От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	08.12.2004 13:54:37
Рубрики	Тексты;

Экономика (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	24.12.2004 22:17:39

Ю. Лужков. Социальная нищета в богатеющей стране (*+)

---

http://www.mk.ru/numbers/1429/article45350.htm

Социальная нищета в богатеющей стране
Дискуссия продолжается

Рисунок Алексея Меринова

Опубликованная мной две недели назад статья "Стабилизационный фонд: лекарство от развития" вызвала чрезвычайно живую реакцию
Минфина.
Значит, достигнута по крайней мере одна цель, которую я ставил перед собой в предыдущей статье, - пригласить правительство к
обсуждению стратегических параметров экономической политики и финансово-экономического курса.
Однако сама дискуссия на этом не заканчивается. Она только начинается, и ее следует продолжить.

Hачатым "гайдаровской либерализацией" рыночным реформам в России уже 13 лет. Много это или мало?
На первый взгляд срок огромный. В начале 90-х годов казалось, что к 2000 году, а уж тем более к 2005-му, все реформы
закончатся, трудности переходного периода будут преодолены.
Но сегодня мы вновь находимся на пороге едва ли не самых принципиальных и важных социальных реформ - образования,
здравоохранения, науки, коммунального хозяйства.
Наши правительственные реформаторы, поторапливающие сделать этот новый шаг, переступить за порог рыночных преобразований в
социальных отраслях, любят повторять, что именно непоследовательность и нерешительность не позволили до сих пор достигнуть успеха.
Однако они снова ошибаются.
По-прежнему не видят за макроэкономическими схемами логики изменений в обществе. 25 лет - срок смены поколений - таков в
социологии самый точный индикатор общественных трансформаций. С этой точки зрения пройденная "чертова дюжина" реформаторских лет -
это полшага.
Еще 10-15 лет государство просто обязано обеспечивать плавность и постепенность переходных процессов в обществе. В противном
случае последствия ускоренного и неподготовленного перевода социальной инфраструктуры на рыночные рельсы могут оказаться
катастрофическими.
Государство-фирма

Трагедия российских реформ заключается в необычайно высокой цене, которую мы заплатили почти ни за что. Численность населения с
каждым годом сокращается. Россияне стали жить почти на десять лет меньше. Реальные доходы населения практически не растут.
Недоступность качественного образования и здравоохранения для большинства населения, деградация науки и социальной инфраструктуры
лишают российское общество надежды занять достойное место в XXI веке.
Причина такой ситуации в том понимании целей реформ, которое у нас возобладало. Наше правительство все время реформирует
экономику, а не общество. Добивается финансовой стабилизации, а не социальной устойчивости. Сокращает инфляцию, а не социальные
диспропорции.
Интересы человека в такой социально-экономической политике находятся где-то на периферии, уступая центральное место
макроэкономическим виртуальностям. Понятие "государственных расходов" становится почти ругательным.
Откуда взялась эта идеология - тоже очевидно. Представители правительства часто говорят о том, что в условиях глобальной
экономической конкуренции от государства требуются такие качества и способности, которые в совокупности делают его своего рода
"государством-корпорацией". По этой логике государство просто обязано трансформироваться в некую "суперфирму", действующую по
законам бизнеса и нацеленную на максимизацию экономической эффективности. Отсюда - столь распространенные требования сокращения
государственных расходов, налогового бремени, даже сокращения социальных обязательств государства - в общем, всех
"непроизводительных" затрат.
Однако такое примитивное понимание экономической эффективности государства далеко от логики социального и экономического
развития в современном мире. В современной экономике основной производственной силой становится не земля, не сырье, не промышленные
мощности и финансы, а именно человеческий, социальный капитал. Поэтому лидерство в ней принадлежит странам, сосредотачивающим свои
усилия на "производстве человека", производстве здоровья человека, знаний, качества жизни.
Соответственно, в государственной политике должно расти значение всего того, что называется социальным сектором. У нас же под
всепобеждающим лозунгом "недопущения роста непроцентных расходов" этот самый социальный сектор сжимается, как шагреневая кожа.

"Зурабовские пятидневки"

Фундаментальное разногласие в понимании сути экономических реформ, в подходах к социальной политике ощущается сегодня во всем -
в дискуссиях о судьбе Стабилизационного фонда, в оценке монетизации льгот, в понимании планируемых преобразований в образовании,
здравоохранении.
Если мы поймем, что превращение государственной социально-экономической политики в "бизнес-план" является альфой и омегой
деятельности наших правительственных реформаторов, то мы перестанем удивляться многому из того, что сегодня происходит.
Тому, например, откуда берутся предложения министра здравоохранения и социального развития о том, что экономически эффективным
является пребывание пациента в больнице не больше 5 дней.
И как сочетаются между собой в целом справедливый тезис о том, что залог здоровья населения в эффективной профилактике и
диагностике, и фактическая ликвидация системы поликлиник? По свидетельству нашего известнейшего детского врача Леонида Рошаля,
предлагаемое сейчас в ходе реформы здравоохранения сокращение числа врачей узкой специализации, ставка на врачей общего профиля, а
попросту говоря - "земских докторов", в сочетании с сокращением гарантий бесплатного медицинского обеспечения и мест в больницах,
могут привести только к одному - у людей не останется иного выхода, кроме частной медицины. А такую роскошь может себе позволить в
лучшем случае только каждый десятый гражданин России.

Принцип "достаточности для работодателя"

Реформа здравоохранения - это лишь один пример того коммерческого подхода в реформировании социального сектора, который столь
же нагляден и в образовании, и в науке.
Предложение правительства избавиться от государственных расходов на науку и переложить бремя инновационного развития на бизнес
не только опасно, но и наивно. И дело даже не в том, что сами же разработчики реформы прекрасно знают, что у нас доля научных
исследований в бизнесе едва превышает статистическую погрешность. Гораздо существеннее другое - ростовщический капитализм
первоначального накопления способен лишь потреблять и "монетизировать" накопленный еще в советское время технологический потенциал.
Или еще проще - перепрофилировать земельные участки и имущество заводов и научных центров под более выгодный бизнес.
Немногочисленные примеры того, как новые владельцы заводов и КБ создают инновационные разработки и технологии, - лишь исключения,
подтверждающие общее правило.
Я уже не говорю о том, что предлагаемые вкупе коммерциализация российской науки и образования никак не решают проблему старения
отечественной науки почти во всех областях, угасания и исчезновения целых научных школ, "утечки мозгов". К сожалению, можно только
согласиться с ректором МГУ, академиком Виктором Садовничьим, утверждающим, что, перейдя на двухуровневую систему высшего
образования - бакалавриат и магистратуру, - мы начнем плодить "лаборантов для зарубежных аудиторий".
Возможно, что министр образования и науки Андрей Фурсенко и прав, когда говорит, что трех-четырех лет бакалаврского образования
вполне достаточно для работодателя. Однако не вполне ясно, почему интересы этого самого работодателя для нас важнее, чем сохранение
отечественных традиций фундаментального образования и российской научной школы.

"Все театры советую положить в гроб"

Если попытаться найти наиболее яркий символ всего того "торопливого реформизма" социальной сферы, который мы сегодня наблюдаем,
то на эту "роль" лучше всего подходит еще одна недавно возникшая реформа - театральная.
Нормой мировой практики является то обстоятельство, что репертуарный театр не может быть коммерческим и самоокупаемым. Нормой
отечественной культуры является понимание той роли, которую играет русский классический театр в национальной истории и духовном
развитии общества. Это тот самый случай, когда наши реформаторы не могут в своих экспериментах сослаться даже на "спасительный"
зарубежный опыт. Если уж и искать аналогии - то они быстро обнаруживаются, например, в телеграмме Ленина Луначарскому в 1921 году:
"Все театры советую положить в гроб. Ленин".
А вот еще одно послание прямого предшественника Минэкономразвития в театральном деле. В 1922 году Ленин пишет: "Узнав от
Каменева, что СНК единогласно принял совершенно неприличное предложение Луначарского о сохранении Большой оперы и балета, предлагаю
Политбюро постановить... оставить от оперы и балета лишь несколько десятков артистов на Москву и Питер для того, чтобы их
представления могли окупаться. ...Из сэкономленных таким образом миллиардов отдать не меньше половины на ликвидацию безграмотности и
на читальни". Но Ленин хотя бы предлагал отдать сэкономленные деньги учителям. Нынешние "большевики" идут намного дальше.
Не приходится удивляться, почему ставится задача сокращения и без того невысоких государственных расходов на образование,
здравоохранение, науку. Все та же логика приоритетов макроэкономической стабилизации создает ситуацию, когда нынешние
государственные расходы на образование и здравоохранение, составляющие около 4% и 2,5% ВВП соответственно, кажутся реформаторам
слишком высокими. Тогда как идея мертвым грузом "замариновать" на постоянной основе в Стабфонде 4,5% ВВП оказывается очень
прогрессивной.

Главная реформа

Сказанное не означает, что мы должны полностью игнорировать вопросы финансовой стабилизации, обеспечения бюджетной
сбалансированности или борьбы с инфляцией. Сложность сегодняшнего положения России как раз в том и заключается, чтобы параллельно
решать две задачи. С одной стороны, проводить ускоренную модернизацию экономики, которая требует "макроэкономических" подходов. Но с
другой стороны, столь же необходимо поддерживать и расширять возможности социальной сферы. Ведь во многом именно за счет "советской
социалки" страна пережила экономические катаклизмы 90-х и держится до сих пор.
Это не значит, что социальную сферу необходимо законсервировать. Это не выход, тем более что "износ" социальных отраслей
сегодня уже носит критический характер - и без постепенного их перевода на современные, в том числе рыночные, принципы обойтись
нельзя.
Однако необходимо правильно понимать логику, темпы, последовательность и взаимосвязь всех экономических и социальных
преобразований. Искусство управления переходными процессами как раз в том и состоит, чтобы не отбрасывать одну из этих задач, а
добиться их оптимального сочетания.
Здесь на повестку дня и выходит та главная реформа, которая сегодня необходима нашему обществу и которая единственная может
дать необходимые ресурсы и возможности для модернизации социального сектора.
Эта главная реформа заключается в преодолении исторически сложившейся у нас недооценки труда, в коренном изменении политики
доходов населения.
Речь идет о необходимости кардинально, в разы поднять трудовую заработную плату, обеспечить рост жизненного уровня населения.
Дать наконец сигнал обществу, что человек превращается в цель преобразований, а не является "просто" ресурсом экономики наряду с
нефтью.

1,7 доллара в час

Именно столько, по данным Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, в среднем составляет сегодня зарплата
в России. По этому показателю мы отстаем не только от благополучной Европы и США. Согласно тем же расчетам ученых Российской
академии наук, в Южной Корее средняя часовая оплата труда составляет 7,2 доллара, в Мексике - 4,5, даже в Турции - 2,6.
Еще более поразительные данные приводит академик, руководитель секции экономики отделения общественных наук РАН Дмитрий Львов.
Оказывается, в России человек, произведший товаров на рубль, получает за это всего 33 коп. В Японии, Европе, США - не меньше 70-75
копеек. Да, производительность труда у нас намного меньше, чем в тех же странах Запада. Но недооценка труда даже на этом фоне
огромна. Согласно тем же данным академика Львова, наш среднестатистический работник производит на 1 доллар зарплаты в 3 раза больше
товара, чем европеец или американец.
Не в этих ли цифрах кроется главная червоточина наших экономических реформ? И не в них ли находится ключ к переходу общества на
качественно новый уровень развития?
Для многих, слишком многих наших высокопоставленных реформаторов эта тема своего рода табу. Максимум, чего от них можно
добиться, это закатывания глаз по поводу якобы неизбежной галопирующей инфляции. Но данный вопрос слишком серьезен, чтобы от него
просто отмахнуться. Необходимо серьезное обсуждение и тщательный анализ. Тем более если назрели столь кардинальные реформы в
социальной сфере, принимаются решения снять с госбюджета дотирование большинству граждан расходов на жилье, здравоохранение,
образование. Только вот наши реформаторы все норовят повесить на граждан этот груз, ничем им его не компенсировав.
Так что поставленные вопросы не только экономические, но и политические. Принципиальное решение о переходе к новой политике
доходов населения, об увеличении трудовых зарплат - это неизбежная и необходимая плата государства за "реформаторский шок" минувшего
десятилетия.

Обедняющий рост

Недавно в Госдуме главе Минэкономразвития Герману Грефу задали вопрос о том, когда же минимальная зарплата наконец достигнет
прожиточного минимума. Он ответил в том смысле, что если будет продолжаться опережающий рост ВВП, то через несколько лет над этим
вопросом можно будет подумать.
Пока же прогнозируемое расчетное соотношение между среднегодовой величиной МРОТ и среднегодовым прожиточным минимумом на 2005
год составит, по расчетам Минфина, 24,5%. Что практически совпадает с данными 2002 года (24,4%).
Подготовленное в настоящее время решение о повышении минимального размера оплаты труда с 1 января 2005 года с 600 до 720 рублей
с перспективой доведения МРОТ до 1100 рублей с 1 мая 2006 года, к сожалению, принципиально ситуации не меняет и укладывается в
логику пусть и прогрессирующей, но нынешней, устаревшей политики доходов населения.
Боюсь, что и через несколько обещанных лет ситуация кардинально не изменится. Дело в том, что, как утверждают социологи,
глобализация породила такое явление, как "обедняющий рост". Смысл этого феномена в том, что сохранение низкой заработной платы
трудового населения может становиться для государства способом укрепления своих позиций в этой самой глобальной конкуренции. Как
только "дешевая рабочая сила" становится вашим конкурентным преимуществом, вы попадаете в ловушку - обеспечение дальнейшего
экономического роста будет сопровождаться консервацией бедности населения.
Выход из этой ситуации может заключаться только в проведении государством принципиально новой политики повышения доходов
населения. Причем не просто повышения, но и выравнивания.
Наша проблема заключается не только в низком уровне реальных доходов населения, но и в том, что в России очень высока их
дифференциация. Огромно и превышает все социологические нормативы социальное расслоение.
Например, никто не спорит с официальными данными, согласно которым средний размер оплаты труда за последние годы номинально
вырос в 4-5 раз, а благодаря текущим решениям по повышению МРОТ вырастет еще на 84%.
Оставим даже сейчас в стороне и тот факт, что в реальности этот рост значительно меньше из-за инфляции и опережающего роста
тарифов и иных услуг. Например, прогнозируется, что по итогам нынешнего года, при годовом темпе инфляций чуть больше 11%, рост
тарифов ЖКХ составит более 23%, медуслуги и образование подорожают на 13,5%.
Принципиально важно другое. Уже упоминавшийся Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН провел исследование
на тему того, как изменялся за годы реформ душевой доход у различных групп населения. Оказалось, что 80% населения России обеднели и
лишь 20% стали богаче. Причем 2% населения увеличили свои доходы в десять раз. А самые бедные 20% населения за все 90-е годы
обеднели еще в два раза.
Если в последние годы эта ситуация и начала меняться, то не слишком сильно. Проблема растущей социальной дифференциации, при
которой простая статистика роста доходов превращается в пресловутую "среднюю температуру по больнице", никуда не исчезает.
Приведу еще одну выкладку из исследования ИСЭПН РАН: сегодня в России "увеличение ВВП на 1 рубль вызывает рост доходов у 20
процентов "верхних", то есть лиц с наиболее высокими доходами, на 3 рубля, а у 20 процентов "нижних", имеющих наименьшие доходы, -
всего на 15 копеек". Иначе говоря, обедняющий рост в условиях глобальной конкуренции дополняется у нас еще и "растущим обеднением"
незащищенных слоев населения.
Если мы и дальше будем рассчитывать на то, что рост экономики сам по себе и без целенаправленной социальной политики
государства приведет к ликвидации бедности, то результат будет прямо противоположным.

Новая политика доходов

Если мы теперь еще раз посмотрим на современный этап экономических реформ в России, в частности, на планируемые преобразования
социального сектора, то совершенно четко увидим - правительство ставит телегу впереди лошади.
Государство еще не год, не два и даже не 10 лет обязано не просто поддерживать уровень своего участия в социальных гарантиях,
но и наращивать их. Наращивать - значит, начать наконец проводить в приоритетном порядке новую политику роста доходов населения и
сокращения социальной дифференциации.
Начать необходимо хотя бы с того, что поставить и решить в ближайшее время задачу поднятия минимального размера оплаты труда до
прожиточного минимума. Но прожиточного минимума, рассчитанного совершенно по-новому - с учетом затрат на здоровье, образование
детей, оплату жилья и коммунальных услуг. Такой прожиточный минимум должен быть в 2, а то и более раз выше нынешнего, то есть
составлять на сегодня в среднем по России около 5500-6000 рублей в месяц.
Аналогичный подход необходим и в развитии пенсионного обеспечения при одновременном развитии страховых и накопительных
механизмов для будущих поколений пенсионеров.
Опасения, что переход к новой политике доходов может привести к финансовой несостоятельности многих регионов, оправданны.
Однако суть дела не в том, чтобы на этом основании с порога отказываться от новой социальной политики. А в том, чтобы увидеть в
указанной проблеме лишнее доказательство необходимости изменить систему межбюджетных отношений.
Нынешняя налоговая централизация удушает самостоятельные возможности развития регионов и позволяет, в конечном итоге,
правительству накачивать тот же Стабфонд. Возвращение же части этих ресурсов в регионы может создать необходимые возможности для
проведения новой социальной политики.
Поднятие минимальных зарплат и пенсионных платежей до уровня не ниже усовершенствованного, достойного прожиточного минимума,
ускоренный рост доходов наименее обеспеченных групп населения будет работать и на решение проблемы снижения уровня социальной
дифференциации.
Причем дополнительно стоило бы задуматься и об изменении налоговой политики. Если правительство так дорожит "плоской" шкалой
подоходного налога, то стоит хотя бы совсем освободить от подоходного налога тех, кто имеет зарплату "на грани" прожиточного
минимума.
Только когда основная масса граждан сможет оплатить из своих доходов продукты питания, одежду, жилье, здоровье и образование
для себя и своих детей, только тогда появится и моральное право, и экономическая возможность переводить так называемые "социальные
отрасли" на рыночные рельсы.
При этом даже в таких условиях приоритетом социальной политики государства останется адресная забота о наименее обеспеченных
категориях нетрудоспособного населения, не имеющих объективных возможностей полноценно зарабатывать своим трудом даже в условиях
новой политики доходов.

* * *

Сформулированные в этой статье идеи и предложения - лишь самый общий набросок к необходимому нам принципиальному изменению
логики социально-экономических преобразований. Их можно и нужно обсуждать. Нужен анализ и тщательный расчет.
Что нам точно не нужно - это исчезающая Россия. Россия без науки, без образования, без культуры, без здравоохранения и без
населения. Но с положительным сырьевым торговым балансом, огромным бюджетным профицитом и фантастическим Стабилизационным фондом.

Московский Комсомолец
от 24.12.2004

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	22.12.2004 23:05:01

(!!) Сергей Чернышев. Управление собственностью: русский стандарт. Часть 3 (*+)

---

Русский Журнал / Обзоры /
http://www.russ.ru/culture/20041221_cher.html

Управление собственностью: русский стандарт
Узел российских проблем: некапитализированные активы.
Круг третий

Сергей Чернышев

Дата публикации: 21 Декабря 2004

Сеанс с разоблачением [1]

Коллеги из "Эксперта" все настойчивее требуют предъявить конкретные рецепты
повышения капитализации. Карты на стол! Не то чтоб они подозревали автора в
шарлатанстве - имелась возможность лично убедиться, что лекарство существует
и, похоже, действует. Просто они проявляют своеобразную заботу о читателе.
Молчаливо предполагается, что последний ведет себя, как тюлень в водном
цирке: не получив призовую рыбку за очередное умственное усилие, бастует и
отказывается впредь ловить и цеплять на нос мудреные кольца и квадраты.
Ответ на загадку капитализации существует, он прост. Сложных ответов вообще
не бывает. Прост, например, пушкинский ответ на проблему смерти. Проще,
пожалуй, только евангельский.
Улыбнемся вместе взбредающим мыслям - речь не о том, чтобы с новорусским
рылом протиснуться в пушкинский ряд. И не о том, чтобы маниакально
претендовать на авторство и даже соавторство. Искомый ответ содержится в
гипертексте культуры, целокупности опыта управленческого действия. Остается
его оттуда извлечь, как из глыбы - скульптуру, контуры которой уже
обозначились. Однако путь к пониманию простых ответов загромождает
понятийный бурелом, завалы и засеки из штампов сознания и стереотипов
действия. Разборку этих преград мы еще не успели закончить.
Но хозяин - барин. Особенно если хозяином является первый в истории РФ
независимый колхоз деловых журналистов. Успешно решающий, кстати, задачу
роста своей стоимости.
Поэтому поступим так. Сейчас я кратко сформулирую требования к форме ответа
на проблему капитализации. Это необходимо, поверьте, чтобы помочь
проницательному читателю отличить ситуацию скудного наличия содержания от
привычной ситуации полновесного отсутствия.
А затем - в качестве ответа на вопрос, возможно ли воздухоплавание, -
приведу попавшие под руку фрагменты протоколов полетных испытаний, которые
продолжаются вот уже два года при участии автора.

Кто этот мощный старик?

Перед тем как сказать суровые слова правды об "институтах" и "трансакционных
издержках", воспользуюсь правом гражданина на лирическое отступление.
Пора расставаться с иллюзиями относительно интеллектуального уровня того
общества, по чьим учебникам мы пытались учиться управлению.
Простой американский парень Коуз в 1937 году брякнул то, о чем не принято
говорить в приличном обществе: если все, что нам поют про рынок - серьезно,
так на хрена нам все эти фирмы с департаментами логистики и протокольными
отделами? Надо поступать, как велит неоклассическая теория: давайте наймем
на рынке агентов, которые сделают все в лучшем виде, пропишем это в
договоре - и пусть рынок невидимо разруливает проблемы, проводит оперативки
и воспитывает секретаршу с водителем. Но ведь фирмы существуют - и ни в зуб
ногой? Значит, тут что-то фундаментально не так. Значит, если не все, то по
меньшей мере некоторые трансакции (это слово придумал не он), направлявшиеся
ранее институтами (это слово он выучил потом), предприниматель может
осуществлять самостоятельно, напрямую. Два способа действий различаются тем,
что Коуз назвал "издержками трансакций", - эти слова, наконец-то, произнес
он сам, - и предпринимательские издержки могут быть меньше рыночных.
Чувствуете интеллектуальное величие и свежесть мысли?
Не надо забывать: ученый не просто размышлял, приставив палец ко лбу и глядя
в потолок, а пристально следил за советским опытом хозяйственного
строительства. В мемориальной лекции 1987 года, рассказывая о практических
истоках памятной статьи, Коуз признался: "Та же головоломка представлялась
мне в другой форме, которую можно выразить одним словом: Россия". К тому
времени огромная страна уже двадцать лет управляла своими трансакциями без
участия рынка, и управляло временами неплохо. Кстати, в другом полушарии
рузвельтовские реформы тоже успели набрать полный ход.
Западное общество свыше полувека потело от напряжения, пытаясь осмыслить
прозрение экономического коперника. Наконец справедливость восторжествовала,
восьмидесятилетний, чудом не околевший с голоду Коуз был торжественно
извлечен из чулана и ошарашен Нобелевской премией. Слава Богу, старик не
потерял чувства юмора.

