Источник:
Газета Guardian (Великобритания) от 7 декабря 2004 года, статья:, автор: Mark Almond The price of People Power , автор: Mark Almond
Сила толпы вот-вот отметит еще одну победу западных ценностей на Украине. В течение последних 15 лет бывший советский блок периодически становился свидетелем сказки политических переворотов. При этом все эти нравоучительные истории имели счастливый конец. Что же, однако, происходит с людьми после того, как сила толпы одержала победу?
Уже традиционно бурные события на Украине трактуются как борьба между народом и аппаратом власти советского образца. Разговоры о роли западных органов времен холодной войны под запретом. Но стоит лишь сунуть нос в финансовое обеспечение пышного карнавала в Киеве, и залившая вас волна гнева укажет на то, что вы задели Новый Мировой Порядок за больное. Любая политика стоит денег, толпы людей, ежедневно транслируемые из Киева, стоят больших денег. Рыночная экономика празднует победу, однако если бы кто-то, наблюдая за бесплатной раздачей пищи и питья на площади Независимости, вспомнил слова Милтона Фридмана о том, что «нет такой штуки, как бесплатный обед», то его тут же назвали бы сталинистом. Мало кто задается вопросом, как люди заплатят за силу толпы спонсорам всех этих рок-концертов.
«Нет такой штуки,
как бесплатный обед»
Будучи старым бойцом холодной войны, переправившим десятки тысяч долларов диссидентам советского блока, я, возможно, мог бы пролить некий свет на то, о чем один мой румынский друг отозвался как о «нашем нелегальном периоде». Сегодня в Интернете без труда можно найти такие фонды, как Американский национальный вклад в демократию (АНВД) и еще несметное число подобных суррогатов, финансирующих украинское движение «Пора» или «независимую» прессу, но насколько любопытней узнать еще и то, что глава АНДВ Джеймс Улси 10 лет назад также руководил ЦРУ. В 80-е, когда шла подготовка бархатных революций 1989 года, небольшая армия добровольцев, или, чтобы не лукавить, шпионов активно сотрудничала с целью организации того, что впоследствии станет силой толпы.
Сеть замкнутых фондов и благотворительных дружеств быстро разрослась, чтобы организовать налаженную передачу миллионов долларов в пользу диссидентов. Большую часть этих денег выделяли страны НАТО и скрытые союзники, типа «нейтральной» Швеции. Сколько средств предоставило «Открытое общество» Джорджа Сороса, вообще невозможно определить: сам он открытости не придерживается, он проповедует ее другим. Еще Энгельс говорил, что он не видит никакого противоречия в том, чтобы зарабатывать деньги на бирже утром, а вечером тратить их на революцию. Современные же революционеры умудряются заработать и на самой революции.
В 80-е годы западные СМИ показывали пражских диссидентов бескорыстными академиками, живущими в нищете, защищавшими свои принципы, хотя уже тогда они получали стипендии в размере 600 долларов в месяц. Теперь эти люди - в первых рядах Евро-Атлантического правящего класса или элиты. Так, например, бывший польский диссидент Адам Мичник сейчас является владельцем медиаимперии «Агора», выросшей из подпольного издания «Солидарность», финансируемого ЦРУ.
Сила толпы скорее приводит к замкнутости, нежели к открытости. Ее сторонники требуют свободного рынка во всех сферах жизнедеятельности, но не свободного сознания. Нынешние идеологи нового миропорядка, многие из которых - коммунисты-ренегаты, исповедуют рыночный ленинизм - комбинацию безальтернативной экономической модели и макиавеллиевских методов захвата рычагов власти.
Guardian: The price of People Power (на английском - различия большие )
Текст той же статьи в оригинале . Отличия довольно велики. Из русского текста с km.ru изъяты части о судьбе тех , кто пошел за организаторов бархатных революций , о приватизации и т.д.
The Ukraine street protests have followed a pattern of western orchestration set in the 80s. I know - I was a cold war bagman
Mark Almond
Tuesday December 7, 2004
The Guardian
People Power is on track to score another triumph for western values in Ukraine. Over the last 15 years, the old Soviet bloc has witnessed recurrent fairy tale political upheavals. These modern morality tales always begin with a happy ending. But what happens to the people once People Power has won?
