Форум С.Кара-Мурзы: Ветка : Образование (-)

От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	27.12.2004 22:50:45
Рубрики	Тексты;

Образование (-)

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	13.01.2005 00:00:09

Президент намерен вывести страну в лидеры информтехнологий (*+)

http://www.inauka.ru/science/article51813/print.html

ПУТИН ОБЕЩАЕТ РОССИИ "БАНГАЛОР"

Президент намерен вывести страну в лидеры информтехнологий

Александр САДЧИКОВ, Новосибирск

В первый после рождественско-новогодних каникул рабочий день Владимир Путин совершил блицпоездку в Новосибирск. В Академгородке
Владимир Путин провел совещание по вопросам развития информационных технологий в России. Последствием совещания станет создание так
называемых технопарков в сфере информационных технологий. Инициатива по строительству этих "городов" объявлена президентом
национальной задачей.

Новосибирский Академгородок - идеальное место, чтобы обсуждать будущее информтехнологий в России. Одних НИИ и КБ здесь насчитывается
55, а научной деятельностью заняты 29% населения.

Но если Новосибирская область - достаточно продвинутый в этом плане регион, то про всю Россию этого не скажешь. Мировой рынок
информтехнологий по итогам 2003 года составил порядка $915 млрд, а доля России на нем оставляет желать лучшего.

"Наши позиции здесь пока все еще скромные - менее одного процента мирового рынка. Отечественным компаниям - с их ограниченными
ресурсами - пока трудно конкурировать не только на внешнем, но, что наиболее обидно, и на внутреннем рынке", - заявил на совещании
Владимир Путин.

Сейчас большинство российских ИТ-компаний представляют собой не что иное, как дистрибьюторские каналы распространения товаров
зарубежных марок. Выбор простой: продолжить мириться с ролью "распространителей" или бросить вызов другим странам.

"У нас есть и кадровый потенциал, и весомый научный задел в этой области, - считает Путин. - Я уверен, что при эффективном и
грамотном использовании этих возможностей страна может добиться серьезного прорыва в информационной сфере. Мы просто не можем
упустить такой шанс".

По Путину, формирование современной инфраструктуры информационного сектора экономики "должно стать крупным национальным проектом",
реализация которого потребует "эффективного партнерства и совместной ответственности науки, бизнеса, государства, соответствующих
правовых и организационных механизмов".

Главное, с чего нужно начать, - это технопарки. Путин считает, что "это в полной мере рыночные проекты. Их работа должна строиться
на принципах конкурентоспособности, эффективности, прибыльности. Как в индийском городе Бангалоре, который фактически представляет
из себя большой технопарк.

"У нас скоро появится свой Бангалор", - с уверенностью пообещал министр информационных технологий и связи Леонид Рейман.

Уже есть проект строительства 4 технопарков в России - в Подмосковье (Черноголовка и Дубна), в Санкт-Петербурге, в Нижнем Новгороде
и, разумеется, в Новосибирске. Параллельно со строительством российских "бангалоров" будет приниматься закон "Об особых
экономических зонах в РФ", в котором отразится специфика (в том числе и налоговая) ИТ-отрасли. Строительство технопарков будет
финансироваться в основном бизнесом, но под присмотром государства. Одновременно с технологическими задачами это позволит решить и
социальные проблемы.

- За последние два десятилетия эти отрасли стали двигателем экономики, - говорил на совещании Леонид Рейман. - В Китае доля ИТ
достигает 5%. Хотя смотрите, Владимир Владимирович, Китай ненамного опережает нас по темпам роста. Если мы реализуем агрессивную
программу господдержки этой отрасли, то сможем повысить свой процент, - подчеркнул министр. И пообещал: "Это внесет свой вклад и в
удвоение ВВП, и в уход от сырьевой экономики".

Наука управления "мягким" бизнесом

Во время визита Владимира Путина в декабре прошлого года в индийский научный центр в Бангалоре российскому президенту показали, как
действует бизнес офшорного программирования, "дойная корова" индийской экономики. Офшорным программированием называется выполнение
зарубежных заказов по созданию программного обеспечения (ПО) для различных задач - от оптимального движения товаров в торговых сетях
до расчета газодинамики на турбине самолета. Увиденное в Бангалоре поразило воображение Путина, он дал задание оперативно
разработать комплекс решений для развития офшорного программирования и в целом информационных технологий.

России отставание на этом фронте особенно обидно. По общему мнению, которое не оспаривается никем, профессиональный уровень
российских программистов несравненно выше, чем у индийских. Поэтому экспорт программного ПО считается одной из пресловутых "точек
роста" сектора информационных технологий в России. Благодаря согласованным действиям индийской отраслевой ассоциации NASSCOM и
властей продажи ПО за рубеж (в основном - в США) из Индии растут в среднем на 30% ежегодно. В 2004 году, по данным NASSCOM, экспорт
составил $12,5 млрд.

Экспорт ПО из России растет не менее быстро, однако в абсолютных цифрах он пока на порядок меньше. По оценке российских
исследователей из компаний CNews и "Форт-Росс", объем продаж ПО из России в 2004 году достиг $764 млн, а в 2005 году достигнет $994
млн. Но он мог бы быть и существенно больше при условии, что индустрии оказывалась бы господдержка, как в Индии. Однако пока она
носит в основном декларативный характер.

Первые признаки того, что государство интересуется информтехнологиями, появились в 2000 г., когда Путин провел свою первую встречу с
деятелями ИТ-индустрии. Годом позже была принята федеральная целевая программа "Электронная Россия", которая, в частности,
предусматривала развитие ИТ-экспорта. И лишь в конце прошлого года был открыт первый российский технопарк в Дубне. Ожидается, что
именно такие технопарки, где созданы все условия для проживания и работы программистов, и станут катализаторами роста отрасли
экспорта. В 2005 году правительство намерено упростить экспорт, приняв акт, отменяющий обязательные справки об отсутствии в
экспортируемом ПО информации и технологий, составляющих гостайну.

- Речь о поддержке несырьевых отраслей идет давно, - сказал "Известиям" один из участников встречи в Новосибирске, президент
холдинга IBS Анатолий Карачинский. - Но в последние месяцы дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Подготовлено несколько разумных
концепций развития рынка информационных технологий. Надеюсь, будут приняты планы по созданию особых экономических зон, технопарков,
и именно информационные технологии станут в этом деле первой ласточкой. Конечно, есть вероятность, что опять все ограничится
сотрясением воздуха. Но мне, как участнику этих процессов, кажется, что отношение к проблеме развития несырьевой экономики
наконец-то стало серьезным и вышло на новый уровень.

Сергей ЛЕСКОВ, Сергей КОЛЯДА

От	Владимир К.
К	Георгий (13.01.2005 00:00:09)
Дата	14.01.2005 06:20:17

Подозреваю, что всё это выльется (как истинная суть процесса ) только в одно:

в "цивилизованную" "защиту интеллектуальной собственности". Якобы, на благо российских, а на деле - западных производителей.

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	04.01.2005 20:34:33

Государство - общество - школа: возможен ли диалог? (*+)

Русский Журнал / Обзоры / Образование
http://www.russ.ru/culture/education/20041231.html

Государство - общество - школа: возможен ли диалог?

Дата публикации: 31 Декабря 2004

23 декабря в Александр-хаусе в рамках проекта "Директорский клуб РЖ" состоялся круглый стол с условным названием "Образовательная
политика государства на современном этапе: итоги и перспективы". В нем приняли участие руководитель департамента государственной
политики в сфере образования Минобрнауки И.И.Калина, помощник Председателя правительства РФ по вопросам образования и культуры
В.М.Филиппов, ректор ГУ-ВШЭ Я.И.Кузьминов, координатор образовательных проектов Всемирного банка И.Д.Фрумин, научный руководитель
института развития образования Е.Ф.Сабуров, директора московских школ, члены "Директорского клуба РЖ" С.Л.Менделевич, Е.Я.Рачевский,
А.С.Бубман, М.Я.Шнейдер, А.А.Рывкин, В.А.Фертман, Т.Н.Ромашина, М.Г.Мокринский, А.Н.Тубельский, представители высшей школы,
эксперты, журналисты. Необходимость встречи была продиктована общим ощущением разорванности связей между участниками
образовательного процесса, недостаточной осведомленности в действиях и намерениях друг друга, неполноты понимания происходящего.
Цель разговора - услышать и соотнести точки зрения разных субъектов образовательного процесса на положение дел в образовании.
Примерные вопросы для обсуждения формулировались следующим образом:

Взаимоотношения государства, общества и школы: кто заказывает музыку?
Качественное образование сегодня - что это такое?
Образование и реформа: проблемы модернизация инерционной системы.
Социальные последствия реформы образования?
Человеческий фактор vs образовательные технологии: на что делать ставку?

Круглый стол вели зам.главного редактора РЖ Е.Н.Пенская и куратор проекта "Директорский клуб" С.В.Волков. Разговор получился острым,
эмоциональным, но при этом конструктивным и, по признанию участников, полезным для них. Вашему вниманию предлагаются выдержки из
стенограммы круглого стола.

Е. Пенская: "Русский журнал" проводит итоговый круглый стол по вопросам образования. Нас интересует образование как проблема -
государственная, общественная, личная, задевающая каждого. Здесь собрались те, на ком лежит ответственность за принятие решений, те,
кто занимается образованием как эксперт, руководители самых разных структур. "Русский журнал" в этом году проводил проект, который
для нас крайне интересен, потому что он показывает срез мнений среды. Это интервью с членами директорского клуба. Несколько слов о
проекте скажет его куратор С.В.Волков.

С. Волков: Собственно, этот проект только начался, и дальше мы хотим его развивать. Идея была такая: на разных этажах образования
существуют люди, которые в силу разных причин оказываются друг по отношению другу начальниками и подчиненными, разработчиками
решений и их исполнителями. Эти люди часто друг с другом не встречались, а получали только документы друг от друга. И возникла идея
послушать мнение этих людей в качестве одинаковых субъектов процесса образования. Собрать, "встретить" их друг с другом, поговорить
о тех проблемах, которые высветились на начальном этапе существования проекта. Мы начали с директоров, условно говоря, продвинутых
московских школ. Многие из них присутствуют сегодня здесь. Все они участники этого проекта. Дальше мы хотим поговорить и с
директорами других школ, обычных, массовых, причем школ не только Москвы, но и других городов. Поэтому цель нашей сегодняшней
встречи в том числе - это соотнести свои мнения по поводу тех проблем, которые высветились и высвечиваются, с тем чтобы опубликовать
эти мнения прежде всего в "Русском журнале". Но и не только: ведь здесь присутствуют представители других изданий - и массовых
газет, и Интернет-изданий. Эти материалы мы будем рассылать в регионы, для того чтобы они были отправной точкой для дискуссий там.
Свою задачу "Русский журнал" видит прежде всего в том, чтобы осуществлять коммуникацию внутри образовательного сообщества и между
сообществом и обществом. Мы рассматриваем сегодняшнюю встречу как первую попытку "Русского журнала" собрать мнения, зафиксировать их
и предложить для обсуждения в разные круги образовательного сообщества.

Е. Пенская: Добавлю еще два слова. В последнее время проходит очень много семинаров и круглых столов. Мы бы хотели, чтобы наш
разговор отличался от них - прежде всего хотелось бы услышать какие-то итоговые формулировки. Начнем с членов директорского клуба.
Слово Е.Я.Рачевскому, директору центра образования #548.

Е. Рачевский: Я предложил бы несколько фактов для обсуждения. В последнее время произошли серьезные изменения в обществе. Например,
родитель себя сегодня реально осознает налогоплательщиком, а не субъектом образовательного процесса. И рассматривает то, что он
получает от школы, с одной стороны, как должное, а с другой стороны, как некоторую услугу. Далее: сегодня, как никогда раньше, люди,
потребители образовательных услуг, напрямую связывают успешность своих детей с тем образовательным уровнем, который они получают.
Поэтому люди реально занимаются процессом финансирования образования - либо легитимно, либо нелегитимно. Т.е. образование реально
становится инвестиционным полем в инвестиционном пространстве.
Еще я предложил бы для обсуждения такие моменты, как изменение организационно-правовых форм образовательных учреждений. Речь идет о
знаковом законе #122, который был принят в августе и серьезно изменил "Закон об образовании", открывавший нам гигантское количество
степеней свобод в начале 90-х годов. Среди нашего сообщества была легкая паника. Но сейчас я убедился в том, что ничего страшного не
происходит по той причине, что предоставленными степенями свобод пользовались в России от силы 1,5-2% школ. Я даже сформулировал
такую ситуацию. Представьте себе в кабинете директора школы два телефона. Один черный, по которому он разговаривает с семьей и
завучами. А другой красный, аналог кремлевской связи. И вот красный молчит. А красный - это прямая связь с начальником управления.
Так вот красный молчит - неделю, две недели, месяц. И большая часть директоров школ сойдет с ума от этого молчания. Вот в чем
парадокс.

