>Исраэль Шамир
>Title: МУДРЫЙ ВОРОН (На смерть Эдуарда Саида)
>--------------------------------------------------------------------------------
Отношения Человека и Земли были архетипизированы образом Богородицы, как заметил еще Достоевский. Религиозные безбогородичные системы иудаизма и кальвинизма заменили любовь к земле на господство над землей. Сила Запада была основана во многом на хищническом отношении к земле, природе и человеку. Так каннибал становится самым сильным среди доходяг осажденного города. Русским коммунистам пришлось пожертвовать любовью к земле, чтобы не отстать технологически от опасного хищника за океаном. Пожертвовав Христом и Богородицей, наследники православия смогли справиться с материальным вызовом, но проиграли идеологическую войну.
Советский Союз, оплот гуманистического мировоззрения, пал, проиграв в этой войне, — его идеологические защитники приняли либеральную интерпретацию мира и перешли на сторону противника. Советологам — западным и их российским пособникам — удалось "деконструировать" советский нарратив и убедить советских людей, что их нарратив истории — вернее. После этого сверхдержава рухнула без единого выстрела. Так была подтверждена теория Фуко и Саида о критической роли нарратива в истории.
Идейная зависимость либерализма от иудаизма проявилась в странной симпатии либералов к антилиберальному сионизму. Герой Пелевина мог бы добавить еще одно панно к своей фреске "Фуко и Деррида получают от сионистских вождей миллион долларов за поддержку Израиля", потому что эти суровые критики нарушений прав человека в "сталинской" России были бесконечно мягки по отношению к расистскому еврейскому государству.
Саид, сын палестинских изгнанников, видел этот странный, но не случайный парадокс. Он обошелся с Фуко, как Маркс с Гегелем — поставил его с головы на ноги. Если бы в Советском Союзе перевели, прочли и поняли Саида, история могла бы пойти по другому пути. Он доказал необъективность, ангажированность, казалось бы, объективных общественных наук — от истории до экономики. Но Саид и с вульгарным марксизмом обошелся подобным образом. В то время как вульгарные марксисты обращали основное внимание на собственность на средства производства и считали капиталиста — заводчика — главным врагом народа, Саид заметил интеллектуальные штабы противника.
Если по вульгарной, псевдомарксистской схеме "базис" определяет "надстройку"; по идее Саида скромные создатели нарратива определяют ход истории. Новое — это хорошо забытое старое. Эта идея Саида была в свое время провозглашена человеком, по сей день вызывающим скрежет зубовный у иудействующих теоретиков — Иосифом Сталиным. В 1938 году Сталин писал о людях, "игнорирующих значение обратного воздействия идеологии на материальное бытие и опошляющих учение марксизма-ленинизма о роли общественных идей".
“Это антимарксизм!” — восклицает еврейский шовинист и пропагандист сионизма М. Вайскопф по поводу этих слов Сталина. Если враг марксизма начинает защищать учение Маркса, значит, трактовка Сталина верна и опасна для его хозяев.
Саид пришел к сталинским выводам своим путем. Он заметил, что богатые люди редко бывают первосортными мыслителями — их мысли слишком заняты обсессивной погоней за деньгами. Наиболее умные богатые люди осознают, что предавшись биржевой игре и управлению производством, они отказались от игры в бисер; не такие умные даже не подозревают об этом. Пол Гетти, Билл Гейтс и прочие супермиллиардеры крайне мало влияют на нашу жизнь. Как "Назгул" — зачарованные крылатые всадники "Саги о кольце" Толкина, они полностью покорены мамоной и не способны мыслить самостоятельно. Злобные мудрецы, направляющие политиков и идеологов из своей башни слоновой кости в университете, — куда опаснее для нашего будущего, чем тупые богачи. Недаром один из самых влиятельных мифов века — миф о "сионских мудрецах", а не о миллионерах-заводчиках.