Неутраченные иллюзии

На фоне большинства наследников Коуз и впрямь смотрится гигантом мысли.
Со страниц бесчисленных пособий по "менеджменту" на нас изливается поток
лубочных картинок, банальностей, идеологизированного обывательского бреда в
знакомом стиле "научного коммунизма". Например, о том, что каждая макаронная
или подтяжечная фабрика должна якобы иметь миссию и стратегию, что можно
говорить о "стратегии" захвата нового сегмента рынка дамских рейтуз и
кальсон с начесом. Очень модно рассуждать о том, что миссия должна порождать
стратегию, стратегия - декомпозироваться в набор целей, а те распиливаться
на конкретные задачи, стоящие перед каждым сотрудником. Прямая связь между
задачей рядового клерка и стратегическим замыслом верховного
главнокомандования якобы должна его мотивировать...
Абстрактный идиотизм неуязвим для логики, но погибает на уровне примеров.
Представим реалистичную ситуацию, когда командование одной из воюющих сторон
принимает стратегическое решение начать кампанию нанесением противнику
неожиданного удара на центральном фронте. Плановики генштаба и разведчики -
корпоративный уровень управления - разрабатывают два отвлекающих маневра. В
соответствии с одним предпринимается ложный фланговый удар, где
подразделение, не обеспеченное ни силой, ни ресурсами, имитирует атаку на
хорошо укрепленные позиции противника, жестокой логикой войны обрекаясь на
верную смерть. Другой, включающий утечки дезинформации и технологии
радиоигр, нужен, чтобы противник поверил: в той зоне, откуда будет
предпринято наступление, наши войска готовятся, наоборот, к обороне. Для
этого, в частности, в тылу предпринимается рытье никому не нужных трех линий
полнопрофильных окопов и провоцируется их аэрофотосъемка
самолетами-разведчиками противника. На эти каторжные потемкинские работы
сгоняется население с лопатами и тачками.
Менеджеры по Human Resources приезжают на элегантно заляпанном "Хаммере" в
штрафбат, обреченный пойти в смертную псевдоатаку, к ополченцам, долбящим
киркой мерзлые стенки ненужных окопов. Отодвинув политрука с его криком про
Родину-Сталина, свернув транспарант о единстве фронта и тыла, достают
совсекретную директиву Верховного, отпечатанную в одном экземпляре, и
начинают правдиво декомпозировать стратегию до конкретных задач...
Миф о свободном предпринимательстве порождает пустую иллюзию, что
хозяйствующий субъект якобы свободен от объективного устройства
собственности, от структуры, соподчиненности и взаимодействия ее институтов.
Миф о свободном рынке порождает еще более беспочвенную иллюзию свободы
выбора на рынке существующих учений, методов и технологий менеджмента. Этот
самый рынок, а точнее, базар имеет сегодня столь грандиозные масштабы, что
довольно-таки безразлично, представляет ли он из себя сокровищницу или
свалку, - все равно работать с ним невозможно уже в силу одних его
масштабов. Взлеты мысли и духа, находки управленческого опыта тонут в океане
словесного поноса.

Банальность как способ существования материи

То, что 94 процента валового продукта независимой России сегодня, спустя 13
лет после распада СССР, производится на активах советского происхождения, мы
уже выяснили. То, что эти активы нужно безотлагательно модернизировать и
заменять уже в силу того, что заканчивается их жизненный цикл, ясно всем.
То, что замена рассыпающегося ТУ-154 на новенький аэробус или "Боинг" стоит
огромных денег, тоже очевидно. Для единовременной замены всех советских
самолетов денег не хватит ни в бюджете, ни у инвесторов - это опять-таки
известно. Здесь мы находимся в банальном слое проблемы, и в этом слое также
очевидно, что она не имеет решения. Попробуем теперь сделать несколько
небанальных шагов, опираясь на предшествующее разбирательство.
Мысль #1. Проверим, хорошо ли мы разобрались: зачем надо модернизировать
материальные активы или заменять их на новые? Понятно, по здравому смыслу,
что старые активы надо успеть заменить, пока те не развалились. Понятно,
опять же на уровне банальности, что заменять желательно не на точно такие
же, только поновее, а на более эффективные или более мощные, дабы не
проиграть конкурентную борьбу. С точки зрения капитализации (которая не
противоречит здравому смыслу) все это полезно. Но это никак не затрагивает
самой проблемы низкой стоимости активов. Для ее решения важно, чтобы
модернизированные активы принадлежали к качественно новому,
постиндустриальному типу, поддающемуся оцифровке. Цифровые производственные
активы позволяют точно, количественно установить, сколько и каких ресурсов
они потребляют на входе, сколько продуктов и услуг выдают на выходе. И самое
главное, цифровые качества активов обеспечивают прогнозирование динамики их
производительности во времени. Только тогда становится возможным привлечение
инвестиций на модернизационные проекты, намечается выход из тупика
сверхнизкой капитализации.
Мысль #2. Отвесив земной реверанс батюшке-рынку, приходится признать, что
ставить перед ним такие головоломные задачи бесполезно, он за них не
возьмется. Это означает, что деятельность по повышению капитализации активов
имеет не бизнесово-рыночный, а проектный характер. Это очень важный вывод
при всей его кажущейся банальности.
Займемся теперь качествами этой проектности.

Три источника и три составные части проекта

Мысль #3. Проект по повышению капитализации должен связывать собой
конкретным образом как минимум три разнокачественных проектных слоя:

этаж производственных технологий;
этаж информационных технологий;
этаж финансовых технологий.

Чтобы разорвать замкнутый круг проблемы сверхнизкой капитализации, на этаже
производственных технологий мы должны за счет частичной, ограниченной
модернизации или замены активов придать им дополнительное цифровое качество.
На этаже информационных технологий мы должны произвести такую переработку
этих цифровых данных, чтобы обеспечить мониторинг и уточненный прогноз
динамики производительности наших активов.
Наконец, на уровне финансовых технологий мы должны подставить полученную
функцию производительности активов в формулу капитализации. То есть нужно
конвертировать уточненный прогноз производительности активов в
инвестиционный проект и сконструировать систему финансовых потоков,
благодаря которым мы сможем вернуться на первый этаж и продолжить - в
нарастающих объемах - модернизацию и замену производственных активов.
Получается, что проектная деятельность по повышению капитализации должна
иметь вертикально-интегрированный, циклический характер.

Мысль #4. Главная беда ведь не в том, что наш актив малопроизводителен, а в
том, что он недогружен. Для того чтобы загрузить наш актив на полную
катушку, как выяснилось, необходимо выйти за рамки родного завода,
сконструировать цепочки, схемы, сети производства новых продуктов и услуг,
новой стоимости, в которые наш актив после этого должен быть встроен, чтобы
его полностью загрузить. Это означает, что большинство ресурсов, которые
требуются для реализации этой цепочки, находятся вне забора нашего
предприятия, вне зоны нашего административного влияния. Таким образом,
проект по обеспечению роста капитализации должен иметь сетевой, открытый
характер.

Мысль #5. Поскольку у нас недостаточно административного ресурса для того,
чтобы отобрать все необходимые ресурсы у собственников, находящихся вне
предприятия, нам придется иметь дело не с самими ресурсами - станками,
складскими помещениями, транспортными сетями, компьютерными программами, а с
собственниками этих ресурсов. А эти собственники являются субъектами: они
имеют свои интересы, предпочтения, планы, они в ответ могут точно также
встраивать нас в свои планы, у них имеется своя идентичность, своя система
ценностей. Это означает, что проект по управлению капитализацией должен
иметь субъектный, рефлексивный характер.

Поднимите мне веки!

Что должен сделать честный предприниматель, ознакомившись с вышеуказанными
тремя принципами, которым обязан удовлетворять его проект по повышению
капитализации? На первый взгляд - застрелиться. Нет никакой надежды в
одиночку выдумать из головы проект, который будет удовлетворять требованиям,
столь сложным порознь и столь противоречащим друг другу.
Либо, по примеру некрасовских крестьян, побрести с непокрытой головой
внедрять помаленьку сбалансированную систему проектного маркетинга...
Так не надо ничего выдумывать из головы, не надо мастурбировать в одиночку
над переводными сборниками заклинаний! Давайте начнем называть вещи своими
именами. Предприниматель берется управлять собственностью, которой до него
управляли невидимые институты. Он лишь играл в игры, правила и рамки для
которых выставляли институты собственности. Если он строит проект по
управлению капитализацией в условиях, когда ранее капитализацией управлял
рынок капиталов, - значит, перед ним готовая шпаргалка: надо двигаться по
контуру этого института. Точно так же законы природы, будучи зафиксированы в
формулах термодинамики, газодинамики и материаловедения, подсказывают
конструктору принципиальные решения по созданию самолетов.
Как в этом свете выглядит ситуация с улетучившейся стоимостью наших активов?
Они существовали во вполне определенном социальном пространстве. Советская
институциональная надстройка осуществляла систему плановых трансакций, в
результате которых воспроизводилась и росла стоимость активов. Потом эти
трансакции перестали осуществляться, а рынок, который мы настойчиво
подталкиваем к тому, чтобы он заместил разрушенные нами институты и принялся
наращивать стоимость активов, не желает за это браться. Значит,
предприниматель должен увидеть, каково было вчера и каким может быть сегодня
и завтра институциональное поле, в котором подобного рода трансакции
осуществляются. И те из них, которые либо прекратились, либо осуществляются
малоэффективно, он должен взять на себя. Тогда мнимая пустота "свободного
рынка" исчезнет. Тогда перед ним начнет проявляться структурно
организованное институциональное пространство, пронизанное силовыми линиями
определенных социальных отношений. По контуру этих отношений он может
продвигать свои проекты управления собственностью.
А суть-то, - как сказал Мюллер Штирлицу, - проста! Но лучше один раз
сделать, чем сто раз слышать.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Как нам капитализировать актив

Из стенограммы проектной сессии

ЦКП - Управляющая компания "Волжский гидроэнергетический каскад"

24-28.03.2004 г.

Проектная форма деятельности зародилась из гонки вооружений

Гонка вооружений, которая развернулась в метаисторическом разломе двух
мировых войн, совершенно не случайно дала колоссальный импульс не только
технике, но и управлению и экономике.
Гонка, собственно, началась уже в ходе Первой мировой. В то время, например,
в качестве бомбардировщиков использовались цепеллины, гигантские дирижабли.
Проблема дирижабля в том, что он большой, неповоротливый и потому уязвим для
истребительной авиации, которая возникала, кстати, практически одновременно.
Ответом стал успешно реализованный проект "воздушного авианосца" (морские
появились куда позже). Внутри обширной кабины немецких цепеллинов находилось
несколько небольших самолетов-истребителей, которые вывешивались вниз на
крюке. С этого крюка их снимали, и они летели отбивать атаку авиации
противника. Потом самолет догонял цепеллин, тормозил и вешался на крючок,
как елочная игрушка, а крючок втягивал его внутрь палубы. Жюль Верн
отдыхает!
Но главным достижением гонки вооружений следует считать рождение проектной
формы деятельности. Фундаментальность этого сдвига еще полностью не
осознается.
Проектность возникала из-за того, что человеку нужно было "слепить" из
доступных ему многочисленных элементов за короткий срок и в экстремальных
условиях полный цикл производства грандиозного продукта или "услуги",
предназначавшихся противнику. В идеологии проектного управления есть три
критерия эффективности: сделать вовремя, произвести из имеющихся ресурсов и
просоответствовать заданным критериям качества. Когда были решены
стратегические вопросы (какую именно "услугу" оказываем врагу), когда решены
корпоративные проблемы (как разгадать замыслы супостата, как ввести его в
заблуждение, кто генеральный конструктор головного КБ и как построить всех
участников кооперации), остается последний слой проекта, которым, как
принято считать, и призван заниматься project management: как достичь цели
проекта максимально эффективно в соответствии с названными критериями.

Современные проектные стандарты имеют дело с ресурсами, а не с их
собственниками

Оборонное происхождение первых проектов имело не только плюсы, но, как
теперь выясняется, и минусы. Поскольку шла борьба не на жизнь, а на смерть
между сверхдержавами, об издержках думать не приходилось, "мы за ценой не
постоим". Производство систем вооружений очень часто производилось по
открытой смете. Экономическому слою военных проектов уделялось
третьестепенное значение. Это первая проблема. Вторая состоит в том, что в
рамках оборонных проектов субподрядчик не может передумать и сказать: "А мне
это невыгодно!" Если вы собираете ракету, а КБ Иванова начинает
выпендриваться и в срок не поставляет блоки гировертикантов, то это
трибунал, вышка или лагеря.
Таким образом, до самого последнего времени узел внимания проектного
управления был сконцентрирован на ресурсах, а не на владельцах ресурсов.
По-прежнему считается, что человек, приставленный к ресурсу, скорее,
кладовщик, а не собственник. Сохраняется неявное представление о том, что к
моменту начала проекта все необходимые для него ресурсы уже стали вашими.
Руководитель проекта - Курчатов, к нему вышибалой приставили наркома
Ванникова. Курчатов (либо Оппенгеймер) указывает пальцем на необходимые
ресурсы, после этого появляется товарищ Ванников (или генерал Гровс),
предъявляет мандат и говорит: "Спокойно. Лаврентий Палыч дал указание". И
действительно, все ресурсы забирают.
Конечно, в кругах project management принято вполголоса признавать, что есть
некоторые отдельные проблемы с мотивацией и с "инициацией" (не путать с
дефлорацией). Проблемами надо заниматься, поэтому рисуется квадратик, такой
же, как другие, и на нем пишется "Блок инициации". Но если в квадратиках,
ответственных за оптимизацию по времени или нахождение кратчайшего пути,
содержатся математические модели и схемы исследования операций, то в
квадратике под названием "Мотивация" неизменно обнаруживается киселеобразная
пропагандистская муть.
Центральная проблема всех (старых, новых, малых и глобальных) проектов
состоит в том, что все ресурсы, которые есть в обществе, уже имеют
собственников. В США, например, нет свободных территорий, зато есть
значительные территории, зарезервированные за индейскими племенами. И вот
возникли фирмы, которые за большие деньги могут сделать вас индейцем, внеся
соответствующую запись в паспорте, - и вы получаете большие льготы. За очень
большие деньги вас сделают вождем индейского племени. А за колоссальные
деньги вам могут помочь зарегистрировать племя, и тогда у вас появится куча
прав и льгот: вы сможете, например, на землях, которые приписаны к племени,
не платя никаких налогов, строить электростанцию.
Типичная ситуация состоит в том, что у вас есть замысел, план и даже, может
быть, мандат. Возможно, вы даже первое лицо в государстве. Но у вас нет
некоторых ресурсов. И если нет военной необходимости, если вы лишены
возможности ввести чрезвычайное положение и под это дело у всех все отнять,
то, будьте вы хоть трижды Путин и четырежды Буш, вам придется разобраться с
тем, что ресурсы имеют папу, маму и владельца. Главное в предпринимательском
проекте - договориться с собственниками ресурсов и мотивировать их на то,
чтобы они предоставили вам доступ к их собственности, а вы смогли ею
воспользоваться с целью, поставленной в проекте. Это центральный вопрос, до
которого на теоретическом уровне кое-как начинают доползать некоторые
представители "новой институциональной экономики" на Западе.

Ресурсы принадлежат не собственникам, а институтам собственности

Проекты свинчиваются из разнообразных ресурсов. Под ресурсами имеются в виду
недра, скважины, станки, дороги, информация, компетенции, пространство,
время и т.п. Но они все чьи-то. Время тоже вам не принадлежит. Ваше время
расписано, и очень редко удается урвать какой-то случайно не охваченный
кусочек. Если оно не принадлежит работе, то принадлежит семье, если не
семье, то болезни. И вот вы тащитесь в поликлинику, но попали в пробку - и в
результате времени нет. Оно чье-то. Собственником может числиться не только
лицо, им может быть корпорация, этнос. Но чаще всего люди и корпорации
являются титульными собственниками, а реальными являются институты
собственности.
Например, кто является владельцем прав на платную автостоянку? Вы начинаете
разбираться, и выясняется, что еще вчера это был Петров или Браун, с
которыми вы договорились, а сегодня в кабинете директора висит уже портрет
Иванова или Смита... Оказывается, что имеет место борьба, кто-то у кого-то
что-то отобрал, кто-то разорился, на кого-то подали в суд. Но собственность
остается, она является неизменной частью, структурой уравнения, в котором
меняются только коэффициенты.
Чья же все-таки собственность? Мир, в котором мы живем, устроен так, что
собственность принадлежит институтам собственности. Имеется, например,
безликая сила под названием "институт денег". Она работает так своенравно,
что не только лица, которые имеют много денег, но даже лица, причастные к их
эмиссии, время от времени попадают впросак. Периодически та или иная валюта
рушится от каких-то глобальных процессов. Оказывается, даже отдельно взятый
Дж.Сорос в состоянии взять и "уронить" британский фунт. Деньги как таковые -
это постоянная головная боль. Мы должны возиться с этими бумажками, изучать,
поддельные они или нет, хранить их под матрасом, дергаться, когда украли
кредитную карточку, мучиться по поводу изменений курсов, конвертировать из
одной валюты в другую. Деньги - докучливый институт, который, как братва,
держит "крышу", не позволяя без нее обойтись и все более изобретательно
требуя разнообразных "отстежек".
Итак, логический шаг #1 состоит в том, что для реализации проекта вам
требуются определенные ресурсы. Шаг #2 - выясняется, что все ресурсы
принадлежат собственникам. На шаге #3 вы приходите к собственникам и видите,
что они постоянно меняются. А на шаге #4 обнаруживается, что вы столкнулись
с институтами собственности.
Объективность предпринимательских проектов определяется тем, насколько полно
и точно вы представляете себе набор институтов, их способ действия и
характер отношений между ними. От разглагольствований по поводу институтов
надо переходить к тому, чтобы указывать их точное количество, дать им имена.
Надо указать, в каком порядке они взаимосвязаны, и в этом порядке
производить с ними разборку. С ними надо работать так, чтобы наиболее
опасный, а значит, и наиболее полезный институт (тот, у которого наиболее
понятным образом присутствуют ресурсы, которые вам требуется) был учтен в
первую очередь. Вы разбираетесь с ним и, сделав первый шаг, нарываетесь на
институт #2, потом - на институт #3 и т.д. Из этого проистекает вся
объективность структуры проектного управления.

Из стенограммы предпроектной сессии

ЦКП - ОАО "Колэнерго"

21-23.05.2004 г.

Чем чревата новая централизация

Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Возможно, вы еще не знаете, что руководство РАО ЕЭС, которое с таким трудом
пробивало решение об оптовых генерирующих компаниях, только что обратилось в
правительство с официальным предложением о том, чтоб это решение было
отменено в отношении гидроэнергетики. Если не случится чуда, то в течение
трех-четырех месяцев в соответствии с действующей процедурой правительство
примет решение и в гидроэнергетике уже не будет четырех конкурирующих ОГК.
Будет вместо этого еще один "Гидропром" советского образца. Уже начались
бодания по поводу того, как этот административный монолит будет устроен.
В рамках крупного фрагмента народно-рыночного хозяйства идеология и практика
реформ уже развернулась на 180 градусов. Причем разворот осуществляется тем
же иррациональным способом, что всегда был принят на Руси. Поначалу все
дружно делают вид, будто ничего особенного не происходит. Потом
провозглашается, что новый курс представляет собой всего лишь
совершенствование, перестройку и ускорение движения туда же, куда и шли.
Наконец, когда уже бессмысленно скрывать от самих себя, что движемся в
обратную сторону, задним числом изобретается идеологическое обоснование -
как правило, нелепое. Когда мы отменяли социализм, то ссылались на зверства
сталинского режима (который к тому времени уж сорок лет как не существовал)
и на то, что Запад все проблемы решает с помощью рынка (что было лишь частью
истины, и притом абстрактной). В этот раз наверняка будем ссылаться на
разбойную приватизацию (за десять лет большинство собственников
приватизированных активов успели поменяться) и успехи западного
госрегулирования (что является, безусловно, другой важной частью истины).
Подлинные причины и движущие силы разворота, как всегда, остаются за кадром.
Но нам с вами сейчас не до феноменологии национального духа, наши проблемы
проще и грубее. Некая сила - то ли утопическая идея, то ли заговор - бросила
наше отечество в сторону капиталистического рынка. Да, бессмысленные
"реформы" 1990-х годов принесли неисчислимые страдания стране. Но пора
перестать махать кулаками, кричать, что все это было неправильно, - поздно.
Мы давно живем в границах, обусловленных этим выбором. Пусть история
разбирается, кто был прав, а кто виноват. Повторяю: эту часть жизни мы
прожили, теперь это наша страна. В стране выросла новая генерация
управленцев современного типа, и это - лучшее, что у нас есть.
Пытаясь как-то разбираться, самоопределяться и развиваться в этой каше,
вертясь-крутясь как белки в колесе, используя все лучшее, чему их научила
извилистая советская история, самые умные, самые интересные люди (и в
каком-то смысле - самые патриотичные, не уехавшие отсюда) - выжили. У нас
возникла тонкая прослойка суперинтеллектуальных хозяйствующих субъектов,
которые проросли в совершенно невыносимых условиях.
Разворот на 180 градусов, если ему ничего не противопоставить, приведет к
тому, что это лучшее будет уничтожено, но и вернуться к тому, что было, уже
нельзя. Если сейчас возобладает тенденция ре-недо-де-централизации
энергетики, мы в два прохода туда-обратно проиграем все. Во-первых, уже не
вернемся к советской империи, она невозвратима. Во-вторых, по ходу назад
перебьем всех эффективных управленцев и предпринимателей, которые сумели
прорасти в гидроэнергетической и смежных отраслях. Или же они успеют удрать
за границу.
Проекты, представленные вами, стоят на фундаменте, которой частично уже
проседает, под него заложены фугасы... Вы исходите из того, что реформа
энергетики, которая все никак не начнется, и впрямь уже идет. Конечно,
что-то подобного сорта будет происходить еще некоторое время - по инерции, в
ситуации свалки, когда старый субъект реформы уже рассыпается, а новый еще
не сложился. Будут ли его ядром питерские, служба внешней разведки или
металлурги - пока еще никто не знает. Но сидеть и гадать бесполезно; нужно
ввязываться в процесс, выступать как один из его субъектов.
Вместе с тем по тексту проектов ясно, что за ними стоят незаурядные люди,
которых так просто не остановить. По-видимому, вы будете сражаться и не
готовы разоряться или уезжать.
Всем нам предстоит, к сожалению, серьезная драка. Призрак недолгой
стабильности уже исчез. Если она и восторжествует, то на гораздо меньшей
территории, с изнуренным, в два раза уменьшившимся населением, в окружении
более мощных, растущих субъектов. Такая стабильность сама по себе
нестабильна. Надеюсь, молодые силы администрации Путина окажутся достаточно
гибкими, чтобы успеть обучиться на опыте собственных ошибок, пока те не
стали фатальными.