С. Менделевич, директор школы #57: Я не вижу ничего страшного в том, что происходит сейчас - но не вижу и ничего обнадеживающего. Не
происходит, с моей точки зрения, ничего нового. Я в нынешней школе 18 лет директором, а до этого в другой школе был завучем еще лет
8. Все это время нас пытаются так или иначе реформировать. Обрезают одну возможность, мы находим другую. Обрезают другую
возможность, мы находим третью. Так будет всегда. Есть те школы, которые от себя чего-то хотят, и школы, которые ничего не хотят.
Тем школам, которые ничего не хотят, жить легче и легче. Мы наблюдаем это, поскольку набираем со всей Москвы 8-й математический
класс, а потом и 9-й математический и 9-й гуманитарный. Поэтому волей-неволей мы имеем срез. Очень плавно идет снижение уровня
подготовки.
Есть одна вещь, которая преследует меня уже на протяжении последних 20 лет. Это отсутствие государственного заказа на нашу
продукцию. Кто угодно заказывает - но платит нам государство. Финансирует нас государство. Мы обязаны выполнить государственный
заказ. Вот говорят, родители инвестируют школу, правильно. И чем более ясный государственный заказ, тем яснее родителю - "вбелую"
инвестировать или "вчерную". Тогда он понимает, куда он должен пойти, кому он должен заплатить и за что, когда есть государственный
заказ. Мы же сейчас живем по понятиям. Вот каждый из нас свою школу построил, у каждого своя неплохая школа. Каждый ее построил по
понятиям. Я не знаю - через год, если вдруг реализуется что-нибудь из этих реформ, мне что - уходить? Потому что я не могу выполнять
эту задачу, я не согласен с ней. Или я могу и дальше в этом море плавать? Мне никто не говорит, чего от меня хотят. Я бы хотел
знать - кого мы должны выпустить? Что государство хочет? Не общество - что общество хочет, я знаю: каждый день общаюсь с родителями.
Если читать все государственные документы, которые в наше сообщество поступают, я не могу извлечь из них, какого выпускника они
хотят.

Я.Кузьминов, ректор Государственного университета - Высшей школы экономики: Мне кажется, что есть вопросы, сама постановка которых
существенно влияет на ситуацию. Государство на самом деле заинтересовано в том, чтобы школа сформировалась как сильный институт и
обеспечивала социальную связь. Но одна из самых острых проблем сегодня - это медленное, но верное снижение качества образования -
прежде всего в гуманитарной сфере. Наиболее уязвимыми оказались иностранные языки. О русском я вообще не говорю, там национальная
катастрофа наступает.
В журнале "Вопросы образования" ГУ-ВШЭ неплохо было бы в разделе "Архив" опубликовать дискуссии конца 19- начала 20 века. Тогда, к
примеру, людей тревожило резкое ухудшение преподавания классических языков - латыни и древнегреческого языка. Школа в силу своего
консервативного в позитивном смысле устройства, в силу сохранения общественной инерции всегда чувствует некую социальную
уязвленность. Но важно, чтобы мы не понимали происходящее вокруг нас как вселенскую катастрофу. Надо трезво относиться к тому, что
новое уживается с уходящим. А иногда соперничает, вытесняет его. Государство по отношению к школе предлагает некоторые политические
императивы. И в этом контексте школа прежде всего должна консолидировать общество.
Мы постоянно оказываемся в ситуации утраты чего-либо - то лишаемся старого коммунистического формата, а до этого 80 лет назад мы
потеряли царя и Отечество. Сейчас государство еще на самом деле не определилось. Не определилось с тем, что предложить школе, какие
установки. Православное самодержавие и народность? Демократия, толерантность? Какие ценности нам предлагать? Само государство еще не
осознало своей позиции. Я думаю, что государство в первую очередь будет слушать не руководителей конфессий, не Министра обороны, а
прежде всего сообщество, для которого важнейшая проблема - качественное образование.
Качественное образование на самом деле - очень интересная штука. Потребитель может не только измерить, но во многом и сформулировать
и предъявить свои запросы образованию; учитывая всю совокупность измерителей, сформировать сильное, достаточно однородное
образовательное пространство, не выталкивающее из себя какую-то группу людей, которая несовместима с генеральной линией.
Потребительское представление о качестве школьного образования сегодня сильно сужено и определяется, пожалуй, только одним:
поступлением в престижный вуз. Я, честно говоря, других измерений не вижу, и в этом большая проблема. Потому что наша школа
выстроена как ступень к следующему образованию, как инструмент карьерных достижений. И другая проблема - качество оценки. Мне
кажется, все критерии у нас либо расползлись, либо перестали работать. Рухнула система взаимной оценки - в руинах оказалось все:
школы, классы, учителя. Единственный аргумент и оправдание тотального падения: "Платят-то как! Давайте вначале об оплате поговорим,
а потом об обучении". Само сообщество себя так оценивает : сначала деньги, об остальном поговорим потом. Разнобой, разнородность,
нестыковка сигналов, идущих от школьного сообщества, какое-то стихийное сосуществование мертвых элементов и новых, живых - сегодня,
на мой взгляд, еще одна нерешенная проблема.

И. Фрумин: Я сказал бы два слова в защиту директоров, потому что я напрягся, когда было сказано, что у нас 1,5-2% директоров,
которым что-то надо. Я сам 13 лет был директором провинциальной школы, она формально имела статус гимназии, чтобы иметь 15%
надбавки, но мы никогда детей не отбирали. Мне кажется все-таки, что больше. Хотя сама дискуссия: полтора, три или семь процентов -
довольно бессмысленна. Даже если и 10. Понимаете, оттого что в Большой театр ходит полпроцента населения, а 20% ходит на концерты
"Фабрики звезд", совершенно не следует, что нужно пренебречь интересами Большого театра. Ровно наоборот. Мне кажется, что задача как
раз состоит в том, чтобы поддерживать эту группу - 20-15-10%. И увеличивать ее. Я часто встречаюсь с директорами школ в разных
регионах, у меня, честно говоря, очень позитивное, оптимистическое ощущение, потому что эти люди пытаются решать проблемы. Их
совершенно не интересует вопрос, который поставил сегодня Сергей Львович по поводу государства. Они работают в основном с местным
сообществом, с родителями. И вот эти горизонтальные связи надо поддерживать. Мне кажется, что проблема закупорки горизонтальных
"сосудов", которая долгое время была трагедией нашего образования, сейчас как-то начинает решаться. И есть целый ряд инициатив в
этом направлении: и по школьным советам, и по ЕГЭ, который начинает показывать объективные картины, становится основанием для
переговоров с обществом. Все эти процессы нуждаются в поддержке. Так мне кажется с точки зрения директора провинциальной школы.

М. Шнейдер, директор школы #45: Я не понимаю, что такое на сегодня госзаказ - и не только потому, что государство не определилось. И
очень хорошо, что не определилось, потому что, когда оно определится, возможно, мы получим совершенно иную картину. Потому что
определяться оно будет, скорее всего, в отрыве от тех процессов, которые идут в обществе. Сегодня у нас государство живет совершенно
отдельно от общества, это две абсолютно разные парадигмы. Мне кажется, это позитивный фактор. Потому что все-таки, несмотря на
разные обстоятельства, сохраняется некоторая степень свободы и некоторая степень автономии. Я категорически не согласен с тезисом о
том, что свободы много и мы не знаем, как ей пользоваться.
Я думаю, что закон от 22 августа, кроме негативного воздействия на образование, ничего не может принести. Потому что фактически
(если я не прав, меня могут поправить) государство объявило, что снимает с себя ответственность за массовое образование. Из того,
что там написано, следует, что массовое образование в перспективе будет платным, причем платным официально. Совершенно очевидно, что
подавляющее большинство школ в России не могут в этом режиме работать, и не только в провинции, но и в Москве.
Можно рассматривать отношение государства к образованию в двух версиях. Первая версия: государство - заказчик, плательщик. В
конечном итоге этой версии мы приходим к авторитарной модели. Вторая версия: государство - это оператор бюджетных средств. Я за нее.
Полагаю, что модель может быть такая: государство - оператор бюджетных средств, нормативное подушевое финансирование, единый
государственный экзамен, но сделанный в соответствии с международными стандартами, а не в соответствии с тем, что нам показалось.
Еще одна проблема. Профессионального сообщества у нас сегодня нет. И нет у нас его по той же причине, по какой у нас нет
профессионального сообщества в целом ряде сфер. Сообщества, скорее, представлены отдельными людьми, очень хорошо известными. Но
другой вопрос, насколько каналы обратной связи работают. Насколько люди, входящие в этот класс, выражают действительно интересы и
потребности этого профессионального сообщества. Мы знаем, что этого не могут сделать ни профсоюзы, ни различного рода ассоциации, ни
иные организации.
И последнее: сегодняшняя наша налоговая и прочая политика прямо идет против инвестиционной привлекательности образования. Никакой
инвестиционной привлекательности в настоящих условиях быть не может.

В. Филиппов: Я могу спросить всех: назовите мне хоть одно положение 122 закона, которое приватизирует школу, передает ее кому-то в
собственность. Никто не назовет. Ничего этого в законе нет. Говорят, что государство снимает с себя ответственность за школу. Нет
этого. О том, что к платному образованию переходим. Нет этого нигде. Ни в законе, ни даже в планах концепции, которую мы вносим в
законопроект. Нельзя питаться слухами и строить свое отношение к происходящему на них.
Я хочу вернуться к нашей теме. Взаимоотношения государства, общества и школы. Считаю, что схема должна быть такой: общество
предъявляет заказ государству, государство формализует его и ставит задачи перед школой. Но у нас общество на сегодня не сделало
заказ в целом, кого мы должны готовить. А директора школ должны отвечать. Вот приходит ребенок в 6-7 лет - он должен знать, куда ему
двигаться. А ребенку этому еще 15-17 лет в системе образования быть. И поэтому ситуация на самом деле очень и очень непростая.
У меня есть предложение. Может быть, нам действительно в рамках Министерства образования и науки поставить вопрос о кодексе
взаимоотношений государства, общества и школы. Может быть, провести достаточно серьезный форум, где обсудить эти вопросы и
попробовать сформировать позицию: вот как школа взаимодействует с обществом, вот как общество взаимодействует с государством, а вот
как - государство обратно со школой. И хотя бы прописать основные элементы этого взаимодействия.

И. Калина: Первой фразой, которую я произнесу, я, наверное, обижу собравшихся здесь директоров: мне мало интересно вашем мнение,
потому что люди, которых я вижу здесь, - это не так называемые "продвинутые", а иногда в чем-то и оторвавшиеся от системы
образования. Мы, провинциалы, регионалы, смотрим на них с уважением, учимся. Но ни в коем случае не хотелось бы, чтобы навязываемые
ими идеи и предложения в одночасье подавались как необходимость для всей российской системы образования. Она, к счастью, очень
разная, очень "другая". И если мы хотим, чтобы обсуждение было конструктивным, то представительство этих разных должно на любом
обсуждении присутствовать. Это первое. Второе. Вы знаете, уважаемые коллеги, я как-то не очень вообще понимаю вашу тональность. У
меня в жизни была очень интересная ситуация. Я шесть лет был директором, заведующим РОНО был мой лучший друг. Мы с ним дружили, но
по производственной линии он мне был не нужен. Я ему больше был нужен. Затем по жизни мы поменялись. Он стал директором школы, я
стал заведующим РОНО. Мы продолжали дружить. При этом наши взаимоотношения изменились с точностью до наоборот - я ему стал
совершенно не нужен. И когда я недавно давал интервью журналу "Директор школы", я написал: главное, о чем я жалею, - это то, что я
не смог в полной мере воздействовать на формирование самодостаточного корпуса директоров.
Я уверен, что задача любого заведующего РОНО - это найти 30-40 директоров, которым ты со временем станешь не нужен. А задача
начальника областного управления - найти 30-40 заведующих РОНО, которые найдут 30-40 директоров, которым они станут не нужны. Вот
эта тональность так называемых продвинутых директоров - ах, где наше государство, ах, почему оно нам не формирует заказ - честно
признаюсь, меня удивляет. Надеяться, что для каждого типа школ государство точно сформулирует требования, - наверное, это было бы
наивно. А общие требования заложены в хорошо известных вам документах.
Более того, когда я услышал, что государство должно определить требования, я, признаюсь, вспомнил выражение одного руководителя
государства, сказанное лет 70 назад. Оно звучало так: "Я горжусь тем, что каждый день и каждый час знаю, на какой странице открыты
учебники у всех учеников нашей страны". Не буду напоминать вам его имя. Я б очень не хотел, чтобы мы возвращались в ситуацию, когда
государство будет знать, на какой странице и в который час открыт учебник.
Все, что вы сказали, я расцениваю как предложение департаменту для его работы. Но, к сожалению, пока очень слабое предложение. Вы,
наверное, нас оцениваете как структуру, которая не выдержит сильных предложений. Поэтому на все, что вы сказали, ответ один -
спасибо за предложения. Готовы и к более сильным ударам. И с удовольствием будем принимать участие во всех ваших встречах, если вы
будете приходить не в столь добродушном настроении.

