О шансах проигравших
Дата публикации: 8 Декабря 2003
Результаты прошедших выборов в Государственную Думу позволяют российскому
экспертному сообществу перейти к определению основных тенденций
политического развития на ближайшие годы. Выборы действительно знаменуют
собой завершение политического цикла "раннего Путина" и определенную
институциализацию постъельцинского политического режима.
С одной стороны, результат "Единой России" (37,09 %) выглядит как
безусловный успех и подтверждение доверия общества к политической линии
президента, но с другой - показывает известные пределы его мобилизационных
возможностей.
С одной стороны, он демонстрирует отсутствие в условиях весьма относительной
социально - экономической стабилизации стратегической альтернативы
этатистскому и лоялистскому центризму, но с другой - вызывает
подсознательное неприятие "партии власти" и связавшего себя с ней президента
в части как праволиберального, так и лево-коммунистического сегментов
электората.
С одной стороны, результат выборов формирует новую, фактически подчиненную
президенту Государственную Думу и заметно облегчает процесс реализации
законодательных инициатив исполнительной власти - но с другой, в отсутствие
экспертной альтернативы (которую преимущественно формулировали "Яблоко" и
СПС), заметно увеличивает вероятность принятия низкокачественных законов
(примером чему - почти скандальная судьба нашумевшего закона об
автостраховании).
Что касается влияния результатов выборов на конституирование политического
режима, то формально они открывают для президента Путина возможность
формирования полноценного авторитарного режима и долгосрочной стратегии
развития страны. Однако реальная ситуация оказывается более сложной:
лишившись противовеса в лице левой и правой думской оппозиции, "управляемая
демократия" неизбежно натолкнется на "институциональные ограничения". Среди
них - объективная слабость экономики и неизбежное ухудшение
внешнеэкономической конъюнктуры уже в краткосрочной перспективе, общая
слабость государства при весьма условной эффективности "единой вертикали
власти", отсутствие подлинного единства между различными группами элиты и
консенсуса в обществе.
Возникающая система, при всей своей внешней управляемости, фактически
перекрывает каналы обратной связи с обществом и ориентируется на свое
простое воспроизводство, что делает ее весьма уязвимой в период ожидаемых в
ближайшее время кризисов. Президент, в известной степени настроивший против
себя определенную часть правого и левого электората, получает объективно
меньше возможностей для политического маневра, по сравнению с теми, что были
у него в 2000 г. Ассоциировавшись в сознании россиян с "Единой Россией", он
едва ли сможет полностью вернуться к позиции "над схваткой", что ранее
позволяло ему фактически монополизировать "арбитражные" функции.
Определенные изменения претерпит и сам характер функционирования
Государственной Думы. Она фактически перестанет исполнять роль
"страховочного клапана" после резкого уменьшения представительства в ней
КПРФ, что автоматически переносит всю ответственность за все возникающие
вызовы и проблемные ситуации на "правящее большинство" в лице "Единой
России". Столкновение широких обещаний последней с неблаговидной социальной
реальностью будет снижать ее рейтинг, а отсутствие собственной стратегии и
простой тактической гибкости может поставить партию власти в ситуацию
"хронического полулатентного кризиса". C другой стороны, складывающаяся в
Думе ситуация будет способствовать постепенному "разволшебствлению" и
развенчанию квазиоппозиционных партий, и, прежде всего, ЛДПР (11,60 %),
превратившейся в новой Думе в одного из ключевых союзников "партии власти".
Положение другого триумфатора - блока "Родина" (9,10 %) - также может
оказаться остаточно двусмысленным в рамках нового думского расклада. С одной
стороны, дальнейшее политическое самоутверждение его лидеров (и, прежде
всего, его официального лица - С.Глазьева) требует реализации связываемых с
ним политических установок и социальных ожиданий, а с другой - сама природа
блока фактически предопределяет его следование в фарватере "Единой России",
что едва ли совместимо с первой позицией. Все это может лишить фракцию и
блок политической перспективы, спровоцировать в нем внутренние конфликты и
раскол. В то же время, определенным выходом для С.Глазьева и Д.Рогозина мог
бы стать переход (в обмен на лояльность и пропрезидентскую позицию во время
прошедших выборов) на официальные посты в исполнительной власти, что
позволило бы им хотя бы отчасти реализовать свои идеи и амбиции.
Что касается КПРФ (12,70 %), то действительно болезненное поражение ставит
перед этой партией больше вопросов, нежели предлагает ответов. Очевидны и
кадровый, и идеологический кризисы Компартии, а также отсутствие у нее
"проходной" кандидатуры на президентских выборах 2004 г. (что и вовсе делает
сомнительными ее перспективы в качестве влиятельной политической силы).
Выходом для коммунистов могла бы стать постепенная замена руководящего
персонала (без провоцирования раскола партии), выдвижение и промоушн новых и
перспективных лидеров (с прицелом на выборы 2008 г.), признание приоритета
гражданских ценностей, и главное - разработка альтернативной стратегии
развития России, выражающей интересы большинства населения страны. Как ни
парадоксально, существующие условия создают коммунистам сравнительно
неплохие возможности для подобных трансформаций - на фоне "безыдейного
доминирования" в парламенте "Единой России", постепенного выхолащивания идеи
"альтернативной левой оппозиции" (в лице "Родины") и маргинального положения
правых (СПС и "Яблока"). В пользу коммунистов может сыграть и предполагаемое
ухудшение социально-экономической ситуации в стране вследствие ухудшения
внешнеэкономической конъюнктуры. В конечном итоге, все будет зависеть от
готовности лидеров КПРФ к инициированию подлинных перемен внутри партии. Как
представляется, в ближайшее время тактика коммунистов в Госдуме будет скорее
выжидательной (с дополнением ее "антирежимной" риторикой) и может измениться
лишь на фоне надвигающегося кризиса экономики и власти в течение ближайших
одного - двух лет.
В ситуацию глубокого идеологического и кадрового кризиса попали и российские
правые - провалившиеся на выборах "Яблоко" и СПС. Оказалась очевидно
непродуктивной исповедуемая ими идеология "антигосударственного и
антинационального" либерализма. В подобной ситуации попытка праволиберальных
сил перейти на еще более антисистемные позиции может окончиться полным
крахом. Столь же остро встала перед правыми необходимость замены лидеров,
вошедших в политику в 90-ые гг., чьи имена увязываются со многими бедами и
потрясениями указанных лет. При этом очевидно, что праволиберальная
идеология будет востребована определенной частью российского общества уже в
краткосрочной перспективе - но уже в иной исторической модификации, с
большим акцентом на государственническую и социальную составляющую.
Воплощение ее в жизнь, скорее всего, станет делом нового поколения
либеральных политиков.
Таким образом, внешнее торжество "управляемой демократии" вовсе не исключает
политических кризисов и политической динамики. Очевидно, на ожидает
дальнейшая трансформация российской политической системы.