Каким способом мы работаем с проектами по управлению собственностью

Коль скоро мы выехали куда-то за город, всплывают естественные ассоциации с
тренингами, выездными семинарами и деловыми играми. У кого-то этот опыт
очень позитивный, у кого-то негативный, кому-то, к несчастью, выпало учиться
в президентской программе. Но чем больше всего этого - ТРИЗа, НЛП, PMI и
подобного - было в прошлой жизни, тем легче будет разобраться и понять, что
происходит здесь. Мы утверждаем, что все эти занятия, несмотря на их
безусловную полезность, оставляют прямо в сердцевине деятельности, в зоне,
прилегающей к хозяйственной практике, гигантскую дыру. Мы стремимся работать
именно в этой зоне. Прежде всего, мы не хотим иметь дело с учебными задачами
и кейсами. Мы работаем, во-первых, исключительно с реальными проектами.
Во-вторых, имеем дело с реальными руководителями этих проектов, их
стажерами. И в-третьих, работаем не в роли консультантов, рекрутеров или
гастролирующих лекторов. Мы "врубаемся" в эти проекты, принимаем их как свои
и всерьез бьемся за их реализацию.
Работа по повышению вашей и нашей компетенции, освоению новых типов
деятельности, продвижению с элементами конструктивной рефлексии - это все
важные, но частные следствия реальности, подлинности ситуации. Настоящий
проект, настоящая, не учебная ситуация означает наивысший уровень
мобилизации, глубокую степень доверия и постоянное корректирующее давление
объективности. Под объективностью я имею в виду устройство предпринимателя и
предпринимательства в конкретной ситуации нашей страны и его соотношение с
глобальным мирохозяйством. Это первое отличие метода ЦКП.
Второе отличие состоит в том, что очень многие методики, технологии обучения
и повышения квалификации основаны на новых способах мышления, освоении
определенных матриц индивидуальной и коллективной интеллектуальной
деятельности и т.п. Мы не отрицаем важности этого, но мы этим не занимаемся.
Совсем. Мы занимаемся не отражением того, что человек делает, в психике, в
мышлении, в неких нарисованных квадратиках и планшетиках. Мы занимаемся
самой этой деятельностью, предпринимательством как стандартным типом
деятельности.
Предпринимательство, как это ни парадоксально, находится вне человека.
Предпринимательство вообще не имеет прямого отношения к его личным
креативным способностям. То есть когда вы прыгаете с парашютом, то кто вы -
холерик, сангвиник или фенилкетонурик, конечно, важно, но только "в
принципе". Волнуйся на здоровье, ладошки пусть потеют, пусть в душе
поносятся бури эмоций, но будь добр выпрыгнуть по команде, дернуть кольцо не
раньше и не позже, а все свои психологические особенности оставь при себе.
Парашюту на это наплевать, и если вы с ним обойдетесь не по регламенту, то
стропы перекрутятся. Кроме этого, предпринимательство - это коллективный
парашютный десант, это культура командной работы, в которую вы должны
вписаться. Вписывание в нее надевает на руки, ноги и головы определенные
способности, навыки, которые, попав в голову, вступают, спору нет, во
взаимодействие с психическими особенностями...

Освоение стандарта предпринимательской деятельности

Мы исходим из того, что существует познаваемый стандарт каждого типа
деятельности, отражающий не только и не столько чей-то ограниченный опыт,
сколько объективную типологию деятельности.
Не вдаваясь в детали, просто напоминаю о хрестоматийном образе пещеры у
Платона, который говорил, что у каждой вещи, действия, мысли есть эйдос
(идеальный образец) и мы наблюдаем эти идеальные образцы в виде теней на
стене пещеры.
Стандарт - элемент объективной реальности, которая живет и развивается в
истории. Другое дело, что череда стандартов огромна, сложна, простирается на
всю протяженность истории. В каком-то смысле человек всю жизнь осваивает
стандарты в форме обычаев и ритуалов, правил и ноу-хау. Дай Бог вам хоть
изредка поймать мгновение, квант поля стандартов-эйдосов, зацепиться за него
и снять матрицу правильного способа действия. Редкая удача - если вам
удается зарядиться энергией этого поля, получить своего рода "пассионарный
толчок". И уж совсем редчайший случай, удел гениев - творческим импульсом
воздействовать на само это поле, изменить его конфигурацию.
Мы утверждаем, что предпринимательская деятельность успешна ровно в той
мере, в которой человек действует в соответствии с ее объективно
существующим стандартом. Этот стандарт не может не быть общемировым,
общечеловеческим, но он всегда конкретен, предельно конкретен, соответствует
обстоятельствам времени и места. Действует тот, кто действует по стандартам.
Просто стандарты эти созданы не в Госстандарте, а несколько выше. Тот, кто
"нестандартно действует", не действует вообще, а бестолково суетится.
Нестандартное действие подобно нестандартной капусте, которую отбрасывают на
овощной базе в сторону.
Долгое время мы все находились под обаянием классических западных школ
менеджмента, которые в массе ничем не отличаются по уровню волюнтаризма от
северокорейского учения Чучхэ: человек - хозяин всему, стало быть, что хочу,
то и ворочу. Незатейливые американские гуру считали: главное в
предпринимателе - это чтобы глаза горели, ноздри раздувались, был жуткий
креатив, чтоб менеджер насквозь видел своих сотрудников, нутром чувствовал
ситуацию... И далее следуют ницшеанские списки доблестей, способных украсить
людена из повести "Волны гасят ветер". При этом молчаливо предполагается,
что никакой такой объективности нет, что социальное пространство, сквозь
которое наш рейнджер продирается к чемодану баксов, не содержит ничего,
кроме "спроса" и "предложения". Только представьте такого человека,
преисполненного рыночным энтузиазмом, с горящими глазами, который особо
креативно прыгает с парашютом. Он либо дергает за кольцо, как положено и
когда положено, либо, как говорит внутренний голос ковбоя Джо из известного
анекдота, ох и долбанешься же ты сейчас! Надо было слушать не только
внутренний голос, но и голос объективности.
Для нас работа по совместному освоению предпринимательства - это уточнение
границ стандарта в ходе освоения чьего-то конкретного проекта или чьего-то
жизненного опыта, в данном случае - вашего. Вы даете нам возможность
прикоснуться к своему опыту, а мы прикладываем к нему набор стандартов, на
котором уже осажден и кристаллизован опыт многих и многих людей, и
практиков, и методологов, и культурологов, он уже "намагничен" очень многими
деятельностями, проектами из разных сфер. Нашему проекту больше двадцати
лет: в 1983 году была сформулирован тезис об управлении собственностью, а
спустя десять лет - сфокусировано внимание на предпринимательском типе
управления собственностью.

Объективность стандарта. Собственность

Отличие предпринимателя от бизнесмена в том, что бизнесмен хочет иметь
собственность, а предприниматель хочет ею управлять. Поэтому бизнесмен под
собственностью понимает какие-то конкретные вещи, или производственные
фонды, или капитал, он кидается в сторону собственности и попадает к ней в
"невидимые руки". И далее уже не он управляет ею, а она им. А
предприниматель начинает разбираться, как устроены различные пласты
отношений между собственниками, устанавливаемые этими "невидимыми руками".
Он ее разбирает, размонтирует, занимается ее реструктуризацией, стремясь
устроить так, чтобы место невидимых рук заняла его рука. Ответ на вопрос,
как устроена собственность, решающим образом предопределяет ответ, как
устроена предпринимательская деятельность.
Вторая аналогия: как с гравитацией обходится, скажем, создатель самолета.
Человек, подражая птице, пристегивает себе картонные крылья, залезает на
колокольню и прыгает, дрыгая ногами и махая руками. В итоге падает в лужу,
где лягушки квакают. Предприниматель строит нормальный планер, потом и
самолет. На него, как и на этого прыгающего, закон тяготения действует, но
результат получается разный. Гражданин, который попросту пытается улизнуть
из-под действия закона, со скрежетом рушится, а человек, который познал
закон, понимает, что закон отныне ему не писан - закон действует на железо,
дерево, мясо. Сила тянет нас вниз? Хотите, чтобы она стала ваша? Надо
понять, как она действует, и ее присвоить. Сделаем так, что она будет
поднимать нас вверх. Или на парусниках давно освоили методы движения против
ветра.
Бизнесмены завершают своим появлением историческую череду хозяйствующих
субъектов, которые присваивают силы и вещи природы. Они берут банан, палку,
камень, превращают их в свои, налаживают натурально-ремесленное
воспроизводство. Потом они начинают разбираться с образовавшимся "природным"
феноменом специализированного труда, налаживают распределение сил и вещей.
Потом им попадается в руки новый социально-природный феномен - прибавочный
труд, овладевая им, они строят обменное, рыночное хозяйство.
А теперь предприниматель начинает присваивать силы, которые определяют
производственные отношения между бизнесменами, то есть невидимые руки. Они
для него образуют новую, "вторую объективность". Управляя собственностью, он
понимает, что эта собственность расслаивается на невидимые руки. Каждая
невидимая рука - это аналог силы тяжести или силы ветра. И ему просто надо
сделать так, чтоб они его тащили не туда, куда им заблагорассудится, а куда
он хочет.

Язык описания собственности

До этого момента мы изъяснялись образами. Теперь, чтобы поточнее
договориться о совместных практических действиях, придется выбрать язык
дальнейшего общения.
Мы в качестве такового будем использоваться язык новой институциональной
экономики. На сегодняшний день это уже язык западного мейнстрима.
Откуда берется объективность? Не мы ее придумали. Мы вообще люди
ограниченные. Чтобы преодолеть свою ограниченность, надо опираться на
культуру. Как известно, для культурного человека есть Писание, и есть
предание. В этом смысле опорой служит вся доступная нам совокупность работ -
от Платона через великих немцев, через Фихте, который понял, что
собственность на деятельность, а не на вещь, через Гегеля, младогегельянцев
и Маркса, который общепризнанно является главным в истории
институционалистом, через Коммонса, Шумпетера, историческую школу "Анналов"
и далее, вплоть до различных направлений в широких рамках новой
институциональной экономики. Мы понимаем, что все эти люди работали в русле
общего движения мысли и деятельности. Они разбирались с тем, как устроена
собственность. Они работали как бы в коллективе. Поэтому, во-первых, мы
стремимся опираться на культуру, а не на ту или иную модерновую школу типа
"реинжиниринга", как бы раскручена она ни была и как бы модно ни называлась,
хотя с уважением относимся и к ним.
В этом смысле мы в России в качестве "марксистов" формально уже побывали в
мейнстриме и теперь в него возвращаемся. Западная экономическая мысль также
ушла от собственности в конце 19-го века почти на сто лет. Традиция ее
рассмотрения как структурной вещи умерла у них с расцветом неоклассической
модели, которая постулировала, что в мире есть только спрос, предложение и
больше ничего. Но это - отдельная, печальная история. А потом, начиная со
старых институционалистов, пошло медленное и тяжелое возвращение к понятию и
к проблеме собственности.
Прежде всего, это был Коммонс, выдающийся, великий американский мыслитель,
который сначала заработал себе на жизнь в конъюнктурной сфере отношений
между профсоюзами и нанимателями и лишь потом рискнул заняться институтами,
которые управляют трансакциями.
Затем, с перерывом на полвека, наступила пора новых институционалистов.
Невидимые руки институтов рынка ныне уличены ими в том, что каждая из них
чревата для собственника немалыми издержками. И надо от этих крышующих
институтов отбиться с наименьшими потерями. Три базовых института рынка -
это право, деньги и капитал. Из этих трех институтов новые институционалисты
два уже заметили и разоблачили. Коуз во второй из своих известных статей
взялся за институт права и поставил вопрос, нельзя ли на нем сэкономить.
Предпринимателю надоело разоряться на адвокатов, откупаться от прокуроров и
таскаться по судебным инстанциям, ковыряться в законодательстве с его
вечными пробелами и противоречиями.
Затем отмороженный исландец Эггертссон посмел поднять руку на святое и
обратил внимание публики, что в классических моделях конца 19-го века нет
никакого объяснения существованию денег. Они не нужны как таковые. Если мы
точно договорились о пропорциях обмена, то можем использовать финансовые
технологии, основанные на клиринге. А почему я должен брать чью-то бумажку,
на которой нарисован сегодня доллар, завтра евро, на них влияет инфляция,
они обесцениваются, то их не хватает, то украли либо подделали, то обменный
курс непредсказуем, - в целом куча проблем. Нельзя ли как-то договориться,
чтобы меняться иначе? То есть институт денег, как и институт права, был
разоблачен в качестве источника трансакционных издержек.
И наконец, осталось понять, что такое институт капитала. Этим-то вопросом и
занимался Карл Маркс. Весь смысл того, что он писал в середине 19-го века,
состоит не в том, что надо уничтожить помещиков, капиталистов и их
собственность, а в том, что в верхнем слое собственности имеется капитал,
его надо изучить, понять все его циклы производства и воспроизводства и
взять его под контроль. Понятие Aufheben у Гегеля и Маркса правильно
переводится не как "уничтожение", а как "снятие-овладение". В этом смысле не
в теории, а на практике американцы активно эти занимаются со времен Великой
депрессии.

Современная собственность: доступ вместо обладания

Так откуда берется объективность в стандарте предпринимательской
деятельности?
Объективность идет от институтов собственности, собственность существует в
виде институтов. Институты имеют имена, их можно посчитать, они определенным
образом связаны между собой.
Предприниматель - это человек, который твердо знает, что пространство
экономических отношений - не пустота, он знает, как устроены институты, и
начинает вести свою игру, цель которой - использовать их так же, как
конструктор использует силу тяжести.
В каком порядке? Молодой антикоммунист Карл Маркс в 1844 году писал, что
собственность - слоистый пирог, который образован слоями производственных
отношений в том порядке, в котором они формировались в истории. Снятие
собственности, овладение собственностью будет проделывать тот же путь,
только в обратном порядке.
И поэтому, как он выразился спустя десять лет, "ключ к анатомии
собственности - в ее палеонтологии". То есть мы начнем сверху, с самого
позднего, самого мощного слоя под названием капитал. Человек, который
научился работать с институтом капитала, начинает управлять капитализацией
своего бизнеса, размером и динамикой своего капитала. Он пользуется
некоторой финансовой технологией точно так же, как летающий человек
пользуется технологией аэродинамики.
Так было декларировано завершение великой эпохи владения вещами.
Человек-предприниматель выходит оттуда и говорит: "Я больше не хочу быть
вещью. Я хочу предпринимать".
Как устроен предприниматель в отличие от индивидуалиста-капиталиста? Прежде
всего, он сознательно, систематически вступает в отношения с другими
собственниками. Едва ли он делает это потому, что заглянул в Писание и
прочел, что плохо человеку быть одному.
Предприниматель совершил величайшее открытие: в том жестоком мире, где он
живет, нет ничейной собственности, которую можно просто взять. Вся
собственность уже чья-то. Но любую собственность может превратить в свою
тот, кто способен ею управлять. Не то чтобы насовсем, а в той мере, в какой
ее нужно использовать для своих нужд.
У него же ничего нет, поэтому он монтирует производство нового продукта или
услуги из тех ресурсов, которые есть. У кого-то, но не у него. Есть грубая
форма - прийти и отобрать нужный ресурс, но это опасно, дорого, да и зачем
он вам? Вам нужно от него один процент мощности и всего лишь на три месяца.
На смену эпохе обладания пришла эпоха доступа. Величайший (если верить
рекламе) мыслитель всех времен и народов Еремей Ривкин даже написал книгу
The Age of Access. Вам надо как инженерам догадаться, из каких
производственных ресурсов можно свинтить этот новый продукт или услугу,
включая производственные мощности, базы данных, человеческие способности,
бренды, законы. После чего вы быстренько наводите справки, где и у кого это
есть. И дальше остается соединить все эти ресурсы в том порядке, в каком
диктует логика производства нового продукта. Это означает, что вам надо
сделать так, чтобы их собственники заключили между собой правильные
контракты.

Структура стандарта отражает структуру институтов собственности

Каким же образом предприниматель занимается сводничеством? Контракт, который
заключается под руководством предпринимателя, выгоднее для всех участников,
чем трансакция, совершаемая при посредничестве невидимой руки. Это означает,
что у предпринимателя трансакционные издержки ниже рыночных: либо при той же
самой цене покупаемого сырья у вас получается дешевле производство продукта,
либо увеличивается оборот, либо риски снижаются, и все это исключительно
благодаря тому, что пришел этот парень и объяснил, рассказал, посчитал,
продемонстрировал, доказал. Полученная "дельта" пилится, предприниматель
большую часть дельты берет себе, а остальное делит между всеми участниками
так, чтоб им это было интересно. Вот классическое предпринимательское
действо.
Он не один, потому что свинчивает свой ресурс из других ресурсов, а эти
ресурсы в руках разных собственников, поэтому он оказывается во главе группы
бизнесменов-собственников. Сами эти бизнесмены собственностью не управляют,
они ею владеют (вернее, она владеет ими), он же видит их собственность
сверху, как авиаконструктор.
Таким образом, он существо коллективное. Конечно, члены трудового коллектива
бизнесменов, возглавляемого предпринимателем, неравноправны.
Предприниматель - выделенная роль. Он про них знает кое в чем даже больше,
чем они знают про себя.
Предприниматель умеет договариваться с собственниками. Но не столько потому,
что у него пронзительный взор, гипнотические способности, волевой
подбородок - хотя и это полезно. Он договаривается прежде всего потому, что
знает бизнес каждого изнутри и снаружи, и микроэкономику знает, и макро.
Поэтому всякий настоящий предприниматель в той зоне, в которой он понимает и
действует, - это маленький Госплан. Но не советский, который часто
выстраивал контракты, игнорирующие бизнес или нарушающие законы рынка, а
новый, правильный Госплан, который прошел рынок, овладел искусством бизнеса,
знает, как устроена невидимая рука.
Вот откуда берется объективность. Стандарт - это зеркальное отражение
объективного устройства институтов собственности. Стандартов столько,
сколько институтов собственности. Каждый институт делится в свою очередь на
слои, и чем конкретнее мы знаем данный институт, тем конкретнее и детальней
наш стандарт.
Конечно, в каждой стране конфигурация институтов совершенно разная. Это как
структура колец в дереве или геологическая структура осадочных слоев на
обрыве. Во всех деревьях они есть, но отражают изменения климата в
конкретной местности, природные катаклизмы и т.п. Дерево может быть
искривлено, в структуре берега не все пласты могут быть представлены,
некоторые раздуты, некоторые узки. Каждая страна уникальна, но в целом
структура институтов вполне общечеловеческая.

Девять институтов собственности

Каждый из институтов собственности порождает тот или иной тип боевых
единоборств, которым должен владеть предприниматель. Их можно сгруппировать
в три большие группы. Только нужно иметь в виду: чем древнее группа, чем она
раньше формировалась исторически, тем труднее ее назвать так, чтобы все
согласились с этим названием. Это рыночные институты, самые новые, это
государственные и, наконец, общественные (которые можно по-другому называть
институтами этноса или идентичности).
Каждый из них можно поделить на три. К сожалению, общеупотребительных,
устоявшихся и единообразно понимаемых названий для них не существует, и еще
долгое время не будет. Поэтому придется назвать их простыми словами, хотя бы
отчасти намекающими на их фундаментальное содержание.
Про институты рынка слышали все, просто не все понимают, что они равномощны
как классы форм деятельности и что следуют друг за другом вполне
определенным порядком. Это капитал, деньги и право.
Далее институты государства: закон, власть и имущество.
И наконец, три самых древних института: способность, потребность,
идентичность.
То, чем мы дальше будем заниматься, - это азы, первые шаги в новый мир
предпринимательских проектов, овладение близлежащими слоями собственности.

Из стенограммы проектной сессии

ЦКП - Управляющая компания "Волжский гидроэнергетический каскад"

24-28.03.2004 г.

За оставшиеся полчаса кратко расскажу вам о том, как изнутри устроен
предпринимательский проект - простейший, низший этаж управления
собственностью. При этом буду стараться, чтобы все, что я говорю, было
очевидным, банальным, оказалось давно знакомым. Здесь уже говорилось: "Все
леди делают это". Проблема в другом: делая, далеко не все понимают, что
именно делают. Первый шаг - заговорить об этом. Было стыдно, но прошла
сексуальная революция, и некоторые леди теперь могут об этом говорить. Самая
главная проблема в том, чтобы говорить об этом применительно к себе.
Оказалось, требуется почти невероятное усилие.
Как только человек не просто отдаст себе отчет, что он по жизни уже давно
делает проекты, а поймет, что проекты делают все, поймет, что проект устроен
объективно, приложит его стандарт к себе - он увидит, что делает это
дурацким образом. Одна часть проектного стандарта присутствует у него в
избытке, другая - отсутствует полностью, третья направлена в обратную
сторону, а четвертая приделана не к тому. И в целом, хотя все компоненты
налицо, ничего не получается. Все мы давно занимаемся предпринимательскими
проектами. Но всем нам не хватает прикладывания нашей деятельности к эталону
проектного стандарта. Простое следование этому стандарту радикально, даже не
в разы, а на порядок изменяет эффективность.
Экономические институты собственности делятся на три базовые части, а
именно - на институты права, институты денег и институты капитала.
Проблематика предпринимательского слоя проектного управления собственностью
состоит в том, что вы должны по очереди разобраться с этими институтами.
Рассмотрим сначала сквозную логику в общих чертах. Для простоты мы будем
рассматривать ситуацию, когда у предпринимателя нет никакой собственности,
кроме компетенции: головы на плечах и стандарта.