С. Волков: Как соведущий, я позволю себе небольшой комментарий. Собравшиеся здесь директора не "так называемых", а действительно
ведущих школ Москвы, относятся к тому небольшому проценту директоров, которые хотят думать не только о том заведении, где они
работают. Вот почему они здесь. И я бы очень не хотел, чтобы они ваше изящное предложение в виде сильных ударов восприняли как голос
государства: а не посидеть ли вам, дорогие директора, на своих шестках и не подумать ли только о своих школах, как и основная масса
директоров. А то, что мы не можем здесь видеть другие "разные" школы, это только потому, что, к сожалению, очень большой процент
директоров не готов к такому разговору.

И. Калина: Можно одно предложение: я бы очень хотел видеть эту группу не в качестве группировки, а в качестве ядра директорского
сообщества России. Может быть, вот этой группе выступить инициатором создания некой ассоциации директоров школ России, которые на
самом деле к разговору готовы. Региональному сообществу тоже есть что сказать. Я сейчас говорю это от его лица и хочу, чтобы
московская тусовка это знала. А Министерство, еще какие-то организации могли бы посодействовать в деятельности такой ассоциации.

Е. Сабуров: Я хотел бы задать собравшимся директорам несколько вопросов. При переходе на новые организационно-правовые формы готовы
ли вы взять под себя конгломерат школ? Ведь закон будет это позволять. Готовы ли вы стать школами-матками и взять на себя другие
школы, перейти на другую систему оплаты труда учителя? Готовы ли в этом отношении работать с провинцией? Надо хорошо понимать, что в
стране нет достаточно качественного педагогического корпуса, способного выполнять самые скромные задачи, которые может кто угодно
поставить перед школой: федеральные органы, субфедеральные органы, сообщества - неважно. Готовы ли вы к разделению функций
учительства: учителя, который задает тему, и учителя, который будет с учениками? Готовы ли вы подготавливать таких людей? Готовы к
100%-ной внешней независимой оценке качества? Кстати, если вы говорите о нормативном финансировании без внешней оценки, это
невозможно. Нужна национальная система тестирования, причем в ключевых точках: при переходе из начальной школы в основную, из
основной в старшую.
Я думаю, что если бы вы такие вопросы поставили, то Исааку Иосифовичу мало бы не показалось. Это был бы серьезный разговор.

В. Фертман, директор Столичной гимназии: Уважаемые коллеги, все, что мы сейчас переживаем, связано с важнейшей проблемой
образования. Это несоответствие нынешнего содержания образования потребностям времени. Мы учим абсолютно не тому, чему мы сегодня
должны учить. Наши стандарты наполнены схоластикой. Я имел несчастье участвовать в группе по созданию стандартов по литературе. Это
невозможно. Потому что те задачи, которые ставятся перед разработчиками стандартов, априори не имеют никакого отношения к будущему
нашего образования. Мы нагружаем детей огромным количеством информации, не давая им инструментария для добычи этой информации. Это
первая проблема и самая главная. И вторая проблема: а кто, собственно, должен будет учить. Мы почему-то забываем о кадровом
коллапсе, который существует в системе образования. Мне здесь трудно говорить о провинции. Я могу сказать, что в Москве кадровый
коллапс наступит через пять лет. Это дата не случайная - это четкий расчет того, что происходит. Посмотрите, кто сейчас приходит в
школы. Я не говорю о качестве работы педагогических вузов. Начнем с того, а кто идет сейчас в эти педагогические вузы - сейчас,
когда мы ниже плинтуса опустили статус учителя. Мы ничего не можем дать педагогическим вузам. Если к нам приходят серые учителя, то
мы можем выпускать только серых учеников.
Первое, что нужно сделать. Нужно жесточайшее реформирование содержания образования. Вот замечательная фраза: давайте на 25% сократим
базовый объем. Да не сокращать нужно, а надо как бы отодвинуть все в сторону и создавать все с нуля. А что мы делаем? Мы берем
"простыню" с перечислением единиц и начинаем работать ножницами и клеем. Тут отрезали, там приклеили. Это ни к чему не приведет.
Надо действительно попытаться понять, а что мы должны включить в стандарт? Далее, надо менять финансирование образования.
Сегодняшний уровень зарплаты не позволит нам привлечь в образование способных людей. Ехать дальше некуда. И есть третья позиция. Мне
кажется, она общая для не только Москвы, но и крупных городов. Это проблема, связанная со взаимодействием общей средней школы и
высшей школы. На сегодняшний день 10-11 классы - это уже вотчина высших учебных заведений. Мы там уже ничего не можем, особенно в
11-м классе. Здесь надо уже тоже решать. Или надо отдать вообще это высшей школе. Пусть высшая школа этим занимается.

С. Волков: По ходу нашего разговора становится ясно, что налицо два потенциала. Потенциал тех директоров, которые пришли, которые
готовы, наверное, возглавить еще какое-то движение и к другим директорам, и других директоров. Потенциал как способность,
возможность и желание думать. И, с другой стороны, есть потенциал государства и желание слушать. Я предлагаю, чтобы мы
сформулировали, какие есть механизмы реализации того, что мы сейчас увидели в друг друге. Чтобы мы не разошлись и не разъехались
просто так, и все бы потекло по-прежнему. Вы сказали очень хорошо - ассоциация директоров. Мы сейчас разъедемся, и дальше каждый
начнем на своем этаже жить. Конкретные шаги, которые позволят нам задействовать в дальнейшем друг друга, - подумайте об этом.

И. Калина: Я искренне благодарен В. Фертману за выступление. Вы назвали две важных вещи, я бы прибавил к ним и третью -
образовательные технологии. Что такое модернизация? Поменяли станки, поменяли технологии, поменяли людей. Вот модернизировали
производство. Мы же с вами оставляем все в прежнем виде и говорим, что мы модернизируем. Поэтому к вашему списку я бы подписал
модернизацию образовательной технологии.

В. Филиппов: Несколько слов о стандартах. Действительно, надо менять коренным образом содержание работы в школе. Вы хорошо помните,
в первые мои годы работы в Министерстве бывший министр Днепров меня бил в каждой газете: "Нужны новые стандарты, нужна новая
либеральная школа!" И я его человека поставил во главе разработки этой системы. А теперь спрашиваю: кто загубил подход Днепрова?
Загубило профессиональное сообщество учителей. Оно не готово оказалось к новым стандартам по географии, биологии, химии. Оно
загубило - и только оно. Не вузовское сообщество, не общество, люди, население - они ни при чем. Загубило профессиональное
сообщество директоров и учителей школ. И вот результат. И Днепров сдался. Такой либерал, такой демократ был.

А. Тубельский, директор "Школы самоопределения": Образовательное сообщество никому не нужно. Обходятся без всякого сообщества. И,
как правило, мы обсуждаем те документы, которые уже приняты. Решение коллегии - а мы хотим не решение, а его проект. Я возглавлял
разные ассоциации - кто нас слушал? Когда мы перестанем лукавить?
Второе. Сегодняшние реформы ориентированы на высшую школу. Мы обязательно должны подготовить специалиста. И мы давно уже не
обсуждаем, что есть общее образование. Правильно ли его рассматривать только как ступень к высшему?

Т. Ромашина, директор школы #1567: Я хочу вновь сказать о содержании образования. Мир сейчас быстро меняется, а система образования
инерционна. В этом и плюс, и минус. Мы все продолжаем накопление информации, накачиваем ребенка информацией - тогда как нужно учить
ее анализу. И тогда мы будем говорить о новом образовании.
А еще я хочу сказать про ЕГЭ. Прошел этот единый государственный экзамен по Москве. Я возьму свою школу: из 85 выпускников у меня
сдавали ЕГЭ 31. Сдали очень хорошо, выше общемосковского уровня. Но вы спросите меня, сколько человек применили ЕГЭ. Всего трое.
Потому что остальные поступили в МГУ, который не принимает ЕГЭ. Вот если будут принимать все вузы - тогда это действительно очень
здорово. А если нет, то зачем? И еще насчет череды вопросов нам: готовы ли мы быть тем-то и тем-то. Да мы давно уже этим кем-то
являемся. Ходят ли к нам в школу? Да. Из провинции к нам ездят? Да. Учителя наши проводят лекции, учат и т.д. Все это делается.
Приходите к нам, пожалуйста, и посмотрите. И мы тут именно потому, что мы не равнодушны и не щеки надуваем, а делаем.

М. Мокринский, лицей #1535: Любимое мною в последние годы словосочетание - "альтернативная стоимость". Альтернативная стоимость
учителя и школы. И если мы все вместе лукавим, то мы лукавим там, где забываем говорить о пороге финансирования, с которого вообще
все остальное возможно, доступно к реализации. С которого можно спрашивать за качество. Если будет финансирование, то найдется место
всем сразу: и ЕГЭ, и сообществу профессиональному, которое будет оценивать качество, которое останется незатронутым ЕГЭ.
За последние годы мы уже привыкли к тому, что чем более радикальные движения вперед описывает нормативная база, тем в большей
степени она опирается либо на чужой опыт, либо на наш частный опыт, либо на какие-то периферийные стороны. Она должна описывать то,
что возможно и реально сейчас. И в этом смысле должны быть проработаны модели, критерии работы структуры, сложных технологичных
составляющих, соответствующих тем задачам, о которых мы говорили. Их много. Именно их мы должны описывать, именно по ним мы должны
строить нормативные критерии - что возможно на сегодняшнем этапе, что возможно в будущих шагах. И тогда действительно остается место
всем - и сообществу, которое в этом будет участвовать, потому что будут точки несовпадения интересов. А сообщество рождается именно
на точках несовпадения интересов, а не там, где мы существуем параллельно и нет никакой конкуренции.

И. Калина: Спасибо вам огромное. Если серьезно говорить, то я был прав, когда вас немножко обидел, это полезно. Вы стали ставить
более острые вопросы. Я хотел бы ответить Александру Наумовичу Тубельскому по поводу того, что не приглашают на обсуждения.
Обсуждение всех документов идет в очень больших группах. И если вы туда не попали, то это не значит, что обсуждения нет. При этом я
очень уважаю вас лично: когда я еще работал в Оренбурге, то приезжал к вам в школу - и мог бы вам послать документы на экспертизу.
Но я не буду этого делать ни с одним из уважаемых людей. Мы бы хотели получать экспертные заключения на проекты наших материалов от
неких структур, а не от отдельных личностей. Есть, допустим, РОСРО, есть союз директоров, ЦК профсоюза. Если мы имеем дело с некой
общностью, ясно понимаемой и осязаемой, то я с удовольствием пришлю все проекты документов. И даже больше: если позволите, иногда
изложу, что называется, мучающие меня вопросы, чтобы вы обсудили. Допустим, говорит человек о нижнем пороге финансирования. Я
достаточно долго отвечал за финансирование целого региона. Сразу же задаю вопрос: ну что, будем добиваться большей доли в расходной
части российского бюджета или будем понимать, что она не может быть увеличена в два раза? Тогда скажем, что мы добиваемся некой
концентрации ресурсов внутри системы. Хотя можно и тем, и тем путем идти. Я с удовольствием бы выставлял такие вопросы и, поверьте,
прочитывал бы по ночам все ваши предложения. Но я не могу работать с распыленным сообществом. Это должна быть некая интегрированная
линия, которая высказывается, скажем, от лица клуба директоров.
Т.е. я готов работать и режиме задавания вам вопросов и в режиме просьбы проинспектировать некие документы при одном условии, что
это некое сформировавшееся сообщество и что обсуждение не выходит за рамки этого сообщества, за которое кто-то отвечает.

Е. Рачевский: У нас действительно долгое время действовала эффективная структура - клуб "Московский директор школы". Более того, вы
знаете, Любовь Петровна Кезина серьезно прислушивалась к нашим экспертным оценкам. Так получилось, что он как-то просто так
рассосался. К нам еще министр Филиппов приезжал на клуб, помните, и мы работали. Мы готовы вернуться к этому. Может быть, с
информационной поддержкой РЖ.

М. Шнейдер: Из того, что я сегодня услышал, вытекает следующее. Мы можем работать в определенном механизме, параметры которого будут
заданы, и при определенных условиях, которые также будут заданы. Насколько я понимаю, возможна другая версия. Я полагаю, что некая
ассоциация образуется не потому, что надо кому-то сверху, а потому, что есть взаимное стремление составляющих эту ассоциацию людей
что-то делать. Я полагаю, что дальше уже выбор государственных служащих - слушать это или нет, относиться к этому или не относиться.
Я могу сказать, что за последние 10-12 лет, в том числе и в присутствующих здесь школах, и во многих российских регионах создано
громадное интеллектуальное богатство, которое, к сожалению, не востребовано. Оно создано не потому, что был на это государственный
заказ, а потому что людям это было интересно. Кроме того, люди, которые этим занимаются, научились использовать совершенно
альтернативные, но вполне легальные экономические и интеллектуальные механизмы для того, чтобы система образования сегодня еще
функционировала. Я думаю, что ей в нынешнем ее состоянии осталось жить недолго - к сожалению.
Я очень все-таки надеюсь, что государственная сторона будет читать не только то, что будет структурировано и параметрировано. А идей
появляется сейчас очень много. Если же будет провозглашен принцип работы только с организациями и структурами, то мы не решим наших
общих проблем.

