Инга Михайловская
главный научный сотрудник Института государства и права РАН.
От инквизиционного процесса к состязательному
Переход к состязательному процессу уже закреплен в законе, но еще не
осуществлен на практике. Для этого надо отказаться от претензии советского
суда на поиск безусловной истины, юридическая истина - совершенно другое
понятие. Главный научный сотрудник Института государства и права РАН, доктор
юридических наук Инга Михайловская, продолжает нашу дискуссию "Почему в
России нет суда?".
-- Как вы оцениваете состояние судебной системы после десятилетней
модернизации?
-- В принципе, судебная реформа началась очень недавно. В 1999 году был
принят закон о мировых судах, в 2001-м - процессуальные кодексы. Я могу
сказать, что наш УПК абсолютно ничем не хуже любого европейского
процессуального законодательства.
Конечно, нужно менять закон о прокуратуре, потому что это, конечно, орган
уголовного преследования, а никакого там не надзора. Это надо четче
выразить.
Но, в принципе, на законодательном уровне наша система вполне современная.
Нельзя задерживать без санкции суда; есть норма, по которой если человек
отказался от адвоката, а потом отказался на суде от показаний на допросе,
проведенном без адвоката, то эти показания признаются недопустимым
доказательством. Это достаточно жесткая норма.
Конечно, остаются такие проблемы, как кадры, психологические установки,
причем не только у судей, но и у населения. Население же у нас не привыкло в
суд ходить, и у нас вместо культуры иска - культура жалобы и стремление
установить неформальные отношения. Что вполне понятно из предыдущего
исторического опыта.
Конечно, все будет происходить не быстро, но мы находимся на правильном
пути. Например, после того как санкции на арест стал выдавать судья,
сократилось количество применений меры пресечения в виде содержания под
стражей. Незначительно, но увеличилось количество оправдательных приговоров.
-- Вот о кадрах... Многие эксперты отмечают, что в практике судьи все еще
ориентированы на советское понимание правосудия, на принципы советского
процесса, на политическое решение власти.
-- Психологические установки не на решение. Власть в этом отношении очень
раздроблена. Кроме того, уволить судью - это целое дело.
Дело в том, что у них, к сожалению, существует установка на то, что суд
должен установить истину.
С одной стороны, выглядит она, вроде бы, хорошо и привлекательно. Но что это
означает, когда рассматривается уголовное дело? В том случае, если обвинение
не доказано, но суд убежден, что обвиняемый виноват, он начинает стремиться
к тому, чтобы вынести обвинительный приговор. Оправдательный приговор все
еще рассматривается как брак в работе. В действующем УПК сделано несколько
шагов к модернизации в этом направлении. Во-первых, ликвидирована
возможность направления дела на доследование с судебного рассмотрения.
Во-вторых, резко сокращены полномочия кассационной инстанции, то есть
невозможен поворот к худшему.
В законе это есть, но в практических установках это все осталось. Это трудно
преодолеть. Надо, чтобы суд понял, что если обвинение не доказало вину, то
надо оправдывать, а не стараться обвинению помочь. И это очень трудный
процесс. Я одна из очень небольшого количества научных работников, которые
хотят на истину немножко иначе взглянуть.
Мы больно усердно ругали юридическую истину и восхваляли материальную.
Считали, что если не истина, то произвол.
Но у этого есть совершенно другая сторона. Процедурные правила ставят иногда
преграды использованию информации, которая показывает, что человек
преступник, но не соответствует требованиям, которые предъявляет закон. И
оправдывать человека, видя, что преступление совершено, но недосказано, им
очень тяжело.
-- Но если установка суда на мнение власти сохранится, то все попытки
модернизировать судопроизводство будут тщетны...
-- Я думаю, что ориентация суда на органы власти будет рано или поздно
преодолена. В чем судьи действительно зависят от регионального начальства?
Оно, конечно, участвует в материально-техническом обеспечении судей и суда.
Конечно, судебная система финансируется из федерального бюджета, в Москве
были доплаты судьям из городского бюджета. Хотя их вроде отменили. Есть еще
помещения, ремонт. Еще сложнее - это конечно, квартирный вопрос.
Хотя от прямых санкций судьи защищены (снять судью может только
квалификационная коллегия), но когда человек хочет, чтобы у него квартирный
вопрос решился, то соблазн велик.
