновским институтом в 1995 году: с
этого времени масса архивных открытий и публикаций расширили наше понимание
событий августа 1945-го. Новые свидетельства требуют серьезного пересмотра
условий спора. Наиболее интересно, пожалуй, то, что новые данные доказывают:
президент Гарри С. Трумэн намеренно решил публично не оправдывать свое
решение использовать бомбы.

Когда ученые начали изучать архивные записи 1960-х годов, некоторые из них
интуитивно - и совершенно верно - поняли, что основания, которые имелись у
Трумэна и членов его администрации для принятия рокового решения, известны
по меньшей мере не полностью. И если Трумэн отказался обнародовать свое
мнение, предположили ученые, то потому, что настоящие основания для этого
выбора могли бы заставить усомниться в этом решении или показать его
незаконность. Таким критикам - да и практически кому угодно - казалось
малоправдоподобным, что могла существовать законная причина, по которой
правительство США продолжало бы скрывать важные свидетельства,
поддерживающие и объясняющие решение президента.

Но в начале 1970-х появилась масса новых свидетельств из Японии и США.
Безусловно, наиболее интересными были секретные материалы радиоперехвата,
освещающие болезненную дилемму, перед которой находилися Трумэн и его
админстрация. Они намеренно не использовали лучшие аргументы, объясняя свои
действия обществу: в связи со строгими требованиями секретности, всем лицам,
имеющим доступ к данным радиоперехвата, включая президента, запрещалось
сохранять копии документов, публично ссылаться на них (сейчас или позже в
мемуарах) и сохранять какие-либо записи того, что они видели, или сделанных
из этого выводов. За немногими исключениями, эти правила соблюдались и во
время войны, и после нее.

Собирательно эти недостающие сведения известны "Ультрасекрет" Второй мировой
войны (по названию революционной книги Фредерика Вильяма Винтерботема,
опубликованной в 1974 году (The Ultra Secret, Frederick William
Winterbotham - А.Р.). "Ультра" - название того, что стало крупной и очень эф
фективной союзнической организацией по радиоперехвату, раскрывавшей огромные
пласты информации для деятелей большой политики. Осторожные посты
прослушивания делали копии миллионов шифровок с воздуха; затем шифровальщики
извлекали настоящий текст. Размах работы был поразительным. К лету 1945 года
в месяц перехватывались около миллиона сообщений только Японской Имперской
Армии, плюс много тысяч сообщений Имперского флота и японских дипломатов.

Все эти усилия и знания были бы потрачены впустую, если бы сырой материал не
был соответствующим образом расшифрован и проанализирован, и результаты не
переданы тем, кому нужно было это знать. Здесь сыграла свою роль Перл
Харбор. После этой страшной внезапной атаки военный министр Генри Стимсон
понял, что результаты радиоперехвата используются не лучшим образом.
Альфреду МакКормаку, первоклассному юристу с опытом сложных дел, было
поручено определить способ распределения информации, получаемой от Ультры.
Система, разработанная МакКормаком, требовала, чтобы все данные
радиоперехвата проходили через горстку толковых людей, которые должны были
бы оценить получаемую информацию, соотнести ее с прочими источниками и затем
составлять ежедневные сводки для политических лидеров.

К середине 1942 года схема МакКормака превратилась в ежедневный обряд,
который совершался до самого конца войны - в сущности, система действует и
сейчас. Каждый день аналитики подготавливали три информационных бюллетеня.
Дипломатические курьеры, перевозившие запечатанные конверты, доставляли одну
копию каждой сводки небольшому списку высокопоставленных адресатов в округе
Вашингтона. (Они также забирали сводки предыдущего дня, которые затем
уничтожались, за исключением архивного экземпляра.) Две копии сводки
отправлялись в Белый Дом, президенту и главе его администрации. Прочие копии
шли очень узкой группе офицеров и штатских чиновников в военный и
военно-морской департаменты, штаб британской миссии и в государственный
департамент. Не менее интересен список лиц, не имеющих право доступа к этим
сводкам: вице-президент, члены кабинета министров, за исключением тех
немногих из военного, военно-морского и государственного департаментов,
сотрудники Бюро стратегических служб, Федерального бюро расследований или
сотрудники Манхеттенского проекта по созданию ядерных бомб, начиная с
генерал-майора Лесли Гроувза.

Эти три ежедневные сводки назывались "Волшебной" дипломатической сводкой,
"Волшебной" Дальневосточной сводкой и Европейской сводкой ("волшебство" было
кодовым словом, придуманным главным офицером-связистом армии США, который
называл своих шифровщиков "волшебниками", а их результаты "волшебством".
Название "Ультра" пришло из Великобритании и сохранилось как термин в
основном среди историков, но в 1945 году "Волшебство" оставалось
американским обозначением для радиоперехвата, в особенности связанного с
Японией). "Волшебная" дипломатическая сводка включала перехваченные
сообщения иностранных дипломатов всего мира. "Волшебная" Дальневосточная
сводка предоставляла информацию о военном, морском и воздушном положении в
Японии. Европейская сводка соответствовала по содержанию Дальневосточной
сводке и не должна нас отвлекать. В сводках были заголовки и краткие статьи,
обычно содержащие распространенные цитаты из перехваченных сообщений плюс
комментарии. Последние были наиболее важны: поскольку ни у кого из адресатов
не было прошлого номера, то именно редакторы должны были пояснить, как
ежедневное развитие событий вписывалось в более широкую картину.

Когда в 1978 году было впервые опубликовано полное собрание "Волшебной"
дипломатической сводки за военные годы, многие куски были вымараны. Критики
справедливо задались вопросом, не скрывали ли пробелы потрясающих открытий.
Публикация нередактированного собрания в 1995 году выявила, что
отредактированные фрагменты действительно содержали сенсации, - но вовсе не
об использовании атомных бомб. Отредактированные фрагменты скрывали тот
неудобный факт, что союзническая организация радиоперехвата прочитывала
шифровки не только основных участников войны, но и порядка 30 прочих
государств, в том числе и таких союзников, как Франция.

Дипломатические сообщения, включали, например, сообщения дипломатов
нейтральных стран и атташе, находящихся в Японии. Из издания 1978 года
критики выделили некоторые ценные куски, но с полным собранием 1995 года
выяснилось, что только 3 или 4 сообщения говорили о возможности
компромиссного мира, тогда как не меньше 15 подтверждали, что Япония
намерена воевать до конца. Также выделяется группа японских дипломатов в
Европе, от Швеции до Ватикана, которые пытались договориться о мире при
контактах с американскими чиновниками. Как правильно редакторы "Волшебной"
дипломатической сводки дали понять американским руководителям во время
войны, ни один из этих дипломатов (за исключением одного, о котором мы
скажем), тем не менее, не имели полномочий действовать от имени японского
правительства.

Внутренний кабинет в Токио признавал инициативы только официально
санкционированных дипломатов. Японцы называли этот внутренний кабинет
Большой Шестеркой, поскольку в него входили шесть человек: премьер-министр
Кантаро Сузуки, министр иностранных дел Шигенори Того, военный министр
Коречика Анами, министр военно-морского флота Митсумаса Йонай, и главы
Имперской армии (генерал Йошигиро Умезу) и Имперского флота (адмирал Соэму
Тойода). В обстановке полной секретности Большая Шестерка договорилась о
наступлении на Советский Союз в июне 1945 года. Не для того чтобы заставить
СССР сдаться; скорее, для того чтобы заручиться поддержкой СССР как
посредника в переговорах, для того чтобы война закончилась удачно для
Большой Шестерки. Другими словами, мир на условиях, которые устраивали
наиболее влиятельных милитаристов. Их минимальная цель не ограничивалась
только гарантированной сохранностью Империи; они также настаивали на
сохранении старого милитаристского порядка в Японии, которым управляли.

Средством коммуникации для этих целей служил японский посол в Москве,
Наотаке Сато. Он связался с министром иностранных дел Того - и, благодаря
радиоперехвату, с американским руководством. Посол Сато ведет в
перехваченных сообщениях перекрестный допрос, раскрывая для истории
бессмысленность всего предприятия. Сато немедленно сообщил Того, что СССР
никогда не станет играть в пользу Японии. Министр иностранных дел мог только
настоять на том, чтобы Сато следовал его указаниям. Сато хотел знать,
поддерживают ли правительство и военные это предложение и какова его
легальная основа - в конце концов, официальной позицией Японии,
установленная Имперским Съездом в июне 1945 с санкции императора, была
борьба до конца. Посол также требовал, чтобы Япония установила конкретные
сроки окончания войны, в противном случае к его действиям не отнеслись бы
серьезно. Того уклончиво ответил, что "руководящие силы" и правительство
поддержало попытку - он не мог заявить, что военные в целом ее поддерживают
или что политика борьбы до конца уже изменена. Того добавил: "Пожалуйста,
особенно имейте в виду, что мы, тем не менее, не ищем русского
посредничества в чем-либо похожем на безусловную капитуляцию".

Последняя фраза дала начало решающей перемене. Как правильно отметили
критики, и заместитель министра иностранных дел Джозеф Гру (в прошлом
американский посол в Японии и ведущий эксперт по Японии в правительстве), и
военный министр Генри Стимсон сообщили Трумэну, что гарантия о сохранении
Империи может оказаться необходимой для капитуляции Японии. Более того,
критики утверждают, что если бы США дали такую гарантию, то Япония бы
капитулировала. Но когда министр иностранных дел Того сообщил Сато, что
Япония не стремится к чему-либо похожему на безусловную капитуляцию, Сато
незамедлительно отправил телеграмму, по которой редакторы "Волшебной"
дипломатической сводки доложили американскому руководству о "стороннике
безусловной капитуляции при условии сохранности царствующего дома". Ответ
Того, процитированный в "Волшебной" дипломатической сводке за 22 июля 1945
года, был категоричен: американские руководители могли прочитать отказ Того
от предложения Сато - без какого-либо намека на то, что гарантия сохранности
царствующего дома была бы шагом в правильном направлении. Любой разумный
человек, следящий за этими переменами, мог бы заключить, что если в
требование безусловной капитуляции будет включено обещание сохранить
царствующий дом, это не обеспечит капитуляции Японии.

Начальные сообщения Того, показывающие, что сам император поддерживает
попытку обеспечить посредничество СССР и готов отправить собственного
дипломатического представителя, вызвали немедленное внимание редакторов
"Волшебной" дипломатической сводки, как и заместителя министра внутренних
дел Гру. На основании его сообщения Трумэну о важности Империи критики
приписывают ему роль мудрого советника. Как показывают свидетельства
радиоперехвата, Гру рассмотрел попытки Японии и пришел к тому же мнению, что
и начальник разведки армии США генерал-майор Клейтон Биссел: наиболее
вероятно, что эта попытка представляет собой уловку, для того чтобы сыграть
на том, что Америка устала от войны. Они предполагали, что это было попыткой
императора закончить войну "издалека". 7 августа, в день после Хиросимы, Гру
набросал меморандум со скрытой отсылкой к данным радиоперехвата, снова
подтверждая свои взгляды на то, что Токио еще далеко от мира.

Начиная с публикации выдержек из дневников Джеймса Форстела в 1951 году,
было открыто содержание многих дипломатических сообщений, и десятилетиями
критики сосредотачивались на них. Но в 1990-е выход полного
(нередактированного) собрания "Волшебной" Дальневосточной Сводки,
дополняющей "Волшебную" Дипломатическую Сводку, открыл, что дипломатические
сообщения были небольшим ручьем по сравнению с потоком военных сообщений.
Сообщения японской Имперской армии и военно-морского флота раскрыли, что
вооруженные силы Японии без исключения были настроены на последний
смертельный бой на родине. Японцы называли эту стратегию Кетсу Го (решающая
операция). Она была основана на посылке, согласно которой боевой дух
американцев слаб и может быть поколеблен большими потерями в начале
наступления. Тогда американские политики с готовностью начнут переговоры о
мире на значительно лучших условиях, чем безоговорочная капитуляция.
Донесения "Ультры" были еще более тревожными в том, что показывало
осведомленность Японии о военных планах Америки. Перехваченные сообщения
показывали, что японцы предупредили американцев именно там, где
планировалось высадить военные силы США в ноябре 1945, на юге Кюсю
(Олимпийская операция). Американские планы атаки на Кюсю отражали
приверженность военному практическому подходу в том, что численность
атакующих должна превышать численность защитников по меньшей мере в
пропорции три к одному, для того чтобы обеспечить успех разумной ценой. По
американские оценкам, на момент высадки только три из шести японских дивизий
должны быть на всем Кюсю в южной - целевой - части, где девять американских
дивизий продвинутся к берегу. Эти оценки допускали, что у японцев будет лишь
от 2500 до 3000 самолетов на всю Японию, чтобы противодействовать операции.
Американские воздушные силы будут превышать это число в четыре раза.

Начиная с середины июля, сообщения "Ультры" показывают большое накопление
военных сил на Кюсю. Японские сухопутные войска превысили прежние оценки в
четыре раза. Вместо 3 японских дивизий, развернутых на юге Кюсю, там
находились 10 имперских дивизий, а также дополнительные отряды. Японские
воздушные силы превысили прежние оценки в два-четыре раза. Вместо 2500-3000
японских самолетов, число колебалось, по разным оценкам, от 6000 до 10000.
Один из офицеров разведки сообщил, что японская оборона угрожающе "растет
так, что нам придется атаковать при соотношении один к одному, что не
является лучшим рецептом победы".

Параллельно с опубликованием материалов радиоперехвата, в последнее
десятилетие были изданы дополнительные документы объединенного комитета
начальников штабов. Из них ясно, что в объединенном комитете начальников
штабов не было настоящего согласия по поводу наступления на Японию.
Вооруженные силы, под руководством генерала Джорджа Маршалла, считали, что
решающим фактором в достижении американских военных целей было время. Поэтом
у Маршалл и ВС поддерживали наступление на Home Islands, считая это самым
быстрым способом закончить войну. Но ВМФ дальновидно полагал, что решающим
фактором в достижении американских военных целей была случайность. ВМФ был
убежден, что вторжение будет стоить слишком дорого, и считал, что блокада и
бомбардировки были правильным методом.

Картина становится еще более сложной, если учесть, что ВМФ решил отложить
финальное раскрытие планов. В апреле 1945 года главнокомандующий флота США
адмирал Эрнест Кинг сообщил своим коллегам из объединенного комитета
начальников штабов, что он не согласен с тем, что на Японию должно быть
совершено нападение. В это время два месяца тяжелых боев у Окинавы убедили
главнокомандующего Тихоокеанским флотом адмирала Честера Нимица, что не
стоит поддерживать по крайней мере захват Кюсю. Нимиц секретно
проинформировал Кинга об этой перемене в его взглядах.

Эти свидетельства проливают свет на то, что центральный догмат
традиционалистов неверен - но не без подвоха. Совершенно ясно - убеждение в
том, что Олимпийская операция казалась абсолютно надежной, ошибочно.
Вынуженное одобрение Олимпийского наступления Трумэном в июне 1945 года было
основано на том, что объединенный комитет дал этому единогласную
рекомендацию. Свертывание операции произошло не из-за того, что это было
сочтено необходимым, но потому что она стала невозможной. Трудно
представить, что кто-либо, кто мог бы быть президентом в это время, не
одобрил бы использование атомной бомбы в этих условиях.

Японские историки раскрыли еще одну ключевую деталь. После Хиросимы (6
августа), вступления СССР в войну против Японии (8 августа) и Нагасаки (9
августа), император вмешался, сдвинув правительство с мертвой точки и решив,
что Япония должна капитулировать ранним утром 10 августа. Японский министр
иностранных дел в тот же день отправил сообщение США, в котором говорилось,
что Япония примет Потсдамский мир, "понимая, что вышеуказанная декларация не
включает никаких требований, наносящих ущерб привилегиям Его Величества как
Полновластного Правителя". Это не было, как позже заявили критики, униженной
мольбой о сохраненни для императора скромной роли номинального главы
государства. Как напишут японские историки десятилетия спустя, требование
того, что не будет компромисса между "Его Величества как Полновластного
Правителя" как непременное условие капитуляции, было требованием, что США
сохранит за императором право вето на реформы оккупантов и прежние законы
останутся в силе. К счастью, японские специалисты в государственном
департаменте немедленно поняли настоящую цель этого требования и донесли
государственному секретарю Джеймсу Бирнсу, который настоял, что этот план не
должен быть выполнен. Сам этот план подчеркивает, что до самого конца Япония
преследовала двойные цели: не только сохранение империи как системы, но и
сохранение в Японии старого порядка, который инициировал войну, унесшую
жизни 17 миллионов.

Это подводит нас к другой стороне истории, которая запоздало вступила в
спор. Несколько американских историков под руководством Роберта Ньюмена
решительно настаивают, что любая оценка стоимости окончания Тихоокеанской
кампании должна включать ужасные последствия каждого продолжавшегося дня
войны для населения Азии, захваченного в японских завоеваниях. Ньюмен
подсчитывает, что от 250000 до 400000 жителей Азии, абсолютно не занятых в
военных действиях, умирало за каждый месяц войны. Ньюмен и другие ставят под
вопрос, может ли оценка решения Трумэна подчеркнуть только смерти мирных
граждан страны-агрессора, не касаясь смертей среди мирных граждан
стран-жертв агрессии.

Сегодня многие факторы, помимо споров 1995 года, влияют на наше видение
проблемы. Но ясно, что все три из центральных положений критиков неверны.
Японцы не рассматривали свое положение как катастрофически безнадежное. Они
стремились не капитулировать, но закончить войну на условиях, которые бы
сохранили в Японии старый порядок, а не только номинального главу
государства. В конце концов, благодаря сообщениям радиоперехвата,
американские руководители поняли: "пока японские лидеры не осознают, что
завоеванию нельзя оказать сопротивление, крайне маловероятно, что они примут
какие-либо условия мира, удовлетворительные для Союзников". Это лучшее
краткое и точное резюме военной и дипломатической реальности лета 1945 года.

Смещение так называемого традиционалистского подхода среди важных слоев
Американского общества заняло несколько десятков лет. Примерно столько же
займет вытеснение критической ортодоксальности, развившейся в 1960е годы и
преобладавшей в 1980е, и замещение ее более многосторонней оценкой реального
положения вещей в 1945 году. Но время идет.

Weekly Standard
Перевод Анны Рябовой

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 21:00:29

Андрей Раковский. Анти-Минкин (продолжение следует) (*+)

---

http://www.kreml.org/opinions/93488520

Андрей Раковский
Эксперт Кремль.Орг
8 августа 2005

"Наши предки в реабилитации не нуждаются -
МЫ нуждаемся в этом..."

В.Чивилихин "Память", книга вторая.



Народ, забывающий свое прошлое, обречен пережить его заново.

Джордж Сантаяна



Изначально этот текст задумывался как ответ на статью Александра Минкина
"Чья победа?" , опубликованную в газете "Московский Комсомолец" от
22.06.2005, тот самый текст, где видоизмененное высказывание "сдались бы -
сейчас бы пили баварское" (" Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м
победила СССР. А еще лучше б - в 1941-м!:Мы освободили Германию. Может,
лучше бы освободили нас?") прозвучало наиболее открыто.
Оставаться политкорректным, слыша такое, для меня было практически
невозможно. Однако более внимательное изучение проблемы показало, что в
последнее время подобные статьи совсем не редкость. Под похожим углом
написаны и статья Юрия Колкера "Тризна по России" и серия материалов
Гавриила Попова, опубликованных в МК в преддверии 60-летия победы над
гитлеризмом, и ряд подобных текстов и интервью на радио и в сетевой прессе.
Все эти элементы одной тенденции, при всем различии авторов, основываются на
единой системе взглядов, тезисов и выводов, но статья Минкина оказалась
наиболее подходящей для анализа и подробного потезисного разбора, так как,
по словам ее автора. "Неполный список занял пол-алфавита. Перечисленного
довольно, чтобы расстрелять любого, пусть самого гениального вождя за
государственную измену". Беглое прочтение статьи в поисках разбросанных в
ней тезисов, не входящих в список добавляет к ним еще несколько (ниже они
будут обозначены начиная с буквы "н").
По данному списку мы и пойдем, хладнокровно и объективно рассматривая
достоверность указанных тезисов. Понятно, что так как объем материала
невелик, а полный, развернутый анализ ряда этих тезисов может вылиться в
монографию, кое-что будет не развернуто, дано только тезисами.


-------
а) уничтожение талантливых полководцев и вообще командного состава Красной
Армии (цифры публиковались много раз)
-------

Вопрос о репрессиях является болезненным для нашего общества. Достаточно
усомниться в общепринятой их оценке и тебя немедленно записывают в
сталинисты. Давайте же обойдемся без ярлыков. Не собираемся оправдывать
репрессии, это и не возможно. Собираемся выяснить конкретный вопрос - их
влияние на РККА. И вот тут нас будет ожидать сюрприз. В работе, специально
посвященной данному вопросу (Герасимов Г.И. <Действительное влияние
репрессий 1937-1938 гг. на офицерский корпус РККА> // <Российский
исторический журнал> ? 1, 1999г) говорится:

"Часто причиной предвоенного некомплекта начсостава называют сталинские
репрессии. Так ли это? Анализ влияния репрессий на основные показатели
состояния командно-начальствующего состава армии не дает основания для
подобного утверждения. В 1937 году было репрессировано 11034 чел. Или 8%
списочной численности начальствующего состава, в 1938 году - 4523 чел. или
2,5%. В это же время некомплект начсостава в эти годы достигал 34 тыс. и 39
тыс. соответственно, т.е. доля репрессированных в некомплекте начсостава
составляла 32% и 11%.

В последующие годы некомплект вырос и составил в 1940 и 1941 гг. - 60 и 66
тыс., но никаких репрессий в эти годы, как известно, не было, зато было
развертывание армии, создание новых формирований, требовавших все больше
кадров командиров и начальников.
Конечно, репрессии ударили прежде всего по верхушке армии, выбили высший
руководящий состав, только в отношении этой категории можно и нужно говорить
о влиянии репрессий на некомплект командно-начальствующего состава, для
остальных категорий это влияние было незначительным. Сама постановка вопроса
о некомплекте начальствующего состава и его влиянии на боеспособность армии
оказывается излишней при сравнении насыщенности начсоставом РККА и
европейских армий.
В сравнении с другими армиями, наша армия была самой насыщенной начсоставом.
Например, если в 1939 году на 1-го офицера РККА приходилось 6 рядовых, то в
вермахте - 29, в английской армии -15, в французской - 22, японской - 19:
Очевидно, что некомплект был во многом искусственным, в его основе лежал не
недостаток офицерских кадров, а излишнее количество штатных должностей.
Одной из основных причин этого являлось то, что в РККА не было полноценного
унтер-офицерского корпуса, с создания которого планировал начать
строительство новой армии первый председатель РВСР Л.Д.Троцкий. Функции
унтер-офицеров вынужден был выполнять средний комсостав, отсюда и его
многочисленность.
Другая причина большой насыщенности армии начальствующим составом
заключается в том, что в 20-30-е гг. большая часть армии строилась по
территориально-милиционному принципу, что позволяло ей иметь самый большой
коэффициент развертывания, по сравнению с европейскими странами. А это, в
свою очередь, предполагало наличие большого количества командных кадров уже
в мирное время для развертываемой армии.
Репрессии не наложили, да и не могли наложить из-за незначительности их
масштабов по сравнению с общей массой офицерского корпуса видимого отпечатка
на образовательный уровень. Некоторое падение доли офицеров, имеющих среднее
военное образование в 1938-1939 гг. объясняется не репрессиями, а
значительным притоком в армию офицеров из запаса, из сверхсрочников, и,
особенно, офицеров, окончивших курсы младших лейтенантов. В то же время в
предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента
офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был
наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1 %. До репрессий, в 1936
году эта цифра составляла 6,6. Проведенные расчеты показывают, что в период
репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава имеющего среднее
и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году
имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году - после фактического окончания
репрессий - 23 тыс., в 1941 году - 28 тыс. офицеров. Военное образование в
объеме военной школы имело соответственно - 125, 156 и 206 тыс.
военнослужащих.
Более важным является выяснение влияния репрессий на уровень подготовки
комсостава. Анализ уровня военного образования комсостава показывает
примерно те же тенденции, что мы наблюдали у начсостава в целом. В 30-е гг.
50-70% комсостава имело образование в объеме нормальной школы и 2-6% в
объеме академии. Процент командиров, окончивших нормальную военную школу
достиг максимума в 1936 году (72%), затем идет его резкое снижение за счет
притока офицеров с краткосрочной подготовкой в 1938-1939 гг. и вновь
некоторое увеличение - в 1941 году.
Больше всего от репрессий пострадал советский генералитет. Как отразились
репрессии на образовательном уровне высшего командного состава? Как ни
парадоксально, но объективно его уровень вырос. В первой половине 30-е гг.
доля лиц этой категории, имеющих высшее военное образование колебалась от 30
до 40%. Перед началом репрессий 29% имело академическое образование, в 1938
году их было уже 38%, а в 1941 году - 52% военачальников имело высшее
военное образование.
Важной характеристикой представляется опыт исполнения служебных обязанностей
в занимаемой должности. Сравнительный анализ сроков пребывания в должности
командиров полков, дивизий и корпусов в 30-е - нач.40-х гг. показывает, что
наибольший опыт выполнения служебных обязанностей они имели в 1934 году.
Наихудшими эти показатели представляются в предвоенное время, но и тогда они
были вполне сопоставимы с 1932 годом - годом организационных мероприятий по
развертыванию новых формирований.
Размах оргмероприятий 1941 года был неизмеримо шире, что и обусловило
массовые выдвижения комсостава. Свою негативную лепту внесли и репрессии, но
их влияние было не столь значительно и во многом ослабло за оставшиеся
предвоенные годы."
После показа логики и аргументов переходим к сделанным там выводам:

"Во-первых, исследование объективных показателей и характеристик различных
категорий командно-начальствующего состава, проведенное с помощью
количественных методов, не дает оснований для утверждения о значительном
влиянии репрессий на состояние военных кадров в предвоенный период.
Исключение составляет достаточно тонкий слой высшего
командно-начальствующего состава, в котором репрессии произвели определенные
изменения. Однако его основные объективные показатели были не хуже, а по
отдельным показателям лучше, чем у их репрессированных предшественников.
Во-вторых, анализ большого массива доступных данных показывает, что
репрессии не оказали на состояние военных кадров того значительного влияния
на уровень подготовки, укомплектования, наличия боевого опыта и опыта
руководства частями и соединениями, которое им придается в историографии. К
началу войны армии удалось подойти с достаточно высоким образовательным
уровнем высшего офицерского состава. Главным недостатком офицерского корпуса
перед войной являлась низкая подготовка огромной массы командиров среднего
звена. Значительная группа офицеров с невысоким уровнем образования,
влившаяся в РККА в предвоенные годы, была неизбежным следствием ее
незапланированного развертывания. Опыт прохождения службы в занимаемых
должностях был невелик, но, как показывает предшествующий опыт массового
развертывания новых формирований, вряд ли он мог быть выше при данной
системе подготовки, выдвижения и накопления высших военных кадров.
Исследование показало, что нет оснований связывать все негативные явления в
предвоенной подготовке кадров исключительно со сталинскими репрессиями,
поскольку это приводит к упрощению проблемы, отвлекает внимание от других
важных причин, негативно повлиявших на состояние кадров накануне войны.
Означает ли это, что репрессии никак не отразились на командных кадрах? Нет,
не означает. Вред, нанесенный репрессиями, заключаются не в снижении уровня
подготовленности кадров, их некомплекте и недостатке опыта прохождения
службы в соответствующих должностях, а в нагнетании атмосферы страха и
неуверенности среди командного состава. Оценить влияние этих факторов на
состояние офицерского корпуса при помощи существующих методов пока не
представляется возможным, а значит нужны новые поиски, новые исследования."

Сказанного достаточно, чтобы увидеть, что влияние репрессий сложно и не
однозначно. Оценка этого влияния не может быть сведена к простым
формулировкам. С одной стороны, чистки, реальный масштаб которых был меньше,
чем кажется, сыграли важную роль в удалении негодных кадров, избавления
армии от значительного числа опасных элементов и повышении уровня
образования офицерского корпуса . На месте отрубленной головы выросла новая,
в чем-то более готовая к ведении войны в современных реалиях.
"Обезглавливания" в том смысле, в котором пишет Минкин, не было.
Отметим, что сходные процессы "кадрового оздоровления" (естественно, не
такой кровью и не в таком масштабе) имели место и в рейхе - пресловутое
"дело Бломберга-Фрича".
Вред репрессий в РККА был в создании обстановки страха и неуверенности,
сковывавших деятельность армии как административной структуры. Критично и
то, что данная обстановка накладывалась на процесс реорганизации армии, что
затягивало срок окончательной готовности.
Времени на полную регенерацию новой головы, выросшей вместо срезанной
старой, оказалось недостаточно, но по-прежнему неясно, каков был итог,
окажись по-прежнему на плечах старая голова. Ошибки и неудачи, совершенные
оставшимися у власти ее представителями (Буденный, Ворошилов) косвенно
указывают на то, что, руководи в 1941г. РККА Тухачевский и Блюхер, наши
потери могли бы быть больше. Окончательно убеждают в этом введенные недавно
в научный оборот, документы о учениях 1936 г [А.Смирнов <Большие маневры> //
<Родина> ? 4, 2000 г.]. "Но еще большие потери в реальном бою с немцами
понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых, она "всюду" шла в атаку на
пулеметы "противника" не редкими цепями, а густыми "толпами из отделений"",
"Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный
ближний бой.". Цитировать можно долго. Перейдем к выводу "Таким образом,
командиры, репрессированные в 37-м, не сумели подготовить Красную армию к
войне с Германией, ибо не сумели обучить свои войска".

---------
б) поставки в Германию (фашистскую, то есть агрессивную!) стратегического
сырья, продовольствия, горючего, металла... вплоть до начала войны и даже
еще пару дней после
---------


Данный вопрос хорошо рассмотрен в статье И.Пыхалова [Пыхалов И.
<Советско-германское экономическое сотрудничество>]. Автор показал, что имел
от данных сделок СССР. Добавить к этой картине еще что-то трудно, но я
попробую.
Начиная с 1939 г, СССР оказался отрезан от большинства источников, откуда он
импортировал промышленное оборудование. При этом шла, все усиливаясь,
подготовка к надвигающейся войне. В этот момент Германия оказалась де-факто
единственным источником получения такого оборудования. Франция и Англия
переводили свою промышленность на военный лад и с трудом справлялись с
заказами от своей армии. Когда пала Франция, то Англия оказалась вообще на
пределе своих сил и ресурсов. Ей было не до экспорта.
Перед СССР практически оставалось два выхода. Забыть о перевооружении
промышленности (чего бы хотел А. Минкин) или торговать с Германией. Был
выбран последний вариант.
О важности для СССР данного оборудования есть множество документов. Для
примера заглянем в "Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "о производстве
танков Т-34 в 1941 г.""[11, документ 438, т. 2, с. 162] и особо в Приложение
?3 этого документа "Ведомость импортного оборудования и материалов,
выделяемых заводам ? 183, СТЗ и 75 для производства танков Т-34 на 1941 г.
". Итак, только для этих заводов, что бы на них был не сорван план выпуска
Т-34 необходим 41 импортный станок. И это только для трех заводов.

Интересующихся более полной картиной я отсылаю к итогам выполнения
хозяйственного соглашения Союза ССР с Германией от 11 февраля 1940 г. по
состоянию на 11 мая 1941 г. (за 15 месяцев) [11, документ 560, т. 2., с.
386]

Все это уникальное, специализированное оборудование. И взять его не где,
кроме как в Германии. Германия при этом остро нуждается в сырье и
продовольствии. Что облегчает торговлю с ней - валютные запасы СССР не
велики.
Таким образом, СССР получает оборудование. Оборудования столь много, что
немецкая промышленность не может справиться одновременно с этими заказами и
продолжать снабжать свою же армию. Немцы бросаются на хитрости, придают
своим военным заказам сверхсрочный статус. Только бы их выполняли в срок, не
замедляли бы их выполнение советские заявки. Советские представители
начинают давить, идут напряженные переговоры. Немцы сдаются и советские
заказы идут в очередности на равных с немецкими военными, а зачастую имеют и
более срочный статус. Трудно сейчас оценить объем недополученного немецкой
армией, из-за выполнения советских заказов. Можно сказать только одно - он
значителен.
И в дальнейшем, уже во время войны, - вот ведь ирония судьбы - в немецкие
войска летят снаряды сделанные на немецких же станках, они дерутся с
танками, сделанными на немецком оборудовании и т.д.

Позволительно задать вопрос - а что взамен получила Германия? Вдруг она
сумела получить больше и это усилило ее возможности воевать, затянуло войну?
Так как в первую очередь она получила продовольствие, то и обратим внимание
на продовольственный вопрос в Германии. Хороший обзор ситуации дает Р-Д.
Мюллер [Рольф-Дитер Мюллер <"Народное сообщество": продовольственная
проблема, эксплуатация и уничтожение> // Вторая мировая война. Дискуссии.
Основные тенденции. Результаты исследований: Пер. с нем. - М.; "Весь Мир",
1997] . В кратком пересказе звучит так - к осени 41-го года в Германии
предвидится продовольственный кризис: "ответственные руководители увидели в
этом подтверждение прогноза, согласно которому ожидавшийся осенью 1941 г.
тяжелый кризис в сфере снабжения "рейха" продуктами питания мог быть
предотвращен лишь в результате прорыва к продовольственным источникам СССР.
Тот факт, что темы питания и обусловленной войной тупиковой ситуации в этой
сфере лежат в основе почти всех сообщений о настроениях населения,
свидетельствует о начавшем назревать в его среде кризисе доверия". Совещание
от 2 мая 1941 г. в Берлине решает " [1]. Войну можно продолжать лишь в том
случае, если на третьем ее году продовольственное снабжение вермахта в целом
будет полностью обеспечиваться за счет России."

Вот так-то. Торговля с СССР не решала для Германии ее проблемы, во многом за
счет ухудшения снабжения армии вооружением - обостряла их. Тогда как СССР за
счет этой торговли решил ряд своих проблем.

Стоит остановиться и еще на одном вопросе. В сознании широкой публики
обсуждаемый тезис, о торговле с Германией, сливается с утверждениями о том,
что "фашистский меч ковался в СССР". Эти два тезиса настолько переплелись,
что стоит отдельно разобрать, что за меч и когда ковался. Началу этих
разговоров положила публикация Дьякова Ю.Л. и Бушуевой Т.С.[ Дьяков Ю.Л.,
Бушуева Т.С. <Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и Рейхсвер.
Тайное сотрудничество. 1922-1933. Неизвестные документы.>, М.: <Советская
Россия>, 1992]. К сожалению, мало кто из журналистов прочел ее, в своих
утверждениях они опираются только на название книги. А книга как раз очень
интересная, но только она не о том, о чем они думают. У нее просто хлесткий
заголовок. О чем же вообще идет речь?
После завершения Первой мировой войны и окончания гражданской в России, в
Европе сложилась уникальная ситуация. Две страны, которые до 1914 г.
относили к великим, оказываются в международной изоляции. Им отказывают в
праве не только считаться мировыми державами, но и даже державами
регионального значения. В обеих странах экономическое положение близко к
катастрофическому, множество военно-политических врагов. Среди этих врагов
есть и общие, такие как Польша. В этих условиях "союз двух париев", по
меткому замечанию Ллойд Джорджа, стал предопределен. Началом оформления
такого союза стал знаменитый Рапальский договор. "Рапалльский договор внес
существенные изменения в политическую ситуацию в мире. Он означал прорыв
международной изоляции как Советской России, так и Веймарской Германии,
содействовал восстановлению их международного положения. Благодаря
Рапалльскому договору была создана уникальная атмосфера для
советско-германского сближения. Обе страны первыми после войны признали друг
друга в качестве равноправных партнеров. Эти "парии Европы", пытаясь выжить,
вынуждены были пойти на широкомасштабное военно-экономическое
сотрудничество, которое в период расцвета рапалльской политики по существу
являло собой негласный военно-политический союз. Питали его идеи реванша, с
одной стороны, и идеи мировой революции, с другой. Правда, ни та, ни другая
сторона так и не решились до конца формализовать свои почти союзнические
отношения, прекрасно понимая силу и слабости своего альянса. И Москва, и
Берлин предельно цинично рассматривали свои взаимоотношения в качестве
средства для достижения собственных целей и отлично представляли себе
побудительные мотивы другой стороны. Поэтому их отношения с течением времени
постоянно эволюционировали в сторону от почти союзнических к сбалансированию
взаимных интересов, поиску иных политических союзников, диверсификации своих
политических, военно-промышленных и экономических связей. Это были
вынужденные и в то же время логичные политические шаги - и Германия, и
Россия возвращались в мировую политику." В начале сотрудничество развивается
по военно-промышленной линии:

1. Концессия Юнкерса от 1922г, с передачей ему "Русско-Балтийского завода" в
Филях и обязательством советской стороны закупать до 60 самолетов в год.
2. Договор о строительстве химзавода по производству отравляющих веществ от
1923г.
3. Договора о реконструкции военных заводов и поставках артиллерийских
снарядов райхсверу.

Начиная с 1925 г., у сторон нарастает недовольство уровнем и качеством
договоров и концу 1926г. концессии и работы по договорам прекращаются.
Начиная с 1925 г. стороны договариваются о развитии военно-учебной линии
сотрудничества. При этом Германия получает возможности, которых лишена по
Версальскому договору. "В качестве целей этого сотрудничества германской
стороной было намечено дальнейшее развитие военной теории и оперативного
искусства, подготовка соответствующих высококвалифицированных кадров,
проведение испытаний новых видов военной техники, разработка на этой основе
наставлений по обучению военному делу и боевых уставов". Создаются:

1. Авиационная школа в Липецке. "Немецкий персонал авиашколы на постоянной
основе согласно протоколу к соглашению должен был составлять восемь человек,
включая руководителя школы. С советской стороны выделялся один офицер в
качестве постоянного помощника руководителя школы (офицер связи), а также 20
человек по обслуживанию аэродрома". "всего в период с 1925 по 1933 г. в
Липецке прошел подготовку более 120 немецких боевых летчиков и около 100
летчиков-наблюдателей (всего порядка 270 человек)"

2. Танковая школа в Казани. "постоянный состав танковой школы должен был
состоять, с немецкой стороны, из 42 человек, в том числе 7 человек
административной службы, 3 преподавателей (по артиллерийскому, пулеметному и
радиоделу), 5 инструкторов по вождению танков, с советской стороны - из 30
человек административно-технического и вспомогательного состава без
персонала охраны". "Имущество школы помимо жилых помещений, мастерских,
складов, электростанций и т. п. должно было включать три танка, один
гусеничный трактор, два грузовика, три легковых автомобиля и два мотоцикла".
"К практическому обучению танковая школа в Казани приступила лишь в первой
половине 1929 г", "В 1929/30 гг. курсы закончили 10 немецких офицеров, в
1931/32 гг. - 11 и в 1933 г. - 9, то есть всего 30 человек"

3. Химическая школа "Томка". "Группа немецких исследователей, в которую
входили и химики, и летчики называлась "Гела" ("Гезельшафт фюр
ландвиртшафтлихе Артикель мбХ"). Работу "Гелы" возглавлял Х. Хакмак (под
псевдонимом Амберг). В "группу Амберга" входило 12 человек". "Это
сотрудничество в области военной химии следует оценить как последовательное,
плодотворное и взаимовыгодное. Его основным итогом для СССР было то, что
менее чем за 10 лет Красная Армия сумела создать собственные химвойска,
организовать научные исследования и испытания, наладить производство средств
химического нападения и защиты и, таким образом, встать в области военной
химии вровень с армиями ведущих мировых держав".

Параллельно возникают и другие формы сотрудничества, такие как обмен
разведданными о Польше, взаимное участие наблюдателей на маневрах и учениях
армий, командировка технических специалистов (группа Шредера из 7 человек и
несколько других), обучение в Германии краскомов "общее количество ездивших
в Германию "по линии военведа за 1925 - 1931 гг. составило 156 человек""
(среди этих имен встречаются весьма именитые -Уборевич, Эйдемана, , Якир,
Дыбенко) .

Пережив свой рассвет в 1927-29 гг, начиная уже с 31-го года отношения стран
начинают постепенно сворачиваться. Начинают налаживаться отношения с
Францией и советское руководство становится готовым уже ее рассматривать как
потенциального союзника. О сворачивании отношений с Германией убедительно
свидетельствуют данные о торговле:



Годы
Товарооборот
Экспорт Германии в СССР

1931
1065,8
762,7

1932
896,7
625,8

1933
476,3
282,2

1934
286,3
63,3

1935
241,0
49,3

1936
219,3
126,1

1937
182,5
117,4


Процесс еще более убыстряется с приходом Гитлера к власти. В течение 1933 г.
военно-техническое сотрудничество прекращается. Полностью экономические
связи не прерываются. Но о военном сотрудничестве уже и не идет речи.

Глядя на все сказанное можно сделать выводы.

1. Сотрудничество относится к периоду до прихода Гитлера к власти.
Сотрудничество с догитлеровской Германией, с рейхсвером, а не с вермахтом.
Таким образом, утверждать, что "фашистский меч ковался в СССР", не
приходится.

2. "Практически благодаря советско-германскому "военно-техническому"
сотрудничеству были заложены основы ВПК СССР. В качестве примера достаточно
упомянуть тот же завод в Филях (Москва), сегодня - завод им. Хруничева, на
котором производится ракетное оружие. Химзавод в Чапаевске (Иващенково в
начале 20-х годов было переименовано в Троцк, а после того, как Троцкий
попал в опалу, - в Чапаевск) берет свое начало от "Берсоли". Полигон в
Шиханах (Саратовская область) и по сей день используется в военных целях, а
на полигоне в Тоцком (Оренбургская область) в послевоенные годы
совершенствовалось советское атомное оружие. Фактически с предоставления
концессий "Юнкерсу" началось становление советской авиационной
промышленности (завод в Филях в середине 20-х годов считался флагманом
советского самолетостроения) и воздушных перевозок внутри страны".

----------
в) не извлечение уроков из провала финской кампании
----------


Для начала - финскую компанию нельзя назвать проваленной.

Поставленные задачи войска выполнили. К моменту завершения войны линия
Маннергейма была прорвана, на Хельсинском направлении произошел полный
разгром финской группировки и на пути к Хельсинки не стояло ни чего. Лиддел
Гарт оценивает ситуацию как "катастрофическое поражение финских войск 12
февраля в районе Суммы на линии Маннергейма" [Лиддел Гарт Б.Г. <Вторая
мировая война.> - М.: АСТ, СПб.: Terra Fantastica, 1999]. Он же прекрасно
показывает, что мнение о том, что финская война "открыла всему миру слабость
Красной Армии" - ошибочно.
Наши потери действительно были больше финских. "Количество всех погибших,
пропавших без вести и умерших от ран и болезней, учтенных в именных списках,
то есть 126 875 чел" [<Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных
сил. Статистическое исследование> Под общей редакцией Г. Ф. Кривошеева, М.
<Олма-Пресс> 2001]. Полностью достоверно определить финские потери
затруднительно. Существует несколько оценок их. Чаще всего называют цифры
близкие к 21396 убитых, 1434 пропавших без вести, 43557 ранено.
Стоит однако заметить, что во всех оценках финских потерь не учитывается
учтенные в потерях СССР "умершие от ран и болезней". То есть цифра не
полная. По этому сравнение затруднено. Ориентировочно можно сказать, что о
получаются соотношения от 1:3 до 1:4.
Учитывая характер местности, преимущество финнов в сети коммуникаций такое
соотношение потерь хоть и велико, но близко к ожидаемому.
Выводы из финской войны стали делать немедленно. 14-17 апреля 1940 г. при ЦК
ВКП(б) проводится совещание посвященное разбору итогов и учету опыта войны.
Полная стенограмма совещания опубликована в книге <Зимняя война 1939-1940>
книга 2. И.В. Сталин и финская компания. - М.: Наука, 1999.
Председательствовали на совещании К.Е.Ворошилов и Г.К.Кулик, фактически же
его работой руководил Сталин. В рамках одной статьи нет возможности
пересказать такое масштабное совещание, где было 46 одних только докладов,
от командиров полков до представителей высших инстанций РККА. К этому стоит
добавить постоянно возникающие дискуссии и критику докладов с мест.
Затруднительно так же будет назвать вопросы управления войсками, их
подготовки, материально-технического снабжения, которые бы не были
рассмотрены на данном совещании и по которым не был бы предложен комплекс
мер для улучшения ситуации.
По результатам совещания была создана специальная комиссия под руководством
Сталина, которая подытожила работу по внесенным предложениям, подготовила
изменения в уставы, инструкции. Работа этой комиссии являлась неотъемлемой
частью общего процесса реорганизации РККА проходящего с 1939 по 1941г. О
данном процессе можно рассказывать много. На такой рассказ не хватит и
десятков монографий. Реорганизация и перевооружение армии это сложный,
болезненный и длительный процесс. Совсем не то, что как думают авторы
анализируемых статеек, делается за год-два. И оглядываясь назад можно только
поражаться, насколько много успели сделать, сколь многое учли. И упрекать в
том, что в добавок не успели еще и чего-то: Как нам представляется, это не
справедливо.

Продолжение следует...

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	09.08.2005 20:55:36

(!!!!!!) Третий Рейх как защитник от Сталина ("Sueddeutsche Zeitung", Германия) (*+)

---

http://inosmi.ru/translation/221369.html

Третий Рейх как защитник от Сталина ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Нацистское государство предотвратило убийство 71 польского офицера


Томас Урбан, 05 августа 2005



Прошло 65 лет со дня массового убийства в Катыни, но, как и прежде, оно
стоит в центре внимания польской прессы. Сейчас стало известно, что именно
министерство иностранных дел Третьего Рейха пыталось освободить несколько
сотен польских офицеров, попавших в начале Второй мировой войны в советский
плен. Совсем недавно соответствующие документы были обнаружены в архиве
министерства иностранных дел в Берлине, а затем были исследованы польскими
экспертами.

Несколько десятков тысяч польских офицеров в сентябре 1939 г. были взяты в
плен Красной Армией, напавшей на страну с востока. Большинство из них
находились в запасе и работали преподавателями ВУЗов, учителями, юристами,
врачами или аптекарями. 22 000 из них по приказу Сталина были расстреляны в
мае 1940 г. вблизи Катыни и Твери в России, а также вблизи Харькова на
Украине. Сталин, видимо, как и его союзник Гитлер, намеревался уничтожить
польскую элиту. В 1943 г. деревенские жители обратили внимание
военнослужащих Вермахта на массовое захоронение в лесу Катыни. Нацистская
пропаганда сделала это открытие достоянием общественности в надежде
дискредитировать Сталина, подорвав таким образом антигитлеровскую коалицию.
Однако Кремль стал утверждать тогда, что уничтожила офицеров не советская
спецслужба НКВД, а СС. Эта версия и была официальной в Польше до 1989 г.

Более тысячи родственников убитых в 1940 г. просили немецкие оккупационные
власти в Польше вступиться за польских офицеров, попросив советское
руководство об их освобождении. Тогда еще Третий Рейх и Советский Союз были
союзниками. В большинстве случаев эти просьбы аргументировались тем, что
пленные были немецкого происхождения или поддерживали связь с Германией по
долгу службы. В 500 случаев немецкие власти приняли эту аргументацию. Однако
только 71 военнопленный были освобождены из советских лагерей. Польские
историки считают шокирующим тот факт, что и после мая 1940 г. советские
власти продолжали вести переписку, словно польские офицеры были еще живы.
Варшава обвиняет Москву в том, что часть документов до сих пор засекречена.
Российская прокуратура прекратила весной этого года поиск возможно еще живых
виновников тех событий из рядов НКВД, не добившись никакого результата,
вызвала тем самым бурные протесты на берегах Вислы.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:24:27

Слово о солдате, своем и чужом 9*+)

---

http://www.spbvedomosti.ru/document/?id=6776&folder=3183

Слово о солдате, своем и чужом

Первые бои, окружение, побег из плена - более 1000 километров по территории,
занятой врагом, а потом лагерь НКВД, Сталинградская битва... Затем фронтовой
путь от Крыма до Кенигсберга, а после войны - Ленинградский университет,
воронежская <Коммуна>, защита диссертации, редакции газет <Смена>,
<Советская Россия>, <Ленинградская правда>, <Вечерний Ленинград>... Все это
из биографии одного человека - Михаила Николаевича Гуренкова. До конца своих
дней он был убежденным бойцом, сначала на фронте, затем на газетной ниве. Он
ни в чем не фальшивил, был исключительно правдив и в работе, и в жизни. И
очень дружелюбен ко всем, кто с ним учился, воевал и работал. Очень любил и
ценил людей. Будучи уже больным, известный ленинградский журналист работал
над воспоминаниями, в которых рассказал о своем пути, трудностях, радостях и
печалях. О войне в них главные страницы. Сегодня мы публикуем отрывок из
рукописи Михаила Гуренкова, подготовленный к печати Зоей ФЕДОРОВОЙ.

Летом 1942 года напряженное положение сложилось на южном крыле
советско-германского фронта. Отборные немецкие части, оснащенные
первоклассной по тем временам техникой, рвались к Волге и бакинской нефти. С
каждым днем все тревожнее становились сообщения Совинформбюро с этого
участка военных действий.

31 августа эшелоны с техникой и личным составом нашего 272-го
гаубично-артиллерийского полка наконец тронулись на юг, к Сталинграду, а 5
сентября под Котлубанью и Самофаловкой его батареи уже отражали атаки
немецких танков...

Немцы сделали все или почти все, чтобы создать на фронте обстановку, в
которой нормальный человек должен был либо погибнуть, либо сойти с ума. С
первыми лучами солнца начинала бить немецкая артиллерия и минометы, потом в
дополнение к артиллерийской канонаде присоединялись вой моторов и истошный
визг каких-то адских сирен, раздающийся с самолетов.

Они вылетали из-за горизонта журавлиным строем, а над нашими позициями
перестраивались и образовывали зловещий круг. Продемонстрировав таким
образом стремление одним ударом все стереть в порошок и не оставить на земле
ни единого живого существа, они по одному, не нарушая строя, входили в
крутое пике и включали сирены.

Надо признать, устрашающего эффекта они добивались. Особенно в первое время
своих воздушных спектаклей. Не ограничиваясь этим, они иногда сбрасывали с
высоты пустые бочки, которые пугали людей на земле не только своим сходством
с тяжелыми бомбами, но и диким, леденящим душу воем.

Даже на фронте, в ведении боевых действий, проявлялись немецкий педантизм,
жесткая регламентация, следование раз установленному распорядку жизни. Мы,
например, скоро безошибочно определяли время завтраков, обедов и ужинов
немецких солдат - в это время стихала артиллерийская канонада, исчезали с
горизонта не только <Хейнкели>, которых мы называй <барабанщиками>, но и
корректировщики <Фокке-Вульф>, окрещенные солдатами <рамами>. Говорили, что
и на переднем крае немецкий солдат находится 8 часов, после чего
отправляется на отдых, а на его место приходят отдох-нувшие солдаты.

Во всей этой деловитости и строгой регламентации, доходящей до мелочей,
проявлялись не только дисциплинированность, верность воинскому порядку,
традициям и правилам, сложившимся в течение многих десятилетий, но, мне
кажется, и то, что сами немцы в те годы выражали словами <Германия превыше
всего>. И немецкий летчик, и артиллерист, и автоматчик - каждый на своем
месте и своими действиями стремился показать свое превосходство над
противником. Я видел, как немецкие летчики, сбросив бомбы или завершив штурм
переднего края, делали <победный круг> над нашими окопами или огневыми
позициями и, приль-нув к стеклу кабины, чтобы быть видными с земли, весело и
злорадно улыбались или руками делали красноречивые жесты: ваше, мол,
положение безнадежно, сдавайтесь.

Я видел немецких солдат в первые дни и недели войны. Это были, как правило,
крепкие, откормленные, гладко выбритые светловолосые парни, весело
горланящие песни или играющие на губных гармошках. И такое самодовольство и
самоуверенность были написаны на их лицах, что нам становилось не по себе.
Однако от этой выставляемой напоказ заносчивости и наглости их очень скоро
отучила война, в том числе, конечно, и Сталинградская битва.

Два с половиной месяца наши войска на Донском фронте держали жесткую оборону
северо-западнее Сталинграда. Это были дни и недели, когда немецкие части
выполняли задачу изматывания и перемалывания наших частей. И они делали это
с чисто механической пунктуальностью, на которую, по-моему, способны только
немцы. Они сумели превратить землю, на которой стояли наши войска, в сущий
ад.

Не знаю, чем это можно объяснить, но попытки прорыва фронта немцев на нашем
участке почему-то предпринимались по восемнадцатым или девятнадцатым числам
месяца. Такие попытки делались в сентябре и октябре, поэтому у нас не было
никакого сомнения, что и 19 ноября мы опять попробуем если не разгромить, то
по крайней мере потеснить немцев.

Утро была дымное - доказательство, что артиллерийская подготовка была и
продолжительной, и интенсивной. Проходившие мимо нас разведчики-пехотинцы
рассказали, что удалось прорвать фронт немецких войск. Но позднее оказалось,
что разведчики опередили события: был прорван не фронт, а только первая
линия немецкой обороны, которая под Сталинградом была весьма внушительной.
Мы, например, сидя в блиндаже, по вечерам слышали надрывный гул моторов.
Говорили, что это немцы привезли из Германии специальные машины и с их
помощью рыли траншеи.

Прорыв фронта на нашем участке был осуществлен 23 ноября. Почти пять дней,
считая от начала наступления, мы буквально прогрызали и прожигали огнем
своих орудий немецкую оборону, встречая повсюду ожесточенное сопротивление.
Надо отдать немцам должное: они умели не только стремительно наступать, но и
упорно и умело обороняться. В эти пять дней мы с избытком хватили лиха.

Сейчас нашей прессой делаются попытки подвергнуть сомнению объективность
высокой оценки морального духа армии во время войны. Все, мол, рисовалось
только в розовом цвете, не замечались отрицательные явления и факты. Был,
конечно, такой грех на совести тогдашней прессы. Но мне представляется, что
именно в годы войны наш народ пережил период наивысшего духовного и
нравственного подъема, в том числе и армия. Жалко, что в послевоенные
десятилетия он постепенно снижался, а сейчас от него, по существу, ничего не
осталось.

Я помню, какую не только радость, но и гордость переживали мы, узнав, что
кольцо вокруг 6-й армии фельдмаршала Паулюса замкнулось. Да, уже тогда, 23
ноября, мы, оставшиеся в живых, в душе праздновали первую победу под
Сталинградом, хорошо понимая, что до окончательного разгрома группировки еще
далеко.

1 декабря 1942 года наш полк занял огневые позиции в районе хуторов Вертячий
и Песковатка и стал готовиться к уничтожению окруженной группировки.
Наблюдательные пункты дивизионов и батарей находились на Казачьем Кургане,
где мы оборудовали для себя теплую землянку, что было делом совсем не
простым - крепкий мороз сталинградскую землю превратил в камень. Мы
поочередно долбили неподатливую землю, которая под ударами лома превращалась
в мелкое крошево. Так, обливаясь потом, мы работали несколько часов и в
конце концов получили то, что хотели, - просторное жилище. Здесь мы прожили
весь декабрь, который был на редкость холодным и ветреным.

А на макушке Казачьего Кургана, где мы находились, и мороз, и ветер были
особенно яростными. Нам постоянно приходилось разогревать гороховый
суп-пюре, которым нас кормили. Пока посланцы шли от кухни до нашего
блиндажа - каких-то 500 - 700 метров - суп превращался в желтый монолит,
который можно было рубить топором. Случались и частые перебои с хлебом - его
не привозили иногда по двое суток. И в довершение всех бед не стало соли. С
тех достопамятных дней я не ел ничего более невкусного, чем суп-пюре
гороховый без соли.

Вообще следует сказать, что кормили сталинградцев довольно скудно. Очень
часто вместо хлеба выдавали сухари, применяя при этом какой-то довольно
странный коэффициент: один сухарь был равноценен чуть ли не полбуханке
хлеба. Нам пришлось серьезно подумать о дополнительном питании. Инициативу
проявил один из солдат: он откуда-то приволок целую заднюю ногу лошади,
убитой, как он сказал, немецким снарядом.

Эту счастливую находку мы поместили в естественный холодильник - закопали в
снег у входа в землянку и в течение довольно длительного времени, отрубая по
куску, варили в качестве дополнения к обеду.

В течение месяца два или даже три раза фельдмаршалу Паулюсу предъявлялись
ультиматумы, предлагалось во имя сохранения жизней солдат и офицеров сложить
оружие и сдаться. Но даже этот умный и проницательный военачальник настолько
крепко верил своему фюреру и его обещаниям спасти, вызволить из окружения
шестую армию, что каждый раз на предложения он давал отрицательные ответы.

Обстановка на фронте в корне изменилась. Если раньше немцы буквально
засыпали снарядами и минами нашу оборону чуть ли не на всю ее глубину, то
теперь они стали очень экономными и расчетливыми: произведут артиллерийский
налет по какой-нибудь цели и замолчат. Потом перенесут огонь на другое место
и опять замолчат. По ночам в небе слышался тяжелый гул авиационных моторов -
это немецкое командование пыталось наладить снабжение окруженных частей по
воздуху. Но, судя по всему, это у них не очень получалось, т. к. часть
сбрасываемых грузов попадала на территорию, занятую нашими войсками.

В такой обстановке относительного затишья мы встретили новый, 1943-й, год. К
этому дню приберегли кое-что из пов-седневного рациона - какой-то жир,
несколько кусков сахара, хлеб, даже, кажется, банку американской тушенки. И,
конечно, не тронули выданные накануне по 100 граммов наркомовских. Так, с
бору по сосенке, получился если и не роскошный, то все-таки в какой-то мере
богатый праздничный стол. Когда совсем стемнело и стихла автоматная стрельба
на передовой, мы собрались в землянке, и, конечно, первый глоток водки был
за победу, второй - за открытие второго фронта и только третий - за то,
чтобы всем нам дожить до победы. К сожалению, лишь двоим из тогдашней
четверки удалось осуществить эту мечту.

10 января 1943 года на нашем участке начались бои по уничтожению
отказавшейся капитулировать вражеской группировки. После мощного залпа
<катюш> заговорила артиллерия всех калибров. <Бог войны> снова подал свой
голос, и он звучал почти два с половиной часа. Мне думается, что столь
мощная артподготовка была нужна больше с чисто пропагандистской целью.
Артиллерийская канонада, всесокрушающий шквал огня и металла должен был
доказать немецкому командованию, сколь недальновидными и вредными, прежде
всего для немецкой стороны, были их высокомерные отказы от капитуляции.

Когда прозвучал последний выстрел и расчлененная на несколько более мелких
частей армия Паулюса сдалась, мы собственными глазами увидели плоды <работы>
наших орудий, в частности по блиндажам, в которых укрывались немцы. Лучше бы
мне этого никогда не видеть!

В эти же январские дни до нашего окопа на скате Казачьего Кургана дошла
радостная весть: 18-го числа была прорвана блокада Ленинграда. Надо ли
говорить, как она была воспринята сталинградцами?! Весь Сталинградский
фронт, как только по радио сообщили о соединении частей Ленинградского и
Волховского фронтов, из всех видов стрелкового оружия салютовал этой
выдающейся победе. А обо мне и говорить нечего: я был на седьмом небе и даже
выше.

И вот наконец наступил день, когда на берегах Волги прозвучал последний
выстрел. Это случилось 2 февраля, в очень морозный и ветреный день. Но,
несмотря на холод, не было, наверное, солдата или офицера, который оставался
бы в блиндаже или землянке. Все до единого человека вышли на поверхность
земли, которую отстояли такой дорогой ценой - ценой жизней сотен тысяч
погибших солдат и офицеров.

А для немецких солдат и офицеров, оставшихся в живых, это был, уверен, день
величайшей трагедии, день крушения последней надежды на спасение. Я видел,
как вели их через Волгу, - бесконечной серой колонной, в которой не было
слышно голосов. Они шли молча, не глядя по сторонам, с сосредоточенными,
потемневшими от голода и отчаяния лицами, всеми силами стараясь и сейчас
поддерживать воинский строй. Это им плохо удавалось.

О чем они думали, какие мысли волновали их сердца? Уверен, что
геббельсовские басни о необузданной жестокости и кровожадности русских, этих
варваров, которым чужды даже элементарные человеческие чувства, занимали в
их невеселых думах не последнее место. Поэтому и на их лицах лежала печать
скорби и отчаяния. И еще - безысходности и обреченности.

Мимо меня шли уже не враги, ибо побежденный враг по всем человеческим нормам
не может и не должен считаться врагом, а обделенные судьбой люди. Перед
глазами возникла леденящая душу картина, которую мы наблюдали накануне: на
снарядном ящике сидит немецкий солдат с безумными глазами и с отмороженными
до локтей руками и бьет в ладоши, не сознавая, конечно, своих действий.
Страшнее аплодисментов я не слышал ни до, ни после этого случая.

Боевые действия полка в районе Сталинграда продолжались пять месяцев - ровно
столько же, сколько потребовалось для его формирования. Это тоже
красноречивое свидетельство ожесточенности сражения и упорства
противостоящих сторон в достижении победы. Сколько же шансов умереть от
снаряда, мины, бомбы, пули было у каждого из нас?! И нужно было быть очень
везучим человеком, чтобы ни один из этих бесчисленных шансов не
осуществился. Под Сталинградом мы потеряли многих, особенно во взводах
управления, но многим и повезло. Мне в том числе. Из сталинградского кошмара
я вышел без единой царапины.

За участие в этом сражении кроме медали <За оборону Сталинграда> я получил
медаль <За боевые заслуги> - очень высокую награду для сержанта в 1943 году.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:23:59

Возвращаясь к Берлинской конференции (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/103/103_3_3.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 103 (12717), четверг, 4 августа 2005 г.