The upheaval in Ukraine is presented as a battle between the people and Soviet-era power structures. The role of western cold war-era agencies is taboo. Poke your nose into the funding of the lavish carnival in Kiev, and the shrieks of rage show that you have touched a neuralgic point of the New World Order.
All politics costs money, and the crowd scenes broadcast daily from Kiev cost big bucks. Market economics may have triumphed, but if Milton Friedman were to remind the recipients of free food and drink in Independence Square that "there is no such thing as a free lunch", he would doubtless be branded a Stalinist. Few seem to ask what the people paying for People Power want in return for sponsoring all those rock concerts.
As an old cold war swagman, who carried tens of thousands of dollars to Soviet-bloc dissidents alongside much better respected academics, perhaps I can cast some light on what a Romanian friend called "our clandestine period". Too many higher up the food chain of People Power seem reticent about making full disclosure.
Nowadays, we can google the names of foundations such as America's National Endowment for Democracy (NED) and a myriad surrogates funding Ukraine's Pora movement or "independent" media. But unless you know the NED's James Woolsey was also head of the CIA 10 years ago, are you any wiser?
Throughout the 1980s, in the build-up to 1989's velvet revolutions, a small army of volunteers - and, let's be frank, spies - co-operated to promote what became People Power. A network of interlocking foundations and charities mushroomed to organise the logistics of transferring millions of dollars to dissidents. The money came overwhelmingly from Nato states and covert allies such as "neutral" Sweden.
It is true that not every penny received by dissidents came from taxpayers. The US billionaire, George Soros, set up the Open Society Foundation. How much it gave is difficult to verify, because Mr Soros promotes openness for others, not himself.
Engels remarked that he saw no contradiction between making a million on the stock market in the morning and spending it on the revolution in the afternoon. Our modern market revolutionaries are now inverting that process. People beholden to them come to office with the power to privatise.
The hangover from People Power is shock therapy. Each successive crowd is sold a multimedia vision of Euro-Atlantic prosperity by western-funded "independent" media to get them on the streets. No one dwells on the mass unemployment, rampant insider dealing, growth of organised crime, prostitution and soaring death rates in successful People Power states.
In 1989, our security services honed an ideal model as a mechanism for changing regimes, often using genuine volunteers. Dislike of the way communist states constrained ordinary people's lives led me into undercover work, but witnessing mass pauperisation and cynical opportunism in the 1990s bred my disillusionment.
Of course, I should have recognised the symptoms of corruption earlier. Back in the 1980s, our media portrayed Prague dissidents as selfless academics who were reduced to poverty for their principles, when they were in fact receiving $600-monthly stipends. Now they sit in the front row of the new Euro-Atlantic ruling class. The dowdy do-gooder who seemed so devoted to making sure that every penny of her "charity" money got to a needy recipient is now a facilitator for investors in our old stamping grounds. The end of history was the birth of consultancy.
Grown cynical, the dissident types who embezzled the cash to fund, say, a hotel in the Buda hills did less harm than those that launched politico-media careers. In Poland, the ex-dissident Adam Michnik's Agora media empire - worth €400m today - grew out of the underground publishing world of Solidarity, funded by the CIA in the 1980s. His newspapers now back the war in Iraq, despite its huge unpopularity among Poles.
Meanwhile, from the shipyard workers who founded Solidarity in 1980 to the Kolubara miners of Serbia, who proclaimed their town "the Gdansk of Serbia" in October 2000, millions now have plenty of time on their hands to read about their role in history.
People Power is, it turns out, more about closing things than creating an open society. It shuts factories but, worse still, minds. Its advocates demand a free market in everything - except opinion. The current ideology of New World Order ideologues, many of whom are renegade communists, is Market-Leninism - that combination of a dogmatic economic model with Machiavellian methods to grasp the levers of power.
Today's only superpower uses its old cold war weapons, not against totalitarian regimes, but against governments that Washington has tired of. Tiresome allies such as Shevardnadze in Georgia did everything the US wanted, but forgot the Soviet satirist Ilf's wisdom: "It doesn't matter whether you love the Party. It matters whether the Party loves you."