Когда это перестанет быть дефицитом, когда назначение судьи на должность
будет означать, что он получает и квартиру, и все, что в законе
предусмотрено, то рано или поздно положение изменится. Конечно, у нас очень
сложное с жильем положение, но это будет когда-нибудь преодолено. У нас,
наоборот, писали, что судьи слишком независимы, но ограничение
независимости - это самый плохой путь, который можно придумать.
Даже если независимость проявляется на каком-то периоде с искажениями, это
огромное благо, это вообще необходимое условие для развития, какими бы судьи
ни были сейчас.
Судьи нам достались от прошлого. Вы что, думаете, что за 10 лет, а
фактически даже меньше, могут появиться новые судьи? Ведь все время шла
борьба, у Ельцина были связаны руки, эти дурацкие разговоры о Семье. И все
же у нас произошло реформа, сравнимая с реформой 1864 года. Была введена
другая форма уголовного процесса.
От розыскного мы перешли к европейской форме состязательного процесса.
Раньше у нас прокуроры и судьи состояли в единой парторганизации, у них по
закону были прописаны единые цели. Теперь цели суда отделены и нет
парторганизации, но установки, в том числе и в научных трудах, остались.
Если посмотреть так называемые научные труды, то там связывают деятельность
суда с борьбой с преступностью, что совершенно неправильно. Мало того что у
преступности вообще другие корни и другие закономерности, но уж суд в это
дело никак нельзя включать. Но так учат, и учат профессора, которые даже
выдают себя за либералов иногда. А кафедра уголовного процесса в МГУ - дико
реакционная. В конце концов юристы пойдут в государственные органы,
поскольку в фирмах места исчерпаны. А его учили, что надо бороться с
преступностью, и он будет бороться...
Конечно, у нас есть очень хорошие судьи. В журнале "Российская юстиция", где
публикуются статьи практических работников, в ? 10 вышла статья, в которой
председатель военного трибунала совершенно правильно написал, что надо
отказываться от этого всего. То есть у нас есть судьи, которые понимают, в
особенности те, которые прошли через суд присяжных. Они, безусловно, более
продвинутые, потому что они наконец поняли, что им лучше: не от них зависит
доказательство, а обвинение должно доказывать. Конечно, нужно определенное
терпение, и должна быть информационная поддержка всего хорошего. А у нас
даже в специальных журналах преобладают суждения "против". В этом я вижу
продолжение традиционной установки на противостояние власти, ее очень трудно
преодолеть.
-- Существует мнение - его высказывали эксперты и у нас, - что судьи выносят
оправдательное решение лишь в случае прямого указания в законе, а если
такого указания нет, то они чаще всего ориентируются просто на более сильную
сторону в процессе, которая может апелляции подавать, обжаловать?
-- Имеются оценочные понятия, которые есть в УПК, в частности, один из
основных принципов - это принцип оценки доказательств по внутреннему
убеждению. Но человечество не придумало ничего лучше. Оно прошло через
систему формальных доказательств в средневековом процессе. И на самом деле
никаких критериев вы не найдете.
Но главное, что у нас очень плохо развита защита. Бесплатная защита
предоставляется очень маленьким группам населения и узкому кругу дел.
Например, жертвам политических репрессий или несовершеннолетним, проживающим
в интернатах. Общих имущественных критериев, к сожалению, нет. А все страны
шли по этому пути и предоставляли бесплатную защиту по имущественному
положению.
Второй очень существенный момент заключается в том, что у нас адвокатов на
душу населения в два раза меньше, чем, например, в Болгарии.
Естественно, меньше, чем в Чехии или Польше. Большая их часть
сконцентрирована в городах и обслуживает фирмы, то есть не работает по
уголовным делам. А наш УПК запрещает кому-либо, кроме членов коллегии
адвокатов, осуществлять защиту по уголовным делам. Это может быть только в
мировом суде по мелким делам.
Проблема бесплатной защиты - это реальная проблема, которую надо решать.
Нужно решать ее, создавая институт по модели муниципального защитника. Для
того чтобы судебный процесс закончился законным решением, стороны должны
быть юридически равны.
-- Итак, вы все же смотрите на перспективы реформы с оптимизмом?
-- Советский процесс - это неоинквизиционный, неорозыскной процесс. И очень
многие к этому привыкли. Привыкли к тому, что у суда и у обвинения были
единые цели. Сейчас дорога только одна, и она открыта. Проблемы есть, но
важно отличить реальные проблемы от надуманных, и на реальных проблемах,
конечно, нужно сосредоточиваться.