Инвестиционный блок предпринимательского проекта

Итак, перед вами некий производитель, который готов произвести новый продукт
или услугу, но ему не хватает денег. Вполне возможно, что у него есть
фабрика, другие ресурсы, но он просто не может купить сырье и ему нужен
кредит. С другой стороны, перед вами банк, который дает кредиты. Но по тем
или иным причинам банк не видит этого человека как своего потенциального
клиента. А производитель не может уговорить банкира, не может внятно
объяснить, что задумал новый продукт или услугу, оценить потенциальный
спрос, объяснить механизм производства, просчитать всю схему и указать,
сколько это будет стоить. И тут появляетесь вы.
То, чем вы занимаетесь, называется не просто проектом, это весьма частный и
элементарный вид проекта - инвестиционный проект. Вы должны подвигнуть
банкира на несвойственную ему деятельность, превратить банк из кредитного
учреждения в инвестиционное. Вместо того чтобы давать кредиты под
материальное производство, вы предлагаете ему дать кредит под идею. То есть
инвестировать в проект, который не имеет на сегодня залоговых ресурсов и
содержит большую долю неопределенности. Если вам удается преобразовать
проект производства в тот формат, по поводу которого банкир с помощью
существующих финансовых технологий может определить, сколько он вложит,
когда и что получит, тогда вы становитесь автором инвестиционного проекта.
У вас нет ничего, но вы посредник между двумя субъектами рынка. Вы
встраиваете этих субъектов в такие отношения, в которые рынок встроить их не
смог. Институт капитала сам по себе оказался тут бессилен. Вы соединили
банкира и автора проекта, и вам пришлось конвертировать в это соединение
часть ваших знаний. Тогда у вас появляется законное право присвоить себе
часть этого капитала. Форма присвоения - это отдельный вопрос. Если вы ею не
владеете, приходится строить ту или иную "серую" схему. Грубо говоря, вы
лично берете кредит в банке и лично несете его производителю в коробке
из-под принтера. А по дороге вы изымаете часть в свою пользу. Это, конечно,
немного неловко, но вы понимаете, что имеете на это полное моральное право,
хотя юридически оно за вами еще не закреплено. Слегка стесняясь и потупив
глазки, вы присваиваете себе часть капитала в этой схеме.

Коммерческий блок предпринимательского проекта

Этот этап проекта состоит в том, что есть куча бизнесов, которые, будучи
взяты вместе, могли бы осуществить производство некоторого нового продукта и
услуги. Но они не догадываются о том, что могут вместе. И без вас нет
никого, кто мог бы им это объяснить. Рынок, естественно, не может
придумывать за других сложные производственные цепочки и комбинации из
ресурсов, продуктов и услуг. Он может методом конкуренции отбраковывать
поставщиков, потребителей и покупателей, но на большее - не способен.
Тогда вы выстраиваете между этими бизнесами отношения купли-продажи,
благодаря которым между ними возникает новый финансовый ручеек. Стартовав от
инвестиционного кредита, ручеек дотекает до платежеспособного спроса
населения и превращается в финансовый поток. Создателем и автором
финансового потока, вообще говоря, являетесь вы, вы запустили коммерческую
"машину", произвели сложные расчеты, по которым каждый из собственников
ресурсов, чья стоимость переносится на конечный продукт, должен
компенсировать ее некоторой частью потока в форме амортизационных и иных
платежей. Благодаря тому что вы запустили новый поток и знаете, как он
течет, вы получаете возможность и моральное право приделать к нему трубу и
откачать часть в свою пользу. Конечно, приходится опять краснеть, так как
дремучему обществу трудно объяснить отличие вашего случая от действий тех
горе-менеджеров, которые врезают отводные трубки в потоки, созданные без их
участия. "Что это у вас в схеме за неувязочка, куда исчезает часть
потока?" - может спросить вас некто из Счетной палаты, не "въехавший" в вашу
схему. Вы ему честно признаетесь, что это ваш предпринимательский доход.
"Ладно", - говорит он многозначительно, с печатью компетентной
сопричастности на лице.

Юридический блок предпринимательского проекта

Перед вами - собственники. У них на всю их собственность имеются документы,
они обладатели прав. Они имеют права на пользование помещением, брендом,
информацией, лицензию на осуществление определенного вида деятельности. И вы
устраиваете между ними отношения обмена правами. Один из них добровольно
уступает другому свои права на доступ к базе данных, а тот ему уступает
права на использование лицензии. Взаиморасчеты между ними - это, по сути,
рентные платежи.
В результате цепочки или схемы обмена правами возникает качественно новый
продукт или услуга: самоплавающие галоши или самобегающие ботинки. Кто же
является собственником продукта? Надо строить схему так, чтобы появлялся не
только продукт, но и собственник этого продукта. И, если вы правильный
предприниматель, этим собственником должны оказаться вы. Вы должны сделать
так, чтобы новый продукт, который возник в конце, целиком или частично стал
вашим, так как он является вашим изобретением. Вы должны вставить себя в эту
схему, и в этой схеме у вас появятся права. Тот, кто в этой цепочке крайний
и производит последнюю операцию над продуктом перед его продажей на рынке,
как минимум должен переуступить вам часть прав на эту продукцию.
Итак, внутренняя структура проекта на всех этапах полностью обусловлена
устройством институтов и соответствующими формами отношений между субъектами
собственности. Институты предопределяют то, как ведут себя собственники, к
ресурсам которых вы обеспечиваете доступ. Институты определяют вашу
технологию взаимодействия с ними. В этом смысле знание институтов права,
денег, капитала не просто важнее, а принципиально важнее, чем понимание
того, что конкретный человек является сангвиником, холериком или
флегматиком. Только научившись работать с ним как с правообладателем или
инвестором, имеет смысл начинать учитывать остальные слои его личности. Я не
игнорирую проблематику психологических типов, я утверждаю только, что этот
вопрос - второстепенный на фоне основного.

Из стенограммы проектной сессии

ЦКП - ОАО "Сигнал"

26-28.06.2004 г.

Завтра состоится заседание проектного комитета производственного объединения
"Сигнал". В рамках него собственникам надо принять предварительные решения о
проектах, а там, где есть реальные заявки, - принять решения о
руководителях, объемах выделяемых ресурсов, сроках и т.п. Формат этой
работы - предзащита проектов пред собственниками ресурсов. Как видите, это
уже совсем не игра, не тренинг, не передача и усвоение знаний. Тут задавали
вопрос, какие знания дает ЦКП. Если мы найдем кого-то из ЦКП, кто пытается
давать знания, - тут же уволим. Знания нужно получать в университете, а
также заниматься самообразованием. Мы передаем тип деятельности. Тип
деятельности - это не знание, он находится в руках, как умение водить
автомобиль, а в голове только отражается.
Могу предложить вам несколько напутственных советов.

"Внутреннее предпринимательство" и аутсорсинг

Первый. В некоторых проектах просматривается такая инерция отношений:
"Давайте, раз такое дело, мы будем "косить" под бизнесменов или под
предпринимателей. То есть мы будем ходить к собственнику завода как бы за
кредитом, но при этом мигать ему глазом, типа "мы свои люди, разберемся".
Получается плохая пародия на предпринимательство. Чтобы понять, оставлять у
себя производство или нет, собственнику надо превратить его в нормальный
бизнес. А для этого нужно выполнять все расчеты в настоящих ценах.
Корпоративный ресурс состоит не в том, чтобы рассчитываться по договорным,
внутренним ценам. Цена бывает, как свежесть, только одна - настоящая.
Корпоративный ресурс состоит совершенно в другом: проектный комитет - это
люди, которые профессионально понимают, что такое предпринимательский
проект, и которым предоставляют правильную информацию, перечень нужных
ресурсов по правильным ценам. Это позволяет авторам проекта не искать кредит
в одном месте, остальные ресурсы - в другом, а получать все в комплексе в
одном месте. Но по настоящим ценам. Если это сделать, то проект у вас
состоится все равно быстрее, чем при получении ресурсов на рынке, за счет
опережения на "дельту" доверия, "дельту" оптимальной концентрации всех
ресурсов в одном месте. Тогда возможно принятие решения собственниками,
оставлять ли это производство у себя как внутреннее, так как оно
неконкурентоспособно, превращать его в новый бизнес или отказаться от него,
так как на рынке имеется точно такое же, но дешевле. Это и называется
аутсорсинг. Но пока какая-то ваша функция не превращена в ваш внутренний
бизнес, вы не можете сравнить: делается она у вас лучше или хуже, медленнее
или быстрее, качественнее или не качественнее. У вас отсутствуют основания
для приятия такого решения. Поэтому, пожалуйста, забудьте про договорные
цены, про кредиты с подмигиванием. Цена - она и есть цена.

Переход от предпринимательского уровня проекта к корпоративному

Второй. Все стремятся уединиться с собственником и договориться о чем-то. Но
проектный комитет - признание того факта, что предпринимателей стало много.
В каком-то смысле начинается гаремная жизнь: шейх имеет право с каждой женой
уединиться, и даже обязан, но он обязан делать то же самое со всеми
остальными женами. Если в коллективе обнаружился или вырос предприниматель,
то собственник заинтересован дать ему в управление как можно больше активов,
потому что у него стоимость активов быстрее растет. Но если предпринимателей
несколько, перед проектным комитетом встает сложная задача. Самый простой ее
слой - оптимизация распределения ресурсов. Более сложная ситуация -
конфликты предпринимателей, которые конкурируют между собой за ограниченный
ресурс. То есть должны существовать объективные правила конкуренции.
Отношения, когда я пришел, убедил и мне дали ресурс, а после меня пришел
другой, переубедил и ему дали больше, - кончаются. Предприниматели
становятся заинтересованными в том, чтобы участвовать в деятельности
проектного комитета, они понимают, что есть объективные правила.
На втором этапе неизбежно возникнет вопрос об участии в изменении правил.
Например, хочется пролоббировать правила утверждения проектов так, чтобы ваш
проект утвердили быстрее. Нормальный предприниматель заинтересован в
объективном сопоставлении его проекта с другими, так как в ином случае
теряются основания для распределения ресурсов. Или он уходит и получает этот
ресурс вне корпорации. То есть если вырос сильный человек, который может все
делать сам, но предлагает товарищам делать это вместе, а последние по тем
или иным причинам боятся, не хотят или не могут, тогда он самореализуется на
стороне.
Правильная корпоративность возникает тогда, когда про каждого
предпринимателя известно, на что он способен, и тогда возникают основания
договариваться и рассматривать общие интересы. В этом смысле любой
предприниматель по факту член проектного комитета, он является частью
корпоративной схемы, так как доказал, что способен осуществить свой проект
на стороне, но тем не менее остается в кругу товарищей и хочет пользоваться
общими ресурсами. Это и есть первый шаг к настоящей корпоративности. Тот же,
кто не стал предпринимателем, является обузой для корпорации, ее социальной
нагрузкой.

Предпринимательский проект как высший класс конструирования

Третий. Мы работали с людьми с гидростанций, очень достойными инженерами и
конструкторами советских времен, обладающими высочайшей квалификацией,
которые воспринимают эпоху предпринимательства, как большевики - торгашество
и НЭП, когда нужно пускаться во все тяжкие. Именно потому, что государство и
работодатели перестали понимать ценность конструктора и конструкторского
таланта, им приходится, как они считают, стыдливо приторговывать телом.
Но предпринимательство не имеет никакого отношения к торговле, оно торговлю
использует, но ею не занимается. Торговец работает на рынке, а рынок - это
невидимая рука. Предприниматель же рынок конструирует. В этом смысле
предпринимательский проект - высший класс конструирования. Есть конструктор
и генеральный конструктор. Конструктор создает правильный блок изделия.
Генеральный конструктор должен свинтить то, что сделали остальные
конструкторы, в единое тело ракеты, и самое главное сделать так, чтобы
хватило ресурсов, отпущенных партией, правительством и Госпланом. В этом
смысле самым гениальным предпринимателем был С.П.Королев.
Расчеты, связанные с энергией, - это первый, технологический класс
конструирования. Есть расчеты, связанные с информацией - это второй класс
конструирования, построение интеллектуальной системы, которая управляет
техническим процессом. И высший класс конструирования, когда над энергией и
над информацией надстраивается стоимость и нужно наладить стоимостные
потоки, которые обеспечивают эффективность. Задачи оптимизации возникают
только на уровне стоимости. Поэтому советский снобизм, представление, что
только конструктор на производстве - это белая кость, нужно забыть.
Предпринимательство - это проектирование потоков добавленной стоимости.
Можно представить себе применение к этой задаче математического аппарата
гидродинамики, где все предпринимательские проекты рассматриваются как
источники и стоки. Можно сказать, что к этому уместно применить аппарат
тензорного исчисления (тензорного анализа сетей), которым наши конструктора
почти не владеют.
Есть неудачное свойство родного языка, в котором некоторые слова нагружены
негативным смыслом. Слово "продать" в русском языке ассоциируется со словами
"продать Родину". Но к стоимости оно имеет такое же отношение, как слово
"измерить" к слову "энергия". Инженер изобретает устройство, получает
авторские права, лицензию и вознаграждение. Предприниматель делает то же
самое, только на более высоком уровне. Он создает новую потребительную
стоимость, поэтому становится собственником, то есть получает права на часть
того, что он изобрел. На часть, а не на все, так как он опирался на
корпоративный и общественный ресурс.

Конвертация концепций в управленческие технологии

И последний. Считается, что предпринимательство связано с усвоением каких-то
знаний, которые берутся из книжек. Этих книг сейчас - бездна, на Западе -
миллион бездн, причем большая часть из них - помойка. Человеку может
нравиться почитывать их на досуге и, ковыряя в зубах, судачить, что
"инжиниринг" - классное понятие. Есть три путаных и многословных тома
Кастельса, в которых обсуждается сетевое общество. Кастельс может быть
гением или ненормальным, но больше нет инстанции, которая могла бы об этом
авторитетно судить. Например, он пользуется аппаратом, который разработан
М.Вебером, а у нас нет культуры веберианства. Нет и больше не будет в
ближайшем будущем инстанции, которая выберет, кто прав. Кроме одной: если вы
такие умные, тогда постройте на основе своей концепции работающую
технологию, которая производит предпринимательские проекты.
Искренне советую: бросьте все это читать и займитесь делом. У
предпринимательского проекта очень простой критерий адекватности - он
производит добавочную стоимость активов. И если в одном месте на основе
некоторых знаний люди устойчиво производят работающие проекты, а в другом -
нет, то возникает основание прийти к первым и поинтересоваться их понятийным
аппаратом. В иных случаях делать это бессмысленно. Был взрыв информационный,
а теперь наблюдается взрыв псевдознаний и управленческого знахарства. Никому
уже ничего нельзя рационально ни объяснить, ни доказать на словах. Новый мир
жесток, но по-своему справедлив. Само по себе гуманитарное знание,
изливаемое вовне, становится личным делом каждого, как поэзия и музыка.
Собственникам некогда в этом разбираться. Для них понятия истинны, когда
порождают работающую технологию преодоления отчуждения, овладения
собственностью.

Из стенограммы проектной сессии

ЦКП - ОАО "Сигнал"

24-26.10.2004 г.

Нельзя капитализировать актив, но можно капитализировать проект его
модернизации

Для того чтобы сделать прогнозную оценку капитализации, необходимо прежде
всего оцифровать производительность вашего производственного фонда и
построить ожидаемую динамику ее изменения. Доставшиеся нам от советской
власти производственные фонды таковы, что за редчайшим исключением оцифровке
не поддаются. Грубо говоря, производительность турбины может зависеть от
погоды, влажности, температуры, фаз Луны (в связи с прецессией) и т.п.
Каждая турбина - как пирамида фараона, она уникальна. На каждой были
допущены свои ошибки при изготовлении и отладке, сложился свой режим
эксплуатации, есть свой левша-механик и т.п. Точная прогнозная оценка
производительности для активов такого типа невозможна. В связи с этим
возникает очень сложная задача, которой мы и занимаемся.
Ваш проект так или иначе связан с эксплуатацией, модернизацией, обновлением
активов, которые достались нам с советских времен. И если мы хотим вести
себя как капиталисты - это наш основной капитал. Перед нами вопрос, что
делать с активом, стоимость которого близка или равна нулю, с активом,
производительность которого не поддается прогнозной оценке. Ответ, который
мы дали, заключается в том, что в ситуации, когда нельзя капитализировать
сам актив, можно построить капитализируемый проект его модернизации. Это
означает: вы можете так построить проект модернизации, например цеха по
литью, что под него получите инвестиции. Это возможно только в случае, если
этот проект подчиняется жестким стандартам финансовых технологий, таким, что
потенциальный инвестор вместе с вами сможет четко посчитать, сколько времени
потребуется для возврата кредита и каким образом это будет сделано.
Отвлекаясь от конкретной природы активов, можно утверждать, что проекты их
модернизации устроены одним и тем же образом. Во-первых, одна и та же
конечная цель: в конечном итоге вы должны заменить старый актив на новый.
При этом новый актив должен поддаваться оцифровке, чтобы можно было точно
спрогнозировать его производительность. Процесс замены старого актива должен
быть устроен так, что, пока вы его поэтапно модернизируете, он продолжает
работать - вы выжимаете из него деньги, достаточные для того, чтобы купить,
смонтировать и запустить новый актив и остаться в прибыли.

Альтернативой этому является способ эксплуатации активов, который
распространен сейчас в нашей стране, когда на управление активом сажают
своего человека и говорят: "Завтра здесь и нас, и вас не будет, поэтому
максимально быстро организуйте предельно возможный денежный поток".
В чем проблема "поточного" способа эксплуатации активов? Когда вы строите
проект по модернизации актива, то в потоке денег, который вы получаете, есть
три компоненты. Во-первых, вы пользуетесь чьими-то капиталами: как правило,
берете кредит и должны выплачивать проценты. Далее, часть ресурсов, которые
вы используете, - чьи-то права, за которые должны заплатить ренту. Вы
платите ренту за лицензии, за аренду земли или доступ к Интернет-ресурсу.
В-третьих, часть управляемых активов - это станки, транспортные средства,
сырье и т.п., которые изнашиваются, расходуются, их стоимость переносится на
конечный продукт. Этим собственникам вы должны выплатить амортизацию.
После того как из результатов работы вы вычли рентные платежи собственникам
прав, амортизационные отчисления собственникам фондов и прибыль
собственников капитала, у вас остается дельта добавочной стоимости. Только
из этих средств вы и можете закупать новое оборудование и вести модернизацию
активов. Если предпринимательский проект построен правильно, то расчеты
показывают: дельта достаточна для того, чтобы за время реализации проекта
купить новый актив. Те советские производственные фонды, которые еще живы, в
большинстве своем позволяют такую деятельность, хотя она связана с
определенным риском, поскольку нормативные сроки в основном выработаны, и их
поддержание в рабочем состоянии требует искусства "дяди Васи", которое, увы,
не вечно.
Коллеги из УК ВоГЭК, чтобы разорвать порочный круг низкой капитализации,
поступают следующим образом. Сложный проект они разделяют на несколько
этапов. Первый шаг - самый короткий, он требует относительно небольших
средств и состоит в оптимизации функционирования актива. Оптимизация
достигается за счет установки специальной автоматики и софта, который
позволяет частично оцифровать актив. В результате накапливается и обобщается
информация об особенностях его функционирования. Информационный портрет
актива позволяет, улучшив регулирование, достичь выигрыша в
производительности в 2-3 процента. За счет этого можно расплатиться за
купленное в кредит оборудование и программное обеспечение. Второй шаг -
переход от планово-предупредительных, типовых ремонтов к адресным,
настроенным именно на данный актив. Для этого также приобретается и
устанавливается специальный софт. За счет этого сокращается время простоя в
ремонтах и возможен прирост производительности уже в 10-12 процентов. Это
позволяет еще нарастить доход, наработать кредитную историю, увеличить
степень оцифровки актива. Тогда на третьем шаге становится возможным,
увеличив капитализацию актива, привлечь значительные средства на проект его
модернизации и полной замены.

На каждой ступеньке вы должны быть способны документально убедить
инвесторов, что вложение в проект выгодно для них и имеет приемлемые уровни
рисков и неопределенностей.

Примечания:

1 Сокращенный вариант публикуется в журнале "Эксперт":
http://www.expert.ru/expert/current/data/chern.shtml

Круг второй
Круг первый

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	20.12.2004 23:08:24

(где Ольга?) Липецкую область часто ставят в пример соседям по Центральному Черноземью (*+)

---

http://www.politjournal.ru/index.php?POLITSID=ebf9ad233a30a7436c5085d788e0cf
58&action=Articles&dirid=72&tek=2702&issue=82

Виктор БЕККЕР


Олег КОРОЛЕВ - авторитарный реформатор?
Двойная технология липецкой стали

Липецкую область часто ставят в пример соседям по Центральному Черноземью.
Действительно, это один из немногих в европейской части России
регионов-доноров. Губернаторы соседних областей, говоря о губернаторе
Королеве, не упускают случая заметить: а что бы он делал, если б в области
не было такой <форы>, как Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК),
построенный еще 70 лет назад?



От лесничества до номенклатуры

Олег Петрович Королев родился 23 февраля 1952 г. в рабочем поселке Тербуны
Липецкой области. Был пятым ребенком в семье. Отец Королева, участник трех
войн, работал инженером в <Сельхозтехнике>. Мать - бухгалтер.

- У нас большая семья - шестеро детей. В живых сейчас пятеро. И мы не
относились и не относимся к категории тех, кто куда-то попадал по блату.
Если меня жизнь куда-то кидала - я сначала руководил лесничеством, потом
колхозом, потом районом, потом трестом, потом областью, - то всегда в самые
тяжелые места, потому что поддержки не было, и по воле божьей - самые
невыгодные варианты.

После восьмилетки Королев поступил в техникум лесного хозяйства. После армии
с 1973 по 1978 г. работал лесничим Долгоруковского лесничества Тербунского
лесхоза. Там начал расти и по партийной линии - сначала инструктором
Долгоруковского райкома КПСС, затем заместителем председателя, а заодно и
секретарем партбюро колхоза <Путь к коммунизму> Долгоруковского района.
Одновременно продолжал учебу в Саратовском сельскохозяйственном институте.

Высшее образование и партийные успехи позволили Королеву стать в 1981 г.
председателем колхоза <Память Ильича> Долгоруковского района. Затем все,
казалось бы, пошло по накатанной дорожке. С 1985 г. - второй секретарь
Долгоруковского райкома, с 1987-го - первый секретарь райкома КПСС самого
крупного в Липецкой области Добринского района:

- В Добринский район я попал после грандиозной перерубки кадров. Там на
похороны одного очень известного человека пригласили батюшку для отпевания.
И за это все руководство района исключили из партии и поснимали с работы,
облив всех грязью. Была поругана честь этого знаменитого района. И я
занимался тем, чтобы вернуть ему доброе имя. Я ведь, кстати, и в область
пришел в самые тяжелые для нее времена. Поэтому часто говорю, что главная
моя специальность - конюх. Чищу конюшни.