Georgia is of course a link in the chain of pipelines bringing central Asian oil and gas to Nato territory via Ukraine, of all places. Such countries' rulers should beware. Fifty years ago, Zbigniew Brzezinski argued that the "politics of the permanent purge" typified Soviet communism. Yet now he is always on hand to demand People Power topple yesterday's favourite in favour of a new "reformer".
"People Power" was coined in 1986, when Washington decided Ferdinand Marcos had to go. But it was events in Iran in 1953 that set the template. Then, Anglo-American money stirred up anti-Mossadeq crowds to demand the restoration of the Shah. The New York Times's correspondent trumpeted the victory of the people over communism, even though he had given $50,000 and the CIA-drafted text of the anti-Mossadeq declaration to the coup leaders himself.
Is today's official version of People Power similarly economical with the truth?
* Mark Almond is lecturer in modern history at Oriel College, Oxford
Революционная ментальность. Слишком мало о ней пишут и вспоминают
константин сообщил в новостях следующее:132580@kmf...
> Текст той же статьи в оригинале . Отличия довольно велики. Из русского
текста с km.ru изъяты части о судьбе тех , кто пошел за организаторов
бархатных революций , о приватизации и т.д.
>
более полный перевод этой статьи "колледжского лектора по истории"
есть
на лефт.ру. Вообще, в период горячки появляются разные версии
переводов - в Альманахе более полный первод одного материала из Гардиан
про Украину,чем проходил по форуму. Тоже сделали на лефт.ру
Из обсуждений ситуевины мне показалось, что сетевой народ не отличает
процессов типа революции от "властных разборок" в упор, вплоть до того,
что напрочь забыл даже о своем собственно опыте "рев.периода". На
ворлдкризисе я сцепился с бывшим депутатом, который твердит как
заведенный одно - это очередная разборка власти , использующая
майданную массовку. Сам про все забыл. Прочие если что и вспоминают - то
конечно Лебона и прочих трясущихся от
страха при виде революционной толпы. Про "толпы и их революционную
ментальность" нужно срочно вспоминать из хорошей теории
Про такую "теорию революционной толпы" я тут с Натальей как-то немного
балакал. Воспроизвожу отрывки прежних дискуссий, даю ссылки, а сами
упомянутые материалы Лефевра и Томпсона счас давай в темпе отсканим и
используем для накапливаемого багажа. А то никто об этом направлении не
знает
--------
(из обсуждения 5-6 летней давности вышедшей тогда кн "Красная смута"
В.Булдакова про Русскую революцию)
Булдаков заявил свой подход. В нем просматривается (и это
отметили в обсуждении) роль революционной ментальности ("эмоций", как
неточно сказал кто-то на обсуждении ).Еще менее точно говорилось об
"инстинктивном поведении"толпы, бунташной и революционной.
Отсылка к Лебону и к теориям поведения "толпы"неслучайна, но дальше
общих рассуждений не проведена. Фраза о переходе эмоций в концепции
выглядит метафорой . А надо использовать новые (для нас русских)подходы
из (французской школы "Анналов")"истории ментальностей", исторической
антропологии. Там есть хорошие наработки по рев.ментальности - в ВФР ,
Затем, Булдаков много апеллирует к _архаичности_ поведенческих
норм, взглядов на соотношение власти и общества у участников
рев.процесса
снизу. Тож замечено верно, но дальше еще стоит покопаться. Французы из
Анналов (Бродель) называли такие вещи феноменом longue duree -
"долгопериодической составляющей"менталитета. Есть и
короткопериодические составляющие. Об их соотношении идет спор в
конкретных случаях. У Булдакова русская Смута выглядит чересчур
однозначно архаизированной поведенческой
схемой типа longue dureе.
Речь зашла об отношении "народа" и"власти". При этом обычно
очень широко распространены спекуляции на тему специфического
Менталитета (М - раньше грили - нац.характера), чертами которого
являются сервилизм, тяга
к сильной власти, а в виде "компенсации"за покорность - склонность к
бунту етс. Но я против внеисторических рассуждений об отношении некоего
народа вообще к власти вообще. Французы вон изменились за сотню лет и
забыли про свою бунташную якобы натуру.
