Александр ТАРАСОВ, содиректор Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс»
"Еще раз о компетентности. И не только."
В одном из недавних номеров приложения «Учебники» был опубликован репортаж, посвященный круглому столу «Четыре года за четыре урока (История Великой Отечественной войны в школе)», который состоялся «в научно-просветительском центре «Холокост» в рамках V Всероссийского августовского интернет-педсовета» (Ольга Дашковская, «Еще раз о войне», «Учебники», № 68).
В самом начале статьи заявляется, что существует угроза, «что торжества по поводу знаменательной даты (60-летия Победы. – А.Т.) могут вылиться в показуху, в очередную кампанию с парадными шествиями и фанфарами, а многие насущные проблемы так и останутся нерешенными. Одна из них состоит в том, что через 60 лет после разгрома «коричневой чумы» нацистские идеи в России живут и процветают: множатся ряды скинхедов, прилавки завалены книгами о лидерах Третьего рейха, на стенах домов чернеют свастики».
Далее сообщается, что участники «круглого стола» пришли к выводу, что «равнодушное отношение общества к этим позорным явлениям – не что иное, как закономерная реакция на официальную позицию, которая состоит в освещении «позитива» на страницах школьных учебников истории (массовый героизм советского народа, проявленный в годы Великой Отечественной войны, скупое перечисление дат, боев, имен). В то же время умалчивается правда о тяготах, лишениях, противоречиях тех лет». Но при Хрущеве или Брежневе, положим, тоже в школьных учебниках при освещении Великой Отечественной царствовал «позитив» (и куда более зубодробительный, чем сегодня), но вот ни фашистских партий, ни скинхедов, ни книг, пропагандирующих фашизм, что-то не было. Интересно, почему бы это?
Далее объясняется, что имеется в виду. «Дети очень хотят знать правду, и не столько ее парадную, «разрешенную» сторону, сколько оборотную, малоизвестную, – считает один из преподавателей известной московской школы. – Ребят волнуют именно те вопросы, на которые трудно найти однозначные ответы. Например: что заставляло советских граждан сотрудничать с гитлеровцами? почему Матросов воевал в штрафном батальоне? почему Зою Космодемьянскую сдали немцам «свои», советские крестьяне? почему Муссолини в молодости увлекался социалистическими идеями, а впоследствии примкнул к фашистам?».
Поскольку ни о каких возражениях на это выступление не сообщается, следовательно, все участники «круглого стола» были с ним согласны. Итак, учительница – участник «круглого стола» задала четыре вопроса. Из них один общий, неконкретный («Что заставляло советских граждан сотрудничать с гитлеровцами?» – интересно, почему только «что», а не «кто»? – ведь человека, назначенного оккупантами старостой, если он от назначения отказывался, как правило, расстреливали). А в трех других – в каждом – учитель демонстрирует полное незнание фактов, недопустимое для учителя истории в школе.
Во-первых, ни в каком штрафном батальоне Александр Матросов не состоял. Он был рядовым 56-й гвардейской стрелковой дивизии, а в гвардии штрафбатов не было: власть считала недопустимым совмещать гвардейские части, которые должны были служить примером для всех войск, со штрафниками. Матросов был комсомольцем. Штрафник не мог состоять ни в ВЛКСМ, ни в ВКП(б). В сентябре 1943 г. имя А. Матросова было присвоено 254-му гвардейскому стрелковому полку, в котором он служил. Штрафник не мог быть удостоен такой чести.
Во-вторых, никакие «свои» «советские крестьяне» Зою Космодемьянскую фашистам не сдавали. Место, где она скрывалась, выдал гитлеровцам взятый в плен член ее же диверсионной группы Клубков (позже был за это расстрелян), а ловить Зою помогал оккупантам полицай Скворцов (тоже расстрелян). Вот вам и «советские крестьяне».
