Ох, Дурга, сдается мне, вы слишком хорошо думаете о людях.
То у вас Ива верит в то что говорит, то А.Б. несет чуш, потому что в патологическом состоянии находятся. А мне кажется, тут все гораздо проше, и противней - они просто неискренни. Ето люди, которые ненавидят СССР (поводы разные могут быть - либо "подвинувшись" на почве религии, либо "унаследовав" от отца-номенклатуршика), и сейчас стараются задержать осознание обшеством (в данном случае форумным) его спасительности для России. А все остальное - ето у них просто мишура.
К сожалению, тов. Привалов, это совсем не хорошо. Это гораздо хуже, чем вы думае
Если массы людей именно не лицемерят а находятся в патологическом состоянии, то это уже не плохо, а страшно. И это важное открытие. Чем быстрее большинство на форуме его начнут понимать, тем больше у нас шансов продвинуться вперед в понимании. Например вспомните философию факта Фарфуркиса из той же "Сказки о тройке" - она та же, что и у Оруэлла в "1984"
Вот пара абзацев из "1984" Оруэлла, несколько вскрывающих происходящее
===================
Двоемыслие означает способность одновременно держаться двух
противоположных убеждений. Партийный интеллигент знает, в какую сторону
менять свои воспоминания; следовательно, сознает, что мошенничает с
действительностью; однако при помощи двоемыслия он уверяет себя, что
действительность осталась неприкосновенна. Этот процесс должен быть
сознательным, иначе его не осуществишь аккуратно, но должен быть и
бессознательным, иначе возникнет ощущение лжи, а значит, и вины. Двоемыслие
-- душа ангсоца, поскольку партия пользуется намеренным обманом, твердо
держа курс к своей цели, а это требует полной честности. Говорить заведомую
ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и
извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование
объективной действительности и учитывать действительность, которую
отрицаешь, -- все это абсолютно необходимо. Даже пользуясь словом
"двоемыслие", необходимо прибегать к двоемыслию. Ибо, пользуясь этим
словом, ты признаешь, что мошенничаешь с действительностью; еще один акт
двоемыслия -- и ты стер это в памяти; и так до бесконечности, причем ложь
все время на шаг впереди истины. В конечном счете именно благодаря
двоемыслию партии удалось (и кто знает, еще тысячи лет может удаваться)
остановить ход истории.
Все прошлые олигархии лишались власти либо из-за окостенения, либо
из-за дряблости. Либо они становились тупыми и самонадеянными, переставали
приспосабливаться к новым обстоятельствам и рушились, либо становились
либеральными и трусливыми, шли на уступки, когда надо было применить силу,
-- и опять-таки рушились. Иначе говоря, губила их сознательность или,
наоборот, атрофия сознания. Успехи партии зиждятся на том, что она создала
систему мышления, где оба состояния существуют одновременно. И ни на какой
другой интеллектуальной основе ее владычество нерушимым быть не могло.
Тому, кто правит и намерен править дальше, необходимо умение искажать
чувство реальности. Ибо секрет владычества в том, чтобы вера в свою
непогрешимость сочеталась с умением учитья на прошлых ошибках.
======================
О'Брайен остановил его жестом,
-- Другой пример, -- сказал он. -- Несколько лет назад вы впали в
очень серьезное заблуждение. Вы решили, что три человека, три бывших члена
партии -- Джонс, Аронсон и Резерфорд, -- казненные за вредительство и
измену после того, как они полностью во всем сознались, неповинны в том, за
что их осудили. Вы решили, будто видели документ, безусловно доказывавший,
что их признания были ложью. Вам привиделась некая фотография. Вы решили,
что держали ее в руках. Фотография в таком роде.
В руке у О'Брайена появилась газетная вырезка. Секунд пять она
находилась перед глазами Уинстона. Это была фотография -- и не приходилось
сомневаться, какая именно. Та самая. Джонс, Аронсон и Резерфорд на
партийных торжествах в Нью-Йорке -- тот снимок, который он случайно получил
одиннадцать лет назад и сразу уничтожил. Одно мгновение он был перед
глазами Уинстона, а потом его не стало. Но он видел снимок, несомненно,
видел! Отчаянным, мучительным усилием Уинстон попытался оторвать спину от
койки. Но не мог сдвинуться ни на сантиметр, ни в какую сторону. На миг он
даже забыл о шкале. Сейчас он хотел одного: снова подержать фотографию в
руке, хотя бы разглядеть ее.
-- Она существует! -- крикнул он.
