От Товарищ Рю
К Наталия
Дата 12.05.2001 09:54:56
Рубрики Россия-СССР; История;

С натяжкой

>Андрей Сергеевич Бубнов. Расстрелян в 1938 году ( или 37)

Он был наркомом просвещения не СССР, а РСФСР, с 1929 по ??. Это не могло быть одно и то же, потому что некоторое время пересекается с Луначарским. До него наркомом РСФСР был Покровский (тот самый, историк).

>Наркоматы были преобразованы в Министерства в 1946. Но было ли отдельное Министерство культуры до Фурцевой? Не занимался ли культурой секретарь по идеологии?

Не было отдельного министерства до 1953 года, когда оно было образовано на базе министерств высшего образования, трудовых резервов и кинематографии, а также комитетов по делам искусств и радиоинформации. Правда, через год высшее образование было снова выделено в собственное министерство.

А секретари ЦК ведали отраслями и направлениями укрупненно, не влезая в мелочи (по идее, на практике, однако, именно мелочами и занимались).

А вообще на мой вопрос на ВИФ-2 уваж. М.Мухин дал наводку, что ответ на интересующий нас вопрос следует искать в общедоступном учебнике Коржихиной "История государственных учреждений".

С уважением
От Наталия
К Товарищ Рю (12.05.2001 09:54:56)
Дата 12.05.2001 10:22:06

Re: Ссылка

НАРКОМ А. С. БУБНОВ

После того, как в 1929 г. в результате ожесточенной и во многом не справедливой критики была вынуждена подать в отставку вся коллегия Наркомпроса во главе с А. В.
Луначарским наркомом просвещения стал Андрей Сергеевич Бубнов (1884-1938).

Ко времени своего назначения Бубнов имел за плечами бурную революционную деятельность, а в последние годы возглавлял Политуправление РККА. Не удивительно,
что педагогическая общественность встретила замену либерального Луначарского ставленником Сталина Бубновым с настороженностью и тревогой. Тем более, что
новый нарком не имел никакого педагогического опыта, как, впрочем, и законченного образования.

Однако уже ближайшие несколько лет показали, что при всей экстремальности ситуации, в которой развивалась отечественная школа на рубеже 20-х - 30-х гг. выбор в
целом оказался удачным. Андрей Сергеевич являлся типичным «сталинским наркомом», как он был описан в книге А. Бека «Новое назначение». Недостаток
специальных знаний с лихвой компенсировался поразительной работоспособностью, организаторским талантом, кипучей энергией, стремлением вникнуть во все стороны
порученного дела и во всем навести порядок. Вместе с тем Бубнов был и верным «борцом за выполнение директив». Каждое партийное постановление являлось для
него истиной в последней инстанции, он резко и бесповоротно расставался с той позицией, которую страстно отстаивал до этого и устремлял свою энергию на
выполнение очередных партийных решений.

Особенно это было показательно в 1930-31 гг., когда наркому решительно пропагандировавшему школы-предприятия, школы-колхозы, политехнизм в соответствии с
партийными постановлениями о школе пришлось совершить кардинальный поворот и заняться созданием традиционно до этого беспощадно критикуемой «школы учебы».

И надо отдать должное Бубнову, он в этом преуспел. При его активном участии было осуществлено создание обязательной начальной школы и начато осуществление
семилетнего всеобуча; проведена реформа содержания учебно-воспитательной работы школы; разработаны учебные планы и программы. Не был забыт и учитель.
Бубнов стремился увеличивать зарплату педагогам, были введены почетные звания, заслуженные учителя награждались государственными наградами.

Большая организаторская работа Бубнова сочеталась с его стремлением лично вникать во многие практические вопросы, постоянно советоваться с педагогами,
руководить «предметно и конкретно». Часто выезжая во многие регионы страны, он оказывал действенную помощь органам народного образования и школам на местах.

А. С. Бубнов поражал всех близко знавших его людей большой эрудицией. Он сам готовил свои доклады, речи статьи. Единственное, что он позволял себе в этих случаях, -
это поручение помощникам подобрать литературу, документы.

В общении нарком был чуток и отзывчив, но вместе с тем прям и резок.

Конечно, руководя наркоматом во второй половине 30-х гг., он не мог быть непричастен и к репрессивным мерам того времени, в частности погрому педологов. Но
позитивный вклад А. С. Бубнова в развитие образования намного весомее.