Е.Пенская: Спасибо всем. Буквально одна реплика перед закрытием занавеса. "Русский журнал" собирается продолжать проект. Один из
следующих этапов - создание сетевого директорского клуба, в который войдут представители разных регионов. Для нас это очень
интересно, очень важно. Потому что создание единого образовательного пространства сейчас очень актуально.

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:33)
Дата	05.01.2005 19:59:40

фрагменты

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:33)
Дата	04.01.2005 20:36:34

Отзывы? (-)

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	04.01.2005 20:34:24

Андрей Волков: "ЕГЭ самоценен для нашей страны" (*+)

Русский Журнал / Обзоры / Образование
http://www.russ.ru/culture/education/20041230_av.html

ЕГЭ самоценен для нашей страны
Андрей Волков

Дата публикации: 30 Декабря 2004

РЖ: Андрей Евгеньевич, реформа, в состоянии которой российское образование пребывает вот уже с середины 80-х годов прошлого века, в
последнее время приобрела вполне определенные рамки. Судя по различным источникам, от прессы до официальных докладов, ее ключевыми
направлениями стали: введение единого государственного экзамена (ЕГЭ), введение подушевого финансирования в форме государственных
именных финансовых обязательств (ГИФО), изменение структуры и содержания высшего образования в рамках подписанной Россией Болонской
конвенции. В связи с этим первый мой вопрос будет связан именно с ЕГЭ и ГИФО. С одной стороны, имеет ли смысл еще это обсуждать, или
вопрос уже можно считать решенным? С другой стороны, какова ваша позиция по поводу этих нововведений?
А.В.: Прежде всего, вопрос о введении ЕГЭ и ГИФО решенным считать нельзя, в том числе и на законодательном уровне.
ЕГЭ все критикуют за то, что тесты устарели, что они слабо отражают реальный уровень знаний выпускников и т.д. Да, конечно, я и сам
по всем этим подпишусь. При этом надо понимать, что ЕГЭ не претендует на интеллектуальную высоту и не должно претендовать, ЕГЭ не
может учесть тех тонкостей, на которые обращают внимание вузы, принимая студента на определенную специальность, ЕГЭ нужен лишь для
того, чтобы мы могли говорить на одном языке. ЕГЭ, и эта моя личная позиция, самоценен для нашей страны. Если мы принимаем идею, что
в России должно сохраниться единое образовательное пространство (а я - сторонник этой идеи) как одно из наиболее важных
государствообразующих и национально образующих начал, то что еще связывает страну? Единый язык, рельсы, трубы. В этом смысле ЕГЭ
необходим для установления минимального образовательного стандарта - все, что выше этого стандарта, личное дело каждого. Я
категорический сторонник ЕГЭ. И не надо обязательно, намертво связывать между собой ЕГЭ и ГИФО. Нет! ГИФО невозможно ввести без ЕГЭ,
но ЕГЭ вполне может существовать и без ГИФО.
Теперь о ГИФО. Идея ГИФО - очень здравая, но в плане ее реализации возникает масса технических сложностей. По моим сведениям, такого
законопроекта в Думе сейчас нет, поэтому говорить о том, что с ГИФО уже все решено, - смелое утверждение.
РЖ: Вот, например, такая сложность: студент поступил в институт и привел с собой деньги (ГИФО), и даже в том случае, если студент не
успевает в освоении вузовской программы, вуз будет стараться его не отчислять, поскольку, отчислив студента, он потеряет пришедшие с
этим студентом деньги. В результате такой важный фактор повышения качества образования, как отсев студентов, перестанет работать.
Как, например, решается эта проблема?
А.В.: Этот вопрос обсуждался. Пока мы склоняемся к тому варианту, что если студента отчислили, то деньги уходить не должны. Но это
существует лишь на уровне обсуждения. Я повторяю, нормативных документов по введению ГИФО нет. Я сам входил в группу,
рассматривавшую финансовые инструменты развития системы высшего образования, работавшую на базе ВШЭ. Ее возглавляют очень грамотные
люди, квалифицированные экономисты и руководители вузов. В процессе обсуждения находится множество подобных проблем. Но дело даже не
в этом, сама идея ГИФО очень сильная, красивая идея. Найти идею, равную ей по мощности, трудно. В настоящее время существует только
сметное финансирование, которое не просто не является инструментом развития образования, но тормозит его по всем статьям.
Резюмирую: первое, я за этот инструмент; второе, его нельзя вводить тотально; третье, если мы переходим к двухуровневому
образованию, то для магистратуры его вообще нельзя рассматривать. ГИФО должны работать только на первом уровне высшего образования -
на уровне бакалавриата, и то только для определенного спектра направлений подготовки; четвертое, нужно очень хорошо презентовать на
рынке учебные заведения, чтобы люди понесли свои образовательные ваучеры не туда, где красиво, но где лучшее качество. То есть еще
надо суметь рассказать, чем отличается качество подготовки специалистов в одном вузе от качества подготовки в другом. Если не
работает открытый рейтинг учебных заведений, то ГИФО будет двигаться во многом непредсказуемо. В ГИФО заложена идея рационального
поведения экономического субъекта, чего пока, к сожалению, в нашей стране не наблюдается. Следовательно, прежде чем вводить этот
инструмент, сначала нужно открыть рынок образования, я бы даже сказал, создать его, поскольку реального рынка образовательных услуг
у нас пока нет.
РЖ: В отношении ГИФО возникает еще и такой вопрос. При всей неоднозначности оценки знаний посредством тестов ЕГЭ похож на лотерею, в
которой при хорошем раскладе выпускник школы выигрывает некоторую сумму денег, причем связанных, и получает ГИФО, или он не
выигрывает ничего и вынужден обходиться своими силами. В случае же, когда выпускник средней школы получает образовательный кредит,
он принимает серию важных решений - сможет ли он эти деньги отдать, оценивает ли он свои силы как достаточные для окончания вуза,
действительно ли он готов работать по избранной профессии или ему еще стоит более глубоко обдумать свой выбор: То есть сам по себе
процесс принятия решения о получении кредита имеет некий воспитательный характер.
А.В.: Это хороший вопрос, он действительно обсуждается. Но я не согласен прежде всего с тем, что ЕГЭ является лотереей. ЕГЭ уже
очень сильно развился с содержательной точки зрения, так что элемент лотереи там сведен к очень низкому значению. ЕГЭ стал сейчас
интегральным экзаменом, который отражает некий образовательный уровень. ЕГЭ не настроен ловить таланты. Для этого предлагается
широко развивать систему олимпиад, по результатам которых в вузы намечается принимать 10 000 студентов. При этом я готов с вами
согласиться, что существует ситуация некоторой безответственности в случае получения ГИФО, однако эта ситуация такая же и в
настоящий момент времени. Я согласен, что институт образовательного кредитования имеет не столько финансовую, сколько воспитательную
составляющую. Это значит, что я должен играть в длинные игры, что я не могу ничего бросить, что я должен расплатиться, что я не имею
права жить только сегодняшним днем, что я не имею права потерять работу и т.д.
РЖ: Тогда почему бы не рассмотреть всерьез систему кредитования высшего образования?
А.В.: Я удивлен вашим вопросом. Вы так подробно спрашиваете про ГИФО, тогда как рассматривается целый пакет новых финансовых
инструментов высшего образования. 1 - образовательный кредит; 2 - подушевое финансирование, в частности ГИФО; 3 - ГВС
(государственные возвратные субсидии); 4 - система грантов; 5 - сметное финансирование.
Весь пакет рассматривается только в совокупности и, более того, системно.
РЖ: В этом случае могли бы Вы по порядку прокомментировать каждый из этих инструментов, поскольку в медийном пространстве
практически существует только ГИФО, остальные же элементы либо вообще не обсуждаются, либо критикуются представителями власти, как,
например, кредиты.
А.В.: В отношении кредитования высшего образования существует принципиальная сложность - это большая нагрузка для бюджета, которую
пока наше государство вынести не в состоянии. Я говорю о том, что банки, выдающие подобные кредиты, во всем мире устанавливают очень
низкий процент по ставкам за кредит, на пределе рентабельности. Это возможно лишь в случае государственных гарантий. У нас же,
повторяю, пока это невозможно в силу недостаточного бюджета. Например, в США общий объем государственных гарантий на кредитование
высшего образования составляет 50 миллиардов долларов.
Не так давно я имел беседу с представителем государственного департамента США и задал ему вопрос о том, каков процент невозврата.
Оказалось, что он крайне низкий, порядка 3-4%. В этом смысле образовательный кредит не отличается от любых других потребительских
кредитов.
А что такое ГВС - государственная возвратная субсидия? Ее механизм следующий: государство оплачивает (субсидирует) ваше образование,
а потом, если вы работаете по той специальности, на которую была выдана субсидия, она определенным образом погашается государством.
Если же вы работать по данной специальности отказываетесь, то вы обязаны возместить средства, потраченные на ваше образование.
РЖ: Вопросы финансирования, в некотором смысле, являются определяющими для реформы образования, но при этом понятно, что реформа не
может обойти и проблем собственно содержания образования в высшей школе. В известных материалах, в частности в докладе В.Глазычева,
говорится, что мы должны переходить от передачи знаний к выработке умений. При этом, и это уже мой комментарий, преподавателями
вузов в абсолютном большинстве являются люди науки, которые умеют в основном заниматься наукой. Как же они смогут формировать у
студентов профессиональные умения, необходимые для некоторой специальности?
А.В.: Вы задеваете совсем глубокую проблему, что такое содержание образования в высшей школе? Это есть научное содержание,
оформленное в виде учебного предмета. Что такое научное содержание? Это след, который остался от работы группы увлеченных
исследователей, которые интересовались той или иной тематикой. Так наука постоянно дробится, увеличивая собственное содержание,
которое уже не влезает ни в школьный курс, ни в университетский. Предметов становится все больше, и этот путь ведет в никуда. Но эта
идеология очень сильна, и у нее очень глубокие исторические основания, она прежде всего связана с идеями В. Гумбольдта и его
университета, с развитием индустриального способа производства, когда развивалась промышленность и параллельно с ней наука. Я
считаю, что эта эпоха закончилась, поэтому вузы с середины ХХ века стали эксплуатировать проектный подход и отказывались от модели
освоения содержания через знакомство с ним.
Что же дальше? Оппоненты говорят: должна быть фундаментальная подготовка, под которой они понимают классику - логика, математика и
т.д., что является ложным представлением о фундаментальности. Сейчас нужен человек не знающий, а умеющий, получающий образование
нелинейное, как по С. Лему - "человек - сумма технологий". Человек - продукт случайных или планомерных встреч с различными
технологиями. Если каждый посмотрит на себя, то очень быстро станет понятно, что таким его сделал не вуз, а хаотический или
упорядоченный набор встреч.
Сломать такую систему быстро невозможно, слишком много интересов здесь переплетается. Я придерживаюсь следующей точки зрения: на
уровне первичного высшего образования, то есть бакалавриата, должно быть разделено принципиально три траектории: первая -
ориентированная на подготовку человека практической направленности, инженерия; вторая - ориентированная на подготовку
исследователей, работающих с идеальными объектами, - очень специфический вид деятельности, мало есть людей, к нему пригодных;
третья - ориентированная на подготовку пользователей современных социальных систем и технологий. Попытаюсь объяснить. Закончив вуз,
мы вступаем в существующую систему деятельности, мы не создаем новых видов деятельности. Большинство людей работают как пользователи
и участники сложных систем. Они не выходят за рамки известных определенных операций, тогда как все принципиально новое создается
небольшим количеством людей, я думаю, что максимум - это 10%. Содержание же образования всей высшей школы заточено именно на
подготовку этих теоретически ориентированных студентов. В настоящее время подобные проблемы даже не обсуждаются, потому что это
обязательно встретит сильнейшую критику со стороны профессорского сословия.
РЖ: Еще одна важная тема, возникшая после одного из выступлений Президента, проблема сокращения количества вузов. То есть, имея в
виду намечающуюся "демографическую яму", Владимир Владимирович обратил внимание на то, что количество абитуриентов сравняется с
количеством мест приема в вузы, в связи с чем необходимо, с одной стороны, сократить количество вузов, чтобы сохранить конкурс, с
другой стороны - использовать эту ситуацию для закрытия тех вузов, где студенты получают некачественное образование. Вы тоже
считаете, что у нас слишком много вузов?
А.В.: Вузов не бывает много или мало. Вузов бывает столько, сколько их бывает. Это должно определяться рынком квалификаций. Однако в
нашей стране это определяется социальными ожиданиями населения. Говоря жестко, его мифами. Родителям в нашей стране нравится, что их
дети имеют "бирочку" о наличии высшего образования, я говорю несколько иронично, но, подчеркиваю, к этой проблеме я отношусь вполне
серьезно. Идти против всех социальных ожиданий невозможно, это то же самое, что идти поперек страны.
Говорят, что по уровню образованности мы приближаемся к развитым странам. Да мы их давно обогнали! По статистике в США с
консолидированным (включающим в себя федеральную и региональные составляющие) бюджетом примерно в 750 млрд. долларов, превышающим
наш бюджет в 30-40 раз, степень магистра (что примерно соответствует нашему специалисту) получает 17% выпускников школ. У нас,
наверное, 90-95%. В этом смысле у нас явное несоответствие рынка труда и рынка квалификаций по дипломам. Это реакция на социальные
ожидания и результат большой свободы в создании и управлении учебными заведениями. Следовательно, нельзя сказать, много у нас вузов
или мало. Рынок образования отреагировал на указанные социальные ожидания узаконенной раздачей дипломов. Люди готовы платить за
образование даже тогда, когда они понимают, что единственное, что они получат гарантированно, - это корочку.
50% студентов в нашей стране обучаются на платной основе, 50% финансирует государство и, надо подчеркнуть, насколько я информирован,
планирует финансировать дальше. Слухи о том, что все образование в нашей стране станет платным, которые появились после доклада
министра на заседании правительства, представляют собой откровенное вранье. Наоборот, у нас на бесплатной основе обучается больше
студентов, чем записано в государственном нормативе. У нас обучается бесплатно 217 человек на 10 тыс. населения, тогда как в
государственных гарантиях установлен норматив в 170 человек. Второй вопрос - как мы это делаем, наполнено ли это реальными деньгами,
и что такое бюджетное финансирование. Здесь много тонкостей и проблем. Возвращаюсь к началу вопроса о количестве учебных заведений.
Как бывший ректор и нынешний проректор я должен признать, что существует достаточное количество "лавочек". Должны ли они быть
удалены с рынка? Да, должны. Как это сделать? Не знаю. Может быть, иногда стоит употребить административную власть, но только в том
случае, если у нас есть доверие к этой власти. Давайте конкретно, службой по надзору в сфере образования руководит Виктор
Александрович Болотов, очень достойный человек и квалифицированный профессионал. Лично у меня к нему как к чиновнику и как к
профессионалу доверие очень высокое. Если же этим будет заниматься кто-то другой, возможно всякое. Эту "дубину", при помощи которой
можно убрать с рынка некоторые вузы, легко употребить по-разному. Следовательно, чтобы не искажать картину рынка образовательных
услуг для потребителя, нужно разобраться с наиболее вопиющими фактами, но делать это следует крайне аккуратно.
РЖ: Существуют ли рыночные механизмы увода с рынка подобных структур?
А.В.: Эти идеи существуют давным-давно, просто для нашей страны они очень радикальны. Я как эксперт не считаю, что к ним нужно
переходить немедленно. Одна из таких идей - отмена государственного диплома. В США, например, нет государственных дипломов.
Вот что говорят продвинутые ректора: наш вуз выдает дипломы инженера-электронщика, и вон тот вузик, про который всем известно, что
качество образования там сомнительное, выдает дипломы инженера-электронщика. Мы все работаем по единому государственному стандарту.
Реальная подготовка совершенно различна, но выпускаем мы продукт с одной и той же корочкой. Конечно, люди знают, что МГУ, МИФИ,
ФИЗТЕХ - это одно, а вот это ... - совсем другое, но тем не менее: В силу нашей истории, социокультурной ситуации и ментальности к
новой системе мы переходить не готовы, хотя я убежден, что к этому придет. Если появится конкуренция профессий, если мы движемся к
рыночной идеологии - это неизбежно должно случиться. Вы покупаете услугу у определенного оператора, который называется вуз такой-то,
и вы несете на себе этот знак - я закончил этот вуз, вот моя квалификация.
РЖ: Не кажется ли Вам, что ключом к решению этой проблемы является вопрос ответственности. Если государство в той или иной форме
аккредитует вуз, то оно снимает с него часть ответственности, может быть большую, за уровень подготовки выпускника?
А.В.: Действительно, вопрос ответственности вуза за образовательную деятельность открыто и честно обсуждается в руководстве
министерства, в рабочей группе, в которую я вхожу. Самый сложный вопрос здесь в технике введения этих инструментов в практику работы
вузов. Приходится преодолевать очень сильное сопротивление консервативно настроенных деятелей образования, развеивать большое
количество мифов. Например, большинство родителей все еще верят в школьные медали, что они действительно отражают реально высокий
уровень знаний и способностей выпускников школ, хотя это уже давно не так.
Более того, существует даже практическое понимание, что нынешние механизмы аккредитации еще не есть инструмент ответственности. Как
меряется рейтинг вузов в США - по зарплатам и должностям выпускников. У нас таких механизмов нет. Более того, вузы, в своем
большинстве, к этому не готовы, за исключением нескольких передовых, известных на всю страну учебных заведений. Если мы сейчас
попробуем ввести такую систему оценки деятельности вуза, то большинство из них потерпит фиаско, поскольку как минимум 50%
выпускников не работает по специальности.
Если говорить о моем совсем радикальном взгляде, который, подчеркиваю, никакого отношения к министерству не имеет, современные
учебные заведения специалистов не готовят. Более того, специалиста там подготовить нельзя. Специалиста можно подготовить только на
рабочем месте. Вроде бы это достаточно банально! Но вся система нашего высшего образования организована именно по специальностям,
которых у нас 650! Так устроена вся образовательная машина, так работает весь профессорско-преподавательский состав. В вузе можно
передать лишь набор техник, приемов, знаний, а каким специалистом станет человек, это может проявиться лишь в практической
деятельности.
РЖ: В заключение не могли бы вы прокомментировать, может быть, несколько внешний по отношению к системе образования, но крайне
болезненный вопрос о готовящейся отмене отсрочек службы в армии для студентов вузов?
А.В.: Отвечу дважды. Допускаю, что в меня бросят камнем, но считаю, что это очень здорово - пройти подготовку в современной армии.
Второе: наша российская армия не готова предоставить молодым людям такую подготовку. Получается отрицательная обратная связь. От
армии "косят", армия получает негативный отбор, поэтому ее качество падает; падает качество, люди еще меньше хотят туда идти, и круг
замкнулся. И весь этот важный слой государственной сферы становится все хуже и хуже. Руководители армии давно поняли, что туда
должны прийти нормальные люди, тогда армия будет нормальной, но нормальные люди туда не хотят идти, и этот круг надо где-то
разомкнуть. Именно отсюда возникла данная инициатива, появилась идея об отмене через несколько лет отсрочек. Насколько я
информирован, речь идет о 2008 годе. Есть инициатива, законопроект обсуждается.
РЖ: У меня есть информация, правда из непроверенных источников, что законопроект уже лежит в Думе.
А.В.: Это не так. Законопроект обсуждается, речь идет об отмене отсрочек и о годичной службе. Это было бы очень правильно, но
параллельно необходимо развивать образовательную подготовку в армии. В американской армии образовательная подготовка составляет 40
часов в неделю. Солдаты не казармы пометают, а учатся. Учатся техникам, приемам групповой работы, обучаются техническим навыкам,
становятся здоровыми, спортивными, то есть армия - государственный образовательный институт, и обороноспособность страны повышается.
Я считаю, что в условиях армии значительно эффективнее, чем в традиционной образовательной модели, можно развить такие техники,
необходимые для жизни, как техника коллективных работ, техника действий в условиях экстремальной ситуации, техника оказания первой
помощи. Идея в этом законопроекте заложена здравая, но критическим условием является изменение армии настолько, чтобы быть готовой
принять грамотных здоровых ребят и дать им еще что-то; я скажу даже радикальнее, если армия не сделает себя привлекательной,
население найдет способ обойти это законодательство.
РЖ.: С вашей точки зрения, возможно ли воспитывать подобные навыки в ходе внеурочной работы в системе дополнительного образования,
например - развивая школьный туризм?
А.В.: Да, конечно. Являясь президентом российской федерации альпинизма, я знаю об этом не понаслышке. Не очень ловко приводить себя
в пример, но, работая ректором, я водил группы студентов на горные восхождения, например в Гималаи.
Понимание важности таких форм работы существует в министерстве. Если обратить внимание на последний доклад министра на заседании
правительства, А.Фурсенко говорил о том, что в средней школе должна быть сокращена классно-урочная составляющая примерно на 25%.
Здесь имеется в виду именно развитие внеурочных форм активности школьников. Причем не только активного отдыха, но и любых других
кружков и секций по интересам. Надо подчеркнуть, что в России классно-урочная нагрузка превышает среднеевропейскую примерно на 30%,
но по международному школьному тестированию мы все равно занимаем 23-24 место, то есть сколько ребенка в классе ни держи - он умнее
не становится. Это революционная мера, до этого никто не решался на столь радикальный шаг.

