Форум С.Кара-Мурзы

	От	Фриц
	К	Фриц
	Дата	03.11.2003 11:02:39
	Рубрики	Прочее; Россия-СССР;

Восьмая часть интервью.

С. Да, это больше похоже на психологию.
А. Ощущения человека. Да, психология, согласен.
С. Рассуждения вообще, без фактов, на моих переживаниях.
А. Да, но философия... её же тоже можно назвать рассуждением...
С. Не-е. Видите, ни одна философия прямо на факты не опирается. В это-то между
прочим, и беда философии. Не даром же <неразборчиво> писал, что философия не
защищена от своих любовников ни частоколом формул, ни фактов. Можно ничего не
знать, заниматься философией. И поэтому все наши политические деятели, которые
ни в одной науке не смыслят, защищают диссертации по философии. Жириновский...
А. Да, кстати, Жириновский, Зюганов, они всё-таки в МГУ защитили диссертации,
у них по-моему, политология.
С. Нет. Философских наук они защитили. Ни тот ни другой не политическими
науками...
А. Там да, там может они доктора философских наук, но писали они...
С. А писали пустословие. Ну пустословие обычное, что там говорить. И сейчас все
лезут, потому что чтобы заниматься физикой, надо знать физику, математикой -
математику, а тут можно ничего не знать. Напиши 600 страниц и переливай из
пустого в порожнее - у тебя будет работа по философии. Потому что никто ничего
не понимает, что ты говоришь. Но вроде что-то сделано. Дело-то в том, что
философия - двоякая вещь. С одной стороны, философия есть исследование. И в
этом смысле она создаёт теории, решает проблемы и делает открытия. А с другой
стороны - философия является учением, идеологией, которая выражает настроение,
интересы чьи-то и прочее. И где обобщение строится не на основе добытого, а из
того, что надо. И вот философия всегда была одновременно и теорией, и учением.
Когда в ней преобладала теория, тогда она бурно развивалась. От Фалеса до
Аристотеля бурно развивалась. Потом она в эпоху разложения античного мира
стала всё больше и больше идеологией, учением. И хотя были всплески отдельные,
в целом она деградировала, пока не стала религиозной, пока не стала богословием.
Второй пик развития философии - это от Бэкона до Фейербаха. Это тоже были
открытия, восхождение. А дальше всё больше становилась идеологией. Выражала
настроение, состояние общества. Ведь общество может расцветать, деградировать,
загнивать, и это философия тоже отражает. Но это уже не наука, это, видите,
идеология. Так вот, <>лизм, это как раз философия второй категории. Науки
никакой нет, а есть настроение: отчаяние, безысходность, выборы, понимаете?
Т. е. не исследует. Это не философия как наука, а философия как идеология. Так
вот, философия как наука после середины 19 века практически не двигалась. Да
она сама себя поставила в такое... Особенно когда возник позитивизм. Потому что
позитивизм - там вся философия была отброшена как спекуляция, метафизика. Все
эти проблемы были отброшены как псевдопроблемы, которыми нет смысла заниматься.
Это потом подтверждал второй позитивизм, и третий позитивизм. Неопозитивизм
вроде занялся конкретной вещью: иследованием научного познания. Но познание
есть движение к выявлению сущности. И всё более глубокой сущности. А позитивисты
отрицают существование сущности. Они же феноменалисты. Есть только одни явления -
так что они могли сказать? При этом крах-то неизбежен. И перерождение Ферабита
они начали ещё... Необходимость строго разграничить научное и ненаучное знание,
проблема границ, а кончили Ферабитом, который заявил, что нет никакой разницы
между сказкой и научной теорией, что любой бред нисколько не хуже, чем теория
Эйнштейна.
А. Понял. Теперь, ещё у меня вопрос был...
С. А вот русская религиозная философия - это тоже не философия.
А. Я когда на кафедру поступил, то начал читать, интересно, я по первому
образованию технарь и конечно мне было...
С. Бред. Повторяют одно и то же.