Все это, разумеется, не спасло его от ареста. В 1937 г. готовилось крупное «Дело Наркомпроса», в которое было втянуто 2,5 тыс. ученых, педагогов, преподавателей
вузов. Были арестованы и все руководители наркомата. Из них выбивали показания о вредительской деятельности наркома. После мучительных пыток Андрей
Сергеевич Бубнов был расстрелян 1 августа 1938 г.
От Георгий
К Товарищ Рю (12.05.2001 09:54:56)
Дата 12.05.2001 10:07:12

Спасибо Вам. Обязательно прочитаю. И еще -

... есть ли в Интернете тексты статьи "Сумбур вместо музыки", постановления 1948 года о "Великой дружбе", и 1958 года, "смягчающего" острые углы?

А доклад Жданова у нас когда-то хранился дома, издания 1948 года. Моя бабушка была как раз в Москве и пошла на его похороны, чтобы посмотреть на Колонный зал.
От Наталия
К Георгий (12.05.2001 10:07:12)
Дата 12.05.2001 10:31:50

Re: Вот одно

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/USSR/music.htm
От Георгий
К Наталия (12.05.2001 10:31:50)
Дата 13.05.2001 09:26:03

А вот реакция Мясковского (1881-1950на Постановление...

"...На Постановление ЦК ВКП(б) об опере В. И. Мурадели (ученика Мясковского - Г.) "Великая дружба" Мясковский ответил с присущей ему объективностью и одноаременно принципиальностью в отношении критической стороны документа. Запись в Дневнике гласит: "Интересное постановление ЦК ВКП(б) в связи с оперой Мурадели. Позитивно верное, негативно неточное"...
Е. Я. Федоровская (сестра Маясковского - Г.) сообшила мне о телефонном разговоре Николая Яковлевича с Сергеем Сергеем Прокофьевым, при котором она присутствовала, в первые же дни после опубликования Постановления. Привожу ее рассказ дословно, как он у меня записан: "Николаю Яковлевичу прзвонил С. С. Прокофьев. В ходе разговора вдруг Н. Я. заметно изменил тон, как-то сразу стал сух, официален, начал отвечать односложно, затем в несвойственном ему холодном тоне сказал в телефон: "Это Ваше личное дело, и Вы поступайте, как считаете нужным. Мне оправдываться не в чем." На этом разговор окончился
От Георгий
К Георгий (13.05.2001 09:26:03)
Дата 16.05.2001 10:10:44

Еще о Мясковском

http://www.rmic.ru:8100/articles/miaskovsky.htm

Мясковский - не просто один из русских композиторов (каких было очень много в то время). Он - неотъемлемая часть и, одновременно, достойнейший представитель той культурной среды, которая обусловила звёздный час всей русской культуры на рубеже прошлого и позапрошлого веков. Мясковский - эталон того, что именуется термином "школа" в его самом почётном толковании: школа - как синоним высочайшей дисциплины творческого труда. Мясковский принадлежал к поколению людей, которые, встречая и провожая гостя, подавали ему пальто, - без различия пола и возраста. (Композитор Моисей Вайнберг, юношей чудом спасшийся из польского гетто перед самой Войной, вспоминая свой первый визит на квартиру к Мясковскому, утверждал, что именно это потрясло его больше всего: "Вы представляете, он подал мне пальто! Мне, 20-летнему мальчишке!")
Мясковский - сын своей эпохи - композитор глубоко трагический. В Галиции ему довелось пройти фронт Первой Мировой войны поручиком сапёрного батальона (по настоянию отца, генерала русской армии, он получил образование военного инженера в кадетском корпусе). Человек, столько раз видевший вокруг себя жуткую смерть, - когда от людей оставались лишь клочья кровавого мяса, притом смерть совершенно ничем не оправданную, - наверное, и к жизни начинает относиться по-другому. Вероятно, именно поэтому Мясковский никогда не боялся репрессий. Поэтому же Союз композиторов, когда в 1948-м году проводил кампанию беспрецедентной травли самых талантливых советских музыкантов, так и не дождался от Мясковского ни одного покаянного письма (их написали тогда все ведущие композиторы, кроме него одного), - да и вообще не дождался от него ни единого слова жалобы.
Мясковский относился именно к тому духовному типу русских людей, о котором с трагической точностью сказала Ахматова:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