СТАЛИН и ТРУМЭН


Возвращаясь к Берлинской конференции

Следует отметить, что не все в правительственных кругах США приветствовали
будущее участие СССР в войне на Дальнем Востоке, считая, что в этом случае
будет трудно устранить Советский Союз от решения вопросов послевоенного
политического устройства в Восточной Азии. В Вашингтоне, понимая, что
вступление СССР в войну обернется серьезной поддержкой коммунистическим
силам Китая и Кореи, стремились этого не допустить. Генерал Макартур писал
вскоре после Крымской конференции: <Меня сейчас больше беспокоит вероятность
вступления России в войну против Японии и Маньчжурии, а это значит, что наше
внимание должна занимать судьба северных и приморских районов Китая>.
Планами США предусматривалось: <Не позволять советским войскам войти в
боевой контакт с Народно-освободительной армией Китая, помешать объединению
сил коммунистов Китая с Красной Армией в Северо-Восточном и Северном Китае>.
Однако военные соображения в то время преобладали над политическими.
Предпринятые США весной 1945 года <ковровые бомбардировки> наносили ущерб не
столько военной мощи японской империи, сколько мирному населению таких
густонаселенных городов, как Токио и Осака. Пострадали и другие города. Хотя
американцы добились господства в воздухе и на море, было очевидно, что
одними бомбардировками принудить Японию к скорой капитуляции не удастся.
Несмотря на весьма ощутимые потери и сокращение производственной базы
страны, японское правительство и командование готовились к затяжным
действиям, считая, что в результате упорного <сражения за метрополию> можно
будет изменить ход войны в пользу Японии и угрозой больших потерь союзников
склонить их к почетному для Японии миру. Со своей стороны американское
командование исходило из того, что <для вторжения на японские острова
потребуется семимиллионная армия и потери будут неприемлемо большими>.
После смерти в апреле 1945 года президента Рузвельта его место занял
Г.Трумэн. Кончина Рузвельта являлась невосполнимой потерей для дела
сотрудничества СССР и США как в войне, так и в послевоенный период. В Москве
это хорошо понимали. В послании Сталина Трумэну от 13 апреля 1945 года
говорилось: <От имени Советского Правительства и от себя лично выражаю
глубокое соболезнование Правительству Соединенных Штатов Америки по случаю
безвременной кончины президента Рузвельта. Американский народ и объединенные
нации потеряли в лице Франклина Рузвельта величайшего политика мирового
масштаба и глашатая организации мира и безопасности после войны...> Нет
оснований сомневаться, что это были искренние слова и чувства Сталина.
Как отмечал Громыко в своих воспоминаниях, после смерти Рузвельта <брешь в
политической жизни США образовалась зияющая. Международные последствия ее
оказались огромными. К власти в США пришел Трумэн, бывший вице-президент.
Как политик он до этого светил вроде Луны - отраженным светом. В
советско-американских отношениях почти сразу же стали проявляться серьезные
натянутости>.
Во время вступления в должность Трумэн был проинформирован о секретных
работах по созданию атомной бомбы. Перспектива появления у США <супероружия>
породила среди новой американской администрации надежду на то, что война
может быть завершена в результате атомной бомбардировки. В таком случае
Трумэн и его ближайшее окружение предпочли бы обойтись без участия СССР в
войне с Японией. Однако уверенности в том, что атомная бомба будет создана в
ближайшее время, не было. Поэтому заинтересованность в выполнении Советским
Союзом данных в Крыму обязательств сохранялась.
Трумэн исходил из того, что именно <вступление СССР в войну окончательно
убедит Японию в неизбежности ее полного разгрома>. Стремясь получить по
возможности точную дату вступления СССР в войну, он направил в Москву в
качестве своего личного представителя Гопкинса. Такая информация была
получена 28 мая 1945 года. Сталин сообщил Гопкинсу и американскому послу
Гарриману: <Советская Армия будет полностью развернута на маньчжурских
позициях до 8 августа>.
О том, что привлечение СССР к разгрому Японии являлось для США вопросом
решенным, убедительно свидетельствуют американские секретные планы
оккупационного режима для японской территории. По этим планам страна должна
была быть расчленена на четыре оккупационные зоны: американскую, советскую,
английскую и китайскую. При этом советские войска должны были занять
обширную территорию японской метрополии, включавшую северный остров Хоккайдо
и весь северо-восток основного острова Японии Хонсю. Считалось, что
расчленение Японии на зоны значительно ослабит бремя организации
оккупационного режима и позволит США резко сократить численность
предназначенных для этого американских войск. По существовавшим расчетам, в
случае самостоятельной оккупации США требовалось по меньшей мере 800 тыс.
солдат и офицеров, или 23 дивизии.
Однако мысль о том, чтобы отстранить СССР от послевоенного урегулирования в
Восточной Азии, не давала Трумэну покоя. Когда к лету 1945 года из секретных
лабораторий поступили сведения, что работы по созданию атомного оружия
вступили в завершающую стадию, в американской администрации возобладало
стремление скорейшим нанесением атомных ударов по Японии опередить
вступление СССР в войну. Трумэн, вопреки желанию Черчилля, сознательно
затягивал проведение запланированной встречи лидеров трех держав в Берлине,
надеясь к началу Берлинской конференции иметь готовую атомную бомбу как
инструмент политического давления на СССР в вопросах послевоенного
устройства мира. Американское руководство рассчитывало на то, что атомная
бомба <поможет сделать Россию сговорчивой в Европе>. Широко известно
высказывание Трумэна по этому поводу: <Если бомба взорвется, что, я думаю,
произойдет, у меня, конечно, будет дубина для этих парней>.
Однако многое зависело от этого <если>. На проходившем 18 июня совещании
представителей высшего командования США, несмотря на перспективу создания
атомной бомбы, был подтвержден курс на сохранение в США плана <Даунфол>,
предусматривавшего высадку американских войск на территорию собственно
Японии. При этом американские генералы продолжали настаивать на обязательном
привлечении СССР к разгрому Японии. Опыт кровопролитных боев за острова
Иводзима и Окинава убеждал их, что японцы будут сопротивляться отчаянно.
Военный министр США Г.Л.Стимсон в памятной записке Трумэну от 2 июля 1945
года писал: <Начав вторжение, нам придется, по моему мнению, завершать его
даже еще более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии.
В результате мы понесем огромные потери и будем вынуждены оставить Японию>.
Готовясь к Берлинской конференции, американцы испытывали весьма
противоречивые чувства. С одной стороны, уповая на скорое обладание атомной
бомбой, они уже гораздо меньше желали участия СССР в войне с Японией, а с
другой - по чисто военным соображениям не могли отказаться от помощи
Советского Союза, поскольку уверенности в том, что атомная бомба положет
конец войне, не было.
В ходе Берлинской (Потсдамской) конференции, отметив, что дела союзников в
войне против Японии не таковы, чтобы требовалась активная помощь
Великобритании, президент США прямо заявил, что <США ожидают помощи от
СССР>. В ответ Сталин сказал, что <Советский Союз будет готов вступить в
действие к середине августа, и что он сдержит свое слово>.
Сталин счел необходимым проинформировать союзников о дипломатических
маневрах японских лидеров с целью привлечь СССР к посреднической миссии для
достижения перемирия с США и Великобританией. Так как американцы по линии
своей разведки имели подробную информацию по этому поводу, Трумэн не стал
как-то комментировать это сообщение. Ему было ясно, что Сталин, уже приняв
окончательное решение о вступлении в войну, не пойдет ни на какие переговоры
с японским правительством.
Прибыв в Потсдам, Трумэн с нетерпением ждал результатов запланированного к
началу конференции испытания атомной бомбы. Краткая телеграмма об успешном
взрыве была вручена президенту вечером 16 июля. В ней сообщалось, что
результаты испытания <удовлетворительны и даже превзошли ожидания>. Через
несколько дней, 21 июля, из США поступил подробный письменный отчет об
испытательном взрыве близ авиабазы Аламагордо в пустынном районе штата
Нью-Мексико.
Встал вопрос о том, в какой форме сообщить о новом оружии Сталину. По
согласованию с Черчиллем Трумэн после заседания 24 июля как бы в
неофициальном порядке проинформировал главу советской делегации о том, что в
США разработано оружие огромной разрушительной силы. При этом слова <атомная
бомба> произнесены не были. Вопреки ожиданиям Сталин внешне не проявил
интереса к полученной информации и в ходе последующих заседаний к этому
вопросу не возвращался. У Черчилля даже сложилось впечатление, что советский
лидер <не понял значения> сделанного ему сообщения.
Однако дело обстояло как раз наоборот. Сталин отреагировал таким
обескуражившим союзников образом именно потому, что он все прекрасно понял.
Советское правительство уже давно располагало данными о том, что в США
ведутся работы по созданию атомного оружия, и в качестве ответной меры также
вело работы такого рода.
Маршал Советского Союза Г.К.Жуков так рассказывал о реакции Сталина на
сообщение Трумэна:
<Вернувшись с заседания, И.В.Сталин в моем присутствии рассказал
В.М.Молотову о состоявшемся разговоре с Г.Трумэном.
В.М.Молотов тут же сказал: <Цену себе набивают>.
Сталин рассмеялся: <Пусть набивают. Надо будет переговорить с Курчатовым об
ускорении нашей работы>.
Я понял, что речь шла о создании атомной бомбы. Тогда уже было ясно, что
правительство США намерено использовать атомное оружие для достижения своих
империалистических целей с позиции силы. 6 и 8 (9-А.К.) августа 1945 года
это подтвердилось на практике: американцы без всякой к тому военной
необходимости сбросили две атомные бомбы на мирные густонаселенные японские
города Нагасаки и Хиросиму>. Как видно из этого отрывка, в Потсдаме в
отличие от Ялты уже начинали дуть ветры <холодной войны>.
Стремление правительства США устранить СССР от участия в победе над Японией
проявилось при опубликовании 26 июля 1945 года Потсдамской декларации, в
которой содержались условия капитуляции Японии перед США, Великобританией и
Китаем. Декларация призывала японское правительство немедленно
капитулировать и предупреждала, что <иначе Японию ждет быстрый и полный
разгром>.
Советская делегация в Потсдаме получила в день подписания декларации лишь ее
копию - <для сведения>. Отвечая на просьбу Молотова несколько повременить с
опубликованием декларации, госсекретарь США Дж. Бирнс заявил, что <это
желание уже невозможно выполнить>. При этом в качестве оправдания занятой
западными союзниками позиции он сказал: <Президент не передал этой
декларации раньше, так как Советский Союз не находится в состоянии войны с
Японией>. На заседании 28 июля Сталин не преминул высказать свое
неудовольствие. При оглашении адресованной советскому правительству ноты
Японии о посредничестве в переговорах о перемирии он заявил: <Хотя нас не
информируют как следует, когда какой-нибудь документ составляется о Японии,
однако мы считаем, что следует информировать друг друга о новых
предложениях>.
В первом пункте Потсдамской декларации, к которой затем присоединился и
Советский Союз, было заявлено, что <Японии дается возможность окончить эту
войну>. Однако японское правительство не пожелало воспользоваться этой
возможностью, проигнорировав Потсдамскую декларацию. Занятая японским
правительством позиция затягивала окончание войны, вела народы к новым
жертвам и лишениям.
В точном соответствии с обещанием, данным в Крыму, ровно через три месяца
после капитуляции Германии правительство СССР 8 августа объявило Японии
войну. Существует мнение, что Сталин, вступая в войну, преследовал цель еще
до капитуляции Японии оккупировать Южный Сахалин и Курильские острова.
Японское правительство было готово само передать СССР Южный Сахалин и
Курильские острова, о чем советское правительство имело обширную информацию.
В Кремле хорошо понимали, что согласие с предложениями японского
правительства вернуть территории без войны могло быть расценено союзниками
как нарушение ялтинских соглашений. Сталин же считал, что союзнический долг
должен быть неукоснительно выполнен, а Япония, капитулировав, в полной мере
должна понести наказание за развязанную кровопролитную войну.
Немаловажное значение имело и то, что Сталин не хотел быть отстраненным от
послевоенного политического процесса в Восточной Азии, и в первую очередь в
Китае. Сталин не мог не знать, или по крайней мере догадываться, что
американцы были намерены после войны занять господствующее положение в этом
обширном регионе мира, вытеснив оттуда все другие государства, в том числе
своих союзников в годы войны - Великобританию, Францию и уж конечно СССР.
Так, во время Каирской конференции 23 ноября 1943 года Рузвельт в беседе с
глазу на глаз с Чан Кайши предложил китайскому лидеру заключить после войны
американо-китайский военный союз, предусматривавший размещение по всей
территории Китая, в том числе у советских границ, военных баз США. Чан Кайши
с энтузиазмом приветствовал это предложение. При этом Порт-Артур и ряд
других стратегически важных районов отдавались под прямое американское
управление. Корейский полуостров предусматривалось оккупировать и удерживать
совместно американскими и китайскими войсками. Оба лидера договаривались и о
том, что Франция лишится своих колоний в Юго-Восточной Азии. Рузвельт обещал
сотрудничать с правительством Чан Кайши и в устранении английского влияния в
Китае (Гонконг, Шанхай, Кантон). Малайя, Бирма, Индия также должны были
стать зонами преобладающего влияния США. Со своей стороны Чан Кайши ставил
вопрос о помощи США во включении в состав Китая Монгольской Народной
Республики. Рузвельт соглашался вести переговоры по этому поводу с СССР.
Односторонний ввод американских войск на территорию Китая был чреват
поражением коммунистических сил этой страны и установлением непосредственно
у границ СССР недружественного проамериканского режима. Хотя Сталин избегал
открытой демонстрации поддержки Компартии Китая в борьбе за власть в стране,
в действительности ставка делалась в первую очередь и главным образом на Мао
Цзэдуна. Поэтому вступление в войну на Дальнем Востоке преследовало не
только задачу скорейшего разгрома японских вооруженных сил, но и
одновременно было направлено на создание благоприятных для СССР
военно-стратегических и геополитических позиций в восточноазиатском регионе.
Что же касается часто упоминающегося в Японии факта <нарушения Советским
Союзом пакта о нейтралитете 1941 года>, то здесь важное значение имело то
обстоятельство, что в статье второй пакта предусматривалось следующее: <В
случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных
действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая
договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего
конфликта>. Неоспоримым фактом истории является то, что в ходе Второй
мировой войны Япония оказалась <объектом военных действий> не в результате
нападения третьих стран на Японию, а вследствие агрессивных действий самой
Японии. В связи с этим видный российский востоковед академик Российской
академии наук С.Л.Тихвинский прямо указывает в своей недавней работе: <С
декабря 1941 года этот пакт уже не накладывал на Советский Союз никаких
обязательств и превращался в пустой лист бумаги, так как Япония сама
вероломно напала 7 декабря 1941 года на США и Великобританию, к тому времени
ставших союзниками нашей страны по антигитлеровской коалиции>. Японское же
правительство стало рассматривать этот пакт как <пустой лист бумаги> еще
раньше, а именно сразу же после нападения на СССР Германии, ближайшего
военного союзника Японии.
И еще. Возлагая всю <ответственность> за нарушение пакта о нейтралитете на
СССР, японское правительство и официальная историография фактически избегают
упреков в адрес США и Великобритании, которые своими требованиями выполнения
Советским Союзом союзнического долга во многом предопределили участие СССР в
войне против Японии. При этом в документах периода войны ни Рузвельт или
Трумэн, ни Черчилль никогда даже не упоминали советско-японский пакт о
нейтралитете, считая, что все соглашения предвоенного периода не должны
препятствовать достижению главной цели - победы над коалицией враждебных
государств - Германии, Японии и Италии.


Анатолий КОШКИН

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:20:23

Владимир Бушин. Аты-баты про "Штрафбаты" (*+)

---

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/05/611/51.html




Владимир Бушин
АТЫ-БАТЫ ПРО <ШТРАФБАТЫ>
Письмо старому товарищу
----------------------------------------------------------------------------
----




Тверь, писателю А.В.Огневу, фронтовику, профессору Тверского
университета

ДОРОГОЙ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ, вашу статью "Мифы и правда о Великой
Отечественной войне" я в своё время по Интернету получил. Спасибо. Прочитал
с большим интересом и хочу высказать кое-какие соображения.

Вы спрашиваете совета: куда обратиться со статьёй - в "Правду",
"Советскую Россию", "Литгазету"?.. Право, трудно сказать. Ведь вы называете
статью "ответом Э. Володарскому" по поводу фильма "Штрафбат". А в "Советской
России" и "Правде" он не выступал, хотя и эти газеты немало написали о
данном фильме. Володарский же опубликовался в "Литгазете" - значит, туда,
по-моему, и следует вам адресовать статью. Тем более, что в "Правде" не так
давно прошла ваша дельная, серьёзная публикация к юбилею Победы "Розовские
Берлин не взяли бы". Увы, были в некоторых правдинских публикациях и явные
накладки, о которых, пользуясь случаем, хотел бы упомянуть. Например, во
время юбилейного "круглого стола" с участием больших генералов, участников
войны, один уважаемый оратор сказал: "В середине октября 1941 года в
результате наступления немцев на Западном фронте образовалась брешь в 500
километров". Да, брешь некоторое время была, но - в 500 километров? И
весь-то Западный фронт составлял тогда около 300 км. Это позже, в ходе
нашего контрнаступления он стал гораздо шире.

Дальше: "Сталин сосредоточил под Москвой три армии, 28 дивизий, которые
под руководством Жукова 5 декабря перешли в наступление". Во-первых, "под
руководством" Жукова тогда было не три армии, а несколько больше: 30-я, 1-я
ударная, 20-я, 60-я, 16-я, 5-я, 33-я, 43-я, 49-я, моя родная 50-я под Тулой
и 10-я. Во-вторых, 5 декабря контрнаступление начал Калининский фронт
(И.С.Конев), а Западный - 6-го.

Другой уважаемый оратор: "Когда развивалось наступление немцев на
Сталинград (т.е. летом 1942 года), Сталин предложил Жукову и Василевскому
организовать(!) и усилить три фронта на Московском направлении:
Северо-Западный (командующий Пуркаев), Калининский (командующий Курочкин) и
Западный (командующий Конев). Во-первых, что значит "организовать"? Эти три
фронта уже давно были "организованы". Во-вторых, генерал М.А.Пуркаев никогда
не командовал Северо-Западным фронтом, а генерал П.А.Курочкин - Калининским.

Преподнесла уважаемая газета и другие неожиданности в эти дни. Так, до
сих пор считалось, что с начала войны удалось эвакуировать около 10
миллионов человек. Нет, говорят теперь, все 25! Откуда взяли? Неизвестно.
Военная тайна. Да понимают ли новаторы, что такое 25 миллионов? Это почти
вся довоенная Польша.

Но это всё, Александр Васильевич, досадные частности. А вот дело куда
серьёзней. Умерший в 1994 году известный писатель Иван Стаднюк незадолго до
кончины напечатал в "Правде" статью, где стал почему-то доказывать, что
Советский Союз готовился напасть на Германию, а Гитлер всего лишь опередил.
Я был изумлён. Позвонил Стаднюку :

- Иван Фотиевич, ведь твоя статья местами напоминает выдумки Резуна!

- Какого Резуна?

Человек всю жизнь писал о войне, а о новейшем тогда и самом подлом,
самом раскрученном клеветнике на её историю и не слышал. Впрочем, может, и к
лучшему. Пришлось рассказать, кто таков сей "истории" Резун:

Прошло много лет. И вот в той же газете в упомянутой беседе за "круглым
столом", генерал-полковник Н.Ф.Червов директивы наркома обороны в первые дни
войны называл директивами Главного военного совета. Какой совет? Он был
упразднен еще в конце 1940 года. Как не знать об этом военному историку?

Но гораздо существенней другое: "15 мая 1941 года приходят Тимошенко,
Жуков и Василевский к Сталину с планом нанесения упреждающего удара. Сталин
был крайне удивлен и возмущен. Спустя 35 лет после войны Жуков в беседе с
историком Анфиловы рассказал об этом и признал, что отвергнув их план,
Сталин спас нашу страну еще до войны. Это признание самого Жукова, и такой
факт свидетельствует, что стратегическое мышление Сталина было гораздо выше,
чем у Жукова и Тимошенко".

Сталин заслуживает высоких похвал, но не надо же при этом отказывать в
больших заслугах Тимошенко, Жукову и Василевскому. Тем более, что ни тому,
ни другому. ни третьему не посчастливилось прожить после войны 35 лет, чтобы
побеседовать с тов. Анфиловым, и приведенный рассказ мы услышали не из
жуковских, а из анфиловских уст...

Если Анфилов выдумал признание Жукова, то в этом нет ничего
удивительного: вокруг больших людей всегда немало легенд: Выдумал же в своё
время генерал А.Волкогонов, что Жуков написал донос на маршала Егорова;
выдумал же Э. Радзинский, что Сталин встречался с Гитлером, указал даже
время и место - 16 октября 1939 года, Львов; выдумала Е.Ржевская, будто
Жуков говорил ей, что у нас перед войной ничего не было для обороны:

Как видите, Александр Васильевич, нет-нет, да и попадают наши коллеги в
один ряд с Резуном. Печально, но факт...

ОДНАКО ОБРАТИМСЯ К ВАШЕМУ АДРЕСАТУ ВОЛОДАРСКОМУ. "Литгазета" была,
деликатно выражаясь, непоследовательна в оценке фильма "Штрафбат". Сперва
напечатала хвалебную статью А.Бархатова "В прорыве". Через два с лишним
месяца, - мою. И сразу же в следующем номере (засадный полк!) - "Открытое
письмо господину Бушину" от товарища Володарского под заглавием - ух, ты! -
"Во славу русского солдата". Такого рода письма предполагают ответ, однако
редакция тут же уведомляла, что этим письмом она заканчивает обсуждение не
только фильма, но и "проблем исторической правды о Великой Отечественной
войне". Как это вам нравится, Александр Васильевич? Значит, володарские
будут продолжать врать, а обсуждать это не следует.

Кроме того, редакция сочла нужным заявить "по существу полемики":
"Претензии (!) В.Бушина к фильму не учитывают того простого обстоятельства,
что речь идёт о художественном произведении, а не об историческом
документальном исследовании. А у произведения искусства свои законы". Ну,
смотри! Юные сотрудники редакции учитывают простые обстоятельства, а я,
работавший в "Литгазете" 47 лет тому назад, неспособен их учесть, они знают
законы искусства, а я до сих пор и не слышал о них.

Дальше следовала прямая защита фильма и его авторов: "То, что
встречается в жизни в исключительных случаях, представляет особый интерес
для художника. И нельзя его за это осуждать". Да не в исключительных случаях
дело, не это "осуждаем". У меня и других критиков фильма речь шла главным
образом о том, что он напичкан вздором, вообще не встречавшимся на фронте,
например, как самое безобидное, - священник в рясе, идущий в бой.

"Право художника, - так и вижу воздетый к небу палец, - выбирать те
ситуации и тех героев, которые дадут возможность создать впечатляющую
работу". Значит, главное - не сказать правду, не достичь высокой
художественности, а произвести впечатление. Мерси...

От этих впечатленщиков вот уже двадцать лет стон стоит на святой Руси.
Марина Мурзина констатирует в "АиФ"?27: "В шекспировском "Сне в летнюю
ночь"(театр им. Пушкина) дело происходит где-то в Африке, а полуодетые
персонажи ловко лазают по деревьям". Впечатляет? "Герои "Ревизора"(театр им.
Моссовета) начинают спектакль на зимней рыбалке, Бобчинский и Добчинский -
заядлые лыжники, все же вместе губернские чиновники напоминают банду".
Пронимает? А перечень можно и продолжить: чеховские три сестры в каком-то
театре представлены лесбиянками; король Лир у кого-то впечатленщика
сожительствует с дочерьми и т.д. Но всё это паскудство не идёт в сравнение
со "штрафбатами". А "Литгазета" взяла один из них под защиту.

И поучает: "Правда не укладывается в несколько горьких слов, пусть даже
сказанных большим писателем, который хлебнул своё лихо на фронте..." Это о
чём? О ком? Кто пытался выразить всю правду о войне в нескольких словах?

А в конце поучения уж вовсе нестерпимые демагогия и ханжество: "И вот о
чём следует не забывать всем нам: сегодня Победу наших отцов пытаются у нас
отнять". Как? Оказывается, "Литгазета" видит здесь только одно: кто-то
безымянный " призывает мир не участвовать в праздновании 60-летия Победы". О
Господи, какая великая опасность! Ну, отпраздновали, отметили. К 9 мая
что-то вроде больше полусотни президентов нагрянули к нам потоптаться на
Красной площади. И что?

Опасность совсем не в этом.

Попытаться "отнять Победу" можно по-разному. Можно просто долдонить,
что главное дело в разгроме фашизма сыграли американцы, а больше всего жертв
понесли евреи. Но есть и другой, более изощренный способ - создать грязный,
омерзительный, скотский облик Отечественной войны и самой Победы. Это и
делают творцы таких фильмов. как "Штрафбат". "Долг каждого из нас, -
завершает наставление "Литературка", - встать на защиту победителей". А сама
встала на защиту "штрафбатов" и володарских. А сама выступила против статьи
одного из поколения победителей и заткнула ему рот.

Таким образом, Александр Васильевич, моя статья, как видите, была в
сущности дезавуирована. В самом деле, как можно принимать её в расчёт, если
автор путает художественное произведение с историческим исследованием, т.е.
не понимает простейших законов искусства.

Однако возмущение "Штрафбатом" и подобными ему "сагами", как сворой
псов, по команде спущенной на народ в год юбилея Победы, оказалось столь
широким и мощным, что заставил "Литгазету" задуматься.

Негодовали, прежде всего, конечно, фронтовики. Многие названы были в
моей статье, но есть смысл и добавить. Так, ленинградец Н.И.Гусев писал в
"Правду": "Диву даёшься, как можно было состряпать такую липу. Всё
переврано... Это издевательство над великой датой, пасквиль на советскую
действительность". Особенно веско звучали голоса тех, кто сам служил в
штрафбатах. Один из них - полковник в отставке москвич Иван Рощин изумлен:
"Много я видел и слышал с телеэкрана лжи, но такое бесстыжее вранье встречаю
впервые". И вспоминая тот или иной эпизод фильма, обстоятельство или
персонаж, заключал: "Авторы сознательно пошли на подлог... Галиматья,
злостный поклёп на русских солдат... Чушь собачья!.. Издевательство над
фронтовиками в преддверии юбилея Победы... Полная чепуха!" Полковник Пыльцын
Александр Васильевич, ленинградец, прошедший лейтенантом свою часть войны не
в киношном, а в настоящем Восьмом штрафбате 1-го Белорусского фронта и
написавший книгу "Как офицерский штрафбат дошел до Берлина", утверждал: "В
фильме всё перевернуто с ног на голову. Даже первые титры поданы через
колючую проволоку, чтобы сразу внушить зрителю: между штрафбатом и лагерем
уголовников нет никакой разницы. Всё в фильме сознательно показано абсолютно
не соответствующим приказу ?227 Сталина и "Положению о штрафбатах",
утвержденному Жуковым... Свидетельствую: всё, нагроможденное в фильме,
совершенно не соответствует правде"... Слышите "литгазетчики"? Возмущает
ВСЁ, а не "исключительные случаи".

Возмущались "штрафбатами" и их бесстыжими создателями, конечно, не
только бывшие солдаты и офицеры Великой Отечественной. Доктор
физико-математических наук И.Г.Воронцов писал в "СР": "Советские фильмы о
войне созданы с любовью к Родине и её народу, а все "штрафбаты" - с
ненавистью к СССР и его народу... Те, кто критиковал фильм Володарского,
вспоминают об армии с любовью, а он рассказывает с ненавистью... А его
насквозь лживая статья "Во славу русского солдата" это уже генетическая
подлость..."

Не выдержал даже 93-летний Тихон Николаевич Хренников. Когда-то
помните: "Как соловей о розе поет в ночном саду:" А вот теперь: "Я видел
настоящую войну, видел настоящие войска, настоящих руководителей. А в этих
фильмах столько вранья...Я бы просто мордой об стену всю эту сволочь,
которая льет грязь на Красную Армию!"

Для нас, Александр Васильевич, не секрет, чьи морды-розы имел в виду
возвышенный старец.

Надо полагать, что именно эта буря зрительского гнева заставила
"Литгазету" вернуться к оценке "Штрафбата". Она не посвятила ему новую
статью, но в ряде публикаций о нем говорилось даже резче моей статьи. Так,
В.Вишняков, называя фильмы, в которых правда поставлена "с ног на голову",
подчеркнул: "Здесь, конечно, первенствует "Штрафбат"... Никакой
"исторической правды", как уверяют нас авторы, в этой ленте, конечно, нет.
Она откровенно нацелена на утверждение известной "теории мяса", которым мы
якобы победили фашистов". И автор, кстати, указал на первоисточник этой
"теории": вышедшая в 1996 году книга "Другая война", разумеется, под
редакцией известного когда-то Юрия Афанасьева, ветерана пионерского
движения..

Редакция сочла полезным опубликовать отклики даже из-за границы. Так,
А. Ходинов писал из Нью-Йорка: "Всё чаще появляются нагло тенденциозные,
противоречащие русской истории и ментальности сериалы типа "Штрафбат"
(сценарий Володарского), "Дети Арбата" (сценарий Дамскера), "Московская
сага"(сценарий Волиной-Барщевской). Их создатели ведут целенаправленную
кампанию с целью унизить русский народ, представляя его тупой серой массой,
целиком виновной в том, что общество морально и материально опустошено, а
государство на грани развала. Подрыв вековых устоев народа поддерживается
властью. Кто руководит культурой - агенты иностранных спецслужб? Сильно
швыдкие ребята выполняют заокеанский заказ".

Вы, Александр Васильевич, тоже пишете об этом: "Когда смотришь
"Штрафбат", то возникает мысль, а нет ли какого-то тайного постановления о
усилении антипатриотической пропаганды?" Мысль ваша вполне естественна, она
пришла и мне, когда смотрел "Сагу": ведь в её начальных титрах упоминалось
правительство Москвы и другие важные государственные инстанции. Я написал
письмо Ю.Лужкову: как это понимать? Начальник управления телевидения и радио
В.А.Трусов 6 декабря прошлого года, несмотря на свою фамилию, смело ответил
мне: "телесериал "Московская сага" произведен по заказу Правительства
Москвы". Это даёт основание думать, что так же "произведена" и вся остальная
русофобская телебодяга.

Между прочим, Юрий Соломин, играющий в "Саге" один из главных ролей,
проходящую через весь фильм, в недавнем интервью Виктору Кожемяко ("Правда")
выразил краткое и мягкое сожаление о своем участии в этом бездарном шабаше:
"Нехорошо получилось". За два года, что снимался фильм, за 23 серии он этого
сообразить не мог! Да и сейчас тут же гордо заявил: "Но ведь я играю там
потомственного русского интеллигента!" Не понимает народный, что именно в
этом качестве да еще как руководитель Малого театра он и нужен был в
русофобском фильме - как ширма для Досталей-Барщевских. Неужели не ведал
Соломин и того, что принижает великий театр, ставя несколько лет тому назад
на его сцене убогую пьеску Солженицына "Пир победителей" такого же
русофобского пошиба?..

МЕЖДУ ТЕМ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ВЫШЕЛ НОВЫЙ СЕРИАЛ по сценарию Володарского
"Последний бой майора Пугачева". Николай Бойко писал о нём в "ЛГ":
"Последние серии заставили думать, что сижу я в стране, побежденной
Гитлером, и смотрю кино, созданное геббельсовской пропагандой... Вот ведь
чем на самом-то деле, оказывается была победа в войне - победой преступного
режима, который ничуть не лучше фашистского".

В моей статье, повторю, были приведены высказывания о штрафбатах,
заградотрядах, о войне и о фильме Володарского множества фронтовиков, в том
числе тех, кто сам служил в этих частях. У Володарского же в его
многочисленных выступлениях по телевидению, в газетных интервью и в статье,
что была в "ЛГ", - ни одного фронтовика. Он говорит лишь о телефонных
звонках каких-то безымянных поклонников, восторгающихся "Штрафбатом". Кто
они? Где они? Как узнали номер телефона? Неизвестно.

Исходя из этого, я мог бы уже не возвращаться к свидетельствам
фронтовиков, но недавно мой старый друг Сергей Семанов, недрёманное око
патриотизма, прислал мне вырезку из выходящей в Нью-Йорке газеты "Новое
русское слово" за 12 мая. И это изменило мои намерения.

Дело в том, что, во-первых, среди тех, на кого я ссылался,
большинство - русские да еще, вероятно, и члены партии. Во-вторых, все они
советские люди. Наконец, иные из них уже умерли. Как проверить их заявления!

А С.Семанов дал мне возможность привести свидетельства человека совсем
иного ряда. Во-первых, это соплеменник Володарского. Неужто маэстро и
своему-то не поверит? Мало того, ныне этот человек - гражданин США.
Во-вторых, в отличие от меня, например, он, скорей всего, не был членом
партии, коих тов. Володарский, лауреат премии КГБ, уж очень не жалует.
В-третьих, он не со стороны знает о штрафбате, как кое-кто из моих
свидетелей, а сам служил в нём. Наконец, он родом из Харькова - земляк
Володарского. Какой роскошный набор! Так вот, на одной стороне вырезки из
"Новой русской газеты" рассказывается, как прекрасно праздновали юбилей
Победы бывшие советские граждане, живущие ныне в США - американские русские
и американские евреи. Им устроили приемы в ООН, в Нью-йоркской городской
ратуше, парад Победы на Брайтоне, многочисленные торжественные собрания,
банкеты и т.д.

И во всём этом участвовал Лев Бенционович Бродский. У этого, в отличие
от Володарского, не имеющего никакого отношения к КГБ американского еврея и
беспартийного земляка нашего маэстро и взяла интервью корреспондент газеты
Лея Мозес в связи с тем, что, оказывается, "фильм "Штрафбат" смотрит вся
русскоязычная эмиграция, и само это слово сейчас у всех на устах".

Л.Бродский приехал в США еще в 1993 году и, судя по всему, хорошо
устроился. А на фронт он попал после Харьковского медицинского училища в
июле 1942 года. Служил фельдшером в третьем батальоне 1275-го полка 387-й
стрелковой дивизии Брянского фронта.14 сентября полк попал в окружение. Две
недели старались вырваться. После этого командование приказало выходить
группами по четыре человека. Увы, группе Бродского не повезло: около деревни
Сеничкино Белевского района Тульской области - он до сих пор всё отлично
помнит! - угодил в плен. Затем - лагерь: сперва в деревне Середичи Орловской
области, потом - в Белоруссии.

Журналистка спрашивает, как ему, еврею, удалось уцелеть. Бродский
отвечает: "Да, евреев фашисты расстреливали на месте. У меня на глазах
расстреляли четверых. Они были из небольших местечек, плохо говорили
по-русски, их сразу распознали. А я знал русский и украинский и выдал себя
за украинца. К тому же - голубые глаза, светлые волосы".

Володарскому, Розовскому, Сарнову и некоторым другим товарищам очень
полезно подумать о том, что Бродский сказал дальше: "Но главное не это всё
помогло мне, а то, что мои товарищи по плену меня не только не выдали, но,
наоборот, старались всячески подстраховывать - брили наголо, когда волосы
отрастали и начинали подозрительно виться, окружали толпой, когда мы шли
купаться: А ведь все знали, что есть приказ, по которому за выдачу комиссара
и еврея отпускали на свободу". Помните, Александр Васильевич, подлые сцены
общего глумления над евреем в штрафбате, измысленном Володарским?

В декабре 1943 года Бродскому с тремя товарищами удаётся бежать к
партизанам. Те передали их в регулярную часть. И после тщательной проверки -
сейчас трудно судить, справедливо это или нет - они попали в знакомый нам по
биографии А.В.Пыльцина Восьмой штрафбат 1-го Белорусского фронта, где
пробыли три месяца.

Лея Мозес, которой, видимо, хочется, чтобы собеседник поддержал фильм,
ставит вопрос в лоб: "Вы считаете, что фильм Володарского не даёт реальной
картины происходившего, что по фильму нельзя судить о штрафных батальонах и
штрафниках?" Бродский отвечает внятно: "Да, я так считаю".

Почему? Да по всем главным статям. Во-первых, "по фильму люди думают,
что штрафбаты формировались из одних лишь уголовников, что это была своего
рода фронтовая тюрьма". А на самом деле? "Лишь процентов 10 уголовников,
которых не посадили в тюрьму, а отправили на фронт".

Во-вторых, "в фильме показано, будто всё командование штрафных
батальонов тоже состояло из штрафников". А в действительности? "Всё
командование от командиров взводов до командира батальона - штатные
офицеры".

В-третьих, в фильме ничего не сказано о сроках, и можно подумать, в
штрафбаты направляли непременно до ранения. Во всех сериях комбат
Твердохлебов голосит, размахивая пистолетом: "Только кровью! Только кровью!"
А по правде? "В штрафбат я был направлен на три месяца. Все бойцы
освобождались, если батальон выполнял возложенную на него задачу. Раненых
освобождали, даже если батальон и не справился с задачей".

В-четвертых, Володарский изобразил штрафников пьяницами, картёжниками,
ворами, насильниками, у него и поножовщина из-за ссоры, и убийство
сослуживца как свидетеля совершенной подлости: А если без вранья? "Да если и
были бы склонные к этому, то просто времени не было для насилия, зверств,
убийств: Все выполняли устав, все хотели освободиться".

В-пятых, спрашивает Лея Мозес: "А с вами не обращались бесчеловечно?"
Ответ: "Ну, дисциплина, конечно, была железная - более жесткая, чем в
обычных частях. За невыполнение приказа могли расстрелять без суда. Но в
целом - обычная военная обстановка". Лея подначивает: "И многих расстреляли
за три месяца?" Ответ: "Представьте себе, никого. Дисциплина у нас была на
высоком уровне. Да и в командовании не было жестоких кровожадных людей". Ну,
таких, что нам изобразили в фильме. Представляю себе, каково всё это читать
сочинителю Володарскому, режиссеру Досталю и всем артистам, которых они
втравили в свою бездарную и грязную провокацию.

Л.Мозес, видимо, с иронией: "А как насчёт обязательных сотрудников
НКВД? Они в штрафбате были? Или это тоже миф?" Бродский: "Может быть, и
были, но мы об этом и не подозревали". А в фильме особист Харченко с его
картинным хамством все время на первом плане, он один из главных героев.

А как Бродский освободился из штрафбата? Я советую Володарскому это не
читать: кондрашка хватить может. Лев Бенционович рассказывает, что в феврале
1944 года они должны были принять участие во взятии Рогачева. Перед
операцией к ним приехал Рокоссовский, сам знавший, что такое нары, и сказал:
"Товарищи! Братишки! Забудьте, что вы штрафники. Вы советские люди и
защищаете родину". Батальон свою задачу выполнил. При этом Бродский получил
средней тяжести ранение в спину, и всех освободили!

Л. Мозес еще не теряет надежду услышать цифру потерь, способную хоть в
одном пункте поддержать фильм Володарского, в котором, что ни бой, то 70-90
процентов убитых: "Вы понесли большие потери?" Вопрос поставлен
провокационно. Ответ: "В батальоне было 700 человек, погибли 32, из них 18 -
в бою, который длился три дня, а 14 - в результате бомбежки нашей авиации.
Когда мы заняли Рогачев, то не успели сообщить об этом высшему командованию.
Налетели самолёты, стали бомбить:" Увы, такое бывает во всех войнах, во всех
армиях. Вон хотя бы американцы в 1979 году в Иране сколько передавили друг
друга. Но приведенные цифры, даже вместе с погибшими нелепо, не спасают
Володарского: 32 - это лишь 4,5 процента, а не 70, не 90.

НО ВОТ И ОСВОБОЖДЕНИЕ: "ПРИЕХАЛ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ Военного совета фронта,
зачитал приказ, выдал нам соответствующие документы". Во имя человечности
уберите Володарского, если он тут!.. "Офицеров восстановили в звании и
выплатили зарплату не только за время в штрафбате, но и за время в плену".

В плену! А Володарскому и в Союзе кинематографистов и в Союзе писателей
(а он давно укоренился и там, и здесь), иногда не выплачивали даже по
бюллетеню.

Александр Васильевич, от своего и вашего имени я через океан благодарю
Льва Бенционовича Бродского за честное свидетельство. А о том, как
Володарский в год юбилея великой Победы глумится над национальными героями
России и США, над маршалами Жуковым и Эйзенхауэром, я с вашей помощью еще
расскажу читателям "Завтра".


----------------------------------------------------------------------------
----

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:14:36

Гарантии по мюнхенски (*+)

---

http://www.duel.ru/200531/?31_5_1

ГАРАНТИИ ПРЕДАТЕЛЬСТВА

Гарантии по мюнхенски

Первые сребреники из рук Гитлера были получены Западом в Мюнхене, где
Франция беспардонно отказалась от своих союзнических обязательств по
отношению к Чехословакии и вместе с Англией бросила ее на растерзание
фашистам. Впрочем, одним из итогов мюнхенской сделки явилось рождение новых
<гарантий>, которые Чемберлен и Даладье, скрепя зубами, были вынуждены дать
изрядно ощипанной с их помощью Чехословакии.
Толчком к началу катастрофического процесса, в конечном итоге приведшему к
развязыванию в сентябре 1939 года Второй мировой войны, служило
провозглашение <независимого> Словацкого государства, спровоцированное
фашистами 14 марта, а также последовавший на следующий день после этого ввод
немецких войск в Прагу и объявление Чехии германским протекторатом.


14 марта, когда уже стали очевидными факты грубого вмешательства фашистов во
внутренние дела Чехословакии, Галифакс созвал совещание для определения
позиции Англии в этом вопросе. Решение, принятое на этом совещании, было
весьма недвусмысленным: <Мы не должны прибегать к пустым угрозам, поскольку
мы не намерены бороться за Чехословакию... Мы не должны считать, что мы
каким-то образом гарантировали Чехословакию>. В полном соответствии с этим
решением в этот же день в палате общин при обсуждении вопроса об отделении
Словакии Чемберлен категорически заявил: <Никакой агрессии не было!>.
Что же на самом деле в это время творилось в Чехословакии, можно узнать,
например, из доклада французского посла в Берлине Кулондра:

<Нет сомнения, что словацкий сепаратизм являлся, прежде всего, делом рук
германских агентов или словаков, направляемых непосредственно Берлином ...
В действительности же, если исключить Братиславу, где беспорядки разжигались
службой самозащиты немцев и гвардейцами Глинки, получавшими оружие из
Германии, порядок не был никоим образом нарушен ни в Словакии, ни в Богемии,
ни в Моравии. Например, английский консул в донесении своему посланнику в
Праге констатировал, что в Брно, где, по сообщениям германской прессы, рекой
текла немецкая кровь, царило абсолютное спокойствие>.

Разумеется, все это было прекрасно известно Чемберлену, но, тем не менее, он
упорно выгораживал агрессивную политику Гитлера! И даже 15 марта, когда
фашистская агрессия уже стала свершившимся фактом и премьер-министр был
вынужден заявить в парламенте: <Оккупация Богемии германскими вооруженными
силами началась сегодня в шесть часов утра. Чешский народ получил от своего
правительства приказ не оказывать сопротивления>, - он при этом совершенно
недвусмысленно заявил о том, что будет и далее продолжать свою политику
умиротворения Германии: <Естественно, что я горько сожалею о случившемся.
Однако мы не допустим, чтобы это заставило нас свернуть с нашего пути>.
Естественно, что при рассмотрении вопроса о фашистской агрессии против
Чехословакии Чемберлен не мог просто так уйти от вопроса о гарантиях,
которые Лондон дал Праге в Мюнхене. Здесь надо отдать должное
изобретательности английского премьера, который в качестве предлога для
отказа от своих обязательств использовал тот факт, что с объявлением
Словакии о своей независимости формально перестало существовать то
государство, целостность которого гарантировал Лондон: <Эта декларация, -
заявил в английском парламенте Чемберлен, - покончила изнутри с тем
государством, незыблемость границ которого мы гарантировали. Правительство
Его Величества не может считать себя далее связанным этим обещанием>.
На следующий день после выступления премьера в парламенте английская пресса
единодушно атаковала Германию и открыто заявила, что Гитлеру верить нельзя.
<Таймс> называла захват Чехословакии <жестоким и брутальным актом
подавления>; <Дейли телеграф> характеризовала его как <чудовищное
преступление>; <Дейли геральд> называла агрессию Гитлера <постскриптумом к
Мюнхену> и призывала к организации сопротивления фашистским диктаторам
совместно с Францией, СССР и США.
К величайшему удивлению премьера, большинство английских газет и палата
общин враждебно отнеслись не только к самой агрессии Гитлера. Более того,
многие его сторонники в парламенте и чуть ли не половина членов кабинета
стали протестовать против продолжения курса на умиротворение Гитлера.
Чемберлену стало ясно, что его положение как главы правительства и лидера
партии консерваторов находится под большой угрозой.
Под влиянием взрыва всеобщего негодования, происшедшего в английском
обществе, Чемберлен был вынужден публично покаяться и осудить фашистскую
агрессию. 17 марта премьер заявил, что во время своего последнего
выступления в парламенте он занял излишне либеральную позицию по отношению к
действиям фашистов, объяснив это неполнотой полученных к тому моменту
сведений о событиях в Чехословакии. На сей раз Чемберлен осудил агрессивные
действия Гитлера и сказал, что Англия будет сопротивляться попыткам Германии
установить свое мировое господство.
Однако гнев Чемберлена был явно показным и рассчитанным лишь на успокоение
общественного мнения. Об этом, в частности, свидетельствует то безразличие,
с которым британское правительство отнеслось к последовавшему 20 марта
немецкому ультиматуму Литве о передаче Германии Мемельской области. Статус
Мемеля как составной части Литвы был закреплен в Клайпедской конвенции 1924
года, а Британия и Франция являлись гарантами этой конвенции. При всем при
том никакой реакции отпора агрессору со стороны Запада так и не последовало.
21 марта Риббентроп в ультимативной форме потребовал от польского
правительства согласия на присоединение Данцига к Германии и на
строительство через территорию Польши экстерриториальной автострады в
Восточную Пруссию. В тот же день сразу после окончания переговоров с
Риббентропом в ответ на германские требования Польша объявила частичную
мобилизацию и тем самым сорвала запланированный в Данциге мятеж местных
нацистов.
26 марта Польша окончательно отвергла немецкие предложения о территориальном
урегулировании и заявила, что будет рассматривать любую попытку Германии
изменить статус-кво Данцига как нападение на Польшу. Гитлер был взбешен
поведением своего потенциального союзника.

Еще одни английские <гарантии>

31 марта произошло событие, без всякого преувеличения перевернувшее всю
последующую мировую историю. В этот день английский премьер объявил в палате
общин, что правительство Великобритании вместе с правительством Франции
выступят на стороне Польши, если ее независимость окажется под угрозой.
Парламентская оппозиция изначально встретила эту правительственную
инициативу резко отрицательно. Уже в день объявления гарантий Ллойд Джордж
во время его встречи с Чемберленом сказал: <Я считаю Ваше сегодняшнее
заявление безответственной азартной игрой>.
Надо сказать, что, предоставляя Польше явно провокационные гарантии,
английский премьер прекрасно осознавал, что творит. Как и в случае с
мюнхенскими гарантиями Чехословакии, он их просто не собирался выполнять, а
необходимы они ему были совсем для иных целей.
Во-первых, Чемберлен не мог и далее игнорировать общественное мнение,
поскольку это грозило ему скорым уходом с политической сцены. Чтобы
удержаться у власти, ему было необходимо не просто следовать за позицией
активного большинства нации, ему надо было возглавить это большинство, а для
этого требовался эффектный популистский шаг. Таким шагом и были гарантии
независимости Польше. И как ни склоняла правительственные обязательства
оппозиция, Чемберлен в глазах англичан на волне популизма вновь обрел ореол
лидера нации, способного в глазах общества возглавить борьбу с фашистским
злом.
Во-вторых, наличие военной угрозы Германии со стороны Запада должно было, по
замыслам премьера, показать, кто в Европе самый главный, сделать Гитлера
более сговорчивым и заставить его полюбовно решить все спорные вопросы с
поляками под английским патронажем. Полюбовной сделкой Берлина и Варшавы в
то время могла быть только сделка, которая компенсировала бы Польше потерю
Данцига и польского коридора, а такую компенсацию Варшаве Гитлер мог
предоставить разве что за счет территорий СССР...
Однако для того чтобы заставить Гитлера отказаться от агрессивных планов по
отношению к Польше и принудить фюрера начать с ней переговоры, необходимо
было убедить его, что в противном случае немцев ожидает жестокая война с
объединенными силами Польши, Англии и Франции. Но фюрер, как назло, в такую
перспективу упорно верить не желал и ни на какие уступки Западу не шел. В
результате Чемберлен оказался в весьма глупом положении. Он метался, ведя
переговоры со всеми сторонами, так или иначе завязанными в этом клубке
событий. Гитлер требовал у него Данциг, поляки - организации генерального
наступления на западном фронте и недопущения Красной армии в Польшу,
русские - прохода советских дивизий через Польшу, французы необходимости
проведения на начальном этапе войны исключительно оборонительных операций и
запрете бомбардировок любых невоенных объектов в Германии. Со своей стороны
Чемберлен взывал к фюреру, чтобы тот сделал хотя бы видимость предоставления
независимости оккупированной Чехословакии, обещая взамен аналогичным образом
разрешить вопрос с Польшей, сделав ее немецким сателлитом.
В действительности же все произошло совсем не так, как это планировал сэр
Невил. Ведь до провозглашения английских <гарантий> Гитлер рассматривал
Польшу как своего сателлита и не собирался вести с ней полноценную войну, а
лишь рассчитывал захватить Данциг с помощью местных нацистов и демонстрации
военной силы. Вот что по этому поводу говорилось в секретной директиве
фюрера от 24 ноября 1938 года: <Действия строить с расчетом на захват
Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку.
Война с Польшей в планы не входит>.
Предоставление же полякам английских гарантий просто взбесило Гитлера. При
этом он, разумеется, так и не поверил в серьезность намерений Запада начать
с ним войну из-за Варшавы. В результате 3 апреля фюрер подписал план Вайс -
директиву на подготовку войны с Польшей, а 28 апреля Германия расторгла
англо-германское морское соглашение 1935 года и договор о ненападении с
Польшей 1934 года, демонстративно посмеявшись над гарантиями, данными
Англией и Францией.
Варшава же, напротив, уверовала в то, что со стороны союзников ей будет
оказана эффективная военная помощь, и вела себя по отношению к немцам
бескомпромиссно. При этом она, естественно, стала усиленно добиваться от
Лондона и Парижа конкретного ответа на основной вопрос гарантий: что же
будут делать союзники в случае нападения на Польшу фашистов. В этой связи
14-19 мая состоялись франко-польские переговоры о заключении военной
конвенции. Во время переговоров, хотя Франция и старалась избежать принятия
на себя твердых обязательств, но была вынуждена обещать после нападения
Германии на Польшу: <начать наступление против Германии главными силами
своей армии на 15-й день мобилизации>.
В период с 23 по 30 мая в Варшаве находилась британская военная миссия во
главе с генералом Клэйтоном. Англичане обещали Польше оказать значительную
поддержку в воздухе силами 524 бомбардировщиков, 500 истребителей и 280
самолетов других типов, что казалось вполне достаточным для противодействия
германским военно-воздушным силам.
Наконец 19 июля в Варшаву прибыл начальник имперского Генерального штаба
генерал Айронсайд. Он обещал поставить Польше 100 бомбардировщиков новейшей
конструкции и 40 истребителей типа <Харрикейн>. На более поздней фазе войны
он обязался направить в Польшу через Румынию части из состава британских
сухопутных сил в Египте.
Надо сказать, что если эти обязательства Запада были бы выполнены, то
Германия попала бы в очень тяжелое, а, скорее всего, даже в безвыходное
положение. Тем не менее, убоявшись своих собственных обещаний, английские и
французские штабы договорились, что союзники <не предпримут воздушных
операций против любых целей, а только против чисто военных объектов в самом
узком смысле этого слова, то есть против военно-морских, наземных и
авиационных объектов>. Основной же задачей стратегической бомбардировочной
авиации должно было стать содействие успеху проведения наземных операций
союзников.
Как известно, в 1939 году ни французы, ни немцы так и не предприняли
наступления на Западном фронте, поэтому, <естественно>, авиация союзников
так практически и не участвовала в военных действиях этого периода.
Окончательно же идея помощи Польше на начальном этапе войны с Германией была
похоронена в июньском меморандуме объединенного англо-французского штаба,
где уже в явном виде было подготовлено идеологическое обоснование отказа от
военной помощи Польше на начальном этапе войны с Германией: <Судьба Польши
будет зависеть от конечного исхода войны, а это в свою очередь - от нашей
способности нанести конечное поражение Германии, а не от нашей способности
облегчить давление на Польшу в самом начале войны>. По планам западных
стратегов конечное поражение Германии намечалось нанести не ранее 1942 года,
а покуда полякам надо было <маленько> потерпеть неудобства оккупации.
На переговорах с англичанами делегация французского генерального штаба
пояснила, что первой целью Франции в войне с Германией будет оборона
французской территории: <Франция намерена оставаться в обороне, продолжая
экономическую блокаду Германии, пока не будут созданы достаточные силы для
наступления>.
В результате в основу французского плана была положена идея позиционной
обороны. Предусматривалось, что Франция мобилизует свои резервы и сформирует
максимальное количество дивизий, сосредоточив их на оборонительных позициях
вдоль французской и бельгийской восточных границ, где они и будут ждать
наступления вражеских войск. По этому поводу генерал де-Голль писал в своих
мемуарах: <Таким образом, мыслилось, что вооруженная нация, укрывшись за
этим барьером, будет удерживать противника в ожидании, когда, истощенный
блокадой, он потерпит крах под натиском свободного мира>.
Следовательно, уже на этапе планирования военных операций гарантии Польше в
Лондоне и Париже представлялись лишь как гарантии восстановления польского
государства после того, как Германия рано или поздно рухнет, истощенная
блокадой и запуганная угрозами применения силы. При такой позиции союзников
Польша заранее была обречена на поражение, поскольку в одиночку она
справиться с Германией не могла, а вся ее стратегия была ориентирована на
то, чтобы продержаться до начала генерального наступления союзников на
западе, а затем уже совместными силами начать бить фашистов.
Тем не менее, полякам об оборонительном характере англо-француз?ской военной
доктрины ни слова сказано не было. Напротив, и англичане, и французы
представили свои планы помощи Варшаве как весьма эффективные наступательные
операции, которые должны были оттянуть на себя значительную часть немецких
дивизий. Поляков нагло обманывали, заранее готовясь предать и бросить их на
произвол судьбы.
Но самое главное заключалось в том, что правительство Чемберлена для себя
уже решило: никакой реальной войны из-за Польши между Западом и Германией не
будет. Максимум, что Лондон мог бы допустить в этой ситуации, так это
имитацию военных действий, причем об этом решении Гитлер был бы
заблаговременно проинформирован английским послом. Это видно из записи в
дневнике генерала Гальдера, сделанной им 28 сентября 1939 года: <(13.30) -
Визит Гендерсона к фюреру. Вручение памятной записки. Гендерсон: Нет никакой
основы для переговоров. Фюрер не обидится на Англию, если она будет вести
мнимую войну>.

Итак, война началась

1 сентября 1939 г. немецкие войска перешли в наступление сразу с трех
направлений: с севера - из Восточной Пруссии, с запада - из Восточной
Германии и с юга - из Словакии. Немецкая авиация начала бомбардировку
польских городов Варшавы, Вильно, Гродно, Брест-Литовска и Кракова, а также
аэродромов и коммуникаций, военно-морской флот - обстрел порта Гдыни,
полуострова Вестерплатте.
Уже 2 сентября 14-я армия вермахта захватила Верхнеселезский промышленный
район, обойдя находящиеся там польские укрепления, а частью своих сил вышла
к реке Дунаец. Второй по величине польский город Краков пал 6 сентября, а на
следующий день немцам удалось полностью прорвать приграничную оборону
противника частично уничтожив польские войска прикрытия, частично вынудив их
к беспорядочному отступлению с большими потерями. Уже 8 сентября начались
бои за Варшаву. Ожесточенная осада города продолжалась 20 дней. 15 сентября
передовые немецкие части взяли Люблин, а 16 сентября - крепость Брест. В
этот же день польское правительство во главе с президентом, оставив народ и
страну врагу, бежало в Румынию.
В это же время на Западе события развивались далеко не так стремительно, как
это происходило в Польше. Еще вечером 31 августа Муссолини предложил
урегулировать германо-польский конфликт путем посредничества. Чемберлен и
Даладье обеими руками ухватились за предложение Муссолини и под этим
предлогом стали затягивать выполнение взятых перед своим союзником
обязательств.
Вечером 2 сентября состоялось бурное заседание палаты общин, на котором
лидер лейбористской оппозиции Артур Гринвуд заявил: <Я должен выразить
крайнее изумление, что наши обязательства в отношении Польши не вступили в
действие еще вчера... Как?! Акт агрессии совершен 38 часов назад, а мы до
сих пор молчим!.. Каждая минута сейчас означает потерю тысяч жизней, угрозу
нашим национальным интересам, самим основам нашей национальной чести. Ждать
больше нельзя. Жребий брошен>.
Солидарную поддержку выступлению Гринвуда выразила не только оппозиция, но и
большая часть консерваторов. В результате Чемберлен был вынужден
оправдываться, ссылаясь на якобы существующие трудности телефонных
переговоров между Лондоном и Парижем, но, в конце концов, он был принужден
дать обещание, что не позже завтрашнего утра правительство сообщит народу
свое решение.
О том, насколько в этот момент времени ситуация в Лондоне приняла
взрывоопасный характер, прекрасно видно из записи телефонного разговора,
состоявшегося 3 сентября между Галифаксом и Боннэ: <Если премьер-министр
появится там (в парламенте, - Ю.Ж.) без того, чтобы было сдержано обещание,
данное Польше, то он может натолкнуться на единодушный взрыв негодования, и
кабинет будет свергнут>.
У Чемберлена не оставалось выбора. Он должен был либо объявить войну, либо
уйти в отставку. Но и в этом случае войну Германии все равно объявил бы его
преемник, которым, скорее всего, стал бы Черчилль. Причем Черчилль мог
начать воевать с фашистами всерьез, а это уж никак не входило в планы сэра
Невиля. Максимум на что он был согласен пойти, это лишь на формальное
объявление войны и поддержание морской блокады.
Поэтому когда говорят, что правительство Чемберлена дало гарантии Варшаве, а
в ответ на фашистскую агрессию против Польши объявило Германии войну,
следует сказать - это наглая ложь! Войну Германии объявили простые
англичане, и сделали они это вопреки желанию и воле Чемберлена.

Так что же союзники предприняли, чтобы выполнить свои <гарантии>?

4 сентября английские ВВС впервые атаковали германские военные корабли в
районе Киля. Бомбы попали в линкор <Адмирал Шеер> и легкий крейсер <Эмден>.
Однако они отскочили от бронированной палубы линкора прежде, чем успели
взорваться. Крейсер же получил незначительные повреждения, причем не столько
от бомб, сколько от рухнувшего на него сбитого немцами бомбардировщика.
Кроме этого, не очень удачного налета помощь английской авиации свелась лишь
к проведению так называемых <рейдов правды>, в ходе которых с 3 по 27
сентября английские ВВС сбросили над Германией аж 18 миллионов листовок -
почти 39 тонн бумаги, в буквальном смысле выброшенной на ветер.
Правда, англичане начали морскую блокаду Германии, захватив в первый месяц
порядка 300 тыс. тонн грузов, следовавших в порты Третьего рейха, потеряв
за этот же промежуток времени 29 судов общим водоизмещением 152 тыс. тонн.
Однако морская блокада Германии мало чем могла помочь сражающейся Польше. К
тому же первыми морскую войну начали не англичане, а немцы, выведшие свои
корабли на боевые позиции еще в конце августа и уже 3 сентября, еще до
начала каких-либо военных действий со стороны Великобритании, потопившие
английский пассажирский лайнер <Атению>.
Вместо обещанного полякам генерального наступления на фронте между Мозелем и
Рейном французское командование предприняло лишь, мягко выражаясь, очень
ограниченную операцию в районе Саарбрюккена.
В ночь на 7 сентября французские разведывательные группы впервые пересекли
германскую границу. После этого 9 сентября девять французских дивизий 4-й и
5-й армий начали продвижение в предполье линии Зигфрида. При этом немцы,
имевшие приказ уклоняться от столкновений, без боя отошли на линию
укреплений. В результате этого маневра французы продвинувшись на глубину аж
в 7-8 км на фронте протяженностью около 25 км, занли Варндский лес. Однако
уже 12 сентября, после совещания с Чемберленом и Даладье, Гамелен отдал
приказ генералу Жоржу приостановить даже эти весьма ограниченные
наступательные операции, как было сказано, <ввиду быстрого развития событий
в Польше>.
В тот же день французский главнокомандующий заявил на заседании Высшего
военного совета союзников в Абвилле: <В настоящее время больше нет
необходимости немедленно обеспечить базу атаки против линии Зигфрида... Если
осуществится атака противника через Люксембург и, особенно, через Бельгию,
нам не хватит всех наших активных сил, чтобы противостоять ему>. Можно
только поражаться, как генерал Гамелен мог опасаться атаки немцев через
Бельгию и Люксембург, в то время когда основные силы вермахта были вовлечены
в сражения в Польше, а для их передислокации через всю Германию, ремонта
боевой техники, подтягивания тылов, запаса боеприпасов и ГСМ потребовалось
бы ну никак не менее месяца.
Имея подавляющее преимущество в людях и технике, а также мобилизованные и
развернутые войска, французское командование дает отбой любым наступательным
действиям своей армии, предпочитая дожидаться пока Германия сосредоточит все
свои силы на западе и всей мощью ударит по Франции! Мотивируя весь этот бред
тем обстоятельством, что полякам якобы уже ни чем не поможешь.
А ведь помочь полякам французы могли даже после 12 сентября, и этого очень
боялись немецкие генералы. Вот что по данному поводу писал в своих дневниках
начальник генерального штаба генерал Гальдер: <Успех в Польше стал возможен
лишь благодаря тому, что на нашей западной границе войск почти не было.
Если бы французы прочувствовали ситуацию и воспользовались тем
обстоятельством, что основные немецкие силы находились в Польше, то они
смогли бы без помех форсировать Рейн и стали бы угрожать Рурскому району,
который являлся для Германии самым решающим фактором при ведении войны>.
Если бы в Париже рассуждали также, как генерал Гальдер, то французская армия
моглабы поставить Гитлера перед дилеммой: либо уничтожение немецкого
военно-промышленного потенциала в Руре, либо освобождение Германией
оккупированных районов Польши в обмен на захваченные немецкие территории.
Надо сказать, что Гальдер в своих оценках действий союзников в сентябре 1939
года был далеко не одинок. Порядка десяти ведущих фашистских генералов
оставили в своих мемуарах аналогичные оценки. Вот что, например, писал
фельдмаршал Кейтель в своих <Размышлениях перед казнью>: <С чисто военной
точки зрения эти сковывающие боевые действия французской армии были для нас
совершенно необъяснимы... Это противоречило всем принципам ведения войны:
бездеятельно взирать на разгром польской армии и не использовать то
благоприятное положение, которое имелось у французского руководства, пока
наши главные силы были связаны нападением на Польшу. С оперативной точки
зрения мы, военные, стояли перед загадкой: неужели Гитлер опять прав и
западные державы не продолжат войну после разгрома Польши?>
Как ни печально, но Гитлер и в самом деле был прав: Запад действительно не
собирался воевать с фашистами. В Лондоне и Париже упорно надеялись, что
после оккупации Польши, получив общую границу с СССР, Гитлер двинется дальше
на Восток.
Фюрер прекрасно понимал это и поэтому после расправы над поляками 6 октября
предложил Англии и Франции заключить мир. Однако в условиях поражения своего
союзника ни Чемберлен, ни Даладье не могли пойти на открытый мир с
фашистами, т.к. в этом случае они мгновенно лишились бы своих постов.
Поэтому Запад, формально отклонив мир, на самом деле продолжал лишь имитацию
войны с Германией. Эта имитация получила у журналистов весьма точное
название - странная война.

Предательство безо лжи не бывает!

Хотя англо-французский Высший военный совет уже одобрил решение о
прекращении наступления, окончательно бросив свою союзницу на произвол
судьбы, тем не менее Гамелен во время встречи с главой польской военной
миссии во Франции 14 сентября ни слова не сказал про это решение, а солгал:
<Последнее заседание Верховного совета союзников определило твердую
решимость Франции и Великобритании обеспечить Польше всю возможную помощь.
Формы этой помощи намечены совместно с нашими британскими союзниками после
тщательного анализа общей обстановки, и я могу Вас заверить, что ни одна из
возможностей прямой помощи Польше и ее армии не будет оставлена без
внимания>.
Гамелен нагло врал полякам, поскольку французское правительство смертельно
боялось, что если народу станет известна правда о происходящем, то
правительство будет отправлено в отставку в тот же день, а новое
правительство будет вынуждено начать реальные военные действия против
Германии.
Поэтому же французское агентство Гавас даже 16 сентября, как обычно,
опубликовало два коммюнике: N 18: <Большая активность артиллерии по всему
фронту. Противник, отступая, покинул и разрушил некоторые свои деревни>. И
коммюнике N 19: <Сильнейший нажим французских войск на всех пунктах линии
Зигфрида>. Это коммюнике Гавас выпустило после того, как всякие
наступательные операции против немцев приказом главного командования были
запрещены уже четыре дня тому назад.
Впрочем, это была далеко не единственная ложь <демократического> Запада.
Начнем с того, что французский главнокомандующий даже не пожелал принять
польского военного атташе, хотя в телеграмме на имя Рыдз-Смиглы от 3
сентября заверял Варшаву, что завтра он начнет военные действия на суше.
Вечером 6 сентября в Париж поступила польская нота, в которой Варшава
просила <нанести удар по моральному состоянию врага>. На следующий день
французы ответили им: <Завтра, а самое позднее утром послезавтра будет
проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков против
Германии, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых
построений на польском фронте>.
В это время польский военный атташе во Франции был вынужден констатировать в
своем донесении в Варшаву: <На западе никакой войны фактически нет. Ни
французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно также нет до сих пор
никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей
мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше>.
Единственное, чего добились поляки от Парижа, было очередное обещание на сей
раз послать в Польшу через Румынию военное снаряжение и боеприпасы, которые,
разумеется, так и не были посланы ввиду <незапланированного> разгрома
Польши...
Впрочем, после того как 3 сентября польская военная миссия прибыла в
Лондон, там ее ожидала не менее <теплая> встреча. Начальник английского
генштаба генерал Айронсайд удосужился принять поляков лишь 9 сентября. В
ходе переговоров поляки с удивлением узнали, что у Англии нет никаких
конкретных планов помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься
Франция. Сославшись на занятость, Айронсайд прекратил беседу, порекомендовав
напоследок полякам закупить оружие в нейтральных странах. Однако 10 сентября
польскую военную миссию уведомили, что английские ВВС начали бомбардировки
Германии, а в Румынию прибыл транспорт с 44 самолетами для Польши.
Разумеется, все это было очередной ложью.
14 сентября поляки констатировали, что <Англия не сдержала, как и прежде,
своих обязательств, ибо в течение 14 дней войны мы остаемся предоставленными
самим себе и помощь, которая должна была быть направлена в Польшу в
результате переговоров с генералом Клейтоном, происходивших в мае в Варшаве,
не была предоставлена Польше>.
15 сентября во время последней встречи Айронсайда с поляками генерал
<порадовал> их тем, что кроме 10 тыс. автоматических винтовок и 15-20 млн.
патронов Англия не может выделить никакого другого вооружения, да и это
может поступить лишь через 5-6 месяцев. Большой шутник был этот Айронсайд,
правда, иных достоинств за ним не числилось.
4 октября французские войска бесславно покинули занятый ими крошечный
кусочек территории Германии, а к 16 октября передовые части вермахта вновь
разместились на границе с Францией. Так постыдно завершилась имитация помощи
Запада погибающей Польше.
Эту историю англо-французской <помощи> Польше в сентябре 1939 года надо было
бы ежедневно перечитывать на ночь любителем осуждать Сталина за то, что он
не заключил договора с Западом, подписав при этом пакт с Гитлером.
Перечитывать до тех пор, пока до них не дойдет, что во главе Англии и
Франции в то время стояли патологические мошенники и негодяи, ни единому
слову которых верить было нельзя. А вверять этим людям судьбу страны,
социальный строй которой им был ненавистен, было бы просто сумасшествием.

Юрий ЖИТОРЧУК,
кандидат физ.-мат. наук

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:14:17

Мюнхенское сумасшествие (*+)

---

http://www.duel.ru/200531/?31_6_1

N 31 (429)
2 АВГУСТА 2005 г.
МЮНХЕНСКОЕ СУМАШЕСТВИЕ


ПЕРВАЯ ПОЛОСА БЫЛОЕ И ДУМЫ ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ
ФАКУЛЬТЕТ ПОЛИТОЛОГИИ ИСТОРИЯ КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО ИНФОРМАЦИЯ И
РАЗМЫШЛЕНИЯ



ЖЕСТОКОСТЬ ФРОНТА И РАЗВРАТ ТЫЛА

Я люблю и уважаю генерала Корнилова... но его нужно расстрелять.

А.А. Филоненко*

Российская империя после многомесячной кровавой свистопляски, политических
интриг и вранья различных буржуазных групп, продажи
государственно-национальных интересов несколькими Временными правительствами
бескровно с октября 1917 г. стала Советской республикой с самостоятельным
правительством, исторической территорией, развалившейся экономикой и
приступила к обустройству страны в интересах трудового народа. Трудящееся
население, а это рабочие и крестьяне, солдаты и матросы, часть трудовой
интеллигенции, восприняло Советскую власть с её политикой - мир народам,
хлеб голодным, направленной на национализацию банков, земли, промышленности,
как свою. Помещичьи и поповские земли в первые же месяцы были конфискованы и
розданы крестьянам. Бывшие их владельцы получили землю как все - по едокам
(на членов семьи).**
Как грибы после дождя на окраинах страны при политической и военной
поддержке иностранных государств начали насаждаться продажные политические
банды <верховных> правителей и всевозможных <правительств> во главе
ублюдочного генералья, офицерья, профессорья. На северо-западе России
появились бывшие царские генералы-правители Родзянко, потом Юденич с
подчинёнными главнокомандующему эстонской армией бывшему царскому генералу
Лайдонеру всех русских (из разного сброда) военных контрреволюционных
отрядов с подкормкой их американским салом и мукой, вооружённых и одетых
западноевропейскими правительствами. Там же, в Прибалтике, появились доселе
неизвестные человечеству в нашей и прошлой эрах <державы>-шавки со своими
вооружёнными силами и претензиями к Советской России: Финляндия, Эстония,
Латвия, Литва. Зашевелились отделившиеся от России поляки, попутно
предоставляя свою территорию различным не только антисоветским, но и
антирусским бандам и шайкам. В Киеве - самостийная чехарда полуанархических
<генеральных> батек-гетманов, в селе Гуляй-Поле - махновская республика
анархистов. На юге Советской России - сразу несколько <государств> и
<правительств>: от Всевеликого Войска Донского, таких же - кубанского и
терского, до <великих> Грузии и Армении. Там же осели и создали своё
генеральное <правительство> беглые бывшие царские генералы Алексеев,
Краснов***, Марков, Духонин, Деникин и пр. На юге Урала и в Семиречье - свои
военные и гражданские правительства; в Поволжье, в Сибири и на Дальнем
Востоке - свои. На севере, в Мурманске и Архангельске, при помощи
иностранных же штыков тоже придумали <правительство> во главе с генералом
Миллером.
Уже на последнем этапе войны против своего народа контрреволюция удумала
<правительство> Юга России в виде штаба захудалого, но с непомерным гонором
царского генерала П. Врангеля и несколькими гражданскими лицами при нём во
главе с бывшим тайным советником империи Кривошеиным. Там же в Крыму, в
Евпатории, заседало <правительство> Всевеликого Войска Донского, в
Феодосии - кубанское, в Ялте - терское. Был в Крыму ещё и татарский
<парламент>. Часть членов всех этих <правительств> постоянно курсировала
между Константинополем и Крымом, в Варшаву и Париж, в Прагу и Белград, в
Харбин и Токио, в Тбилиси. (Вашингтон имел своих эмиссаров от Львова до
Владивостока.)
В то время генеральские звания присваивали друг другу приятели по одному
полку или дивизии, по одной банде, собутыльники, единомышленники по одной
конторе типа ФСБ-ЦРУ (как сегодня в <демократической> Роспедерации). Только
на северо-западе в армии Юденича было более 500 безработных генералов и
несколько тысяч бездельничающих офицеров. Всех их надо было содержать и
обслуживать по-господски. Правда, в Сибири у бывшего адмирала Колчака,
наоборот, не хватало генералов. Ему приходилось пользоваться услугами
чехословацких капитанов медслужбы, капралов, назначать на генеральские
должности младших офицеров и просто случайных людей без идей и без мозгов
(как сегодня).
Кроме всех этих армий, войск, <правительств> по всему югу Украины, Дону,
Северному Кавказу, в Казахстане и Средней Азии, в Забайкалье скрывались
мелкие группы <камышовых> и <таёжных> <батек> из дезертиров, не желавших
воевать в белых армиях (позднее там же скрывались те, кто запятнал себя
кровью и разбоем и боялся Советской власти).
На чём держались почти три года любители господской жизни? Первым и основным
условием борьбы контрреволюции была военная и материальная помощь ей 14-ти
иностранных государств в сочетании с прямой интервенцией в Советскую Россию.
Конечно, каждый из участников рассчитывал на жирный кусок от русского пирога
в виде территориальных и экономических приобретений (как сегодня под видом
инвестиций в экономику и разоружение). Второе - беспощадный грабёж и террор
населения Советской республики и её вооружённых сил: в плен красноармейцев
не брали, особенно в начальный период.
Многие белогвардейцы, вышвырнутые русским народом из России и оказавшиеся на
Западе, взялись писать рассказы, подрабатывая у своих антирусских хозяев на
хлеб с маслом. Попутно оправдывая себя, сочиняли мифы и небылицы про
Советскую власть, про красных, про комиссаров, про большевиков. Сегодня
такого товара, заново написанного, переработанного и переизданного, - хоть
пруд пруди, даже художественные фильмы по ним ставят. А ведь было всё просто
и ясно: красные боролись <за землю, за волю, за лучшую долю>****, за саму
жизнь, за хлеб для своих потомков; белые - за свои господские права и
привилегии, за барахло и особенно за недвижимость (дворцы и поместья на
Запад с собой не утащишь).***** Вот пишет вчерашний погромщик: <...красных
теснит атаман...> И буквально через 3-4 строки: <...Весь отряд был уничтожен
большевиками>. Другой ему вторит: <...Красная Армия неудержимо катится
вперёд>. И тоже через 3-5 строк: <...для большевиков наступают тяжёлые
дни...> Сплошная фразеология, манипуляция словами: большевики, красные,
бандиты, свободная Россия, великая Россия и пр. Чисто карауловская дурацкая
манера шарахаться из одной крайности в другую, выхватывая обрывки мыслей,
слов без всякой видимой связи то из начала, то из конца, становясь в позу,
непрестанно меняя её. Так поступают всегда, когда надо напустить побольше
тумана, сбить с толку неопытного слушателя или читателя. Будучи не очень
ловкими политиками и писателями (как, впрочем, и вояками), они с
солдафонской прямотой частенько пробалтываются, пытаясь изобразить себя
этакими радетелями <за свободную, великую Россию> (для себя, как их
последователь небезызвестный А. Власов и нынешние деятели). Только в
достижении их <благородных> целей им мешало буквально всё, как тому
неумелому танцору, да ещё и на кладбище. Приведу некоторые откровения из
непереписанных <произведений>.