Но в 1989 г., после выступления на одном из демократических митингов в
Москве, Королев слетает со своей должности:

- Была у меня небольшая обида. Впервые это говорю. Руководство обкома партии
обвинило меня в том, что я где-то что-то с линией партии не так делаю. И, по
сути дела, сняло меня с должности первого секретаря Добринского райкома
партии. Сказали, что я как партийный руководитель не нужен. Я подчинился и
ушел на должность генерального директора треста <Липецкводмелиорация>, куда
меня назначили. С того момента и по сегодняшний день я беспартийный.

Не было бы счастья, да путч помог

В 1990 г. Королев был избран депутатом Липецкого областного Совета народных
депутатов. В мае 1992-го стал председателем Совета:

- 22 сентября 1993 г. я собрал сессию областного Совета и признал ельцинский
указ ?1400 неконституционным. После этого я стал ненавидим федеральным
центром (в эпоху Ельцина). Сюда приезжали делегации, возглавляемые Юрием
Яровым и другими, с персональным поручением Бориса Николаевича найти повод
меня изгнать. Все делалось для этого. Но весной 1994 г. меня все равно
избрали - против их воли.

Чуть раньше, в декабре 93-го, экс-председатель разогнанного Ельциным
Липецкого облсовета Олег Королев был избран депутатом Совета Федерации, в
самом появлении которого, кстати, принял активное участие.

- Начался расстрел Белого дома. И мы, руководители регионов, решили
собраться в Конституционном суде с тем, чтобы попытаться примирить
противоборствующие стороны - Белый дом и Кремль. Когда собрались - это были
Валерий Зорькин, Вадим Густов, Руслан Аушев, Кирсан Илюмжинов, Иван Шабанов
и я, - мы пригласили всех остальных руководителей. Вот тогда и родилось это
словосочетание - Совет Федерации, которое вошло в проект новой Конституции.
Я горжусь тем, что не пропустил ни одного из первых ста заседаний СФ.

В 1996 г. Королев стал одним из четырех заместителей председателя Совета
Федерации.

Под красным флагом к рынку?

В 1998 г. Королев начал следующий этап карьеры - вхождение во власть
исполнительную:

- Олег Петрович, согласитесь, что вам было легче, чем вашим соседям. Такая
фора, как НЛМК, консервный завод в Лебедяни, где сейчас делают соки
<Фруктовый сад> и <Я>. Другим бы так!

- Благодаря такой <форе>, как НЛМК, мы в 90-х годах по нескольку месяцев не
платили зарплату бюджетникам. Наш бюджет был тогда в 12 раз меньше, чем
сейчас. Потому что к тому моменту на комбинате был большой передел, менялись
власть, группировки. Им было ни до кого. Наоборот - ситуация была у нас
намного хуже, чем в соседних областях. Те-то не привыкли к этим случайным
поступлениям. Федеральный центр помогал этим областям траншами. А у нас,
хотя тогда комбинат работал хуже и зарплату не платили, траншей не было - мы
регион-донор.

- За вас весной 1998 года проголосовало 80% пришедших на выборы избирателей.
Но, хотя вы шли под <красным> флагом - сам Зюганов приезжал за вас
агитировать, - вас поддержали еще 40 партий. Даже <Яблоко> и <Монархический
центр>. Как так произошло?

- Еще когда меня избрали председателем облсовета в 1992 году, я сказал:
<Дорогие друзья! Даже если бы я был членом партии, я приостановил бы любые
членства в любой партии. Руководитель области должен быть членом только
одной партии - избирателей>. Больше я ни в какую партию не вступал и никогда
не брал под козырек по этому поводу, как некоторые мои коллеги. Вспомните.
Сначала приказывали всем вступить в <Демвыбор России>. Потом - поочередно -
в <Демократическую Россию>, в НДР, <Отечество>... Приехали и в ультимативной
форме заявили, что президентом страны становится Лужков, потому что
<Отечество> остановить уже никто не сможет. Но я и в <Отечество> не вступил.
Потом мой друг Олег Морозов говорит: надо во <Всю Россию> вступать. Когда
организовывалась партия Березовского - <Единство>, - мне туда тоже приказали
вступить. Но я никуда не вступил.

Не без войны

Работая в Совете Федерации с Егором Строевым, Олег Королев многому от него
научился. Оба они представляют собой тип губернатора-феодала, или, если
сказать мягче, барина. В этом определении не стоит усматривать однозначно
негативный оттенок. Ведь <барин> может быть и добрым. Правда, самому
Королеву не нравится, когда его называют авторитарным руководителем:

- В 2000 году против администрации в местных СМИ была развернута агрессивная
PR-кампания. По словам председателя совета директоров НЛМК Владимира Лисина,
это был ответ на <наезды> со стороны <губернаторской> прессы. Дескать, когда
металлурги на правах крупнейшего налогоплательщика поинтересовались судьбой
своих налогов, областные чиновники и подконтрольные им СМИ начали обвинять
НЛМК в сокращениях рабочих на комбинате. Кому была выгодна эта война?

- За этот временный перевод наших взаимоотношений в политику я Лисина не
спешу винить. Ведь у меня с ним лично всегда были нормальные, ровные
отношения. Но отдельным, неглубоко вникшим в этот процесс, недавно пришедшим
металлургам поначалу действительно показалось, что они сами по себе. Сейчас,
с обретением опыта, они понимают, что металлурги существуют благодаря
селянам, которые кормят их и их детей, врачам, транспортникам,
коммунальщикам и т.д. Вот в этом самая главная политика.

Владимир Лисин стал в какой-то мере заложником того времени. Тогда олигархи
всей страны высшей кремлевской властью были востребованы на политическом
поприще. Они формировали кадры правительства, они участвовали в управлении
страной. Время показало, что это была ошибка. И Лисин теперь с удовольствием
занимается чистой экономикой.

В феврале 2002 г. обе воюющие стороны примирил полпред президента в
Центральном округе Георгий Полтавченко. Однако перемирие обошлось Королеву
потерей двух своих замов - Юрия Дюкарева и Сергея Доровского.

Но весной 2002-го Королеву с легкостью удалось стать губернатором во второй
раз, набрав 73% голосов. В одном из интервью он заявил: <Можете не верить,
но занимать этот пост мне не хотелось. Я отказывался, снимал свою
кандидатуру. Уступал это место другим. Но меня выдвигали трудовые
коллективы, партии, движения, мои товарищи и, по сути, заставили сделать
такой шаг>. Однако в августе сего года на заседании сессии Липецкого
облсовета Королев получил право избираться третий раз.

Липецкий парадокс

- Хотя владельцы НЛМК - ваши политические конкуренты, без них с
экономической точки зрения вам сейчас было бы значительно труднее. Парадокс?

- Да нет здесь абсолютно никакого парадокса. НЛМК дает аж на 65 миллиардов
рублей товарной продукции в год. Это действительно много. Но если от общего
объема производства в 130 миллиардов отнять 65, то получается, что еще
столько же кто-то дает. Без комбината. А 65 миллиардов - это, например,
четыре Тамбовские области.

Дело в том, что у нас только за последний год вошли в строй четыре новых
крупнейших в Европе завода. Это солодовенный завод мощностью 100 000 тонн
солода в год. Завод по выпуску стиральных машин, который построила фирма
<Мерлони>, мощностью 1 миллион стиральных машин в год. Карамелевый завод
мощностью 100 тысяч тонн карамели в год, что составляет 50% российского
рынка. Сейчас сдаем крупнейший ГОК по добыче кварцевого песка. Сдаем самую
крупную в России промзону. По ней будет принят федеральный закон, который
даст нам ежегодную прибавку в 25% доходной части бюджета.

Другими словами, помимо НЛМК, мы многопланово развиваем иные секторы
экономики с тем, чтобы обеспечить себе мощный экономический базис. Главное -
другое. У одних есть металл, у других есть газ, у третьих - нефть. А есть
регионы, у которых ничего нет. Как им жить? Я всегда привожу один пример.
Что есть у всех? У всех есть один самый главный показатель, говорящий об
уровне развития и управления: производство потребительских товаров. Вода,
хлеб, колбаса, кефир, молоко и прочее.

Даю справку. Липецкая область по состоянию на 9 месяцев этого года произвела
товаров народного потребления (ТНП) на сумму 26 миллиардов рублей. Это
столько, сколько основная масса регионов дает всей продукции. Поэтому я бы
советовал другим регионам, которые иногда завидуют липецкой металлургии,
оценить свои успехи по производству ТНП.

Западу - да. Москве - нет

- Олег Петрович, во многих соседних областях большие проблемы с
инвестициями. Как вам удается привлекать в область иностранных инвесторов?
Один <Стинол> чего стоит! (Именно этот завод по производству холодильников
посещал летом 2004 г. Путин вместе с итальянским премьером Берлускони.)

- Иностранным инвесторам нужно пять условий для инвестиций: 1. Прозрачность
отношений и предельно низкий уровень коррумпированности. 2. Управляемость
территорией и стабильность в регионе. 3. Активное участие власти региона в
лоббировании этих проектов на всех уровнях. 4. Живое участие власти в том,
чтобы бизнес имел здесь постоянную возможность контакта, диалога, быстрой
трансформации, оперативных решений. 5. Долговременность и неизменчивость
базисных экономических местных законов. И еще лет пять-шесть назад был
принят областной закон о том, что мы предоставляем налоговые льготы на
период окупаемости, создаем залоговый страховой фонд и т.д. Областная власть
должна помогать инвесторам в ликвидации наших российских неприятностей. Ко
мне приходят десятки записок, аналитических статей о том, как, дескать,
плохо себя ведут те или иные инвесторы и как важно на них наехать, выгнать,
перепродать, зажать и т.д. Ни на один из этих сигналов я не среагировал
иначе, кроме как защитил инвестора. Стоит наехать на одного и один раз -
побегут все остальные. Ради сохранения инвестиционного климата я никогда и
не клюну на эти наживки, которые мне подсовывают. Дороже микроклимат для
инвесторов, нежели отдельная удачно проведенная экономическая операция. Ведь
если уйдут эти инвесторы - придут московские. И тут уже они <сделают> весь
регион по полной программе.

Взять хотя бы строительные московские фирмы. Их цель - схватить регион. В
Москве-то все уже схвачено. Но их пустить - значит обидеть своих строителей,
проигнорировать их ум, авторитет и кадры. Оставить их без работы. Отдать
самые лучшие участки. А кто будет развивать периферию? А кто будет развивать
комплексность? А на комплексность москвичи не идут. Нет чтобы взять
микрорайон, со школами, им давай любимые места. Они взвинчивают цены на
жилье, которое стоит незаполненным. Все это рушит производительные силы и
местную строительную индустрию.

К великому сожалению, отечественные инвесторы пока не вполне цивилизованны.
И к ним часто приходится присматриваться намного более тщательно, нежели к
иностранным, которые прошли школу первичного накопления, отмываний, которых
не интересует здесь политическая власть через экономическую и прочее.

Слово не воробей

Многие критики Королева противопоставляют созданным им экономическим
свободам для инвесторов жесткий прессинг по отношению к СМИ. Действительно,
отношения с журналистами у губернатора Липецкой области сложные:

- Правда ли, что ваша пресс-служба пыталась надавить на местные редакции,
чтобы они не тиражировали вашу неосторожную фразу: <У нас сверхцентрализация
власти при мнимой демократии>?

- Но я же сказал это не о нынешней власти, а о временах Ельцина. И речь шла
о травле, которую против меня организовал тогдашний Кремль. Эту фразу просто
вырвали из контекста.

Или совсем недавний пример, когда Королев, комментируя новые инициативы
президента, сначала высказался в их поддержку, а потом заявил: <У меня в
2006 году два срока закончатся. И я должен уйти в расцвете сил? Печки
ложить?!>.

- Да я действительно <балдею> от этих инициатив. Не надо больше унижаться,
участвовать в этих выборах. Против меня тут были выстроены такие редуты, а
теперь они бездельничают, не знают, что делать. Здесь то же, что и в
предыдущем примере. Я-то имел в виду, что назначат или не назначат - я
устроюсь на любую работу.

А вообще - о каком зажиме прессы речь? Мочат, как хотят. И Лисиных, и
Королевых. Но все местные журналисты знают - чего-чего, а мстительности,
злопамятства, унижений, оскорблений по отношению к ним не было никогда.

Между строк в словах Олега Королева читается, что уголек конфликта с НЛМК
еще тлеет. Действительно, в апреле этого года на очередной отчетно-выборной
конференции областного отделения <Единой России> вновь столкнулись интересы
<лисинцев> и <королевцев>. Ряд лояльных Королеву лидеров первичек <ЕдРа> был
исключен из партии.

-Дело в том, что в центральном руководстве <Единой России> происходят
процессы становления. И некоторые из руководителей партии, будучи связанными
какими-то обязательствами перед некоторыми нашими олигархическими
структурами, решили посоветоваться только с ними о принципах партийного
строительства. Теперь областная организация ликвидирована, и у нас осталась
лишь первичная партийная организация НЛМК. Наверное, так нужно. Я не член
никаких партий, поэтому мне сложно судить. Господь их рассудит. Но на моей
памяти за последние шесть лет 90% оставшихся в партии липецких членов
<Единой России> переписывали партийные билеты раз двенадцать. Начиная с
<ДемРоссии>.

Некоторое раздражение губернатора вполне понятно. Генсовет партии
рекомендовал избрать секретарем липецкого областного отделения бывшего
директора НЛМК по социальным вопросам, депутата Государственной думы Сергея
Афендулова. Участники конференции отказались выполнять волю <центра> и
выдвинули на пост лидера кандидатуру вице-губернатора Юрия Божко,
считающегося человеком Королева. Явившиеся в Липецк представители
центральной контрольно-ревизионной комиссии признали результаты апрельской
конференции и последующего заседания политсовета нелегитимными. Специальная
комиссия обнаружила массовые вмешательства в партийные дела областных
властей. Поэтому ряд лояльных Королеву лидеров первичных организаций <ЕдРа>
и был исключен из партии. Фактически федеральное руководство <Единой России>
дало в Липецке <зеленый свет> ставленникам НЛМК, что в преддверии окончания
второго губернаторского срока Олега Королева (2006 г.) наводит на некоторые
размышления.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	20.12.2004 23:08:19

"В России формирование земельного рынка в силу исторических причин было искусственно задержано" (*+)

---

http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=36&tek=2706&issue
=82

Владимир ГУРВИЧ


Земля без воли
<Минное поле> земельных отношений

В ноябре Совет Федерации отклонил закон, вводящий в Налоговый кодекс главу
<Земельный налог>, посчитав основные его пункты неприемлемыми. Сенаторы
приняли решение предложить Госдуме сформировать согласительную комиссию для
преодоления возникших разногласий по закону. Противоречие между
законодателями отражает как недостаток политической воли в урегулировании
земельных отношений в России, так и разновекторность экономических интересов
государственной власти и бизнеса (см. <ПЖ> ?43).



Почем квадратный метр?

В развитых странах земельный рынок является одним из основных. В России его
формирование в силу исторических причин было искусственно задержано. Однако
после принятия закона, разрешающего продажу сельхозугодий, начался его
бурный рост. Особенно активно формировались земельные рыночные отношения в
прошлом году. Общее количество различных сделок с землей составило в 2003 г.
более 1,1 млн, и они затронули 143 млн га различных земель (см. табл. 1).

Как считает председатель комитета по аграрным вопросам Государственной думы
РФ Геннадий Кулик, это очень важный показатель. Он свидетельствует о том,
что принятые законы начинают работать. Но при этом выявлено большое
количество недоработок в законодательстве и не меньше ошибок при применении
этих законов.

Однако, по мнению Кулика, одна из болезненных проблем заключается в том, что
не отработаны экономические показатели размера арендной платы, стоимости
земли, хотя законодательная база позволяет проводить эту работу (см. табл.
2). В соответствии с законом в городах, насчитывающих свыше 3 млн населения,
цена на землю устанавливается исходя из ставки налога. При этом
муниципалитет может принять решение увеличить при определении цены ставку
этого налога в 5-30 раз по сравнению с базовой величиной. В промышленных
центрах с населением от 500 до 3 млн человек налоговая ставка может быть
увеличена при определении цены в 5-17 раз.

Проблема состоит в том, что по состоянию на начало года не закончена
кадастровая оценка земли, занятой под промышленные предприятия, она
проведена только на 52% территории. В то же время для таких категорий, как
сельскохозяйственные земли, кадастровая оценка практически закончена, и
здесь нужно только дифференцировать ее уже внутри области по тем
методическим указаниям, которые разработаны, чтобы полностью учесть
почвенное плодородие и другие показатели, которые определяют стоимость.

Сегодня значительные площади пашни как самой дорогой части земли не защищены
законом. Чиновник может перевести ее в <сенокосы и пастбища>, понизив цену
надела в 5-10 раз, и продать такой земельный участок. А через некоторое
время он может быть уже продан под жилищную застройку. На этих операциях
зарабатываются огромные деньги. Поэтому в ГД готовится законопроект, который
будет строго определять порядок, как и кто может принять решение о том,
чтобы земельный участок перевести из одной категории в другую.

Лоскутное одеяло

Рынок сельхозугодий сталкивается с проблемами, порожденными не всегда
экономически обоснованными решениями прошлых лет. Как известно, в 1992 г.
были розданы бесплатно земельные паи крестьянам. Сделано это было исходя
больше из политической конъюнктуры, нежели из продуманных экономических
позиций. Эта ситуация завела страну в серьезный тупик. Сегодня, чтобы
получить землю в аренду, инвестор должен заключить контракт с каждым
пайщиком. А их может быть в зависимости от размера участка до нескольких
десятков или даже сотен. И это останавливает многих предпринимателей, не
желающих заниматься такой канителью. На эту проблему накладывается еще одна,
не менее сложная. По словам губернатора Самарской области Константина
Титова, сегодня в губернии не могут найти пайщиков практически на 150 тыс.
га земли. Кто-то умер, не оставив завещания, кто-то уехал. И с этими
бесхозными клиньями ничего нельзя сделать, так как закон запрещает
какие-либо финансовые операции с такими участками. В результате из
хозоборота выведены плодороднейшие черноземы. В целом же по стране более 70%
владельцев этих паев вообще никакого отношения сегодня к сельскому хозяйству
не имеют.

По мнению председателя комитета по предпринимательству в
аграрно-промышленной сфере ТПП РФ, депутата Государственной думы Виктора
Семенова, принятый закон об обороте сельхозземель очень сложный и его
следовало бы упростить. И прежде всего в отношении землеустройства. Сегодня
по норме землеустроитель должен выполнять шесть <земельных дел> в день.
Легко представить, сколько времени потребуется для получения инвестором
нормального участка в 5-6 тыс. га, если в среднем на один пай приходится 3-5
га. То есть только на оформление уйдет минимум 6-9 месяцев, и не факт, что
хватит этого срока.

Еще одна тема - перевод земли из одного назначения в другое. Зонирование
введено во всех рыночных странах. И цена земли везде зависит от того, в
какой зоне находится участок. То, что происходит у нас, особенно в крупных
городах, свидетельствует о том, что необходимо как можно быстрее провести
зонирование. Оно непременно должно быть открытым, с участием местных и
федеральных депутатов, а не только чиновников. Но воз и ныне там. Не сдвинем
эту <плиту> в ближайшее время - у многих испарится инвестиционный запал не
только по отношению к сельскому хозяйству, но и к другим секторам экономики,
говорит Виктор Семенов. Сегодня же многие под предлогом борьбы с коррупцией
предлагают вообще запретить перевод сельскохозяйственной земли в
промышленную зону. Если эта идея реализуется, то во многих регионах будет
положен предел развитию городов и целых отраслей экономики.

Подвешенный бизнес

По образному выражению одного из предпринимателей, сегодня весь крупный
промышленный бизнес в России <висит в сантиметре от земли>, поскольку земля
ему не принадлежит и выкупить ее он не в состоянии.

Совместная группа специалистов Министерства экономического развития и
торговли и РСПП подсчитала, во что обойдется выкуп земли по подготовленному
правительством закону, который сегодня рассматривается в ГД. Получилось, что
единовременная нагрузка на промышленность в случае его исполнения составит
100 млрд долл. Из чего сложилась такая сумма? Руководитель комитета по
реформе земельных отношений РСПП Олег Киселев объясняет: многие предприятия
занимают территории в центральных частях городов. Для экономики РФ 100 млрд
долл. - это почти 25% ВВП. Их изъятие приведет к краху российской
промышленности, считает Киселев. Ни одно предприятие несырьевой отрасли не в
состоянии одновременно выплатить такие деньги в бюджет. То есть либо закон
не будет выполняться, либо следует поставить крест на многих отраслях.
Правда, пока Дума отложила принятие этого закона до 2006 г.

Есть и еще один фактор, способный отрицательно повлиять на экономику.
Крупнейшими землепользователями у нас являются естественные монополии: РАО
<ЕЭС>, РЖД, <Транснефть> и <Газпром>. Если эти четыре организации выплатят
стоимость земель, находящихся под их объектами, то для компенсации потерь
они должны будут существенно поднять тарифы на свои услуги.

История выкупа земель под промышленными предприятиями берет начало в эпоху
приватизации. Тогда по политическим мотивам вместо продажи земли под
промобъектами ее предоставляли в бессрочное пользование. Если продавать эти
земли по рыночным расценкам, то может произойти общий коллапс, считает Олег
Киселев. Те же, кто уверяет, что у нас земля продается чуть ли не за
бесценок, лукавят. В Екатеринбурге средняя цена участка под предприятия
определена в 1860 долл. за сотку. Свободный участок земли в Эдинбурге стоит
1600 долл. То есть получается, что для российских бизнесменов выгоднее
организовать производство в Шотландии, чем на Урале.

Нужны новые законы

Урегулирование земельных отношений требует дальнейшего совершенствования
законодательства. Нужно принять ряд важных законодательных актов, и борьба
за их содержание будет не менее напряженной, чем в предыдущие годы. Так, в
МЭРТ разработан законопроект, регулирующий условия и порядок приобретения
прав на земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной
собственности и на которых расположены объекты недвижимости. Далеко не со
всеми его положениями бизнес может согласиться.

По словам вице-президента ТПП РФ Бориса Пастухова, представляется
неприемлемым установление сбора за изменение перечня видов разрешаемого
использования земельных участков в размере от 5 до 30% их кадастровой
стоимости. Это сравнимо со стоимостью выкупа участка. Такая ситуация
неизбежно оттолкнет инвесторов и отрицательно отразится на
финансово-экономических показателях предприятий.

Как известно, весенняя сессия Государственной думы завершилась одобрением
концепции нового земельного налога, но и здесь существует несколько болевых
точек. Прежде всего отсутствует увязка кадастровой оценки с рыночной
стоимостью земли. Чиновники намерены сами принимать методику такой увязки,
сами ее использовать и выступать арбитрами при апелляции. На практике это
может привести к тому, что кадастровая оценка будет определяться
произвольно.