Менталитет, грубо говоря, это интерпретация реалий внешнего мира,
проявляющаяся в соответствующих способах самоутверждения в нем, иначе
говоря,в формах поведения. Действующая скрыто, закадрово, отчасти
потому что это кажется людям само собой разумеющимся.
Первоначально термин М.был введен в оборот во время раскола
французского
общества по делу Дрейфуса. Именно как М. французский, глубинный,
присущий "народной душе" (кстати всвязи с якобы присущим якобы ему
антисемитизмом). Затем образовалась целая школа в историографии
француской с подходом к "очеловечиванию" истории в противовес обычному
социологизму и схематизму - любому, не только социальноэкономическому.
Наоборот, право, экономика, социальные и классовые отношения выпали из
этого подхода совершенно. В результате получалась чистая культурология с
психологизмом, правда более глубоким.
И только недавно они вернулись в историческую антропологию (она же
"теория ментальностей"), и это оказалось очень плодотворно.
Революционная ментальность.
Как ее полвека назад исследовал Жан Лефевр (Lе grande peur - Великий
страх о 1789г ,"Революционная толпа" - это классика теории номер1)- так
подвижек
и нет. Cложнее чем у Лебона етс, никакого слепого бунта, животных
инстинктов толпы - все гораздо интереснее и конструктивнее. Минимум
насилия, максимум народного проснувшегося творчества. в т.ч.умственного
и ментального.
Вот я приводил пример англ.историка Эдварда Томпсона с теорией moral
economy of the poor. Он заложил направление, исследующее нориы поведения
и восприятия англ.трудящихся в 18-19 веках. Сам называет его
социально-гуманистическим постмарксизмом,там была целая группа историков
"Pаst and Present". В любом случае, все признают, что его исследования
"моральной политэкономии трудящихся" - новое слово. Парадоксы в том же
ключе. Какие там "слепые бунты"...Все совсем не так, как
удобно воображать нашему обывательскому ИТРскому менталитету.
Вместо привычного представления о "хлебных бунтах" - отстаивание
традиционных норм (прежде всего - твердых цен на хлеб, они оказались в
фокусе противостояния при переходе к свободному рынку). Вместо грабежа,
дележки - твердая,дисциплинированная и небунташная борьба за основы
справедливости, на которой для работяг стоял мир. Как обычно в
исследовании М., анализ опирается не на литературу и писаную историю, а
на гигантский свод документальных источников.
...
Лояльные к власти группы существуют всегда, как и внешне лояльные, а
внутренне отторгающие. Это объединяет и крестьян , и рабочих, и
интеллигенцию. При этом налицо явная общественная инертность масс.
Только так и может быть . Исключая периоды крутой ломки.Если сегодняшний
период брать - опять можно спорить долго. Спонтанная активность должна
постоянно реализовываться в мирных формах, через гражд.общество. Оно в
протосостоянии, если не сформируется - будет опять самочинная активность
"революционнобунтарского"типа, пока живы люди. Они всегда остаются
субъектами истор.процесса. Инертен и импотентен господствуюший класс,
к-рый устраняется от своей функции гегемона и реализует"диктатуру без
гегемонии". Так длиться не может. Кончится переходом в новую фазу.
Самочинные формы народных движений, демократические, самоуправленческие
тенденции присутствовали и в русских революциях.
>
>И были так слабы и непродуктивны, что почти сразу сходили на нет.
Вполне достаточными, чтобы породить новое государство ( быстро
выродившееся в dual state- это тоже еще надо рассмотреть почему).
Кронштадт, Махно, Советы рабочая и крестьянская самочинная власть - это
все не большевики придумали
Развелось _сколько угодно_ "детективных"версий русской
истории - стародавней , недавней, совсем недавней, всяческих
занимательных и
залихватских изложений. Любимыми объектами для читателей,
требующих(по законам рынка печатной продукции)все больше соли.
перца, спермы ,захватывающмх дух описаний, - стали "загадки" и
"неизвестные тайны русской истории", которые тиражируются наравне с
"просто"детективами и прочим массолитом .