<...Военная добыча стала для некоторых снизу - одним из двигателей, для
других сверху - одним из демагогических способов привести в движение иногда
инертную, колеблющуюся массу... Если для регулярных частей погоня за добычей
была явлением благоприобретённым, то для казачьих войск - исторической
традицией. О войсках, сформированных из горцев Кавказа, не хочется и
говорить. За гранью, где кончается <военная добыча> и <реквизиция>,
открывается мрачная бездна морального падения: насилия и грабежа...> -
сетует один из лидеров контрреволюции Деникин А.И. на исторически
сложившуюся культуру горцев и казаков (ту культуру возрождают ныне
<реформаторы> с помощью западных советников). Закономерный вопрос: <Если ты,
кретин, не знаешь, что из того получится, зачем затеваешь гражданскую войну
или перестройку?>

<...За войсками следом шла контрразведка. Никогда ещё этот институт не
получал такого широкого применения... Её создавали даже отделы
пропаганды...> - признаётся в своих писаниях тот же Деникин много лет
спустя, сидя под <западной крышей>. Это означало для советских людей двойной
физический и моральный каток: сначала население попадало под произвол
белогвардейских войск, затем под пресс контрразведки (сходная картина
сегодня: произвол капиталистов, чиновников, судов, прокуратуры, полиции).

<...После славных побед под Харьковом и Курском 1-го Добровольческого
корпуса тылы его были забиты составами поездов, которые полки нагрузили
всяким скарбом - до предметов городского комфорта...
Когда в феврале 1919 г. кубанские эшелоны текли на помощь Дону, то задержка
их обусловливалась не только расстройством транспорта и желанием ограничить
борьбу в пределах <защиты родных хат>. На попутных станциях останавливались
эшелоны и занимались отправкой в свои станицы <заводных> (чистопородных. -
Г.Б.) лошадок и всякого барахла...
Я помню рассказ председателя Терского казачьего круга Губарева: <...Конечно,
посылать обмундирование не стоит. Они десять раз уже переоделись.
Возвращается казак из похода, нагруженный так, что ни его, ни лошади не
видать. А на другой день идёт в поход опять в рваной черкеске>. В это же
время красноармейцы воевали в изорванной одежде, в изношенной обуви, часто -
в лаптях, с нехваткой оружия и боеприпасов>.

Далее Деникин как бы итожит <славные успехи> своего воинства: <...И совсем
уже похоронным звоном прозвучала вызвавшая на Дону ликование телеграмма
генерала Мамонтова, возвращавшегося из Тамбовского рейда: <Посылаю привет.
Везём родным и друзьям богатые подарки, донской казне 60 млн. рублей, на
украшение церквей - дорогие иконы и церковную утварь>.

Тут надо дополнить самого Деникина до полной картины войны <за великую
Россию>: за корпусом Мамонтова, а были и другие белогвардейские корпуса, шёл
обоз с награбленным, растянувшийся на 65 вёрст (77-80 км).

Можно ли обвинять в грабежах красных и уравнивать с белыми в
морально-нравственном отношении после таких деланно горьких признаний самого
вождя белогвардейщины на юге России? После белогвардейского шабаша кто бы и
хотел поживиться, да нечем - в городах и сёлах было пусто, нередко и от
людей.
На северо-западе Советской России в грабежах, насилиях, убийствах демократы
не уступали деникинцам. Хотя казачий и горский элемент там отсутствовал,
зато присутствовал прибалтийский. Приведу один эпизод из воспоминаний
государственного контролёра Северо-Западного <правительства> В. Горна за
1919 г.:

<Казни на виселицах обставлялись также публично и всенародно. В июле видел
сам такую картину.
Вешали однажды двоих. Так как стремянки к перекладине были приделаны по
бокам, на основных столбах, то каждый обречённый должен был сначала залезть
сам к перекладине, а затем, надев петлю, чтобы приобрести перпендикулярное к
земле положение и повеситься, броситься с петлёй на шее в пространство.
Первый из самоповешающихся проделал подобную операцию удачно для своей
смерти, второй же сделал, видимо, слишком энергичный прыжок, верёвка не
выдержала, оборвалась, и он упал на землю. Поднявшись с петлёй на шее на
ноги, несчастный дрожит и молит публику заступиться за него. Кругом гробовое
молчание (вешали и тех, кто подавал голос в защиту обречённых. - Г.Б.),
только вздохи. В это время солдат сделал новую петлю. <Лезь>, - кричит
офицер. Парень снова лезет по стремянке, кидается в петлю и на этот раз
быстро расстаётся с жизнью.
Кто же были эти ежедневные жертвы? <Пыль людская>, красноармейцы. Отнюдь не
комиссары или рядовые коммунисты - этих даже не удавалось поймать...>

Удостоверение (копия)

<Сие дано начальнику оперативного отделения штаба, командующего войсками
Псковского района, полковнику Стоякину в том, что ему разрешается вступить
во временный брак с (в подлинном обозначены полностью и.о.ф. - В. Горн)
впредь до возвращения её мужа.
Поводом к расторжению брака может служить также появление в Пскове жены
полковника Стоякина.
Командующий войсками Псковского военного района ген. Булак-Болахович.
Вр. и. д. начальника штаба (подпись)
15 июля 1919 г. N г. Псков>

(Переписал В. Горн)

Запертые советскими войсками в Крыму и понимая бесперспективность борьбы,
демократы продолжают лить народную кровь, отрабатывая помощь и
благосклонность западных правительств. Да, кроме как убивать, они ничего
другого и не умели и не умеют, разве строить из себя господ и <защитников>
<свободной> России. По признанию самих демвождей <техника политического
сыска была доведена в Крыму до высокой степени совершенства, недостаточно
было того, что тыл и фронт были насыщены агентами охранки>. Действовали
независимо друг от друга четыре главные самостоятельные контрразведки,
строившие свою работу по собственному усмотрению каждого агента и формально
подчинявшиеся командующим армиями. Кроме того, каждый атаман, каждое
<правительство> имели свои контрразведки. Все вместе и каждая в отдельности
арестовывали в тылу и на фронте и пускали <в расход> не только красных,
большевиков и сочувствующим им, но и буржуазный элемент с целью ограбления.

<...Приказы Врангеля о высылке в Советскую Россию за разные преступления,
главным образом за политические, на практике сводились к расстрелам
высылаемых... Высылка была замаскированной смертной казнью. Как пропускали
через фронт, об этом можно судить по следующему разговору командующего
Добровольческой армией Кутепова с начальником Марковской дивизии Третьяковым
в присутствии командира корпуса Писарева (все бывшие царские
подполковники. - Г.Б.). <Неужели вы их действительно пропускаете?> - спросил
Кутепов. - <То есть мы их не пропускаем, а только немного отпускаем>, -
поправил, красноречиво улыбаясь, генерал Третьяков. - <Ну, так и нужно>, -
одобрил Кутепов...> (Г. Раковский, <Конец белых>, изд. <Воля России>, Прага,
1921 г.).

<...Озлобленно преследовались и кооперативы, которые являлись сильными
конкурентами крымским спекулянтам в погонах и на министерских постах.
Крымские кооперативы в конце концов подверглись жестокому разгрому под
предлогом, что у них существует, мол, связь с советскими кооперативными
организациями...> (Г. Раковский, там же).

<...Я не отрицаю того, что она на три четверти состояла из преступного
элемента...> - такой отзыв о своей контрразведке дал позднее в беседе с Г.
Раковским очередной верховный правитель юга России бывший царский генерал П.
Врангель******, или, как его звали тогда свои и чужие, - чёрный барон (там
же).

<...Зимой 1921 г. я ехал из Константинополя в Марсель с двумя офицерами
корниловской дивизии. Они рассказали, что дивизия эта пришла с фронта в
Севастополь в числе 400 человек. А когда при эвакуации они грузились на
пароход, то состав дивизии возрос до 3000 человек...> - вспоминал в своём
дневнике за 1922 г. советник Врангеля А.А. Валентинов (Архив Русской
революции, т. V, Берлин, 1922 г.). А ведь всё это матёрые вешатели из
офицерского корпуса (вроде А. Власова, Е. Шапошникова, П. Грачёва, А.
Лебедя, А. Руцкого, Путина, Казанцева, Шаманова, Трошева, Сергеева и пр.),
позднее пополнившие ряды гитлеровского Вермахта. Вот такие идейные
<защитнички> великой России.

О кровавых <художествах> Колчака на Урале и в Сибири, где значительная часть
взрослого населения была перепорота колчаковскими карательными отрядами (как
в годы столыпинской реакции - отрядили генералов Ранненкампфа и
Меллер-Закомельского), <Дуэль> уже писала. Добавлю только, что Колчаку,
первому в современной <демократической> Роспедерации, установлен памятник
как главному россиянскому агенту США того времени.
И что же было делать Советскому правительству в Москве со всеми этими
самозванными генералами, атаманами, министрами, верховными правителями и
главнокомандующими, устроившими кровавую баню русскому народу? Ведь
Гражданская война 1918-1921 гг. по существу была навязана народу и явилась
продолжением 1-й Мировой войны против русского государства той же Антантой с
включением в неё Германии, Японии, США и даже маленьких занюханных Греции с
Эстонией. Стоявшие у истоков и возглавлявшие её бывшие царские генералы и
капитаны должны бы понимать, на что они идут.*******
Сегодня на просторах СССР идёт такая же, только скрытая, Гражданская война
под лозунгами <перестройки> и возрождения столыпинщины, деникинщины,
колчаковщины в интересах кого угодно, но не населяющих их народов, уносящая
без военных действий более 1 млн. жизней в год ещё вчера великого советского
народа. Разница лишь в том, что красновы и деникины, юденичи и колчаки,
врангели и власовы сидят в Москве и выполняют приказы и указания обновлённой
Антанты. Большевики отодвинули гибель России на 70-80 лет и попутно спасли в
1941-1945 гг. весь мир от очередного мирового гегемона-жандарма.
В статье использованы некоторые материалы из мемуаров белоэмигрантов
Деникина А.И., Горна В.Л., Раковского Г., Валентинова А.А., Леховича Д.В.,
братьев Гуль.

Г.И. БУБЕНЦОВ

P.S. Разбирая в очередной раз литературно-политический мусор <звёзд>
белогвардейщины, снова и снова поражаешься глупости, мелочности, какой-то
патологической тупости писателей, их попыткам скрыть свою генеральскую
никчемность, жадность, жестокость к народу под маской патриотизма,
приверженности каким-то высшим интересам <свободной, великой России>.
Помещик и капиталист по-своему понимает свободную Россию - свободную для
себя и своего класса в ущерб другим. На самом деле все они служили лично
себе, ровно столько, сколько нужно было для обеспечения собственной карьеры,
обеспечения себя движимым и недвижимым имуществом, обеспечения привилегий и
прав господ. Как только появилась угроза стать равным среди равных в своём
Отечестве, потерять поместья и привилегии, тут же исчезли честь, совесть,
патриотизм. И виноватыми оказались большевики, культура горцев и казаков,
масса других причин. А почему было не пойти на службу Отечеству и Народу в
РККА, обеспечив себе почёт и безбедную старость, как это сделали десятки
генералов и тысячи офицеров старой царской армии или хотя бы отойти в
сторону от борьбы против своих? По-видимому, ума не хватило при избытке
спеси (что часто случается с военными чинами).

После корниловского мятежа в августе 1917 г. все главные корниловцы стали
преступниками перед буржуазной Россией. Только случай помог им избежать
наказания.
После Октябрьской революции, когда власть от болтунов перешла в руки Советов
депутатов трудящихся, все генеральные соколики-корниловцы вновь затеяли
возню и возглавили белогвардейщину, перестав быть русскими патриотами и
чьими-то союзниками. С этого времени все эти красновы-деникины,
юденичи-миллеры, колчаки-врангели превратились в банальных агентов: одни -
Берлина, другие - Парижа, третьи - Лондона, четвёртые - Вашингтона или
Токио. Более того, залив страну народной кровью в годы Гражданской войны,
они превратились в военных преступников без срока давности. Установка им
бывшей советской буржуазией памятников характеризует современную власть в
Роспедерации.
Господское сознание <белая кость> не может примириться с мыслью, что
смерды - рабочие и крестьяне - такие же люди, как и они, более того, равны с
ними в правах. А тут ещё конфискация поместий, заводов и фабрик. Вот корни
патологии сознания, самой психики, как в любой банде: убивать, причём так,
чтобы получить максимальное удовлетворение - <вот вам землю, вот вам права,
вот вам человеческое достоинство>. Очень показательна в этом плане лютая
казнь захваченных в плен деникинцами под Орлом с группой красноармейцев
бывшего царского генерала А.В. Станкевича и бывшего ротмистра лейб-гвардии
конно-гренадёрского полка Брусилова А.В., сына знаменитого русского генерала
Брусилова А.В., вместе с отцом перешедшего на службу в РККА и командовавшего
9-м кавалерийским полком Красной Армии.

===============================
*Филоненко А.А., комиссар Временного правительства последнего состава,
сподвижник генерала Корнилова летом 1917 г., белоэмигрант с 1918 г. Во
Франции получил гражданство и право адвокатской практики (белые генералы
пошли в таксисты, в швейцары, в сапожники). (Здесь и далее прим.авт.)

**Во временно захваченных белогвардейщиной областях начался обратный процесс
возврата земель бывшим хозяевам с применением репрессий против крестьян и
местных органов советской власти. Правда, кое-где правители, в частности
Колчак, ратовали не заниматься возвращением земель помещикам, попам, крупным
кулакам пока не уничтожат Советскую власть. Но и это не помогло: их
благородий и превосходительств ненавидели даже привилегированные казаки.

***П.Краснов из военных журналистов дослужился до казачьего генерала.
Прославился своим многократным предательством ещё с лета 1917 г. Если
сибирский правитель Колчак сотрудничал с США (за что ему первому поставили
памятник в Иркутске нынешние власти РФ), то Краснов активно сотрудничал с
Германией и способствовал оккупации немцами Ростова и Новочеркасска в мае
1918 г. Затем в 1930-х годах предъявил свои услуги гитлеровскому Вермахту. В
годы Великой Отечественной войны формировал вместе с другими старыми
белогвардейцами <казачьи> части для германской армии. В 1945 г. захвачен
союзными войсками и передан вместе с эсэсовцами-<казаками> Советскому
командованию как военный преступник. В 1947 г. осуждён военным трибуналом и
повешен.

****Слова из оперы Дзержинского <Тихий Дон>: ...За землю, за волю, за лучшую
долю Берёт винтовку народ трудовой, народ боевой. Готовы на битвы, готовы на
муки, готовы на смертный бой...> Они как нельзя более точно характеризуют
дух времени, настрой трудящихся масс. Потому и победили белых вождей,
атаманов и воевод, а вместе с ними и иноземных захватчиков.

*****Белогвардейщина ставила задачу обязательного физического уничтожения
всех сторонников движения за освобождение от господ и поголовного наказания
населения <красного пояса>. Подобный опыт у многих белогвардейцев уже был
ещё со столыпинской реакции, когда крестьян вешали десятками, пороли целыми
деревнями. Ныне вместо <столыпинского галстука> власти применяют медицину,
всевозможные рукотворные катастрофы, некачественные продукты, <террористов>,
киллеров. Нагайки и шомпола заменены резиновыми дубинками, газом, коваными
ботинками ОМОНа, а иногда и бронетехникой. Цивилизовались!!!

******Врангель П.Н., барон, крупнейший помещик. Учился в императорской
академии Генерального штаба вместе с будущим маршалом Советского Союза Б.М.
Шапошниковым. По воспоминаниям Шапошникова, учился плохо и не был отчислен
из академии благодаря своему баронству и обширным придворным связям.

*******После Второй мировой войны белогвардейцы, сотрудничавшие с
гитлеровской Германией, убрались, в основном, из Европы за океан - подальше
от СССР и его органов, разыскивавших старых и новых военных преступников.
Большинство из них (а также бежавшие на Запад бандеровцы и <лесные братья>)
осели в Канаде и США. Ещё в 1970-х годах мне довелось наблюдать в Оттаве,
Торонто, Монреале, Галифаксе, Квебеке, Сиднее старых белогвардейцев - бывших
помещиков, деливших между собой с пеной у рта, до хрипоты соседние
российские деревни, болотца, овраги на старых военных картах.
Ныне их сменили бывшие советские евреи из Москвы и Израиля. Часть их сразу
же оформилась на работу техническими сотрудниками в королевскую конную
полицию (так по традиции называют жандармерию). Именно эту богатую, но
скучающую публику ездил развлекать в Канаде на первых порах безголосый Л.
Лещенко.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:13:23

"Что за герои у Сорокиной?" По фильму "Русский плен" (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/102/102_4_1.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 102 (12716), вторник, 2 августа 2005 г.


В плену предвзятости


Что за герои у Сорокиной?
Уже после анонса я не ожидал ничего хорошего от фильма Сорокиной <Русский
плен> (ОРТ, 17.06.2005 г.). И не ошибся! Любит дама знаменательные даты!
Ленту <Каратели>, посвященную предателям, воевавшим на той стороне,
приурочила ко Дню Победы, а эту - к черному 22 июня. И она, как и первая, -
своеобразный <подарок> ветеранам, оправдание для всех прошедших плен, без
всякого исключения, и индульгенция на будущее.
Фильм построен на противопоставлении двух пленных, русского П.Астахова и
немца Детлефа Крамера. Оба попали в армию восемнадцати лет, оба сравнительно
быстро оказались в плену, и обстоятельства пленения автора не интересуют.
Выбор немца для иллюстрации понятен: рядовой, не запятнавший себя
преступлениями, без предрассудков, контактный, благодарный тем русским, что
хорошо отнеслись к нему в плену. Но отчего в центре фильма Астахов? Казалось
бы, для целей Сорокиной, которые она не скрывает, этот человек не очень
пригоден. Что за цели? Одна из первых - показать жестокость сталинского
режима, который якобы всех советских пленных объявлял преступниками и сразу
по прибытии на родину навешивал на них уже свои лагерные сроки.
Но в таком случае Сорокиной надо было выбрать <чистенького> пленного,
который ничего плохого не совершил, ни в чем предосудительном не участвовал,
и показать, как его, невинного, запечатали на долгие годы на Колыму. Астахов
же совсем не овечка. Достаточно сказать, что у него за плечами лагерь
Вустрау, как интересующемуся историей войны человеку все станет понятно.
Ниже я поясню значение этого слова. Здесь же скажу, что Сорокина скорее
всего не нашла подходящего пленного без пятна в биографии, который бы прошел
еще и советские лагеря, потому и появился Астахов с его Вустрау.
Журналистка рассуждает не только по поводу пленных, но и вообще о
перемещенных лицах, которых в 1945 году на территории Германии, по ее
данным, оказалось 10 миллионов. СССР хотел их вернуть, потому что разоренной
стране нужны были рабочие руки. Так утверждает Сорокина, будто у государства
не было других, не менее важных причин для их возвращения. Ведь всех дома
ждали родные и близкие. Кроме того, не естественно ли для государства
стремиться вернуть своих граждан? И уж, конечно, за них сражались не для
того, чтобы рассадить по лагерям. Даже если иметь в виду единственную
приведенную журналисткой причину: заключенный - не работник, и не было
смысла всех вернувшихся сажать под замок.
А было так. Как быстро выяснилось, война не кончилась, просто она плавно
перетекла из горячей в холодную. А потому пришлось разбираться, как вел себя
человек на чужбине, в плену, работая на немецком заводе и ферме, не стал ли
врагом, предателем, не завербовали ли его немецкая, а позже английская,
американская разведки. И в том, что какое-то время выясняли, прежде чем
отпустить по домам, нет ничего особенного. И разборки-то, очевидно,
сводились к тому, что искали, с кем сидел, опрашивали, и коль не было
нареканий - все в порядке. Подавляющее большинство отправлялось по домам. Во
время войны бывших пленных и зачисляли в воинские части, и воевали они после
фашистских лагерей на <отлично>.
Отчего же Астахов не прошел сквозь сито органов безопасности? Посмотрим, что
могло произойти и, очевидно, произошло в этом конкретном случае. Старик
Астахов про себя плохого не скажет. Взывая к жалости зрителей, он
рассказывает, как в немецком лагере построили военнопленных и стали
выкликать специалистов. Затем удивляется, что его выбрали в числе шести
человек из шестисот для отправки в Вустрау. Сорокина не видит в этом ничего
удивительного. Она комментирует: <Именно такие интеллигентные необученные и
нужны были в лагере-школе Вустрау>. Там готовили кадры для работы на
оккупированной советской территории.
Г-жа Сорокина, кого учили в этой школе, как не надсмотрщиков с хлыстом для
помыкания русскими рабами? И как вы можете на полном серьезе говорить о
курсантах, что они считали себя русскими патриотами, не принимали ни
нацизма, ни коммунизма? Насчет коммунизма понятно, иначе они бы не оказались
в Вустрау, а вот как быть с нацизмом? Нельзя же служить и не доказывать
преданности! Хозяева этого не простили бы!
Но удивляться тому, что Астахов попал в фашистскую школу, действительно не
стоит. Чего проще, потянул руку - вот и заметили, и оценили. Сегодня он об
этом факте молчит, но как же иначе? Или среди 600 пленных он был
единственным со средним образованием?
Что затем еще следователи нашли за душой у пройдохи, можно лишь
предполагать, но приличный срок говорит, что нашли. Одним словом, не тот
кадр выбрала Сорокина для своего фильма. Но, повторюсь, видимо, другого и не
было.
Обратимся к иной интересной информации. Как вы думаете, чьими
статистическими данными должна пользоваться русская журналистка,
отечественными или бывшего врага? Каждый скажет: отечественными, ведь она
работает на ОРТ, в Москве, а не в Мюнхене.
Отечественная статистика потерь (например, Литвиненко В.) говорит, что наших
пленных было 3,6 млн. чел., из которых половина не вернулась на родину.
Сорокиной эта цифра не нравится, она предпочитает другую - 5,5 млн., из
которых 3,5 млн. погибли. Почему? Очевидно, потому что это немецкая цифра.
Но и ею можно было бы воспользоваться в обвинение бывшему врагу: 3,5 млн.
погибших в фашистских лагерях русских военнопленных - это не 320 тыс.
немецких, не вернувшихся из советского плена! В первом случае - шесть из
десяти, во втором - всего лишь каждый десятый.
Такое впечатление, что Сорокина на чужой стороне! Даже о Розенберге она
отзывается весьма уважительно. Он, мол, ужаснулся положением русских
военнопленных! О ком вы это говорите, С.Сорокина, не об ответственном ли за
все, что происходило на оккупированных территориях? Ему ли удивляться,
поражаться и ужасаться, если от него и исходили приказы? Или даже этого вы
не знаете?..
<Его, как многих немецких солдат, попавших в русский плен, ожидала
неминуемая смерть!> Это Сорокина говорит про своего второго героя, Детлефа
Крамера. Ну какая же неминуемая, если 9 из 10 вернулись? А вам известны
цифры убыли нашего мирного населения во время войны? А вы знаете, что
сегодня русских убывает едва ли не больше, чем немцев в лагерях для
военнопленных?
При всей положительности Детлефа Крамера, как его представляет журналистка,
он все же несколько своеобразен. Как вы думаете, соорудив медальон в духе
лучших немецких традиций, молодой человек жалеет отдать его даже за деньги
человеку, спасшему его, - русскому врачу, чья жена ночей не спала, чтобы его
выходить? Думаю, врачу и не нужен был его медальон; скорее всего, он
испытывал немца, и испытания тот не выдержал! И много ли проку, что немец
привез такой же подарок внукам русского врача? Это - навязчивая
инсценированная доброжелательность.
И второго героя Сорокина выбрала не того! Что-то не везет ей с героями!
Не в первый раз известная тележурналистка Сорокина обращается к военной
теме, и все невпопад. То она открывает, как много соотечественников воевало
против Красной Армии, то сочувствует бывшим советским пленным и
репатриированным, вынужденным проходить на родине через фильтрационные
лагеря. Можно бы и не обращать внимания на ее фильмы, но, судя по всему, это
ее <подарки> в юбилейный год Великой Победы.







Юрий ШАБАЛИН.
Тула.


----------------------------------------------------------------------------
----

В оглавление номера

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:11:53

О писателях, героизме и винтовках (Б. Васильев и его россказни) (*+)

---

http://www.sovross.ru/2005/102/102_4_2.htm

"СОВЕТСКАЯ РОССИЯ" N 102 (12716), вторник, 2 августа 2005 г.


О писателях, героизме и винтовках


Попался на экране телевизора мне Б.Васильев, я на мгновение задержался: дай,
думаю, послушаю, что сей господин скажет. И услышал в его рассуждениях о
героях Брестской крепости, что, оказывается, Сталин признавал только заранее
запланированный и расписанный поименно героизм. А потом из публикации того
же Б.Васильева узнал, что Сталин не любил, когда стреляют из оружия
очередями, поэтому и лишил РККА пистолетов-пулеметов и автоматических
винтовок.
Что можно сказать по поводу подобных перлов? Для начала сообщу, что бой
крейсера <Варяг> с японской эскадрой длительное время вызывал споры.
Командование флота, например, считало, что это было ничем не оправданное
пижонство: вместо того чтобы просто взорвать корабль, вступили в
бессмысленный бой и понесли неоправданные потери. Но, к счастью, в
Петербурге нашлись умные головы, которые увидели в этом бою торжество
воинского духа, отваги и готовности к самопожертвованию за честь флага и
Отчизны. И вышло повеление считать этот бой подвигом. При том что
свидетелями этого боя были тысячи и тысячи людей.
Брестская же крепость с первых часов вела бой в глубоком немецком тылу. И
через фронт доносились только слухи. Лишь весной 1942 года из трофейных
немецких документов появились первые отрывочные сведения. Единственный
серьезный упрек: после освобождения Бреста, когда от местных жителей узнали
о боях 1941 года, не направили комиссию для выяснения обстоятельств боев.
Но, увы, тогда шла война, и на слуху были более известные на тот момент
примеры героической обороны Севастополя, Одессы, Сталинграда, Ленинграда,
поэтому подвиг защитников Брестской крепости остался как бы в тени.
Теперь что касается заявления Б.Васильева об исключительно запланированном
героизме...
По утверждению сего господина выходит, что экипаж Н.Гастелло обрушил свой
горящий Ил-4 на колонну гитлеровской техники по разнарядке. И А.Матросов
бросился на амбразуру вражеского дзота по заранее утвержденному предписанию.
А В.Талалихин еще с утра был предупрежден, что у него, как у барона
Мюнхгаузена, ночью по расписанию подвиг - таран <хейнкеля>. Да и экипажи
советских танков, погибавшие в горящих машинах, но стрелявшие до последнего
вздоха по врагу, еще перед атакой извещались, что им предписано гореть,
стрелять, но танков не покидать. Иного вывода из слов Б.Васильева сделать
невозможно.
Бредовость высказываний Б.Васильева по поводу запланированного героизма
видна невооруженным взглядом. Его желание укусить И.В.Сталина и советскую
власть приводит к полной утрате всякого чувства меры. Хотя все понятно:
старость не радость...
Но на этом Б.Васильев не остановился и в какой-то своей публикации решил
податься в эксперты по стрелковому вооружению на почве того, что шестьдесят
лет назад держал в руках винтовку и возомнил, что все знает о винтовках,
автоматах и пулеметах. И вот сей крупный <эксперт> с апломбом заявил, что
Сталин был против пистолетов-пулеметов и автоматических винтовок, потому что
не любил автоматическое оружие вовсе, и заявлял, что советским солдатам
стрельба очередями не нужна.
Что здесь сказать. Очень плохо не знать и забыть. Во-первых, против
пистолетов-пулеметов выступали прежде всего военные, которые как раз и
желали иметь автоматическую винтовку. Во-вторых, против автоматической
винтовки Симонова АВС-36 выступал не Сталин, а все те же военные, когда
убедились, что при стрельбе из АВС-36 очередями кучность стрельбы крайне
низкая, и большая часть пуль летит в <молоко>. В-третьих, военных не
удовлетворяла сложность конструкции и капризность винтовки АВС-36.
Причины были следующие. Первое: пистолеты-пулеметы эффективны на дальности
200-400 метров, а военные считали, что огонь будет вестись на дальностях
1000-5000 метров. Естественно, интерес к маломощному оружию был невелик.
Второе: излишняя мощность винтовочных патронов образца 1907 года приводила к
очень сильной отдаче АВС-36 при стрельбе очередями, что вело к огромному
рассеиванию пуль и невозможности прицельной стрельбы очередями более 2-3
выстрелов, т.е. стрельба очередями из АВС-36 скорее пугала врага, чем
наносила ему потери. Третье: сложная конструкция АВС-36, не вполне удачные
конструктивные решения винтовки приводили к большому числу задержек и
отказов при стрельбе, что в боевых условиях являлось смертельно опасным для
бойцов. То есть не безграмотность Сталина, а вполне конкретные и явные
недостатки оружия влияли на его отношение к нему.
Кстати, почему это <умные> америкосы, у которых не было Сталина, тоже
отказались от автоматической стрельбы из своих винтовок системы Гаранда и
оставили только самозарядный принцип. И чехи с немцами со своими
автоматическими винтовками под стандартный винтовочный патрон пришли к
выводу, что автоматический режим не нужен. А вернулся он в карабины и
винтовки только в годы Второй мировой войны, когда и американцы свой
автоматический карабин МЗА1, и немцы свои <штурмгеверы> сделали под патроны
уменьшенной мощности. Выходит, И.В. Сталин был прав, когда согласился с
военными, что не нужны автоматические винтовки, разбрасывающие свои пули
куда попало. Ведь и янки, и чехи, и немцы к таким же выводам пришли.
К тому же объявленная Б.Васильевым нелюбовь к автоматическому оружию
почему-то не помешала И.В.Сталину дать в конце 1940 года зеленый свет на
оснащение армии пистолетами-пулеметами, выпущенными затем в годы войны
числом более 6 млн. штук.
Вообще поражает желание иных наших писателей поучать и выступать истиной в
последней инстанции. Особенно они обожают рассуждать о вещах, в которых
разбираются как заяц в геометрии. И если бы еще заглянули сначала в святцы,
т.е. в специальную литературу, а то ведь вещают с апломбом, изрекают никак
не менее откровений Моисея, Аллаха и Будды в одном флаконе, а на деле несут
невежественную чушь.
Вспоминается В.Астафьев. Его до конца дней какая-то злоба душила, может
быть, потому что не он, а маршал Жуков фронтами командовал, что маршал
Рокоссовский у него, у Астафьева, свои планы не согласовывал, разрешения на
начало наступления не испрашивал...
Но Астафьев - особый случай. Смотришь на иных писателей, прошедших войну, и
диву даешься: откуда столько ненависти к нашей стране, откуда такая злоба к
нашей победе? А потом просто приходит понимание. Немцы, они сейчас побогаче
стали даже, чем при Гитлере, кое-какие премии учредили, фонды всевозможные с
серьезными суммами. Вот и лают на нашу Победу эти все витии в надежде, что
немцы услышат и подбросят от щедрот своих. Мол, неправильно СССР войну
выиграл. Мол, вы, господа немцы, не думайте на меня худого, исключительно по
принуждению против вас воевал, а так я всей душой был и есть за ваши
немецкие порядки. Вы уж отстегните от щедрот своих, не поскупитесь. А я
столько помоев на войну вылью, правда в них утонет, не выплывет. А чтобы не
плевали люди в глаза, я все эти помои под <новую правду о войне> замаскирую.
Но вы, господа немцы, не беспокойтесь, вас мы рыцарями без страха и упрека
выставим, а советских солдат - сбродом и быдлом. И стараются эти витии,
писатели, отрабатывают свои сребреники.
Но напрасно стараются. Все равно правда о войне, а не смакование грязи
пробьет себе дорогу. Как бы все эти писаки ни пыжились.






Андрей РАЗЙФЕЛЬД.
Москва.


----------------------------------------------------------------------------
----

В оглавление номера

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:05:38

Прошло 15 лет с начала работы теперь уже исторического съезда народных депутатов РСФСР... (*+)

---

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg302005/Polosy/5_1.htm

Что имели - не жалели:
Прошло 15 лет с начала работы теперь уже исторического съезда народных
депутатов РСФСР.
О том, чем запомнился он и что в конечном итоге принёс российскому народу,
мы попросили поделиться
народного депутата РСФСР Геннадия Васильевича САЕНКО.

- Перед съездом мною владели два чувства - тревога и ожидание. Тревога за
судьбу страны и ожидание перемен. Потом был полуторамесячный изматывающий
марафон, ключевыми моментами которого стало избрание председателем
Верховного Совета Ельцина и принятие Декларации о суверенитете. Именно эти
два ключевых момента в дальнейшем стали основой разрушения нашей
государственности.
- Левое движение начало терпеть неудачи с самого начала, когда его ещё никак
нельзя было причислить к оппозиции. Фракция <Коммунисты России>,
координатором которой вы были, являлась самой крупной на съезде.
- Да, но наша фракция была неоднородной. Среди нас были и те, кто, имея в
кармане партийный билет, поддерживал Ельцина. Но были и те, кто полагал, что
с его избранием начнётся разрушение государства. Накануне съезда актив
фракции разработал план действий. В качестве альтернативы Ельцину на пост
председателя Верховного Совета РСФСР мы выдвигаем Полозкова. Но задача
сделать его председателем на самом деле не стояла, это был лишь тактический
ход, который позволил бы не пропустить Ельцина.
Мы просчитали наши возможности и выработали схему. Поскольку количество
депутатов, поддерживающих одну и другую кандидатуру, было примерно
одинаково, ни после первого, ни после второго, ни после третьего голосования
ни один из кандидатов не проходил. По регламенту после третьего голосования
обе кандидатуры, не набравшие решающего большинства голосов, отклонялись. Мы
хотели, пожертвовав фигуру, достаточно высокую в партийной иерархии, но
непопулярную, тем самым переиграть противников.
Прошло два тура голосования, мнение съезда разделилось, примерно как мы и
рассчитывали. Исход третьего тура был предопределён, и мы не ожидали
сюрпризов. Вдруг перед решающим туром Полозков снял свою кандидатуру. До
начала решающего голосования я спросил у него: <Ты что, Иван, очумел?> В
ответ он развёл руками: <Михаил Сергеевич велел...>
Этим признанием Полозков подтвердил, что Горбачёв, по сути, прокладывал
дорогу Ельцину в кресло председателя Верховного Совета. В России, да и не
только в ней, существует тенденция - когда вожди предают, то движение
обречено на проигрыш. Я знал Полозкова как хитрого, пронырливого политика. И
вот в решающий момент для страны он не проявил характера и повёл себя как
угодливый трус...
- Но в то время многие верили, что именно Ельцин способен вывести страну из
кризиса. Почему он не воспользовался благоприятной для него ситуацией?
- Да никакого кризиса в стране не было. Запудрили народу мозги, вот и всё.
Уже тогда некоторые руководители сознательно создавали трудности с продажей
водки, табака, питания. Но люди с голоду не падали. Это при Ельцине все
по-настоящему поняли, что такое кризис. Основой его политики была ложь.
Везде и во всём. Он говорил одно, а делал другое. Наш народ доверчив. Он
верил всем тем посулам, которые Ельцин раздавал. А все щепки летели в
сторону депутатов Верховного Совета. Либеральная пресса сделала из депутатов
козлов отпущения. Ельцин добивался абсолютной власти. Только она
гарантировала ему безопасность.
К лету 1993 года стало ясно: двум властным субъектам в одной берлоге не
ужиться. Многие депутаты прозрели и стали в открытую говорить о том, что
страна под руководством Ельцина валится в пропасть. Именно тогда за бесценок
приватизировались предприятия, разваливалась оборонная промышленность,
капиталы рекой потекли за границу. Но тогда народ не поверил депутатам. И в
конечном итоге получил то, что мы имеем.
Сметая с пути неугодных депутатов, Ельцин пролил кровь народа. Он расстрелял
законно избранный парламент, тех людей, с которыми он сидел рядом, которых,
заглядывая в глаза, уговаривал проголосовать за него при избрании на пост
председателя Верховного Совета. Потрясение для страны было колоссальным.
Люди тогда ещё не понимали, кому они доверили судьбу. Но очень скоро
убедились, что на своих плечах они подняли на трон не правителя, а чудовище.
Полупьяная страна, разваливаясь, покатилась в пропасть.
Но действия Ельцина до сих пор не получили должной оценки. Нас всё время
призывают каяться. Что-то не видно и не слышно покаяния тех людей, кто
применил силу против своего народа. Если вы помните, то депутаты Верховного
Совета при посредничестве церкви пытались найти выход из той ситуации, в
которой оказались. Алексий II говорил, что предаст анафеме тех, кто прольёт
кровь. Но церковь до сих пор хранит молчание. Это мы даём оценку событиям, о
которых пытаются не вспоминать. Мы должны обратиться к нынешнему президенту
и потребовать определить статус людей, погибших, защищая Конституцию.
1988-1991 гг. - период решающей фазы политической борьбы за власть.
Становление новой власти и активный необоснованный демонтаж системы прежней
власти в стране, ликвидация, на всякий случай, её охранительных структур
(армии, милиции, спецслужб и т.д.). Расправа над оппозиционными силами.
Наступление на социальные завоевания трудящихся. Развал национальной
экономики и экспроприация общенародной собственности.
Это был период (когда политика довлела над всем разумным), именуемый
специалистами периодом контрреволюции. Её движущей силой были лидеры
различных сообществ, составленных из <обиженных властью>, руководителей
среднего звена, не сделавших карьеры, несостоявшихся учёных, представителей
криминальных структур, просто амбициозных людей, не получивших общественного
признания, <мстителей> всякого рода и прочая.
- Это была чёрная страница нашей истории. Но не все слепо доверяли Ельцину.
- Не все. Благодаря офицерам <Альфы> была предотвращена ещё большая кровь. А
её хотели. Тот же Немцов требовал от Черномырдина разделаться с теми, кто
остался в Белом доме. Те люди, которые сегодня жалуются, что не соблюдаются
их конституционные нормы, должны вспомнить октябрьские дни 93-го года и
понять: беззаконие, произвол и беспредел закладывались именно в те дни.
Что мы получили? Чудовище в виде полугосударства, в жизни которого не
участвует народ. Когда гибнут государства? Гибнут не потому, что народу
нечего есть. Или потому, что в нём мало оружия. Государство гибнет, когда к
нему нет доверия.
Для Ельцина Верховный Совет был как кость в горле. Приближённые депутаты,
такие, как Красавченко или Шахрай, делали всё, чтобы торпедировать работу
Верховного Совета. Если удавалось протащить те законы, которые им были
выгодны, они хлопали в ладоши. Если не удавалось, делали всё, чтобы
парализовать работу высшего законодательного органа. Верховный Совет имел
такие же полномочия, как и президент. Сравнивать полномочия сегодняшней
Госдумы не имеет смысла, кто-то даже называет её канцелярией при президенте.
Ельцин не ставил перед собой созидательных задач. Ему надо было всё
обрушить. Компартию и советскую власть, которые дали ему всё. Что им
двигало - ненависть, некомпетентность, пьяный кураж - одному Богу известно.
Но только не созидание. И здесь он обманывал страну и народ. Говорил одно, а
делал другое. Часто с подсказки тех, кто составлял его команду.
Говорили: рынок всё расставит по местам. Теперь уже многим ясно, что это
полный абсурд. Сегодня страна живёт за счёт эксплуатации природных богатств.
Но они должны распределяться равномерно, с максимальной отдачей и с
некоторым запасом средств для будущих поколений. Политика должна быть ясной
и понятной всем гражданам России. Только тогда она будет поддержана всем
народом.
- Что произошло в августе 1991 года?
- Была попытка со стороны узкой группы руководителей СССР направить процесс
в иное русло. Самым главным для них было сохранение Союза. Об их
нерешительности, о неподготовленности августовской акции написано достаточно
много. В событиях августа левые фракции напрямую не участвовали, но всё
равно проиграли, потому что в дальнейшем оказались разобщёнными,
деморализованными, абсолютно не готовыми к активным действиям.
После выборов 96-го всем стало понятно: страной управляет больной человек.
Ельцин становился неуправляемым и опасным. На Х съезде был принят
законопроект о государственной комиссии по обследованию должностных лиц,
идущих во власть. Если бы по такому закону был обследован Ельцин, то он
наверняка был бы отстранён от власти.
Когда прятать и врать о состоянии и дееспособности всенародно избранного
стало невозможно, его убрали и поставили другого. Надо было сделать процесс
более предсказуемым и управляемым. А Ельцину Путин, как индульгенцию от
наказания, дал орден <За заслуги перед Отечеством> первой степени.
Ельцин нанёс непоправимый ущерб нравственному здоровью народа. Большинство
людей сломались. Их одолел страх. Люди стали управляемыми. Но страх есть у
всех, в том числе и у Немцова, Абрамовича и прочих. Им есть что терять. Они
спешат жить. За счёт других.
15 лет минуло с тех пор. Грустно и стыдно вспоминать те переломные для
страны дни. Как могли мы так легко и бездумно отдать на растерзание страну,
которая нам была доверена! Сегодня её нет. Но боль утраты остаётся. Трагедия
началась после прихода Горбачёва к власти. 93-й год лишь подвёл жирную
черту, после чего началось пиршество пришедших к власти победителей. Страна,
её богатства буквально упали им под ноги. Это стало выгодно тем, кто
ненавидел Россию и делал всё, чтобы она перестала существовать. 90-е годы -
реванш сил, которые весь прошлый век пытались поставить Россию на колени.

Беседу вёл Валерий ХАЙРЮЗОВ

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	05.08.2005 22:04:54

Павел Басинский. Сектант и еретик. Были ли Горький и Ленин друзьями или врагами? (*+)

---

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg302005/Polosy/12_1.htm

Сектант и еретик
Павел БАСИНСКИЙ

Об отношениях Горького и Ленина существуют два распространённых мифа.
Первый - о дружбе <пролетарского писателя> и <вождя мирового пролетариата>.
Второй миф - о вражде лидера октябрьского переворота 1917 года и автора
<Несвоевременных мыслей>, протестовавшего против зверств большевиков. Были
ли Горький и Ленин друзьями или врагами? Неожиданный взгляд на этот вопрос
представляет обозреватель <Литературной газеты>, критик и литературовед
Павел БАСИНСКИЙ. Его книга <Максим Горький> выходит в издательстве <Молодая
гвардия> (серия <Жизнь замечательных людей>).

Первое известное письмо Горького к Ленину связано с просьбой передать
послание Гапону. Это письмо июня-июля 1905 года. Написано оно из Петербурга
в Женеву.
<Владимиру Ильичу Ульянову
Глубокоуважаемый товарищ!
Будьте добры - прочитав прилагаемое письмо - передать его - возможно
скорее - Гапону.
Хотел бы очень написать Вам о мотивах, побудивших меня писать Гапону так -
но, к сожалению, совершенно не имею свободной минуты.
Крепко жму Вашу руку.
Да, - считая Вас главой партии, не будучи её членом, и всецело полагаясь на
Ваш такт и ум, - предоставляю Вам право, - в случае если Вы из соображений
партийной политики найдёте письмо неуместным - оставить его у себя, не
передавая по адресу.
А. Пешков>.
Из этой записки можно понять следующее. Во-первых, бежавший после событий 9
января 1905 года Гапон общался за границей с верхушкой РСДРП. Строго говоря,
он и бежал к ним. Во-вторых, для Горького Ленин уже тогда был главным
авторитетом в РСДРП. Учитывая, что Горький понимал неизбежность своего
отъезда за границу (слишком тесно сотрудничал с теми силами, которые
развязали революцию), он зондировал почву для знакомства с Лениным, о
котором был наслышан как о вожде волевом и образованном. В-третьих (и это
самое главное), он зондировал почву для вступления в партию.
Выпущенный из Петропавловской крепости после мощного давления на царя
мирового общественного мнения Горький через Финляндию попадает в Германию.
Судя по письму сестры Ницше - Елизабет Фёрстер Горькому, в Германии Горький
встречался с виднейшим бельгийским социал-демократом Эмилем Вандервельде.
Встречался он и с социалистом Августом Бебелем. Вандервельде сообщил
Елизабет, что Горький <уважает и ценит> её брата и <хотел бы посетить
последнее местожительство покойного>, которое стараниями сестры и
поклонников было превращено в архив-музей Ницше. Сюда в конце 20-х годов
явится с визитом Адольф Гитлер, чтобы засвидетельствовать сестре Ницше
преклонение перед философией её брата. Растроганная Елизабет сделает Адольфу
символический подарок - трость Ницше. Кстати, муж Елизабет - Фёрстер - был
одним из первых немецких идейных нацистов, основавший в Парагвае колонию для
спасения немецкого духа от <еврейской заразы>. Ницше Фёрстера не любил,
считал грубым и невежественным.
Итак, судьба готовила для Горького новое испытание. Ему предстояло стать
<мостом между Ницше и социализмом>, по выражению Томаса Манна. Но Горький не
просто окончательно повернул к социализму. Он стал партийным революционером.
Его поездка в Америку с М.Ф. Андреевой для агитации и сбора денег для РСДРП
была, по существу, заданием партии, в которую он вступил во второй половине
1905 года. Пусть это был не вполне обычный, с мировым именем, но всё равно
<агент>. Для писателя его масштаба это было непростым выбором. И если
Горький пошёл на это, значит, он сильно изменил стратегию своего поведения.
Раньше он гордился тем, что не принадлежит ни к одной из партий, <ибо это
свобода> (письмо к Репину).
Близкое знакомство Горького с Лениным состоялось в апреле 1907 года на V
Лондонском съезде РСДРП. Съезд открывал лидер меньшевиков Плеханов. Тогда
Плеханов был фигурой влиятельнее Ленина.
Горький всё замечает. И сразу отмечает главную черту Ленина - это
прирождённый вождь, который никогда не признает себя <вторым>. Стоило
Плеханову заявить, что <ревизионистов в партии нет>, <Ленин согнулся, лысина
его покраснела, плечи затряслись в беззвучном смехе, рабочие, рядом с ним и
сзади его, тоже улыбались, а из конца зала кто-то угрюмо и громко спросил:
- А по ту сторону - какие сидят?>
Спросил кто-то из <своих>, из большевиков. Из ленинской фракции. Говоря
другими словами: из ленинской <секты>.
<Партия> и <секта> - почти синонимы. <Партия> (фр. partie, нем. partei,
англ. party) означает <часть> или <группа>. <Секта> (secta) - слово
латинское и значит <школа>, <учение>. Secta является однокоренным со словом
sector, <отделяющий>, <отсекающий>. Обособляясь в <школе>, в <учении>
(научном, религиозном, революционном), человек отсекает себя от целостного
восприятия мира. Поэтому всякая <партия> находится в опасной близости к
сектантству.
Ленин был прирождённым сектантом. Горький указывает на это с первых же
страниц своего очерка <В.И. Ленин>. Но, не зная всего комплекса их
отношений, этого не понять.
Солженицын в <Красном колесе> предполагает, что впервые сектантские
настроения возникли у Ленина после сильной душевной травмы, нанесённой ему
Плехановым во время их первой встречи в Швейцарии. <С каким ещё молодым
восторгом и даже влюблённостью ехал он тогда в Швейцарию на свидание с
Плехановым, получить от него корону признания. И, посылая дружбу свою
вперёд, в письме из Мюнхена - тому <Волгину>, - в первый раз придумал
подписаться <Ленин>. Всего-то нужно было - не почваниться старику, всего-то
нужно было одной великой реке признать другую и вместе с ней обхватить
Россию.
Молодые, полные сил, отбывши ссылку, избежав опасностей, вырвавшись из
России, везли им, пожилым заслуженным революционерам, проект <Искры>,
газеты-организатора, совместно раздувать революцию! Дико вспомнить - ещё
верил во всеобщее объединение с экономистами и защищал даже Каутского от
Плеханова - анекдот! Так наивно представлялось, что все марксисты - заодно и
могут дружно действовать. Думали: вот радость им везём - мы, молодые,
продолжаем их.
А натолкнулись - на задний расчёт: как удержать власть и командовать.
Решительно безразличен оказался Плеханову этот проект <Искры> и раздувание
пламени по России - ему только нужно было руководить единолично. И для того
он хитрил и представлял Ленина смешным примиренцем, оппортунистом, а себя -
каменным революционером. И преподал урок преимущества в расколе: кто требует
раскола - у того линия всегда твёрже>.
Версия Солженицына подтверждается перепиской Ленина с Горьким в период
пребывания писателя на Капри и создания так называемой <каприйской школы>
для рабочих-эмигрантов из России, организованной вместе с Луначарским,
Алексинским и другими. Все они, по мнению Ленина, были <махистами>,
<ревизионистами>, посягнувшими на учение Маркса, которое Ленин не просто
считал единственно верным, но единственно верным считал именно своё
понимание марксизма. Кстати, как раз в этом вопросе (борьбе с <махистами>)
он оказался солидарен с Плехановым. Но это ни о чём не говорит. Когда лидер
секты освобождается от соперников, он может прибегнуть к помощи своего
самого заклятого врага. Это тоже логика сектантского поведения: <отсекать>
для своей пользы врага от чужой <части>, использовать его, внося раскол и в
его <часть> тоже. Таким образом сектант <убивает двух зайцев>.
Надпись на венке от Горького - <Прощай, друг> - была, конечно, ритуальной.
Но не был Горький и врагом Ленина. Просто он был нравственно потрясён и
раздавлен волной <красного террора>, который Ленин планировал ещё до
революции. Горький и в страшном сне не мог представить, что чаемая им
революция выльется в массовое самоистребление народа, гибель интеллигенции и
методическое уничтожение большевиками (Сталиным) своей же политической
элиты. Конечно, он мечтал о другом. О <культурной роли>. Об <освобождении
энергии демократии>.
Если Ленин был сектантом, то Горький был еретиком. Существует легенда, что
Ягода, прочитав предсмертные дневники Горького, вздохнул:
- Как волка ни корми, он всё в лес смотрит.
В этом и состоит <контрапункт> загадочного союза Горького с Лениным. С
церковной точки зрения еретик и сектант недалеко отстоят друг от друга.
Ересь может привести к созданию секты, а всякая секта есть ересь. Однако во
внецерковном смысле еретик и сектант почти антонимы. Еретик стремится
вырваться за пределы <абсолютной истины>, утверждая свой произвол, а
сектант, напротив, ревностно охраняет <абсолют>, при этом претендуя на его
обладание. Для еретика всякая окончательная истина есть ложь, от которой он
отказывается, как только она объявляет себя окончательной. Сектант,
наоборот, ищет окончательную истину, которая всё в мире строго расставит по
своим местам. Еретик бежит от догмы, сектант стремится к ней.
Почему их притягивало друг к другу? Почему, как ни относиться к очерку
Горького о Ленине, Горький искренне горевал о смерти <Ильича> и <плакал> о
нём, как плакал при известии о смерти Толстого?
Большая часть их переписки каприйского периода - это жестокая перепалка,
выражаясь по-ленински, <драчка>. Но при этом они считают друг друга
<товарищами>, обращаются <дорогой мой человек>, <дружище> и т.п. Не надо
быть крупным психологом, чтобы понять: внутри одной партии Горький и Ленин
были несовместны. Оба давили один на другого своими <авторитетами>, оба
претендовали на лидерство, пусть понимая его по-разному. Внутри партии это
были два сома, в одном аквариуме. Но если у Горького, кроме аквариума, были
иные водоёмы для питания и нереста, то у Ленина, кроме его партии, не было
решительно ничего. Поэтому по сектантским законам он должен был ненавидеть
Горького. А между тем подобие дружбы действительно существовало, этого
нельзя отрицать. Может быть, их притягивало друг к другу по объективным
законам, как притягивает всякие очень крупные тела, планеты или корабли.

Для Ленина Горький - это одновременно и партийный фракционер, и великий
писатель. Как фракционер (Ленин часто повторяет это словечко, чтобы
напомнить Горькому его status quo) Горький виноват перед Лениным бесконечно!
Он посягнул на сектантскую этику! Мало того, что вместе с другими
большевиками - Богдановым и Луначарским - <ревизует> марксизм да еще создаёт
в этом духе школу для рабочих, куда - это просто возмутительно! - приглашает
Ленина читать лекции! Он выносит сор из избы! Он объявляет о своих
<богостроительских> идеях в печати и даже - это выше сектантского
понимания! - присылает в любимое детище Ленина, газету <Пролетарий>, статью
<Разрушение личности>, где солидаризуется с <ревизионистскими> идеями
Богданова. Богданов в это время находится в Женеве и выслушивает от Ленина
мнение не печатать статью. Богданов, как и Ленин, соредактор <Пролетария>
(третий И.В. Дубровинский). Богданов возмущён. Не печатать Горького!
Богданов требует <третейского суда>, говоря партийным языком, <тройки>. И
проигрывает. Дубровинский на стороне Ленина.
И вот Ленин, нисколько не стесняясь, сообщает об этом <другу>: <Когда я,
прочитав и перечитав Вашу статью, сказал А. А-чу (Богданову. - П.Б.), что я
против её помещения, тот стал темнее тучи. У нас прямо нависла атмосфера
раскола. Вчера мы собрали нашу редакционную тройку в специальное заседание
для обсуждения вопроса>.
Богданов возмущён. Горький <изумлён>. Получив от Богданова письмо и понимая,
что в родной партии цензура покруче царской, он отвечает Богданову: <Дорогой
и уважаемый Александр Александрович! До Вашего письма получил я три листа,
свирепо исписанных Ильичём, и - был изумлён - до смерти! Ибо странно мне и,
не скрою, смешно видеть себя причиной <драки>, как Ильич выражается>. Статья
Горького не была напечатана в <Пролетарии>. Ленин перекрыл Горькому - как
идеологу - выход в партийную печать.
<Разрушение личности> (1908) не просто программная статья Горького, но и
единственная его философская работа. И хотя в <Пролетарии> не было
философского отдела, для Горького могло быть сделано исключение. Пусть с
редакционной оговоркой. Пусть с ленинской критикой в том же номере. Но так
думает нормальный журналист, а не руководитель секты. Для Ленина допущение
Горького как идеолога в большевистскую прессу невозможно.
Горький пытался примирить <эмпириомониста> Богданова, <религиозного
марксиста> Луначарского с <правильным марксистом> Лениным, не понимая (или
понимая?), что тем самым только страшно раздражает Ильича. Примирение,
объединение - это идеологическая стратегия. А стратегия Ленина была
направлена на раскол. Горький-<примиренец>, таким образом, вытеснял Ленина
как идеолога раскола. И Ленин безошибочным сектантским чутьём почувствовал
грозящую ему с этой стороны опасность.
Прямо устранить Горького из партии он не мог. Именно от Горького и через
Горького шли в большевистскую кассу финансовые потоки. Каким бы ни был Ильич
аскетом, но жизнь в Париже и Женеве была недешёвой. Как финансовый источник,
как <разводящий> финансовые потоки (между прочим, в сотрудничестве с
Богдановым) Горький устраивал Ленина. Горький был посвящён в истории <эксов>
на Кавказе, то есть знал о грабежах большевиков.
Бесконечно посылая Горькому в письмах поклоны как <великому писателю> и даже
соглашаясь с тем, что <художник может почерпнуть для себя много полезного во
всякой философии>, бесконечно справляясь о здоровье Горького (который живёт
на одном из самых дорогих европейских курортов - Капри), бесконечно целуя
ручку М.Ф. (Марии Фёдоровне Андреевой), Ленин только и делает, что отсекает,
и отсекает, и отсекает Горького от своей партии.
Почему? Потому что Горький - вождь фактический, настоящий! Ленин прекрасно
понимал, какой это колоссальный авторитет и какая угроза его сектантскому
вождизму. Поэтому он не давал ни малейшего шанса для реального участия
Горького в идеологии партии. Финансы - ради бога! <Мать>? Слабовато. Ленин
не скрывает этого. Но <очень своевременная книга>! Да даже о новой повести
Горького <Исповедь>, напичканной размышлениями о Боге и являющейся
манифестом <богостроительства>, Ленин отзывается почти равнодушно. Надумал
было написать сердитое письмо, да раздумал. Или написал, но не послал. <Зря
не послали!> - злится Горький, не понимая (или понимая?), с кем имеет дело.
С лидером секты. Матёрым. Непререкаемым. Бескомпромиссным. Но только в том,
что касается вопросов секты. Во всём остальном это <душа-человек>!
<Все вы склокисты!> - пишет Горький Ленину о его разногласиях с <махистами>.
<Меньшевики выиграют от драки!> Затем пытается урезонить Ленина простыми
человеческими словами, опять-таки не понимая (или понимая и поступая, может
быть, даже назло Ленину?), что сектанта переубедить нельзя. С сектантом
можно говорить как с нормальным человеком до тех пор, пока речь не зашла о
делах сектантских. Об охоте, о рыбалке, о литературе, о мировой культуре, о
женской красоте. Но как только вы коснулись дел секты, вы или сектант,
подчиняющийся решению лидера, или вас отсекают. Или... устраняют. Впрочем, в
случае философских распрей Ленина с Горьким в этой крайней мере не было
необходимости. Но уже в 1918 году готовящийся в лидеры большевистской секты
Сталин напишет в партийной печати о <Несвоевременных мыслях>, что Горького
<смертельно потянуло в архив>.
<Знаете что, дорогой человек, - с наигранной наивностью пишет Ильичу
Горький. - Приезжайте сюда, до поры, пока школа еще не кончилась, посмотрите
на рабочих, поговорите с ними. Мало их. Да, но они стоят Вашего приезда.
Отталкивать их - ошибка, более чем ошибка>.

Несколько раз Ленин отказывался приехать на Капри. Это становилось уже
неприличным. Хотя Ленин прекрасно знал разницу между Горьким и Плехановым.
Знал о горьковском такте, о том, что Ленина на Капри не только не станут
унижать, а, напротив, Горький расстарается, чтобы Ленин чувствовал себя как
можно комфортнее. Обычному человеку не понять этой нечеловеческой
сектантской логики. Но она работала у Ленина безупречно. И она никогда его
не подводила.
<Дорогой А.М.! Насчёт приезда - это Вы напрасно. Ну к чему я буду ругаться с
Максимовым, Луначарским и т.д. (Да зачем же непременно <ругаться>? - П.Б.)
Сами же пишете: ершитесь промеж себя - и зовёте ершиться на народе. Не
модель. А насчёт отталкиванья рабочих тоже напрасно. Вот коли примут наше
приглашение и заедут к нам (в Париж, где ленинская школа для рабочих. -
П.Б.), - мы с ними покалякаем, повоюем за взгляды одной газетины, которую
некие фракционеры ругают (давно я это от Лядова и др. слышал) скучнейшей,
малограмотной, никому не нужной, в пролетариат и социализм не верящей>.
Что это за <газетина>? И что это за <фракционеры> такие таинственные?
Поразительно! Ленин настолько обозлён, что даже не стесняется признаться
Горькому, что пользуется наушничеством <Лядова и др.>, которые уже донесли
ему мнение Горького о <Пролетарии>. Он даже не спорит с Горьким. Выкрикивает
какие-то слова, из которых можно понять одно: или я - или никто!
Встреча Горького с Лениным в присутствии Богданова на Капри состоялась.
Горький Ленина <дожал>. Да и невозможно уже было отказывать <великому
писателю>. Тем более писателю, который посвятил целое произведение (<Мать>)
тому, чтобы изобразить большевистских сектантов святыми. Который написал о
большевиках новое <евангелие>.
В очерке Горького о Ленине эта встреча описана в мягких тонах. Но и здесь
можно почувствовать леденящее дыхание сектантства.
<После Парижа мы встретились на Капри. Тут у меня осталось очень странное
впечатление: как будто Владимир Ильич был на Капри два раза и в двух резко
различных настроениях.
Один Ильич, как только я встретил его на пристани, тотчас же решительно
заявил мне:
- Я знаю, вы, Алексей Максимович, всё-таки надеетесь на возможность
примирения с махистами, хотя я вас предупреждал в письме: это - невозможно!
Так уж вы не делайте никаких попыток.
<:>
Затем я сказал ему, что А.А. Богданов, А.В. Луначарский, В.А. Базаров - в
моих глазах крупные люди, отлично, всесторонне образованные, в партии я не
встречал равных им.
- Допустим. Ну, и что же отсюда следует?
- В конце концов я считаю их людьми одной цели, а единство цели, понятое и
осознанное глубоко, должно бы стереть, уничтожить философические
противоречия...
- Значит - всё-таки надежда на примирение жива? Это - зря, - сказал он. -
Гоните её прочь и как можно дальше, дружески советую вам! Плеханов тоже,
по-вашему, человек одной цели, а вот я - между нами - думаю, что он - совсем
другой цели, хотя и материалист, а не метафизик.
<...>
Затем он азартно играл с Богдановым в шахматы и, проигрывая, сердился, даже
унывал, как-то по-детски. Замечательно: даже и это детское уныние, так же
как его удивительный смех, не нарушали целостной слитности его характера.
Был на Капри другой Ленин - прекрасный товарищ, весёлый человек, с живым и
неутомимым интересом ко всему в мире, с поразительно мягким отношением к
людям.
<...>
Был в нём некий магнетизм, который притягивал к нему сердца и симпатии людей
труда. Он не говорил по-итальянски, но рыбаки Капри, видевшие и Шаляпина, и
немало других крупных русских людей, каким-то чутьём сразу выделили Ленина
на особое место. Обаятелен был его смех - <задушевный> смех человека,
который, прекрасно умея видеть неуклюжесть людской глупости и акробатические
хитрости разума, умел наслаждаться и детской наивностью <простых сердец>.
В письмах к Богданову Горький признавался, что любит Ленина. А в очерке о
Ленине утверждает, что Богданов в Ленина был просто <влюблён>. Между тем вот
разговор Ленина с Богдановым:
<- Шопенгауэр говорит: <Кто ясно мыслит - ясно излагает>, я думаю, что лучше
этого он ничего не сказал. Вы, товарищ Богданов, излагаете неясно. Вы мне
объясните в двух-трёх фразах, что даёт рабочему классу ваша <подстановка> и
почему махизм - революционнее марксизма?
Богданов пробовал объяснять, но он говорил действительно неясно и
многословно.
- Бросьте, - советовал Владимир Ильич. - Кто-то, кажется - Жорес, сказал:
<Лучше говорить правду, чем быть министром>, я бы прибавил: и махистом>.
Богданов говорил <многословно>, потому что Богданов, в отличие от Ленина,
был философом. Он был автором трёхтомного труда <Эмпириомонизм>, нескольких
других книг по философии и множества статей. Горький, эрудиция которого
многих поражала, был восхищён знаниями Богданова.
Ленин ничего не говорит от себя, но при этом рубит фразы так, словно он
обладатель абсолютной истины. Таковым он себя и считал, и этой истиной был
марксизм. Богданов был <ищущим> материалистом. Марксизм не был для него
догмой. Богданов искал новые пути в материалистической философии. И вот
это-то сектанта Ленина больше всего и злило в Богданове. Потому что, если
кто-то начинает <искать>, вся пирамида власти в секте рухнет.
Может, Горький лукавил, когда писал о любви к Ленину, своей и Богданова?
Думается, нет. Настоящий сектантский вождь тем и отличается, что умеет
влюблять в себя людей. Чем? А вот своей <цельностью>, своим <аскетизмом>,
своей беспредельной преданностью секте. Наконец, особенным <магнетизмом>, о
котором не случайно пишет Горький. Думается, Ленин завораживал Горького
именно этим.
Тем не менее Горький не остался в долгу у Ленина. Книга <Материализм и
эмпириокритицизм>, предложенная издательству <Знание>, по настоятельному
письму Горького К.П. Пятницкому была отвергнута так же, как Ленин отверг
<Разрушение личности>. Книга целиком была посвящена критике <махизма>,
разгрому же Богданова отводилась отдельная глава. И хотя имя самого Горького
в ней ни разу не было упомянуто, цель книги была понятна.
В этот раз Горький не стал поступать как <рыцарь> (что было ему свойственно)
и, не прочитав рукописи книги Ленина, написал Пятницкому: <Относительно
издания книги Ленина: я против этого, потому что знаю автора. Это великая
умница, чудесный человек, но он боец, и рыцарский поступок его насмешит.
Издай <Знание> эту его книгу, он скажет: дурачки, - и дурачками этими будут
Богданов, я, Базаров, Луначарский>.
Слово <боец> следовало заменить словом <сектант>. Настоящий боец не смеётся
над рыцарским поступком.
Но гораздо важнее часть письма, где Горький объясняет, почему его
философские симпатии на стороне Богданова, а не Ленина. <Спор, разгоревшийся
между Лениным - Плехановым, с одной стороны, Богдановым - Базаровым и Ко, с
другой - очень важен и глубок. Двое первых, расходясь в вопросах тактики,
оба веруют и проповедуют исторический фатализм, противная сторона -
исповедует философию активности. Для меня ясно, на чьей стороне больше
правды...>
<Материализм и эмпириокритицизм> (с трудом, но Ленин всё-таки издал свою
книгу) был направлен против корня мировоззрения Горького - Человека. <Всё -
в человеке, всё - для человека>. А у Ленина? <Быть материалистом - значит
признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать
объективную, т.е. не зависящую от человека и от человечества истину (курсив
мой. - П.Б.), - значит так или иначе признавать абсолютную истину>. Как это
<не зависящую от человека>? Ведь именно это Горький отрицал всю жизнь!
Человек способен на всё. Он может даже <построить> Бога.
А Ленин? <Для Богданова (как и для всех махистов) признание относительности
наших знаний исключает самомалейшее допущение абсолютной истины. Для
Энгельса из относительных истин складывается абсолютная истина. Богданов -
релятивист. Энгельс - диалектик>.
Энгельс, может быть, <диалектик>, но эта диалектика органически противна
мироощущению Горького. Именно через отрицание мира как суммы ветхих
<относительных истин> к новой истине, но созданной уже Человеком, стремится
Горький. Он еретик. А сектант Ленин предлагает ему встать по стойке <смирно>
перед Марксом и Энгельсом.
Книга Ленина <Материализм и эмпириокритицизм> возмутила Горького ещё и тоном
своим. Это был не философский спор, а выволочка лидера фракции <зарвавшимся>
фракционерам. Даже непонятно, зачем Ленин столько читал, готовясь к
написанию книги, зачем привлёк столько авторитетных философских имён? Ведь
цель книги была сразу обозначена в подзаголовке: <Материализм и
эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии>. Если
<реакционной>, то о чём тут было спорить?
Получив книгу Ленина, изданную в Москве в 1909 году издательством <Зерно>,
Горький пришёл в ярость! <Получил книгу Ленина, - писал он Богданову, -
начал читать и - с тоской бросил ее к чёрту. Что за нахальство! Не говоря о
том, что даже мне, профану, его философические экскурсии напоминают, как ни
странно - Шарапова и Ярморкина*, с их изумительным знанием всего на свете -
наиболее тяжкое впечатление производит тон книги - хулиганский тон!
И так, таким голосом говорят с пролетариатом, и так воспитывают людей
<нового типа>, <творцов новой культуры>. Когда заявление <я марксист!>
звучит как <я - рюрикович!> - не верю я в социализм марксиста, не верю! И
слышу в этом крике о правоверии своём - ноты того же отчаяния погибели, кое
столь громко в <Вехах> и подобных надгробных рыданиях.
Все эти люди, взывающие городу и миру: <я марксист>, <я пролетарий>, -
немедля вслед за сим садящиеся на головы ближних, харкая им в лицо, -
противны мне, как всякие баре; каждый из них является для меня <мизантропом,
развлекающим свою фантазию>, как их поименовал Лесков. Человек - дрянь, если
в нём не бьётся живое сознание связи своей с людьми, если он готов
пожертвовать товарищеским чувством - самолюбию своему.
Ленин в книге своей - таков. Его спор <об истине> ведётся не ради торжества
её, а лишь для того, чтоб доказать: <я марксист! Самый лучший марксист это
я!>
Как хороший практик - он ужаснейший консерватор. <Истина незыблема> - это
для всех практиков необходимое положение, и если им сказать, что, мол,
относительна всякая истина - они взбесятся, ибо не могут не чувствовать
колебание почвы под ногами. Но беситься можно и добросовестно - Ленину это
не удалось. В его книге - разъярённый публицист, а философа - нет: он стоит
передо мной как резко очерченный индивидуалист, охраняющий прежде всего те
привычки мыслить, кои наладили его <я> известным образом и - теперь будет и
уже, и хуже. Вообще - бесчисленное количество грустных мыслей вызывает его
работа - неряшливая, неумелая, бесталанная>.
Эти слова - приговор еретика сектанту. Это взрыв возмущения человека ищущего
против догматика, рыцаря истины против насильника её. Но поразительно: это
не мешало Горькому любить Ленина!
<Люблю его - глубоко, искренно, а не понимаю, почему взбесился человек,
какие ереси (курсив мой. - П.Б.) узрел?> - писал он снова Богданову. И ему
же: <Мне кажется, что Ленин впадает в декаданс и влечёт за собой не только
разных юнцов, но и людей серьёзных>. И ему же: <Товарищ Л<енин> уважает
кулак - мы, осенью, получим возможность поднести к его носу кулачище,
невиданный им. Он, в конце концов, слишком партийный человек для того, чтобы
не понять, какая скверная роль впереди у него>.
Это была уже прямая угроза, которая говорит о том, что Ленин не напрасно
боялся Горького. В том же письме Богданову Горький заявляет: <Наша задача -
философская и психическая реорганизация партии, мы, как я это вижу, в силах
задачу сию выполнить - к выполнению её и должна быть направлена вся масса
нашей энергии>. Вот оно что...