-- Нет, -- сказал О'Брайен.
Он отошел. В стене напротив было гнездо памяти. О'Брайен поднял
проволочное забрало. Невидимый легкий клочок бумаги уносился прочь с
потоком теплого воздуха: он исчезал в ярком пламени. О'Брайен отвернулся от
стены.
-- Пепел, -- сказал он. -- Да и пепла не разглядишь. Прах. Фотография
не существует. Никогда не существовала.
-- Но она существовала! Существует! Она существует в памяти. Я ее
помню. Вы ее помните.
-- Я ее не помню, -- сказал О'Брайен.
Уинстон ощутил пустоту в груди. Это -- двоемыслие. Им овладело чувство
смертельной беспомощности. Если бы он был уверен, что О'Брайен солгал, это
не казалось бы таким важным. Но очень может быть, что О'Брайен в самом деле
забыл фотографию. А если так, то он уже забыл и то, как отрицал, что ее
помнит, и что это забыл -- тоже забыл. Можно ли быть уверенным, что это
просто фокусы? А вдруг такой безумный вывих в мозгах на самом деле
происходит? -- вот что приводило Уинстона в отчаяние.
О'Брайен задумчиво смотрел на него. Больше, чем когда-либо, он
напоминал сейчас учителя, бьющегося с непослушным, но способным учеником.
-- Есть партийный лозунг относительно управления прошлым, -- сказал
он. -- Будьте любезны, повторите его.
"Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет
настоящим, тот управляет прошлым", -- послушно произнес Уинстон.
-- "Кто управляет настоящим, тот управляет прошлым", -- одобрительно
кивнув, повторил О'Брайен. -- Так вы считаете, Уинстон, что прошлое
существует в действительности?
Уинстон снова почувствовал себя беспомощным. Он скосил глаза на шкалу.
Мало того, что он не знал, какой ответ, "нет" или "да" избавит его от боли;
он не знал уже, какой ответ сам считает правильным.
О'Брайен слегка улыбнулся.
-- Вы плохой метафизик, Уинстон. До сих пор вы ни разу не
задумывались, что значит "существовать". Сформулирую яснее. Существует ли
прошлое конкретно, в пространстве? Есть ли где-нибудь такое место, такой
мир физических объектов, где прошлое все еще происходит?
-- Нет.
-- Тогда где оно существует, если оно существует?
-- В документах. Оно записано.
-- В документах. И...?
-- В уме. В воспоминаниях человека.
-- В памяти. Очень хорошо. Мы, партия, контролируем все документы и
управляем воспоминаниями. Значит, мы управляем прошлым, верно?
-- Но как вы помешаете людям вспоминать? -- закричал Уинстон, опять
забыв про шкалу. -- Это же происходит помимо воли. Это от тебя не зависит.
Как вы можете управлять памятью? Моей же вы не управляете?
О'Брайен снова посуровел. Он опустил руку на рычаг.
-- Напротив, -- сказал он. -- Это вы ею не управляете. Поэтому вы и
здесь. Вы здесь потому, что не нашли в себе смирения и самодисциплины. Вы
не захотели подчиниться -- а за это платят душевным здоровьем. Вы предпочли
быть безумцем, остаться в меньшинстве, в единственном числе. Только
дисциплинированное сознание видит действительность, Уинстон.
Действительность вам представляется чем-то объективным, внешним,
существующим независимо от вас. Характер действительности представляется
вам самоочевидным. Когда, обманывая себя, вы думаете, будто что-то видите,
вам кажется, что все остальные видят то же самое. Но говорю вам, Уинстон,
действительность не есть нечто внешнее. Действительность существует в
человеческом сознании и больше нигде. Не в индивидуальном сознании, которое
может ошибаться и в любом случае преходяще, -- только в сознании партии,
коллективном и бессмертном. То, что партия считает правдой, и есть правда.
Невозможно видеть действительность иначе, как глядя на нее глазами партии.
И этому вам вновь предстоит научиться, Уинстон. Для этого требуется акт
самоуничтожения, усилие воли. Вы должны смирить себя, прежде чем станете
психически здоровым.
Как видите, это целая философская система. Это никакое не лицемерие, это не упрямая ложь. Это называется "деструктивный контроль сознания", вот с чем мы имеем дело.
Какой криминал! А то, что вы ненавидите Россию, и нетерпимо относитесь к русским, к Вере их и мировоззрению - это, надо полагать, правильная позиция. Так и надо, чтобы СССР любить...