Положение ряда федеральных законов противоречит Земельному кодексу,
регулируя по-иному вопросы титульных прав на землю, норм предоставления
земельных участков. В компетенции органов государственной власти и органов
местного самоуправления и других содержатся дублирующие нормы и термины, не
соответствующие кодексу.

Решив многие принципиальные проблемы в земельных отношениях, мы, как это
обычно у нас бывает, не позаботились о частностях. О них сейчас и
спотыкаемся.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	20.12.2004 23:07:26

Реформа авиапрома может оставить Россию без авиации (*+)

---

http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=36&tek=2705&issue
=82

Виктор САФОНОВ


Поставить <на крыло>
Реформа авиапрома может оставить Россию без авиации

Если к 2007 г. Россия не увеличит объем производства самолетов в 2-2,5 раза
и не завоюет 10% мирового рынка авиатехники, то с отечественной авиационной
промышленностью можно будет распрощаться. Своей авиации у России не будет.
Ни гражданской, ни военной.



Цена просчета

На сайте Минпромэнерго опубликована концепция создания объединенной
авиастроительной компании. В конце октября директор департамента
оборонно-промышленного комплекса этого министерства Юрий Коптев вместе с
руководителями авиапрома провел <круглый стол>, посвященный созданию такой
компании. На нем было заявлено: к 2007 г. у России останется не тринадцать
сборочных авиационных предприятий, как сегодня, а не больше четырех.
Государство поддержит не двадцать новых самолетостроительных проектов, а
тоже четыре или от силы пять. Из 520 тыс. конструкторов, инженеров, техников
и рабочих, занятых в отрасли, останется только 460 тыс. Остальным придется
осваивать новую профессию.

Сегодня даже у таких промышленных и технологических гигантов, как Германия и
Япония, нет своей авиации - ни военной, ни гражданской. Но с ними все ясно.
Им не позволило возродить свою авиапромышленность поражение во Второй
мировой войне. Смертельный приговор российской авиации может подписать
отсутствие четкой государственной стратегии сохранения и развития отрасли.
Но если Германия и Япония без собственной авиации не утратили своих позиций
в международном разделении труда, то для России потеря авиационной
промышленности обернется обезоруживающим ударом по военной безопасности
государства.

Гири на крыльях

Нынешнее состояние отечественного авиапрома иначе, чем <закризисным>,
назвать нельзя. Пятнадцать лет, прошедших после исчезновения с карты мира
Советского Союза, прожиты самолетостроительной промышленностью России
бесцельно - она так и не смогла приспособиться к международному разделению
труда, найти свое место на внутреннем и мировом рынках. Тем не менее
авиапромышленности России принадлежит 45% всего отечественного
оборонно-промышленного комплекса, ежегодно выпускающего продукции на 6-6,5
млрд долл. Но серийных заводов с полным циклом производства у страны
осталось столько, что каждый из девяти построенных ежегодно пассажирских
самолетов становится дороже своего зарубежного аналога в два, а то и в три
раза. Да и все самолеты, которые взлетают с заводских аэродромов, - те же
Ил-96, Ту-204 и 214, как и боевые Су-27 и МиГ-29, ставшие основой для
дальнейшей модернизации и модификации, созданы двадцать-тридцать лет назад -
еще в прошлом веке.

При этом станочный парк предприятий не обновлялся с 70-х гг. прошлого
столетия. Технология производства и сборки застыла на том же уровне.
Кадровый состав авиапрома приближается к пенсионному возрасту. Денег у
большинства предприятий не хватает не только на оплату электричества, тепла
и налогов, но даже на заработную плату работникам. Только две компании - АХК
<Сухой> и ОАО <Иркут> - имеют достаточный портфель заказов, позволяющий им
если не с оптимизмом, то хотя бы с надеждой смотреть в будущее. Остальные -
а среди них Ульяновский, Воронежский, Саратовский, Смоленский заводы -
<лежат на боку>. Чуть лучше дела у Казанского авиазавода, анологичного
предприятия в Комсомольске-на-Амуре и РСК <МиГ>. Но и они без серьезной
государственной поддержки, без глубокой интеграции с другими
самолетостроительными компаниями и без четкой дифференциации производства
обречены на вымирание.

Сегодня российское правительство тратит на поддержку собственного авиапрома
100 млн долл. в год (бюджет 2004 г.). Еще 200 млн долл.- на закупку за
рубежом и лизинг подержанных (до 10-12 лет износа) самолетов американского
Boeing и европейского Airbus. При этом потребность отечественных
авиаперевозчиков составляет 120-150 самолетов, а есть еще страны СНГ,
традиционно ориентированные на родных самолетостроителей. Но, увы,
обеспечить их современной авиатехникой наши предприятия не в состоянии. Им
не хватает для этого как минимум 1,5-1,7 млрд долл. поддержки государства,
которому принадлежит в абсолютном большинстве случаев 100% акций
авиапредприятий или же сами неакционированные (РСК <МиГ>, ПО в
Комсомольске-на-Амуре) предприятия.

Кстати, на заводах фирмы Boeing трудятся 180 тыс. специалистов. Они ежегодно
продают 281 самолет на 32 млрд долл. На Airbus работают 400 тыс. человек. В
прошлом году они продали 305 самолетов на 60 млрд евро. У европейцев всего
два сборочных предприятия - в Тулузе и Гамбурге. Пассажирский лайнер типа
А-310 там собирают за одну неделю. Нам такие темпы и производительность
труда даже не снились. Тем не менее 30% производственных затрат и Boeing, и
Airbus берет на себя их крупнейший акционер - государство.

Россия, Стабилизационный фонд которой составляет более 570 млрд руб., а
золотовалютные резервы - более 113,9 млрд долл., как утверждает Минфин, не в
состоянии вкладывать в свою авиапромышленность больше, чем вкладывает. Что
делать?

Дело рук самих утопающих

Спасение отрасли, утверждают в оборонно-промышленном департаменте
Минпромэнерго, - это соединение государственного и частного капитала. Причем
в военной авиации правительству должно принадлежать 50% акций плюс одна, в
гражданской - блокирующий пакет. Возможна продажа акций и иностранным
инвесторам. Но не более 30% от общей доли. При этом главное - интеграция
конечных производителей авиатехники в единый комплекс, где каждое
предприятие займет то место, которое ему отведет рынок и где оно сможет быть
конкурентоспособным. Все остальное - на перепрофилирование. Например,
останется один или два сборочных завода для гражданской авиации. Не
исключено, Воронежский или, скорее всего, Ульяновский. Остальные будут
собирать кто - крыло, кто - хвостовое оперение, кто - пассажирскую кабину.
Никакого полного цикла, который <съедает> весь финансовый баланс каждого
предприятия, больше не будет.

Вся авиационная промышленность, кроме управляющей компании, разбивается на
бизнес-единицы: боевая авиация, гражданская авиация, военно-транспортная и
специальная авиация, узлы и компоненты. А также бизнес-единицы, связанные с
послепродажным обслуживанием самолетов. Другие виды авиационного бизнеса,
ориентированные на двигателестроение, бортовое радиоэлектронное
оборудование, высокоточное авиационное оружие и агрегаты, останутся
независимыми. Создадут свои <профильные> консорциумы и холдинги.

Причем стратегия здесь - сохранение и развитие существующего <товарного>
потенциала (Ил-96, Ту-204 и Ту-214, МиГ-29СМТ, МиГ-29К, Су-30МК, Су-33,
Су-34, Як-130, Бе-200, Ту-160, Ту-95МС, Ту-22М3 и других машин, в частности
Ил-76МФ и Ил-76МД, а вместе с Украиной и Ан-124 <Руслан>), как и всемирно
известных, легендарных брендов - <Су>, <МиГ>, <Ту>, <Ил>, <Як>, а также
создание нового, <прорывного> продукта.

Для боевой авиации <прорывной> продукт - это истребитель пятого поколения.
Но он может быть создан только при увеличении доли государственного
финансирования до уровня, соответствующего поставленной задаче. При этом не
исключено участие в этом проекте частного бизнеса и других государств, но
при сохранении за Россией лидерских и интеграторских позиций. Что касается
военно-транспортной авиации, то здесь Минпромэнерго предлагает создавать
универсальные или многофункциональные машины двойного назначения, которые
могли бы успешно эксплуатировать и коммерческие авиакомпании. Нынешний типаж
таких самолетов будет сокращен с семи до трех. То же самое произойдет и с
беспилотными летательными аппаратами, и с учебно-тренировочными самолетами.
Уже известно, что на вооружении отечественных ВВС останется только Як-130.
МиГ-АТ в серию не пойдет.

В гражданском авиастроении упор делается на два <прорывных> проекта -
региональный самолет <Сухого> RRJ, а также ближнемагистральный и
среднемагистральный МС-21, которые должны занять до 20% мирового рынка этого
класса. Плюс участие в крупных проектах одного из четырех мировых
производителей (Boeing, Airbus, Bombardier, Embracer) в качестве
разработчика и поставщика важнейших элементов конструкции. Уже сегодня наши
специалисты работают над элементами самолетов В-7Е7 и А-380.

И, конечно же, российскому авиапрому придется серьезно сконцентрировать свое
внимание на продвижении своей продукции на мировой рынок и ее послепродажном
обслуживании.

Земля против неба

Но это все - планы, которые рассчитаны до 2007-2012 гг. Что будет с
отечественным авиапромом в реальности, трудно представить. Известно, что
наши планы никогда полностью не осуществляются, а то и проваливаются. Так
было не раз и не два. Некоторые эксперты в самом Минпромэнерго смотрят на
эту концепцию с большим скепсисом. По их словам, она напоминает о временах
<дикой приватизации> начала девяностых годов прошлого века.

Недавно распоряжением правительства на пост гендиректора-генконструктора РСК
<МиГ> назначен генеральный директор ОАО <Иркут> Алексей Федоров. Известный в
авиапроме менеджер современной формации, он вывел свое предприятие в лидеры
отечественного самолетостроения. Практически частное предприятие
(государству там принадлежит 17% акций), Иркутский завод успешно выполнил
индийский контракт на поставку Дели многофункциональных истребителей
Су-30МКИ на сумму 1,2 млрд долл., имеет опцион примерно на такую же сумму.
Кроме того, помогает индийцам осваивать выпуск этого самолета на заводах
компании HAL, делает успехи по продвижению на мировой рынок пожарного
самолета Бе-200.

В Москве перед Федоровым стоит схожая задача - вывести из тупика знаменитую
микояновскую фирму. На своем представлении коллективу РСК <МиГ> он пояснил,
как это будет делаться. Во-первых, будет проведено акционирование
предприятия, оно объединится с <Иркутом> (при сохранении марки <МиГ>).
Во-вторых, РСК избавится от всех непрофильных для него проектов. В том числе
и от пассажирского самолета Ту-334, который сейчас доводится до ума в
филиале РСК в Луховицах. Не исключено, и от вертолетной фирмы <Камов>,
которая, видимо, отправится в самостоятельное плавание.

Но ничего не сказали Федоров и представлявший его коллективу РСК <МиГ>
руководитель Федерального агентства по промышленности Борис Алешин о судьбе
серийного завода <МиГ>, расположенного практически в центре столицы, у метро
<Динамо>, на пересечении Ленинградского проспекта и 1-го Боткинского
проезда. Он занимает около 60 га очень ценной московской земли, которая, по
предварительным оценкам, стоит около 3,5 млрд евро. Есть, считают эксперты,
очень большой соблазн вывести оттуда производство и отдать территорию, как
случилось с недалеко расположенным Ходынским полем, под жилищное
строительство.

Выручка покроет все долги РСК <МиГ> и, естественно, как это уже случалось не
раз, обогатит не одного чиновника. Но вот останутся ли после этого у России
истребители класса МиГ-29СМТ - большой вопрос. Перенести их производство на
завод в Луховицах не удастся - инженеры и техники, которые живут и трудятся
в Москве, за 200 км от столицы ездить не будут. Найти спецов такого же
уровня, как они, в Луховицах невозможно. По тем же причинам невозможно будет
наладить выпуск и модернизацию аналогичных <мигов> и в Нижнем Новгороде, и в
Иркутске. А это, кроме всего, восемь тысяч уже выпущенных машин, которые
летают по всему миру. Кому мы их <подарим> - израильтянам, румынам, полякам?
Стоит ли овчинка выделки?

Все это очень непростые вопросы, которые придется решать при создании
объединенной авиастроительной компании. И не только по поводу РСК <МиГ>. Но
и не решать их тоже нельзя. Иначе не видать России собственного
авиапроизводства, как своих ушей.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	18.12.2004 18:35:55

С. Глазьев. Где у правительства деньги лежат? (*+)

---

http://195.201.39.206/Vedomosti/?id=1443&folder=106

Где у правительства деньги лежат?
Сергей ГЛАЗЬЕВ, депутат Госдумы (фракция <Родина>), лидер движения <За
достойную жизнь>, доктор экономических наук


Недавно прямо на очередном заседании правительства президент предложил
министрам настойчивее работать в Госдуме не только с <единороссовским>
большинством, но и с оппозицией, с фракциями и депутатами, имеющими иную
точку зрения по тем или иным проблемам, в частности по вопросам формирования
бюджета-2005. Однако к этому бы ему следовало призвать и думское
большинство, которое зачастую никого не хочет слушать.
Вот как, к примеру, в нижней палате принимались законы о бюджетах трех
социальных фондов: пенсионного, фонда обязательного медицинского страхования
и социального страхования, на которых лежит изрядная доля социальных
обязательств государства перед гражданами. Выяснилось, что правительство и
думское большинство заложили в этих фондах совокупный дефицит в 205
миллиардов рублей. То есть в бюджете на 2005 год не хватает 205 миллиардов
рублей на выплату пенсий, больничных, поддержку здравоохранения. Но в том же
федеральном бюджете был заложен профицит в 270 с лишним миллиардов рублей.
Получается, что в одной части бюджетной системы профицит (в законе о
бюджете), а в другой части бюджетной системы - дефицит (в социальных
обязательствах). Между тем можно было перераспределить средства, чтобы
полностью выплатить социальные обязательства перед гражданами. И доказать
это просто: нужно было из профицита федерального бюджета вычесть сумму
дефицита трех социальных фондов. Даже школьник сосчитает, что на латание
<социальной дыры> денег в бюджете хватит, еще и останется солидный профицит.
Но думское большинство в лице <Единой России> на это не пошло. Стоит
уточнить, что профицит бюджета возникает не из-за резкого повышения доходов
государства и его умения хозяйствовать, а за счет отказа правительства
исполнять несколько десятков федеральных законов по финансированию науки,
образования, здравоохранения, культуры и так далее.
Возникает вопрос: почему при, казалось бы, лишних деньгах у государства
остаются многомиллиардные долги по детским пособиям, а у работников
бюджетной сферы - нищие зарплаты? Большинство населения не может свести
концы с концами, у многих предприятий нет денег на финансирование
научно-исследовательских работ и обновление техники. Вместо расчета со
своими гражданами правительство заговорило о создании Стабилизационного
фонда, в котором будет копиться профицит, всего же изъятыми из
экономического оборота окажутся 719 миллиардов рублей.
Министр финансов Алексей Кудрин уверял нас, депутатов, что это нужно для
борьбы с инфляцией. Но, позвольте, бороться с инфляцией - задача
Центрального банка. Он ее решает путем регулирования объема денежной массы.
Правительство же должно исполнять обязательства перед обществом, а не
отказываться от них под предлогом борьбы с инфляцией. А если и бороться с
ней, то совершенно иным методом - проведением активной антимонопольной
политики. Сегодня монополисты продолжают вздувать цены, наживаясь за счет
общества. Именно этот фактор генерирует инфляцию.
Почему избыточные деньги правительство не направляет в развитие реального
сектора экономики, а замораживает в Стабилизационном фонде? Вдобавок ко
всему правительство отказывается от изъятия природной ренты, уже два года не
рассматривает необходимые для этого законопроекты. Пополнить госказну и
сделать россиянина богаче можно с помощью доходов от эксплуатации
принадлежащих народу природных ресурсов. Однако значительная часть природной
ренты сегодня остается за рубежом на личных счетах российских олигархов.
Вместо этого правительство легализовало вывоз капитала, выставляет на
распродажу большую часть оставшейся у государства собственности. Это
означает, что нынешняя власть не хочет грамотно управлять ни деньгами, ни
госсобственностью.
Думское большинство игнорирует все предложения по ликвидации <дыр> в
социальной сфере. Хотя <единороссы> признали, что вследствие дефицита одного
только пенсионного фонда незакрытых обязательств перед пенсионерами - на 83
миллиарда рублей. Впервые за последние годы на фоне сверхприбылей по нефти,
газу и объявленных темпах экономического роста реальная пенсия россиян
уменьшится.
Нам заявляют, что пенсии, наоборот, планируется повысить на 200 рублей.
Однако планируется и инфляция - в 10 процентов. Снова решим несложную
математическую задачку. Возьмите среднюю пенсию и посчитайте. Выяснится, что
200 рублей так называемой надбавки не хватит, для того чтобы компенсировать
инфляционное обесценивание пенсии. То есть на фоне великолепных
экономических показателей, профицита бюджета и Стабилизационного фонда, в
котором скоро окажется более 700 миллиардов рублей, государство идет на
снижение жизненного уровня пенсионеров. Я считаю, что это совершенно
несправедливо и экономически неправильно. Ведь у государства есть деньги для
того, чтобы рассчитаться с россиянами.
Еще более странная ситуация складывается по медицинским фондам. По
обязательному медицинскому страхованию возникает дефицит в выполнении даже
минимальной программы, на которую потребуется 100 миллиардов рублей. На нее
нашлось ассигнований - чуть больше 30 миллиардов рублей. То есть образуется
дефицит в 70 миллиардов рублей - больше, чем сам фонд. И такой абсурдный
документ думское большинство приняло. Нехватка средств на медицину скажется
в регионах, потому что там нет источников покрытия этого дефицита. Наконец,
по фонду социального страхования, из которого гражданам выплачивают
больничные листы. Он для того и создан, чтобы работодатели, выплатив
социальный налог, могли не волноваться, что разорятся в случае эпидемии
гриппа, которая выведет из строя значительную часть работников. Этот фонд
призван минимизировать риски среди предприятий, с тем чтобы они платили за
больничные столько, сколько положено. Госдума приняла решение о том, что
первые два дня больничного листа оплачивать станет непосредственно
предприятие. То есть фактически человека вталкивают в конфликт с
работодателем. Естественно, работодатель не будет счастлив, если к нему
придут работники и скажут: <Мы заболели, оплатите два дня больничного>. Люди
просто не станут брать больничные листы. И тем самым фонду социального
страхования удастся экономить на здоровье людей.
Нужно ли объяснять, что при такой политике фактического геноцида населения
страна все дальше заходит в тупик. Она оказывается в зависимости от экспорта
сырья при неспособности решать социальные и экономические задачи. Люди в
конце концов разберутся, кто есть кто в нашей политической системе и чьи
интересы правители представляют. <Единая Россия> захватила в Думе
подавляющее большинство и при этом вместе с федеральным центром не хочет ни
за что отвечать. Это заметно по социальной реформе, которая вступит в
действие с 1 января. Федеральная власть отказалась выполнять практически все
социальные обязательства, за исключением выплат Героям Советского Союза и
России, а также инвалидам. В преддверии 60-летия Победы в Великой
Отечественной войне лишить ветеранов этих льгот не посмели. Все остальные
обязательства сброшены на субъекты Федерации. У нас сегодня федеральная
власть, политическую ответственность за которую взяла на себя <Единая
Россия>, не отвечает ни за образование (оно целиком сброшено субъектам
Федерации), ни за здравоохранение (3/4 расходов отдано субъектам Федерации),
ни за коммунальные услуги, бремя которых уже давно переложено на города, и
даже за детские пособия. Согласится ли тот или иной регион их платить - еще
вопрос. Льготы большинству ветеранам, по сути дела, будут отменены, а
денежной компенсации не последует, потому что в регионах на нее нет денег.
Бюджетная политика правительства сдерживает экономический рост вследствие
искусственного снижения конечного спроса в объеме 1,5 - 3 процента ВВП и
ограничения инвестиционных возможностей в объеме 210,9 миллиарда рублей,
изымаемых с финансового рынка. До поры до времени эта негативная роль
бюджетной политики скрывается за относительно хорошими макроэкономическими
показателями. Их видимое благополучие не отражает реального состояния
российской экономики и основано на благоприятной ценовой конъюнктуре во
внешнем мире и высоких темпах роста внутренних цен.
Официальные оценки инфляции вызывают у специалистов все больше сомнений. В
отсутствие альтернативных центров анализа динамики цен мы не можем целиком
полагаться на данные Федеральной службы государственной статистики. Она
напрямую подчинена Мин-экономразвития, <отвечающего> за темпы роста ВВП.
Общественное мнение оценивает инфляцию не в 10%, как правительство, а в 20%.
Действительно, цены на металл вырастут в этом году в 1,5 - 2 раза. На 20 -
30 процентов подорожают хлеб, молоко, сахар, бензин, жилищно-коммунальные
услуги. А если еще скорректировать в соответствии с этим инфляцию, то темпы
экономического роста снизятся до нуля.
По сути, главное, что было сделано в текущем году в России, - это отказ
федеральной власти выполнять социальные обязательства перед обществом.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	16.12.2004 21:22:19

Сергей Чернышев. Узел российских проблем: некапитализированные активы (часть 2) (*+)

---

Русский Журнал / Обзоры /
http://www.russ.ru/culture/20041215_cher.html

Узел российских проблем: некапитализированные активы (2)
Второй круг

Сергей Чернышев

Дата публикации: 15 Декабря 2004

Особенности национальной приватизации

Фермопилы.ru

Двадцать лет назад [1] С.Платонову в странствиях по коридорам Кремля и
Старой площади удалось отыскать в верхних эшелонах власти лишь с десяток
людей, способных думать и говорить о главном: об управлении собственностью
страны и страной как собственностью [2]. Крах надвигался неотвратимо: в СССР
были продвинутые администраторы, однако не оказалось собственника, хозяина.
И вскоре все погрузилось в смуту мародерства, в чем сами мародеры повинны в
последнюю очередь: они-то вечно плодятся на любой бесхозной почве, как
бактерии.
Дальнейшее известно. План "Барбаросса" перевыполнен нами собственноручно.
Но речь не о том.
В краю подсечно-огневого реформирования, за неимением иных, гуманных форм
развития, и пожары плодоносны, и провалы поучительны. Приватизационная
Цусима девяностых несла в себе постиндустриальный зародыш, упущенный шанс
управленческой революции. Хозяин у страны не состоялся, однако подрастают
десятки и народились сотни региональных, отраслевых, корпоративных и частных
хозяев-собственников. Они не из философии Маркса узнали, а на собственной
шкуре прочувствовали: недостаточно иметь собственность (тогда она имеет
тебя), надо научиться управлять ею.
Эта кучка управленцев - триста отечественных спартанцев, их успех или
поражение подведут баланс столетней гражданско-империалистической войны,
которую Россия объявила Истории в 1905 году. Вопрос жизни и смерти: как в
судорогах неизбежной реприватизации сохранить пробившуюся зелень нового
кадрового, управленческого корпуса. Собственно, дички новых управленческих
компетенций - единственный сухой остаток от века реформ в стране с
капитализацией меньше, чем у Латвии восьмидесятых. Споро матереющая Русь
Административная может в похмельном сне задавить и последнее дитя, если,
отлежав приватизационный бок, привычно перевалится на круп централизации.
И еще.
В дни, когда на нашу землю спустя полвека в новом обличии вернулся Большой
террор, много говорится о необходимости реструктуризации служб безопасности,
государственных реформ, укрепления политической воли. Но воля не живет
бестелесно, на манер гегелевского абсолютного духа. Одинокий Павловский
напомнил, что у нее должен быть субъект - российская политическая нация,
переживающая судороги рождения.
А субъект не бывает ни только политическим, ни чисто экономическим. Он
бывает живым - или мертвым. Греки, давшие миру слово "политика", понимали:
чтобы жить, политический субъект обязан еще воевать ("стратегия") и
хозяйствовать ("экономика").
Любое общество должно знать в лицо, понимать и правильно оценивать не только
своих политиков и воинов, но и своих хозяйственников, как первобытное
племя - кормильцев-охотников. Сегодня смысл деятельности коммерсантов всех
типов и уровней плотно скрыт даже от образованных граждан каббалистическим
туманом "разводнения акций", "перекрестного субсидирования", "офшорной
налоговой оптимизации", "гринмейла" и "ребрэндинга". Российское население не
имеет шансов стать ни народом, ни нацией, покуда каждый школьник, пенсионер
и налоговый инспектор не смогут с прописной отчетливостью понимать, что
такое управление собственностью (и в частности - ее стоимостью), зачем, как
конкретно и кем именно оно осуществляется.