В истории конфликта Ленин - Горький - Богданов политическую победу одержал
Ленин. Каприйская рабочая школа раскололась и закрылась. С 1910 года личные
отношения Горького с Богдановым были порваны по причинам не вполне понятным.
С Лениным Горький поддерживал отношения и переписку вплоть до отъезда из
России в 1921 году. Но это не было дружбой. Скорее союзом исторических
фигур, коими они себя, конечно, осознавали. Любил ли Ленин Горького? Сказать
трудно, если не считать любовью банальные письменные заботы о здоровье и
советы лечиться у лучших швейцарских врачей (<Пробовать на себе изобретения
большевика - это ужасно!>). Но Горький Ленина - любил. <С гневом>, как
признался Горький Ромену Роллану, но любил. Так же, как любил Толстого,
Шаляпина и других русских людей. С изумлением каким-то любил. Будто не
понимая: откуда они берутся такие?

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:52:00

Купил книгу: Крикунов П. Казаки между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. - 2005.(*+)

---

Купил книгу: Крикунов П. Казаки между Гитлером и Сталиным. Крестовый
поход против большевизма. - 2005.
Тут великолепные цитаты есть:

М. Карпов. Казачий вестник. 1941. ? 4. 15 ноября, с. 3

"Мы, казаки - не "сословие", не "нагаечники", а народ вполне особый и
вполне национально самобытный... На Казачестве не было и нет страшного
каинова клейма раболепства и кнутобоязни... Наш вольный станичный быт,
сохранившийся, несмотря ни на что, до самых большевицких времен, тоже ничего
общего не имеет с "ломанием шапок" и земными поклонами русского крестьянина.
Об этих поклонах и "добрых баринах" мы знаем только по литературе.
Сословной слоености, доведшей Россию до пропасти, мы не знаем... Адольф
Гитлер освобождает наши земли от кровожадного поработителя. У нас, у
казаков, нет двух мнений о величии германского похода против большевизма.
Нас не нужно убеждать в том, что жид есть жид, а не довольно симпатичное, но
оклеветанное существо. Цену жидовской симпатичности мы определили давно и
точно. Мы запретили жиду вход в наши станицы и хутора. Мы жида узнаем чутьем
без специальных желтых ярлыков".

Басан Бембетов. Казачий вестник. 1941. ? 5. 5 декабря, с. 4

"...Против Адольфа Гитлера, строителя новой жизни, объединились в
паническом страхе все тайные и явные враги и душители человека и, несмотря
на это, все они "развеваются, как дым от ветра" и "тают, как воск от
огня"... Но подобно тому, как все живое, ярко-зеленое и пышно цветущее,
клонится к Солнцу, так и казачьи националисты пошли с Адольфом
Гитлером..."

Казачий вестник. 1941. (ГАРФ)

"...Темна, разбойна, страшна душа русского человека, ухитрившегося, стоя
тысячу лет на рубеже Европы и Азии, не принять ни от одной, ни от другой ни
малейшей положительной черты. Русский характер, душа русского, отаются
неизменными в своей кровожадности, в зверстве, в стремлении попрать все,
чему поклонялся сам до вчерашнего дня, в стремлении уничтожить святыни
других и всех заставить поклониться чему-то бесформенному, рожденному в кале
и грязи, сложившемуся в воспаленном мозгу... Казаки - прежде всего - люди.
Это не хор, не оперетта, это народ; народ, не убивавший своих братьев, не
осквернивший ни своих, ни чужих святынь".

Казачий вестник. 1941. (Я. Лопух. "Кто такие казаки-националисты")

"Казаки-националисты - это те казаки, которые на основании исторических
данных считают себя отдельным народом от великороссов, особой нацией, так
как они образовались от смешения антов и готов, живших на Таманском
полуострове и в низовьях Дона, с казахами, чигами и другими народами
черкасского племени... Казаки "русские", а их незначительная часть, - это
потомки холопов и преступников, бежавших когда-то к казакам, и потому без
указки барина они жить не могут".

---

От	Руслан
К	Георгий (30.07.2005 22:52:00)
Дата	02.08.2005 13:03:10

Re: Купил книгу:...

---

Эх, люблю про казаков! Там иной раз такое понапишут, только за животики держись. :)

---

От	Георгий
К	Руслан (02.08.2005 13:03:10)
Дата	02.08.2005 13:34:22

книга хорошая

---

https://www.vif2ne.org/nvk/forum/2/co/1076918.htm

https://www.vif2ne.org/nvk/forum/2/co/1078146.htm

http://www.livejournal.com/users/palmira/98628.html

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:51:54

Джагг. "Как, все время побеждая русских, немцы закончили войну в Берлине" (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/17ur/51192.html
Пишет Джагг (17ur)
@ 2005-07-28 10:00:00



Музыка: W.A.S.P. - The Headless Children

Филологическое.
Сейчас читаю Пауля Карелла, историка-затейника. По нему полное впечатление,
что немцы влезли в Россию исключительно с тем, чтобы показывать чудеса
героизма в обороне против русских полчищ. А то в Европе негде было.

Пробило на корпус. Вспомнился Е.Шварц, "Дракон". Близко к тексту навскидку,
в ломину рыться в сети. "Господин Дракон ведёт бой исключительно потому, что
ещё не налюбовался чудесами собственной храбрости", "безуспешно
сопротивляющийся Ланселот потерял всё и частично захвачен в плен".

Написан "Дракон" был в 1943-м г., и моя вера в людей не позволяет мне
предполагать, что речь шла о загвождении сталинского режима... Но вот читаю
Карелла и понимаю, что товарищ Шварц стопудово был знаком с достаточно
длинными текстами немецких сводок и пропаганды. Ибо стиль именно сводок
выдержан один к одному.


Угу)))
wolfschanze
2005-07-28 06:34 (ссылка)
Самый главный вопрос истории Великой Отечественной войны. Как, все время
побеждая русских, немцы закончили войну в Берлине)))

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:38:03

Джагг: О дипломатии перед войной (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/17ur/50494.html

Пишет Джагг (17ur)
@ 2005-07-28 08:25:00





О дипломатии перед войной.
Это текст в качестве набора материала для сообщества "Антиревизионизм".
Просто он двухчастный, чтобы не загромождать сообщество, ставлю здесь на
ссылку.

Нижеследующий текст представляет собой заметки о вредности ревизионизма
вообще, затем я рассмотрел предысторию заключения так называемого "пакта
Молотова-Риббентропа", надёргав документов из сборника "Год кризиса,
1938-1939: Документы и материалы". Т.1-2. М., 1990, плюс кое-что из
Мельтюхова, не помню, на кого он ссылается. Получилось что-то вроде
шпаргалки с краткими комментариями.

Просьба указать на дыры, а также просветить меня на тему внешнеполитических
усилий СССР с 1934-го по 1938-й год, имхо, у меня тут поверхностные знания.
Источничек киньте.
Споры вокруг истории нашей страны, и особенно ХХ века, к сожалению, не
являются только внутренним делом России. Понятно и естественно, когда
различные внутрироссийские политические силы - правые или левые - стремятся
через апелляцию к истории обосновать и оправдать свои идеи и проекты. Однако
размах событий, происходивших на территории СССР в ХХ веке, таков, что
беспристрастности в оценках достичь очень и очень трудно. Хуже того, не
только сами оценки какого-либо деяния варьируются от "великого" через
"трагическое" до "преступного", но даже не достигается согласие по поводу
причин того или иного обсуждаемого решения, что крайне затрудняет
общественный диалог, причём по вопросам, ныне актуальным.
В международном масштабе дело только ухудшается. Точно так же, как был
распущен Варшавский договор, а НАТО осталась и усилилась, так и советская
историография в массовом сознании была лишена легитимности в пользу
историографии западной. При том, что обе историографии были ни в коей мере
не свободны от предрассудков и суеверий, всё же в задачи советской
историографии входило обеспечение здоровья общества - как его в СССР
понимали. Ни в задачи прежней, ни в задачи нынешней западной историографии
обеспечение здоровья российского общества никак не входит. Создание же своей
собственной российской историографии крайне затруднено в силу обстоятельств,
перечисленных в предыдущем абзаце.
Проекция западной историографии на массовую культуру ведёт к появлению
культурных артефактов, смыслов и образов, действие которых трудно оценить
иначе, как откровенно враждебное по отношению к РФ. Позволю себе привести
классическое определение "психологической войны":

"Координация и использование всех средств, включая моральные и физические
(исключая военные операции регулярной армии, но используя их психологические
результаты), при помощи которых подрывается воля врага к победе, подрываются
его политические и экономические возможности для этого; враг лишается
поддержки, помощи и симпатий его союзников и нейтралов или предотвращается
получение им такой поддержки, помощи и симпатий; создаётся, поддерживается
или увеличивается воля к победе нашего собственного народа и его союзников;
приобретается, поддерживается и увеличивается поддержка, помощь и симпатии
нейтралов" ("War Report of the Office of Strategic Services". Washington,
1949, p. 99)

Для вящего соответствия можно сделать оговорку, заменив понятие "враг" на
"конкурент". Даже если считать противостояние второй половины ХХ века
полностью завершённым, конкуренцию в современном мире никто не отменял.
Например, только в рамках определения "психологической войны" можно
объяснить бессмысленное на первый взгляд, чудовищное преувеличение масштабов
людских потерь СССР в сталинскую эпоху. Очевидно, что с моральной точки
зрения сто тысяч безвинно репрессированных и миллион безвинно
репрессированных эквивалентны - выводы, которые мы обязаны сделать для себя
на будущее, от лишних нулей в числе не изменятся. Однако оглушительная
цифирь внушает дополнительный вывод о тотальной бессмысленности тех
смертей - бессмысленности даже с точки зрения "преступлений режима". Нас
хотят заставить поверить, что наши предки подчинялись не обычным людям со
своими предрассудками и ошибками, даже не хладнокровным преступникам, а
абсолютным безумцам, не имевшим связи с реальностью. Согласно определению,
"...подрывается воля врага к победе...", а если уточнить: у общества
снижается самооценка, "подрываются его политические и экономические
возможности" конкурирования с иными обществами.
Эти "политические и экономические возможности" подрываются и через
массированное внедрение таких смыслов и образов в западное массовое
сознание. Трудно спорить с тем, что типичный "западный человек" о России и
её истории знает немного, в общем случае ему много и не надо. Вопрос в том,
из чего именно складывается это самое "немного", и насколько это "немного"
способствует честной конкуренции - такой конкуренции, которую нет нужды
оправдывать "священной борьбой с наследием сталинизма".
Подрываются не только возможности конкуренции с нашей стороны и способность
к честной конкуренции с нами западных обществ, но и сама возможность
взаимопонимания. Например, оскорбительной бессмыслицей выглядит упоминание в
одной фразе "сталинских репрессий" и "суда над Ходорковским" - это
принципиально разные процессы, обусловленные принципиально разными явлениями
и принципиально разными состояниями общества. Тем не менее, подобные фигуры
речи достаточно регулярно появляются в уважаемых западных медиа.
Ещё худшим трендом выглядит тенденция к уравниванию Сталина и Гитлера - то,
что является более или менее удачным ораторским приёмом, не может
предлагаться как концепция выстраивания отношений между народами, обществами
и странами. Одним из наиболее часто повторяемых аргументов в пользу такого
уравнивания является "анализ" внешнеполитической деятельности СССР в годы,
предшествовавшие Второй Мировой войне, и в годы начала Второй Мировой. Чаще
всего такой "анализ" базируется на предположении о том, что СССР готовил
захватническую войну против Европы, и практически всегда "анализ" этот
характеризуется крайне избирательным использованием моральных аргументов при
замалчивании или незнании исторических фактов.
Ниже я попробую конспективно рассмотреть внешнеполитические усилия СССР в
1930-е годы, касающиеся тех аспектов европейской ситуации, которые вели ко
Второй Мировой войне.

Неоспоримым фактом является то, что внешняя политика СССР не смогла
предотвратить нападение Германии в 1941-м. Неоспоримым фактом является и то,
что значительные территории до 1941-го года были присоединены к СССР с
изменением на этих территориях политического режима. Неоспоримым фактом
является и то, что СССР был не единственным центром силы в Европе и нёс за
складывавшуюся ситуацию ответственность только в качестве одной из
составляющих равнодействующей силы.
Фактом, который с удивительным постоянством не принимается во внимание,
является то, что методология, которой следовало советское руководство,
основывалась на материализме. Товарищ Сталин, в отличие от камрада Гитлера,
не был замечен в рассуждениях об "отрыве Луны от Земли" и "шарнире времени".
Современные интерпретаторы, обосновывая "стремление" товарища Сталина
вторгнуться в Европу и захватить её, забывают, что удовольствие от красного
флага над Лувром материалистом как обоснование действия не рассматривается.
Они забывают, что марксистская доктрина предсказывала неизбежность падения
капитализма даже без внешнего вмешательства. Они забывают, что та же
доктрина предсказывала неизбежные войны из-за противоречий между
капиталистическими странами, а равно и из-за противоречий между капитализмом
и социализмом, то есть речь шла и о внутриевропейской войне, и о войне между
всеми развитыми капиталистическими державами и СССР.
В сочетании с данными об экономической и военной мощи европейских стран, а
также с данными о стабильности европейских капиталистических режимов,
которые агентура Коминтерна поставляла тщательно и заинтересованно, можно
утверждать, что советское правительство располагало информацией, достаточной
для принятия положительного или отрицательного решения о войне против
Европы. Но даже финская война началась после длительных переговоров, в
которых требования об изменении политического режима Финляндии не
выдвигались. И даже финская война продемонстрировала ограниченную
способность Красной Армии добиваться поставленных политическим руководством
целей. То есть говорить об актуальности наступательной войны общеевропейских
масштабов для СССР в конце 1930-х, начале 1940-х просто не приходится, при
том, что само распространение своего влияния через усилия по политическому
изменению режимов в тех или иных странах СССР безусловно рассматривал как
нечто желательное и достижимое.
СССР в таком был не уникален. Оставим в стороне страны, признанные
агрессорами. Но вот, например, после Второй Мировой войны США предъявляли
СССР требования, направленные на изменение его политического строя.

"...комитет Колмера был готов одобрить американский заём Советскому Союзу
при условии, что русские примут определённые обязательства. Они должны
сообщить, какая доля их производства идёт на вооружение. Они должны сообщить
важнейшие данные о советской экономике и дать возможность проверить точность
этих данных. Советский Союз не должен оказывать помощи в политических целях
Восточной Европе и доложит содержание его торговых договоров с этими
странами. Как в СССР, так и в странах Восточной Европы, находящихся под
контролем, Кремль должен гарантировать полную защиту американской
собственности, право распространять американские книги, журналы, газеты и
кинофильмы. Наконец, Соединённые Штаты должны настаивать на "выполнении
русскими политических обязательств на тех же условиях, как и другие
правительства. Это включает вывод советских оккупационных войск в
соответствии с Потсдамскими соглашениями и Ялтинской конференцией". Коротко
говоря, Колмер и его коллеги требовали, чтобы Советский Союз в обмен на
американский заём изменил свою систему правления и отказался от своей сферы
влияния в Восточной Европе" (по материалам встречи со Сталиным 14 октября
1945 года членов специального комитета Конгресса США по послевоенной
экономической политике, цитата из книги Дж. Гэддиса "США и возникновение
"холодной войны" 1941-1947")

Необходимо понимать, что и тогда, и сейчас, предъявляя подобные требования,
США следуют совершенно определённой доктрине и следуют ей не менее
ревностно, чем СССР следовал доктрине коммунизма. Например, "цветные
революции", которые открыто поддерживаются политиками США ныне, являются ни
чем иным, как изменением политики - а то и политического строя - суверенного
государства, и оправдание такого изменения какой бы то ни было доктриной в
конечном счёте есть вопрос веры в неё и убеждённости в ней, а не
объективного знания, потому что объективно доказать "лучшесть" или
"худшесть" некоторой доктрины по сравнению с любой другой невозможно.
"Цветные революции" оправданы ровно в той же степени, что и, скажем, выборы
в прибалтийских странах 1940-го года (о них будет ниже). Во всяком случае,
оправдывая любую из этих практик, бессмысленно критиковать другую.

Итак, вернёмся к 1930-м годам. В 1933-м году Гитлер пришёл к власти в
Германии (более подробное рассмотрение тут пока не требуется). Иными
словами, власть в Германии определялась доктриной, которая была активно
враждебна как коммунизму, так и исторической России. Мало того, доктрина
оправдывала притязания как на социальную нишу доктрины коммунистической, так
и на российские ресурсы, материальные и людские, в том числе ресурс
исторической субъектности. Объективные исторические обстоятельства
(Версальский мир), умело использованные нацистами, гарантировали, если можно
так выразиться, небезопасность в Центральной Европе.
СССР в то время располагал весьма двойственным международным статусом -
статусом политического изгоя, который, однако, имел политически значимые
возможности по влиянию на внутренние дела других государств. Серьёзной
военной силой СССР до второй половины 1930-х годов не считался.
14 декабря 1933-го года (через два месяца после выхода Германии из Лиги
Наций) СССР предлагает польскому правительству опубликовать так называемую
Балтийскую декларацию, в которой указывалось, что в случае угрозы
прибалтийским странам СССР и Польша обсудят создавшееся положение. Очевидно,
что в потенциале речь шла о гарантии суверенитета прибалтийских стран от
поползновений Германии, так как прибалтийские государства были слабейшими из
соседей Германии, следовательно, лакомой целью для её экспансионистских
планов. 19 декабря 1933-го года Польша выразила принципиальное согласие с
будущим принятием такой декларации, однако, после подписания в конце января
1934-го года польско-германской декларации о дружбе и ненападении польское
правительство заявило о незаинтересованности в Балтийской декларации.
Любопытно, что с СССР у Польши был пакт о ненападении с 1932-го года, а с
Германией до прихода Гитлера к власти такой договорённости у Польши не было.
28 декабря 1933-го года по предложению министра иностранных дел Франции
Барту СССР выступает с инициативой о создании системы региональной
коллективной безопасности, а именно о заключении соглашения о взаимной
защите от агрессии (Восточный пакт). Предполагаемые участники: СССР,
Франция, Бельгия, Чехословакия, Польша, прибалтийские страны и Финляндия. По
предложению Великобритании систему предлагается довести до логического
завершения, пригласив в неё и Германию. Германия, естественно, выступила
против Восточного пакта, но по первоначальному замыслу СССР, он всё равно
мог быть подписан. Однако Польша осенью 1934-го года обусловила своё участие
в нём участием Германии, что всю затею обессмыслило.
Подобная политика Польши объяснима и неудивительна. Удивительно то, что
современные интерпретаторы не осознают или намеренно умалчивают о том факте,
что тогдашняя политика Польши политике Москвы, мягко говоря, подчинена не
была, и Сталин за эти художества не отвечал. А географическое положение
Польши и её значимая военная мощь сделала эту страну на время кем-то вроде
держателя "контрольного пакета" акций исторического развития Европы. К
сожалению, распорядилась этим даром Польша малоадекватно.

16 мая 1935-го года. Советский Союз заключает договор с Чехословакией,
обязуясь прийти Чехословакии на помощь в случае агрессии Германии после
того, как эту помощь объявит Франция. Оговорка насчёт Франции внесена
чехами.
Затем "центр тяжести" европейских событий смещается на запад, на демарши
Гитлера в Рейнской области СССР в принципе не имел возможности повлиять, так
как дееспособность тогдашней Лиги Наций оставляла желать лучшего, а все
предложения СССР с благодарностью торпедировались. Во всяком случае,
следующее значимое участие СССР в событиях, приведших ко Второй Мировой
войне, я бы отнёс уже к 1938-му году.
12 марта 1938-го года во исполнение плана "Отто" Гитлером были введены
войска в Австрию. Это уже был формальный повод для принятия мер, так как
речь шла о недвусмысленном нарушении суверенитета. Во всяком случае, во
французских газетах открыто дискутируется вопрос о проходе советских войск
через территорию Польши (на это ссылался посол Польши в беседе с министром
иностранных дел Франции), то есть война рассматривается как нечто вполне
возможное.
Однако за два дня до этого на литовско-польской границе находят труп
польского пограничника. Польша, отклонив предложения Литвы о создании
совместной комиссии по расследованию, выдвигает Литве ультиматум. Германия
заявляет о своей незаинтересованности в территории Литвы, за исключением
Мемеля (Клайпеды). 16 марта и 18 марта нарком иностранных дел СССР
предупреждает польского посла, что СССР заинтересован в разрешении
польско-литовского конфликта исключительно мирным путём.
Франция в принципе могла призвать Гитлера к порядку силой уже только как
часть коалиции Франция-Польша-СССР (возможно, ещё Чехословакия); по
отдельности договоры с Польшей и СССР, определяющие такую коалицию, у
Франции были. Но Польша в те самые дни, когда могло быть принято такое
решение, едва не налезла на конфликт с СССР, что фактически оставило Францию
в одиночестве и помогло Гитлеру провернуть "аншлюс".
Необходимо также понимать, что вермахт в 1938-м году серьёзной военной
угрозы ещё не представлял, до "пика формы" начала 1940-х ему оставалось ещё
далеко, что при вводе войск в Австрию проявилось в полной мере.

В том же самом 1938-м году Германия предъявляет территориальные претензии к
Чехословакии относительно знаменитых Судет. Согласно договора, Франция в
случае войны должна будет прийти на помощь Чехословакии, и СССР вслед за ней
согласно договора 1935-го года. Польша заявляет, что она не объявит войну
Германии, мотивировав своё решение тем, что она не обязана помогать Франции,
если не на неё нападут, а сама Франция нападёт. Польша категорически
отказывается заключить договор с Чехословакией - тоже союзником Франции -
для отражения германской агрессии. По некоторым сведениям, Франция пытается
организовать смещение польского министра иностранных дел, но безуспешно.
Попутно Польша категорически отказывается пропустить через свою территорию
войска СССР для помощи Чехословакии. Сейчас, как и тогда, это мотивируется
боязнью большевизации Польши, якобы советские войска тут же Польшу
оккупировали бы и устроили бы в ней резню (достойна внимания точка зрения,
согласно которой пресловутая Катынь с такой страстью "вешается" на СССР
исключительно для оправдания этого пособничества Польши германской агрессии,
без которого Вторая Мировая война в известном нам виде была бы немыслимой).
Забегу вперёд. 18 августа 1939-го года посол США в Париже Буллит телеграфом
информирует начальство о позиции французского премьера Деладье (Даладье?).

"Он считает величайшей глупостью со стороны поляков отвергать русское
предложение о действенной военной помощи. Он понимает нежелание поляков,
чтобы Красная Армия вступила на территорию Польши, но как только в Польшу
вторгнутся германские армии, польское правительство, конечно, будет радо
получить помощь от всякого, кто может предоставить помощь.
Он будет рад послать две французские дивизии в Польшу и уверен, что может
также получить английскую дивизию для Польши так, чтобы поддержка не была бы
исключительно русской, а международной.
Более того, он может получить от Советского правительства самые абсолютные
гарантии об эвакуации впоследствии с польской территории, а Франция и
Великобритания дадут абсолютные гарантии этих гарантий.
Ворошилов затронул существо вопроса, когда сказал англичанам и французам,
участвующим в переговорах, что Советская Армия готова выступить против
Германии, но что единственные практические линии прохода лежат через Вильно
против Восточной Пруссии и через Львов (Лемберг) на юг.
Советское правительство не пошлет самолеты и танки без сопровождения других
войск на помощь Польше. Он, Деладье, считает советскую позицию
благоразумной".

19 августа 1939-го года уже посол Франции в Варшаве сообщает
премьер-министру о своём разговоре с польским министром иностранных дел.
"Для нас это, - сказал он мне, - принципиальный вопрос: у нас нет договора с
СССР; мы не хотим его иметь".
Это 1939-й год. В 1938-м году ничто не мешало решить вопрос так же.
"Практические линии прохода" под "абсолютные гарантии этих гарантий" (то
есть попытка большевизировать Польшу обходилась СССР в войну с коалицией
Англии и Франции, возможно, и Германии при том, что собственно войска
зависели от линий снабжения на территории, польское население которой к СССР
симпатий не питало). И только - я подчёркиваю: только - представление
русских и большевиков взбесившимся зверьём, которое, не разбирая друзей и
врагов, хочет устроить ад на земле, служит хоть каким-то оправданием
"принципиального вопроса".

Уже с 14 января 1938-го года, со встречи Гитлера и польского м.и.д. Юзефа
Бека начинаются польско-германские консультации относительно Чехословакии.
Польша заявляет Германии претензии на Тешинскую область Чехословакии,
которые встречаются с одобрением.
21 сентября 1938-го года Польша предъявляет ультиматум Чехословакии с
требованием о возврате Тешинской области. Польские послы в Лондоне и Париже
указывают, что судетская и тешинская проблема имеют равный статус (ох, кто
бы это в Нюрнберге вспомнил...).
23 сентября 1938-го года СССР заявляет, что, если польские войска вступят на
территорию Чехословакии, СССР разорвёт соглашение о ненападении с Польшей,
заключённое в 1932-м году (заключалось на три года, потом продлялось). В
ответ на польско-советской границе проходят крупнейшие в истории Польши
маневры, завершившиеся семичасовым парадом в Луцке, парад принимает глава
польского государства маршал Рыдз-Смиглы.

27 сентября Польша повторяет свой ультиматум Чехословакии. На
польско-чехословацкой границе стрельба.

За 1938-й год, до заключения Мюнхенского соглашения СССР десять раз
официально и открыто заявил, что исполнит свой договор с Чехословакией, три
раза об этом было сообщено конфиденциально Англии, четыре - Франции и четыре
же - самой Чехословакии. Более того, СССР заявил, что готов драться в союзе
с Чехословакией, даже если Франция не выполнит своих обязательств. Это
означало, что СССР готов был вступить в войну с Германией, Польшей (через
территорию которой предполагалось до Германии и Чехословакии добраться) и
Румынией (у которой был заключён пакт с Польшей, направленный против СССР)
при отсутствии союзных гарантий от Франции и Англии.
Вот он, коварный план большевизации Европы, вот она - "красная угроза". При
максимальной утере боеспособности армии в результате репрессий (которые
тогда только пошли на спад), при том, что война могла быть остановлена в
любой момент просто через "арбитраж" оставшихся в стороне Франции и Англии,
без союзников (Монголия не считается), без обеспеченной границы (Ленинград
под финским шахом), Советский Союз заявил, что будет вооружённым путём
отстаивать суверенитет государства, которое, как некоторые считают, было
выстроено исключительно политическими ухищрениями политиканов, заключавших
Версальский договор, и на царское золото, украденное чешским корпусом, чьё
выступление формально развязало кровопролитнейшую гражданскую войну в
России.
Конечно, приписывать рыцарственность товарищу Сталину будет излишне, но
материалистический подход - "паровозы надо убивать, пока они чайники" -
здесь присутствует во всей красе. Имхо, здесь прячется расчёт на то, что
война спровоцирует желательные изменения в самой Германии - те, которые
предрекала марксистская доктрина или, например, реализацию заговора
генералов против Гитлера (о заговоре Сталин должен был хотя бы догадываться,
если верил купленным за огромные деньги материалам на Тухачевского). Как
результат, германская агрессия против Европы и в конце концов против СССР
оказывалась обезвреженной, даже если потом приходилось вернуться на старые
границы под угрозой войны с Англией и Францией. Опять-таки напомню, что
боевые характеристики вермахта образца 1938 года оставляли желать много
лучшего, и Гитлер тогда не наложил руки на те же заводы "Шкода", которые, по
словам Черчилля, "второй по значению арсенал Центральной Европы, который в
период с августа 1938-го по сентябрь 1939-го выпустил почти столько же
продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за это время".

Этого не случилось. Чехи и словаки сдались. 29 сентября 1938-го года было
заключено Мюнхенское соглашение.

"Мюнхен, 29 сентября 1938 г.

Германия, Соединенное Королевство, Франция и Италия согласно уже
принципиально достигнутому соглашению относительно уступки Судето-немецкой
области договорились о следующих условиях и формах этой уступки, а также о
необходимых для этого мероприятиях и объявляют себя в силу этого соглашения
ответственными каждая в отдельности за обеспечение мероприятий, необходимых
для его выполнения.

1. Эвакуация начинается с 1 октября.

2. Соединенное Королевство, Франция и Италия согласились о том, что
эвакуация территории будет закончена к 10 октября, причем не будет
произведено никаких разрушений имеющихся сооружений, и что чехословацкое
правительство несет ответственность за то, что эвакуация области будет
произведена без повреждения указанных сооружений..."

Без комментариев, ибо комментировать можно долго, а речь всё же должна в
конечном счёте касаться СССР. Впрочем, нет, вот этот комментарий касается.
Лорд Галифакс - Гитлеру:

"...исходя из того, что Германия и Англия являются двумя столпами
европейского мира и главными опорами против коммунизма и поэтому необходимо
мирным путем преодолеть наши нынешние трудности... Наверное, можно будет
найти решение, приемлемое для всех, кроме России".

Четвёртое дополнение к соглашению.

"Главы правительств четырех держав заявляют, что если в течение ближайших
трех месяцев проблема польского и венгерского национальных меньшинств в
Чехословакии не будет урегулирована между заинтересованными правительствами
путем соглашения, то эта проблема станет предметом дальнейшего обсуждения
следующего совещания глав правительств четырех держав, присутствующих здесь"
.

Три месяца? 30 сентября Польша предъявляет Чехословакии третий по счёту
ультиматум, и 1-го октября Чехословакия сдаёт Тешинскую область.

На том же заседании чехословацкого правительства обдумывался вопрос
прибегнуть к помощи СССР. Возражения прозвучали так: "если Чехословакия
сегодня будет сопротивляться, и из-за этого произойдет война, то она сразу
превратится в войну СССР со всей Европой".

То же 1 октября 1938-го года. Сообщение посла Польши в Германии о встрече с
Риббентропом:

"В связи с Вашей, г-н министр, беседой с фон Мольтке он заявляет следующее:

1. В случае польско-чешского вооруженного конфликта правительство Германии
сохранит по отношению к Польше доброжелательную позицию.
2. В случае польско-советского конфликта правительство Германии займет по
отношению к Польше позицию более чем доброжелательную. При этом он дал ясно
понять, что правительство Германии оказало бы помощь.

Затем я был приглашен к генерал-фельдмаршалу Герингу... и это он особо
подчеркнул, в случае советско-польского конфликта польское правительство
могло бы рассчитывать на помощь со стороны германского правительства.
Совершенно невероятно, чтобы рейх мог не помочь Польше в ее борьбе с
Советами.

...Во второй половине дня Риббентроп сообщил мне, что канцлер сегодня во
время завтрака в своем окружении дал высокую оценку политике Польши.
Я должен отметить, что наш шаг был признан здесь как выражение большой силы
и самостоятельных действий, что является верной гарантией наших хороших
отношений с правительством peйxa".

24 октября 1938-го года. Германия предлагает Польше урегулировать проблемы
Данцига ("вольный город" с 90% немецкого населения) и "польского коридора".
Польша отказывается.
Далее ведутся достаточно интенсивные переговоры. Германия не скрывает своего
желания видеть Польшу в Антикоминтерновском пакте. Попутно с этим у Польши
имеются и свои планы. Доклад 2-го отдела польского Генштаба, ответственного
за разведку, от декабря 1938-го года.

"Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке: Поэтому
наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет
принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот
замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы
заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно: Главная цель -
ослабление и разгром России".

28 декабря 1938-го года. Беседа советника посольства Германии в Польше Шелии
с посланником Польши в Иране Каршо-Седлевским. Каршо-Седлевский говорит:

"Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет
Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно
или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта
совершенно определенно стать на сторону Германии, так как территориальные
интересы Польши на западе и политические цели Польши на востоке, прежде
всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путем заранее достигнутого
польско-германского соглашения..."

И вот Иоахим фон Риббентроп беседует с Юзефом Беком, к тому времени уже
кавалером ордена "Белый Орёл" и доктором гонорис кауза Варшавского и
Львовского университетов (за Тешинскую область):

"6 января 1939 г., Мюнхен.
...Я заверил Бека в том, что мы заинтересованы в Советской Украине лишь
постольку, поскольку мы всюду, где только можем, чинили русским ущерб, так
же как и они нам, поэтому, естественно, мы поддерживаем постоянные контакты
с русской Украиной. Никогда мы не имели никаких дел с польскими украинцами,
напротив, это строжайше избегалось. Фюрер ведь уже изложил нашу
отрицательную позицию в отношении Великой Украины. Все зло, как мне кажется,
в том, что антирусская агитация на Украине всегда оказывает, разумеется,
некоторое обратное воздействие на польские нацменьшинства и украинцев в
Карпатской Руси. Но это, по моему мнению, можно изменить только при условии,
если Польша и мы будем во всех отношениях сотрудничать в украинском вопросе.
Сказал Беку, что, как мне кажется, при общем широком урегулировании всех
проблем между Польшей и нами можно было бы вполне договориться, чтобы
рассматривать украинский вопрос как привилегию Польши и всячески
поддерживать ее при рассмотрении этого вопроса. Это опять-таки имеет
предпосылкой все более явную антирусскую позицию Польши, иначе вряд ли могут
быть общие интересы.
В этой связи сказал Беку, не намерен ли он в один прекрасный день
присоединиться к антикоминтерновскому пакту.
Бек разъяснил, что сейчас это невозможно, деятельность Коминтерна
подвергается в Польше судебному преследованию, и эти вопросы всегда строго
разделяли от государственных отношений с Россией. Польша, по словам Бека,
делает все, чтобы сотрудничать с нами против Коминтерна в области
полицейских мер, но если она заключит по этому вопросу политический договор
с Германией, то она не сможет поддерживать мирные добрососедские отношения с
Россией, необходимые Польше для ее спокойствия. Тем не менее Бек пообещал,
что польская политика в будущем, пожалуй, сможет развиваться в этом
отношении в желаемом нами направлении.
Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала
Пилсудского в этом направлении, то есть от претензий на Украину. На это он,
улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления,
несомненно, все еще живы и сегодня.
Затем я поблагодарил господина Бека за его приглашение посетить Варшаву.
Дату еще не установили. Договорились, что господин Бек и я еще раз тщательно
продумаем весь комплекс возможного договора между Польшей и нами".


========
http://www.livejournal.com/users/17ur/50813.html

Пишет Джагг (17ur)
@ 2005-07-28 08:46:00





Окончание текста о предвоенной дипломатии.
"26 января 1939 г., Варшава.

...г. Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход
к Черному морю; он тут же указал на якобы существующие опасности, которые,
по мнению польской стороны, повлечет за собою для Польши договор с
Германией, направленный против Советского Союза. Впрочем, он, говоря о
будущем Советского Союза, высказал мнение, что Советской Союз либо
развалится вследствие внутреннего распада, либо, чтобы избежать этой участи,
заранее соберет в кулак все свои силы и нанесет удар.
Я указал г. Беку на пассивный характер его позиции и заявил, что было бы
целесообразней предупредить развитие, которое он предсказывает, и выступить
против Советского Союза в пропагандистском плане. По моему мнению, сказал я,
присоединение Польши к антикоминтерновским державам ничем бы ей не грозило,
напротив, безопасность Польши только выиграла бы оттого, что Польша
оказалась бы с нами в одной лодке.
Г-н Бек сказал, что и этот вопрос он серьезно продумает."

Как видите, Польше просто предлагается пойти пристяжной и отдать то, что ей
подарили по Версалю прежние союзники. В обмен на Украину.
28 марта 1939-го года в Германии решили, что приведённого выше польского "и
хочется, и колется" довольно. Пора было показать, кто в этой стае альфа.
Пакт о ненападении, заключённый в 1934-м году, был со стороны Германии
разорван.

31 марта 1939-го года Невилл Чемберлен заявляет городу и миру:

"...в случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и
которой польское правительство соответственно сочтёт необходимым оказать
сопротивление своими национальными вооружёнными силами, правительство Его
Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству
всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству
заверение в этом.
Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить,
что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Его
Величества".

Это и есть те самые знаменитые "гарантии", которые в Британии впоследствии
проклинали и Черчилль, и Лиддел-Гарт. Почему? Возьмём в руки карту и
посмотрим, где Англия, где Франция, а где Польша, кто вообще может оказать
поддержку Польше чисто технически, и как с этим кем-то договорились.
3 апреля в командования немецких родов войск поступили наброски плана
"Вайс" - плана войны с Польшей.
4 апреля 1939-го года посол Польши в СССР просит встречи с Литвиновым,
тогдашним н.к.и.д., и сообщает ему, что Польше предъявлены Германией
требования "1) о Данциге, 2) о постройке автострады через "коридор", 3) о
присоединении Польши к антикоминтерновскому пакту, - каковые требования
Польшей отклонены... ответом была мобилизация в Польше, и... Польша
отказалась даже вести переговоры по этим требованиям" (слова о мобилизации
очень интересны, официальная версия утверждает, что мобилизация в Польше
началась только 30 августа, а ген.Гальдер писал об окончании польской
мобилизации к 27 августа). Литвинов указывает: "Польша не желает примкнуть к
каким-либо комбинациям, в которых участвует СССР", польский посол парирует:
"когда нужно будет, Польша обратится за помощью к СССР". Литвинов
констатировал, что "она может обратиться, когда будет уже поздно, и что для
нас вряд ли приемлемо положение общего автоматического резерва".
Последняя фраза представляет собой своего рода упрёк тем, кто сейчас на
западе, да и у нас, пытается выдвинуть предельно унизительные для СССР,
якобы "спасительные" альтернативы поведения летом-осенью 1939-го года.
"Стран общего пользования не бывает"(с).
Далее слово можно предоставить товарищу Скрябину, более известному под
партийным псевдонимом Молотов. Вот что он говорит 31 августа 1939-го года,
когда кое-кому боржом было пить уже поздно. Речь публичная, произносится на
сессии ВС СССР.

"Вы знаете, что англо-франко-советские переговоры о заключении пакта
взаимопомощи против агрессии в Европе начались еще в апреле месяце. Правда,
первые предложения английского правительства были, как известно, совершенно
неприемлемы. Они игнорировали основные предпосылки таких переговоров -
игнорировали принцип взаимности и равных обязательств. Несмотря на это,
Советское правительство не отказалось от переговоров и в свою очередь
выдвинуло свои предложения. Мы считались с тем, что правительствам Англии и
Франции трудно было круто поворачивать курс своей политики от недружелюбного
отношения к Советскому Союзу, как это было еще совсем недавно, к серьезным
переговорам с СССР на условиях равных обязательств. Однако последующие
переговоры не оправдали себя.
Англо-франко-советские переговоры продолжались в течение четырех месяцев.
Они помогли выяснить ряд вопросов. Они вместе с тем показали представителям
Англии и Франции, что в международных делах с Советским Союзом нужно
серьезно считаться. Но эти переговоры натолкнулись на непреодолимые
препятствия. Дело, разумеется, не в отдельных "формулировках" и не в тех или
иных пунктах проекта договора (пакта). Нет, дело заключалось в более
существенных вещах.
Заключение пакта взаимопомощи против агрессии имело смысл только в том
случае, если бы Англия, Франция и Советский Союз договорились об
определенных военных мерах против нападения агрессора. Поэтому в течение
определенного срока в Москве происходили не только политические, но и
военные переговоры с представителями английской и французской армий. Однако
из военных переговоров ничего не вышло. Эти переговоры натолкнулись на то,
что Польша, которую должны были совместно гарантировать Англия, Франция и
СССР, отказалась от военной помощи со стороны Советского Союза. Преодолеть
эти возражения Польши так и не удалось. Больше того, переговоры показали,
что Англия и не стремится преодолеть эти возражения Польши, а, наоборот,
поддерживает их. Понятно, что при такой позиции польского правительства и
его главного союзника к делу оказания военной помощи со стороны Советского
Союза на случай агрессии, англо-франко-советские переговоры не могли дать
хороших результатов. После этого нам стало ясно, что англо-франко-советские
переговоры обречены на провал.
Что показали переговоры с Англией и Францией?
Англо-франко-советские переговоры показали, что позиция Англии и Франции
пронизана насквозь вопиющими противоречиями.
Судите сами.
С одной стороны, Англия и Франция требовали от СССР военной помощи против
агрессии для Польши. СССР, как известно, был готов пойти этому навстречу при
условии получения соответствующей помощи для себя от Англии и Франции. С
другой стороны, те же Англия и Франция тут же выпускали на сцену Польшу,
которая решительно отказывалась от военной помощи со стороны СССР.
Попробуйте-ка при этих условиях договориться о взаимопомощи, когда помощь со
стороны СССР заранее объявляется ненужной и навязанной.
Далее. С одной стороны, Англия и Франция гарантировали Советскому Союзу
военную помощь против агрессии в обмен на соответствующую помощь со стороны
СССР. С другой стороны, они обставляли свою помощь такими оговорками насчет
косвенной агрессии, которые могли превратить эту помощь в фикцию и давали им
формально-юридическое основание увильнуть от оказания помощи и поставить
СССР в состояние изоляции перед лицом агрессора. Попробуйте-ка отличить
подобный "пакт взаимопомощи" от пакта более или менее замаскированного
надувательства.
Дальше. С одной стороны, Англия и Франция подчеркивали важность и
серьезность переговоров о пакте взаимопомощи, требуя от СССР серьезнейшего
отношения к этому делу и быстрейшего разрешения вопросов, связанных с
пактом. С другой стороны, они сами проявляли крайнюю медлительность и
совершенно несерьезное отношение к переговорам, поручая это дело
второстепенным лицам, не облеченным достаточными полномочиями. Достаточно
сказать, что военные миссии Англии и Франции прибыли в Москву без
определенных полномочий и без права подписания какой-либо военной конвенции.
Больше того, военная миссия Англии прибыла в Москву вообще без всякого
мандата, и лишь по требованию нашей военной миссии она, уже перед самым
перерывом переговоров, представила свои письменные полномочия. Но и это были
полномочия только самого неопределенного характера, то есть не полновесные
полномочия. Попробуйте-ка отличить подобное несерьезное отношение к
переговорам со стороны Англии и Франции от легкомысленной игры в переговоры,
рассчитанной на дискредитацию дела переговоров.
Таковы внутренние противоречия позиции Англии и Франции в переговорах с
СССР, приведшие к срыву переговоров.
Где же корень этих противоречий в позиции Англии и Франции?
В немногих словах дело заключается в следующем. С одной стороны, английское
и французское правительства боятся агрессии и ввиду этого хотели бы иметь
пакт взаимопомощи с Советским Союзом, поскольку это усиливает их самих,
поскольку это усиливает Англию и Францию. Но, с другой стороны, английское и
французское правительства имеют опасения, что заключение серьезного пакта
взаимопомощи с СССР может усилить нашу страну, может усилить Советский Союз,
что, оказывается, не отвечает их позиции. Приходится признать, что эти
опасения у них взяли верх над другими соображениями. Только в этой связи и
можно понять позицию Польши, действующей по указаниям Англии и Франции."

Чуть подробнее. Дело в том, что Вячеславу Михайловичу кое о чём говорить
было просто неприятно. Да и сердить депутатов было ни к чему.

17 апреля 1939-го года СССР предложил следующий договор.

"1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5-10
лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую
помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из
договаривающихся государств.
2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и
военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между
Балтийским и Чёрным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против
этих государств.
3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить
размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во
исполнение п.1 и п. 2.
4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет
в виду агрессию исключительно со стороны Германии.
5. Существующий между Польшей и Румынией договор объявляется действующим при
всякой агрессии против Польши и Румынии, либо же вовсе отменяется, как
направленный против СССР.
6. Англия, Франция и СССР обязуются после открытия военных действий не
вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами
отдельно друг от друга и без общего всех трёх держав согласия..."

18 апреля, германский дипломат Теодор Кордт телеграфирует из Лондона в свой
МИД:

"Советник польского посольства, которого я встретил сегодня на одном из
общественных мероприятий, сказал, что как Польша, так и Румыния постоянно
отказываются принять любое предложение Советской России об оказании помощи.
Германия, сказал советник, может быть уверена в том, что Польша никогда не
позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России,
будь то военнослужащие сухопутных войск или военно-воздушных сил. Тем самым
положен конец всем домыслам, в которых утверждалось о предоставлении
аэродромов в качестве базы для военно-воздушных операций Советской России
против Германии. То же самое относится и к Румынии. По словам г.
Яжджевского, хорошо известно, что авиация Советской России не обладает
достаточным радиусом действия, чтобы с баз, расположенных на территории
Советской России, атаковать Германию. Польша тем самым вновь доказывает, что
она является европейским барьером против большевизма".
3 мая на заседании кабинета министров лорд Галифакс сообщает, что запросит
Россию, "не будет ли она готова сделать одностороннюю декларацию о том, что
она окажет помощь в такое время и в такой форме, которая могла бы оказаться
приемлемой для Польши и Румынии".

4 мая Черчилль, тогда в оппозиции, пишет:

"Самое главное - нельзя терять времени. Прошло уже десять или двенадцать
дней с тех пор, как было сделано русское предложение. Английский народ...
имеет право совместно с Французской Республикой призвать Польшу не ставить
препятствий на пути к достижению общей цели. Нужно не только согласиться на
полное сотрудничество России, но и включить в союз три Прибалтийских
государства - Литву, Латвию и Эстонию. Этим трем государствам с
воинственными народами, которые располагают совместно армиями,
насчитывающими, вероятно, двадцать дивизий мужественных солдат, абсолютно
необходима дружественная Россия, которая дала бы им оружие и оказала другую
помощь.
Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии
без активного содействия России. Россия глубоко заинтересована в том, чтобы
помешать замыслам Гитлера в Восточной Европе. Пока еще может существовать
возможность сплотить все государства и народы от Балтики до Черного моря в
единый прочный фронт против нового преступления или вторжения. Если подобный
фронт был бы создан со всей искренностью при помощи решительных и
действенных военных соглашений, то, в сочетании с мощью западных держав, он
мог бы противопоставить Гитлеру, Герингу, Гиммлеру, Риббентропу, Геббельсу и
компании такие силы, которым германский народ не захочет бросить вызов."

16 мая начальники штабов разных родов войск Англии представляют
правительству документ, в котором указывают, что заключение соглашения с
Россией необходимо для создания единого фронта против агрессии, а
незаключение такого соглашения и тем более подталкивание России к соглашению
с Германией суть "дипломатическое поражение" и "политическая ошибка
жизненной важности". Лорд Галифакс отвечает, что "скорее подаст в отставку,
чем подпишет союз с Советами".
До 19 мая французы обещают Польше "начать наступление против Германии
главными силами своей армии на 15-й день мобилизации". На переговорах с 23
до 30 мая англичане обещают предоставить Польше тринадцать сотен боевых
самолётов.
С СССР же некоторое время ведутся переговоры ради переговоров. СССР
откровенно прогибается - со стороны СССР с середины июня переговоры ведут
Предсовнаркома и н.к.и.д. Молотов. На приглашение в Москву министра
иностранных дел Великобритании лорда Галифакса следует реплика Чемберлена,
что такой визит был бы "унизительным". Да-да, реплика того самого
Чемберлена, который летал в альпийскую резиденцию фюрера и, задыхаясь,
карабкался там по парадной лестнице, чтобы продать Чехословакию.
Только в последней декаде июля английское и французское правительство
выражают согласие приступить к переговорам о заключении военного договора.
12 августа переговоры начаинаются. У главы французской делегации ген.Думенка
прав на подписание соглашения нет, только на ведение переговоров. У главы
английской делегации адм.Дракса нет и того. Зато есть указание британского
правительства:

"Британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было
определённое обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых
обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться
к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками."

Ген. Думенк в телеграмме от 17 августа 1939-го года сообщает в родную
Францию:

"Нет сомнения в том, что СССР желает заключить военный пакт и что он не
хочет, чтобы мы представили ему какой-либо документ, не имеющий конкретного
значения".

Сообщения от 18 и 19 августа были приведены выше.

22 августа 1938-го года м.и.д. Франции телеграфирует послу в Варшаве:

"...попробовать предпринять в самом срочном порядке новые усилия перед
маршалом Рыдз-Смиглы с целью устранить, пока еще есть время, единственное
препятствие, которое вместе с тем мешает заключению трехсторонних соглашений
в Москве.
...любая возможность договориться с Советским правительством, что может еще
быть обеспечено положительным ответом польского правительства, позволила бы
нам ограничить как по духу, так и по букве значение будущего
германо-русского соглашения, ставя, по крайней мере, вопрос о его
совместимости с обязательствами, взятыми в то же время СССР по отношению к
Франции и Великобритании.
Соблаговолите особо настаивать на этом, подчеркивая самым решительным
образом, что Польша ни морально, ни политически не может отказаться испытать
этот последний шанс спасти мир.
В заключение твердо напомните, что Франция, которая постоянно проявляла
дружбу в отношении Польши, предоставила ей значительные кредиты, направила
военную технику, оказывала самую разнообразную помощь, сегодня имеет право
требовать от нее взвесить всю серьезность отказа".

После этого, действительно, вопля - "образумьтесь!" - странно называть
"странной" "странную войну" известных стран, не находите? А уж как всё
вышеприведённое гармонирует с адскими планами большевизации Европы и
атомными ледоколами марки "Резун", не берусь и понимать.

23 августа 1939-го года.

"Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом.
Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желанием укрепления
дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о
нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926-го года,
прийти к следующему соглашению:

Статья I. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого
насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении
друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.
Статья II. В случае если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом
военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона
не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.
Статья III. Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем
в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о
вопросах, затрагивающих их общие интересы.
Статья IV. Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в
какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена
против другой стороны.
Статья V. В случае возникновения споров или конфликтов между
Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны
будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке
дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий
по урегулированию конфликта.
Статья VI. Настоящий договор заключается сроком на десять лет, с тем что,
поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до
истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически
продленным на следующие пять лет.
Статья VII. Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий
срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор
вступает в силу немедленно после его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве 23
августа 1939 года.

По уполномочию Правительства СССР В.Молотов.
За Правительство Германии И.Риббентроп.
Этот договор был ратифицирован: Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии
31 августа 1939 г."

Теперь следите за руками. Статья IV касается только наступательных союзов.
Однако СССР буквально сразу же предложил Франции и Англии переговоры по
заключению оборонительного союза против Германии. Уговори те Польшу
присоединиться к такому союзу за неделю... Ответа на предложение СССР не
последовало. Последняя возможность остановить агрессора была потеряна.

И вот "поджигатель Второй Мировой войны" В.М.Молотов продолжает свою речь на
ВС СССР.

"Советско-германский договор подвергся многочисленным нападкам в
англо-французской и американской прессе...
...Доходят, дальше, до того, что ставят нам в вину, что, видите ли, в
договоре нет пункта о том, что он денонсируется в случае, если одна из
договаривающихся сторон окажется вовлеченной в войну при условиях, которые
могут дать кое-кому внешний повод квалифицировать ее нападающей стороной. Но
при этом почему-то забывают, что такого пункта и такой оговорки нет ни в
польско-германском договоре о ненападении, подписанном в 1934-м году и
аннулированном Германией в 1939-м году вопреки желанию Польши, ни в
англо-германской декларации о ненападении, подписанной всего несколько
месяцев тому назад. Спрашивается, почему СССР не может позволить себе того,
что давно уже позволили себе и Польша, и Англия?
:Разве трудно понять этим господам смысл советско-германского договора о
ненападении, в силу которого СССР не обязан втягиваться в войну ни на
стороне Англии против Германии, ни на стороне Германии против Англии? Разве
трудно понять, что СССР проводит и будет проводить свою собственную,
самостоятельную политику, ориентирующуюся на интересы народов СССР, и только
на эти интересы? Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание
воевать, пусть повоюют сами, без Советского Союза. Мы бы посмотрели, что это
за вояки."

И в заключение приведу ещё один документ. Тот самый, секретный-пресекретный
протокол.

"Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией
и Советским Союзом.

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских
Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон
обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер
обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к
нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в
состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва),
северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов
Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области
признаются обеими сторонами.
2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в
состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет
приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого
Польского государства и каковы будут границы этого государства, может быть
окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
Во всяком случае оба правительства будут решать этот вопрос в порядке
дружественного обоюдного согласия.
3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес
СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической
незаинтересованности в этих областях.
4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

Москва, 23 августа 1939 года
По уполномочию Правительства СССР В.Молотов
За Правительство Германии И.Риббентроп."

Этот документ почему-то называют "договорённостью о разделе" и всё такое
прочее. Из текста протокола буквально следует, что "сфера интересов" в общем
случае не является синонимом "территорий, предназначенных к аннексии". Иначе
"независимое Польское государство" здесь даже не упоминалось бы, не говоря
уж о его границах. Из текста протокола буквально следует отсутствие
каких-либо обязательств сторон по осуществлению
"территориально-политического переустройства". Следовательно, данный
протокол никак не может являться распределением территорий для оккупации,
которым почему-то считается. Данный протокол, а равно и основной договор не
являются основанием для квалификации СССР и Германии как союзников.

1 сентября 1939-го года вермахт вошёл в Польшу.

3 сентября 1939-го года Англия и Франция объявили Германии войну.

7 сентября 1939-го года Сталин в беседе, если не ошибаюсь, с Молотовым и
Димитровым заявил:

"Война идёт между двумя группами капиталистических стран... за передел мира,
за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и
ослабили друг друга. Неплохо бы, если бы руками Германии было бы расшатано
положение богатейших капиталистических стран... Мы можем маневрировать,
подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались."

При всём здоровом цинизме высказывания, это не высказывание человека,
который намерен в ближайшие годы большевизировать Европу. Не тот масштаб, не
те запросы. Уточнение: я не считаю, что у Сталина не было планов
большевизации Европы вообще. Тем не менее, я полагаю, что приведённая
подборка достаточно чётко даёт ответ на вопрос о генезисе войны, об
отчаянных усилиях СССР предотвратить войну (что не удалось) и обеспечить
себе возможно более выгодное положение в воюющей Европе (что получилось).
Конечно, на эти усилия оказывала влияние господствующая идеология, однако в
основном они определялись нуждами, характерными для всякого государства.

---

От	Товарищ Рю
К	Георгий (30.07.2005 22:38:03)
Дата	31.07.2005 01:25:04

Вот человек

---

Нет бы своим делом занимался лучше бы - авось и орать о засилии американцев не пришлось бы.
А так - что угодно, лишь бы не работать.

---

От	Администрация (Добрыня)
К	Товарищ Рю (31.07.2005 01:25:04)
Дата	01.08.2005 11:11:54

Поскольку данный участник опять занимается злобствованиями в адрес оппонентов

---

Доброго времени суток!

То ему ещё месяц RO. Дальше будет год.

Интересно заметил один мой друг: наши почему-то наши все добрые, а враги наши почему-то все как один злобные; их в дверь - они в окно, и столько злобы от них исходит...

Вот посмотришь тот же ВИФ. Те кто за Сталина - нормальные вменяемые люди, обсуждают, спорят, ищут. Зато "оппозиция" - просто сборище записных истеричек, не вылезающих из ридонли.

Из двух ругающихся глупее не тот кто начал, а тот кто ввязался.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:29:42

Подробности страшной кремлевской операции "Хохлы" :-) (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/pioneer_lj/725887.html?mode=reply

Гоп-гоп-гоп

<Если бы вся Украина говорила на мове, то она жила бы гораздо лучше> один
безвестный романтик украинизации 15 лет назад

Встретил в ЖЖ забавный персонаж. Изучаю, наслаждаюсь. Свидомый потомок
древних укров с возмущением клеймит позором вредительский образ украинца в
советском кино, унижающий его национальное достоинство:

http://www.livejournal.com/users/manque_monkey/171648.html

<Пятьдесят лет в советском кино украинцев представляли жадными и хитрыми, но
слегка тупыми милиционерами и крестьянами. <Свадьба в Малиновке>, <Максим
Перепелица>, <Щорс>. <Место встречи изменить нельзя> - всюду появляются они,
тупые хохлы с узенькими щелочками вместо глаз, предатели и мерзавцы.

Зачастую, чтобы не тратиться на командировочных, украинцев создавали прямо
на <Мосфильме>, набирая черниговских крестьян из очередного выпуска ВГИКа.
Так стали украинцами чистопородные русаки Брондуков, Леонид Быков, Куравлев.
(:) Они породили целый пласт манкуртов с фамилиями на <-енко>, которые
трусливо добавляли к фамилии букву <в>, а затем со спокойной душой меняли
национальность на более титульную. Быков, Куравлев и Брондуков - три русских
агента, трехголовая гидра предателей советского кино>.

Комический эффект разоблачения происков клятых москалей удваивается оттого,
что его произносит сам юмористический персонаж. Я было заподозрил, что этот
журнал злая пародия на щирого украинца. Нет, всё всерьёз, по-настоящему:

<Вторая мировая война показала украинские клыки, и Москва поняла, что
прежние методы не годятся. Был отозван и брошен на строительство метро
Каганович, а бразды власти принял Хрущев, которого УПА всерьез прочила на
роль будущего императора Украины. Хрущева сменит Кириченко, того - Шелест,
украинцы получат контрибуцию в виде Крыма и четвертый номер в списке
космонавтов, однако взамен Москва принялась за один из самых масштабных
проектов - <Операция <Хохол>. :

Контрибуцию получают победители. Свободолюбивым украм страстно хочется
одновременно быть победителем Москвы и жутко угнетенным от совка, женихом на
похоронах и покойником на свадьбе.

А вот и сокровенные сказания древних укров.

<Говорят, будто есть поверье у местечковых евреев, что Украине послано было
наказание в виде московского плена на 300 лет за прегрешения Хмельниччины;
будто отдана Украина была в рабство и должен вывести из плена народ Богданов
новый герой-месник (герой-мститель, укр.)>

Местечковые евреи мудры, они правду знают, и врать не будут. Зачем им врать.

<Вообще говоря, Тора была написана не раньше 13-14 столетий нашей эры, то
есть именно тогда, когда король Владислав IV разрешил им (евреям) селиться
на землях тогдашней Речи Посполитой - и в Украине, в том числе. Пятикнижие,
в основной массе своей, базируется на украинских легендах, сказках и
преданиях. В большинстве библейских фигур легко угадываются персонажи
украинской истории, как-то: Сим, Хам и Иафет = Кий, Щек и Хорив; Князь
Владимир выведен под именем Аврама/Авраама, а таинство Крещения - это,
конечно же, не что иное, как Завет, положенный Господом>.

Кто б сомневался.

<Есть мнение, что в Торе предсказана вся судьба украинского народа на долгие
годы вперед: московский плен, разрушение Храмов (подразумевались,
несомненно, гибель Батурина от меньшиковских орд и екатерининский Указ об
упразднении Сечи)>.

Украинская кабалистика. Украдена татарскими русскими. Кляты москалы,
исказили Тору и продали жидам.

Коварство Москвы доходило до немыслимого. Украинцев насильно лишали кофе,
которое они придумали, возделывали на берегах Днепра. Москалы заставляли
укров пить свой рабский чай.

<Не последнюю роль в различии мировоззрений украинцев и русских играет
традиционное пристрастие последних к чаю. Украинцы же, как известно, первыми
в Европе начали варить кофе>

<Общеизвестна роль кофеен в пробуждении национального самосознания народа; в
то же время чай располагает более к флегматичному хлебанию, перемежаемому
сном (вспомнить хотя бы знаменитую купчиху Кустодиева, или пьесы
Островского). Русские чайные, завсегдатаем которых были купцы да
крестьяне, - могла ли она родить что-либо, кроме крестьянского любомудрия
Киреевских да Аксаковых, этой философии отхожего места? Отнюдь>.

<И, в свою очередь, совершенно невозможно представить себе Петрушевича, или,
положим, Степана Бандеру, пьющим чай. По воспоминаниям очевидцев, Бандера
неизменно отказывался от предложенного чая, полагая его "дрянным москальским
пойлом" (Т. Чупринка, "Воспоминания", т.1, с.136, Мюнхен: 1956). Кофе
неизменно сопровождало в походах гетмана Мазепу: известна картина Ватто, на
которой гетман изображен на привале, пьющим из походного котелка кофе вместе
с Карлом XII>.

Украинские кофейные плантации были выкорчеваны клятыми москалями.

<Известно стремление большевиков насильственным образом насадить культуру
чаепития в Украине; специально для этого на украинских этнических землях
Кубанщины была сделана попытка выращивать чай. К счастью, краснодарский чай
оказался настолько плохим, что уже Н.С. Хрущев понял бесперспективность
этого проекта; взамен на территории Никитского ботанического сада решено
было высадить небольшую кофейную плантацию. По отставке Никиты Сергеевича
плантация пришла в запущение, а мстительный Семичастный приказал выкорчевать
оставшиеся хилые кофейные деревья. Коммунисты по-прежнему боялись революций,
которые приходят из кофеен>.

Предвижу, иные усомнятся, что оно написано всерьез. Пожму плечами, и спрошу:
а чем это существенно отличается от аутентичного украинства? Ничем. То-то
же. Пародия лучше оригинала. Или, точнее сказать, оригинал много хуже любой
пародии.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:29:24

Игорь Пыхалов. Гибель Ситгуны (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?747

Игорь Пыхалов. ГИБЕЛЬ СИГТУНЫ

Военная история нашей страны хранит немало славных страниц. Не раз русские
войска вступали в поверженные вражеские столицы. Мы по праву гордимся тем,
что наши солдаты дважды - в 1760-м и в 1945-м - брали Берлин, вошли в 1799
году в Рим, в 1814 году - в Париж, штурмовали в 1794 и в 1831 годах мятежную
Варшаву. Однако гораздо менее известен другой успех русского оружия - взятие
и разрушение в 1187 году тогдашней столицы Швеции города Сигтуны. Между тем,
это событие может быть по праву поставлено в один ряд с перечисленными выше
подвигами. Прежде чем приступить к рассказу о том, как это произошло,
следует хотя бы вкратце описать историческую обстановку, сложившуюся в XII
веке у северо-западных рубежей Руси.

ЧЕЧЕНЦЫ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ

В начале второго тысячелетия новой эры территория современной Финляндии
представляла собой весьма унылое зрелище. Большая её часть фактически
оставалась незаселённой, если не считать кочевавших там малочисленных
лопарей (саамов). Что же касается предков нынешних финнов, то им принадлежал
лишь юг страны: на юго-западном побережье жило племя сумь (suomi),
внутренние области южной Финляндии населяло более многочисленное племя емь
(hame). Из слияния этих племён впоследствии и сложился финский народ.
Разумеется, никакого собственного государства эти народности не имели. Зато,
как и многие другие варварские племена, тогдашние финны были не прочь
пограбить своих более развитых соседей. Недаром само слово <фин> или <фен>,
как называли их в Западной Европе, по-кельтски означает <воин> (Бородкин
М.М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С.6-7). Как правило, сумь
совершала грабительские набеги на земли Швеции, емь - на русские земли,
подвластные Новгороду. <Приидоша Емь и воеваша область новгородскую>, -
такие записи нередко встречаются в русских летописях (Там же. С.16).
Впрочем, обычно подобные нападения заканчивались разгромом вторгшихся
отрядов еми, после чего следовали ответные меры новгородцев.
Как известно, господствовавшая в СССР идеология <пролетарского
интернационализма> требовала заменять национальный подход классовым. Поэтому
не стоит удивляться, встречая в советской исторической литературе
утверждения, будто грабежами занимались лишь отдельные <разбойничьи и
пиратские шайки еми>, в то время как основную массу этого народа составляли
мирные труженики: <Было бы однако неправильным отождествлять пиратов еми,
как бы ни были они многочисленны, с емью вообще. Емь, как и карелы, в массе
были земледельцами, охотниками и рыболовами> (Гадзяцкий С.С. Карелы и
Карелия в новгородское время. Петрозаводск, 1941. С.87).
Сегодня подобные идейные установки сменились не менее порочной пропагандой
общечеловеческих ценностей. <Преступность не имеет национальности>, - с
пафосом заявляют доморощенные российские либералы. Тем не менее, встретив в
тёмное время суток компанию цыган или кавказцев, эти господа почему-то
спешат перейти на противоположную сторону улицы.
Однако древнерусским князьям идеи пролетарского интернационализма и тем
более общечеловеческие ценности были одинаково чужды. Поэтому для
вразумления беспокойных соседей они не стеснялись использовать единственно
понятный тем язык грубой силы. В 1042 году сын Ярослава Мудрого князь
Владимир Ярославич ходил войной на емь. Поход окончился победой, емь была
обложена данью. Весной 1123 года новгородцы во главе с князем Всеволодом
вновь воевали с емью и победили её.
Впрочем, не следует думать, будто усмирённая емь подвергалась каким-то
притеснениям. В отличие от западноевропейских государств, требовавших от
покорённых племён поголовного крещения в католическую веру, особых податей
для католической церкви, передачи церкви земельных угодий, вводивших свою
администрацию, воздвигавших города и рыцарские замки и стремившихся к
превращению местного населения в крепостных крестьян, власть Новгорода была
весьма необременительной. Новгородцы сохраняли на подчинённой территории
традиционный уклад жизни, местную племенную администрацию, ограничиваясь
лишь сбором небольшой дани. В составленной в 1220-х годах Генрихом
Латвийским <Хронике Ливонии> прямо говорится об этой особенности
новгородской политики: <Есть обычай у королей русских, покорив какой-либо
народ, заботиться не об обращении его в христианскую веру, а о сборе [с
него] дани и денег> (Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной
агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. Л., 1978. С.16).
Несомненно, такой подход выглядит гораздо разумнее, чем практиковавшееся ещё
со времён Российской Империи подкармливание национальных окраин за счёт
русского центра. Или чем щедрое финансирование всевозможных стран
<социалистической ориентации> послесталинским СССР. Впрочем, судя по
недавним <широким жестам> руководства РФ в виде отмены долгов арабам и
неграм, подобная порочная политика продолжается.