Серьезные историки в этом не участвуют, тиражи их книг в
сотни раз меньше чем у поп-историков. Помню, еще в90г. меня удивили
слова Геллера и Некрича, авторов "Утопии у власти"- капитальной
антикоммунистической истории Сов.России. (по памяти)"Тайны,
загадки? Да нет их. В общем все более-менее известно.Есть несколько
белых пятен - связанных с убийством Кирова, с некоторыми моментами
послевоенных отношений СССР и США. Ну откроют архивы, можно будет
уточнить. Принципиально это ничего для нас не изменит".
Не в страшных"тайнах"и недостатке источников, тем более не в
малой занимательности дело. Дело в понимании природы так и не
понятых
исторических феноменов - в том числе насилия , массовых действий,
ментальностей масс, природы "толп", "бунтов", "революций" и "смут".
Об этом печется Булдаков, за это его, одинокого первопроходца,
уважительно слушают прочие историки, примеряя его позицию к своим,
более традиционным для нашей историографии.
Ревизионисты-историки всех мастей закрывают проблему тем, что она
исчерпала себя, а революции - французская, английская, русская етс
- случайные, необязательные и даже исторически побочные феномены.
На десяток таких находится один-два озабоченных, сомневающихся.
Есть и книги таких озабоченных - Булдаков только у нас
первопроходец, он може их и не интегрировал еще, потому имхо
пользуется порой старым инструментарием
"толповедения"и"массодинамики", а также "теории ментальностей".
Есть однако ж за кордоном б-м общепризнанные авторитеты в
новой исторической науке на этом поприще. Вот я такую кучку
подобрал
Э.Хобсбаум - его тут в конфе склоняли пару раз
"Эхо Марсельезы"М.1991
Джордж Рюде. Народные низы в истории.1730-1848 М.Прогресс
1984 (Тhe Crowd in History. 1981. Ideology and Popular Protest.1980).
Ж.Лефевр Великий страх 1789.+ Революционная толпа. - (Le
grande peure ) русс.перевод "Великий ложный слух"в сб.Бои за
историю.М.1991
Эдвард Томпсон . The Moral Economy of English Crowd of18
Century и др.работы (по русски по-моему не изданы)
для контраста ко всем этим - Элиас Каннетти. Масса и власть
(автор запретил издавть ее в России, вышла после его смерти в
1991кажет ся)
Рюде собрал и заложил неплохую базу для современной
"толповедения-массодинамики". Начинает с определения предмета - что
такое the crowd (в русс.переводе не нашли лучше слова, чем см.).
Почему это не the mob (вроде от лат.mobile vulgus, в термине выражена
оценка устрашающего движущегося "многоголового чудовища"). Кроме
конкретики, дает и новаторское исследование форм народных идеологий
смутных
времен. Считает, в отличие от Булдакова, что кроме присущих самой массе
самочинных унаследованных идей, важны и привнесенные извне современные
идеи, тоже "движущие"массами. Кроме архаики, в "бунте"работает и
"современная идеология". Критикует два
односторонних подхода - народолюбиво-демократический (масса-ето
хорошо. Не толпа ето, а народ) и обратный, щедро представленный в
интернете (масса- ето стадо. Не толпа это, а сброд).
>] Если вернуться к формуле Пушкина про русский "бунт бессмысленный
и беспощадный", то он сам в своих >произведениях
>]показал, что русский бунт отнюдь не столь бессмыслен, иррационален,
>стихиен и
>]т.п. Он имеет свою внутреннюю логику, структуру и даже ценностные
>основания.
Ну и я пока ей богу не вижу. чем английские, французские и прочие
бунты работяг отличаются по природе, логике, структуре и ценностным
основаниям от русских. - Тем, что русские совсем еще не поняты (от
ступора, нежелания, презрения етс етс) так как ихние. Там все давно
рассосалось, зарубцевалось, а здесь не только живо, но и
страшит( и презрение - тоже от испуга). И по сю пору все как
заведенные повторяют эту вырванную из контекста затасканную пушкинскую
фразу - на манер советских баб"и только б не было войны".
Есть, конечно, родная специфика массового ...мнэ-
э..насилия. Но общего с жаками и их жакериями гораздо больше. Жаков и
жакерии тоже недавно в эту лупу стали рассматривать, но уже нарыли много
эксклюзива. В том числе тсказать в жанре action, но без перца, спермы
етс