Черная дыра стоимости

Предмет нашего интереса, напомним, сугубо приземленный. Это материальные
активы страны - заводы, шахты, скважины, водохранилища, плотины и турбины,
трубопроводы и теплосети, морские порты, суда, судоверфи и шлюзы, локомотивы
и железные дороги, трактора, элеваторы, пастбища и тепличные хозяйства,
передатчики, кабели и провода. А проблема - сверхнизкая стоимость
большинства отечественных активов, узел всех российских проблем.
Это не метафора, не художественный прием. Приемы ущербны своей
неподлинностью. Прием бывает в посольстве, на ринге или в системе
образования, где участники "тренингов" рисуют пустые квадратики, разбалтывая
воздух языком и пустыми руками. Мы находимся в подлинной ситуации,
предельной, не в кейсе - в бою. В ситуации боя человек нерасторжимо слит со
своим приемом в единый взмах действия. Стоит расщепиться саморазглядыванием,
как вам тут же оторвут голову.
Но управленец еще и человек, существо вселенское, живущее разом во многих
пластах реальности. В России они скручены в единый узел черной дырой утечки
стоимости, но ее гравитация на каждом уровне порождает свои проблемные
разрывы и предельные вопросы.

Предпринимательский уровень. Здравый смысл подсказывает: рынок врет!
Работоспособный завод не может и не должен стоить так мало. Наверняка
существуют методы быстро и значительно поднять капитализацию, и мы обязаны
их найти.
Корпоративный уровень. Необходимы ясные критерии, отличающие тех, кто "пилит
поток", от настоящих управляющих стоимостью активов. Сегодня их деятельность
парализована сопротивлением номинальных собственников. Опасаясь лишиться
нажитого в любой момент, те стремятся выжать из активов все возможное любой
ценой, нимало не заботясь о будущем.
Уровень страны. Куда провалилась (по историческим меркам - мгновенно)
страна, чей ВВП был больше половины американского, и откуда возникла эта,
где (по данным Всемирного банка) он меньше в 25 раз? Каким образом и почему
при переходе к рынку вместо обещанного роста эффективности произошел провал
в трясину коррупции? Как эта странная ситуация связана с историей,
традициями, особенностями нашего общества?
Глобальный уровень. Насколько российская ситуация уникальна, как проблемы с
нашими просевшими активами вписываются в мировой мейнстрим? Почему идущая с
рыночного (якобы) Запада чума Balanced Scorecard до боли напоминает систему
плановых социально-экономических показателей советского предприятия?
Знаковый уровень. Откуда этот заговор молчания в нашем обществе вокруг
нервного узла, сплетения его проблем? Похоже, немота имеет глубокие
культурные корни. Необходимо разобраться, какие существуют символы, образы,
понятия и теории, отражающие эту проблему в зеркале знания. Как об этом
говорить на русском языке?
Трансцендентный уровень. Разорвано какое-то жизненно важное звено в
"духовной вертикали", соединявшей повседневную деятельность со сферой
смыслов и ценностей. Ни в ветхих, ни в новых скрижалях не сказано ничего о
фьючерсах и "золотых парашютах". Управленец обращает к небесам вопрос: чего
хочет от него Господь? Не является ли хозяйствование, предпринимательство
аморальной и бессмысленной игрой? Или в том, что происходит с ним, его
собственностью, предприятием, сообществом, страной, есть некий глубокий
замысел, поучительный опыт. И без их освоения невозможно двигаться вперед,
оставаться человеком.

Щепки делят - лес горит

Когда приключилась беда со стоимостью активов?
Недвусмысленный звонок прозвенел по ходу великой комбинации с ваучерами.
Новые менеджеры Государства российского сыграли в бесплатное IPO, раздав
населению титулы собственников всего национального богатства в форме
приватизационных чеков. Впиаривая согражданам приватизацию, они верховными
устами озвучили ожидания, шта-а ваучер будет стоить две "Волги". Грубо
говоря - десять штук зелеными.
А рынок цинично оценил его в 27 долларов.
Здесь две стороны вопроса. На чем основывались ожидания двоеволжья? И почему
в итоге не наскреблось и на один самокат?
Расчет мог быть такой: взяли оценочную стоимость экономики США, уменьшили в
4-5 раз (не избыточная ли скромность?) после чего поделили на поголовье
граждан РФ.
Невидимая голова рынка посчитала почему-то иначе, причем погрешность
оказалась не в разы и не в десятки, а в сотни раз. Вышло, что стоимость
активов всей страны равна $27 х 150 млн., то есть чуть больше четырех
миллиардов. Это взамен и без того скромно обещанных полутора триллионов...
Но процесс-то пошел! Никто не тормознул аукционы в ожидании, покуда рынок
одумается и отслюнит за приватизационный чек толстую стопку гринов. На одну
чашу весов сложили основные материальные активы страны, на другую -
ваучерную массу, скупленную у населения за указанный бесценок. А куда денешь
ся? Считается, считать рынок умеет. Индустриальные гиганты сбыли по цене
ларьков.
Тем самым по факту было признано: из общенародного достояния безвестно
сгинули 1 триллион 496 миллиардов долларов. Щепки делят - лес горит.
Где-то между 1990 и 1994 годами неслышно грянула глобальная катастрофа, на
вторую по размерам экономику мира обрушился невидимый астероид, и 99,7% ее
стоимости испарились.
Не шарьте по общакам и офшорам. Такое не по плечу ни солнцевским, ни
березовским. Скажем больше, им перепали жалкие крохи. Когда под эгидой
свежевылупившихся олигархов заводы зашевелились и выдали обороты в сотни
миллионов долларов, у всех настолько защемило в налоговых органах, что
как-то подзабылось: на деле аналогичные активы на Западе способны генерить
десятки миллиардов.
Гражданское общество самозабвенно качало права мелких вкладчиков.
Исчезновение национального достояния сверхдержавы, нажитого десятилетиями
каторжных свершений, впечатлило его не более чем северное сияние - крота.
Народ и партия безмолвствовали.

Ненормативная и нормативная экономика

В поисках способа обеспечить многократный рост стоимости активов не уйти от
ответа на вопрос, куда она подевалась.
Положим, по оценке рынка мы просели в среднем в 400 раз. А как же мы
ухитрялись раньше так много стоить? Раз у нас не было рынка, что означала
эта старая "стоимость"? В частности, сколько стоил завод в СССР?
Ответ простой. В Советском Союзе он, как правило, выпускал все 10 тыс.
тракторов, как и полагается. Активы работали, они не стояли, загрузка
основных фондов была близка к проектной. Капитализация завода, рассчитанного
на выпуск 10 тыс. тракторов и загруженного работой под завязку, и такого же,
чьи мощности не используются и на десятую долю, - это, как говорят в Одессе,
две большие разницы.
Более широкий ответ состоит в том, что в СССР существовала нормативная
экономика - один из вариантов неоинституциональной управленческой
надстройки, возникшей в результате прорыва ряда стран в постиндустриальную
фазу развития в период между мировыми войнами. Система плановых, нормативных
и регулирующих органов просчитывала цикл воспроизводства стоимости каждого
производственного звена, целенаправленно организовывала распределение каждой
производимой единицы продукции. Существовали нормативные параметры
эффективности, фондоотдачи, амортизации, нормативные цены и деньги. Я сейчас
не хочу разбираться в методологических и практических недостатках этой
нормативности, просто факт остается фактом: производственные мощности
использовались не на 1/10, а на 9/10, трактора производились, доставлялись
потребителю и в большинстве своем пахали. Некоторые, естественно, ржавели,
другие гробились пьяными безынициативными трактористами, третьи простаивали
из-за нехватки запчастей - не собираюсь агитировать за советскую власть. Все
эти проблемы надлежало бы принять во внимание, решая вопрос, почему
советские активы стоили в 2 раза меньше, чем аналогичные европейские. Но не
в 400!
А то, что у нас была нормативная экономика, - что с того, у нас и политика
была нормативная. Не существовало политических партий, отсутствовало
гражданское общество, однако была куча разнообразных квазиобщественных
организаций и довольно интенсивная социальная жизнь. Так же, как нормативная
экономика обеспечивала нам равновесие в военной мощи даже не с США, а со
всем западным миром, - нормативная политика обеспечивала стабильность,
безопасность, "морально-политическое единство" и статус политической
сверхдержавы в мировом масштабе. Все это, безусловно, при ближайшем
рассмотрении часто выглядело удручающе и дурно пахло - как и всякая
политика, нормативная и тем паче ненормативная.

В стране святых чудес

Называя вещи своими словами - что это было? Что такое нормативная экономика
и нормативная политика в современном мире, что мы - единственные в этом
роде? Ничего подобного, речь идет о частном случае повсеместно возникающего
в XX веке общественного устройства, именуемого пустыми, но
многозначительными терминами "постиндустриальное", "постэкономическое",
"пострыночное". А присущую ему управленческую надстройку столь же
бессодержательно именовали технократией, техноструктурой (видимо, по
созвучию с нашей номенклатурой). Для обозначения надрыночных управленческих
этажей американского и других западных обществ сегодня иногда используется
политкорректный эвфемизм "трансакционный сектор".
В США этот управляющий "сектор" полным ходом стал отстраиваться после
Великой депрессии, в ходе рузвельтовской революции, когда, в частности, в
1934 году была учреждена Комиссия по ценным бумагам и бирже, в 1935 году -
модернизирована Федеральная резервная система. Это были первые шаги
формирования либеральной версии постиндустриальной надстройки. Корпоративная
ее версия возводилась в Италии и Германии. Но наш Госплан появился на
полтора десятилетия раньше, ознаменовав начало строительства коммунитарной
[3] версии постиндустриализма.
В 1930-1960-е советская постиндустриальная система управления
продемонстрировала наивысшую в мире эффективность, особенно если иметь в
виду ту "архаическую, полудикую и по-настоящему дикую" [4] основу, на
которой она воздвигалась.
В 1970-1980, запутавшись в бровях, мы застоялись, потом по-кубански
ускорялись и перестраивались. Тем временем на Западе, в стране святых чудес,
и впрямь "пошел процесс", начались самые настоящие чудеса со стоимостью
активов. Ныне процесс перешел в лавину.
К началу 1970-х отношение рыночной стоимости компаний к балансовой там в
среднем составляло 0,8 - что по здравому смыслу вроде бы понятно. С 1973 по
1993 год эта величина почему-то неуклонно ползла вверх и достигла 1,7. А к
1998 году среднее значение коэффициента "рыночная/балансовая стоимость" для
компаний, по которым рассчитывается промышленный индекс Доу-Джонса, уже было
больше [5].
Нематериальные активы повсеместно оказались у них впятеро увесистее
материальных. Что хотят, то и делают!

Плечом к плечу с масонами

Под каждую реформу Россия изобретала себе подходящий Запад - басурманский,
просвещенный, филистерский, рыночный, жидомасонский, общечеловеческий.
Задача у этого изобретения была в основном одна: послужить маяком, указующим
либо вход в русло магистрального пути, либо рифы, грозящие тем, кто посмеет
от него отклониться. Свет маяка настолько слепил, что до изучения реального
прообраза дело никогда не доходило. Зато в этом свете была очевидна
хроническая маргинальность России, чей утлый неправильный челн вечно
выписывает кренделя вне глобального фарватера.
Между тем мы и не покидали этот фарватер, просто движемся по нему то с
резким опережением, то со значительным отставанием от скорости течения.
Проблема активов и их капитализации не столько российская, сколько мировая.
Она касается всех стран, где происходили трансформации системы управления,
возникал институциональный разрыв и неспособность системы управления, новых
собственников разобраться с активами, которые достались от прошлого.
Управление капитализацией, взятие под контроль циклов воспроизводства
капитала вообще узловая проблема прошедшего столетия, доставшаяся новому в
наследство. Теперь все более очевидно, что она приобрела новое качество,
стала глобальной.
В странах, где все в порядке с капитализацией, сконцентрировался огромный
избыточный капитал, остро нуждающийся в выходе на новые активы, через
которые только и может, протекая, воспроизводиться. И отсутствие такого
выхода-клапана чревато уже мировым хозяйственным перегревом и взрывом.
Первая серьезная попытка открыть производственные фонды советского ВПК для
иностранных инвестиций была вмонтирована в пресловутую "Стратегическую
оборонную инициативу", озвучить которую выпало Рейгану. После распада СССР и
шоковой терапии начинало казаться, что вожделенная случка западных капиталов
с восточными активами вот-вот свершится. Теперь же выясняется, что проблема
капитализации отгораживает их друг от друга надежнее "железного занавеса".
Раскрытие этого занавеса, вызванного сверхнизкой стоимостью активов, -
главная зона смыкания интересов США и России, настолько горячая, что и ВТО,
и даже терроризм на ее фоне выглядят прохладными.
Но это, как говаривал покойный Б.В.Раушенбах, "отдельная трагедия".

Русский дым

В 1984 году один из ведущих идеологов КПСС сказал нам в частной беседе: в
мире существуют только два современных государства: США и Советский Союз.
Было два современных государства. К тому времени в одном из них
постиндустриальная надстройка, обеспечивающая капитализацию активов, вошла в
глубокий, очевидный всем кризис. Но вместо модернизации ее просто снесли и
выбросили на помойку вкупе с субъектом.
Простота, слов нет, хуже воровства, ею же и спущенного с цепи. Выплеснув
воду, заодно выкинули ребенка вместе с корытцем.
Впрочем, когда выбрасывали ксерокс, коробочку сберегли.
Произошла невиданная в истории хозяйственная катастрофа, когда по совокупной
стоимости национального богатства на весах глобальной экономики мы просели в
сотни раз. Тут бледнеют любые сравнения. Ведь по объему жизнеспособных,
работавших материальных активов (если учитывать производственные фонды
оборонной промышленности и матчасть армии и флота), СССР был сверхдержавой #
1. При этом на интеллигентский взгляд ничего не изменилось, заводские
коробки остались на месте - разве что дым из труб перестал идти. Но осталась
незамеченной главная труба, через которую улетучивались триллионы стоимости.
Новый дым отечества!
Приватизировать капитал и приватизировать современный завод, с которым было
связано воспроизводство данного капитала - две не просто большие, а
гигантские разницы. 99% капитализации завода находятся вне заводской
территории: в системе общественных потребностей, кадровых институтах, в сети
поставщиков, в транспортной инфраструктуре, организации общественной
безопасности, органах стандартизации, сетях связи и т.п. К 1994 году,
собственно, приватизировать-то уже было нечего.
В частные руки, вместо живых и действующих единиц собственности, всучили их
производственно-технологические скелеты. Имела место раздача дохлых слонов.
Но корректно приватизировать неработающие материальные активы невозможно.
Тем самым в фундамент любых последующих реформ заложена ядерная мина
неотвратимого действия.
Загадочный, как русская душа, способ реформирования. Положим, актер плохо
исполняет роль. Логично заменить его на другого, который сыграет лучше. Но
нет, мы избираем радикальный русский путь. Не нравится актер, играющий роль
Ромео? Не просто отправляем его на Соловки, не просто по-новому трактуем
роль - выкидываем ее из пьесы! Так что дальше спектакль под новым названием
"Джульетта закололась" остается вообще без Ромео, а в каждый из моментов,
где раньше была его реплика или событие, связанное с ним, объявляется
антракт, минута молчания либо рекламная пауза.
Историки часто любят вспоминать о предвоенном уничтожении верхушки
командного состава Красной армии как об акте исторического безумия.
"Демократы" накануне решающих экономических преобразований в сверхдержаве не
стали размениваться на кадровые чистки. Они разрешили гражданам регистрацию
партизанских отрядов. И взорвали Генштаб.

Сотворение олигархов и люмпенов

Передавая материальные активы с рухнувшей капитализацией частным лицам и
группам, реформаторы перевалили на плечи граждан не решенную самими
государственную проблему. Похоже, они ждали, что новые частники каким-то
непостижимым образом используют рынок для повышения отдачи от кусков
разрезанного "народного хозяйства". Вместо этого наиболее вменяемые из них
вынуждены были повести себя сообразно природе и масштабу задачи.
Если мне в ходе приватизации досталось то, что было отраслью, и если я не
готов просто сдать ее в металлолом - остается одно: выйти за ворота
проходной и достроить снаружи всю систему отношений, без которых цеха и
станки не могут быть капитализированы как отрасль. То есть фактически вести
себя как целостный субъект размером с государство, включая в сферу действия,
наряду с куплей-продажей, не только корпоративные университеты, но и работу
в медийном пространстве, и политтехнологии, и зарубежные связи... Олигархи
полезли в компетенцию органов не от жирной жизни, не из амбиций. Они были
созданы такими самим способом приватизации - попыткой распилить и раздать в
нагрузку к активам проблему национального масштаба, проблему переходной
экономики, с которой не справились три генерации руководства страны.
Забыли подумать и про другую сторону медали. Собственник многомиллиардных
активов размером с советскую отрасль по многим причинам - социальным,
экономическим, психологическим - не может не быть миллиардером сам.
Появление молодых выскочек - собственников металлургических комбинатов и
электростанций застало российское общество врасплох. И стоило им предпринять
первые шаги к подъему капитализации, засветиться в золотом списке Форбса,
как из-под тоненького слоя заемных институтов рынка полезли общинные, куда
более укорененные институты...
Еще одно порождение реформ - массы новых люмпенов, нерушимый блок
коммунистов и беспорточных. Люмпен, маргинал - не тот, кто беден, а тот, кто
лишился жизненного уклада и не получил хоть какой-то альтернативы взамен.
Моллюск и медуза, килька и акула, если их лишить воды и предложить поплавать
в воздухе, будут выглядеть одинаково беспомощно, отличаясь лишь градусом на
шкале озлобленности.
Ленину припоминают сказанные в полемическом запале слова о кухарке,
управляющей государством. "Кто был ничем, тот станет всем" - эка невидаль!
Переворот 1991-1994 годов явил социальный кульбит покруче. Интеллигенты,
болтавшие о рынке небылицы на пухлых страницах "Нового знамени", расселись
по кабинетам и принялись азартно играть в министров и столоначальников. Тем
временем уволенные по сокращению штатов гебисты и силовики, бюрократы -
душители рынка, цепные псы тоталитаризма, массово оказавшись не у дел, стали
социальной базой свободного российского предпринимательства.
У тех и у других - получилось, как у Черномырдина.

Беловежское невежество

Речь не о том, чтобы копаться в прошлом и искать виноватых, отнимая хлеб у
историков и прокуроров. По большому счету, управленческий грех реформаторов
неподсуден. Страшный враг, с которым мы столкнулись, - невежество. То самое
невежество, которое Маркс называл "демонической силой". Это касается всех -
государственного руководства, духовной элиты, ученых, экспертов, педагогов,
управленцев-практиков.
И автора касается среди прочих. Хотя проблему постиндустриального управления
собственностью мы ставили еще в 1983 году, но формулировали ее в философских
и социологических терминах, казавшихся абстрактными, так что реальные
управленцы не в силах были ее перевести на свой профессиональный язык. Все
материалы, с которыми мы вышли на руководство страны и которые пять лет
обсуждали в ЦК и правительстве, имели, скорее, идеологический характер.
Говорились правильные - в принципе - слова про собственность, про стоимость,
про управление циклом воспроизводства капиталов, но у нас тогда не было и не
могло быть конкретного понимания механизмов управления капитализацией, мы не
имели практических рыночных навыков, не были капиталистами.
Иное дело, если речь идет о Беловежском Невежестве.
Взрослые, вменяемые люди, берущиеся менять жизненный уклад миллионов,
обязаны давать отчет себе и другим о границах собственной компетентности.
На тех, кто - пусть не со зла, а по дурости - в одночасье обрушил дом,
воздвигнутый трудом поколений, все равно ложится проклятье.
Воистину, Андропов напророчил межрегиональным невеждам способ осуществления
реформ: "Мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором
живем и трудимся... присущие ему закономерности, особенно экономические.
Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма
нерациональным способом проб и ошибок".
То была ошибка высшей пробы.
Мы оказались по уши в золоте.
У золотарей свой - узкий, как черпак, - взгляд на страну.
В сентябре 1991 года мне случилось оказаться в здании союзного Минюста СССР
в фанфарный момент, когда явились гонцы победителей с предписанием немедля
освободить площади под нужды одноименного ведомства РФ. Могу
засвидетельствовать: представителей свободной российской юстиции в старом
министерстве интересовали не кадры, не методики, не своды законов, не базы
данных, не архивы и прочие нематериальные активы - только помещение.

Яйца в невидимой руке

Есть такая мистическая фигура русской речи - "Пушкин", герой-гастарбайтер,
выполняющий всю тяжелую и непрестижную работу, для которой не находится
исполнителей.

- А кто за вами грязь убирать будет? Пушкин?