ЭКСПАНСИЯ СВЯТОГО ЭРИКА

Но вернёмся в XII век. К этому времени емь была более-менее усмирена и
платила дань Новгороду, тогда как сумь, или собственно финны, оставалась
независимой.
В середине XII века начинается экспансия западноевропейских феодальных
государств на Восток. В качестве её идеологического обоснования выдвигалось
обращение язычников в христианство. При этом к язычникам причислялись и те
народы, которые исповедовали православие.
В 1153 году Швецию посетил папский легат Николай Альбано, в следующем 1154
году избранный папой под именем Адриана IV. По всей видимости, именно он и
стал вдохновителем крестового похода против финнов, предпринятого в 1155 (по
другим данным, в 1157-м) году. Организовал же поход тогдашний шведский
король Эрик, впоследствии причисленный католической церковью к лику святых.
Житие святого Эрика рассказывает, что этот монарх предпринял <крестовый
поход за святую христианскую веру и против врагов своего народа, взяв с
собой из Упсалы св. Генриха, который был там епископом, и двинулся в
Финляндию, которая была в то время языческой и причиняла Швеции много вреда.
Тогда св. Эрик принудил там народ воспринять христианскую веру и установить
мир с ним. Так как они не хотели принимать ни того, ни другого, он сразился
с ними и победил их мечом, отмщая мужественно за кровь христианских мужей,
которую они так долго и часто проливали...> (Шаскольский И.П. Борьба Руси
против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. Л., 1978.
С.51-52).
Однако помимо вполне естественного желания обезопасить себя от грабительских
набегов суми, а также стремления к распространению католичества, шведами
двигало и гораздо менее благовидное желание захватить новгородские земли.
Так, в 1142 году шведская флотилия попыталась ограбить купеческие корабли,
шедшие из-за моря в Новгород, однако новгородские купцы сумели отбиться и
благополучно ушли. В тому же 1142 году подстрекаемая шведами емь напала на
новгородские земли в районе Невы и Приладожья. Вторгшийся отряд еми,
насчитывавший 400 человек, был полностью уничтожен (Гадзяцкий С.С. Карелы и
Карелия в новгородское время. С.87). Тем не менее, зимой 1149 года достойные
предки маннергеймовских захватчиков полезли снова. На этот раз силы еми
насчитывали до 1000 человек. Узнав о вторжении, новгородцы выслали небольшое
войско численностью в 500 ратников. Усиленный воинами из подвластного
Новгороду племени водь, новгородский отряд решительно атаковал незваных
гостей, истребив их всех до одного человека (Там же. С.88).
Тем временем, подчинив в результате крестового похода племя сумь, шведы
вышли непосредственно к границам владений Новгородского княжества.
Естественно, русские не могли оставаться к этому равнодушными. Тем более,
что вскоре новоиспечённые соседи наглядно показали, чего они добиваются,
попытавшись захватить находящийся в устье Волхова русский город Ладогу.
Взятие ладожской крепости позволило бы им перерезать важнейшую транспортную
артерию, тем самым отрезав Русь от Балтики.
В середине мая 1164 года, вскоре после начала весенней навигации, шведская
флотилия из 55 шнек прошла из Финского залива через Неву в Ладожское озеро и
вошла в устье Волхова. Если учесть, что на каждой шнеке было до 100 человек
гребцов и воинов, общая численность шведского войска доходила минимум до 5
тысяч человек.
Вовремя обнаружив приближение неприятеля, жители Ладоги во главе с
посадником Нежатою сожгли посад и укрылись в крепости. Предпринятый 23 мая
штурм был отбит с большими потерями для нападавших. Потерпев неудачу, шведы
отошли к реке Вороньей, чтобы собраться с силами для нового наступления.
Здесь их и настигла новгородская дружина во главе с князем Святославом
Ростиславовичем и посадником Захарьей. Состоявшаяся вечером 28 мая битва
закончилась полным разгромом шведов. По словам летописца, 43 шнеки из 55
были захвачены, большинство шведских воинов были перебиты либо взяты в плен,
лишь немногим на 12 шнеках удалось бежать обратно на запад.
Как и в знаменитой битве на Неве 1240 года, важную роль в успехе русских
сыграл фактор внезапности. Во время пятидневной стоянки основная масса
шведских воинов сошла на берег. На шнеках оставалась лишь охрана. В
результате находившиеся на берегу шведы были застигнуты врасплох,
большинство из них не успело добраться до лодок (Шаскольский И.П. Борьба
Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. Л.,
1978. С.62-64).
Интересно отметить, что в своё время финский историк Я.Яккола с гордостью
утверждал, будто в бесславном походе на Ладогу наряду со шведами принимали
участие и финны (Там же. С.64). Другие представители <маленьких, но гордых
народов> тоже стремятся изо всех сил доказать, что они всегда были на
стороне просвещённой Европы против русских варваров. Так несколько лет назад
бывший посол Эстонии в РФ Март Хельме заявил: <Мы своё место в Европе твёрдо
определили на самом деле уже в 1242 году, когда вожди эстонского народа со
своими воинами составили большую часть немецкого войска в Ледовом побоище
против Александра Невского> (Мяло К.Г. Россия и последние войны XX века
(1989-2000). К истории падения сверхдержавы. М., 2002. С.155). Больше всего
это напоминает восторг лакеев, побитых за компанию вместе с их барином.

<ИМПЕРИЯ ЗЛА> НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

Поскольку, в отличие от нынешних российских интеллигентов, жители Новгорода
вовсе не горели желанием оказаться приобщёнными к западной цивилизации,
следовало дать достойный отпор как шведам, так и их чухонским прихлебателям.
В ответ на непрекращающиеся враждебные действия Новогородское княжество
предприняло в последней четверти XII века мощное контрнаступление.
Первый удар был нанесён силами подвластных Новгороду карел. В 1178 году
карельское войско захватило центр контролируемой шведами части Финляндии
город Ноуси. При этом был взят в плен епископ Рудольф, являвшийся не только
духовным, но и светским главой шведских владений. В результате епископ был
увезён в Карелию и там убит, Ноуси пришёл в упадок, а епископская резиденция
была перенесена в город Або (Шаскольский И.П. Борьба Руси против
крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. С.66-71).
В 1186 году настала очередь еми. <Новгородские молодцы> во главе с боярином
Вышатой Васильевичем совершили карательный поход в их землю и благополучно
вернулись, <добывши полона> (Гадзяцкий С.С. Карелы и Карелия в новгородское
время. С.89). Но самый сокрушительный удар ожидал шведов в следующем, 1187
году. На этот раз он был направлен против важнейшего из тогдашних шведских
городов - Сигтуны.
Выгодно расположенная на берегу озера Меларен, связанного проливом с
Балтийским морем, Сигтуна являлась крупнейшим торговым центром страны. С
начала XI века, когда шведские короли приступили к насаждению среди своих
подданных христианства, город становится и политическим центром Швеции.
Вплоть до начала XII века в нём находилась резиденция епископа. Но и в
дальнейшем Сигтуна оставалась крупнейшим городом и политическим центром
Швеции.
Отправившемуся в поход на Сигтуну русско-карельскому войску пришлось
преодолеть немало трудностей. Город располагался далеко в глубине озера
Меларен, в 60 км от Балтийского моря. Озеро Меларен покрыто множеством
островов с неширокими извилистыми проливами. Чтобы добраться до Сигтуны,
надо было хорошо знать путь по шхерам с их мелководьем и извилистым
фарватером. Город хорошо защищали как искусственные укрепления, так и сама
природа. С севера к Сигтуне примыкало непроходимое болото, с востока
сухопутные подступы к городу прикрывали два укреплённых замка, к югу лежала
гавань, запиравшаяся большой цепью, прикреплённой к двум утесам. С суши
город окружала стена. В довершение всего, водный путь к Сигтуне охранял
находившийся в 20 км от города на берегу озера Меларен мощный каменный замок
Альмарстек, служивший резиденцией главы шведской церкви архиепископа
Упсальского.
Таким образом, взятие шведской столицы представляло собой труднейшую задачу.
Следовало быстро и по возможности незаметно провести по извилистому шхерному
фарватеру значительное войско, затем молниеносно развернуть его перед
городом и, наконец, преодолеть мощные укрепления. Тем не менее, эта задача
была блестяще решена. Проводники для прохода через озёрные шхеры нашлись
довольно легко. Невзирая на политические осложнения, в предшествующие
десятилетия новгородские купцы не прекращали вести оживлённую торговлю со
Швецией. Более того, в Сигтуне даже существовал русский торговый двор. В
результате шведская столица была захвачена и сожжена. Попутно пал и замок
Альмарстек, где был убит шведский архиепископ Иоанн II. Сигтуну разрушили
настолько основательно, что этот город уже больше не поднялся. Вместо него
шведы выстроили свою нынешнюю столицу Стокгольм.
Следует сказать, что сегодня официальные шведские историки, а также
некоторые российские авторы из числа прозападной интеллигенции пытаются
приписать взятие Сигтуны эстам. Мотивы их понять нетрудно. Если окажется,
что вместо русских варваров шведскую столицу разрушили предки нынешних
новоиспечённых членов НАТО и Евросоюза, это вроде бы не так уж и обидно.
Правда, эстонскому бахвальству мешает чрезвычайно весомое вещественное
доказательство похода - врата, украшенные бронзовыми барельефами. Эти врата
новгородцы вывезли из Сигтуны и приделали к входу в новгородский храм Святой
Софии, где они и находятся до сих пор.
Чтобы объяснить это противоречие, западные историки пускаются во все тяжкие.
Например, высказывают версию, будто эти ворота были не захвачены, а куплены.
Однако поскольку врата являются исключительно ценным предметом католического
церковного культа, невозможно предположить, чтобы католики продали их
неверным <схизматикам>. Ещё более фантастическим выглядит предположение,
будто новгородцы могли заказать у католиков украшение для своей главной
святыни. Тем более, что ряд изображений на вратах неприемлем в качестве
оформления православного собора.
Совсем уж завиральную версию выдвинул известный российский писатель
Александр Бушков. По его мнению, разграбившие Сигтуну эсты на обратном пути
встретились с новгородскими ушкуйниками. После чего, согласно Бушкову,
<последовало морское сражение, в результате которого эстов чувствительно
потрепали и отобрали у них кучу добра, в том числе и вышеупомянутые врата,
которые торжественно установили в Новгороде> (Бушков А. Россия, которой не
было: загадки, версии, гипотезы. М., 1998).
Что можно сказать по этому поводу? Во-первых, у эстов не было такой
возможности. Как уже отмечалось выше, для того чтобы прорваться сквозь шхеры
озера Меларен к городу, нужно было иметь сильный флот, а для взятия и
разрушения столь крупного города нападающие должны были обладать
значительным войском. Ничего похожего у малочисленных эстонских племён не
имелось. Наконец, для того чтобы быстро и неожиданно пройти по озёрному
фарватеру, нападающим следовало иметь людей, хорошо его знающих,
неоднократно совершавших ранее этот путь. Ничем этим предки нынешних
эстонцев не располагали. Во-вторых, совершенно непонятно, зачем им
понадобилось предпринимать такую сложную и опасную экспедицию. Для обычного
грабежа можно найти более близкую и лёгкую цель, а мстить шведам эсты тогда
причин не имели.
Наконец, обратимся к первоисточникам. В составленной в начале XIV века
рифмованной <Хронике Эрика> насчёт взятия Сигтуны говорится следующее:

<Швеция имела много бед от карел и много несчастий.
Они плыли от моря и вверх в Мелар
и в штиль, и в непогоду, и в бурю,
тайно проплывая внутрь шведских шхер,
и очень часто совершали здесь грабежи.
Однажды у них появилось такое желание,
что они сожгли Сигтуну,
и жгли всё настолько до основания,
что этот город уже не поднялся.
Ион архиепископ был там убит,
этому многие язычники радовались,
что христианам пришлось так плохо,
это радовало землю карел и руссов>.

(Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах
Балтики в XII-XIII вв.).

Кое-кого из не в меру щепетильных граждан эти строки могут привести в
возмущение. Дескать, оказывается, тогдашние русичи тоже жгли и грабили.
Наиболее отмороженные либералы могут даже призвать покаяться перед шведами.
Пора, наконец, покончить с юродивой традицией изображать наших предков в
образе этаких незлобивых платонов каратаевых. К счастью для России, они
такими не являлись и на каждый вражеский удар отвечали ещё более сильным
ударом.
Сомнения в <авторстве> взятия Сигтуны вызваны ещё и тем, что русские
старались не афишировать своё участие в походе. Как я уже говорил, невзирая
на продолжающиеся военные столкновения, торговля между Новгородом и Швецией
не прекращалась. Стараясь сохранить эти торговые связи, новгородские власти
попытались скрыть свою причастность к нападению на Сигтуну.
Однако эти старания оказались тщетными. В отличие от некоторых современных
историков, тогдашние шведы прекрасно знали, кто именно разрушил их столицу.
Сразу же после похода местные власти на острове Готланд и в двух шведских
материковых городах бросили в тюрьму находившихся там новгородских купцов. В
ответ новгородцы прервали торговые сношения с Готландом. Русским купцам,
ведшим заморскую торговлю, было запрещено отправляться за море. Разрыв
торговых отношений продолжался вплоть до 1201 года, после чего был заключён
новый договор на новгородских условиях.

ЗАЧИСТКА КРЕСТОНОСНЫХ ЦИВИЛИЗАТОРОВ

Тем временем, новгородское наступление продолжалось. В Новгородской летописи
под 1191 год содержится сообщение о совместном походе новгородцев и карел на
емь: <Ходиша новгородьци с корелою на емь и воеваша землю их, и пожьгоша, и
скот исекоша> (Кочкуркина С.И. Корела и Русь. Л., 1986). В задачи этой
карательной экспедиции входили пресечение разбойничьих набегов и
восстановление новгородской власти над емью.
Наконец, в 1198 году следует новый сокрушительный удар. Высадившись в центре
шведских владений, новгородские дружины вместе с примкнувшими к ним карелами
прошли по немногочисленным ещё тогда шведским селениям на береговой полосе
земли суми, уничтожая вражеские пункты и укрепления. При этом была взята и
разрушена столица шведской части Финляндии город Або и убит очередной
епископ Финляндии Фольквин, по совместительству являвшийся главой шведской
оккупационной администрации. По сложившейся традиции новгородцы и их
союзники разрушили вражеский город настолько добросовестно, что впоследствии
он был отстроен уже на новом месте.
Нанесённый удар был настолько силён, что шведская колония не могла
оправиться в течение 20 лет. Как сокрушался по этому поводу финский историк
второй половины XIX века Г.Рейн, <то, что в течение полустолетия было
сделано апостолами христианства, было этим нападением полностью разрушено, и
работа должна была начинаться заново> (Шаскольский И.П. Борьба Руси против
крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. С.116).
Католические иерархи были полностью деморализованы, о чём свидетельствует
булла папы Иннокентия III от 30 октября 1209 года: <Страна Fialanda, которая
с помощью Бога и стараниями нескольких славных мужей была обращена в
христианство, после смерти предшествующего епископа никакого епископа не
получила, потому что как вследствие новизны [церковного] насаждения, так и
вследствие упорства населения и суровости климата тот, кто назначается туда,
принимает на себя не почётное звание, а мученический венец> (Там же. С.117).
И действительно, если учесть, что первый епископ Финляндии святой Генрих был
убит самими финнами, а следующие два его преемника убиты новгородцами и их
союзниками, шведские церковники откровенно боялись идти на тяжёлый и опасный
пост, не суливший выгод и почестей, но определённо обещавший рано или поздно
<мученический венец>. Как справедливо отмечалось далее в папской булле:
<Обычно никто не стремится занять этот пост, если он не зажжён духом
божественного слова и не стремится мученически страдать во имя Христа> (Там
же). Однако поскольку желающих <мученически пострадать> среди католического
духовенства почему-то не нашлось, епископская кафедра пустовала два
десятилетия.

О ВРЕДЕ ДЕМОКРАТИИ

Казалось, ещё один поход, ещё один завершающий удар, и шведы будут сброшены
в Ботнический залив. Однако этот удар так и не был нанесён. Сказались
недостатки пресловутой новгородской вечевой демократии. Заправлявшие в
городе крупные торговцы вели близорукую политику, увлекаясь сиюминутной
выгодой. Правь в Новгороде энергичный и решительный князь, вроде Александра
Невского, история могла бы сложиться по-другому. К тому же вскоре нашим
предкам стало не до шведов, поскольку возле русских рубежей появились более
опасные и сильные враги. С первой четверти XIII века начинается наступление
немецких рыцарских орденов на земли Прибалтики. Затем следует
опустошительное нашествие монголо-татар. В результате на северо-западном
театре военных действий русским пришлось перейти к обороне.
Отказ от дальнейших наступательных походов не позволил Новгородскому
государству использовать плоды выдающихся побед, достигнутых им в борьбе со
Швецией. Владения шведов в Финляндии могли быть в первые годы XIII века
полностью ликвидированы, но новгородцы после первоначальных успехов
прекратили активные действия, и шведская колония смогла пережить этот
кризис.
Походом 1198 года заканчивается первый период борьбы Новгородского
государства со Швецией. После этого в русско-шведской борьбе наступил
временный перерыв на два десятилетия - до начала 20-х годов XIII века, когда
вражеские набеги возобновились. В ответ в 1227 году состоялся поход князя
Ярослава Всеволодовича против еми. В 1228 году был отражён набег
двухтысячного отряда еми, который был полностью уничтожен. В 1240 году
молодой князь Александр Ярославич разбил шведов на Неве, где вместе с
хозяевами огребли сумь и емь.
Тем не менее, инициатива в боевых действиях перешла к противнику. В
результате состоявшегося в 1249 году второго крестового похода шведы
подчинили емь, обратив это племя в католичество. Как сказано по этому поводу
в <Хронике Эрика>: <Ту страну, которая была вся крещена, русский князь, как
я думаю, потерял> (Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии
на берегах Балтики в XII-XIII вв. С.23).
И действительно, финскую землю мы надолго потеряли. Лишь в 1809 году она
вернулась в состав России. Однако в результате неразумной политики
правителей Российской Империи, удержать Финляндию мы не смогли, о чём я уже
подробно рассказывал (Государство из царской пробирки // Спецназ России.
2005. ??1-4).

НАШИ В СТОКГОЛЬМЕ

Русским войскам довелось побывать и в новой шведской столице. Произошло это
в 1743 году. Только что закончилась очередная русско-шведская война, которую
Швеция с треском проиграла. 24 августа (4 сентября) 1742 года шведская армия
капитулировала под Гельсингфорсом. Вся территория Финляндии была занята
русскими войсками (Бородкин М.М. Краткая история Финляндии. С.66-67). Однако
императрица Елизавета Петровна проявила совершенно неуместное благородство.
В результате согласно подписанному 7(18) августа 1743 года Абоскому мирному
договору Россия получила лишь небольшой клочок земли до реки Кюмени общей
площадью в 226 квадратных миль (Там же. С.70), в то время как остальная
часть Финляндии была возвращена Швеции.
Мало того, не успели ещё высохнуть чернила под договором, как шведские
представители попросили помощи у России. Швеции грозила войной Дания, а
внутри королевства ожидались большие беспорядки и осложнения. В результате
генерал Кейт получил приказание немедленно отправиться в Швецию с
10-тысячным корпусом войск.
Наступала уже холодная осень. Переход через Балтийское море делался крайне
затруднительным. Тем не менее, 30 ноября 1743 года Ростовский и Казанский
полки торжественно, с музыкой и распущенными знамёнами, вошли в столицу
Швеции. Шведский король был, разумеется, очень доволен оказанной ему
поддержкой. Войска и галеры были расположены на зимние квартиры к югу от
Стокгольма. В июле 1744 года Кейт получил приказание вернуться в Россию со
своим отрядом, так как Швеция в его помощи больше не нуждалась (Там же.
С.71-72).
Действия императрицы Елизаветы трудно признать рациональными. Развал Швеции
с последующей аннексией финских земель был бы нам куда выгоднее. Тем более,
что за оказанную помощь шведы отплатили чёрной неблагодарностью. В 1788
году, в самый разгар русско-турецкой войны, шведский король Густав III
объявил войну России.
К сожалению, в последующие годы правители нашей страны с завидным
постоянством продолжали наступать на те же самые грабли, спасая государства,
в существовании которых Империя была совершенно не заинтересована.
Впоследствии ошибку Елизаветы повторил Николай I. В 1849 году русская армия
спасла от неминуемого распада Австрийскую монархию, а та через пять лет
поддержала англо-франко-турецкую коалицию во время Крымской войны. Узнав об
этом, Николай Павлович в расстройстве чувств назвал себя за спасение Вены
глупейшим из российских монархов.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:26:31

Подсчитаем ли мы потери? "Нет" - Б. Соколов. "С такими профессорами - нет" - Ю. Мухин (*+)

---

http://www.duel.ru/200530/?30_5_1

ПОДСЧИТАЕМ ЛИ МЫ ПОТЕРИ?

НЕТ - Б. СОКОЛОВ
НЕТ - Ю.И. МУХИН

Запретные цифры

Наши бравые генералы еще в 1993 году в книге <Гриф секретности снят>
опубликовали устраивающую их, но совершенно фантастическую цифру
безвозвратных потерь Красной Армии - 8 668 400 погибших на поле боя, умерших
от ран, болезней, в плену, расстрелянных по приговорам трибуналов и умерших
по иным причинам. С тех пор, выпуская второе издание книги в 2001 году под
названием <Россия и СССР в войнах XX века>, руководитель авторского
коллектива генерал Г.Ф. Кривошеев со товарищи <согласились> добавить к этой
цифре еще 500 тыс. пропавших без вести из числа призванных в первые дни
войны, но не успевших прибыть в свои части (откуда столь круглая цифра -
неизвестно).
Немецкие же потери погибшими на Восточном фронте российские генералы
определяют в 3 605 000 человек. Еще 442 тыс. умерло в плену. Вместе с
потерями союзников Германии получается всего 4 273 тыс. погибших на поле боя
и 580тыс. умерших в плену.
При таком подсчете общее соотношение числа погибших воинов Красной Армии и
гитлеровцев (с союзниками) оказывается вполне сносным - всего лишь 1,8:1.
Или же 1,9:1, если добавить к советским потерям 500 тыс. тех, кого авторы
<Грифа секретности...> так и не решили куда отнести - к потерям армии или
мирного населения.
Общие же безвозвратные потери советского народа официально оцениваются в
26,6 -27,0 млн. человек, из которых около 18 млн. приходится на гражданское
население.
Получается, что Красная Армия воевала совсем неплохо, учитывая внезапность
немецкого нападения, а также то, что значительная часть красноармейцев
умерла в плену. И Сталин, мол, был не такой уж плохой полководец.
Гипнозу официальных цифр поддаются и некоторые западные исследователи.
Например, американец Макс Хастингс в книге <Армагеддон. Битва за Германию>,
ориентируясь на эти цифры, упрекает Эйзенхауэра и других союзных генералов,
что они в последние месяцы 44-го не наступали столь же решительно, как
русские, стремясь минимизировать свои потери, и в результате затянули войну
на полгода, что, дескать, привело к еще большим потерям. Здесь не
учитывается, что плотность немецких войск на Западном фронте была в 2,5 раза
больше, чем на Восточном. А главное - во что действительно обошлась русским
решительность действий. Но что еще важнее - благостная для Красной Армии
картина соотношения военных потерь является следствием откровенной
фальсификации. В тех случаях, когда появляется возможность проверить данные
книги <Гриф секретности снят>, они не выдерживают никакой критики. В
значительной степени причина в том, что учет безвозвратных потерь Красной
Армии был поставлен из рук вон плохо.

В приказе заместителя наркома обороны Е.А. Щаденко от 12 апреля 1942 г.
говорилось:

<Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей
армии совершенно неудовлетворительно... Штабы соединений не высылают
своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного
и неполного представления войсковыми частями списков о потерях (так в
документе. - Б.С.) получилось большое несоответствие между данными
численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в
настоящее время не более одной трети действительного чист убитых. Данные
персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки
от истины>.

И еще 7 марта 1945 года Сталин в приказе по наркомату обороны подчеркнул,
что <военные советы фронтов, армий и военных округов не уделяют должного
внимания> вопросам персонального учета безвозвратных потерь.
Остается считать советские потери посредством оценок, ибо недоучет их в
сохранившихся документах в несколько раз превышает действительную величину.
Я считал потери Красной Армии несколькими методами. Во-первых, опубликована
помесячная динамика советских потерь ранеными за всю войну (в процентах от
среднемесячного уровня). Кроме того, Д.А. Волкогонов опубликовал в свое
время помесячную раскладку потерь Красной Армии за 1942 год. Ряд соображений
привел к выводу, что только в ноябре почти все безвозвратные потери
относились к погибшим, а не к пленным. Тогда безвозвратные потери составили
413 тыс. человек, а число раненых - 83 процента от среднемесячного за войну.
Исходя из этой пропорции, число убитых и погибших от иных причин (кроме
пленных) красноармейцев за все время войны, с июня 41-го по май 45-го, можно
оценить в 22,4 млн. человек. По моей оценке, из 6,2 млн. советских
военнослужащих, побывавших в немецком плену, погибли около 4 млн. Таким
образом, общие потери советских Вооруженных сил можно оценить в 26,4 млн.
человек погибшими.
Общие потери вермахта погибшими на поле боя и умершими от иных причин,
согласно моей оценке, составленной на данных, содержащихся в книге генерала
Б. Мюллера-Гиллебранда <Сухопутная армия Германии> (в годы войны он как раз
ведал учетом личного состава), составили около 3,2 млн. человек. Еще около
0,8 млн. умерли в плену. Из них около 500 тыс. не пережили плена на Востоке,
где в общей сложности оказались почти 3,15 млн. германских военнослужащих.
Число погибших на Востоке германских военнослужащих я оцениваю в 2,1 млн.
человек - тогда с учетом умерших в плену получается 2,6 млн.
Отмечу, что данные Мюллера-Гиллебранда основаны на централизованном учете
германских потерь вплоть до ноября 1944 года и на оценке потерь за последние
полгода, сделанной германским генштабом. Иногда встречаются и более высокие
цифры германских потерь (4,5-5 млн. человек), основанные на более высоком
исчислении в последние полгода войны. Мне они не кажутся достоверными. В
последние полгода немецкие потери погибшими не могли быть выше, чем за
предшествовавший год, поскольку в последние месяцы численность немецкой
армии на фронте значительно сократилась и основные потери она несла не
убитыми, а пленными.
Соотношение советских и германских потерь на Восточном фронте составляет,
таким образом, примерно10:1. Если учесть еще потери союзников Германии и
советских граждан, погибших на стороне вермахта, но не учтенных в немецких
потерях (таких, по разным оценкам, было от 100 до 200 тысяч), то соотношение
станет примерно 7,5:1.
Существуют и альтернативные методы подсчета. Так, банк данных при Музее
Великой Отечественной войны на Поклонной горе содержит персональные
поименные данные на 19 млн. военнослужащих, погибших или пропавших без вести
в ходе войны. Сюда были включены не все погибшие, о чем свидетельствуют и
неудачные попытки десятков граждан, обратившихся в первые дни существования
музея с запросами о судьбе своих без вести пропавших родных и близких.
Практически невозможно поименно установить всех погибших на войне более
полувека спустя после ее окончания.
Примерно из 5 тыс. погибших советских военнослужащих, чьи останки были
найдены поисковиками России в середине 90-х годов и чью личность удалось
установить, около 30% не числились в архивах Министерства обороны и не
попали поэтому в компьютерный банк данных. Если предположить, что 19 млн.
попавших в этот банк составляют примерно70% всех погибших и пропавших без
вести, их общее число должно достигать 27,1млн. человек. Из этого числа надо
вычесть примерно 2 млн. выживших пленных и примерно 900 тыс. вернувшихся к
своим окруженцев. Тогда общее количество погибших солдат и офицеров можно
исчислить в 24,2 млн. Однако данный подсчет сделан на основе тех 5 тыс.
погибших, которых удалось идентифицировать по сохранившимся у них
документам. Следовательно, у этих военнослужащих вероятность оказаться в
списках Министерства обороны выше, чем у среднестатистического убитого.
Достаточно точно также можно оценивать соотношение советских и немецких
потерь по потерям офицеров, которые всегда считают точнее, чем рядовых.
Согласно данным, приведенным Мюллером-Гиллебрандом, сухопутная армия
Германии потеряла на Востоке с июня 41-го по ноябрь 44-го 65,2 тыс. офицеров
погибшими и пропавшими без вести. Общие же безвозвратные потери вермахта
составили за тот же период 2 417 тыс. человек. Таким образом, на одного
офицера приходится 36 рядовых и унтер-офицеров безвозвратных потерь. Доля
офицеров в этих потерях составляет 2,7%.
Безвозвратные потери офицеров советских сухопутных войск, согласно
подсчетам, завершенным только в 1943 году, составили 973 тысячи. Если
исключить из этой цифры сержантов и старшин, занимавших офицерские
должности, а также (а потери 1945 г., то безвозвратные потери офицеров
советских сухопутных сил за 1941 - 1944 годы (за вычетом политического
состава, в вермахте отсутствующего, а также лиц административного и
юридического состава, у немцев представленного чиновниками) составят около
784 тысяч. Вот эти-то 784 тысячи и надо сопоставлять с 65,2 тысячи немецких
офицерских потерь, приведенных у Мюллера-Гиллебранда.
Получается соотношение 11,2:1. Оно близко к соотношению потерь армий СССР и
Германии, определенному другим методом. Если же принять официальную цифру
советских потерь, то получится, что в сухопутных войсках Красной Армии на
одного погибшего офицера приходилось всего 8 рядовых. Выходит, что у нас
отделениями (обычная численность одного отделения - 9 человек) командовали
офицеры. Или что в Красной Армии в атаку бросались целые батальоны и полки
одних офицеров.
Доля офицеров в безвозвратных потерях двух сторон была примерно одинакова.
Так, независимый российский военный историк В.М. Сафир отмечает, что <по
отдельным боевым донесениям сухопутных войск приблизительный уровень
офицерских потерь колеблется где-то в пределах 3,5-4,0%>. Если взять,
например, донесение о потерях 323-й стрелковой дивизии за 17-19 декабря 1941
года, там на 38 убитых командиров приходилось 458 солдат и сержантов, а на
19 командиров, пропавших без вести, - 1 181 пропавших без вести сержант и
солдат. Здесь доля командиров в безвозвратных потерях составляет 3,36%. Если
же вычесть отсюда политработников, составлявших почти 10% офицерских потерь,
и еще 3% потерь административного и юридического состава, то доля офицеров в
потерях сократится до 3% и будет очень немного отличаться от доли офицеров в
немецких безвозвратных потерях.
Все эти вычисления доказывают только то, что немногие уцелевшие из тех
фронтовиков, кому доводилось ходить в атаку, знают? Итак, мы заваливали
врага трупами и победили лишь благодаря большой и безропотной массе
необученных солдат, покорно шедшей в самоубийственные атаки. Хорошо
обученный солдат и офицер, способный размышлять, представляли для Сталина
большую опасность, чем гибель десятков миллионов необученных бойцов.
Что же касается общих советских потерь, то они значительно превышают
официальные 27 млн. Дело в том, что население СССР к началу войны составляло
не 194 млн. человек, как полагают многие демографы, а, согласно исчислению,
проведенному ЦСУ в июне 41-го, должно было превышать 200 млн. человек. Но
тогда успели провести лишь предварительное исчисление, а повторное сделали
лишь по Молдавии и Хабаровскому краю. Оно дало цифры на 4,6% больше
первоначальных. С учетом этого население СССР в июне 41-го можно оценить в
209,3 млн. человек. А общую убыль населения вследствие войны от избыточной
смертности (с учетом того, что к началу 46-го его численность оценивалась в
167 млн. человек, а также показателей рождаемости последних военных лет) - в
43,3 млн. человек. (Напомним, что общие потери Рейха оцениваются в 7 млн.
погибших.) Таким образом, потери гражданского населения составили 16,9 млн.
человек.
Подчеркну, что точность здесь не превышает плюс-минус 5 млн. человек,
поэтому десятые миллионов в цифрах вполне условны и отражают лишь способы
исчисления. Но точнее потери мы вряд ли когда посчитаем.
Профессор Российского государственного социального университета
<Новая газета>, N22, 2005 г.
=======================================
Услужливый дурак опаснее Агитпропа

<Дуэль> уже писала, что те, извините за выражение, историки, которые из
шкуры вылезут, стараясь облить своим дерьмом наше прошлое, тупо перегибают
палку и, не понимая этого, уже начинают прославлять Сталина и советский
народ лучше, чем это в свое время делал советский Агитпроп. Ну посудите
сами, какой вывод нормальный человек должен сделать из непомерного раздутия
числа советских потерь в Великой Отечественной войне и непомерного
сокращения числа немецких? Правильно, только один: немцы были какими-то
трусливыми недоносками, которые потеряли всего одного солдата на 12 убитых
советских солдат, и сдались. А наши предки становятся какими-то
несокрушимыми героями, которым все нипочем. Ну как хозяевам Б. Соколова и
<Новой газеты>, американцам, с такими русскими воевать? Американцы же
привыкли издалека отбомбиться и ждать, что жертва сдастся. А тут,
оказывается, сколько русских ни убивай, они все равно победят. Как это может
подействовать на психику рядового американского пиндоса?
Соколов аж прыгает от возбуждения, чтобы доказать, что на советском фронте и
немцев-то никаких не было - так, одна-две дивизии: <плотность немецких войск
на Западном фронте была в 2,5 раза больше, чем на Восточном>. А все западные
историки, скажем, тот же Лен Дойтон утверждают, что 7 из каждых 8 немецких
дивизий были уничтожены Красной Армией. Как же так? Это же получается, что
американцы и англичане с немцами вообще не воевали! Надо сказать, что и
Гитлер выглядит каким-то идиотом: терял войска на Восточном фронте,
застрелился, когда Берлин окружила Красная Армия, а все войска держал
почему-то на Западном фронте, где у него и потерь-то вроде не было.
Соколов убеждает олухов <Новой газеты>, что советские историки, подсчитавшие
потери Красной Армии, лгуны и все врут, а вот немецкие битые генералы - это
образец кристальной правды. Между тем, если немецкие генералы и честнее, то
они честнее только таких историков, как Соколов, хотя на Соколове, если
присмотреться, уже и пробы негде ставить. Что касается Мюллера-Гиллебранда,
принятого в данной статье за образец честности, то повторю то, что о нем
писал ранее.


6-я немецкая армия под Сталинградом

У генерал-майора вермахта Мюллера-Гиллебранда, на первый взгляд, в
справочнике полный ажур: таблички, приложения, примечания, дополнения, все
цифирки даны с точностью до единицы - классика! Но я вот уже лет 10 не могу
найти ответ на вопрос, который, казалось бы, обязательно должен был быть дан
в этой <классике>. Но сначала немного предыстории.
Немцы с необычайным размахом использовали в войне всю трофейную технику и
оружие. Возьмем, к примеру, артиллерию. Немцы использовали в войне десятки
тысяч трофейных орудий и минометов, у них только зарегистрированных было 190
трофейных артсистем. И не только 44 советских и около 60 французских, не
гнушались и польскими (5), и норвежскими (6), и югославскими (19), и
голландскими (6). В трофеях было 10 английских артсистем и даже 6
американских. Трофеи использовались <как есть> или с переделками. Скажем,
немцы переделывали и французские 75-мм, и наши Ф-22.
Использовали они практически в обязательном порядке и танки, переделывая их
под свою тактику, к примеру, наши КВ или чешские LTvz.38. И у меня возникает
вопрос: а как и где они использовали французские и английские трофейные
танки? Мюллер-Гиллебранд сообщает, что да, были в сухопутных силах Германии
к началу войны против СССР 6 танковых батальонов резерва главного
командования, два из которых были укомплектованы французскими танками, но на
Восточном фронте эти максимум 200 танков не использовались. Другой немецкий
источник уверяет, что на 31.05.1943 года на вооружении вермахта еще
оставалось 696 французских и английский танков на западных невоюющих
фронтах. Прекрасно! А на каком фронте сгорели остальные французские и
английские танки, которые немцы взяли трофеями в 1940 году? Поясню о чем
речь: начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер в
своем дневнике от 23 декабря 1940 года записал: <Трофейные танки: 4930 шт.>.
Ну хорошо, около 700 штук еще осталось на 1943 год, несколько сот переделали
в самоходные орудия, но где сгорели остальные?!
А генерал В.С. Петров, в те годы лейтенант, встретивший немцев в 1941 году
на Буге, пишет, что 22 июня 1941 года в десятом часу вечера их батарею
152-мм гаубиц атаковали немецкие танки. Их пришлось подпустить на 700 м (на
батарее оставалось всего 10 снарядов), и после открытия огня два танка
разлетелись на куски от наших 48-кг снарядов, остальные отошли. К остаткам
танков была послана разведка: <Сержант сложил трофеи на шинель: горсть
коротких пистолетных патронов с выточкой на фланце, небольшую деталь
цилиндрической формы с обрывком шланга, по всей вероятности, датчик со щитка
приборов. На панели фосфоресцирующие надписи на французском языке. По
обрывкам документов, изъятых у членов погибшего экипажа, установлено, что
танк принадлежал разведывательному батальону 14-й танковой дивизии>.
А Мюллер-Гиллебранд уверяет, что в немецких войсках, напавших 22 июня 1941
года на СССР, было всего 3582 танка и самоходных артиллерийских орудия, из
которых 772 танка были чешского производства, а остальные машины -
немецкого. И все - больше танков у немцев якобы не было. В 14-й немецкой
танковой дивизии, уверяет Мюллер-Гиллербранд, 36-й танковый полк был
вооружен исключительно немецкими танками, а 40-й разведбат в этой дивизии,
как и все разведывательные батальоны, из всей бронетехники имел одну роту и
один взвод бронеавтомобилей. И никаких танков. Так куда же, черт возьми,
подевались более 4 тысяч французских и английских танков? Американские
историки, к примеру, выяснили, что даже в1943 году на Курской дуге 2-й
танковый корпус СС имел в своем составе 40 французских танков, 48-й танковый
корпус - 22, а <правдивые> о них молчат, не упоменая ни в составе боевых
частей, ни в потерях.
И мой оппонент предлагает олухам верить в брехню немецких битых генералов
безоглядно. Хотите - верьте, но тогда, строго говоря, нельзя требовать к
себе никакого уважения.
Я не знал, что Б. Соколов еще и профессор. Надо же! И, как и полагается
профессору, он и методику подсчета потерь изобрел. Нужно, оказывается,
базировать ее на особо точных, как он полагает, числах офицерских потерь,
причем, уверяет он, доля офицеров в войсках у Красной Армии и у немцев была
одинакова. А одинакова ли?
В немецком пехотном полку по штату в общей численности 3049 человек офицеров
должно было быть 75 человек, т.е. 2,5%. А в советском стрелковом полку из
штатной численности 1582 человека офицеры составляли 159 человек - 10%. В
немецкой пехотной роте численностью 201 человек офицеров было двое -
командир роты и командир первого взвода, т.е. 1%, а в советской стрелковой
роте численностью 82 человека, офицеров было пятеро - 6%. По профессору
Соколову это и есть <примерно одинаково>.
Если с этим согласиться, то я могу подсказать Соколову, как еще обильнее
полить нашу Родину дерьмом. Нужно взять томик мемуаров Манштейна и выписать:
<Потери группы армий составляли: офицеры - 505 убитыми, 759 ранеными, 42 -
пропавшими без вести; унтер-офицеры и солдаты - 6 049 - убитыми, 19 719 -
ранеными, 4 022 пропавшими без вести>.
Берем заявленную Мюллером-Гиллебрандом цифру немецких офицерских потерь за
войну в 65 200 человек, делим ее на 505 и умножаем на 6049 (не можем же мы
не верить Манштейну!), получаем, что за всю войну немцы потеряли убитыми
всего около 840 тысяч человек. А поскольку <плотность немецких войск на
Западном фронте была в 2,5 раза больше, чем на Восточном>, то разделим это
число на 3,5 и получим, что на Восточном фронте немцы потеряли убитыми всего
0,24 млн. человек. А Красная Армия, как подсчитал Соколов, - 26,4 млн.
Соотношение получается замечательным: на одного убитого немецкого солдата
приходилось 110 убитых советских солдат. Во, блин! После этого Соколову
нужно подождать, когда сыграет в ящик академик истории А.Н. Яковлев, чтобы
освободилась вакансия, и баллотироваться в Российскую Академию Наук.
Заслуги профессора Соколова очень велики, чего стоит только одна метода, при
которой соотношение потерь в отдельно взятой дивизии распространяется на
весь призванный контингент!

Правда, эта метода довольно опасна, если ее применить и немецкой армии.
Поясню Соколову почему.

Вот оберштурмбанфюрер СС Шмидт под псевдонимом Пауль Карель написал книгу
<Восточный фронт> и в ней необдуманно дал соотношение потерь во множестве
немецких соединений и частей, которым посчастливилось геройски бить русских
на Восточном фронте. У Кареля можно, к примеру, прочитать такие сведения.

<...Вечером 16 февраля во 2-м батальоне 113-го мотопехотного полка
оставалось 60 человек. Шестьдесят из 600. Немногим лучше обстояли дела у
1-го мотопехотного полка, или <Лейбштандарта>. На перекличках в ротах
доходили до десяти, самое большее до двенадцати. Командиры рот и взводов
погибли или были ранены. Та же картина в инженерно-саперных подразделениях и
танковом полку - боеспособны 12 <Пантер> и несколько Т-IV...
...394-й мотопехотный полк 3-й танковой дивизии сократился до двух
стрелковых рот. Многие офицеры всех частей погибли в бою. В разведывательном
батальоне капитана Дайхена осталось всего восемьдесят человек, а в 331-м
гренадерском полку 167-й пехотной дивизии - двести. Сходным образом обстояли
дела и в других частях 11-го корпуса. В 6-й танковой дивизии осталось
пятнадцать машин, в 503-м батальоне <Тигров> - девять, в трех дивизионах
штурмовых орудий вместе - двадцать четыре...
...Когда обер-ефрейтор Фитшен прибыл с группой отставших в 6-ю роту, то из
12 человек нашел лишь двух солдат и одного унтер-офицера. Рота сократилась
до 75 боеспособных людей. До семидесяти пяти! Десять дней назад во Франции в
поезд погрузилось 240 человек...
...В середине дня 27 октября 73-я пехотная дивизия доложила, что у них
осталось 170 человек - одна сотая ее прежнего состава. И это в дивизии,
которую передали в 6-ю армию только 4 октября. 111-я пехотная дивизия
сократилась до 200 человек. Тяжелое вооружение дивизий и корпусов было
потеряно на 60%. Вся армия располагала только 25 боеспособными танками и
штурмовыми орудиями...> и т.д.

Из таких докладов становится понятным, почему плотность немецких войск на
Западе была в 2,5 раза выше, чем на Востоке. Откуда на Востоке ей было
взяться, если перебросишь туда дивизию из Франции, а от нее через 5 дней
остается треть, а через три недели 1%. Но, между прочим, по методике
Соколова получается, что на Восточном фронте погибло 90% призванного немцами
контингента в 21,1 млн. человек. Да добавить сюда братьев профессора
Соколова по уму, совести и чести: итальянцев, румын, венгров, словаков,
хорватов, голландцев, датчан, французов, испанцев, финнов и местную сволочь
из СССР, перешедшую на службу к американцам, прошу прощения - к немцам,
которая тоже была убита, но засчитана в потери СССР. Это сколько же тогда
получится и почему об их потерях молчит профессор?
Дочитал я статью Соколова до подписи с указанием его ученой должности, и
вспомнился мне анекдот. Утром грузин выходит на крыльцо кормить кур, в это
время петух гонится за курицей. Грузин бросает горсть зерна, петух бросает
курицу и бежит клевать.

- Вах, вах, вах, - ужасается грузин, - упаси Господь так оголодать.

Вот я и думаю, это же как надо было Российскому государственному социальному
университету оголодать на преподавательские кадры, чтобы принять в штат Б.
Соколова?

Ну и, конечно, с такими профессорами мы потери уж точно не подсчитаем.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:23:07

Описание приема в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года (*+)

---

http://nauka.relis.ru/cgi/nauka.pl?11+0505+11505014+HTML

Отечество
Страницы истории
"ЗА РУССКИЙ НАРОД!"
Прием в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года

8 мая 1945 года в берлинском пригороде Карлсхорсте был подписан акт о
безоговорочной капитуляции Германии. 9 мая Верховный Главнокомандующий И. В.
Сталин выступил с обращением к советскому народу, в котором заявил, что
наступил исторический день великой победы. Спустя несколько дней он приказал
Генеральному штабу Красной Армии продумать и предложить соображения о параде
победителей на Красной площади с участием представителей всех фронтов и всех
родов войск. Было высказано и пожелание отметить победу по русскому обычаю
застольем - устроить в Кремле торжественный обед в честь командующих
войсками фронтов и других военных.

О знаменитом Параде Победы, состоявшемся 24 июня 1945 года, хорошо известно
из многочисленных публикаций и лент кинохроники. Меньше знают о
торжественном обеде (приеме), устроенном ровно за месяц до этого. Имеет
смысл напомнить о нем, тем более что именно на кремлевском приеме 24 мая
1945 года Сталин произнес свой знаменитый тост: "За русский народ!". Прием в
честь командующих войсками Красной Армии состоялся в Георгиевском зале
Большого Кремлевского дворца. Выбор места для проведения торжества
неслучаен. Белый Георгиевский зал - один из орденских залов, где воплощена
идея памяти о многих поколениях людей, служивших России и отличившихся в
сражениях за нее. Это самое грандиозное помещение Большого Кремлевского
дворца, сооруженного в 1838-1849 годы. Оно имеет 60 метров в длину, 19 - в
ширину и 17 - в высоту. Свое название зал получил от ордена Святого Георгия
(учрежден в 1769 году). В оформлении зала использована символика этого
ордена. Так, 18 витых цинковых колонн увенчаны аллегорическими статуями
Победы. В нишах и на откосах столбов размещены мраморные доски с названиями
546 российских победоносных полков и с именами георгиевских кавалеров.

В императорской России Георгиевский зал был главным церемониальным
помещением Кремля. Эта традиция возродилась во второй половине 1930-х годов:
здесь руководители большевистской партии и Советского правительства
принимали представителей военной элиты - участников первомайских парадов на
Красной площади (позднее - и парадов 7 ноября), выпускников военных академий
РККА. "Виновниками" торжества часто становились летчики - герои сверхдальних
перелетов, руководители промышленности, деятели науки, литературы и
искусства... Число гостей на таких грандиозных застольях бывало от
нескольких сотен до полутора-двух тысяч человек.

После победы, в конце мая, эта традиция была возобновлена. Подготовкой
торжественного приема занимались Генеральный штаб и Главное политическое
управление. Заранее готовились списки лиц, приглашаемых на грандиозное
застолье в Кремль.

Долгое время основными источниками сведений о кремлевском приеме были
официальный отчет, опубликованный в центральных советских газетах, и
воспоминания очевидцев событий, главным образом видных полководцев и
военачальников. Теперь для исследователей стала доступной стенографическая
запись, сделанная на приеме и сохранившаяся в архиве. В ней более подробно,
чем в газетах, отражено происходившее в Большом Кремлевском дворце поздним
вечером 24 мая 1945 года.

Достаточно сказать, что стенографическая запись зафиксировала 31 тост (из
них пять принадлежали Верховному Главнокомандующему), в которых речь шла о
45 человеках. Из газетного же отчета следует всего 28 здравиц (из них лишь
две - сталинские) с упоминанием 31 человека, поскольку положенная в основу
официального газетного отчета стенограмма предварительно подверглась
редактированию - главным образом Молотова и отчасти Сталина. Сравнивая
теперь оба источника, можно выяснить, какая именно правка была внесена,
какие абзацы и отдельные слова корректировались, а что и вовсе оказалось
изъятым.

Прием в честь командующих войсками Красной Армии начался в восемь часов
вечера. В зале появились встреченные аплодисментами гостей руководители
партии и советского правительства: И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е.
Ворошилов, А. А. Жданов, Н. С. Хрущев, Л. М. Каганович, А. А. Андреев, А. И.
Микоян, Н. М. Шверник, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, Н. А. Булганин, Н. А.
Вознесенский. Они заняли почетные места в президиуме.

Вслед за этим В. М. Молотов предложил видным советским военачальникам
Великой Отечественной войны пройти в президиум: маршалам Советского Союза Г.
К. Жукову, И. С. Коневу, С. М. Буденному, С. К. Тимошенко, К. К.
Рокоссовскому, Р. Я. Малиновскому, Ф. И. Толбухину, Л. А. Говорову, адмиралу
флота Н. Г. Кузнецову, главному маршалу артиллерии Н. Н. Воронову, главному
маршалу авиации А. А. Новикову.

Обращаясь к гостям с приветственным словом, В. М. Молотов (а он выступал в
роли тамады, то есть распорядителя застолья) отметил, что Советское
правительство устроило этот большой прием в честь командующих войсками
Красной Армии "с участием выдающихся деятелей социалистического
строительства, науки и искусства".

Первый тост Молотов посвятил красноармейцам, краснофлотцам, офицерам,
генералам, адмиралам, маршалам Советского Союза и прежде всего - И. В.
Сталину, который, как записано в стенограмме приема, "руководил и руководит"
всей борьбой и привел "к великой победе, невиданной в истории". Второй бокал
Молотов поднял "за великую партию Ленина - Сталина" и за ее штаб -
Центральный комитет. И эту здравицу он посвятил Сталину.

Затем тамада переключил внимание на присутствовавших в Георгиевском зале
гостей из Польши, только что обретшей независимость. За четыре дня до этого,
20 мая, в Москву прибыл эшелон с углем - подарок от польских горняков. Его
доставила делегация из 20 человек, возглавляемая председателем профсоюза
польских горняков И. Щесняком. И Молотов предложил выпить "за
демократическую, дружественную Советскому Союзу Польшу", высказав пожелание,
чтобы советско-польская дружба стала примером для других славянских народов.
В ответ члены польской делегации подошли к столу президиума и хором спели
польскую заздравную песню. (Из стенограммы приема неясно, что за песня была
исполнена; вероятно, поэтому в газетном отчете сказано: "Польская делегация
исполняет на родном языке народную заздравную песню в честь тов. Сталина".)

Советскому вождю, видимо, понравилось приветствие польских шахтеров. В
стенограмме зафиксирован первый тост Сталина, прозвучавший на приеме (в
газетном отчете этой здравицы нет): "За настоящую, рабочую дружбу, которая
сильнее всякой другой дружбы! За горняков наших и ваших!"

Далее Молотов, как следует из стенограммы, отметил, что сегодня среди
участников торжества нет М. И. Калинина, "который должен теперь особенно
заботиться о своем здоровье". 69-летний "всесоюзный староста" был серьезно
болен, и в конце апреля Политбюро предоставило ему отпуск для лечения.
Поэтому вполне логично прозвучало предложение выпить за здоровье Калинина,
"одного из славных представителей русского народа", старейшего члена
Центрального комитета большевистской партии, Председателя Президиума
Верховного Совета СССР. Здесь Сталин позволил себе вмешаться и провозгласил
собственный тост: "За нашего Президента, за Михаила Ивановича Калинина!"
(Тост Сталина, прозвучавший на приеме, не включен в официальный газетный
отчет.)

Перехватив инициативу, Сталин первым предложил выпить за Вячеслава
Михайловича Молотова - руководителя внешней политики. При этом уточнил:
"Хорошая внешняя политика иногда весит больше, чем две-три армии на фронте".
Свой тост Сталин завершил словами: "За нашего Вячеслава!" (Молотов оказался
единственным, кого на приеме 24 мая назвали только по имени.)

Затем в целой серии тостов тамада предложил поднять бокалы за заслуги
командующих войсками Красной Армии в годы Великой Отечественной войны.
Первым он назвал фамилию командующего 1-м Белорусским фронтом Г. К. Жукова,
напомнив о заслугах полководца при защите Москвы, во время обороны
Ленинграда, назвал его "освободителем Варшавы". В стенограмме приема далее
приведены слова Молотова: "Все помнят, что под руководством маршала Жукова
наши войска вошли победителями в Берлин. За здоровье маршала Жукова!" Из нее
же следует, что гости откликнулись на здравицу горячей овацией.

Далее стенограмма воспроизводит четвертый по счету тост Сталина: "Долой
гитлеровский Берлин! Да здравствует Берлин жуковский!", вызвавший смех и
аплодисменты в зале. Однако в газетном отчете слова Сталина о "Берлине
жуковском" отсутствуют. Вообще, вся сцена со здравицей в честь маршала Г. К.
Жукова выглядит в нем иначе, чем в стенограмме. В отчете написано, что с
именем Жукова связаны героическая защита Москвы, оборона Ленинграда и
"освобождение столицы дружественной (курсив мой. - В. Н.) Польши - Варшавы".
Далее в газетной публикации подчеркивалось: под командованием маршала Жукова
советские войска "ворвались в фашистское логово - Берлин и водрузили над ним
знамя победы". Из официального отчета следовало, что после здравицы Молотова
в честь Жукова раздался "взрыв аплодисментов", но относившийся не к
известному военачальнику, а "в честь доблестной Красной Армии и ее
полководцев".

Теперь Молотов поднимает бокал за каждого из них персонально: за маршалов
Конева, Рокоссовского, Говорова, Малиновского, Толбухина, Василевского (если
судить по стенограмме, Василевского на приеме не было), Мерецкова; за
генералов армии Баграмяна и Еременко.

Отдав должное представителям той плеяды советских полководцев, которая
выдвинулась, главным образом, на полях сражений Великой Отечественно войны,
тамада не оставил без внимания старших по возрасту военачальников Красной
Армии, проявивших себя еще в Гражданскую - Ворошилова, Буденного и Тимошенко
(они выдвинулись во многом благодаря тому, что были соратниками Сталина со
времен Первой конной армии).

Как следует из стенографической записи, Молотов попросил присутствующих
"налить бокалы полнее", поскольку намеревался чествовать моряков. Он
предложил здравицы за народного комиссара Военно-Морского Флота Н. Г.
Кузнецова, адмирала флота И. С. Исакова и за командующих флотами:
Балтийского - адмирала В. Ф. Трибуца, Черноморского - адмирала Ф. С.
Октябрьского, Северного - адмирала А. Г. Головко, Тихоокеанского - адмирала
И. С. Юмашева. Сталин дополнил эту здравицу, пожелав адмиралу Юмашеву
"успеха в возможной войне!". И эта реплика не вошла в официальный газетный
отчет. Причина могла заключаться в следующем. Согласно предварительной
договоренности с западными союзниками (США и Великобританией), СССР вел
тогда подготовку к боевым действиям против Японии, в которых активное
участие должен был принять Тихоокеанский флот. В такой ситуации публикация
сталинского тоста с пожеланием адмиралу Юмашеву "успеха в возможной войне",
скорее всего, была неуместной.

Серию здравиц в честь командующих Красной Армии и Военно-Морского Флота
Молотов завершил, последовательно поднимая бокал за маршалов специальных
родов войск. В официальном газетном отчете упомянуты фамилии лишь трех из
десяти военачальников, за которых прозвучала здравица: главного маршала
артиллерии Н. Н. Воронова, главных маршалов авиации А. А. Новикова и А. Е.
Голованова. (Фамилии остальных семи военачальников есть в стенограмме:
маршалы авиации Ф. Я. Фалалеев, Г. А. Ворожейкин, Ф. А. Астахов, С. Ф.
Жаворонков, С. А. Худяков; маршалы бронетанковых войск Я. Н. Федоренко и П.
А. Ротмистров; маршал артиллерии Н. Д. Яковлев; маршал инженерных войск М.
П. Воробьев; маршал войск связи И. Т. Пересыпкин.)

Как следует из стенограммы, В. М. Молотов особо выделил Генеральный штаб
Красной Армии, подняв бокал за его начальника генерала армии А. И. Антонова
и за начальника оперативного управления С. М. Штеменко. Однако в газетном
отчете этот тост Молотова помещен в самом конце и без упоминания Штеменко.

По сложившейся еще в 30-е годы традиции прием сопровождался большим
праздничным концертом, в котором принимали участие лучшие музыканты,
исполнители, актеры театра и кино. Здравицы в честь прославленных воинов
перемежались выступлениями на сцене Георгиевского зала солистов
Государственного академического Большого театра СССР: И. И. Масленниковой,
А. П. Иванова, М. О. Рейзена, В. В. Барсовой, Н. Д. Шпиллер, В. А.
Давыдовой, О. В. Лепешинской, Г. С. Улановой. В программу концерта были
включены и лучшие номера в исполнении Государственного ансамбля народного
танца под руководством И. А. Моисеева и Краснознаменного ансамбля
красноармейской песни и пляски А. В. Александрова.

Завершающая серия здравиц посвящалась членам Государственного комитета
обороны (ГКО) и военных советов фронтов и армий. Если судить по стенограмме
приема, эта серия началась с тоста в честь ГКО и "руководителей дела
снабжения Красной Армии во время Великой Отечественной войны" тем боевым
оружием, которым разгромлены на полях сражений враг и его союзники. Далее В.
М. Молотов стал последовательно называть фамилии членов Государственного
комитета обороны, подробно останавливаясь на характеристике той отрасли, за
которую тот конкретно отвечал. В завершение он провозгласил тост за здоровье
всех и прежде всего за здоровье И. В. Сталина.

В официальном отчете последнего тоста Молотова в честь Сталина нет, а
здравицы тамады в адрес членов Государственного комитета обороны более
лаконичны, чем в стенограмме, их заслуги названы в самой общей форме.

В газетной публикации опущен завершающий тост Молотова, который, если судить
по стенограмме, был посвящен членам военных советов фронтов и армий, как
присутствующим, так и отсутствующим. Из числа присутствующих были названы
фамилии двух человек, к тому же членов Политбюро ЦК ВКП(б) -
генерал-полковника А. А. Жданова (он был членом военного совета
Ленинградского фронта) и генерал-полковника Н. С. Хрущева (члена военных
советов ряда фронтов).

Трудно объяснить, почему в газетном отчете не были упомянуты Жданов и
Хрущев, а также фамилии двенадцати военачальников, за которых
провозглашались здравицы. Возможно, Жданову припомнили "нервный срыв",
произошедший с ним в начале войны. Вся тяжесть руководства обороной
блокированного немцами Ленинграда фактически легла тогда на его ближайшего
помощника, А. А. Кузнецова. А возможно, умолчание газетного отчета о Жданове
крылось в реакции на здравицу в его честь. По одной из версий (не
подтвержденной, правда, стенографической записью), Сталин лично провозгласил
тост за здоровье Жданова, как "организатора обороны Ленинграда". Жданов же
вместо того, чтобы возразить и сказать, что подлинным ее организатором был
Сталин, подошел к Верховному Главнокомандующему, чокнулся с ним и
поблагодарил.

Что касается Хрущева, то, скорее всего, Сталин (в общем-то симпатизировавший
Хрущеву) так и не смог простить ему причастность к тяжелейшему поражению
Красной Армии под Харьковом в 1942 году.

Трудно объяснить невнимание к члену Политбюро и ГКО А. А. Андрееву и к
входившему в состав Оргбюро ЦК Н. М. Швернику: ни стенограмма, ни газетный
отчет о торжественном обеде 24 мая 1945 года не отметили здравиц в их честь.
Ни разу не упомянул Молотов армейских и флотских политработников, хотя
политико-пропагандистская работа на фронте и в тылу всегда занимала важное
место.

Не было предложено тоста за тех полководцев и флотоводцев, которые погибли и
умерли от ран в 1941-1945 годы. Очевидно, так было задумано, и на
торжественном обеде чествовали лишь тех, кто прошел всю войну и остался в
живых.

Последний тост, вернее, небольшую застольную речь произнес далеко за полночь
Председатель Совета народных комиссаров Верховный Главнокомандующий И. В.
Сталин. Когда Сталин встал из-за стола президиума и попросил слова,
присутствующие устроили ему бурную овацию. Тост, посвященный русскому
народу, неоднократно прерывали долго не смолкавшие аплодисменты. Эта
застольная речь заняла по времени чуть ли не полчаса. Различные авторы, в
первую очередь историки, писавшие о здравице Сталина "За русский народ!",
брали за основу официальный отчет, но интерпретировали содержание тоста
по-разному. Одни восприняли тост Сталина-победителя как программный,
направленный на смену в послевоенную эпоху ориентиров в этнополитической
сфере. Вождь противопоставил русских другим народам страны, чтобы, опираясь
на авторитет русского народа, выступая от его имени, сделать его своего рода
посредником во взаимоотношениях с другими национальностями.

Другие сочли, что, отметив решающую роль русских в достижении победы, Сталин
продемонстрировал недоверие к другим народам, участвовавшим в войне.
Получалось, что именно русский народ выступал в роли решающей силы, а "иные"
народы Советского Союза были способны в тяжелый час пойти на осуждение
Советского правительства.

По мнению третьих, в тосте Сталина просматривалось стремление видеть русский
народ покорным, верным и преданным ему лично. В то же время в сталинской
здравице от 24 мая 1945 года некоторые увидели исходную точку для
развертывания после войны новых политических репрессий. Продемонстрировав
стремление к возрождению "русской идеи", вождь дал мощный импульс
политико-пропагандистской борьбе против "низкопоклонства" перед Западом и
"космополитизма".

Наконец, четвертые обратили внимание на стилистику, на
словесно-символическое наполнение сталинской здравицы "За русский народ".
Вождь превозносил былинные качества русских, такие, как "ясный ум, стойкий
характер и терпение". Его речь не столько приобретала необходимую в таких
случаях и подобающую политическую тональность, сколько проговаривалась "в
человеческом измерении". Поскольку речь тем не менее являла собой форму
"тоста за здоровье", это обусловливало ее особую доверительность.

Следует подчеркнуть, что авторы, рассуждавшие на эту тему, брали за основу
официальный текст застольной речи Сталина, предварительно отредактированный
им самим. Доступная ныне стенографическая запись дает возможность заново
проанализировать ее содержание и выяснить, какая именно смысловая правка
была внесена в нее рукой Сталина перед публикацией газетного отчета о
торжественном обеде в Кремле 24 мая 1945 года.

Так или иначе Сталин, выступая перед командующими войсками Красной Армии
спустя буквально две недели после победоносного для СССР завершения
кровопролитной войны против нацистской Германии и ее союзников в Европе,
несомненно, чувствовал себя триумфатором. И если не вызывает сомнения
известное изречение "победителей не судят", то тем более верно то, что
победители не судят самих себя. Сталину, как победителю, было ясно, что не
следует в свой звездный час виниться перед русским народом.

И тем не менее, ознакомившись со стенографической записью, можно согласиться
с утвердившимся в исследовательской литературе мнением о том, что Сталин
фактически признал вину Советского правительства (и свою собственную, но
только устно) за ошибки и "моменты отчаянного положения", сложившиеся в
1941-1942 годах.

Доктор исторических наук В. НЕВЕЖИН.

----------------------------------------------------------------------------
----

Два варианта записи сталинского тоста "За русский народ": по стенограмме и
по газетному отчету.
Стенограмма
Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост
за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа.
(Бурные, продолжительные аплодисменты, крики "ура").

Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является
наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского
Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой
войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего
Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он -
руководящий народ, но и потому, что у него имеется здравый смысл,
общеполитический здравый смысл и терпение.

У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного
положения в 1941-42 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам
села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области,
Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода.
Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы
поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит
нам покой. Это могло случиться, имейте в виду.

Но русский народ на это не пошел, русский народ не пошел на компромисс, он
оказал безграничное доверие нашему правительству. Повторяю, у нас были
ошибки, первые два года наша армия вынуждена была отступать, выходило так,
что не овладели событиями, не совладали с создавшимся положением. Однако
русский народ верил, терпел, выжидал и надеялся, что мы все-таки с событиями
справимся.

Вот за это доверие нашему правительству, которое русский народ нам оказал,
спасибо ему великое!

За здоровье русского народа! (Бурные, долго несмолкаемые аплодисменты.)

Газетный отчет
Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде
всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики "ура".)

Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является
наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского
Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой
войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех
народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он -
руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий
характер и терпение.

У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного
положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам
села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области,
Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого
выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших
ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит
мир с Германией и обеспечит нам покой.

Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики
своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И
это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей
силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества - над
фашизмом.

Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

За здоровье русского народа! (Бурные, долго несмолкающие аплодисменты.)

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	30.07.2005 22:21:28

Б. Соколов. Рецензия на книгу Н. В. Павловой: "Тайны сталинского самовластья" (*+)

---

http://www.znanie-sila.ru/stuff/issue_24.html

Тайны сталинского самовластья
10/01
Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. -
Новосибирск: Сибирское отделение РАН, 2001. - 460 с.

Новосибирский историк Ирина Павлова написала честную и умную книгу.
Используя материалы как западносибирских, так и московских архивов, она
показала, как формировался и действовал механизм партийной диктатуры. В
книге рассматривается период 1929 -1941 годов, и в ту пору этот механизм уже
выродился в диктатуру одного человека. Самым большим секретом было то, что
все действия советских органов предварительно одобрялись партийными. Поэтому
документы, где прямо об этом говорилось, хранились под очень высоким грифом
секретности. А в постановлении Политбюро от 12 апреля 1923 года говорилось,
что наркоматы <при внесении особо секретных вопросов в Политбюро должны не
мотивировать их в письменном виде, а вносить путем предварительного сговора
с Секретариатом ЦК>. В свете этого становится понятно, например, что
ходатайство НКВД в марте 1940 года о расстреле пленных польских офицеров
появилось отнюдь не по инициативе Берии, а по прямому приказу Сталина. В
книге Павловой с эпохи 20-30-х годов снят весь ностальгический глянец. Как
отмечает исследовательница, важнейшие решения принимались на совещаниях у
Сталина в узком кругу. Эти совещания не протоколировались и не
стенографировались, а сами решения нередко доводились до исполнителей только
в устной форме. Вождь и его соратники действовали как банда мафиози,
стремившихся не оставлять улик для истории, причем такая практика была
заведена еще во времена Ленина.

Павлова подвергает сомнению фигурировавшие в литературе общие цифры
репрессированных, согласно которым с 1930 по 1953 год были репрессированы по
политическим мотивам 3 778 254 человека, в том числе 786 тысяч -
расстреляны. Она обращает внимание, что эта цифра в трудах различных
исследователей, пользовавшихся нередко одними и теми же архивными
материалами, колеблется от 3,8 до 8,1 миллионов человек. Справедливо
заключение о том, что <в системе, где ложь была возведена в принцип
государственной политики>, фальсификации не могла не подвергнуться одна из
самых охраняемых тайн - число жертв политических репрессий. Это мнение
подкрепляется, в частности, следующим фактом. По официальным данным, в
1939-1940 годах были расстреляны 4464 человека. Однако теперь точно
известно, что только весной 1940 года по решению Политбюро были казнены 21,7
тысяч польских офицеров и представителей интеллигенции и имущих классов.
Скорее всего, официальные цифры приуменьшены также за счет десятков тысяч
расстрелянных в Прибалтике, западных областях Украины и Белоруссии и в
Бессарабии в 1939-1941 годах и в послевоенные годы, а общее число казненных
при Сталине, не считая жертв войны и коллективизации, вполне может достигать
1 миллиона человек.

Как подчеркивает Павлова, советская власть могла существовать и строить
социализм только в условиях постоянного применения насилия по отношению к
своим подданным. При этом она использовала самые низменные инстинкты народа,
развязывая кампанию коллективизации, преследование <инженеров-вредителей>
или борьбу с <врагами народа> в 1937-1938 годах. Историк категорически
отвергает распространенное мнение об <ошибках Сталина> или о том, что
советские руководители шли на поводу требований масс и просто реагировали на
сложившуюся в стране социально-экономическую ситуацию. Нет, социализм
строился по заранее разработанному бесчеловечному плану как преддверие к
мировой войне, в которой Советский Союз рассчитывал быть нападающей
стороной. Социалистическая система была абсолютно безразличной к понятию
экономической эффективности, ибо главное было обеспечить мобилизацию всех
сил и средств для военных целей - от новейшей боевой техники до колхозного
пушечного мяса.

Автор книги солидаризуется с мнением В. Суворова и ряда историков, в том
числе моим, о том, что Сталин летом 1941 года готовил нападение на Германию,
причем без всякой связи с планом <Барбаросса>. Она справедливо критикует ряд
российских и зарубежных исследователей, наивно полагающих, что если на
каких-то документах нет резолюции об одобрении их Сталиным, то, значит, они
не принимались к исполнению. В советской системе старались не оставлять
следов по особо секретным вопросам, отдавая указания только устно.

Строительство социализма в 1929 -1941 годах Павлова рассматривает как
мобилизацию всех сил страны для развертывания будущей широкомасштабной
агрессии в Европе. Надо также учесть, что многие важнейшие документы были
уничтожены еще при жизни Сталина или его преемниками. В книге приведено
множество подобных примеров. Добавлю к этому, что даже тассовские сообщения,
поступавшие Сталину, были после его смерти полностью уничтожены за период с
апреля по ноябрь 1941 года, то есть в период завершения подготовки
советского нападения на Германию и первых, самых тяжелых месяцев войны,
когда Сталин всерьез рассматривал вопрос о заключении сепаратного мира.

По мнению автора, нападение Германии на Советский Союз <объективно. явилось
превентивным, потому что оно предотвратило куда более массированное
наступление Красной армии>. На мой взгляд, правильнее говорить, что как
состоявшаяся агрессия Гитлера, так и несостоявшаяся агрессия Сталина были в
какой-то мере <превентивным ударом>, то есть ударом, направленным против
возможных будущих действий потенциального противника. Но, строго говоря,
почти все завоевательные войны в истории подпадают под это определение. Что
само по себе никак не оправдывает агрессоров, поскольку главное для них -
это захват чужих территорий, а предотвращение подобных же действий со
стороны враждебного государства само по себе является лишь вспомогательной
целью. Собственно же превентивный удар, то есть удар против уже
изготовившегося к нападению неприятеля, - большая редкость. Один из немногих
примеров здесь - <Шестидневная война> Израиля против арабских стран в июне
1967-го. И Гитлер, и Сталин полагали, что другая сторона не сможет напасть
раньше 1942-1943 года, и торопились осуществить собственные агрессивные
планы. Но не надо забывать, что СССР в 1939-1940 годах совершил уже
несколько агрессий - против Польши, Финляндии, Румынии и государств
Прибалтики. Но не найдено, в частности, никаких документов, где
фиксировалась дата советского нападения на Финляндию, хотя такое нападение,
как известно, состоялось. Можно не сомневаться, что день <Ч> для выступления
против Германии Сталин сообщил подчиненным только устно. Единственная
письменно зафиксированная - на плане стратегического развертывания Красной
армии - дата предполагаемого нападения на Германию, 12 июня 1941 года,
сохранилась только потому, что сам план Сталин приказал хранить в делах
Генштаба - вероятно, как образец для будущих разработок.