А. Поэтому у меня и тема диссертации - хорощо подвернулся этот Лапшин, он
правда был аполитичный, но он особо в полемику не вступал, а стремился
заниматься делом. Ну хорошо, такой вот вопрос...
С. А Вы смотрели мою статью о русской религиозной философии?
А. Да, конечно.
С. Её уже трижды публиковали.
Ф. Да, по её поводу Кара-Мурза сказал: - А подходит ли нам подход Семёнова?
А. Да, отрицать русскую религиозную философию... О Лосеве разговор зашёл, а
потом он на Фёдорова почему-то перевёл, у него же есть интересные...
С. Это бред. Воскресение мёртвых во плоти - да это ерунда. Это ни к науке, ни
к философии никакого отношения не имеет. Это чистая фантазия.
А. Ну, фантазия, но как идеологическое явление она могла бы...
С. Нет, это что- исследование? Это фантастика. Это малоинтересно.
А. Фантастика, да, здесь нет никакого эффекта, но здесь есть эта идеологическая
идея, что...
С. Ну-ну-ну. Ну глупая идея, бестолковая идея, нереализуемая никогда.
Ф. Меня в той картине, которую Вы нарисовали, что поражает: Вы говорите о роли
марксизма, что до него дошли, и вроде бы надо идти дальше. А люди как бы
отступили перед его политическим значением. На западе по одним причинам, у нас
по другим...
С. И у нас отступили, да.
Ф. И в результате сейчас марксизм не очень развивается, нет больших сил, которые
его развивают. А между тем не развивать его, это фактически затормозить всю
философию.
С. Тут Вы поняли правильно.
Ф. Меня поражает то, что как же так? Складывается...
С. Марксизм - это ещё и знание. Многие из тех, кто о нём писали, ни черта в нём
не понимали. Они просто комбинировали слова, чтобы звучало красиво.
Ф. В общем, картина получается не радостная.
С. Не радостная, не радостная. В том-то и дело, не радостная. А многих оттолкнул
вот этот гулаг, репрессии, мол марксизм довёл. А причём здесь марксизм? Ни при чём
совершенно.
А. У меня такой вопрос. Как сейчас на практике, как бы Вы нам посоветовали, ну
не нам, а вообще, вот всё-таки глобализация, как к ней относиться? С одной стороны,
глобализация, она что делает? Она сейчас ослабляет госрегулирование капитализма.
Она идёт во вред капитализму. Получается, что мы должны бороться за национальную
какую-то...
С. Понимаете, с одной стороны она завершает тенденцию развития человечества.
Сначала были разрозненные общины, друг с другом не связанные, потом примерно
в шестнадцатом начался процесс интернационализации, создания системы обществ
во всемирном масштабе, а сейчас они сливаются в одно общество. Т. е. это
закономерный процесс - человечество станет одним обществом. Но дело-то в том,
что в условиях капитализма общество, которое возникает, - классовое. Возникает
жесточайшая эксплуатация одной частью другой части и ожесточённая борьба. И
поэтому <> терроризма, всё такое прочее. Кстати, я об этой классовой борьбе,
о том, что она разгорится, писал в 99-м году, когда не было антиглобалистского
движения. И ещё не было исламского терроризма, но я уже предсказывал, что это
будет. Ну, не в таком виде. Не успел я ещё её издать, а уже началось движение
антиглобалистов это самое. Т. е. разные формы развёртывания классовой борьбы.
А. Конечно, всё время ждёшь... Вот тот же Кара-Мурза, написал книгу, его
спрашивают... ну, то есть, мы его спрашиваем: а что делать то? На этот вопрос
он... ну, к сожалению, нету ответа...
С. И борьба будет обостряться и никто...
А. Сейчас выступать за то, чтобы России, допустим, железный занавес строила, или...
С. Единственный способ... Нет, понимаете, пока у власти стоят представители
компрадорской буржуазии, которым наплевать на интересы страны, ничего не будет.
На самом деле нужно что, конечно... Вот, говорят, мир однополюсен. Мир расколот
на эксплуатируемых и эксплуататоров. Никуда от этого не уйдёшь - страны Запада
и остальные страны. Но только одна из этих общностей является силой - Запад.