В-третьих, Муссолини вовсе не «увлекался в молодости социалистическими идеями, а потом примкнул к фашистам». Муссолини был видным деятелем Итальянской социалистической партии (ИСП), редактором официального органа ИСП – газеты «Аванти!». После начала Первой мировой войны Муссолини стал одним из лидеров «интервенционистов», то есть сторонников войны, за что и был из Соцпартии с позором изгнан. И не мог Муссолини «примкнуть к фашистам», поскольку он сам и основал фашистское движение, то есть был первым фашистом. Это другие примыкали к нему.
Говоря иначе, впечатление такое, что учителя черпают свои познания о войне именно из той профашистской литературы, обилием которой на наших прилавках так обеспокоены участники «круглого стола». У меня есть даже предположение, какой именно «источник» прорабатывает она со своими учениками: антисемитский интернет-ресурс «Ревизионизм Холокоста» – это именно там наряду с текстами Юргена Графа, «доказывающими», что истребление фашистами евреев – не более чем «жидовский вымысел», размещены статьи о «штрафнике» Матросове и «сданной советскими крестьянами» оккупантам Космодемьянской.
Да, конечно, последние 15 лет разного рода ультраправые авторы, отрабатывающие социальный заказ по охаиванию всего советского и тем более коммунистического, какой только лжи не насочиняли. В частности, о Зое Космодемьянской писали, что ее вообще не существовало, что это – выдумка сталинской пропаганды; что Зою «схватили и сдали немцам местные крестьяне потому, что она поджигала их избы»; что ее (конкурентная версия!) сдало фашистам советское руководство, чтобы заполучить – с пропагандистской целью – мученицу; что Зоя выдала оккупантам все, что знала, добровольно и без пыток; что она (опять конкурентная версия!) ничего немцам не выдала, потому что была… шизофреничка… И т.д. и т.п. Много разных гадостей насочиняли о войне духовные наставники тех самых скинхедов, по поводу расцвета которых сокрушались участники «круглого стола». Могу для примера назвать имя одного такого наставника, любителя изобретать антисоветские мифы о Великой Отечественной: Александр Иванов-Сухаревский, лидер Народной национальной партии, молодежным крылом которой является скинхедская организация «Русская цель».
Но в том-то и состоит задача учителя истории (если у него, конечно, есть совесть), чтобы не транслировать в классе фашистскую пропаганду, а разоблачать ее.
Удивительно, но лишь вскользь, как о чем-то само собой разумеющемся, в статье упоминается о том, что все изучение Великой Отечественной «втиснуто» в четыре урока. Последнему дураку понятно, что это форменное преступление. Невозможно составить хоть сколько-то внятное представление о Великой Отечественной войне, а уж тем более разобраться в «нерешенных насущных проблемах» и сделать выводы за четыре урока! Но это постыдное положение создано не учителями, оно создано чиновниками Минобразования, «спустившими вниз» такой позорный курс истории, который прямо и целенаправленно препятствует внедрению антифашистских установок и знаний в школе. Это – позиция властей. Так же, как и безвозбранное издание биографий фашистских вождей многотысячными тиражами и их свободная продажа. Как и оправдательные приговоры организаторам фашистской пропаганды (последний яркий пример – дело В. Корчагина). Суд – это часть государственной машины. Именно эта машина сознательно фашизирует нашу страну.
А учителя на «круглом столе» вместо того, чтобы принять резолюцию протеста против заведомо преступной установки по «изучению» Великой Отечественной войны за четыре урока и призвать своих коллег не соблюдать эту установку и вести в школе антифашистскую пропаганду и изучать Великую Отечественную подробно, разъясняя школьникам опасность фашизма, что-то жалко лепетали о «внеурочной деятельности»…
Нельзя одновременно внедрять в сознание детей фашистские мифы о Зое Космодемьянской и Александре Матросове – и одновременно сетовать на расцвет скинхедов. Второе прямо вытекает из первого.
История Великой Отечественной была и остается вопросом идеологическим, поскольку сама война была идеологической войной.
Профессия учителя – профессия социально ответственная. Когда учительское сообщество отказывается сопротивляться явно преступной образовательной политике властей и сосредоточивается на рептильных обсуждениях, как реализовать нереализуемое (например, втиснуть Великую Отечественную в четыре урока), оно само себя дискредитирует. И даже хуже того – выступает сообщником чиновных преступников.