Павлова сокрушается, что западные историки часто поддерживают тех российских
историков, которые склонны идеализировать советское прошлое: <Демократия не
удалась даже в истории, да и не могла удастся при наличном соотношении сил.
Если бы прокоммунистический реванш получил хотя бы отпор со стороны мировой
исторической науки, но и здесь сложилась парадоксальная ситуация: западные
историки не только формально контактируют с прокоммунистическими историками,
но и поддерживают их концептуально. Российским историкам демократического
направления придется проявить не только терпение, но и отвагу>. Павлова - из
числа отважных.

Многие советские явления, как отмечается в книге, иностранцы проецируют на
явления, существующие в демократических обществах, например, практику
принятия решений узким кабинетом считают аналогом сталинских <троек> и
<пятерок> в Политбюро. При этом забывают об одном принципиальном различии.
На Западе политики, принимающие решения, ответственны и перед законом, и
перед парламентом. В СССР же вся номенклатура была, в сущности, ответственна
только перед одним человеком - Сталиным, а термин <правовое государство>
использовался только как ругательный (Павлова приводит замечательные
высказывания Л.М. Кагановича на этот счет).

Она констатирует, что <многие современные авторы и политики, в том числе и
те, которые называют себя демократами, не смогли преодолеть синдром
великодержавия: <Предметом многочисленных рассуждений о будущем России
по-прежнему является не общество, а государство>. Павлова же пытается
взглянуть на происходившее глазами <маленького человека> 20 -30-х годов,
которому в сталинском социализме жилось ох как неудобно.

Борис Соколов

---

От	self
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	28.07.2005 09:40:36

Гоше: Путевые заметки неудавшегося эмигранта (*)

---

http://conrad2001.narod.ru/russian/library/books/zam.htm
П у т е в ы е з а м е т к и н е у д а в ш е г о с я э м и г р а н т а

О ч е р к - и с п о в е д ь

Предисловие

Я русский, но родился, вырос и в настоящий момент живу в Баку вместе с матерью и бабушкой. Отец мой 13 лет назад уехал в Россию. О причинах, побудивших его пойти на этот шаг, речь пойдет позже. Родители мои развелись, семья распалась. Отец, понятно, не собирается возвращаться сюда, он уже осел там, а мать не может все бросить и уехать. Проблема в том, что и Россия теперь не принимает никого. Ни меня, ни тем более моих предков Россия не ждет с распростертыми объятиями. Что ж, такова жизнь.
......

---

От	Георгий
К	self (28.07.2005 09:40:36)
Дата	28.07.2005 12:00:52

Огромное спасибо. Почитаю. (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:49:40

Извиняться ли за "оккупацию"? (Ивашов, Сванидзе, Проханов) (*+)

---

Радиостанция <Эхо Москвы>: Ищем выход..., Понедельник, 11 Апреля 2005
http://echo.msk.ru/programs/exit/35654/index.phtml





Ищем выход...
Обсуждение горячих тем с экспертами
Ведущие:Ксения Ларина

Гости:Николай Сванидзе

журналист, историк, телеведущий
Александр Проханов

главный редактор газеты "Завтра"
Леонид Ивашов

вице-президент Академии геополитических проблем
Понедельник, 11 Апреля 2005


К.ЛАРИНА: 20.17, добрый вечер, у микрофона Ксения Ларина, начинаем мы нашу
вечернюю программу, и у нас так потихонечку цикл уже выстраивается передач,
посвященных истории Великой Отечественной войны, либо Второй мировой войны,
поскольку мы стараемся охватить в наших беседах не только то, что связано с
войной народа советского против фашистов, но и все остальные, в том числе, и
геополитические, извините за выражение, проблемы. Итак, сегодня вопрос,
который мы поставили в качестве темы передачи, звучит, наверное, очень
радикально: <Советская Армия в Восточной Европе и в Прибалтике в конце
войны - это освобождение или оккупация?>. Очень много у нас пришло уже
вопросов и реплик на наш интернет-сайт перед началом программы, и там
несколько человек, наших слушателей, решили все в одну формулу свести, и
сказали, что ответ, на самом деле, очень простой: освобождение с последующей
оккупацией. Я хочу представить наших сегодняшних гостей, участников нашего
сегодняшнего разговора - Николай Сванидзе - историк, уже сегодня у нас так
написано, после той передачи стали представлять Николая Сванидзе как
историка. Историк и тележурналист - здравствуйте, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Александр Проханов, главный редактор газеты <Завтра>, писатель,
Александр Андреевич, здравствуйте.

А.ПРОХАНОВ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: И Леонид Ивашов, вице-президент Академии геополитических проблем -
здравствуйте, Леонид Григорьевич.

Л.ИВАШОВ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Я напомню нашим слушателям, что вы сможете принять участие в нашем
разговоре - без пяти девять будет наш традиционный интерактивный опрос. В
котором вы проголосуете, и я надеюсь, у нас хватит все-таки возможностей,
желания и сил, чтобы вас привлечь к этому разговору, чтобы вы поучаствовали
в прямом эфире с помощью телефона 203-19-22. Ну а начать, уже совсем начать,
перед тем, как передать слово моим гостям, я хочу с цитаты - Василь Быков,
известный наш писатель, фронтовик, которого, к сожалению, уже нет с нами,
очень много говорил об этих проблемах, проблемах, связанных с этим
сочетанием - преступление и освобождение: <Мы начинаем постепенно отходить
от мнения неподсудности победителей - говорил Василь Быков в одном из своих
последних интервью - нельзя сказать, что немцы безвинны - преступления
нацизма известны всему миру. Но я думаю, что на весах истории не меньше
значат и преступления советского большевизма. И побеждая немецкий нацизм, мы
тем самым укрепляли наш отечественный большевизм - это ведь тоже факт. Были
страны кроме Германии, которые подверглись нашей оккупации - Польша.
Чехословакия, Венгрия и Румыния оказались на много лет под властью
большевизма, не будучи в чем-то повинными>. И вопрос, конечно, самый
первый - согласны ли вы с мнением Василя Быкова. Александр Андреевич,
пожалуйста.

А.ПРОХАНОВ: Сегодняшние белорусские националисты считают, что появление
Советской Армии в 1944 г. в Минске, в Белоруссии, было оккупацией. А
является ли оккупацией Японии подписание на "Миссури" акта о безоговорочной
капитуляции после взрыва атомной бомбы? А присоединение Сибири к России -
это освобождение, оккупация, или присоединение? Эти вопросы, по существу,
софистские, риторические вопросы. Они появляются для того, чтобы в какой-то
момент придать вот этой, такой метафизической победе: актуализировать ее, и
придать ей сиюминутный политический смысл. Советские войска, отступая до
Урала, и, по существу, поставив под угрозу само существование русского
народа и всех остальных народов, потерпев страшные поражения и страшные
жертвы, потом чудовищным усилием распрямили эту пружину, и вышли к границам
СССР, и покатились дальше. И они отстаивали, по существу, право
существования на земле русского народа, а не большевизма.

К.ЛАРИНА: Понятно.

А.ПРОХАНОВ: И поскольку начиналась <холодная> война, с 1944 г., и она
готовилась - готовились атомные удары по России - конечно, Сталин и СССР был
просто обязан накопить пространственный, ресурсный потенциал для того, чтобы
уберечь себя от повторения вот этого страшного вторжения.

К.ЛАРИНА: Леонид Григорьевич. Ваше мнение?

Л.ИВАШОВ: Я скажу, во-первых, кощунственно ставить вопрос как бы о равной
ответственности Советского Союза и фашистской Германии. Именно
кощунственного. Потому что это мы сегодняшних: причем, не мы, а определенная
группа, или социальный строй вот ставит именно так вопрос. Советский Союз,
Советская Армия, вошли в историю человечества, и это признано было всем
миром, как освободители, как страна, победившая фашизм. И нужно вернуться к
кадрам тех лет, 1945 года, и посмотреть - а я эти кадры видел в той же
Чехословакии, как торжественно люди встречали Советскую Армию. И далее, вы
знаете, мне в 2003 г. попался доклад Всемирной организации здравоохранения.
Он назывался так: <О катастрофической ситуации с уровнем индивидуальных
доходов в странах Центральной и Восточной Европы>. И вот, если нас,
Советскую Армию называют оккупантами, и сравнивают даже с гитлеровским
фашизмом, то нужно посмотреть, что мы несли этим странам. Что, мы их
грабили, отнимали ресурс? - то, что делали немцы? Так вот этот доклад как
раз показывает, что сегодня и Польша, и Венгрия, и Чехия живут гораздо
хуже - граждане - это не нашей Академии, ни мои вымыслы - ВОЗ. Гораздо хуже,
чем жили в то социалистическое время. Поэтому я отвергаю даже вот попытку
сравнивать.

К.ЛАРИНА: Хочется вам возразить, но я думаю, что я это право передам Николаю
Карловичу Сванидзе.

Л.ИВАШОВ: Да, пожалуйста.

Н.СВАНИДЗЕ: Здесь такой клубок вопросов был затронут, что я просто не знаю,
с какого конца начинать его разматывать. Ну, один вопрос - можно ли
сопоставлять две страны, два режима? Я привык уже к тому, что совершается оч
ень большая историческая ошибка. А именно - советский народ, народ нашей
страны, выигравший Великую Отечественную войну, ценой колоссальных потерь,
колоссальной крови, неисчислимых жертв - путается с советским режимом.
Дорогие друзья, это не одно и то же. Советский, сталинский в то время режим,
и советский народ - это совсем не одно и то же. Разница между ними огромна.
Советский народ был одной из главных жертв советского режима. Советский
народ выиграл Великую Отечественную войну. Так получилось волею исторических
судеб, что когда Гитлер напал на нашу страну, наша страна стала острием сил
мира, прогресса, сил добра. Сталин был во главе нашего народа. Он не хотел
воевать с Гитлером, и это известно, полно на этот счет исторических фактов.
Там, в 1940 г., 7 ноября, Гитлер поздравляет Сталина с годовщиной
Октябрьской революции, 8 ноября Сталин поздравляет Гитлера с днем
Мюнхенского пивного путча - национальным праздником фашистской Германии.
Сталин хотел дружить с Гитлером, но Гитлер напал. Сталин испугался. Но
советский народ - как было правильно только что сказано одним из моих
собеседников - распрямив пружину, распрямив спину, вцепившись в глотку
Гитлеру, погнал его. И выиграл войну. Поэтому, на мой взгляд, режимы
сопоставлять можно - и нет здесь ничего плохого. Можно сопоставлять режимы,
как можно сопоставлять двух серийных убийц. Кто там хуже, кто лучше? Сталин
столько кровушки напился своего народа, что он сейчас, наверное, как
вурдалак там пухнет в могиле. Но естественно - во время Второй мировой войны
СССР объективно играл прогрессивную роль - пол тому что он победил Гитлера.

К.ЛАРИНА: Правильно ли я поняла, по вашей аналогии - что если мы разделяем
немецкий народ и Гитлера:

Н.СВАНИДЗЕ: Естественно.

К.ЛАРИНА: В нашем случае мы этого все-таки не сделали - ни в нашем сознании,
ни в нашей истории - не разделяем советский народ и Сталина.

Н.СВАНИДЗЕ: Давно пора это сделать. Давно пора провести этот водораздел, на
мой взгляд.

К.ЛАРИНА: Александр Андреевич?

А.ПРОХАНОВ: Видите, значит, сегодня Россия - вот эта оскопленная,
несчастная, обрубленная по границам страна с вымирающим населением - она
находится в идеологической панике. В ней живет идеологический сумбур и даже
идеологический ужас. Идеология Великой Белой царской империи не работает -
она разрушена. Идеология Великой Красной Коммунистической империи разрушена.
Идеология либерального рая, либерального счастья - разрушена - я сегодня был
на процессе у Ходорковского, он отрекся от этой идеологии. У нас осталась
только одна мистическая тема, соединяющая нас всех - это тема Победы. Это,
повторяю - это не факт 1941 года. Это не результат наступления советских
войск, или действия тыловых фронтовых заводов. Это мистический,
метафизический факт, закрепивший существование русского и других народов в
истории. Это был гигантский синтез. Это был синтез зеков, которые сидели в
тюрьме и конвоиров, которые их мучали - те и другие шли на фронт. Это был
синтез Деникина, которого Буденновские армии вышвырнули из СССР, и который в
Париже в 1941 г. рвался на фронт к Сталину, и поддерживал его, и синтез
Конармейцев, которые уже после Гражданской пришли сюда. Это был синтез
народа, крестьянства, которого, конечно же изнасиловала коллективизация, и
казачества, которое расказачивал Троцкий. И синтез комиссаров. Поэтому
Победа, повторяю - это религия. Это даже не философия, это религия русского
и других народов. Один народ сам по себе - это абстракция. В 1991 г.
оказывается вдруг тот народ, который выиграл войну - он решил себя разрушить
и рассыпал СССР. Народ - это масса людей. В этом народе были попраны и
измучены: были те, кто вел этот народ в коммунистический рай, были офицеры,
были заградотряды. Были жены, были пацаны, которые, умирая от голода,
работали на заводах. Была партия, которая: только партия смогла перетащить с
запада на восток всю эту индустрию. Был гигантский Штаб обороны, которым
руководил Сталин. Сталин был частью этой победы. Сегодня, 9 числа, приедут
эти ветераны, их посадят на машины - ну, такие поддельные ЗИЛы, но их
покрасят под полуторки. Им наденут береты, им дадут пиджаки одинаковые. Их
повезут - либо под снегом, либо под дождем, и им запретят славить своего
главнокомандующего. Они будут славить Блэра, она будут славить Путина,
Ельцина и Горбачева...

К.ЛАРИНА: Александр Андреевич, вы, как большой писатель, замечательную
нарисовали картину. Из ваших слов я понимаю, что это мифология, которую
нельзя пересматривать - как любую мифологию - она на то и мифология. Но я
все-таки пользуюсь своим служебным положением, и хочу вам сказать, что
ветераны бывают разные. Вот Николай Карлович не даст мне соврать - сколько
людей, которые прошли войну, придерживаются совсем другой точки зрения, и
согласны с тем, что Россия, как и Германия, должна принести публичные
извинения порабощенным Сталиным народам. В том числе, и Прибалтике, в том
числе и народам, которые жили на оккупированных нашими советскими войсками
территориях.

А.ПРОХАНОВ: И Украине, и Киргизии мы должны, и Сибири:

К.ЛАРИНА: Всем.

А.ПРОХАНОВ: И татарам.

К.ЛАРИНА: Да. А почему не сделать этого? Как это сделал Папа римский?

А.ПРОХАНОВ: И на пузе поползти в Казань, попросить прощения за оккупацию
Казани Иваном Грозным.

К.ЛАРИНА: Я поняла вас, Леонид Григорьевич - одну секундочку, простите ради
бога, мы сейчас прервемся на новости, и следующее выступление - ваше. Сейчас
у нас новости.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Я, как и обещала, передаю слово Леониду Григорьевичу Ивашову -
пожалуйста.

Л.ИВАШОВ: Я хочу на двух моментах заострить внимание. Первое - я
категорически против каких-то извинений перед Восточной, Центральной
Европой, перед Прибалтикой - за ту победу, за то освобождение от фашизма,
которое принес Советский Союз.

К.ЛАРИНА: Я так не сказала. Я не сказала - за победу и освобождение от
фашизма.

Л.ИВАШОВ: Да. Я скажу. Но звучит так сегодня.

К.ЛАРИНА: Нет.

Л.ИВАШОВ: И не только у вас - что вот мы должны еще повиниться за то, что мы
там оккупировали, или принесли режимы. Сегодня мы понимаем - идет борьба за
советское наследие, в том числе, и за победу, за духовное вот это наследие.
И я приведу такие примеры - вот в странах народной демократии режимы
устанавливались, по крайней мере, гораздо демократичнее, чем выборы,
прошедшие сегодня в Ираке. Они шли также через выборы - да, не без
воздействия СССР. Не без воздействия партий социалистических,
коммунистических и так далее. Но, тем не менее, это было более или менее
демократично. И народы в большинстве своем сами избирали этот путь.
Пожалуйста - мы оккупировали Австрию. Но не пошел австрийский народ на
социализм - не было его. И второй момент. Мне кажется, очень неправильно вот
как бы от этой победы и в целом от войны отделить Сталина, Политбюро - от
его окружения. Это было единое целое. И, кстати вот - в Потсдаме, в
Потсдамской декларации держав-победителей 1945 г. именно немецкий народ
обвинен в целом вместе с Гитлером как народ, так сказать, развязавший
агрессию. Советский Союз, советский народ и его руководство все равно
признавались страной, победившей этот фашизм.

К.ЛАРИНА: Ну, насчет свободных выборов можно с вами поспорить. Поскольку на
свободных выборах на первых, которые пытались провести в странах Восточной
Европы - там коммунисты проиграли. И после этого все пошло как по
накатанной, с Комитетами национального спасения, которые придумывали
большевики, которые потом появились уже в наше время, в конце 80-х годов во
всей этой истории с Прибалтикой - опять же вы помните, как у нас создавались
Комитеты национального спасения. А потом танки входили - в Ригу, в Вильнюс и
в Тбилиси. По той же самой схеме. Какой тут выбор народа, о чем вы говорите?

Л.ИВАШОВ: Ну, какой выбор? Ну вот я сегодняшний пример привел - пожалуйста
там Югославия:

К.ЛАРИНА: Да бог с ней, с Югославией и Ираком:

Л.ИВАШОВ: С помощью тех же танков.

К.ЛАРИНА: Подождите. Мы же говорим сейчас про Великую Отечественную войну.

Л.ИВАШОВ: Про Великую Отечественную войну. А что - вы затронули
прибалтийские режимы - а что, Ульманис и другие пришли не на кайзеровских
штыках к власти? Какова легитимность вообще этих режимов была? Это были
профашистские режимы. И советские войска когда вошли, и выборы 40-го года в
Верховный совет - да, нельзя их признать демократическими, Но они были без
пальбы, без стрельбы, и так далее. И когда вот тот же 40-й год, я даже вот
не взял с собой, оставил - сообщение американского посла в Литве, когда
Вильнюсскую область передали как бы в состав Советской Литовской республики:
он писал, что народ вышел на улицы, торжествует, и так далее. Неоднозначно
было. Были силы и с радостью встречавшие советские войска, были и силы,
которые противились этому.

К.ЛАРИНА: Можно я еще процитирую вам интересный документ 1947 года, 8
февраля 1947 г. агитпункт в школе, в городе Курессааре - это Эстония:
<Проведен вечер вопросов и ответов, для которого был организован почтовый
ящик, через который учащиеся задавали всего 156 вопросов. Вот некоторые
вопросы, которые задавали ученики школы: <Почему коммунистам нравится
красный цвет? Почему в России голод, как рассказывают солдаты Красной Армии,
вернувшиеся из отпуска? Почему в СССР существует только коммунистическая
партия? Почему правительство СССР в июне 1940 г. нарушило договор,
заключенный в 1939 г., и оккупировало территорию Эстонской республики?
Почему в Советской Армии имеется такая недисциплинированность, что военные
могут грабить и убивать - в немецкой армии такого порядка не было? Правда
ли, что русские учились в воровской школе? Сколько пятилеток пройдет еще,
пока эстонцы станут такими же оборванными, как русские?> - это я не
выдумываю, это как раз документ из маленького эстонского городка.

Л.ИВАШОВ: Это как раз говорит о том, что демократичность была. Поскольку
такие вопросы ставили.

К.ЛАРИНА: Просто вы говорили, что приветствовали, как-то все очень полюбили
советскую власть - это не совсем так.

Л.ИВАШОВ: Я говорю о части населения. Да. Сегодня можно: ну, это нужно с
исторических и антиисторических позиций рассматривать.

К.ЛАРИНА: Николай Карлович, пожалуйста, включайтесь.

Л.ИВАШОВ: Да. И то, что немцы творили - ну, с нашими солдатами не сравнишь.
И не нужно этого просто говорить в эфире.

К.ЛАРИНА: Я так не сказала.

Н.СВАНИДЗЕ: В эфире, на мой взгляд, можно говорить многое, Леонид
Григорьевич. И наши солдаты были: в каждой стране, в каждой армии есть
хорошие люди, а есть сволочи. И на войне есть и те, и другие. И в германской
армии были порядочные люди - Германия тоже была оккупирована гитлеровским
режимом, и в нашей стране были, в том числе, и мерзавцы, и были случаи - вы
знаете их прекрасно как военный историк - что во время войны были случаи
расстрелов и наказаний за мародерство и за насилие - очень много было
случаев. Сравнивать нельзя роли двух наших стран во время Второй мировой
войны - это да. Но здесь много было пунктов, по которым я бы хотел
высказаться, произнесено. Было навязано имя Антона Ивановича Деникина, в
частности, который в начале войны рвался в бой - как было сказано, хотел
помочь Сталину. Да неправда это. Я занимался А.Деникиным, у меня в
<Исторических хрониках> был фильм о нем. Я его проштудировал до: это очень
уважаемый мною человек, и далеко не только мною - один из самых авторитетных
персонажей в русской эмиграции был, и не только в парижской - вообще в
эмиграции. Этот человек был действительно русским патриотом. Он
действительно рвался на фронт, хотя был уже немолодым человеком. Но он не
хотел помогать Сталину - ни в коем случае. Он ненавидел Сталина так же, как
Гитлера. Мало того - известен его текст, известны его слова, он сказал: <Как
же велик русский солдат, если несмотря на почти два с половиной десятилетия
советской власти он так сопротивляется фашизму>. Не хотел он помогать
Сталину - миф это. Что касается наших ветеранов, которые сейчас приедут и
которых не нужно огорчать. Вы знаете, это еще один миф. Наши ветераны,
которых уже осталось очень мало, которые действительно выиграли войну,
вынесли ее на своем хребте - они дрались не за Сталина. И если полстолетия с
гаком назад официальная сталинская пропаганда использовала этот прием - что
в бой идут <за родину, за Сталина> - зачем же нам это сейчас повторять?
Давайте представим себе русского солдата, который поднимается из окопа, и
идет в бой, и думает при этом о Сталине. Ну, похоже это на правду? Он о
своей маме думает, он думает о своей родине, он думает о своей любимой - ну
уж никак не о вожде - уж никак. Что же за странный человек, зачем нам
пачкать память этих, в основном уже ушедших от нас людей? А многие из них
погибли на фронте, до наших дней дожили единицы - им всем за 80 лет. Не о
том они думали. И не интересует их сейчас в основном главнокомандующий.
Зачем же красть у них их победу? Зачем отдавать их победу Сталину? Не нужно
этого делать. Что касается того, оккупация или освобождение - вы знаете, на
мой взгляд, вопрос не вполне корректно поставлен. Это все равно, что
спросить - отношения между мужчиной и женщиной - это лирика или секс? И то,
и другое. И то, и другое. Сначала было освобождение - несомненно.

К.ЛАРИНА: А потом - оккупация.

Н.СВАНИДЗЕ: А потом была оккупация. И если говорить о том, хорошо или плохо
сложилась жизнь наших соседей по Восточной Европе при советской власти, что
сейчас они живут хуже, чем при советской власти - но мы, к сожалению, не
можем никак выяснить, хорошо ли бы жили они сейчас, если бы у них не было
советской власти все эти десятилетия. Они сейчас выкарабкиваются из этой ямы
под названием советская власть, точно так же, как из нее выкарабкивается
Россия - с потом и кровью, очень тяжело, и неизвестно, выкарабкается ли. Это
наша общая проблема. Да, они должны быть нам благодарны за освобождение. Но
они не должны быть и не могут быть нам благодарны за оккупацию. И что
касается извинений - на мой взгляд, извиняться никогда не лишне - если
человек кого-то обидел, он извинится - это не унизит этого человека. И когда
сейчас покойный Папа Римский, Иоанн-Павел Второй - он извинялся за
исторические колоссальные ошибки и преступления Католической церкви:

К.ЛАРИНА: К которым он не имеет никакого отношения:

Н.СВАНИДЗЕ: К которым он никакого отношения не имеет, кстати, но он, тем не
менее, как Первосвященник Римский - он несет моральную ответственность. И
многие в Католической церкви не могли ему этого простить - но авторитет
Католического мира от этого только вырос, и Католической церкви - его
собираются канонизировать, как известно, осенью.

К.ЛАРИНА: Александр Андреевич, что скажете? Только про Деникина давайте уже
завершим.

А.ПРОХАНОВ: Николай Карлович, извиняться никогда:

К.ЛАРИНА: Вот по поводу извинений.

А.ПРОХАНОВ: Я сейчас заранее извиняюсь перед вами, я могу вас обидеть своими
тирадами.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, я вас тоже заранее извиняю.

К.ЛАРИНА: Александр Андреевич, вы мне обещали:

А.ПРОХАНОВ: Да. Значит, по существу, победу у этих ветеранов, о которых вы
сейчас печетесь, украл не Ивашов и не Проханов.

Н.СВАНИДЗЕ: А кто же говорит, что Ивашов украл победу?

А.ПРОХАНОВ: Эту победу у этих ветеранов, у замечательных людей, украли
Горбачев и Ельцин, которые, по существу, реализовали на этих территориях
план <Барбаросса>, который включал в себя уничтожение великих пространств
Красной советской империи, уничтожение коммунизма, деградацию всех основ
жизни русского народа, то есть, выбивание его, а мы вымираем со скоростью
миллиона в год, уничтожение потенциалов развития, уничтожение обороны и
армии. По существу, мы сейчас будет отмечать победу в условиях оккупации. Мы
оккупированы, над нами распростерся вот этот немецкий двуглавый орел, и
произошла гигантская страшная подмена. Поэтому ветераны - вот те, с которыми
я общаюсь - это, видимо, не ветераны, там, Григорий Бакланов, или Васильев -
а это вот Бондарев, Бушин - ветераны, прошедшие войну. Они в ужасе от того,
что сделали, вот этот режим сделал с нашей Победой. Мы были советский народ,
а сейчас, оказывается, киргизы - это уже не мы, это не наш народ. И украинцы
не наш народ. А ведь завтра и татары будут, оказывается, не нашим народом.
Произошла страшная, ужасная кража Победы. И смысл нашей истории будущей -
это вернуть России эту Победу. Эту религию Победы. И все, чем занимаемся мы,
именуя себя <патриоты> - мы возвращаем России ее утраченную и обобранную
Победу.

К.ЛАРИНА: А кто ее крадет-то - я так и не поняла из ваших слов. Кто украл
эту победу? Никто не оспаривает ее.

А.ПРОХАНОВ: Ну, как? Страны нет, Советского Союза - нет.

К.ЛАРИНА: Ну и что? Это же история, это в прошлом. Да, Советский Союз
одержал победу:

А.ПРОХАНОВ: Подождите - это реализация плана <Барбаросса>, это уничтожение
этих великих пространств.

К.ЛАРИНА: Ну, что вы - вы так считаете, что это такой план, <Барбаросса>,
активный и долгий, в течение 60 лет?

Л.ИВАШОВ: Он по-другому называется, но план расчленения России - вы знаете,
он исследуется в мозговых центрах США, Запада. План удушения, деградации
России - неужели это неизвестно?

К.ЛАРИНА: Нет. Мне неизвестно.

Л.ИВАШОВ: Да нет, вы знаете, мы сидим на этих исследованиях, которыми
занимаются, могу вам принести Киссинджера, Бжезинского, и так далее. И
официальных лиц, ту же Кондолизу Райс, которая: и вообще администрацию Буша,
которая зорко следит, чтобы Россия не восстановилась как мощная, тем более,
индустриальная, или постиндустриальная держава. Ведь за этим четко следят. И
то, что мы под внешним управлением находимся, и то, что сегодня вот именно
снижают роль вот этой Победы - ну, это очевидно.

К.ЛАРИНА: Я не знаю. Я не слышала нигде, ни от одного человека, ни от одного
лидера в Западной Европе, или, тем более, в Америке, которые бы пытались
каким-то образом умалить победу советского народа наш фашистской Германией.
Наоборот - только спасибо говорят. И сам факт, что Шредер приезжает к нам на
9 мая - человек, который возглавляет сегодня Германию - это же о многом
говорит, разве нет? Или вы считаете, что не пускать?

Л.ИВАШОВ: Вы знаете, как раз немцы уважительно относятся:

К.ЛАРИНА: Да все - уважительно.

Л.ИВАШОВ: Но посмотрите, как господин Буш приедет сейчас на нашу Победу?
Первое - заезжает в Прибалтику, чтобы подержать вот эти антироссийские,
анти-победные заявления:

К.ЛАРИНА: Это - антисоветские. Вот не знаю, мне кажется, что в терминологии
это все-таки очень важный момент - в деталях.

Л.ИВАШОВ: Да нет, ну мы же сегодня видим, куда Вике Фрейберге ведет, и все -
они уничтожают эту Победу - он едет их поддержать. После Дня Победы, здесь
поприсутствовав, едет поддержать антироссийскую политику Тбилиси. Что это -
не воровство Победы, что ли?

К.ЛАРИНА: Да нет, Леонид Григорьевич, ну что вы:

Л.ИВАШОВ: А рассматривать?

К.ЛАРИНА: Не знаю, может быть, я наивный человек, не знаю. Николай Карлович,
как вы считаете?

Л.ИВАШОВ: Да нет, ну, наивный, не наивный. Но это факт.

К.ЛАРИНА: Это факт?

Л.ИВАШОВ: Это геополитический факт.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, на мой взгляд, нам предлагается стать просто
маньяками. Речь идет просто о мании преследования - все нас ненавидят,
большая шизофрения навязывается целой нации - нас все ненавидят. Огненное
кольцо фронтов - все хотят нашей гибели, все хотят нас изнасиловать, убить,
смять. Да весь мир, на самом деле - конечно, нормальный, цивилизованный и
вдумчивый мир, боится только одного - что у нас начнется раздрай, что страна
прекратит существование, и экстремисты, часть из которых называет себя
патриотами - не хочу никого обидеть, кстати:

А.ПРОХАНОВ: Извинитесь.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, пожалуйста. Меня тоже - дорвутся до ядерных ракет. Вот этого
они боятся - это несомненно.

А.ПРОХАНОВ: А это не шизофрения - то, что вы сказали?

Н.СВАНИДЗЕ: Что? Что они этого боятся? Это здравый смысл. Я бы на их месте
тоже этого боялся.

Л.ИВАШОВ: А во-первых, никто не говорит, что весь мир. Большая часть мира -
больше, значительно больше - и Латинская Америка, и Азия, и мусульманский
мир, и даже великий Китай хотят возрождения России. Чтобы она играла свою
конструктивную роль на мировой арене.

К.ЛАРИНА: Вам не кажется, что она играет свою конструктивную роль на мировой
арене?

Л.ИВАШОВ: Ой, ой: Играет. Но не так, как хотелось бы.

К.ЛАРИНА: А как вы хотели бы? Как раньше, при советской власти?

Л.ИВАШОВ: В соответствии с той ролью, которую мир предоставил России после
1945 года.

К.ЛАРИНА: То есть, диктовать свою волю, мир делить по собственном
усмотрению?

Л.ИВАШОВ: Нет. Именно России, Советскому Союзу, человечество доверило как бы
отвечать за международную безопасность.

К.ЛАРИНА: Я не знаю этого. Где это записано - что человечество доверило
Советскому Союзу?

Л.ИВАШОВ: Ну, как - избрав в числе пяти стран-победителей, так сказать, или
четырех стран-победителей и Китая: доверив быть постоянным членом Совета
безопасности, то есть, самым ответственным членом международного сообщества.
Вот. Это доверили. Сегодня, к сожалению, мы видим, какую Россия позицию
занимает. Устав ООН, который принимался после Второй мировой войны, он
сегодня цитируется американцами по-своему - совершить агрессию или на штыках
принести демократию - пожалуйста. И мы поддерживаем. Объявить страны изгоями
и планировать сценария уничтожения, или смены их режимов - пожалуйста.

К.ЛАРИНА: Леонид Григорьевич, вы же прекрасно понимаете, что мы другие
сейчас, другая страна.

Н.СВАНИДЗЕ: Если мне будет позволена возможность немножко продолжить:.
Потому что у нас сменилась тема дискуссии.

К.ЛАРИНА: Да. Давайте вернемся все-таки в тему.

Н.СВАНИДЗЕ: И в результате многие наши слушатели молодого возраста будут
считать, что мы воевали с США в годы Второй мировой войны - это не так.

Л.ИВАШОВ: В США, кстати, так считают.

Н.СВАНИДЗЕ: Да и у нас многие так считают, благодаря, кстати, таким людям
как вы, Леонид Григорьевич, во многом. Потому что вот эта ненависть к
Америке:

Л.ИВАШОВ: Да не к Америке, не к народу:

Н.СВАНИДЗЕ: Да к Америке, к Западу. С вашего позволения, я продолжу.
Во-первых, немножко забавно слышать, что у нас есть ветераны Бушин и
Бондарев, но нет таких ветеранов, как Бакланов, Васильев, Астафьев, Быков:

К.ЛАРИНА: Гранин.

Н.СВАНИДЗЕ: Почему это, интересно? Я не в курсе. По-моему ветераны все, кто
воевал. У них есть разные позиции на этот счет. Если кто-то из них кому-то
идеологически ближе:

К.ЛАРИНА: Александр Николаевич Яковлев тоже, между прочим, ветеран:

Н.СВАНИДЗЕ: : то это не значит, что он больший ветеран. Что же касается
уничтожения своего народа и плана <Барбаросса>, знаете, вот когда говорят о
том, что Иосиф Виссарионович Сталин великий полководец - я с этим согласен.
Он великий полководец. Но он великий полководец против собственного народа.
Здесь он Суворов просто. Вот если нужно было сражаться против профессора,
инженера, врача, священника, против русского крестьянина с чадами и
домочадцами, которых он уничтожил без меры, против русского
офицера-командира, которых он в преддверии Великой Отечественной войны
уничтожил без меры - от маршалов до взводных командиров - вот в этом смысле
он действительно постарался. Он - великий полководец, вот кто уничтожил в
значительной степени генофонд русского народа.

К.ЛАРИНА: Пока остановимся. Мы должны уже на рекламу выйти и задать вопрос
нашим слушателям. А потом продолжим наш разговор.

РЕКЛАМА

К.ЛАРИНА: Вопрос для вас, уважаемые слушатели <Эхо Москвы> - считаете ли вы,
что Россия должна извиниться перед народами Восточной Европы и Прибалтики за
преступления сталинского режима? Если <да>, вы считаете такое покаяние
необходимо, то позвоните по телефону 995-81-21, если вы категорически против
такой постановки вопроса, то позвоните по телефону 995-81-22. Напомню, что
участие в нашем интерактивном опросе бесплатное, вы просто набираете номер,
который соответствует вашему варианту ответа. Если вы живете не в Москве,
код города - 985. Я еще одну хочу цитату привести. Опять же из нелюбимого
Александром Андреевичем Прохановым Василя Быкова, который все-таки
фронтовик, и войну прошел. На вопрос, стоит ли каяться победителям, он
отвечает: <Очень-очень бы надо это сделать. Другое дело, кто возьмет это на
себя. Ветераны за многие годы привыкли слушать только про величие их
подвига, и считают, что литература и искусство вообще должны работать только
на прославление. А о каких-нибудь частностях, особенно негативных, они не
хотят слушать. Им внушили, что они герои, а героям позволено все. И
отношение к героям, сломавшим хребет фашистскому зверю, в той же литературе
и в общественном мнении должно быть таким, какое оно установилось еще со
времен Сталина>. Поэтому у меня последний вопрос перед перерывом к
А.Проханову - считаете ли вы, что вообще историю Великой Отечественной войны
не надо пересматривать, переписывать, и постараться объективно ее оценить, а
не только с точки зрения мифологии?

А.ПРОХАНОВ: История Великой Отечественной войны уже пересмотрена и
переписана тысячу раз, и от нее остались одни отребья - понимаете, она
переписала американцами.

К.ЛАРИНА: Подождите. Мы же не про американцев говорим, мы говорим про нашу
страну. Про наших российских школьников.

А.ПРОХАНОВ: А наша страна не занималась за это время историческим сознанием,
она постоянно разрушалась. Историческое сознание сегодняшнего российского
человека - это каша, это черная дыра, вот Николай Карлович демонстрирует вот
эту глубину и черноту этой дыры. Просто понимаете, конечно, Сталин - это был
не агнец и не ангел.

Н.СВАНИДЗЕ: Слава Богу.

А.ПРОХАНОВ: Это я признаю, конечно. Как и Петр Первый, который половину
населения России, который был главным полководцем против русских крестьян,
купцов, офицеров, русских женщин - он же на костях построил великую империю.

К.ЛАРИНА: Так давайте эту кашу разгребем. Неужели еще время не пришло?

А.ПРОХАНОВ: Я и пытаюсь большой лопатой эту кашу разгрести. Понимаете, ведь
гуманный царь, Николай Второй, он проиграл две страшных войны для России -
японскую и германскую. Замечательные, великие гуманные полководцы Второй
мировой войны - англичане, поляки, французы - они проиграли эту войну в
течение недели. Американцы эту войну проиграли в Пёрл-Харборе. Винить
Сталина за то, что Сталин совершил отступление, и была такая страшная
вмятина перед силами Вермахта - это бесчестно. Все они, проиграв эту войну -
мир проиграл эту войну Гитлеру, и только один Сталин и один советский народ
нашел в себе волю для того, чтобы, повторяю, на русских костях дойти до
Берлина.

Н.СВАНИДЗЕ: Заметьте - Сталин и советский народ. Ну хотя бы поменяли
местами, ей-богу. А, Александр Андреевич? Или все-таки советский народ
сначала?

А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, советский народ и Сталин, а также русская природа:

Н.СВАНИДЗЕ: Близнецы-братья.

А.ПРОХАНОВ: А также русские танки, а также русская партия, которая
мобилизовала народ, ну, давайте:

Л.ИВАШОВ: Александр Андреевич, я бы здесь как раз бы выразил пожелание -
давайте последуем американцам, тем же англичанам:

Н.СВАНИДЗЕ: Проклятым.

Л.ИВАШОВ: Да, да. Вы знаете, что у них не было в этой истории - они не
чернят ее. Тот же Пёрл-Харбор, того же генерала Паттона, требовавшегося:

К.ЛАРИНА: <Чернят> - откуда этот термин? Они говорят об этом правду. Во
всяком случае, пытаются это делать.

Л.ИВАШОВ: Нет, там правда тоже:

К.ЛАРИНА: Даже в кино я это видела - в художественном.

Л.ИВАШОВ: Да. Но они даже из бомбардировки Хиросимы и Нагасаки - вот у них
там в музее авиационном стоит самолет, они делают как бы: патриотические
чувства, и так далее.

К.ЛАРИНА: А это можно делать, рассказывая правду. Не обязательно врать,
понимаете, ради патриотизма и мифологии.

Л.ИВАШОВ: Да нет, они-то не обвиняют, что свои экипажи, политическое, там,
руководство, того же Трумэна, что война выиграна, а вот нужно было испытать
две бомбы. Да. Поэтому: вот здесь американцам бы следовало:

Н.СВАНИДЗЕ: Трумэн не перебил столько американцев, извините, им не за что
его очернять, как вы говорите.

Л.ИВАШОВ: И Василь Быков, кстати, говорил о повиновении перед своим народом.

К.ЛАРИНА: Давайте мы сейчас поставим многоточие. Я еще раз повторю вопрос
для наших слушателей, голосование у нас идет - потрясающие цифры. Считаете
ли вы, что Россия должна извиниться перед народами Восточной Европы и
Прибалтики за преступления сталинского режима? Если вы говорите <да>, то
звоните по телефону 995-81-21. Если вы говорите <нет> - 995-81-22.
Голосование продолжается. Вы можете звонить, а мы уходим на новости.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Я еще раз представлю участников нашего разговора - если они будут
потише себя вести, то вы услышите, как их зовут. Это Николай Сванидзе, это
Александр Проханов и Леонид Ивашов. Закончился наш интерактивный опрос, мы
задавали вам вопрос - считаете ли вы, что Россия должна извиниться перед
народами Восточной Европы и Прибалтики за преступления сталинского режима.
Активно очень участвовали наши слушатели в этом <рикошете> - 8241 человек -
это очень большая цифра для наших вечерних программ. Но не мудрено - я
думаю, что если бы мы продолжили, мы набрали бы еще больше народа.
Интересно, как развивалось там соотношение голосов - сначала небольшое
большинство говорило нам <да>, меньшинство говорило <нет>. Потом выровнялось
все это, 50 на 50, и очень долго эта цифра держалась. Но все-таки в итоге
51% наших слушателей ответили отрицательно на этот вопрос, и,
соответственно, 49% считают, что такое покаяние со стороны России
необходимо. Я сейчас пока не буду просить наших гостей прокомментировать
результаты опроса, потому что давайте мы включим телефон. Обещали. Программа
открытая, нужно это сделать. Наш телефон - 203-19-22, пожалуйста, ваш ответ
на наш вопрос, и постарайтесь обосновать, почему вы проголосовали именно
так. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Татьяна, я живу в Москве.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста, Татьяна

ТАТЬЯНА: Я хочу сказать, что категорически нет.

К.ЛАРИНА: Почему?

ТАТЬЯНА: И обосную. Никакого извинения мы не можем приносить. Мы принесли
благо - ту фашистскую чуму, которую действительно весь народ: в то время
была идеология. И действительно, народ и Сталин были неделимы. У меня есть
книга - это <Письма с фронта>, я читаю ее, и плачу. И вот там вот писались
письма <прошу перед боем принять в ряды партии, великой, сталинской, и иду в
бой>. И это не все. И вот ту позицию, которую высказывают некоторые орущие у
вас товарищи:

К.ЛАРИНА: У нас все орущие, извините.

ТАТЬЯНА: Прошу прощения. Это их точка зрения.

К.ЛАРИНА: А никто и не оспаривает.

ТАТЬЯНА: Это их. И не надо вот так вот - ничего этого не было. Было. И народ
не победил бы, если бы Сталина не было. Я не жила в то время, я совершенно
продукт другого времени. Но я очень много изучаю сейчас литературы, и вот я
каюсь только, что за последние 10 лет действительно у нас не было идеологии.
Я лично в своих детях пыталась все это делать самостоятельно.

К.ЛАРИНА: Татьяна, я вынуждена вас остановить. Не потому что мне не нравится
то, что вы говорите, а потому, что хотелось бы, чтобы еще другие мнения были
высказаны в нашем эфире. Пожалуйста, 203-19-22. Алло, здравствуйте? Мы
слушаем вас, как вас зовут?

АЛЕКСЕЙ: Алексей.

К.ЛАРИНА: Слушаем вас.

АЛЕКСЕЙ: Ну, я, соответственно, против. Ну, то есть, какое может быть
покаяние, когда латышские стрелки, Польша - все они помогли развалить
Россию, Российскую империю. Все-все способствовали - все на нас нападали
всегда, и так далее.

К.ЛАРИНА: Хорошо вы ответили. <Все на нас нападали, и так далее>. Спасибо.
Следующий звонок. Пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Добрый день, как вас зовут?

ВАЛЕРИЙ: Валерий, Москва. Ксении Лариной очень не хочется, чтобы все
считали, что победу в Великой Отечественной войне одержал советский народ
под руководством Сталина и большевиков. Так не бывает. Ведь оркестром всегда
руководят. Вы сейчас много говорите о менеджменте. Так это и есть менеджмент
тот самый. А Сванидзе я бы вот что сказал:

К.ЛАРИНА: Сванидзе говорить не будем. Давайте следующий звонок, пожалуйста.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, почему? Ну, хочет человек что-то сказать Сванидзе, ну,
сказал бы.

К.ЛАРИНА: Алло, мы слушаем вас, говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло? Я очень поддерживаю Татьяну, которая говорила. У меня дядя.
Я с ним разговаривал, он говорил - шли все за Сталина, за родину. И Сванидзе
не давайте больше микрофон.

К.ЛАРИНА: Все-таки Сванидзе виноват во всем.

СЛУШАТЕЛЬ: Понятно?

К.ЛАРИНА: Понятно. Вас понял.

СЛУШАТЕЛЬ: Не давайте больше, он:

К.ЛАРИНА: Есть, товарищ полковник, вас понял. Давайте дальше. Алло,
здравствуйте?

СЛУШАТЕЛЬ: Это <Эхо Москвы>? Меня зовут Анна, я звоню из Санкт-Петербурга. Я
хочу сказать, что с моей точки зрения, конечно, должны извиниться. Но только
мне не совсем понятно, почему все время призывают извиниться Россию. Потому
что речь идет о том, что Советский Союз оккупировал другие государства. А
Сталин и Берия были, насколько мне известно, не русскими, а грузинами.

К.ЛАРИНА: Они были советскими:

Л.ИВАШОВ: Пусть Саакашвили извиняется.

К.ЛАРИНА: Мне кажется, что здесь простой ответ, не знаю, может быть, меня
поправят товарищи профессиональные - что все-таки Россия себя считает
правопреемницей Советского Союза, и несет ответственность за то, что было.

АННА: Вот здесь я в принципе, как бывшая гражданка Советского Союза, я,
безусловно считаю - да, что должна извиниться страна под названием Советский
Союз.

К.ЛАРИНА: Большое вам спасибо. Ну, давайте еще один звонок. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотела бы сказать.

К.ЛАРИНА: Давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне не совсем нравится постановка вопроса ведущей, и как они со
своим Сванидзе очень давят на выступающих. Я бы, знаете: я не была в партии,
у меня папа был в партии, и он ушел, когда счел это нужным, ему что-то не
нравилось. Ну, много не нравилось. И я, в общем, не была в партии. Но вот
сейчас то, что все происходит, то, что как происходит, и как вы стараетесь
преподнести, что все плохо, что советский народ - плохо, русские - плохо,
Сталин все плохо - вы знаете, мысли появляются - а не вступить ли в
коммунистическую партию.

К.ЛАРИНА: Вот, кстати, Зюганов должен нести ответственность тогда уже, по
логике.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, насчет извинения. Если вы так настаиваете, что нужно
извиниться, да я извинюсь перед всеми, целый год на коленях буду стоять,
только бы нашей стране стало намного лучше, вернее, то, что было у нас
хорошее - а у нас много было хорошего, я год хочу: простояла бы на коленях,
только бы спокойствие наступило, уверенность бы наступила, вернулись все те
блага, которые в конце 70 - начале 80-х: ведь как все прекрасно: народ: я из
сельской местности, и у нас многонациональный поселок был, и как все
прекрасно дружили, общались. И когда начался вот весь этот переворот,
все-таки говорили - что они с нами творят, они что, хотят, чтобы мы взяли
автоматы и пошли стрелять?

К.ЛАРИНА: Спасибо, извините. Опять мне скажут, что я всех затыкаю, но мне
кажется, что я в равной степени дала всем возможность высказаться. Меня
поражает только, что у нас каждый человек за народ говорит. Мы тут стараемся
высказывать свои личные точки зрения, несмотря на то, что кто-то считает,
что у Сванидзе надо отключить микрофон, я этого не сделаю.

Н.СВАНИДЗЕ: Как врагу народа, как грузину, насколько я понимаю.

К.ЛАРИНА: Как грузину, да.

Н.СВАНИДЗЕ: Я несу ответственность и за Берию в какой-то мере.

К.ЛАРИНА: Мне кажется, очень интересные прозвучали звонки наших слушателей.
Во-первых, очень эмоциональные - это значит, что людей по-настоящему
волнует, в том числе, и то, что было вчера и то, что будет сегодня, и то,
что будет завтра. И во-вторых, все-таки хочу повторить цифры - 49% наших
слушателей сказали, что Россия должна извинится перед Европой и Прибалтикой,
а 51% сказали, что нет, не должна этого делать. В эфире у нас так
получилось, что одна по-моему только женщина сказала, что покаяние
необходимо. Все остальные наши слушатели звонившие категорически против
этого покаяния. Давайте попробуем прокомментировать результаты нашего опроса
и звонки слушателей. На это у нас остается как раз время. Пожалуйста,
Александр Андреевич. Каша? Вы опять скажете, что каша в голове?

А.ПРОХАНОВ: Нет, просто <кваша>. Я думаю, конечно, что пораженческие
настроения, которые вбивались в голову нашего населения, комплекс вины,
отсутствие воли политической, сказались на этом голосовании. Вот я думаю,
что еще лет 5 работы масс-медиа, и останется, может быть, один Проханов да
Ивашов - будут отстаивать эту позицию. А все будут ползти на коленях к дяде
Сэму, и просить у них прощения. Мы оккупированы Америкой. Мир оккупирован
Америкой. Америка - главный оккупант сегодняшнего мира. И против этой
оккупации борется весь исламский мир, Китай, против этой оккупации борется
Чавес, в Латинской Америке, и против этой оккупации борется определенный
очень мощный фрагмент российского общества, который здесь, на вашей
программе, был представлен 51% голосов.

К.ЛАРИНА: Вы считаете, что это как раз те люди, которые с Америкой воюют
сегодня?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю. что, конечно, ревизия Второй Мировой войны, итогов
Второй Мировой войны проведена, конечно, американцами.

К.ЛАРИНА: Николай Карлович, пожалуйста.

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, идея повоевать с Америкой, конечно, благодатна.

Л.ИВАШОВ: Я мы не призываем воевать:

Н.СВАНИДЗЕ: Самое время нам, конечно, сейчас объявить Америку врагом. Никто
не призывал извиняться перед Америкой - нам извиняться перед Америкой не за
что. Речь идет о извинении за сталинские преступления, которые он совершал
на территории Советского Союза, а потом это было распространено на
территорию Восточной Европы, которая оказалась тоже, в общем, в конечном
счете, частью Советского Союза. Вы знаете, это голосование - оно очень
интересное. Потому что практически 50 на 50 разлеглось, 1% - это просто
погрешность. Практически, 50 на 50. Речь ведь идет не о том, извиняться, или
не извиняться. Речь идет об отношении к нашему прошлому. И если мы считаем,
что наше прошлое страшно, и оно не должно повториться - это не очернение
истории. Это значит, просто смотреть правде в глаза. И это единственное, что
в данном случае нужно сделать. Если мы не хотим, чтобы оно повторилось. Если
мы хотим, чтобы оно повторилось - давайте еще с кем-нибудь повоюем, давайте.
Дело лихое.

Л.ИВАШОВ: Ну, я Николаю Карловичу возражу - что не Советский Союз хотел
воевать. Поэтому так бросать - ну, давайте повоюем: сегодня и ранее никто ни
к какой войне не призывал. И Советский Союз именно первым пытался создать
антифашистский фронт, начиная с 1933 года. И в 1934 году представил в Лигу
объединенных наций именно вот эту концепцию, систему борьбы с фашистским
режимом. И здесь, слава Богу, признали, что Сталин не хотел этой войны. Он
ее боялся даже, как и весь советский народ.

Н.СВАНИДЗЕ: Он Гитлера боялся.

Л.ИВАШОВ: Поэтому не нужно швыряться, что мы вот готовы воевать, Америке
объявить:

Н.СВАНИДЗЕ: А пакт Молотова-Риббентропа - это что, тоже свидетельство:

Л.ИВАШОВ: Это после того, как:

А.ПРОХАНОВ: А пакт Чемберлена?

Н.СВАНИДЗЕ: А причем здесь это? Кто это оправдывает? Если кто-то совершил
скотский поступок, значит, и мы должны совершить?

А.ПРОХАНОВ: Пусть англичане покаются.

Н.СВАНИДЗЕ: Да при чем тут каяться? Просто не нужно говорить, что Сталин не
хотел:

Л.ИВАШОВ: И касаясь вот опять же повиниться, покаяться - не покаяться.
Давайте посмотрим - а вообще-то народы, жившие в Восточной Центральной
Европе, при социализме - они просят об этом? Я сегодня только с немецким
генералом из ГДР имел разговор очень приятный: да: но никто этого не ставит
вопроса.

К.ЛАРИНА: Покаяния не просят. Перестаньте. Леонид Григорьевич, это для нас
нужно, мне кажется.

Л.ИВАШОВ: Никто не просит. Только группа: Это именно в канун 60-летия победы
вот идет такая волна принизить роль этой Победы, поэтому давайте пойдем
каяться. Президент там в Освенциме покаялся непонятно, за что - давайте всем
народом. Я против этого.

Н.СВАНИДЗЕ: Правильно сделал президент, что покаялся.

Л.ИВАШОВ: И я убежден, что большинство наших слушателей прекрасно понимают
это. Ну, бог с ним, с соотношением 49 на 51, и так далее. Но мы слышали
звонки, и я уверен, что это мнение народа. И не только ветеранов войны.

К.ЛАРИНА: Давайте посмотрим, как дальше будет развиваться наша жизнь,
духовная, прежде всего, поскольку касается экономики и политики в
узкопрофессиональном смысле слова - мне кажется, это не очень интересно - у
нас такой разговор широкий получился. Вот как все-таки сохранить и вернуть -
я согласна, что это все утеряно - вернуть себе честь и достоинство великого
народа, уж не знаю, русского, не русского, раньше он был советский, сейчас
не знаю - ну, великой страны. И при этом все-таки не потерять лицо, не
переборщить ни с покаянием, с одной стороны, а с другой стороны не
размахивать своими великодержавными идеями, потому что они, извините меня,
бывают иногда просто смешны при нашем нынешнем положении. Александр
Андреевич?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот я уже высказался. Видите ли, скажем, христианство -
огромное вероучение. Вот сейчас стараются каким-то образом принизить его:

К.ЛАРИНА: Опять принизить? Кто же все-таки пытается принизить?

А.ПРОХАНОВ: Ну, Христа представить мужем Магдалины: Идет как бы девальвация
великого мифа, великого мироучения:

К.ЛАРИНА: Это вы про книжку говорите?

А.ПРОХАНОВ: Это я говорю о попытках:

К.ЛАРИНА: Ну, и пусть они будут. Это разве повредит религии? Кого-то
ввергнет в сомнение?

А.ПРОХАНОВ: Можно я выскажу, или нет?

К.ЛАРИНА: Все, молчу.

А.ПРОХАНОВ: Или Сванидзе сразу? Можно я закончу? А потом - Николай Карлович.
Вот огромные массивы верований, представлений - это защитная среда, в
которой удавалось существовать народам, цивилизациям, огромным культурным
пластам. Победа как феноменология - повторяю, это не количество погибших на
высотах, это не количество танков и не количество пленных немецких офицеров,
а феноменология Победы, мистика Победы - это та огромная защитная среда, тот
покров, который до сих пор висит над нашей несчастной Россией. Я бы сделал
все, чтобы глубоко, а не социально, мистически, развернуть эту огромную
феноменологию нашей русской Победы, и в ней, в недрах этой Победы, на крови,
святой крови наших отцов, попробовать восстановить:. Ну, баланс жизни,
который сейчас так страшно нарушен в нашей стране.

К.ЛАРИНА: Николай Карлович?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, насчет святой крови наших отцов полностью согласен. Но здесь
вы противоречите себе, на мой взгляд, Александр Андреевич. Потому что сейчас
вы говорите вещи, с которыми трудно спорить, а только что вы ставили на
первое место Сталина, как творца победы. Да, русский, советский народ
победил, и об этом я уже говорил, и готов повторить сто тысяч раз. Победил в
Великой Отечественной войне. Ценой страшных потерь, страшной крови. Да, это
святая Победа, да ее можно и мифологизировать - не грех. Потому что здесь
есть, чем гордиться. Но зачем же прикарманивать эту победу ради каких-то
своих идеологических интересов? Нравится Сталин? Поднимается он на щит -
значит, он победил. Вот это - очернение, вот это настоящее очернение
истории, истории народа. Народ победил, еще раз повторяю - народ победил. И
пострадал безмерно. 30 миллионов погибших называют цифру - а 40 не хотим ли?
А сегодня, между прочим, День узников фашистских лагерей, день освобождения
Бухенвальда - 9 миллионов русских, советских военнопленных - все они были
объявлены врагами народа Сталиным. Их семьи были объявлены врагами народа.
Кто победил в войне? Сталин, или эти люди? Я был в Питере недавно. Там
институт Вавилова - Вавилова к тому времени Сталин сгноил уже. Но были еще
его люди, были сотрудники его института. И вот там висит доска - несколько
человек, они были ответственными хранителями коллекции зерна, и они умерли
от голода в блокаду. Вот эти люди, которые охраняли зерно и умерли от
голода - вот они, а не Сталин победили в Великой Отечественной войне. А
сталинский ставленник Жданов в это время лопал деликатесы, сидя в
ленинградском Обкоме партии. Поэтому мне отвратительно слышать, что Сталин,
а не народ, выиграл войну. Народ выиграл. Вот это - правда. И вот из этой
правды можно делать любой прекрасный правдивый миф, и рассказывать о нем
людям. И на этом люди будут воспитываться. Это будет нас объединять,
согласен.

Л.ИВАШОВ: Ну, вот здесь Николай Карлович опять уводит от темы, что мы должны
быть виноваты перед поведением Сталина.

Н.СВАНИДЗЕ: Мы ни перед кем не виноваты.

Л.ИВАШОВ: А за кого нас призывают повиниться? Ведь нас за победу, за
оккупацию, и так далее?

К.ЛАРИНА: Нет, не за победу. Не за победу.

Л.ИВАШОВ: Почему мы? Тогда пусть Саакашвили извиняется там за что-то.

К.ЛАРИНА: За то, что Сталин родился на его земле? Да?

Л.ИВАШОВ: Ну, вообще-то зачем этот вопрос, что вот мы должны нести
ответственность за Сталина: или наш российский народ

К.ЛАРИНА: Не должны, вы считаете?

Л.ИВАШОВ: Мне кажется, должны повиниться те сегодня, кто взрастил Гитлера и
фашизм в Германии.

Н.СВАНИДЗЕ: Сталин, кстати, вы знаете, прекрасно, что Сталин, объявив
социал-демократов равными фашистам, проложил Гитлеру дорогу к власти в
Германии - вы знаете эту историю.

Л.ИВАШОВ: Да нет. Как раз он объявил после создания Антифашистского фронта,
когда социал-демократия стала приводить фашистский режим, по сути:

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, факты известны.

К.ЛАРИНА: Пусть Леонид Григорьевич завершит свою мысль, пожалуйста.

Л.ИВАШОВ: А теперь - что делать нам. Мне кажется, Россия сегодня должна
вести себя, во-первых, честно на мировой арене. Во-вторых, справедливо. То
есть, в соответствии с теми принципами, заложенными в Уставе Организации
Объединенных Наций, которые были приняты под воздействием этой великой
победы. Вот как мы должны вести. Не служить кому-то, не таскать каштаны для
чьих-то там интересов из огня, в том числе, иракского, югославского, а вести
себя как самостоятельная, ответственная за международную безопасность
держава. И тогда нас будут уважать. И конечно, мы должны возродиться
внутренне.

Н.СВАНИДЗЕ: С этим спорить сложно. Это правильно.

К.ЛАРИНА: Я хочу еще одну цитату привести, опять же, от человека, который
войну прошел, Александр Николаевич Яковлев - наверняка тоже сложные
отношения к этому человеку и у А.Проханова:

Л.ИВАШОВ: Не сложные, а отрицательные. У меня, по крайней мере.

К.ЛАРИНА: И все-таки я его процитирую. Так вот, война: <Я отдаю должное
тому, что как-то сумела страна не дать распространится немецкому фашизму на
территорию России и Советского Союза. Но, исторически говоря, мы, положив 30
миллионов людей, самых грамотных, самых здоровых, самых молодых - гениев,
писателей, врачей, композиторов, ученых, и победив немецкий фашизм, укрепили
собственный фашизм, сталинский фашизм. И особенно горько то, что этого я не
понимал тогда. Это я сегодня говорю. У меня три боевых ордена, поэтому никто
не может усомниться, что мы делали, и как мы делали. Но теперь я понимаю -
говорит А.Н.Яковлев - война была организована двумя людьми - Гитлером и
Сталиным. И тот и другой хотели этой войны. Только Сталин вел ее бездарно.
Если в первые три месяца вся западная группировка разгромлена, половина
убиты, половина - в плен, сколько мы бы ни говорили о полководце великом
Сталине, я не то, что никогда не поверю, я не верю - этого не было> -
говорит фронтовик Александр Николаевич Яковлев. Если хотите возразить -
давайте это сделаем.

Л.ИВАШОВ: Ну, у меня тоже три боевых ордена, но не Великой Отечественной
войны, вот: и то, что делал член Политбюро, добравшийся до самого высокого
поста по разрушению государства, по уничтожению вот этого победного духа - у
меня соответствующее отношение к нему. Поэтому у него свое мнение, он не
сразу пришел к этому:

К.ЛАРИНА: Вы считаете, что правда - она уничтожает победный дух?

Л.ИВАШОВ: Да это не правда. Вы понимаете: тут даже полуправды нет. Он пришел
к этому не сразу после войны, не будучи где-то:

К.ЛАРИНА: Он так и говорит.

Л.ИВАШОВ: А вот когда стал уничтожать вообще основы Советского Союза с
Горбачевым - вот у него: или даже после - вот у него прозрела эта правда. До
этого он же ведь не писал, не говорил. И я нигде не найду, чтобы он даже в
90-м году подобное говорил. Это сейчас прозревают все:

К.ЛАРИНА: Александр Андреевич, а почему вы делите фронтовиков на тех, кому
вы доверяете и на тех, кому вы не доверяете?

А.ПРОХАНОВ: Это Николай Карлович так истолковал. Просто в последнее время
задействованы в военной теме фронтовики-либералы, которые, конечно же:

К.ЛАРИНА: Но они же фронтовики:

А.ПРОХАНОВ: Понятно. Но:

К.ЛАРИНА: Они же не предатели родины?

А.ПРОХАНОВ: Понятно. И чем больше либералов будет задействовано, тем лучше,
фронтовиков. А ни одного патриота - Бондарева нет, Бушина нет, Карпова нет.
Есть односторонняя демонстрация вот этих взглядов, которых придерживается
Сванидзе.

К.ЛАРИНА: Но вы же здесь. Если только Сванидзе:

Л.ИВАШОВ: Он один на миллион, такой Яковлев.

А.ПРОХАНОВ: Я говорю о писателях, фронтовиках.

К.ЛАРИНА: Я - с удовольствием. Давайте я с вашей помощью договорюсь -
поможете мне, чтобы ко мне пришел в гости Юрий Бондарев? Я с удовольствием.

А.ПРОХАНОВ: Мы это сделаем.

Л.ИВАШОВ: Пожалуйста.

А.ПРОХАНОВ: Что касается Александра Николаевича Яковлева - он, конечно,
ангажированный человек, как, впрочем, и я, как, впрочем, и вы. Мы находимся
в состоянии такой дисперсии, идет идеологическая гражданская война в России.
Она еще не приняла характер гранатометов и такой бойни, какой она может,
увы, произойти, в любой момент:

Л.ИВАШОВ: Не дай бог:

А.ПРОХАНОВ: Да, не дай бог. Но идет война идеологий, идет сражение. И наше с
вами голосование показывает сегодня, что народ расколот. И бессмысленно
здесь спорить с Николаем Карловичем, а ему со мной. Потому что мы являемся
рассеченным народом в этом смысле, мы никогда не договоримся. Дай бог,
повторяю, если наши дети снимут эти противоречия - через рок-н-ролл, может
быть, или через <звездные войны> - но вот видите, в Воронеже что происходит?
Видите, что наши-то дети включены в эту драму. Поэтому вся моя сознательная
жизнь, в отличие от яковлевской, была связана с войнами - с Даманского,
через Афганистан. Я знаю, что такое рассеченное, страдающее общество. Я хочу
молить Господа, чтобы Победа, которая сейчас наступает у нас, Победа,
трагическая Победа - не потому что там 30 миллионов - конечно, не поэтому, а
потому, что мы празднуем эту Победу в состоянии глубочайшего поражения
трагического. Я хочу, чтобы символы этой Победы, святой: ну, сохранили
гражданский мир, аккумулировали нас - так же, аккумулировали нас в 1941-42
гг.

К.ЛАРИНА: Способна победа в Великой Отечественной войне объединить нас,
Николай Карлович?

Н.СВАНИДЗЕ: Что-то получается, что все воевали, кроме фронтовика Яковлева -
у меня такое впечатление. Только он один не воевал, а разрушал Советский
Союз. Я хотел бы заметить, что Советский Союз рухнул под гнетом собственных
экономических проблем. И если Яковлев его смог вместе с Горбачевым его
разрушить, то доброго слова о Советском Союзе тогда трудно сказать. Как же
он тогда: силен же он был, если его эти два или три человека смогли
разрушить. Рухнул, потому что не мог выжить - хил был. Построенный Сталиным,
кстати. Так что касается того, что не найдем мы общий язык - да, конечно, мы
здесь вряд ли с А.Прохановым найдем когда-либо общий язык. Думаю, что это
невозможно. Но я все-таки верю в то, что страна будет консолидирована. И не
нужно возбуждать ненависть - ни внутри страны, ни за ее пределами. Ненависть
к кому-либо. Не нужно говорить, что кто-то нас ненавидит, хочет нас
разрушить. Никто не хочет нас разрушить. Все хотят жить мирно, и наш народ
хочет жить мирно. Я бы ему в этом не мешал.

Л.ИВАШОВ: Я коротко скажу, что Победа, именно Победа, прежде всего,
объединяет народы, как великая Победа объединила все народы Советского
Союза. Поражение, к сожалению, всегда разъединяет. Мы сегодня терпим
поражение. Нам нужна Победа. И именно победы - они объединят наше общество.

К.ЛАРИНА: Ну что, на этом мы уже должны заканчивать, уже время зашкалило. Я
благодарна нашим гостям сегодня - это Александр Андреевич Проханов, Николай
Карлович Сванидзе, Леонид Григорьевич Ивашов. Я думаю, что мы продолжим эту
тему, поскольку мне представляется разговор на тему Великой Отечественной
войны и о цене нашей Победы очень важным. Особенно в год ее 60-летия.
Спасибо вам большое.

Н.СВАНИДЗЕ: Спасибо.

А.ПРОХАНОВ: Спасибо.



Полная версия




Copyright © 2004 Радиостанция <Эхо Москвы>

---

От	Scavenger
К	Георгий (23.07.2005 17:49:40)
Дата	24.07.2005 16:04:31

Re: Вурдалаки на политсцене

---

Смотрю на Сванидзе и просто любуюсь…Какая манипуляция!

//Сталин был во главе нашего народа. Он не хотел воевать с Гитлером, и это известно, полно на этот счет исторических фактов. Там, в 1940 г., 7 ноября, Гитлер поздравляет Сталина с годовщиной Октябрьской революции, 8 ноября Сталин поздравляет Гитлера с днем Мюнхенского пивного путча - национальным праздником фашистской Германии.
Сталин хотел дружить с Гитлером, но Гитлер напал. Сталин испугался. //

Да, верно. Сталин понимал, что СССР не готов к войне. Но только вот не пугался Сталин – все это вымысел. И придумали его уже после смерти Сталина. Согласно журналу посещений Сталин в Кремле принимал посетителей все дни, когда он якобы «дрожа от страха сидел на даче».

//Но советский народ - как было правильно только что сказано одним из моих
собеседников - распрямив пружину, распрямив спину, вцепившись в глотку
Гитлеру, погнал его. И выиграл войну.//

Опять манипуляция. Народ не может выиграть войну без полководцев. Сам. Впрочем тут и советский миф помогает, о том, что война 1812 года была выиграна-де вопреки «царскому режиму». Сванидзе бережно вынул из почвы растение старой лжи и пересадил на новое место. Садовод, блин.

//Поэтому, на мой взгляд, режимы сопоставлять можно - и нет здесь ничего плохого. Можно сопоставлять режимы, как можно сопоставлять двух серийных убийц. Кто там хуже, кто лучше? Сталин столько кровушки напился своего народа, что он сейчас, наверное, как вурдалак там пухнет в могиле.//

Вот тут бы и привести реальные, конкретные факты. Кто сколько и чьей кровушки напился и какова доля личного участия Сталина в массовых репрессиях. И то, что от сталинских репрессий погибло ок. 700 тыс. человек, а от немецкой оккупации – 15 млн. мирных жителей. И то, что «сталинские» репрессии в основном были направлены на потенциальный слой предателей в ВОВ – левых коммунистов, которые уже давно мечтали поднять мятеж против Сталина (а в 1940 году Троцкий прямо выдал агентов советской разведки и призвал население СССР к вооруженному восстанию), бывших кулаков (я на форумах встречал их детей – они все пышут желанием унизить «быдло» и психологически готовы убивать несогласных с собой). Правда уже в ходе репрессий стало ясно что им подверглись невиновные (и кстати, в том числе и сторонники Сталина). Что делает Сталин и Политбюро? Он в союзе с другими членами «узкого руководства» останавливает репрессий начатые под давлением «первых секретарей», причем медленно, лишив Ежова власти в НКВД (назначив Л.П. Берию в качестве его зама и изолировав угрозу возможного переворота). Потом Ежов был репрессирован, НКВД очищен от особо рьяных исполнителей репрессий, проведена амнистия (ок. 300 тыс. человек выпущено). В годы войны на фронт отправлено св. 1 млн. заключенных. Все это не похоже на «серийного маньяка», «пухнущего» от «кровушки».