Беседовал Константин Зискин

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:24)
Дата	05.01.2005 19:59:38

ряд фрагментов

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:24)
Дата	04.01.2005 20:36:34

Статья полемизирует с Кара-Мурзой. Отзывы?

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	04.01.2005 20:34:19

(!!!!!!) (Для Владимира К.) "Надо не с "Макдональдсами" бороться, а Ясную Поляну поддерживать" (*+)

От	Scavenger
К	Георгий (04.01.2005 20:34:19)
Дата	06.01.2005 16:31:39

Re: Статья интересная, «забавная». Манипуляция может быть забавной, когда груба.

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:19)
Дата	05.01.2005 19:59:35

избранные фрагменты интервью (любопытная смесь)

избранные фрагменты интервью:

> Второй тип борцов за самобытность, как правило, представлен вполне космополитичными гражданами, отдыхающими во Франции и ценящими
солодовое виски. Странная смесь ностальгической грусти по "простой жизни" и высокомерного незнания этой жизни рождает в них критику
гамбургеров и светлую печаль о сбитне и бане по-черному. Вот уважаемый Никита Сергеевич Михалков, по-видимому, не любит
"Макдональдсы" поскольку скорее всего никогда не питался в столовках, где ели мы. Поэтому он сравнивает "Макдональдс" с рестораном
"Арагви", что неподалеку от его семейного дома. Мы же сопоставляем американский общепит совсем с другим - с заплеванными
полуподвальными забегаловками. Существенная разница привычек, вкусов, да и вообще образа жизни.

> У меня, кстати, недавно тоже обнаружился такой интеллигентско-почвенный взгляд. Побывав в одной небольшой сельской школе в
Центральной России и очаровавшись домашним хлебом, парным молоком и идиллическими пейзажами, открывавшимися из ее окон, я маленько
подзабыл свое детство на речке Паниковка на фабричной окраине Красноярска и стал сокрушаться по поводу сокращения числа школ в
российских деревнях. Один из моих слушателей, проработавший директором такой школы десяток лет бросил мне почти с ненавистью: "А ты
в котельной уголь кидал, чтобы школа не замерзла? А ты в туалет в тридцатиградусный мороз на улицу бегал? А ты сутки ждал, пока
скорая приедет?". Мне было очень стыдно...

> Я сразу вспомнил другой случай, когда в Воронежской области мне показали одну школу, которой двести лет. Там сейчас оборудовали
прекрасные кабинеты и компьютерные классы. А со мной приехал один швед. И дальше как в анекдоте: швед попросился в туалет, а туалет
оказался на улице - ему, наверное, тоже было двести лет. Так и остался, словно бы временем забытый. Швед был поражен таким
историческим фактом и решил, что, очевидно, в этом и есть загадочная русская душа - установить компьютеры, а про туалеты не думать.

>Конечно, надо думать о сохранении памятников культуры, но о сохранении, а не борьбе с чуждыми влияниями. В этом смысле "сохранение
идентичности" - тема сколь модная, столь же и пустая. Она подменяет подлинные проблемы. Надо просто продолжать заниматься своим
делом и решать реальные проблемы. Конечно, я не хотел бы упрощать ситуацию. Здесь есть, наверное, какие-то трудности, но это не
катастрофический тупик. Я в этом убедился еще раз, когда недавно был в Ясной Поляне и видел там ребятишек, которых привезли на
экскурсию. Мне говорили экскурсоводы, что школьников и студентов приезжает туда очень много. Особенно в последние годы. И одна
Ясная Поляна сильнее, чем 400 "макдональдсов". Поэтому надо не с ними бороться, а Ясную Поляну поддерживать.