Когда реформаторы с непушкинской простотой уронили всю постиндустриальную
управленческую надстройку, на эту роль зван был мифопоэтический персонаж - к
ней, вообще-то, имеющий отношение не более чем ко птолемеевским эпициклам.

- А кто будет управлять капитализацией активов?

Рынок, всемогущий и всезнающий, наш новый Пушкин.
Четыре миллиарда долларов - не оценка стоимости достояния страны. Ее активы
не могли усохнуть в 400 раз за три года. Это трезвая самооценка "невидимой
руки" в качестве долгозванного менеджера.
Советская институциональная надстройка напоминала птицефабрику, рассчитанную
на производство стандартных бройлеров из одинаковых яиц. С момента, когда
племенные петухи планово топтали типовых несушек, она шаблонно управляла
стоимостью актива по всему жизненному циклу "яйцо - курица - яйцо". Не
выдержав увеличения масштаба и роста разнообразия активов, система
забарахлила.
Как известно, буржуазные кукушки, разучившиеся высиживать свои яйца,
подкидывают их на аутсорсинг в гнезда других птиц. Новорусские реформаторы
решили последовать их высокому примеру. Разорив госплановский инкубатор, они
отважно вложили отечественные яйца в невидимую руку рынка.

...О, тяжело
Пожатье каменной его десницы!

В странах, где институты рынка возникали и развивались эволюционно, с неба
не падали невесть откуда взявшиеся Атоммаш или Ракетно-космическая
корпорация "Энергия", страждущие капитализироваться во всей красе. Институты
рынка могут работать только с теми активами, которые формировались и
модернизировались вместе с ними, в их теле. Запишите советский авиазавод и
судоверфь для ядерных подлодок хоть за Абрамовичем, хоть за Матерью Терезой,
от этого они не станут выше цениться рынком. Весь вопрос в том, как сделать,
чтобы они опять заработали. На этот вопрос давали самые странные ответы: не
работает актив - ну и хрен с ним, значит, не жилец, рынок так рассудил.
Здесь "рынок" без ущерба для смысла можно заменить на "Пушкина".

К возобновлению современности

Не подлежит сомнению, что скорейший и максимально полный перенос институтов
рынка на российскую почву жизненно необходим, что в социальном теле страны
на их месте зияет исторически обусловленная дыра.
Но если мы не собираемся опять строить учебно-исторический музей в одной
отдельно взятой стране, следует учесть пару обстоятельств.
Во-первых, для управления капитализацией нужны не сами по себе институты
рынка в их забытой этнографической чистоте, а институты, снабженные
современной системой институционального регулирования.
Во-вторых, при всем трепетном к нему уважении, рынок охватывает лишь часть
институтов собственности. Он не в состоянии ни заменить, ни отменить функции
других групп институтов. Если разрушены институты идентичности, если буксуют
институты государства - делу не помочь манипуляциями с налогом на
добавленную стоимость...
Нужно ли возвращаться к нормативной экономике?
В современном мире этот вопрос даже не встает.
Предстоит не возвращение, а возобновление. Не возврат вспять к архаическому
первенцу "планового хозяйства", который и в части методов, и средств, да и
морально устарел полвека назад. А возобновление - на принципиально новой
концептуальной и технологической основе - движения России вперед в русле
постэкономического, институционального "мейнстрима". Глобального,
общечеловеческого этапа развития, начало которому на заре XX века положила -
как ни крути - именно она.

Легенда о рынке

Задача формирования нового сочетания "рыночного" и "проектного" принципов
деятельности всей тяжестью легла на плечи управленцев-предпринимателей.
Массовая теория плетется на полстолетия сзади, бормоча под нос околесицу.
Новые горожане из многоэтажек переезжают в коттеджные поселки. Но из этого
вовсе не следует, что они не возьмут ватерклозеты в свои частные дома и
вернутся к культуре отхожих ям. Проблема не в рынке - его современная роль
не ставится под сомнение ни в теории, ни в практике, - а в адептах
"идеологии рынка". Похоже, наша многострадальная страна негаданно
превратилась в их последнюю резервацию.
"Идеология рынка" само по себе бессмысленное словосочетание. Буржуазные
революционеры сражались за свободу, равенство, братство, а не за слияния с
поглощениями. Рынок - не идея, а институт. Притом регулирующий весьма
прозаическую часть хозяйственных отношений. И, кстати, с большими
издержками.
Тема почитается в наших лесах столь пикантной, что лучше предоставить слово
классикам.
Статью 1937 года "Природа фирмы" Коуз начинает цитатами, ласкающими
либеральное ухо: "Нормальная экономическая система работает сама по себе,
она не нуждается в центральном органе... Предложение приспосабливается к
спросу, а производство - к потреблению благодаря автоматическому, гибкому и
реагирующему на изменения процессу..." "Однако это описание, - вдруг
заявляет Коуз, - создает весьма неполную картину нашей экономики. Внутри
фирмы рыночные трансакции устранены, а роль сложной рыночной структуры с
трансакциями обмена выполняет предприниматель-координатор, который и
направляет производство. Очевидно, что это альтернативные методы координации
производства... Очень важно выяснить, почему же в одном случае координация
осуществляется механизмом цен, а в другом - предпринимателем". "Основная
причина, по которой создание фирмы рентабельно, состоит в том, что
существуют издержки использования ценового механизма... Предприниматель...
может выполнять свои функции с меньшими издержками". Потребовалось 54 года,
чтобы автор этой "крамолы" был замечен, признан и получил нобелевскую
премию.
В 1955 году Друкер, другой формально признанный, но непонятый пророк в своем
отечестве, кощунствуя, отождествляет "менеджмент" с плановым, надрыночным
субъектом: "Возникновение менеджмента как неотъемлемого, особого и
передового института стало центральным событием в истории общества XX
столетия. Нечасто новый основной институт, новый руководящий класс появлялся
так быстро, как менеджмент. Возможно, такого не было вообще". "Успех в
бизнесе, по мнению экономистов, сводился к быстрой адаптации к внешним
событиям в экономике, формирующейся под воздействием безличных, объективных
сил, которые предприниматель не в состоянии контролировать... Но искусство
управления... подразумевает ответственность за попытки сформировать
определенную экономическую среду, за планирование, инициирование и
проведение необходимых изменений в этой экономической среде, за стремление
избавиться от ограничений, налагаемых на свободу действий предпринимателя
различными экономическими обстоятельствами... Особая задача менеджмента и
заключается как раз в том, чтобы сделать желаемое сначала возможным, а затем
и реальным. Менеджер не является простым порождением экономики; менеджер сам
субъект и творец".
Спустя полвека истина, успев превратиться в банальность, вещает уже устами
убогого профессора Каплана: "Сбалансированная система показателей
эффективности - нечто большее, чем новый подход к оценке. Инновационные
компании используют ее как центральную организационную схему процессов
управления. Истинная значимость сбалансированной системы показателей
проявляется тогда, когда происходит ее трансформация из системы оценок в
систему управления".
Имеющий уши да пошевелит чем-нибудь между ними.

Капитализация вишневого сада

Все сказанное пока затрагивает лишь внешнюю сторону проблемы
некапитализированных активов. Ее статус, ее подлинное значение еще только
предстоит понять. Об этом - несколько поспешных слов на заметку.
Проблема декапитализированных активов, при всей обманчивой злободневности,
нимало не конъюнктурна, не случайна. Она не рассосется, не отменится
переходом на другую систему бухгалтерского учета. Страна, не прошедшая
завещанную Марксом школу капитала, не научившаяся овладевать-aufgeben его
противоречивой динамикой, рано или поздно зайдет в тупик. Хотя мы на родине
Толстого-Достоевского, а отнюдь не Рокфеллера-Моргана, но, не освоив кухню и
технологию управления капитализацией, обречены проваливаться в дыру этой
нужды. Перед нами родовая травма российского развития, очередное издание
"Вишневого сада": предреволюционные собственники ничего не смогли поделать
для капитализации дворянской усадьбы, циничные торгаши скупили контрольный
пакет, вырубили сад и разгородили под дачи. То есть старое издание элиты
было хозяйственно (а значит, и умственно) импотентным. Мы в который раз
проходим по этому кругу. Управленческое сословие - позавчера дворянское,
вчера номенклатурное, а сегодня либеральное - в целом хронически не способно
управлять собственностью и конкретно не умеет управлять стоимостью. Сдвиг
наметился было в 1930-1960-е годы, потом опять наступил провал.
Во-вторых, такие исторические разрывы и проблемы обусловлены непониманием
объективного устройства собственности, структуры и эволюции ее институтов.
Разбираясь со своими тракторными заводами и ЖКХ, мы утыкаемся в проблему,
которую обозначили еще отцы церкви, которой занимались ведущие мыслители со
времен немецких классиков: Фихте, Гегель, Маркс и младогегельянцы, Шумпетер,
Коммонс, историки школы Анналов, новые институционалисты. Решение проблемы
управления собственностью открывает новое пространство для творчества - но
одновременно не оставляет места для произвола, пресловутого "волюнтаризма" в
нем. Все изобретатели очередных эмпирических систем показателей - от
Госплана до Каплана - изобретают один и тот же велосипед: зеркальное
отражение институциональной структуры собственности в деятельности
овладевающего ею человека.
Наконец, последнее соображение. Не ладится у нас, россиян, с капитализацией
окаянной, - может, и хрен с ней, давайте соборно в скит уйдем и будем
самосовершенствоваться?
Дело в том, что капитал - простейшая социальная машинка, система
хозяйственной деятельности, которая умеет самое себя расширенно
воспроизводить. Грубо говоря, неспособность капитализировать свой актив
означает неспособность наладить воспроизводство жизненного уклада. Навык,
условный рефлекс капитализации, - это первичная способность человека
налаживать самовоспроизводство, если угодно - начальный шаг к бессмертию, к
общечеловеческой задаче воскрешения предков. На благодать надейся, а с
собственностью не плошай.
Овладение институтами собственности - задуманный Господом, детский способ
познания мира, вкладывания отчужденной человеческой сущности в себя,
присвоения, обретения ее как собственной способности. Занимаясь, казалось
бы, внешними делами, на ощупь двигаясь по экономическому контуру "активов",
мы активно открываем и конструируем себя. Способность к управлению
собственностью - фундамент дальнейшего саморазвития.
Поэтому прозаическая с виду задача капитализации активов - рубеж, который мы
либо преодолеваем должным образом, либо обрекаем страну на физическую и
духовную гибель.

Примечания:

1 Сокращенный вариант публикуется в журнале "Эксперт".

2 С.Платонов. После коммунизма. - М., 1989 г.

3 Сознательно не использую идеологизированные самоназвания трех
постиндустриальных систем, чтобы не впутываться в пустые препирательства.

4 По оценке Ленина.


Начало
http://www.russ.ru/culture/20041122_cher.html

---

От	self
К	Георгий (16.12.2004 21:22:19)
Дата	20.12.2004 01:40:28

от чего эта слепота? от ненависти или презрения?....

---

---

От	Miguel
К	Георгий (16.12.2004 21:22:19)
Дата	18.12.2004 18:42:03

Не могли бы дать ссылку на первую часть? (-)

---

---

От	Георгий
К	Miguel (18.12.2004 18:42:03)
Дата	20.12.2004 09:51:57

В конце сообщения есть, насколько я помню.

---

Если нет, пойдите по ссылке. На сайте "Русский журнал", "в оригинале" точно есть.


==========Десакрализаторам - бой!=======

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	16.12.2004 21:14:33

(!!)В книге Джона Перкинса "Исповеди экономиста-подрывника" 250 страниц. Я пока остановлюсь на избранном мною (*+)

---

http://left.ru/2004/17/kritskaya116.phtml

Лариса Критская




.
www.bkconnection.com


Примечание:
"HitMan" - идиоматическое название
наёмного убийцы, совершающего покушение по заказу.
Вошло в лексикон бизнеса из жаргона Мафии.

Я знала, что работа западных экономических консультантов заваливших Россию
"советами" по поводу её благосостояния в новом, капиталистическом обществе -
задача шпиона, а не академика.

Но кому можно было об этом рассказать 13 лет назад?!

"Дамбу прорвало" и грязь хлынула в Россию с силой потопа, в котором страна
должна была захлебнуться и утонуть.

Западные "экономисты" выехали на помощь. В их гарвардских резюме академиков
графа "шпион" отсутствовала.

Между собой же "академики" называли себя "EconomicHitMan". И баснословно
высокие оплаты их деятельности шли из мульти-миллиардного бюджета Всемирного
Банка.

"Мы - это элитная группа людей, работающих на крупные, частные, финансовые
корпорации, задача которых - установление связей между владельцами западного
(в моём случае - американского) капитала с той или иной страной, население
которой "сидит" на больших, прибыльных запасах сырьевых источников".

С этого начинает свою исповедь Джон Перкинс,бывший "EconomicHitMan" -
"главный экономический консультант" американской фирмы MAIN, одного из
многочисленных отростков КОРПОРАТОКРАТИИ, состоящей из 3-х обязательных
компонентов: КОРПОРАЦИЙ, ПРАВИТЕЛЬСТВ и БАНКОВ

Система эта зародилась в 1959 году, в результате феноменального успеха
агента ЦРУ Кермита Рузвельта, внука Теодора Рузвельта, в Иране. Это тогда,
впервые, им была организована "оппозиция", отправившая в изгнание
действующего иранского премьера Мохамеда Моссадеха, накануне
национализирующего иранскую нефть, и впервые американский "друг" Шах Пехлеви
занял его место. Иранская нефть была разобрана американскими компаниями и
началось "восстановление Ирана". О национализации забыли.

С того времени Система захвата стран "изнутри" претерпела множество
усовершенствований и обогатилась опытом. В успехе её работы никто в США не
сомневался и не сомневается по сей день.


(из Перкинса): "На чём она держится ? Очень просто: на взятках, на обмане,
на воровстве и на детальном психологическом изучении человеческих слабостей
лиц, управляющих той или иной страной Не последнюю роль в "обольщении" того
или иного правителя может сыграть и секс. Главное - изучить его "дно".

"Саудовский PrinceW. занял у меня пол-года, миллион долларов на его личный
счёт и две "блондинки Салли". Последние обошлись фирме всего в несколько
тысяч".Контракт на "развитие экономики и культуры Саудовской Аравии" был
подписан и через неделю несколько десятков американских компаний ворвались в
Аравийскую Пустыню, не успевая отмывать американские доллары от арабской
нефти. Меня приняли в Бостоне аплодисментами. В условиях контракта было всё,
что нужно Корпорократии: США обещались поддерживать политически Королевский
Дом Саудов и охранять их территорию при помощи военной силы. Взамен Короли
обязаны были следовать точным указаниям Вашингтона в области манипуляции с
ценами на нефть и использовать в торговых операциях только американские
доллары. Хитрость такой Системы заключается в том, что американские доллары,
по сути, не покидают Америку, просто переходя с банковских счетов в
американские инженерно-строительные корпорации, от которых они снова
возвращаются в те же банки. Естественно, с прибылью"

Много часов ушло на собеседования с Саудовским Принцем, в течение которых
мне приходилось или молчать, или соглашаться.

"Вы что же думаете мы не понимаем что скрывается за вашими намерениями? У
нас остались ещё шрамы от ваших Первых Крестоносцев", говорил Принц. Отчего
это вам, христианам, всегда надо прикрывать свои истинные намерения
"чистотой помыслов"?

Откуда у вас это мессианская потребность "спасать"? В первый раз Католики
"спасали" нас от Преисподней. Теперь вы решили "спасать" нас от нас от
"бедности"?...

Я пожимал плечами и думал: "История Империй, какой бы трагической она не
была, ещё не знала такого дьявольского нашествия червивой массы, питающейся
внутренними жизненными соками организмов , ставя под угрозу и самоё их
существование. Эта масса "элитных" червей хорошо осведомлена о вреде,
который она наносит всему жизненному организму. Феноменальный парадокс:
"элита" верит, что ей удасться выжить, даже если скончается организм!"

Работа Системы Развивается в Три Этапа:

Первый этап : мирное внедрение.

Экономист-подрывник (консультант) обязан:

а) изучить неиспользованные возможности той или иной страны с точки зрения
её природных богатств.

б) представить математический отчёт корпорациям с указанием
предположительной прибыли, в случае вложения в эту страну значительного
западного капитала

в) изучить нравы и обычаи населения и его настроения в данный текущий момент

г) встреча с представителями правительства и с президентом/ премьером
страны; обоснование выгоды контракта с США для управляемой им страны:
цифровые данные развития благосостояния населения

д) проверка президента деньгами, выразившему сомнения в праведности
контракта

е) в случае успеха переговоров - заключение контракта и выдача первого
денежного заёма.

Второй этап вступает в действие в случае неуспеха переговоров, то есть в
случае отказа правительства той или иной страны от услуг Всемирного Банка.

Этот этап называется "этап шакалов".

В работу "шакалов" входит:

а) организация и оплата оппозиции в стране "плохого" президента.

б) организация путча

в) убийство президента в случае провала оппозиционного путча

Третий этап - война.

...Единственный раз, когда Буш не лжёт, это тогда, когда он говорит что "
война - это последний резерв".

"Такие живые организмы как Эквадор, Панама,Колумбии,Саудовская Аравия,
доставленные в США для " оказания им экономической помощи", послужили
грандиозному взлёту моей карьеры.

Я потерпел поражение а Иране, в Ираке и частично в Индонезии. В действие
вступила бригада "шакалов". В Ираке и они потерпели поражения. Ирак
взорвался и захлебнулся в крови.

Но теперь, глядя на одну из моих любимых стран , Эквадор, которая благодаря
нашей "экономической помощи" превратилась из цветущего сада в сточную
канаву, в которой каким-то чудом выживают полу-голодные древние её жители, я
молюсь каждому иракцу, умирающему на моих глазах за то, чего мы у него
отняли:свободу".

_______________________

В книге Джона Перкинса "Исповеди экономиста-подрывника" 250 страниц. Я пока
остановлюсь на избранном мною

Нью-Йорк. Ноябрь 2004

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:37)
Дата	16.12.2004 20:23:11

М. Соколов: "Стабфонд - это симптом" (*+)

---

СТАБФОНД - ЭТО СИМПТОМ

[ 10:51 14.12.04 ]



http://www.izvestia.ru/columnist/article833117

Длительный период крайне выгодной внешнеторговой конъюнктуры показывает
особый, уникальный путь России. Довольно было пройти по улицам любого
сколь-нибудь старого европейского города, чтобы увидеть историю
хозяйственного благоприятствования, выразившегося в благоустройстве эпохи
"золотого века". Даже брежневское углеводородное процветание 70-х гг. было
отмечено не только проеданием сверхдоходов, но и работой в пользу грядущих
поколений. Внушительно возросший жилой фонд, дороги и публичные здания - это
вполне полезное наследие нефте-брежневских времен, от которого никто вроде
бы отказываться не собирается. Между тем если бы в Нидерландских провинциях,
Венецианской республике, СССР эпохи развитого социализма у кормила власти
стояли люди, подобные А.Л. Кудрину и А.Н. Илларионову - нашим финансовым
авторитетам, ведущим страну по особому российскому пути, тогда этим народам
и государствам не видать бы ни дорог, ни мостов, ни каналов, ни публичных
зданий, ни покровительства наукам, искусствам и ремеслам. Все ушло бы в
стабфонд и - через постепенную усушку и утруску - вовсе в никуда. До
недавнего времени стабсокровища, несмотря на большую утруску валютных
рынков, спокойно лежали на беспроцентных счетах - и ничего, так и надо.
Ведь, как объяснил советник президента по экономике А.Н. Илларионов, задача
фонда в том, чтобы ни копейки из него не попало в российскую экономику. По
илларионовской логике деньги фонда вообще можно обратить в наличные USD и
сжечь в печке или утопить в море - главное, чтобы народному хозяйству России
ничего не досталось. Ибо иначе будет инфляция, голландская болезнь, а также
воровство.
Но если государство не вправе заниматься производством общественных благ на
пользу грядущим поколениям даже в случае, когда ему денег некуда девать,
очевидно, что ни о каких дорогах, мостах, искусствах и науках тем более не
может быть и речи при не столь благоприятной конъюнктуре. Когда на
благоустройство России нельзя тратить деньги даже заработанные и
полновесные, что же говорить про заемные и напечатанные. А это значит, что
обустройства не будет вообще. Советник президента так и советовал украсить
здание Минфина сияющей неоновой надписью "Никогда!". Так что когда нынешняя
нефтяная конъюнктура хизнет, новых дорог, мостов, дворцов, научных школ etc.
у нас как нет, так и не будет, зато останется на память светящийся
"Nevermore" им. А.Н. Илларионова.
Вероятно, если бы все сводилось единственно к горячей вере советника в
особый российский путь чистейшего либертарианства, ситуация со стабфондом не
стала бы всемирным анекдотом про глупых русских, которые ходят вокруг денег
и не знают, что с ними делать. Хотя бы потому, что у советника много
сверхценных идей и на каждый чих не наздравствуешься. Чтобы сверхценная идея
стала материальной силой, носители иных, более обыденных идей должны явить
слабость и неспособность, доходящие до полного ничтожества. Когда и за
четыре года высоких нефтяных цен экономические инстанции правительства и АП
не в состоянии внятно назвать ни точки роста, требующие поддержки, ни узкие
места, требующие расшивки, ни даже просто описать социально-экономические
реалии в выражениях "Вот здесь хорошо, а здесь плохо", - при такой
неспособности естественно, что будут приняты рекомендации по лечению
экономики посредством бесконечного кровопускания. Эти рекомендации пусть сто
раз шарлатанские, зато громкие и внятные. Когда любые очевидные идеи - вроде
того, что еще позавчера надо было построить нормальную автодорогу Москва -
Петербург вместо нынешнего исторического памятника хрущевско-брежневской
эпохи, - сразу отбраковываются посредством страшного слова "Разворуют!", без
малейшей попытки понять, какой процент разворуют, можно ли его уменьшить и
точно ли лучше без воровства, но и без дороги, - естественно, что при таком
умении говорить по существу неоновое илларионовское "Никогда!" воссияет,
ровно звезда от Востока. Когда власть настолько слаба, что не в состоянии
твердо и четко реализовать свой план по сверхдоходам - "Этому дала, этому
дала, а этому не дала" - и боится удовлетворить самые что ни на есть
разумные требования, потому что ожидает вослед эскалацию пожеланий
неразумных и знает, что не отобьется, - тогда, конечно, "И кроватей не дам,
и умывальников" - это верх экономической мудрости: не дашь зацепки, так и не
привяжутся. Когда государство наездами на бизнес лишь прикрывает свою
запредельную слабость в делах сколь-нибудь созидательных, в качестве
национальной экономической идеи только и остается, что крайне творческое и
содержательное "Никогда!" и "Ни копейки!".


 Максим СОКОЛОВ

---