Другая силы лишилась. Так что единственный способ - это восстановить рановесие
сил. Это значит - нужно объединение стран переферии. Создание союза,
оборонительного, и диктовать тогда условия Западу.
А. А если всё-таки разрешить Западу объединение, глобализацию, пускай они занимают
главенствующую роль...
С. Сейчас России нужно от этого Запада изолироваться. В экономике, да...
А. А не будет ли лучше такую позицию занять: дать им карт-бланш, чтобы наша
компрадорская элита... так они хоть на Запад глядят, что у них там права человека,
а так они быстро всё...
С. Нет, пока они будут, никакого <неразборчиво> не будет. Видите, когда говорили
о классовом расколе общества... во-первых, раскол идёт между государствами. Но
раскол идёт и внутри государства, потому что те, кто в этих обществах связаны
компрадорски, они же в тот класс входят. А с другой стороны, сейчас всё больше и
больше людей, живущих на Западе, которые страдают, выходят из этого класса. Т. е.
персональный состав и состав социорный не совпадают. Отсюда Бен Ладен, богатейший
миллионер, активный участник борьбы против...
А. Получается, что всё-таки зависимым странам надо строить национальные границы и
укреплять их.
С. Нет, нужен союз стран. Союз и нужно, конечно, избавиться от зависимости от
Запада. Избавиться, потому что пока этого не будет, будет нищета, падение
жизненного уровня, всё что угодно. Могут быть временные успехи: вот, скажем,
Аргентина - когда-то в 30-е годы она была чуть ли не одной из передовых стран.
Даже Ростоу считал, что она стоит на уровне Франции и прочее. А сейчас что?
Капитализм-то у них там переферийный, а он неизбежно ведёт к краху. Т. е. успехи
возможны, но временные, которые кончаются плохо. Сколько у нас об аргентинском
чуде было, помните? И это всё рухнуло, страна оказалась у разбитого корыта.
А те страны, которые добиваются успеха, это те, которые стараются снизить
зависимость - ну как тот же Мохатхир Мухмат, Индонезия. Он же всячески старается
не следовать советам валютного фонда, плюёт на всех. И она раньше всех всстановила
силы после этого знаменитого кризиса 97-го года. Одна. А те, кто следовал советам
фонда, они до сих пор барахтаются в болоте. И, кстати, он как раз представитель
не компрадорской буржуазии, редкая вещь. В основном-то везде преобладает
компрадорская буржуазия, и поэтому борьба классовая глобальная - она и борьба
внутри общества. Борьба людей передовых против верхушки, которая служит компрадорам.
Т. е. которая компрадорская и служит Западу. Их интересы то западные, потому что
на Западе у них там и имения, и виллы, и там дети у них, деньги там у них лежат в
банках, вот где. Поэтому, кстати, они заинтересованы в том, чтобы НАТО было,
потому что народ-то может их... так может быть НАТО спасёт. Интервенция НАТО.
Им плевать, спасти себя. Для них НАТО не враг, это их надежда.
А. Для них тоже... их на Западе не очень-то любят, потому что они выскочки. Они
может быть тоже заинтересованы чтобы отгородиться, тогда их...
Ф. Вот Абрамович Челси купил, заводит связи, станет там своим человеком...
С. Не станет он никогда своим человеком. Да его все рассматривают как бандита.
И как только что-нибудь с Россией будет, они его обдерут как липку. Он им
нужен-то. Своих хватает, зачем конкуренты? Это же волчья стая, ну зачем лишние
хищники, да ещё из чужого леса? Пусть там, в этом лесу, тогда ещё терпимо.
А куда лезешь, в наш лес-то? У нас своего дерьма хватает, и ещё новое дерьмо.
Ф. Но у них русские деньги.
С. Ну и что? Они и так эти деньги используют. Они же вложены.
А. Но это неплохо, потому что как Ленин выдвигал в 1914 году лозунг желать
поражения своему правительству, так и сейчас может быть актуально.