> И не могу удержаться от одного оптимистического наблюдения. В Питере есть замечательный технический университет, который в
советское время назывался ЛЭТИ. У них когда-то работал А.Попов. Там есть его музей. Но это не помешало руководству университета в
числе первых присоединиться к Болонскому процессу. Понимаете, они не кричали, что у них, мол, был Попов, что они являются
национальным достоянием и что они должны получать деньги за сам факт своего существования. Они решили конкурировать с
западноевропейскими вузами и приняли их правила игры. И у них теперь замечательные успехи и отличные перспективы. А многие вузы,
находившиеся в лучшей стартовой ситуации, продолжают терять время и бороться с Болонским процессом.

> РЖ: Как ситуация в России отличается от американской?
>
> И.Ф.: В реальности пока в лучшую сторону. В образовательной политике и в перспективах - боюсь, в худшую. Мы начинаем повторять их
ошибки тридцатилетней давности. Серьезный феномен, с которым мы очень скоро столкнемся и уже сталкиваемся во многих городах - это
такие районы, которые можно назвать городскими гетто, где школы вообще перестают учить. Это начинает происходить в ряде
индустриальных городов России. Там возникают те социальные воронки, о которых писали американские социологи в конце 60-х годов. С
тех пор в США вроде бы научились с ними работать, помогать этим районам. Я видел собственными глазами, как в Чикаго в негритянском
районе была построена школа совершенно невероятная, самая лучшая школа в городе. Физико-математический лицей. Стоимость обучения в
этой школе была раза в четыре выше, чем в среднем по городу. И она была специально построена для такого микрорайона, потому что там
жили дети, у которых надо стимулировать образовательные амбиции. Кстати, когда эту же проблему окраинных школ в крупных промышленных
городах стали решать британцы, то они обнаружили, что проблема не только в том, что дети изначально хуже готовы. Оказалось, что там
существенно ниже образовательные амбиции родителей. И сейчас они пытаются начать работать с родителями, показывая тем, какие
перспективы могут открыться перед ребенком, который будет дальше учиться.

>Я почти уверен, что 70% наших провинциальных вузов не только не создают возможностей для социальной мобильности, но лишь отбирают
у молодых людей бесценное время. После них выпускник не только не может работать в современной компании, но и не может продолжать
обучение в магистратуре или аспирантуре нормального вуза. И это зачастую не вина преподавателей, а следствие нищеты и устаревшего
управления.

> РЖ:. Можно ли здесь что-то изменить?
>
> И.Ф.: Ответ тоже очень банальный - целевое укрепление вузов на периферии. Во всяком случае, не их закрытие и не укрепление за их
> счет ведущих вузов в Москве и Петербурге. Ничего опасней для системы образования такой огромной страны придумать нельзя.
>
> РЖ: Скажите, пожалуйста, а почему вам всем этим интересно заниматься? Что вам эта Гекуба российского образования?
>
> И если это ощущение связи поколений сохраняется у большинства людей в нашей профессии, то они начинают работать весело. Ведь это
> ощущение нельзя купить. Как нельзя купить учеников ни за какие деньги.
>
> РЖ:. А вы как, откуда пришли в образование?
>
> И.Ф.: Мой отец сейчас пишет в воспоминаниях, что у них в семье не было книг и поэтому он читать ходил в библиотеку. Я рос уже в
> другой ситуации. У нас были дома книги, но поскольку мы жили не в Москве, а Красноярск, то, например, во всем Красноярске во всех
> библиотеках почти миллионного города имелась только одна книжка Цветаевой. И одна - Кафки. Черный такой, помните, томик с
> предисловием Сучкова?
> И на него была очередь. Мы, студенты, на него записывались, чтобы читать в читальном зале, потому что на руки не выдавали. И мне
это
> кажется чрезвычайно интересным. Не могу сказать, что я горжусь этой "трудной молодостью". Но возможно, если бы я родился в
столичной
> семье у папы-академика, то эта странная сила и притягательность культуры не ощущалась была бы так остро. Я помню, что в этой
очереди
> на Кафку почти не было интеллигентов в третьем и даже во втором поколении. Пожалуй, мысль о преобразующей роли образования и
> культуры осязаемо проявилась именно тогда. И это же круто - быть причастным к такой переворачивающей судьбы силе.
>
> Беседовала Елена Пенская
>
>

От	Георгий
К	Георгий (04.01.2005 20:34:19)
Дата	04.01.2005 20:36:32

Статья полемизирует с Кара-Мурзой. Отзывы? (-)

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	29.12.2004 21:01:35

"Государство обещает позаботиться о школе. После того как она докажет свою инвестиционную привлекательность" (*+)

http://195.182.150.206/Vedomosti/?id=1631&folder=428

Вечером деньги - утром знания
Государство обещает позаботиться о школе. После того как она докажет свою инвестиционную привлекательность
Наталья АНИСИМОВА

Вот одна из нынешних реалий: подавляющее большинство детей говорят, что школу они не любят. Что находиться в ней тягостно, учиться
неинтересно, к жизни она практически не готовит. Получается, что более чем за два десятка лет реформирования среднестатистическая
российская школа так и не нашла свое место в сердце ребенка. А также в экономике страны и в геополитической конкуренции. Известно,
что внутренняя и международная успешность государств сегодня во многом определяется качеством национального образования. В декабре
министр образования России Андрей Фурсенко докладывал правительству о продвижении очередного этапа реформ, начавшегося около двух
лет назад. Ту кашу, которая зовется реформами, заварил не он - у руля новый министр всего около года. Но этого времени хватило,
чтобы <принять наследство>, сформировать свои планы и начать действовать. О чем Андрей Фурсенко рассказал не только членам
правительства, но и журналистам, приехавшим в Москву из разных уголков России. Иллюзий у министра как будто нет: российская школа,
по его мнению, находится в упадке, хотя пока еще имеет шансы восстановиться и догнать время. Главное, что нужно для этого делать, -
создавать новые возможности для всех участников образования, не нарушив существующих прав, считает министр.

Бегом в рынок

Реально ли достигнуть этого главного, учитывая, что, по словам министра, образование превратилось в стремительно развивающийся
бизнес? Этот объективный процесс не остановить, а значит, в школу придут (уже приходят) болезни <новорожденного> рынка. Это может
быть спекуляция услугами, завышение образовательных возможностей, недобросовестная конкуренция между школами... Есть в чем
усомниться, размышляя над планами министра, который, кстати, и сам не лишен сомнений:
- Далеко не все мы делаем правильно, - признает он. - И нам нужна обратная связь с теми, кого касается тема образования.
Что же, попробуем наладить этот контакт и положить свои монетки в копилку общего мнения.
Известно, что успех в бизнесе и на рынке определяет конкуренция. И в жизни школы она приобретает все большее значение. Вот, к
примеру, официально конкурса при приеме в первые классы у нас нет, но все знают, что это не так. Если хочешь определить ребенка в
гимназию - води его на курсы или в мини-школу, на худой конец доплачивай воспитателям, чтобы проводили дополнительные занятия в
детском саду. Неудивительно, что в итоге семилетки разительно отличаются друг от друга по уровню подготовки.
В министерстве полагают, что неофициальные конкурсы в первый класс надо узаконить, а шансы всех детей уравнять независимо от
обеспеченности родителей:
- Малыши будут за государственный счет проходить предшкольную подготовку. Речь не идет о том, чтобы загонять в первый класс с 5 - 6
лет. По мнению специалистов, дошколятам было бы довольно трех занятий в день минут по 25, - пояснил министр. - Никуда не годится,
чтобы у одних ребят в классе развивался стресс из-за скуки, а у других - из-за тотального непонимания.
С этим не поспоришь. Но почему же сегодня в одном классе соседствуют сильно и слабо подготовленные ученики, если в основном они
проходят процедуру отбора? Дело в том, что наряду с полулегальным конкурсом детей существует и вовсе негласное соревнование
родительских кошельков, первенство в котором нередко все и определяет. Нет оснований думать, что после легализации вступительного
конкурса материальный ценз перестанет работать.
И еще возражение. Несколько лет назад, на очередном этапе реформирования, специалисты говорили, что даже полчаса за партой
дошкольнику не по силам и не <по нервам>, а уж конкурс при приеме в школу может оказаться и вовсе губительным для его психики. А
врачи и сегодня твердят, что наши малыши очень ослаблены, нервозны, уязвимы и их нельзя нагружать до срока.
Ну допустим, что российский первоклашка ценой своего здоровья и государственных вложений будет много знать и уметь. То есть будет
стартовать с чуть более высокой ступеньки. Вот только зачем, если в скором будущем, по словам министра, образовательную программу
урежут, нагрузку на школьника в целом существенно снизят?! Сейчас идет пересмотр стандартов именно в целях сохранения физического и
душевного здоровья детей.
Министр высказал общее давно назревшее мнение, что в нынешней обязательной программе <огромное количество лишней информации, которая
не понадобится человеку ни в вузе, ни в жизни>. Кому-то не пригодятся знания о лишайниках и инфузориях, а кому-то - о тангенсах и
котангенсах, поэтому <облегчить> собираются практически все дисциплины.
- Но вузы в отличие от школ требования снижать не собираются, - резонно возражают министру. - Так как же при этом обеспечить равные
возможности, сохранить доступность образования?
- Не секрет, что в школу постоянно идут большие частные средства, - ответил на это Андрей Фурсенко. - Пусть они будут потрачены на
развитие системы дополнительных услуг. Тот, кто хочет держать высокую образовательную планку, сможет это делать за деньги.
Истолковать слова министра можно и так: не будем стесняться того, что у всех на виду. А именно: если у родителей нет материальной
возможности, то путь в институт ребенку <заказан>. Точки над i будут расставлены уже в школе.
К десятому классу этой модернизированной государственно-рыночной школы человек определит профессиональные наклонности. Он сформирует
свой образовательный заказ: конкретные дисциплины в конкретном объеме в зависимости от требований вузов.
Кстати, профильное обучение <запланировано> на 2006 - 2007 год, а в Петербурге в рамках эксперимента введено уже с этого года. В
городе есть школы, в которых старшеклассников еще весной распределили на <технические> и <гуманитарные> классы, и программы по
профильным дисциплинам в них существенно отличаются. За 10 - 11-й классы ученику нужно освоить несколько предметов в большом объеме.
Можно предположить, что, когда будет введена новая <облегченная> программа, школьники, учившиеся только по ней, легко <отсеются>, не
создавая проблем в старших классах, как происходит сейчас. И против этого не стоило бы возражать, если бы не материальный ценз,
который фигурирует в будущей системе практически на всех ее этапах.

Ученический паек

При том что школа все увереннее осваивает рыночные механизмы, государство от нее не отрекается. Напротив, с 2001 года финансирование
образования увеличивается на 20 процентов ежегодно. Но это в целом по стране, что же касается отдельно взятой школы...
Деньги на нее поступают в местные (районные, сельские, городские) администрации, куда директора вынуждены обращаться с материальными
просьбами. И от некоего районного чиновника зависит, какие средства получит та или иная школа.
Несправедливо это, считают в министерстве. Пусть директор станет полноправным менеджером и сам распоряжается бюджетными средствами.
А его действия, в том числе финансовые, пусть контролирует общественная структура - попечительский совет, куда войдут и спонсоры, и
родители.
Идея хороша в теории, но на практике пробивается с трудом: директора, во-первых, боятся финансовой самостоятельности, а во-вторых,
ни за что не хотят лишаться единовластия. Спонсоров мало, на всех не хватает, ну а родители, прямо скажем, бывают трусоваты и
безынициативны. Не у многих хватает воли идти наперекор не то что школьному руководству, но даже учителю, рискуя благополучием
ребенка.
- Да, общественный институт управления у нас совсем не развит, - соглашается господин Фурсенко. - Когда же он появится, думаю, что
острые конфликты между попечителями и руководством школ будут неизбежны. Чтобы смягчить их, мы законодательно пропишем сферу влияния
общественного института, с одной стороны, и лишим директора полномочий <царя и бога>, с другой.
Казалось бы, мудрое решение, но не будем спешить с выводами. Это лишь часть перемен в системе школьной экономики. Один из
принципиальных, рискованных поворотов - переход к нормативно-подушевому финансированию. Будет подсчитано, сколько стоит обучение
одного ребенка в школах разного статуса той или иной местности. Допустим, в начальной школе ? 1 десять классов по 20 учеников,
значит, она получит денег на 200 учеников. А в школе ? 2 десять классов по 30 учеников, и она получит в полтора раза больше.
- Не боитесь ли вы, что конкуренция между школами примет уродливые формы, в результате чего обычная окраинная школа незаслуженно
проиграет, а в гимназиях и престижных учреждениях будут <раздутые> классы? - спросили господина Фурсенко.
- Боюсь, - откровенно ответил он. - Чтобы уродства было как можно меньше, мы создадим условия для честного соперничества. Хотя
понятно, что будут и проигравшие школы, и конкурсы при поступлении. Со временем родители поймут, что не статус определяет качество
образования в школе, а успешность ее выпускников.
Хочется добавить, что, прежде чем поймут родители, все более-менее стоящие учителя переместятся в те учреждения, которые добились
большего финансирования. Таким образом, многие непрестижные, но нужные городу школы будут обречены на кадровый и финансовый голод.
Нетрудно предположить, что довольно быстро произойдет расслоение, появятся школы для <низов>, в которых уровень образования и
воспитания упадет ниже <критической черты>, и ничего с этим нельзя будет поделать.
На это расслоение может поработать и другой запланированный финансовый механизм. Кроме <ученических> денег школе обещают средства на
развитие. Но не всем и в разном размере. Местные органы образования будут раздавать гранты на конкурсной основе, а директора, они же
менеджеры, будут доказывать преимущество своей программы развития. Таким образом, деньгами снова распорядятся чиновники. Даже если
учесть, что они будут руководствоваться строгими объективными критериями, шансы выиграть конкурс инвестиционных проектов у <плохой>
школы минимальны.
Разработка новой системы финансирования только началась, сказал министр. В любом случае сначала ее обкатают на высшей школе, где она
более уместна. Это дает надежду, что губительных для общего образования побочных эффектов все-таки удастся избежать.
В завершение надо сказать, что в общей концепции модернизации российского образования, рассчитанной до 2010 года, рассмотрены все
его ступени, а не только школа. С министром в свою очередь мы поговорили далеко не о всей школе. Но то принципиально важное, о чем
шел разговор с Андреем Фурсенко, находится на стадии или разработки, или согласования законопроектов. То есть является не просто
намерениями, а конкретными планами.
Я не сильна в теории развития образования, а сужу с точки зрения обывателя, чей ребенок учится в среднестатистической российской
гимназии. И мне как родителю некоторые грядущие перемены в школе кажутся бессмысленными и неэффективными. По крайней мере стройности
и логики в новой системе я не вижу. И не жду от нее главного: того, что новая, поставленная на рельсы жесткой конкуренции школа,
вынужденная постоянно доказывать свою инвестиционную привлекательность, будет ближе и интереснее моему ребенку. Хотя допускаю, что
достичь этого реформами невозможно. Изменится мир - изменится и школа.