Последняя (2000 г.) книга американского новеллиста и лауреата Нобелевской премии Сола Беллоу "Равельштейн" позволяет заглянуть в их мир глазами не слишком проницательного поклонника. Герой романа — харизматический профессор философии, ведущий своих многочисленных студентов и бывших студентов по стезе жизни и создающий мир широко живущей "посвященной" элиты и темных и тупых масс. Его прообразом послужил Аллан Блюм (Allan Bloom), автор известной книги The Closing of the American Mind (1987), а еще дальше, в глубине сцены, мы угадываем образ Лео Штрауса, еврейского националиста, поклонника Макиавелли и Маймонида, воинствующего безбожника и антикоммуниста, породившего идеологов и исполнителей нового проекта всемирного рабства ("новый мировой порядок"). У него и у его учеников, наподобие Аллана Блюма, учились все: и Джон Ашкрофт, генеральный прокурор и создатель "Закона о патриотизме", и Абрам Шульски, и Пол Вулфовиц, "серый кардинал" Пентагона, и Ахмад Чалаби, банкир-ворюга, ставший квислингом в оккупированном Ираке. Два десятка учеников Штрауса заняли ведущие посты в администрации Буша и направили ее по курсу на мировое господство.
Саид видел место теоретиков: "Ориентализм был не просто рационалистическим объяснением колониального правления — он подготовил и оправдал колониальные захваты", — писал Саид.
Саид определял востоковедение как "западный стиль господства, реструктурирования и власти над Востоком". И хотя это определение не положило конец власти Запада, выразившейся в наши дни в завоевании Багдада, оно бросило луч света на тех, кто создавал идеологическое обеспечение этой власти. Появление "Ориентализма" привело в ужас Бернарда Льюиса, востоковеда-сиониста, автора книг "Чем плох ислам" и "Почему восточного человека надо учить розгами" или что-то в этом духе, а его ученики отступились от Востока на целое десятилетие. Сам термин "ориентализм" стал жупелом позора. До Саида профессоры были ограждены от встречной критики, и таким образом их незаурядное влияние на мир оставалось незаметным.
Между академией и СМИ существует сложная взаимосвязь. Тот, кто учит в университете, готовит то, что скажут СМИ; тот, кто контролирует СМИ, определяет влияние той или иной академической школы. Так, "Нью-Йорк таймс" Сульцбергера не опубликовал ни одной строчки Эдуарда Саида и Ноама Хомского, но растиражировал идеи Лео Штрауса и Милтона Фридмана.
Говоря библейскими терминами, Сульцбергер избрал Штрауса, Лео Штраус породил Вулфовица, Вулфовиц породил войну в Ираке (экстремистский сионистский "Джерузалем Пост" назвал его "человеком года" за это достижение). Милтон Фридман породил политику МВФ и мировую нищету. Исполняя его советы (или заветы?), Гайдар и Чубайс приватизировали общественное состояние советских людей. Бернард Льюис породил Самюэля Хантингтона и войну с исламским миром, дошедшую до России чеченской войной. Недаром "исследовательские институты", ведущие идеологическую войну, именуются в Америке "think-tanks", где боевая составляющая ("танк") не менее важна, чем мыслительная. (Энтони Джадж назвал свою остроумную статью "Tank-thoughts of think-tanks", "Танки мысли и их мысли о танках".)
"Танки мысли" так же необходимы в войне, как и танки Т-84. В то время как в постсоветской России квалифицированные философы зачастую торгуют в ларьках, в Америке возникла огромная система think-tanks, где философы создают планы завтрашнего дня. Ведущий think-tank Америки, их ЦПШ — JINSA, The Jewish Institute of National Security Affairs, Еврейский Институт по вопросам национальной безопасности. Далеко не все его сотрудники (высокопоставленные государственные служащие, министры, руководители разведок, главы экономических концернов) — евреи; но финансирование и поддержка обеспечивается еврейскими фондами. JINSA и MEMRI, Hudson Foundation и прочие think-tanks связаны с Израилем неразрывной пуповиной. Ричард Перл, Дуглас Фейт, Дэйвид Вурмсер, окормляющие Пентагон, в 1996 году служили в штабе Биби Нетаньяху и призывали его сокрушить Ирак. Сейчас они строят планы расчленения России и Китая.
Эдуард Саид видел жесткую связь сионизма и империализма; он мечтал задействовать арабские нефтяные капиталы в борьбе за умы и души американцев. Воин "духовного джихада" Саид рисовал себе наши "танки мысли", разящие "танки мысли" JINSA в Армагеддоне идей. Но арабские принцы и русские миллионеры предпочитали тратить деньги на что-нибудь попроще. Они не поняли, что материальные вещи уязвимее духовных ценностей, и что завтра они потеряют свои богатства потому, что сегодня поскупились и не инвестировали в духовную оборону.