С. У них там актуально. Нет, не на Западе, я говорю наши компрадоры. Они сдадут,
как вот эти генералы сдали Саддама Хусейна. Сдали же своего покровителя, и
страну сдали. Почему так храбро ринулись-то американцы? Во-первых, они проверили,
что нет там никакого оружия массового уничтожения, помните там сколько комиссий,
экспетов? Выяснилось, наконец, что его нет, это раз. Во-вторых договорились с
генералами, что они сдадут. Почему они туда 140 тысяч сунули и 60 тысяч - это
же мало для Ирака, где 22 миллиона. Но заметили, что вначале они не сторговались.
Мол, они патриоты, и задёшево Родину продавать не хотят. Дорога Родина, поэтому
хотят больше. Что ты предлагаешь 30 миллиардов? 60 давай! Поэтому они дали бой.
Две недели всё-таки били американцев. Американцы поняли, что демократия дорого
стоит. Заплатили, эти сдались сразу. И все были довольны. И тут обнаружилось,
что ещё в этом Ираке есть народ. Американцы руками развели - оказывается, кроме
генералов ещё народ есть. Народ как-то не любит, чтобы страну оккупировали.
Почему - неизвестно. Наполеон тоже, когда в Испании был, там у него и король свой,
и всё прочее. А эти крестьяне тёмные, неграмотные, поднялись и пришлось оттуда...
А. Понимаете, крестьяне, они в церковь ходили...
С. Иракцы тоже народ тёмный - приняли решение, что там не оккупанты, а миротворцы,
а они же неграмотные, дети гор и пустынь, они всё равно будут убивать.
А. Понимаете, я не могу так вот сплеча... та же самая средняя Азия убивали наших
в 20-е годы, так что же, они правильно делали?
С. Видите, это разные вещи. Что бы там ни было, а за годы советской власти...
Если вы читали, что в Бухаре было... Вот свергли этого бедного эмира, а вы
почитайте, что творилось в Бухаре. Примерно то же самое, что при Навуходоноссоре -
шкуру сдирали, чтобы только <> получить. Для них это был огромный прогресс.
Потом они поняли. В Афганистане, там же много таджиков, и таджики наши - живут-то
совершенно по разному. Тут города, высшее образование, поголовная грамотность,
а там по-прежнему... Так что это был прогресс огромный. А американцы пришли не
для демократии...
А. Здесь в этом случае, с американцами и иракцами, прогресса конечно нет, я
согласен. Но и регресса тоже.
С. Во-первых, они там разрушили всю инфраструктуру. Промышленность сократилась
в два раза - вот сегодня читаю газету, электрооборудование, и прочее. Саддам
Хусейн не был дураком, поэтому на деньги, которые он получал за нефть, он
подкармливал население. Давали бесплатные пайки, или почти бесплатные. Американцы
денег на это не тратят. Людям-то жить не на что. Ну а кроме того, когда без конца
ходят иностранцы и помыкают, это никому не нравится. В Испании казалось бы
французы перевели кодекс Наполеона... правда, с поместным землевладением не
покончили. Если бы покончили, крестьяне не поднялись бы. А так всё осталось по
старому.
А. Ну а наши-то крестьяне, когда Наполеон пришёл. Он бы им может быть принёс...
С. Нет, не принёс бы. Наполеон Россию завоёвывать не собирался.
А. Тем более...
С. Ему нужно было принудить Россию соблюдать континентальную блокаду, которую
она без конца нарушала. Он считал, что блокада подорвёт силы Англии, а тут
Англия подпитывалась. И кроме того, ослабить Россию: он хотел оторвать от неё
вот эти области западные, прибалтику, создать там независимые государства. А
центральную Россию он трогать даже не собирался. Он же хотел нанести удар,
разгромить русскую армию ещё в приграничных областях, принудить к договору, к
миру, чтобы подписал Александр. А уж в Москве он готов был сохранить границы,
лишь бы уйти. Потому что он понимал, что попал в ловушку. Но Россию переделывать
он не собирался, в отличие от Гитлера. У нас говорят... да речь шла о судьбе
народа и страны. А так он не покушался на Россию. Он понимал, что Россия есть
и будет. Так же как и мы, между прочим, не покушались на Германию, не хотели
ликвидировать Германию. Мы же её побеждали дважды, не ликвидировали ни разу.
