Помнится, во времена нашего не то что удалившегося, но как-то вдруг
отделившегося (как Украина от России) детства <патриотическое> воспитание
неизменно писалось через дефис со словом <военно> и предполагало довольно
ограниченный набор мероприятий: походы по местам боев, посещение музеев
боевой славы, игру <Зарница> и встречи с ветеранами.
У меня и сейчас при слове <военно-патриотический> перед глазами встает
исключительно танк на постаменте.
Между тем сегодня назрела необходимость не столько отделить первую часть от
второй, сколько разобраться со значением слова в целом.
По мне, так пусть себе <патриотизм> будет <военным>: нужно только оговорить,
с кем или, лучше, за что <воевать>. А <воевать> сегодня, на мой взгляд,
нужно прежде всего за язык. Русский язык.
Не боясь быть банальной, процитирую хрестоматийное: <Истинная любовь к своей
стране немыслима без любви к своему языку>.
Мы же теряем русский язык, пользуясь военно-поэтической терминологией, пядь
за пядью.
Ладно, когда дети выражение <рдеющие ланиты> понимают как <покрасневшие
уши>: в конце концов, все эти <очи> и <перси> можно раз и навсегда
разъяснить. Хуже, когда на вопрос: <Как называется канун Рождества?> после
чтения гоголевского <Последний день перед Рождеством прошел> слышишь
единогласное: , а горьковское <он был бос> твоими
слушателями понимается как <он был начальник> (а почему при этом <в вытертых
штанах>? Да именно потому, что <босс>: ходил же Форд в потертых джинсах!).
Но, может, самое грустное узнавать от школьников, что <порядочный> человек -
это человек, ставящий всякую вещь на свое место, а <алчный> - участвующий в
популярной телеигре.
Дети не понимают значений слов <благородный>, <бескорыстный>,
<самоотверженный>, а также <тщеславный>, <коварный>, <вероломный> - им
хватает двух: <хороший> и <плохой>. (Даже Эллочке-людоедке нужно было
тридцать!).
Можно, конечно, сказать, что это всего лишь слова и человек, не знающий
слова <милосердие>, вовсе не обязательно никогда не поможет ближнему и,
наоборот, знающий непременно станет <добрым самаритянином>.
Да ведь речь не о том, чтобы научить детей говорить <метко> (хотя точность,
как нам недавно стало известно, никогда не бывает лишней), а о том, чтобы
сделать их народом, ибо, позволю себе еще более хрестоматийную цитату:
<И назовет меня всяк сущий в ней язык (курсив мой):>
В песне нашего детства на вопрос: <С чего начинается Родина?> - давался
ответ: <С картинки в твоем букваре>.
Не знаю, какая именно картинка имелась в виду: Красная площадь или белая
береза - думаю, что это не так важно, потому что, по моему глубокому
убеждению, Родина начинается с букваря в принципе.
Но русский язык сокращается, как шагреневая кожа, уходит как вода в песок.
Почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, откуда язык приходит: из
общения и чтения. Но дети сегодня разобщены: они не ездят в лагеря, не ходят
в походы, не играют во дворе.
<Скажи мне, кто твой друг, и я скажу: <Компьютер>.
Разобщены и дети с родителями.
<Чем занимается твой папа?> - <Деньги делает>. <А как его зовут?> - <Не
помню:>
Что касается чтения, то и тут, как говорится, все запущено. И сегодня
<воевать> за русский язык - значит воевать и за литературу, на нем
написанную.
В свое время нас травили <Брусками> и <Цементом>, и мы думали: <Нищие мы,
нету у нас ничего>. Но сегодня, когда вышедший из-под спуда так долго
жданный Серебряный век вытеснил <Тихий Дон> и <Как закалялась сталь>, впору
плакать <о нашем былом богатстве>.
Собираясь повесить в кабинете литературы портреты русских писателей, с
радостью обнаруживаю в комплекте Платонова и с недоумением не нахожу - что
там Н. Островского! - Шолохова.
Так и хочется, перефразируя сорвавшегося с виселицы декабриста, воскликнуть:
<У нас и повесить кого следует не умеют!..>
Если уж говорить о любви к Родине, то литература, может быть, самый точный
образ этой самой Родины, и явить его детям нужно во всей полноте.
Думаю, патриотизм сегодня - это даже не пушкинская <любовь к отеческим
гробам>, а федоровская идея <воскрешения>, что предполагает собирание
Горького и Булгакова, Н. Островского и Платонова, Маяковского и Цветаевой,
Пастернака и Шолохова в единое <отчее> тело. Эту русскую литературу должны
читать дети, чтобы понять, <где догадал их черт родиться>.
К ней я бы добавила и чтение книг современных писателей. А то ведь смех и
грех.
Идем с детьми по Переделкину:
- Здесь живет поэт Вознесенский, здесь - писательница Улицкая...
- А что, разве писатели живы? - удивляются дети. Они-то искренне убеждены,
что все писатели давно умерли, что вся русская литература - в веках минувших
и что сегодня печатают только деньги.
Литература в современной школе кончается, в лучшем случае, <Одним днем Ивана
Денисовича>. Но с 1961 года, мягко говоря, кое-что написано.
Отлучение детей от писателей-современников - серьезная ошибка. Потому что
писатели - в меру своего таланта - являют образ современной России. И детям
нужно о нем знать. Знать, что Россия есть. Такая, как есть, <какой нам бог
ее дал>.
Школа - учреждение консервативное. Но если гора не идет к Магомету, то
Магомета нужно вести к горе. Я о том, что в школу на встречи с детьми просто
необходимо приглашать <героев нашего времени>: писателей, ученых, врачей,
инженеров, артистов, военных, священников (а то дети думают, что вокруг одни
менеджеры, дистрибьютеры да провайдеры, хотя, конечно, мамы всякие нужны,
папы всякие важны).
В конце концов, не место красит человека, а наоборот, и Родина являет себя
через живых людей. Пока живых. Потому что башни Кремля - при всем том, что
они бесспорный символ России, - стоят себе и стоят (тьфу-тьфу-тьфу), а люди,
через которых Россия осуществляет свое - будем надеяться - великое
предназначение, изо дня в день борются за существование, страдают, болеют и
умирают, делая свое дело.
Кстати, о Деле. Если патриотическое воспитание, на мой взгляд, должно
начинаться с родного языка, то есть со слова, то завершаться или, во всяком
случае, продолжаться должно делом.
Потребность в Деле, с одной стороны, объединяющем детей, а с другой, нужном
Родине, ощущается сегодня каждым, кто неравнодушен к тем и к другой.
Но нечто вроде <создать не трудно никому кроликоферму на дому> подойдет едва
ли. Дело, как и национальную идею, нельзя вытащить из пожелтевших газет или
придумать из головы. До него нужно дожить. Ну а пока хотя бы прочесть на
уроке выброшенного из школьной программы <Тимура и его команду>. И то дело.
В середине прошлого века в одном из своих задушевнейших стихотворений Е.
Евтушенко сказал: <Если будет Россия, значит, буду и я>.
Сегодня все зашло слишком далеко, так что очевидно, что <Россия будет, если
буду я>.
По-моему, классная тема для сочинения.