Характерен диалог между ведущей и Сванидзе:

//К.ЛАРИНА: Правильно ли я поняла, по вашей аналогии - что если мы разделяем
немецкий народ и Гитлера:
Н.СВАНИДЗЕ: Естественно.
К.ЛАРИНА: В нашем случае мы этого все-таки не сделали - ни в нашем сознании,
ни в нашей истории - не разделяем советский народ и Сталина.
Н.СВАНИДЗЕ: Давно пора это сделать. Давно пора провести этот водораздел, на
мой взгляд.//

Мне кажется, что подобный «водораздел» можно провести только в чьей-нибудь голове. Причем нельзя разделить немецкий народ, поверивший Гитлеру и пошедший воевать за мировое господство и власть Гитлера. Точно так же нельзя разделить И.В. Сталина, Генералиссимуса и советский народ, которые вместе защищали Родину. Тот же, кто так делает не учитывает реальности. Можно конечно, пытаться говорить, что Гитлер и Сталин «обманули свои народы». Что же обещал Гитлер? Он обещал мировое господство и власть арийской расы? Разве он обманывал? Нет, его политика в восточных землях говорит об обратном. Что обещал народу Сталин? Победу над фашизмом. Тут все ясно и так. Ивашов кстати, так и скажет, позже.

А вот Проханов оказался явно не способен достойно ответить на манипуляции Сванидзе. Получилось, что «в огороде бузина, а в Киеве – дядька». Вот подтверждение моим словам:

//А. Проханов. Видите, значит, сегодня Россия - вот эта оскопленная,
несчастная, обрубленная по границам страна с вымирающим населением - она
находится в идеологической панике. В ней живет идеологический сумбур и даже
идеологический ужас.//

Верное замечание. Однако при чем тут Гитлер и Сталин?

//Идеология Великой Белой царской империи не работает -
она разрушена.//

Идеологии белого движения и монархической России были разными, зачастую противоположными. Их отождествление – только на руку врагам России.

//Идеология Великой Красной Коммунистической империи разрушена.
Идеология либерального рая, либерального счастья - разрушена - я сегодня был
на процессе у Ходорковского, он отрекся от этой идеологии.//

И при чем здесь отречение Ходорковского? Он что, наиболее яркий представитель этой идеологии? И почему эта идеология – это идеология «рая»? Потом, что такое «либеральная» идеология?

//У нас осталась только одна мистическая тема, соединяющая нас всех - это тема Победы.//

У кого «у нас»? У народа? У народа вообще мало осталось мистических тем, у него есть только желание выжить. Но не только Победа вдохновляет народ, равенство, справедливость и проч. все еще живут в архетипическом бессознательном. А вот у интеллигенции действительно царит хаос и ужас. И путаница.

//Это, повторяю - это не факт 1941 года. Это не результат наступления советских
войск, или действия тыловых фронтовых заводов. Это мистический, метафизический факт, закрепивший существование русского и других народов в истории. Это был гигантский синтез. Это был синтез зеков, которые сидели в тюрьме и конвоиров, которые их мучали - те и другие шли на фронт. Это был синтез Деникина, которого Буденновские армии вышвырнули из СССР, и который в Париже в 1941 г. рвался на фронт к Сталину, и поддерживал его, и синтез Конармейцев, которые уже после Гражданской пришли сюда. Это был синтез народа, крестьянства, которого, конечно же изнасиловала коллективизация, и казачества, которое расказачивал Троцкий. И синтез комиссаров. Поэтому Победа, повторяю - это религия. Это даже не философия, это религия русского
и других народов. Один народ сам по себе - это абстракция.//

Победа действительно представляла собой синтез. Только этот синтез вовсе не есть некая «абстракция» и вовсе не является религией. Он был подготовлен всем предыдущим ходом истории СССР, а не просто внезапностью нападения немцев. Иначе я не вижу отличия А. Проханова, скажем, от Н.А. Нарочницкой.

//В 1991 г. оказывается вдруг тот народ, который выиграл войну - он решил себя разрушить и рассыпал СССР. Народ - это масса людей.//

Какой-то бред. При чем здесь народ? Народ вообще не понял что происходит, это раз, и во-вторых он вовсе не является массой людей. Народ – это определенный этнос, совокупность людей, культурно-исторических традиций, ментальных архетипов…Все это вместе – народ. А масса людей на улице скажем – это толпа, а не народ. Она не может выражать волю народа, т.к. находиться под властью демагога (ов).
//В этом народе были попраны и измучены: были те, кто вел этот народ в коммунистический рай, были офицеры, были заградотряды. Были жены, были пацаны, которые, умирая от голода, работали на заводах. Была партия, которая: только партия смогла перетащить с запада на восток всю эту индустрию. Был гигантский Штаб обороны, которым руководил Сталин. Сталин был частью этой победы. //

Сталин был частью Победы, однако Проханов не привел нам доказательств. Он нарисовал нам картинку. Жалостливую и очень эмоциональную.

//Сегодня, 9 числа, приедут эти ветераны, их посадят на машины - ну, такие поддельные ЗИЛы, но их покрасят под полуторки. Им наденут береты, им дадут пиджаки одинаковые. Их повезут - либо под снегом, либо под дождем, и им запретят славить своего
главнокомандующего. Они будут славить Блэра, она будут славить Путина,
Ельцина и Горбачева...//

Ну и что? Ваша задача понять, почему ветераны славят Путина, а не стонать. И при чем тут Ельцин или Горбачев? Короче – все в кучу.

//Ведущая: Александр Андреевич, вы, как большой писатель, замечательную
нарисовали картину. Из ваших слов я понимаю, что это мифология, которую
нельзя пересматривать - как любую мифологию - она на то и мифология. Но я
все-таки пользуюсь своим служебным положением, и хочу вам сказать, что
ветераны бывают разные. Вот Николай Карлович не даст мне соврать - сколько
людей, которые прошли войну, придерживаются совсем другой точки зрения, и
согласны с тем, что Россия, как и Германия, должна принести публичные
извинения порабощенным Сталиным народам. В том числе, и Прибалтике, в том
числе и народам, которые жили на оккупированных нашими советскими войсками
территориях.//

И сколько этих людей? Сколько в процентном соотношении? Ведущая ходила по улицам и спрашивала?

Из речей Сванидзе: «Наши ветераны,которых уже осталось очень мало, которые действительно выиграли войну, вынесли ее на своем хребте - они дрались не за Сталина. И если полстолетия с гаком назад официальная сталинская пропаганда использовала этот прием – что в бой идут <за родину, за Сталина> - зачем же нам это сейчас повторять?//

Тем более, что это не пропаганда была, а правда. У меня есть перестроечная антология «Венок славы», там собраны все произведения советских писателей и поэтов о войне. Там есть упоминания о том, что кричали солдаты.

//Давайте представим себе русского солдата, который поднимается из окопа, и
идет в бой, и думает при этом о Сталине. Ну, похоже это на правду? Он о
своей маме думает, он думает о своей родине, он думает о своей любимой - ну
уж никак не о вожде - уж никак.//

Почему? Потому, что «я, Сванидзе, этого сейчас хочу»? Почему человек не думает о своем главнокомандующем? Ему что это Сванидзе запретил? Или солдат Великой Отечественной успел на ХХ съезде побывать? Да даже если бы успел, все равно этому не поверил бы.

Сванидзе: «И если говорить о том, хорошо или плохо сложилась жизнь наших соседей по Восточной Европе при советской власти, что сейчас они живут хуже, чем при советской власти - но мы, к сожалению, не можем никак выяснить, хорошо ли бы жили они сейчас, если бы у них не было советской власти все эти десятилетия. Они сейчас выкарабкиваются из этой ямы под названием советская власть, точно так же, как из нее выкарабкивается Россия - с потом и кровью, очень тяжело, и неизвестно, выкарабкается ли. Это наша общая проблема.»

И из чего мы выкарабкиваемся с потом и кровью? Из бесплатной медицины, бесплатного образования, бесплатного жилья и пенсионного обеспечения? Из этого мы выкарабкиваемся?

//Да, они должны быть нам благодарны за освобождение. Но они не должны быть и не могут быть нам благодарны за оккупацию. И что касается извинений - на мой взгляд, извиняться никогда не лишне – если человек кого-то обидел, он извинится - это не унизит этого человека. И когда сейчас покойный Папа Римский, Иоанн-Павел Второй - он извинялся за исторические колоссальные ошибки и преступления Католической церкви://

Ну и таким образом Папа Римский фактически предал всех, кто верил в Христа в Средневековье. Они значит, напрасно еретиков жгли, теперь я буду с иудеями целоваться и каятся за Бруно и за Галилея. Кстати. Бруно сожгли вовсе не за его научные взгляды, так что тут покаяние было явно лицемерным.

//К.ЛАРИНА: Я не знаю. Я не слышала нигде, ни от одного человека, ни от одного
лидера в Западной Европе, или, тем более, в Америке, которые бы пытались
каким-то образом умалить победу советского народа наш фашистской Германией.
Наоборот - только спасибо говорят. И сам факт, что Шредер приезжает к нам на
9 мая - человек, который возглавляет сегодня Германию - это же о многом
говорит, разве нет? Или вы считаете, что не пускать//

А 95 депутатов Европарламента, которые выступили против проведения праздника 9 мая? А поддержка Европой антироссийских режимов в Прибалтике и дискриминации русских на Украине? Образ русских в Голливудском кино? Высказывания иностранной прессы в адрес официальных российских лиц? И прочее и прочее. Так что слова «я не знаю, я не слышала» от ведущей лично я рассматриваю как ПРЯМУЮ ЛОЖЬ.

Характерен такой диалог:

//Л.ИВАШОВ: Но посмотрите, как господин Буш приедет сейчас на нашу Победу?
Первое - заезжает в Прибалтику, чтобы подержать вот эти антироссийские,
анти-победные заявления:
К.ЛАРИНА: Это - антисоветские. Вот не знаю, мне кажется, что в терминологии
это все-таки очень важный момент - в деталях.//

Антисоветские? А чем ведущая считает нацистские марши в странах Прибалтики и паспорта «неграждан» для «меньшинств»? По-моему, это режим национально-шовинистического апартеида. И считать его антисоветским – значит забывать, что СССР УЖЕ НЕТ.

//Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, на мой взгляд, нам предлагается стать просто
маньяками. Речь идет просто о мании преследования - все нас ненавидят,
большая шизофрения навязывается целой нации - нас все ненавидят. Огненное
кольцо фронтов - все хотят нашей гибели, все хотят нас изнасиловать, убить,
смять. Да весь мир, на самом деле - конечно, нормальный, цивилизованный и
вдумчивый мир, боится только одного - что у нас начнется раздрай, что страна
прекратит существование, и экстремисты, часть из которых называет себя
патриотами - не хочу никого обидеть, кстати:
А.ПРОХАНОВ: Извинитесь.
Н.СВАНИДЗЕ: Да, пожалуйста. Меня тоже - дорвутся до ядерных ракет. Вот этого
они боятся - это несомненно.//
А.ПРОХАНОВ: А это не шизофрения - то, что вы сказали?
Н.СВАНИДЗЕ: Что? Что они этого боятся? Это здравый смысл. Я бы на их месте
тоже этого боялся.//

Западный страх в действии. Недавно в лондонском метро полиция всадила пять пуль в голову человеку с «азиатской внешностью и подозрительным рюкзаком за плечами». Он не прореагировал на крики полицейских и вошел в вагон. С рюкзаком. Ну как его было не расстрелять? Получается, что США, по словам Сванидзе боится возрождения страны, боится что Россия станет вновь заботиться о своих национальных интересах. Боятся так панически, что окружают страну военными базами. И на всякий случай готовят вторжение, что и сам Сванидзе признал.

//Н.СВАНИДЗЕ: :Что же касается уничтожения своего народа и плана <Барбаросса>, знаете, вот когда говорят о том, что Иосиф Виссарионович Сталин великий полководец - я с этим согласен. Он великий полководец. Но он великий полководец против собственного народа. Здесь он Суворов просто. Вот если нужно было сражаться против профессора,
инженера, врача, священника, против русского крестьянина с чадами и
домочадцами, которых он уничтожил без меры, против русского
офицера-командира, которых он в преддверии Великой Отечественной войны
уничтожил без меры - от маршалов до взводных командиров - вот в этом смысле
он действительно постарался. Он - великий полководец, вот кто уничтожил в
значительной степени генофонд русского народа.//

Сванидзе постоянно нам навязывает миф о Сталине как единоличном творце репрессий и об их инициаторе. Но теперь оказывается, что Сталин уничтожил не много ни мало «генофонд русского народа»! Уж постеснялся бы такую чушь пороть! Получается, что 3,7 млн. репрессированных и ок. 700 тыс. расстрелянных – это русский народ! А остальные 170-190 млн. – это не русский народ!


//К.ЛАРИНА: Я еще одну хочу цитату привести. Опять же из нелюбимого
Александром Андреевичем Прохановым Василя Быкова, который все-таки
фронтовик, и войну прошел. На вопрос, стоит ли каяться победителям, он
отвечает: <Очень-очень бы надо это сделать. Другое дело, кто возьмет это на
себя. Ветераны за многие годы привыкли слушать только про величие их
подвига, и считают, что литература и искусство вообще должны работать только
на прославление. А о каких-нибудь частностях, особенно негативных, они не
хотят слушать. Им внушили, что они герои, а героям позволено все. И
отношение к героям, сломавшим хребет фашистскому зверю, в той же литературе
и в общественном мнении должно быть таким, какое оно установилось еще со
времен Сталина>. Поэтому у меня последний вопрос перед перерывом к
А.Проханову - считаете ли вы, что вообще историю Великой Отечественной войны
не надо пересматривать, переписывать, и постараться объективно ее оценить, а
не только с точки зрения мифологии?//

Вопрос только в том, что существует белая и черная мифология, об этом госпожа ведущая стыдливо умалчивает. Да и Быков манипулирует. Разве частностями можно назвать такую ситуацию когда за Победу народа в Великой Отечественной войне нам надо сейчас каяться? И перед кем? Перед странами участницами Мюнхенского сговора? Перед неонацистскими режимами Прибалтики? И почему мы не слышим например покаяния Шредера за нацистские зверства на территории СССР? Почему мы не слышим покаяния членов СС-легионов Прибалтики и Украины?

Интересны и данные опроса.

//К.ЛАРИНА: Я еще раз представлю участников нашего разговора - если они будут
потише себя вести, то вы услышите, как их зовут. Это Николай Сванидзе, это
Александр Проханов и Леонид Ивашов. Закончился наш интерактивный опрос, мы
задавали вам вопрос - считаете ли вы, что Россия должна извиниться перед
народами Восточной Европы и Прибалтики за преступления сталинского режима.
Активно очень участвовали наши слушатели в этом <рикошете> - 8241 человек -
это очень большая цифра для наших вечерних программ. Но не мудрено - я
думаю, что если бы мы продолжили, мы набрали бы еще больше народа.
Интересно, как развивалось там соотношение голосов - сначала небольшое
большинство говорило нам <да>, меньшинство говорило <нет>. Потом выровнялось
все это, 50 на 50, и очень долго эта цифра держалась. Но все-таки в итоге
51% наших слушателей ответили отрицательно на этот вопрос, и,
соответственно, 49% считают, что такое покаяние со стороны России
необходимо. //

Вот так. На явно «либерально-антипатриотическом» радио почти половина постоянных слушателей не считает, что Россия должна извиняться перед Восточной Европой и Прибалтикой за освобождение от нацизма.

А слушатели были молодцы. «Не давайте Сванидзе микрофон» или же вот:

//СЛУШАТЕЛЬ: Мне не совсем нравится постановка вопроса ведущей, и как они со
своим Сванидзе очень давят на выступающих. Я бы, знаете: я не была в партии,
у меня папа был в партии, и он ушел, когда счел это нужным, ему что-то не
нравилось. Ну, много не нравилось. И я, в общем, не была в партии. Но вот
сейчас то, что все происходит, то, что как происходит, и как вы стараетесь
преподнести, что все плохо, что советский народ - плохо, русские - плохо,
Сталин все плохо - вы знаете, мысли появляются - а не вступить ли в
коммунистическую партию. Да, насчет извинения. Если вы так настаиваете, что нужно
извиниться, да я извинюсь перед всеми, целый год на коленях буду стоять,
только бы нашей стране стало намного лучше, вернее, то, что было у нас
хорошее - а у нас много было хорошего, я год хочу: простояла бы на коленях,
только бы спокойствие наступило, уверенность бы наступила, вернулись все те
блага, которые в конце 70 - начале 80-х: ведь как все прекрасно: народ: я из
сельской местности, и у нас многонациональный поселок был, и как все
прекрасно дружили, общались. И когда начался вот весь этот переворот,
все-таки говорили - что они с нами творят, они что, хотят, чтобы мы взяли
автоматы и пошли стрелять?//
Замечательное высказывание. Слушательница готова стоять на коленях, чтобы вернуть СССР, то есть она понимает покаяние как прежде всего покаяние за 1991 год, за «переворот» как она выразилась. Как ведущая ни старалась, у нее ничего не вышло.

Вот еще речи Сванидзе: «Н.СВАНИДЗЕ: Ну, насчет святой крови наших отцов полностью согласен. Но здесь вы противоречите себе, на мой взгляд, Александр Андреевич. Потому что сейчас вы говорите вещи, с которыми трудно спорить, а только что вы ставили на
первое место Сталина, как творца победы. Да, русский, советский народ победил, и об этом я уже говорил, и готов повторить сто тысяч раз. Победил в Великой Отечественной войне. Ценой страшных потерь, страшной крови. Да, это святая Победа, да ее можно и мифологизировать - не грех. Потому что здесь есть, чем гордиться. Но зачем же прикарманивать эту победу ради каких-то своих идеологических интересов? Нравится Сталин? Поднимается он на щит - значит, он победил. Вот это - очернение, вот это настоящее очернение истории, истории народа. Народ победил, еще раз повторяю - народ победил. И пострадал безмерно. 30 миллионов погибших называют цифру - а 40 не хотим ли?//

Явная манипуляция идет. Ведь все дело в том, что не надо мифологизировать Победу, надо очистить ее от мифов, светлых и темных. В частности от того, что якобы мы отдали за победу 40 млн. человек. Такое преувеличение, вкупе с игнорированием жертв среди мирного населения и дает эффект «трупами завалили», который и нужен Сванидзе.

//А сегодня, между прочим, День узников фашистских лагерей, день освобождения
Бухенвальда - 9 миллионов русских, советских военнопленных - все они были
объявлены врагами народа Сталиным. Их семьи были объявлены врагами народа.
Кто победил в войне? Сталин, или эти люди?//

Снова миф. Не было никаких 9-ти миллионов – врагов народа. Цифры всем известны.

//Н. СВАНИДЗЕ. Я хотел бы заметить, что Советский Союз рухнул под гнетом собственных экономических проблем. И если Яковлев его смог вместе с Горбачевым его
разрушить, то доброго слова о Советском Союзе тогда трудно сказать. Как же
он тогда: силен же он был, если его эти два или три человека смогли
разрушить. Рухнул, потому что не мог выжить - хил был.//

«Рухнул потому, что хил был» - опровергается элементарно. Ведь мы уже 15 лет живем за счет того, что было построено в СССР. Никаких новых заводов, производств, ничего нового не появилось.

Да, странные чувства оставляет это интервью на «Эхо Москвы». Оно похоже на кривляние «вурдалаков»…

С уважением, Александр

---

От	Кравченко П.Е.
К	Scavenger (24.07.2005 16:04:31)
Дата	24.07.2005 17:53:04

Re: Вурдалаки на...

---

Уточнение. 700000 приговорено, но не расстреляно. Расстреляно около 300000

---

От	Scavenger
К	Кравченко П.Е. (24.07.2005 17:53:04)
Дата	25.07.2005 17:40:48

Re: Ccылку дайте пожалуйста...

---

>Уточнение. 700000 приговорено, но не расстреляно. Расстреляно около 300000

...если можно. Укажите источник информации.

С уважением, Александр

---

От	Кравченко П.Е.
К	Scavenger (25.07.2005 17:40:48)
Дата	26.07.2005 10:06:49

Исходную

---

>>Уточнение. 700000 приговорено, но не расстреляно. Расстреляно около 300000
>
>...если можно. Укажите источник информации.

ссылку сам бы рад найти, но где? Могу только сказать, что данные неоднократно упоминались СГКМ в его книгах. Вообще же, как человек вопиюще безграммотный в компьютерно-интернетных делах могу только посетовать, что подобная информация не лежит на постоянной основе где-нибудь под рукой, хотя бы здесь в ссылках.

---

От	Дмитрий Кропотов
К	Кравченко П.Е. (26.07.2005 10:06:49)
Дата	26.07.2005 10:39:42

есть лишь предположение М.Позднова

---

Привет!

http://www.stalinism.narod.ru/kazn.htm

"
Согласно Справке, к лишению свободы в ИТЛ, ИТК и тюрьмах за два года осуждено около 635 тыс. человек, однако по гулаговской статистике только в ИТЛ в 1937 году поступило 539923 заключенных (освобождено 364 тыс.), в 1938-м - 600724 (освобождено 280 тыс.). Кроме того, за 1937-1938 год увеличилось и число отбывающих наказание в ИТК и тюрьмах. Кем были осуждены "лишние" сотни тысяч оказавшихся в лагерях и тюрьмах людей? В качестве одной из версий можно предположить, что в лагерях находилась часть мнимых осужденных к ВМН, а число фактически расстрелянных в 1937-1938 гг. на самом деле гораздо меньше, чем это следует из официальной статистики. Учитывая, что И.Сталин придавал уголовной угрозе большее значение, чем реальному репрессированию, данные выводы не столь уж невероятны.
"



Дмитрий Кропотов, www.avn-chel.nm.ru

---

От	Scavenger
К	Дмитрий Кропотов (26.07.2005 10:39:42)
Дата	26.07.2005 15:39:13

Re: Большое спасибо (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:40:21

(!!!) К. Крылов. Советская книга (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/krylov/1137301.html

О советских книгах. Нечто вроде трактата

Кажется, у меня таки работает интернет. Что приятно.
Вместо того, чтобы сегодня заниматься всякими полезными или хотя бы
неотложными делами, я зачем-то написал вот этот опус. Интересен он,
наверное, очень узкому кругу людей - поскольку трактует о "всяческой
чепухе".
Итак:

СОВЕТСКАЯ КНИГА

О советской литературе написано много - и ещё напишут. В мире так мало
интересного - а советская литература интересна: не столько как предмет
потребления, сколько как объект изучения[1].
Но я не об этом. Я хочу сказать несколько слов о советской книге как о
материальном объекте, вещи. Имеющей, как это сейчас принято выражаться,
<свою семантику> и прочие тыры-пыры.
Начнём с временных рамок. Некоторые числят в <советских> любую книжку,
напечатанную в СССР по новой орфографии (в смысле, без ятей) до лета 1991
года. Это неверное и поспешное суждение, которое мы сейчас постараемся
опровергнуть.
Прежде всего из множества <советских книг> нужно вычесть книгопродукцию
революционной и послереволюциионной эпохи. Никак нельзя причислить к
<советским> издания с выходными данными типа <Баку 1922>, пусть даже твёрдо
следующих <большевистской> орфографии. Нельзя к <советскому> причислять и
<перестроечное> - например, книжки издательства <Прометей> и прочую
кооперативную продукцию: это пошло уже совсем другое. Но и в самую
густопсовковость на территории СССР издавались несоветские книги. Я не имею
в виду подпольщину - <эрику> aka <четыре копии> и позднейшую <ксеру>. Но
вот, например, церковная литература: понятно же, что любимые интеллигенцией
сборники <Богословские труды>, несмотря на исправно публикуемую официозную
патриархийщину <за мир в всём мире>, советскими книгами назван быть никак не
может, да никем в таком качестве и не воспринимался. Сомнительно советскими
были и книги окраинных университетских издательств - те же лотмановские
<труды по знаковым системам>, более известные как <тартуские сборники>.
Наконец, к советским книгам не принадлежала и <специальщина> - довольно
обширный слой книг, издаваемых для ограниченного читательского контингента
(к этому мы ещё вернёмся).
Обрубив хвосты, бережно обрежем болтающиеся волоконца.
Прежде всего, советская книга должна быть подготовлена к печати в советском
государственном издательстве. Здесь важны все три слова. Любая частная
друкарня противна советскому духу, это-то понятно. Однако, в
послереволюционное время правом печатать литературу обладало чуть ли не
каждое советское - или поспешно советизированное - учреждение (скажем,
хлебниковские <Доски Судьбы> печатал трест <Жиркость>). Свои издательства
имели и литературные группировки, имевшие место быть до социалистического
реализма. Наконец, до известного времени существовала русская литература за
границей, и не только в пресловутых <парижах и берлинах>, но и, скажем, в
лимитрофах, то есть в Латвии и Эстонии, а также в славянских Софии и
Белграде, в бывших русских городах Харбине и Даляне, и т. п. Чёткое
разделение книг (книг, а не литературы!) на <советские> и <эмигрантские>
началось примерно с эпохи индустриализации и окончательно закрепилось только
в послевоенные годы, когда Таллин, Софию и Харбин прикрыли, а на издаваемое
в условном <Париже> можно было ставить клеймо <власовщины>[2].
Я не случайно оговорился - речь идёт о книгах, а не о произведениях. Тексты
кочевали из <советской> литературы в <несоветскую> довольно свободно,
обратное тоже имело место. Например, романы Ильфа и Петрова одно время были
советскими, потом перешли в разряд <мягкой антисоветчины> (я видел старое
YMKA-PRESSовское издание дилогии), а потом им вернули прописку. Встречались
и случаи двойного гражданства[3]. Однако, книга всегда имела чёткую
прописку: изданный в Англии репринт <Тихого Дона> советской книгой считаться
не мог.
Из этого следует, что на советской книге должно быть проставлено - иногда на
обложке и обязательно на первой или третьей странице[4] - название одного из
классических советских издательств. Там же размещались и прочие атрибуты,
твёрдо прикреплявшие книгу к корпусу законных советских вещей: нечто вроде
воспетой Маяковским <краснокожей паспортины>.
Интересна, кстати, была роль второй страницы, то есть контртитула. В тех
книгах, где советские атрибуты ставились именно на третью, вторая была
местом официально разрешённых вольностей, этакой рудиментарной пуповиной,
соединяющей советское книжное изделие с <мировой культурой>. Например, в
случае переводных изданий на второй странице можно было воспроизвести
название и атрибуты книги <на языке оригинала>, а академические издания
могли позволить себе поиграть в классическое оформление старого немецкого
стиля, <с латынью>[5]. Иногда вольности доходили до размещения фронтипсиса -
например, портрета автора <в стиле гравюры>. Если же речь шла о фотографии,
то её почему-то предпочитали размещать отдельно - либо на самом шмуцтитуле,
либо уж <после всего>.
Советская книга также должна иметь один важнейший атрибут - а именно цену,
напечатанную на обложке в верхнем левом углу. Речь не идёт о ярлычках,
наклейках, или, скажем, цифрах, написанных от руки - цена должна быть
впечатана в обложку, то есть изготовлена вместе с книгой. Она же должна
повторяться в выходных данных книги - а именно в том абзаце, который
начинается словами <Сдано в набор>. Цена либо венчала собой выходные данные,
либо указывалась до издательского номера книги.
Напечатанная цена как нельзя лучше маркирует советскую книгу как самую
советскую из всех советских вещей. Плановая экономика вообще предполагала
неизменность и сущностность тех атрибутов вещи, которые в экономике рыночной
считаются сугубо конвенциональными, включая цены[6]. Некоторые предметы
имели сомнительное счастье носить на себе ценник - иной раз даже выбитый на
металле или выжженный на дереве. Однако, эти клейма обычно прятались, чтобы
они были не очень заметны. На книгах же цена печаталась на видном месте -
несмываемо, жалом в плоть[7].
Впрочем, иногда цену приходилось пересматривать. Официально это можно было
делать только в сторону уменьшения - при сдаче в <букинистический>[8]. Тогда
цена на обложке зачёркивалась, а на нежную внутреннюю сторону обложки
ставился сиреневый штамп магазина и новая цена.
О масштабе цен. В позднесоветское время советская книга для чтения стоила в
среднем от 60 копеек до 5 рублей. Двух-трёхкопеечные книжки относились к
особо специальной литературе - то были всякого рода партийные и
комсомольские брошюры с уставом ВЛКСМ и прочий желатин. Иногда цена
поднималась до семи-восьми рублей - например, <Петербург> Андрея Белого
(серия <Литературные Памятники>, <Наука>, 1981) официально стоил 7р.,
гончаровский <Обломов> в той же серии - 7р. 10коп. Десять рублей - это был
предел, за которым начинались художественные альбомы и подарочные издания.
Выпуск <официально десятирублёвого> Владимира Соловьёва и <официально
пятнадцатирублёвого> Ницше в <Философском наследии> ознаменовал собой начало
конца классического советского книгоиздания.
Ещё одна чисто советская особенность - тиражи книг. Глядя из нашего
скорбного времени, советские тиражи представляются чем-то невероятно
огромным. Я не имею в виду, опять же, советские брошюры, которые могли
издаваться миллионами разом. Но, например, такое заведомое <не для всех>,
как, скажем, сочинения Петрония и Ювенала, были изданы стотысячным
тиражом[9], а творения Лукиана - двухсоттысячным[10]. Эти книги считались
дефицитными и котировались на чёрном рынке.
Если наметить иерархию тиражей, она выглядела так. Существовали книги,
издаваемые миллионными тиражами - начиная от русских классиков (рекорд
поставил трёхтомник Пушкина, распространявшийся по открытой <бесплановой>
подписке - тираж превзошёл 10 миллионов; впрочем, трёхтомник Лермонтова
вышел на 14 миллионов) и кончая унылыми совписами, чьи тиражи пылились на
складах. Возлестотысячные тиражи считались <нормальными> - причём, повторяю,
соответствующая книга имела шансы стать дефицитной[11]. Кстати сказать, по
позднейшим подсчётам это был средний тираж для советской художественной
книги.
50000 уже воспринимался как критический порог - <маловато будет>[12]. Но
рубежным был тираж в 25000: за ним книга начинала считаться <редкой>.
10000 - такой тираж воспринимался интеллигентами как преступление советской
власти, <сознательное сокрытие книги от народа>. Такими тиражами выходила, к
примеру, редкая гумантарщина - например, сборники по какому-нибудь
<западному структурализму>[13]. Пять тысяч и менее - заведомая редкость.
Опытный книголюб, увидев в открытой продаже подобное, покупал такую книгу,
даже если она его не интересовала - обменять. Чтобы было понятно -
пятитысячным тиражом были изданы такие востребованные советской
общественностью книги, как перевод оригинального сочинения Шампольона о
египетских иероглифах и т. п. Тираж 1500 был минимальным - дальше начинались
ведомственные издания <для своих>.
Опытный советский читатель обращал особое внимание на <некруглость> тиража.
Например, второй том трёхтомника Броделя имел тираж 17000, а избранные
работы Барта по семиотике - 9600. По поверьям того времени, такие
специальные количества свидетельствовали о сопротивлении советских инстанций
изданию, о стремлении занизить тираж - из чего обычно делался вывод, что в
книжке содержится что-то неприятное для советской власти. Довольно часто
такие ожидания оправдывались.
Ещё немножко статистики. Если ей верить - а в данном случае нет оснований
для обратного - то в классическое советское время (семидесятые -
восьмидесятые) количество наименований книг, выпускаемых за год, составляло
что-то около пятидесяти тысяч.
Перейдём к такому важному и интересному вопросу, как обложка и книжный блок.
Советские книги не бывают неразрезанными. Сшитая нитками книжка имела, как
правило, имела твёрдую обложку, клеёная могла быть как в твёрдом, так и в
мягком переплёте. Сшитые <тетрадками> книжки без переплёта выпускались
редко - как правило, в результате пересмотра решения о твёрдом переплёте
(считавшемся более престижным). Вариантов одной книги <в твёрдом> и <в
мягком> я не припомню.
Напротив, зарубежные <антисоветские> издательства - та же YMCA -PRESS или
Издательство имени Чехова - охотно выпускали сшитые книжки без переплёта, с
тетрадками на клею. Это было связано с экономическими соображениями - <без
переплёта> книжка стоила дешевле, и большая часть тиража делалась именно
такой, но с переплетенным вариантом для людей побогаче.
Отдельно следует рассматривать книжки на скрепках. Обычно они бывали <в одну
тетрадку> и относились в основном к детской литературе. Интересно отметить,
что первая легально продававшаяся в Москве несоветская книга - сборник
статей Фрейда, выпущенный каким-то кооперативом - представлял из себя пухлую
тетрадку мелованной (видимо, где-то стыренной) бумаги на двух огромных
скрепках.
Что сказать о советской бумаге? Примерно то же, что и советской киноплёнке
<Свема> Шосткинского химкомбината. То есть нашенская бумага ощутимо уступала
импортняку - причём не только в классе <люкс>, но и по всему списочному
составу. Конечно, важны различия. <Бумага типографская ?3> являла собой
дрянцо цвета зубного камня, <офсет ?1> не желтел, но и товарного вида не
имел тоже, мелованная обычно была тяжёла, как русская участь.
Ещё одно: советская книга могла быть - и чаще всего бывала - толстой.
500-800 страниц в одном томе были если уж не нормой жизни, то уж не чем-то
<из ряда вон>. Разумеется, это касалось книг в переплёте. С другой стороны,
слишком тонкая на вид книжка <в твёрдом> полусознательно воспринималась как
что-то нетривиальное, обещающее.
А теперь о совсем уж неприятном. Вне зависимости от заявленного качества
исполнения - общей, родовой чертой советской книги (как вещи) является её
скверное сложение. Грубо говоря, советская книга обычно неладно скорена и
очень, очень плохо сшита. Нормой жизни были ситуации, когда тяжёлый книжный
блок буквально вываливался, как бы выдирал себя из твердой обложки, или
когда скреплённые паршивым ссыхающимся клеем страницы разлетались после
первого же чтения. Но даже если таких сюрпризов не случалось, глаз всё равно
раздражённо цеплялся за какую-то общую некузявость, неустроенность советской
книги, даже <богато убранной>: потёки клея по краям, неаккуратно
пропечатанные иллюстрации со смещением цветовых слоёв, узкие поля, кургузый
корешок, и везде - следы небрежности и грошовой экономии. Те же, кто видел
аккуратные, ровнюсенькие томики западных издательств, готовы были душу
продать за эту точность, аккуратность, симметрию очертаний - такую близкую и
такую недостижимую, как локоть для зубов.
Но минуем и это и устремимся к <содержимому>.
Советская книга обязательно имеет аннотацию, хорошая советская книга -
предисловие или вступительную статью, а совсем хорошая - комментарии. К
научным книгам прилагался ещё и <аппарат> - словари, указатели и прочее.
Качество этого аппарата было запредельно высоким, если судить по нынешним
меркам. Обеспечивалось это очень долгим издательским циклом, когда
более-менее претендующее на что-то издание двигалось через редактуру со
скоростью ползущего ледника. В частности, любые комментирующая часть
проходила научную редактуру - так что если в примечании к третьей книге
лукановской <Фарсалии> сказано, что Анксур - древнее название лацийского
города Таррацины, и что ныне это местечко называется Террачина, то будьте
уверены - так оно всё и есть на самом деле. В то время как сейчас в
какой-нибудь высокоучёной книжке несложно обнаружить комментарий типа
<Данте: римский поэт XVII века, автор поэмы <Манфред>, друг магистра де Сада
и Артюра Пикассо>. Впрочем, и в советских книжках попадались смешные
казусы - особенно когда комментирование брал на себя признанный мэтр,
проверять за которым считалось дурным тоном. Но это случалось всё-таки
редко.
Впрочем, это мы начали смотреть книжку сзади (кстати, советская привычка).
Вернёмся к её началу. Итак, книгу предваряла аннотация, за которой часто
следовало предисловие. Предисловия к советским книжкам было принято не
читать. Это делалось отчасти из осторожности: авторы вступительных текстов
имели неприятную манеру пересказывать содержание книги. Говорят,
существовало издание Агаты Кристи, где добросовестный автор вступительного
слова заботливо разбирал каждое произведение и называл имя преступника,
чтобы не держать читателя в напряжении. К тому же вступительные тексты часто
содержали какой-нибудь марксизм-ленинизм, которым тогда было принято
гнушаться. Сейчас, перечитывая советские книги, эти предисловия выглядят
совершенно иначе. Как стало теперь заметно, многие - не все, конечно, но
многие - образчики указанного жанра были, оказывается, написаны весьма
неглупыми людьми, мысли коих сейчас кажутся нетривиальными и глубокими.
Особенно если сравнить с перестроечной публицистикой, от которой сводит
клювы у голубей: Но, впрочем, это уже не касается книги как вещи - а мы
говорим именно о ней.
О шрифтах. Текст классической советской книги набран серифным (то есть с
засечками) шрифтом - как правило, гарнитурой <Таймс>, <Пресс-Роман>,
<Художественной>, <Литератуной> или чем-то вроде этого. Иногда в выходных
данных значится простодушное <гарнитура обыкновенная>. Главное отличие от
дореволюционных шрифтов состоит в том, что <добезцаря> самые популярные
шрифты были изящнее - а именно, буквы были выше и уже. Эта характерная
вытянутость букв - признак несоветскости книги. Напротив того, сгорбленные,
кургузые, <кацапистые> - по выражению одного моего приятеля - буквы
маркируют обычно советскую продукцию.
Использование шрифтов помимо таймсообразных иногда допускалось в качестве
отдельного бонуса, этакого изыска. Например, издания <Библиотеки античной
литературы> набирались гарнитурой <академическая>[14] (то есть переляканной
<антиквой>). Использование несерифных шрифтов - признак ведомственной,
<ротапринтной> книги, или инструкции по пользованию швейной машинкой, или
ещё чего-то подобного, что к <советской книге> отношения уже не имеет[15].
Исключением - из тех, что подтверждают правило - могли считаться детские
книжки из разряда <для самых маленьких>, где допускались простейшие
начертания букв, в том числе и лишённые засечек - крупные, чёткие, похожие
на оладушки или картофельники. И, разумеется, всё сказанное не касается
шрифтов, используемых для оформления обложки - тут разрешались и поощрялись
всяческие изыски, в том числе рисованные надписи и т. п.
Несколько слов о советской книжной орфографии. Первое и самое главное:
надёжно, стопроцентно советскими следует считать книги, набранные после
частичной орфографической контрреформы - то есть окончательной отмены
апострофа на месте твёрдого знака и возвращения <ъ>[16]. Интересно отметить,
что эта <сдача назад> совпала (или даже была частью) частичной реабилитации
традиционного русского государства, причём масштаб реабилитации точно
совпадал с масштабом этой контрреформы. А именно - если в недоброй памяти
времена <под'ездов> и <об'явлений> абсолютно всё связанное с уничтоженным
большевиками русским государством считалось трефным и подлежало
исключительно хуле и забвению, то с обратным введением в слова законного
<ъ> - но только там, где без него никак нельзя - <новый мир> начал
сквозьзубно признавать кое-какие пользы <старого мира> - но, опять же, там,
где без них было совсем затруднительно[17]. Впрочем, сравнение натянутое и
без него можно тоже обойтись.
Вернёмся к буквам. Как правило, гарнитура содержала 33 буквы русского
алфавита. <Ё> считалось факультативным: в гарнитуре литера присутствовала,
однако использовалась только в тех случаях, когда без неё нельзя было
обойтись - например, при транслитерации иностранных имён. То есть <ёж>
писался как <еж>, но <Ёнссон> писался именно как <Ёнссон>, а не <Енссон>.
Впрочем, встречались и случаи систематической борьбы с карамзинским
изобретением. В таком варианте <ё> систематически заменялось на <е> во всех
русских словах, а в иностранных - на <йо> или даже <йе>. Бедолага Ёнссон в
таком случае становился Йонсонном или даже Йенсонном. Впрочем, использование
<йо> вместо <ё> было связано ещё и с переводческой политикой, которая была
завязана на политику вообще. Героя сказок Станислава Лема звали <Йон Тихий>,
а не <Ён Тихий> - последнее почему-то считалось смешным и неуважительным
(хотя герой в общем-то и не заслуживал особенного уважения - так что, надо
понимать, уважили автора).
Кроме того, в некоторых гарнитурах - например, в <Литературной> -
присутствовали и ять, и фита, и даже ижица. Это мне известно потому, что
<Литературной> набирались тексты серии <Памятники литературы Древней Руси>.
Правда, тамошние яти пришиблены, как будто им дали по шапке, и по виду
напоминают твёрдые знаки. Никакого сравнения с изящными дореволюционными
шрифтами.
Из других примет советской книги стоит упомянуть соотношение кириллицы и
латиницы. В классической советской художественной книжке латиница смотрится
чужеродным элементом. Особенно это видно, если книжка <высокой печати>. В
этом случае латинские буквы почему-то чуть поднимались над строкой -
буквально на волосок, но этот волосок очень дёргал глаз. Сказанное не
касалось специализированной научной литературы - там со шрифтами всё было
нормально, включая не только обычную латиницу, но и всякие вариации с
аксантами и проч.
Отдельная тема - вид книжного абзаца. Как известно, <русский> книжный абзац
устроен так: первая строка имеет отступ - то есть она короче второй, третьей
и прочих строк абзаца. Прочие способы разделения абзацев - например,
расширение интервала между строчками - не применяются. Так вот. Я замечал,
что в добезцарёвых книжках отступ был невелик - как правило, две буквы,
редко три. Современные российские книги довольно часто следуют тому же
правилу - возможно, в целях экономии бумаги или ещё почему. Советские же
книги обычно были устроены так, что отступ составлял три-четыре буквы. То
есть заглавная буква нового абзаца нависала над третьей или четвёртой буквой
следующей строки.
Опечатки в советских книгах почти не встречаются - по причинам, изложенным
выше: корректура работала не хуже редактуры.
Стоит ещё отдельно сказать, что советские книги практически почти не не
бывали репринтными: советская власть откровенно не любила никаких <копий> и
<репринтов>, предпочитая распорядиться заново набрать текст и заодно
проверить, нет ли в нём каких несоответствий генеральной линии. Одним их
немногих исключений был популярный словарь Владимира Даля - все его издания
претендовали на репринтность. Но зря, ибо даже в репринтном Дале делались
купюры - например, с соответствующих страниц было убрано слово <жид> и все
его дериваты, а освободившееся место кое-как заполнилось благодаря
расширением расстояний между строчками.
Все эти особенности советской книги были не просто <случайным набором
черт> - нет, они составляли единое целое. Не <канон> - но, по крайней мере,
некое стилевое единство. Сейчас оно разрушено. Остались обломки, которые
каждый тащит в свою сторону. Странным образом, никто не желает
экспериментировать - российские книжки похожи на советские по части
недостатков, а достоинств у них почти нет (если не считать содержания, но мы
о нём не говорим), Современная российская книга - это, как правило,
несостоятельная вещь, несостоятельная именно как вещь,>которую в руках
подержать не зазорно>.
Не знаю, изменится ли что-нибудь в будущем. Во всяком случае, я буду
считать, что подвижки есть, когда увижу книгу с широкими полями и высокими,
узкими, устремлёнными вверх буквами.





[1] Хотя разница на самом деле невелика, особенно сейчас, когда целью
гуманитарных штудий стало всё то же потребление, <удовольствие от текста> -
точнее, от тех его частей, которые обычно шли в утиль. Профан скучно жуёт
мягкое, а умница-гуманитарий грызёт косточки, высмактывая вкусняшку, костный
мозг <подразумеваемого> - которое вкуснее самого текста <для тех, кто
понимает>.
[2] Исключением были страны народной демократии, печатавшие вполне советскую
литературу по советским же заказам. Например, замечательно оформленные
русскоязычные детские книжки чехословацкого издательства <Артия> с
иллюстрациями Трнки были, конечно, советскими - по любому счёту. То же самое
можно сказать о книгах, изданных в ГДР. Мне попадались также детские книжки
болгарского изготовления.
[3] Классический пример тому - булгаковская <Мастер и Маргарита>, которая
входила сразу в два канонических корпуса - советской и антисоветской
литературы.
Впрочем, точности ради заметим, что разница между этими двумя текстами всё
же существовала, хотя и постепенно уменьшалась.
Сначала <классическим советским> считался <журнальный> текст, с
многочисленными купюрами, а антисоветским - французское издание, где купюры
были не только восстановлены, но и выделены курсивом - видимо, для вящего
устыжения советской власти. Потом, после выхода <зелёного тома>, где
практически купюры были восстановлены, разница свелась буквально к
нескольким словам, из которых принципиальным было всего одно: в советском
изводе оно звучало как <жалоба>, в антисоветском - как <донос>. Текст со
словом <жалоба> считался признанным шедевром советской литературы, текст со
словом <донос> был драгоценной жемчужиной литературы антисоветской.
[4] В этом случае на первой странице, которая играет роль шмуцтитула,
воспроизводился логотип издательства - буквы <И*Л> <Иностранной литературы>,
летящий спутник <Прогресса>, и т.п. В качестве особой вольности ля некоторых
дозволялось указывать название не издательства, а серии - глобус с альфой и
омегой для прогрессовской линейки <Языковеды мира>, повёрнутая корешком к
читателю книжечка <литпамятников> с вычурным <ЛП> etc.
[5] Чтобы дать почувствовать, как это смотрелось, воспроизведём тексты со
вторую и третьей страниц двух книг - сборника американских социологических
текстов (разумеется, цензурированный, и притом распространявшийся <в узких
кругах>, то есть с клеймом <для научных библиотек>) и с белого тома
<лурьевского> перевода Демокрита.
Начнём с социологического сборника. Третья страница:
Для научных библиотек.
АМЕРИКАНСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ.
ПЕРСПЕКТИВЫ
ПРОБЛЕМЫ
МЕТОДЫ
Сокращённый перевод с английского
В. В. ВОРОНИНА и Е. В. ЗИНЬКОВСКОГО
Редакция и вступительная статья
доктора философских наук
Г.В. ОСИПОВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО <ПРОГРЕСС>
МОСКВА 1972
Вторая страница:
AMERICAN SOCIOLOGY
PERSPECTIVES, PROBLEMS, METHODS
EDITED
BY TALCOTT PARSONS
Basic Books, Inc., Publishers
NEW YORK - LONDON
1968
Разумеется, никакой особенно новой или интересной информации здесь не
содержится - но сам вид англоязычного текста и названия неведомых <тамошних>
издательств напоминало советскому читателю о ином прекрасном мире, слабый
отсвет которого, этакое оброненное <жароптицево перо>, ему показали.
А вот другой пример, с книгой Лурье. З-я страница:
С. Я. ЛУРЬЕ
ДЕМОКРИТ
ТЕКСТЫ
ПЕРЕВОД
ИССЛЕДОВАНИЯ
ИЗДАТЕЛЬСТВО <НАУКА>
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ЛЕНИНГРАД 1970
Вторая страница:
DEMOCRITEA
COLLEGIT EMENDAVIT
INTERPRETATVS EST
SALOMO LIBRA
LENINOPOLI
MCMLXX
Здесь имеет место очень тонкая игра в лощёный немецкий филологический
академизм, <пир духа> - начиная от демонстративного V вместо U (в
классической латыни буквы U не было, его отсутствие <маркирует стиль>) и
кончая снобским . Жароптицево перо переливается всеми цветами
радуги.
[6] Но не только. Вспомним, например, монументальность советских надписей и
вывесок - например, магазинных. Иногда название магазина буквально
вмуровывалось в стену. Предполагалось, что помещение, отведённое под <ХЛЕБ>
или <МОЛОКО>, отведено под них навеки. Идея, что на месте молочного магазина
может проклюнуться табачная лавка, а потом - ресторан быстрого обслуживания,
мебельный салон или кегельбан, была совершенно чужда советскому образу
жизни. Изменение функций помещения воспринималась обычно как катастрофа,
потрясение устоев (<нашу булочную с улицы убрали: гады>).
Кстати сказать: по законам сохранения (<ежели где чего прибавится, от
чего-то отымется и наоборот>) у некоторых советских вещей конвенциональными
стали те свойства, которые, казалось бы, должны оставаться неизменными.
Классический пример - многократное использование одноразовых упаковок. Я
знаю случай, когда жестяная коробочка от зубного порошка - и с аккуратно
выведенной надписью <зубной порошок> - бережно хранилась и использовалась
несколькими поколениями советских людей для самых разных нужд, включая
хранение драгоценностей. То же касалось и книгопечатной продукции. Опять же,
помню <Манифест коммунистической партии> довоенного года издания, поля
которого потом послужили для детских упражнений в чистописании, потом он
стал опорой для шатающейся ножки дачного кухонного стола, потом закрывал
собой дырку в кроличьей клетке и в конце концов - в 1988 году - пошёл на
растопку. <Книга послужила>.
[7] Впрочем, иногда эту язву покрывала суперобложка. В отличие от самой
книги, в которую цена была вмурована <где надо>, <супер> её стыдливо прятал
во вложенную в книгу часть - иногда сверху, иногда снизу.
[8] Разумеется, это касалось только советских книг. Некоторые <буки>
принимали книги дореволюционных изданий, которые вполне официально можно
было продавать задорого. Классическим примером были разнообразные
дореволюционные издания ницшевского <Заратустры>, которые можно было найти,
скажем, на втором этаже московского <Дома Книги>: это удовольствие стоило от
сотни. Кое-какие довоенные издания <лежали по полтиннику> или <по
четвертному>. Однако, книга, опознанная как советская, не имела официального
права быть проданной выше своей номинальной цены, даже если это было очень
редкое издание. Здесь начиналось царство <книжных жучков>, <спекулянтов> - и
его светлой стороны, легального <книгообмена> (который был производным от
спекулянтского чёрного рынка, а не наоборот - хотя бы потому, что бартерные
<баллы>, выставляемые книгам оценщиками, точно соответствовали спекулянтским
денежным ценам: если трёхтомник Вознесенского стоил на Кузнецком три
красных, то обменять его можно было, скажем, на <Мастера>, который стоит те
же тридцать).
Поэтому первым симптомом конца советского книжного дела было появление
торговли книгами <по договорным ценам> - то есть по тем же спекулянтским
минус магазинная двадцатипроцентная (!) маржа.
[9] Римская сатира. Пер. с латинского. Серия <Библиотека античной
литературы> - М., <Художественная литература>. 1989. Тираж 100 000 экз.
[10] Лукиан из Самосаты. Избранная проза. - М., <Правда>, 1991. Тираж 200
000 экз.
[11] Пример - <Диалоги> Платона 1986 года издания, изданные стотысячным
тиражом. Несмотря на то, что в окраинных магазинах эту книгу можно было
купить почти спокойно, в день её появления в московском Доме Книги имело
место настоящее столпотворение - с огромной очередью, собравшейся за три
часа до открытия магазина, с милицией, следившей за порядком, с беготнёй по
лестнице, ведущей на второй этаж в отдел философии, и прочими приметами
<раздачи дефицита>.
[12] Таким тиражом, к примеру, был издан первый том <Фрагментов ранних
греческих философов> в <научной> серии <Памятники философской мысли>.
Книжка, впрочем, <лежала> - то есть спокойно продавалась в <Академкниге> на
улице Горького (Тверской), не вызывая ажиотажа.
[13] Структурализм - <за> и <против>. Сборник статей. - М., <Прогресс>,
1975. Тираж 10 000 экз.
[14] Опять же, для советского образованца <академическая> гарнитура
подразумевала некий скрытый отсыл к шрифтовому набору горьковскому
издательству , к первым советским <культурным> книжкам с обложками
Белкина и предисловиями Луначарского, а через то - к образу <умытой и
причёсанной соввласти, дружащейся с интеллигенцией>. Таким образом, книги,
набранные <академической гарнитурой>, воспринимались как <интеллигентские>.
Это работало и в обратную сторону - книги, имеющие репутации <чтения для
образованного сословия>, задним числом вспоминались как набранные
<академической> гарнитурой. Не ходя далеко за примерами - я сам, готовя эту
статью, поймал себя на мысли, что вспоминаю томик Гессе с аверинцевским
переводом <Игры в бисер> как набранный именно академической гарнитурой - в
отличие от аптовского <синего> тома. Поход к книжному шкафу показал, что я
ошибаюсь: <аверинцевский> Гессе набран советским таймсообразным шрифтом.
Обзвон друзей и знакомых подтвердил мою догадку: большинство из них
воспринимало <аверинцевский> и <аптовский> переводы как набранные разными
шрифтами, причём именно <аверинцевский> воспринимался как набранный
<академией>.
Иногда кажется, что любовь советского интеллигентского сословия к
<академической гарнитуре> иногда использовалась (сознательно или
бессознательно - сказать трудно) в видах повышения популярности некоторых
книг. Так, <макулатурная> <Библиотека зарубежной классики> набиралась именно
<академией> - именно таков, например, томик Фолкнера издательства <Правда>
1986 года.
[15] И ещё немного о печати. Советская книга может быть изготовлена только
<высокой> или <офсетной> печатью, других вариантов не существует. Ротапринт,
<ксера>, фотокопия, мимеограф, светопечать и т.п. означают ведомственную
и/или подпольную книгу.
[16] Согласно легенде - вероятно, соответствующей действительности -
апостроф на месте <ъ> возник из-за того, что сразу после принятия 10 октября
1918 года Советом Народных Комиссаров Декретп о переходе на новую орфографию
"без буржуазных излишеств и капиталистических правил" революционные матросы,
пройдясь по типографиям, выкинули из наборных касс все отменённые
большевиками буквы, то бишь яти, ижицы и фиты.
[17] Очертим временные рамки. Советские газеты начали использовать <ъ> в
двадцатых. Но полное и окончательное возвращение <Ъ> имело место только во
время Великой Отечественной: мне попадались отдельные книжки с апострофами
на месте <ъ> с годами издания конца тридцатых. Тогда же имела место попытка
восстановления буквы <ё>. Опять же, легенда гласит, что лично товарищ Сталин
поставил две точки над <ё> в каком-то своём приказе - после чего передовица
<Правды> вышла <вся как в маковых зёрнышках>. Легенда сомнительная - хотя бы
потому, что полного возвращения <ё> так и не произошло.
Интересно, что люди, выучившиеся грамоте в раннесоветское время очень часто
так и остались непривыкшими к <ъ>. Мой дед до конца жизни использовал на
письме вместо <ъ> апостроф (или, как он говорил, <запинание>).
)(

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:40:13

Воспоминания Фаддея Булгарина (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/emdrone/136948.html

Воспоминания Фаддея Булгарина
.
Замечательный текст, первая половина 19 века.
Случайно наткнулся на одну главу (на Интернете лежит вся книжка):

Ф.В. Булгарин Воспоминания
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА V
http://fershal.narod.ru/Memories/Texts/Bulgarin/Bulgarin_6_5.htm
Похищение жидовки: трагикомедия. - Война с жидами. - Разбойничий вертеп. -
Хладнокровие и мужество женщины побеждают разбойников. - Старинное
своеволие. - Поездка к родным в Гродненскую губернию. - Старинные похвальные
нравы и обычаи. - Приключение в Клецке, за которое дорого заплачено по
прошествии сорока лет. - На чем было основано могущество жидов в Польше. -
Знакомство с родственниками. - Старинная польская охота. - Старинный
польский магнат. - Память о пройдохе Казанове. - Я отправляюсь в Варшаву. -
Тогдашнее бедственное положение герцогства Варшавского. - - Варшава в то
время. - Театр и тогдашние артисты. - Характеристика князя Иосифа
Понятовского. - Храбрый воин из жидов, полковник Берко. - Смерть его. - Я
отправляюсь в Париж. - Тогдашняя Германия. - Дух народа. Нравы и обычаи.
Немецкая ученость. - Влияние германских университетов на общее мнение

Можно найти все опасности и приключения, в которые попадали путешественники
в то время. Но еще интереснее мелкие замечания о русских нравах:

Все, что я буду теперь описывать, - исчезло навеки! Исчезли и люди, и
обычаи, и даже воспоминания о прежнем; исчезло и прежнее дурное и прежнее
хорошее! А было и хорошее в семейном твердом союзе и в повиновении старшим в
роду; было хорошее и в рыцарских нравах старинного дворянства! Невзирая на
издание закона, по которому все заемные письма признавалась
недействительными, если были писаны на простой, а не на гербовой бумаге, в
так называемой Литве требование подписи на гербовой бумаге почиталось
оскорблением, а подписывание унижением своего достоинства. Разорялись на
честное слово (на slowo honoru)! Князь Доминик Радзивилл, взяв иногда
игральную карту, коптил ее на свече и писал кончиком щипцов на закопченном
месте: <Выдать (такому-то, в такой-то срок) тысячу (более или менее)
червонцев: X.D.R>, - и поверенный князя не смел даже поморщиться, а
выплачивал немедленно. Я видел одно такое заемное письмо, то есть карту,
покрытую вишневым клеем, чтоб драгоценная копоть на ней не стерлась. Не
помню ни одного случая, чтоб кто-нибудь осмелился отказаться от платежа по
заемному письму за своею подписью, потому только, что оно не формальное. На
честное слово можно было поверить жизнь; честь и имение. Verbum nobile debet
esse stabile, составляло главную заповедь дворянина. Это то же, что
старинное русское: <Не дал слова - крепись, а дал слово - держись> - и
древненовгородское: <А кто не сдержит слова, тому да будет стыдно>. В нашем
славянском племени стыд (то есть бесчестие) был величайшим наказанием, и
честное слово тверже всех залогов и подписей. Я застал это на деле, и под
клятвою передаю моим детям. Иностранные пройдохи, набегающие на Россию со
времен Петра Великого, научили нас многому, чему нехудо было бы разучиться!
Коммисионерная торговля, то есть торговля без капиталов, и подложное
банкротство - это оригинальные сочинения чужеземных прошлецов. - Добродушные
славяне, наши предки, не знали этого прежде.

Или еще:

...Старик жид по необыкновенному моему сходству в лице с отцом и по месту,
откуда я ехал, узнал, что я сын того, которого они боялись как смерти и
называли бешеным. Я преспокойно сел в бричку, и выехал из Клецка.

Сообщаю этот пустой анекдот по довольно важной причине, а именно, чтоб
сказать при этом случае, что жиды в Польше, особенно в Литве, находясь,
по-видимому, в крайнем уничижении, смело скажу, господствовали над всеми
сословиями. Если б кто-либо вздумал собирать биографические сведения о
дворянских литовских фамилиях, то мог бы получить от жидов самые мелкие
подробности о жизни каждого дворянского семейства, от прадеда до правнука и
правнучки, и полную характеристику каждого лица. На этом познании нрава,
умственных способностей, страстей и потребностей каждого лица основывалось
жидовское могущество. Мелких слуг мужского пола привлекали жидки питейным
медом, пивом и водочкою; слуг высшего разряда, то есть экономов, комиссаров
и тому подобных, ссудою денег, а женскую прислугу, от панны до гардеробной
девушки, подарками, кофе и сахару или туалетными безделками. Жиды были
общими тайными поверенными и барина, и его жены, и сыновей и дочерей. Каждый
и каждая отдельно забирали в долг у жидов и употребляли их агентами в своих
делах, гражданских и частных, и в любовных интригах. Немногие дворяне были
избавлены от этого дьявольского наваждения. Отец мой по наружности казался
страшным гонителем жидов, и колотил их немилосердно при всяком удобном
случае, а между тем они лестью и покорностью выманивали у него все, что им
только было от него надобно. Выдержав первую вспышку гнева моего отца, можно
было у него взять последнюю рубашку! - Жидам страшен был не вспыльчивый (или
как они называли бешеный) человек, но хладнокровный, бережливый и
недоверчивый. - Отец дорого поплатился жидам, которые пресмыкались пред ним,
а сын за пощечину, данную жиду в Клецке в 1810 году, заплатил дорого в 1848
и 1849 годах, доверив жиду на слово и надеясь на его благодарность за
оказанное ему добро! - Спросят: есть ли честные жиды? Без сомнения, есть.
Как не быть! В земле, на которой построен Петербург, не родятся алмазы и
золото, однако ж, и золото и алмазы находят иногда на улицах, у подъездов,
возле театров или дворянского собрания. И я нашел алмаз: жида Иосселя, о
котором говорил в первой части моих Воспоминаний!

http://fershal.narod.ru/Memories/Texts/Bulgarin/Bulgarin.htm

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:33:16

Как большевики взяли Зимний дворец ("The Guardian", Великобритания) (*+)

---

http://www.inosmi.ru/stories/02/07/18/3106/221083.html

Как большевики взяли Зимний дворец ("The Guardian", Великобритания)
20 июля 2005
Сюжет: ИноСМИ.Ru представляет:


Публикация из архива 'Guardian'

27 декабря 1917 года



Когда я выходил из дворца 6 ноября, у меня было впечатление, что новый
большевистский мятеж полностью провалился. Но на следующее утро ситуация
изменилась почти чудесным образом.

Все доклады, которые генералы представляли Керенскому, казались вводящими в
заблуждение. Пожалуй, ни одна часть петроградского гарнизона не исполняла
приказов, данных по распоряжению Керенского.

Войска, охраняющие арсенал, перешли на сторону большевиков, которые получили
в свое распоряжение всю артиллерию и боеприпасы и огромное количество
винтовок. Каждый полк и каждая рота в городе одобрили резолюцию в поддержку
большевиков, которые обвиняли правительство Керенского в желании 'сдать
Петроград немцам, чтобы дать им возможность уничтожить революционный
гарнизон'.

Большевики распространяли слухи о том, что правительство готовится к
переезду в Москву. Хотя от каждого полка в этих митингах принимало участие
ничтожное меньшинство солдат, в результате правительство было парализовано,
потому что в большинстве своем солдаты были пассивны. Они сказали, что не
будут вмешиваться в борьбу, опасаясь, что может быть пролита 'братская
кровь'.

Таким образом, вечером 6 ноября телеграф и телефон перешли в руки
большевиков практически без сопротивления, а у правительства не было сил,
которые могли бы защитить его. Лично меня поразило то, что среди военного
командования в Петрограде был сильный элемент нелояльности.

Когда я прибыл во дворец утром 7 ноября, я обнаружил, что доставка
продовольствия была прекращена, поэтому охранявшие его солдаты ушли в
поисках еды. Керенский же отправился в опасный путь за город, чтобы привести
оттуда верные ему войска.

Новые коменданты начали организовывать оборону дворца, поэтому и я пошел в
крыло, где располагалась его администрация, чтобы получить план огромного
здания и разместить часовых при всех возможных входах.

Но, к своему огромному изумлению, я обнаружил, что администрация покинула
свои просторные кабинеты, а привратник сообщил мне, что в тот день ни один
из чиновников даже не заходил.

Некоторые из старых дворцовых слуг, которые раньше служили царю и хорошо
знали просторное здание, вызывались провести меня по дворцу. 'Среди нас нет
предателей', сказали они мне и были верны до конца. Во дворец вызвали свежие
части юнкеров. Продовольствие заказали по телефону, но по дороге во дворец
его реквизировали большевики.

Я сидел в своем кабинете. В соседней комнате работал Коновалов. Министры
время от времени собирались в его или моем кабинете и смотрели в окно на
толпы, собравшиеся на мостах. Ситуация становилась все более критической. Из
Кронштадта прибыло пять тысяч матросов, а на Неве встал на рейд крейсер
'Аврора', нацелив свои пушки прямо на Зимний дворец.

Петропавловская крепость была уже в руках большевиков, и ее пушки также были
направлены на дворец. Правительственные учреждения на другой стороне площади
постепенно сдавались большевикам, войска которых мало-помалу окружали сам
дворец. Охранявшие дворец воздвигли из запасов дерева громадную баррикаду
вдоль основных ворот и фасадов, обращенных к площади, и две противостоящие
стороны ожидали финальной схватки.

К этому времени почти все министры собрались во дворце. Все наши телефоны
были уже отключены, кроме одного, по которому мы время от времени получали
тревожные известия. Начало смеркаться. Днем мне несколько раз пришлось
предупредить членов правительства, чтобы они не собирались у окон, так как
этим они могли подвергнуть свою жизнь опасности. А теперь мы осторожно
закрыли шторы, чтобы снаружи не увидели свет нескольких электрических ламп,
которыми нам пришлось воспользоваться.

В семь часов кабинет провел свое последнее заседание, которое носило
знаменательный характер. Оно состоялось в знаменитом Малахитовом зале, где
обычно проводились заседания, в темноте, если не считать лучей света,
проникавших через открытую дверь из освещенного вестибюля (он был без окон).

Министр труда, социалист, поднял вопрос о том, не должны ли некоторые из них
выйти из дворца, чтобы смешаться с населением и попытаться переубедить их.
Некоторые социалисты поддержали его. Но после напряженных дебатов было
решено, что министерство должно быть вместе до конца. Пришли ободряющие
новости о том, что наскребли немного еды, и примерно в восемь министры
отправились наверх в апартаменты Керенского, чтобы разделить скудный ужин.
Согласно договоренности, я должен был покинуть дворец в восемь часов. К
этому времени все обычные выходы были осаждены или забаррикадированы.

Мой верный слуга, который хорошо знал каждый уголок дворца, умудрился
провести меня во внутренний двор, который был полон охранявшими дворец
солдатами, а оттуда меня провели к огромным железным воротам, у которых
стояли часовые. Перед воротами была высокая деревянная баррикада. Только что
на баррикады подняли отважную медсестру, которая отправилась выполнять свои
обязанности в военном госпитале, расположенном в одной из частей дворца.

Кто-то сказал мне: 'Не стойте здесь. Может залететь шальная пуля'. Я
поблагодарил часового и пошел вдоль баррикады к Миллионной улице. Это был
единственный проход, остававшийся в руках сил, верных Временному
правительству. Они перегородили улицу, но меня пропустили.

Когда я прошел немного вперед, я услышал, что у меня за спиной прозвучал
приказ: 'Целься!'. Я услышал щелк затворов и два рослых солдата, шедших
передо мной, подобрали полы шинелей и пустились бежать. Я обернулся и
увидел, что две шеренги солдат, лояльных Временному правительству, целились
прямо в них в моем направлении.

Я понял, что бросившиеся наутек солдаты были большевиками. К счастью для
меня они исчезли в темноте, и солдаты не выстрелили. Я пошел дальше и, дойдя
до следующего перекрестка, увидел, что его охраняют красногвардейцы. Это
были простые молодые рабочие с винтовками на плече.

Они меня не остановили, и я пошел дальше в направлении Hotel d'Europe, где я
жил. Повсюду на улицах были большевистские солдаты и матросы или части
Красной Гвардии. По пути в гостиницу меня никто не потревожил.

Позже вечером, когда я был готов вернуться, я узнал, что к тому времени, как
я вышел из дворца, Главный Штаб уже сдался матросам, и сам дворец уже
полностью окружен, так что войти внутрь я никак не мог.

Я узнал, что большевики арестовали моего друга и мадам Керенскую, с которой
он поехал на извозчике ко дворцу, и отвезли их в Смольный институт. Ночью
начался грохот пушек.

Я знал, что это пушки 'Авроры' обстреливают дворец. Министрам был выслан
ультиматум о капитуляции. Они его не приняли. Большевики начали проникать во
дворец через какой-то неизвестный вход и с верхнего этажа, где находились
апартаменты Керенского и Бабушки (мадам Брешковской, бабушки русской
революции), и начали бросать гранаты вниз в холл.

Этих большевиков арестовали солдаты, верные Временному правительству.
'Аврора' несколько раз выстрелила по дворцу. По нему также ожесточенно
стреляли пулеметы и легкая артиллерия. Начался бой, в ходе которого пало
несколько сот человек с каждой из сторон. Большевикам удалось пробиться во
дворец. На своем пути они громили каждую комнату. Министры отходили из одной
комнаты в другую, пока их, наконец, не арестовали и отправили в крепость.

Вооруженная толпа большевиков ободрала дворец до нитки, как орда варваров.
Все государственные бумаги были уничтожены. Бесценные картины штыками
вырывали из рам. Несколько сот тщательно упакованных ящиков дорогой посуды и
фарфора, к сохранению которых Керенский приложил столько усилий, были
распечатаны, а содержимое разбито вдребезги или унесено.

Библиотека Александра III, двери в которую мы закрыли на замок и опечатали,
и в которую мы никогда не входили, была вскрыта и разграблена. В моем
кабинете, бывшем салоне царицы, как и во всех других комнатах, был устроен
хаос. Колоссальная хрустальная люстра с искусно укрытым музыкальным
механизмом была разбита вдребезги.