Товарищ Сталин сказал, помните, в речи 7-го по-моему ноября 41 года, о том, что
гитлеры приходят и уходят, народ немецкий, государство немецкое остаётся. А что
хотят американцы? Они хотят получить всю нефть Ирака в своё распоряжение. Когда
была у них победа и они ещё не ждали сопротивления, они же прямо писали, что
нужно всю нефть приватизировать и раздать американским компаниям. И они ещё
первые 10 лет не будут даже платить налогов. То есть страну ограбить. Почему
Франция, Германия сопротивляются? Потому что нефть с ближнего востока идёт -
если ты держишь в руках кран, ты можешь командовать. Рано или поздно американцы
оттуда уйдут, с позором уйдут. А новое правительство уже будет не холуйским,
как то, которое хотят американцы поставить. Оно будет скорее с французами,
которые поддерживали, чем с американцами. У них дальний прицел же. Шайка у них,
правда, одна. Но лидер слишком загулял, атаман-то. Забирает слишком много и
хочет превратить партнёров, ну не равноправных, конечно, пусть младших, в кого?
В холуев. А им не хочется этого, у них свои интересы. Отсюда разногласия в этой
шайке западных бандитов. Короче говоря, кроме грабежа, никакой демократии там не
будет. Американцам нужны не свободные выборы, а видимость и под этим соусом
управляемая демократия. Чтобы назначали своих, а их потом задним числом выбирали.
Как у нас в России сейчас.
Так что здесь другая ситуация. Там была действительно борьба, и Россия
действительно европеизировала. Не до конца, это невозможно было. Но всё равно,
много же сделали, страшно много. И когда плачутся над судьбой независимого
Бухарского эмирата... вы почитайте книги Логофета - показано, что там творилось.
Это же чорт знает что, хуже всякого Афганистана, Ирана - это ещё передовые страны.
Ф. Вот современные политические силы в России. Есть ли среди них... ну, кого
поддерживать, грубо говоря, кто прогрессивен?
С. Вы знаете, я не в восторге от руководства КПРФ. Но я их поддерживаю, потому
что экономическая программа... раньше у них даже программы-то не было
экономической, были так, призывы. Сейчас с помощью Глазьева - его можно ругать,
что он политик никудышный, неустойчивый мужик, честолюбивый, всё прочее, а
экономист-то хороший - они разработали хорошую программу, которая действительно
позволит России преодолеть многие трудности. Они её, хоть Глазьев от них ушёл,
а программу они принимают. А программа предусматривает постановку под
государственный контроль и нефти, и газа, а в идеале и национализацию. Кстати,
в Саудовской Аравии всё государственное. В эмиратах компании были американские,
их же всех выгнали. Всё же в руки государство взяло. И теперь зато значительная
часть идёт на инфраструктуру, социальное обеспечение, ведь за этот счёт они
живут. А передай-ка это опять частным лицам, и бери только с них налоги -
страны-то эти лопнут. Так что то, что не капитализм, это ещё не означает
социализма никакого. Т. е. оборонная промышленность - всё это должно быть под
контролем и во власти государства. А что касается этого среднего бизнеса - пусть
торгуют. Зачем нужно, чтобы у государства парикмахарские были? Другое дело, что
неплохо, чтобы были государственные, которые были бы дешевле и работали лучше,
конкурировали, заставляли...
Ф. Если в области парикмахерских, государство не сможет конкурировать. В области
мелкого бизнеса... трудно сказать, сможет ли государство.
C. У нас огосударствление доходило, конечно, до полного идиотизма. Даже
кооперативные так называемые и то в государственные превратили, зачем? Хотя
они и до этого государственные были, под полным контролем, так же, как колхозы.
Формально это, помните, свбодное объединение земледельцев, которые хозяева, а
на самом деле-то... они же были под полным контролем.