Я не сильна в теории развития образования, а сужу с точки зрения обывателя, чей ребенок учится в среднестатистической российской
гимназии. И мне как родителю некоторые грядущие перемены в школе кажутся бессмысленными и неэффективными. По крайней мере стройности
и логики в новой системе я не вижу. И не жду от нее главного: того, что новая, поставленная на рельсы жесткой конкуренции школа,
вынужденная постоянно доказывать свою инвестиционную привлекательность, будет ближе и интереснее моему ребенку. Хотя допускаю, что
достичь этого реформами невозможно. Изменится мир - изменится и школа.

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 22:50:45)
Дата	27.12.2004 23:12:16

(!!!) Закон Потемкина, или О всемерном тяготении образования (*+)

Русский Журнал / Обзоры / Образование
http://www.russ.ru/culture/education/20041224.html

Закон Потемкина, или О всемерном тяготении образования
Леонид Ашкинази, Мария Гайнер

Дата публикации: 24 Декабря 2004

Знаете, кто похоронил перестройку? Голодный учитель. Потому что десять лет он рассказывал ученикам, что перестройка - это плохо. А
чего вы хотели?! Ему самому было плохо. Сейчас об этом поздно говорить, сегодня с путем России все ясно. Но когда наши ученики через
двадцать лет задумают страну из болота доставать - вот им совет. Начните с учителей и с образования.

Наши проблемы

Первая проблема образования в ракурсе его взаимодействия с обществом - насколько унифицированным или специализированным оно должно
быть. Решение этого вопроса всегда отягощено идеологией, потому что отход от унификации влечет не только специализацию, но и
элитаризацию - появляются школы, которые лучше, потому что учат тех, кто учится лучше. Сила коммунистической идеологии состоит (в
частности) в том, что правильную вещь - равенство возможностей - она "популизовала" в равенство результатов. Разумеется, равенства
результатов не было, потому что его не бывает никогда, а равенства возможностей не было и нет, потому что его не может быть в нищей
стране.
Весь научный и технический прогресс базируется на среднем уровне и высших достижениях, а мировое господство требует прогресса хотя
бы в некоторых областях, поэтому "достижительный" сектор (например, спецшколы) в советское время существовал, но идеология равенства
позволяла властям держать этот сектор за горло и, следовательно, эффективно им управлять. Идеология, вбитая в головы - и сердца! -
умирает только с ее носителями: по сей день раздаются крики "у нас все равны" и призывы мочить тех, кто чего-то (естественно,
странного) хочет. Сегодня, впрочем, большая часть криков исходит не из сердец, а из кошельков: кричат то и про то, на чем надеются
"срубить бабок", и по-быстрому.
Власть мыслящих людей с точки зрения физики неустойчива - из гуманизма они начинают поддерживать серятину, которая в итоге их
сжирает. Власть серости устойчива - уничтожая все, что не марширует в едином строю, серость стабилизирует свою серую систему. США,
Канада и Австралия возникли искусственным путем, и в смысле поощрения индивидуальности они должны принципиально отличаться от прочих
стран. Аналог в СССР - Сибирь: если сегодня разделить РФ по Уральскому хребту, Сибирь через одно-два поколения может встать в
названный выше ряд. Несмотря на климат...
Поэтому вопросы унификации-специализации могут конструктивно обсуждаться только при четком разделении вопросов специализации и
элитаризации, при определении "долговечности" специалистов (разной степени специализации) в разных сферах деятельности и вместе с
вопросами продолжения образования. Возможно, если система непрерывного образования есть и легко доступна, то оптимальная степень
специализации возрастает. Конкретных вариантов специализации много - вариабельность программ, факультативы, деление всех школ на
типы, профилизация классов и школ. Анализировал ли кто-нибудь эти варианты, сравнивал ли их эффективность и стоимость, где
бизнес-план господ реформаторов, где его независимая экспертиза? Владелец ларька, беря у оптовика ящик колбасы, осматривает его
придирчивее, чем общество ту реформу, которая затронет каждого четвертого.
Если проблема унификации-специализации решена, то - и только после этого - можно обратиться к проблеме содержания образования: чему
учить и как делить на предметы, как должны взаимодействовать предметы между собой и с жизнью. И, наконец, проблема методики - как
учить. Соединять и разъединять можно сколько угодно и что угодно. Но еще ни одна интегративная "утка" не научила человека ни
биологии дыхания, ни физике плавания. Аргумент "в природе все вместе" - демагогия. В природе-то вместе, но человечество потратило
века, чтобы разобраться в утке, создало науки, которые ее изучают, и - дура это человечество, правда? - отделило физику от биологии.
Чтобы понять, как плавают - и утка, и "Курск", и как дышат - и утка, и человек. Создав интегративный курс, мы пытаемся заставить
школьника самого проделать тот путь, который проделала наука за века.
Что же до методики обучения, то представьте себе: приходит директор завода в цех и начинает учить токаря точить валик чертеж
такой-то. Во-во... Так какому гению пришла в голову гениальная идея учить учителей учить? Послушайте, что говорят учителя о
методистах, - Барлог белым и пушистым покажется. В такой ситуации даже методист, который - ну, поверьте в чудо, пожалуйста, - может
сам провести урок в 10 Б, - даже он ничего не сможет дать учителю, кроме повода для зубовного скрежета. Максимум, что на самом деле
можно сделать в этом направлении, - издавать газеты и журналы обмена опытом и бесплатно рассылать их по школам, каждому предметнику
на стол или в почтовый ящик, и гонорары авторам платить, да побольше. Нет, это не цинизм - это реализм.

Состояние системы

Посмотрим, чем и кем мы сегодня располагаем. И - не обижаться (как сказано у Стругацких, "А я тебя не обижаю... Я тебя назвал").
Начнем с родителя.
Родителю сегодня надо, чтобы дитя не кололось и не трахалось без резины - это программа-минимум. Так что ан масс родители будут за
решетки на окнах школ и круглосуточное стойловое содержание. То, что это не решение никаких проблем, мало кто понимает (за что
отдельное спасибо телевидению; и кто возьмется утверждать, что двоемыслие советских времен хуже всего? а нынешнее безмыслие?)
Программа-максимум для родителя - нормальная работа или нормальная учеба после школы. Так что позиция родителя понятна - он за
профтех, если к станку, или за подготовку в вуз. В этой ситуации интеллигентов с двумя высшими, которые грамотно фразу с придаточным
предложением построить могут, - ласкаво просим отойти в сторонку. Вы, небось, детям Стругацких и Лема на ночь читаете, а не Слепого
с Бешеным? Ну, воля ваша. А ребеночка бы пожалеть. Ему жить...
Школьник. Ему надо, чтобы от него отстали. Училку он воспринимает немного в тумане. Учебник - да, помню, с мамкой ходили в магазин,
чего-то покупали. Где - а не помню, задевал куда-то. Может, Петьке дал, он свой потерял. Или это он мне дал? Не, не помню. Армия?
Ну, родаки чего-нибудь придумают. Работать? Ну, а чо? Можно и работать. Институт? Можно... Готовиться? Это как? Во, какие у Петьки
мокасы! Где взял? Ой, девочки, какой лак интересненький, а Таньку вчера видели с этим придурком Петькой, а вчера по телеку...
пацаны, я игруху новую добыл, айда за пивом, а слышали... Петька... ну!...а, мент приходил... а вот, в 10 Б есть такой... ага,
Дылда... ну, в сторону с ним отойдешь, он даст, у него есть... не, первую бесплатно... Как сказано у Шварца: "Я тебе открою секрет.
Народ - он живет своей жизнью".
Этот жаждущий знаний взгляд, который ты, учитель, "видишь в своих горячечных снах землянина" - один на сто. В элитной школе (или в
школе при вузе) - один на десять. Чтобы школьники ХОТЕЛИ учиться, нужно одно из двух - или ящик должен круглые сутки не про памперс
с добавкой шолдерса рассказывать, а про советских ученых, которые атомный щит куют. И не тупые рыла и лживые глазенки политиков и
этих... как его... юмористов с затейником показывать, а хрупких девушек, которые на мужественных плечах этих ученых виснут. Или
чтобы простой кандидат наук зарабатывал вдвое больше, чем простой слесарь. Первое - коммунистический способ, второе -
капиталистический. Оба работают не идеально, но лучших не придумано. А пока школьник не хочет, он не будет. "Лошадь можно привести к
водопою, но нельзя заставить ее пить". Если ты этого не понимаешь, ты не учитель, а методист.
Теперь учитель. В норме он урок проводит на автомате, как квалифицированный алкаш. Вы что думаете, может нормальный человек одно и
то же годами повторять? Мысль одна - дожить до вечера. Директриса не вздрючила - хорошо. С проверкой не приперлись - отлично.
Зарплату дали - совсем здорово. Глядишь, а к зиме и ботинки будут, ага! Интерес к работе? Про-о-очитать? Это как? У меня еще вон -
стопа тетрадей. Регулярно читают что-то, имеющее отношение к педагогике, не более одной пятой. Написать об опыте? Да что это вы,
голубчик, говорите, вы, наверное, так шутите? Ну что, хватит о страшном на ночь или дальше пойдем? Не, бывают отклонения. Как это
криминалисты ласково называют - "отклоняющееся поведение". Или сумасшедший, ну то есть маньяк. Или молодая дурочка из педвуза с
горящими глазами - ее слушают. И горят у нее глаза до того черного дня, когда бестолочь на голову выше, разя понятно чем, внятно
объяснит, где и на чем он это все видал. А класс не кидается любимую учительницу от урода грудью закрыть, класс живет себе своей
жизнью (см. выше).
Из всех персоналий образования только родитель может хотя бы потенциально рассматриваться как двигатель реформы. Не надо пугаться,
родитель! Двигатель реформ вы потому, что реформаторам надо было объяснить народу, зачем все это затевать. И реформаторы не без
логики сказали - смотрите, у родителей деньги появились. Раз они их репетиторам несут, значит, деньги есть. А это нехорошо, что
кому-то там несут, и вообще, миллионные, миллиардные взятки - и все мимо государственного кармана. На этом логика кончилась, да так
внезапно, что никто и не заметил. Потому что сказать: "Лучше несите нам" - этого сказать нельзя. Да и правда, та реформа, что
предлагается, деньги родителей никак не использует. Так что дело не в логике - деньги государству все равно не достанутся, - а в
простой зависти. Лучше никому, чем не мне. Российская традиция, даже в анекдотах отражена. Теперь давайте разбираться с реформой.