Столы, картины, орнаменты - все было уничтожено. Я воздержусь от описания
гнусных сцен, творившихся в винных погребах и участи, которая ожидала
некоторых из захваченных женщин-солдат.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:31:36

Интервью с Лениным (архив "The Guardian", Великобритания) (*+)

---

http://www.inosmi.ru/stories/02/07/18/3106/221081.html

Интервью с Лениным ("The Guardian", Великобритания)
20 июля 2005
Сюжет: ИноСМИ.Ru представляет:



Публикация из архива 'Guardian'

Четверг, 4 декабря 1919 г.



Договориться об интервью с Лениным мне удалось не без труда: не потому, что
он никого к себе не подпускает - он передвигается без всякого внешнего
церемониала или мер предосторожности, как самый обычный человек вроде меня -
а из-за его чрезвычайной занятости. Он работает круглые сутки - даже больше,
чем другие Комиссары [наркомы - прим. перев.]. Наконец, у него выдалась
свободная минутка, и я через весь город отправился в Кремль.

Сразу после приезда в Россию я предусмотрительно выправил себе пропуск,
чтобы мне не докучали чиновники или полиция: этот пропуск позволял пройти и
за кремлевские стены.

Вход в Кремль, естественно, охраняется, ведь там расположена резиденция
правительства, однако, чтобы попасть туда, требуется выполнить не больше
формальностей, чем при посещении Букингемского дворца или Палаты общин.
Небольшая деревянная будка за мостиком, где гражданский служащий выдает
пропуска, да несколько обычных солдат, один из которых эти пропуска
проверяет - вот все, что можно увидеть у кремлевских ворот.

Постоянно приходится слышать, будто Ленина охраняют китайцы. Но здесь
никаких китайцев не было. Меня пропустили, и, поднявшись на небольшой холм,
я подъехал к зданию, где живет Ленин, ориентируясь на большой пьедестал, на
котором раньше стоял памятник Александру II - теперь его убрали. У подножья
лестницы стояли еще двое солдат - тоже не китайцев, а молоденьких русских.
На лифте я поднялся на верхний этаж, где обнаружил еще двоих молодых солдат,
опять же русских (всего мне довелось побывать в Кремле три раза, и китайцев
я там не видел).

Я повесил пальто и шляпу в прихожей, прошел через комнату, где работали
клерки, и оказался в помещении, где заседает Исполнительный комитет Совета
народных комиссаров [автор, судя по всему, спутал два разных органа -
Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) и Совет народных
комиссаров (СНК) - прим. перев.]: иными словами, в зале заседаний Кабинета
министров Советской республики.

Я приехал точно в назначенное время, и мой спутник прошел дальше (в России
комнаты непременно расположены анфиладами), чтобы сообщить Ленину о моем
прибытии. Затем он проводил меня в рабочий кабинет Ленина, где мне пришлось
минуту подождать, пока он придет. Сразу же замечу, что ничего
величественного во всей этой анфиладе не найдешь. Помещения обставлены
добротной, солидной мебелью, зал заседаний полностью отвечает своему
назначению, однако все выглядит очень просто, и повсюду царит рабочая
атмосфера. Я не обнаружил и следа показной роскоши, о которой столько
приходилось слышать. Впрочем, едва я успел прийти к этому выводу, как в
комнату вошел Ленин. Это человек среднего роста, лет пятидесяти, живой,
хорошо сложенный. В чертах его лица на первый взгляд обнаруживаешь что-то
китайское, однако его волосы и бородка клинышком имеют рыжевато-коричневый
цвет. У него большая круглая голова, широкий и высокий лоб. В ходе беседы на
лице Ленина сохраняется дружелюбное выражение, и вся его манера держаться,
несомненно, располагает к себе.

Он говорит четким, хорошо поставленным голосом; в течение всего интервью он
ни разу не заколебался с ответом и не выказал ни малейшего замешательства.
Могу без сомнений сказать одно: он произвел на меня впечатление человека с
ясным и холодным умом, абсолютно владеющего собой и предметом разговора,
выражающего мысли с ясностью столь же неожиданной, сколь и приятной. Мой
спутник уселся по другую сторону стола, чтобы в случае необходимости
выступить в роли переводчика; впрочем, его услуги не понадобились.

Коротко представившись, я спросил, на каком языке мы будем разговаривать -
французском или немецком. Он ответил, что, если я не возражаю, он предпочел
бы вести беседу на английском, и, если я буду говорить четко и медленно, он
все поймет. Я согласился; как оказалось, он нисколько не преувеличивал - за
все время интервью, продолжавшегося три четверти часа, он лишь раз запнулся,
подбирая слово, и то на секунду; он буквально в одно мгновение схватывал
смысл моих вопросов.

Хочу сразу же пояснить: мысль об этом интервью овладела мною сразу же после
приезда в Россию. Я столько всего хотел узнать, в голове роились десятки
вопросов: если бы я начал свою командировку с этого интервью, то, чтобы
получить все ответы, которые я жаждал услышать, понадобилась бы многочасовая
дискуссия. Однако, поскольку я отложил это предприятие на последний месяц
пребывания в России, на многие вопросы я нашел ответы самостоятельно, а
другие отпали после интервью с Лениным, которое организовала из Лиона группа
американских журналистов в виде обмена радиограммами.

Поэтому я решил наиболее плодотворно использовать отведенное мне жестко
ограниченное время - промежуток между двумя важными заседаниями.
Следовательно, обуздав свое любопытство, я ограничился тремя вопросами, на
которые я мог получить авторитетный ответ лишь от самого Ленина - главы
правительства Советской республики.

Я хорошо знал, что за человек мой собеседник; он же знал [судя по всему, в
тексте опечатка, и следует читать 'не знал' - прим. перев.], что меня
интересует. Поэтому ни о каких заранее подготовленных ответах с его стороны
речи быть не могло. Я обсудил вопросы, которые намеревался задать, лишь с
одним человеком - сопровождавшим меня Комиссаром: тот пришел в сильное
расстройство и высказал мнение, что Ленин откажется на них отвечать.

Однако, к его искреннему недоумению, на все вопросы я без промедления
получал простые и недвусмысленные ответы; после окончания интервью мой
спутник даже высказал наивное удивление по этому поводу. Инициатива в
разговоре была предоставлена мне. Я тут же перешел к делу, осведомившись,
остаются ли в силе предложения, которые г-н Буллит привез на Парижскую
конференцию [речь идет о Уильяме К. Буллите (William C. Bullitt), сотруднике
американской делегации на Парижской мирной конференции. Весной 1919 г. он во
главе специальной миссии прибыл в Москву, чтобы договориться об условиях
прекращения военных действий в России. Однако позднее выработанный в ходе
переговоров проект компромиссных предложений был отвергнут лидерами
Антанты - прим. перев.]. Ленин ответил, что они остаются в силе, с
поправками, которые может в них внести меняющееся положение на фронтах.
Позднее он добавил, что в соглашении с Буллитом специально оговаривались
возможные изменения, связанные с ходом войны.

Далее он заметил, что Буллит не понимает, каким мощным влиянием обладают
британские и американские капиталисты, однако если бы Буллит был президентом
Соединенных Штатов, мир, несомненно, в скором времени был бы заключен. Затем
я вновь взял нить беседы в свои руки, спросив, как относится Советская
республика к малым странам, отколовшимся от Российской империи и
провозгласившим независимость.

Он ответил, что независимость Финляндии была признана в ноябре 1917 г., что
он, Ленин, лично вручил тогдашнему главе Финляндской республики Свинхувуду
(Svinhufvud) документ, содержавший официальное признание независимости; что
в свое время Советская республика заявила: ни один ее солдат не пересечет
границу [Финляндии - прим. перев.] с оружием в руках; что Советская
республика решила создать нейтральную полосу или зону вдоль границы с
Эстонией, и вскоре объявит об этом публично; что один из их принципов
заключается в признании независимости всех малых народов; и, наконец, что
совсем недавно они признали независимость Башкирской республики, и это при
том, добавил он, что башкиры - народ слабый и отсталый.

После этого я задал свой третий вопрос: в случае, если дипломатические
отношения с Советской республикой все же будут установлены, какие гарантии
он может дать, что ее власти не будут вести пропаганду среди народов
западных стран? Его ответ заключался в следующем: в ходе переговоров с
Буллитом они заявили, что готовы подписать соглашение об отказе от
официальной пропаганды. Советское правительство готово взять на себя
обязательство о том, что официальная пропаганда вестись не будет. Если же
пропагандой займутся частные лица, то они будут делать это на свой страх и
риск, и нести ответственность по законам той страны, в которой они будут
вести подобную деятельность.

В России, заметил он, нет законов, запрещающих англичанам вести пропаганду.
В Англии же такие законы есть: поэтому Россию следует считать более
свободомыслящей страной. По его словам, они не будут запрещать британскому,
французскому или американскому правительству вести собственную пропаганду.
Он резко отозвался о Законе о защите королевства (Defence of the Realm Act,
принятый в Великобритании в 1914 г., ограничивавший некоторые гражданские
свободы на период военных действий - прим. перев.); что же касается свободы
печати во Франции, то он заявил, что как раз читает новый роман Анри Барбюса
'Clarte', и в нем два отрывка вымараны цензурой: 'В свободной,
демократической Франции цензурируются романы!'.

Я спросил, не желает ли он сделать заявление общего характера, на что Ленин
ответил: самое важное, что он может сказать - это то, что советский строй
лучше всех прочих, и если бы английские рабочие и батраки знали о том, что
он из себя представляет, они бы его поддержали. Он выразил надежду, что
после заключения мира британское правительство не запретит публикацию в
стране советской конституции. В нравственном отношении, отметил он,
советский строй уже побеждает, о чем свидетельствуют гонения на советскую
литературу в свободных, демократических странах.

Отведенное мне время истекло, и, зная, что Ленина ждут в другом месте, я
встал и поблагодарил его. Затем, вернувшись тем же путем - через зал
заседаний, секретарскую, лестницу и двор, охраняемый молодыми солдатами - я
взял извозчика и поехал домой, чтобы осмыслить свою встречу с Владимиром
Ульяновым.

---

От	Георгий
К	Георгий (19.07.2005 13:07:12)
Дата	23.07.2005 17:29:05

"Эхо Москвы". Обсуждение Победы (М. Чудакова, Н. Сванидзе, Н. Безбородов и слушатели) (*+)

---

http://echo.msk.ru/programs/exit/35377/

Радиостанция <Эхо Москвы>: Ищем выход..., Понедельник, 28 Марта 2005
http://echo.msk.ru/programs/exit/35377/index.phtml





Ищем выход...
Обсуждение горячих тем с экспертами
Ведущие: Ксения Ларина

Гости: Николай Безбородов

генерал-майор, депутат Госдумы РФ, член комитета по обороне, кандидат
исторических наук
Мариэтта Чудакова

профессор литературного института, публицист
Николай Сванидзе

журналист, историк, телеведущий
Понедельник, 28 Марта 2005


К.ЛАРИНА: 20.18, добрый вечер, вы слушаете радиостанцию <Эхо Москвы>, у
микрофона ведущая сегодняшнего вечернего эфира Ксения Ларина, и мы начинаем
нашу передачу, название которой вы слышали, <Ищем выход>, а теперь - тема.
Тема, как и объявляли в нашем эфире - победа в Великой Отечественной войне,
правда и вымыслы. Хотя мне бы хотелось поговорить еще конкретнее на тему
<победителей не судят> - действительно, как мы готовимся к 60-летию Победы,
насколько мы хорошо знаем историю Великой Отечественной и Второй мировой
войны, кого считать победителем в этой войне, отношение к нашим
руководителям того времени - оно очень сильно меняется в течение последних
десятилетий - собственно говоря, так было всегда. Поводом для нашей встречи
послужила статья Мариэтты Чудаковой, которая также является участником
сегодняшнего разговора, в <Московских новостях>. Причем, эта статья
получилась как <открытое письмо>, поскольку Мариэтта Омаровна призвала всех,
кто согласен с ней, поставить свою подпись под этим письмом. И я последние
<Московские новости> смотрела - там уже огромное количество откликов, и уже
достаточное количество, в том числе, известных людей, которые поставили свои
подписи под этим призывом. Чтобы не пересказывать полностью статью, я просто
обращусь к финалу этой статьи, чтобы вы понимали, о чем идет речь. Итак,
Мариэтта Омаровна считает, что <на очереди дня - обеление Сталина, что мы на
белом парадном кителе - цитирую я Мариэтту Чудакову, - приходим к 60- летию
Победы. Речь идет о сознательном умалчивании преступлений сталинского режима
в период Второй мировой войны. Это, прежде всего, Катынь:> - я бы добавила
сюда, наверное, хотя вы тоже об этом говорите, оккупацию стран Прибалтики, и
конечно же надо говорить и о тех колоссальных жертвах собственного народа,
которые были расстреляны Сталиным и его руководителями, его правительства в
период Второй мировой войны, и, собственно говоря, и после Победы. Кроме
этого - извините, что я так много говорю - чтобы просто понимали, на какой
основе сегодняшняя передача. Кроме этого, две статьи: в прессе российской
появилось от Гавриила Харитоновича Попова. В одной статье он подробно
рассказывает о фактах мародерства представителей победоносной Красной Армии
на территории Германии, а во второй статье он подробно рассказывает о
масштабах помощи со стороны союзников. И речь там идет не столько и не
только о помощи военными частями, а прежде всего, о помощи военной техникой,
вооружением, взрывчаткой, гуманитарной помощью в виде продовольствия, и
называет там цифры, весьма внушительные, которые совсем по-другому предстают
в тех фактах, которые мы с вами изучали в советской школе. Там, по-моему,
чуть ли не 4% называл Сталин, а оказалось на самом деле гораздо больше. Вот,
собственно говоря, все тезисы, которые я успела изложить. Теперь я
представлю участников сегодняшнего разговора. Значит, во-первых, Мариэтта
Чудакова, публицист, профессор Литературного института, добрый вечер,
Мариэтта Омаровна, здравствуйте.

М.ЧУДАКОВА: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Журналист Николай Сванидзе, добрый вечер, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: И депутат Государственной думы, член думского Комитета по обороне
Николай Безбородов. Николай Максимович, здравствуйте.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Я уже больше не буду говорить, чтобы вы успели высказаться до
половины часа, до перерыва на новости. И поэтому, во-первых, насколько эта
тема актуальна? Николай Карлович, как вам кажется?

Н.СВАНИДЗЕ: Она, во-первых, актуальна всегда. Во-вторых, мы с сейчас ждем
60-летия Победы, и она по этому актуальна в квадрате. Тема актуальна еще и
потому, что фронтовое поколение, поколение людей, которые прошли войну,
которые выиграли войну, оно уходит, по объективным причинам. И остаются
люди, которые не принимали в войне непосредственного участия, а знают о ней
только от своих родителей, или дедов. Это немножко другое. И скоро Великая
Отечественная война станет для активных поколений, живущих в нашей стране,
таким же историческим фактом, как, скажем, Отечественная война 1812 года. То
есть, эмоции отойдут далеко назад, люди, интересующиеся историей, будут
интересоваться фактами, и я считаю, что они должны знать эти факты. И
главное - они должны знать, кто сыграл какую роль в нашей победе над
фашистской Германией. Кто действительно сыграл роль положительную, кто
привел нас к победе, кто победил фашизм, а кто в значительной степени
присвоил себе лавры этой победы.

К.ЛАРИНА: Николай Максимович, ваше мнение.

Н.БЕЗБОРОДОВ: 1418 дней и ночей ада выдержал советский народ. И принес 60
лет тому назад победу не только своей стране, а в целом, защитив цивилизацию
на планете. Оказывается, 60 лет мало. Мало потому, что сегодня еще не
высохли от слез земля. Оказывается мало. Потому что сегодня еще свежа кровь.
Оказывается мало, потому что сегодня еще не зарубцевались раны у
фронтовиков, которым, минимум, 80 лет. Поэтому очень стоит вопрос четко,
вопрос громко, вопрос принципиально - мы победили. Почему мы победили? И
если сегодня скатываться на какое-то выхватывание отдельного, может быть,
факта, а не дай бог, фактика, и возводить его в ранг больших фактов, можно
заблудиться. Только подход должен быть комплексный, подход должен быть
серьезный, на серьезных аргументах. Спасибо.

К.ЛАРИНА: Перед тем, как передать слово Мариэтте Чудаковой, я хочу
процитировать вам Виктора Астафьева, писателя, который, к сожалению, совсем
недавно ушел от нас. Про войну он писал всегда очень жестко, и как-то
наперекор общему хору. <Было бы справедливым с высоких трибун напомнить о
том, - пишет Виктор Астафьев, - что за годы войны на фронте расстреляли один
миллион человек. Осуждено военнопленных 994 тысячи. Из них 150 тысяч по
приговорам военных трибуналов был расстреляны - это пять дивизий полного
состава. Об этой войне столько наврали, так запутали все, что с нею связано,
что, в конце концов, война сочиненная затмила войну истинную> - пишет Виктор
Астафьев. А теперь - слово М.Чудаковой.

М.ЧУДАКОВА: Нет, наверное, человека в России - думаю мало таких людей - для
которых праздник Победы не является таким общим для всех праздником. Уже
общих праздников у нас: наверное, один Новый год, да вот День Победы. И это
естественно. Победа для всех для нас очень важный день. Но нас многое уже
стало разделять. Хотелось бы перед 60-летием наоборот вот как-то людей
объединить на общем отношении к этому. Потому что нам надо понять, что если:
чем более внятно мы скажем о страшных просчетах и преступлениях Сталина, от
этого победа наша убыть не может. И от этого тень лечь на фронтовиков,
оставшихся в живых, а тем более, на бесконечные могилы погибших, лечь не
может. Человек, который говорит правду, это всегда сильный человек. Вот у
нас, я думаю, разговор большой на эту тему пойдет, я бы хотела в виде такого
предварения - не надо бояться правды.

К.ЛАРИНА: А почему боятся правды?

М.ЧУДАКОВА: А у нас ее боятся. Понимаете, я не раз слышала - ну да, слышала,
читаю в форумах - <вы хотите умалить нашу победу, вы говорите, вспоминаете о
Катыни> - а как не вспоминать, если сейчас не хотят полякам давать более
половины дел, засекречивают снова. И уже говорят, что расстреляно было:
расстреляно, было известно, больше 20 тысяч - не только в Катыни, в Катыни
15 тысяч, и в других. Расстреляно перед войной было военных, офицеров,
главным образом, поляков, которые могли бы с остервенением, я бы сказала,
воевать с Гитлером - помогли бы нам. Не говоря уже: вот даже если взять
чистую прагматику, забудем о гуманных даже вещах. А теперь, конечно, у нас
их всего полторы тысячи расстреляно: - ну, говорят, и не трогайте. Я вот
читала в формумах разных, знаете, как раз недавно: многие кричат там просто,
можно сказать, на крик: <не мажьте нашу победу, не умаляйте ее>. Не может
умалить, почему? Ведь фронтовик, прошедший до конца: ну, например, извините,
мой отец ушел добровольцем, прошел Сталинград, Курскую дугу, оставил 4
детей, мать беременную оставил пятым - до Эльбы. Чем же он: чем его память
может быть измазана тем, что мы скажем правду о бесчинствах Сталина и его
приспешников? Я этого не вижу. А сейчас прямо говорят - это умаляет нашу
победу. Это умалить не может, наоборот:

К.ЛАРИНА: Вы знаете, мой дед прошел войну, закончил ее в Кенигсберге, его
уже сейчас нет в живых, и иногда я думаю, что, может быть, и слава богу, что
он до этих времен не дожил. Потому что он служил в заградотрядах, а потом в
СМЕРШе. Он никогда не рассказывал мне о войне, хотя, конечно же, мы ходили с
ним в Парк культуры 9 мая, и с удовольствием и с нежностью встречались с его
однополчанами. Было как-то пару разговоров, когда я уже была взрослая, на
эту тему, когда я понимала, что он делал на войне, кем он там был, и он мне
на это всегда отвечал, что другого пути не было. Другого пути не было. Это
было правильное решение.

М.ЧУДАКОВА: А мне мой брат с огромной горечью: у меня второй человек
воевал - старший мой брат, на 12 лет меня старше, он 1925 года был: ушел:
он, когда вернулся, заикался пять лет. Ушел молодым человеком, 18 лет,
вернулся 23, 22 ему года было. И он говорит - ну, что такое: я был
лейтенантом: он как-то мне сказал через несколько лет - ну, что такое
лейтенант? Ванька-взводный. Взвод встает, а я за ним сзади с пистолетом. Вот
я никогда не забуду то выражение лица, той горечи, с которой он мне это
сказал: я в 10-м классе была. Он мне рассказывал, уже позже:. Понимаете, они
с горечью, фронтовики, все эти вещи многие вспоминают.

К.ЛАРИНА: А с другой стороны, давайте вспомним, какой сильный резонанс в
обществе вызвал показ фильма <Штрафбат> на Российском: на Российском канале?

Н.СВАНИДЗЕ: Российском.

К.ЛАРИНА: Великолепнейший фильм, посвященный войне, посвященный штрафбату, и
посвященный как раз заградотрядам - что это была за полемика, которая до сих
пор продолжается, поскольку многие, в том числе, и фронтовики, и журналисты,
и писатели, вот высказывают сомнение по этому поводу - а надо ли нам знать
про это? Получается, что вот только благодаря штрафникам, мол, мы войну
выиграли, задавая такие вопросы: Пожалуйста. Николай Максимович, ваше
мнение.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я считаю, что вопрос сегодня комплексного подхода в
обеспечении нашей победы 60 лет тому назад, во всяком случае, заставляет
меня все-таки назвать те составные нашей победы, которые я вижу. Вот
Мариэтта Омаровна сказала, что встречая 60-летие великой святой победы нам
надо объединить общество, объединить людей. Да здесь вот как раз и кроется
ответ - мы победили в войне 1941-45 гг., потому что мы были едины. Во-первых
потому, что весь советский народ, и это без всяких натяжек - он осознавал,
что ведет войну священную:

К.ЛАРИНА: Николай Максимович, я вас прошу, мне жалко времени:

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я понял.

К.ЛАРИНА: С этим никто не спорит, я надеюсь. Вообще.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Второе. Почему? А потому что была действительно дружба
народов. Никто не спрашивал у людей национальностей друг друга - никто.
Нефтяник, солдат, ученый - все были едины.

К.ЛАРИНА: Третье?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Третье - у нас была армия. У нас была армия, которую любил
народ, которая жила девизом <народ и армия едины>. У нас плеяда полководцев
выросла за годы войны талантливых. У нас следующее: у нас действительно была
мобилизующая сила - коммунистическая партия. Можно по-разному к ней
относиться на исторических разных этапах:

К.ЛАРИНА: То есть, общая идеология.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Да, идеология. У нас был руководитель Сталин, и он сыграл в
годы войны свою организующую положительную роль - как дипломат, политик,
государственник - у нас была Церковь.

К.ЛАРИНА: Спасибо. Николай Максимович, пока нет времени вам возразить, я
думаю, что мы это сделаем после новостей. А сейчас у нас перерыв на
новости - буквально 3-4 минуты.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Продолжаем наш разговор. Мы закончили на том, о чем говорил
Николай Максимович Безбородов, по поводу нескольких составляющих факта нашей
победы - почему мы победили. И я думаю, что стоит уже входить в дискуссию.
Николай Карлович Сванидзе, пожалуйста, вы хотели ответить.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, конечно, я хотел бы не то, что ответить Николаю Максимовичу,
но высказать свое мнение на этот счет. Но, конечно, это будет носить и
характер уже полемики с Николаем Максимовичем, потому что я не со всем
согласен из того, что он говорил. Вы знаете, насчет того, что единый народ
сражался с фашизмом - несомненно, был единый страшный враг, чудовищный враг,
враг всего человечества, и враг нашей страны, и враг наших людей. Поэтому
борьбу эту воспринимали всем сердцем все люди, все нормальные люди -
несомненно, так. Что касается армии. Вот ведь какая штука-то -
профессиональная армия была уничтожена в самом начале войны - не было
профессиональной армии. Вот народ и воевал. Вот народ, надев военную форму,
и взяв руки то, что ему дали - а на всех автоматов не то, что ППШ, на все-то
и винтовок не хватало - на добровольцев, на ополчение. Вот народ пошел
воевать. <Народ и армия едины>? - в этом плане - да. Потому что все мужское
население страны - это и была армия. И не только мужское, кстати. Сталин,
партия. Вы знаете, я вспоминал уже в начале нашего сегодняшнего разговора
Отечественную войну 1812 г. Победили Наполеона, вошли в Париж, столицу
мира - Наполеона победили. Никто почему-то после этого на протяжении уже
двух веков не говорит, что это была победа императорской России крепостной,
что это была победа государя-императора Александра Первого, Александра
Павловича. Почему? Он был руководителем, он был царем - почему нет?
<Плешивый щеголь, враг труда - называл его Пушкин - нечаянно пригретый
славой>. <Нечаянно пригретый славой>. Почему мы то же самое не относим к
Сталину? Коммунистической партии, кстати, в 1812 г. не было. Была тоже
идеология, идеология отечественная, идеология патриотическая - борьба с
общим врагом. Это отечественная война. Что делал Сталин? Что делал Сталин до
войны, давайте вспомним. До войны Сталин - начнем перечислять, коротенько
так, по пунктам. Сначала он, объявив социал-демократов немецких равными
фашистам, способствовал приходу Гитлера к власти. Это так.

М.ЧУДАКОВА: Разъединил их, конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: Это так. Дальше. Он обучал сотрудников Гитлера - уже во время
фашистской Германии, после прихода Гитлера к власти - здесь обучались
офицеры Вермахта - в России, в Советском Союзе. Обучались офицеры
<Люфтваффе>, обучались сотрудники Гестапо в наших органах - и успешно
обучались.

М.ЧУДАКОВА: Был Гудериан.

Н.СВАНИДЗЕ: Обучались - подсказывает Мариэтта Омаровна - обучался Гудериан,
обучались ведущие танковые полководцы германские. А танки были главной
ударной силой германской армии в ходе Второй мировой войны. Дальше - пакт
Молотова-Риббентропа. Сталин заключил этот пакт с Гитлером, тем самым отдал
ему в руки Польшу, тем самым вдохновил его на начало Второй мировой войны.
Дальше. Перед войной мы уже говорили о том, что армия была уничтожена,
профессиональная. Но начал уничтожение профессиональной Советской Армии не
Гитлер. Начал уничтожение профессиональной Советской Армии Сталин. Потому
что Сталин перед войной уничтожил все кадры Красной Армии - от маршалов до
взводных командиров включительно. Советская Армия начала Великую
Отечественную войну, фактически не имея обученного комсостава - это начало
войны. Сталин не ждал войны. Сталин был уверен, что Гитлер с ним не будет
воевать. Война стала для Сталина неожиданностью, и он испугался, он был
растерян - и это известно. Дальше. Действия Сталина во время войны. Ну уж
казалось бы, да, - Сталин руководитель во время войны, Сталин-победитель. Но
давайте посмотрим, что обычно вменяют в плюс Сталину - приказ <ни шагу
назад>? - спасибо. Но разве во время войны можно запрещать отдельным частям
тактические отступления? Если бы приказ <ни шагу назад> был отдан во время
все той же - потому что у нас другого примера нет, у нас были две
отечественных войны в истории - если бы приказ <ни шагу назад> был отдан во
время Отечественной войны 1812 года, Кутузова:

М.ЧУДАКОВА: Да:

Н.СВАНИДЗЕ: Надо было бы расстрелять. За то, что он после Бородинского
сражения отдал Москвы. И спас армию. Его надо было бы расстрелять. И так
были расстреляны тысячи и тысячи бойцов и командиров Красной Армии - во
время Великой Отечественной войны. Дальше. Те, кто попал в плен: Харьков,
1942 год. Опьяненный тем, что удалось остановить Гитлера под Москвой, Сталин
отдал приказ совершенно не мотивированный - наступать под Харьковом. Около
полутора миллионов человек попали в мешок, многие погибли, многие попали в
плен, и этих пленных объявили врагами народа. Они потом прошли, после
гитлеровских лагерей, концлагерей, они прошли лагеря сталинские. Сталин не
жалел людей, Сталин уже выигранную войну, под Берлином, положил полмиллиона
человек - только для того, чтобы показать кукиш американцам - чтобы они
раньше него не вошли в Берлин.

К.ЛАРИНА: Кстати, немецкие военные были просто потрясены этим фактом - такой
абсолютной легкомысленности по отношению к человеческим жизням.

М.ЧУДАКОВА: Он обманул еще Рузвельта, сказал, что не будут брать Берлин:
специально:

Н.СВАНИДЗЕ: Встает вопрос. Я попытаюсь ответить на тот же вопрос, на который
отвечал Николай Максимович Безбородов, вопрос совершенно мотивированный,
вопрос естественный - кто же тогда победил? Я готов ответить, и это не
только мое мнение. Вот здесь цитировался, скажем, Астафьев Виктор Петрович,
человек, который воевал, человек, который прошел всю войну, человек, который
через сердце ее пропустил, человек безупречно честный. Он сказал: <Мы
завалили Гитлера своими трупами> - вот, что сказал Астафьев.

М.ЧУДАКОВА: Да. И гордимся еще.

Н.СВАНИДЗЕ: И это имеет свое сухое цифровое обоснование. Потому что если мы
сравним цифры потерь нашей армии - победителя, и армии Гитлера -
проигравшей, мы увидим, что Астафьев прав. То есть победил советский народ.
Ни партия, ни Сталин, ни Советский Союз - победил народ, объединенный
страшной угрозой. Советский народ, который, не жалея себя, не жалея своей
крови, которую пролил мегалитрами - он победил Гитлера.

К.ЛАРИНА: Скажите мне, пожалуйста. Вопрос очень мой простой - можно ли
праздновать вот тот самый великий, святой, как мы привыкли говорить, День
Победы, в том числе, и ближайший, юбилейный - 60 лет - учитывая все, о чем
сейчас нам напомнил - поскольку понятно, что все мы об этом знаем, просто мы
об этом мало говорим - о чем нам сейчас напомнил Николай Сванидзе.

Н.СВАНИДЗЕ: Кстати, извините, можно еще один факт, который обычно забывают,
факт героический? Я напомню его - вообще нет, я считаю, тем запретных.
Ленинградская блокада. Страшная тема. Кто устроил Ленинградскую блокаду?

К.ЛАРИНА: В заложниках люди остались.

Н.СВАНИДЗЕ: Кто устроил Ленинградскую блокаду? Кто бросил Ленинград на
произвол судьбы? И в это время, когда в Ленинграде гибли люди, как мухи,
извините меня, гибли, когда там было людоедство, когда детей маленьких
боялись выпускать на улицу, потому что было людоедство - в этот момент Обком
Ленинградский, во главе со сталинским любимцем Ждановым, жрал икру из
спецраспределителя. Это все было. Поэтому когда после этого говорится, что
Сталин выиграл Великую Отечественную войну - по-моему, это говорить стыдно.

К.ЛАРИНА: Давайте вспомним, что говорил президент наш, В.В.Путин, по-моему,
это было в Польше, если не ошибаюсь, или, может быть, на юбилеях: на
траурной церемонии в Освенциме - не помню - когда он говорил, что он не
позволит по памяти на одну доску ставить сталинский режим и режим Гитлера.

М.ЧУДАКОВА: По-моему, он в Германии как-то:

К.ЛАРИНА: По-моему в Польше - совсем недавно. Вот он впрямую об этом скзаал.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, это было в Братиславе. Это было не в Освенциме, это было в
Братиславе.

К.ЛАРИНА: И это как бы директива. Прекрасно мы понимаем, почему сейчас День
Победы будет отмечаться:. Можно себе представить, мы уже массу таких
праздников пережили за советское время - ни слова о больном, ни слова о
плохом, ни слова о преступлениях - о чем сейчас и говорит Николай Максимович
Безбородов - то, что вот там маленькие недостатки, которые не должны
раздуваться. Пожалуйста:

Н.БЕЗБОРОДОВ: Ксения, во-первых, я не говорю, что маленькие недостатки не
должны раздуваться. Во-вторых, я еще раз подчеркиваю, что я буду подходить,
только комплексно оценивая. Вот Николай Карлович говорит - да, не
коммунисты. А я хочу сказать, что 7 миллионов коммунистов прошло по полям
сражений, и 3 миллиона коммунистов, выполняя клятву <ни шагу назад>, тоже
погибли на поле боя. Можно по-разному относиться. И нужно относиться. Давая
принципиальные оценки, в том числе, и Сталину перед войной по отношению к
военным кадрам, когда 40 тысяч были репрессированы, но 16 потом вернули
опять в войска. Но при этом надо не забывать, что Сталину дает оценку не
только Безбородов. Сталину дала оценку уже история, в том числе, ему давали
те политические государственные руководители нашего антифашистского блока,
который был сформирован. Давал Черчилль, как руководитель государства, давал
Рузвельт, как руководитель государства, которые смотрели, как Сталин
руководит, как Сталин управляет в годы войны, и чем Сталин конкретно
занимается - как политик, как дипломат, и как государственник. Поэтому
сбрасывать Сталина как руководителя государства в годы войны, и как
верховного главнокомандующего - я считаю это необъективно.

К.ЛАРИНА: Давайте я тогда вам прямой вопрос задам.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Давайте.

К.ЛАРИНА: Вы оправдываете все, что перечислял Николай Сванидзе - все, что
касается деятельности Сталина - вот во имя победы можно оправдать, как вы
думаете?

Н.БЕЗБОРОДОВ: А во имя победы: Николай Карлович затронул далеко до, скажем,
до самой войны, до 1941 года. Мы сегодня берем, я еще раз говорю - здесь я
согласен с Николаем Карловичем, что народ в годы войны 1941, когда пришел
общий враг, поставил цель - добро должно победить зло. И сюда были
мобилизованы все ресурсы, в том числе, и ресурсы политика Сталина.

К.ЛАРИНА: То есть, оправдываете?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Да. В годы войны - да.

К.ЛАРИНА: Мариэтта Омаровна?

М.ЧУДАКОВА: Да, я думаю, когда же у нас произойдет вот это явление, когда же
с нами такое случится, что мы, наконец, начнем считать наши несчитанные
ресурсы человеческие, как говорится. Когда мы начнем цену определять, какая
цена заплачена за что? Вот во всех рассуждениях о Сталине, всегда
положительных, подтекст всегда такой: не важно, какой ценой, важно мы
победили. Вот всегда вот это звучит. А ведь достаточно только представить,
сколько было людей к началу войны в лагерях по всей Сибири. Людей, которые
все 4 года войны рвались - сколько из них честейших людей, которые рвались
на фронт, и многие были готовы погибнуть за Россию - их не выпустили. Но еще
хуже, я бы сказала, - вот кто соображает в этом больше меня - умножить все
наши лагеря на количество охранников. Вот эти уже были полны сил, с хорошей
кормежкой. И они все сидели в тылу, а вместо них пошли мальчики 1925 г., как
мой брат. Пошли мальчики 18-летние воевать вместо этих, извините, мордатых
охранников, которыми умащена была вся наша Сибирь. Вот просто представить -
это что, государственный ум это сделал? Из Сокольнического военкомата с моим
братом ушло - вот есть цифра, которая всем хорошо в нашей семье известна -
300 человек. Они очень долго ехали к фронту, уже это был 1943 год, они знали
друг друга поименно. Вернулось трое вместе с моим братом. Он говорил каждый
раз, когда уже дали возможность:. вот эту минуту молчания: он говорил - я
сижу в это время перед телевизором, и плачу о своих ребятах - он их знал
поименно. Все 297 человек погибших. Вот не погибли бы они, если бы Сталин
полстраны не засадил в лагеря. Когда я думаю об этой странной приверженности
к Сталину - сейчас у нас 43% населения считают, говорят по социологическим
опросам, его - положительная фигура ХХ века. Я задаю себе вопрос, и вот всем
сейчас задаю вопрос - для меня он, этот вопрос, не имеет решения - в нашей
стране в настоящий момент - я глубоко убеждена - нет семьи, нет такой семьи,
в которой не назвали бы по имени-отчеству родственника - пусть двоюродного
дедушку, пусть дядю, которого ты не видел в глаза, но матери он был брат -
который или погиб по вине Сталина, или потерял часть жизни, или был сослан,
и жил не там, где он должен был жить, прозябал, и так далее - кто пострадал.
Скажите, что надо еще сделать с народом, чтобы он не молился на человека,
который доставил страдание даже каждой отдельной семье? Что надо сделать с
моим народом, я не знаю. И почему мы: я не могу постигнуть этого - почему
мы, понеся такие жертвы - нет семьи, не затронутой войной даже краем: если
не недавнее поколение, то предшествующее, - почему так легко свою войну за
свою землю отдают главе государства - да? Как совершенно правильно сказал
Николай Карлович - никто не говорит, что Александр Первый победил в
Отечественную войну. Все рассказывают про Отечественную войну: не только
потому, что советская власть это вытеснила, это как-то само собой так,
вообще-то, все-таки вот проходит время, и понятно, что такое Отечественная
война - это война за свою землю, за свою семью.

К.ЛАРИНА: У меня остается без ответа вопрос, который, может быть, Николай
Карлович на него ответит - все-таки, что мешает нам сегодня признать все вот
эти преступления? Признать факт оккупации Прибалтийских стран, признать вот
эту страшную трагедию Катынскую - что это мы расстреляли вот этих солдат и
офицеров, а не немцы, и многое-многое другое - можно через запятую
перечислять. Что мешает, объясните, мне.

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, мешает ложное понимание патриотизма, на мой взгляд.
Потому что почему-то у нас считается, что патриотизм означает, что нужно все
темные, страшные пятна своей истории красить в белый цвет. Патриотизм - это
значит, что у нас все всегда было замечательно, что у нас ни делалось. На
мой взгляд, это абсолютно ложное представление. Наша история страшна, наша
история драматична, наша история великая - в ХХ веке она великая тем, что мы
указали всем народам мира, как не надо делать. Просто взошли на эшафот такой
всемирный, пожертвовав собой, я считаю. И поэтому: действительно, у нас
великая история. Но не нужно говорить, что каждый ее эпизод был хорош и
правилен. Надо признать то, что было страшно. На мой взгляд, здесь проблемы,
кроме вот такой сомнительной проблемы чисто идеологической, здесь нет.

М.ЧУДАКОВА: Потому что не сделано: совершенно правильно - еще очень важно,
что не сделано то, что было сделано в Германии. Сверху, от правительства - я
глубоко в этом убеждена - должно быть сказано: был преступный режим. Что
народ себя так проявлял патриотично - это совершенно другое дело - что мы
воевали. Был до какого-то момента у нас преступный режим. Мы признаем эти
преступления, мы от них отгораживаемся - мы живем теперь в свободной России,
другой стране, мы считаем, что мы никогда не повторим этих преступлений, и
живем дальше. Мы же хотим: власть к этому как-то принуждает, понуждает -
неправильно по-моему, совершенно, недальновидно - говорить, что у нас
непрерывность истории. Ну, отдельные мрачные страницы. Это неверно. Надо
назвать вещи своими именами, и тогда будет намного лучше:

К.ЛАРИНА: Легче:

М.ЧУДАКОВА: : отношения со всеми. С Прибалтикой. Я глубоко убеждена, что мы
залезаем в тупик. Потому что как только мы признали бы: то, что само собой
разумеется - да, мы вошли туда военной силой и оккупировали их. Как только
мы это признаем, мы тогда после этого можем требовать совсем другое. Мы
можем возмущаться маршами этих стариков-легионеров. Мы можем говорить -
относитесь:

К.ЛАРИНА: Когда сами будем чисты, конечно.

М.ЧУДАКОВА: Только тогда:

К.ЛАРИНА: Мариэтта Омаровна, я хочу вас остановить, поскольку запускать уже
надо рекламу и <Рикошет>, и я перед этим еще одну цитату все-таки хочу вам
воспроизвести в эфире: <К сожалению для российской гласности, наша страна
одержала победу в войне. Я не говорю сейчас о заслуженной и трудной победе
наш фашизмом, но обращаю ваше внимание на то, что победителей не судят. Эта
поговорка сработала на удивление ловко: все, что делалось ради победы
по-иезуитски оправдано: и бесчеловечно расстрельные приказы Сталина, и
заградотряды, и мучения миллионов военнопленных. И какими бы ни были
страшными преступления большевиков, мы стыдливо отводим глазки, и стараемся
их не замечать> - это сказал Кир Булычев.

РЕКЛАМА.

К.ЛАРИНА: Итак, все равно в нашем разговоре главной фигурой становится
фигура И.Сталина, и мы задаем вам вопрос, уважаемые друзья - как вы
считаете, мы победили в Великой Отечественной войне благодаря деятельности
И.Сталина, тогда ваш телефон - 995-81-21. Либо вопреки деятельности
Сталина - тогда ваш телефон 995-81-22. Напомню, что участие в нашем
интерактивном опросе бесплатное, вы просто набираете номер телефона, который
отвечает вашему ответу, простите за тавтологию. А если вы живете не в
Москве, наш код 095, и дальше телефон, который вы выбрали. Я думаю, что не
буду я спрашивать об этом наших гостей, поскольку уже понятно, кто как
ответит на этот вопрос. У нас остается 3 минуты до перерыва, Мариэтта
Омаровна хотела еще вспомнить: да? Пожалуйста.

М.ЧУДАКОВА: Один из примеров. Не только когда появился приказ <ни шагу
назад> страшный, а что же он из Киева-то не дал отступить? Жуков просил его,
выхода же не было - нет, <ни шагу назад> - он же тогда скомандовал. 300 или
400 тысяч - военные знают лучше истории - 300 тысяч, по-моему, осталось в
<мешке>. Как они выходили из окружения, а потом куда попали, выйдя из
окружения? В наши лагеря. Сама идея: за одно это любой должен осудить его:
Ну, любой человек - за то, что пленного признать преступником. Каждому
задавали вопрос - почему ты не застрелился? Как соотечественник, майор НКВД,
может задать соотечественнику такой вопрос - почему ты не застрелился? А у
него семья, у него дети малые дома. Он надеялся из лагеря из немецкого еще
выбраться. А когда он выбирался, бежал, он попадал в наш лагерь -
нечеловеческое обращение с собственным народом.

К.ЛАРИНА: Скажите пожалуйста, а если бы этого не было, победа была бы
советская, российского народа?

М.ЧУДАКОВА: Была бы.

К.ЛАРИНА: Вы уверены?

М.ЧУДАКОВА: Уверена. Потому что у меня двое воевали. Они не за Сталина
воевали. Отец пошел, говорит - куда же, как я не могу пойти? Он
забронированный весь был, бронь эту снимал. Он говорил - что, другие будут
моих детей защищать, а я дома что ли сидеть? Пожалуйста, Николай Максимович,
на мой вопрос хотите ответить?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Да.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я не хочу быть циником. Потому что цена человеческой жизни
действительно бесконечна. Но в то же время надо учитывать те переживаемые
моменты в целом обществе, армии, о чем мы сегодня говорили - особенно первый
период нашей войны, когда действительно не хватало профессионализма. Когда
действительно не хватала способностей у командиров, когда не хватало выучки
у личного состава, когда не хватало оружия. И конечно, мы терпели большие и
серьезные поражения. И вот в тот момент как должен был чувствовать себя,
отправляясь на фронт, солдат? Он должен чувствовать так - или сражаться до
конца, и закрывать амбразуру, или ты предатель. Вот с таким настроением он
должен уходить. Иначе мы бы не победили.

М.ЧУДАКОВА: Все, что вы перечислили, Николай Максимович, вот наши, так
сказать, слабости: ведь виноват-то в них во всех - я внимательно вас
слушала - Сталин.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Да вы можете винить кого угодно. Но история расставила все на
свои места.

К.ЛАРИНА: Давайте дадим сейчас слово Николаю Сванидзе - на этот же вопрос.

Н.СВАНИДЗЕ: Знаете, на мой взгляд, конечно, здесь прав Николай Максимович -
в том, что победить можно было только, если дрался до последней капли крови.
Но только для того, чтобы драться до последней капли крови, не обязательно
было сзади в спину стрелять из пулеметов. Достаточно было любить свою
родину, достаточно было любить свою семью, своих детей, своих родителей,
свою жену - вот этого было достаточно для того, чтобы драться с Гитлером до
последней капли крови. Заградотряды - это был признак величайшего недоверия
Сталина к своему народу.

М.ЧУДАКОВА: Если мы признаем:.

К.ЛАРИНА: Все. Запомните все свои мысли, спокойно, у нас еще есть время: я
же говорила, времени будет мало. После новостей дальше пойдем. Я еще раз
хочу просто повторить вопрос, поскольку наши слушатели могут голосовать во
время новостей. Уважаемые друзья, как вы считаете, мы победили в Великой
Отечественной войне благодаря деятельности И.Сталина, тогда ваш телефон -
995-81-21. Либо вопреки деятельности Сталина - тогда ваш телефон 995-81-22.
Голосуйте.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Напомню, что сегодня в нашей программе принимают участие Мариэтта
Чудакова, Николай Сванидзе и Николай Безбородов. Закончился наш
интерактивный опрос, огромное количество слушателей успело дозвониться на
наш <рикошет> - почти 9 тысяч участников нашего интерактивного опроса, это
очень большая цифра, скажу точно - 87-8. Как вы думаете, как распределились
наши ответы? Напомню вопрос: как вы считаете, мы победили в Великой
Отечественной войне благодаря деятельности И.Сталина, либо вопреки
деятельности Сталина? Ваш прогноз, Николай Карлович.

Н.СВАНИДЗЕ: Не знаю. У меня нет прогноза, потому что здесь нужно делить на
аудиторию <Эхо Москвы>, достаточно специфическую:

К.ЛАРИНА: То есть у вас подход профессиональный.

М.ЧУДАКОВА: На то, как воспринимается именно наша сегодняшняя дискуссия: - я
не буду:

К.ЛАРИНА: Ну, как вы думаете?

Н.СВАНИДЗЕ: Я не буду делать прогнозы.

К.ЛАРИНА: Мариэтта Омаровна?

М.ЧУДАКОВА: Я думаю, что, к сожалению, многие благодарят Сталина. Хотя он
сделал: мы забываем еще одну вещь, хочу сказать коротко, когда мы говорим о
его деятельности - мы забываем, что своей жестокостью в первый год войны он
поправлял, судорожно пытался поправить свои страшные ошибки. Он два года
внушал людям, всему народу, что фашист - его друг. А потом надо было ему
доказать, что:

К.ЛАРИНА: Это враг.

М.ЧУДАКОВА: :вот перед тобой враг. Это очень сложно, это любой мужчина
скажет, что это очень сложно - перестроиться.

К.ЛАРИНА: Дайте я объявлю результаты:

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я еще не говорил.

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

Н.БЕЗБОРОДОВ: 70% - благодаря, 30 - вопреки.

К.ЛАРИНА: Наоборот ровно получилось. Поскольку все-таки наши слушатели
считают, что мы вопреки деятельности Сталина победили - 76% участников
нашего опроса считают именно так, и, соответственно, 24% считают все-таки
Сталина главным победителем в этой войне.

М.ЧУДАКОВА: Это серьезно.

К.ЛАРИНА: Но еще раз повторю, что 8.700 человек - это очень большая цифра, я
так понимаю, что народ по-прежнему интересуется этой темой, и по-прежнему
много вопросов остается. Это очень важно.

М.ЧУДАКОВА: Это важно.

К.ЛАРИНА: Я обещала телефон включить. Давайте мы это сделаем все-таки.
Пожалуйста. Наш телефон 203-19-22, если у вас есть вопросы к нашим гостям, к
участникам разговора - пожалуйста. Либо ваши суждения на эту тему. Алло,
здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Зовут меня Вадим Сергеевич.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста. Вадим Сергеевич.

ВАДИМ: Вы знаете, тут недавно я смотрел репортаж Збруева, который играл
<Ближний круг>, Сталина, снимали американцы. И когда был перерыв, он вышел
по Кремлю погулять. Был в гриме, в шинели: там был такой переполох, что это
было страшное дело. Но сейчас ближе к делу. Ваши родители, или ближайшие
родственники, командовали армиями, корпусами? Отвечайте, пожалуйста.

Н.СВАНИДЗЕ: Это вопрос нам?

ВАДИМ: Да, вам.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, мой отец прошел всю войну, он начал рядовым, закончил
старшиной. Корпусами и армией он не командовал.

М.ЧУДАКОВА: То же самое. Начал рядовым, около Эльбы закончил старшиной. А
брат ушел лейтенантом, вернулся лейтенантом.

К.ЛАРИНА: Раз уж вы спросили, давайте мы дадим возможность ответить всем.
Николай Максимович, пожалуйста.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Были рядовыми.

К.ЛАРИНА: Теперь дальше. Говорите.

ВАДИМ: Мои родственники командовали корпусами и армиями. И если бы Сталин
уехал бы из Москвы, мы проиграли войну. Я знал лично Лукина - знаете такого?

К.ЛАРИНА: Все понятно. Спасибо, Вадим Сергеевич, понятна ваша позиция.

М.ЧУДАКОВА: Что не уехал главнокомандующий, глава страны из Москвы - это
норма. Что же мы все кланяемся ему за это? Вот если бы уехал, мы могли бы
тогда действительно предъявить ему это: а так - хорошо, что хоть это сделал.
Потом, меня страшно волнует, что смотрите, что получается - мы доказываем:
Вот и Николай Максимович, приличный очень человек, порядочный, депутат,
которого я уважаю. А он говорит, что если бы не дуло в затылок, мы бы войны
не выиграли. Ну, я оскорблена, честно говоря, чувствую себя оскорбленной.
Значит, получается - мы прямо заявляем: - и не он один, множество людей так
считают, как я понимаю, что патриотизма у нашего народа нет, любви к своей
земле нет, и вообще мы быдло, которое воюет только под палкой.

К.ЛАРИНА: Ну как же? При этом Николай Максимович говорит о единении народа и
армии, об общей идеологии:

М.ЧУДАКОВА: А получается-то так - он говорит - необходимо было.

К.ЛАРИНА: Он говорит о доверии правительству и лично И.Сталину - правда же?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я бы просил Мариэтту Омаровну некоторые грани очень не
переходить.

М.ЧУДАКОВА: А какие же? Я об уважении вам заявляю:

Н.БЕЗБОРОДОВ: : приличия. Я никогда не скажу, что у виска когда пистолет
держали, это заставило советского солдата бросаться на амбразуру. 11.600
человек стать Героями Советского Союза в годы войны, а 350 совершить
надземных таранов летчиками. Я никогда этого не скажу:

М.ЧУДАКОВА: Но ведь сказали же:

Н.БЕЗБОРОДОВ: : что только пистолет. Поэтому не надо утрировать.

М.ЧУДАКОВА: Нет, вы сказали.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я еще раз хочу сказать, что приказ 227 появился в конкретный
период Великой Отечественной войны, и он был необходим.

М.ЧУДАКОВА: Вот это одно и то же.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Это совсем не значит, что мы всех расстреливали подряд.

М.ЧУДАКОВА: Одно и то же. Значит, без него мы не выиграли бы.

Н.БЕЗБОРОДОВ: И без него тоже.

К.ЛАРИНА: Еще звонок послушаем. Алло, здравствуйте

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, добрый вечер. Я воевал, мне 80 лет, я 1924 года
рождения.

К.ЛАРИНА: Как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир Давыдович. Я хочу два слова сказать об Астафьеве - вот я
с ним был в одном запасном полку, и первая часть его книги <Проклятые и
убитые> - мы, оказалось, как выяснилось, были там в одно и то же время. И я
ему написал письмо. Там я готов подписаться под каждым словом. Там, в этом
запасном полку меня, в частности, учили стрелять из 45-мм противотанковой
пушки, которую на фронте называли <Прощай, родина>. Так вот, там, в запасном
полку, мы ни разу не выстрелили из пушки. Однажды комбату я задал вопрос -
когда же мы будем стрелять? А он мне отвечает - а ты знаешь, сколько стоит
пара сапог хромовых? Я говорю - не знаю. - Так вот, снаряд один стоит
столько же, сколько пара сапог. И мы приехали на фронт, ни разу не выстрелив
из пушки.

М.ЧУДАКОВА: Ужас.

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: И начали стрелять тогда, когда на нас перли танки.
Понимаете? Вот так вот мы воевали. Вот мне было 18 лет на фронте, а в 20 я
уже вернулся домой инвалидом.

К.ЛАРИНА: Владимир Давыдович, скажите пожалуйста, а как бы вы на наш вопрос
ответили - что касается деятельности Сталина?

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: Конечно:

К.ЛАРИНА: То есть, вопреки?

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: Да конечно, вопреки. Вы знаете, я вам сейчас приведу:

К.ЛАРИНА: Или благодаря?

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: :у меня хорошая память, два приказа.

М.ЧУДАКОВА: Вопреки.

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: Первый приказ - обморожение считать самострелом. За
обмороженные роки, ноги, руки и так далее, которые выводят из строя - под
трибунал. Второй приказ - нам перед строем зачитывали эти приказы,
подписанные вождем - выносить раненых с поля боя могут только санитары. Вот
вы рядом со мной ранены, я вас не могу вытащить из-под обстрела, потому что
это будет расценено как дезертирство.

М.ЧУДАКОВА: Да, да. Папа говорил.

ВЛАДИМИР ДАВЫДОВИЧ: И вот этот Безбородов ваш, который обиделся на ваши:
интерпретацию его: вы абсолютно правы. Только в затылок пуля. А вот я,
знаете, я был ссыльным, в ссылке, когда мне исполнилось 18 лет, в Сибири
глухой. Я шесть раз подавал в военкомат заявление с просьбой отправить на
фронт меня - меня не брали как ссыльного. И я все-таки ушел - неправдами, но
ушел. И я защищал, конечно, не Сталина. А защищал маму, себя, свой дом, свою
родину. Понимаете?

К.ЛАРИНА: Спасибо вам, Владимир Давыдович. Мне кажется, что очень важно, что
этот звонок прозвучал в нашем эфире.

М.ЧУДАКОВА: Очень важно.

К.ЛАРИНА: И простите, если я так долго держала нашего слушателя на линии. Но
мне кажется, что вещи, которые он говорил, очень важны. Давайте еще один
звонок послушаем, потом успеем продолжить беседу. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Можно говорить?

К.ЛАРИНА: Да, только погромче, если можно.

СЛУШАТЕЛЬ: Погромче? Хорошо, я постараюсь погромче: Я думаю, что сама
постановка - а я участник войны - кощунственная вопроса, можно ли было
выиграть войну, или выиграли вопреки Сталину, уже несет в себе проклятие
человеку, который ставит так вопрос. Это вам, госпожа Ларина, вы -
патологический урод, понимаете?

К.ЛАРИНА: Ну, как-то мне жалко даже время. Я думала, по делу: я-то слушала,
думала, скажут.

М.ЧУДАКОВА: Отключился: ну, бедные люди, несчастные люди.

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте. Кстати, этот вопрос Сванидзе придумал, а не я.

Н.СВАНИДЗЕ: Получается, что я - патологический урод.

К.ЛАРИНА: Да, переадресую. Алло, здравствуйте. Алло? Пожалуйста, только
погромче.

СЛУШАТЕЛЬ: Я помню товарища своего деда, который вернулся из плена. Какое-то
время он был в Москве, работал, а потом исчез бесследно. Понимаете? И
Николай Максимович - он в свою догму уперся, и я думаю, в душе понимает
грехи Иосифа Виссарионовича, но что-то не дает ему признать. И он будет
говорить, говорить, говорить, что все не правы. А прав тов.Сталин и его
поклонники.

К.ЛАРИНА: Как вас зовут, простите?

НАТАЛЬЯ: Меня зовут Наталья Николаевна.

К.ЛАРИНА: Наталья Николаевна, спасибо вам большое, но я все-таки хочу
сказать в защиту Николая Максимовича Безбородова, что с ним можно
разговаривать - в отличие, между прочим, от нашего слушателя, который к нам
дозвонился, и оскорбил меня, в частности, который готов оскорбить кого
угодно, защищая свою собственную правду. А с Николаем Максимовичем можно
говорить, за что ему большое спасибо. Я думаю, что Н.Сванидзе и М.Чудакова
не будут со мной спорить, не правда ли?

М.ЧУДАКОВА: Конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: Абсолютно не спорим. Я бы только хотел сказать о слушателе,
который нам позвонил. Знаете, человек прошел войну, мы не знаем, что он
пережил, поэтому:

К.ЛАРИНА: Но другой человек тоже прошел войну, который с нами разговаривал.

Н.СВАНИДЗЕ: Да, разумеется:

М.ЧУДАКОВА: Все по-разному:

Н.СВАНИДЗЕ: Все люди разные, у всех свои болячки.

М.ЧУДАКОВА: Несчастные люди, несчастный человек.

К.ЛАРИНА: Тогда я опять с упорством идиота повторяю все тот же вопрос -
почему наша власть сегодняшняя, в лице президента, правительства, Госдумы,
не может вслух сказать о том, что - да, во время войны было то-то и то-то, и
эти преступления мы категорическим образом осуждаем. Почему об этом не
сказать? Николай Максимович, это к вам вопрос. Чего боится действительно
сегодняшняя Россия?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я так думаю, что, наверное, никто ничего сегодня не боится, в
отличие 20 лет тому назад. Но при этом надо задавать себе вот, какой
вопрос - готов ли сегодня уровень общественного сознания:

К.ЛАРИНА: Вот.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Воспринимать правду всю, и делать те выводы, которые
необходимы для объединения народа, нации, и, в принципе, для усиления
государства. Ведь никто: я не знаю, может быть, вы будете меня оспаривать,
но я считаю, что правда: вот выросло целое поколение за 20 лет сегодня,
которое не получало той дозы, пускай искривленной правды, которой: сегодня
все меня говорят, что вот вы несколько зациклены, вы несколько глубоко не
смотрите, и так далее. Вот сегодня можно качнуть маятник в другую сторону, и
давать только отрицательную правду.

К.ЛАРИНА: А зачем другую?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я согласен. Давайте тогда давать и положительную, и
отрицательную. Если мое поколение выросло только на чисто стерильной, то
зачем же сегодня молодежь питать только грязной?

М.ЧУДАКОВА: А кто про это сказал?

К.ЛАРИНА: Никто про это не говорит.

М.ЧУДАКОВА: Ни один человек не сказал про это.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Давайте дозировать тогда.

К.ЛАРИНА: Надо говорить о том, какой ценой победа досталась.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Победа досталась тяжелой ценой.

К.ЛАРИНА: Так почему об этом не сказать вслух?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Мы сказали - уплачено 27 миллионов человеческих жизней
молодых, процветающих и патриотически настроенных.

К.ЛАРИНА: Всегда говорят о том, что общество, мол, не готово, потому что
пока живы ветераны, мы не имеем права вот так их оскорблять. Но извините
меня, с другой стороны, живы не только те ветераны, которые умирали за
Сталина, но и те ветераны, которые умирали за родину. И вот свидетельством
тому наши три сегодняшних звонка - три звонка, и какие полярные мнения. Но
вот два человека, которые и тот и другой воевал за нашу страну, за наше
счастье.

М.ЧУДАКОВА: Вот поскольку Николай Максимович, как вы правильно сказали,
человек, с которым можно говорить, вот я ему и хочу сказать сейчас в эфир: и
ему, и в эфир - Николай Максимович выразил мысль о том, что нам: во-первых,
не готово еще общество ко всей правде, а во-вторых, надо дозировать ее. Я
всю жизнь прожила при дозированной правде, большую часть жизни своей. Сейчас
уже мы живем в свободной России, с 1991 года. Вот я Николаю Максимовичу хочу
гласно, публично сказать - мы не дадим вам, Николай Максимович, ее
дозировать. Правда вредна быть не может. Мы, я, и многие мои сотоварищи, мы
все силы положим на то, чтобы не дать ее дозировать. Вы это имейте в виду -
наше мнение.

К.ЛАРИНА: Готово общество к правде?

Н.СВАНИДЗЕ: Вы знаете, на мой взгляд:. Вообще, это ложный посыл - что
общество не готово это воспринять. Потому что есть всегда тенденция у
власти, или у каких-то политических сил говорить, что - ну, вот вы знаете,
общество не готово. Ну, не готово, ну, рано еще. Потом будет поздно. Никогда
не рано говорить правду. Ссылка на общественное мнение - она всегда, на мой
взгляд, не очень хорошо пахнет. Общественное мнение нужно вести за собой,
нельзя идти на поводу у общественного мнения. Когда распинали Христа,
согласно Библии, общественное мнение кричало - <Распни его> - это народ
кричал. Его можно, конечно, назвать толпой. А можно народом. Можно было
сказать - вот знаете, общественное мнение не готово к тому, что вот не надо
его распинать-то. Я считаю, что общественное мнение все поймет. Оно и сейчас
считает по-разному. И те люди, которые воевали - их, к сожалению, очень
немного осталось - я не думаю, что они считают в большинстве своем
оскорбительной правду о Сталине. Потому что еще раз повторяю - они не за
Сталина воевали. Они за родину воевали, и за свою семью воевали. И поэтому
отнять у них победу и положить ее в карман Сталину - вот это оскорбление.

К.ЛАРИНА: Вопрос, который пришел к нам из Санкт-Петербурга от Алексея
Васильева, попробуйте на него ответить: <Не кажется ли вам, что
подчеркивание отрицательных моментов привело к тому, что настоящими
освободителями от фашизма сейчас в мире считаются американцы. И есть мнение,
что они воевали против Гитлера и Сталина, с фашистским и коммунистическим
режимами. К этому привело самобичевание псевдолибералов. Вам так не
кажется?> - спрашивает Алексей Васильев.

М.ЧУДАКОВА: Конечно никак не кажется. Дело в том, что поменьше нам надо
рассуждать все время о том, что кто-то нас недооценил. Россию, жертвы России
в войне недооценить невозможно. Те, кто сейчас придумывают, что будто
американцы злые придумали такое, все это: какое бы помягче слово подобрать -
это очередные мифы советские, по наследству нам доставшиеся. Не надо нам все
время доказывать, что мы победители - это смехотворно. Весь мир знает роль
людей, народа нашего в победе. Мне кажется, нам этот вопрос нужно просто
снимать с повестки дня всеми силами. А вот человек, видите, хочет внушить,
что это потому, что мы гвоорим о преступлениях Сталина. Если мы не будем
говорить об этих преступлениях, будем говорить, что у нас, вообще-то, все
было неплохо, это значит мы готовы к их повторению. То есть, мы делим со
Сталиным - мы, сегодняшние люди, и сегодняшние правители наши, когда
говорят, что Гитлера и Сталина нельзя делать: нельзя ставить на одну доску -
значит, они готовы разделить преступления со Сталиным? Я думаю, это неверный
ход. Нам нужно всеми силами объяснять - не только молодежи, но и тем, кого
мы избрали управлять страной. Я думаю, что это им надо объяснять, что как
раз на одной доске стоят они в истории в книге Рока - на одной доске стоят
они, два человека, заведшие в ХХ веке два тоталитарных режима. Это надо
иметь в виду, и не забывать. Тогда это нас гарантирует от близости к этому в
будущем.

К.ЛАРИНА: Согласны, Николай Максимович?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Частично с Мариэттой Омаровной согласен, а частично все-таки,
наверное, хочу подискутировать. Я не буду сейчас касаться Сталина, уже
сегодня много мы отводили данному государственному руководителю внимания.
Вот действительно - победа во Второй Мировой, не только в Великой
Отечественной - это коллективный продукт. Цивилизации над нецивилизацией. Но
при этом вклад в эту победу у каждого государства различный.

М.ЧУДАКОВА: Конечно.

Н.БЕЗБОРОДОВ: И я бы при этом не хотел бы так: знаете что: не напоминать о
том, что все-таки советский народ и советское государство внесло
значительный, и самый больший вклад в эту победу. И не только 27 миллионов
людей, хотя это, действительно, жертвы большие. Но давайте посмотрим на
восточном фронте, на западном фронте. Какие результаты, скажем, гибели
фашизма, фашистов. Если же действительно мы истребили на Восточном фронте
507 дивизий, если здесь немцы, фашисты потеряли 73% личного состава,
участвующего на войне, если 75% боевых самолетов, 74 - танков, - то это
действительно Советский Союз сыграл решающую роль, внес вклад.

К.ЛАРИНА: Никто не спорит.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Совершенно верно. Поэтому я всегда буду говорить спасибо
американцам за поставки по <Ленд-лизу>, но при этом буду знать, а какая же
это все-таки доля от общих расходов, которые Советский Союз понес.

К.ЛАРИНА: Николай Карлович?

Н.СВАНИДЗЕ: На мой взгляд, позиция Николая Максимовича здесь абсолютно
безупречна.

М.ЧУДАКОВА: Конечно.

Н.СВАНИДЗЕ: Здесь спорить не с чем. Да, мы были союзниками, мы воевали
вместе против гитлеровской Германии. Но несомненно, по объему жертв, и,
соответственно, по весу, вложенному в победу - конечно, рядом с нашей
страной никто стоять не может.

К.ЛАРИНА: У нас заканчивается время. Я напоследок оставила самый простой
вопрос, который задавали наши слушатели до начала программы - когда все-таки
простой человек узнает всю правду о Великой Отечественной войне? Когда
все-таки это произойдет, какие условия необходимы? Вот давайте, пусть каждый
попробует на этот вопрос ответить. Николай Максимович?

Н.БЕЗБОРОДОВ: Я так думаю, что сегодня - вот я ловлю себя постоянно - что
сегодня интересно стало просто изучать Великую Отечественную войну. Сегодня
появилось очень много архивных источников, закрытых, и сегодня действительно
человеку, который: ну, во всяком случае, прошел определенный жизненный опыт,
тем более, может быть, приобрел определенные знания, и сегодня появление
информации дополнительной, для него очень важно. Я считаю, что
стабилизируется ситуация: мы в наших душах: во всяком случае, ту борьбу,
которую еще ведет сознание каждого - не только общества, но каждого, в душе,
в сознании, когда нет такого единения, когда нет такого единства - во всяком
случае, все станет на свое место. Но здесь надо избежать только
единственное - не бросаться из крайности в крайность. Не бросаться. Потому
что надо выпускать и положительные, и отрицательные:

К.ЛАРИНА: Все понятно. Вы повторяетесь, спасибо. Мариэтта Омаровна?

М.ЧУДАКОВА: Скорее нужно: дату назвать нельзя, когда мы узнаем всю правду.
Процесс постижения исторической правды бесконечен практически. Открываются
все новые и новые документы, все новые и новые факты. Но должна быть
политическая воля непременно к этому - к познанию правды страной, и
политическая воля тех, кто должен, находясь у власти, сознавать, что он
находится у власти в свободной стране.

К.ЛАРИНА: Николай Карлович?

Н.СВАНИДЗЕ: На мой взгляд, окончательной правды здесь быть не может, так же,
как действительно и даты ее постижения. Это все равно, что задать вопрос - а
когда мы узнаем всю правду о строении Вселенной.

К.ЛАРИНА: Я не дату спрашиваю, вы же понимаете, а какие условия, какие
изменения должны произойти в стране, чтобы это произошло.

Н.СВАНИДЗЕ: Условие должно быть - свободная демократическая страна. Народ
нельзя ограничивать в получении свободной, правдивой информации. И тогда
правды будет все больше, больше и больше. И народ будет ее все больше и
лучше понимать.

К.ЛАРИНА: Сейчас будет все меньше и меньше.

М.ЧУДАКОВА: Я хочу напомнить одну из лучших статей нашей Конституции -
статья 29, часть 5: <Информация свободна, цензура запрещается>.

К.ЛАРИНА: Я хочу закончить нашу сегодняшнюю программу вновь цитатой. Здесь
вспоминали мы Бориса Васильева, и наши слушатели тоже просили процитировать
Бориса Васильева, который тоже фронтовик, вы знаете, замечательный писатель,
и тоже совершенно отдельный человек.

М.ЧУДАКОВА: Привет ему большой.

К.ЛАРИНА: <В мире вы не найдете страны - пишет Васильев - в которой
существовало бы такое бессердечное, наплевательское отношение к павшим
воинам. Но это факт. И определение 30 миллионов лишь подчеркивает это
нечеловеческое, по-чиновничьему равнодушное, отношение к своим же
согражданам. О солдатах, не по своей воле оказавшихся в плену, и говорить не
приходится - если во всех странах мира они награждаются боевыми медалями, то
у нас их эшелонами отправляли в концлагеря. И этот грех не отмолим. А
поскольку советская власть постаралась навсегда избавить подрастающее
поколение от самого понятия греха, то нам, еще помнящим, что сие означает,
необходимо постоянно напоминать детям и внукам об их за него
ответственности>. Спасибо большое нашим гостям, Николай Сванидзе, Мариэтта
Чудакова, Николай Безбородов. Я думаю, что к этой теме мы еще будем
возвращаться. Поскольку о победе мы вспоминаем не только накануне ее
60-летая. Спасибо.

Н.СВАНИДЗЕ: Спасибо.

М.ЧУДАКОВА: Спасибо вам.

Н.БЕЗБОРОДОВ: Спасибо.



Полная версия





Copyright © 2004 Радиостанция <Эхо Москвы>

---