Ф. Их мало оставалось, в основном совхозы.
С. Их и преобразовали в совхозы. Но это было невыгодно, потому что совхозы нужно
обеспечивать. Колхоз можно ободрать, а уж как он выкрутится - не наше дело.
Формально, но хозяин. Значит, если разоряется, плохо хозяйствовали, ребята. А
за совхоз государство отвечает - хочешь не хочешь, а зарплату плати. Убыточно -
значит, нужно дотировать. А колхозы дотировать не нужно - выкручивайтесь,
ребята.
А. У меня ещё один вопрос остался. Поскольку Вы знаток марксизма, вот диалектика.
Я, Вы знаете, к диалектике с подозрением отношусь. Она, может, и полезна, но
часто её используют не туда, куда нужно...
С. Так это не диалектика, это софистика. Диалектика не в том, чтобы понятия
были необычайно текучими и доказывать, что чёрное это белое, а белое - чёрное.
Это чистая софистика. А это - метод познания. Исследовав процесс познания, ты
получаешь знания, которые позволяют тебе очень умело фальсифицировать. Т. е. на
базе диалектики и теории познания может возникнуть искусство вводить в заблуждение.
А можно - искусство искать истину, понимаете, в чём дело? Обоюдно, как, скажем,
нож можно использовать для дела, а можно зарезать человека.
А. Помогает ли диалектика искать истину, Вы как знаток марксизма...
с. Так марксистская диалектика как раз и исключает софистику. Потому что она...
А. Понятно, я говорю...
С. Нет, нет, нет. Это великая вещь. Вот, скажем, проблема: знаменитая проблема
детерменизма. Суть её в том, что ведь люди размышляли очень здраво, учёные. Что
во-первых, нет явлений без причины. Каждое явление имеет причину. Во-вторых,
что связь между причиной и следствием есть не случайная, а необходимая. Одно
ведёт за собой другое. А вывод-то какой следует: всё необходимо, всё
предопределено. И эта парадигма, как принято теперь говорить, господствовала до
начала 19-го века безраздельно в науке. И сейчас многие учёные так и считают.
Между прочим, Гегель показал, что это не так. Маркс тоже. Но кто на них обращал
внимание? Гегель путаник, чорт знает каким языком идиотским говорит. Маркс это
вообще почти что каторжник. Как его не посадили, это нужно удивляться.
А. Вы говорили, он не писал по философии подробно.
С. Да. Ну а дальше что выяснилось? Вообще-то существует объективная случайность,
существует объективная вероятность. Значит, крах детерменизма, значит хаос,
ничего нет и прочее. А на самом деле как обстоит дело? Дело в том, что
необходимость в чистом виде не существует, а только в виде случайности. Почему
необходимость случайна по проявлению? А случайность есть проявление необходимости.
Необходимость возможна только в случайности. А поэтому и случайное, и
необходимое. Существует какая предпосылка - в общем, да, а конкретные проявления
не предопределены. Мы приходим, что существует относительная предопределённость.
В той же квантовой механике - с одной стороны, те же люди говорили, что там нет
никакой закономерности, с другой стороны - строгие законы. Есть такие законы?
Есть. Которые позволяют предвидеть. Потому, что существует предопределённость.
Но какая? Не обсолютная, а относительная, вероятностная. Так вот диалектика и
показывает, как совместить. Прочитал я недавно статью... очень крупный теоретик,
который глухой, немой, одним пальцем там пишет, я забыл как его... ну есть
такой, очень крупный теоретик, он заведует кафедрой, которой заведовал Ньютон.