Этого не надо

Насчет того, что ЕГЭ - это для бедных детей из провинции, которые не могут приехать в город на экзамен, - сказки для телезрителей.
На что этот ребенок будет жить в городе, если он в него на экзамен приехать не может? На стипендию? Попробуйте. С подработками для
студентов нынче и в Москве не просто.
Деньги есть, денег нет - пустые слова. У одного на билет в автобус денег нет, а на водку есть. У другого на водку нет, а на книгу
ребенку есть. И у многих так, заметьте, - детские издательства очень неплохо живут и книги издают не дешевенькие. Раз взятки в
военкоматы и вузы несут и репетиторам платят (суммы, и это естественно, одного порядка) - значит, жизнь ребенка для родителей именно
столько и стоит. Разумеется, есть масса дополнительных факторов, но их вы сами назовете. Предположим даже, что мы затеяли реформу -
только не смейтесь - для того, чтобы эти деньги родителям сэкономить. Не выйдет. Если люди уже готовы это отдать - отдадут. Спрос
рождает предложение, предложение - спрос. Или в военкомате суммы возрастут, или репетиторам, которые будут на ЕГЭ натаскивать,
деньги перейдут, или в вузы. Ну, если я пять способов придумать могу, то родители придумают пятнадцать. Многие уже и на практике
обкатаны, то есть проверены.
Можно ли деньги родителей легально в образование вложить? Можно. Вариант один - завтра делаем школы платными. Не получается, человек
не будет добровольно платить организации, которая не решает свою задачу. Чтобы родитель понес свои деньги в школу, надо, чтобы она
решала проблему "колес", резины и свободного времени. Решетки на окнах, обыск при входе, пояс верности не с замком, а титановый,
сварной, поголовное тестирование на наркотики, фургон наркодиспансера у крылечка, под парами. Для внутришкольного порядка ментов из
Америки выпишем. Для тех, кто хочет поступать в вуз, - такое обучение, чтобы надежно, с первой попытки, поступал. Первое - вполне
реально, нужна, как говорится, политическая воля. Судя по тому, что некоторые политики обещают с 2005 года принудительно школьников
на наркотики тестировать, - воля появилась. Как эту волю называть - каждый сообразит сам. Что до поступления в вуз - это нереально:
пока школьник не хочет учиться, он учиться не будет.
Вариант два - завтра делаем все вузы платными. Вузу родитель деньги отдаст скорее, чем школе, - вуз свое дело делает. Но это плохо
по двум причинам. Школьные деньги забрать в бюджет легко, вузовские - сложнее. Кроме того, школ много, вузов меньше. Даже если
школьные деньги частично в школе останутся, это не очень страшно. Если у вуза много денег будет - плохо. Концентрация денег - это
вообще плохо. Деньги - это власть, а в России "нет, не было и не будет никогда более великой и прекрасной для людей власти, чем
власть императора Тиверия".
Вариант три - создать систему государственных, не вузовских, подготовительных курсов. Вдруг преподавать туда пойдут люди из вузов -
кушать-то хочется. И начнется правильное соревнование между этими центрами и вузами. Один такой центр недавно возник, заманивает
родителей обещанием "организации экзамена". Обтекаемо написали, мастера пиара, понимают, на что перепуганный родитель клюнет. Но
если говорить по делу - дохлая идея. Доцент и профессор своему ректору поверят много скорее, чем государству.
Почему вообще школа и вуз не стыкуются? Потому что школа единая, а вуз - нет. Массовая школа учит всех и одинаково, а вузу нужны
далеко не все. Так что надо не только вариабельность, но и элитарность в школу допускать. Тогда кого-то, того, кто хочет и кто
может, - того школа к вузу в принципе сможет подготовить. Правда, дорого обойдется, а репетиторы и подготовительные отделения стоят
дешевле и финансируются родителями. На реформу школы нормальный родитель денег не даст. Для этого надо школам полную
самостоятельность предоставить, разрешить им какие угодно и у кого угодно деньги брать и с кем угодно работать. Тогда директор сам
рысцой в вуз и на фирму побежит и спросит: "Кого я должон вам выпускать? Так, понял. А теперь ты, вуз, помоги с преподами и
лаборатории мне оборудуй, а ты, фирма, дай денег". В принципе на этом пути что-то осмысленное получиться может...
... но сначала надо все реформы образования прекратить, реформаторов с почетом на Канары бессрочно (ой, дешевле обойдется), деньги,
которые на школьное образование выделены, школам отдать - все и сразу. Это наверняка не лучшее решение, но намного лучше всего, что
делается. Потом будильник отключить, выспаться, позавтракать, кофе попить и сесть подумать.

Нужна ли реформа

Не раз, не два и даже не три мы публично вещали на тему реформ образования вообще и ЕГЭ в частности. Нет такого яда, который мы бы
не излили. И как-то нам сказали, что мы ничего не предлагаем позитивного. А наш призыв раздать деньги, выделенные на реформу школы,
школам, а реформаторов отправить с почетом на Канары ("дешевле выйдет") - это призыв типа "отнять и поделить". Странно и обидно.
Отдать деньги школам - это не "отнять", это - прекратить отнимать. Бюджетные деньги - то есть наши с вами - уж скорее принадлежат не
реформаторам, а школам, где учатся наши же дети и где мы же работаем. Но если собеседник просит позитива - отчего не дать?
Под реформой мы понимаем относительно быстрые и серьезные изменения какой-то системы, выполняемые сознательно и по какому-то плану.
Более быстрые и серьезные, чем происходящие с этой системой сами по себе. Реформы требуют дополнительных усилий, работы или - в
нормальном обществе это то же самое - денег. То есть или увеличения налогов, или экономии на чем-то ином, или рисования денег
Центробанком - то есть инфляции, сиречь, опять же увеличенных налогов, разве что в слегка припудренном виде. Поэтому первый вопрос
разумного гражданина - "как тратятся деньги налогоплательщиков?". Различие позиций кандидатов в президенты в цивилизованной стране -
это различия в проекте бюджета. А первый вопрос реформы образования - за счет чего? Что нам нужнее - чтобы в районной поликлинике
сверлили зубы с анестезией? Или чтобы тюрьмы перестали быть рассадником туберкулеза? Или чтобы суды рассматривали дело о банке
огурцов не пять лет? Или изменить систему экзаменов в школах?
Пятая часть населения связана со школой. В образовании занято больше, чем в армии, больше, чем в медицине, больше - наконец-то, -
чем в тюрьмах и лагерях. Может быть, имеет смысл начать с чего-то менее глобального? Реформа, охватывающая пятую часть населения, не
может быть дешевой (если это не просто способ немного это... ну вы понимаете... положить в карман). Нужна ли она - за те деньги,
которых стоит? Чего она нужнее? Что нужнее ее? Беда в том, что большинство разговоров начинается и кончается вопросом "как делать?".
В крайнем случае - "надо ли?". Вопрос идиота, потому что ответ известен - да, надо. Все надо, все и сразу. Но что вместо чего и что
почем? По уровню понимания природы мы еще не доросли ни до Лавуазье, ни до Ломоносова. Потому что не верим в законы сохранения.
Лучшая в мире школа не смогла научить нас основам физики.
Причина проста и вполне материальна - в России было мало капитализма. Потому что именно капитализм учит считать, а рабовладельческий
строй, как и социализм, считать отучает. Зачем считать, если работаешь на хозяина, и хозяин дает, сколько "считает" нужным? Любимая
советская поговорка - "государство дало тебе... " И никакая физика - ни Краевича, ни Перышкина - не смогла переломить этого
идеализма. В закон сохранения энергии бывший советский человек в глубине души не верит и сегодня. И про что угодно готов сказать,
что это надо, немедля впадая в ступор от вопроса - вместо чего?
Вернемся к выбору точки приложения сил. Что в России сегодня в большем пролете - медицина или образование? Кажется, что уж никак не
образование. Не "лучшее в мире" - оставимте. Но в целом "на уровне" - что доказывается легко, и вовсе не успехами на олимпиадах. А
военным паритетом. Разумеется, при больших относительных затратах, и при заимствованиях (ну, скажем так...) с Запада, но ведь и при
несравненно худшей общей базе, при лени и раздолбайстве, при социализме, что вообще к стихийному бедствию спокойно приравнять
можно... С медициной куда как хуже. Данные о продолжительности жизни известны? В больнице лежать приходилось? Что даже в лучших
больницах сегодня в России заставляют подписывать перед операцией отказ от претензий, слышали? А есть сегодня в советской медицине
такие вещи, о которых ни одна газета писать не станет - потому что за это не печатный орган закроют, а просто убьют. Когда "цена
вопроса" превосходит тридцать-пятьдесят тысяч, киллеры сами являются к заказчику. "Опыт обязателен, рекомендации желательны".
Ситуацию в школе и в армии сравнивать будем? Армия за два года преподает урок жестокости такой, что школа за десять лет не может. А
по числу суицидов кто впереди? Про боеспособность не будем - уже и на показуху не способны (не Потемкина гнезда дети).
Так что давайте честно скажем - люди, похоже, не реформа школы нужна в первую очередь.
И вопрос общего, скажем так, онтологического плана. Не слишком ли много мы вообще разговариваем о реформах? Откуда эта идея, что все
надо реформировать и немедля? Не от желания ли изобразить бурную деятельность, поощрение начальства заслужить, бюджет на "проект"
подоить? Беда нашей (да и не только нашей) системы в том, что кипучая деятельность, все эти почины и все это делание сказок былью
поощрялись лучше, чем нормальная методичная работа. По той причине, что когда поощряет не жизнь, не законы экономики, а начальство,
то система неминуемо сползает к показухе. Закон Потемкина - близкий родственник закона всемирного тяготения: уровень показухи
обратно пропорционален квадрату расстояния от начальства (другую степень брать нельзя, не будет финитных орбит).

От	Михайлов А.
К	Георгий (27.12.2004 23:12:16)
Дата	30.12.2004 23:13:44

Попробуем поискать бриллианты в куче навоза.

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 23:12:16)
Дата	28.12.2004 11:15:55

Я не шучу - комментарии "быдловедов" и марксистов здесь необходимы. Для ...

... выяснения их позиции.
Где они с авторами согласны, где нет.
Стиль у статьи доступный, тон развязный, так что...

От	Dmitgu
К	Георгий (28.12.2004 11:15:55)
Дата	28.12.2004 22:58:35

Хамите, "матьвашувед", Георгий :)

==== Десакрализаторы - в бой! ==== :-)

От	Георгий
К	Dmitgu (28.12.2004 22:58:35)
Дата	28.12.2004 23:21:10

Что - хамите? Я совершенно серьезно.

Что - хамите?

Мне кажется, ряд высказываний этой статьи близки к Вашим.

>Власть мыслящих людей с точки зрения физики неустойчива - из гуманизма они начинают поддерживать серятину, которая в итоге их
сжирает. Власть серости устойчива - уничтожая все, что не марширует в едином строю, серость стабилизирует свою серую систему.

Вот это, например. Под этим подпишетесь и Вы, и Скептик - нет?

А это?

>Но что вместо чего и что почем? По уровню понимания природы мы еще не доросли ни до Лавуазье, ни до Ломоносова. Потому что не верим
в законы сохранения.
>Лучшая в мире школа не смогла научить нас основам физики.
>Причина проста и вполне материальна - в России было мало капитализма. Потому что именно капитализм учит считать, а
рабовладельческий строй, как и социализм, считать отучает. Зачем считать, если работаешь на хозяина, и хозяин дает, сколько
"считает" нужным? Любимая советская поговорка - "государство дало тебе... " И никакая физика - ни Краевича, ни Перышкина - не смогла
переломить этого идеализма. В закон сохранения энергии бывший советский человек в глубине души не верит и сегодня. И про что угодно
готов сказать, что это надо, немедля впадая в ступор от вопроса - вместо чего?

От	И.Л.П.
К	Георгий (28.12.2004 11:15:55)
Дата	28.12.2004 13:57:24

Re: Зачем? Это за гранью разума

Что там комментировать? Зачем время терять? Это же действительно бред. Там и позиции нет никакой - сплошные противоречия. После первого абзаца это просто не имеет смысла дальше читать - надо экономить время.

От	alex~1
К	Георгий (28.12.2004 11:15:55)
Дата	28.12.2004 11:46:45

Re: Я не

Георгий, Вы же уже должны знать участников форума как облупленных. :)
Пожалуйста, вот моя (уверен, вполне предстказуемая) реакция.
Статья - типичный бред полоумной русской интеллигенции, к тому же находящейся в стадии безвозвратного вырождения.

Довольны Вы или желаете подробностей? :)

От	Георгий
К	alex~1 (28.12.2004 11:46:45)
Дата	28.12.2004 12:20:03

желаю подробностей.

Почему бред, где бред - если "счистить" развязность тона.
Вообще-то интереснее было бы, что Dmitgu и Скептик скажут.

От	alex~1
К	Георгий (28.12.2004 12:20:03)
Дата	30.12.2004 13:22:20

Re: желаю подробностей.

Привет!

Георгий, звиняйте. Попробовал изложить Вам подробности, но бросил - ужасно не хочется перед Новым Годом копаться в г...е для того, чтобы доказать со всей убедительностью, что это именно г...о. :(

От	Георгий
К	Георгий (27.12.2004 23:12:16)
Дата	27.12.2004 23:15:17