Эмиграция была внутренне исключена для Мясковского - решительно и навсегда. Прокофьев, не называя своего друга по имени, напишет о нём в дневнике: "Напрасно один мудрый человек говорил: "Не убегайте от событий, события не простят вам этого: когда вы вернётесь, вас не будут понимать". Я не внял его словам".
Всю жизнь Мясковский был замкнутым, погружённым в себя человеком. В девять лет он потерял мать - её портрет висел над столом у него в кабинете до последнего дня. Личная жизнь Мясковского не сложилась - женат он не был ни разу. Тщательно сторонившийся шумной советской композиторской тусовки, он жил особняком, полностью сосредоточенный на преподавании и творчестве.
Мясковский - автор двадцати семи симфоний: случай уникальный со времён Гайдна. Двадцать семь симфоний - двадцать семь жизней; все они прожиты Мясковским абсолютно честно - так же, как прожил он свою "внешнюю" жизнь. Среди всех его симфоний особое место занимает Шестая - звёздный час композитора и, одновременно, первый настоящий триумф русской музыки после революции. В 1923-м году именно Шестая симфония принесла Мясковскому мировую славу.
Это был единственный период, когда Мясковский как бы "вышел из тени". В юности его заслонял гений Скрябина (у которого он очень многому научился). Когда Мясковский стал молодым человеком, вперёд уверенно вышел Стравинский. Не успел Стравинский покинуть Россию, как о себе громогласно заявил Прокофьев. И вот настали 20-е годы: Стравинский в эмиграции, Прокофьев в "продолжительной творческой командировке" (выражение наркома Луначарского), а Шостакович - пока ещё только талантливый подросток. Мясковский находится в зените творческой зрелости: ему исполнилось сорок, и в русской музыке на родине именно он - самый крупный композитор, самая авторитетная музыкально-общественная фигура.
20-е годы - историческая концовка Русской Революции, эпоха её выстраданного осознания. Шестая симфония Мясковского - это симфония о революции, о любой Революции вообще. В этом музыкальном произведении диалектика Революции явлена гораздо глубже и откровеннее, чем в ином историческом или философском романе. Всё своё глубочайшее понимание Революции Мясковский безошибочно вложил в обобщённые музыкальные символы. Грандиозный финал симфонии открывается темами весёлых уличных песен Французской революции - знаменитых в то время "Карманьолы" и "Ccedila ira". Сначала их мелодии исполняются попеременно, затем накладываются друг на друга, всё быстрее закручиваясь в безумном вихре. Но в какой-то момент они уже перестают звучать как песни: начинается дикая вакханалия - вакханалия Революции, - от которой становится по-настоящему страшно┘ и которая закономерно сменяется средневековой секвенцией "Dies irae" - традиционным лейтмотивом смерти в европейской музыке.
Среди всех вокальных жанров Мясковский предпочитал романс: при такой замкнутости и самоуглублённости композитора, хоровая музыка была для него чересчур публична. Финал Шестой симфонии - единственное исключение: после темы "Dies irae" Мясковский вводит архаический заупокойный раскольничий стих "О расставании души с телом", который звучит в исполнении хора низких голосов. Именно этот скорбный текст завершает самую трагическую русскую симфонию ХХ-го века:

Что мы видели?
Диву дивную,
Диву дивную
Телу мёртвую.
Как душа-то с телом
Расставалася,
Расставалася
Да прощалася.
Как тебе-то, душа,
На суд Божий идить
А тебе-то, тело,
Во сыру мать землю.

Ни до, ни после Мясковского ни один русский композитор не посвящал Революции столь эпохального и безысходно трагического полотна. И, конечно же, кроме Мясковского, ни один советский композитор никогда не осмелился бы ввести в свою симфонию тему заупокойного католического песнопения одновременно с темами уличных революционных песен┘
Счастье, что Мясковский успел обнародовать свою симфонию в первой половине 20-х годов, - иначе не сносить бы ему головы! Это инакомыслие ему припомнили лишь четверть века спустя, в 1948-м: по мнению руководства Союза советских композиторов, Мясковский "в своём симфоническом творчестве уделял недостаточное внимание русской народной песне"(!)┘ У Мясковского, смертельно больного раком, уже не было сил реагировать на эту пошлость - и он просто погрузился в молчание. А тогда, в 1923-м, на премьере Шестой симфонии московская публика провожала её стоя. Четверть часа Мясковского вызывали кланяться, но вышел он нехотя, всего один раз. (Он всю жизнь стеснялся поклонов и оваций.)

От Георгий
К Георгий (13.05.2001 09:26:03)
Дата 13.05.2001 09:31:12

Продолжение...

"...Оказывается, речь шла о письме, в котором наиболее крупные музыкальные деятели (композиторы) в ответ на постановление, выражали согласие с решением. Как известно, среди них был Прокофьев. Подписи Мясковского не было (записано 26 марта 1966 г.). А когда спустя несколько дней после постановления к Мясковскому на квартиру (композитор был тогда болен) приехали из Союза композиторов с просьбой выступить на общемосковском собрании композиторов и музыковедов, посвязеннои обсуждению постановления ЦК, Николай Яковлевич ответил с присущей ему краткостью и точностью мысли: "От нас ждут сейчас не слов, а дела. В этом главная наша задача, ее и надо выполнять"...."

Иконников А. Художник наших дней Н. Я. Мясковский. М.: СК, 1982.
с. 291-292.
От Георгий
К Наталия (12.05.2001 10:31:50)
Дата 13.05.2001 09:18:27

Большое спасибо! (-)