Много его книг сейчас издали, и вот он читает лекции, предопределено ли
окончательно... толи да, то ли нет, он не может никак. А в целом видимо
предопределено. И всё-таки не видит он, как это может быть случайное
необходимым. Вот, например, явление - приход Наполеона к власти во Франции -
случайное или необходимое? И да и нет. Нужна была военная диктатура. А кто им
станет - не тот, так другой, третий. Не Наполеон, так третий бы, всё равно
диктатура установилась бы. Но ясно, что то, кто встал во главе, повлияло на
ход событий. Конкретно, войны с Россией могло не быть и так далее. Спрашивается,
эта необходимость, в дктатуре, могла появиться в чистом виде? Да нет, обязательно
в какой-то фигуре, а каждая из них случайна. Но эта случайность - потому, что
необходимость была, потому Наполеон мог подняться. Не было бы необходимости,
никогда он не стал бы диктатором Франции. Вот и получается, что появление
Наполеона и необходимо, и случайно одновременно. И нужно отделить то, что не
могло не быть от того, что могло быть или не быть. То есть простая вещь, такая:
то, что предопределено проявляется в том, что не предопределено. А каждая
неопределённость это проявление предопределённости. Кажется, схоластика, а на
самом деле это разгадка проблемы. Вот это реальная диалектика. И кто это сделал -
Гегель первый показал. Но в дурацкой форме, поэтому Маркс и говорил, что хотелось
бы изложить на настоящем языке то, что дал Гегель, а никто понять не мог.
Ф. А после Маркса никто не взялся?
С. Понимаете, марксизм-то отталкивал всех. Потому что политическое учение,
доктрина, ниспровергающая власть. Какой же нормальный учёный... А если взять
марксистов тогдашних, им не до этого было. Они не в университетах преподавали.
Они занимались... в тюрьмах сидели, мотались и прочее. Кто-то и мог писать, но
у них времени не было и образования детального. А потом наступила советская
власть, когда марксизму пришёл конец. Когда остались рожки да ножки от марксизма.
А назвали, что марксизм. Ну не повезло ему в этом отношении. Ну Плеханов
занимался более менее. Знаете, главное в том, что марксизм понять очень трудно.
Заучить формулы марксистские не трудно, а понять трудно. Плеханов многое в
марксистской философии не понимал. как ни странно. А ведь он лучший был
философ среди марксистов. Не говорю уж о Каутском и прочее. После Маркса его,
пожалуй, по-настоящему понял только Ленин. Он тоже готовил работу по философии,
но времени у него не было. Но он много сделал, он глубоко понимал. Он отметил,
что и Плеханов не понял марксизм, и тот не понимал... Но он не хотел Плеханова
оскорблять, он его глубоко чтил, хотя и противником был политическим. Не даром
же он сказал, что надо издать всего Плеханова, все работы философские, и чтобы
все изучали по настоящему, потому что лучше пока нету.
А. А вот действительно, если бы Ленин... Всё-таки Ленин был демократичнее, чем
Сталин, если бы он развивал всё это...
С. Понимаете, в чём дело... ведь НЭП Сталин прекратил не просто по произволу.
Выхода у него другого не было. Ленин был... ну знаете, его бы ушли. Он бы стал
препятствием. Потому что становление политаризма, и те, кто на пути стояли, так
или этак были...
А. Ладно, понял, а вот тотже Троцкий...
С. То же самое было бы. Ну пришёл бы к власти Троцкий, ну не тех репрессировали
бы. Репрессировали бы сталинцев. Кто предложил план ускоренной индустриализации
и коллективизации? Троцкий. Правда, отрекался, когда увидел, к чему это привело.
Ведь Сталин перехватил их план потом-то. Ведь вначале Сталин-то был правый, он
был с Бухариным. Клеймил левый уклон за радикализм, за поспешность, попытка
начать сверхиндустриализацию, это невозможно, потом вдруг поворот. И то, что
вчера критиковалось, стало нормой, а то, что было - стало правым уклоном.
А. Но Вы говорите, это неизбежный был ход...
С. А помните, привёл пример с Гомулкой? Вот он, Бухаринский вариант. А суть то
не меняется. Не мог он изменить сущность строя. Он сделал его помягче,
человечнее, гуманнее, без особых репрессий. Всё это было, а больше-то ничего.
Кстати, потому, что репрессий не было, возникла "Солидарность". Там, где были,
она не возникла бы никогда. Тем самым он способствовал подрыву строя своего
собственного, потому что он без репрессий по настоящему обойтись не может.